Красные холмыНильс Сплок оглядывал участок с холма, уперев ногу в камень. На удивление споро они разрыли огромный карьер и прорубили несколько штолен и скважин. Определенно, кадры решали всё. Где-то он встретил это выражение, и теперь оно пришло на ум. Днём здесь могли работать только местные, но большую часть дневного времени приходилось выжидать: склоны так накалялись, что находиться под открытым небом было опасно. Некоторые его полностью поддерживали, предпочитая тепловому удару днём ударную дозу грунта и камней поутру. Работы на многих участках были организованы в две, а то и три смены – утром, ночь и вечером. Ребята старались, и всё шло неплохо. Нильс изначально был довольно умеренным в своих ожиданиях, но стоило признать – дела шли почти так хорошо, как могли.
Пахло жаренными бобами - рядом готовили ужин. Солнце клонилось к закату, и долина окрасилась багрянцем. Казалось, что холмы распрямились и застлали долину красным ковром, в петлях узора которого сверкали неяркие кристаллы. Когда-то Нильс бы спохватился и постарался запомнить, где сверкнула каждая искорка. Раньше он счел бы это подмигиванием удачи. Стоит осмотреть такое место – непременно отыщешь сокровище. Сейчас же он любовался закатом и понимал, что впереди начнётся самое сложное. На участке Ондржея (Сплок никак не мог запомнить фамилию, хотя на слух она казалась проще, чем имя), старатели нашли неплохие образцы, и вообще дело там ладилось. Возможно, это то, что им всем было так нужно. Камни предстояло свозить на экспертизу, чем Нильс и займется, отправившись в дорогу ночью. Несколько человек охраны поедут с ним, но брать кого-то из компаньонов Нильс наотрез отказался: если дело не выгорит, а их запомнят, то очень может статься, Республика станет местом последнего пристанища. Кроме того, большая часть добытого останется здесь, под присмотром некоторых, в честности которых ещё не приходилось сомневаться. Да и ослаблять контроль над участками, беря одного из «шефов», Нильсу не хотелось.
Дорога до Зумариди показалась ещё более утомительной, когда Нильс знал, что его ждет, а время тянулось так медленно, что, казалось, когда он сбрасывал скорость, оно тоже притормаживало. В дороге он перекинулся едва ли парой слов с сопровождающими, потому что все его мысли занимала встреча с тем, кто может прикрыть их "лавочку" одним телефонным звонком. Впрочем, это можно устроить здесь, с кем угодно. Утром Сплок недолго вздремнул и отправился к одному из доверенных людей Найджела Фестера. Натягивая пиджак, он обнаружил ключ. Он что, возил его с собой с тех пор, прихватив из отеля? Ему казалось, что он не был тогда пьян. Не настолько. Ладно, проехали…
Зумариди
19:48 (GMT+3)Они остановились возле металлической двери с номером «118». Многоэтажка в центре. В окно на лестничной площадке проникал шум с улицы и запахи еды. На улицах постоянно что-то готовили, словно там жило полгорода. Нильс Сплок нажал кнопку звонка. Спустя минуту тяжелая дверь отворилась. В полумраке прихожей стояла она – Мбада. Чернокожая девушка, которую Нильс видел у Фестера, она была одним из его телохранителей и, наверное, доверенных лиц. Среднего роста, стройная, одетая в камуфляжный костюм и ботинки на высокой шнуровке. На поясе кабура. Коротко стриженная, она улыбнулась из темноты и поманила рукой. «Пойдем», - произнесла она негромко.
В квартире было душно и дымно. Проведя их по коридору, девушка в камуфляже постучала в закрытую дверь комнаты. Нильс насчитал несколько человек, которые, на первый взгляд делали ничего: курили на кухне, прикрывая ногами автоматы, перекидывались в карты, играя на патроны.
Дверь в комнату отворилась, и иссиня-черная Мбада ласково проговорила: «Заходи». Ласково улыбнулась, нежно указала рукой на сидевшего в красном кожаном кресле человека за столом. Одна лампа освещала комнату, окна были занавешены. Пахло так, будто помещение никогда не проветривали, а иногда пускали переночевать полк солдат.
