-
Благословенная Корторо. Тиана. Поздняя весна 2706 года от Потрясения.
Немногие гавани мира могли сравниться с масштабами порта Тианы – западных врат Империи. Десятки кораблей выстроились у причалов, стояли в доках на ремонте, и еще столько же ждали своей очереди на право пришвартоваться. Крики чаек, матросская брань, характерный запах и легкая качка – всем этим менее почетные гости Корторо вынуждены были наслаждаться порой по нескольку дней, однако, статус Посла Республики Ме-Ар давал Джонго-ди некоторые преимущества: его корабль провели вне очереди, и господин Посол ступил на твердую землю Благословенной Корторо почти сразу после прибытия. Его встретил изукрашенный росписью экипаж, запряженный четверкой вороных лошадей. Во лбу каждой лошади белело пятно в форме звезды – символ принадлежности к императорской конюшне.
Джонго-ди предстоял двухдневный переезд в столицу Корторо - Оливан. Когда-то в древности столицей была Тиана, однако, спустя столетия, одним из династии было принято благоразумное решение о переносе своей резиденции вглубь страны. Время в пути Посол планировал использовать для отдыха и подготовки к непростому разговору с Императором. Тонкий расчет и баланс между угрозами и переговорами. Джонго-ди предстояло спрятать острый клинок в шелк изысканных формулировок, но вместе с тем, убедиться, что Император Корторо хорошо рассмотрел блеск стали.
Республика Ме-Ар славилась двумя вещами: обширными плодородными полями и достаточным количеством крепких рабочих рук. И с тем, и с другим дела в Корторо обстояли заметно хуже. Остров, хоть и крупный, все же остается островом, не способным прокормить большое количество народа. Да еще и горы, что занимали центр Империи, «съедали» приличный кусок пригодных к обработке земель. Ограниченность внутренних ресурсов – человеческих и природных – вот, что в свое время остановило экспансию Корторо. Несколько сотен лет назад Империя поглотила половину Западного Материка Ир, в том числе и ту его часть, где ныне активно росла Республика, но не смогла «переварить» столь большой кусок. Широкая автономия колоний, к которой прибегли Императоры, со временем обернулась кровопролитной войной за независимость.
Корторо отступила, сохраняя самое ценное, что у неё было - людей. И после нескольких лет кризиса Империя начала жить, используя новую стратегию. Корторо смогла удержать в своей власти мелкие архипелаги, лежавшие на пути между Ир и Ур – Южным материком, и сделала их в лучшими местами для стоянок кораблей, а порты сердца Империи превратились в перевалочные пункты для товаров. Действительно, зачем тратить силы и проделывать весь путь от Ура к Иру, если можно остановиться на полпути в гаванях Благословенной Корторо и продать свой товар местным купцам без пошлины?
Династия Корторо разыграла свои золотые фишки на славу. Люди, деньги, флот – вот, что заставляло другие государства цивилизованного мира принимать Корторо всерьез, а не стереть в порошок при первой же возможности.
Люди…Джонго-ди не спешил войти в экипаж, а некоторое время оглядывался по сторонам, изучая порт и город, раскинувшийся по берегам.
Тиана поражала воображение – витые шпили зданий, широкие проспекты, проложенные таким образом, чтобы прохладный морской бриз чувствовался во всех частях города, идеально продуманная система канализации, экономные лампы, оснащенные сложной системой зеркал для большей яркости… Все это было и в Ме-Ар, но все это было привезено отсюда, из Корторо, и выглядело какой-то жалкой подделкой.
Джонго-ди поджал губы – так дипломат выражал крайнюю степень расстройства.
У Ме-Ар было все, чтобы стать главной державой этой части мира. Но пока существует Благословенная Корторо и её уроженцы, Республика всегда будет оставаться на вторых ролях. Потому что именно здесь рождались все главные открытия науки летописной истории Тара. И даже сами кортарианцы не могли объяснить этого феномена. Дело было не в крови. Ты мог быть урианцем по матери и ирианцем по отцу, но, если ты родился в Корторо, у тебя были все шансы стать гением.
Астрономия, математика, физика, философия, да что там, даже музыка и мода – все новое приходило вовне отсюда. И только военные изобретения и медицину Империя предпочитала оставлять при себе.
Что было бы, если бы Корторо не ютился на острове размером с 1/10 часть Республики, Джонго-ди даже не хотел себе представлять. А пока подобное положение давало миру шанс на хоть какое-то проявление индивидуальности в развитии.
Но ничего, - одернул себя дипломат, - если моя миссия будет успешной, Корторо придется уступить дорогу другим, не менее достойным. И поделиться тем, что у них уже есть…
Дорога к столице Благословенной Корторо
Когда сопровождающий Джонго-ди в пути сановник объявил остановку на обед, до Оливана оставалось еще около шести часов пути. На самом деле, город уже виднелся на горизонте, но дорога начала стремительно забирать вверх по горной долине, в самом конце которой уступами высилась столица, и скорость передвижения сразу упала. Им нужно было сменить лошадей на более выносливых, приспособленных к передвижению по этой местности, и грех путешественникам было не воспользоваться этой возможностью перекусить.
Постоялый двор, он же конюшня, стоял на берегу горной реки. Она брала свой исток где-то в скалах над столицей и обеспечивала подземные резервуары Оливана питьевой водой. Здесь её течение уже усмиряло свой ход перед тем, как разлиться по равнине широкой гладью. Возле города же Бараний поток оправдывал свое название, бурля на камнях белой пеной, издали напоминая бегущее стадо. Впрочем, энергии воды с лихвой хватало на вращение колеса водяной мельницы, которая примыкала ко двору. Выше по течению стояло еще с десяток таких же мельничек.
- Не знал, что в этой части Корторо так активно мелют зерно, - Джонго-ди скользнул взглядом по отвесным скалам, что окаймляли долину.
- Зерно? – непонимающе переспросил попутчик. – Ах, вы о мельницах.
Он хохотнул и ослабил перевязь на груди и поясе, демонстрировавшую его чин, а заодно выполнявшую и функцию пояса. Здесь их называли портупеями.
- Они здесь с другой целью. Тут производят бумагу.
- Бумагу…вот как.
- Ну да, в Оливане три огромные печатные мастерские, мельницы принадлежат им, по крайней мере формально. На самом деле, здесь заправляет своя гильдия. Периодически печатники и «Бараньи» мельники сталкиваются лбами и никак не могут поделить прибыль и налоговые льготы. Тогда Оливан читает газеты не каждое утро, а только трижды в неделю.
- Понятно,- Джонго-ди кивнул. Они читают газету, напечатанную на бумаге. Ежедневно. Или в небывалых случаях, трижды в неделю. В Ме-Ар новости писали на покрытых темной краской деревянных досках, что стояли в центре городов. И это считалось серьезным достижением на пути к быстрому распространению вестей.
- Присаживайтесь, а я сейчас закажу нам поесть. Вы, конечно, редкий знаток корторского, но в названиях местных блюд сам Мастер-повар язык сломит, - сановник проскользнул внутрь, оставив Джонго-ди на террасе с двумя ме-арскими телохранителями, но фактически наедине с собственными мыслями.
Думы Джонго-ди нельзя было назвать легкими. Он смешивал свои идеи, как опытные игроки тасуют фишки для игры в префо, и мысленно выкладывал их в нужном порядке. Сначала бронза, затем серебро, а после – золото. Последний довод. Бревно в погребальный костер величия Империи.
Джонго-ди не был мастером угроз, он всегда предпочитал договариваться. Вся дипломатия Ме-Ар до последнего года была основана на торговых условиях, уступках, переговорах, однако, теперь настала новая эпоха.
В древности подобные коллизии зачастую решались путем династического брака – более сильное государство поглощалось слабым, союз утверждался на брачном ложе, придавая переходу власти ореол законности. Но, к сожалению, ни для Ме-Ар, ни для Империи Корторо, брак не был выходом. В Ме-Ар правил Совет Равных Благородных, и главы Семейств передрались бы между собой за право соединить свое чадо с Императором Корторо. А междоусобица сейчас была совсем неуместной. С другой стороны, даже если бы Благородные пришли к консенсусу касательно кандидатуры, это все равно не принесло бы никаких плодов. При чем, в буквальном смысле этого слова. Нынешний Император Корторо был полностью бесплоден. Так же, как и все его предшественники и предшественницы на этом посту.
Размышляя о власти в Корторо, Джонго-ди употреблял слово «династия» скорее по привычке. На самом деле, ни один Император не приходился другому кровным родственником. Для иноземца система передачи власти в Корторо была сложной, непонятной, а при более близком рассмотрении казалась абсурдной. Джонго-ди потратил несколько месяцев, собирая все крохи информации об этом процессе, ибо для миссии дипломата это было жизненно важным. Вот уже несколько тысяч лет каждый Император или Императрица при вступлении в должность проходил специальный обряд, лишавших первое лицо государство возможности иметь кровных наследников. Джонго-ди полагал, что в древности мужчин попросту кастрировали, сейчас же обходились неким питьем, которое давали будущему правителю перед коронацией представители культа Целителя. Затем следовало обязательное ежегодное Странствие - Император отправлялся в путешествие по главному острову. Первая поездка была своего знакомством со своим народом и сановниками провинций, которых назначал предшественник, последующие – инспекцией, но главной целью был поиск.
Император посещал каждый Храм, при котором содержались сироты и подкидыши. Правитель искал Преемника.
Джонго-ди полагал, что никто, кроме самого Императора не знал, на кого именно пал выбор. Вероятнее всего, ребенок, как и все сироты Корторо, оставался в ведении Храма Вознесенных до подросткового возраста, а затем доставлялся ко двору и проходил церемонию Усыновления или Удочерения. Этот ритуал в Империи Корторо отмечали пышно, приглашая послов иноземных держав или их правителей. Десять лет назад Джонго-ди сам присутствовал на празднестве Удочерения. Тогда нынешний Император Арту, которому в тот год стукнуло тридцать шесть, представлял свою Наследницу – Мио, большеглазую, хрупкую, словно лань, девушку, только вступившую в пору расцвета. Она поражала своей грацией и образованностью. Она очаровала всех гостей, и Джонго-ди до сих пор помнил короткий танец с Мио. Стоило ли удивляться, что в скорости даже в Ме-Ар вовсю ходили сплетни о романе Арту со своей формальной Дочерью?
Не сказать, что Арту был первым, кто поступил подобным образом. Нет, хроники Корторо оставляли пространство для домыслов об отношениях Императоров и Императриц со своими подопечными. В них было все: интриги, перевороты, искренняя любовь, классические отношения отец-сын и прочие оттенки человеческих чувств. По традиции Корторо Императоры не заключали браков, регламент обращения с фаворитами и фаворитками строго соблюдался. Вероятнее всего, правила диктовались Храмом. Но Арту, славившийся своим крутым, негибким нравом настолько, что за глаза на материках его называли «Палка», не стал блюсти приличия и скрывать свои чувства. Возможно, дело бы дошло и до прямого вызова всем канонам, но случилось непредвиденное.
Сам Джонго-ди не мог называть это иначе, как Провидением. Так удачно совпали события в Ме-Ар с гибелью Наследницы Мио. Девушка, отличавшаяся любовью к пешим прогулкам, поскользнулась на влажном камне, и упала со скалы в водопад. Это случилось на глазах самого Императора, который сопровождал свою даму, и еще десятка компаньонок, что полностью исключало умышленное покушение.
К водопаду у горы Фуари уходила пара, в чьих силах было вознести Корторо еще выше, а вернулся лишь убитый горем, потерявший смысл жизни и полностью поседевший мужчина.
Именно тогда, Джонго-ди получил прямой приказ: «Пора».
Более удачного момента и впрямь тяжело было представить.
-
В то же время, в глубине острова, у подножья Фуари.
Солнце медленно опускалось за горизонт, заливая небо всеми оттенками розового. Чудесное зрелище для вернувшихся с полей после очередного тяжелого дня корторианцев. Жители благословенной Империи были трудолюбивы и добропорядочны - по крайней мере, большая их часть - но вечер был создан для отдыха и созерцания красоты. Поэтому наполнив кружки чаем, они выходили во двор, чтобы в спокойствии и безмятежности насладиться лучшим зрелищем, которое только могло быть - закатом над горой Фуари. Кто знал, о чем они думали в тот момент, когда небесное светило окончательно скрывалось за горизонтом. Быть может, о том, как хорошо они потрудились в этот день. Или о том, что принесет им грядущий. А может, и вовсе никакие мысли не омрачали их в этот торжественный момент.
Рокидо-кор думал о смерти. Но странно было не это. В конце концов, любой мужчина за пятьдесят рано или поздно задумается об этом. Причины тому могут быть самые разные - от клока волос, оставшегося на расческе до бессонницы по ночам. Задумывался и Рокидо. Более того, будучи адептом культа Поэта, о смерти он думал чаще многих других священнослужителей, не говоря уж о простых людях. Для простых людей - таковыми для Рокидо-кора были все, не имеющие отношение к просвещению - смерть была чем-то неизбежным, но отдаленным. Они жили, трудились во благо Империи, а когда приходила пора - смиренно уходили, потому что так научили их священники. Для служителей других культов смерть также являлась чем-то, не требующим многих размышлений, к примеру, культ Воина считал смерть на поле боя честью, культ Целителя - естественным механизмом отбора, культ Слуги - долгом перед Империей. Но ни один из них не придавал смерти столько места, как культ Поэта. Возможно, именно это стало причиной того, что Рокидо выбрал для себя этот путь служения. Это, а еще Книга. Ведь не смотря на то, что культы никогда не противопоставлялись один другому и считались равноправными, ни один из них не обладал такой уникальной вещью, как Книга. Официально Священная Книга Корторо принадлежала всем культам. И хотя подавляющее большинство толкователей сходилось на том, что в ней упомянуты все Вознесенные, не оставляло сомнений то, что написана она была Поэтом. Последнее, разумеется, было фигурой речи. Никто не считал, будто Поэт самостоятельно писал Книгу. Или, если быть точным, почти никто - Рокидо был одним из малочисленных сторонников этой теории. Все дело было в первом трехстишии.
Сквозь времени шум
Слышать дано каждому
Слов сих тишину.
Большинство адептов не придают значения этим строкам, видя в них лишь вступительное слово к основной части. Рокидо считал, что они ошибаются. Тишина слов, по его мнению, была ничем иным, как указанием на то, что книга была написана, а не надиктована, как думают остальные. Споры об этом, как и о многих других частях Книги, разгорались за долгие века существования Корторо не единожды. Но Рокидо-кор верил, что другие культы просто не хотят признавать главенство Поэта над другими Вознесенными и не за горами те времена, когда справедливость наконец восторжествует.
Однако сейчас адепт культа Поэта думал не о справедливости. И впервые за долгие годы пропустил миг заката тоже отнюдь не по этой причине. Новости, которые он нес в Храм Вознесенных, не терпели ни секунды отлагательства. Новости, которые взбудоражат адептов всех культов до единого. Новости, грозящие небывалыми потрясениями Благословенной Империи. В конце концов, новости, заставившие пятидесятисемилетнего старшего просветителя культа Поэта изменить свой взгляд на смерть.
Смерть занимала одно из важнейших мест в религии Корторо. Рокидо-кор часто думал о ней, читая Книгу. Сначала он ее боялся. Глупо, по детски, как нечто такое, что страшно само по себе, когда ты пугаешься слова, не понимая его сути. Со временем он поумнел и стал относится к ней философски, как к Солнцу, океану или воздуху, иначе говоря, к чему-то такому, на что не в силах повлиять. Много позже он принял ее неизбежность. Но никогда, никогда раньше Рокидо не считал смерть избавлением. Никогда, до этого дня.
Четырнадцатью часами ранее...
Женщина находилась на седьмом месяце беременности. Рокидо-кор мог бы сказать и точнее, хоть и не принадлежал к культу Целителей. За долгие годы службы он узнал много всего полезного от своих братьев из других культов. В конце концов, срок беременности он мог бы определить и без этого - в отличие от имперских чиновников, храмовщики могли иметь детей. Правда, у Рокидо с этим не сложилось - единственный его ребенок был рожден мертвым, а предпринимать новые попытки он не отважился.
И тем не менее, тот раз он запомнил в подробностях. Потому и знал, что ребенок на подходе. Рюки-оро, так звали будущую мать, сидела на полу и исступленно смотрела в окно.
- Можете мне показать ее сына? - повторил свой вопрос Рокидо-кор, на этот раз адресовав его светловолосому молодому человеку, почтительно застывшему за спиной Рокидо. Шеро-кор, адепт культа Земледела, старший представитель Храма Вознесенных в этом поселении, засеменил к дальней двери, вновь начав тараторить:
- Конечно, Рокидо-кор. Мигом, Рокидо-кор. Нам так повезло, что Вы оказались у нас в Исиро, Рокидо-кор.
Рокидо понимал радость молодого адепта. Едва ли в этой глуши парню приходилось сталкиваться с необходимостью принимать ответственные решения. И он был рад узнать, что старший просветитель Храма мог лишить его этой заботы. То, что забота серьезная, Рокидо понял, едва взглянув на ребенка.
- Во имя Вознесенных! - прошептал он, когда Шеро-кор вывел мальчика из задней комнаты.
Если бы не Шеро-кор, мальчик двигаться не смог бы. Юношеское тело - иначе назвать это язык не поворачивался - едва ли смогло бы передвигаться без посторонней помощи. Рокидо понял это не из-за безвольно свисавших вдоль туловища рук. И не из-за овечьего подчинения, с которым ребенок выполнял команды Шеро-кора - "левую ногу", "теперь правую", "снова левую". Все дело было в глазах. В пустых холодных глазах Куори - молодого юноши, так и не доросшего до приставки -кор, что дается всем мужчинам Благословенной Корторо, стоит лишь тем достичь совершеннолетия.
- Куори, - ласково позвал его Рокидо. Парень стоял на месте, ничем не выдавая того, что он услышал свое имя. Выражение лица осталось все тем же - глупо-отрешенным.
- Скажи, мальчик, - от взгляда пустых глаз просветителю было не по себе, но он все равно смотрел прямо в них. - Что с тобой случилось?
Прошла минута, молчание затягивалось.
- Бесполезно, - прошептал Шеро. - Мы пытались не раз. Иногда он делает что-то, когда ему отдают самые примитивные команды. Все время с одним и тем же выражением лица. Но на вопросы не отвечает. И вообще не издает ни звука.
- Неужели никто не видел, что случилось? - в голосе Рокидо появились нотки раздражения.
Шеро-кор замялся, что не скрылось от взгляда старшего мужчины.
- Говори.
- Рокидо-кор, не думаю, что сведениям этого человека мы можем доверять. Понимаете ли, он слегка не в себе. Причем уже довольно давно.
- Я должен выслушать его, - Рокидо решительно развернулся и вышел из дома. Шеро засеменил следом.
- Не знаю, сможет ли он что-то сказать, - словно извиняясь, добавил вслед молодой человек.
Дорога была недолгой. Скоро перед взором просветителя предстал очень странный субъект. Понятно, почему Шеро-кор был настроен скептически по отношению к нему. Волосы на голове были покрашены в четыре или пять оттенков самым беспорядочным образом, местами открывая плеши. Сорочка была новая, а вот брюки зияли огромными дырами, чуть ли не в пол-ноги. Одна нога была босой, со второй свисал огромный сапог, явно не по размеру да и не по сезону. В добавок ко всему он лежал в кучи грязи и пах прокисшим молоком вперемешку с табаком.
Было похоже, что Шеро-кор стыдился того факта, что подобный человек вообще живет в поселке, но сейчас Рокидо-кору было не до духовных наставлений младших адептов. Честно говоря, Рокидо готов был согласиться с молодым парнем, что толку не будет, но странный человек вдруг заговорил.
- Трещит реальность, словно древних полотно. Конец близится.
- Вот видите, - заговорил Шеро, как только мужчина замолк, перевернулся на другой бок и захрапел. - Несет какую-то чушь. Что с него взять?
Но Рокидо-кор его не слышал. Будучи адептом культа Поэта, изучая Книгу каждый день своей службы, он ни за что бы не ошибся. Человек знал Ритм.
Трещит реальность,
Словно древних полотно.
Конец близится. -
повторил про себя просветитель.
- Я расскажу в Храме обо всем, что увидел, - решительно произнес он. - Спасибо, Шеро-кор. Ты все правильно сделал, когда пришел за мной.
* * *
Солнце давно опустилось за горизонт и ночь вступила в свои права, когда Рокидо наконец увидел Хелнеро. И даже не смотря на спешку, остановил лошадь, чтобы полюбоваться тысячами огоньков, танцующих по Храм-городу. Он любил угадывать, который из них кому принадлежит. Вон та большая группа несомненно освещает храмовую площадь - огромное пространство перед Дворцом Вознесенных, важнейшим религиозным центром Корторо. Группы огоньков чуть поменьше, равномерно разбросанные по всему городу - негаснущие фонари комплексов Великой Библиотеки, что с удовольствием откроет все свои тайны, но лишь тем, кто достоин. Тусклые едва горящие огни - улицы торговых кварталов и жилых районов. И самые ближние, попарно передвигающиеся по высокой стене - городская охрана. Самая необычная охрана из всех, что довелось видеть Рокидо-кору. Она не охраняла Хелнеро от внешнего врага - уже давно никто не отваживался напасть на Империю. Нет, она хранила основное достояние Благословенной Корторо - ее знания.
Адепт культа Поэта вспомнил поговорку, что любили повторять простые жители, которым посчастливилось увидеть издали Храм-город. Если Тиану, говорили они, можно назвать лицом Империи, а Оливан - ее мозгом, в Хелнеро, несомненно, находилось сердце Благословенной Корторо. Рокидо-кору не нравилась эта поговорка. Разумеется, Оливан был столицей и домом Императора, первейшего человека во всем Таре, кроме того в нем находилось немало Дворцов Гильдий. Но знания, то, без чего ни один мозг не мог полноценно функционировать, всегда были здесь. Легко было попасть в великий Храм-город. Гораздо сложнее было его покинуть без официального позволения.
Вдоволь налюбовавшись, Рокидо-кор тронул лошадь. Он гнал целый день и половину ночи, животное наверняка устало, но вести из Исиро не могли ждать. Просветитель не мог доверить их и курьерской сети - он должен был говорить с Его Преосвященством лично. Даже если придется поднять того из постели.
Вообще, иерархическая структура Храма первое время вызывала у Рокидо приступы головной боли. Каждый из девятнадцати культов имел собственного главу. К примеру, главой культа Поэта вот уже двадцать с лишним лет являлся Торкуно-кор, седовласый старец, что, меж тем, знал на память все трехстишия Книги, а также рисовал потрясающие картины. Главы культов, в свою очередь подчинялись Его Преосвященству Первому Адепту, который получал приказы лично от Императора. Казалось бы, все просто. Но тут всплывал культ Блюстителя, адепты которого имели право проверять работу всех других храмовщиков вплоть до Первого Адепта. Конечно, большая их часть занималась тем, что поддерживала порядок в городах империи, но специальная каста имела очень широкие полномочия в надзоре за своими братьями. Рокидо-кор считал, что ему нечего скрывать от ищеек, как за глаза называли этих людей, но было мало приятного оказаться под пристальным вниманием одного из них.
Стать адептом культа мог любой корторианец. Для этого даже необязательно было ехать в Хелнеро, всего лишь посетить один из семи Дворцов, находящихся в крупнейших городах Империи. Если же тебе повезло и ты хочешь стать адептом того культа, чье представительство оказалось в твоем поселке - и вовсе можно было обойтись без поездок. По правде говоря, подавляющее большинство жителей Корторо были адептами того или иного культа. Но при этом многие этим и ограничивались. Если человек хотел стать просветителем, процедура была куда сложнее. Для начала он должен был ехать к горе Фуари и посетить Храм-город. Там он проходил предварительную подготовку в течение года, по окончании которого его тестировали. Половину на этом этапе отправляли домой. Вторая, успешно справившаяся с экзаменом, оставалась в Хелнеро еще на пятнадцать лет. По мере учебы адепты получали доступ к тем или иным отделам Великой Библиотеки и к окончанию обучения имели свободный доступ в две трети из них. Остальная треть была доступной лишь для тех, кто имел специальный доступ от глав культов. Дальше адепты, получившие звание младшего просветителя, предоставлялись сами себе. Многие отправлялись в путешествие по Империи, часть - возвращалась в родные места. Рокидо-кор выбрал службу в Хелнеро. И никогда о том не жалел.
Меж тем лошадь донесла старшего просветителя до городских ворот. Рокидо постучал и принялся ждать. Ожидание оказалось довольно долгим, во всяком случае, адепт успел прочесть напамять восемнадцать трехстиший Книги, когда окошко приоткрылось и внимательные глаза начальника караула уставились на ночного гостя. Очень быстро подозрительность во взгляде сменилась узнаванием и дверь открылась.
- Доброй ночи, Рокидо-кор. Что заставило Вас приехать в Хелнеро в такой поздний час?
- Приветствую тебя, Накома-кор, - поклонился адепт старому знакомому. - Только то, что не терпит отлагательств. Иначе, разумеется, я не стал бы тревожить тебя понапрасну.
По сказанному было ясно, что деталей просветитель не откроет. Поэтому начальник караула не стал задерживать Рокидо беседой и пригласил внутрь. Адепт спешился и направился вглубь Храм-города, придерживая лошадь за узду. Накома-кор с тревогой смотрел ему вслед. Он знал, что хорошие новости срочными не бывают.
-
Оливан, столица Благословенной Корторо.
Хотя визит Джонго-ди в Оливан и был согласован, при въезде в город дипломата все равно тщательно досмотрели, а его провожатый провел четверть часа, раскладывая перед начальником охраны все верительные грамоты и разрешения ме-арца.
Меры безопасности, - извиняющимся тоном сообщил сановник, перед тем, как скрылся в толще стен, где размещался контрольный пункт.
Джонго-ди лишь пожал плечами. Оливан – не портовая Тиана, где иноземные торговцы перемещались практически свободно. Попасть в столицу было той еще задачкой, впрочем, как и покинуть её. И это правило действовало на всей территории Благословенной Корторо: государству было, что скрывать. Империя тщательно следила за передвижениями и иностранцев, и своих подданных. Особенно сложно приходилось беременным женщинам-иноземкам. Законодательство Корторо четко гласило, что ни один ребенок, рожденный на её территории, не имел права покидать страну до достижения совершеннолетия. Родителям младенца предоставлялось право либо принять подданство Благословенной, либо оставить ребенка на попечение Просветителей Храма и убираться на все четыре стороны. Империя всеми силами старалась не упустить ни одного потенциального Одаренного или даже Мастера. В Ме-Ар бытовало небеспочвенное мнение, что в самой Корторо члены некоторых гильдий не имели права покидать поселок, где они проживали все вместе – от мала до велика.
В ожидании сопровождающего, Джонго-ди прохаживался вдоль Бараньего потока, время от времени поглядывая на городские стены. Вечерело, солнце уже садилось за горы, и в Оливане начали зажигать огни. Нижние террасы города, где располагались дома самых бедных обитателей столицы, скрылись в ранних горных сумерках. Чуть выше, там, где над широкой парковой полосой, располагались особняки знатных оливанцев, солнечные лучи еще играли бликами на покатых крышах, чьи богато изукрашенные венцы представляли собой настоящие произведения искусства. Пожалуй, здесь в горах, это был единственный способ выделить свое жилище среди прочих. В остальном, весь архитектурный стиль Оливана определялся неспокойным нравом здешней местности: мало камня, много легкого дерева, низкие, будто прижатые к земле дома. Даже Императорский дворец, паривший над городом, выделялся лишь своими масштабами. Джонго-ди хорошо помнил бесконечную вязь коридоров в этом одноэтажном лабиринте деревянных перегородок, перемежавшихся внутренними двориками и панорамными балконами.
Длительное отсутствие провожатого не беспокоило ме-арца. Дипломата его уровня не могли не впустить в столицу, не спровоцировав скандал, который, по правде говоря, сейчас был бы на руку Ме-Ар. Нет, все это были всего лишь игры с этикетом: намеки, спрятанные в обыденных вещах. И сановник без имени, и императорская четверка в упряжке, и долгое ожидание у городских ворот…За годы практики Джонго-ди научился читать эти знаки не хуже корторианской скорописи, и сейчас посол предвкушал дальнейшее развитие событий. Император Арту был умен, он сможет услышать то, что не скажет Джонго-ди.
Наконец, ворота распахнулись, и экипаж начал движение по крутым улицам Оливана.
- Император примет вас завтра, после утренней молитвы, - сообщил провожатый. Еще один знак для тех, кто умел их видеть. В ответ Джонго-ди молча кивнул.
***
Оливан, столица Благословенной Корторо. Утро следующего дня
Аудиенция началась вовремя. И это тоже был символ перехода на новый уровень дипломатических игрищ. Джонго-ди приняли в рабочем кабинете Арту, для встречи с глазу на глаз это уединенное помещение подходило как нельзя лучше.
Император сидел за столом, затянутый в глухой камзол траурного черного цвета. Окно располагалось за его спиной, и некоторое время Джонго-ди мог видеть лишь темный силуэт в лучах яркого весеннего солнца. Затем посол подошел поближе, чтобы в низком поклоне вручить верительную грамоту повелителю Благословенной, и смог оценить перемены в облике Арту. Слухи не врали – Император действительно сильно сдал. Он похудел, его карие глаза запали,а на гладковыбритых щеках пролегли вертикальные морщины. Тем не менее, взгляд Императора был все таким же цепким и немного ироничным.
Джонго-ди разогнул спину, и его взгляд упал на небольшой портрет, стоявший у стола. Наследница Мио была изображена на нем в парадном костюме в том самом кабинете, где они сейчас находились. Рисовал, безусловно, Одаренный, а, вероятнее всего, сам Мастер-художник Тенеро. Казалось, еще немного, и Мио заговорит, вскинув твердый подбородок. Нет, даже не так, сказать о картине, что она изображала Наследницу будто живую, было бы преуменьшением. Полотно несло в себе отпечаток личности: упрямой, гордой, расчетливой, смелой, преданной и любящей. Даже спустя века потомки смогут понять, какое сокровище потеряла Благословенная Корторо.
Джонго-ди с трудом отвел глаза. Нужно было начинать. И он заговорил:
- Император, прежде всего позвольте мне выразить свои глубочайшие сожаления по поводу несчастья.
Император прищурил глаза. И Джонго-ди понял, что Арту начал переводить его слова. Я выражаю сочувствие как частное лицо, Республике Ме-Ар же плевать на гибель Мио.
Арту прикрыл глаза в знак признательности.
- Я прибыл сюда по поручению Совета Равных Благородных Ме-Ар, чтобы обсудить с Вами изменение условий торговли между нашими державами.
Я прибыл сюда поговорить исключительно с Императором, если бы меня интересовали условия торговли, я бы попросил аудиенции с Мастером-купцом Совета Корторо.
- Совет Равных Благородных Ме-Ар желает внести правки в порядок обложения пошлинами товаров, привозимых представителями многоуважаемой купеческой гильдии Корторо в порты Ме-Ар.
Нас не устраивает беспошлинный ввоз товаров вашими купцами, и мы требуем пересмотра договора, заключенного на условиях Корторо.
- Я доставил Вам список пунктов, которые Совет Высших Благородных хотел бы обновить.
Мы направляем требование в ультимативной письменной форме.
- Перечислите их, - это была первая фраза, сказанная Арту с момента встречи. Тон был сухим и деловым.
Джонго-ди склонился и достал из плоской коробки, обитой нежнейшей кожей, лист гладкой бумаги. Император слегка искривил губы: разумеется, бумага была корторианская.
- Пункт 1.4. За право торговать на рынках Ме-Ар представители Купеческой гильдии будут облагаться налогом в размере 35 золотых за каждый день торговли. Пункт 2.1 Перед заключением договора на продажу товаров купцам Ме-Ар, представитель Купеческой гильдии Корторо обязан предоставить Инспекторам Республики список всех ввозимых товаров и их оценочную стоимость. Пункт 3.1 Сумма пошлины за каждую ввозимую представителем Купеческой гильдии Корторо единицу товара будет составлять двадцать процентов от её реальной оценочной стоимости, подтвержденной Инспекторами Республики…
- Достаточно, - Император слегка приподнял ладонь, останавливая монотонную речь Джонго-ди.
Мы требуем торговли с нами на наших условиях после веков доминирования Корторо. Мы знаем, что мы можем требовать подобное. Мы больше не хотим плясать под Вашу дудку. Мы озвучиваем заоблачные цифры, в надежде, что вы опешите от нашей наглости, и пойдете на открытый конфликт. Мы больше не боимся вашего флота, армии, оружия, потому что мы можем дать отпор. И прямо говорим об этом.
- Передайте список пожеланий Мастеру-купцу, Джонго-ди-кор. На ближайшем Совете он будет рассмотрен, и Вам сообщат о результатах. А пока Вы можете воспользоваться нашим гостеприимством. Надеюсь, Вам понравится в Оливане.
Я услышал тебя. Я понял тебя. И я собираюсь разобраться, на каком основании Ме-Ар так обнаглела. А пока ты будешь здесь, при дворе, и за каждым твоим шагом будут следить.
Джонго-ди снова склонился в поклоне. Он выполнил свою роль, оставался лишь последний пируэт.
- Благодарю, Император.
Вдалеке, в казармах гарнизона раздался гром. Джонго-ди ждал этого момента и резко вздрогнул.
Арту слегка улыбнулся:
- Это пушечный выстрел. Всего лишь смена караула.
Это оружие на огненной смеси, рецептом которой располагаем только мы.
- Да, Император, это было просто слегка неожиданно. В Ме-Ар в ближайшем будущем собираются знаменовать подобным образом каждый полдень. Видимо, мне придется привыкнуть.
Брови Императора на мгновение сошлись на переносице.
Как? Откуда? Кто?!
- Весьма щедрая трата драгоценного ресурса, - осторожно заметил он.
- Наши умельцы полагают, что восполнят запасы в любой момент, - поджав губы, проговорил посол. – Так что теперь, вся Ме-Ар будет страдать от шума.
Мы сами нашли рецепт. Сами, Император. Теперь настал черед Корторо склониться перед нашей силой.
-
Хелнеро, Храм-город, ночь
Полотно дороги из полированного серого камня стелилось под ноги Рокидо, ведя того привычным маршрутом. Каждый путник, впервые пришедший в Храм-город, должен был отметиться в Гильдии Писарей, здание которой находилось на Храмовой площади. И конечно, перед тем, как попасть на центральную площадь великого Хелнеро, прибывший проходил мимо всех девятнадцати храмов, посвященных каждому из Вознесенных.
Рокидо-кор ходил этой дорогой сотни раз, но даже он не мог не любоваться этими величественными строениями. Первым из-за поворота показывался Дворец Строителя, ввергая неподготовленного человека в состояние эстетического экстаза. Старший просветитель никогда не мог понять, каким образом это здание вообще может существовать. Казалось, хрупкие витые колонны физически не могут удержать массивный свод. И тем не менее Дворец стоял. Стоял сотни, даже тысячи лет. Возраст Храм-города близился к трем тысячам лет, как было известно практически любому корторианцу. Но мало кто знал, что когда-то на месте Хелнеро находился другой город. Информации о нем было слишком мало, и она была довольно противоречива, но кое в чем у Рокидо не было сомнений - этот город был столицей Благословенной Корторо. И эта столица была разрушена до основания примерно двадцать семь веков назад. А вот причины этого, как ни старался, адепт культа Поэта выяснить так и не смог. Как он надеялся, пока не смог.
После Дворца Строителя дорога выводила путников к Дворцу Кузнеца. Это здание поражало воображение металлическими конструкциями, возвышающимися над соседними домами, словно маяки. Тонкость работы недвусмысленно говорила о том, что здесь приложил свою руку Мастер. Дальше следовали остальные храмы - Ткач, Блюститель, Охотник, Слуга, Пекарь, Воин, Мореход, Мыслитель, Наперсник, Земледел, Винодел, Целитель, Травник и Поэт. Каждый из них удивлял по-своему, оставаясь верным Вознесенному, которому был посвящен. Последними, уже перед самой площадью, возвышались Дворцы Учителя, Пастыря и Судьи. И когда ошеломленный путник думал, что уже больше никогда не сможет удивляться, его взору открывался сам Дворец Вознесенных, переворачивая все представления об архитектуре и красоте.
Даже Рокидо-кор замер, а дыхание его перехватило, когда он наконец ступил на Центральную площадь Хелнеро. Хотя он видел Дворец десятки тысяч раз, все равно не мог не восторгаться красотой и совершенством его форм. И все же даже здесь просветитель помнил о важности и срочности своего дела. Так что миновав центральный вход, Рокидо отправился к восточному, через который можно было попасть в комнаты Первого Адепта.
* * *
Его Светительство слушал Рокидо-кора внимательно, не перебивая. И не смотря на то, что старший просветитель прервал и без того беспокойный сон Первого Адепта, Рокидо ни на миг не ощутил недовольства старшего служителя.
- Благодарю, Рокидо-кор, - на удивление уверенным голосом произнес старец. - Новости действительно важны, хотя и несколько опоздали.
Просветитель изумленно вытаращил глаза. Но ведь он скакал что было сил. Как вести из Исиро могли попасть в Хелнеро быстрее него? Разве что...
- Увы, - подтвердил его догадку Первый Адепт. - Случившееся с тем мальчиком не было единственным случаем. Вчера вечером я получил донесение о подобных бедах еще из двух поселений.
- Кто-то что-то видел?!
- Этот же вопрос я хотел задать Вам, Рокидо-кор. Родители пострадавших детей были на полях, так что...
Можно было не продолжать, просветитель все понял. Но у него, в отличие от его собеседника, было что рассказать. Так что, едва сдерживаясь от нетерпения, он поведал Его Светительству историю о человеке, которого видел в Исиро, и о его словах.
Когда Рокидо прочел трехстишие, в комнате повисло молчание. Наконец Первый Адепт поднялся встал с трона, на котором принимал низшего по рангу служителя и подошел к нему.
- А вот это, Рокидо-кор, действительно стоило того, чтобы разбудить меня. Благодарю Вас за то, что Вы сделали. Но Вам придется сделать еще кое-что. Сейчас отправляйтесь спать, а мне нужно составить письмо к Императору. Завтра утром вы отправитесь в Оливан в сопровождении отряда солдат и доставите властителю мое послание лично. Я отправлюсь за Вами, как только смогу. Нужно соблюсти все формальности, чтобы не вызвать паники и ненужных сплетен раньше времени. Ступайте, Рокидо-кор. И пусть берегут Вас Вознесенные.
-
Оливан. Благословенная Корторо.
Несколько минут после ухода Джонго-ди Император провел в полной неподвижности, будто копя силы перед решающим рывком. Затем резко встал и потянул за два шнура: первый опустил портьеру, скрывая кабинет от солнца и посторонних глаз, второй призывал к Арту его помощника – Гару.
В ожидании Верного, Император достал из потайного отделения в резной шкатулке список. В нем было восемь имен, второе сверху было обведено тонким кружком.
- Сумико, - прошептал Арту себе под нос. – Сумико.
Он привыкал к звучанию имени своего будущего Наследника, но произносить это было физически больно. Казалось, таким образом Арту окончательно прощался с Мио.
Каким будет этот мальчик? Что он скажет мне в ответ на известие?
Арту помнил реакцию Мио, когда он сказал ей:
- Ты будешь моей Наследницей.
Он держал её за подбородок, приподняв его так, чтобы видеть чудесные глаза девушки. В тот миг Мио расплакалась:
- Я не хочу, пожалуйста, я не хочу, - и Арту понял, что его выбор был верным.
Власть – не должна радовать. Власть – не должна приносить удовольствие. Её нельзя желать.
Но Мио была истинной корторианкой, и не могла отказаться от бремени ответственности. Так же, как и сам Арту.
- Император, - Гару стремительной походкой ворвался в кабинет и склонился в поклоне.
- Спасибо, что пришел так быстро, Гару-кор, - Арту сложил листок и протянул его Верному.
- Вы не изменили выбор?
- Нет, Гару-кор.
В случае, если бы с Арту случилось несчастье, задачей Гару-кора и его собратьев было бы помочь сберечь преемственность власти, не допустив, чтобы последняя воля Императора была нарушена. Нарушить этот приказ без ущерба психике не смог бы ни один из них. Такова была их сущность идеальных слуг.
- Хорошо, Император, - Гару снова склонился в поклоне, принимая лист. – У вас будут еще какие-либо пожелания ко мне?
- Да, созови Совет. Кажется, у нас появилась проблема.
***
Ближний Совет традиционно созывался в отдельном, укромном зале, вместительным ровно настолько, чтобы принять 30-35 представителей самых влиятельных Гильдий, а также Храма и Армии, и не более. Большой Совет, в котором принимали участие члены всех значимых гильдий, созывался редко и требовал огромного пространства и усилий по организации.
Но даже для сбора тридцати человек требовалось время, которое Арту решил провести, разбирая корреспонденцию.
«…крестьяне утверждают, что видели нечто. Один из них повредился умом…»
Император сморщился и отложил донесение из провинции Кемин. Тамошний наместник был чрезвычайно одарен, но, вместе с тем, любил дуть на воду.
«Вечером второго дня к нам в тяжелом состоянии поступила пожилая наставница нашей гильдии Ткачей. Нама-оро не узнавала близких и не реагировала на внешние раздражители. Свидетели утверждают, что услышали её крик, и прибежали на помощь, но нашли только Наму-оро в бессознательном состоянии»
Гильдия Целителей предана себе и своим целям. Император закатил глаза, представляя, как они мучили его секретаря, чтобы он вложил их послание в сегодняшнюю почту.
«Глава поселения У-Нил сошел с ума. Я назначил нового, но, боюсь это только временная кандидатура»
Арту в раздражении отложил письмо.
У него были проблемы посерьезнее. У границ Корторо пробудился опасный враг. Сумасшедшие – подождут.
***
Арту уже собирался направиться в зал Совета, но его секретарь, трижды поклонившись, сообщил, что приема у Императора просит старший просветитель культа Поэта Рокидо-кор.
Император торопился, но храмовщики такого уровня редко просят аудиенции без серьезных на то причин. Отказать Рокидо в приеме было бы неразумно.
***
Гару собрал Совет в полном составе в рекордные сроки. Кажется, члены уже даже начали скучать в отсутствие Императора и вести праздные беседы, но появление Арту на пороге зала произвело примерно тот же эффект, что визит петуха в курятник. Все всполошились, рассаживаясь по местам, и сосредоточенно нахмурились.
Заседание Совета традиционно начиналось с исполнения Гимна Корторо, и отступать от традиции Арту не собирался. Все вместе они дружно вывели:
- Корторо…оооо
Арту был благодарен авторам гимна, что пожелали остаться неизвестными в веках, за ту краткую передышку на обдумывание, что появилась у него благодаря заунывному пению.
Еще никогда Император не чувствовал себя таким растерянным и, пожалуй, старым. Огненная смесь Ме-Ар – очень неприятная, болезненная, но решаемая трудность. Во всяком случае, выход можно было поискать, опираясь на опыт поколений правителей Корторо, что берегли целостность своей страны, но известия Рокидо…
Сумасшедшие не желали ждать, они вломились в императорский дворец и устроили погром в мыслях Арту.
Тридцать пар глаз уставились на Императора, и Арту понял, что финальный «Да-ди-дам» уже давно отзвучал, а он пристально глядит на государственный флаг, висящий на противоположной от него стороне. Император откашлялся:
- Уважаемые члены Совета, - каждый из тридцати был действительно уважаем, и каждого из них Арту мог отличить от другого с закрытыми глазами. – В нашу Благословенную Корторо пришла беда. Череда нападений неизвестного существа свела с ума около десяти человек. Народ испуган.
- Опять волки-переростки с гор Иматра? – буркнул Мастер-Земледел с другого конца стола. – Мы уже травили их лет пятнадцать тому назад.
- Нет, - Арту пресек фантазии, - это не поддается описанию. Ни одно известное в нашем мире – я имею в виду Тар – существо, не похоже на это чудовище. Более того, Целители не уверены, что пострадавшие от встречи с ним теряют именно рассудок, возможно, речь идет о чем-то большем. Оно появляется ниоткуда, и также бесследно исчезает. Если бы я верил в это, - Арту горько усмехнулся, - я бы сказал, что это магия. Вдобавок, из-за высокой частоты нападений и отдаленности мест друг от друга, мы даже не можем быть уверены, что чудовище одно. Возможно, это стая.
- Может быть, стоит собрать армию и Блюстителей и прочесать район нападений, Император? – это был голос Генерала.
- Нет, - Арту покачал головой, - отправить мы можем только Блюстителей, армию следует привести в полную боевую готовность, и укрепить наши западные рубежи.
Совет опять тихо загомонил. Шепотки слышались отовсюду, но различить их источники мог разве что Мастер-Шпион.
- Да, это моя вторая плохая новость, - голос Арту окреп, разом обрывая все речи. – Ме-Ар хочет войны с нами.
Если бы в Совете заседали менее умные люди, кто-то из них наверняка бы фыркнул, однако, большинство лишь слегка приподняли брови.
- Император, что стало известно Ме-Ар? – Мастер-Оружейник сложил два и два быстрее всех.
- Они нашли рецепт огненной смеси.
Совет затих окончательно. Им всем нужна была пауза для того, чтобы осознать проблему и начать искать её решение.
- Итого, мы имеем, - Арту поднял руку и начал загибать пальцы. – Проблема номер один: чудовище, что пожирает разум наших подданных. Проблема номер два: Ме-Ар и его военная угроза.
Из глубины Зала раздался голос Мастера-Купца, который, Император был уверен, выразил мнение большинства:
- Нам нужно собирать Консилиум, Император. Во всяком случае, для решения проблемы чудовища.
- Да, - Император кивнул, - именно так тому и быть.
Стоявший у выхода Гару прикрыл глаза, давая понять, что понял приказ Арту.
- Даю вам на это двое суток.
- Теперь Ме-Ар. Узнать, откуда они выведали секрет изготовления смеси, - еще один кивок. – Выяснить имена мастеров и спланировать их устранение. Мы потянем время, а их посол побудет пока у нас.
- Он ведь не будет протестовать, Император? – прозвучал вежливый полувопрос-полуутверждение Мастера-Дипломата.
Арту хищно улыбнулся, впервые за долгие-долгие месяцы, будто зверь, почуявший азарт охоты:
- Не думаю, он достаточно мудр для этого.
- А теперь приглашаю каждого ко мне в кабинет. По очереди.
Верхушке Благословенной Корторо предстоял долгий-долгий день.
-
Благословенная Корторо. Священная Фуари. Вечер после Совета.
Закат был любимым временем дня Муали. В эти мгновения можно было услышать тихое дыхание земли, что укрывалась вечерней прохладой после жаркого трудового дня. Юноша сидел на краешке обрыва на одном из склонов священной горы Фуари, чувствуя как под дуновениями легкого ветерка высыхает пот у него на лбу и груди. Он забрался так далеко в горы по долгу службы, что обязывала его, члена Гильдии Егерей, совершать обходы вверенной ему территории. Он устал и хотел пить, руки и ноги кое-где покрылись ссадинами и царапинами, но Муали был счастлив: он был на своем месте.
Юноша прикрыл глаза и расслабленно откинулся на траву. Мелкие камешки тут же впились в спину сквозь кафтан и сорочку, и Муали поёрзал, устраиваясь поудобнее. Ему нужно было несколько минут отдыха, прежде, чем он отправится обратно в долину. Обход, как и предполагал молодой егерь, прошел спокойно: немного поблизости от Фуари найдется отчаянных храбрецов, которые смогут пройти по его участку. Обрывы, стремнины, насыпи – все это Муали знал, как свои пять пальцев, но неопытного человека здесь ожидала смерть.
Смерть, в определенном смысле этого слова, уже поджидала и самого Муали, но, как гласила мудрость Наперсницы, счастлив тот, кто не ведает.
***
Свет. Биение множества сердец. Они стучали в унисон, пульсировали, связанные бесконечной нитью в огромном пространстве, что было нигде и никогда. Ритм был единственным, что нарушало всеобщий покой. Он не менялся, он был вечен, если в месте без времени можно говорить о вечности. И только сила биения постепенно ослабевала, указывая на то, что вечность – это только иллюзия.
То, что ты не ощущаешь течения, не значит, что оно не несет тебя вперед, к твоей судьбе.
Нигде тоже оказалось обманом. Толчки, боль, холод – разве можно ощущать это вне пространства?
Скорлупа покоя раскололась, выбрасывая ослабевшее нечто из сладости сна в хаос.
Точнее, что-то извне её разбило. Чья-то злобная воля, что окатила Спящего своей яростью и голодом.
И Спящий проснулся.
Он очень ослабел. Его ритм был четок, но, чтобы почувствовать его, нужно было прилагать слишком много усилий.
А еще он с трудом владел своим телом, что-то изменилось, словно элементы, превращавшие сложную систему в идеальный механизм, разрушились, и теперь ему приходилось довольствоваться лишь половиной себя.
Постепенно Спящий становился Спавшим, а затем и Пробудившимся. Он не осознавал себя таковым, но все внешние рецепторы кричали ему «Ты – Пробудившийся». А внутренние ощущения шептали о его ущербности. Пустота, пустота, снова пустота. Столько пустот внутри, что они превращали его в слабое и незавершенное создание
Так не должно было быть. Это нужно исправить.
Пробудившийся полз наверх, в сгущающуюся тьму, пронзая её своим когда-то могучим телом. Инстинкты, что никогда не ошибались, подсказывали ему, что он уже близко к выходу, но молчали о том, куда он приведет Пробудившегося.
Физическое тело страдало, передвигаясь в тесноте земной утробы. Поверхность Пробудившегося покрылась опасными сколами, особенно доставалось гибким верхним выступам. Но он двигался.
А затем снаружи ударил воздух. И Пробудившийся, подняв зрительные рецепторы вверх, ослепленный вечерним солнцем, пронзительно заревел.
Теперь он стал Вновь Рожденным.
