Мафия №22 "Двуречье"

[Селин]

Кэймлин

        Ранд ал'Тор стоял на балконе под рядом сводчатых арок, и с него открывался вид, подобного которому Ранд никогда не видел. Полосатые, слоистые, черно-оранжевые облака тянулись через все небо, переплетаясь и вскипая, будто их гнал ураганный ветер - но все, что Ранд чувствовал, стоя на этом балконе посреди нигде, был удушающий жар.
        - Снова мы встретились лицом к лицу, - произнес позади него голос.
        Ранд обернулся. Он готов был поклясться, что в комнате никого не было - но сейчас у камина стоял человек. Средних лет, одетый в черное, он опирался на спинку стула, не сводя с Ранда глаз. "Я его уже видел, - мелькнула у юноши мысль. - Мне уже снился такой сон".
        Но когда, о чем и даже кто такой он сам, Ранд не мог вспомнить.
        - Глупец! - губы мужчины искривились в улыбке. - Думаешь, Око Мира будет служить тебе? Это она сказала так? Что ты способен сделать, если она подле тебя - ты, марионетка Тар Валона? Взгляни!
        Только что поверхность полированного стола была совершеннно пустой - и вдруг на ней появились фигурки. Точные копии, как живые... одна сидела, сжимая руками виски, другая лежала без чувств, третья смотрела в пространство пустыми глазами, а четвертая не сводила взгляда с нее. И в стороне от них кто-то хрипел, задыхаясь. Да, Ранд знал их. Знал их всех.
        - Я никогда не буду служить тебе, Отец Лжи! - выкрикнул Ранд, и в тот же миг глаза и рот мужчины распахнулись кавернами бушующего огня. Ранд отпрянул, зацепился за что-то каблуком, понял, что падает... и проснулся.
        Ночь. Тишина. Он в гостинице, в Кэймлине. И теперь он не только полностью помнил сон, но и все остальные сны.
        Мокрый от пота, Ранд закутался в одеяло и, дрожа, попытался собраться с мыслями. Он никогда не слышал про Око Мира, но Морейн должна знать, что это. Но сказать, что его во сне преследует Темный?? И тот жар, та накатывающая лихорадка... и вчера, во дворце, Элайда... и Илэйн. Свет!

***

        Им не следовало заходить в эту гостиницу. Но гроза собиралась страшная, тучи висели низко над землей, и из темнеющих далей доносилось бурчание грома. Да и что странного в учениках менестреля, пытавшихся заработать себе на ночлег? Джадир представлялся случайным попутчиком, и по всему выходило, что он охраняет юнцов, а они добывают на всех немного еды и место на сеновале. Взглядов на их мечи обычно хватало, чтобы отваживать любопытных - вот они и не испугались гнусной хозяйской хари. Но в разгар представления появился тот, безупречно одетый, что глядел на ребят что лисица на кур.
        А потом в гостиницу ударила молния.
        Хорошо, что фермер согласился их подвезти. При мысли о Приспешниках Темного Ранда кидало в жар, он бредил и звал Тэма. Тэм его отец, а это все сон! Но мало-помалу силы вернулись к нему, и в конце концов вдали показался Кэймлин.

***

        Не в силах более спать, Ранд ополоснул лицо и спустился в библиотеку. В этот час Лойала, с которым он подружился за эти дни, там не было; но главное, что там не было ни Морейн, ни Мэта, ни остальных двуреченцев. Найнив может направлять? Найнив?? Ранд зажег в очаге огонь и присел напротив - озноб все не отпускал его. Вчера, в присутствии королевы, на него как будто... почти... снова это нашло, и он едва не наговорил лишнего; точнее, когда с ним заговорила Элайда - королеву Ранд, как ни странно, не испугался. Нет, даже не так. Он ясно понимал, что та могла шевельнуть пальцем, и их тотчас же бросят в тюрьму; но при этом, непреклонная, суровая, сильная, она смотрела на него, на овечьего пастуха, с живым интересом и хотела выслушать и понять. Такой же была Морейн; у Ранда не хватало слов, чтобы все это выразить, но он точно знал, что Элайда видит в нем что-то совершенно иное - один Свет знает что. За воротами его снова накрыла слабость, и он едва не повис на плече у Тим. Хорошо, что Эгвейн не видела этого. Свет, Эгвейн! А Перрин? Чтоб ему сгореть, если у нее глаза стали не как у волка - желтые и в темноте видят, как на свету! И Найнив с Даной - они тоже будут Айз Седай?
        - Чтоб мне сгореть, - пробормотал Ранд. - Она красивая.
        Тихо открылась дверь, и Ранд, качнувшись, едва не полетел в очаг.
        - Не можешь уснуть, Ранд ал'Тор? - мягко спросила Морейн. - В моих силах избавить тебя от тревожных снов.
        Это просто кошмар. Ничего больше. И если о нем не думать, Айз Седай может не догадаться.
        - Элайда, - неопределенно ответил Ранд и поежился. А потом, будто прыгая с головой в прорубь, задал вопрос, ответ на который он по-настоящему хотел знать - и по-настоящему знать боялся:
        - Морейн Седай, почему троллоки явились за мной? Почему Приспешники Темного хотели меня убить?
        Лицо Морейн дрогнуло. Во взгляде ее что-то мелькнуло - сочувствие? Ранд готов был поклясться, что она всерьез думает, не сказать ли ему правду. Но тут же, как рябь на поверхности озера, это прошло. Морейн наклонилась к нему, тронула прохладной рукой его пылающий лоб:
        - Колесо плетет, как желает Колесо, Ранд ал'Тор. Прости, я не могу сказать больше. Со временем ты узнаешь. А сейчас возвращайся к себе, отдохни - нам остались считанные часы. Мы выходим еще до рассвета.
        - Что...
        - Помнишь, я говорила, как Аридол опасен? - Айз Седай смотрела в огонь, будто там ей открылись каверны в глазах того человека из сна. Свет! - Мастер Лоур забрал оттуда кинжал и унес с собой часть его скверны. - Ранд вспомнил, как Морейн увидела метающегося в постели мурандийца и резко, властно запретила всем входить. - Мне удалось остановить зло, съедающее его душу, но я не в силах одна разорвать его связь с кинжалом - это могут сделать несколько моих сестер. Я дала ему письмо в Белую Башню. Но хуже всего - этот кинжал притягивает Мурддраалов, и они знают, что мы здесь. Лан видел троллоков под стенами Кэймлина.
        - Троллоки? Но как нам тогда...
        - Твой друг огир согласился помочь, - сказала Морейн, будто имея в виду нечто само собой разумеющееся. А потом взяла голову Ранда в ладони, и его будто бы окатило чистой и свежей волной. От озноба не осталось и следа, и Ранд понял, что больше всего на свете хочет спать.
        И, когда он упал на кровать в своей комнатушке, он только успел подумать:
        "Она красивая, Дочь-Наследница Андора! И она-то не собирается стать Айз Седай, как Эгвейн!"

Все еще играют:

Spoiler: показать

1. Тереза
2. Рашан
3. kpods
4. Йен
5. Симмах
6. Дара
7. Bloody Mary
8. Лусия

Нас покинули:

Spoiler: показать

Мефистошик - убит в 2 ночь
Авиенда - убита в 2 ночь
Боб-Домон - умер в 2 ночь
Нана - выбыла на голосовании в 3 день
Луан - убит в 3 ночь
Siddy - выбыл на голосовании в 4 день
Лионель - убит в 4 ночь
Илийен - убита в 4 ночь
София - выбыла на голосовании в 5 день
Пингвинчег - умер в 5 ночь.

