Дон Сандерсон и Бетти Блэйк в исполнении Bloody Mary
Насладиться видами Элко Дону не довелось. Пока он пытался добыть генетический материал для анализа в Нью-Джерси, на другом конце страны, в Голливуде, совершили еще одно убийство. И из Вашингтона Дон отправился прямо в Лос-Анджелес.
Его мучила мысль, что из-за приключения в Нью-Джерси он пропустил что-то очень важное в Элко, он даже порывался сначала заехать в Неваду, но Скалли была непреклонна: он должен ехать в Голливуд.
- Агент Малдер считает, что убийства связаны, - сухим тоном уведомила его начальница в телефонной беседе. – Если это так, то у вас будет шанс поработать и по делу Нормы Боулз. А пока, агент Сандерсон, езжайте в Голливуд.
Дон буркнул в трубку что-то, что должно было означать покорность решению начальства и недовольство им одновременно.
- И, кстати, Дон, благодаря Вам мы теперь точно можем быть уверены, что убитая Норма – это та самая Норма. Согласитесь, дело оказалось интереснее, чем обычная кража личности?
В этот раз Сандерсон польщенно расплылся и собирался произнести благодарственную речь, но женщина уже повесила трубку.
Итак, его ждал Голливуд, гнездо порока и прочих приятных, но таких вредных привычек. Кажется, их жертва хорошо была знакома со всем их ассортиментом. О Барни Эпштейне ходило много слухов, и Дон небезосновательно полагал, что самые гадкие из них – чистая правда. Агент мусолил во рту сигарету, читая дело Эпштейна, увлекшись настолько, что даже не заметил, что забыл её прикурить. Если бы Эпштейна не убили, вполне возможно, что этот тип рано или поздно умер бы от передозировки снотворного или транквилизаторов. Крутым парням нужны стальные нервы, а если тебе уже далеко за тридцать, то компенсировать дегенеративные процессы приходится пилюльками. Дон полистал фотографии и выплюнул размокшую сигарету. Курить расхотелось окончательно.
***
В Голливуде Сандерсон решил следовать по самому простому плану. Как доказать, что дела связаны между собой? Попытаться установить не были жертвы знакомы для начала. Однако, ни старая Норма, ни новая Норма, ни дружки-приятели Боулз в Элко, чьи фотографии Дон показывал свидетелям в окружении Эпштейна не мелькали. «Не его поля ягоды», - сухо пояснил Сандерсону один из опрошенных.
Дона это, конечно, огорчило, но не остановило. Он покопался в списке контактов Эпштейна и выудил оттуда некую Бетти Блейк. Эта барышня проработала у продюссера личным помощником целых полтора года. На вопрос, как Бетти можно найти, прочие свидетели разводили руками, пока кто-то с ехидством не обронил:
- Наверняка, снова тусит в «Райской птичке». Эпштейн подцепил её там. Бьюсь об заклад, Бетти будет искать очередного «работодателя», - здесь свидетель изобразил выразительные кавычки, - а «Райская птичка» для этого подходит идеально.
***
Зайдя в «Райскую птичку» Дон понял две вещи. Во-первых, его серый брючный костюм смотрится здесь так же нелепо, как гавайская рубаха на похоронах любимого дядюшки Эрни, во-вторых, его командировочных здесь хватит только на то, чтобы сказать: «Бармен, воды, пожалуйста».
- Бармен, «Черный русский», пожалуйста, - Дон со вздохом достал кошелек, расплатился и добавил сверху щедрые чаевые. Из личных средств. – Я тут интересуюсь одной девушкой…
Привычным жестом высокий мулат смахнул купюру.
- Блондинки, брюнетки, рыжая? Черная? Азиатка? Большие сиськи или, наоборот, пупырышки?
- Понятия не имею, - честно признался Дон, осторожно пригубив коктейль. Его предстояло растягивать долго-долго. – Знаю, что зовут Бетти Блейк.
- А, Бетти, - бармен сразу поскучнел. Видимо, в его ассортимент она не входила. – Она обычно приходит чуть позже. Могу маякнуть, когда увижу.
- Спасибо, - поблагодарил Сандерсон.
- Хочешь совет? – улыбнулся бармен, постукивая ладонью по столу. Понятливый Дон суну лему еще одну купюру. – Она пьет мартини. Много мартини. Мартини у нас стоит пять баксов.
Сандерсон вздохнул и пошел искать банкомат.
***
Бетти появилась на горизонте очень вовремя – «Черный русский» уже больше напоминал талую воду, чем коктейль. Эффектная блондинка, слегка покачиваясь, вплыла в зал. Причиной тому служили 11-сантиметровые каблуки. Увидев их, Дон уважительно присвистнул – чтобы ходить на таких требовалась немалая сноровка. Кроме очевидной ловкости и умения подать себя в арсенале Бетти было еще шикарная фигура, кукольное личико и сволочной характер.
- Я не разговариваю с полицией, - усмехнулась она, потягивая мартини через трубочку, потом подцепила точеным коготком оливку и облизала её с самым невинным видом.