И ему срочно нужно было действовать так, как велел ему ритм, что вывел его на поверхность.
***
Страшный рев пронесся над Фуари. Муали мгновенно сбросил с себя блаженную полудрему и вскочил на ноги. Егерь завертел головой в поисках источника звука, но обманчивое горное эхо лишь сбивало его с толку.
А вот ветер, подувший не с той стороны и странный запах, что он донес, Муали почувствовал сразу. Он стоял лицом к обрыву, когда земля под его ногами внезапно задрожала.
Землетрясение? – подумалось было ему.
Муали пережил их немало на своем веку, именно поэтому юноша почувствовал, что землетрясение здесь совсем не при чем. Что-то село позади него, и сейчас приближалось к молодому егерю.
Парень медленно повернулся лицом к надвигающейся опасности. Взглянул ей в глаза и навеки потерял себя.
***
Вершина Фуари пылала алым закатным пламенем. Величественная гора, выделявшаяся из гряды своими размерами и правильной формой, издавна притягивала к себе взгляды не только поэтов и художников, воспевавших её красоту, но даже тех, кто всю жизнь прожил у её подножья.
Этот закат был особенно прекрасен. Гора будто тонула в огненном море, трепетала в розовом мареве, переливаясь всеми оттенками пурпура. Неудивительно, что многие в тот вечер любовались ею.
И почти все они вздрогнули, когда увидели, как от совершенного контура Священной Фуари отделилась небольшая точка, которая стремительно увеличивалась в размерах. Спустя минуту самые зоркие уже могли рассмотреть создание, что и пугало, и завораживало своей грацией одновременно. Широкие крылья, чей размах навевал мысли о парусах, длинная гибкая шея, изящная голова, увенчанная серебристым гребнем. И, будто в противовес изяществу туловища, четыре массивные лапы, с блестевшими металлом когтями. Существо переливалось всеми оттенками бронзы и золота. Оно парило над ближайшей к Фуари деревушкой, будто высматривая что-то.
После уже никто не сможет сказать, кто первым вымолвил:
- Дракон!
Но дружный хор голосов подхватил это полузабытое слово. Люди опускались на колени, прикрывая головы руками, будто это могло спасти их.
***
Вновь Рожденный опустился на твердь. Где-то поблизости пахло его древним врагом. Где-то здесь, среди теплых тел мелькало что-то знакомое. Разворот, выпад, снова разворот. Вновь Рожденный пытался выманить древнего врага на бой. Ничего. Он уже ушел в свой мир.
Бум-бум-бум. Ритм изменился и направил Вновь Рожденного за тем, что могло усилить его в предстоящем неизбежном сражении.
-
Оливан. Спустя два дня после заседания Совета
Джонго-ди ехал по Оливану в закрытом экипаже. Он едва мог видеть город сквозь густо зарешеченные окошки, но звуки, доносящиеся снаружи, указывали ему на то, что они вплотную приблизились к Торговой улице Оливана. Здесь располагались самые дорогие лавки столицы и Дом Гильдии Купцов. На углу старик-газетчик громко предлагал купить свой товар.
Джонго-ди обратился к своему молчаливому сопровождающему - явному служителю культа Блюстителя:
- Могу ли я приобрести газету?
Тот в ответ лишь пожал плечами. Ограничивать свободу Джонго-ди в этой сфере никто не собирался. Сопровождающий подал сигнал кучеру, чтоб тот остановился, и принял мелкую монетку из рук посла. Деньги на мелкие расходы Джонго-ди любезно предоставила казна Корторо, после того, как выяснилось, что послу дружественной Республики Ме-Ар придется задержаться в Оливане на неопределенное время. Собственно, никакого другого поворота событий Джонго-ди и не ожидал. Тронуть его никто не посмел бы и пальцем: у него на руках были все верительные грамоты, и его смерть или даже минимальное увечье послужили бы прекрасным поводом для начала открытого противостояния Республики и Корторо. Отпустить на все четыре стороны? Нет, это было бы не в стиле корторианцев. Вся их жизненная философия заключалась в том, чтобы никогда ничего не выпускать из своих рук. Вот только порой в кулаке можно стиснуть ядовитую змею тхар, что водится в глубинных районах Ме-Ар. Она обладала выдающимися клыками, которые на самом деле могли лишь оцарапать кожу жертвы, самая главная же опасность заключалась в её смертоносной коже. Чем дольше держишь её - тем больше яда проникнет в тебя.
Чем дольше Арту удерживал Джонго-ди в Корторо, тем лучше посол мог сделать свою работу. Да, он ограничен в свободе передвижения, но когда это могло остановить хорошо подготовленного человека?
Вернулся Блюститель с газетой, и они снова тронулись в путь, отдаляясь от императорского дворца в сторону отведенной Джонго-ди резиденции. Посол развернул листок и внимательно изучил его: Император извещал о Консилиуме и причинах его собрания. Разумно, - отметил про себя Джонго-ди. - Это поможет сохранить доверие народа и успокоить панические настроения.
Слухи в Корторо распространялись быстро, и уже только самый ленивый не обсуждал нападения неведомых чудовищ. Но Император, как и всегда, заботился о благополучии нации, и это успокаивало жителей.
В Ме-Ар такого понятия, как Консилиум, естественно не существовало, но Джонго-ди мог представить себе масштаб мероприятия по тем отрывкам, что ему довелось читать о Консилиумах былых времен.
В чем-чем, а в умении управлять государством Арту не откажешь. Тем больше Джонго-ди льстило осознание факта, что кое в чем он Императора переиграл.
Все складывается на руку Ме-Ар. Даже чудовище, кажется, играет за нас. Неужели мне суждено будет увидеть падение Империи?
***
Оливан. Спустя пять дней после заседания Совета.
Арту стоял перед зеркалом в опочивальне и приводил в порядок свою портупею. Гару позади него ожидал, когда правитель обратится к нему.
- Все готово, Гару-кор?
- Да, Император. Все призванные уже в Оливане. Большая часть ожидает вас в Зале для Торжеств.
В этом самом большом помещении дворца в былые времена проводились официальные празднования: дни культов, восшествие на престол, представление Наследника. Сейчас убранство зала сняли, оставив лишь аскетичную белизну стен, установили столы, на место трона водрузили трибуну.
Ритм жизни остального дворца тоже изменился: количество охраны по настоянию начальника дворцовой стражи увелили вдвое. Вдобавок, их вооружили по военному образцу. Наняли дополнительное количество обслуживающего персонала, каждого пятого из них выделил Мастер-шпион. "Бараньим" мельникам пришлось расстаться со свежей партией бумаги: на некоторое время её запасы в лавках столицы существенно уменьшатся. Но больше всех страдал Мастер-повар, которому предстояло кормить эту ораву.
Да и сама столица немного подстроилась под нужды прибывших: гостиницы готовились к переселению групп, библиотеки поднимали архивы. А в библиотеке при Дворце даже расчистили место под литературу, которую специально везли из Хелнеро тамошние библиотекари.
- Отчеты Блюстителей по местам появлении тварей?
- Готовы.
- Свидетели нападений?
- Все в трезвом уме и здравой памяти готовы изложить свои воспоминания. Многие из них весьма образованные люди, к счастью для нас.
- Боюсь, что, скорее наоборот, первые нападения случались в мелких селах, в последние дни - это поселки и даже мелкие городки. Позавчера - дальний район Тианы. Аппетит твари растет, а страх уменьшается. Что же будет дальше? Мы здесь в безопасности за стенами. Хелнеро, Лиоро, Криет тоже укреплены, но нам критично важно уберечь всю страну.
- Просветители сейчас работают на местах...
Арту взмахом руки остановил Гару:
- Я знаю, Гару-кор, но служители культа Наперсницы могут успокоить народ, а не уберечь от опасности.
Гару в ответ лишь поклонился.
- Иди, объяви о том, что Консилиум будет открыт через десять минут.
Чиновник вышел, а Арту потер глаза. Спустя несколько минут ему предстояло открыть Консилиум, а он отчаянно хотел спать. Это событие в его жизни происходило впервые, и все осложнялось тем, что на самом деле Консилиума должно было быть два. Консилиуму по вопросу Ме-Ар предстояло спрятаться внутри официального. Из Лиоро и Криета прибыли главы Гильдий или их доверенные лица. Мастер-Шпион и его люди выискивали малейшие следы утечки информации, а в Оливан был вызван посол в Ме-Ар только что сменившийся с миссии.
Я справлюсь с этим. Клянусь тебе, Мио. Клянусь всеми Вознесенными.
Арту, резко развернувшись на каблуках, зашагал в зал Торжеств.
И вот уже его зычный голос, многократно усиленный с помощью эхо-трубок, объявил о начале судьбоносного мероприятия в жизни Благословенной Корторо.
Начинаем 1-й игровой день. Дедлайн написания поста 7 сентября 21.00. От вас требуется написать пост, в котором вы описываете свое прибытие в Оливан или на Консилиум (если вы проживаете в Оливане) + пост флеш-бэк о нападении чудовища. Внешний вид чудовища зависит от особенностей восприятия каждого персонажа (принцип боггарта из Гарри Поттера). Чудовище нападает в любое время дня и ночи, появляется из своего рода портала в другую реальность. Оно выбирает себе жертву, иногда не одну, но массовых боен пока не устраивает.
-
Крассиус
(http://i026.radikal.ru/1609/e6/a6916c9ea505t.jpg) (http://i026.radikal.ru/1609/e6/a6916c9ea505.jpg)
I got my demons, They don't know,
I'm fierce enough to ley them go
It's like a fire, a stranglehold
I wish I was invincible
Man with a mission - "Seven deadly sins"
Тиана, кабинет Императорского Наместника. За несколько дней до Консилиума
-Эрон-кор, я нижайше прошу прислушаться к моей просьбе. Поймите, это не моя личная блажь, а совершеннейшая необходимость.
-Послушайте, Крассиус-кор, - Эрон, Наместник Императора в Тиане, мягко, но решительно прервал словоизлияния Крассиуса, как обычно, сопровождая свои слова довольно размашистыми жестами. - Я понимаю вашу обеспокоенность, но, как мне кажется, представителей гильдии Аптекарей и Культа Целителя вполне достаточно, чтобы донести на Консилиуме все те сведения, что содержатся в докладе об... инцидентах в нашем городе.
Крассиус с трудом удерживался от того, чтобы стукнуть своей изящной тростью об пол. Он уламывал Наместника уже добрых пол-часа, но тот отказывался включить его в состав делегации Тианы, что отправится на Консилиум. Что ж, придется использовать козыри.
-Эрон-кор, несомненно, Джания-оро превосходная целительница и просветитель, и во всем, что касается физического здоровья, ее знания совершенно всеобъемлющи. Но... вы ведь видели тех несчастных, верно? Вспомните того мужчину, кузнеца. Он здоров физически, абсолютно здоров. Кто бы ни был нападавший, он ранит не тело, а душу или разум, и здесь наша гильдия и культ Наперсницы не могут остаться в стороне. Кто лучше нас знает о метаниях человеческого духа и его успокоении? Кому как не вам понимать, что было бы неразумно оставлять нас в стороне от Консилиума, и поэтому-то Валисса-оро посоветовала мне обратиться напрямую к вам.
Эрон, который уже собирался вновь прервать Крассиуса, замер с поднятой рукой.
-Валисса-оро?
Крассиус достаточно долго занимал важный пост в Гильдии, чтобы скрыть торжествующую ухмылку. Его козырь выскользнул из рукава изящно и незаметно. И все же, он не переставал изумляться огромному влиянию Валиссы. Даже сейчас, когда расцвет ее молодости давно прошел, многие мужчины теряли твердость духа от одного упоминания ее имени, а уж те, кто когда-то знавал ее благосклонность...
-Значит, Валисса-оро посоветовала вам обратиться ко мне? - вся уверенность Наместника словно испарилась, Крассиусу даже показалось, что этот солидный, статный мужчина, наверняка щедро одаряемый женским вниманием, на мгновение покраснел. "Что же Валисса делала со своими фаворитами?" - В очередной раз подумал Крассиус. Узнать это он, разумеется не мог - Валисса никогда не спала со своими подопечными, какими бы упорными ни были попытки последних. Эрон, тем временем, быстро пришел в себя, но все же его броня уже дала трещину. Крассиусу стоило небольших усилий дожать Наместника и получить вожделенное назначение на Консилиум.
...
С грохотом распахнув дверь и напевая что-то себе под нос, Крассиус вошел в свой кабинет. Там его уже ждал секретарь, исполнительный малый из культа Писаря. Крассиус всегда поражался, как такой неуклюжий парень умудряется быть таким расторопным в бумагах - видимо, Вознесенные воздали ему одним за другое. Крассиус даже пытался научить мальчишку танцевать, чтоб тот двигался не как ходячее дерево, но потерпел обидное поражение.
-Итак, мой героический Джеро, что у нас нового?
Джеро поклонился Крассиусу, скрывая недовольство на лице. В хорошем настроении Крассиус был склонен к снисходительно-насмешливому тону по отношению к окружающим, что, конечно, не могло радовать привычного к дисциплине и субординации последователя довольно строго культа Мыслителя. Тем не менее, та же выучка не позволяла Джеро высказывать свое недовольство открыто, поэтому он положил перед Крассиусом требовавшие его внимания документы.
-Охранники наших складов опять говорят о том, что за ними явно следят. Похоже, какая-то банда нацеливается на нас. Увы, поймать пока никого не удалось. Начальник городской стражи пообещал усилить охрану складской зоны, как мы и просили, но, в связи с последними событиями, у его людей и так хватает забот.
-Знаю, знаю, Джеро. Да уж, нынче от городской стражи потребуется проявить побольше отваги, чем при ловле карманников в доках. Но, думаю, этих любителей ловить рыбку в мутной воде мы найдем. Есть ли новости о Грайт-коре?
-Нет, из культа Целителя никаких новостей... И даже не знаю, хорошо это или плохо.
Крассиус покачал головой. Грайт, глава Гильдии Компаньонов Тианы, был тяжело болен и находился под постоянным присмотром Целителей. Впрочем, в словах Джеро был намек и на то, что отсутствие новостей было на руку Крассиусу, бывшему сейчас фактическим главой гильдии Компаньонов - не особенно значимой на большей части Империи, но одной из сильнейших в портовой Тиане.
-Что ж, остается только ждать и надеяться, - сказал Крассиус, не уточняя, чего именно ждать, и добавил, - Наместник дал добро на наше участие в делегации на Консилиум. Так что слушай внимательно, что предстоит сделать сегодня.
...
Оливан, на вкус Крассиуса, всегда был слишком официозным городом. Здесь в полной мере проявлялся тот дух церемониальности, присущий как всей Империи, так и каждой ее составляющей, в особенности, имперским чиновникам. Впрочем, роскоши ему тоже было не занимать, а Крассиус знал толк в роскоши и стиле - любой бы убедился в этом, взглянув на изящный костюм главы гильдии Компаньонов, подчеркивавший все еще ладную фигуру подходившего к черте "второй молодости" Крассиуса. Восхищенно оглядывая Зал Торжеств, Крассиус не забывал уделять внимание и другим прибывшим на Консилиум. В конце концов, не каждый день оказываешься в обществе людей, от которых зависит судьба Империи...
-
Джанай
(http://static.diary.ru/userdir/5/3/0/8/53083/31626277.jpg)
Возвращение в Корторо всегда было моментом, который он ждал с нетерпением. Жизнь за пределами родной страны была испытанием. Нет, вначале было даже интересно. Новые места, новые люди. Но когда первоначальный энтузиазм прошел и начались трудовые будни, он начал тяготиться своим местопребыванием. Варварская страна, отсутствие многих привычных удобств. И люди... Они были другими. Хотя он себе постоянно напоминал, что трудится на благо своей страны, легче от этого не становилось. Хотя он постепенно привык к этому. Но чем дольше он жил Ме-Ар, тем сложнее становилось. Как будто что-то уходило из него. И окончание очередного срока он воспринял с энтузиазмом.
По дороге в столицу Джанай решил сделать небольшой крюк, чтобы заехать в манор отца. Инструкции это не запрещали. Хотя чиновникам приходилось забывать о том, чтобы создать свою семью, но свои корни забыть было трудно. Он давно не видел своих родных. Он терял всего один день, но это было не критично. Возможно, его завела сюда рука судьбы.
С отцом у Джаная были сложные отношения. Как и со старшим братом, который никогда не забывал напоминать, что именно он - наследник. Но когда Джанай выбрал свою дорогу, многое наладилось. Хотя разлука с отцом и братом его нисколько не тревожила, то с сестрами ситуация была другой. Особенно с Мелой. Она была младше Джаная всего на год. И ее ему больше всего не хватало.
Он был уже недалеко от дома, когда это произошло. Навстречу ему двигался груженная сеном телега. Возницу он не знал, хотя тот и поклонился ему, проезжая мимо. Отъехав от телеги, он вдруг услышал сзади шум и обернулся на него.
Когда Джанай был ребенком, ему часто снились кошмары. К счастью, он никогда не запоминал их, но вот само ощущение нереальности он помнил хорошо. "Нельзя быть таким чувствительным", - говорил ему отец, когда Джанай в очередной раз разбудил их своим криком. - "Ты же мужчина! А мужчине не пристало плакать из-за того, что ему приснилось что-то плохое." И приходилось справляться самому. Помогла ему Мела. Ей тоже иногда снились кошмары, и тогда она прибегала к любимому братику, чтобы он ее успокоил. Он ей рассказывал какую-нибудь историю, после чего она засыпала. А потом засыпал и он. И кошмары в эту ночь больше не снились. И постепенно все пришло в порядок, он научился справляться с этим. Правда, когда они стали старше, мать категорически запретила Меле приходить к брату. "Это неприлично, сестра не должна спать в кровати брата". Никакие мольбы Мелы не помогли. Потом Джанай уехал, и проблема решилась сама собой.
То, что Джанай увидел рядом с телегой, напомнило ему полузабытые кошмары. Хотя позже Джанаю трудно было вспомнить, на что же конкретное было похоже увиденное. У этого существа не было какой-то формы, скорее оно напоминало размытую кляксу. Но клякся была с зубами и большими глазами. Когда Джанай опомнился, клякса уже исчезла. Телега стояла неподвижна, а возница вывалился из нее и лежал рядом. Подбежав, Джаная перевернул мужчину. Глаза у него были открыты, но он явно не понимал, что видит. Разума в глазах не было.
- Чем бы это не было, но оно лишило беднягу разума.
- Это очень похоже на то, о чем рассказывал Долин, - Мела сидела рядом с Джанаем, держа его за руку.
- Не говори ерунды, - отец грозно посмотрел на дочь. - Нечего слушать разных проходимцев.
- Это существо - я никогда не видел ничего похожего, - Джанай говорил не очень громко. Увиденное там потрясло его. Он понимал, что вполне мог оказаться на месте несчастного возницы, хотя страха, как ни странно, не было. - Я не останусь на ночь. Мне нужно быстрее ехать в столицу. Если это не первый случай, то там должны узнать об этом.
- Нет, ты ведь только приехал! - Расстроенная Мела, похоже, не хотела отпускать брата так просто.
- Извини, сестренка, но у меня есть Долг. Я служу Императору и Корторо, и я должен сообщить об этом. Я бы с радостью остался здесь подольше, но не могу. Но я обещаю, что потом загляну сюда на несколько дней.
После возвращения Джанаю полагался месяц увольнения, так что он действительно мог провести какое-то время дома. Хотя что-то ему подсказывало, что это может случиться не так скоро.
- Подобное действительно случалось, отец?
- Не здесь. Но о чем-то подобном действительно говорили.
- Ясно
Джанай встал, за ним вскочила Мела.
- Извини, сестренка, но мне действительно нужно ехать.
- Ты даже не подождешь Лину и Терну? Они тебе этого не простят.
- Они поймут, - негромко произнес отец. - Не мешай Мела, Джанай делает то, что должен. Я горжусь тобой, сын!
Отец никогда не позволял себе лишние эмоции, но здесь он был близок к тому, чтобы обнять Джаная. Но сдержался. Ларт, старший брат Джаная, который промолчал весь разговор, улыбнулся.
- Не беспокойся, Мела, он вернется, когда сможет. И тогда ты расскажешь ему про десять своих поклонников, которым отказала.
- Не десять, всего двое!
- Тебе уже не двадцать лет, других может и не быть.
- Переживу!
Джанаю очень хотелось остаться и просто поболтать с сестрой. Он видел, что ей это нужно, но не мог поступить иначе.
- Спасибо, отец, Ларт, Мела.
В Оливан Джанай прибыл около полудня. Несколько дней назад он наткнулся на гонца, который передал ему письмо с приказом как можно скорее прибыть в столицу. Так что Джанай выезжал затемно и ехал до того времени, пока не становилось совсем темно.
- Очень кстати, Джанай! - Мастер встретил его около дверей. - Ты прибыл вовремя.
- Я должен кое о чем рассказать.
- Это не может подождать? Ладно, давай, только быстро.
Джанай постарался рассказать о происшествии как можно более кратко.
- И ты тоже, значит... Ладно, об этом тоже потом расскажешь. Ты получил мое послание?
- Да, мастер. Я правильно понимаю, что это связано с моим последним отчетом?
- Официально нет. Консилиум собирается для того, чтобы обсудить случаи нападений, подобным тому, свидетелем которого ты был. Кстати, это хороший предлог тебя туда официально отправить. То, что ты видел... Это не единичный случай.
- Ясно.
- Консилиум начнется завтра. Будь у меня к 8 утра, я тебе передам все инструкции, потом отправишься во дворец. А сейчас отдыхай.
Как и у многих других дипломатов, которые были родом не из столицы, своего дома у Джаная не было. Все равно он в Оливане надолго не задерживался, так что отведенной квартиры при дипмиссии ему вполне хватало. Наконец то он мог вытянуться и немного отоспаться. О том, что предстоит завтра, Джанай думать не хотел.
В Зале для Торжеств Джанай до этого момента не бывал. Когда его отправляли послом в Ме-Ар, Император принимал его в другом месте. Хотя Дворец Республики в Ме-Ар поражал своим богатством, но этот зал заметно превосходил все увиденное Джанаем ранее. Он надел официальный мундир дипломата, после долгой практики он ощущал себя в нем как во второй коже.
Народу пока что было немного. И никого из знакомых Джанай не увидел, то неудивительно. В Оливане он в сумме прожил всего несколько лет, и круг его общения был не очень большим. Он старался не очень крутить головой. Найдя подходящую стену, Джанай встал около нее. Отсюда очень хорошо были видны прибывающие.
-
Митака Ори-кор, нареченный сын Слуги и старший брат детей Его
(http://1.bp.blogspot.com/-fVt3Bl2OWms/UGNqMcb5DII/AAAAAAAAAIc/tusbbBUBsvM/w1200-h630-p-nu/thewhiterobe.jpg)
Дворец Слуги. За два дня до описываемых событий
Дворец слуг, как и другие дворцы, поражал. Поражал своей функциональностью и отсутствием излишеств. Здание прямоугольной формы с ухоженным внутренним двориком обладало такой привлекательной гармонией, что брат Ори-кор не желал его покидать. В его кабинете с окнами во дворик было светло, а на окнах – цветы герани за прозрачной занавеской. Старший брат культа Слуги поднялся с колен и, опершись на подоконник, поглядел на то, что происходило во дворе. Младшие братья и сестры собирали экипажи в поездку на Консилиум. Отец детей Слуги, Кото-кор, наблюдал за происходящим из своего кабинета. Их окна располагались одно напротив другого – на втором этаже.
Ори-кор улыбнулся и поднял руку в приветствии. Сегодня он уже был у главы культа, но каждый раз видеть этого доброго человека приятно. Мысленно старший брат культа прошелся по всем пунктам перечня того, что требовалось приготовить в дорогу. Вспомнив о важном, служитель вернулся за письменный стол и принялся составлять сопроводительные письма к актам приема-передачи ценностей, арендованных у Гильдий для недавнего мероприятия по случаю рождения близнецов-наследников в семействе Пао Кхе, участвовавшим в снабжении императорского двора. Уважаемые люди; их праздник вышел на славу. Трудов, конечно, было вложено немало.
Культ Слуги всегда приходил на помощь, в чем бы она ни проявлялась. Стоит пояснить, что помощь культа никогда не граничила с раболепством. Существовал свод правил, который предписывал содержать книги бухгалтерского и управленческого учета, соизмерять желаемое и действительное, следить за своим поведением. Все члены культа – сыновья и дочери Вознесенного. Они – семья. Их помощь друг другу и всем страждущим безвозмездна, но на поддержание общины требовались деньги. Часть слуг была занята финансами, а другая предоставляла свои искусные рабочие руки для самых взыскательных. Нечасто служивые сыновья и дочери отказывали в помощи, но такие случи бывали. Нечасто к ним обращались за деньгами, но и такую помощь они оказывали. Если дело требовало помощи, то доходность в размере рыночной – или чуть ниже - не рассматривалась как плата вовсе. Если каждый в равном выигрыше, значит, никто никому не должен. Таков был порядок вещей, позволявший помогать оказавшимся в трудной ситуации безденежно.
Ори-кор, дописывая напутственные слова благодарности, искоса глянул на стопку бумаг, содержащих донесения о недавних событиях. Вот, где требовалась помощь. Вот, где ждало служение. Многое им уже было прочитано, но требовалось прочесть повторно, потому что ни одно послание, написанное на бумаге, не раскрывало свою суть с первого прочтения. Такова была особенность общения – то, что можно прочесть на лице собеседника или в глубине его души, заглянув в глаза, увы, оказывалось недоступным писцу.
Сообщений о загадочном существе, появляющемся из портала в неизвестность, вызывали опасения. Каждое проявление этого означало неминуемые жертвы. Составив письма, Ори-кор передал их нарочным на подпись отцу всех слуг. Сам он перебирал аккуратно сложенные треугольниками письма со штампом, указывающим дату принятия в дело. Порядка в культе Слуги было едва ли не столько же, сколько у Блюстителей – это правда. К отцу Кото-кору и обители слуг вопросов возникало чуть меньше, чем к остальным.
«Свидетель – Нисса-оро, тридцать семь лет, грамотная. Суть описываемого явления – пришествие сквозь портал неустановленного существа, похожего на умершего мужа с очень длинными руками; в результате нападения пострадала младшая дочь, Ария, семи лет. Заключение: недуг безмятежности, вероятно, не поддается исцелению; ребенку потребуется пожизненное содержание…»
Ори-кор, нахмурившись, читал отчеты. «Как жаль людей», - звенела мысль в его растревоженной голове.
Оливан, утро открытия Консилиума
Отец Кото-кор, почтенный служитель культа, седой худощавый мужчина в просторных и простых белых мантиях, сидел напротив Ори-кора, одетого в такие же одежды, не стеснявшие движений. Чистая одежда всегда красива, а удобство – качество непреходящее. Они ехали в экипаже, в котором служителей сопровождали младшие члены культа, их нареченные брат, сыновья и дочери. Младшие тихонько переговаривались, обсуждая детали протокола.
Экипаж добрался до дворца почти без проблем, но на подъезде случился затор. Простояв две минуты, отец Кото-кор выглянул из окна и посмотрел, что делается снаружи.
- Там не больше пяти минут ходу, а очередь приличная, - пояснил он, собираясь покинуть экипаж.
Его сигнал был воспринят тот час же, и делегация культа Слуги, умещавшаяся в одном экипаже вышла на мостовую. Нареченная дочь попросила извозчика пропустить остальные экипажи и ожидать их в условленном месте к определенному часу. Вдохнув утренний воздух, Ори-кор поглядел наверх: идти предстояло в гору, через те узорные ворота. Что ж, незачем запруживать дорогу, растягивая затор. Делегация, уступив место на проезжей части остальным, сошла на тротуар и зашагала к вестибюлю для регистрации участников.
Одна за другой, фигуры, завернутые в светлые плащи поверх белоснежных мантий, шли в утренней дымке. Ночь выдалась холодной, и обильная роса серебрила газоны.
- Разрешено ли мне обратиться, отец мой? – подала голос младшая сестра служителей.
- Конечно, дочь моя, - ответил вместо отца Ори-кор; до тех пор, пока вопрос не требовал компетенции главы культа, он обладал всеми полномочиями вмешаться.
- Люди будут спрашивать нас о разных вещах, ища в нас опору и поддержку, как ведется издревле. Так вот, что нам следует отвечать на вопросы о драконе? Пришельцы сквозь порталы увечат людей, но дракон вселяет в них страх, едва ли не больший.
Хороший вопрос. Как-то в суматохе дней, вызванной массой донесений о порталах и таинственных жнецах человечности, сведения о драконе терялись, хотя, казалось бы… Ведь это же дракон, знамение беды, воплощение силы.
Кото-кор мерно стучал по камням жезлом из эбенового дерева, оттеняющего белизну одежд и отмеряющего шаги. Нареченный отец молчал, и потому старший брат Ори-кор взял слово, уловив сигнал старшего:
- Вопрос этот труден, дочь моя. Не думай об этом, как о неотвратимой каре, как о погибели. Думай вот о чем… Быть может, дракон и жнецы – суть посланцы неба, учителя, что направлены к нам самой жизнью. Мы скорбим по погибшим и изувеченным, с тревогой вглядываемся в грядущее, но бедствия оные не должны затмить нашего озарения, придающего сил служить, даже когда иное кажется непреодолимо. Мир этот – наш родитель. Подобно тому, как любят родители своё дитя, мир ответственно подходит к нашему воспитанию. Поняв природу своих ошибок, мы осознаем и перерастаем наше наказание. Когда в том не будет необходимости, небо улыбнется нам, а Вознесенный наш праотец Слуга помашет рукой, посылая доброе знамение. Пока же нам следует учиться и постигать, но делать это надлежит в скорости и усердии, ибо наше время оплачено скорбью людей. Мы будем чуткими и не пропустим знамения праотца нашего, внемлющего нашим чаяниям. На такой лад и должны вы настраивать страждущих, обратившихся к вам, дети и братья мои. Увы, более мы ничем не можем помочь сейчас.
Кото-кор не проронил ни слова. Молчание – знак согласия. По его разумению, Ори-кор хорошо сказал, и пытаться дополнить его было бы излишне, а излишеств слуги избегали. Остальные слуги поняли это должным образом. «Спасибо, отец мой», - отозвалась младшая служительница. Если культистов разделяла одна ступень или ни одной, то младшим надлежало звать остальных "сестрой" или "братом", а если две ступени - то "матерью" или "отцом". Глава культа для всех был отцом, а Вознесенный - праотцом.
Делегация культа Слуги вошла во дворец собраний Консилиума. Экипаж подъедет, когда дорожная обстановка позволит сделать это без помех другим, а пока же всё необходимое слуги несли с собой. Многое они старались держать в голове, не доверяя непрочной бумаге сверх меры того, что требовало ответственности.
-
Шион
Вдох. Выдох. Пустота.
Солнце расчертило полосами деревянный пол. Мягко ступают босые ноги, взмах деревянных мечей бросает в неистовый круговорот солнечные пылинки, а люди, напротив, спокойны - зорко следят проницательные глаза за каждым движением, предугадывая их, предупреждая. Женщина и мужчина - в вечной гармонии, в вечном бою; противником Шион был сам Мастер боевых искусств Оливана, и ни одно ее обманное движение, ни одна ложная контратака не находила цели. Бой сродни изощренной игре и одновременно танцу; давным-давно юная, горячая девочка отдала себя культу Воина, но с тех пор много воды утекло в песок. Выпад, и вновь с деревянным стуком сталкиваются мечи. Пустота как ровно стоящее пламя; какими бы ни были беды и горести, воин должен хранить самообладание, не терять себя, что бы ни произошло. Смерть Мио больно ударила по Шион, Наставнице девушки. Когда-то она потеряла единственного сына - Мореход суров и не склонен к милости - и впоследствии привязалась к Мио, как к родной. Десять лет почти. Десять лет, как Император Арту объявил о долгожданной наследнице, и Первый Адепт назначил Шион девушке в учителя. Ей надлежало обучить наследницу тактике, стратегии и скрытым движениям власти. Сколько вечеров они провели в беседах в уютном уединении библиотеки, отпивая горьковатый чай из крохотных чашек! Мио была умна, и из нее должна была получиться великолепная правительница. Пустота дрогнула, грозя разлететься на куски. Если другие адепты проводили время в размышлениях, созерцая цветущий сад или огненные закаты над горой Фуари, то Шион предпочитала изнурительные тренировки, очищавшие разум от боли - она была крепкой, пусть ей давно не двадцать лет. Сегодня не получалось. Жаль, и недостойно адепта Храма ее уровня.
- Рейто-кор, - она склоняется в церемониальном движении, приложив руку к сердцу, - благодарю, что уделили мне толику вашей мудрости.
- Шион-оро, - старик повторяет поклон, - это я вас должен благодарить.
Ванна, затем можно спуститься к обеду. На ней простые белые одежды с темно-серой каймой, а на чайном столике в кабинете стоит портрет Мио; видеть его как ножом по сердцу, но немыслимо, если Наставница не будет публично выражать скорбь. Она уже говорила с Первым Адептом. Неизвестно, когда Император объявит о новом наследнике, в тот раз он колебался долго. Но Первый Адепт ясно дал ей понять, что ее служение на посту Наставницы выше всяких похвал, и ее долг - продолжать. Из полунамеков она заключила, что имя будущего Императора ему неизвестно. Конечно - Арту способен держать всех в неведении до дня, когда наследника представят ко двору.
Император - воин на страже Империи, и все, что он делает - во благо ее.
- Консилиум по нападениям на граждан? - Шион поставила чашу с чаем, грозившую расплескаться. - Но какова моя роль?
- Будем считать, Шион-оро, что вы представляете культ Воина. - Проклятый мужчина наверняка считал, что ей следует найти занятие, дабы не сосредотачиваться на своем горе, пока Император Арту медлит с наследником. - Послушайте, что скажут. И кто скажет. Мы решим.
"И дрогнут смелые, и отступят отчаянные. Смерть его поступь, и рок - его шаг".
Книги не говорили, о чем это, не следует делать поспешных выводов. Но выступить с оружием против этой твари... здесь требовалось немалое мужество. Ничто так не страшит, как неизвестность.
Мы, служители Храма, тоже солдаты Империи. Мы храним ее от врага, кем бы он ни был. Но нет чести в том, чтобы расстаться с жизнью в бою - разве что ты проиграл, отдав для победы все силы.
- Да хранят вас Вознесенные, Аллари-кор.
-
- И тогда получится так, что оно неминуемо настанет, Всемогущий Джан.
.. Всемогущий джан, всемогущий джан...
едва-едва слышно шелестело эхо. На вершинах отгорал красный отблеск последних лучей солнца. Девочка, аккуратно одетая, с очень серьезными глазами, слушала, чуть приоткрыв рот.
Оми-кор сидел на широком плоском валуне, положив на него вышитую рубашку из Ме-Ар. Эту рубашку он протер до дыр, но не выкидывал. Испорчена она была Джаникой четыре месяца назад. С тех пор он ее носил везде с собой.
Сверху чуть-чуть начали осыпаться камни. Такое бывало, если по кольцевым дорожкам горных террас шел, к примеру мул с торговцем.
- Кто ты, друг!? - звонко крикнула Джаника. Но сверху никто не ответил.
---
Несколько часов спустя.
К месту длительной пешеходной прогулки Оми-кора вышел человек лет сорока, богато одетый, чья одежда однако выглядела слегка оборванной. У него были странно пустые глаза, наметанным взглядом уловил Оми-кор, отвлекаясь от отдыха со внучкой и чуть собираясь. Здесь ничего особо страшного быть не могло. Но чем ближе подходил человек, тем страннее он казался пристально наблюдавшему за ним старику. В ярко-цветастой палатке возилась Джаника и Оми-кору очень не хотелось чтобы она увидела гостя. Хотя он его и не боялся.
---
-
Теодоро-кор.
(http://s02.radikal.ru/i175/1609/50/40bb235dfd59.jpg) (http://radikal.ru)
Иногда легче найти иголку в стоге сена, чем заслужить благодарность старшего просветителя Архива. Тоже мне проблема – найти иголку – особенно если не пороть горячку, а подойти к проблеме с ясным пониманием задачи. Иголка ведь из железа, значит, и искать ее надо с помощью мощных магнитов.
Но нынешний аврал был скорее подобен попытке распутать ворох разноцветных нитей, годами пылившийся на заброшенном чердаке. Причем каждую нить надо сохранить в целости и сохранности, а узелки на ней аккуратно развязать. Каждую ниточку замотать в клубочек, к которому бирку прицепить для удобства и наглядности.
Приказ вроде бы простой: изучить родословные всех пострадавших от нападений чудовищ и попытаться выяснить, не было в роду каждого из них наследственных психических и душевных заболеваний, схожих по симптомам с тем состоянием, в котором они находятся сейчас. Все просто, если поиск ограничен лишь ближайшими родственниками, но если задача поставлена шире, а просветители культа Мыслителя чаще всего именно так ее и ставят, то проблемы растут, как снежный ком, пущенный зимой с вершины горы Фуари. Во-первых, простая математика. У каждого из нас двое родителей, у которых тоже свои родители. Уже для трех уровней учета получаем 14 единиц поиска, а на девятом – примерно тысячу. Корни каждого корторца уходят вглубь веков подобно тому, как корни дерева уходят в глубину почвы, которая его питает. Чем глубже копаешь – тем на большее количество отростков разделяется главный корень, а чем дальше от ствола – тем тоньше корневые нити, которые к тому же причудливо переплетаются с нитями соседних деревьев. В общем хорошо, что старший просветитель ограничил задачу всего шестью уровнями родства, так как пострадавших уже немало и их число продолжает расти. А ведь по рассказам ветеранов архивного дела бывали случаи, когда исследования проводились и для 16 уровней родства!
Теодоро представлял себе трудности, которые возникают при такого рода исследованиях. Как бы ни была хороша аналогия с деревом (а благословенная Корторо тогда представляется ухоженным цветущим садом), но деревья не столь непоседливы, как люди. Люди переезжают с места на место, а это значит, что записи о предках множества обитателей Хелнеро надо искать в архивах Оливана или Тианы. Или в крохотных архивах отдаленных дистриктов. Или вообще нигде, потому что записи утеряны по той или иной причине. Чем дальше в глубь веков – тем тоньше нити, тем скуднее записи и тем обильней лакуны в наших знаниях.
Молодой архивариус вздохнул и вернулся к работе. Как же часто эти твари выбирают себе детей в качестве жертв! Случайность или тенденция? В первый день пострадали только дети, самый старший из которых мальчик Куори. В последующие дни пострадали и взрослые, и дети. Самая младшая из всех – семилетняя Ария. Семь лет было и Мио, когда Теодоро впервые увидел ее в сиротском приюте. Испуганная, молчаливая девочка, обижать которую никому бы и в голову не пришло, даже если бы воспитатели не сделали внушения по этому поводу…
Вечерний доклад старший просветитель слушал вполуха, но в конце все же счел нужным немного приободрить Теодоро довольно привычной фразой о том, что отрицательный результат - это тоже результат, отметающий лишние сущности. А затем предложил задержаться для важного разговора, во время которого молодой архивариус узнал, что уже довольно давно рассматривается вопрос о его переводе в столицу. Запрос поступил из имперской канцелярии, согласован с Блюстителями и формальное предписание вероятно будет получено в ближайшие дни. Таким образом представляется вполне целесообразным включить архивариуса Теодоро-кора в состав делегации, отправляющейся в Оливан на консилиум. Поэтому ему следует сдать дела и готовиться к отъезду.
Новость, которая еще несколько месяцев назад заставила бы молодого человека чуть ли не прыгать от радости, сегодня не выглядела столь заманчивой. Ехать конечно надо, это большая честь и новые широкие горизонты. Это возможность узнать правду о гибели Мио. Но шестое чувство подсказывало Теодоро, что ему понравятся далеко не все грядущие перемены.
-
- О-ро-ми-до-су-ри-ко... - выводил немного неровный, но очень старательный хор детских голосов, качая головами в такт взмахам рук Дзиро, послушный его указаниям. Грамматика в виде песенок запоминалась детьми легко и непринужденно, и каждый, кто подзабыл, какой слог используется согласно Гармонии в данном слове, легко мог вызвать в уме привязчивую мелодию, и в голове тут же всплывала нужная строка. - И-си-ку-ма-те-ли-ру... - Дзиро слабо усмехнулся и щелкнул по лбу длинной палочкой Кумико, который лишь раскрывал рот, но не пропевал строки Гармонии, считая, что показного старания будет достаточно. Мальчишка зажмурился и вжал голову в плечи, сверкнув озорным взглядом, но все-таки его голос нитью вплелся в простенькую мелодию. - Ту-ар-не-ки-ше-фу-на.... А-му-хе-ле-га-то-дзи. Кортороооооо....
- Молодцы, - Дзиро кивнул. - Не все, но те, кто старался, знают, что они молодцы, и попадут под благосклонность Вознесенных. Не забывайте, что нас одаривают благами по нашему старанию и умениям. А первое от второго неотделимо. И чем больше вы будете стараться на своем пути, тем выше вы вознесетесь еще при жизни.
"У тебя такой усталый вид, выпей немного вина... - женские пальцы скользнули по его щеке, легкие волосы пощекотали шею, когда она прижалась к его груди, словно пытаясь послушать, не забилось ли быстрее его сердце..." Дзиро мгновенно стряхнул с себя наваждение, но его ободряющая улыбка истаяла вместе с налетевшим морским бризом и запахом водорослей с берега. Вчера был шторм, и море было грязным и пахло солью и мертвой рыбой, выброшенной прибоем на камни. Недобрый знак. За четыре года на берегу моря у скал, населенных крикливыми чайками, Дзиро узнал о Корторо не меньше, чем за всю свою жизнь прежде. Благословенная была живой, она дышала и пела вместе со своими людьми, и в этих местах, пожалуй, ее песня была громче и сильней, чем даже в Хелнеро.
- А теперь можете отдохнуть. Но к тому моменту, как угаснет звон колокола к началу урока, все должны вернуться в класс, поэтому далеко не уходите, - его голос прозвучал немного более сухо, чем ему хотелось.
Родители этих детей сейчас были в море, или на верхних пастбищах со стадами овец, где трава была гуще, или на своих земельных участках, трудолюбиво и грамотно, благодаря советам культа Земледела, взращивая урожай. К полудню в окрестных деревнях оставались лишь старики, дети и, конечно же, служители-храмовники.
Дзиро вышел на улицу, сел на ступенях, вытянув уставшие от долгого стояния перед непоседливыми детьми ноги в легких сандалиях, и прикрыл глаза, подставив лицо уже почти по-летнему жаркому солнцу. Ребятня, мальчики и девочки от пяти до десяти лет, уже вовсю носились по заросшей жесткой травой лужайке, пронзительно визжа и что-то щебеча друг другу. Дзиро лишь краем уха прислушивался к их радостным воплям и торжеству свободы на свежем воздухе над необходимостью подчиняться в тесных стенах класса. Он научился быть счастливым здесь, в приморской глуши, он почти приучил себя забыть о том, какой была его жизнь раньше. Но некая часть его жизни оказалась для него потеряна. Словно он мог бы летать в небесах, а вместо этого лишь ходил вприпрыжку, довольствуясь краткими мгновениями парения в воздухе. Возможно, именно в этом и состояло его наказание?.. Иногда ему не хватало обманов большого города, не хватало необходимости быть закрытым для всех и играть словами, не хватало... чего-то. Здесь, среди простых, доверчивых и открытых людей, довольствующихся простыми земными радостями и не мыслящих зла, он чувствовал себя безруким и безногим. Все его сознание на мгновение оказалось словно сковано навалившейся на него тяжестью и молчаливым отупением. Закричи кто-то "Волк!" - а он бы даже и глаза открыть не сумел. Словно тело было ему неподвластно. Словно...
Он не сразу сообразил, погруженный в свои странные мысли, когда детские радостные вопли сменились визгом от ужаса. Вопреки своим ощущениям, Дзиро тут же открыл глаза, вскочил на ноги, подхватив свой Пастырский посох, и принял боевую стойку. То, что он увидел, навсегда запечатлелось в его памяти.
В воздухе зияла... дыра. По-другому это назвать было нельзя. Нечто, мерцающее сияющей чернотой, за которой угадывались очертания... чего-то чуждого. И Оно. Тонкое, постоянно меняющее форму существо с длинными многопалыми лапами. Его лапы уже покоились на шеях Кумико и Идори, и эта тварь пила мальчишек. Дзиро на мгновение показалось, что он почти видит, как к пасти твари из раскрытых в безмолвном крике ртов ребят устремляется что-то опалесцирующее, что-то, похожее на дрожащий над разогретым камнем воздух... Видение пропало, Дзиро с криком кинулся на тварь, еще не понимая, что ему с ней делать, но стремясь хотя бы спугнуть ее, не дать ей причинить еще больший вред детям. Тварь дернулась, отшатнулась, бросив детей и... исчезла... Остался лишь запах соли и протухших на жаре водорослей с моря.
Экипаж трясся по вымощенной крупными плитами дороге, подпрыгивая на соединительных швах и протертых многочисленными колесами колеях. Оливан. Дзиро выглянул в зашторенное окно и инстинктивно прищурился от слепящего солнечного света. Постепенно через белесую пелену стали проступать высокие каменные здания, яркие вывески и, конечно же, ступени храмов. После долгой очереди на въезде в город и дремания на сидении экипажа напротив своего неизменного конвоя из двух братьев из культа Слуги Дзиро снова почувствовал себя бодрым и даже испытал что-то вроде дрожи предвкушения. Привкус у этого предвкушения был премерзкий - и из-за повода для визита в Оливан, и из-за того, что его сопровождение, конечно же, не спускало с него глаз. В пути ему пришлось пережить немало непрятных мгновений из-за запоздало догнавших его новостей - о смерти Наследницы Мио, о визите посла, того самого Джанго-ди из Ме-Ар, да еще и слухи о Драконе. По коже бегали мурашки - Дзиро чувствовал, что это именно тот Момент. То самое время, когда нити судьба сплетаются в тугой узел, и никогда нельзя сказать, куда дальше пойдет узор сплетения и какие нити продолжат его неразорванными. Будто что-то стучалось в разум Дзиро изнутри, призывая его к действию, пульсировало, жглось. Он должен был вмешаться, должен был помешать происходящему. Но как?..
Если и был на это ответ, он ждал его впереди.
Консилиум.
-
Сапфо-оро
(http://s009.radikal.ru/i307/1609/e9/982b67f4d20c.jpg)
*Разве можно быть спокойно, если она ТАК смотрит, на эту девчонку-рыбачку! Неужели ей нравиться эта девица. Ведь в ней нет ничего привлекательного.* – Сапфо-оро была объята безудержным порывом ревности, наблюдая как её возлюбленная, лёжа в воде прилива на отмели, наблюдает за юной рыбачкой из деревни. Девушка, задрав юбки чуть ли не до пояса, тащила лодку по отмели в сторону к деревенской пристани. *Ноги у неё кривые, да и вся она какая-то нескладная, худющая... Но разве можно понять, что именно так в этой деревенщине понравилось Коре, если она наблюдает за ней, облизываясь, как кот на сметану? *
(http://s019.radikal.ru/i640/1609/d6/a6afc95d8287.jpg)
Сапфо была разъярена не на шутку. Она вскочила с нагретого солнцем камня, и ушла с обрывистого берега, с которого она наблюдала за морским купанием своей возлюбленной. А зря. Тогда бы она увидела, как со стороны рыбацкой деревни по песчаному берегу бежали несколько рыбаков, размахивая руками. Криков их не было слышно из-за шума прибоя на вершине обрыва. Но Кора-оро, достаточно хорошо расслышала их крики, и, выйдя из воды, поспешила бегущим на встречу.
А Сапфо добежав до хижины, которую они снимали во время своего отпуска вот уже несколько дней, немного успокоилась. * Ведь ни чего не произошло... Что это я себя понапрасну накручиваю. Кора меня любит, я знаю.* И она, разведя огонь в очаге, принялась готовить лепёшки к утренней чайной церемонии. Когда лепёшки испеклись, Сапфо-оро смазала их обильно мёдом и уложила стопкой на резное деревянное блюдо и водрузила его на чайный бамбуковый столик. И стала расставлять чашки и заварочный чайник на столике рядом с блюдом с лепёшками. Когда у неё всё было готово, она села у входа в хижину лицом к тропинке, идущей вниз в сторону песчаного пляжа.
Ожидание Коры-оро затягивалось. Сапфо-оро опять одолели невесёлые мысли. *Зря мы покинули столицу. Кора обещала, что отпуск мы проведём просто замечательно, среди бамбуковой рощи на берегу моря. И никто не будет мешать нашему уединению. Но такая деревенская жизнь всё-таки не для меня.* Первые два дня Сапфо забавляла деревянная утварь хижины, и даже грубая ткань постели казалась экзотичной. Но, как выяснилось вскоре, вся эта экзотика утомляла, и неустроенность быта стала раздражать Сапфо. А когда она попыталась пожаловаться соей возлюбленной на это, то Кора рассмеялась и закрыла её рот долгим поцелуем. А потом сказала:
– Ах ты, моя неженка, я не учла что ты не привыкла к походным условиям. Но я тебе компенсирую все твои огорчения, – и стала опять целовать Сапфо. Вот тогда-то и проснулась в Сапфо ревность. Она вдруг поняла, что Коре не впервой проводить время здесь, в деревенской глуши. Ведь староста рыбацкой деревни очень обрадовался их приезду и заверил Кору, что домик на берегу готов для них.
Сапфо изо всех сил старалась не думать, о том, с кем же в прошлом могла быть здесь Кора. В конце концов, зачем предаваться копанию в прошлом, когда есть настоящее. У Сапфо-оро в прошлом тоже были другие возлюбленные. Но яд ревности, проникнув однажды в сердце, поселился там навсегда. И сейчас ей было особенно тревожно: солнце поднялось уже достаточно высоко, а Кора-оро так и не вернулась с морского купания.
И какая тебя
так увлекла,
в сполу одетая,
Деревенщина?
Не умеет она
платья обвить
около щиколотки.