Выдвигаемся из Кэймлина, едем через Пути к вратам Фал Дара. К отряду присоединяется Лойал. Морейн рассказала всем, что видела троллоков, и направляющих девочек никуда от себя не отпустит. Порубежники могут увидеть в этом шанс вернуться поближе к дому, хотя дурная репутация Путей всем известна. В общем, тащимся группой, рассказываем всякие гадости про Пути, видим дохлых троллоков и понимаем, что так они и пробрались незамеченными в Двуречье.

Дедлайн поста с голосом - воскресенье 23 февраля, 22:00.

[Мефистошик]

Мэтрим Коутон

 Кэймлин.
 Город контрастов.
 На одной чаше весов - Айз Седай, десятками съехавшиеся в этот город, как будто им тут медом намазано. Мэту и одной-то с головой хватало, а тут - больше десяти. И как будто одних Айз Седай было мало, еще и Дракон! Свет! Мужчина, способный направлять. Мэту было плевать, настоящий он Дракон или ложный, он хотел только одного - держаться от него как можно дальше. Хорошо, что Кэймлин был большим городом. Да что там большим - огромным. Байрлон в сравнении со столицей Андора был все равно что Эмондов Луг по сравнению с самим Байрлоном. Подумать только, когда-то Мэт считал Таренский Перевоз большим поселением. Ведь у них был паром. В общем, теперь-то Мэт понимал, что значит действительно большой город. Затеряться в нём не составляло труда. Как и найти желающих кинуть кости.
 И это было то, что находилось на другой чаше весов. Сотни таверн, постоялых дворов и прочих увеселительных заведений только и ждали Мэта. Было невозможно представить, сколько золота вращалось в этом воистину великом месте. Что уж говорить о серебре да меди. Про последнюю Мэтрим и вовсе позабыл. Даже хорошеньким официанткам он оставлял серебро. Подумать только! В Эмондовом Лугу одна серебряная монета казалась юноше целым состоянием. А сейчас он даже не смог бы сосчитать, сколько серебра прошло через его руки. И он не хотел об этом думать. Как и о том, что с ним приключилось за той рамой.
 Мэт играл напропалую. Он переходил из таверны в таверну и кидал кости будто сумасшедший до тех пор, пока не оставалось ни одного желающего сыграть с ним. Тогда он шел в следующую. Ночь давно опускалась на город и даже свет предыдущего дня оказывался забыт, когда Мэтрим наконец отправлялся в "Благословение королевы", чтобы лечь спать. Уставший и изнеможенный, он стремился забыться, чтобы не видеть снов. Но сны все равно приходили. В них треклятые лисьи морды рвали его на части. Их острые зубы впивались в его мягкую плоть, и его кровь обильно орошала пятигранные стены коридоров. Иногда они его не догоняли. В таких снах Мэт бежал до тех пор, пока его сердце не разрывалось от усталости. Или он не проваливался в яму, столь же бесконечную, как и их проклятые коридоры. И каждый раз, когда дыхание Мэта обрывалось, он попадал в какое-то странное место. И там к Мэту приходил он. Слова этого человека с безумным взглядом, в котором горели самые натуральные огни, были столь же безумны, как и он сам. Он твердил что-то про марионеток, про ведьм и чей-то глаз, который не будет служить Мэту. Свет, ему и своих-то глаз было вполне достаточно, зачем ему еще чей-то. Безумный человек угрожал, кричал и хохотал, но Мэт был слишком утомлен лисьими мордами, чтобы придавать значение еще и этому помешанному. По крайней мере, лисьи морды были реальны, он сам их видел. А этот... Ну разве что это был этот безумный Дракон? Наверняка он. Однако даже малейшей мысли о том, чтобы пойти и посмотреть на Логайна, у Мэта не возникало. Ранд, должно быть, и сам был безумен, раз собирался пойти посмотреть на этого Дракона. Свет! Порой у Мэтрима было ощущение, что с ума сошли все вокруг него. Одни собрались стать Айз Седай, другие - глазеть на безумца, способного принести миру новый Разлом. Только сам Мэт был в своём уме. Если б еще не эти сны...
 
 Новость о том, что отряд покидает Кэймлин, Мэт воспринял с энтузиазмом. Во-первых, это означало, оказаться еще дальше от всех этих способных направлять Силу женщин и мужчин. Одного этого хватило бы, чтобы Мэт согласился отправиться хоть на край света. Конечно, оставалась еще Морейн, но выбирая между одной Айз Седай и пятнадцатью, да еще с Драконом в придачу, Мэт выбирал Морейн. И потом, Коутону было всё сложнее найти желающих перекинуться с ним костями. Слухи об удачливом юноше быстро разлетались по городу. И порой, приходя в постоялый двор, где еще не был, Мэт видел взгляды местных, которыми те его одаривали и понимал, что никто с ним за игру не сядет. Мэт вздыхал и отправлялся в следующий двор. За последний день он выиграл едва ли больше двух полновесных крон. По всему выходило, что нужно было уходить. Однако, Мэт даже не представлял, как они будут уходить. О Свет! Пути! Мало того, что они были созданы с помощью Силы, как рассказали путникам Морейн Седай и их новый спутник, Лойал, так вдобавок они были делом рук мужчин! Айз Седай - мужчины! Кровь и пепел! Об одной мысли об этом у Мэта начинало жутко зудеть во всех местах. И всё же юноша не хотел, чтобы все думали, что он струсил. Поэтому когда отряд вступил в эту зеркальную поверхность, Коутон шел вместе со всеми. С Рандом, чтоб ему было пусто, который не переставая тараторил о Дочери-Наследнице, будто не замечая взглядов, что кидала на него Эгвейн. С Морейн и Ланом, что продолжали вести их уменьшающийся отряд неведомо-куда с упорством, достойным лучшего применения. С Эгвейн и Даной, бывшими ученицами Мудрой и будущими, как они сами полагали, ученицами Белой Башни. С самой Найнив, дергавшей себя за косу при каждом взгляде на Морейн с такой силой, что у Мэта бы давно отвалилась голова, будь он на месте госпожи ал'Миры. С Джадиром, неотступно старающимся держаться поблизости парней и с которым они даже подружились за то время, что добирались до Кэймлина от той Светом проклятой башни. С Перрин, которая стала ещё более странной, нежели была всегда, причина чего, похоже, была либо в том, что ученица кузнеца стала пользоваться косметикой, либо в том, что в тайне ото всех покуривала какую-то неведомую траву. С Орен и Рашаном, которым, на взгляд Мэтрима, нужно было бы не плестись с отрядом, а снять комнату в таверне да провести там недельку-другую. С Эйрин, потерянной (во всех смыслах этого слова) лудильщицей, что надумала искать свой новый Путь в их донельзя странной компании. С Эльвирой, что была готова идти куда угодно и радоваться чему угодно, лишь бы не возвращаться на ферму к своему отцу. Да с Лойалом, который и вовсе был огир.
 Мэт в очередной раз оглядел всех членов отряда и подивился, что же он делает в компании этих безумцев. Со стороны могло бы показаться, что он сам сумасшедший, раз оказался в этом пёстром обществе. Однако Мэт крепко был уверен, что у него-то с головой точно всё в порядке. Согнав с лица кислую ухмылку, Мэт устроился поудобнее на Типуне и начал тихонько насвистывать мелодию. Впереди лежали новые приключения.

