Мафия №5. Туман.

[Симмах]

Софи-Джейн Тёрнер. Грэд-таун. Главная улица, у северной границы Тумана.
18.10.15 Воскресенье 6:07 PM

   Вор рыдал. Он был связан, но рот ему не заткнули. Свернувшись клубочком, он лежал посреди очерченного на асфальте красной краской круга и плакал. Что-то кричал, звал кого-то. Молил Господа о прощении. Софи сомневалась, что Господь Бог, слово которого проповедовал Отец Гаскойн, знает, что это такое.
   Грешники будут съедены. А этот был грешником вне всяких сомнений.
   На счет прочих она сомневалась, но не в этот раз. Билла застукали за воровством провизии, а это был смертный грех. Да, дневные пайки стали совсем скудны, но от этого страдали все, не он один. А теперь пайки урежут еще больше.
   Ничего удивительного, что против Билла проголосовали единогласно. Семьи у него не было, а друзья резко исчезли, как только началось голосование.
Билл перестал рыдать и только что-то бормотал себе под нос. Софи не слышала слов, возможно, он просто бредил. Только Отец Гаскойн, стоявший в двух шагах от места жертвоприношения, слышал, но он никогда не раскрывал тайны «предсмертной исповеди».
   В двадцати футах от жертвенного круга начинался Туман. Софи иногда казалось, что он был всегда – и будет всегда, но она отгоняла такие мысли. Помощь придет. А не придет, так мистер Кендал что-то придумает. Что-то... У Софи идей не было. Она видела странности, как и все, кто был с мозгами, задавала вопросы, но ответов не было. Точнее, ответы были у Отца Гаскойна. Например, почему Туман не поглотил весь город? Церковь. Доказательства? В центре оставшегося им куска города – она, церковь. И что, неужели он прав? Многие верили. Некоторые сомневались. А кто-то действовал.
   Софи выжидала.
   Стало заметно темнее, время пришло. Сумерки – время Зверя. Туман вспучился, и из него явился «Гнев Божий». Софи не знала, что видел Отец Гаскойн, но она видела кота. Огромного шестилапого кота, выше любого здания в городе. Сердце Софи ушло в пятки, как и всегда, при виде чудовища. Все видели Зверя по-разному, для каждого это был его персональный монстр. Для Софи это был кот. Для ее матери – белая бесформенная клякса. Единственное, что видели все – это лица людей. Софи казалось, что под шкурой кота словно бы плавают, двигаются бесчисленные лица, будто тысячи людей пытаются вырваться или хотят, чтобы их увидели. Софи видела. Один раз она видела лицо своей матери, пропавшей в Тумане. Она до сих пор пыталась убедить себя, что ей показалось, привидилось. Но остальные тоже видели лица своих родных и знакомых, исчезнувших в Тумане. И лица съеденных монстром.
   Это отвечало на вопрос, что случилось с пропавшими. Не все верили. Софи верила. Но толку с того не было никакого. Как избежать этой участи?
   Зверь сожрал Билла в один глоток. Софи отвернулась – к чему ей лишние подробности? Вволю почавкав, Зверь развернулся и скрылся в Тумане, будто его и не было. Туман ушел вместе с ним. Софи никогда этого не видела, но свидетели «первого пришествия» рассказывали, что Туман шел за Зверем по пятам, неотрывно, и лишь героизм Отца Гаскойна спас город и его жителей от участи прочих, какой бы она ни была.
   «Представление» закончилось, люди стали расходиться. Смотреть жертвоприношение приходили все. Кто-то, как Софи, отворачивался, кто-то – нет. Кто-то приводил детей. Как все это сочеталось в их головах с идеями христианской этики, она не понимала и понять не пыталась. Люди, казалось, сошли с ума, а может, они всегда были такими.
   В любом случае, еще один тяжелый день закончился. Завтра ее ждал следующий, еще более тяжелый, но она была жива, чего нельзя сказать о Билли, а значит, все было не так уж плохо...
   Вытерев слезы, Софи направилась домой, если краеведческий музей можно было назвать домом. Древесину берегли и использовали только для обогрева и приготовления пищи, ночь освещалась лишь луной и звездами.
   Ночь в Грэд-Тауне была темна.

[Йен]

Бердт Эйбрамсон. Крыльцо собственного дома. Грэд-таун. Вне Тумана.
19.10.15 Понедельник  09:45 AM

Пятая доска от входной двери на крыльце дома в который раз скрипнула под тяжестью Бердта, но вот уже месяц, как он не придавал этому значения и не обещал себе, что вот уж завтра он ее точно починит. Гленис также молчала по этому поводу, что было новым жизненным опытом для Бердта. Гленис - и молчала?..  Ему всегда казалось, что эта женщина будет указывать ему и понукать, даже когда святой Петр будет открывать им ворота в рай! Но она резко изменилась, и Бердт не знал, нравятся ли ему подобные изменения. Изменилась не только она, изменился город и, наверное, изменился он сам. Иногда, по вечерам, когда они с женой тихонько лежали в постели, прислушиваясь к внешнему миру, словно зайцы в кустах, прячущиеся от своры охотничьих собак, ему начинало казаться, что все это игра его старческого воображения, что он окончательно съехал с катушек. Но каждый раз по утрам, спускаясь в подвал собственного дома и принося завтрак дрожащему Уоррену, он вновь принимал реальность и подчинялся неизбежному. Также, каждое утро Бердт удивлялся, что еще жив, и с замиранием сердца ждал своего дня. Ему был семьдесят один год, и если бы его спросили месяц назад, хочет ли он жить, он бы проворчал, что мечтает, наконец, выспаться на том свете. Сегодня же он понял, что врал даже самому себе. И что он бы еще немного пожил, провел хотя бы еще одно Рождество с детьми Клэр и уж в этот раз точно разрешил бы им покопаться в своих вещах на чердаке.
Одинокая слеза скатилась по морщинистой щеке мистера Эйбрамсона, но он не поддался отчаянию, как не делал этого вот уже целый месяц. У него были Гленис и Уоррен, и он намерен был дать им время. Всю свою жизнь он не особо верил в Бога, да и сейчас сомневался в его существовании, но кто он такой, чтобы что-то понимать в подобном. Возможно, чертова баба была всю жизнь права, и чертово пекло существует, а конец света наступил. Тогда Бердт намерен проследить за тем, чтобы его семейство попало в рай. Как это сделать, он не имел ни малейшего понятия. Но точно знал, что Уоррен согрешил, и этот грех придется искупить.
Бердт вдохнул прохладного воздуха, нахлобучил шляпу и бросил взгляд на туман. Тот не подвинулся ни на сантиметр ближе. Это было уже хорошей новостью, значит, у них еще есть время. Старик спустился по ступенькам и направился в сторону музея. Чертово собрание состоится там, и он не был намерен опаздывать. Бердт Эйбрамсон еще ни разу в своей жизни никуда не опаздывал.