-
Хана-оро
(http://s019.radikal.ru/i630/1609/2c/9b0b327671cb.jpg) (http://radikal.ru)
Таможня у западных ворот Оливана, являла собой прямоугольный одноэтажный деревянный дом, приподнятый на сваях. Большая крыша, опирающаяся на каркас из деревянных опор, защищала как от осадков, так и от палящего солнца. Хана-оро отодвинула одну из раздвижных стен, шагнула из дома на веранду, и сразу же спустилась во внутренний дворик. Лейтенант, следовавший за ней, закрыл дверь - еще не было настолько тепло, чтобы снять деревянные пластины стены насовсем - и встал позади ее левого плеча.
- Показывайте, - приказала Хана-оро.
Двое таможенников, до этого склонившихся в поклоне, подошли к выложенным посредине двора четырем ящикам и начали откидывать крышки одну за другой. Капитан вопросительно изогнула черную бровь и подошла поближе.
- Свинина? - Она повернулась влево, туда, где стояло двое из ее разведчиков. - Вы позвали меня сюда ради тухлой свинины? Не верю.
И она была права. Один из солдат подошел к ближайшему ящику, наколол на свою алебарду тушку свинины и отбросил в сторону, потом проделал тоже с еще одной, и еще одной. Наконец перед взором Ханы-оро предстало то, что ей хотели показать ее подчиненные: на дне ящика стройными рядами лежали десятки складных ножей, только недавно сконструированных одной из гильдий для армии. Капитан наклонилась, скрепя кожаными доспехами, и подхватила один из ножей, чтобы рассмотреть поближе.
- Часть из второй партии.
- Остальные тоже, капитан, - раздался голос солдата, который успел освободить от свинины уже все ящики.
- Кто вез эти ящики и куда?
Один из таможенников - плечистый парень с бородкой, как у горного козла подле Фуари - выступил вперед и смело взглянул ей в глаза. В тот же момент позади Ханы отъехала в сторону дверь и послышался скрип половиц под подошвами сапог. Хана не обернулась. Раз ее люди ничего не предприняли, значит это те, кого они знают или даже ожидали. В такой ситуации разрешить находиться за ее спиной можно было только Блюстителям. Хана-девчонка улыбнулась, Хана капитан ничем не выдала своих эмоций и продолжала пристально смотреть на таможенника, который заговорил:
- Меня зовут Сэтору-кор. Ящики принадлежат купцу из Кулана. Мы его допросили. Он знал, что сегодня смена Шоджи-кора, а у Шоджи-кора мать из Моур, эти дикари не едят свинины, считают ее чем-то вроде грязного мяса, даже не притрагиваются к ней. Шоджи-кор, да смилуется над его невежеством Мыслитель, верит во многое, что говорит ему его матушка. Но он заболел сегодня и не смог прийти на службу. Его заменил я.
Если это был купец из Кулана, значит он действовал по указу кого-то из Ме-Ар. Сами куланийцы слишком трусливы, чтобы действовать в одиночку. Кто-то обошел Хану справа и подошел к ящикам. Женщина не выдала своего раздражения. Один из Блюстителей - она знала его как Нобу-кора - присел подле ящика.
- Мы забираем улики с собой.
- Вы никуда не забираете армейский инвентарь, тем более в такое время. - Хана решила играть сразу и по-крупному, она не собиралась отдавать несколько сотен многофункциональных складных ножей Блюстителям тогда, когда армию вот-вот могут позвать на поле боя. - Вы можете забрать ящики, свинину и того идиота, или же гения, который не побоялся все это предпринять. Так уж и быть, можете допросить его первыми, не смотря на то, что мои люди были здесь раньше вас.
Нобу-кор поджал губы, он явно сдерживал эмоции, но ни за что бы не посмел ответить Хане грубостью. Он посмотрел на кого-то позади нее. Хана решила, что ей неудобно поворачиваться и смотреть на кого-то, стоящего на веранде.
- Мы возьмем один, чтобы показать старшему просветителю, капитан.
- Хорошо. Но вечером жду торговца у себя. Живого и способного разговаривать.
И Хана-оро повернулась к своим людям, сделав вид, что забыла о Блюстителях.
- Ичиро-кор, встал в строй! - рявкнула Хана и вновь пробежалась взглядом по вернувшемуся из разведки в близлежащих районах отряду. Сосед Ичиро-кора схватил его за руку и притянул к себе поближе.
Впервые за несколько последних дней, наполненных слухами и молвой, внутри нее поселилась тревога. На обычном плацу, который упирался в торцы бараков и казарм, стояли разведчики. Глухой деревянный забор, окружавший территорию, был снабжен вышками, на которых стояли часовые. Никто не мог сейчас зайти на плац без разрешения Ханы, но чтобы скрыть происходящее здесь, ей пришлось бы убить весь отряд из двенадцати человек до одного. Такой роскоши, или же такого ужаса, она не могла себе позволить. Ичиро-кор вновь вышел из строя и застыл на месте. Его когда-то красивые, словно спелые сливы, глаза потухли, черные волосы спутались, и ей захотелось взять гребень и собственноручно их расчесать. Мальчишке было всего восемнадцать. Он выглядел, будто всю жизнь просуществовал растением, которому вдруг дали возможность ходить. Что было благом для него - немедленная смерть или видимость лечения? Хана сделала все, чтобы оставаться холодной, словно снег на вершине Фуари. Медленно, чтобы никто не заметил, сглотнула ком в горле и повысила голос.
- Командир отряда ко мне в кабинет с докладом сейчас же! Остальные в купальни, переодеться и поесть, затем по одному ко мне в кабинет. Ичиро-кора отведите в мои покои, там им займутся. Свободны!
Хана-оро развернулась на пятках и отрывистым шагом направилась к зданию главного командования. С ее правым плечом поравнялся высокий мужчина и сразу же приноровился к ее темпу.
- Зачем ты забрала его к себе, Хана?
- Не твоего ума дело, Акира-кор.
- Это из-за него? Не думал, что ты о нем вспоминаешь.
Хана-оро замерла на месте и, прожигая взглядом облака в небе, произнесла:
- Проверить выполнение моего приказа по отдыху разведотряда, лейтенант. А потом возьмите с собой двух людей и приведите ко мне утреннего контрабандиста от Блюстителей.
- Слушаюсь, капитан, - как-то мягче, чем положено, произнес Акира-кор, виновато опустил голову и удалился.
Утро следующего дня не принесло облегчения. Хана стояла у стены просторного зала, в котором должен был вот-вот начаться Консилиум, и рассматривала прибывших, поспевая приглядывать за спиной Генерала. Она была не единственная, кого он привел с собой на собрание, но одна из тех, кому он доверял. Отчеты разведчиков не привнесли ясности в дело с невиданным чудовищем: трое из рядовых стали свидетелями, и трое по разному описывали представшую перед ними картину. Хана любила точность и порядок во всем, доклады же пестрели противоречиями и давали понять только одно - враг был более страшным и опасным, чем они предполагали. К тому же Ме-Ар начала свою игру. Армии следовало готовиться. Хана стиснула свой посох и вновь сконцентрировала внимание на Генерале.
-
Крассиус
Hello Desire, you're my old friend
But I don't need you here again
Just take a walk, go back inside
I'll see you on the other side
Man with a mission - "Seven deadly sins"
-Судя по всему, вы разузнали что-то интересное, Джания-оро? - обратился Крассиус к главе тианской делегации - старшему просветителю культа Целителя. Джания, светлокожая, несмотря на все старания корторского солнца, и светлоглазая уроженка западного материка, только что вернулась к остальной делегации после беседы с целителями из других городов и задумчиво теребила пальцами длинную прядь, вечно спадавшую ей на лицо. Крассиус находил эту привычку милой.
-И да, и нет, Крассиус-кор, - рассеянно отозвалась целительница. - Или, вернее, нет, и это-то интересно.
-Понять загадочные речи целителей иногда также сложно, как определить, что же таится в ваших бездонных глазах, Джания-кор, - улыбнулся Крассиус, но Джания не отреагировала на комплимент. Это было понятно - сейчас всем присутствующим вряд ли было дело до чего-то подобного. Все напряженно ждали появления Императора, и Крассиус, вспомнив о том, что явилось поводом для Консилиума, поежился. То, во что превращались жертвы нападений - это было страшно. Однажды Крассиус уже видел нечто подобное - во время своего обучения, наставница показала ему одну девушку, находившуюся на попечении гильдии.
...
-Что скажешь? - спросила тогда Валисса, когда они оба покинули комнату, где жила, или, вернее сказать, существовала, больная.
-Что с ней? - вместо ответа спросил Крассиус.
-Душевная болезнь. Почему она вдруг возникла, неизвестно, но вывести ее из этого состояния не получается уже почти полгода. Но ты не ответил на мой вопрос.
Крассиус замялся. Он не знал, что точно сказать. Этот невидящий взгляд, безвольное лицо, словно отлитое из воска, свисающие, как у куклы, руки... Что можно было об этом сказать? Но прежде, чем он успел выразить как-то свои мысли, наставница задала еще один вопрос.
-Ты не почувствовал влечения?
-Конечно нет! - Крассиус даже запнулся. И снова, прежде чем он выразил свои эмоции, вопрос Валиссы заставил его замедлить шаг.
-А почему? Ведь она очень привлекательная. Как раз того типа, что тебе нравятся, кстати.
-Ну... потому что... она тяжело больна и...
-Мда? - Валисса скептически изогнула бровь. - Девушка, которую я поручала твоему попечению две недели назад, кашляла через каждые два вдоха и цветом лица напоминала покойника. Но это же не мешало тебе флиртовать с ней, а? Подумай, Крассиус. Я привела тебя сюда не для того, чтобы выискивать у тебя странные наклонности.
-Она... пустая, - пробормотал Крассиус, не зная, как точнее определить свое ощущение от этой больной девушки.
-Именно. При всей красоте ее тела - она пустая. Потому что тело - лишь оболочка, а сутью человека является его разум, душа, или их неразрывное соединение. Именно поэтому эта девушка находится здесь, а не в храме Целителей. Она здорова физически. Но ее душа требует лечения, а лечением души занимаемся мы.
Валисса повернулась и зашагала по коридору, но через несколько шагов она остановилась.
-Ты действительно не ощутил ни капли влечения к ней? - спросила она, и, когда Крассиус принялся уверять, что все именно так, покачала головой. - Плохо. Если даже ты, при твоей чуткости, не уловил в ней ничего... Вряд ли удастся ей помочь.
...
Та девушка действительно умерла, так и не очнувшись от этого непонятного полусна. Но жертвы нападений Жнецов, как их называли, были в куда более плачевном состоянии. Та девушка вызывала у Крассиуса жалость. Эти люди - вызывали страх. И Крассиус был в этом не одинок. На лицах многих, прибывших в Оливан, был заметен страх - в той или иной степени, более или менее скрываемый. Нет, определенно, в Оливане давно не было столько испуганных людей. Крассиус поежился. Он предпочитал совсем иной страх - страх-предвкушение. Страх, который испытываешь перед шагом на натянутый канат. Страх, который испытываешь перед первой близостью с женщиной. Страх, который испытываешь перед тем, как войти в зал Городского Совета. Страх, который сулит опасность и награду одновременно. Сейчас же он чувствовал страх, за которым была пустота. Да, он стремился поехать в Оливан - чтобы не упустить ничего, что было важно для возглавляемой им гильдии. Чтобы, возможно, сделать ее сильнее. Таков был его долг как лидера, и таково было его желание как человека. Но, на какой-то момент, среди толпы, собравшейся в Зале Торжеств, Крассиус на миг допустил, что все это тщетно.
-Почему они появились одновременно? - бормотание Джани, притиснутой к нему все разраставшейся толпой, заставило Крассиуса вздрогнуть.
"Похоже, я старею", - подумал он. - "Ну уж нет. Не знаю, что это за напасть, но я не собираюсь так просто опускать руки. Рано останавливаться. Я еще хочу добиться большего."
I get the feeling down below
It's coming back to take control
It's like a fire, a stranglehold
I feel like I'm a criminal
One! Criminal
Two! Animal
Three! Typical
Four! Breakable
Five! I can't fight it
Six! I can't fight it
Seven! I can't fight it!
Man with a mission - "Seven deadly sins"
-
Сапфо-оро
(http://s009.radikal.ru/i307/1609/e9/982b67f4d20c.jpg) (http://s02.radikal.ru/i175/1609/c9/ce98eb386421.jpg)
Кора-оро вбежала на площадку возле хижины совсем не с той стороны, откуда ожидала её Сапфо-оро.
– Сапфо-оро собирайся. Мы срочно возвращаемся в Оливан, в деревне нас ждёт экипаж.
И капитан Императорской гвардии быстро прошла в хижину и стала переодеваться в мундир. Мокрое платье она швырнула в дальний угол, ухватила с чайного столика лепёшку и жуя её на ходу, стала пристегнивать портупею с парадной саблей.
– Тебя вызывают во дворец? А как же твой отпуск? И что мне делать с вещами, я так сразу их не соберу. – Сапфо-оро была в полной растерянности.
– Любовь моя, оставь вещи. Их соберут и вышлют нам в след. Об этом ты не беспокойся. Ты готова? Пошли.
Сапфо-оро сняла лепёшки с блюда и завернула их в кусок грубой рисовой бумаги. * В дороге он не будут лишними. Интересно, что там такое произошло, что Кору вызывают во дворец?*
Они спускались по крутому склону почти бегом, поросшему бамбуком, к деревне, и Сапфо-оро, запыхавшись, спросила:
– Ты можешь мне, любовь моя сказать, что произошло, или...
– Потом, радость моего сердца, я тебе всё расскажу...
Служебный экипаж ждал на деревенской площади. Староста подбежал к ним и, низко поклонившись, сказал:
– Госпожа капитан Кора-оро, пожалуйста, расскажите про нашу беду в столице. Только Император может защитить нас от этого чудовища.На него вся надежда.
Но Кора-оро не стала разглагольствовать со старостой, а лишь кивнула ему и стала помогать Сапфо-оро разместиться по удобнее в экипаже.
Первое время они ехали молча. А когда отдышались от быстрой ходьбы, Сапфо-оро спросила:
– Кто доставил тебе депешу с вызовом? Я не заметила посыльного.
– Посыльный отдал депешу в руки старосте и помчался дальше. Ты ушла, а если бы задержалась, то увидела, что ко мне прибежали рыбаки и сообщили о срочной депеше. И я с берега сразу поспешила в деревню. Но ты этого уже не видела.
– Мне было неприятно видеть, как ты пялишься на эту рыбачку... И потом, надо же было приготовить завтрак. Ты же отказалась от услуг служанки.
– Я бы приготовила для нас завтрак сама, как и в предыдущие дни, но видишь, как всё получилось... А дочку старосты я действительно рассматривала с удивлением. Она за год так выросла. Из голенастого подростка превратилась в красивую девушку. Я так и сказала её отцу.
– Это она-то красавица! – Волна ревности захлестнула Сапфо-оро и в еёголосе послышались даже какие-то визгливые нотки. – Да она страшна, как все смертные грехи разом, и ноги у неё кривые! Кора-оро, у тебя дурной вкус !
И чтобы хоть как-то себя успокоить и справиться с приступом ревности, Сапфо-оро развернула свёрток с остывшими лепёшками и стала жевать липкую от мёда лепёшку.
Кора-оро с удивлением уставилась на возлюбленную, а потом расхохоталась:
– Услада моего сердца, ты ревнуешь?
Экипаж подпрыгнул на очередной дорожной кочке, и Сапфо-оро закашлялась от неожиданности. Хорошо, что хоть ещё не подавилась сладким куском лепёшки. Но всё равно было обидно, что Кора-оро насмехается над ней.
Капитан проворно шлёпнула несколько раз Сапфо-оро по спине, а потом притянула её к себе и поцеловала.
– Сладенькая моя, медовая, – промурлыкала в ухо Сапфо-оро госпожа Капитан, облизывая остатки мёда с губ после поцелуя. – Так ты говоришь у меня дурной вкус. Не знаю... может быть. А что ты хотела, если тупой салдафон, как я, без ума от госпожи Придворной Поэтессы? Это теперь в гильдии Поэтов принято называть дурным вкусом?
Косматый зверь ревности враз покинул Госпожу Придворную Поэтессу.
– Хочешь лепёшку? – Примиряющим тоном спросила она госпожу Капитана, света её очей.
– Конечно, хочу: ведь это ты её приготовила для меня.
– Не задирай нос. Я готовила их для НАС.
Сапфо-оро протянула лепёшку своей возлюбленной и не замедлила спросить:
– Так зачем тебя вызывают во дворец? Надеюсь, это не военная тайна?
– Во дворец вызывают и тебя и меня.
– Меня? – удивилась Сапфо-оро.
– Возьми депешу, там, в кармане под окном, и прочти.
Сапфо-оро пошарила в большом складчатом кармане под окном экипажа. Вытащив свиток она развернула его, а Кора-оро раздвинула занавески на окне, что бы было лучше видно написанное:
Госпоже Капитану Императорской гвардии Коре-оро предписано не медля прибыть во дворец для организации смен почётного караула в дни предстоящего Консилиума.
Госпоже Придворной Поэтессе велено передать распоряжение Императора: срочно прибыть во дворец для участия в Консилиуме.
Старший Секретарь Императорской Канцелярии Казил-кор.
– Консилиум ? – С изумлением спросила Сапфо-оро. – Что всё это значит? Ты хоть понимаешь что-нибудь из всего этого?
– Не совсем, но думаю, что Империи грозит не шуточная опасность. Все эти случаи с чудовищем неспроста.
– Какие случаи, что за чудовище? – Недоумевала Сапфо-оро.
– По всей империи замечены нападения на людей какого-то страшного чудовища, а может их несколько... Появляется чудовище неведомо откуда и уходит неведомо куда, похитив души у тех, на кого напал.
– Похищает души? Это как?
– Не знаю, только староста говорил, что пока на их деревню не было нападений, а вот у соседей пострадало четверо молодых рыбаков, совсем подростков.
Сапфо-оро была потрясена всем происходившим. Кора-оро привлекла её к себе и, погрузив пальцы в шёлк волос Сапфо-оро, стала перебирать её волосы прядь за прядью. Поэтесса склонила голову на грудь любимой, и даже не заметила, каким жёстким был шнур галуна, которым расшит мундир госпожи капитана.
Засыпать на груди нежной любимицы...
-
Не знаю, с чего начать. Просидев над пустым листом пару часов, решил просто писать свои мысли. Потому письмо будет сумбурным. Может, оно и к лучшему, ведь теперь я...
...знаю, с чего начать. С письма. Что сподвигло меня написать его? Столько лет я упивался своими секретами, и вот они полились из меня, капля за каплей - почему? Где прореха? Наверное, я почувствовал - как там было у поэта? - дыхание смерти? И ведь моя жизнь была полна будоражащих кровь опасностей и приключений, но я всегда был уверен, что все закончится хорошо, что меня ждет успех. Удача сопутствовала мне, и, главное, я всегда мог договориться.
Но не в этот раз.
Начать (вот вроде только что начинал - и опять) стоит с тревожных вестей из Ме-Ар. Ты знаешь, вся моя торговля нынче завязана на это перспективное государство (как мне когда-то казалось; не то чтобы оно перестало быть перспективным, просто перспектива стала более мрачной), и тревожные вести с тех мест несут с собой тревогу в мою жизнь. А слухи о возможной войне подпиливают фундамент под дворцом нашего счастья. Я имею в виду войну с нами, Благословенной Корторо, ведь любая другая война - не тревожные вести вовсе, а повод для праздника и источник баснословной прибыли.
Разумеется, я не идиот, вся торговля с другими странами контролируется моими друзьями, в которых я уверен полностью. Я могу сменить рынки, найти новых клиентов, в общем, у меня много вариантов, я не пойду на дно.
Так я тогда думал.
А теперь представь сцену: ясный весенний день, легкий морской бриз, роща над обрывом, поляна у самого края, внизу о камни разбиваются волны, на поляне мы - я и все мои друзья из Гильдии. В воздухе нет смеха, но нас обволакивает атмосфера дружбы и умиротворения. Представила? Это тот самый миг, после которого все начинает разваливаться. Открывается какая-то... дыра (между нами, прямо в воздухе, бррр), из нее выходит молодая девушка, подозрительно похожая на
Девушка хватает ближайшего к ней (да укроет тебя тень Вознесенного, Ичиро!) и откусывает ему голову. Я не знаю, как это описать. Звучит глупо, согласен. Но после дыры в воздухе удивить нас было не просто, и девушка старалась как могла.
Дальше следуют крики, мы бежим. Я помню, что споткнулся и упал. Может, дважды. Не знаю. Я потерял себя в беге. Нашел уже на опушке рощи, где привалился к дереву и тяжело дышал. Койдзиро уже был там, я даже не заметил, что он бежал впереди меня. Больше никого. Мы подождали. Никто не появился. Набравшись храбрости и приготовив оружие (у Койдзиро было при себе два меча) мы осторожно вернулись обратно, где нашли всех остальных (включая Ичиро) живыми. Живыми-то живыми, вот только... пустыми (в глазах Медоре всегда пылала страсть, когда она смотрела на Койдзиро, а теперь я не мог понять, смотрит она на него или на дерево - взгляд одинаковый).
Ужасно, скажешь ты, но какое это имеет отношение к тому, о чем я писал прежде? Помнишь, я упоминал друзей, контролирующих торговлю с другими странами? Это они. Ты удивлена, ведь ты знаешь всех влиятельных торговцев Гильдии, и среди них нет никакого Ичиро (а Койдзиро, о котором тебе известно, тяжелее ложки ничего не поднимал в своей жизни). Дело в том, что торговлю в Тиане контролируют две Гильдии: торговцев и воров.
Ты сейчас, наверное, перечитываешь предыдущее предложение снова и снова, не стоит, ты все поняла правильно. Вскоре я отвечу на все донимающие тебя вопросы, а пока дай мне закончить мысль.
Те самые друзья, на которых я так рассчитывал, теперь сами отчаянно нуждались в моей помощи, особенно их семьи. Мы с Койдзиро сделаем все, что сможем, если останемся на плаву, конечно. А вот останемся ли - большой вопрос. Тут все зависит от наследников. Проблема в том, что я не могу лично повлиять на их выбор, находясь в Оливане. Я не должен был ехать. Да, мы с Койдзиро важные свидетели, да, мне было приказано (!) явиться в Оливан, но! но! я не должен был ехать... У меня плохое предчувствие.
А вот и Койдзиро, я должен идти, продолжу позже.
-
-Ветер колебал занавески в комнате юноши сам же парень сидел и читал книги, но мысли его бродили далеко отсюда, его мысли сейчас были слишком заняты переживанием первого светлого чувства. Влюбленности, но ему не хватало смелости признаться, поэтому теперь в обществе свей коллеге Торо краснел, а слова, что он так тщательно обдумывал при встрече с ней вылетали из головы.
В комнату постучали парень захлопнул книгу и открыл дверь. Вошел наставник напомнил , что ему пора готовиться к отправке на Косилиум Торо не хотя начал укладывать свою лекарскую сумку. Бинты, травы, настойки и микстуры, а так же еще многие мелочи, что могут понадобиться в пути Своих вещей у него было миниум, так что все умешалось в маленьком заплечном мешочке
***********
Нападение застало его и сопровожающего в распох, как не хотел юноша показать свою храбрость, но он при виде, что на него прет вооруженный жнец, чуть не свалился в обморок, но все же справился со страхом и помог раненому, он отвел его в безопасное место и начал обрабатывать раны. Это был какой- то кошмар столько крови, смерти от запахов тошнило и кружилась голова. Его одежда была покрыта бурыми пятнами. Но он наставник сейчас мог бы гордиться юношей…
Хоть Жнец и не трогал тела жертв, но паника привела к таким последствия..
-
Люмене-оро
(http://s020.radikal.ru/i712/1609/4c/f7a52d006d94.jpg) (http://radikal.ru)
Пухленькие пальцы рук развязали узелок на мешочке с печеньем, извлекли из него одно с цветной глазурью и несколько минут вертели и перебирали его. В конце концов печенье было расколото пополам, и из него в ладошку было вытряхнута маленькая аккуратная бумажка с предсказанием.
«Готовьтесь к романтическим приключениям», - гласило ее содержание.
Люмене-оро закатила глаза и засунула в рот печеньку. Печенье и глазурь были идеальны, чего не скажешь о содержимом предсказания. Она же дала четкие указания своим подмастерьям класть в глазированные и ванильные печенья стандартные предсказания, а в печенья с посыпкой – романтического характера. Губы сжались в тонкую полосочку: еще столько работы предстояло провести в кондитерской с этими новичками.
«Они совсем как птенцы курицы, вот прежняя команда была птицами совсем иного полета», - подумала Люмене-оро, разламывая очередное печенье.
Движения рук остановились, и девушка застыла, созерцая белую бумажку внутри печенья. Ей тяжело было думать о своих прежних работниках, о своих друзьях, хотя и прошло меньше недели с тех пор, как они стали совершенно иными людьми. Это произошло пять дней назад по пути их возвращения в Оливан из Тианы, куда она ездила, чтобы провести очередную закупку ингридиентов, пряностей и пищевых ароматических веществ для кондитерских изделий. Заодно Люмене-оро взяла с собой самых способных помощников из кондитерской, чтобы показать им, каким образом проводить процесс закупки: что закупать и как торговаться. И практически все «золотые» ее работники как один превратились в вареные кабачки после того, как на их фургон напало это существо. Вероятно, Люмене-оро вовсе и не беспокоило бы сейчас перепутанное содержание печений с предсказаниями, и она тоже была бы похожа на овощ с грядки фермера – голова ее вряд ли была бы занята вообще хоть чем-то. Совпадение или нет, но ее помощники сделали в пути привал невдалеке от мельницы, которую Люмене-оро захотела осмотреть, взяв с собой пару самых выносливых работников, если придется обратно возвращаться не с пустыми руками, а с мешками муки. Эта самая мельница и стала их убежищем и обзорным пунктом, откуда девушка созерцала и крылатое чудовище, и своих друзей и ничего не могла с этим сделать.. Ничего не было - только страх и широко раскрытые глаза.
«Если вы проявите инициативу, успех не заставит себя ждать», - в руках Люмене-оро была вторая развернутая бумажка. Девушка смотрела на четко выведенные буквы, и перед глазами всплывало письмо о произошедшем событии, которое она направила во Дворец Слуги, в то время как мысли ее мчались все дальше и дальше – туда, где наступает завтрашний день.
-
Лилиан-оро, или просто Лиллс
*Ура-ура-ура!!* Лиллиан бы чувствовала себя на энном небе от счасться, если бы в этом мире конечно кто-то верил в небеса и прочую муть. В общем, она была довольна в превосходной степени. Ей доверили заниматься сбором полезной имнформации - книг, статей и тому подобного в другом городе, в другой библиотеке. Проще говоря, Лиллс вырвалась на волю и она уже предвкушала что-то новое и неизведанное. Да, конечно ей нравится её страна, ей нравится её родной город, но можно же и что-то еще посмотреть. И вообще её взяли с собой, ей доверяют. И с этими радостными мыслями она неслать по ступеням в главный хол библиотеки рано утром, в одной руке надкусанный бутерброд - лепешка с каким-то мясом, в другой - лист с записями, по книге, которую она вчера разбирала. Ей нетерпелось продолжить, но сначала надо выполнить все задания старших. Когда уже это закончится... Собрав все возможные углы и обзаведясь еще парой дежурных синяков она спустилась с лестницы. Локоть опять стало неприятно саднить, в прочем, да какое дело до локтя, до всего остального. Фи, локоть, так, досадное препятствие на её пути. Сколько она таких преодолела ранее, а сколько еще преодолеет... Иначе как бы она со своей вопиющей неуклюжестью смогла бы стать помощником библиотекаря, считай младшим Просветителем. Да любой бы на её месте и с половиной того, что досталось ей, не справился бы. А она смогла, хотя и приходилось быть осторожной, порой даже излишне.
Ступенька, еще одна, одну перепрыгнула. Снова ударилась локтем - наплевать.
Чтобы попасть в нужную ей секцию, где предстояло разбирать книги, - необходимо было пройти через общий зал библиотеки. Кажется там уже кто-то был. Лиллс крайне удивилась - за последнее время такой ранней пташкой была только она.
- Доброе утро. - Пожелала она человеку, но её проигнорировали. *Ну и ладно* подумала она и пошла дальше. Разобралась она довольно быстро - посетителей за день до этого было не так много. Вернулась обратно в зал, чтобы пройти уде в другую часть. Человек был там же. И никак не отреагировал на её повторное пожелание хорошего утра.
Лиллс сначала хотела пожать плечами и пройти мимо, но затем всё же остановилась - мужчина сидел неподвижно, уставившись глазами куда-то в пустоту. *Он что, мерртв?* - от этой мысли мурашки побежали по коже. Она сделала один шаг в его сторону, затем другой... И зацепила локтем выступающую книгу, которая неприменула с грохотом упасть на пол. Лиллс подпрыгнула, попыталась взвизнуть, но благо успела зажать себе рот ладонью.
- Ауу... - она провела рукой перед лицом. Человек остался неподвижен, но она чувствовала его дыжание. - Что с вами? - он был неподвижен. И эти ужасные глаза... Лиллс опрометью кинулась из зала в поисках кого-то из старших. Ей перестала волновать что время еще очень раннее.
*** Консилиум***
Лиллиан-оро до сих пор было не по себе. Она так и не поняла, что случилось с тем человеком. Весь пусть обратно она прибывала в унынии и сметении чувств. Ей только сказали, что она ничего никому не должна говорить, поэтому прибыв домой она максимум что смогла - это с разбега кинуться на руки к матери и разреветься, как бывало в детстве. Мать хоть и заподозрила неладное, не стала ни о чем распрашивать дочь. Да и этим неладным ей виделся очередной молодой человек, который почему-то не сподобился обратить внимание на Лиллс. Благо такие ситуации не были редкостью.
Позже она успокоилась, умылась и ждала своей участи. В том время ей наставник и их старший решали ей судьбу. Наставник был против того, чтобы она присутствовала как свидетель на Консилиуме, но с другой стороны если станет известно, что она знала и это скрыли. В общем, решение было таковым, что ей все равно будут задавать вопросы. Придется ей это пережить, как ни грустно.
-
Дедлайн первого игрового дня продлевается на сутки - 08.09.2016 21:00
-
Выступление одного свидетеля сменялось другим, и каждое старательно документировалось. Сейчас шло первичное накопление данных для дальнейшего анализа: ко второму часу Арту уже даже не слишком вникал в то, что говорят с трибуны. Вопросы задавали лучшие в этом деле храмовщики, документирование было поручено секретарям. Здесь его участие не требовалось, и Император позволил своим мыслям отвлечься. После того, как они закончат с этой частью проблемы, ему следует собрать оружейников и военных и послушать их мнение по поводу перспектив увеличения боеспособности армии. А глубоким вечером предстояло совещание с Мастером-шпионом.
Государственные дела увлекли Императора, и Император с легким удивлением осознал, что впервые со дня гибели Мио он чувствует себя почти нормально. Он был встревоженным, занятым, но не подавленным горем.
Легким движением пальца он подманил одного из храмовщиков, что отвечал за сбор информации по нападениям чудовищ. Невысокий мужчина с невзрачным лицом принадлежал к культу Мыслителя и был одним из лучших во всем, что касалось работы с информацией. Императору порой казалось, что Нике способен по обрывку фразы сделать выводы о говорившем или восстановить диалог.
- Нике-кор, вот, что я вынес из всего сказанного. Выслушай меня и поправь, если я ошибаюсь.
Император говорил шепотом, дабы не мешать ни свидетелям, ни секретарям, и Нике тоже лишь молча кивнул.
- Началось все неподалеку от Фуари, затем распространились по Корторо по спирали. Частота нападений нарастает. Все свидетели описывают чудовище по-разному, а, значит, мы скорее всего имеем дело с несколькими монстрами.
Нике отрицательно покачал головой и хитро улыбнулся:
- Нет, я склонен полагать, что монстр один. Но каждый видит его по-своему. У нас есть случаи, когда в один и тот же миг нападения два свидетеля видели разные картины.
- Хорошо, дальше. Монстр…он…- Арту замялся, подбирая слова, - появляется не из нашего мира?
- Данных пока мало, Император, но…Давайте лучше отойдем.
Они вышли в техническое помещение рядом с Залом и наконец смогли говорить в полный голос.
Нике уставился в стену за плечом Императора, его взгляд на секунду опустел, затем вновь стал осмысленным:
- Итак, я рискую быть высмеянным своими более практичными коллегами, но, полагаю, это так. Существо не принадлежит нашему миру. Оно прорывается в нашу реальность, нападает на лучших из нас, поедает самую их суть и уходит обратно. Хищник из иного мира.
- Лучших из нас? – переспросил Арту.
- Да, Император, лучших из нас. Я проанализировал список жертв, и закономерность просматривается очень явно. Мастера, кандидаты в Мастера, одаренные дети. Как будто что-то в них притягивает эту тварь.
Арту содрогнулся. Он знал, о чем говорит Нике, и Нике знал, о чем он говорит, в этом Арту не сомневался.
- Что ж…это в какой-то мере объясняет, почему Корторо постигло такое несчастье, - медленно проговорил Арту.
- Да, хорошо бы только понимать, что есть первопричиной, а что следствием, - почти беспечно проговорил Нике, раскачиваясь на пятках.
Арту непонимающе посмотрел на ученого.
Нике медленно, почти по слогам, будто разъяснял что-то не Императору, а своему глупому подопечному:
- Тварь действует целенаправленно, она чувствует в людях эту необыкновенную одаренность. Каким образом она чувствует её?
Ученый поднял палец вверх.
- Мы тратим уйму времени, выискивая лучших, раздувая их талант, а она чует с ходу. Почему?
- Нике-кор, вы полагаете…?
- Я ничего не полагаю. Слишком мало данных. Нужно больше источников, и не только современных. Нужно поднять архивы. Я надеюсь, нет, я хочу верить, что мы встретим там какое-то упоминание о подобных случаях в прошлом.
Нике умолк, затем прислушался к шуму из зала.
- По-моему, там обсуждают интересный случай. Я могу идти, Император.
- Да, ступайте, Нике-кор, - Арту рассеяно потер гладко выбритый подбородок.
Ученый уже повернулся к нему спиной, когда Арту вдруг вспомнил, что еще он хотел спросить у храмовщика:
- Нике-кор, а дракон?
- А что дракон? Я считаю, что сейчас лучше сосредоточиться на более важных проблемах, - Нике-кор пожал плечами с таким видом, будто драконы ежегодно досаждают корторианским фермерам, затем поклонился и вышел, оставив Императора в легком замешательстве.
Уважаемые игроки! Просим прощения за предоставленные неудобства, но мы переносим дедлайн еще на сутки - 21.00 09.09.2016.
Можете устроить на Консилиуме небольшой кофе-брейк.
-
Шэн-оро
(https://pp.vk.me/c604626/v604626751/5d78/4fc4NxZ_HPk.jpg)
Небольшой экипаж мерно покачивался, продвигаясь по запруженной народом улице к дворцовому комплексу. Шэн могла бы обойтись своими ногами, но ей необходимо было подготовиться к докладу, а для этого – изучить все необходимые отчеты. Консилиум выглядел бы неполно без отчета Блюстителей. В конце концов, каждый из них собирался тогда, когда что-то нарушала привычный порядок империи, а кто как не Блюстители были ответственны за поддержание этого самого порядка? И такое бесцеремонное его нарушение многие члены культа воспринимали как личное оскорбление. Неведомая тварь покусилась на самую большую ценность Корторо – ее людей, и при этом до сих пор оставалась не просто не пойманной, но и неизвестной. Шэн переложила под низ стопки маленькую карту Корторо, где цветными точками были отмечены места нападений. Первые из них касались отдаленных сел, последнее затронуло саму Тиану. Но нигде точки не располагались настолько плотно, что можно было предположить, что здесь находится центр распространения. Но все же.. все же в них была какая-то система и Шэн упорно казалось, что она вот-вот ее поймет. Она достала карту снова и медленно обвела все точки. Начало - здесь. Гора Фуари, откуда расходилась гигантская спираль и каждый виток чуть более плотный, чем предыдущий. Что они ищут, эти Пожиратели? Что получают от своих жертв? Означает ли отдаление от предполагаемой точки начала, что твари усиливаются? Означает ли увеличение количеств нападений, что они размножаются?
... Крупное существо ростом более трех метров с рогами и крыльями появилось из огненного провала и набросилось на пастуха...
....Сиреневое облако обвилось вокруг возницы...
....Человек, выглядящий так, будто он пролежал в земле добрый месяц...
.....Множество черных щупалец...
Описания имели не больше сходства и закономерностей, чем жертвы. Дети, взрослые, мастера и безумцы. Причем не совпадали даже описания очевидцев одного и того же нападения. Было ли Пожирателей несколько или каждый видел что-то свое? Но как такое возможно? Реальность шаталась, нити привычного мира расползались в стороны. Ничего. Они выполнят свой долг даже если весь мир рухнет. Блюстители будут служить – к вящей славе империи. Кажется, именно так она сказала тому молодому адепту, что отдавал ей отчеты. Не удивительно, что он был испуган, если заглянул хотя бы в половину. А уж если приплюсовать к ним слухи... Неуверенность была ему простительна, ей – нет. Так почему же нужно напоминать себе свои же собственные слова?
Шэн знала ответ. Он лежал во внутреннем тщательно скрытом кармане ее одежд. Изложить содержимое отчетов по нападениям мог практически любой, к тому же их копии уже лежали на императорском столе. Но был и другой отчет. Тот, который в кой-то веке не принес радости несмотря на свой отрицательный результат. Шэн позволила себе на мгновение прикрыть глаза и перенестись на пять дней назад.
Дворец Блюстителей в Оливане не выглядел произведением изящных искусств, хотя был на удивление соразмерно и гармонично вписан в окружающий ландшафт. Все-таки планировкой столицы занимались Мастера-архитекторы, а они уж не допустили бы такого безобразие, как отсутствие гармонии хоть в чем-то. Простота, функциональность и строгость – так можно было описать это здание. Шэн всегда любила бывать здесь, казалось, во Дворце лучше думалось, лучше слушалось и лучше виделось. Неразрешимые задачи становились сложными, а сложные и вовсе обращались в простые.
Вызов в кабинет Первого Блюстителя был неожиданностью – она еще только заканчивала отчет по попавшим под ее кураторство торговцам, что выезжали за пределы Корторо. За всеми, кто возвращался из длительных поездок велось осторожное негласное наблюдение – кто знает, что они привезли с собой помимо товаров и звонкой монеты. И если товары и монеты были совсем не делом Блюстителей, то что торговцы да и не только они, могли привезти в своих головах как раз являлось объектом пристального внимания. Какой бы благословенной не была земля, на которой им посчастливилось жить, люди оставались людьми, и корысть, зависть и гордыня толкали их на самые разные авантюры. И все же, вряд ли главу культа вот так внезапно могло заинтересовать, кому же почтенные представители Гильдии торговцев направляют своих голубей. Срочные вызовы редко касались текущих дел, как правило, они несли новые заботы и новую работу. Вряд ли этот станет исключением.
- Шэн-оро.
- Орсе-кор.
- Западный таможенный пост обнаружил крупную партию военной амуниции, направляемую в Кулан. Ножи, одна из последних конструкций по свидетельству Оружейников. Нобу-кор отследил цепочку до Леоро, но необходимо поработать оттуда.
- Да, Орсе-кор, - обсуждать приказы было не принято, но это дело явно не стоило того, чтобы ее вызвал лично Орсе-кор. Значит было нечто еще. Нечто, что нельзя доверять стенам, потому что у них непременно найдутся уши.
- Вот необходимые бумаги и отчет Нобу-кора, - конверт был плотным. Шэн поклонилась и направилась к выходу.
Блюстители легки на подъем – долгие сборы не способствуют качеству исполняемой работы. Бумаги она изучит уже на месте. Пока же следовало спешить. Скорее всего то, что будет в них скрыто промедления не стерпит.
Сложнее, чем попасть в Леоро было только его покинуть. Тщательнейшее изучение допусков, провозимых вещей. Шэн ждала. Это было необходимо. Порядок должен блюстись, иначе все рухнет. Эти мысли помогали сдерживать нетерпение, все же проверка и впрямь затянулась. Или это Шэн просто очень давно здесь не была? Хотя, в Леоро она была лишь однажды. И это действительно было очень давно.
- Добро пожаловать, Шэн-оро.
- Да хранят Вознесенные порядок.
Только уединившись в отведенной комнатке, больше напоминающей келью, Шэн вскрыла конверт. Кроме обещанного отчета и вещественного доказательства в виде того же ножа, в конверте были бумаги, подтверждающие допуск. Намного более высокий допуск чем тот, что был зафиксирован в тех, что она предъявляла на въезде. Она тщательно ощупала конверт, а потом тем же ножом разрезала его – плотная бумага была двойной и между ее стенками примостился еще один тончайший лист из тех, что совсем недавно научились производить. По полупрозрачной бумаге летели строчки, напоминающие паутинку. Вот оно. То, зачем она действительно сюда явилась.
Об особенностях передачи последней партии ножей Шэн расспрашивала Мастера-Оружейника долго, настолько, что он даже начал терять терпение, но даже если это – не основное дело, его надлежит выполнить.
- Кто имел допуск к производству огненной смеси в последние пять лет?
Смена темы получилась неожиданной. Мастер запнулся на половине фразу и искоса взглянул на нее.
- Данная информация...
- Соответствует моему уровню допуска, - Шэн аккуратно показала нужные бумаги и снова убрала их.
- Да, конечно, Шэн-оро. Я сам, Марен-кор. Работники не знают всей технологии – составляющие обрабатываются отдельно, необходимые пропорции им неизвестны. Те, кто занимаются непосредственной смесью – не знают особенностей подготовки.
- Возможно ли восстановить технологию, имея список ингредиентов?
- Теоретически да. Но для этого нужно быть гением. Ошибки стоят жизней.
- И все же мне нужны списки и тех, кто знал хоть что-то о составе. И тех, кто имел допуск к архивам. Включая ответственных за хранение, - про библиотекарей иногда непростительно забывали.
Работы предстояло достаточно. Проверить возможность утечки в текущий момент не очень сложно, выяснить ее факт в прошлом – задача намного более проблемная. Но уровень безопасности, соблюдаемый в Леоро был только на руку. Все фиксировалось, учитывалось. Пожалуй, даже Гильдия Писаря не нашла бы к чему придраться.
- Благодарим за сотрудничество, - она уезжала с тем приятным внутренним ощущением, что возникало всегда, когда работа была не просто сделана, но и показывала, что сделана она была зря – искать было нечего. Интересно, настанет ли когда-нибудь день, когда и проверять будет ненужно? Блюстители станут не нужны? Скорее они найдут иное применение своим возможностям. Служение не закончится, но может наполниться новым смыслом. Когда-нибудь. Впрочем, Шэн не верила, что доживет до такого дня. На ее веку люди точно останутся людьми.
- Приехали, Шэн-оро, - да, кажется она слишком увлеклась своими мыслями. Шэн выбралась из экипажа и скрылась в переходах дворца, направляясь к Залу Большого Совета. Тогда, возвращаясь из Леоро, она еще не знала, что попадет прямиком на Консилиум. И это вызывало тревогу. Пусть даже она не знала всей картины – Блюстители считали информацию большой ценностью и доверяли ее исключительно дозировано даже в своем кругу. В первую очередь – в своем кругу. Собственно, это чрезвычайно способствовало развитию навыков по сопоставлению мельчайших фактов. И сейчас Шэн невероятно тревожил тот факт, что проверка утечки по технологии пороха совпала с приездом посла из Ме-ар, Консилиумом и тем, что в отчетах по нападениям Пожирателя не было ни одного свидетельства того, что Блюстители работали вместе с военными, а значит, последние были нужны где-то в другом месте. Донельзя настораживающая перспектива.
Огромный зал между тем наполнялся людьми. Знакомые и незнакомые лица. Кого-то она знала в лицо, кого-то только по отчетам, кого-то не знала вовсе. Но спустя мгновение все эти лица перестали иметь значение. В зал входил Император.
По мере того, как солнце совершало свой путь над дворцом, а докладчики сменяли один другого, Шэн начинала чувствовать усталость. Периодически казалось, что это она уже слышала и все повторяется и идет по кругу. Впрочем, кое-что она и впрямь слышала, но все же доклады это одно, а слова очевидцев – другое. Сказанное и написанное слово различалось и Шэн лучше понимала сказанное. Сухие строки отчетов не могли перенести страх, краткие медицинские пояснения – пустоты в глазах жертв.
-
- Рив?
- Касу?
Короткий обмен взглядами, легкое пожатие пальцев. Наедине они всегда обходились без церемонных -оро и -кор, но спустя несколько мгновений подобная фривольность уже была недопустима. Паланкин качнулся в последний раз и опустился перед входом в Императорский Дворец.
Касу выбрался из паланкина первым, вежливым жестом отказавшись от помощи. Рив вышла вслед за ним, но, в отличие от мужчины, руку сопровождающего приняла. В противном случае был риск запутаться в складках летящего платья, олицетворявшего столь нелюбимый Рив дворцовый этикет. Касу уже зашагал вовнутрь, не дожидаясь появления своей наперсницы. Все так, как и должно быть. Ни руки, ни поклонов. Таково её положение, такова её роль. За добрый десяток лет обучения, а затем работы на этой стезе, Рив привыкла к всякому.
Твоя краса - твоя погибель.
Твой стан подобен луку в руке воина.
И взгляда свет ведет тебя на небо.
Касу посвятил ей эти строки. Втайне, разумеется. Их никогда не услышит никто, кроме Рив, но в этом была своя, особая прелесть.
Она догнала господина уже в извилистом коридоре, что вел в глубину Дворца. Касу слегка замедлил шаг, совсем чуть-чуть, чтобы шагавшие навстречу чиновники и придворные даже подумать не могли, что он специально дожидается свою наперсницу. Любое проявление их близости на людях грозило серьезным уроном репутации обоих.
Таков был жребий, который выбрала для себя Рив, а точнее, который стал единственно возможным для неё, когда родители скоропостижно скончались, оставив десятилетнюю Рив без приданного. К счастью, сбережений хватило на вступительный взнос в Школу Наперсниц. К счастью...Иначе Рив грозила прямая дорога в шлюхи. Теперь ей было почти двадцать, и последние два года она трудилась у Касу. Она была известной и уважаемой в своем круге Наперсницей. Достаточно сказать, что Рив была лучшей в своем выпуске, среди двух сотен юношей и девушек, и вряд ли кто-либо из обучавшихся в школе в одно время с ней когда-нибудь сможет с ней сравниться в искусстве утешения, правда, об этом ни сама Рив, ни Мать Ивино предпочитали не распространяться. Достаточно того, что о талантах Рив сообщили Касу, и мнения Матери Ивино оказалось достаточно, чтобы Поэт выбрал в свои наперсницы девушку, которая абсолютно не поражала своей внешностью.
Рив была маленькой и, казалось, все её тело и лицо состоит из плавных линий, округлостей и изгибов. Несомненно, если бы в Наперсницах ценили только внешность, у Рив не было бы шансов стать избранницей овдовевшего молодого мужчины, но излечить душевные раны страдающего Поэта, под силу было только ей. В Школе полагали, что Рив получила лучшее из того, на что могла рассчитывать молодая Наперсница. Как правило, их услугами пользовались пожилые зажиточные вдовы и вдовцы или же увечные, желавшие скрасить свое одиночество, а заодно приобрести грамотного управляющего домашним хозяйством, и наперсников обучали всему, что могло создать дополнительное удобство их нанимателям. А Рив предстояла работа с молодым, привлекательным, одаренным, физически здоровым человеком. Разве не дар судьбы? И только Мать Ивино догадывалась, с какими демонами предстоит сразиться её воспитаннице и из какой тьмы вывести Касу. Рив порой не без гордости думала о том, что она смогла оправдать доверие, пусть успех и дался дорогой ценой. Почти полное уединение было наименьшим из неудобств, что свалились на её плечи. Она даже научилась им наслаждаться. И вот теперь их внезапно вызвали в столицу.
Рив письмо от Императора Уриато сначала лишь обеспокоило, но, узнав, что от Касу требуют явиться в Шалор незамедлительно, Наперсница запаниковала. Поэт не был готов. Она еще не закончила свой труд. Эта поездка могла вернуть его в пропасть безумия. Но приказ Императора был четким и недвусмысленным. И Рив оставалось уповать только на свой талант.
Касу подошел к Залу приемов и повернулся к Рив. Девушка пристально взглянула не него: от Поэта волнами расходилась тревога, до неконтролируемого ужаса было еще далеко, но симптомы ей не нравились.
- Жди меня здесь, Рив-оро, - приказал Поэт.
- Да, мой господин, - Рив склонилась в поклоне.
Дверь за Поэтом захлопнулась, и Наперсница присела на мягкую скамью у стены, стараясь не смять складки платья. Касу ушел, но тревога осталась, она словно сочилась из стен или висела в воздухе незримой пеленой.
Стражники нервничали, придворные, которые в прочие времена с любопытством рассматривали наперсницу Поэта, казались погруженными в кокон озабоченности.
Что же происходит? – с любопытством подумала Рив. Они с Касу так давно не соприкасались с внешним миром, что Наперсница уже и забыла о тонкостях интриг за пределами их дома.
Спустя некоторое время, корда общая нервозность уже сводила девушку с ума, из Зала вышел Касу. Впрочем, слово «выскочил» здесь было более уместно. В поэте бурлило смятение.
- Рив-оро, за мной, нам выделили покои.
Наперсница вскочила со скамьи и во весь опор, наплевав на почитаемую в их обществе плавность походки, побежала за Касу. Смысл сказанного Касу дошел до Рив, когда она настигла его у окованных металлом дверей в богатые апартаменты:
- Мы остаемся здесь надолго?
- Да, - Касу хлопнул дверью так, что Рив послышался треск косяка.