[kpods]

Дана ал'Фан

Дорогу до Кэймлина Дана помнила смутно. После первого нервного срыва внезапно случился ещё один: то была запоздавшая скорбь по сестре и нерожденному племяннику. Дана несколько часов кряду поливала слезами подушку, пока Ила снова не влила в неё успокаивающий отвар. Лудильщица, похоже, всерьез опасалась, что рыдающая Дана плохо повлияет на настроение в караване, поэтому следующие дни валериану девушке наливали на ночь вместо чая. Жажду он не утолял - по утрам язык едва ворочался в пересохшем рту, - но после такого напитка плакать больше не хотелось. Ты просто вообще больше ничего не хочешь. Много спишь, мало ешь, мало говоришь, мало двигаешься. Идеальная попутчица, не доставляющая хлопот. 
Порой сквозь отупение у неё мелькали мысли касательно будущего и её друзей: спаслись ли Найнив, Эгвейн и Морейн Седай, встретит ли она в Кэймлине Мэта и Перрин. Выжил ли Ранд. В такие мгновения сердце Даны начинало плясать джигу, но, как правило, тут же рядом оказывалась Ила и снова вливала в неё спасительное питьё. Я подумаю об этом завтра, обещала себе девушка и засыпала.
***
Впрочем, по прибытию в Кэймлин Дане пришлось взять себя в руки и заново учиться разговаривать и действовать. Дорога её изменила: если даже в Эмондовом Лугу Дана считалась девушкой весьма осмотрительной, то сейчас она контролировала каждое свое слово и жест даже в "Благословении королевы". Лишь в обществе Лойала ей удавалось немного расслабиться. Огир почему-то напоминал ей большого кота, особенно, когда смешно дергал кисточками на ушах, а ей всегда нравились кошки. Рядом с Лойалом Дана вспоминала, что не все чудеса во Внешнем мире могут быть опасными, и не все существа, не похожие на человека, хотят тебя убить.
Помня о том, чем закончилась её единственная вылазка в Байрлоне, Дана старалась поменьше высовывать нос на улицу в столице Андора. В отличие от Мэта. Да, Мэтрим, растреклятый Коутон, успешно пережил ночь в Шадар Логоте, как и Ранд. Впрочем, парни не спешили делиться с окружающими, через что им пришлось пройти. Только порой в их глазах мелькали тени воспоминаний, и даже с Мэта слетала его бесшабашность.
Время в "Благословении Королевы" оказалось, как потом с удивлением поняла Дана, самым спокойным с тех пор, как Лила вышла замуж, но оно быстрой струйкой перетекло в нижнюю чашу часов.
- Четыре часа, - побормотала Дана по дороге к Путевым Вратам Кэймлина, - я спала четыре часа...Какая роскошь!
Бурчанием о недостатке сна, девушка отвлекала себя от размышлений по поводу Врат. Они идут в очередное проклятое место. Хуже и опаснее, чем Шадар Логот, если верить словам Огир. Не думай об этом. Ты должна идти. Просто смотри по сторонам и надейся. В предрассветном сумраке она пыталась рассмотреть ту роскошь, которой полнился Кэймлин, но Лойал вел их быстро: кратчайшим и самым безопасным путем. Он чувствовал Путевые Врата, как мать порой может чувствовать, где находится её ребенок. Или, как по словам Морейн, может чувствовать Айз Седай людей, что она исцелила.
Врата обнаружились в подвале лавки - вот уж действительно пример того, что Колесо плетет так, как желает Колесо, и даже король может стать нищим, поле битвы - деревней, а чудо Эпохи Легенд - несущей стеной погреба.
***
Лойал рассказывал о том, как прекрасны были раньше Пути, как дорога становилась для Путников настоящим удовольствием, отдыхом, а не мукой. Что ж, их отряд немного запоздал: их Пути были дорогой из кошмаров. Все её спутники, кроме, пожалуй Лана и Морейн, у которых на лицах эмоций было поменьше, чем у некоторых статуй, нервничали. Конечно, попробуй оставаться спокойным, если со всех сторон на тебя давит тьма, мосты проходят под головокружительными углами, а Острова должны висеть друг над другом. Ели они на ходу, но никто не роптал - разбить пикник на каком-то Острове? Да вы, верно, шутите!
Кстати, о шуточках. Немного поколебавшись, Дана направила свою лошадку поближе к лошади Коутона. Возможно, поговорив с человеком, который никогда и ничего не воспринимал серьезно, ей удастся немного расслабиться. Возможно, она хотя бы перестанет шарахаться в испуге от своих же спутников или оборачиваться каждые несколько минут, в полной уверенности, что кто-то идет следом. Но заговорить с Мэтом девушка не успела: впереди возник указатель, исписанный грубыми, режущими глаз символами.
- Троллоки, - подтвердила её худшие опасения Морейн. Над отрядом прокатился вздох. Второй вздох прокатился, когда Страж ткнул пальцем в Отродий Тени, что были по пояс вплавлены в камень Путей.

Spoiler: голос • показать

Рашан

[Луан]

Луан Мантир и Тим

- …ещё рано любоваться красотами наших болот, орхидеи ещё не зацвели.
- Орхидеи ещё не зацвели… Что бы это значило?
- Не зацвели…, и всё!
Собака Баскервилей.

Если рассудок и жизнь дороги Вам, держитесь подальше от Путей.
Народная огирская мудрость.

- Знаешь, что меня радует? Что твоей дурости не хватит, чтобы пойти куда-то самостоятельно.
- Ты меня ревнуешь к Гавину?
- Причем здесь Гавин, Тим? - вздохнул Луан. - Ты хотя бы понимаешь, во что могла влипнуть? Наследница дома Мантир появляется в Кеймлине одновременно с парнем, который вскружил голову дочери-наследнице. Потом она пропадает, в итоге Моргейз перед выбором: или новая война за наследование, или женить Гавина на потенциальной наследнице. Поскольку выясняется, что ты замужем, угадай, что случается со мной?
- Не нужно преувеличивать.
- Я не преувеличиваю, я преуменьшаю. Поверь мне, эта Айз Седай, Элайда, вполне могла сделать так, чтобы ты исчезла. Тебе нужно иногда думать не своим шилом, которое у тебя постоянно в заднице проворачивается, а головой.
- Но мы ушли. Кстати, Гавин говорил, что они поедут в Белую Башню.
- Да, правильно говорят: корову танцевать не научишь.
- Ты МЕНЯ назвал коровой?
Тим вскочила, но, посмотрев в насмешливые глаза Луана, села обратно.
- Что же, похоже хоть иногда ты свои чувства контролировать умеешь. Прогресс, - сказала подошедшая к андорцам Морейн. - Ничего, в Башне и не такому научишься.