Уилфорд Кендал. Музей. Грэд-таун. Вне Тумана.
19.10.15 Понедельник 11:03 AM
 
Голова раскалывалась, Уилфорда мучала бессонница, но он старался скрыть это не только от горожан, но и от собственной жены. Еда заканчивалась, древесина, в том числе и мебель, шедшая на костры для приготовления пищи и прочих нужд, тоже подходила к концу. Ловлей рыбы не удавалось прокормить и трети оставшегося в живых населения. Медикаментов максимально хватало лишь на то, чтобы унять гипертонию миссис Эйбрамсон, а в единственном автомобиле датчик уровня топлива указывал на цифру ноль. Не говоря уже об ежедневных истериках женщин и молчаливом смирении мужчин, которые возмущали мэра до глубины души. О да, он верил в существовании душ, и и еще он верил, что если когда-то увидит суд Божий, то он будет выглядеть несколько иначе, чем все происходящее с его городом, и хотел сделать все, чтобы ему не пришлось оправдываться перед Господом нашим Иисусом Христом.
Уилфорд спустился с импровизированной сцены и, массажируя переносицу, направился через уже опустевший зал к выходу. Он вспомнил, что забыл упомянуть несколько деталей, которые Саманте следует добавить в протокол сегодняшнего заседания. Мэр не знал, зачем он заставляет секретаршу вести протоколы, но надеялся, что когда-то они кому-то помогут разобраться в происходящем в Грэд-тауне.
Гулкие шаги позади, заставили его остановиться и обернуться назад.
- Дэвид, чем могу быть полезен? – Уилфорд внутренне напрягся при виде новоиспеченного Отца.
- Господь проверяет нас. Не стоит испытывать его терпение.
- И чем я испытываю его терпение, Отче? - на последнем слове Уилфорд непроизвольно поморщился, но ему хотелось, чтобы Дэвид этого не заметил.
- Людям не следует идти в Туман.
- Людям нужно есть.. .- Мэр хотел продолжить и сказать: "а еще жить", но сдержался.
- Конец близко! Погоня за плотским погубит их души. Вы этого добиваетесь?
Мэру захотелось сбежать.
- У каждого есть свои обязанности. Господь даровал мне возможность быть своего рода пастырем, не духовным, конечно... Я не могу их бросить. Пусть каждый решает сам за себя, Дэвид.
- Что если их решение погубит остальных? Пастырь ведет, и судьба паствы в его руках. Что если из Тумана за нашими душами явятся демоны? Готовы ли вы к такой ответственности?
- Демон уже явился, если не за нашими душами, то за нашими телами! - Уилфорд зашипел, но сразу же взял себя в руки. - Если вопрос стоит таким образом, тогда да, я готов. Просто дайте мне еще время, прошу. Хотя бы для того, чтобы занять их мысли чем-то другим, кроме смерти.
- Когда еще думать о смерти, как не перед ней? Смерть неизбежна.
- "Кто находится между живыми, тому еще есть надежда. Так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву." Книга Екклесиаста. Не так ли, Отче?! - Мэр немного склонил голову. - Прошу прощения, мне надо идти, меня ждут. - Он развернуся и незамедлительно прошествовал к выходу из зала.
- "Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению." Когда мы умрем, о спасении души думать будет поздно. Думайте сейчас... - настигли его на пороге слова Гаскойна.


Задание на первый игровой день:

Час назад состоялось совещание оставшихся в живых под руководством мэра Уилфорда Кендала. На совещании было принято решение:
1. Отправить группу людей в Туман для добычи провизии и медикаментов в супермаркете: Гияс ибн Джабар (Пингвинчег);
2. Отправить вторую группу людей в школу (большая ее часть вне Тумана) за древесиной (парты, доски и прочее): Кэти Карсон (Тереза), Молли О'Доннэлл (Шарин), Дэррил Уоллес(Луан), Кларк "Квантум" (The Last Giant);
3. Отправить третью группу людей в Туман к заправке за бензином: Мефистошик (Эдвард Нейсмит);
4. Желающие порыбачить и не желающие рисковать могут порыбачить (не факт, что беспроблемно): Стивен Кинг (Bob-Domon), Альберто "Ал" Веласкес (Рашан);
5. Каждый персонаж, или группа персонажей, может придумать свое собственное дневное действие, только просим согласовать с ведущими: Софи (Тувин), Саманта (Lucia).
Если группа не соберется, может пойти и один человек.
Всем персонажам, решившимся на дерзкое выступление, раздается оружие, фонари и веревки. Партии выступают одновременно, рассчитывая на то, что монстр не сможет сосредоточиться на всех вместе.

Spoiler: Карта • показать

Как только персонажи определятся со своим выбором, они должны сообщить об этом Мастерам, а те, в свою очередь, сообщат игрокам какие препятствия, или умилительные моменты ждут их персонажей. =) Если от Мастеров требуются описания и прочее, все будет предоставлено в ЛС.


Дедлайн первого игрового дня - воскресенье 25.10.2015 в 21.00

В игре участвуют:
1. The Last Giant
2. Никта
3. Тереза
4. Луан
5. Lucia
6. София Шавро
7. Тувин
8. Пингвинчег
9. Шарин Налхара
10. Рашан Курин
11. Инанна
12. manao
13. Seahaya
14. Bob-Domon
15. Мефистошик
16. Сэм

[The Last Giant]

Кларк "Квантум"



Тридцатый день без горячего душа, комфортного бритья, компьютера, телефона… Он сидел на церковном крыльце, уныло глядя в унылую завесу со всех сторон. На ней светлое пятно обозначало то место, где в небе светит солнце, которого они не видели уже месяц. Солнца нет, еда – дерьмо. Кларк сплюнул и покачал головой. Сигарет тоже нет. Вернее, те, что есть, – дерьмо. Зубная паста зато есть. Но электричества нет, и насосы не работают. То, на что раньше уходило полчаса в ухоженной и чистой ванной комнате, теперь доставляет столько хлопот, что ощущение от холодной воды не проходит и к обеду. На обед, кстати, еда-дерьмо… Он стал слишком много ругаться. Кларк подавил вздох сожаления, по привычке достал из кармана брюк смартфон и взглянул на темный тусклый экран. Батарея была давно разряжена, и запасной аккумулятор тоже.

Мистер Кендал предложил объединиться в бригады, чтобы сделать вылазку за топливом, едой и лекарствами. Кларк сразу вызвался идти в школу, потому что пробраться через коридоры он бы смог, а вот вилять впотьмах между стеллажами магазина – вряд ли. Всё-так он программист, а не каскадер. Мэр Кендал мужик был дельный, взвешенный, порядочный. Идеальный мэр маленького городка. Кларку нравилось, что тот говорил и что предлагал. У отца Гаскойна тоже были аргументы, и это немало смущало Кларка. «Святой отец», без сомнения, был поехавшим. Однозначно. Но его метод, кошмарный по сути, позволял остальным продержаться чуть дольше. Только вот стоило ли оно того? Все видели, что произошло в тот вечер, когда монстр вынырнул из тумана, и рационального объяснения происходящего так и не найдено. Многие страдали помутнением рассудка. Это было видно по глазам, по тому, как люди двигались во мгле, по тому, как замолкали, когда кто-то подходил к ним и нарушал их одиночество… Сколько времени пройдет, прежде чем самый крепкий из них даст слабину? Да и есть ли нынче «крепкие»? Страшно было всем - факт.