Они остались вдвоем посреди просторной комнаты.
- За что? – Поэт стиснул кулаки, а затем несколько раз ударил ими о стену. – ЗА. ЧТО?!
Разумеется, он сразу же ссадил костяшки пальцев. На этот случай у Рив в сумке при себе были бинты и мазь. Не нужно будет беспокоить придворного Лекаря хотя бы по этому поводу.
- ЗА! ЧТО!
Удар. Еще удар. Рив осторожно, очень медленно подошла к методично бьющему стену Касу и заглянула ему в лицо.
- Касу… - тихо-тихо и очень ласково.
- НЕ. ХОЧУ.
- Касу… - еще тише, почти шепотом. Рив звала его, её голос, словно легкая лодочка, плыл сквозь волны его гнева, пока, наконец, он её не услышал.
Тогда мужчина повернул голову и посмотрел в её глаза, а в следующий миг опустился, сполз по стене. Рив рухнула на колени рядом с ним и прижала свои прохладные ладони к пылающим щекам Поэта. Его гнев ушел, покорился воле Наперсницы, осталась лишь боль.
- Что случилось? Расскажи мне, умоляю.
- Рив, - Касу откинул голову, прижавшись макушкой к камню, - Император хочет, чтобы я остался в столице. Он хочет, чтобы я написал книгу. Книгу!
На долю секунды Рив испугалась, что приступ повторится снова, но Касу лишь прижал её ладонь сильнее.
- Он хочет, чтобы я снова писал. Как будто ему мало, что я напророчил себе раньше. Ненавижу. Ненавижу их всех. Ненавижу Уриато. Ненавижу это проклятое чудовище. Почему эта проклятая страна, этот остров, эта клетка не ушли на дно полторы сотни лет назад. Зачем наш мир треснул, но выжил? Сросся этим уродливым шрамом…Ненавижу…
Голос его затихал, кризис миновал, еще немного, и Касу соскользнул бы в блаженство небытия, но Рив встревожило сказанное им. В какие бы глубины сумасшествия не уходил Касу, он никогда не говорил откровенно безумные вещи. Все сказанное им можно было объяснить, если знать историю Касу и логику движения его мыслей. Но что такое чудовище?
- Касу, - она ласково растормошила его, - какое чудовище? О чем ты?
- О Пожирателе Душ. Так они его называют.
Поэт балансировал на грани беспамятства, но Рив была упорна.
- Расскажи мне о нем, сейчас же.
- Появляется ниоткуда, убивает самых лучших из нас, выпивает их души, а затем уходит в никуда. Уриато хочет убить его. И он хочет, чтобы я написал об этом книгу.
Последнее слово Касу выплюнул, будто ребенок – горький настой.
- Ему нужна летопись от человека, что способен облекать жизнь в слова.
Касу горько улыбнулся, закрыв глаза.
- Вот только он не понимает, что рискует получить творение от человека, что делает слова – жизнью.
Начинается (наконец-то) первая ночь. Дедлайн - 10.09.2016 21:00. Ходы присылать ОБОИМ ведущим в личку.
-
Шел десятый день пребывания Рокидо в столице Благословенной Корторо. Исполнив поручение Первого Адепта, старший просветитель вдруг обнаружил, что не получал никаких распоряжений насчет дальнейших действий. От Императора также никаких приказов не поступило. Немного растерянный адепт культа Поэта все же решил остаться в Оливане. Так было логичнее, ну или же Рокидо казалось, что логичнее.
Просветитель остановился в Храме Поэта, хотя Дворец Вознесенных также предлагал ему свое гостеприимство. Однако немолодой уже адепт предпочитал находится подальше от больших скоплений народу. Небольшая комната при родном для Рокидо Храме была именно тем, что требовалось. И единственной проблемой старшего просветителя оказалось свободное время, которое нужно было чем-то занять. Рокидо-кор решил провести это время, знакомясь с городом. Разумеется, он бывал в Оливане неоднократно, но зачастую эти визиты носили официальный характер. И как следствие, рассмотреть город в деталях ему не удавалось. Кроме того, город менялся. За четыре года, прошедшие со времени предыдущего визита Рокидо, столица Благословенной Корторо приобрела несколько новых черт. Прежде всего бросался в глаза огромный Храм Кузнеца. Несколько лет назад рухнул свод старого Храма, посл чего культ Кузнеца был вынужден обратиться за помощью к культу Строителя. Результат их сотрудничества оказался выше всяких похвал.
Вот и сегодня Рокидо, составляя маршрут прогулки, вновь включил в него новый Храм Кузнеца. И тем самым предопределил свою судьбу.
* * *
Новый Храм Кузнеца был поистине шедевром зодчества Благословенной Корторо. Старые Храмы строились на совесть, поэтому нужда в новых возникала очень редко. Храм Кузнеца оказался тем самым исключением. Понимая, что на их век другая такая стройка может не выпасть, строители вложили в новое здание столько сил, старания и умений, что это не могло не сказаться. Казалось, сама земля вокруг Храма была какая-то другая. Это чувство инакости посещало любого, кто приближался к Храму, хотя каждый переживал его по-своему.
Неизвестно, что переживал рядом с Храмом Кузнеца Пожиратель Душ, да и переживал ли он что-либо хоть когда-нибудь. Известно одно - нападение, что случилось в последний день весны в самом сердце Оливана, стало самым ужасным и масштабным из всех, происходивших до этого в Империи. В его результате более четырех сотен корторианцев оказались лишенными душ оболочками. Прибывшие на место происшествия Блюстители не могли сдержать слез. Рыдающие мужчины и женщины бродили по площади Кузнеца, заглядывая в пустые глаза в надежде отыскать хоть каплю сознания. И с каждым новым встречающим их отсутствующим взглядом их вера в справедливость таяла. Таяла до тех пор, пока от нее не осталась едва тлеющая искра. Возможно, из нее еще могло разгореться пламя. Но то, что случилось после, превратило ее в пепел.
* * *
Рокидо-кор сидел в углу площади Кузнеца. Рука просветителя лежала в небольшой луже, оставшейся после утреннего дождя. Рукав сорочки намок и вымазался. Но адепт культа Поэта едва ли замечал это. Его взгляд был пустым, как у сотен людей на площади, хотя Пожиратель не коснулся Рокидо-кора. Нет, душа старшего просветителя была на месте, вот только она была изранена и изорвана на сотни кусков - по одному за каждого, чью жизнь уничтожила тварь за каких-то пятнадцать минут. Подошедший младший просветитель культа Блюстителя заглянул в глаза Рокидо, не ожидая найти в них жизни. Но что-то во взгляде Рокидо отличало его от остальных.
- Господин старший п-просветитель, - сквозь слезы произнес парень. - В-вы живы?
Не найдя в себе сил для ответа, Рокидо просто кивнул, вызвав на лице юного брата секундное просветление. Блюститель помог старшему мужчине подняться с земли и пошел дальше.
Рокидо-кор скользнул взглядом по грязной сорочке и посмотрел на свое отражение в луже. Оттуда на него смотрел совершенно седой старик, едва знакомый просветителю.
- Почему... - прошептал адепт культа Поэта. - За что...
Рокидо вдруг подумал о том, что теперь его жизнь никогда не станет прежней. Где-то в глубине души просветитель даже пожалел о том, что не умер на этой площади. Он не хотел вспоминать то, свидетелем чему стал несколько минут назад, но сомневался, что сможет забыть это. Рокидо закрыл глаза и его вырвало. Мужчина утер лицо рукавом, тем, что был чист и перевел взгляд на Храм Кузнеца. Почему-то теперь это здание казалось ему уродливым. В новом рвотном позыве старший просветитель почти отвернулся от Храма, когда что-то в небе привлекло его внимание. Что-то, поначалу казавшееся большой птицей, стремительно приближалось. Рот Рокидо раскрылся в беззвучном крике, когда он понял, что видит. Дракон, существо из легенд и сказок, в реальном существовании которого продолжала сомневаться большая часть корторианцев даже после поползших по империи слухов, решил самолично развеять все сомнения в своем существовании.
Дракон был красив. Нет, он был прекрасен. Зависнув в воздухе в том месте, где несколько минут назад закрылся портал за Пожирателем, дракон издал пронзительный рев, привлекая к себе внимание всех жителей Оливана.
Затем грациозно кувыркнувшись в воздухе, дракон устремился к площади и всей своей массой обрушился на Храм Кузнеца. Здание было построено на совесть, с учетом возможных подземных толчков, зимних ураганов и даже беспощадности течения времени. Но строители не могли учесть того, что огромное существо из древних легенд решит использовать Храм в качестве насеста.
Треск ломающегося железа был тише рева дракона, но для тех, кто находился на площади Кузнеца, он разорвал воздух куда сильнее. Словно огромный карточный домик храм начал неестественно медленно складываться внутрь себя. Металлические конструкции жалобно скрипели и рвались. Огромные каменные глыбы крошились, словно слепленные из мокрого песка.
И вот, взметнув над собой клубы пыли, Храм Кузнеца превратился в развалины. Как ни в чем не бывало, из гор битого камня и треснувшего железа, неправдоподобно грациозной походкой вышел дракон. Не смотря на свои размеры, он ухитрялся идти так, чтобы не раздавить ни одного человека. Но даже вид прекрасного чудовища не заставил жертв Пожирателя зашевелиться.
Рокидо-кор замер в благоговейном ужасе. Он наблюдал, как дракон двигается по площади, аккуратно обходя десятки живых трупов. На какой-то миг просветителю показалось, что в громадных глазах легендарного животного мелькнула почти человеческая жалость. Как вдруг эти самые глаза повернулись к Рокидо. Рокидо-кор, старший просветитель культа Поэта, пятидесятисемилетний старик, поседевший за несколько минут в последний день весны, взглянул в бездонные колодцы с четырьмя зрачками каждый. Внезапно мужчине показалось, что вот-вот все тайны миров откроются ему, стоит только... А через миг Рокидо-кора не стало.
Когда Блюстители набрались смелости, чтобы поднять головы, дракон уже покинул площадь Кузнеца. Взмахивая огромными перепончатыми крыльями, существо держало курс на Священную гору, сжимая в правой передней лапе тело бывшего просветителя.
* * *
Темнота. Ни света, ни цвета, ни запаха. Звуков тоже нет. Она абсолютна. Ты плывешь в этой темноте. Паришь в этом ничто. Живешь в этом нигде. Ты не знаешь этого, но ты был здесь всегда. Частично.
Вдруг темнота тускнеет. И ты чувствуешь их. Сотни, тысячи крохотных точек. Ты не знаешь, где они - здесь нет направления. Но ты чувствуешь их пульсацию. Не каким-то привычным чувством, нет. Ты не можешь это описать. Во многом потому, что слов здесь тоже нет. Но они есть. Ты можешь различить их вес. Их значимость. Они разные. Это ты тоже чувствуешь. Теперь чувствуешь, а значит - чувствуешь всегда. Не потому, что времени тут нет. Просто оно здесь иное.
Пульсации становятся все ярче. Ты знаешь, что они - главное. Все твое внимание приковано к ним. Темнота рассеивается. Нет, она отходит в сторону, позволяя тебе увидеть, услышать, почувствовать...
...растерянность...самодовольство...напрасные заботы...не напрасную бесполезность...внезапное доверие...радостное предвкушение...взаимовыгодное невезение...невостребованность...разочарование...
Эмоции перекрывают одна одну, но вдруг ярче других ты видишь пару. Они словно пытаются что-то сообщить. Что-то важное. Но ты не понимаешь. Они отдаляются, болезненно угасая.
Темнота вновь возвращается. Еще не время, как будто намекает она. Твои чувства вновь отсутствуют. Ты ждешь.
* * *
Начинается второй игровой день.
В Оливане продолжается Консилиум, однако все участники наконец понимают всю серьезность проблемы Пожирателя.
Кроме того, появляется вторая проблема - Дракон.
Задание игрокам: каждый участник Консилиума должен выступить и предложить решение обоих проблем. Разумеется, не у каждого должно быть новое оригинальное решение проблемы, но точка зрения официально должна быть высказана. Кроме того, описываем вашу реакцию на произошедшее на Площади Кузнеца.
Мафия №1 получает свою цель, НО мирам она ПОКА неизвестна.
Дедлайн написания поста второго игрового дня - воскресение, 18.09.2016, 21:00.
1. Сєм.
2. Шарин Налхара.
3. Lucia.
4. Луан.
5. Селин.
6. Эри.
7. София Шавро.
8. Никта.
9. didika.
10. Йен.
11. Симмах.
12. Пингвинчег.
13. The Last Giant.
14. lionel.
-
Сирень. 8 лет назад. Шеркон.
(http://s45.radikal.ru/i107/1609/e2/bda8e216f2f2.jpg) (http://radikal.ru)
Дом был странным, но Сирень, за почти год пребывания в этой стране, успела привыкнуть. Обычная деревенская хижина в ширину была невелика, но вот вглубь уходила на пару десятков метров. Главная комната выходила дверями-воротами прямо на улицу, потому они расположились в спальне, в которой, как обычно, отсутствовали окна. Стены и пол были выложены тусклой плиткой. Сирень сидела на краю низкой кровати и раскладывала по ней восковые дощечки. Света не хватало, но она не рискнула пододвинуть светильник, мог потечь воск. Она опоздала. Мангуст ждал ее уже час, но в этом не было ее вины. Тхай1, с которыми она ехала до этой деревни, пожелали посетить священную рощу Тхан Дат2 и воспеть ему хвалу. Если бы Сирень - послушница гумбы3 Тхана Зо4 - отделилась от них тогда, они могли заподозрить неладное.
- Еще раз извини, что заставила волноваться. - Сирень поправила красного цвета кашаю5 и выложила последнюю восковую табличку, которую им предстояло исписать. - Как ты добирался?
Мангуст сидел на плетеной из обрывков ткани циновке, по-местному скрестив ноги, одетый в серо-бурые штаны и запашную куртку солдата, его кожаная простеганная верхняя куртка лежала на полу рядом. Он что-то выцарапывал на полированной воском дощечке.
- Все в порядке. Не в первый раз. - Он потянулся, расправляя затекшую от видимо долгого сидения спину, и мотнул головой в сторону прислоненного к стене копья. - С караваном. Самый верный способ - наняться в караван. Не самое легкое дело, ведь караванщики предпочитают ходить с собственной командой, но мне удалось убедить торговца передумать и взять меня на место другого сяйме6, который сбежал с деньгами команды.
Сирень покачала головой. Бедная, обнищалая страна, где процветали воровство, унижение и ложные верования, адепты которых держали в своей власти все. Она привыкла быть по долгу на заданиях вне Корторо, но где-то на шестой месяц начинала скучать по родине.
- Ну что, начали? - Сирень посмотрела на Мангуста. Его было тяжело читать. Как всегда сосредоточен и задумчив. - Держи. - Она протянула ему один из стилосов, которые привезла с собой.
На восковых табличках им предстояло воссоздать план гумбы и тайного прохода, ведущего к горному озеру, который они раздобыли месяц назад. Работника, предоставившего им информацию, пришлось устранить, но другого выхода не было. То, над чем работали здесь, в горах Ламвьен, угрожало безопасности Корторо. Сирень поднесла костяной стержень к воску и начала работать, реконструируя сказанное несчастным, который попал их в руки.
- Начали, - ответил коротко стриженный, судя по всему еще недавно выбритый наголо мужчина, даже не подняв на Сирень взгляд, но коротко кивнув. - Пусть Пастырь направит наши руки, а Слуга укажет верный путь.
- Пусть Мыслитель укрепит память, а Воин не даст дрогнуть руке, – вполголоса ответила Сирень.
Сирень изредка поглядывала на руки Мангуста. Он работал споро, явно не в первый раз перенося запечатленное в памяти на воск или бумагу. Пару раз его стилос сделал чуть неверные движения, и разведчик тут же обратной стороной разровнял воск, словно ничего и не было.
- Похоже, мы правы, - вдруг сказал он. - Все сходится. Караваны с железом. Я проверял - большинство идут как караваны с камнем, мукой или деревом, но под мешками с мукой - железо. Вес повозок не сходится - повозку с двадцатью мешками муки не нужно тащить четырьмя дзо7. А они тащат и еще похрюкивают от натуги. Я проследил - все железо идет в этот самый монастырь. Приходит - и остается там. Слишком много железа для одного монастыря, и ни единого слуха, что они собираются лить колокола или новую статую одного из божеств.
- Несколько недель назад тхьикпа8 объявила, что в гумбу Тхон Hуйя9 прекращают паломничество даже тхай, будто бы из-за частых обвалов в горах, а также по причине ремонта храма. Все сходится, я думаю, что могу не возвращаться под прикрытие, и мы уже через день другой можем выдвигаться в путь. - Сирень закончила работу, отняла руку от восковой таблички и, удовлетворенная своей работой, посмотрела на ту часть плана, которую заканчивал Мангуст. - Что выберем: систему водоснабжения, охранные сооружения, храм или что-то еще? - повела она пальцем по уже начерченным линиям.
- Водоснабжение и канализация. Они стоят на скале и качают воду из ручьев и озера. Если информация верна, им нужно много воды. Очень много воды для кузниц и мастерских. - Мангуст постучал кончиком пальца по схематичным изображениям деревянных стоков и жестяных труб. - Если это то, о чем мы думаем, они переполошатся из-за воды в первую очередь. Вода и канализация. Им придется остановить работы, а простаивать долго они не смогут. Ты знаешь, как Ме-Ар не терпит проволочек даже при их бюрократизме.
Да, Сирень знала. А еще она знала, что Ме-Ар пойдет на все, лишь бы хоть в чем-то превзойти Корторо. Следовало быстрее закончить это дело, главное управление требовало многого от них двоих, но только они могли внедриться в Шеркон, не вызывая подозрений, этому способствовала их внешность и хорошее знание местного языка. Сирень собрала таблички, присела и, поддев одну из плиток пола ножом, приоткрыла тайник. Затем сложила туда начерченный план.
- Нам лучше выспаться. Завтра купим все, чего не достает. Выдвигаемся послезавтра до рассвета. Согласен? - Сирень сбросила кашаю и осталась в льняной рубахе. - Я пойду в купальни. Попрошу хозяина придумать тебе лежанку на полу.
- Мыться? Смывать с себя священную грязь? Ну уж нет, это недостойно настоящего шерконца. Даже самый распоследний пхай-ро10 знает об этом, - Мангуст сморщил нос и неодобрительно покачал головой. - Я лучше лягу спать с дзо на сеновале. Так будет менее подозрительно - мой караванщик еще здесь.
Он ненадолго замолчал, потом в первый раз поднял взгляд почти черных слегка раскосых глаз на Сирень.
- Ты как? Держишься?
Сирень встретила взгляд Мангуста, помолчала, а потом легонько кивнула. Она впервые работала с ним, но чувствовала, что он надежен.
- Ты?
Мангуст чуть прищурился, словно пытаясь прочесть что-то в ней, но тоже кивнул в ответ.
- Как обычно. Утро вечера мудренее.
Сирень отвела глаза, она не умела жаловаться, это вытравил из нее дед еще в детстве, но иногда ей просто хотелось уметь поговорить по душам. Она подхватила висящую на стуле тряпку, которые местные считали полотенцем, и вышла из комнаты.
1. Тхай - монахи/ни.
2. Тхан Дат - Бог земли.
3. Гумба - монастырь.
4. Тхан Зо - Бог ветра.
5. Кашая - верхняя одежда монахов.
6. Сяйме - солдат-наемник.
7. Дзо - помесь быка с яком, тягловое или пахотное животное.
8. Тхьикпа - настоятельница монастыря.
9. Тхон Hуй - Божество гор.
10. Пхай-ро - низшая каста крестьян.
-
Быть сильным вчера
Не значит жить сегодня.
Защищен слабый.
Книга, 18е трехстишие, посвящение Воину
Утерянный дневник Императора Корторо Уриато, Потрясение.
Нурибо-кор, Талант Регенерации.
Его роль в проекте сложно переоценить. Он стал первым, кто добился успеха в противостоянии Пожирателю Душ. Успеха относительного - чудовище не было повержено или даже ранено - но тем не менее важного. Нурибо сумел защитить жителей Мурида от Пожирателя, оставив его без добычи. Он сражался бесстрашно, ведь его силы восстанавливались, а раны затягивались быстрее, чем тварь успевала нанести новый удар. И чудовище отступило. Несомненно уже то, что подвиг Нурибо подарил надежду сотням тысяч жителей Корторо. Одним из которых стал я. Именно случившееся в Муриде послужило отправной точкой проекта.
Благодаря доблести и самоотверженности Нурибо-кора вера в победу поселилась в наших сердцах. И я стал действовать.
-
В сумерках мира
Блестит ярче золота
Мудрость идеи.
Книга, 23е трехстишие, посвящение Мыслителю
Утерянный дневник Императора Корторо Уриато, Потрясение.
Акрума-кор, Талант Мудрости.
Решние было принято. Но едва осознав это, я столкнулся с тем, что совершенно не представляю, что делать дальше. Мне нужен был человек, который обладает обширными знаниями и способностью их применять. Фактически Акрума-кор был первым, кого я призвал для выполнения проекта. Мои идеи были слишком расплывчаты, но мой советник сумел понять их. И, что гораздо важнее - не просто понять, но создать понятный алгоритм, план действий. Фактически, он стал автором проекта, пусть и совершенно не в том виде, которым все обернулось в итоге. Его вкладом в успех нашего замысла, помимо разработки общей концепции, стал острейший ум, не раз выручавший нас во время работы над проектом и ставший одним из краеугольных камней того, что мы в конце концов сотворили.
-
Небольшое уточнение насчет последнего поста и задания:
1. Когда произошел случай на площади Кузнеца, на Консилиуме как раз был перерыв. Так что персонажи вполне могли видеть дракона сами и даже находится недалеко от места действия.
2. Не каждый персонаж обязан выступать на Консилиуме с трибуны. Но его соображения насчет Пожирателя и Дракона должны быть озвучены вслух (возможно, в частной беседе или в кулуарах). Кому надо, все равно услышит слова. ;)
-
Теодоро-кор.
(http://s02.radikal.ru/i175/1609/50/40bb235dfd59.jpg) (http://radikal.ru)
Оливан, второй день Консилиума.
Ужас и шок, охватившие столицу империи, привели к панике и неразберихе, частично затронув даже Консилиум, ключевые участники которого совещались в узком кругу, создав своеобразный кризисный штаб, в то время как разношерстное большинство отчаянно пыталось найти путь воплотить в жизнь свое неистовое желание спасти страну от обрушившихся на нее несчастий. Но отчаяние – плохой советчик, а спешка и отсутствие координации усилий – плохие помощники. Общее собрание разбивалось на кучу мелких фрагментов, в каждом из которых собирались люди, объединенные общими интересами, сферами деятельности и старыми связями.
Теодоро несколько раз переходил от одной группы к другой, пытаясь собрать воедино услышанное. Некоторые предположения казались на первый взгляд довольно правдоподобными, но молодому архивариусу не хватало знаний, чтобы самостоятельно оценить степень их полезности. Быть может, жизненно важная информация хранится где-то в глубинах древних архивов? Если кто-то и может дать ответ на этот вопрос, то только старшие просветители, у которых допуск более высоких рангов, чем у Теодоро. Надо полагать, что в случае подачи соответствующего прошения, вероятно и ему вскоре дадут допуск к собраниям древнейших манускриптов, но пока придется обходиться старым багажом знаний.
Молодой адепт культа Мыслителя решил попытаться систематизировать тот сумбур, который бушевал у него в голове. Еще вчера главными проблемами империи считались надвигающаяся война с республикой и взрывной рост числа пострадавших от нападений чудовищ. Именно в таком порядке. Но сегодняшние события добавили в этот список еще и сказочного дракона, который играючи разрушил огромное сооружение. Совершенно очевидно, что дракон способен так же походя снести до основания и целый город. Поэтому, если ранжировать угрозы, то внезапно появляющиеся из ниоткуда чудовища и дракон безусловно отодвигают надвигающуюся военную угрозу на третий план.
Впрочем, не стоит упускать из виду хронологию. Республика Ме-Ар давно накачивала мускулы и явно не сегодня в головах ее правителей созрел план по нападению на благословенную Корторо. Случайно ли, что все эти угрозы обрушились на нашу страну практически одновременно? Или же есть общая причина, следствием которой и явилась череда бедствий? Хронология указывает на то, что меарцы готовили свои планы уже добрый десяток лет, поэтому есть все основания предполагать, что они не случайно выдвинули свой ультиматум именно сейчас. Невероятно, но похоже, что они каким-то образом узнали о том, что благословенную Корторо ждут тяжелейшие испытания и поспешили воспользоваться моментом.
Откуда они могли узнать? В качестве первичной гипотезы можно предположить, что такая информация могла содержаться в давно утерянных имперских архивах на континенте. Пожалуй, в этом что-то есть, в любом случае не помешает проверить те склады, в которых хранятся старинные записи, которые удалось вывезти в Корторо с материка во время пожаров гражданской войны. Эта мысль показалась Теодоро настолько важной, что он счел необходимым немедленно поделиться ею со старшими просветителями.
Работа архивариуса – те же золотодобытчика труды. Приходится все утесы исследовать, добираясь до драгоценной руды. Бесчисленные каталоги в большинстве случаев, конечно, помогают найти путь, который рано или поздно приводит просветителя к искомой цели, но увы, как же извилист и труден бывает этот путь! К счастью иногда на искателей все же снисходит благословление Вознесенных, которое глупцы называют удачей, в лучшем случае – озарением. Именно такое чудо случилось с Теодоро во второй день Консилиума. Разыскивая Главного Архивариуса он по очереди переходил от одной группы спорящих просветителей к другой, когда до его слуха донеслась фраза: «Сталь бессильна против пожирателя душ». Сначала он даже не понял о чем речь, но, вникнув в контекст, понял, что речь идет о чудовищах, совершающих внезапный нападения и лишающих жертву разума и воли к жизни. На Консилиуме их называли по-разному, иногда жнецами, а иногда просто чудовищами. А вот теперь – пожирателями душ. Но постойте, ведь Пожиратель Душ – это персонаж детских ужастиков, примерно такой же, как Гроб-на-Колесиках и Красное Пятно… Теодоро-кор вспомнил, как дрожал от ужаса и восхищения, слушая эти страшные рассказики в полутьме спальни их сиротского приюта. Причем о Пожирателе рассказов было больше всего, если ему не изменяет память, Мио нашла какую-то рукопись в одном из потайных углов сиротского дома.
Оливан, здание сиротского приюта, тот же день.
Несколько часов объяснений, споров и согласований, а также лихорадочных поисков, увенчались тем, что молодой архивариус нашел одну страничку из старинной рукописи. Ее состояние можно было признать довольно сносным, хотя и несколько потрепанная временем, но вполне читабельная.
Нурибо-кор, Талант Регенерации.
Его роль в проекте сложно переоценить. Он стал первым, кто добился успеха в противостоянии Пожирателю Душ. Успеха относительного - чудовище не было повержено или даже ранено - но тем не менее важного. Нурибо сумел защитить жителей Мурида от Пожирателя, оставив его без добычи. Он сражался бесстрашно, ведь его силы восстанавливались, а раны затягивались быстрее, чем тварь успевала нанести новый удар. И чудовище отступило. Несомненно уже то, что подвиг Нурибо подарил надежду сотням тысяч жителей Корторо. Одним из которых стал я. Именно случившееся в Муриде послужило отправной точкой проекта.
Благодаря доблести и самоотверженности Нурибо-кора вера в победу поселилась в наших сердцах. И я стал действовать.
Теодоро-кор попытался оценить примерный возраст находки. Фактура и качество бумаги говорят о том, что она была изготовлена несколько столетий назад, но особенности правописания и начертания букв говорят о гораздо более почтенном возрасте. Можно предположить, что это рукописная копия фрагмента какого-то старинного документа. Впрочем, предположений можно делать сколь угодно много, хотя совершенно очевидно, что это не детская страшилка.
Вопрос первый: как и почему рукопись попала в сиротский приют?
Вопрос второй и главный: где остальные страницы? Ведь Теодоро был совершенно уверен, что видел в руках Мио никак не меньше десятка таких листов.
Адепт культа Мыслителя почувствовал соблазн найти немедленно все страницы старинной рукописи, чтобы с триумфом сообщить участникам Консилиума уже готовое решение. Но нет, это был бы суетливый поступок, не достойный просветителя. Необходимо срочно поведать всем, что с Пожирателями можно бороться, что однажды корторцы уже побеждали этого страшного врага. А значит сделают это снова. И с драконом мы тоже справимся, приготовим в конце концов ему западню с достаточным запасом пороха в ней. И с этого большого взрыва начнется новая эра процветания благословенной Корторо. Теодоро-кор воспрял духом и вполголоса замурлыкал бравурнцю песенку:
Я знаю: Корторо будет!
Я знаю: саду цвесть!
Хоть путь к победе труден,
Но он в Корторо есть!
-
Крассиус
Правильно поставленная речь - одно из многих недооцениваемых умений, которым обучают в гильдии Компаньонов. Как ни странно, даже иные адепты культа Поэта пренебрежительно относились к занятиям риторикой. Сам Крассиус эти занятия тоже не особенно любил - ему эта наука давалась куда сложнее, чем, например, танцы, даже не смотря на его хромоту. Но в гильдии не делили аспекты обучения на более и менее важные, а потому Крассиусу, как и всем остальным, приходилось репетировать бесконечные тоны, лады и скороговорки, пока не начинала болеть, кажется, вся челюсть. Зато в дальнейшем эти тренировки пошли на пользу. Важное слово, сказанное невнятно и невпопад, может просто не быть услышано, зато то, что произнесено с правильно выбранными интонациями, четко, так, что стены зала отражают сказанное звонким эхом, скорее достигнет не только ушей, но и разума.
Слушая выступающих, Крассиус отмечал тех, кто явно говорил не спонтанно, не на эмоциях, а тщательно подготовившись. Мужчина в дипломатической форме. Еще бы, с его-то работой. Прибывший одним из первых, он привлекал внимание не только своей речью - лаконичной, но горячей и убедительной, но и почти военной выправкой. Странно, кстати. Парень выглядел... несолидно для дипломата. Впрочем, в некоторых странах это и ценилось. За время своей работы в гильдии Крассиус не раз убеждался - то, что кажется тебе правильным и логичным, другому может представляться странным и даже неприятным. И, разумеется, наоборот. И чем более важным и очевидным кажется обсуждаемый аспект, тем более разительным оказывается различие.
Один. Гнев.
Около пятнадцати лет назад, Тиана, припортовая зона.
Несведущие считают, что компаньон и его патрон должны быть разного пола. Разумеется, это не так. И дело тут не в постельных предпочтениях. Например, если вы решили познакомиться с такой достопримечательностью Благословенной Корторо как Потрошилка - самый гнусный район Тианы - то брать в спутники женщину очень не рекомендуется. Зато в компании с таким же молодым парнем, который не только хорошо знает, где можно хорошо развлечься, но и защитит вашу спину от ножа, а ваш кошелек - от шулеров, подобная прогулка может оставить самые лучшие впечатления. Разумеется, для самого компаньона эта прогулка будет самой что ни на есть адской работой, но ведь за то ему и платят, верно?
Крассиус был готов отдать деньги и даже заплатить еще, лишь бы эта самая работа обошла его стороной. Но нанимателю нужен был кто-то, знакомый с Потрошилкой - и из таковых под руку подвернулся именно Крассиус. И все бы ничего, он уже не раз проводил подобные экскурсии для жаждущих острых ощущений парней (и даже девушек) - детей влиятельных людей разных гильдий, торговых семей и так далее. Но этот патрон, сын Кулан ского аристократа, оказался совершенно невыносим.
Крассиус отступил на шаг от растекавшейся по полу кровавой лужи. Зал кабака был поло народа, занятого своими делами, и никто, казалось, не обращал внимания, как двое невзрачных мужчин уносят куда-то труп. Женщина в грязном, в заплатках, платье, опустилась на колени и стала протирать пол, совершенно не беспокоясь по поводу того, что лужа на нем - вовсе не пролитый суп. Вздохнув, Крассиус заткнул дубинку за пояс.
-Я предупреждал, что это так закончится, - сказал он вполголоса. К сожалению, подопечный его услышал.
-И что, собираешься звать стражу, а? - прорычал куланец. - Думаешь, я позволю им меня арестовать? Первый, кто протянет ко мне руки, лишится и их, и головы!
-Прошу вас, господин Халерту, успокойтесь. Не волнуйтесь, я все улажу.
Крассиус отошел к стойке, за которой Маргу - хозяин кабака - задумчиво разглядывал зеленоватую бутылку. Следя краем глаза за куланцем, Крассиус вытащил из-за пазухи кошель и кинул горсть монет на стол.
-Мой господин желает, чтобы сегодняшнее незначительное происшествие как можно скорее забылось. А что скорее способствует забвению обид и недоразумений, чем доброе вино?
Разумеется, одобрительного гула Крассиус не дождался, но все же озлобления во взглядах, бросаемых на приезжего, стало меньше. Золото хорошо закрывает людям глаза и рты. Крассиус поспешил увести куланца, пока всеобщее внимание было отвлечено выкаченным кабатчиком бочонком.
Это была не первая стычка, в которую ввязывался его подопечный, но в двух предыдущих Крассиус успевал перехватить его руку, так что до смертельного исхода не доходило.
-Мой господин, - почтительно обратился он к Халерту, - Прошу вас, сдерживайте себя. Не стоит хвататься за нож из-за пьяного бреда каждого забулдыги. Они не стоят вашего внимания.
-Он оскорбил меня. За такие слова у меня на родине можно бить сразу, без вызова.
-Но мой господин, это ведь только слова, ничего больше. Разве могут слова портовой швали оскорбить вас?
Халерту остановился и посмотрел на Крассиуса, нахмурившись. Хоть он и был нетрезв, но соображал ясно, и Крассиус видел, что совершенное только что убийство было совершено отнюдь не под влиянием дешевого рома.
-У нас никто не скажет "только слова". Мы считаем слова тем божественным даром, что отличает людей от животных, и относимся к ним со всей серьезностью. Несдержанность в словах для куланца - большой порок.
Крассус покачал головой. Для Корторо, страны торговли и дипломатии, слова были лишь инструментом - удобным, гибким, практичным. Мало найдется в Корторо людей, которые ценили бы их так - выше человеческой жизни. Даже в трущобах Тианы, где убийств было больше, чем во всей остальной Империи, на словесное оскорбление отвечали словом, а не ножом - жизнь здесь ценили выше, как и во всей, далеко не густо населенной Корторо. Но вот перед Красиусом стоял человек, для которого несдержанность и горячность в словах была большим грехом, чем горячность в делах. Еще раз покачав головой, Крассиус повел своего патрона от греха подальше, туда, где от горячности в деле только польза, и можно обойтись вовсе без слов - в ближайший бордель.
-
Во стократ проще
Ловкостью спасти тело,
Чем укрыть душу.
Книга, 27е трехстишие, посвящение Ткачу
Утерянный дневник Императора Корторо Уриато, Потрясение.
Кири-оро, Талант Ловкости.
Лучшая защита - это нападение. Если верить сохранившимся записям, Древние считали эту фразу чем-то вроде своего девиза. Я никогда не был приверженцем этого постулата, именно поэтому своим первым долгом я видел заботу о сохранении в живых своих людей. Нурибо-кор был одним из первых приглашенных в мой дворец в Шалоре для участия в проекте. Но будучи великим воином, Нурибо приносил гораздо больше пользы там, где происходили прорывы. Конечно, он не мог быть везде - и это была проблема. Но вскоре я узнал о Кири-оро, прядильщице из одной из Северных Провинций, что сумела спасти жителей своего поселения. Эта корторианка, не будучи членом Гильдии Текстильщиков, соткала тент. При помощи мужчин им накрыли один из домов, в котором спрятались местные жители. Случилось так, что Пожиратель не смог дотянуться до их душ, и даже не смог найти их. О Кири-оро пошли слухи и я вызвал ее к себе. Пусть этот метод не годился для всей страны, а кроме того никак не способствовал уничтожению Пожирателя, это был несомненный успех. Кири-оро стала полноправным членом нашей команды. И благодаря ее умению мы смогли защитить от Пожирателя самое главное - то, что должно было его уничтожить.
-
Сапфо-оро
(http://s009.radikal.ru/i307/1609/e9/982b67f4d20c.jpg)
Император надеялся, что она найдет Слово и Ритм, и они помогут ему найти правильный Путь. Сапфо-оро внимательно слушала выступающих на консилиуме. Но сердце было её словно в лаковом футляре из бамбука. Во всём том ужасе, раскрывавшемся перед Сапфо-оро, самым ужасным было то, что её любимой пришлось подчиниться приказу и отправиться... Она так и не узнала, куда же направили Кору-оро. Возможно, в самую пасть этому демону. Да, Корторо в большой опасности. Это понятно уже всем. Но разве сердцу прикажешь?
Мнится, легче разлуки смерть,—
Только вспомню те слезы в прощальный час,
Милый лепет и жалобы:
"Сапфо, Сапфо! Несчастны мы!
Сапфо! Как от тебя оторваться мне?"
Однако, Сапфо, исполненная любовью, даже не воспринимала всё происходящее в Корторо всерьез. Настоящее ещё не пробилось через футляр к сердцу Придворной Потессы. А когда был объявлен перерыв, Сапфо отправилась в сад. Сидя там, среди цветущих бугенвиллей, Сапфо-оро почувствовала, как к ней пришли следующие строки:
(http://s017.radikal.ru/i412/1609/11/a60186c1952d.jpg)
Ей в ответ говорила я:
Радость в сердце домой неси!
С нею — память! Лелеяла я тебя.
Будешь помнить?.. Припомни все
Невозвратных утех часы,—
Как с тобой красотой услаждались мы.
Сядем вместе, бывало, вьем
Из фиалок и роз венки,
Вязи вяжем из пестрых перин лугов,—
Нежной шеи живой убор,
Ожерелья душистые,—
Всю тебя, как Весну, уберу в цветы.
*Пожалуй, это совсем не те Слова и не тот Ритм, который нужен сейчас Императору.* — Подумала Сапфо-оро о сочиненных строках. Похоже, её сердце сможет вырвется из лакового футляра, и войдёт в Ритм с Корторо, и придут Слова, в которых так нуждается Император, только после завершения этого мадригала. Только тогда уйдут эти Слова и этот Ритм покинет её.
Мирром царским волну кудрей,
Грудь облив благовоньями,
С нами ляжешь и ты — вечерять и петь.
И прекрасной своей рукой
Пиршественный кубок протянешь мне:
Хмель медвяный подруге я в кубок лью...
-
Пишу с Консилиума. Наверное, это безответственно с моей стороны, но я больше не могу слушать эти истории. Первый час мне было интересно, второй час я был в ужасе от масштабов происходящего, а потом пришло какое-то отупение, когда каждая история кажется похожей на предыдущую. Даже Император куда-то вышел.
Воспользуюсь этой возможностью, чтобы продолжить свой рассказ.
Уверен, ты уже слышала про Консилиум и почему нас с Койдзиро на него пригласили. Я объясню, почему мы не могли отказаться. Все просто: мы состоим в Гильдии Воров Тианы, хуже того, я являюсь ее главой.
Немного предыстории, в масштабе Благословенной Корторо. Люди не задумываются, как именно контролируется преступность. Необыкновенно одаренные правители и необыкновенно одаренные Блюстители не оставили никчемным подонкам ни шанса. Так? Не так. Необыкновенно одаренные правители и необыкновенно одаренные Блюстители нашли достойного противника в лице необыкновенно одаренных подонков. Вот так будет ближе к истине. Гильдия Воров - решение, устроившее (с оговорками, конечно, но тем не менее) все стороны. Пусть одаренные подонки сами правят грязным миром жалких отбросов общества, раз уж им так этот мир нравится. Пусть. И власти даже будут закрывать глаза на их сложные отношения с законом. Все ради Благословенной Корторо! Разумеется, Гильдию не раз пытались прикрыть, за более чем тысячелетнюю ее историю, но мы до сих пор здесь, и даже процветаем. Но за процветание приходится платить, и когда я получаю приглашение "сверху" явиться в Оливан, то отказом рискую вызвать очередной приступ "прикрытия лавочки" у власти предержащей.
Еще немного предыстории, в масштабе личности. Я был молод и глуп. Единственным умным моим решением, после того как я сбежал из дома, было вступление в Гильдию Компаньонов. Она подходила мне идеально. Но, как я уже писал, я был молод и глуп, и я обворовывал клиентов. По счастью, на воровстве меня поймал тогдашний глава Гильдии Воров, и вот мы имеем то, что имеем.
Ты хочешь подробностей, знаю, но дай мне время. Слишком много воспоминаний для одного раза. Вредно для пищеварения.
Кстати, объявили перерыв, пойду поем.
Ты не поверишь, я такое сейчас видел! Дракон! Прости, я перевозбужден. Не могу собраться с мыслями. Мы сидели с Койдзиро в ресторане, когда туда вбежал взъерошенный молодой человек и, рыдая, поведал хозяину о трагедии на Площади Кузнеца, после чего оба стремительным образом покинули помещение. Мы с Койдзиро переглянулись и вышли следом. И не только мы, почти все последовали нашему примеру. Не успели мы выбежать на улицу, как раздался грохот и страшный рев. Храм Кузнеца был буквально за углом, и мы добежали туда как раз в тот момент, когда дракон заканчивал его уничтожение. А потом он улетел, сжимая кого-то в когтистой лапе.
В интереснейшие времена нам довелось жить.
Вот что произошло: на Площади Кузнеца появился Пожиратель Душ (не нравится мне это имя, но оно прижилось) и "пожрал души" нескольких сотен людей! А что будет дальше? Тысячи? Больше? Нужно как-то научиться ему противостоять, нужно что-то... что-то... Ну да, для того и собирали Консилиум. Теперь за вопрос примутся со всей серьезностью. Мы с Койдзиро обсудили между собой варианты, но что мы можем знать? Мы в этом не разбираемся. Койдзиро предложил собрать против монстра отряд лучших бойцов и рубить его, пока не сдохнет, не давая сбежать в портал. Моей "гениальной" идеей было столкнуть чудовище с драконом, пусть поубивают друг друга. Койдзиро посмеялся. Мы ничего не знаем про дракона. Зачем он разрушил храм (именно дракон это сделал - не Пожиратель)? Куда и зачем он забрал человека? Откуда он вообще взялся?
О, кто-то хочет выступить, я послушаю.
-
Митака Ори-кор.
Часовня при жилом корпусе культа Слуги в Оливане
(http://1.bp.blogspot.com/-xYFJ7hHgbTw/UZiX57PAKqI/AAAAAAAAnHs/86UNEtKd2ek/w1200-h630-p-nu/new+man.jpg)
http://www.youtube.com/watch?v=2gegk2jy_MI
Ори-кор был задумчив. Глубокая печаль стиснула сердце, и служитель замер, пытаясь уловить пульс жизни. Трагедия, развернувшаяся на Площади Кузнеца, потрясла каждого в городе. В распоряжении Корторо находилось оружие, способное погубить тысячи жизней за несколько мгновений, это правда. Засухи, наводнения, бури и болезни убивали без пощады десятки тысяч. И всё же такова была жизнь, известная каждому. За чудо прожить день за днем долгую жизнь, люди платили тому, кто им даровал эту жизнь – земле, воде, правителям. В Оливане же явило себя нечто, не доступное для понимания. Что это – явление природы или чья-то злая воля? Ори-кор не сомневался, что сущность, сковывавшая волю к жизни, действует в соответствии с чьим-то замыслом. В мире нет ничего, что бы не служило равновесию осознанно или бессознательно. Что бы ни сотворил человек, жизнь всё расставит по своим местам, и потому в способность людей погубить самих себя, служитель не верил. Тогда что же произошло на площади?
В дверь постучали. Ори-кор сделал вдох и медленно открыл глаза. Он просил его не беспокоить, и, скорее всего, никто из братьев и сестер не пренебрег бы его просьбой. Должно быть, кто-то важный ожидает его внимания. Адепт отпер дверь кельи - на пороге стоял Кото-кор, отец сестер и сыновей Вознесенного Слуги. Одежды главы культа белели в тусклом освещении коридора. «Идём», - негромко позвал он Ори-кора.
Ори-кор и Кото-кор были измотаны бесконечным днем, вобравшим в себя Консилиум, Пожирателя, Дракона и хлопоты по организации дежурства за пострадавшими. Сотни людей потребовали круглосуточного ухода за ними нескольких сотен других людей, которые до того были заняты каждодневными заботами о Благословенной Корторо.
Стемнело. Вечерний свет улиц. Двое в белом. Тихо, прохладно и очень одиноко.
- О чем думаешь? – спросил Кото-кор; отец детей Вознесенного редко затрагивал личное в разговоре.
Ори-кор растерялся.
- Пытаюсь вспомнить, каково это – быть живым, - ответил служитель.
- В мире происходило множество катастроф и чудовищных преступлений, - проговорил Кото-кор, - Каждый раз мы ощущаем, что в наших силах всё изменить. Мы чувствуем в себе стремление сделать мир лучше, стать сильней, думать и поступать по-новому. Что бы ни происходило, люди остаются людьми. Ничего не меняется. Более того – ничего не изменится. Те, кто толкали нас на безумства, предадут нас снова. Те, кто желает нам счастья, любит нас беззаветно, останется верен нам до конца. Так же и мы будем служить, следуя заветам Вознесенного. Есть те, кто говорит, и тогда все прочие голоса смолкают. Те, чьи голоса молчат, - слушают, но среди них есть лишь некоторые, кто слышат и поступают, согласно заветам. Такова наша суть – служить жизни. Но что есть служение?
Мерный стук посоха. Опущенные головы редких прохожих, идущих навстречу.
- Служение для нас – причастность к равновесию, - продолжил Кото-кор, - Когда другие говорят, мы молчим. Внутри нас тишина. Мы всё слышим, но чуждые устремления не проникают сквозь пустоту внутри нас. Пустота – наш защитник от оглушения громкими словами стремящихся донести до нас свою правду и неправду. Потому мы остаёмся верны себе и завету: служить равновесию, беречь жизнь. На любую силу найдется другая сила – такова суть равновесия. Оно не сковывает нас в недвижимости. Напротив, равновесие позволяет жизни проявить себя во всей полноте и двигаться вперед. Сегодня мы узрели сковывающее волю злодейство. Сегодня мы скорбим, но скромный отсвет нашего внутреннего огня озаряет для нас силуэт грядущего чуда. Оно столь же велико, как постигшая нас беда, но прекрасно сверх всего, что мы пережили. Эта вера греет нас. Помни, Ори-кор: самый холодный час ночи предрассветный, после которого над холодом поднимается раскаленный шар, источающий тепло. Мы готовы ко всему грядущему, потому как что бы ни произошло, оно не затмит того чуда, которое дарует избавление от всех страданий. Оставим же страдания в прошлом, чудо - в будущем, а сами расположимся между ними, наполнив себя ощущением момента перехода от страдания к избавлению. Если мы утомимся радостью, мы всегда может обернуться и помянуть былое. Ежели мы отчаемся, то поднимем голову, чтобы взглянуть на неяркое сияние надежды. Она не угаснет, не опасайся этого. Если мир умрет, то ничто не будет иметь значения, но, покуда мы живы, мы ощущаем действие хранящего мир равновесия. Мы его слуги.
Какое-то время двое культистов шли в тишине. Ори-кор осознал, что плен скорби утратил силу над ним. Ему теперь казалось бессмысленным отупляющее разум переживание, не способное изменить мир к лучшему. Зато действие способно. Следует проложить новый путь служения.
- Завтра я покину Консилиум, - проговорил Кото-кор.
Это прозвучало неожиданно.
- Я принесу больше пользы, взяв на себя роль координатора усилий помощи пострадавшим, - пояснил глава культа, - Кроме того, мы не можем игнорировать наше политизированное окружение. Такой маневр будет сигналом: тем, кто не обладает озарением или острым умом, надлежит избрать дело и трудиться продуктивно за пределами дворца собраний. Я молюсь, чтобы моя душа оказалась достаточной, дабы насытить Пожирателя, но эта сущность больше тебя и меня. Пока мы все не постигнем суть происходящего, будут новые жертвы. Такова наша судьба.
Внутри Ори-кора возник беззвучный вопрос.
- Ты лучше меня скажешь то, что нужно сказать, - угадал вопрос своего нареченного сына Кото-кор, - Во мне живы ощущения, но ты можешь облечь их в слова. Потому я прошу тебя остаться на Консилиуме. Существует культ Поэта, слова – их вотчина, это верно. Сильные, яркие слова способны на многое. Но помни, Ори-кор, что я сказал: когда громкие голоса звучат хором, слова теряют остроту. Когда все прочие голоса стихнут, прозвучит наш голос. Способные слышать да услышат его.
«Вот оно, - отметил про себя Ори-кор, - Вот путь служения».
Многое стало ясно.
- Прошу вас, отец мой, - обратился он, смиренно склонив голову, - благословите меня, ибо мне надлежит найти слова, способные согреть сердца перед лицом неописуемого ужаса. Если моя душа способна насытить чудовище или изгнать его из мира живых, то я с готовностью принесу себя в жертву. До тех пор я буду всей душой служить равновесию, отец мой.
- Благословляю тебя, сын мой, - произнес в ночной тишине пожилой культист.
Высокие деревья смыкались над их головами, луна серебрила влажную траву. Завтра утром они ступят каждый на свой путь. Кто переживет кошмар, в котором оказалась Благословенная земля Корторо, им было не ведомо, но каждый смотрел в будущее смелее.
* * *
Дворец собраний. Консилиум. День второй
Делегация культа Слуги заняла свои места в зале собраний. Место Кото-кора пустовало. У Митаки Ори-кора имелось при себе разрешение говорить за весь культ, поэтому насчет формальностей служитель был спокоен. Другое занимало его – будут ли сказаны им те слова, которые могут спасти людей и помочь делу. Возможно, не сегодня.