Место, в котором они находились, угнетало. Пути... Луан мало что о них знал, как и большинство его спутников (а некоторые вообще впервые о них услышали от Морейн). За исключением Лойала. До этого Луан видел огир всего несколько раз, но впервые с огир общался. И Лойал ему понравился. Именно Лойал вел их по Путям. Луан не знал, радоваться или нет тому, что он опять отправляется в Пограничье. Хотя он предполагал, что вряд ли кто его знает в Фал Дара. О причинах, которые заставили их отправиться Путями, Луан предпочитал не думать. Одно радовало: Морейн всех девушек, которые могли направлять, включая Тим, старалась от себя не отпускать. Хотя Луан понимал причины этого, но все же Башня для Тим - не самое худшее место. Особенно с учетом того, как она умудрилась засветиться в Кеймлине. Андорец догадывался, что если бы они не свалили из города, Тим вряд ли бы оттуда просто так выбралась. Не говоря о том, что опекун его брата наверняка воспользовался бы моментом, чтобы вернуть Тим. А Луан для него был угрозой. И андорец был уверен: как только стало бы известно, что он жив, вряд ли бы он долго прибывал в этом качестве. Властью делиться мало кто любит...
К счастью хоть Эгвейн к нему не приставала. По ее воздетым к верху глазам было очевидно, что этот Галад произвел на нее неизгладимое впечатление. Тим о Галаде говорила мало, похоже, что он ее сердце мало тронул. В отличие от Гавина. Но ревновать к нему Тим? Повода ревновать у него не было.
- Ты бы лучше спала, а не скакала, завтра опять в путь.
Это место, в котором они остановились на ночь, мало чем отличалось от других здесь. Его чувство пространства здесь не работало, складывалось ощущение, что они находятся в каком-то ином мире. Хотя в какой-то мере так оно и было. И без огир они бы перемещаться не смогли.
- Я не могу заснуть.
- Мне что, спеть тебе колыбельную?
Она на него яростно посмотрела, но промолчала. Отвернувшись, она вскоре заснула. К Луану же сон не шел.
Око мира... Он немало слышал о нем в Пограничье. Но не думал, что когда-нибудь отправится к нему. Повернувшись, он увидел усевшегося рядом с ним Лана.
- Ты ведь бывал в Запустении.
- Конечно. Не самые лучшие воспоминания.
- Когда мы туда отправимся, пригляди, чтобы твоя девчонка не пошла за цветами для венка.
- Ага, похоронного, - поморщился Луан. - Постараюсь приглядеть.
- Ты ведь в Шайнаре служил?
- Да, но не в Фал Дара. Я не настолько хорошо там известен, обычный лейтенант.
- Но по крайней мере ты хоть чего-то знаешь. Я на тебя рассчитываю.
Он поднялся и пошел обратно. Все же в немногословности Лана кое-что было. Посмотрев на сладко спящую Тим, Луан решил, что несколько часов сна и ему не повредят. Вряд ли кто-то на них нападет здесь, в Путях.

[Симмах]

Джадир Азанаги

   Сон не шел. Лежа на боку, спиной к остальным, Джадир смотрел, как тьма Путей наползает на островок света, в котором они расположились на привал. Он не мог отделаться от чувства, будто они находятся внутри гниющего трупа, окруженные со всех сторон заразой, поразившей тело, от былой красоты которого не осталось и следа. Когда-то здесь светило солнце, и усталый путник, перекусив фруктами с дерева, засыпал на мягкой, словно пух, траве. А теперь? Видеть, в какой упадок пришло это некогда прекрасное место, было больно. Джадир зажмурился, прогоняя наваждение. Если верить словам Огир, с тех пор прошло больше тысячи лет. Что он может об этом знать? Са соуврайя ниенде мисайн йе.
   Морковка фыркнула, скосив глаз куда-то в пустоту. Джадир до сих пор не мог поверить, что они вот так вот запросто наткнулись на нее в Беломостье. Все это походило на затянувшийся сон, который все норовил обратиться кошмаром.
   Джадир перекатился на спину, но перед глазами была все та же тьма, медленно грызущая свет. Неотвратимо. Положив руку на лицо, он попробовал считать овец, однако те превратились в птиц и разлетелись в разные стороны. Одну он успел поймать за хвост, а остальные растворились в воздухе.
   Тут его коснулся ласковый шепот:
   - Тебе нечего бояться, пока я рядом. В твоих снах нет опасности. На время, правда, но в них нет опасности.
   По рукам Джадира побежали мурашки, но на душе стало легче, и его сразу забрал сон, лишенный сновидений.
   В реальность его вернул Лан. Сколько они спали, Джадир затруднялся сказать, обступавшая их тьма ни капли не изменилась. Завтракали они уже в седлах. Впрочем, никто не жаловался. Задерживаться здесь дольше необходимого никому не хотелось.
   Особенно после того, как Лан сказал, что за ними кто-то идет.
   Тьма впереди, тьма позади. А меж ними мостом - жизнь.
   Пузырь света продолжил свой путь в черном безмолвии, и на следующем островке их ждало очередное потрясение. Троллоки. Окаменевшие, расплавленные, полопавшиеся. Вопите вашу песню, пойте ваши стоны. Джадира пробрал озноб.

Spoiler: Голос • показать

Дара

[Пингвинчег]

Джаман Лоур

Ограбить его попытались очень скоро. Причем по-глупому. Джаман, правда, так и не понял, на что позарились грабители - разве что на старый меч да лошадь, - а спрашивать потом было не у кого. Но в самом деле, сначала этот тип, сидевший в харчевне позади него, весь вечер вертелся как ужаленный да бросал подозрительные взгляды на Джамана, а потом он ждал, что Джаман покорно уснет и позволит перерезать себе горло? Как бы не так. В итоге Джаман сам перерезал горло - сначала этому типу, а затем трактирщику, который открыл грабителю дверь комнаты Джамана.

После этого в харчевнях Джаман не останавливался. У грабителя оказались при себе кое-какие денежки, так что поначалу мурандиец мог заплатить за ночлег какому-нибудь фермеру, вот только желающих пустить его на этот ночлег вскоре не стало. Пугливые, подозрительные и откровенно враждебные взгляды - вот что все чаще встречало Джамана, и чем ближе он был к Кэймлину, тем чаще. В итоге Джаман перестал даже приближаться к фермам и вообще к людям, которых видел на дороге.

В Кэймлине лучше не стало. Джаман отвык от такого количества людей, и не мог припомнить, чтобы раньше, бывая здесь, чувствовал такую... опасность. От всего и от всех вокруг. К тому времени, как нашлась гостиница, о которой говорила Айз Седай, Джамана буквально трясло, он уже не вынимал руку, сжимавшую кинжал, из-под куртки. Он не заметил, когда стал в случае опасности хвататься за кинжал вместо меча, но это... успокаивало. Хотя бы ненадолго.

Лежа на койке в гостинице, Джаман думал о том, что ему делать. Он уже не собирался в Тар Валон. Нет, точно нет. Он был дураком, когда решил идти туда с Айз Седай. Куда лучше поступить по-другому. Отдохнуть немного и вернуться в Аридол. Там же все-таки на самом деле есть сокровища, он видел их своими глазами. Джаман сейчас ругал себя последними словами, что не собрал тогда хотя бы часть. Нет, определенно, нужно туда вернуться. Только прикупить здесь какого-нибудь ослика, чтобы нагрузить сокровищами. На это у него, правда, денег скорее всего не хватит. Но можно продать этот старый меч. Он ему все равно не нужен. У него теперь есть оружие получше. Да, намного лучше. Как играет тусклый свет из окна в гранях рубина... Как успокаивает прикосновение к этому клинку, мертвенно-холодному, когда бы его ни вытащил из ножен.

Морейн зашла в комнату в тот самый момент, когда Джаман любовался кинжалом - и в следующую секунду, почувствовав ее изумление, Лан оказался между Айз Седай и Джаманом, выхватив клинок из ножен. Этот звук отвлек Джамана и он обратил на вошедших недовольный взгляд.
- Что такое? О, Морейн Седай, вы снова пришли звать нас в путь, вести к великой цели? Извините, но я не пойду с вами. Я решил, что мне не по пути с вами.
Тут он заметил, что позади Морейн стояли и другие из их "отряда". Джаман махнул им рукой.
-Вижу, остальные уже все в сборе. Или не все? Кого-то не хватает? Мне кажется, или нас было больше, Морейн Седай? Что случилось с остальными? Вы же все знаете, всеведущая Айз Седай. Всеведущая, всемогущая Айз Седай. Напуганная Айз Седай. Да-да, а иначе ваш Страж не стоял бы сейчас здесь с обнаженным мечом. Вы боитесь. И не только вы. Все остальные тоже. Боятся того, что позади и того, что впереди. Боятся того, что предстоит. А самое главное - боятся сами себя, не так ли? Ранд? Мэт? Перрин? Ведь так? Взгляните в зеркало, взгляните друг другу в глаза - и вы увидите этот страх. А если в чьих-то глазах его нет - вот того человека и стоит бояться. В твоих глазах есть страх, лудильщица? А в ваших, Мудрая и ученицы Мудрой, будущие Айз Седай?