Холод стиснул лёгкие. Воздух обращался в пар, выходя изо рта. Туман кружился и вихрился безостановочно. Мгла пришла в движение, а он застыл, не в силах пошевелиться. Призрачный силуэт материализовался впереди, а мгновение спустя, сумрак окутал высокую, облаченную в черное фигуру. Это была женщина; её тело – красивое и порочное – неживой сосуд ужаса. В следующий миг она возникла перед ним, и острые зубы вгрызлись в шею. Брызнула кровь. Жизнь покинула его. Окоченевший труп треснул и распался на куски, как перемороженная рыба.

Кларк зажмурился и потер лицо руками. Наваждение прошло. Таков был монстр – создание ночи, высасывающее кровь из живых. Обескровленный труп разбивался от удара этой твари, как пятидолларовая статуэтка в магазине «Хрустальный мир» на Транквилити-лэйн, в Кэмптон Хилс, близ Чикаго, а потом... Не важно.

В воздухе запахло костром. Запах дыма, вызывавший воспоминания о сочном стэйке, розовеющем на решетке из нержавейки, вывел из меланхолии. Кто-то жёг мебель, чтобы согреть котелок речной воды или ещё зачем. Кларк поднялся на ноги. Нельзя поддаваться страху. Страх не пройдет сам собой, а праздное бездействие лишь продлевало состояние тревоги. Нельзя сдаваться. Дым напомнил Кларку о дровах, которые по-прежнему надо принести из школы, а до того получить инструменты и кое-что из снаряжения. Он намеревался сделать всё, что в его силах, лишь бы не думать о тумане и ужасе, таящемся во мгле. Не думать о том, что будет вечером…

Spoiler: Бригада • показать

Кларк записывается добровольцем в бригаду "школьников"

[Рашан Курин]

Ал Веласкес

Сидеть на речке с удочкой было хорошо. Никакого шума, судорожных взглядов, дурацких рассуждений. Никакого тумана. Нет, конечно, Ал ни о чем не забывал, но и помнить тут вроде как было необязательно. Просто посиделки с удочкой, как раньше. Хотя раньше он делал это, потому что ему нравилось, а сейчас - потому что так надо.
Что делать и как быть решали жители города на собрании, Ал почти не участвовал в этом, больше слушал. Но и участвовать в вылазках за пределы спокойной территории он не хотел - да и не мог: если с ним что-то случится, кто будет беречь Мэри? Если бы речь шла только о нем, он бы, наверное, сам уже сбежал в туман, чтобы избавиться от непонятного ему давящего чувства.
Ал почувствовал влагу на подбородке, вытер его грязной рукой и очень удивился, увидев на руке кровавое пятно. Похоже, губу закусил. Бывает.
Он провел еще раз по подбородку, чтобы вытереть насухо, хотя знал, что это вряд ли получится. Ладно, вряд ли кто-то обратит внимание на то, как он выглядит, - сейчас уже никто не выглядел хорошо, да и не до того было, - главное, не показываться в таком виде Мэри. Она очень расстраивалась, когда видела, что он опять глупо себя ведет, а сейчас ей нельзя расстраиваться.
Тем временем уже пара мелких рыбешек плескалась в ведре, однако было непохоже, что их станет намного больше. Но времени у него было много, другой работы сейчас все равно не было, сидеть в четырех стенах целый день все равно было бы тяжело, а ходить на собрание было скорее пыткой. Почти каждый раз кто-то ворчал - иногда тихо, а порой громче - что Гуфи не должен прятать Мэри дома, что она должна быть со всеми на равных, а Ал в ответ поначалу молчал, потом огрызался, и пару раз дело до драки дошло. Он не любил драться, но его жена и его дом - это его дело, а кто с этим спорил, тот был неправ, а если они слов не понимают - что ему делать? Дэвид Гаскойн нашел выход, который работал, но Алу упорно казалось, что ничто из того, что они делают, не исходит от Бога. Он знал, что и сам грешит, участвуя в этом, но свою жену он должен беречь.

[Тувин]

Spoiler: фото • показать

Софи вместе с остальными покинула стены музея, в котором мэр уже традиционно проводил свои собрания. Кое-кто ворчал за его спиной, что это не разумно - ведь если и собираться всем вместе, то только в стенах церкви, где наверняка безопаснее всего на их крохотном островке бестуманности. Но все понимали, что Кендал лучше съест свои ботинки, чем добровольно пойдет в единоправную вотчину отца Гаскойна. Впрочем, если ситуация не измениться, добротные кожаные ботинки мэра на обед будет рад съесть не только он.
Подумать только, еще месяц назад Софи беспокоилась об устройстве шоколадного фонтана для свадебного торжества Прэстонов, а теперь она думает о вкусе мужских ботинок! Да, предстоящий свадебный банкет оказался как нельзя кстати. Кое-кто быстро сориентировался в ситуации. Невеста с женихом бесследно исчезли где-то в тумане, так и не вернувшись со своих последних холостяцких вечеринок. Хотелось верить, что они напоследок повеселились от души. А родителей невесты, в доме которых и планировали торжество - чванливых директора и бухгалтера единственного на весь городок банковского отделения - принесли в жертву в первые же дни хаоса. Еще бы! Ведь смекнув что к чему, они забаррикадировались в своем подвале, полном роскошной снеди и выпивки. Впрочем, их это не спасло.
Софи вздрогнула, заново переживая кошмар тех дней. Мистер Моррис уже к обеду первого дня от прихода тумана выставил ее из своего дома, несмотря на ее слезы и тот факт, что ей больше некуда идти. А несколько дней спустя, она стала свидетелем того, как разъяренная толпа ворвалась в их шикарный особняк, круша всё на своём пути. Чету выволокли на свет божий, и, несмотря на мольбы о пощаде, перемежаемые криками проклятий, разделили. Мужчину отдали чудовищу первым. Для Софи монстр вначале являлся человекоподобным исполином в черном плаще и странной, белой маской вместо лица. Он пожирал свои жертвы животом и рос в течение месяца, подобно мультяшному духу Каонаши из «Унесенные призраками». Каблучки связанной миссис Моррис скребли по асфальту, пока она пыталась ползти к своему пожираемому чудовищем мужу. Но ее черед пришел только на следующий день. Ведь отец Гаскойн взывает не к безрассудной жестокости... Ежедневно нужна лишь одна жертва, да и то – грешника. Что будет, когда грешников не останется, Софи старалась не думать. Слишком о многом она старалась не думать, чтобы сохранить разум и не впасть в отчаяние.
Отогнав непрошеные мысли, Софи кивнула Молли О'Доннэлл, вызвавшуюся идти за дровами.
- Я присмотрю за Сарой, Молли. Как и за остальными детьми. Не беспокойся. - Софи чувствовала себя немного виноватой за то, что не настолько развита физически и не так безрассудно смела, чтобы оказывать помощь в исследовании тумана или участвовать в вылазках. Но она старалась быть полезной внутри бестуманности. Присматривала за детьми, отвлекая их от горестных мыслей. Обнаружив семена, разбила огородик с травами вроде укропа и петрушки. Какая никакая, а еда. Да и детей привлечь там покопаться ничего не стоило, главное увлечь их хоть чем-то. Правда, начинает холодать и скоро нужно будет придумать что-то еще.
Больше всего Софи хотелось оказаться в своей кофейне, но решиться на такое путешествие она всё еще не могла. А как было бы хорошо сварить всем горячего шоколада - и вкусно, и питательно. Возможно, если вылазка Гияса ибн Джабара будет удачной, он сможет принести из супермаркета какао и молока. Хотя вряд ли он додумается. Мужчина! Мясные консервы - вот чем он набьет свой рюкзак в первую очередь, будь он хоть трижды мусульманином – он возьмет и свинные. Надо бы подсказать ему про калорийность плиточного шоколада. Если бы только знать, что он не усмехнется в ответ. Ну да, так он и скажет - человек идет на верную погибель, а эта Шоколадница просит принести вкусненького из ада!
Софи сжала ладошки младших из детей, уверенная, что еще двое последуют за ней без напоминаний, и решительно направилась к садовнику.
- Эй, Гияс! Не сочти меня сумасшедшей, но я тебя уверяю – за шоколад тебе здесь многие скажут спасибо. Захвати хотя бы немного плиточного? Я тебя очень прошу! - Софи улыбнулась, отчего на ее щеках проступили милые ямочки. Она знала, что ее улыбка может смягчить любые слова.