Взглянув по сторонам, Ори-кор отметил мысленно тех, чье выступление ему хотелось бы услышать. Много достойных людей собралось на Консилиуме. Кото-кор, возможно, был излишне строг к ним.
Ночью не удалось заснуть, поэтому Ори-кор успел поразмыслить над более насущными проблемами. Пока что ему казался чрезвычайно важным дракон. Видели ли Вознесенные этого дракона? Жило ли это существо в те далекие времена? Была ли связь между драконом и вознесением? Само понятие «вознесения» означало, что некая сила несла достойнейших из людей в место, где их дарования принесут наибольшую пользу, раскрывшись полностью. Что, однако, означало «вознесение» в действительности, мало кто понимал.
Быть может, дракон – вестник силы, возносящей достойнейших? Возможно ли установить связь с этим существом? Пожиратель таил в себе неведомое, но таким же был и дракон. Эти два элемента мозаики картины мира располагались зеркально, или так Ори-кору казалось сейчас. Нужно правильно выбрать перспективу, и картина сложится.
-
Просто отыскать
И отсеять лишнее,
Сложно отмерить.
Книга, 32е трехстишие, посвящение Пекарю
Утерянный дневник Императора Корторо Уриато, Потрясение.
Аренно-кор, Талант Меры.
Мастер Гильдии Поваров попал в проект одним из последних. К тому моменту было многое сделано, хотя и предстояло тоже немало. Пожиратель продолжал терроризировать Благословенную Корторо, не смотря на все наши усилия. Проект Акрумы-кора претерпел изменения, но большинство необходимых ингредиентов было найдено. Мучительно медленно для моего народа детали головоломки собирались. Однако как мы не старались, мы не могли найти их оптимальное сочетание. И тогда мне вспомнилась прошлогодняя поездка на побережье. После официальной части визита Городской Совет Икенавы устроил пир, на котором подавались восхитительные блюда. Пища была настолько изыскана и необычна, что я попросил представить мне повара, состряпавшего ее. Так я познакомился с Аренно-кором. Польщенный моим вниманием, мастер рассказал, что собрать нужные ингредиенты - это даже не половина дела. Куда важнее найти единственно верное их сочетание.
Как оказалось, для Аренно-кора не важно, что он готовит - блюдо на императорский стол или оружие, способное спасти Тар. Мастер сделал то, для чего я его призвал, чем существенно приблизил окончание нашего дела. Его вклад оказался достаточно велик для того, чтобы стать в один ряд с остальными.
-
Джанай
(http://static.diary.ru/userdir/5/3/0/8/53083/31626277.jpg)
Во время перерыва в Консилиуме Джанай решил немного прогуляться. Он давно не был в столице, да и до этого он здесь жил не очень долго. Так что можно было совместить приятное с полезным. Ему следовало обдумать то, что он увидел и услышал на заседании. Радостного было мало. Если до этого он испытывал не очень приятные ощущения от произошедшего, то сейчас он прочувствовал ужас. Он знал, что увиденное им ранее не было единичным случаем, но сейчас Джанай понял, что эти происшествия - часть чего-то такого, что может погубить всех.
Позже он так и не мог понять, как оказался на площади Кузнеца. Он просто решил пройтись, не задумываясь о том, куда идет, голова была занята другим.
- Этого не может быть!
Уже потом Данай понял, что тела на площади - очередные жертвы Пожирателя. Но сейчас он смотрел на огромного и ни на что не похожего крылатого зверя. И на сокрушение Храма.
- Это было как в кошмаре. Но в кошмаре необычном. Он был ужасен и прекрасен одновременно. Я никогда не видел ничего подобного. Чувствовал ли я страх? Не знаю. Все казалось нереальном, очень хотелось проснуться. Но я понимал, что это не сон. Особенно для тех, кого уже никак не разбудить.
Джанаю нужно было выговориться. И он нашел себе собеседника, причем весьма внимательного.
- Тебе нужно сделать подробный отчет об увиденном. Сейчас любое свидетельство очевидца бесценны.
- Я записал все. Вот, - Джанай протянул свиток. - Я постарался изложить факты.
- Возможно, что кроме фактов следовало изложить и свои ощущения, - собеседник Джаная быстро проглядел написанное и свернул свиток. - Я передам его. Если возникнут вопросы - тебе их зададут.
- Конечно. Может, для лучшего изложения всего и была нужна холодная голова, но меня переполняли эмоции.
- В этом нет ничего предосудительного, вряд ли кто кроме дипломата смог изложить все факты так, как это сделал ты. Но ладно, об этом потом. Возвращайся на Консилиум. И спасибо, я рад, что не ошибся в тебе, Джанай.
- Это мой долг, Мастер.
Войдя в зал, Джанай сел на отведенное ему место. Но перед глазами стоял не зал, который постепенно вновь заполнялся. Перед глазами вновь пролетало нечто...
-
Сапфо-оро Крассиус-кор
(http://s009.radikal.ru/i307/1609/e9/982b67f4d20c.jpg) (http://s017.radikal.ru/i436/1609/b1/7717713b775b.jpg)
Консилиум был очень многочисленным - в силу того, сколько нападений случилось. Поэтому выслушать всех, не сделав перерыв, было невозможно. Распахнув тяжелые, хотя и изящные двери, человеческая волна вылилась из Зала Торжеств, растекаясь ручьями проголодавшихся и уставших людей, образуя кое-где заводи из тех, кто собирался в группки, чтобы что-то обсудить, разбрызгиваясь каплями - теми, кто хотел побыть наедине со своими мыслями. Крассиус был в числе последних - ему нужно было обдумать кое-что из услышанного, увиденного и сделанного. Пожалуй, поехать сюда было и впрямь отличной идеей. Здесь проблема виделась совсем другой. К сожалению, более... масштабной. И он явно был не единственным, кто так думал - из Зала Торжеств вылилась не только человеческая волна, но и волна тревоги, страха, сомнений... Опираясь на трость, Крассиус направился подальше от этого - в расположенный вблизи дворца сад.
Стук. Шаг. Что нужно сделать? Стук. Шаг. Что важнее? Стук. Шаг.
Крассиус остановился, увидев между кустами чью-то фигуру. Кажется, он не единственный, кто понадеялся, что красота и покой дворцового сада помогут найти какие-то ответы. Пару мгновений Крассиус стоял в задумчивости, не зная, стоит ли нарушать чужое уединение, но затем все же свернул на ту дорожку.
В беседке сидела женщина. Похоже она не услышала приближения Крассиуса, ее взгляд был устремлен на пышные цветущие кусты, а губы едва заметно шевелились. Разумеется, Крассиус узнал ее - ее стихи учили его подчиненные в Гильдии, ее образом вдохновлялись при подборе нарядов, а те из Гильдии, кто следовал пути Поэта, почитали ее как стоящую лишь чуть ниже Вознесенного. Придворная Поэтесса Сапфо-оро. Крассиус никогда не отличался особой душевной чуткостью, но сейчас даже он не решился прервать то состояние вдохновения, в котором находилась поэтесса, и молча ждал, пока она заметит его. Впрочем, ожидание это ни в коей мере не могло быть тягостным - Крассиус наслаждался тем восхитительным образом, который сейчас являла собой Сапфо.
Сапфо-оро почувствовала, что Слова и Ритм отпустили её, и сразу краски мира вокруг заиграли иной насыщенностью, и она, даже, ощутила волны набегающей тревожности, исходящие по всем направлениям из глубины дворцового комплекса от Зала Торжеств. С небес Поэзии она вернулась на благословенную землю Корторо. Неподалёку, за пышно цветущими бугенвиллеями, на соседней дорожке кто-то стоял.
- Кто здесь? - встревожено спросила Сапфо-оро. В эту пору дня редко кто удосуживался дойти сюда, в эту часть сада, которую она и выбрала по этой причине для уединения.
Ждать Крассиусу пришлось недолго. Услышав голос женщины, он раздвинул тростью ветки кустов, чтобы не порвать ненароком костюм, и шагнул к беседке, где сидела Сапфо-оро. Низко поклонившись, он представился:
-Прошу прощения, о прелестная, что я невольно нарушил ваше уединение. Но в момент вдохновения вы являли собой такое воплощение красоты, что я просто не мог отвести взгляда. Меня зовут Крассиус, я из Гильдии Компаньонов Тианы, и, увы, прибыл в Оливан по тому же печальному поводу, что и большинство людей, пришедших во дворец сегодня. Надеюсь, прекрасная Сапфо-оро не сочтет мое вторжение в этот уголок красоты и безмятежности слишком дерзким.
Сапфо-оро оценила сразу и элегантность наряда представителя гильдии Компаньонов Тианы, и изящество комплимента.
- Проходите, Крассиус-кор, в беседку. Я не претендую единолично на красоту цветения сада - красота принадлежит всем в благословенном Корторо. Боюсь, только благословению нашему угрожает нешуточная опасность. Ну, вы же слыхали отчёты выступавших на Консилиуме.
И немного помолчав и тихо вздохнув, Сапфо-оро добавила:
- Всё это так странно и ужасно...У меня в душе и на сердце полное смятение... Я опасаюсь того, что грядёт...
Присев на скамью напротив Сапфо, Крассиус немного помолчал. Всегда нужно разговаривать с человеком на его языке - этому его научили наставники. С Поэтом нужно говорить неспешно, и лучше всего - стихами.
-В единый день
Сердце мое,
Мирскую познавшее горечь,
Весенний ветр просквозил
И осенний - разом.*
Словно вторя прозвучавшим стихам, в беседку залетел порыв ветра, пробежавшись по волосам собеседников. Пока поэтесса поправляла прическу, Крассиус сказал:
-Это стихотворение написал ваш предшественник, Тарик-кор. Моя молодость прошла под влиянием его поэзии - в ту пору стихи такой формы звучали везде, даже за пределами Корторо, как я слышал. Они были удивительно хороши для выражения тоски или печали - неважно, явилась ли их причиной любовь или что-то еще. А ведь время его жизни было временем подъема для нашей страны. Теперь я невольно задумываюсь, не опередил ли он свое время? Или, может, он что-то предчувствовал и хотел подготовить нас? Ах, похоже я ударяюсь в стариковскую меланхолию, - хмыкнул Крассиус, демонстративно постучав по полу беседки своей тростью.
- Тарик-кор был величайшим Поэтом. Я обязанна ему многим... - Голос Придворной Поэтессы звучал нежно и печально. - Он был для меня как отец. Иногда мне казалось, что он - вообще, отец для всего Корторо... Видите, к вашей меланхолии добавилась моя тоска. * А к вашему кокетству - моя печаль. Тоже мне, старик нашёлся!*- Добавила мысленно Сапфо. Но ей нравилось это кокетство Компаньона. Профессионал профессионала видит и почитает сразу.
- Что вы думаете обо всём этом? Сейчас на Консилиуме, услыхав все подробности происходящего с этими несчастными, у которых пожраны души, мне стало по-настоящему страшно. У меня сложилось впечатление, что какой-то ужасный, а не наш мир, атакует Корторо неспроста. Если бы ещё понять причину, почему именно Корторо а не континент.
Какое-то время Крассиус обдумывал слова Сапфо, а затем сказал:
-Корторо - благословенное сердце мира, ведь так мы говорим? И если это нечто хочет разрушить наш мир, то логичнее всего нанести удар в сердце.
Крассиус хотел сказать что-то еще, но в этот момент где-то в отдалении раздался грохот. Опровергая свои же слова о старости, Крассиус тут же вскочил, перехватив трость за рукоять и выставив вперед, словно меч. Несколько мгновений он напряженно вслушивался, и только теперь услышал множество громких голосов, криков, до этого едва долетавших до укромного уголка сада.
-Кажется, что-то случилось, - сказал он, обернувшись к собеседнице. - Думаю, нужно пойти разузнать.
Сапфо-оро стремительно встала и вышла из беседки. Оглядываясь по сторонам, она пыталась определить с какой стороны доносится весь этот шум и грохот. И тут, подняв свой взор к небу она увидела летящего дракона.
- Смотрите, Крассиус-кор! Это же...- От удивления она даже не сразу смогла определить, что за парящее в небе диво-дивное она увидела. А дракон, набирая высоту, всё отдалялся и отдалялся от земли, и становился похожим на, летящую у самого солнца, огромную птицу.
-Дракон, - прошептал Крассиус. Его изумлению не было предела, он даже помотал головой, но видение не исчезло, лишь только продолжало удаляться. Крассиус опустил руку с тростью. - Что, все старые сказки решили воплотиться в жизнь? - пробормотал он. Поэтесса была поражена не меньше, а может, и больше него, и он решил не оставлять ее одну.
-Сапфо-оро, думаю, нам нужно пойти узнать, что произошло. Возможно, кому-то нужна помощь, и Наперсница не простит, если я останусь в стороне.
-Дракон! - эхом отозвалась Сапфо. - Вы увидели то, что увидела и я. - И более решительным тоном добавила. - Надо возвращаться в Зал Торжеств, вы правы. Может быть там хоть что-то проясниться. Хотя надежды на это мало.
И Сапфо-оро и Крассиус-кор поспешили из цветущего сада в неизвестность реальных событий.
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*настоящий автор - Ёсано Акико
-
Люмене-оро
(http://s020.radikal.ru/i712/1609/4c/f7a52d006d94.jpg) (http://radikal.ru)
Солнце уже давно закатилось за горизонт, и Люмене-оро безуспешно пыталась уснуть. Закрыв глаза, она вновь открывала их в своих воспоминаниях. Изначально день не предвещал ничего особенного: только суматоха по поводу Консилиума, разговоры, очень много разговоров, но ведь для этого все эти люди и собрались здесь. А потом перерыв, чей-то призыв поспешить на площадь Кузнеца, и все те несчастные там – она видела и знала, что не может им помочь. Крупные слезы катились по ее пухлым щекам. Жнец, Пожиратель душ, или как бы его еще не называли, наводил на нее страх, лишал сна и покоя. С самого детства ей хотелось быть полезной и нужной, а теперь – бежать, бежать подальше от площади, от этих беспомощных людей.
Но дикий рев Дракона даже во сне возвращал ее обратно. И Люмене-оро снова и снова смотрела на крылатое чудовище из детских сказок, которое легко и непринужденно раскрошило Храм. Навряд ли те, кто несколько лет назад возводил Храм Кузнеца, могли даже предположить, что он будет так скоро разрушен. Казалось, что в Оливане все здания будут стоять столетиями и тысячелетиями.
Почему именно это здание привлекло и Пожирателя, и Дракона? Почему оно так легко рушится уже второй раз: конечно, Дракон Драконом, но уж очень не походило это на совпадение, тем более на случайность. И знал ли Дракон о Пожирателе? И сколько душ заберет Пожиратель в следующий раз? И ограничится ли он Оливаном или поглотит всю Корторо? Действуют ли оба чудовища заодно или каждое преследует свои интересы.
Предчувствуя бессонную ночь, Люмене-оро подумала, что неплохо бы провести ее за работой. И разум слегка разгрузится от всех этих мыслей, да и дел в кондитерской поднакопилась за неделю целая гора.
-
Юноша был задумчив и печален в отличие от других он решил медитировать и поститься, чтобы Боги в своей мудрости одарили его своей благодатью и укрепили его разум. На самом деле все были настолько бойкими и яркими, что Торо не успевал и раскрыть рот, а слова путались . В его разуме они были четко софрмулированны и несколько раз проговорены шепотом или доверены бумаги. Но как только он начал говорить, так начинал заикаться и краснеть, но не прошло много времени и появилось, то что теперь занимало мысли Торо. Появление дракона это было свидетельства чуда и прикосновение к чему- то, что выходило за грань человеческого восприятия Воплощение первородной ярости и силы
Дракон, как можно бороться с таким исполином и повителям неба. Еще он был красив, каждая чешуйка горела и переливалась на солнце. Прекрасен и опасен, ему не хотелось, чтобы лучники и войны убивали его. Может достаточно его как- то отпугнуть от столицы и зачем ему нападать на людей в городе. Пальцы Торо нервно перебирали края одеяния, как жаль что он не поэт, чтобы в стихах запечатлеть его красоту и не художник, чтобы сохранить для потом образ. Нет, не животного, а чего – то выше, что человек в своем нахальстве отвергает и ставит себя на пьедестал.
****
Торо пора сказал ему наставник. Лекарь взял свои листы и вошел в зал Консилиума, стараясь унять нервную дрожь.
- Уважаемые собравшиеся предлагаю эвакуировать мирных граждан и тех кто не умеет держать в руках оружие в более безопасное место, чтобы обеспечить их безопасность. Еще можно организовать пункты помощи пострадавшим от происшествий . – Сделать так. Чтобы каждый в Оливане получил медицинскую и другую помощь. Юноша не много покраснел, от того, что на него смотрели много глаз, теперь парень не был уверен, в себе, ведь лекарь не воин.
В отличие от них он старался сберечь жизнь. а не отнять ее . Этому его учили в храме и так он собирается поступать лечить всех тех кому нужна врачебная помощь .
-
Оми-кор
1 день
- И тогда получится так, что оно неминуемо настанет, Всемогущий Джан.
.. Всемогущий джан, всемогущий джан...
едва-едва слышно шелестело эхо. На вершинах отгорал красный отблеск последних лучей солнца. Девочка, аккуратно одетая, с очень серьезными глазами, слушала, чуть приоткрыв рот.
Оми-кор сидел на широком плоском валуне, положив на него вышитую рубашку из Ме-Ар. Эту рубашку он протер до дыр, но не выкидывал. Испорчена она была Джаникой четыре месяца назад. С тех пор он ее носил везде с собой.
Сверху чуть-чуть начали осыпаться камни. Такое бывало, если по кольцевым дорожкам горных террас шел, к примеру мул с торговцем.
- Кто ты, друг!? - звонко крикнула Джаника. Но сверху никто не ответил.
---
Несколько часов спустя.
К месту длительной пешеходной прогулки Оми-кора вышел человек лет сорока, богато одетый, чья одежда однако выглядела слегка оборванной. У него были странно пустые глаза, наметанным взглядом уловил Оми-кор, отвлекаясь от отдыха со внучкой и чуть собираясь. Здесь ничего особо страшного быть не могло. Но чем ближе подходил человек, тем страннее он казался пристально наблюдавшему за ним старику. В ярко-цветастой палатке возилась Джаника и Оми-кору очень не хотелось чтобы она увидела гостя. Хотя он его и не боялся.
---
2 день
... Человек шел так, как будто у него не было нескольких костей, выламываясь и переваливаясь с ноги на ногу. Руки его пребывали в беспрестанном движении, а в глазах горел постоянно бегающий огонек. Через несколько минут такой человек начал бы бесить даже самого уравновешенного человека, господа -
- обратился Оми-кор к собравшимся. После случившегося ряд моих учеников описал мне людей, похожих на этого. Мне кажется, их безумие чуть-чуть, но изменялось. Неизвестно, от чего. В одном я уверен - мне бы не стали лгать.
- Кто ты такой? - настороженно спросил Оми и не получив ответа начал осторожно обходить незнакомца по широкой дуге, готовясь среагировать на малейшее движение и оставаясь в такой позиции, чтобы перехватить его, если тот атакует Джанику.
- Он реагировал на мои действия, лишь слегка покачиваясь вслед за мной, как игрушка-болванчик. И от его странных движений рук болели глаза, хотелось сделать хоть что-нибудь. Потому я.. замялся торговец... - оглушил его и поволок вниз по тропе. Джаника шла рядом. Чем дальше я слежу за ним, а он теперь находится в моем доме, тем менее его воспринимаю. Имени его и откуда он я не узнал, как у прочее. Этот человек... - снова замялся торговец - он очень болезненно реагирует на шорох и шелест. Он его пугает, он сжимается и начинает озираться бешено. - Оми-кор закончил - они как-то ощущают дракона, а не только Пожирателя, как мне кажется. Может быть это аномалия только моего гостя. А быть может и нет и тогда с помощью людей, у которых отнят разум, можно найти логово дракона?
-
Хана-оро
Не смотря на количество докладов, Хана-оро внимательно слушала каждый из них, ни на минуту не отвлекаясь. Войдя в зал в начале собрания, она осмотрела всех присутствующих, и некоторые из них вызвали в ней нежелательную бурю чувств. Кого-то она не ожидала увидеть на Консилиуме, а кого-то не ожидала больше увидеть в своей жизни. Тем не менее, Капитан решила сконцентрировать все свое внимание на вопросе собрания и только потом решать свои личные дела. В конце концов, ее взяли на службу в столицу не только за хорошие качества бойца и разведчика, но и за точность исполнения приказов, а сейчас был дан приказ слушать и делать выводы. Что еще волновало лично Хану-оро, так это наличие людей, которых опустошил Пожиратель. Что их ждет: смерть или попытки исцеления? Что будет лучшим выходом для них? На их месте, она бы предпочла смерть такому существованию. Но эти размышления были прерваны объявлением перерыва, и Хана решила не медлить. Она нашла взглядом знакомое лицо и быстро пошла в его сторону. Капитана обуревали сложные чувства: облегчение от того, что этот мужчина жив, грусть из-за утраченных лет, а значит и дружбы, а еще негодование из-за его внезапного исчезновения много лет назад. Он не был ей ничего должен, как и она ему, но она все равно злилась на него за то, что волновалась тогда и, пожалуй, сейчас. Хана-оро подошла к мужчине вплотную и заговорила так тихо, как только могла, предварительно убедившись в том, что на них никто не смотрит. Мужчина лишь чуть повернул голову - он явно заметил ее приближение - и опустил плечи, но Хана знала, что это отнюдь не признак расслабленности.
- Ну, здравствуй, Мангуст.
- Сирень?.. Ты здесь, - это было утверждение безо всякого удивления. - И совсем не изменилась.
Хана нахмурилась.
- Я-то здесь, уже шесть лет как служу в столице. А ты что здесь делаешь? Где пропадал? И кто-то еще из центра знает, что ты жив и твой прах не развеяли с вершины Фуари?
Мангуст задержал взгляд на ранговых отличиях Ханы, затем криво усмехнулся.
- Все, кому нужно было знать. Я, видишь ли, в своем роде уволен со службы Императору. И должен радоваться каждому вдоху своей жизни.
- Не расскажешь, что случилось? - Хана почувствовала, как в груди что-то укололо. Обида? Его тон?
- Я... допустил ошибку. И расплачиваюсь за нее. И... - Мангуст вдруг вздрогнул, и Хана заметила, что в его коротко остриженных по-сельски волосах притаилась седина. - Не здесь.
- Меня легко найти. Я живу на Гранатовой улице, в Полуночной усадьбе, ты сразу узнаешь. Пока я там живу, тебе там всегда будут рады. - Хана успокоилась и позволила себе доверять этому человеку вновь. - Что ты думаешь об этих нападениях, о Пожирателе и Драконе? Мне кажется невероятным то, что древние легенды оживают на глазах у жителей Корторо.
Взгляд Мангуста стал жестким.
- Я... я видел Жнеца, или Пожирателя, как зовут его в столице. Он убил двух моих учеников, совсем еще мальчишек. На моих глазах, а я и сделать ничего не мог. Сожрал и оставил пустую шелуху без тени разума и души... - костяшки пальцев мужчины побелели. - Не представляю, что можно сделать с этой тварью. Тут нужны ученые, а не воины, как мы.
Лицо Ханы стало непроницаемым и утратило последние намеки на эмоции.
- Один из моих лучших разведчиков, совсем еще мальчишка, вернулся пустым. Вернее, его вернули товарищи, сам он был не способен. Ты прав, но пока ученые будут разбираться, кому-то надо защищать людей, даже ценою своих жизней. Надо составить отряды из лучших, патрулирующих город. Я понимаю, что предугадать, где появится Жнец, невозможно, но можно создать хотя бы видимость контроля, чтобы не началась паника.
- Из лучших? - Мангуст жестко усмехнулся. - Ты ведь слышала доклады и не могла не уяснить, что Пожиратель всегда выбирает лучших: самых талантливых, самых способных. Словно чует в них что-то. Выбирать лучших людей и собирать их вместе в надежде, что им удастся хотя бы коснуться твари, все равно что расставить по городу пиршественные столы... Нужно больше информации и...
Грохот, скрежет железа, лязг, кажется даже визг - все это разом ворвалось в уши Ханы-оры. Она застыла на месте, потом резко развернулась и посмотрела в сторону, откуда доносились.. перекаты грома? Нет, небо было чистым, весеннее солнце жарило во всю. Вдруг в небо, далеко, где-то над площадью Кузнеца, поднялось большое жирное пятно, блеснуло в солнечном свете бронзовой искрой и начало удаляться. Птица, которую видно аж с такого расстояния? Невозможно. И где силуэт Храма Кузнеца, так привычно выпирающий на горизонте. Хана сглотнула.
- Мне пора идти, - бросила она Мангусту.
Но она не успела сделать и два шага, как ее перехватил один из рядовых, охранявших дворец снаружи.
- Пожиратель, командир! И Дракон! - отчеканил он и уставился на нее испуганными глазами.
Хана-оро почувствовала, как позади нее кто-то тихо выругался, и, обернувшись, увидела Генерала. Его серьезное лицо уже скрыло какие-либо чувства под маской строгости и спокойствия. Он посмотрел Капитану в глаза и махнул головой в сторону площади Кузнеца. Хана сорвалась с места и понеслась, одновременно отдавая приказ рядовому принесшему ей весть:
- Лейтенанта ко мне на площадь, Черным призракам и Вестникам Воина явится с ним! - Два взвода, дееспособность которых Хана никогда не поддавала сомнению. - Удвоить охрану Консилиума, подкрепив Тенями Судьи!
Хана не заметила, как рядовой отделился и побежал в сторону части, она неслась улицами Оливана, жалея что даже не подумала о лошади.
Буквально влетев на площадь Кузнеца и окинув взглядом место разрушений, Хана-оро поняла, что здесь царил хаос, и небольшой отряд из десятерых солдат, снующий по периметру, не мог взять ситуацию под свой контроль. Хана подбежала к одному из воинов и приказала сосредоточиться на раненых.
- Переносите всех раненых, которые не могут самостоятельно двигаться, в южную часть площади, складывайте так, чтобы лекарям было легко к ним подобраться, если лекарям нужны ассистенты, не отказывать!
- Слушаюсь, капитан!
Рядовой бросился выполнять приказ, и в это же мгновение раздался топот копыт, гулко разносившийся в послеполуденном воздухе. На площадь въезжали взводы призванные Ханой. Она проследила, как ее лейтенант, Акира-кор, поднял коня на дыбы и спрыгнул раньше, чем передние копыта животного коснулись земли.
- Оцепить площадь, никого не выпускать и не впускать, нам нужно добросить свидетелей! Вестникам Воина начать разбирать завалы! - чеканила Хана-оро своему лейтенанту, когда ее взгляд остановился на другой женщине, с белыми волосами, находящейся в нескольких десятках метров от нее и отдающей приказы какому-то мужчине.
Блюстители. Хана-оро стиснула кулаки, вспоминая недавнюю перепалку на таможне, но спрятала свое недовольство подальше и зашагала к женщине, которую знала как Шэн-оро.
- За мной, - приказала она Акире-кору.
-
Шэн-оро
Консилиум длился и длился. Даже привычная к долгим докладам и утомительным беседам Шэн чувствовала, что понемногу внимание ее ослабевает. Слишком путано звучали некоторые рассказы. Слишком некоторые доклады отклонялись от темы. Так что наступление перерыва было встречено с энтузиазмом и пониманием. Причем не только у нее. Шэн вышла на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, а заодно проветрить мысли. К тому же ей захотелось кое-что уточнить у одного из докладчиков, кажется, он так же покинул зал. Шэн огляделась по сторонам, высматривая нужного человека и тут услышала нечто, что мгновенно завладело всем ее вниманием. Гул. Он становился все сильнее, напоминая чем-то землетрясение. Шэн даже на мгновение показалось, что земля под ногами дрогнула. Она обернулась, отыскивая предполагаемый источник, да так и замерла потрясенная. Впрочем, не одна она. Люди вокруг останавливались, оборачивались и смотрели. Смотрели, как над городом поднимается огромный клуб пыли. Это было похоже на взрыв, но шн не могла представить, насколько мощным он мог быть. Кто-то налетел на нее, бумаги, что Шэн держала в руках, посыпались на землю. Отрешенно, как марионетка, она опустилась на корточки и начала собирать их. Но все ее мысли были прикованы к грохоту и его источнику. Что же там произошло? Шэн ощущала буквально зуд в пальцах от желания узнать о случившемся.
Но долг, долг требовал ее присутствия на Консилиуме. Пока требовал.
- Возможно, твой доклад может дополниться новыми данными, - Первый Блюститель обладал поразительной способностью оказываться там, где его меньше всего ожидаешь увидеть и проделывать это совершенно незаметно.
- Иди и узнай, - слегка улыбнувшись напомнил он ей один из принципов действий Блюстителей.
Шэн коротко поклонилась и практически бегом направилась к площади. Ее приказ согласовывался с зовом сердца, что случалось с ней не часто и на душе было удивительно спокойно. Пока она не достигла площади Кузнеца.
Люди, множество людей. Развалины грандиозного строения. Ужас и паника. Ее отголоски она встретила еще на подходе – люди просто бежали. Бежали вперед, давя отстающих и споткнувшихся в каком-то животном приступе ужаса и паники. Такого не могло быть. Только не в самой Корторо. Только не в Оливане. Удар был нанесен в самое сердце порядка и это было совершенно непростительно. Шэн стиснула зубы и сделала шаг вперед, хватая за рукав ближайшего человека в форме Блюстителей. У них считалось правильным сохранять невозмутимость – порядок вокруг начинается с порядка в собственной голове. Но сейчас этот человек с дорожками слез на запорошенном пылью лице, трясущимися губами и ужасом в глазах меньше всего напоминал Блюстителя. Он смотрел на нее и не видел. Шэн встряхнула его и не дождавшись реакции отвесила звонкую пощечину. Это было не лучшей мерой, но вполне работало для приведения в чувство. Нюхательных солей она с собой не носила, а успокаивающие речи были по части адептов Наперсницы, а не Блюстителя.
- Докладывай, - резко сказала она, но видя, что человек все еще не до конца в состоянии говорить, добавила уже мягче, - Как бы ужасно не было увиденное, помоги мне и себе исполнить свой долг. Как твое имя? – следовало начать с простых вопросов.
- Сарен, меня зовут Сарен.
- Хорошо, а теперь Сарен-кор, расскажи, что произошло.
- Нас подняли по тревоге. Беспорядки на площади Кузнеца, - он заговорил медленно, прерываясь от волнения, но все же выучка брала свое и постепенно речь стала более ровной и внятной.
- Когда мы прибыли мы, - тут голос Блюстителя снова сорвался и он закрыл лицо руками, - Ужас. Невыразимый словами ужас, - он стал раскачиваться, все крепче прижимая ладони к глазам и давя вновь подступающие слезы.
- Тише, - рука Шэн успокаивающим жестом легла на его плечо, - поделись со мной своей ношей и она станет легче.
- Люди. Люди с пустыми глазами, - выдавил Сарен из себя, - Пожиратель забрал их всех.
Это было действительно ужасно – не разовое нападение, а массовая акция, да еще в сердце Оливана. Шэн почувствовала, как ее собственное сердце застывает от ужаса, а холод ползет вдоль позвоночника.
- Это Пожиратель разрушил храм? – если так, то это было нечто новое. Ранее он забирал лишь людей, не трогая постройки.
- Нет, - Сарен затрясся сильнее, хотя казалось, что куда уж, - Это дракон. Огромный дракон. Он приземлился прямо на храм.
- Он атаковал? – голос Шэн прозвучал слишком резко. Но все это больше смахивало на детские сказки. Но слишком много сказок в последнее время становились реальностью.
- Нет. Он шел. Я думал – мне конец, но он обошел нас и пошел дальше. А потом улетел. Я не видел. Не знаю.
- Тише, - Шэн прикусила губу и оглянулась по сторонам. Нужно было что-то делать и срочно.
- Ты нужен Корторо. Нужен жителям. Здесь. Сейчас. Успокойся и помоги мне защитить то, что еще можно защитить и восстановить то, что разрушено, - парень кивнул и выпрямился. Он все еще плакал, но выглядел более вменяемым, чем минуту назад.
- Собери всех. Мертвым и жертвам Пожирателя мы не поможем. Но мы не должны дать панике распространиться по городу. Нужно успокоить толпу, помочь раненым, - Шэн запнулась, увидев, как площадь начала заполняться военными. Пожалуй, сегодня она была рада их видеть. Она поискала глазами командира, а потом увидела, что к ней уже пробивается смутно знакомая женщина. Шэн напрягла память и извлекла оттуда имя. Хана-оро. Очень кстати.
- Сарен-кор, выполняй, - она еще раз коснулась плеча парня ободряющим жестом, а потом обернулась к подошедшей Хане.
-
Шэн-оро и Хана-оро
(https://pp.vk.me/c604729/v604729751/95ed/CSAKOx2zmXU.jpg)(https://pp.vk.me/c604729/v604729751/95f4/ALIvRHrZG8U.jpg)
- Приветствую, Хана-оро.
- Здравствуй, Шэн-оро. - Черные глаза Ханы, всматривались в лицо Блюстителя. - У тебя есть информация о том, что здесь произошло, кроме как: появился пожиратель, а потом дракон?
- Пока нет, - Шэн отрицательно покачала головой. Поговорив с одним человеком трудно собрать информацию о произошедшем, - но информацию о том, что было собрать можно и позже. Ценнее предотвратить последствия, - Блюстителей банально не хватит, сейчас многих разогнали по всей стране, где они собирали информацию о Пожирателе, Драконе и прочем свалившимся на Корторо.
- По городу распространяется паника. Толпа от площади хлынула буквально во все стороны. Наверняка есть пострадавшие и разрушения. Военные окажут помощь в наведение порядка? - Шэн учили, что лучше признаваться в невозможности что-то сделать, чем держать хорошую мину при плохой игре и терять возможности сделать хоть что-то.
- Военные наведут порядок. - поправила Шэн-оро Капитан. - Лейтенант, выполняйте ранее данный приказ. - Она повернула голову к стоящему рядом мужчине. - Всех свидетелей способных говорить и мыслить приводите ко мне и Шэн-оро. И еще, опустевших, - это слово далось ей с трудом и Хана поморщилась, - отводите в отдельную сторону, возьмите в кольцо, чтобы не разбрелись.
Лейтенант отдал честь, развернулся и устремился к ожидающим его людям.
- Предлагаю и нам не сидеть без дела. - Хана указала рукой на какого-то служителя культа Ткача, пытавшегося помочь женщине. - Этот выглядит вменяемым. Что ж, похоже, нам снова предстоит поработать вместе?
Шэн тонко улыбнулась. Это желание выпятить грудь с орденами и взять на себя всю полноту ответственности ее забавляло. Почему-то военные вечно забывали о тех, кто чаще всего решал большую часть проблем, пока они гордо потрясали саблями. И она не сомневалась, что если в успокоении толпы военные и впрямь окажут существенную помощь, то отлов тех, кто пользуясь суматохой попробует помародерствовать и поворовать (а любители поживиться чужим до сих пор встречались даже в благославенном Оливане) ляжет целиком на плечи Блюстителей. Что ж, каждому свое. Шэн в целом было наплевать, что и как думают о культе Блюстителей в целом и о ней лично в частности, пока это не мешало Блюстителям выполнять свой долг перед Корторо. И пока не мешало думающим делать то же самое.
- Поработаем, - Шэн кивнула и приблизилась к адепту, попросту начав ему помогать, - вы видели, что здесь произошло? - спросила она, помогая отодвинуть с ноги женщины довольно крупный обломок того, что раньше было колонной Храма.
Мужчина перевел на Шэн-оро не испуганный, но отчаянный взгляд полный боли, и коротко кивнул.
- Сначала разверзлись небеса и появился большой кит, извергающий ядовитую жидкость из своей пасти. Я стоял вон там, - он кивнул в сторону западной части площади. - Стоял столбом и не мог пошевелиться. - Адепт Ткача пристыжено опустил голову и по его щеке потекла слеза. - А когда я снова смог двигаться, прилетел... прилетел... Вы понимаете, я не верил, никогда не верил, в его существование! - Мужчина вытер слезы со щеки.
Хана положила руку ему на плечо.
- Кто он и как он выглядел? - Тихо спросила она.
- Дракон. - Еще тише ответил мужчина. - Он блестел словно отшлифованный и украшенный драгоценными камнями доспех.
Хана поморщилась.
- Кто из них разрушил храм?
- Он же. Дракон.
Хана перевела взгляд на Шэн-оро и с легким недоумением подняла бровь.
Шэн читала достаточно докладов, чтобы не удивиться очередному оригинальному описанию. Кит так кит. Это не отличало данное нападение от всех прочих. Разница на первый взгляд была в массовости.
- Он, этот кит, напал на всех людей одновременно? Пытался ли кто-нибудь убежать? Сопротивляться? - не могло быть, чтобы столько людей застыли в едином порыве ужаса. И если кто-то оказывал сопротивление, они должны были знать о результате. Был он удачным или нет, это поможет сделать выводы.
Дракон разрушил храм. Это было фантастично, невероятно еще пару дней назад. Но тем не менее сейчас они стоят на развалинах.
- Он сделал это преднамеренно? Нападал на людей? - правильно заданный вопрос часто вызывает весьма неожиданные ответы. Она пока не видела всей картины.
- Да, одновременно, - взгляд мужчины прояснился, боль подвинула ненависть. - Никто не мог убежать, я не помню, чтобы вообще кто-то двигался. Все как будто застыли. А дракон, он бросился на храм с высоты, знаете, как птица сигнус бросается и разбивается, когда теряет свою пару. Я подумал, что он убъется упав на храм, но не тут то было. - Мужчина покачал головой. - Он напал на кого-то, я не видел толком кто это был, но он забрал человека с собой. Съесть.
Хана нахмурилась.
- Мужчину, женщину?
- Я не знаю.
Хана повернулась к Шэн-оро и краем глаза заметила, что лейтенант ведет к ней какую-то женщину.
- Эта травница была здесь во время нападения и неплохо соображает, капитан. - Отрапортовал Акира-кор.
Хана-оро кивнула, приглядываясь к цепким глазам женщины средних лет и радуясь ее спокойствию. Она посмотрела на Шэн-оро и легонько кивнула, давая ей возможность начать допрос первой.
Если Ткач все понял правильно, то Шэн эта новость не нравилась категорически. Возможность атаковать сразу такое большое количество людей ужасала. И, как казалось на первый взгляд, лишала какого-либо шанса на сопротивление. Но это не означало, что следовало отчаяться. Они будут искать. Будут искать и непременно найдут способ. Эта мысль успокаивала и давала силы действовать дальше.
- Сарен-кор, - она отыскала глазами молодого Блюстителя, - найди нам того, кто может больше сказать о похищении. Нам нужно установить личность.
- Да, Шэн-оро, - парень кивнул, а Шэн обратила внимание на женщину, которую привели военные.
- Как вас зовут? - простые вопросы, которые как правило быстро помогают определить степень вменяемости свидетеля.
- Лора-оро, - голос женщины был на удивление спокойным, но потрагивающие пальцы, которыми она вцепилась в свою одежду, да периодически пробегающая по лицу судорога показывала, что это спокойствие обманчиво.
- Лора-оро, - обратилась к женщине Капитан, - вы видели кого с собой унес Дракон? Он убил этого человека сначала, или взял живым?
- Я не знаю, я видела как ОН шел, так медленно и осторожно, обходил всех, а потом остановился. Кажется, там стояли люди. Двое. А потом он взлетел и человек остался только один.
- Вы запомнили этого человека? Того, кто остался? - Шэн подобралась, как будто учуяла след.
Хана нахмурилась.
- Казалось будто он выбирает жертву?
- Я была далеко, не видела лица, но кажется он был из Блюстителей, тот кто остался, - травница хмурилась, вспоминать о людях, когда все внимание приковано к дракону было сложно.
- Он обходил всех, - она запнулась, - на кого напали. Он искал живого. Наверное. Не знаю. Вознесенные! Что же творится в Корторо! - она сжала пальцами виски и тихо заплакала.
- Чтобы не происходило - Корторо выстоит, - Шэн успокаивающим жестом коснулась плеча Лоры-оро. Ее сведения были очень ценны. Если рядом с пропавшим действительно был Блюститель, то они будут знать все о том, что случилось.
- Шэн-оро! - Сарен вернулся, ведя за собой еще одного человека в форме Блюстителей, - Это Гарто-кор, ему есть что вам рассказать.
Хана и Шэн повернулись в сторону новоприбывшего мужчины. Его усатое лицо было скорее печальным, чем испуганным, глаза блестели от слез, но он держался.
- Что ты видел Гарто- кор? - мягко спросила Капитан.
- Я не видел того, кого зовут Пожирателем, - спокойно ответил ей мужчина, - я прибежал на площадь уже после того, как он исчез. Я начал обходить людей, осматривать раненных и хотел отсеять тех, кто лишился разума. Я увидел старика, и узнал в нем старшего просветителя Рокидо-кора.
- Его лишили души? - прервала Хана.
- Нет. Он был потрясен, возможно, испуган, но его разум был цел и невредим. А потом пришел дракон. О, это ужасное творение. Да сохранят нас и уберегут, Вознесенные. Он подошел к Рокидо-кору, посмотрел на него, а потом, потом схватил в пасть и унес.
- Вы можете утверждать, что старший просветитель был мертв?
- Я не знаю, - Блюститель опустил голову.
- Хорошо, он перекусил тело Рокидо-кора, или нет?
- Госпожа, я не уверен, было страшно и в какой-то момент, я опустил голову, чтобы не видеть этого ужаса. А когда увидел просветителя снова, он уже был в пасти улетающего дракона.
Хана-оро недовольно прицокнула языком.
Шэн со всем вниманием слушала доклад Блюстителя. Что-то в его словах зацепило ее разум и она поспешила уточнить, пока мысль не покинула ее.
- То есть, Рокидо-кор был на площади в момент нападения и не стал жертвой Пожирателя? - она почувствовала как к горлу подступает волнение вкупе с жесточайшим разочарованием: если Поэт остался при своем разуме, возможно у него было что-то, что помогло противостоять Пожирателю. Какая-то мелочь, о которой им теперь придется догадываться по косвенным фактам. Если бы не дракон... В любом случае, это была чрезвычайно важная информация. Шэн уже знала, что вскоре запросит всю доступную и недоступную информацию о старшем просветители. А еще в очередной раз пересмотрит все списки жертв, чтобы узнать - были ли среди них другие Мастера-поэты.
- Я не знаю, не знаю... - Блюститель встревоженно посмотрел на Шэн-оро. - Возможно, что он пришел просто чуть раньше меня...
Хана покусывала губу.
- Шэн-оро, вот что я предлагаю - собрать всех свидетелей и допросить каждого отдельно в здании генерального командования, Блюстители, конечно же, приветствуются на допросах. Я думаю, что и без нас догадаются ввести комендантский час, если нет, следует предложить. Я не знаю куда Император прикажет задействовать армию, но отряды оставшиеся в городе, должны будут кооперировать свои действия с оставшимися в столице Блюстителями. Патрулировать город маленькими группами. Хотя я не уверенна, что патрули смогут что-то сделать с Пожирателем или Драконом, но могут предотвратить панику в городе. Это столица и она должна держать свое лицо. И еще... огненная смесь, возможно она поможет против этих чудовищ из древности, но как метать его в городе, чтобы не начать пожар? Не знаю, об этом лучше подумать ученым. И надеюсь, что где-то в библиотеках, которые я отродясь не терпела, есть ключ к разгадке происходящего. - Хана-оро устало потерла глаза. - Что скажешь?
- Полагаю, здание управления Блюстителей больше подходит для этих целей, - все же вопросы расследования и поддержания порядка находились в ведение Блюстителей и передавать инициативу в этом деле военным Шэн не собиралась. Как минимум до введения в городе военного положения и документированного приказа о передаче дел. Каждый должен заниматься своим делом, только тогда следует рассчитывать на успех и наличие порядка.
- Усиление патрулей необходимо чтобы предотвратить распространение паники, - Шэн согласно кивнула головой.
- И надеюсь, мы все же обойдемся без взрывных смесей. Не хватало еще сейчас тушить пожары, - все-таки им следовало способствовать наведению порядка, а не распространению хаоса.
- Но первоочередное - нужно увести всех этих людей с площади, - она кивнула на тех, кому помочь они уже не могли и кто просто стоял и смотрел перед собой пустыми глазами.
- Возможно какие-то резервные казармы, что сейчас пустуют?
- И нам следует вернуться на Консилиум и доложить об увиденном, - именно там в ближайшее время будет решаться вопрос Пожирателя и Дракона и следовало снабдить Консилиум свежей оперативной информацией.
Капитан не спорила насчет места проведения допросов, по-видимому, ей было важно только, чтобы ее люди там присутствовали.
- Пустых казарм нет, насчет места для опустевших, то я надеясь на целителей. Если они возьмутся за лечение, то люди должны находиться рядом с ними. И да, нужно возвращаться. Я только проверю своих людей. - Хана кивнула Шэн-оро, выражая уважения и поспешила к своему лейтенанту.
Как только капитан удалилась на приличное расстояние, Шэн обернулась к стоящим возле нее Блюстителям.
- Мне будут необходимы рапорты каждого, кто был на площади. Гарто-кор, твой рапорт я жду особенно. Вспомни все, слова, ощущения. Важна будет любая мелочь.
- Я возвращаюсь на Консилиум. Там меня и найдете, - Шэн кивнула обоим и двинулась обратно. Перерыв должен был закончиться, хотя шум скорее всего изрядно его продлил. В любом случае ей следовало поторопиться и рассказать обо всем увиденном и услышанном Первому Блюстителю.
-
Лиллс
Последнее время всё, что она делала было преодолением трудностей так или иначе. Сначала собраться с силами и вернуться в Оливан, несмотря на все происходящее. Затем рассказать что она видела, один раз, другой. И всегда всем что-то надо в этом маленьком идеальном мире. Всем что-то надо... знания, ифнормация, прогресс, достижения. Всем нужен результат, а не она, не её благополучие. Да что она по сути - винтик в их идеальном механизме. Это наводило на неё грусть и медленно тянуло депрессию.
Нет, у неё вроде бы всё было хорошо, но иногда накатывало такое отчаяние.
Все усугубилось после той поездки. И без того неуклюжая и не очень-то красивая она чувствовала себя неудачницей и то, что поездка не закончилась успешно все больше убеждало её именно в этом. И теперь консилиум. Она боялась, до паники, до истерик, ревела, просила не тащить её туда, но всё равно шла, сама, своими ногами. Она боялась выступать перед публикой, боялась, что споткнется или скажет какую-нибудт глупость. Но еще больше она боялась того, что должна будет сказать. И только работа с книгами помогала ей успокоиться. Да, к секретам её еще не допускали, но все-таки она находила много интересного, потому она старалась каждую свободную минуту проводить за фолиантами. Она обожала запах старых переплетов, ей нравилось наблюдать за пылинками в лучах вечернего солнца. И сейчас она как-то поддерживала себя мыслями. И улыбка наставника, такая ободряющая. А еще ей все чаще почету-то вспоминался тот задумчивый и серьзеный взгляд того библиотекаря, которого она всего-то пару раз видела...
В общем, она всеми силами старалась отвлечься. Поначалу она шла присматриваясь к каждому из собравшихся, пока у неё не начала кружиться от этого голова. В итоге Лиллс постаралась сосредоточиться на хорошем, на том, что она может сделать. Только не перед всеми, только не выступать перед всеми.
И когда выяснилось, что её допросят сначала отдельно, а потом может вообще выступать не придется, она выдохнула с облегчением. Которое, в прочем, продилось недолго. Опять что-то странное происходило. Странное и страшное, и она никак не могла понять что.
-
Шион
Город бурлил. Город как будто бы провожал взглядом сказочное создание, исчезнувшее в неярком небе, оставив позади лишь опустошение и хаос - пусть дракон и не был тому виной. Хаос царил и в мыслях Шион - она не могла отделаться от чувства, что не случайно дракон оказался на месте трагедии. Как будто он шел по следам этой твари. Как будто...
...встречались ли ей в библиотеках упоминания о чем-то подобном? Она не могла вспомнить. В библиотеке Оливана она уделяла незаслуженно мало внимания историческим свидетельствам прошлых лет, откладывала их в сторону "на потом" - ей постоянно было нужно что-нибудь о военном искусстве, стратегии, политике, управлении государством, а шепот пыли веков подождет. Как неразумно! На Благословенную обрушился удар с неожиданной стороны, и они не готовы, никто не готов. В зале Консилиума в воздухе ощущался страх, будто скрипящий на зубах песок. Перехватив какого-то архивариуса, Шион долго допытывалась, встречал ли он что-нибудь подобное в архивах. Парень ответил отрицательно, но, возможно, не следовало задавать вопросов ему, а сразу обратиться в Хелнеро. Да, пожалуй; она слишком отдавалась своей беде, она пренебрегала действием, а напасть, поразившая Благословенную Корторо в сердце, требовала, чтобы они посвятили служению себя целиком.
Но покинуть Консилиум сейчас было бы недопустимым нарушением этикета. К чему спешить - теперь? Адепты культа Слуги уже сейчас заботились о несчастных, оказавшихся под развалинами храма Кузнеца, и о тех, что живыми трупами остались на площади, хотя Шион не верила, что им еще можно помочь. Ей следовало выслушать все идеи, даже самые безумные, пусть кому-то это покажется пустой тратой времени. Ведь именно для этого здесь собрались лучшие люди Империи.
Лионель, будем считать, что я тебя немного помучала расспросами? :rolleyes: В принципе там куча народа, и тебя наверняка еще 100500 неписей спрашивали примерно одно и то же =))
-
Оливан, Благословенная Корторо. День Дракона.
Архивы, архивы…
Сказанное Нике не шло у Арту из головы. Он прошел должное обучение при Храме и имел определенные навыки работы с документами, потому ясно представлял себе, какая пропасть лежит между фразой «нужно поднять архивы» и понятным результатом. А время работало против Императора. Ме-Ар вряд ли будет ждать, пока Корторо разберется со своими внутренними проблемами.
