Жители Маркет-Кресвелл с давних пор не жаловали особняк на холме. Поговаривали, что в нем обитает то ли вконец спятивший аристократ, то ли колдун; с год назад этот человек вернулся в свое владение, пустовавшее, сколько деревенские жители его помнили, и с тех пор его силуэт, словно из-под земли выраставший в сумерках, наводил на жителей безотчетный страх. Неопределенного возраста, в длиннополом плаще, он шагал по пустеющим улицам в красноватых лучах закатного солнца, и с обветренного лица из-под низко надвинутой шляпы на мир глядели глубоко посаженные, пронзительные глаза. Казалось, что при его появлении даже веселый смех затихал в освещенных гостиных. Разумеется, матери строго-настрого наказали своим отпрыскам держаться как можно дальше от серых каменных стен, увитых плющом. И немудрено: ходили слухи, что Тим, сынок вдовы Бейли, как-то забрался на вяз, чья верхушка заглядывала прямо в запретный двор, и увидел там привидение. Право же, чем еще могла быть мертвенно-бледная девушка с тщательно завитыми локонами, в старомодном черном платье с кружевным воротником цвета слоновой кости, которая будто сошла с портрета прабабушки? Тим получил ремнем, а взрослые сошлись на том, что никакой подобной девушки в округе никто не видел, и по документам в особняке она не числится. Только владелец - Артемизиус Ллойд. Ну и имечко.
27.10.2017
Ночь пришла рано, как всегда в конце октября. Моросящий дождь, что с утра накрыл холмы серым пологом, наконец прекратился, и меж редеющими облаками взошла луна. Бледный свет ее проливался из высоких окон в залу, где при свете свечей, склонившись над книгой, сидела девушка лет шестнадцати. Сын вдовы Бейли без труда признал бы в ней свое привидение; но и вся комната показалась бы жителям Маркет-Кресвелл выходцем из позапрошлого века, а не только одна ее обитательница. Резная мебель потемнела от времени, портреты в массивных рамах не сводили с вас тяжелых неподвижных взглядов, в канделябрах трепетали язычки огня, вкупе с незажженным камином придавая этой сцене какое-то зябкое ощущение; тусклое зеркало в простенке отражало угол стола и контур руки в кружевах, которая только что, закрыв книгу, придвинула к себе тетрадь и взялась за перо. Над камином висел портрет хозяина дома, который - и тут случайный свидетель бы глазам своим не поверил - да, он
на самом деле наклонил голову, пытаясь увидеть, чем занята девушка, но та предусмотрительно села к нему спиной. Вдруг внизу хлопнула дверь, и мужской голос гулко прокричал:
- Кара! Я дома!
Девушка вздрогнула, и взгляд ее заметался по сторонам. В другом месте и в другой одежде ее можно было бы, пожалуй, назвать миловидной, но здесь, где неровное мерцание свечей смешалось со светом луны, это бледное, тоненькое лицо в обрамлении черных как смоль локонов казалось болезненным, мрачным. Она тяжело дышала, руки дрожали; наконец она заметила волшебную палочку, которая все это время лежала возле чернильницы на виду, и дыхание ее мало-помалу улеглось. Шаги приближались, разносясь эхом; и та, кого назвали Кара, молниеносно убрала тетрадь в складки одежды и дотронулась палочкой до книги. По той пробежала рябь, и обложка книги неузнаваемо преобразилась. С грохотом распахнулась дверь, и в проеме возник хозяин:
- Кара? Ты колдовала, Кармилла?
Странно, но теперь, когда человек, кого она, очевидно, боялась, был совсем рядом, девушка обрела спокойствие. Чинно сложив на коленях руки, она ответила:
- Я могу колдовать в присутствии взрослого волшебника в доме. Тогда это не привлечет внимания Комиссии по злоупотреблению магией, дядя.
- И что же ты колдовала? - Бросив перчатки и шляпу на стул, мистер Ллойд вынул из кармана палочку и легонько взмахнул ей. Книга вздрогнула - будто моргнула сама реальность - и вернулась к первоначальному виду. Волшебник ткнул палочкой в обложку:
- Читаешь опусы грязнокровки Грейнджер. Ты - последнее, что осталось от семьи Лестрейндж! - Он произнес это без капли гнева, и даже не совсем с презрением - скорее, будто подписывал окончательный приговор, лицезрея крушение своих надежд. - "Магия как метод познания мира", бестселлер от Министерства и рекомендованное чтение в Хогвартсе. Эта выскочка смеет утверждать, что мы...