Человек за столом был ювелиром. Найджел Фестер ему доверял, а значит, судьба предприятия зависела от того, что он разглядит в камнях. Обойдя девушку в камуфляже, которая буквально ускользала от взгляда, сливалась с комнатой, Нильс подошёл к ювелиру. Его люди остались ждать в коридоре. Ювелир сделал запись в тетради, закрыл её и отложил. Свет лампы в зеленом корпусе отражался от разложенных на столе линз, резцов, пинцетов и прочих мелких инструментов.
- Присядь, - проговорил хриплым голосом ювелир, принимаясь за камни. В пепельнице тлел десятый окурок. Сплок решил, что это будет Огонёк надежды. Экспертиза не затянулась. Ювелир вручил ему конверт, предварительно облизав клеевую полоску. Прошло тринадцать минут. Сплок внутренне сморщился, принимая конверт с заключением, стараясь не держать за влажный край. «Идём?» - обратился он к пустоте, улыбаясь уголком рта. Мбада была где-то рядом. «Идём», - прошелестел её голос, и мягкая рука дотронулась до его плеча, направляя к выходу. Ювелир, сняв монокль долго смотрел ему вслед.
Было уже темно, когда они вышли во двор, где ждал черный автомобиль. Нильс узнал его: это на нём кто-то приезжал в министерство. Раздался тревожный звоночек. Только Сплок мог его слышать, ведь звучал он сейчас в его голове. В который раз он отметил, что происходит что-то, явно недоброе. Он мог перепутать всё на свете, но автомобили, в отличие от многих действительно полезных вещей, запоминал моментально: «Кадиллак Де Виль». Паззл начал складываться.
Нильсу разрешили взять одного из парней с собой, а другие поехали за ними на его автомобиле. Мимо проплывали уличные огни. Прохожие мелькали все реже, пока они не остановились перед высокими воротами, ожидая, пока те распахнуться. Вместе с воротами распахнулась дверца автомобиля: Нильс оказался на берегу оазиса. Не так давно он уже был здесь, и место по-прежнему выглядело прекрасно. Оно было совсем не таким, как всё в нём. Чтобы пожить в этом дивном омуте, черти, должно быть, выстраивались в очередь. Закинув в рот две подушечки мятной жвачки, Нильс Сплок проследовал внутрь. Двери раскрывались перед ним быстро и беззвучно и также затворялись. Подле него шла Мбада, а по пятам следовал десяток головорезов. Эта девушка убила в своё время девятнадцать или двадцать человек, и любой из команды Сплока олицетворял ангельскую добродетель в сравнении с ней. Впереди в кресле сидел Найджел Фестер. В комнате цвели орхидеи и было так жарко, что Нильс опасался закапать ковер потом со лба, и потому держался с внешним каменным спокойствием. Благообразный дедушка, сгорбившийся в огромном кожаном кресле, был одет в жилетку, серые штаны из тонкой шерсти и улыбался. Мановением небольшой руки с кастетом золотых перстней господин Фестер пригласил Сплока сесть в кресло рядом. Нильс опустился с максимальной грацией. Внутри всё дрожало. Ему показалось, что учитель эстетики и этикета возгордился бы им, пусть всего раз в жизни и на краткий миг, но… Впрочем, учитель этикета мирно почил лет двадцать назад. Сосредоточившись, Сплок выбросил мысли о покойнике из головы, тепло улыбнулся и проговорил, раскладывая на черном лакированном столике образцы камней на бархотку.
- Господин Фестер, взгляните. Это, - Нильс Сплок взял первый образец, - составляет, примерно, шестьдесят процентов от найденного. Кристаллы не обладают выразительной глубиной цвета, но прозрачность очень хорошая.
Выждав немного, пока бывший чиновник наглядится на образец, Сплок перешел к демонстрации других камней, завершив рассказ образцами, найденными людьми Ондржея.