Консилиум приостановил свою работу, всем требовался небольшой отдых. И Арту тоже шагал в свои покои, на ходу продумывая указания доверенным лицам. Он должен был распределить десятки людей самым разумным образом. Перед его взором уже строилась схема, где каждый исполнитель занимал свое определенное место. Память Арту сама по себе была своеобразным архивом, где хранились сведения о самых достойных.
В покоях его уже ожидала пища – ничего другого Император от Гару и не ожидал. Арту поднял крышку, принюхался и отставил поднос. Кусок в горло не лез. Естественно, Верный после будет неодобрительно коситься на полные тарелки, как делал неоднократно в последние месяцы. И, разумеется, Гару будет прав. И портной будет снова ушивать императорские брюки. А синяки под глазами будут заметнее с каждым днем. И скоро уже ничего не будет напоминать о том мужчине, которого полюбила когда-то шестнадцатилетняя девушка.
- Я – старик, - неожиданно подумал Арту. – Ворчливый, капризный старик. Я должен олицетворять Империю, а вместо этого ворочу нос от еды.
Он вздохнул, взял ложку и принялся через силу хлебать рыбный суп.
Долг превыше всего.
Исполнение долга самым бесцеремонным образом прервал секретарь:
- Император, случилась беда!
***
Дракон улетел. Арту смотрел ему вслед, словно зачарованный. Отчаяние, которое нахлынуло на Императора, когда он увидел площадь перед Храмом Кузнеца, будто таяло от одного вида этого изумительного зверя. Сила, ярость, жизнь – все это было в нем. Император испытывал двоякое чувство: восторг от того, что увидел Дракона, и радость, что их разделяло уже несколько километров.
Нике и Гару стояли рядом с ним и так же заворожено глядели вдаль.
- Вы все еще считаете, что Дракон – это мелочи, Нике-кор? – тихо спросил Арту.
- Ммм, - ученый промычал что-то невразумительное, затем потряс головой и повернулся к Императору. Он, по всей видимости, пребывал в состоянии крайней экзальтации. – Нет, Император. Дракон – это…
Он развел руками, показывая, насколько неохватна сущность создания, парившего вдалеке.
- Он забрал Рокидо, - вполголоса отметил Гару. – Светитель пережил нападение монстра, но Дракон убил его. Мне кажется, это важно.
- О да, безусловно, - Нике закивал головой. – Важно еще то, что Дракон прилетел после нападения.
Арту оглядел пространство перед ним – рядом с Храмом Кузнеца он всегда чувствовал себя странно. И сильнее, и уязвимее одновременно. Гару как-то обмолвился о том же. Теперь находиться здесь стало и вовсе жутко.
- Теперь мы точно знаем, что в Благословенной нет безопасных мест. Мы должны быть готовы к любому развитию событий, - проговорил он, с болью осознав, как придется распылять людей.
- Да, Император, кстати, о месте…
- Нике-кор, я полагаю, лучше обсудить это после.
А сейчас нам пора искать в архивах не чудовище, но Дракона.
***
Человеку, что сейчас стоял перед ним, Арту доверял безоговорочно. Потому, подписывая полный доступ к библиотекам Хелнеро и Оливана, он ни на секунду не сомневался, кому отдать эти полномочия.
- Я очень верю в ваши силы. И я очень прошу вас как можно скорее отыскать любое упоминание о драконе или чудовище. Впрочем, если верить Нике-кору, они, вероятнее всего, будут упоминаться вместе. Ваша команда также получит доступ, я одобряю поданные Вами кандидатуры. И, помните, отчитываться напрямую мне. А если со мной что-либо случится, только Гару. Вам понятно?
Кивок, поклон.
Теперь Арту мог с чистой совестью заняться другими делами.
Второй день объявляется закрытым. Начинаем голосование. Дедлайн голоса 21.00 19.09.16.
Уважаемые игроки, если у вас есть желание написать совместный пост с мастерами в эти сутки - обращайтесь, не стесняйтесь.
Шарин Налхара, даем тебе сроку до полуночи. Напиши нам, пожалуйста, пост, иначе твой голос и ночной ход превратятся в тыкву :)
-
Мангуст. Шеркон. 8 лет назад.
(http://www.quizz.biz/uploads/quizz/141594/3_V52g7.jpg)
Первые пару месяцев у Мангуста язык в узел сворачивался от шерконского, но сейчас его акцент был уже практически не заметен, а уж ругаться на шерконском он научился, словно настоящий солдат. Но сейчас было время не ругаться, а гнуть спину и раскланиваться с заискивающей улыбкой. У Сирени с тем, чтобы раскланиваться, было похуже, но шерконцы были чуть более снисходительны к "глупой красивой женщине". Сам он потратил немало усилий на подготовку легенды и то, чтобы в Пынкоте, который был транспортным узлом, соединяющим торговые артерии при гумбе1 Йингми-май, прониклись симпатией к молодой паре работников, которые вымолили верстовые бумаги у тхиькпа2 своей гумбы с разрешением покинуть свою деревню и совершали паломничество по святилищам Тхан Лыа, богини домашнего очага, и Hы Тхан Нге Moка, бога плотницкого ремесла, прося у богов подарить им долгожданного ребенка. Шерконцы были людьми сердобольными, и в отсутствие каких-либо изысканных развлечений в жизни тянулись к подобным историям, которые, как ни странно, здесь были не редкостью. Не найти в Пынкоте, единственном месте на много часов пути окрест, где был рынок, людей из ближайшей к гумбе деревушки, Пак-ну, было практически невозможно. На их счастье, это оказалась женщина, привезшая рис на продажу. Она даже прослезилась, когда узнала, что они вот уже больше месяца просят детей у богов в святилищах, и на добрые полчаса отвела в сторонку Сирень, принявшись рассказывать ей нечто подобное из своего опыта и давать, несомненно, ценные советы, как ускорить приближение дара богов. Сделать так, чтобы она пригласила их заночевать в ее собственном доме, было легко. Мангуст убедился, что их слушают, и после этого с вежливой неохотой согласился. Вскоре после этого один из сидевших в углу тхай3 тихо вышел. Сработало.
Сильный ветер трепал куртку Сирени, пропахшую дымом. Ее волосы были заплетены в тугой узел на макушке, а нижняя часть лица укутана шарфом. Мангуст искоса поглядывал на нее, пока она всматривалась вдаль, в лежащую у подножия скал узкую долину. Даже покрытая слоем пыли и пота, эта женщина была красива. Мангуст любил ее силу и уважал ее мудрость, но не мог не думать о том, что она красива. Сирень уже высказала свое мнение, который из камней следовало обрушить, чтобы вызвать оползень, но последнее слово всё же было за ним. Это было то, что лучше всего получалось у него: видеть связи между предметами, событиями, людьми и их действиями и понимать, какой камень покатить с горы, чтобы произошло то, что должно произойти.
- Вот этот.
Она обернулась к Мангусту и коротко кивнула в знак согласия. Камень был не тем, который выбрала она. Ее камень отклонился бы на полпути, отскочив от большего собрата, а Мангуст хотел, чтобы камнепад был... эффектным. Воля богов - так называли подобные события в столь послушно следующем воле слепых выдумок Шерконе.
Сирень подошла к сложенным посредине плато вещам, подняла один конец длинного и крепкого бревнышка, которое должно было послужить рычагом, и потащила в сторону указанного камня. На середине пути Мангуст присоединился к ней, подняв обтесанное бревнышко с противоположной стороны. На то, чтобы приспособить рычаг к точке опоры, у них ушло несколько минут. Куда меньше, чем ушло на то, чтобы найти подходящий ствол молодого дерева в каменистом краю.
- На счет три, - сказала Сирень и начала отсчет. Это была ее прерогатива.
Им пришлось хорошенько поднажать и попотеть, но в конце концов камень поддался и полетел вниз. Затем сорвал другой, третий, а те потащили за собой сотни, которые превратились в большую разрушительную силу, способную снести гумбу целиком. Гора качнулась, Сирень пошатнулась от неожиданности и схватилась за плечо Мангуста.
- Кажется, перестарались.
- Милостью Тхон Нуйя4, да будет священно имя его в устах произносящего, вам дарована честь предстать пред лицом тхьикпа Нгуонг, всеславной матери.
То, что это не приглашение, а приказ, было понятно по той причине, что за спиной немолодой тхай в пурпурной кашае5 стояло пять солдат с выставленными копьями. Поэтому, возможно, чтобы смягчить смысл сказанного, но вселить в простых пхай6 священный трепет, служительница бога добавила:
- Ветры и камни нашептали нам, что боги направили ваши стопы к нашей гумбе, дабы ваши руки и разум послужили угодному Отцу Неба делу.
Мангуст ощутимо дрогнул в коленях. Сперва из-за мерзкой мыслишки, что шпион ме-арцев все же разгадал их замысел. Им пришлось скакать на маленьких мохнатых лошадках по узким горным тропам до самого утра, чтобы оказаться на пути к Пынкоту после диверсии и быть вне подозрений, а до того в обличье пары ремесленников посетить святилище Матери Очага, но могло быть всякое. Если они допустили ошибку, оставили слишком много следов... Затем он уже изобразил испуг человека, которому сообщили, что он попал в сети богов и их служителей, и через пару секунд упал на ватные колени, протянув испачканную в дорожной грязи руку с черными ободками под ногтями и коснувшись ею сандалий тхай.
- Боги услышали мои молитвы! - боги и впрямь, кажется, услышали их, только вот вряд ли шерконцы молились тем богам. - О, благодарю вас, святая сестра! Быть может, и другая наша молитва была услышана!
Сирень все еще стояла, склонив голову, и Мангуст с подобострастным видом дернул ее за рукав, вынуждая тоже смиренно опуститься на колени. Наверное, он бы мог даже выдавить пару слезинок, чтобы убедить тхай в том, как они напуганы и шокированы подобной честью.
Сирень согнула колени и упала рядом с Мангустом, опустив чело к полу, спина ее оставалась прямой, словно она проглотила бревно. Гордая женщина - подарок для мужчины, поговаривали в Шерконе, правда, добавляя потом, что подарок в виде кары богов. Сейчас было не время для гордости.
- Это честь для нас, сестра. Наши стопы недостойны того, чтобы коснуться гумбы Тхон Нуйя, - Сирень подняла голову и прислонила руки к животу, в ее глазах проступила мольба. Мангуст мысленно выдохнул от облегчения. - Разрешите ли вы после работ помолиться в храме и попросить помощи у бога?
Мысленно выругавшись и вознеся мольбы Слуге и Пастырю, Мангуст внутренне напрягся. Такая сообразительность была излишней для простых пхай. Тхай могла заподозрить что-то. Но похоже дело для гумбы и впрямь было срочным и важным, как они и ожидал.
- Если на то будет воля Тхон Нуйя, - тхай чуть склонила голову, немного расслабившись. Солдаты, впрочем, лишь чуть изменили хват на древках копий. Мангуст предпочел остаться коленопреклоненным, уткнувшись лицом в пол, как и приютившая их торговка, чей лоб был покрыт бисеринками пота от волнения. Последовала неловкая пауза, и тхай прервала молчание, в ее голосе читалось легкое раздражение и облегчение. - Поднимитесь и следуйте за мной, тхьикпа Нгуонг не потерпит отлагательств в исполнении воли Отца Неба.
***
Солнце розовой кляксой расположилось на макушке горы, но света еще хватало, чтобы продолжать работать. Сирень стояла по пояс в вязком болоте, ее зубы начинали постукивать, но она прилагала все усилия, чтобы этого не слышал Мангуст, а он старался делать вид, что не замечает того, как она старается, чтобы он не заметил, как у нее стучат зубы.
Солдат, только что подавший жестяную трубу им в тоннель, крикнул, что уходит по нужде. Сирень тут же повернулась лицом к Мангусту, кивнула и, дождавшись кивка в ответ, прошмыгнула в дальний проем тоннеля.
С камнепадом они действительно перестарались. Рухнувшие со склона валуны не только раздробили внешние желобы, но и разбили часть стены, и проходящие внутри трубы оказались смяты в лепешку. Водопровод был в каждой гумбе, ибо все гумбы стояли высоко в горах на склонах скал, где добыча живительной влаги была не самым легким и безопасным делом, и тхай берегли свою воду как зеницу ока. Поэтому при каждой гумбе были работники, занимавшиеся обслуживанием труб, желобов и резервуаров. План диверсии вырисовался тогда, когда Сирень выяснила, что работник по водопроводу этой гумбы, старик Ким, скончался чуть меньше месяца назад, не успев подготовить ученика.
Дело оставалось за малым, но это малое было сложнее всего предыдущего: под прикрытием работ пробраться в место, где хранились чертежи, и уничтожить или подменить их до того, как они будут закончены и отправлены в Ме-Ар. И вот теперь Сирень уже третий раз должна была проползти по тоннелям труб и по служебным проходам добраться до комнаты, где хранились восковые дощечки с чертежами.
Время тянулось бесконечно, и Мангуст уже был готов решить, что он провел в этой жиже, пытаясь разобрать небольшой каменный завал и высвободить искореженные трубы, не менее недели. Он чутко прислушивался к любым звукам снаружи - они с Сиренью засекли, сколько времени поход в туалет занимал у стражника, и старались почаще угощать его слабеньким ячменным вином, которое приятно освежало и быстро наполняло мочевой пузырь. Стражник должен был вот-вот вернуться...
В отверстии канализации показались ноги Сирени, она бесшумно спустилась вниз и вплотную подошла к Мангусту.
- Повсюду охрана, я смогла добраться только до западного крыла гумбы, – Сирень часто дышала. - Пришлось попотеть, чтобы меня не заметили. Несколько раз я была близка к тому, чтобы перерезать горло. Они таскают что-то к озеру. Все-таки следует попробовать пробраться ночью.
- Ночью?.. Окно слишком маленькое, и придется лезть по стене.
Мангуст прижал палец к губам - гулкие шаги начали приближаться, поэтому он специально уронил камень и громко выругался на шерконском.
- Ты будешь мне помогать или нет, женщина, разрази тебя гром? Ты опять оставила свои инструменты у меня под ногами!
Снаружи стражник явственно хмыкнул, радуясь веселым семейным разборкам, и Мангуст тихо, одними губами прошептал: "Ночью".
Сирень кивнула.
- Если тебе трудно наклониться и убрать их в сторону, то я найду себе второго мужа, который будет способен помочь своей женщине! - повысила голос она, а потом отвернулась, продолжая брошенную ранее работу.
Нужно было торопиться. В гумбе обнаружилось не менее восьми ме-арцев, которые куда-то пропадали днем вместе с несколькими местными умельцами и учеными, и судя по всему, что бы они там ни делали, это дело подходило к концу, потому что с каждым днем ме-арцы появлялись в гумбе все раньше и позволяли себе часами пить местное пиво, сидя на ступенях. Нельзя было допустить, чтобы их с Сиренью раскрыли. Нельзя было допустить, чтобы в их сторону возникли хотя бы подозрения.
Мир качался на острие ножа.
1 гумба - монастырь
2 тхьикпа - настоятель(ница) монастыря
3 тхай - монах
4 Тхон Нуй - Бог Гор
5 кашая - красное монашеское одеяние
6 пхай - представитель касты крестьян и ремесленников
-
Луан, при чтении твоего первого поста бросилось в глаза вот это:
Он терял всего один день, но это было не критично
так как идеально ложится на Хищника, который в первую ночь не убивает, а блокирует. Но во втором твоем посте ничего такого не нашел. Поэтому стал искать дальше, и нашел вот что:
Ей тоже иногда снились кошмары, и тогда она прибегала к любимому братику, чтобы он ее успокоил. Он ей рассказывал какую-нибудь историю, после чего она засыпала. А потом засыпал и он. И кошмары в эту ночь больше не снились.
Прикрытие в чистом виде, причем сам себя прикрывать не может
Народу пока что было немного. И никого из знакомых Джанай не увидел
Ходит не первым, но рано и первым из "своих"
Второй пост короткий, единственное, за что зацепился глаз:
Ему следовало обдумать то, что он увидел и услышал на заседании
Идеально ложится на Талант Мудрости, который может "сделать выводы из мельчайших замеченных деталей".
В общем, Луан, я думаю, что ты Босс Мафии№1.
Соответственно,
-
Два куска камня
Любой сложить сумеет.
Долго ль простоят?
Книга, 36е трехстишие, посвящение Строителю
Утерянный дневник Императора Корторо Уриато, Потрясение.
Канави-оро, Талант Равновесия.
Одним из грандиознейших замыслов проекта стала постройка Лабиринта. Канави-оро, архитектор Новых Садов Шалора, сама вызвалась помочь мне, едва узнала о проекте. Поначалу я не видел для нее места в наших планах, ведь созидание есть прямая противоположность разрушению, а нашей конечной целью было именно уничтожение. Впоследствии я осознал свою ошибку, когда Канави-оро создала свой первый лабиринт. Я так и не понял, из чего он был построен. Знаю, что она использовала живые деревья, укрепив их тканью Кири-оро. Но как ей удалось добиться того, чтобы Пожиратель не мог уйти из Тара, пока не пройдет лабиринт до конца, не понял ни один член нашей команды. Парадокс был в том, что у лабиринта обязательно должен был быть выход, иначе Пожиратель просто пропадал внутри и разрывал реальность в другом месте. Но если выход существовал, ужасное создание по одним ему ведомым причинам не могло покинуть наш мир, пока не пройдет лабиринт. Это не мешало ему лишать корторианцев душ, но задерживало его на какой-то срок, предоставляя нам то, чего постоянно не хватало - время. Постройка Лабиринта решила одну из основных проблем проекта - задержать Пожирателя до тех пор, пока мы доберемся до разрыва.
Канави-оро совершила немыслимое. Предпоследний Лабиринт, меняющий сам себя в зависимости от места нахождения в нем Пожирателя, сумел заточить тварь почти на сутки. Последний, по ее словам, должен нам дать вдвое больше времени.
-
Поддерживаю Пингвинчега.
Луан
-
Симмах.
Хинты на какого-то-там-мафа у него есть, хотя я, конечно, могу и ошибаться. Да и напоминает его поведение использование мафской тактики: выносим кого угодно, лишь бы вынести. Пингвинчег то хоть пытался что-то найти.
-
Тошик, пришли мне хинты мафов в личку, пожалуйста. Я ничего ни у кого не нашла, только пару маньяков :D
Голос против The Last Giant. Что-то от Босса в нем есть.
Что-то у всех сплошные Боссы находятся :D
-
Тошик, пришли мне хинты мафов в личку, пожалуйста. Я ничего ни у кого не нашла, только пару маньяков :D
Голос против The Last Giant. Что-то от Босса в нем есть.
Что-то у всех сплошные Боссы находятся :D
Поддержу пожалуй Шарин, она плохого не посоветует ;)
Голос против The Last Giant, хотя пишет он очень хорошие посты в этой мафии. Жаль выносить.
-
Голос против Луана. Возможно, Гарак его проверил или блокировал. Поверю его уверенности, будем посмотреть далее.
-
-
-
Лусия, мне в ней упорно видится вербовщик.
Мне показалось, что в постах Лусии очень явны хинты на талант Воодушевления, а не заметить их мог бы только неявный маф. ;)
Последнее время всё, что она делала было преодолением трудностей так или иначе.
+
И всегда всем что-то надо в этом маленьком идеальном мире.
+
И сейчас она как-то поддерживала себя мыслями. И улыбка наставника, такая ободряющая.
=
Неуёмный оптимизм.
Мой вердик: Никта - маф. :P
-
-
-
Шэн-оро, первый день Консилиума, поздний вечер.
- Звали, Орсе-кор?
- Проходи, Шэн-оро, присядь, - Первый Блюститель указал жестом на жесткую скамью у стены, на которую Шэн и опустилась.
- Что скажешь? Ты читала все доклады с площади Кузнеца?
- Да, читала, - Шэн помолчала, определяя, что и как она должна сейчас сказать, - сегодня удар был нанесен в сердце империи. Если до этого Пожиратель ограничивался разовыми акциями, то это нападение по масштабам превосходит все прочие. Изучая списки жертв, нельзя вывести какие-то закономерности. Если раньше мы могли сказать, что Пожиратель выбирает лучших, то на площади под его атаку попал и Мастер-кузнец и Шеран с улицы Прядильщиков, которого все Блюстители той части города знают в лицо.
- Твои предположения?
- Либо Пожиратель набрал силу, достаточную до такой акции, либо... что-то случилось, нечто, что заставило его вести себя столь агрессивно. Если предположить, что он ээ питается, то возможно, на этот раз он очень плотно пообедал. Не делая выборов. Просто набираясь сил.
- И мы пока знаем только один факт, подходящий под твою теорию, - Орсе-кор почесал подбородок.
- Дракон. Все свидетели сходятся на том, что он появился сразу после Пожирателя.
- Ты полагаешь, что он появился из-за него?
- Возможно.
- Хорошо. Что по тому человеку, которого забрал дракон?
- Рокидо-кор, старший просветитель. Никто из опрошенных не видел, как он подходил к Храму. Мы опросили адептов Поэта – старший просветитель покинул храм Поэта незадолго до случившегося на площади. Он мог находится там в момент нападения. Либо оказался на месте практически сразу. Раньше, чем пришли Блюстители. Он испытал сильнейшее потрясение. Гарто-кор сообщил, что в начале принял его за жертву Пожирателя. И... его описание не совпадает с тем, что мы получили в храме. Рокидо-кор видел нечто такое, от чего полностью поседел.
- Но это еще не доказывает нам, что он и впрямь пережил нападение Пожирателя.
- Но дает надежду.
- Надежда слишком зыбкая субстанция. Ты знаешь это. Но, я пожалуй, удовлетворю твой запрос. Архивы по Рокиду-кору будут подняты. В конце концов, мы должны понять, что в нем так привлекло дракона. Или может быть он просто оказался у него на пути? – Орсе-кор покачал головой, - Но данным вопросом займется Сарен-кор. Для тебя в ближайшее время может найтись другая работа.
Первый Блюститель некоторое время молчал, разглядывая Шэн. Она тоже молчала. Эти игры в терпение были стары как мир и она уже давно не была молодой девочкой, чтобы на них попадаться. Шэн умела ждать. Ровно столько, сколько нужно.
- Что ты думаешь о тех, кто собрался на Консилиум? Смотрела ли ты в их лица, слушала ли слова? Нашла ли ответы в намерениях?
Шэн чуть вздрогнула. Вопрос был неожиданен. И не был таким. Каким бы не было задание – забывать о том, что долг Блюстителя хранить порядок везде она должна была помнить. Разве мог Консилиум стать исключением? Она прикрыла глаза, перебирая в памяти лица, обрывки воступлений, тысячу мелких фактов, что потерялись в памяти, но которые можно было оттуда извлечь в случае необходимости.
- Джанай-кор, - назвала она имя.
- Посол, недавно вернулся из Ме-Ар, - Орсе-кор кивнул, - Это всегда наводит на мысли, правда? Но мы не должны позволять предрассудкам затенять наш взор, верно?
- Крассиус-кор, - назвала Шэн второе имя, - он говорит слишком много и слишком сладко даже для Компаньона.
- А еще скоро возглавит Гильдию Компаньонов в Тиане. Немного неожиданное возвышение, правда?
- Верно. И Лиллс-оро.
- Архивариус с низким допуском.
- Забывать о малом более опасно, чем тешиться иллюзиями.
- Возможно, Шэн-оро, возможно. Я услышал тебя и включу твои слова в свой доклад. А пока – отдыхай.
- Доброй ночи, Орсо-кор, - Шэн поднялась на ноги, поклонилась и покинула кабинет Первого Блюстителя. Чтобы не ждало завтра – это будет длинный день.
Лусия, мне в ней упорно видится вербовщик.
-
Шэн-оро и Арту-кор в исполнении kpods
Второй день Консилиума, раннее утро
Сумбурный день принес с собой сумбурную ночь. Шэн снился то город, который одновременно был и не был Оливаном. Она бродила по пустым улицам и всюду натыкалась на людей, которые не были людьми, а лишь каменными изваяниями с такими пустыми живыми глазами, что делалось страшно. А потом все тонуло в пыли, грохоте и обломках. Шэн проснулась на рассвете и более не смогла уснуть, так что посланец Императора застал ее полностью проснувшейся и собранной. Пожалуй, она была рада тому, что уже сейчас можно чем-то занять руки и мысли. Что угодно кроме отупляющих обессиливающих снов.
До дворца Шэн добралась быстро. Улицы столицы были непривычно пустынны, а усиленные патрули военных и Блюстителей очень живо напоминали о вчерашней трагедии. Встречные прохожие то и дело тревожно всматривались в небо, но, к счастью, ничего необычного там не замечали.
В самом дворце будто дышалось свободнее. Да, тревога ощущалась и здесь, но не было ощущения безысходного отчаянья и Шэн надеялась, что так будет и впредь. В приемной никого не было и она использовала это до того, чтобы привести свои мысли в порядок, глубоко вздохнуть, как перед прыжком в воду и войти вслед за позвавшим ее сопровождающим.
Император принимал Шэн в той же комнате, что и посла Ме-Ар, несколько дней назад. Арту не любил церемониала и пышного убранства, хотя признавал необходимость и того, и другого для некоторых целей. Однако, еще с большей охотой он бы сейчас прогулялся с Блюстительницей по саду: глазам требовался отдых от бесконечных бумаг.
После того, как женщина склонилась в поклоне, Арту поприветствовал её:
- Шэн-оро, рад видеть вас. Я ознакомился с вашим отчетом об огненной смеси. Коротко. Однако, мне бы хотелось услышать ваше резюме. Без канцелярских оборотов.
- Да, Ваше Величество, - Шэн приложила руку к сердцу и склонила голову, - Вероятность того, что секрет огненной смеси Ме-Ар получили из Леоро ничтожна мала. Судя по всему, у них появился собственный Мастер, - она замолчала и едва уловимо нахмурилась. Это определенно было плохой новостью, но искать Мастера и решать его проблему вряд ли было ее задачей.
- Я разговаривала с мастерами-оружейниками насчет сложности получения рецепта, зная какую-то его часть. Все-таки на материке сохранились кое-какие архивы. Что-то могли не успеть собрать. Они все высказались, что потребуются долгие опыты для подбора. Испытания, - Шэн допустила еще одну паузу, обходя молчанием тот факт, что эти испытания как-то пропустила разведка.
- Они не сказали прямо, но рецепт совершенствуется до сих пор, та смесь, что используется сейчас намного эффективнее той, что изначально была принята на вооружение, - это обнадеживало. Если Ме-Ар придумало свой рецепт, то им потребуется время, чтобы довести его до ума. Республика не была бы нерешаемой проблемой. Если бы не Пожиратель и не Дракон. А сейчас она вполне могла оказаться той соломинкой, что ломает спину быка.
Арту выслушал Шэн с непроницаемым лицом. Затем постучал пальцем по столу:
- Эти известия и радуют, и огорчают одновременно. Видимо, мне предстоит серьезная беседа с лицами, что отвечают за работу с Ме-Ар.
Сказанное абсолютно не касалось Шэн: она проделала свою работу. И проделала хорошо. Но кому-то придется не сладко.
- Шэн-оро, собственно, я позвал вас сюда не только за этим. Вероятно, скоро мне понадобится ваше участие в еще одном деликатном вопросе.
-
-
Столица сверкала в ночи всеми огнями, но сияние не навевало ни единой мысли о празднике. Это была своего рода защита - тварь не больно жаловала яркое освещение, вот горожане при поддержки двора и зажгли все светильники. Это была временная мера - запасов масла вряд ли хватит надолго, потом в ход пойдет все, что попадется под руку, а пожары и так уже участились.
Спать в такой обстановке было сложно, но Рив понимала, что отсутствие темноты - это наименее значимая причина терзавшей её бессонницы.
Она тратила все силы на то, чтобы хоть Касу спал нормально. В ход шли все премудрости Наперсницы и даже кое-какие зелья, которыми Рив заботливо снабдил Кирито. На свое состояние Рив уже не обращала ни малейшего внимания. Она справится. Не может не справиться.
Они с Касу уже пережили первый шок от новостей, что свалились на них после приезда в Шалор. Слишком долго Наперсница и её хозяин-подопечный пребывали в блаженном неведении и изоляции от мира. А в это время Корторо начала терзать неведомая тварь, и, чем дальше, тем хуже становилось положение.
Император Уриато призвал на помощь в борьбе самых одаренных людей Империи: воинов, лекарей, ученых. И еще зачем-то послал за Касу. Вот этот вопрос и терзал сейчас разум Рив, что стояла, кутаясь в теплую шаль, на открытой террасе. Её Поэт сейчас спал сном младенца - о, благословенно будь сон-зелье Кирито-кора! - а она вышла пройтись по широкому балкону, где летом накрывались торжественные ужины. Рив не боялась ходить в одиночку - чудовище могло напасть где угодно и когда угодно. Наперсница боялась остаться в апартаментах и разбудить Касу своим неровным дыханием. Она должна была быть его источником спокойствия, а не водоворотом тревог. Лучше уж стоять и смотреть на ночной Шалор, пока усталость не победит все тревоги.
- Рив-оро? - голос за спиной был таким внезапным, что Наперсница резко отскочила от говорившего, выставив руки перед собой. Нервы... - Мое почтение, я не хотел вас испугать.
Рив поморгала, не сразу поняв, кто к ней обращается и с какой целью. Наперсникам никто не смел выказать открытого неуважения, но и почтением тоже никогда не одаривали. Наперсница - правая рука хозяина. Как можно выказывать почтение правой руке человека? С другой стороны, обидеть правую руку означало обидеть её хозяина в целом. А слова почтения от Императора были невероятным явлением для её круга.
Наперсница вздохнула - она так давно работала с Касу, что почти рассталась с осознанием собственного отдельного "я". Был Касу, были Рив и Касу, и совсем чуть-чуть и немного была Рив.
- Вы не напугали меня, Император, - она склонилась так низко как могла. - Я в порядке.
Правитель с грустью посмотрел на женщину.
- Тихая ночь, не правда ли? Как затаившаяся пантера. Сегодня я прошу вас называть меня Уриато. Мне нужно поговорить с вами, Рив-оро. И боюсь, вам этот разговор придется не по вкусу. Я бы не хотел, чтоб вы держали в себе слова возражений.
Рив на мгновение потеряла дар речи. Все происходившее выходило за рамки привычного ей, но, с другой стороны, Корторо терзала тварь из иного мира - вот уж что действительно было за пределами всего разумного.
Наперсница склонила голову, затем взглянула в утомленное лицо Императора: если уж и было у них что-то общее, так это одна смертельная усталость на двоих. И грусть, что переполняла обоих.
- Я вся во внимании, Уриато-кор.
- Наверняка вы задавали себе вопрос, зачем я призвал вас с Касу во дворец.
Было сложно не отметить ударение, сделанное Императором на слове "вас".
- Именно этот вопрос терзает мой разум уже которую ночь напролет, - Рив не стала отрицать очевидное. - Касу говорил что-то о книге, которую он должен написать, Уриато-кор.
Наперсница повела плечами. В этом жесте было много своеволия, которое она никогда бы не допустила в прочих обстоятельствах, но сейчас девушке было почти безразлично. Император же практически подначивал её говорить откровенно.
- Если бы Вам нужна была книга о чудовище, разве в Шалоре не нашлось бы достойного писателя? Не сломленного личным горем...
- Не сомневался, что моя уловка с книгой не проведет вас. Истинная причина приезда Касу-кора другая. Но из-за упомянутого вами личного горя я не мог рассказать ему о ней. Вы же, конечно, должны знать, что его ждет.
Император замолчал, словно собираясь с духом. Рив не стала перебивать, молча ожидая продолжения. И оно не замедлило последовать:
- Мне нужен Касу для того, на что не способен ни один другой человек. Он должен сотворить чудо.
Касу и чудо. В голове Наперсницы эти слова мало сочетались. "Касу" и "горе", "Касу" и "надрыв", "Касу" и "боль" были куда привычнее. Если Касу и мог совершить чудо, то все осталось в прошлом. В Таре больше не было человека, ради которого Поэт бы стал это делать. Рив хотела сказать это Императору, но от того веяло такой светлой и хрупкой надеждой, что Наперсница смолчала - любое её слово разрушило бы эту красоту. Рив лишь сжала пальцами переносицу:
- Уриато-кор, я благодарю вас за оказанное мне доверие, хотя, я полагаю, что мне придется сделать нечто крайне неприятное, чтобы оправдать его.
- Вам придется делать ровно то же, что вы делали раньше. Поддерживать, находиться рядом. Исцелять. Я не хочу вмешиваться в вашу работу, вы лучше меня знаете, что и как нужно делать. Я только... - Император замялся, но все же нашел в себе силы закончить, - хочу вас попросить поторопиться. Я не знаю, как скоро он нам понадобится. Но я уверен, что без него Корторо обречена.
Каждая черточка лица Уриато, каждое его движение и интонация источали такую сложную палитру чувств, что Рив требовалось прилагать недюжинные усилия, дабы расшифровать их.
Надежда Императора была смешана с отчаянием, раскаянием, решимостью и горечью.
Глаза Рив и Императора встретились, повисла длинная пауза, однако, её нельзя было назвать неловкой. Они говорили без слов. Наконец, Наперсница выдавила из себя:
- Это может сломать его. Если он сотворит для вас чудо, есть риск, что я не удержу его в этом мире. Понимаете? Да, вы это понимаете...
Она вздохнула и отвела глаза, затем обхватила себя руками - ночь была всего лишь прохладной, но Рив начала бить крупная дрожь:
- Я же помогу вам разрушить все то, что так долго восстанавливала...Я...
Она прижала ладонь к лицу.
- Неужели нет другого пути...видимо, нет. А что будет в конце, Уриато-кор, что нас ждет?
Император молчал очень долго, обдумывая, насколько честный ответ дать Наперснице. Наконец, он тяжело вздохнул и сказал:
- Я не знаю. Смерть. Забвение. Что-то хуже. Если у нас все получится, Корторо будет жить. Иначе даже наши жизни станут лишь стершимися буквами на гробнице империи.
Результаты голосования второго игрового дня:
Луан - 8 голосов: Пингвинчег, Симмах, Сєм, Эри, София Шавро, Йен, Селин, Lucia
The Last Giant - 2 голоса: lionel, Шарин Налхара
Lucia - 1 голос: Никта
Симмах - 1 голос: Луан
Никта - 1 голос: The Last Giant
didika - 1 голос: didika
К сожалению, нас покидает Луан. Ролевой отыгрыш последует чуть позже.
Начинается ночь. Дедлайн отправки ночных ходов - завтра, вторник, 20.09.2016, 21:00 по форуму.
-
Крассиус
Последний раз Крассиус был в Оливане довольно давно, и не видел нового Храма Кузнеца. И увидеть его ему уже не удастся - дракон, преднамеренно или нет, поработал на славу, превратив гордость корторианских зодчих в беспорядочную груду камня, дерева и металла, из которой кое-где торчали куски великолепных в своей строгости колонн и балок. Но куда более безжалостно сломанными были люди на площади. Крассиус почувствовал, как его рука, опирающаяся на трость, задрожала - от ужаса. Это было слишком. Да, те несколько несчастных, которые оказались на попечении Храма Наперсницы в Тиане, не шли ни в какое с равнение с этой рощей живых мертвецов, что безвольно стояли сейчас на площади, не обращая внимания ни на клубящуюся в воздухе пыль, ни на тех, кто пытался их осмотреть и увести к целителям.
-Крассиус-кор! - Крассиус повернулся на оклик. Это была Джания. Разумеется, Оливанские целители и военные уже вовсю трудились, разбирая завалы, оказывая помощь затоптанным в панике, но сейчас любая помощь была кстати. Тианская целительница осматривала мужчину, все лицо которого было залито кровью из раны на лбу. Тот явно был в шоке, но жив, и не... выпит Пожирателем. Джания отерла его лицо лоскутом ткани, и Крассиус убедился, что не ошибся - выражение лица мужчины, явного венгерийца, было вполне осмысленным. Осмысленным и напуганным. Пока Джания забинтовывала голову мужчины, Крассиус еще раз внимательно вгляделся в лицо бедняги. Неожиданная мысль пришла ему в голову, и он, дождавшись, когда целительница завяжет узел, встряхнул мужчину за плечи.
-Эй! Ты был здесь, когда все случилось?!
Мужчина вздрогнул, несколько раз моргнул, и слабо кивнул. Крассиус тоже кивнул, и, подняв мужчину, чтобы тот шел, опираясь на его плечо, зашагал туда, где военные уже ставили тенты, чтобы целители могли произвести полный осмотр и решить, кому какая помощь нужна. Костюм, конечно, придет в полную негодность, но Крассиуса занимало другое - до сих пор он не замечал, что Пожиратель не атакует приезжих. В Тиане, где приезжих было куда больше, чем где-либо еще в Корторо, все пострадавшие были урожденными корторианцами.
"И что с того" - подумалось Крассиусу. - "Даже если это так, что с этим делать? Нанять наемников где-нибудь на юге? Все равно неизвестно, можно ли вообще убить эту тварь..."
-
Оливан. Благословенная Корторо. День, следующий за днем Дракона.
Рабочий стол Арту был усыпан листочками бумаги. Он сортировал их, выстраивая порядке, понятном лишь ему. Со стороны могло показаться, что император раскладывает пасьянс.
Вот только это проклятый пасьянс никак не желает складываться.
Арту раздраженно смахнул записки со стола, и они белым вихрем разлетелись по кабинету. Имена, должности, звания, задачи...Карточки были густо исписаны убористым почерком, слишком изящным для грубоватых пальцев Арту. Он взглянул на дело своих рук и устыдился приступа ярости. Он всегда сдерживал свой нрав в присутствии Мио, и сейчас вид разгромленной картотеки, которую она заботливо составляла все эти годы, привел Арту в чувство столь же эффективно.
Мио... - мужчина встал на колени и принялся собирать бумажки. - Извини, это было глупо с моей стороны.
Он часто мысленно беседовал с ней, и порой только эти беззвучные диалоги помогали ему уснуть. Арту осознавал, что это попахивало помешательством, и, возможно, ему следовало бы обратиться к лекарю, но...Император, как всегда, отмахнулся от размышлений. Слишком много мыслей, слишком мало действий. А теперь из-за дурацкой вспышки гнева все нужно начинать заново.
Как заткнуть пучком соломы дыру размером с лошадь? Ха! Да ты оптимист, старик, эта дыра - как жерло Фуари.
***
Недоброжелатели на обоих материках часто кивали на то, что Император в Благословенной Корторо - лицо едва ли не священное. Слишком много власти в одни руки.
Но, как любил повторять один из учителей Арту в пору его обучения в Храме:
- Глупец тот, кто пьянеет от власти. Мудрый властитель - трудолюбивый виноградарь, а не гость на празднике.
Порой Арту хотелось быть хозяином виноградника, а не властителем Корторо. Вопреки ореолу, что окутывал его в глазах граждан и чужеземцев, он был простым человеком, далеким от желания войти в историю. Но вера людей - великая ответственность. Возможно, сейчас только вера в Императора, который всегда найдет наилучшее решение, поддерживала некоторых из его людей. Растоптать их веру Арту не смел.
Он ехал, окруженный плотным кольцом телохранителей, во главе процессии, что направлялась в лечебницу при Храме Лекаря, куда поместили основную массу пострадавших от нападения Пожирателя у Храма Кузнеца. Сейчас Император выступал в роли символа стабильности.
"Роль символа" всегда порядком раздражала Арту, и в последние годы он частенько пренебрегал ею, передавая ответственность Мио: та отлично справлялась с утешением и сочувствием. Властителю приходилось прилагать определенные усилия, чтобы согнать со своего лица выражение глубокой погруженности в свои мысли.
Лечебница находилась в тихом и укромном месте, за внешними стенами Оливана. Вывезти жертв из бурлившего города было нелегко, но разумно. Большинство из пострадавших были вполне здоровы физически, но этим людям сейчас требовался покой, да и горожанам тоже. Родственникам разрешили сопровождать несчастных в пути, а Арту, хоть и не сразу, но согласился с предложением советника возглавить караван скорбных. Однако, его не покидала мысль, что он терял несколько часов времени, что мог провести планируя передвижения армии и снабжение городов в напряженной ситуации.
За поворотом дороги показалась деревушка Сиор, она была последним населенным пунктом перед лечебницей. Славилась Сиор, правда, не своими лекарями, но отменными настойками на лесных травах. Колонне предстояло пройти сквозь неё.
***
Джонго-ди умел ждать. Нет, он не надеялся, что, если он будет терпелив, то однажды мимо него проплывет труп Арту, но умение не паниковать и не делать резких движений в напряженной обстановке не раз выручало его. Особенно, в делах, касающихся Корторо. К своим сильным сторонам ме-арец также относил гибкость и способность менять планы в соответствии с обстоятельствами.
Последние дни закалили выдержку дипломата до предела. Он надеялся, что с началом Консилиума слежка за ним ослабнет, но Император, кажется, посчитал, что отзывать людей, "опекающих" посла, будет себе дороже. Оставалось уповать на то, что после событий на площади перед Храмом Кузнеца, дел у Арту прибавится, и ме-арский посланец станет для властителя Благословенной Корторо наименьшей проблемой.
Джонго-ди буквально кожей чувствовал дрожь, сотрясавшую государство. Пока она была слаба, но чем дальше, тем выше был риск, что Империя ослабнет настолько, что её хребет сломит маленькое перышко. Джонго-ди искренне надеялся, что этим перышком станет он.
А пока, пусть и весьма ограниченный в способах и ресурсах, Джонго-ди следил за осуществлением своей мечты. Один из его людей успешно проявил себя, лишив кое-кого возможности помешать планам Ме-Ар. Разумеется, его противники тоже были не промах, и перестраховывались, как могли. Это доставляло бы ме-арцу неудобства, если бы сейчас его цели не лежали в другой плоскости. С другой стороны, радовало то, что и его последователи не отставали в своем мастерстве, применяя его с большой пользой.
А еще Джонго-ди прекрасно работал с теми крохами информации, что ему перепадали. Кто знает, где и когда, он сможет применить эти знания. Например, то, что некоторые из жителей Корторо увлекались слежкой за своими согражданами, видя порой чудные вещи. То, что в последнее время, люди стали чаще уходить из дому или собираться компаниями или просто ходить парами, будто это могло спасти их от Пожирателя. Нет, безусловно, кому-то это и помогало, но разве что преодолеть свои страхи и неуверенность. Вместе с тем, среди корторианцев стали проявляться смелость и бесстрашие, способность делать обдуманные, но, все равно, рискованные поступки: кто-то выиграл от этого, а кто-то и проиграл.
В целом же, жизнь Корторо была насыщена страхом и неуверенность в грядущем дне.
Был еще один тревожный звоночек: убийства и загадочные исчезновения. Пропавших можно было связать друг с другом лишь с большой натяжкой, однако, связь безусловно была. Кто стал первопричиной произошедшего определить было сложно: просветитель из культа Слуги или мутный тип из Тианы. А может быть, следовало искать другого виноватого?
Последнее убийство, что случилось буквально накануне, поражало своей жестокостью - жертву пронзили сюрикеном, а затем проткнули глаза иглами. Даже Джонго-ди, который на своем веку повидал многое, пробрал холодок. Кто мог сделать такое с крепким, хоть и немолодым мужчиной, которого ме-арец полагал одним из лучших агентов разведки Корторо?
Кажется, некоторых людей стоило бояться больше, чем Пожирателя.
Все скручивалось в тугую спираль. И скоро она должна была лопнуть. Джонго-ди ждал, он знал, что рано или поздно, Арту примет решение, которое станет началом конца Корторо. Он не мог его не принять.
Перед лицом беды, поразившей страну, Арту не мог оставить Корторо без надежды на будущее - без Наследника.
1. Сєм.
2. Селин.
3. Эри.
4. София Шавро.
5. Никта.
6. didika.
7. Йен.
8. Пингвинчег.
9 lionel.
1. Луан - выбыл по результатам голосования во 2-й день
2. The Last Giant - выбыл во 2-ю ночь
3. Симмах - выбыл во 2-ю ночь
4. Lucia - выбыла по результатам 2-й ночи
5. Шарин - выбыла во 2-ю ночь
Уважаемые игроки, перед тем, как начать 3-й день, я допишу еще пост, в котором раздам индивидуальные задания каждому игроку. Прошу всех желающих продолжать словеску (из выбывших) обращаться к нам.
-
- Во имя Воина, что здесь происходит?!
Хоку-кор спрыгнул с лошади и оказался среди приличного людского скопления, плотно набившегося на скромную по размерам центральную площадь Сиора. Лица собравшихся тут же обратились в сторону сержанта. Люди переминались с ноги на ногу, не отваживаясь заговорить с человеком в форме личной гвардии Императора. Наконец, когда Хоку почти протиснулся к столбу, перед ним возник молодой просветитель культа Земледела. С опаской, но в то же время решительно храмовщик стал на пути воина.
- Жители Сиора приветствуют сына Воина на своей земле, - напевно произнес парень. - Чем мы обязаны Вашему визиту?
Хоку-кор не обратил внимания на слова храмовщика.
- Я задал вопрос, просветитель. И хочу получить на него ответ. Что это за человек и почему он привязан к столбу? И что здесь делают все эти люди?
- Уважаемый...
- Хоку-кор, - нетерпеливо подсказал сержант.
- Уважаемый Хоку-кор, - поклонился юноша. - Этот человек - преступник. Вот уже три месяца у жителей Сиора пропадают куры. Во всем виноват этот забытый Вознесенными негодяй.
- А с каких это пор наказанием преступников ведают адепты Земледела? - с плохо скрытой агрессией рявкнул Хоку.
Молодой просветитель поморщился, но вынужден был отвечать:
- Блюстители сказали, что нет улик против Шрадо. Но мы-то знаем, что это его рук дело.
- Стало быть, самоуправство, - резюмировал сержант таким тоном, чтобы все вокруг поняли, насколько серьезно это преступление. Но странно, люди на площади не стали пятиться к узким улицам, а казалось, наоборот, сдвинулись еще плотнее.
Из толпы вдруг выдвинулся высокий детина, в плечах не уступающий сержанту в доспехе.
- Мы, стал быть, эт. Не гневись на нас, воин славный. Да только понятим мы, нет дела до нас Анператору. У ниво поди забот полные штаны, куды ему наших ворьев ловить. Вот мы тогось, сами, стал быть.
Внезапно Хоку-кор почувствовал себя незащищенным.
- Что вы хотите с ним сделать? - сглотнув, спросил он. Почему-то сержанту казалось, что ответит ему снисходительно улыбающийся храмовщик, но сделал это здоровяк:
- Дык мы ево стал быть, дрыкону отдадим. Штабы дрыкон энтот, стал быть, не гневился на Сиор.
Хоку почувствовал, как на загривке зашевелились волосы?
- Вы что, хотите принести его в жертву? - не поверил своим ушам воин.
- Агась, - радостно ответствовали ему. - В жевтру, ее самуюсь.
- Но... - у сержанта не хватало слов. - ... но нельзя же так. Что скажет Император?
- Ну дык де ж тот твой Анператор?
- Здесь, - раздалось из-за плеча Хоку. И люди вокруг вдруг один за другим начали падать на колени. С благоговейным трепетом здоровяк и храмовщик рухнули наземь одними из первых, не отрывая взгляда от чуда, происходившего на их глазах - в окружении десятка охранников к центру площади шел владыка Благословенной Корторо.
- Что здесь происходит? - тихо спросил Император и в этом тихом вопросе было в сто раз больше угрозы, чем в гневном крике сержанта.
- Мой Император, - Хоку-кор склонил голову в церемониальном легком поклоне личного гвардейца. - Эти люди поймали человека, они назвали его Шрадо. Утверждают, что он воровал у других поселенцев кур. По их словам культ Блюстителя не нашел достаточно улик против Шрадо, но тем не менее, его хотят... - воин на секунду замялся, но под строгим взглядом повелителя закончил - ...в наказание принести в жертву дракону.
Тишина, повисшая на площади после слов сержанта, казалось, весила сотню пудов.
- Дракону? - властитель огляделся вокруг, вдумчиво и внимательно. Кажется, он смог заглянуть в душу каждому из сиорцев, что стояли на площади. - Зачем Дракону ваши жертвы?
Селяне замялись. Одно дело отвечать на вопросы сержанта, пусть и в форме императорской гвардии, но объясняться с самим правителем желания не было ни у кого. Молчание затягивалось. Тогда Император пристально взглянул на просветителя:
- Твое дело, уважаемый, доносить до людей правила жизни, что делают их истинными жителями Благословенной. А чему потакаешь ты? Отвечай!
Последнее слово было сказано таким тоном, что на мгновение в голосе Императора Хоку послышался рык медведя.
- Люди напуганы, Император. Сиор пока не пострадал от нападений чудовищ, но все мы прослышали, что случилось в Оливане, - просветитель робко махнул рукой в сторону каравана. - Мы беззащитны, а Дракон...Мы слышали, он спас Оливан, но унес кого-то взамен за помощь...Мы хотели, то есть...
Парень окончательно сник.
- Дракон прилетел после того, как тварь пожрала души этих несчастных. И разрушил Храм Кузнеца, - каждое слово Император чеканил. - Позор тебе, просветитель, позор, что ты позволил непроверенным слухам овладеть твоим разумом. Позор, что ты довел вверенную тебе деревню до такого ужаса!
Властитель повернулся к Хоку:
- Арестовать его. Отправить в Хелнеро. Пусть с ним разбираются в культе, - дважды повторять Хоку не требовалось.
- А вы, - Император кивнул селянам, - запомните. Раз и навсегда. Бороться с чудовищем нам предстоит своими силами, без жертв не обойтись, но я не позволю, чтобы Благословенную захлестнула чума материков - глупость и суеверия. Жертвы Дракону...А что дальше? Жертвы чудовищу?
После этих слов Арту повернулся и, с выражением глубокого разочарования на лице, направился обратно к каравану.
Начинается третий игровой день.