Spoiler: личный кошмар Шоколадницы • показать

[Пингвинчег]

Гияс ибн Джабар



По Гиясу можно было ориентироваться как по компасу - он мог из любой точки города безошибочно указать направление на Мекку. Последний месяц, впрочем, большинство намазов он совершал в одном месте - одном из подсобных помещений музея, куда никто не заглядывал. Не потому, что опасался неодобрения других горожан - он просто старался поменьше контактировать с другими людьми.

Поднявшись с колен, Гияс вздохнул и повернулся лицом к выходу. Сегодня в музее состоится собрание. Гияс ходил на собрания, но его присутствие там было таким же значимым, как присутствие какого-нибудь экспоната, непригодного для растопки.

Когда мэр спросил, кто готов попробовать дойти до супермаркета, поначалу воцарилась тишина. Супермаркет был далеко в Тумане, и никому не хотелось рисковать. Гияс молча поднял руку, и, дождавшись кивка мэра, также молча опустил ее и принялся обдумывать, что нужно взять. Рюкзак, чем больше тем лучше, фонарик. Веревка, наверное. Какое-нибудь оружие? Нет смысла. Против порождений Шайтана оружие бесполезно.

Гияс не боялся умереть. Иногда ему казалось, что он уже умер - в тот момент, когда понял, что его жена и сын не выйдут из Тумана. В тот момент, когда сердце его покрылось толстым слоем мутного грязного льда, похожего на тот, который покрывал Зверя. Гияс даже хотел предложить себя в жертву, но то, что еще оставалось от его веры, воспротивилось этому, ибо самоубийство - страшный грех.

От размышлений по поводу похода Гияса оторвал женский голос. Гияс обернулся. Девчонка-Шоколадница. Разумеется, Софи давно уже не была девчонкой, но Гияс был старше на 14 лет и до сих пор при взгляде на нее вспоминал маленькую девочку, которая, кажется, всегда была где-нибудь вымазана шоколадом - то руки, то губы, то нос, иногда даже уши ее выдавали ее тягу к сладкому.

Шоколадница улыбнулась. Еще месяц назад Гияс улыбнулся бы в ответ. Сейчас он просто кивнул. И подумал, что надо поискать в супермаркете упаковочный плотный полупрозрачный полиэтилен. Если натянуть его на какие-нибудь рейки, получится сносная теплица. Можно будет сохранить посадки Софи даже когда похолодает. Потом Гияс подумал, что надо бы подсказать Софи пару идей насчет ее посадок. Все-таки она более привычна к кондитерской, чем к земле.

Две просьбы, мэра и Софи, этот внешний импульс, пробудил остатки деятельной натуры, когда-то позволившей Гиясу приспособиться к жизни в городе, традиции которого разительно отличались от традиций его семьи. Кивнув девушке еще раз, более энергично, Гияс отправился к мэру - за снаряжением. Мысленно добавив в список снаряжения оружие.

[Мефистошик]

Эдвард Нейсмит

Spoiler: показать

http://cdn.renewcanceltv.com/wp-content/uploads/2014/07/fargo2.jpg

 Бензин всегда заканчивается. Эту непреложную истину Роберт, отец Эдварда, внушал своему сыну едва ли не с рождения. "Паренек, - начинал он, открывая бутылочку старого доброго Будвайзера. - Чтобы не случилось с тобой в жизни, помни об одном. Бензин всегда заканчивается. И тогда, кем бы ты ни был, ты отдашь за него последний бакс. Или застрянешь к чертям в какой-нибудь дыре." Эдвард подозревал, что в молодости его отец этот самый бакс зажал. Иначе каким образом его угораздило стать владельцем заправки в Богом забытом городке?
 
 Впрочем, Эдвард никогда не упрекал отца в этом. Да и ни в чем ином тоже. Во-первых, Роберт Нейсмит все ж таки умудрился вырастить своего сына фактически в одиночку. Матери Эдвард не знал, а остальные женщины, с которыми сожительствовал отец, прекращали свое сожительство в тот самый миг, когда пытались воспитывать мальчика. Во-вторых, грех жаловаться, Эдвард прожил хорошую жизнь. Возможно, кто-то сочтет ее слишком скучной или же однообразной - повидать мир за пределами городка Эдвард так и не удосужился - но самого Заправщика, как прозвали его немногочисленные товарищи, все устраивало. Он прожил свои почти шестьдесят лет быть может и не слишком насыщенно и красиво, однако в гармонии с самим собой - этим могли похвастаться совсем немногие люди. А в-третьих, упрекать было бессмысленно, так как Роберт Нейсмит был глух на оба уха - частенько маленький Эдвард диву давался, как отец правильно выполняет все заказы. И лишь когда старик спокойно отошел в лучший мир, а заправка досталась в единоличное управление Роберту, тот понял. Что там нужно слышать, когда все всегда заказывают одно и то же: мэр заправлял полный бак по четвергам, старый Генри - в начале месяца, когда получал пособие, Эмма Грейстоун по кличке Жаба, могла заехать в любой момент, но никогда не заправляла больше чем на два бакса, причем уж на те два бакса умудрялась выклянчить еще и жвачку. В общем, в девяносто шестом, после годовщины смерти отца, жизнь Эдварда окончательно устаканилась. И размеренно текла почти двадцать лет.

 Пока не случилась эта беда. Происходящее в то утро Эдвард пытался забыть словно наваждение каждый последующий день. Но жестокая реальность не давала ему этого сделать. Все эти дни Заправщик пребывал словно в тумане. Хвала небесам, не в том тумане, а лишь в метафорическом. Словно в полузабытьи Эдвард ходил на собрания, помогал раненым, утешал выживших - впрочем, в последнем он был не очень силен. Привычки разговаривать мужчина не имел, спасибо отцу, наверное, потому и не женился. Ведь женщины, они любят ушами, как известно. В общем, так продолжалось и продолжалось, и, возможно, продолжалось бы и дальше, возможно, в точно таком же полузабытьи Заправщик безропотно лег бы очередным подаянием монстру, однако случилось нечто, что вырвало его из состояния оцепенения. Фраза. Всего лишь одна фраза, оброненная мэром города послужила катализатором, способствовавшим пробуждению.
 - Еще и бензин почти закончился, - вот такой была эта фраза.