- А это нам попалось там, где мы и рассчитывали, - соврал Сплок, - Долгие приготовления дали прогнозируемый результат, господин Фестер. Видите – камень…
- Вижу, мистер Сплок. Вижу, - отозвался сухим голосом Найджел Фестер, любуясь осколком, - Камень безупречен. Его ни один эксперт не осмелится объявить фальшивкой, внутри крохотные трещинки, но цвет и оттенок…
Отложив монокль, господин Фестер тепло улыбнулся и похвалил Сплока:
- Очень недурно, мистер Сплок. У вас так легко всё складывается… Я ценю таких людей. Выпьете чаю?
- Благодарю, господин Фестер. С удовольствием, - проговорил Нильс. Отказаться нельзя. В голове возник образ Джека Рассела. Транжира, который, не смотря на некоторую придурковатость, был готов на всё. Как и каждый из них. Но принимать чужую смерть было отнюдь не легко. К такому он никогда не привыкнет, пусть и случалось в жизни всякое.
- Погиб один из нас, господин Фестер, - проговорил внезапно Сплок. Он понимал, что ступает по тонкому льду, но ему – здесь и сейчас – захотелось сделать что-то, чтобы стряхнуть с себя чертей, который тянули к нему руки из глубины полированной черной столешницы с изумрудами. Ему захотелось крикнуть, топнуть ногой, разбить на осколки благообразность убийственной обстановки, которая царила здесь. Но… он был частью этого, и от него зависели жизни людей. Теперь он это осознавал.
- И потому… эти камни стоят дорого, - Сплок свернул с опасной дороги бунтарства, попробовав новый подход; в конце концов, он был предприниматель и должен был попробовать обратить на пользу всё и всех.
- В каком-то смысле, камни уже бесценны, пусть даже в земле скрыты тысячи карат их аналогов. Я слышал, вы любите камни с историей. Желаете ли выслушать одну такую за чаем?
Найджел Фестер дотронулся до плеча Сплока. Каждый благообразный дедушка обладает магией жестов; в его черных глазах ничего нельзя было прочесть.
- Очень хочу. Только сперва ответьте мне, из чего сделано ваше сердце, мистер Сплок, – из жалости… или из алмазов?
От хитрой улыбки и опасного прищура «дедушки», который мог обратить жизни сотен людей в пылающий ад, не делалось легче. Сплок усилием воли улыбнулся в ответ. Он принимал привала игры. Но даже больше изумрудов ему сейчас хотелось понять, что задумал Найджел Фестер. Это уже перешло грань простой коррупционной схемы «по-восточноафрикански». На кону стояло нечто, куда большее.
Красные холмы
02:45 (GMT+3)
Красные холмы угасли. На Африку опустилась ночь. Позавчера уехал Сплок и вернуться должен уже утром. Над холмами разносились звонкие удары отбойных молотков, шумела вдалеке промывочная машина. Слышался смех, голоса. Для кого-то происходящее было шансом все изменить. Местные наверняка готовы были боготворить своих работодателей, ведь на прииске царила атмосфера успеха. Сплок и компаньоны тратили много сил, чтобы внушить свою уверенность каждому, кто работает на них. Внушение действовало, казалось, на всех вокруг, кроме них самих. Команду терзали противоречия, и давление нарастало с каждым днём. Кто-то пытался понять, чем это может обернуться. Кто-то, однако, не разделял беспокойства, будучи мало подверженным ему и не собирался что-то предпринимать, во всяком случае - пока. Было не совсем ясно, откуда шла эта уверенность; возможно, дело было в характере, а возможно, способные умы знали, что происходит, лучше многих. Кто-то предпочитал действия размышлениям, но в последние дни такая тактика не приносила успеха, потому как иной раз можно было оказаться в ситуации, когда другие потратили время на то, чтобы продумать всё, как следует, без спешки и достичь той же цели. Впрочем, риск есть везде. Дни, проведенные вместе, не всегда давали шанс распознать тех, с кем приходится работать бок-о-бок. Иной раз, впечатление оказывалось совершенно противоположным, но кто мог знать правду? Те, кому доверял Сплок, не были всесильны, и попытка разобраться в происходящем вызвала вопросов куда больше, чем давала ответов. Даже сильнейшие могли сдаться, но надежда не оставляла их. «Всегда есть шанс всё начать сначала», - осознание простого факта придавало Сплоку сил в каждодневной борьбе за успех. Однако вряд ли Сплок мог предположить, что его отъезд принесет новые беды. Дело принимало настолько серьезный оборот, что пронзительный взгляд уже вряд ли позволил бы избежать неприятностей. На словах не все соглашались с оценкой происходящего, но некоторые сделали выводы и стали внимательнее. Кто-то оказался вознагражден за упорство, а кто-то по-прежнему не улавливал сути происходящего, пока беды шли следом одна за другой. Некоторые пытались следовать своим путем, отлично понимая, что он не для всех, и потому такие стремления не могли не усиливать нарастающее беспокойство, ведь слова, равно как и тишина, способны выразить многое и вселить страх даже в тех, кто полагает, будто готов ко всему.