Основная часть Консилиума завершена, продолжает заседать лишь малый Императорский Совет и те, кого он пригласил. Большая часть участников отправлена по домам.
В крупных городах Корторо объявлен комендантский час. Патрули Блюстителей следят за порядком, стараясь не допустить паники.
Есть несколько направлений деятельности, в которых нужна помощь ваших персонажей.
1. Было выделено несколько отрядов солдат для попытки сразиться с Пожирателем Душ. (мы бы хотели, чтобы в этом участвовала Йен).
2. Организованы группы по выслеживанию дракона. Императорские советники не сошлись в том, что с ним делать, но как минимум попытаться найти его убежище можно.
3. Отправлены доверенные люди за новым Наследником. Какие бы ни были проблемы, нового Императора нужно подготовить. (мы бы хотели, чтобы в этом участвовали Селин и Никта).
4. Лечебница для пострадавших от Пожирателя под Оливаном растет и в ней нужно наводить порядок. Для организации жизнедеятельности лечебницы высланы люди (мы бы хотели, чтобы в этом участвовали Пингвинчег и didika)
5. Отправлены просветители для перелопачивания архивов.
Мы указали наши пожелания, кого бы в какой группе мы хотели видеть. Однако если игрок видит своего персонажа в другой ветке, пойдем навстречу. Также возможны ветки не перечисленные выше, если у вас есть какие-то свои планы - свяжитесь с нами, договоримся.
Просьба в ближайшие сутки всем игрокам выбрать сюжетную ветку для своих персонажей, отписавшись в обсуждениях.
Дедлайн написания поста третьего дня - 29.09.2016 21:00.
З.Ы. Цель мафии №1 - собрать побольше одаренных людей, чтобы принести их в жертву дракону. ;)
-
Нет дела горше,
Чем дело тысячи рук
Без руководства.
Книга, 40е трехстишие, посвящение Пастырю
Утерянный дневник Императора Корторо Уриато, Потрясение.
Сатиму-кор, Талант Лидерства.
Не смотря на то, что проект был запущен, некоторое время никаких ощутимых результатов он не давал. Вместе с Акрумой-кором мы привлекали все новых людей для нашего дела, но часто выходило так, что эти люди не могли понять, чего мы от них добиваемся. Я часто бывал в отлучке, ведь помимо поиска нужных людей, были еще дела Империи, которых, разумеется, никто не отменял. Что же касается Акрумы-кора, при всех его способностях, он не был создан для руководства. Мне нужен был человек, который смог бы направить усилия нескольких людей в одно русло. Как случалось часто в эти дни, Талант проявил себя в сражении с Пожирателем. Новости донесли историю о мужестве Сатиму-кора, хромого старика из поселка Ниесто. Не способный взять в руки меч или лук, Сатиму взял другое - то, что в отличие от оружия, нести куда тяжелее - бремя лидерства. Он организовал слаженную оборону, в результате чего атака Пожирателя на Ниесто захлебнулась, а жители организовано отступили. Я понял, что Сатиму-кор - именно тот, кто необходим. Так и вышло. С прибытием Сатиму реализация проекта стала продвигаться гораздо быстрее. Умелое руководство и распределение обязанностей в конечном итоге стало одним из залогов нашего успеха.
-
Беззвучна в ночи
Поступь черной пантеры.
Не спастись лани.
Книга, 45е трехстишие, посвящение Охотнику
Утерянный дневник Императора Корторо Уриато, Потрясение.
Цусима-кор, Талант Хищника.
Спустя месяц после начала проекта мы смогли добиться некоторых успехов. Однако все они были связаны с защитой моих людей. Участие Нурибо-кора и Кири-оро приносило свои плоды. Но мы ни на шаг не продвинулись к тому, что по сути было главной целью проекта - уничтожить тварь. Не скажу, что мы начали отчаиваться, но приход в нашу команду Цусимы-кора был встречен с огромным энтузиазмом. Цусима, член Гильдии Охотников, имел в своей коллекции немало добытых трофеев. Появления Пожирателя в Корторо было воспринято им как личный вызов. Не зная о нашем проекте, Цусима-кор решил самостоятельно положить конец бедствию. Основной проблемой было выйти на след Пожирателя. Появления чудовища в Таре носили случайный характер (вернее, так нам тогда казалось) и понять, где ожидать нападения в следующий раз, было нереально. Но в конце концов Цусиме все же улыбнулась удача - он увидел разорванную ткань реальности, а это значило, что Пожиратель где-то рядом. Цусима притаился и стал ждать. Благодаря многим годам тренировок ему удалось подстеречь тварь у самого портала. И когда та уже покидала наш мир, Цусима-кор нанес удар. Свидетели утверждали, что вопль, что издал Пожиратель, был слышен в двадцати милях от места происшествия. И ярко-желтая кровь оросила землю вокруг портала. Тогда казалось, что Цусима победил.
Спустя три дня Пожиратель вернулся. И тем не менее, Цусима-кор с тех пор стал полноправным членом нашего проекта. Благодаря его усилиям мы достигли большого прогресса. И в итоге его Талант стал важнейшей частью для оружия против Пожирателя Душ.
-
Теодоро-кор.
(http://s02.radikal.ru/i175/1609/50/40bb235dfd59.jpg) (http://radikal.ru)
Оливан, третий день Консилиума.
Жизнь в Главном архиве империи не просто текла своим чередом, она бурлила и кипела, как никогда раньше. Наступающая тьма могла быть рассеяна только лучами света знаний, и корторцы начали кропотливый поиск в книгохранилищах по всей стране. В помощь библиотекарям и архивариусам были приданы не только преподаватели и учителя, а также привычные к работе с документами торговцы и стряпчие, но даже студенты и ученики старших классов. В основном адепты культов Мыслителя и Учителя, но не только их.
Бурлящая энергичная суета вокруг в какой-то мере помогала отвлечься от мрачных мыслей, связанных с гибелью Лиллиан-оро. История их знакомства могла бы стать сюжетом для забавного, но назидательного рассказа*, и быть может однажды Теодоро сможет написать притчу об адепте культа Мыслителя, на которого неоднократно падали тяжелые предметы из-за неловкости его будущей ученицы. Когда-то потом, когда схлынет боль потрясения и пройдет горечь утраты. Было ли случившееся с Лиллс случайностью? Судя по вопросам, которые задавали блюстители, вряд ли. Похоже, что имело место злодейское убийство. Быть может, бандиты искали второй фрагмент старинной рукописи, который Теодоро-кор и его помощница обнаружили в сиротском приюте?
Сатиму-кор, Талант Лидерства.
Не смотря на то, что проект был запущен, некоторое время никаких ощутимых результатов он не давал. Вместе с Акрумой-кором мы привлекали все новых людей для нашего дела, но часто выходило так, что эти люди не могли понять, чего мы от них добиваемся. Я часто бывал в отлучке, ведь помимо поиска нужных людей, были еще дела Империи, которых, разумеется, никто не отменял. Что же касается Акрумы-кора, при всех его способностях, он не был создан для руководства. Мне нужен был человек, который смог бы направить усилия нескольких людей в одно русло. Как случалось часто в эти дни, Талант проявил себя в сражении с Пожирателем. Новости донесли историю о мужестве Сатиму-кора, хромого старика из поселка Ниесто. Не способный взять в руки меч или лук, Сатиму взял другое - то, что в отличие от оружия, нести куда тяжелее - бремя лидерства. Он организовал слаженную оборону, в результате чего атака Пожирателя на Ниесто захлебнулась, а жители организовано отступили. Я понял, что Сатиму-кор - именно тот, кто необходим. Так и вышло. С прибытием Сатиму реализация проекта стала продвигаться гораздо быстрее. Умелое руководство и распределение обязанностей в конечном итоге стало одним из залогов нашего успеха.
Молодой архивариус вспомнил, как когда-то юная заводила Мио читала этот отрывок ребятам своего звена. Они тогда получили задание выпалывать сорняки в приютском саду. После рассказа Мио крапива и репейники были объявлены пожирателями, будущая принцесса переименована в Сатиму-оро, и отряд отважных защитников Корторо решительно бросился в бой. Стоит ли удивляться тому, что их звено первым справилось с поставленной задачей?! При таком лидере, как Мио, иначе и быть не могло.
Но не время предаваться грезам о прошлом, пора возвращаться к работе. Хотя возможно, что эти воспоминания не так уж бесплодны, как могло показаться на первый взгляд. Вполне вероятно, что некоторые части старинной рукописи Мио забрала из сиротского приюта и сейчас они пылятся где-то в императорском дворце. Но как проверить эту гипотезу, не отвлекая императора от важных государственных дел и не выставив себя при этом сумасбродным пронырой, хвастающимся старинным знакомством с погибшей принцессой?!
* - рассказ о встрече Теодоро и Лиллс является предметом совместного поста с Люсией, но он пока не закончен.
-
Сапфо-оро
(http://s009.radikal.ru/i307/1609/e9/982b67f4d20c.jpg)
Сапфо держала безвольно опустила руку с письмом. Во дворец оно прибыло в месте с известием о гибели Коры-оро. Капитан погибла в бою. Как и подобает Воину.
Милая моя, Сапфо. Если ты читаешь эти строки, значит душа моя покинула этот мир, а тело подлежит захоронению, как и положено воину. Ты - моя последняя любовь в этой жизни. И я так хочу, чтобы я не была у тебя последней любовью в твоей жизни. Я знаю, что ты всегда ревновала меня к моему прошлому.
Ко всем своим прежним девушкам я испытываю очень нежные и теплые чувства, как к нареченным сестрам. Я отношусь к ним, как к родным мне людям, родство которых невозможно никак установить, ведь оно – интимного характера. Тонкие связи, которые существует у меня с ними, напоминают невидимые нити. Я ничуть не ревную их к их новым возлюбленным, это глупое чувство. Я рада за них, благодарна им, и я люблю их странной, напоминающей высохшие розы, любовью: в цветах уже нет жизни, но вид их напоминает о страстях, которые раздирали меня, когда они не увяли.
Больше всего на свете я страстно желала, чтобы и ты научилась понимать такую любовь, отвечала мне тем же. И если у тебя не получается так меня так любить, я прошу прощения: прости меня, если я тебя обидела.
У Сапфо не было сил даже пошевелиться. Слово и Ритм наполнили всё её существо.
По лунному свету
блуждаю
напевая песнь погребальную
Взгляд устремлён мой
на далёкую гору
Где-то там есть множество мостов,
соединяющий века и миры.
Свет фонарей на мосту,
я вас вижу!
Кто там посреди моста изваяньем сидит ,
свои крылья сложив?
И смотрит, как рушится мир наш
О Дракон, ты ли?
Где подруга твоя кружит ли она
в небесах ?
Слова её о любви,
я вас слышу!
Ищет любовь свою, что погибла в бою в горах...
Милая! милая! где ты? где ты? -
раздается крик под луной
Одиночество и горе разлились в вышине,
я вас знаю!
Даже тот гранит бесплодный, что в горах лежит скалой
содрогнулся весь от горя Дракона
И устав кружить бесплодно, ему хочется
крылья сложить в вышине
Чтобы отбыть срок в этом мире злом
О объятья любимой,
я вас помню!
Сапфо-оро отчаяннозарыдала, когда Слово и Ритм покинули её. Невыносимо тяжкая волна горя и отчаяния накрыла Придворную Поэтессу.
Я звала — ко мне ты сошла, покинув
Отчее небо!
-
Крассиус, Люмене-оро
Пригород Оливана, Храмовая Лечебница.
(http://s50.radikal.ru/i130/1609/0b/f3833f2569e4.jpg) (http://radikal.ru)
Крассиус шел по коридору лечебницы, испытывая глухое раздражение. Он не любил, когда людям, которые и так знают свою работу, кто-то указывает, что делать, а сейчас именно этим ему поручили заниматься. Из четырех гильдейских Путей - Сопровождение, Дополнение, Увеселение, Милосердие - Тианская Гильдия была слабее всего в последней, и неудивительно, что Оливанские Компаньоны смотрели на него искоса. Поэтому Крассиус с умным видом постоял рядом с начальником лечебницы, старшим просветителем Культа Целителя, выслушал доклады, на всякий случай, чтобы убедиться что в спешке не прошляпили ничего действительно важного, после чего поспешил заняться куда более полезным делом - выяснить, что за остановка произошла в Сиоре. Что-то там случилось такое, что охрана процессии рванула куда-то, как стая диких собак, завидевшая добычу, где-нибудь в Тианской подворотне. Сам Крассиус в это время беседовал кое-с-кем из родственников пострадавших, чтобы подтвердить или опровергнуть свою гипотезу о том, что приезжих эта напасть не задевает, а потому находился далеко от головы колонны, и ничего не видел. Проходя мимо окна, Крассиус увидел, как внизу, во дворе лечебницы, разгружали телеги с продовольствием. К его удивлению, процессом руководила миниатюрная девушка, и Крассиус был готов прозакладывать лучший из своих перстней, что эту самую девушку он видел на консилиуме.
-Похоже, Император, да хранят его Вознесенные, решил всем подобрать дело, чтобы не забивали голову ненужными мыслями, - пробормотал Крассиус, опираясь на оконную раму и задумчиво глядя вниз. По своему опыту он знал - в среде Слуг скорость передачи информации просто фантастическая. Фуражиры тоже были в хвосте процессии, но наверняка уже успели услышать шепоток-другой. Конечно, если девушка верный приверженец Культа, то информацию так просто не вытащить, но попытаться можно. Бодро простучав тростью по ступеням лестницы, Крассиус вскоре очутился на заднем дворе. Подойдя к девушке и оказавшись в ее поле зрения, он улыбнулся и сказал:
-Да снизойдет милость Вознесенных на ту, что взваливает на свои нежные плечи такой тяжкий груз. Судя по тому, как споро разгружаются эти телеги, у вас талант организатора и, в отличие от меня, ему тут нашлось достойное применение.
Люмене-оро посмотрела в глаза говорящего, потом на его руки, усыпанные перстнями и опирающиеся на трость, потом снова перевела взор на лицо мужчины:
- Да снизошла бы она поскорее, добрый господин. До наступления темноты хотелось бы еще успеть многое сделать. Увы, даже самые искусные руководители время от времени должны уделять время и бумажным делам. Когда же я займусь ими, одним Вознесенным известно.
Девушка сделала попытку натянуть на лицо доброжелательную улыбку, хотя не особо рассчитывала на тот эффект, что она сможет до конца скрыть нервозность. Между тем в голове Люмене-оро уже жужжал рой мыслей по поводу ее неожиданно нарисовавшегося собеседника: одни из них оценивали его внешний вид, другие прикидывали статус, третьи – пытались угадать с десяток ситуаций, в которых ему этому мужчине могли достаться хромота и трость. Ее пухлые ручки потянулись к поясному кошельку и вытащили оттуда небольшую бутылочку. Она протянула ее мужчине со словами:
- Если проезжая Сиор, Вы не успели прикупить себе одну из их чудесных настоек, то будете жалеть об этом все последующие дни. Вот, возьмите! Это поможет Вам улучшить самочувствие и поднимет настроение. Ваше негодование по поводу применения своих способностей скоро пройдет. Поверьте, в Лечебнице для каждого найдется работа.
Крассиус, изогнув дугой бровь, какое-то время изучал переданную ему склянку, а затем перевел взгляд обратно на собеседницу.
-Хотите сказать, из-а этих настоек произошла остановка в Сиоре? Император велел своей охране скупить весь запас? - спросил он, посмеиваясь. - Кстати, я забыл представиться. Крассиус, из Гильдии Компаньонов Тианы. И работу мне здесь нашли, но, увы, совершенно бесполезную, что мне отнюдь не по душе. Поэтому я и решил спуститься сюда, на случай, если я вдруг могу быть полезен такой очаровательной девушке.
Крассиус не стал называть свой гильдейский ранг - все равно люди извне мало что в них понимали, многие даже путали ранги с путями, полагая, что компаньоны, занимающиеся эскортом, ниже по положению, чем компаньоны, служившие постоянными спутниками. На самом деле, все четыре Пути были равны между собой, несмотря на разные требования на каждом из них. Базовых же рангов было три - ученик, паж и агент. Дальше шли уже функционально-административные уровни - наставник, распорядитель, старший распорядитель, второй и первый помощники и глава гильдии.
- Люмене-оро, - кивнула девушка. – Я всего лишь скромный пекарь из Оливана и, к моему сожалению, плохо осведомлена о системе рангов той или иной Гильдии. Надеюсь, вас не сильно огорчит этот факт. Что же касается Сиора, то было бы большим разочарованием не обнаружить там хотя бы одного флакона настойки. Слава Вознесенным, наш Император заботится о своих подданных в этом плане.
Девушка звонко засмеялась и извлекла из своего кошеля маленький аккуратный пакетик, перевязанный тонкой атласной лентой.
- Что же касается жителей Сиора, господин Крассиус, то они просто не до конца разобрались с фактом существования Дракона, - девушка передала мужчине пакетик и, внимательно изучая его лицо, продолжила:
- И владыка Корторо решил им в этом помочь, - и тут же воскликнула. – Ой, держите аккуратно, не раздавите! Внутри хрупкое печенье с предсказанием. Оно одно из моих лучших и любимых - очень удачный рецепт. Но что же вызвало ваше напряжение?
-К чему нам ранги, Люмене-оро, - улыбнулся Крассиус. - Тем более когда такая опасность нависла над всеми. Думаю, это меня и тревожит, а также то, что сделать с этой опасностью я ничего не могу.
Встряхнув пакетик, Крассиус добавил, - Надеюсь, там будет хорошее предсказание. В любом случае, спасибо за беседу, Люмене-оро. Не смею больше отвлекать вас от работы, - сказал он с поклоном. Уклончивый ответ девушки насторожил Крассиуса. Обычный пекарь, н-да... Крассиус чувствовал, что поручение Императора нравится ему все меньше и меньше - тут явно завязывается что-то такое, во что ему не хотелось быть вовлеченным.
Люмене-оро еще какое-то мгновение стояла и смотрела, как мужчина удаляется в здание вверх по лестнице.
«Уж очень подозрительный тип. Хотя и я вела себя с ним не слишком мягко, - вздохнув, девушка направилась к фургону с продовольствием, который был уже разгружен. – С одной стороны, так можно всех мужиков в округе распугать. Ведь этот даже помощь предлагал. А я все сама, да сама. Вот возьмите печенье, всем помогу, всех накормлю. А с другой стороны, кому сейчас можно доверять? Даже сиорцы в своей глухой деревне посходили с ума. Подумать только – жертвоприношение! Брр.. А что еще ждет нас впереди!?»
-
Оми-кор
- Теодоро-кор, у вас отсутствует больше двух третей описей, проворчал Оми-кор, растирая поясницу.
Он сидел на каменном полу в небольшой комнате, со шкафа которой только что на него посыпались запыленные бумаги и выделанные свитки, более древние и прикрепленные к ним. Это был сравнительно небольшой отдел, куда никто не заглядывал много лет. Даже там, где все было должным образом оформлено, записано, скреплено и опечатано в книге учета входящих документов и посетителей были лакуны в количестве людей, сюда дошедших. Оми-кор встал и взял с дубового старого стола предусмотрительно положенный туда блокнот, с коим старался не расставаться. Уже в юности случалось, что он забывал свои мысли (именно мысли) и с тех пор привык их выносить на бумагу. Записи выводились очень аккуратно, хотя до Талантов Мастера-Каллиграфа точно бы не дотянуло. Они были аккуратны по меркам Оми-кора. Там был собственно смешной небольшой собственного изготовления шрифт и вводились записи в произвольном порядке, систему которого знал только сам старый торговец. Впрочем это было скорее развлечением ума, небольшой именно шуткой. Если бы кто-нибудь украл или нашел потерянный блокнот, то скорее всего быстро разобрался б с записями.
Удивительно было не то, что было найдено немного, а то, что вообще что-то удалось выискать в этом сводящем с ума ворохе старых документов, поданных через официальные органы или сданные за старостью дела полицейского архива - отдел включал в себя разного рода сведения, которые казалось никому не нужны.
- Вот так всегда, еще раз проворчал Оми-кор, - когда все в спокойствии и никому ничего не нужно, история не нужна, на нее никто ничего не тратят, а над историками смеются вовсю - кому вы нужны, старые клячи. А после как припрет...
- Не удивляйтесь, уважаемый Теодоро-кор, я в молодости проработал несколько лет в архиве.
-
Шион-оро, Шэн-оро
Закат заливал вершину Фуари расплавленным золотом, и Шион, ведя уставшую лошадь неторопливой рысью, следила, как по склонам горы вверх ползет синяя тень. Шион почти доехала до Оливана; архивы библиотеки Хелнеро, доступные ей, оказались полны загадок и тьмы. Да, когда-то оно уже было. Шион с благоговением перебирала древние листы, и ей казалось, что из-под толщи воды на нее смотрят лица утопленников. Она сделала выписки; здесь, как и там, следовало подробнейше обо всем доложить, хоть бумаги и не давали ответов. Их предшественники как-то заманили тварь в лабиринт - поистине, мастерству жителей Корторо нет равных. И дракон... Тень коснулась вершины Фуари, и теперь только оранжевое сияние осталось размазано по благословенным небесам. Вот и городские ворота - вовремя. Шион въехала на главную улицу Оливана - конь, предчувствуя скорый отдых, шел легко, обходя торговок, мастеровых, весь этот уличный люд с затравленным выражением глаз, а те вздрагивали от стука копыт, как в другие эпохи вздрагивают от звуков войны. Бросив поводья конюху, Шион ринулась внутрь, готовясь в который раз услышать дурные новости. Но первым, с кем она столкнулась в дворцовых коридорах, был сам правая рука Императора, Гару-кор.
- Шион-оро? Вы как нельзя кстати. Мне жаль, что приходится вас беспокоить, когда вы устали с дороги, но дело отлагательств не терпит.
...Наследник. Конечно. Механизм времени, казалось, шумел, размалывая песчинки с тяжелым скрипом, и все же катился вперед. У них может не оказаться времени подготовить мальчика. Но выбора нет - она возьмет надежного человека и выедет завтра, как рассветет.
После утреннего визита к Императору у Шэн внезапно оказался целый день на подготовку. Она должна была дождаться кого-то еще. Новое поручение давило. Было в этом нечто горькое, но неизменное. Хоть что-то в этом мире должно остаться постоянным. Императоры уходят - Империя остается. Теперь и она приложит руку к тому, чтобы цикл остался непрерывен. Шэн прикрыла глаза. Будет любопытно взглянуть на этого мальчика - Сумико. Одной из первых увидеть и понять, каким же будет будущий владыка Корторо.
- Шион-оро вернулась. Вы отправляетесь на рассвете, - короткое сообщение положило конец странным мыслям, ворохом кружащим в голове. Ожидание заканчивалось, наступила пора действовать. Значит Шион-оро? Логичный выбор.
- Доброе утро, Шион-оро, - рассвет едва занялся. Шэн щурилась на восходящее солнце и поглаживала лошадь.
***
Наставник сиротского приюта в Хелнеро встретил посланниц Императора с плохо скрытым любопытством.
- Шион-оро, Шэн-оро, - немолодой, почти лысый мужчина отвесил церемонный поклон. - Чем имею честь служить?
- Ваш воспитанник Сумико. Нам велено забрать его в Оливан, - Шион протянула бумагу с печатью, оттиснутой на красной восковой кляксе: Фуари и девятнадцать звезд. Мужчина побледнел. Он наверняка страшился этого момента более, чем рисовал его в самых радужных своих чаяниях. Его воспитанник возьмет на себя бремя тяжелее горы Фуари. Это великая честь, а великую честь многим выдержать не дано.
- Пройдемте. У них сейчас время самостоятельных занятий и медитаций. Разрешено ли мне сообщить воспитателям и детям об этой воистину благословенной вести?
Шион поджала губы. Ей вспомнились хитрые, проницательные глаза ме-арского посла. Его физиономия мелькала при дворе, вроде бы неприметная, как ядовитая пустынная тварь цвета песков. Если у этой змеи есть глаза и уши в Хелнеро, он узнает по самому факту отъезда мальчика. Но тем не менее, следует постараться этого избежать.
- Нет. Храните все в тайне, Теннаро-кор.
Наставник толкнул дверь и с поклоном впустил женщин в просторную комнату, чье убранство составляли лишь циновка на полу и низкий столик. Сумико сидел на полу, скрестив ноги, и читал книгу; в углу стоял меч в оплетенных ножнах, а на стене висел рисунок тушью, изображавший Воина. Неудивительно, и в чем-то даже обескураживает. Вознесенный был изображен с рубленым, мрачным лицом, острым орлиным носом и парой мечей в руках; за спиной легкими черточками обозначился конный отряд и верх крепостной стены. Наставник снова поклонился и затворил дверь - все, чему было суждено произойти здесь, было не для его ушей.
Мальчик поднял голову. С живыми блестящими глазами, с короткой стрижкой, одетый в простые коричневые одежды, он взглядом охватил вошедших, их выправку, знаки отличия, рукояти мечей. Он понял. Шион поручилась бы головой.
- Сумико-кор, я, Шион-оро, Наставница Мио, да не меркнет память о ней, и Шэн-оро, Адепт культа Блюстителя, счастливы приветствовать наследника Империи Корторо и поклясться ему в вечной верности.
Мальчик облизнул губы.
- Так значит, в Оливане дела совсем плохи? - Легко, как скользящая тень, он встал на ноги и, захлопнув книгу - это было "Искусство силы" Хэй-кора, которое Шион знала чуть ли не наизусть - чуть наклонил голову. - Я ожидал, что отец приедет за мной сам.
Шион сузила глаза.
- Сумико-кор, - ударение на последний слог на этот раз давало понять, что, строго говоря, юноша еще не заслужил право так называться. - Империя переживает трудное, страшное время. Пожиратель Душ...
- Я слышал достаточно о Пожирателе Душ, Шион-оро. Несмотря на то, что Теннаро-кор предпочитает информацию... дозировать. Когда я смогу предстать перед отцом и выразить ему мои глубочайшие сожаления о кончине наследницы Мио? - Голос паренька был ровным, без тени издевки - кому-кому, а не Теннаро-кору сетовать на отсутствие у своих подопечных хороших манер. Но что-то во взгляде, в том, как скривились губы мальчишки, вызвало в Шион желание отвесить ему затрещину. Наверняка он много навоображал о связи Арту и Мио. То, что для Шион было искренним чувством дорогого ей существа, для мечтающих о войне юных оболтусов стало предметом насмешки и сплетни.
- Мы отправляемся немедленно. Я отдала Теннаро-кору распоряжение собрать ваши вещи. Попрощайтесь с кем считаете нужным, Сумико-кор, но ради благословенной Корторо, не говорите, куда вас вызывают и зачем.
- Но ведь... Шион-оро, я правильно понимаю, что Пожиратель выбирает жертв, вовсе не руководствуясь тем, что нашептали ему шпионы? Да и какие шпионы в Хелнеро? Тут десять лет никто новый не... - Сумико сглотнул. - Приказываю вам: потрудитесь объяснить причины такой скрытности и спешки.
Это было уже слишком. Мальчик волновался; он встречал Императора несколько лет назад, на ежегодном смотре приютов, и, конечно же, тема выбора наследника даже при жизни Мио занимала сирот как никогда. "А вот если бы я..." Ведь Арту мог погибнуть, и тогда уже Мио искала бы преемника для себя. Но даже второму лицу в государстве (или третьему; на роль второго скорее претендовал Первый Адепт) было непозволительно грубить старшим. Шион указала на рисунок на стене:
- Вижу, мы с вами, Сумико-кор, следуем одному пути, выбрав покровителем общего Вознесенного. Вы окажете мне честь?
И легким движением она выхватила из ножен меч. Тот блеснул в лучах заливавшего комнату солнца, белым всполохом порхнул вниз и остановился, касаясь пола острием.
Вспыхнув, мальчик кивнул. Покосившись на Шэн, которая наблюдала за этой сценой с молчаливым бесстрастием, он обнажил меч, стоящий в углу. Меч был не тренировочным. Боевым.
Белое пламя над горой Фуари. Солнце опаляет мир, и нет пощады от его иссушающей воли, но воин спокоен - за его спиной те, кого некому, кроме него, защитить. Сталь звенит о сталь, ищет лазейки, встречает отпор; мальчик хорош, но, конечно, незачем было учить его секретным боевым приемам. Удар, снова удар, и взмахи мечей рассекают надвое пылинки.
- Империя, Сумико-кор, - сказала Шион, без труда управляя дыханием, - подобна цветущему саду, и рука Императора содержит его в идеальной гармонии, являя небу удивительной прелести цветы и вырывая те, что мешают другим. - Удар. - Так говорят служители Земледела, и они в чем-то правы, - удар, - по-своему. В свою очередь, адепты Поэта, - удар, - считают мир произнесенным словом, строфой, ритмичным трехстишием; их смысл Империи даже для них тайна, которую они всеми силами тщатся постичь. - Обмен ударами, короткий шаг вперед и сразу - назад. - Такова их правда. Жизнь слишком многогранна, чтобы одна трактовка вмещала в себя всю истину, мой юный властитель. За стенами Хелнеро раскинулся огромный мир, не поддающийся описанию только с одной стороны. - Взмах, и меч мелькает у самых глаз мальчика; тот не отшатывается - молодец - но, кажется, сбит с толку. - Вы на пороге этого мира, Сумико-кор. И вас там поджидают, - меч движется слишком быстро; пареньку неоткуда знать эту технику, прерогативу императорских войск, - многочисленные интересы разных сторон. Некоторые даже хотят вам добра, но толкают Корторо на путь, куда ей идти несообразно. И это лучшие, мой будущий Император. - Меч мелькает как молния; Сумико едва успевает его отражать. - Но есть и такие, кто уже желает вам зла, хоть вы о них ни сном, ни духом не мыслите. И они там, где их меньше всего следует ждать. Они только и ждут момента, чтобы ударить вам в спину. - Со звоном меч вылетает из рук парнишки, падает на пол. Острие меча Шион останавливается ровно напротив глаз.
И, в ответ на пристыженный взгляд Сумико, Шион опустила меч и продолжила мягко:
- Не бойтесь. Я всем сердцем желаю блага Благословенной. Я могу быть резкой, но я не посоветую дурного ни для Империи, ни для вас.
Не сводя глаз с меча старшей женщины, Сумико поклонился:
- Благодарю за урок, Наставница. Мы выезжаем немедленно. И... перед отъездом я подарю рисунок Теннаро-кору? Ему будет приятно, - пожалуй, он смутился еще больше, чем когда остался без оружия. Шион поняла.
- Это ваш?
- Да, я его сам нарисовал. Я думал мастером-живописцем быть, - сейчас он казался самым обыкновенным мальчишкой.
Шэн давно не была в Хелнеро. Но и спустя годы город храмов вызывал весьма неоднозначные чувства. Когда здесь прошло ее собственное детство. Когда-то здесь в тишине приютских стен звучало столько надежд и слов... и мир виделся совсем иным. Но она была здесь не для того, чтобы предаваться воспоминаниям, а потому - в сторону лишние чувства, есть дело и ничего кроме, пока оно не будет завершено.
Меч, рисунок. Думал ли об этом Император, когда избирал этого юношу? Что Империи будет нужен именно воин? Она молчаливо наблюдала за небольшим поединком. Воистину, послать именно Шион-оро было мудрым решением. Сумико еще многому предстоит научиться. В том числе и тому, что приказы отдавать ему еще рано. Мальчик скрылся за дверью и Шэн прислушалась к удаляющимся шагам.
- Интересное будущее ждет Империю, а, Шион-оро? Еще толком не умеет кусаться, но так запальчиво скалит зубы, - она не ждала ответа.
***
Ждать не пришлось долго. Но даже малейшее промедление казалось вечностью. Шэн казалось, что весь мир сжимается как змея перед прыжком и скоро развернется, сметая перед собой все. Провожать их вышел только Теннаро-кор. Он посматривал то на солдат охраны, то на своего воспитанника. Высшая честь и высшее бремя. Справится ли? Особенно в столь непростое для Империи время.
- Да прибудут с вами Вознесенные! - он сделал движение, будто хотел обнять своего воспитанника на прощание, но так и не рискнул это сделать.
- Поторопимся, Оливан ждет, - Шэн чуть пришпорила лошадь, направляя ее вниз по дороге.
-
В последние время Торо было не до книг, так же как и до бесполезных размышлений. С коллегами по цеху он так же не разговаривал, предпочитая труд и уединение, медитация помогала ему настроиться на нужный лад. Много горя и смертей окружало его с тех по, как он попал на совет, теперь он не жалел себя, чтобы помочь другим ибо такого его предназначение.. Молодой человек верил в него и в правильные поступки.
Устраивать больницу, проверять и пополнять запас лекарств. Бинтов не хватало поэтому, приходилось стирать старые и вновь пускать их в дело , пока больница не была обустроена, приходилось как- то использовать не совсем пригодные повешения, а еще организовывать сбор лекарственных трав, правда в этом ему помогали дети.
- Лекарственные травы дар наших богов, объяснял он женщине и ребенку рассказывая, какие именно растения им надо собирать и в какой срок. Даже фаза луны имела важность и день месяца. Все эти тонкости были не под сильны горожанинанм. Тонкие и ловкие пальцы юноши быстро перебирали и составляли состав будущих отваров, припарок и бальзамов.
***
- Мастер там моей маме нужна помощь ребенок дернул его за длинную тунику. Собрав сумку и взяв бинты Торо поспешил на помощь очередному пациенту
-
Благословенная Корторо. Шалор. Дворец императора.
- Рив?
- Да, Касу?
- Ты боишься смерти?
Наперсница задумчиво поглядела на Поэта. Он был, как обычно, слегка рассеян, и вопрос прозвучал так, будто Касу спросил какую-то ерунду. Он хотел выглядеть в её глазах г именно таким - спокойным, ироничным. Но провести Рив мужчине не удавалось никогда. Поэт напряженно ждал её ответа.
- Нет. Смерти я не боюсь. Но я боюсь её бессмысленности и того, что будет предшествовать ей. Путь к смерти страшит меня более самого факта ухода из мира.
Рив склонила голову набок, перехватывая взгляд Касу. В последние дни она чувствовала себя скульптором, который обтачивает очень хрупкий материал - спокойствие Поэта могло разлететься вдребезги в любой момент. А зрительный контакт позволял контролировать настроения Касу более эффективно, чем просто слова. Поэт выдержал несколько мгновений, затем отвернулся и подошел к окну. Отсюда хорошо был виден огромный Лабиринт, который воздвигался вокруг и внутри столицы.
- Они думают, что смогут заманить чудовище в него. И пока оно будет блуждать в поисках выхода, натравить на него оружие, что мастерит Ириго, оглушить таинственной смесью, запутать сетками...Сегодня я уже смогу добавить примерное описание поделки нашего кузнеца.
- Ты говоришь так, как будто бы не веришь в замысел Императора, - констатировала Рив.
- Я? Верить? - Касу резко развернулся, притянул Рив к себе и с такой силой сжал виски девушки своими тонкими пальцами, что голову Наперсницы пронзил резкий спазм.
Внутри Касу снова что-то сдвинулось, будто узор его души, который, как считала Рив, она изучила уже достаточно хорошо, начал внезапно менять форму. Наперсницу посетило ощущение, что она рискует. Поэт поймает её и запрет в себе, поглотит её сущность...Она качнула головой, прогоняя черноту, внезапно вставшую перед глазами, но высвободиться из хватки Поэта было невозможно.
- Я не хочу верить ни во что, Рив.
- Почему? - она прошептала это, глотая слезы боли и горя.
- Потому что моя вера убила Амай.
Мужчина разжал пальцы, и Наперсница обессилено опустилась на пол. Касу отвернулся, снедаемый вспышкой гнева, давая Рив понять, что с ним сейчас лучше не связываться. Раньше она, скорее всего, так и сделала бы, но теперь инстинкты приходилось приглушать в угоду воли Уриато.
- Ты не прав, - Рив произнесла эти слова, не вставая с пола.
- Что? - он налетел на неё подобно вихрю, но замер на расстоянии ладони.
Наперсница задрала голову, по ее щекам все еще текли слезы, и Касу боязливо, словно опасаясь, что его прикосновение убьет Рив, смахнул их. Затем сел на пол рядом с девушкой:
- Прости меня. Я причинил тебе боль. Я не хотел.
- Я верю тебе, Касу, - Рив нарочно сделала акцент на слове "верю", и кулак Касу судорожно сжался. - А теперь я поясню тебе, почему я считаю, что ты не прав, когда говоришь, что твоя вера убила твою жену...
- Но я написал поэму о ней, я сделал её главной героиней, а потом в концовке книжная Амай бросилась в море со скалы...И моя жена тоже. Без причины, без объяснений...
Он растерянно, будто покинутый всеми щенок, смотрел на Рив. Они сплели ладони:
- Я не буду отрицать, что в смерти Амай было нечто странное, потустороннее, но, Касу, не ты сделал тот шаг с утеса. Это было её желание, её вера. А ты только заразил свою жену этим чувством. Ты заставляешь людей верить. Во что угодно, даже самое невероятное. И это сбывается, - она легко улыбнулась. - Это твой дар. Не смей считать его проклятьем. Ты обязан использовать его.
- И как, например? - в вопросе слышался едва уловимый сарказм, и Рив облегченно выдохнула: самое худшее снова прошло мимо.
- Например, заставь меня поверить, что я могу пройтись по комнате колесом.
- Боюсь, в этом халате ты сломаешь себе шею.
- Тогда уговори меня попробовать чернослив: я его ненавижу. О, да что угодно, Касу. Ты должен учиться управлять собой.
Он усмехнулся и начал подниматься с колен. Рив встала рядом и отряхнула платье, которое Касу так бесцеремонно окрестил халатом. Хотя, оно действительно в чем-то его напоминало.
- Все будет хорошо, Касу. Просто...
- Рив, ты действительно не боишься смерти?
- Нет, я же тебе уже говорила, - Рив была сбита с толку возвратом к изначальной теме. - А почему ты спрашиваешь?
- Да так, не бери в голову. Просто я в последнее время много о ней думаю. О смерти, что ходит рядом. О том, что будет с нами, если тварь заберет кого-то из задействованных в плане Императора...
- И что надумал? - она попыталась говорить с той же саркастичной интонацией, что отличала Касу.
- Я не справлюсь со всем этим без тебя, Рив. А ты даже не можешь пообещать, что будешь рядом со мной, потому что мы не можем знать, кто из нас переживет этот вечер.
Рив помолчала, а затем тихо проговорила:
- Нет, Касу, я обещаю. Где бы ты не оказался, я всегда буду стоять за твоей спиной.
Начинается голосование. Дедлайн отправки голоса - 30 сентября 2016, 21:00.
Йен предупредила о форс-мажорных обстоятельствах, так что ждем ее поста и голоса с ходом пока не лишаем.
-
Хана-оро
Солнце стояло в зените, и, несмотря на то, что до лета оставалось прилично времени, начало припекать. Кожаные доспехи стали тяжелее, но Хана-оро отметила это только краем сознания, будучи сосредоточенной на цели своей поездки. Она ехала во главе колонны на своем любимом черном жеребце, нрав которого оставлял желать лучшего, но его достоинствами были смелость и бойкость. Отряд, возглавляемый Ханой, состоял из семидесяти человек и был очень разношерстным: как талантливые бойцы, так и неудачники и пропойцы разного калибра. Хана решила не рисковать и не собирать своих лучших людей вместе, на случай появления на их пути Жнеца. Ей очень не хватало лейтенанта Акиры-кора, но она оставила на него командование в столице и могла быть спокойной, зная, что он выполнит приказ блестяще. Хана первой, не считая разведчиков мчавшихся впереди, выехала на холм, с которого открылся прекрасный и такой знакомый вид. Криет вдалеке, то казался единым живым существом, мрачным и загадочным, которое окутывала вечная дымка тумана, то россыпью разнородных элементов, каждый из которых двигался в своем направлении.
- Что это?
Хана посмотрела в сторону, куда показывала сержант Аяка-оро, и увидела, как что-то блеснуло в чистом лазурном небе, а потом превратилось в черный дымовой песок и начало опускаться вниз.
- Это цветок из огненной жидкости, сержант.
Хана всматривалась в остатки цветка, в разноцветные городские шпили, высокие стены, и на нее нахлынули воспоминания, которых она так опасалась. «Девочка, у тебя есть мозги, или вместо него огненный порошок?!», «Ты вся в свою мать, я ее не знал, но в нашем роду не было таких тупиц!», «Иди и дай ему сдачи, как сделал бы твой отец, и не хнычь!», «Ты опять смешала не те ингредиенты, Хана!» Худой, но крепкий седовласый мужчина предстал перед взором Ханы, а его цепкие зеленые глаза буравили женщину, словно пытаясь выведать, что она опять сделала не так, как он хотел. Хана-оро зажмурила глаза, прогоняя образ деда и пытаясь вспомнить его ласковые жилистые руки, когда он гладил ее по голове в те редкие минуты прилива нежности и хорошего настроения.
- Поехали. Осталось совсем немного, - скомандовала Хана.
Капитан махнула рукой колонне и ткнула пятками в бока Тэкеши, который начал грацизно спускаться со склона. Хана сосредоточилась на том, что должна донести Капитану гвардейцев, охранявших город, о происходящем и какой из приказов Императора понравится ему меньше, когда позади колонны послышался крик и завывание, показавшееся ей похожим на волчье. Хана резко развернула коня и увидела, как к ней приближается один из солдат, ехавших в хвосте. Его донесение слышно было с трудом, но ей было ясно, в чем дело, она со всей силы пришпорила Тэкеши и поскакала обратно.
Капитан сразу же поняла, что это Жнец. Она действительно видела огромного, в три человеческих роста, волка с красными то ли от бешенства, то ли от злобы глазами, с пастью, из которой свисал большой мясистый и мокрый язык. Этот ложный волк смотрел в лицо одному или сразу двум воинам и облизывался.
- К оружию! – заорала Капитан, и та часть отряда, в которой она не сомневалась, услышала ее приказ. – Окружить!
Двадцать человек из семидесяти бросилось выполнять ее приказ, еще столько же бросило оружие и начало разбегаться в разные стороны, с десяток человек блуждало или сидело, всматриваясь в пространство опустевшими глазами, а оставшиеся метались, не понимая, чего от них хотят. Аяка-оро, так уверенно восседавшая в седле по ее правую руку еще несколько минут назад, закричала:
- Да как его окружить, у него нету четкой формы, это же жидкость! – И Хана-оро поняла, что оставшийся десяток не видит Пожирателя четким силуэтом.
- Кто не может окружить, образовать линию справа и слева от меня, двигаться за мной и стрелять, куда стреляю я! Будь то арбалетные стрелы или огненная смесь.
Капитан обернулась направо, потом налево, нашла взглядом опустошенного солдата и вырвала у него из-за пояса ружье. Сама она предпочитала посох, но идти с ним на это чудовище было бы самоубийством. Волк развернулся в ее сторону, и с его языка скатилась слюна, тут же образовав огромную лужу. Это уже Хана-оро заметила краем глаза, потому что обходила зверя так, чтобы оказаться у него позади. Она была благодарна Вознесенным за то, что вразумили ее, наставили на пусть истинный, и она решила ехать на Тэкеши. Сейчас он гнал, словно ветер, и маневрировал между лапами чудовища и опустевшими людьми, будто корабль между рифами. В это время ее люди гибли, становясь куклами, которых забросил кукловод.
Хана резко натянула поводья, жеребец встал на дыбы, и она развернула его лицом к заднице волка. Она видела, что ее люди не поспевают за ней, но ждать их не было смысла. Она прицелилась, взвела курок ружья и выстрелила. Попала! Огненная смесь попала точно туда, куда целилась Хана-оро, в заднюю правую лапу. В любой другой ситуации она знала, что ее выстрел будет точным, но только не с этим существом. Тем не менее, зверь взвыл, резко присел, а потом начал разворачиваться.
- Стрелять огненной смесью! Целиться куда угодно, только попадать! – И она снова взвела курок.
Еще несколько выстрелов, и она поняла, что пора перезарядить ружье, ее лучшие люди погибли, трусы разбежались, оставались только те, кто боялся двигаться без нее, либо просто действовал по инерции. Хоть зверь был ранен в нескольких местах, издавал ужасные звуки, свидетельствующие о боли, но не отступал. Пора было принимать решение.
- Отходим! – бросила в раскаленный солнцем и стрельбой воздух Капитан.
Ей показалось, что даже ближайшие деревья облегченно вздохнули.
- Отходим в Криет! Мичи, Шоджи, прикрываете остальных!
Она знала, что оставляет их умирать, знала, что они лучшие из оставшихся в живых, но так было правильно. Солдаты понимали это тоже. Но как только остатки ее отряда сорвались галопом в сторону города, а она задержалась, чтобы подобрать выпавшее у погибшего ружье, Жнец исчез.
Хана выпрямилась в седле. Мичи-кор и Шоджи-кор были живы, и она глубоко вздохнула, радуясь этому факту. Еще мгновение она смотрела на людей, то бесцельно бродивших по округе, то сидевших и смотревших в одну точку. Потом глянула в сторону остатков своего удаляющегося отряда.
- Он жрет не всех, не всех сразу, и его можно ранить, - прошептала она.
- Вы что-то сказали, Капитан?
- В город, Мичи-кор, поспешим в город. Надо, чтобы прислали людей забрать опустевших.
-
Голос против Сэма.
У Сэма всегда очень трудно искать хинты, возможно я и в этот раз все понимаю неправильно. Но мне кажется, что чуть ли не каждое слово в постах Сэма содержит хинты на мафскую роль, причем на конкретную. Судите сами.
1. положив на него вышитую рубашку из Ме-Ар.
Прикрытие босса.
2. Оми-кору очень не хотелось чтобы она увидела гостя.
Прикрытие босса.
3. оставаясь в такой позиции, чтобы перехватить его, если тот атакует Джанику.
Прикрытие босса.
Ну а сейчас давайте посмотрим, на какого босса хинтит Сэм.
4. Всемогущий Джан.
Хм, это пожалуй для любого босса годится.
5. ряд моих учеников.
А вот это уже указывает на Талант Наставника.
6. слушала, чуть приоткрыв рот.
Ну и какие после этого могут быть сомнения? Явный Талант Наставника.
-
Тих весенний лес,
Молчат дети Корторо -
Настал час слушать.
Книга, 48е трехстишие, посвящение Учителю
Утерянный дневник Императора Корторо Уриато, Потрясение.
Тэру-оро, Талант Наставника.
Мы делали все, что могли. Соединенные воедино наши Таланты позволяли нам совершать невероятное, спасая от Пожирателя сотни невинных душ. Но еще сотни все равно гибли. Мы просто не могли успевать повсюду. И не смотря на то, что наша команда трудилась по двадцать пять часов в сутки, завершение проекта приближалось слишком медленно. Думаю, если бы не Тэру-оро, Наставница Наследника, количество жертв могло бы оказаться куда больше. Ведь когда нам казалось, что мы выкладываемся по максимуму, Тэру показала, что это не так. Ее умелое наставничество помогло усилить Таланты команды, хотя казалось, что это невозможно. Раздутые едва ли не вдвое под умелым взором Тэру Таланты заиграли новыми яркими красками, позволив нам существенно приблизить проект к финальной стадии. Безусловно, вклад Тэру-оро можно назвать неоценимым, а ее место среди нас - не подлежащим сомнению.
-
Крассиус.
Стараясь избавиться от тревожных мыслей, Крассиус вернулся в кабинет, в котором Оливанские врачи разместили приезжих. Там он застал Джанию, которая перебирала какие-то бумаги.
-Прибыл гонец из Тианы, Крассиус-кор, - сказала она, протягивая Крассиусу письмо. Ему не нужно было видеть сочувственный взгляд врачевательницы, чтобы догадаться о содержимом - только одна новость могла быть достаточно важной, чтобы отлаженному административному аппарату гильдии понадобилось писать Крассиусу. Тем не менее, рука его слегка дрожала, когда он читал известие о том, что Грайт-кор скончался, несмотря на все усилия Тианских целителей. Крассиус закрыл глаза, чтобы Джания не увидела вспышки облегчения и радости. Хотя наверняка обмануть ее не удалось - Крассиус прекрасно знал, что многие за спиной шептались, что первый помощник только и ждет, когда глава гильдии отмучается.
Впрочем, в глубине души все же Крассиус испытывал жалость и раздражение. Грайт-кор был отличным руководителем, уверенно продолжавший череду преобразований, сделавших гильдию Компаньонов из богатой и доходной, но все же малопочетной и даже презираемой, в сильную, авторитетную организацию, державшую в своих руках многие ниточки в таком важном для Империи городе, как Тиана. Крассиус предпочел бы, чтобы Грайт-кор, достигнув преклонного возраста, сам назначил его своим сменщиком, но болезнь распорядилась иначе. Многие, правда, подозревали, что Крассиус отравил своего руководителя, и Крассиус не делал ничего для предотвращения этих слухов. Наоборот, он видел в них пользу - эти слухи делали его страшнее в глазах оппонентов, и позволяли отличить друзей от врагов. Даже те, кто не знал Крассиуса и еще не столкнулись с ним, заранее теряли самообладание от всех этих шепотков.
-Тяжелая утрата в такое тяжелое время, - сказал, наконец, Крассиус, с тяжелым вздохом открывая глаза. - Но я думаю, что сейчас всем не до того, чтобы официально назначать нового главу гильдии. Император поручил нам дело, и возвращаться сейчас в Тиану ради формальных процедур я считаю пустой тратой драгоценного времени.
Джания кивнула, соглашаясь с ним, но кивок ее был отнюдь не сочувствующим. У Тианского Культа Целителя были непростые отношения с Гильдией Компаньонов, и Джания наверняка предпочла бы, чтобы Крассиус вернулся в Тиану.
-Старший просветитель Томаан-кор предложил нам изучить отчеты оливанской и других лечебниц и сравнить с нашим, - сказала Джания, хлопнув рукой по большой стопке документов. - Полагаю, тем же сейчас занимаются и делегаты от других городов. Быть может, удастся найти какие-то зацепки. Хотя вы, наверное, хотите сейчас немного отдохнуть...