...

Джаман безвольно трясся в седле. Его конь был привязан поводьями к чьей-то лошади впереди. Он с трудом заставлял себя воспринимать окружающую действительность. Последним его внятным воспоминанием был покинутый караван Лудильщиков. Все последующее, вплоть до сегодняшнего дня, было раздроблено, перемешано и застлано туманом. И, судя по взглядам, которые на него бросали спутники, ничего хорошего не произошло.

[Рашан Курин]

Рашан Курин

У Рашана была целая ночь, чтобы нормально поспать, прежде чем его обрадовали продолжением подъемов до рассвета.
«Кто слишком долго спит по утрам - живет гораздо меньше того, кто встает рано, - говорил один из его наставников в Белой Башне. - Если не из-за того, что у него хуже здоровье, то из-за того, что его однажды прирежут во сне».
Это, конечно, не мешало Рашану любить поспать. А любовь к долгому сну не мешала вставать рано.
За прошедший день он успел приятно пообщаться с хозяином гостиницы, где они нашли всех своих спутников. Базел Гилл был приятен в общении, показал Рашану погреба и был очень рад его совету по оптимизации пространства: в погребе было мало свободного места, Рашан показал, как лучше переставить часть полок, чтобы они не съедали лишнее место.
Доманиец подвигал бочки и полки вместе с парой работников мастера Гилла, после чего был приглашен выпить с хозяином по рюмочке.
Они устроились в библиотеке, где сейчас не было огира - с утра Рашан успел переброситься с ним парой слов; он встречал огир еще в ранней юности, в королевском дворце Бандар Эбана - и мастер Гилл поставил на столик маленькую бутылочку и пару рюмок.
- Двадцатилетний бренди из Тира, - провозгласил он. Рашан почтительно склонил голову - напиток был достойный.
- А вы знаток, - отметил Рашан, пригубив напиток, если сдерживаясь, чтобы не выпить рюмку залпом. Он мало что понимал на вкус о качестве алкоголя. Его с детства учили во всем этом разбираться, конечно. Тогда - да и сейчас - это не имело для него никакого значения, но какие-то воспоминания остались и бывали полезны. - Не в каждой гостинице, подозреваю, найдется такая бутылочка.
- Вот уж точно, - засмеялся мастер Гилл. - Я ведь совсем не любитель выпить, - отметил он, - но приятно бывает пропустить рюмочку чего-то выдающегося в хорошей компании.
- Это точно, - согласился Рашан. - А иногда выпивка в нужной компании может спасти вам жизнь, - на мгновение он помрачнел, но быстро вернулся мыслями в комнату. - В дороге вот выпивка часто выручает. Вы не позволите мне наполнить флягу чем-нибудь попроще? Заплачу вам чеканной монетой!
- Что ты, мой мальчик, - замахал руками мастер Гилл. - Я и так собирался предложить тебе оплату за помощь. Сходи потом в погреб, Ларкин будет там возиться еще долго, он покажет тебе нужную бочку.
***
До рассвета оставалось еще много времени, когда они выехали из гостиницы. Рашан успел еще с вечера немного расспросить Лойала про Пути, куда они собирались, но тот больше наводил панику, чем давал информацию. Паниковать Рашан отказывался, так что в итоге рано ушел спать. Выспаться ему это, конечно, не помогло, но чувствовал он себя явно лучше многих. Особенно двуреченцев.

Spoiler: Голос • показать

Дара

[Lucia]

Орен Дани

При мысли о том, что придется идти через пути Орен бросило в дрожь и она с трудом взяла себя в руки. Первой мыслью было бросить это всё и бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше. Но, с другой стороны, троллоки появились в мирном и тихом крае, так что кто знает где еще они могут объявиться. Пути или троллоки, троллоки или Пути – сейчас выбор казалось выглядел именно так. Она долго стояла около лошади, было раннее утро. Тише, тише, малышка. Всё будет хорошо. Чтобы не паниковать и не делать глупости, свой страх и свое волнение она направила на заботу о лошади. Ты же мне доверяешь? Не оставишь меня? Она посмотрела лошади в глаза – там не отражалось ни капли беспокойства, казалось, что животное само по себе куда более спокойное и уравновешенное, чем хозяйка. Орен аккуратно поглаживала лошадь, как бы успокаивая, хотя, судя по ситуации, спокойствие и поддержка нужны были скорее ей самой. Лошадь выглядела невозмутимой. Орен казалось, что сейчас очень холодно, и она вытащила из мешка плащ.
 - Тебе это сейчас нужнее. – прошептала она и накинула его на лошадь, как будто той от этого легче.
Одно радовало – дорога сюда прошла довольно спокойно, потому известие о том, что под городскими стенами видели троллоков, а идти дальше придется через Пути заставло её врасплох. Надо было сосредоточиться, собраться с силами.
О Путях она практически ничего не знала, так, считала очередной легендой о том, как быстрее попасти из точки А в точку Б. Что это на самом деле она понятия не имела. Огир, который путешествовал с ними, рассказывал о вратах. О том, какими они были до… И видеть, вернее даже сказать не видеть сейчас эту тьму по-настоящему пугало.
Орен периодически машинально поправляла покрывало на лошади, чтобы самой успокоиться. Ей было страшно, но вряд ли с этим можно что-то сделать. А вперед только тьма…

Spoiler: показать

Рашан

[Йен]

Эйрин Кин

Эйрин развязала завязки плаща, расправила его на земле и легла, пытаясь занять как можно меньше места. Она не могла отвести взгляда от темноты, окружавшей их маленький островок, и через несколько мгновений ей показалось, что тьма стала гуще. Эйрин была уверена, протяни она руку, и темноту можно попробовать на ощупь. Это пугало. Она закрыла глаза. В голове всплыли картинки из прошлого. Отец, сидящий у огня, и она, лет семи, вместе с друзьями выпрашивающая страшную историю. Лукавый огонек, блеснувший в глазах отца, искры от потревоженного палкой костра, и начавшийся рассказ о Путях, в которых гаснет любой свет, умирающие деревья и трава, ловушки для отродий Тени и зловещий, пожирающий путников ветер. Кто-то из друзей заплакал, и тут же появилась мать. Разогнав всех по фургонам, она укоризненно смотрит на отца, а потом уходит в темноту. Их осталось двое. Отец смотрит на Эйрин, протягивает к ней руку и пытается пошутить, но Эйрин не страшно. Она ведь с отцом. Но протянутая рука вдруг становится рукой молодого мужчины. Айрам улыбается, приглашая ее на танец, и она решает, хватит грустить, лучше жить одним днем и наслаждаться им сполна. Эйрин протягивает руку в ответ, поправляет новую сиреневую юбку, подаренную Илой, и начинает кружиться в танце.
Внезапный толчок в плечо вырвал ее из сна. Воспоминания, плавно перетекшие в сон, навеяли грусть от прощания с родными и заставили вспомнить о страхе перед будущим. Эйрин поднялась, отряхнула юбку и направилась к своей лошади, которую приобрела в Кэймлине. Амулет - так звали крепкого светло-серого мерина - обязан был принести ей удачу, а если нет, то хотя бы помочь сбежать от троллоков. Эйрин вздохнула и влезла в седло. Похоже, завтракать они будут на ходу.