 - Бензин всегда заканчивается, - ответил вдруг Эдвард, хотя до того последнее слово произнес чуть ли не неделю назад. Потом мужчина обвел взглядом выживших, наконец увидев их четко, и продолжил, выталкивая слова из занемевшей глотки:
 - Я принесу. Кто-то хочет помочь?

 И пока он ожидал ответа, втайне надеясь, что никто не вызовется - ведь иначе возможно придется много разговаривать, в его голове сформировалась неожиданная мысль: "Как жаль, что туман не из бензина. Ведь тогда он бы тоже закончился."

[Bob-Domon]

Стивен Кинг

- Ловись, рыбка, большая и маленькая…
- Мерзни, мерзни, волчий хвост!
Из сказки “Лиса и Волк”

Spoiler: показать

<a href="http://www.youtube.com/watch?v=8hWn_1yVAuw" target="_blank">http://www.youtube.com/watch?v=8hWn_1yVAuw</a>

     …Вот уже пошел второй месяц, как Стив пребывал в этом Богом забытом городке, который так ему понравился вначале, но который он теперь мысленно проклинал. Прослышав, что именно здесь в свое время снимались популярные фильмы (даже вроде один вестерн) и просмотрев фото окрестных живописных гор, он решил, что это именно то место, где можно экранизировать какой-нибудь из его романов и заодно набрать артистов для второстепенных ролей, которым не придется много платить - простодушные горожане (почти что пейзане), живущие вдали от “каменных джунглей”, обрадуются самому факту своего появления на экране, на радость близким и зависть злыдням.
     Дела сперва вроде шли неплохо, он уже подобрал несколько вариантов мест для съемок и заодно начал с учетом местности шлифовать сценарий будущего фильма. Вначале он жил в гостинице, но затем экзальтированная жительница городка, вдова, его давняя поклонница, имеющая небольшой коттедж на 4-ой Западной улице, недалеко от центральной площади с церковью, предложила ему кров и стол за символическую плату. Особо она ему не мешала, если не считать постоянных раболепных взглядов и робких попыток заговорить с ним о его книгах, на что она, впрочем, решалась нечасто.
     Вскоре, однако, городок посетил ужас в виде тумана, атаковавшего городок. В этом тумане бесследно исчезали люди, что привело к всплеску религиозной истерии и неадекватным действиям со стороны многих горожан. Самое странное, что Стив смутно помнил, как некогда описывал в одном из своих романов нечто подобное, причем роман был даже экранизирован. Вроде он назывался “Сияние”, но какую связь имело это сияние с туманом, Стив напрочь забыл. Это не было странно, поскольку он часто забывал вообще все свои ранние романы. Об этом, кстати, проведали зловредные газетчики и обнародовали сей скорбный факт в имеющей, увы, большую популярность газетенке “The Onion” (“Луковица”)…
     Но чего пока не знали журналисты, так это о том, что он, достигнув зрелого возраста, нередко стал подозревать, что все его воспоминания о прошлом были ложными (возможно, индуцированными извне) и на самом деле он совершенно другой человек - возможно, даже не писатель. Это наваждение обычно быстро проходило, и тогда он приписывал это последствиям автомобильной аварии, после которой Стив выжил и поправился чудом.
     Не исключено, однако, что и авария была ложным воспоминанием, и она произошла с кем-то другим - или вообще не происходила… А больше всего он боялся, что, проснувшись однажды далеко не прекрасным утром, он обнаружит, что чары спали, и он окажется на Кладбище домашних животных, а то и, не дай Бог, даже на Зеленой миле.
     Впрочем, в городке он вроде исцелился - возможно, все эти явления были следствием банального переутомления, и, временно не следуя своему же правилу писать 2000 слов каждый день, он начал вновь себя чувствовать полным творческих сил “королем ужасов”.
     …Положение в городе ухудшалось с каждым днем, и мэр на совещании решил отправить несколько групп людей - для добычи провизии и медикаментов, древесины и бензина. Знатного гостя города не решились просить участвовать в столь плебейском начинании, и он с утра направился к близлежащей речке, чтобы поудить - к этому занятию он был с детства неравнодушен, и, кроме того, пойманная рыбка могла приятно разнообразить его ставший скудным (как, впрочем, и у многих горожан) стол.
     Едва он устроился на берегу и закинул удочки, как у него на берегу появился коллега. С этим молодым горожанином по прозвищу Гуфи Стив познакомился во время лекции о жанре “хоррора”, когда тот спросил, насколько этот жанр согласуется с доктринами католицизма. Стив сумел умно ответить, и с тех пор между ними возникло нечто вроде взаимного уважения. Вот и теперь Гуфи расположился выше по течению - достаточно далеко, чтобы не мешать своему визави, но и достаточно близко, чтобы обмениваться репликами, понятными любому заядлому рыболову.
     …Поклевки не было, но это Стива особенно не удивило - любому рыбаку известно, что рыба хорошо клюет ранним утром и в сумерках вечером, а днем в лучшем случае может клюнуть годная лишь на бедняцкую уху плотва. Так что Стив, прикрыв глаза от стоящего высоко солнца, стал обдумывать сюжет своего нового романа, основой для которого будет служить малоизвестная в Штатах русская народная сказка “Лиса и Волк”. Разумеется, это будет очередным хоррором, в котором главным действующим лицом будет некий фермер (Muzhik), которого преследуют коварные и злые исчадия ада в человеческом облике Фокс и Вулф.
     Вдруг леска резко дернулась, и поплавок нырнул в воду. Стив умело подсек и начал вываживать нежданную добычу. И внезапно словно материализовалась сцена из его романа - из воды показалась… человеческая рука. “Неужто это гриндилоу (водяной в шотландской мифологии)? - подумал Стив, особенно не испугавшись, ведь ему приходилось описывать и не такое.- Но разве гриндилоу призывают в армию? Ведь рука в военной форме…”.

[Мефистошик]

Эдвард Нейсмит.

 Не смотря на все его чаяния, парочка горожан все же вызвалась составить ему компанию в опасной, но вынужденной вылазке. Их имена... наверное, Эдвард должен был их помнить, но последнее время мужчина был не всебе, да и память стала сдавать. В конце концов, разве это так уж важно?

 Мэр предложил всем группам выходить одновременно - и в этом был безжалостный смысл. Но пользуясь предлогом ожидания других групп, остальные все оттягивали решение о выходе. Нейсмиту это было без нужды. Получив все необходимое снаряжение, в том числе и вполне приличный дробовик - свое старое ружье Заправщик еще три недели назад сдал - Эдвард буркнул:
 - На заправку пошли!
 И не ожидая ответа или одобрения, пошагал в южную сторону. Остальные вынужденно зашевелились, торопливо проверяя оружие и фонари, как будто от них мог быть какой-то прок. Эдвард прекрасно осознавал, что снаряжение выдается скорее для самоуспокоения, нежели для реальной защиты, однако объяснять это спутникам не стал - еслт им охота заниматься самообманом, пускай.

 Не прошло и пятнадцати минут, когда процессия достигла края белой зоны. Дымная масса клубилась, выбрасывая порою редкие щупальца мглы, которые моментально втягивались обратно, словно чудовище, скрывающееся внутри обожглось чем-то в бестуманной зоне. Туман угнетал и пугал. Уже в сантиметре за казалось бы всего лишь сотканной из конденсата завесы не видно было ни зги.