Кармилла выпрямилась, ее глаза вспыхнули:
- Врага нужно знать в лицо, дядя. И это магическое сообщество сделало ее Министром. Не маглы.
- Словом, чтоб я больше у тебя этой пакости не видел, - язык синего пламени охватил книгу и исчез, оставив подпалину на столе. - Но я не об этом хотел поговорить с тобой, Кара. Ты меня сбила своим вредоносным чтивом, но сейчас я тебя наказывать не стану. Сегодня великий день, дитя мое. Я наконец достал Маховик Времени!
Воздев руку, на которой сверкнул темный камень в простой оправе, он явил на свет маленькие, исцарапанные песочные часы.
О чем бы ни думала Кармилла, чьи пальцы судорожно стиснули подлокотники, этого она ожидала меньше всего.
- Маховик? Настоящий Маховик Времени?
- Я столько лет ждал этой минуты, - Ллойд поставил Маховик на стол и палочкой очертил вокруг него сложную геометрическую фигуру. - Все эти года унижений, когда Министерство смеялось над нами, тыкая всем в лицо своим ненаглядным Мальчиком-который-выжил. Они сказали, что все Маховики уничтожены, но я знал - это ложь.
- И теперь вы... - девушка не могла отвести взгляд от песочных часов, как завороженная. - То, что вы говорили мне? Мы отправимся в прошлое и повернем историю вспять?
Дядя не ответил. На его лице - с резкими чертами, со складками в уголках губ, повидавшем и солнце, и ветер, и лютый мороз, и небывалые горизонты - трудно было что-то прочесть. Он смотрел на Маховик, плотно сжав губы, и у него дергалось веко.
- Ты не отправишься никуда, Кармилла, - наконец сказал он. - У этого Маховика есть изъян, из-за которого он, вероятно, и уцелел. Он способен отправить в прошлое только душу. Я могу вернуться в того себя, который учился в Хогвартсе, а тебя в год Турнира Трех Волшебников еще и на свете не было.
- Турнир, - глухим голосом произнесла девушка. - Который выиграл Гарри Поттер!
- Да к Темным Магистрам этот Турнир! Это последний год, когда я учился в Хогвартсе, и я собираюсь забрать крестражи Темного Лорда, пока Мальчик-со-Шрамом и его драгоценные друзья не уничтожили их все до одного.
Говоря это, Ллойд направил палочку на настенные часы. Циферблат крутанулся вокруг оси, открывая миниатюрную астрологическую карту Солнца, Луны и планет, горящих искрами на фоне бриллиантовой звездной пыли.
- Венера в созвездии Девы, Юпитер прямо за Солнцем - не так уж плохо, а, Кара? Да, к чему медлить? - И он поставил рядом с Маховиком черный кристалл, торчащий многогранниками в стороны. Еще взмах палочки затушил свечи, и посреди стола взвилось одинокое пламя - эта свеча была красного воска, символы испещрили ее по бокам. Произнеся странное, тягучее заклинание, Ллойд вдруг потребовал:
- Положи руку на Маховик, Кармилла.
- Но... вы же сказали, что я не...
Волшебная палочка Ллойда нацелилась прямо девушке между глаз.
-
Империо! Как в трансе, Кармилла встала и подошла к столу.
- Сейчас ты меня ненавидишь, дитя мое, - произнес Ллойд, чертя на столе знаки. - Послушная, но по духу настоящая Лестрейндж - ты понимаешь, что когда я изменю мир, тебе не понадобится жить в приюте, скрываясь от Министерства, как твоей бедной матери? И то, что я сделаю сейчас... это заклинание не сработает без особых сил, которыми владеет только отпрыск древнего колдовского рода. Но все это сотрется в новой реальности, и ты ничего не будешь знать.
И, резко проведя палочкой сверху вниз, он выкрикнул последние слова заклинания. Предметы на столе засветились, будто из дымного стекла; Маховик сиял, над свечой взметнулось черное пламя, тени побежали по комнате, становясь все причудливее и длиннее - одна походила на самого Ллойда, другая была тоньше и вроде бы ниже ростом, а за ними бежали смутные силуэты в мантиях и остроконечных шляпах, они вытягивались друг из друга и тонули одна в другой. И вдруг все закончилось. Оба - и Ллойд, и Кармилла - упали ничком. И никто не заметил, что рука девушки крепко прижимает к себе дневник.