Spoiler: Голос • показать

Дара

[Дара]

Найнив Ал Мира

Ночь Найнив провела в тяжелом забытьи. Ей снился лес, чем-то напоминающий Мокрый лес у Эмондова луга. Поздняя осень, когда листья уже опали и побурели. Местами зеленел лишь мох на старой коре.  Сгущались сумерки. Меж деревьями восходила луна, странная, черная.   Найнив привычным движением руки попыталась схватить косу, но поймала лишь пустоту. Пальцы потянулись выше и нащупали спутанные волосы. Абсолютно седые. С волос пальцы перебежали на щеку, грубую, выдубленную годами и невзгодами. Да и пальцы были совсем не те, что она помнила. Сморщенная кожа, пораженные болезнью суставы. На правой руке – кольцо в форме змея, кусающего собственный хвост.

"Что за напасть? Где все?!- подумала Найнив, - Зачем я здесь?"

В голове стали всплывать дороги, лица людей, знакомых и тех, с кем она никогда ранее не встречалась. Друзей и врагов, скрытых и явных.  Тех, кто был добр к ней и тех, кто был готов ее  предать и предавал. Будто отголоски чужих воспоминаний. А еще - поиски. Бесплодные поиски тех, кого она когда-то называла друзьями. Перед глазами проплывали лица: Ранд, Мэт, Перрин, Эгвейн, Дана, Лан…  Что стало с ними?

Ощутив затылком холодный взгляд, Найнив быстро повернулась. Из тени деревьев за ней наблюдала закутанная в черное фигура. Фигуру сотрясали приступы хохота. Беззвучного, страшного. Наконец из под капюшона раздался тихий, скрипучий голос:

- Ты прекрасно знаешь, что стало с ними. И знаешь, что нужно делать, - рука указала на ее сумку с травами, - Ты знаешь, что ты  сможешь, если присоединишься ко мне. Ведь смерть – не преграда для зова моего! Ты бы хотела исцелять смерть, Мудрая? Или Найнив Седай? Как вы говорите, все можно исцелить, кроме смерти?

Фигуру снова стали сотрясать приступы беззвучного, жуткого хохота.

- Нет! Нет! Изыди! Да испепелит тебя Свет! – выдавила из себя Найнив, развернулась и бросилась бежать.  Она бежала все быстрее и быстрее, но фигура не приближалась и не удалялась, продолжая хохотать. Вдруг Найнив споткнулась о какую-то корягу, упала и ударилась головой.

***
Найнив открыла глаза. С густой, почти материальной  тьмой вокруг боролся лишь тусклый, чадящий огонек костра. Рядом переминались лошади. Кто-то беспокойно ворочался во сне. Рука нащупала привычно толстую косу, а заем - бок спящей Эгвейн. Найнив едва удержалась от того, чтобы расцеловать ученицу. Она выдохнула, стерла со лба холодный пот и отхлебнула воды из фляги. Да, недоброе место Пути, привидится же такое! 

Spoiler: голос • показать

Рашан

[Bloody Mary]

Перрин Айбара

Наши юные, смешные голоса...
Песня, из которой слов не выкинешь

На удивление, с командой корабля прощание было теплым. И это не смотря на весьма странные причины их появления, и прочие обстоятельства. Перрин уже не морщила носик от запаха нехитрой снеди, дегтя, соли и лошадиного пота. Привыкла. Куда лучше вот так, делать свое честное дело? Ей казалось, что они покидают не случайное торговое судно, а семью. Остров покоя, где нет места древнему злу и воскресшим теням из сказок.
- Держи! - матросик, кидавший на нее первое время странные взгляды, протягивал продолговатый резной предмет. - Без вас тут снова будет скучно. Да и капитан едва ли разрешит новым пассажирам устраивать танцы. Так что...
- Спасибо... В руке Перрин была резная дудка, или свисток. Она точно не знала, как называется инструмент.
- Не за что. Держи на память. Я себе новую вырежу. А эту... Может, научишься играть, вспомнишь... Ай, ладно. Не бросишь же ты из-за меня поиски рога Валир?
- Ч-что?
Он резко развернулся, насвистывая себе под нос.
И ведь правда. Иногда ничего не надо говорить. Надо вовремя остановит историю и остаться.
Проклятье! Мэт, Эгвейн, Ранд, Мудрая, куда, куда вы все время торопитесь?

***

И речи не шло, чтобы отговорить Айз Седай и стража от путей. Это стало очевидно, то, что невозможно ковать холодное железо. Как проклятое, ржавое железо! Это видит только Айбара? Как бы ей хотелось прогуляться по Кеймлину, посмотреть на дворец издали, торговые ряды... Вместо этого они вместе "решили" сунуться в самое горнило.
В глазах друзей читалась непреклонная решимость. Они что, заколдованы? С ума сошли? Да,  их невольному спутнику потребовалась помощь. Но Мэт-то в порядке? Ранд забыл об отце? С девочками все было еще сложнее, но... Не туда же. Они еще не готовы. Неужели мудрая, всевидящая Айз Седай не понимает?? Что их ждет в Путях?

***
Некогда прекрасные резные останки ушедшей эпохи распахнулись. Запах могилы ударил из темного проема. Запах безумия.

Spoiler: показать

<a href="http://www.youtube.com/watch?v=JVvyUezl42E" target="_blank">http://www.youtube.com/watch?v=JVvyUezl42E</a>

 

Spoiler: против • показать

Дара

[Тереза]

Эльвира ал'Сойжин

"и что же мне дома-то не сиделось?" - крутилось у девушки в голве - опять троллоки и ещё Пути - все страшные сказки, что она когда-либо слышала, вдруг оживали, одна за другой и Эльвира вдруг осознала, что совсем не хочет знать, каакая из них следующая. Подумаешь, всё хозяйство на себе тащить, что в этом такого...
Всё самооблодание уходило на то, чтобы не дать другим понять, как ей страшно, но она не была уверена, что даже это ей особенно удавалось.
Бесконечная чернота, острова - на чём они держаться? Мёртвые троллоки...
Кончится ли этот ужас когда-нибудь или вся её жизнь отныне - это кошмар?

против

Spoiler: показать

Lucia

[Селин]

Результат голосования:

Дара - 4 (Рашан, Йен, Симмах, Bloody Mary)
Рашан - 3 (kpods, Дара, Лусия)
Лусия - 1 (Тереза)

Результат голосования после применения гипноза:
Дара - 3 (Рашан, Симмах, Bloody Mary)
Рашан - 4 (kpods, Дара, Лусия, Йен)
Лусия - 1 (Тереза)

Выбывает Рашан. Ночь открыта. Дедлайн 24 февраля 22:00.

[Селин]

Ну что, товарищи, поздравляем с победой мафию номер 1  ой... 

Роли:

Мирные жители
Комиссар - Мефистошик (убит маньяком)
Сержант/Мирный вербовщик - Пингвинчег (вынесен маньяком после голосования)
Телохранитель - Siddy (вынесен на голосовании)
Доктор - Тереза (убита мафией 1)
Шутник - Боб-Домон (убит мафией 1)
Алкоголик   - Рашан Курин (завербован в 2 мафию; вынесен на голосовании)
Любовник   - Нана (вынесена на голосовании)
Счастливчик - Йен

Мафия 1 – последователи Тени
Босс с гипнозом - Дара
Вор - Илийен (убита маньяком)
Убийца-профессионал - kpods
Зомбирователь - Lucia

Мафия 2 – враги Айз Седай
Босс с Ловушкой - Авиенда (убита мафией 1)
Громила - Bloody Mary
Черный доктор - Луан (убит мафией 1)
Вербовщик - Симмах

Одиночки
Маньяк - София Шавро (вынесена на голосовании)
Хамелеон - Лионель (убит мафией 1)

[Селин]

Морейн Дамодред. Один из многих оборотов Колеса, Третья Эпоха

        Они знали все наперед, Суан. Они играли со мной, будто кошка с мышью; троллоки по пятам, но всегда будто не доставая на шаг - уже тогда это должно было насторожить меня. Я Айз Седай, тысячелетиями мы плетем судьбы мира, стоя незримо за спинами государей; но, как и многих из нас, меня ослепила гордость. Я считала себя такой умной и хитрой, а они смеялись над этим за туманной вуалью тьмы.