 И все же Эдвард не остановился и даже не замедлил свой шаг на пороге чертогов ужаса, поселившегося в Грэд-тауне. Мужчина лишь крепче сжал бесполезный дробовик, включил фонарь, махнул  рукой спутникам, чтоб не отставали и вступил в белесое марево. Сразу стало тяжелее дышать. Помимо высокой влажности, воздух был насыщен запахом страха и имел характерный стальной привкус крови. Нейсмит подавил рвотные позывы и, сцепив зубы, пошел дальше. Идти было совсем недалеко, чуть больше, нежели они уже прошли в бестуманной зоне. И все же этот путь занял у них в три раза больше времени. Два раза Эдвард был вынужден возвращаться, чтоб забрать блуждающих спутников, каждый раз приказывая им заткнуться, хотя они и без того общались шепотом, ясно осознавая, ЧТО они могут привлечь своими голосами. И это не говоря о том, что мощнейших фонарей едва хватало, чтобы видеть вытянутую вперед руку, да и то лишь если та попадала в узкий луч света.

 Однако непонятно каким образом им все же удалось добраться до места назначения без каких-либо серьезных неприятностей. И Эдвард уже тянулся к такой знакомой ручке на входной двери, когда из мглы внутри заправки вдруг вытянулась рука, на которой не хватало пальца и словно в попытке расцарапать стекло прильнула изнутри к дверям. Нейсмит отшатнулся от неожиданности, а когда вновь придвинулся на растояние, достаточное, чтобы осветить кусок стекла, никакой руки уже не было. Как не было и двери. То, что стояло на ее месте, заставило Заправщика издать крик, едва ли приличествующий взрослому мужчине. Впрочем, белая завеса скрыла этот звук от его спутников, донеся до них лишь приглушенное эхо. Но им все равно было не до того...

[Bob-Domon]

Стивен Кинг, Ал Веласкес

…Еще один сильный рывок, и конец удочки с прицепленным к крючку рукой в военной форме взмыл в воздух. Никакого грандилоу, разумеется, там не оказалось - рука была полностью автономной, без малейших признаков оставшейся части тела, зато с неприятными пятнами.
Стив с омерзением отшвырнул удочку, и рука шлепнулась в речку, в мелководье у самого берега, так что погрузилась в воду не полностью. Что могло сие означать? Ведь от атакованных туманом людьми обычно ничего не оставалось, кроме добрых (или не очень) воспоминаний.
Стиву вначале показалось странным, что его коллега по рыбной ловле, расположившийся выше по течению речки, не заметил проплывшую мимо руку - во всяком случае, никак не реагировал. Но поразмыслив чуток, писатель сообразил, что почти полностью погруженную в воду загадочную конечность узреть было мудрено, да и он сам ее вряд ли бы заметил, если бы она не зацепилась за крючок. К тому же не стоило забывать об отупляющем действии полуденного солнца, навевающем всякие видения: вот и сейчас ему показалось, будто рука чуть пошевельнулась…
Стив наконец решился обменяться мнениями с Гуфи и окликнул его - ведь недаром говорится: “Ум хорошо, а два лучше”.
...Ала вырвал из размышлений оклик соседа-рыбака. Увидев, что тот вытащил из реки, он слегка дернулся, затем поднялся и пошел к Стивену. Наклонившись над находкой, он повернулся к другому рыбаку и сказал:
- Это военный. Кажется, от армии мы ждем помощи зря.
“Не думаю, что все так просто,- подумал Стив.- тем не менее, надо докопаться до правды. Постой, как же там было в моем романе? И как же назывался, кстати, тот роман?” И заметил вслух:
- Одна ласточка весны не делает, а одна рука - армии. Может, это был дезертир какой-нибудь.
- И то верно. Что с ней делать только? Все же испугаются.
- Сегодня вроде никто больше сюда не собирался. Пусть плывет себе вниз. А не то – можно и закопать в песке на берегу.
- Пусть плывет. Спокойнее, когда от нас подальше.
- Интересно, побывала ли эта рука в тумане? И если побывала, то почему не исчезла?
“Все же тот роман вроде не назывался “Сиянием”. Но как?” У Стива было странное чувство, что если он вспомнит название романа, то многое поймет в происходящем.
- Может, ее владелец потерял ее раньше, чем встретил в тумане... свою смерть? Или где-то идет война? - На самом деле Алу казалось, что туман покрыл весь мир, и они остались последними людьми на Земле.
- Война в горах, в верховье этой речушки? – усмехнулся Стив.- И если он потерял руку, то, может, сам остался в живых?
Он подтянул к себе удочку, брезгливо отцепил руку и швырнул ее в самую середину речки. Рука поплыла вниз, и ему показалось, что она “махнула рукой” (не ахти какой, но все же каламбур).
- Да кто его знает, что тут может быть. Конец Времен на дворе.
“Ага, ведь мой роман так и назывался - “Туман”! Но - ну и что?”
- А может быть, все закончится, как в моем романе про туман? - Стив надеялся, что Гуфи подскажет ему недостающие детали. “Очень колоритный, кстати, типаж, мог бы сыграть в экранизации моего будущего романа “Лиса и Волк”. На Лису он, конечно не тянет, но может быть Волком, а, скорее всего - Мужиком. Однако хуже всего, если все это мне снится в дурном сне…”. Тут Стив с содроганием вспомнил рассказ Амброза Бирса и его экранизацию “Совиный ручей”.
- Господь решит, как все закончится. Остается жить и умирать по совести. С этим у нас пока туго,- Ал отчего-то напрягся, но встряхнул головой, скидывая с себя неприятное ощущение.
“Нет, не ответил, а может быть, и не читал романа. Он вздрогнул, или мне показалось?” Но вслух Стив сказал совсем другое:
- Жаль, что к нам приплыла только рука. Интересно, в каком звании был этот вояка? Для офицера мундир из слишком грубого сукна, а для солдата - из слишком тонкого, хотя я в этом разбираюсь чисто умозрительно. А как по-вашему?
“Любопытно, выскажет ли он ту же догадку, что мелькнула у меня - уж не штаб-сержантом ли был тот несчастный?”
- Я не очень разбираюсь в военной форме, к сожалению. Наверное, вы правы. Но точно мы уже вряд ли узнаем.
- Как знать...- задумчиво проговорил Стив.- Но мой поплавок вроде начал проявлять беспокойство, один из ваших, вижу, тоже зашевелился. Давайте вернемся к нашему занятию - может, сегодня нам удастся перед сном хоть немного утолить голод.
- Верно. Поесть было бы неплохо! - и Ал направился к своей удочке, поскольку Стивен, несомненно, был прав.