- Я не из полиции, Бетти, я из ФБР, - Дон наклонился поближе и продемонстрировал удостоверение.
- Я не разговариваю с федералами, - следующая оливка перекочевала из бокала в рот Бетти.
- А с кем ты разговариваешь, Бетти? – этот вопрос он уже прошептал ей на ухо.
- С тем, кто хорошо заплатит.
«Ну и стерва», с налетом восхищения подумал Дон. Пахло от Бетти хорошо, вид с этого ракурса был еще лучше, а Сандерсону требовалась компенсация за оставленные в «Райской птичке» деньги.
- И о ком ты сейчас говоришь?
- О журналистах, о ком же еще? – Бетти захлопала ресницами. – Я легко могу получить десять кусков, а то и больше, если дам эксклюзивное интервью. А что могут мне предложить федералы?
- Мартини? – улыбнулся Дон.
- Заманчивое предложение. От еще одного не откажусь. И, поскольку вы, агент, настолько воспитаны, что угощаете даму выпивкой, я могу сразу сказать: я понятия не имею, кто убил Барни. Он многим не нравился. Скажем прямо, душкой Эпштейн не был. Так что, копать можете в каком угодно направлении: все равно наткнетесь на недовольных.
- Два мартини, пожалуйста, - махнул рукой Сандерсон, прикидывая, хватит ли у него денег на такси. – Послушайте, Бетти, мне не нужны имена недоброжелателей Эпштейна. Честно. Думаете, у меня нет доступа к этой информации? Что мне нужно, так это какой-нибудь странный случай, что-то необычное в поведении вашего шефа. Вдобавок, я могу гарантировать вам, что ваше имя нигде не всплывет. Это ведь даже не официальный допрос, так, дружеская беседа за Мартини.
Дон аккуратно поправил сползшую с плеча Бетти бретельку.
- Мы можем даже поговорить не здесь, если вы боитесь свидетелей. Что скажете?
Бетси глотнула мартини, потом потянула за цепочку и достала из декольте небольшой кулон-капельку. Капелька искрилась и переливалась. "Вряд ли страз. Бриллиант чистой воды, не меньше карата", по давней привычке оценил Дон
- Знаешь, что это? Подарок Барни. Дал, когда мы «выпили» с ним, в начале знакомства. Я тогда ничего о нем не знала. Только из газет. Думала, что выиграла в «лотерею». Сделала ему мохито, хотя он и сказал, что не пьет. Считала, что он так играет со мной. И… он избил меня. Потом подарил вот это. Ненавижу трезвенников. Сердца у него не было. Только деньги. А потом и с последним дела пошли не лучше. В конце уже. Но это история точно не для твоих ушей. Слышал про его последнюю картину? «Те, кто приходит ночью»?, - Бэтти расхохоталась. От её смеха у Дона мороз пошел по коже. - Все журналы об этом и так пишут. Нет ее. Пропала. А я, если честно, думаю, он сам ее и спрятал. Пожалуй, хватит.
Бетти поманила бармена пальцем и достала из кошелька деньги.
- Мне пора.
Дон пододвинул купюру назад:
- Не нужно, я заплачу.
Бетти подняла брови и фыркнула.
- Иногда мужчина может оплатить выпивку девушке и ничего не ждать взамен. Такое случается, Бетти, в мире нормальных людей. Очень жаль, что наше знакомство состоялось в таких обстоятельствах. Очень жаль, что темой беседы стали неприятные вещи.
Если Дон и лукавил, то не слишком сильно. В конце концов, Бетти действительно была яркой девушкой, и, вероятно, далеко не дурой. Он решился задать последний вопрос:
- Бетти, а вы уверены, что смерть Эпштейна никак не аукнется вам? Интересоваться подробностями его жизни могут не только журналисты и фбр-овцы.
Он спросил без особой надежды, что она клюнет. Что ж, если девушка сейчас развернется и уйдет, он все равно неплохо провел время. Вдобавок, у него теперь имелась кое-какая зацепка. Пропажа картины - это небольшая, но все-таки странность. Малдер и Скалли любят странности.
Бетти улыбнулась не то шутливо, не то серьезно.
- Ты ничего. Жаль, что из ФБР. Я слышала, от агентов невозможно спрятаться. Только хорошего из этого не выйдет.
Дон пожал плечами - не выйдет, так не выйдет. Он понимает слово "нет".
Бетти ушла, а Сандерсон уставился на дно бокала с мартини. Нужно было доложить начальству о том, что Эпштейн спрятал своей фильм. Должна быть причина, почему продюссер, испытывающий сложности с деньгами, хоронит шанс поправить положение. Что-то здесь было нечисто.
- Повторить? - бармен кивнул на бокал.
Сандерсон скривился, предчувствуя, что до конца командировки в ЛА он будет питаться китайской лапшой, но кивнул:
- Только водки, пожалуйста, от мартини уже тошнит, - залпом выпив шот, Дон вышел из "Райской птички". По крайней мере, у него есть что добавить к картине происходящего, и Малдер и Скалли не будут отчитывать за вечер, проведенный в баре.