***

        - Но это же... - воскликнула Морейн.
        Зеленый Человек молчал, замерев под сенью деревьев; кто бы мог подумать, что за пределами этой цветущей зелени раскинулось гибельное Запустение? Морейн смотрела на озерцо, залитое чем-то смутно-туманно-серебряным, и ей хотелось пятиться, а лучше - бежать без оглядки.
        Саидин. Мужская половина Источника - запятнанную Темным, ее боялись как самого Темного; но это озерцо было нетронутым. Чистым. Как много зависит от того, прикоснется ли Возрожденный Дракон к незапятнанной Силе, неловко, ошибаясь, вслепую пытаясь направлять?
        Во что бы то ни стало она должна привести Дракона сюда.
        - Но как я найду тебя дважды? - она взглянула в лицо древнего существа.
        - Нет нужды сильнее, чем твоя, - ответил ей гулкий голос. - Она приведет тебя.

***

        Кровь, сдирать кожу, кости ломать, как сладко...
        Они выбежали на свет, и пленка врат вздулась, бессильная их достать.
        Пути и Лойал привели их в Пограничье. До Фал Дара ехать полдня.

***

        Помнишь, Суан, наши ночные беседы в Башне? Я из благородного Дома, ты дочь рыбака - и все это перестало иметь значение, едва мы прибыли в Тар Валон. Что-то сблизило нас, что-то важное для обеих - может быть, то, что мы хорошо понимали, как Башня ломает нас, перекраивая в угоду собственной власти, не считаясь с тем, что нужно нам? Помнишь, как мы сидели, переплетя холодные пальцы в сумерках предрассвета, и как жгло глаза от непролитых слез? Они отбирали у нас друзей и родных, лишая прав на семью, жестоко наказывая за порывы молодости - а ведь, измученным занятиями и распорядком Башни, нам так не хватало человеческого тепла! Взамен нам впоследствии доставался Страж - полузащитник, полулюбовник, полупартнер, полу... сдвигай крайность куда захочешь; ты прошла испытание Башней, и тебя никто не будет судить. Мы с Ланом подошли друг другу, как куски разбитого встарь фарфора; он - повенчанный с битвой король без престола, я - такая же, только одетая в шелк. И тем не менее, мне было больно, когда предательство Найнив ал'Миры так глубоко его ранило. Я всегда желала ему найти свое счастье - если это возможно, Суан. Возможно для того, кто он есть.

***

        Запустение. Порча пятнала траву и листья, в воздухе клубились отвратительные испарения, в зарослях прятались твари, чей укус и даже прикосновение несло смерть - но Маэнор это едва замечала. Погоня иссушила ее, притупила чувства - нельзя пройти через Шадар Логот и остаться прежней, в благословенном плену незнания. Она видела, как серебристый туман еле касался троллоков, и те начинали кричать - а потом Машадар вырвался из окон с обеих сторон улицы, как атакующие змеи, и обхватил Мурддраала в шаге от нее. Она плохо помнила, что потом. Она выследила, куда отправился рыжий, и следовала за ним - он сел на корабль, плывущий по Аринелле. Морейн Дамодред с ним не было. Остальные "помощники", которых ей указала Избранная, ее не интересовали. Девушка с косой - презренный дичок, превосходившая Маэнор уже сейчас в Силе, ее ученица, женщина-менестрель, чье пение способно зачаровать мертвых; выбрались ли они живыми - ей было все равно. Она побоялась устроить несчастный случай марионеткам в руке Избранной, но не собиралась делить с ними успех. Троллоки нагнали жертв у Кэймлина, и Маэнор, рискуя попасться, проследила их до гостиницы и, удовлетворенная, вернулась ждать за стены - из города рыжий и его спутники никуда не убегут. Но под утро ее настиг сон, полный кромешного ужаса и до ужаса же реальный. Она стояла привязанная к столбу, платье обвисло кровавыми клочьями, и существо без глаз - не Мурддраал, еще кошмарнее, чем Мурддраал - стегало ее огненной плетью с шипами. "Ты упустила их! - бесплотно восклицал голос Избранной. - Они бежали из Кэймлина, а ты, ничтожество, прохлаждаешься здесь!" Проснувшись, Маэнор едва могла шевелиться от боли, а ссадины на груди и плечах горели огнем; ей понадобилось все упорство, вся привычка не чувствовать жары и холода, чтобы загнать боль поглубже, отстраниться от нее. Она должна была найти Путевые Врата - страх и карта, нарисованная Избранной прямо в воздухе, гнали ее вперед без сна. И дальше, сквозь темноту, через мосты в нигде, чудом разминувшись с Черным Ветром; прячась от людских глаз, они въехали в Запустение и двинулись по следам Морейн.
        Они едва не опоздали.

***

        Саидин. Мужская половина Источника - запятнанную Темным, ее боялись как самого Темного, но это озерцо было нетронутым. Чистым.
        Вот только еще больше боялись паренька, который стоял у туманной воды.
        Ранд ал'Тор - как истый двуреченец - верил, что, отрекаясь от зла, окажешься недоступен злу. Пусть в тебе воплотилась душа Льюса Тэрина, пусть саидин плачет, взывая, в глубокой тьме - отрекись от них, и все будет как прежде. Но это не так, малыш, и в сердце своем ты уже признал это. Когда ударил молнией Приспешника Темного, когда придавал сил кобыле, чтоб не отстала Эгвейн. Двуреченцы упрямы, как камни, их трудно направить и почти невозможно сломить; Ранд должен понять все сам, и ради этого Морейн вела его к Оку Мира. Но как же трудно было на этом пути смотреть в его умоляющие глаза...
        Морейн дрожала. Одно дело - посвятить Возрожденному Дракону жизнь, и другое - стоять рядом с направляющим мужчиной. Свет, сколько тысяч лет они их боялись. Свет, она так долго готовилась. Ведь будет Последняя Битва, неизбежно, и...
        Она не была готова к тому, что принес этот день.
        Двое мужчин заступили путь Ранду. Отрекшиеся, это были Отрекшиеся - Балтамел и Агинор. Нельзя сказать, что Морейн совсем не ожидала подобного; приведя к Оку Мира троих та'верен, она предвидела, что им, скорее всего, предстоит сражение с Тенью в поворотный момент для его, Ранда, судьбы. Головоломка складывается из тех кусочков, которые у нее есть; в зависимости от цели их можно крутить так и этак, и пусть она хочет сохранить для Башни способных направлять девушек, здесь они могли помочь ей, образовав круг. От Найнив и Даны - дичков - мало проку, но вот Эйрин и Эгвейн... Айз Седай кинула на девушек предостерегающий взгляд, пытаясь удержать Эгвейн от отпрометчивых жестов. Будучи неоправданно высокого о себе мнения - качество, свойственное Айз Седай в целом - сейчас она могла броситься на Отрекшихся и погибнуть, не соразмеряя с их мощью свою. Она должна понять, видя, как вокруг Морейн разгорается незримое глазу сияние... но тут захрустели ветки, всхрипнули голоса троллоков, и на поляну, где Агинор зачем-то запугивал двуреченцев ничего не значащими фразами, хлынула рычащая стая.
        - Вы все до одного падете ниц перед... - Агинор осекся.
        - Взять их! - воскликнула предводительница, миловидная женщина с безвозрастным лицом. И вскрикнула - ее конь взвился на дыбы, будто его хватили раскаленным прутом по шее. Едва удержав его, Черная сестра побледнела как мел.
        - Вы что тут делаете? - окликнул Агинора женский голос. Морейн не сдержала вздох изумления - над поляной зияла дыра, проход, из которого, подобрав юбки, шагнула еще одна незнакомка. Она удерживала саидар, и от сияния слепило глаза.
        - Месана! - прорычал Агинор.
        - Вы думали подчинить этого мальчика? Как вы глупы! Слабый, ничтожный, тычущийся вслепую щенок, едва способный с помощью Силы убить одного преследователя и поджечь трактир - таков в эту Эпоху Льюс Тэрин Теламон, Убийца Родичей! И тут вы толкаете его на битву рядом с источником незапятнанной саидин? Если такие у тебя планы, Агинор, ты жалок.
        - Это неправда... - пролепетал Ранд - и взглянул на Морейн.