[Луан]

Дэррил Уоллес


Все было плохо. Очень плохо. И зачем он только сюда вернулся?
Нет, понятно, что помочь маме было нужно. Хотя кому нужен этот книжный магазин? Дохода он особого не приносил, если бы от отца осталось небольшое состояние, они бы прогорели в первый же год. Хотя в этот магазинчик любили заходить люди. Смотреть книги, сидеть, общаться. Иногда мама для детей читала какую-то книгу вслух. Но детей становилось все меньше. Молодежь не особо стремилась оставаться в городе, здесь было мало возможностей для приложения сил. Они уезжали учиться и, как правило, не возвращались. Поэтому и Дэррил в свое время уехал учиться отсюда. И тоже не особенно планировал возвращаться. Зачем? Его взяли в крупную лабораторию, его способности оценили и долго отговаривали, когда он сказал, что вынужден уйти. И Дэррил был уверен, что его возьмут обратно. Но...
Когда умерла мать, он не особо торопился уезжать. Нужно было сначала разгрести дела, да и бросать так магазин... Мама вложила в него столько сил и любви! Просто закрыть его - это было бы сродни предательству. Так что Дэррил стал наводить справки - кто бы хотел купить магазин? Но желающих не находилось. И он ловил себя на мысли, что такое положение его устраивает. А потом... Потом пришел Туман.
Ему еще повезло, что дом был за пределами Тумана. Девушке, которой он восхищался и по которой страдал (втайне, поскольку на него она внимания не обращала, и у нее был другой парень), повезло гораздо меньше. Она просто пропала.

Делать ничего не хотелось, но приходилось. Умирать просто так хотелось гораздо меньше. Когда мэр Кендал собрал всех и объявил, что нужно сходить за припасами, Дэррил неожиданно для себя вызвался сходить в школу. Он хорошо помнил расположение комнат, поскольку в детстве проводил очень много времени в школьной библиотеке. И в физической лаборатории. Так что он мог там поискать что-то, что могло помочь. Да, электричества не было, но можно было собрать генератор, если он найдет какие-либо детали. Если, конечно, там что-то осталось и если найдется бензин, но это не его задача.
Он посмотрел на тех, кто вызвался идти с ним. Из них он более-менее хорошо знал только Молли. Хотя он и был чуть младше ее, но в школьные времена в закусочной О‘Доннэлов нередко устраивались вечеринки. Кларк жил в городе недавно, но с ним они однажды разговорились о мобильниках: тот вроде бы был программистом, а Дэррилу однажды пришлось чинить айфон, которым мама подперла закрывающееся окно. О третьей спутнице, Кэти, он не знал практически ничего: насколько он слышал, оказалась в городе случайно (вот уж свезло так свезло). Как-то она с подругой (ее то Дэррил знал очень хорошо, учился в одном классе все же) даже забегала в его магазин.
Хорошо, что школа не в тумане. По крайней мере, частично. Правда, Дэррил подозревал, что в туман придется лезть именно ему: кабинет физики находился именно там. Да и он, как и Молли, мог в школе ориентироваться.

[София Шавро]

 

Луиза Пэттсбург

- И я cкажу вам по секрету,  мисс Лу, - миссис Севидж перешла на шепот. - Мой Сокс уже сколько раз уходил в туман... и всё время  оттуда возвращается. Да первый раз он туда ушёл, когда я увидела призрак в виде моего покойного мистера Сэвиджа... И я, и  Цезарь,  и  Сокс, мы все его видели...да. Только это был огромный такой призрак и... ну как вам сказать... Как-будто в добром подпитии, словно после Рождественского стола. И Цезарь сразу рванул за призраком в туман...и Сокс  за ним. Только  Цезарь, бедняжка, так и не вернулся из тумана.  А Сокс вернулся с раздувшимся пузиком, как после осеннего мышкования на тыквенных грядках.  От вискаса с крольчатиной отказался! И только пузико подставлял на погладить. Ему всегда требуется особый гладительный массаж, когда он пожадничает и переест... - Последнюю фразу миссис Сэвидж  проговорила  уже в голос. Луиза слушала старую даму поглаживая Рикки по спинке.  Белочка сидела у неё на груди у самого выреза тёплого джемпера.
- А чем вы кормите свою белочку, мисс Лу? - спросила миссис Севидж. - У вас ведь ничего, наверно, не осталось из корма для неё.
- Да,  миссис Сэвидж, всё: и корм, и  моя одежда, и все необходимые инструменты и лекарства, - остались дома...
- Ну, инструменты и лекарства  для животных теперь не скоро понадобятся, с  одеждой проблем не будет... Вы такая худенькая...на вас всё подойдёт, что ни надень... жаль вот Рикки оставили без корма... только и успели футляр с альтом прихватить тогда...
- Ну, Рикки у меня не голодает.  Вы  не беспокойтесь. Она сам прекрасно пока справляется, отыскивая себе корм.
- Мисс Лу, а как выдумаете педигрипал, что остался от Цезаря... Его можно есть кошкам?
- Конечно, миссис Сэвидж. Его и людям в случае, как наш, можно есть.
- Правда? - обрадовалась старая дама. - А с  человеком ничего не случится... ну такого...
- Такого не случится, - успокоила Луиза, - шерстью человек не покроется, хвост у него,  не вырастет.  А вот от голода человек спасётся. Да и вискас тоже можно употребить с пользой, если ваш Сокс в состоянии прокормиться.
- Я всегда говорила, что вы чудесный специалист, мисс Лу!  Лучший  в округе! Спасибо вам за консультацию! - И старая леди, расскланявшись с Луизой,  заспешила к церковному зданию.

Dr. Dolittle is my favorite when he sings
He sings with all his heart and soul
And he's a vegetarian person as well
For him to eat meat products are sins.

[Сєм]

Кеннет Дабх

Камень был подарком дяди, он стоял недалеко от дома

, на нем привычно правя острие, и качая рукой педаль, проворачивающую резак он правил кольца топора. Кольца подходили любым секирам, в том числе и сувенирным дамским. Продавать их было некому. Однако какая разница?
Собственно, значения не имело почти ничего. И задерживаться здесь не стоило. Единственное, что удерживало его от ухода - дом.
. Дом как будто вздыхал, говоря, что пора уходить. Однако если его бросить, он умрет.

[Шарин Налхара]