* * *
Глубокой ночью послышались звуки мотора. Дизельные генераторы работали в лагере длительное время, но сейчас звук явно соответствовал грузовикам, приближающимся по дороге с юга. Если прииск прикрывали люди из министерства, то кто это мог быть? Сплок ясно дал понять, что у них
есть время. Снизошедшее было умиротворение ночи разорвал сухой треск выстрелов. Вскоре раздались крики и прогремел взрыв. Яркая вспышка сверкнула, как зарница грядущей бури. Но нет – буря уже была здесь. На лагерь напали! Опытные бойцы оценили бы, что нападающих, должно быть, по меньше мере десять человек. Они вооружены автоматическим оружием, у них есть взрывчатка, и, похоже, их намерения вовсе не ограбление. Если так, это означало смерть для каждого из них.
Spoiler: Как это будет, или Немного жести • показать Итак, на лагерь напали. Мог ли кто-то узнать об успехе предприятия или это акция устрашения со стороны тех, кто положил глаз на «бериловый бассейн» в красных холмах, – не ясно. Старателям предстоит отбить нападение. В обстоятельствах, когда все может завершиться вместе с очередной пулей, пробившей легкое или раздробившей череп, каждый ведет себя по-разному, и кому-то выпадет шанс проявить себя с неожиданной стороны и спасти всех. Сюжетно четвертый игровой день – это ночь нападения на лагерь. Допускаются флэш-бэки, если кто-то хочет отыграть что-то из прошлого. Кроме того, возможен совместный отыгрыш.
Розыгрыш четвертого игрового дня во многом будет сюрпризом. ВНИМАНИЕ! О персонаже, которому достанется приз по итогам розыгрыша, мнение других персонажей в сюжетном плане надолго (и радикально) изменится. Поэтому, прежде чем участвовать в розыгрыше, подумайте, насколько сильна ваша привязанность к сложившемуся образу и хотите ли вы его перемен. Сделать это довольно просто. Ответьте на вопрос: «из чего сделано ваше сердце – из жалости или алмазов?».
Результаты розыгрыша будут объявлены после подведения итогов голосования. Тот, против кого был засчитан голос выигравшего приз, покинет игру вместе с тем, против кого проголосует большинство в четвертый игровой день.
Метки – красные от 1 до 13. Предлагаю не рушить сложившуюся систему, и распределить метки в теме с
Обсуждениями и на всякий случай продублировать номер метки в игровом посте под спойлером.
В рамках эксперимента по усилению вовлеченности установим
дедлайн четвертого игрового дня вместе с голосованием на 21:00 по Мск, субботы 19.09.2015.
В игре участвуют:
1 Рашан Курин
2 Йен
3 Пингвинчег
4 София Шавро
5 Lucia
6 Seahaya
7 Nix
8 Луан
9 Сэм
10 didika
11 kpods
12 Инанна
13 Тереза
Игру покинули:
1 Эри (выбытие по итогам второго дня)
2 Симмах (выбытие по итогам второй ночи)
3 Шарин Налхара (выбытие по итогам третьей ночи)