***

        Теперь, когда я наконец - слишком поздно - все помню, я вновь и вновь возвращаюсь мыслями к тому дню. Огонь, крики, молнии, гибель Зеленого Человека, Балтамел, превратившийся в холмик травы, и Агинор, превратившийся в пепел - но горше всего остается увиденное за мгновения до того, как я потеряла сознание. Ранд пятится к Оку Мира, троллоки теснят его, Лан спешит ему на помощь - и натыкается на щит из саидар. Он понял, чувствуя мой ужас, смотря моими глазами на переплетенье сил. Отрекшаяся ни при чем. Его поставили Найнив и Дана.

***

        Морейн открыла глаза.
        Лан держал ее на руках, устроив ее голову у себя на плече с бесконечной нежностью. Падали пожелтевшие листья, пахло осенью - но небо над осыпающимися верхушками стоит голубое, пронзительно-яркое, будто промыто дождем. Не бывает осенью такого неба.
        - Как мы... - голос ее шелестел, будто шепот листвы.
        - Ни о чем не тревожься, Морейн Седай, - и в уголке души, неразрывно связанном со Стражем, она ощутила горе. Боль потери, глухая и неизбывная, и вместе с ней - принятие. Будто Лан пережил то, что нельзя изменить, и теперь не хочет об этом думать - ни сейчас, ни потом.
        Ветки обожжены огнем, трава вся истоптана, и обрывок плаща повис на суку. Что здесь произошло? Она не хотела думать об этом - на руках у Лана было так спокойно; но нечто царапнуло ее разум - это похоже на битву с помощью Силы. В небе тянулась ниточка птиц, ветер донес крик животного; поодаль, держа лошадей под уздцы, стояли какие-то люди. Нет... не в силах вспомнить, она отступилась.
        Лан молчал, пока не забрался на лошадь и не устроил Морейн перед собой. А потом - она ощутила в нем гнев, или... другое имя для горя? - он произнес:
        - Ничего еще не потеряно, Морейн Седай. Ранд жив, наши усилия не напрасны. А сейчас тебе нужен отдых. Спи крепко и проснись, единственная моя.

***

        Стук копыт утихал за деревьями - отряд удалялся. Тень упала через полянку, и знакомый женский голос тихо воскликнул "Безумие!" Только тогда Маэнор осмелилась поднять голову. Страж и его израненные спутники, верно, сочли ее мертвой среди устилающих землю троллочьих тел.
        Женщина, явившаяся ей в Башне, но теперь без зловещего маскарада - обычная с виду женщина - подбирала юбки, чтобы переступить через тушу в шипастой броне. Заметив движение, она скользнула взглядом по Маэнор - грязную, в рваной одежде. И равнодушно отвернулась. Так сама Маэнор смотрела бы на умирающую крысу где-то на задворках байрлонских дворов.
        - Безумие, - пробормотала она снова и щелкнула пальцами, открывая портал.
        Маэнор не увидела, как она это сделала.
        Она вообще ничего не видела. Ни сияния вокруг Избранной, ни мягкого света Источника в неизмеримой дали. Ничего.
        (битва, щит, потоки видимых и невидимых Сил, она сопротивляется, но сияние переполняет ее до краев и жжет так, будто вот-вот остановится сердце - и все разом темнеет)
        Портал закрылся, не оставив на пятачке Запустения ничего, кроме следов бойни. Пустая, всеми покинутая, Маэнор лежала в пыли, а кровь уходила в землю, жужжали мухи, и засохшие листья один за другим срывались с ветвей.

***

        Ранд ал'Тор шел по улицам Фал Дара. Ему хотелось натянуть на лицо капюшон, но в Шайнаре это привлекало куда больше внимания, чем какой-то путник, спешащий в гостиницу; правду сказать, на него мало кто смотрел. Весь город праздновал победу в Тарвиновом ущелье; эти люди урвали кусочек жизни, благодаря... ему? Благодаря тому, что он делал?
        ...молнии били в гущу врагов, срываясь с неба...
        ...глупец, Око Мира не будет служить тебе!...
        ...кожа Отрекшегося - Агинора - вспыхивает, как сухая бумага, и крик...
        Ему надо с кем-то поговорить. С Ланом? С мастером Луаном? С Джадиром? С Эгвейн? О Свет, только не с Эгвейн, она ведь
        (будет укрощать таких, как ты)
        Мастер Луан сказал, что у Айил юноша - такой юноша - берет копье и идет в Запустение убивать Темного. Свет, ему надо уехать как можно дальше - но сначала поговорить... да, с Мэтом. Конечно.
        А Морейн? Она всё знала с самого начала.
        Но Морейн, по словам Лана, сильно ударилась головой и оставалась в покоях во дворце. И это значит, что для Ранда все складывается как нельзя лучше. Он сможет покинуть город, освободиться от ниточек, связавших его с Тар Валоном. Он не позволит управлять собой.
        Ранд ал'Тор, Дракон Возрожденный, повернул к таверне "Кольцо и чаша", где его ждал Мэт Коутон.
        Скоро Шайнар останется позади.

***

        Что мы сделали не так, Суан? Виновата ли я, что не подозревала, как глубоко Тень пустила корни у нас в отряде? Виновата ли в том, что - хоть чутье и предостерегало меня - я пыталась дергать Возрожденного Дракона за ниточки, как другая из наших сестер управляла бы очередным Лжедраконом - пусть и единственно для того, чтобы удержать его от гибельных ошибок? Или же мне винить себя в том, что я не придала значения, как страшно повлияло на Ранда предательство дорогих ему людей? Менестрель - пусть ее; но Дану и Найнив он знает с детства, и кто теперь может сказать, боролись они с влиянием Тени или, напротив, с открытым сердцем поддались ей? Мы никогда не узнаем, Суан - хотя, может, это тебе удастся, если случилось чудо, если ты жива! А я искупила все, к чему привела моя гордость и самодовольство. Ланфир мертва, а у меня есть все время мира. Время здесь летит незаметно, но, настань время Последней Битвы, даже Элфинн и Илфинн почувствовали бы ее? Так что, Суан, мне осталось молиться, чтобы Ранд ал'Тор не свернул с пути. Храни его Свет и надежда на спасение и возрождение.
        Храни его Свет.