Молли О'Доннэлл

Первый день Тумана

Spoiler: показать

- Сара, давай-давай, собирайся. Мы опаздываем!
Молли носилась по дому, собирая в дорогу завтрак для дочери и себя, запихивая в сумку пару сменного белья и пижаму.
Осеннее барбекю с кузиной Анной и дядюшкой Сэмом было священной коровой в семье, и пропускать данное событие было и крайне некрасиво, и весьма жаль. Домик Кейнов стоял на берегу небольшого озера, где даже водилась рыба, в небольшой кленовой роще, с приятным садиком и чудесной каменной барбекюшницей, которую соорудил еще дедушка Уолт. Собирались все родственники, делились новостями, сплетничали, шутили, жаловались на жизнь... Это были те пара дней в году, где обновлялись семейные связи, где всегда можно было найти помощь и взаимопонимание, получить ценный совет и - черт побери - взять денег в долг так, что отдавать придется только на следующем барбекю. Большая ирландская семья, уходящая корнями в переселенцев с зеленого острова, крепко держалась друг за друга, несмотря на то, что волей судьбы их далеко разбросало по новой родине.
- Сара, поторопись, пожалуйста! - Молли заскочила на ступеньку лестницы и грозно потрясла коробкой для завтрака. - Иначе я сейчас поднимусь наверх...
- Да иду я, иду! Ну сколько можно? Мне же тоже собраться надо! - взъерошенная кудрявая девчонка в джинсовом костюме и с рюкзаком за спиной показалась наверху лестницы, удрученно свесив руки вдоль тела, словно таким образом выражая свое нежелание. - Я не хочу, чтобы тетя Джина снова меня за щеки тискала. У неё изо рта противно пахнет.
- А ты не нюхай и сама потискай её прежде, чем она до тебя доберется. Вот увидишь, она будет в шоке и от удивления не станет тебя трогать, - Молли фыркнула и выскочила из дома, на ходу вытаскивая из сумки ключи от машины, которые, конечно же, за что-то зацепились. - И захвати сумку, ладно? Ну ту, маленькую. Там подарки.
Ключи наконец-то поддались, и Молли подняла голову, чтобы посмотреть на машину, но её взгляд зацепился за застывшую в ста метрах от её дома вниз по улице опалесцирующую белесую пелену. Туман?.. В такие дни туман опускался разве что тонкой пеленой, к тому же таких густых туманов ждать можно разве что в конце октября, но...
Стена пошевелилась, выпустив белесое щупальце, словно ощупывая им асфальт и припаркованный с краю автомобиль. Молли почувствовала, что дрожит. Нет, ей, конечно же, померещилось. Чертовщина какая-то... Надо скорей уезжать.
- Сара, в машину, ну, давай, хватит копаться!
- Да, мам...
Молли села за руль и пристегнулась. Пальцы на руле подрагивали, но она всё же повернула ключ. Что за хрень с погодой? Старенький "додж" закряхтел и тронулся с места. Сара ерзала на заднем сидении.
- Мам, а что это за туман такой?
- Не знаю, милая. Туман. Густой туман.
- А почему он именно там?
- В смысле? - Молли вырулила со стоянки перед домом и направила автомобиль к выезду из города.
- Ну, он стоит там и всё.
- Ну, туман часто просто... стоит.
- Но почему именно там? Дом Майерсов в тумане, а соседний - нет.
Молли присмотрелась. Теперь, когда они подъехали ближе, стало очевидно, что Сара права. Чертовщина какая-то. Молли свернула перед самой стеной тумана на соседнюю улицу - и тут же затормозила: на перекрестке собралось несколько человек, перегородив дорогу. Высунувшись из окна, Молли кивнула им.
- Эй, Хью, что случилось?
- Хрень какая-то, Молли. Патрик утверждает, что его сына только что схватила какая-то тварь в тумане, пока они шли через него сюда. Что там дальше этот туман на сотни метров окрест и не видно ни черта.
- Погоди, что значит - "какая-то тварь схватила сына"? - она вцепилась в руль, потому что пальцы принялись выплясывать джигу, а вслед за ними пустились в пляс и зубы. - Где Марти?
Только сейчас она обратила внимание, что Патрик буквально обвис на руках поддерживающих его соседей.
- Я н-не знаю... Патрику вот привиделось... Мы пойдем его искать. Он не отзывается.
- Марти! - вдруг закричал Патрик, тряся своими сальными патлами. - Марти! Марти! Ну хватит шутить! Это уже.. не смешно! Иди-ка сюда...
- Успокойся, Пат.. Ну хватит, - толстый Чарли попытался похлопать Патрика по плечу. - Он просто заплутал в тумане. Смотри, ни зги ж не видно. Пойдем его искать. Я сейчас фонарик захвачу. Ну и в любом случае, сейчас солнце повыше поднимется, и туман уйдет.
- Ты совсем сдурел? - Патрик толкнул Чарли в грудь. - Я сам видел... - он вдруг содрогнулся всем телом. - Это была огромная многоножка... Огромная многоножка, Чарли... Марти плакал... А потом перестал. Она схватила его, Чарли..
- Пат, ну-ка дыхни... Тебе померещилось. Паренек просто заплутал. Я не знаю, откуда ты взял эту многоножку.
Лицо Патрика исказилось, и в следующий же миг он ударил Чарли в лицо. Молли вскрикнула, прижав ладони ко рту, Сара заерзала на заднем сидении - она явно е понимала,ч то происходит.
- Я по-твоему пил?! Пил?! Я вру? Да пошел ты, Чарли! Пошел ты и вся твоя гребаная семейка!
- Что ты сказал?!..
Кажется, назревала драка, но Молли искренне не понимала, что происходит. Двое сцепились, остальные пытались то ли их растащить, то ли встать на защиту одного против другого. Она даже вылезла из машины и направилась было к дерущимся, как...
Стена тумана всколыхнулась, и из неё выпучилось - Молли не могла подобрать иного слова - нечто белесое, такое же опалесцирующее, словно состоящее из самого Тумана, существо, больше похожее на передвигающийся на четырех конечностях скелет с огромным брюхом. То, на чем оно передвигалось, напоминало огромные острые то ли когти, то ли косы, и первый же взмах одной из кос пронзил сразу троих дерущихся, наколов их на острие, словно шашлык на шампур. Чудовище отступило назад и исчезло в тумане с кричащими и извивающимися людьми, оставив после них лишь лужу крови.
Очнулась Молли уже в машине, когда она судорожно заводила заглохший мотор и давила на педаль газа, включив задний ход. Сара истошно вопила на одной высокой ноте на заднем сидении, но Молли не говорила ей перестать. если бы она не потеряла дар речи от ужаса, она вопила бы вместе с дочерью...

После собрания

- Посидишь с Софи, договорились?
- Ты опять меня бросаешь, - Сара надула нижнюю губу и сложила руки под грудью. - Опять.
- Сара, кто-то должен пойти. У нас кончаются дрова. Я обязательно вернусь, слышишь?
Сара демонстративно отвернулась и забралась на скамью с ногами. Молли вздохнула, обхватив себя руками.
- Счастливо, аллигатор... - тихо сказала она.
В ответ ей было молчание.
Стиснув зубы, Молли направилась к выходу искать Кларка, который, кажется, вызвался идти к школе, наравне с Дэррилом и этой Кэти.

[Seahaya]

Лили Гаскойн
Ещё недавно, в колледже у Лили была совсем другая жизнь. Основную часть свободного времени в колледже Лили проводила с лошадьми. Шумные сверстники были слишком непредсказуемы и вероломны. С лошадьми же было просто и приятно проводить время. Тихая Лили, тем не менее, даже имела несколько друзей, поэтому иногда девушка отправлялась на совместные прогулки с ними. Изучив хорошо местность возле конюшни, Лили могла их смело водить по местным чащобам. Особенно она любила прогулки под луной, когда лес вдали манил своей темной синевой.
Но смерть матери разделила жизнь Лили на до и после. Ещё несколько месяцев назад девушка верила, что небольшой тайм-аут в год, и она вернётся в колледж. Но по приезду вместо привычного отца, к которому она привыкла за все детство, убитого горем человека, который мало воспринимал происходящее. В приезд они даже крепко поругались, потому как отец винил всех окружающих в случившемся. Лили пыталась найти безопасности в отчем доме, но там были лишь смятение и хаос.
Но все изменил Туман.
И теперь уже церковь стала единственным местом, где выжившие чувствовали себя боле-мене в безопасности. Отец был одним из многих, кто искал спасение в церкви. Лили же приходила в церковь и с интересом разглядывала лица окружающих... Казалось, страх убивал разум и превращал людей в поклонников чудовища.