-Ни капельки, - перебил ее Крассиус. - Работа как раз поможет мне не думать о... лишних вещах.
Проглядывая бумаги, Крассиус снова стиснул зубы от досады. Ну почему за каждую ступеньку наверх приходится чем-то расплачиваться? Почему каждый раз, когда пытаешься двигаться вперед, нужно через что-то переступать?
...
Два. Чревоугодие. Около 20 лет назад.
-Крассиус, милый, принеси-ка нам еще тех замечательных пирожных, - произнесла Валисса, даже не оборачиваясь.
-Да, Валисса-оро, - Крассиус торопливо поклонился - спина прямая, взгляд опущен, но все равно устремлен на наставницу - и бросился к лавке торговца.
-И правда, милый, - услышал он, уже уходя, голос собеседницы Валиссы, Тамильи-оро, дородной стареющей дамы, супруги владельца крупнейшей судоремонтной верфи. Крассиуса передернуло от мысли о том, для чего Валисса взяла его с собой сегодня. Но паж должен выполнять поручения наставницы, а Валиссе нужно было, чтобы Тамилья склонила супруга к заключению контракта, выгодного для определенных людей. И брезгливость ее пажа - невеликая цена за это. Кроме того, Валисса продолжала склонять Крассиуса к работе в Гильдии Компаньонов, а там не ты выбираешь патрона, а патрон выбирает тебя. Неся обратно к роскошному дому Тамильи коробку пирожных, Крассиус подумал, что, по крайней мере, у этой женщины губы будут пахнуть этими пирожными. Сам он таких не пробовал никогда, даже будучи пажом Валиссы, не говоря уже о детстве, когда любые сладости были для него недосягаемой мечтой, а голод, наоборот - частым спутником.
Когда Крассиус вошел в комнату, то заметил брошенный на него взгляд Тамильи. Такого голодного взгляда он не видел ни у одного из своих товарищей-оборванцев с детских времен. И устремлен этот взгляд был отнюдь не на коробку пирожных, хотя фигура женщины явно указывала на любовь к сладкому, а на самого Крассиуса...
-
Йен
День 1
"Что было благом для него - немедленная смерть или видимость лечения?"
"Хана любила точность и порядок во всем"
День 2
"некоторые из них вызвали в ней нежелательную бурю чувств. Кого-то она не ожидала увидеть на Консилиуме, а кого-то не ожидала больше увидеть в своей жизни."
"Что их ждет: смерть или попытки исцеления? Что будет лучшим выходом для них?"
"В конце концов, ее взяли на службу в столицу не только за хорошие качества бойца и разведчика, но и за точность исполнения приказов"
День 3
"Огненная смесь попала точно туда, куда целилась Хана-оро, в заднюю правую лапу. В любой другой ситуации она знала, что ее выстрел будет точным, но только не с этим существом."
=> если это не хинты на талант Точности, широко известный в узких кругах как ЧД, то я не знаю, где еще более хинтовые хинты на ЧД. ;-)
-
Селин, может, ты и права, но меня кое-что смущает - в последнем посте Йен это отступление наводит на мысль о неудачном ночном ходе, а убийств ночью было более чем достаточно. К тому же, вынести босса и освободить поле для проверок и действий кома/сержа мне кажется более важным, а потому поддержу Лионеля и проголосую против Сэма.
-
Сэм.
Уж очень хоцца Селин намстить :gc:, но доводы Ли убедительны+я писала Сэма на босса мафии №1, так что равноценно.
-
-
Селин чуть позже напишу почему.
-
"
Лайонел сомневается, он нашел хинты и сделал выбор, ок.Против Йен есть голос и обоснуй, она против меня - это же ок, каждый знает только про себя кто он.
Однако логика - вынесем сперва Босса (и неважно что опасный только один из них - с гипнозом), чем убивашку - такую логику я видел много раз. И она всегда была логикой мафа, спасающего кого-то из сомафников. Так что я тебе тут Гарак не верю, извиняй.
"
Против Гарака. И в прошлый раз Гарак голосовал весьма активно, что наводило на мысли, но осталось без последствий
-
-
Результаты голосования третьего игрового дня:
Сєм - 5 голосов: lionel, Пингвинчег, Йен, Никта, didika
Йен - 1 голос: Селин
Пингвинчег - 1 голос: Сєм
Селин - 1 голос: Эри
София Шавро - 1 голос: София Шавро
К сожалению, нас покидает Сєм.
Начинается ночь. Дедлайн отправки ночных ходов - завтра, суббота, 01.10.2016, 21:00 по форуму.
-
Долго думал, почему мы выбрали именно эту таверну. Все время, пока ел, думал об этом. Возможно, дело в вывеске (два подноса, накрытых крышками). Или в официантках (вывеску будто рисовали с одной из них - но!
для этого надо было как-то удерживать их в ). Забудь про официанток, мы не могли их увидеть с улицы. Или могли? Через окно? Не важно! Мы не могли знать, что еда вкусная, что внутри уютно, мы ничего этого не знали, но выбрали ее (другая таверна находится сразу через дорогу). Ответ оказался на удивление скучным. Она была ближе! Мы были голодные, уставшие и зашли в ближайшее к нам заведение. Что-то в этом есть, какая-то глубокая мысль, которая объясняет, почему жизнь порой тяжело отличить от дерьма. Впрочем, в этот раз Вознесенный был на нашей стороне.
Моего спутника зовут Чжэн. В его глазах горит дикий огонь, кажется, что вот-вот все его тело запылает и превратится в пепел (впечатление не обманчиво). Он закидывает в рот пищу, словно дрова, подпитывающие это пламя. Три дня назад, когда я его встретил, глаза Чжэна были пусты. Я переходил мост через реку Сетай, а он прыгал с моста в воду, с камнем, все как положено. Его семья стала жертвой Пожирателя: жена Сурико, сыновья Сэй и Кимо, дочь Мун - все они все равно что умерли. Я остановил его и с тех пор пытаюсь вернуть ему волю к жизни, но это сложный и долгий процесс. Попробовав несколько вариантов, в итоге я предложил ему путь мести. Да, это ближайшая таверна, я понимаю, и ставки намного больше, но я не рассчитываю на милость Вознесенного, мне просто нужно время.
Где Койдзиро, и что там с Консилиумом, спросишь ты. Не знаю. Я в бегах. Очнулся в какой-то каменоломне с товарищем по несчастью, кто и зачем меня пленил, выяснить не удалось, но краем уха слышал, что работают они на Императора. Прикинув в уме варианты, решил сбежать. Решил - сделал, и вот я тут, на пути в Тиану.
Так что же на самом деле произошло? С учетом Пожирателя и дракона Гильдия воров должна быть в полнейшей безопасности от людей Императора (мы в одной лодке, а ресурсы Гильдии весьма помогли бы в решении вышеуказанных проблем).
Есть два варианта.
Первый - это атака на меня лично. Я уже писал, что ситуация сейчас шаткая. Возможно даже, что я больше не глава Гильдии. Чтобы узнать точно, я должен попасть в Тиану.
Второй вариант - Император решил прикрыть всю Гильдию. Учитывая ситуацию, причина должна быть очень веской, и на ум мне приходит только одна: раскрыт наш самый главный секрет. Империя готова мириться с преступным синдикатом, пока тот отстегивает проценты и контролирует наркотрафик и контрабанду, но Империя никогда не признает еретиков. Ты не раз слышала, как я клянусь Вознесенным, но никогда не спрашивала, кого именно я имею в виду, пусть и смотрела с любопытством. Мы в Гильдии воров поклоняемся двадцатому Вознесенному, Вору. Главой культа традиционно является глава Гильдии (бывали исключения, конечно, но я не в их числе). Адептом культа может стать любой член Гильдии, но главой - только прошедший в Хелнеро обучение на просветителя (нас таких немного, сейчас остались лишь я и Койдзиро). Есть своя специфика, конечно. Начнем с того, что в Хелнеро нет Храма Вора. Для нас любой Храм является Храмом Вора. Мы выбираем наиболее подходящий нам по духу. Я проходил обучение в качестве адепта культа Наперсницы, Койдзиро выбрал культ Воина, Леди Мэй (помнишь ее? она была главой Гильдии до меня) вообще училась на Блюстителя (не спрашивай, как это работает). Разумеется, обучение не длится пятнадцать лет. Каждый сам решает, когда его закончить, назначает себе экзамен и сдает его (или проваливает). Экзамен прост - нужно украсть из Храма любую вещь. Конечно, чем сложнее кража, тем больше уважения в глазах воров, а ради него все и затевалось. Я украл кольцо главы культа Наперсницы, после чего скоропостижно "скончался". Это захватывающая история, но я расскажу ее в другой раз. Чжэн начинает проявлять любопытство (положительный знак!), но я боюсь, что, удовлетворив его, он начнет проявлять другие чувства, и это сведет на нет труды последних трех дней (в лучшем случае).
Увидимся в Тиане, где я, наконец-то, отдам тебе это проклятущее письмо.
Или не отдам.
Я еще не определился.
-
Предгорья Фуари. Благословенная Корторо. 6-й день после нападения Дракона на Храм.
Этот участок леса казался особенно угрюмым. За последние несколько дней Надир и его отряд прошел немало километров по извилистым лесным тропам, но почему-то именно здесь чувствовалась особая отрешенность от цивилизованного мира, что остался где-то там, в Оливане, Тиане, Хелнеро...Здесь правила не длань Императора, но суровая природа. Тут был её Храм, образованный густыми кронами деревьев, отвесными утесами и журчащими потоками воды. И людям в этом Храме было не слишком уютно.
- Надир-кор, смеркается, пора становиться на ночлег. Я заметила неподалеку удобную расселину, - Тенна-оро говорила тихо, потупившись в землю. В их команде, одной из нескольких, что отправились к Фуари по приказу Императора разыскивать дракона, она была самой младшей. Девчушка только-только закончила свое обучение в Храме Охотника, но ей можно было простить любые огрехи неопытности за одно только умение видеть в темноте, будто кошка.
- Все верно, - Надир махнул рукой, и его десятка бесшумно направилась вслед за Тенной. Под ногами искателей не хрустнула ни единая веточка - они все были Мастерами.
Надир замыкал отряд, и слаженность их действий вызывала у Мастера-Охотника одновременно и гордость, и раздражение. Они болтались в предгорьях уже трое суток, постепенно забираясь все выше. В другое время, они одолели бы тот же маршрут за день, но сейчас их задачей был тщательное изучение местности.
Все, кому посчастливилось пережить визит твари, а затем и дракона, ибо он непременно появлялся после Жнеца, указывали пальцем в сторону Фуари: дескать, оттуда дракон прилетел, туда он и улетел. Но гора была огромной, и все их поиски пока были безрезультатны. Это несказанно задевало Надира - да, дракон - создание крылатое. Но он же должен спать, отдыхать или садиться, в конце концов. Он должен был оставлять следы. Однако, пока все, что им удалось обнаружить - это пара сломанных верхушек сосен. С такими успехами на глаза Императору и главе культа лучше не показываться. Видимо, им предстояло провести еще немало времени в лесу.
По мнению Надира, это означало, что стоит пополнить припасы. Вообще-то, охотиться в районе Фуари было запрещено законом, но сейчас на любые действия охотников Император и чиновники закроют глаза. Поэтому Надир забросил на плечо лук и, помахав товарищам, направился в чащу. В темноте он видел далеко не так хорошо, как Тенна, предпочитая ориентироваться на необычайно тонкий слух.
Надир отошел от лагеря уже довольно далеко, когда почуял первую добычу.
- Цок-цок-цок-клац, - внизу по камням вдоль ручья шла косуля.
Мастер-Охотник наложил стрелу и начал быстро спускаться.
- Цок-цок-клац-клац-цок, - жертва была уже совсем близко. Она приближалась с северо-востока.
- Вж-ж-жик, - Надир выстрелил. Он не смотрел, куда он стреляет: глаза в сгустившихся сумерках ему бы не помогли. И вместе с шумом от падения косули, мужчина услышал тихое аханье.
- Тенна-оро, - бросил он несколько погодя, когда тушка уже покоилась на его плечах, - я тебя не вижу, но слышу, выйди, пожалуйста из-за дерева.
- Ох, простите, - девушка склонилась в поклоне, молниеносно выступив в островок лунного света. Надир не мог лицезреть этого, но готов был поклясться Вознесенным, что щеки Тенны залиты алым. - Я просто хотела посмотреть, как вы охотитесь. В отряде говорят, это что-то невероятные.
Надир фыркнул, хотя в глубине души комплимент молодой охотницы ему польстил:
- Мы здесь все невероятны, Тенна-оро. Я, Манзар, Динира...Ты.
Как он и ожидал, Тенна едва не споткнулась.
- Ну-ну, аккуратно, - мужчина развернулся к ней. Его взору предстала удивительная картина - Тенна смотрела куда-то вниз и в сторону, широко открыв рот.
- Дракон, Надир-кор, это же дракон.
Еще долю мгновения она разглядывала тень, что скользила по подлеску, затем задрала голову и ткнула пальцем в небо:
- Смотрите!
Не слишком высоко над лесом, купаясь в холодном лунном сиянии, парил дракон. Его узкая морда была направлена в сторону Фуари, он тяжело вздымал крылья - создание летело на отдых.
- За ним! - Надир с сожалением бросил на землю косулю. - Веди меня, Тенна, мы должны выследить его.
Безумная гонка длилась около получаса. Тенна и Надир были всего лишь людьми о двух ногах а на стороне дракона были его крылья, ночь и все ветры мира. Но иногда люди способны сотворить чудо.
- Я вижу его, Надир-кор, я вижу, где он сел.
- Молодец, Тенна, молодец, девочка.
Мастер-Охотник тяжело дышал, прислонившись спиной к стволу дерева. Тенна стояла на ветке над ним, вглядываясь во тьму.
- А что теперь? - девушка легко спрыгнула на землю рядом с Надиром.
- Теперь? Мы вернемся в ближайшее поселение и отправим гонца в Оливан. Дальше пусть с драконом разбираются тамошние драконоведы. Но сначала, заберем ту чудную косулю, не хочу оставлять её волкам, да и грешно упустить возможность полакомиться мяском со склонов Священной Фуари, а?
***
Свет-свет-свет. Ритм-ритм-ритм.
Это охота. Он охотник, но его противника тяжело назвать жертвой. Это хищник. Опасный и непредсказуемый. И только Вновь-рожденный может справиться с ним. Во имя света, что пульсирует в нем.
Бам-бам-бам-бам-бам. Сколько еще в нем осталось этого света?
Меньше, чем должно быть. Вновь-рожденный теряет его с каждым днем. Старый свет. Но теперь в нем есть и новое сияние, что влилось в общий ритм. Раз за разом, они звучат все слаженнее.
Бам-бам-бам-бам-бам.
Вновь-рожденному пора спать. После будет новая охота.
***
Оливан. Благословенная Корторо. Спустя 8 дней после нападения Дракона.
- ...и мы располагаем достоверной информацией о том, что корабли Ме-Ар выступили в поход. Они, разумеется, не так быстроходны, как наша флотилия, но времени не так уж и много, - голос Мастера-Шпиона звучал, как обычно, монотонно. Словно его обладатель был напрочь лишен эмоций. Непроницаемое выражение лица вполне гармонировало с интонациями. Так же ровно он докладывал минуту назад о безуспешной попытке выезда посла Корторо из Ме-Ар, о том, что Джанай-кор, занимавший эту должность до этого, уже допрашивается верными Мастеру-людьми на предмет халатного отношения к должностным обязанностям, о том, что размер запасов огненной смеси в Ме-Ар выяснить не удалось.
Император поднял ладонь, останавливая неспешное словоизлияние, и кивком передал слово Генералу:
- Я полагаю, что это полное самоубийство со стороны ме-арцев, мы остановим их еще у внешней дуги островов.
- У них есть огненная смесь. И не исключено, что они располагают еще кое-каким вооружением, о котором мы не знаем. Я готов поклясться Вознесенными, что этот проклятый Совет подсунет нам какую-то свинью, - Арту хлопнул ладонью по столу. Гару едва заметно поморщился. Императора можно было понять: Корторо трещала по швам. Но все же ему следовало бы держать себя в руках. Однако, в эмоциях и мыслях Гару не было раздражения - только сочувствие.
Как бы ни вел себя Арту, какие бы приказы не отдавал, Верный выполнял их с рвением, идущим от чистого сердца. Успех вознаграждался похвалой, что дарила Гару минуты высшего счастья. Такова была их связь: господина и слуги.
- Мы можем допросить посла, - осторожно встрял Мастер-Шпион.
- Вряд ли это будет иметь какой-либо эффект, но попробовать стоит. Но помните, что в Ме-Ар осталась Кинет-оро и ее семья.
- Мы будем предельно деликатны.
- Акхм-акхм, - Генерал тоже постарался быть предельно деликатным, что смотрелось скорее забавно. - Император, мы уже подготовили флот. Касательно сухопутных войск...
Арту кивнул:
- Да. Военное положение.
Гару мельком отметил, что по лицу Генерала пробежала тень удовлетворения. Военное положение означало приоритет армии перед адептами культа Блюстителя в поддержании порядка.
- Я свяжусь с Храмом и гильдиями.
Совещание длилось уже третий час, и Арту начал уставать. Верный поднялся и налил мужчине стакан воды, Арту, не глядя, протянул руку, взял стакан, отхлебнул и вернул Гару. Так принять напиток сейчас он мог только от Верного. Слишком велика была опасность покушения на ключевое лицо государства в этот решающий момент, а усилить охрану сейчас не представлялось возможным. Гвардия Императора была элитным подразделением, людей оттуда перебрасывали в ослабленные военные единицы, да и ключевых лиц со вчерашнего дня в Империи стало двое: в Оливан доставили Сумико.
Разумеется, Гару присутствовал на встрече Император и Наследника. Да, Сумико получил титул Наследника без традиционной церемонии. Парень целиком поддержал Арту, что в столь тяжкое время условностями следует пренебрегать, да и вообще вел себя очень сдержанно и со смиренным достоинством. Честно говоря, Верный ожидал увидеть другого Сумико: в его памяти он остался импульсивным, эмоциональным, добрым, но немного резким мальчиков. В общем-то, Сумико очень походил на Арту в его молодые годы. Очевидно, поездка с двумя дамами положительно сказалась на его нраве и воспитании.
- Как он тебе, Гару? - спросил его Император после того, как встреча была окончена.
- Очень похож на вас, Император. Очень отличается от Наследницы Мио.
- Я знаю. Хвала Вознесенным, что он другой. Я бы не вынес...Но мне он нравится. Вот, посмотри, он подарил мне рисунок, - Арту улыбнулся, раскладывая лист бумаги на столе. - Он хорош.
Гару согласно кивнул: хорош был и рисунок, и его автор. Мио стала Императору фактической супругой, у Сумико же были шансы занять в сердце Арту роль сына.
Из воспоминаний Гару выдернул голос Нике-кора:
- Может быть, теперь вернемся к теме дракона?
- Да, Нике-кор, разумеется, мы все во внимании, - ответил Арту. Генерал подобрался, Мастер-Шпион нацепил маску вежливого интереса, Гару просто повернулся к пятому и последнему участнику их встречи.
- Есть приятные новости. Один из поисковых отрядов позавчера обнаружил его логово.
- И мы узнаем об этом только сейчас? - голос Арту был почти так же ровен, как и у Мастера-Шпиона, а, значит, Император кипел. Гару налил еще один стакан воды.
- Да, Император, - Нике спокойно выдержал сверливший его взгляд, - они дошли почти до середины пути к вершине. Пока вернулись назад, пока то-се...Мы, увы, не властны над временем.
Адепт культа Мыслителя удрученно развел руками.
- Да, понятно. Это замечательно. Снова Фуари. Снова наша прекрасная священная гора...А чудовище они там случайно не нашли? - Арту потер переносицу.
- Нет, к счастью, иначе некому было бы докладывать нам о драконе.
- Ладно, полагаю, самый свежий и достоверный источник информации о Пожирателе сейчас сидит в моей приемной, ожидая встречи. Прошу простить меня, Генерал, что я временно лишил Хану-оро возможности выполнять её прямые обязанности, но, обещаю, она вернется в строй сразу же, как только расскажет нам все детали своего чудесного спасения при помощи огненной смеси.
- Огненная смесь? - заинтересованно подался к Императору Нике. - Они отогнали его с помощью оружия на огненной смеси?
- Да, видимо, оно оказалось достаточно смертельным даже для этой твари. Иначе, как вы только что остроумно отметили, Нике-кор, нам некому было бы докладывать о случившемся.
Гару кивнул про себя, соглашаясь с Императором: Верный знал о том, что Хана-оро имеет огромный потенциал, такую тварь бы не упустила.
- Итак, думаю, мы обсудили все. Военное положение, допрос Джонго-ди, Дракон, чудовище, - Арту загибал один палец за другим. - Кто-либо еще желает высказаться?
Гару на мгновение задумался, стоит ли говорить Императору о некоторых вещах. Например, о том, что случаи воровства в Корторо удручающе участились, что некоторые из влиятельных лиц жалуются на отсутствие нужных работников, что неудачи подстерегают жителей Корторо уже и в самых обыденных делах, даже в тех, что обычно оборачивались полезным или приятным времяпрепровождением. Такие мелочи тревожили Верного, но стоит ли упоминать о них?
Внезапный стук в дверь кабинета положил конец его дилемме. Гару вышел из-за стола и принял от посланца две записки, быстро прочел и обернулся к говорившим:
- Боюсь, нам нужно искать нового ответственного за снабжение пропитанием в больнице под Сиором.
Арту вопросительно выгнул бровь.
- Люмене-оро скончалась.
- Пожиратель? - спокойно уточнил Мастер-Шпион.
- Нет, здесь сказано, что по мнению лекарей причиной стал яд. Им было пропитано её ожерелье.
- Странно, - протянул Мастер-Шпион. - Кому она могла помешать? Мне придется разобраться, кто пожелал, чтобы больница страдала от отсутствия хлеба.
- Займитесь. Что еще, Гару-кор? О чем вторая записка?
Гару подошел и, склонившись в поклоне, передал её Императору. Арту прочел её, затем еще раз.
- Сгори оно все в пламени Фуари! - пальцы мужчины смяли бумагу и, за неимением поблизости пламени Фуари, та отправилась в камин.
Остальные присутствовавшие вопросительно уставились на Арту, однако тот, жестом дал понять, что совещание окончено.
Когда все покинули помещение, Арту залпом выпил третий стакан воды, что подал ему Гару:
- Гару-кор, эта женщина доставила Наследника в столицу, целого и невредимого. Она воспитывала Мио. Я не верю, что она может быть замешана в каком-либо грязном деле.
- Я вызову сюда блюстителей. Пусть объяснятся?
- Да, завтра. И я сам разберусь в степени её вины. Сегодня же проследите, чтобы с Шион-оро обращались достойно и как подобает её статусу.
Гару кивнул.
- А теперь?
- А теперь пусть сюда придет Сумико. Мы поужинаем вместе. Парню пора ознакомиться с тем, насколько у нас все паршиво складывается.
1. Эри.
2. София Шавро.
3. Никта.
4. Йен.
5. Пингвинчег.
6. lionel.
1. Луан - выбыл по результатам голосования во 2-й день
2. The Last Giant - выбыл во 2-ю ночь
3. Симмах - выбыл во 2-ю ночь
4. Lucia - выбыла по результатам 2-й ночи
5. Шарин - выбыла во 2-ю ночь
6. Сэм - выбыл по результатам голосования в 3-й день
7. didika - выбыла в 3-ю ночь
8. Селин - выбыла в 3-ю ночь
Начинается 4-й игровой день. Дедлайн отправки поста вместе с голосом суббота, 08.10, 21.00 по форуму.
Итак, о чем мы пишем в 4-й день. Сейчас у нас будут персональные задания:
1-я ветка - ученые обнаружили нечто очень важное в архивах, что стало еще одной причиной (помимо обнаружения логова) для отправки полной экспедиции к Фуари (участник Lionel (как ученый), Эри (как штатный лекарь), Сэм (будем очень рады)
2-я ветка - воспитание Наследника. Диалоги за жисть. (участник София Шавро, Селин (если ты пожелаешь продолжить, то Император всеми силами попытается исправить досадное недоразумение с Блюстителями :) )
3-я ветка - все о военном положении в Тиане: подготовка к обороне, поиски шпионов, поддержание спокойствия в городе силами Гильдий Компаньонов и Воров ;) (участники Пингвинчег, Йен, Никта и..эээ...Вольный Стрелок Симмах)
didika, прости, но твоего персонажа мы из мертвых воскресить не сможем.
-
Свет тысячи звезд
Суметь различить нужно.
Спешит в порт корабль.
Книга, 52е трехстишие, посвящение Мореходу
Утерянный дневник Императора Корторо Уриато, Потрясение.
Джемес-кор, Талант Зоркости.
Джемес-кор, навигатор Императорского флота, явился в мой кабинет сам. Долгое время я был слишком занят, чтобы уделять время посетителям - на мой взгляд, у нас была проблема посерьезнее. Но настойчивость Джемеса вынудила меня отложить насущные вопросы проекта и выслушать навигатора. Как оказалось, решение было правильным. Сначала я не понял, что именно показывает мне Джемес-кор, настолько далеко витали мои мысли в первые минуты его визита. Но слова "Пожиратель Душ" и "прорывы" вернули меня в мой кабинет. Я присмотрелся к картам Джемеса и был поражен. Мастер-навигатор умудрился составить полную карту прорывов реальности Пожирателем и, что востократ важнее - спрогнозировать места будущих прорывов. Конечно, я не сразу поверил, что это возможно, но когда следующие визиты твари подтвердили вычисления Джемеса, моему восторгу не было предела. Даже если бы вклад Джемеса-кора ограничился этой картой, он уже мог считаться героем. Но помимо прочего именно Мастер-навигатор дал нашему оружию способность ориентироваться в пространстве.
-
Тревог не зная,
Утешить друга сможешь.
Счастлив, кто выпил.
Книга, 56е трехстишие, посвящение Виноделу.
Утерянный дневник Императора Корторо Уриато, Потрясение.
Чуборо-кор, Талант Воодушевления.
Появление Чуборо-кора многими членами проекта было воспринято без энтузиазма. Вся его заслуга была в том, что он сумел выжить там, где все остальные погибли. Единственный из жителей поселка Кувио, Чуборо-кор в момент нападения Пожирателя оказался беспробудно пьян. И то ли душа Чуборо пришлась не по вкусу Пожирателю, то ли тварь просто не смогла ее отыскать, факт остается фактом - едва Чуборо пришел в себя, он нашел всех жителей Кувио в состоянии полной беспомощности. Некоторые члены команды открыто выразили свое недовольство присутствием Чуборо, однако довольно скоро даже самые заядлые пессимисты почувствовали его полезность. Все дело в том, что безмятежный по жизни Чуборо оказался прожженным оптимистом. И что гораздо важнее, он воодушевлял своим оптимизмом других. Если до его прихода мне нередко приходилось слышать упаднические настроения моей команды, Чуборо-кор вселил веру в наши силы самым заядлым скептикам. Даже те редкие пьянки, что устраивал Чуборо, оказались кстати - команда получала разрядку и могла с новой энергией браться за дело. Чуборо-кор в очередной раз доказал, что любой человек может принести много пользы, если окажется на своем месте.
-
Твоя краса - твоя погибель.
Твой стан подобен луку в руке воина.
И взгляда свет ведет тебя на небо.
Книга, сноска к 61му трехстишию, посвящение Наперснице.
Утерянный дневник Императора Корторо Уриато, Потрясение.
Рив-оро, Талант Эмпатии.
Прошло не так уж много времени, прежде чем я осознал, что без Касу завершить проект не получится. Но памятуя о его неустойчивой психике, я не мог открыто объяснить ему, что от него потребуется. Под благовидным предлогом я вызвал Касу-кора в Шалор, не забыв также позвать Рив-оро. Наперсница была тем человеком, без которой сотрудничество с Касу было невозможно. Рив с пониманием отнеслась к тому, что я рассказал, хотя и не скрывала своего неодобрения. Но я дал понять ей всю безысходность ситуации. В конечном итоге именно благодаря Рив моя работа с Касу-кором не обернулась полным провалом. Чуткая натура Наперсницы сумела удержать гений придворного поэта столько, сколько это было необходимо для завершения проекта. И в первую очередь Рив-оро должны быть благодарны все корторианцы за то, что созданное нами оружие не обернулось против этих самых жителей.
-
Теодоро-кор и Шэн-оро
(http://s41.radikal.ru/i091/1610/cd/f615e5263e49.jpg)(https://pp.vk.me/c604729/v604729751/95f4/ALIvRHrZG8U.jpg)
Совсем не так, как планировал, провел ночь молодой адепт культа Мыслителя. Обнаруженный одним из помощников новый список старинной рукописи, посвященной борьбе корторцев с пожирателями на заре нашей истории, был безусловным огромным успехом, о котором следовало немедленно уведомить и Консилиум, и кризисный штаб. Но, желая удостовериться в подлинности документа, Теодоро-кор проявил излишнюю беспечность, в результате которой злоумышленнику удалось похитить три страницы бесценной реликвии.
Вновь и вновь архивариус прокручивал в голове цепь событий, приведших к такому итогу. Страницы с Историями Нурибо-кора и Сатиму-кора он брал совершенно сознательно, планируя сравнить их с документами, найденными в сиротском приюте. Третью страницу прихватил машинально. Анализ показал, что документы практически идентичны, за исключением одной незначительной помарки. Обрадовавшись, Теодоро поспешил с докладом к Старшему Архивариусу, забыв на рабочем столе три злосчастных страницы.
Пропажа обнаружилась во время доклада начальству и сперва не казалось, что имел место злой умысел. Но пол часа метаний, поисков и расспросов доказали обратное. Вполне вероятно, что именно эта задержка позволила вору успешно покинуть здание Архива. Старший Архивариус вызвал блюстителей, а Теодоро приготовил для передачи ларец с драгоценной рукописью, обнаруженной Оми-кором. Все 13 страниц, которые остались. Возможно после случившегося будет разумным доверить именно блюстителям доставку документов на Консилиум.
Акрума-кор, Талант Мудрости.
Решние было принято. Но едва осознав это, я столкнулся с тем, что совершенно не представляю, что делать дальше. Мне нужен был человек, который обладает обширными знаниями и способностью их применять. Фактически Акрума-кор был первым, кого я призвал для выполнения проекта. Мои идеи были слишком расплывчаты, но мой советник сумел понять их. И, что гораздо важнее - не просто понять, но создать понятный алгоритм, план действий. Фактически, он стал автором проекта, пусть и совершенно не в том виде, которым все обернулось в итоге. Его вкладом в успех нашего замысла, помимо разработки общей концепции, стал острейший ум, не раз выручавший нас во время работы над проектом и ставший одним из краеугольных камней того, что мы в конце концов сотворили.
Аренно-кор, Талант Меры.
Мастер Гильдии Поваров попал в проект одним из последних. К тому моменту было многое сделано, хотя и предстояло тоже немало. Пожиратель продолжал терроризировать Благословенную Корторо, не смотря на все наши усилия. Проект Акрумы-кора претерпел изменения, но большинство необходимых ингредиентов было найдено. Мучительно медленно для моего народа детали головоломки собирались. Однако как мы не старались, мы не могли найти их оптимальное сочетание. И тогда мне вспомнилась прошлогодняя поездка на побережье. После официальной части визита Городской Совет Икенавы устроил пир, на котором подавались восхитительные блюда. Пища была настолько изыскана и необычна, что я попросил представить мне повара, состряпавшего ее. Так я познакомился с Аренно-кором. Польщенный моим вниманием, мастер рассказал, что собрать нужные ингредиенты - это даже не половина дела. Куда важнее найти единственно верное их сочетание.
Как оказалось, для Аренно-кора не важно, что он готовит - блюдо на императорский стол или оружие, способное спасти Тар. Мастер сделал то, для чего я его призвал, чем существенно приблизил окончание нашего дела. Его вклад оказался достаточно велик для того, чтобы стать в один ряд с остальными.
Канави-оро, Талант Равновесия.
Одним из грандиознейших замыслов проекта стала постройка Лабиринта. Канави-оро, архитектор Новых Садов Шалора, сама вызвалась помочь мне, едва узнала о проекте. Поначалу я не видел для нее места в наших планах, ведь созидание есть прямая противоположность разрушению, а нашей конечной целью было именно уничтожение. Впоследствии я осознал свою ошибку, когда Канави-оро создала свой первый лабиринт. Я так и не понял, из чего он был построен. Знаю, что она использовала живые деревья, укрепив их тканью Кири-оро. Но как ей удалось добиться того, чтобы Пожиратель не мог уйти из Тара, пока не пройдет лабиринт до конца, не понял ни один член нашей команды. Парадокс был в том, что у лабиринта обязательно должен был быть выход, иначе Пожиратель просто пропадал внутри и разрывал реальность в другом месте. Но если выход существовал, ужасное создание по одним ему ведомым причинам не могло покинуть наш мир, пока не пройдет лабиринт. Это не мешало ему лишать корторианцев душ, но задерживало его на какой-то срок, предоставляя нам то, чего постоянно не хватало - время. Постройка Лабиринта решила одну из основных проблем проекта - задержать Пожирателя до тех пор, пока мы доберемся до разрыва.
Канави-оро совершила немыслимое. Предпоследний Лабиринт, меняющий сам себя в зависимости от места нахождения в нем Пожирателя, сумел заточить тварь почти на сутки. Последний, по ее словам, должен нам дать вдвое больше времени.
Цусима-кор, Талант Хищника.
Спустя месяц после начала проекта мы смогли добиться некоторых успехов. Однако все они были связаны с защитой моих людей. Участие Нурибо-кора и Кири-оро приносило свои плоды. Но мы ни на шаг не продвинулись к тому, что по сути было главной целью проекта - уничтожить тварь. Не скажу, что мы начали отчаиваться, но приход в нашу команду Цусимы-кора был встречен с огромным энтузиазмом. Цусима, член Гильдии Охотников, имел в своей коллекции немало добытых трофеев. Появления Пожирателя в Корторо было воспринято им как личный вызов. Не зная о нашем проекте, Цусима-кор решил самостоятельно положить конец бедствию. Основной проблемой было выйти на след Пожирателя. Появления чудовища в Таре носили случайный характер (вернее, так нам тогда казалось) и понять, где ожидать нападения в следующий раз, было нереально. Но в конце концов Цусиме все же улыбнулась удача - он увидел разорванную ткань реальности, а это значило, что Пожиратель где-то рядом. Цусима притаился и стал ждать. Благодаря многим годам тренировок ему удалось подстеречь тварь у самого портала. И когда та уже покидала наш мир, Цусима-кор нанес удар. Свидетели утверждали, что вопль, что издал Пожиратель, был слышен в двадцати милях от места происшествия. И ярко-желтая кровь оросила землю вокруг портала. Тогда казалось, что Цусима победил.
Спустя три дня Пожиратель вернулся. И тем не менее, Цусима-кор с тех пор стал полноправным членом нашего проекта. Благодаря его усилиям мы достигли большого прогресса. И в итоге его Талант стал важнейшей частью для оружия против Пожирателя Душ.
Тэру-оро, Талант Наставника.
Мы делали все, что могли. Соединенные воедино наши Таланты позволяли нам совершать невероятное, спасая от Пожирателя сотни невинных душ. Но еще сотни все равно гибли. Мы просто не могли успевать повсюду. И не смотря на то, что наша команда трудилась по двадцать пять часов в сутки, завершение проекта приближалось слишком медленно. Думаю, если бы не Тэру-оро, Наставница Наследника, количество жертв могло бы оказаться куда больше. Ведь когда нам казалось, что мы выкладываемся по максимуму, Тэру показала, что это не так. Ее умелое наставничество помогло усилить Таланты команды, хотя казалось, что это невозможно. Раздутые едва ли не вдвое под умелым взором Тэру Таланты заиграли новыми яркими красками, позволив нам существенно приблизить проект к финальной стадии. Безусловно, вклад Тэру-оро можно назвать неоценимым, а ее место среди нас - не подлежащим сомнению.
Джемес-кор, Талант Зоркости.
Джемес-кор, навигатор Императорского флота, явился в мой кабинет сам. Долгое время я был слишком занят, чтобы уделять время посетителям - на мой взгляд, у нас была проблема посерьезнее. Но настойчивость Джемеса вынудила меня отложить насущные вопросы проекта и выслушать навигатора. Как оказалось, решение было правильным. Сначала я не понял, что именно показывает мне Джемес-кор, настолько далеко витали мои мысли в первые минуты его визита. Но слова "Пожиратель Душ" и "прорывы" вернули меня в мой кабинет. Я присмотрелся к картам Джемеса и был поражен. Мастер-навигатор умудрился составить полную карту прорывов реальности Пожирателем и, что востократ важнее - спрогнозировать места будущих прорывов. Конечно, я не сразу поверил, что это возможно, но когда следующие визиты твари подтвердили вычисления Джемеса, моему восторгу не было предела. Даже если бы вклад Джемеса-кора ограничился этой картой, он уже мог считаться героем. Но помимо прочего именно Мастер-навигатор дал нашему оружию способность ориентироваться в пространстве.
Чуборо-кор, Талант Воодушевления.
Появление Чуборо-кора многими членами проекта было воспринято без энтузиазма. Вся его заслуга была в том, что он сумел выжить там, где все остальные погибли. Единственный из жителей поселка Кувио, Чуборо-кор в момент нападения Пожирателя оказался беспробудно пьян. И то ли душа Чуборо пришлась не по вкусу Пожирателю, то ли тварь просто не смогла ее отыскать, факт остается фактом - едва Чуборо пришел в себя, он нашел всех жителей Кувио в состоянии полной беспомощности. Некоторые члены команды открыто выразили свое недовольство присутствием Чуборо, однако довольно скоро даже самые заядлые пессимисты почувствовали его полезность. Все дело в том, что безмятежный по жизни Чуборо оказался прожженным оптимистом. И что гораздо важнее, он воодушевлял своим оптимизмом других. Если до его прихода мне нередко приходилось слышать упаднические настроения моей команды, Чуборо-кор вселил веру в наши силы самым заядлым скептикам. Даже те редкие пьянки, что устраивал Чуборо, оказались кстати - команда получала разрядку и могла с новой энергией браться за дело. Чуборо-кор в очередной раз доказал, что любой человек может принести много пользы, если окажется на своем месте.
Рив-оро, Талант Эмпатии.
Прошло не так уж много времени, прежде чем я осознал, что без Касу завершить проект не получится. Но памятуя о его неустойчивой психике, я не мог открыто объяснить ему, что от него потребуется. Под благовидным предлогом я вызвал Касу-кора в Шалор, не забыв также позвать Рив-оро. Наперсница была тем человеком, без которой сотрудничество с Касу было невозможно. Рив с пониманием отнеслась к тому, что я рассказал, хотя и не скрывала своего неодобрения. Но я дал понять ей всю безысходность ситуации. В конечном итоге именно благодаря Рив моя работа с Касу-кором не обернулась полным провалом. Чуткая натура Наперсницы сумела удержать гений придворного поэта столько, сколько это было необходимо для завершения проекта. И в первую очередь Рив-оро должны быть благодарны все корторианцы за то, что созданное нами оружие не обернулось против этих самых жителей.
Кирито-кор, Талант Точности.
Работа над проектом кипела. Новые Таланты присоединялись к нашей команде, вкладывая необходимые качества в то, что мы творили. Порою наши прорывы были грандиозны. В другое время мы не продвигались ни на шаг долгими днями. Не смотря на Лабиринт Канави-оро, время работало против нас. Пока мы бились над очередной задачей, Пожиратель уничтожал нас. Еще одним человеком, давшим нам возможность перевести дух, стал Кирито-кор, бывший член Гильдии Целителей. Кирито разошелся во мнениях с руководством Гильдии касательно некоторых пунктов устава. Мятежный лекарь был человеком практичным и где-то жестоким. Он считал, что лечение лишь один из способов помочь страждущему плотью. Порою лучшим методом становиться прекращение страданий. Целители сочли это неприемлемым и Кирито ушел. Он облюбовал склоны Фуари - новой горы, образовавшейся сто пятьдесят лет назад - и поселился там.
Каково же было мое удивление, когда Кирито заявился ко мне во Дворец с заявлением, что сумел усыпить Пожирателя. Стоит ли говорить, что мы ему не поверили? И оказались полными кретинами. Ведь в ближайшие несколько дней никаких слухов о нападении твари не поступало. Когда же я наконец соизволил проверить слова Кирито, было поздно - Пожиратель вновь проснулся и возобновил свои атаки. Однако мы нашли место, где чудовище было сковано сном - место было гиблым, вся живность бежала из тех мест.
Кирито поделился с нами способом, что помог ему усыпить Пожирателя. Мы использовали его в нашем проекте. А мятежный лекарь получил свое законное место в наших рядах.
Кабо-оро, Талант Слушанья Земли.
Изобретение, сделанное Кабо-оро можно сравнить разве только с колесом. Однако значение его настолько велико, что я не готов доверить его даже своему дневнику. Одно знаю точно - благодаря тому, что изобрела Кабо-оро, длительной военной компании Корторо наконец придет благополучное завершение. Орудие, подобное тому, которым сможем обладать мы, не знакомо больше никому в Таре. А это значит, что вскоре Корторо может стать центром всего мира.
Однако же проблема Пожирателя могла не дать нам сосредоточиться на внешних врагах. Тварь почему-то совершала набеги лишь в пределах нашей благословенной Империи, концентрируясь в основном около Фуари. Непонятно, чем эта новообразованная уродливая гора так приглянулась Пожирателю, к делу это не относилось. Изобретение Кабо-оро оказалось применимо и к нашему внутреннему врагу. Добровольцы, отдавшие свою жизнь ради Империи, смогли доказать, что тварь уязвима. Оружие, созданное Кабо-оро, существенно приблизило наш проект к финишной черте. А сама Кабо наряду с остальными Талантами положила свою работу на алтарь общего успеха.
Киоки-кор, Талант Проницательности.
Одной из существенных проблем нашего дела была скорость распространения новостей. Корторо не самая большая страна, но тем не менее проходило много времени, пока слухи о новом приходе Пожирателя доходили до Шалора. Даже не смотря на то, что большая их часть происходила не так далеко от столицы. У нас уже была карта Джемес-кора, так что мы могли предсказать примерное место появления чудовища. Однако время этого появления мы не могли знать заранее. Конечно, можно было бы просто ожидать Пожирателя на месте. Но во-первых, место было известно лишь с определенной долей точности. А во-вторых, мы не могли терять время на ожидание. Работа над проектом занимала много времени. Конечно, мы обязаны были защищать наших жителей и до того, как завершим проект, но работа привязывала нас к столице.
Изобретение Киоки-кора решило эту проблему. Киоки сумел создать прибор, реагирующий на появление разрывов реальности оглушительным свистом. Благодаря этому люди могли заранее узнать о приближении Пожирателя, а патрули как можно скорее передать весть о его появлении в столицу. А наш проект обзавелся надежным средством обнаружения твари.
Аибо-оро, Талант Чувствительности.
Настоящим откровением для всех нас стало то, что совершила мастер Гильдии Лекарей - Аибо-оро. К тому моменту все мы были искренне уверены в том, что атака Пожирателя смертельна. Еще бы, ведь сотни Врачевателей по всей Империи пытались вернуть огонек жизни в глаза жертв чудовища. И ни одна попытка не увенчалась успехом. Жертвы могли передвигаться, есть, иногда даже самостоятельно совершать какие-то простейшие движения. И все же всем было ясно, что не смотря на отличное состояние тел, люди были мертвы.
Аибо-оро дала нам надежду. Нет, она не смогла полностью излечить маленького Шоуви, однако мальчик разительно отличался от других жертв. Очевидцы рассказывали, что Аибо-оро бесстрашно бросилась к ребенку и подхватила его на руки в тот самый миг, когда Пожиратель отпустил. А некоторые утверждают, что она даже вырвала его из лап чудовища. Мальчик все равно ужасно пострадал. Он не узнавал никого вокруг, не помнил ничего о себе. Но он мог самостоятельно ходить, а иногда даже выдавал осмысленные речи. К настоящему моменту целителям Шалорской лечебницы удалось добиться от Шоуви, чтобы он помнил свое имя. Лекари утверждают, что если бы не оперативная помощь Аибо-оро, ребенку уже бы не смогли помочь. Теперь же пример Шоуви вдохновляет многих корторианцев. И надежда на то, что лекарство жертвам Пожирателя может быть найдено, вновь зажглась в наших сердцах.
Хати-кор, Талант Верности.
Хати-кор прибыл к нам вместе с Киоки. Киоки представил нам этого человека, как своего верного помощника и последователя. По словам Киоки-кора, без помощи Хати совершить то, что он сделал, было бы гораздо сложнее. Признаться, поначалу я отнес эти слова к простой вежливости. Но вскоре понял, что Хати-кор действительно очень сильно помогает, оставаясь всегда в тени. Никто другой в нашей команде не смог по достоинству оценить талант Хати-кора, но я знал, на что обращать внимание. Наблюдая за незаметной и самоотверженной работой Хати-кора, я наконец понял, как решить один мучивший меня вопрос. Вопрос, как избежать того, чтобы созданное нами оружие всегда стояло на защите жителей Корторо. Ведь не смотря на оптимистичные заявления некоторых членов нашей команды, я чувствовал, что даже если мы сможем уничтожить Пожирателя, тварь не умрет окончательно. И к моменту его возвращения оружие должно все так же верно служить народу Корторо. С появлением Хати-кора я понял, что эта проблема решена.
Шэн уезжала из Оливана с тревогой на сердце, но уезжала и верила, что поездка эта принесет надежду. Вот только вместе с надеждой пришли и новые тревоги. Быть Блюстителем – значит поддерживать порядок, вот только невозможно удержать порядок, не коснувшись хаоса. Шэн знала это. Она видела его каждый день, каждый день знала, что даже самое чистое белое полотно может обернуться черной траурной простыней. Нельзя удержать стену не запачкавшись о грязь на ее фундаменте, не увидев крыс, что грызут изнутри ходы. И постепенно ты перестаешь удивляться тому, что крысы попадаются в самых неожиданных местах. В этот момент ты начинаешь терять веру. Веру в то, что порядок вообще возможен. Этим – постепенной потерей веры, вообще грешили многие, кто служил культу Блюстителя достаточно долго. Но Шэн это странным образом не касалось. Обычно не касалось. Но не в этот раз. Она знала, что так бывает, но все же... известие о том, что с Шион-оро будут разговаривать Блюстители поселило смуту в ее душе и мыслях. Не так близко, не так глубоко. На сколь многие вещи, теперь придется взглянуть по-другому? Пожалуй, чтобы идти дальше ей самой понадобиться вся ее готовность верить до конца. Верить в людей, верить в империю и их будущее.
А от лишних же сомнений Шэн лечилась очень просто – работой. Доклад, который не успела отправить Орсе-кору до своего отбытия. Доклад, который подготовила во время своего небольшого путешествия в Хелнерро. Много-много мелкой текучей работы, которой тоже приходилось заниматься. Шэн услышала в коридоре шум и поднялась, направляясь к выходу из кабинета:
- Что случилось? – в коридоре она увидела человека, одного из тех, что был на Консилиуме.
- Теодоро-кор?
То, что по разбираться с пропажей документов будет Шен-оро, было хорошей новостью. Во-первых, она не только была на Консилиуме, но и входила в число доверенных лиц Императора, да хранят его Вознесенные. Значит, не придется ей долго объяснять и важность находки, так и опасность совершенного преступления. Ну а во-вторых, Теодоро был наслышан о ее репутации, которая вселяла надежду на то, что дерзкий преступник (или преступники, если вор действовал не в одиночку) вскоре будет обезврежен.
- Уважаемая Шен-оро, вечером нам удалось отыскать старинную рукопись, которая возможно содержит ключ для решения проблемы пожирателей. Но несколько страниц текста вскоре пропали, вероятно были похищены.
Молодой архивариус постарался вкратце изложить цепь событий, не забыв упомянуть о том, что подозрения падают на некоего молодого человека с подозрительно ловкими пальчиками, которого видели в Архиве до происшествия, но не после него.
Шэн слушала внимательно. С ее точки зрения, пропажа документов из архивов была серьезным делом. Все же информация всегда представляла собой одну из главных ценностей Империи: владеешь информацией - владеешь миром. До некоторых пор Корторо успешно удерживала на этом поприще лидирующую позицию. Но не в последнее время, когда напасти сыпались со всех сторон и Шэн будто ощущала шелковую удавку, стягивающуюся на шее Империи. Что ж, это означало лишь то, что им нужно быть упорнее. И точно не опускать рук.
- Не волнуйся, Теодоро-кор. Эти рукописи будут доставлены на Консилиум. А Сора-кор, - она кивнула на одного из молодых Блюстителей займется проверкой человека по твоему описанию. Я надеюсь, архив окажет все возможное содействие Блюстителям в их работе? - после объявления военного положения военные сильно потеснили Блюстителей к вящему неудовольствию Первого Блюстителя. Да и не только его. Половина адептов ходила с недовольном видом мокрых кошек и старалась зубами отстоять оставшиеся полномочия и выполнить свою работу как можно лучше. Чтобы не происходило, но введение военного положения означало только одно - они не справились. На этом этапе не справились, не удержали порядок и контроль. Впрочем, посыпать голову пеплом и предаваться недовольству было решительно некогда. Работы хватало на всех. С набегами Пожирателя Корторо как никогда теряла людей. И больше всего Шэн возмущало, что кто-то, пользуясь ситуацией, пытается решить свои проблемы, добавляя к жертвам Пожирателя новые. Но в данный момент это не было ее заботой. Она должна была сосредоточиться на архиве и тех сведений, что добыл Теодоро-кор. А так же на том, чтобы эти сведения в целости дошли до аналитиков Императора. Чтобы не случилось - Империя должна жить, а их дело - позаботиться об этом, каждый на своем месте.
-
Шион-оро
Шион вернулась к себе во второй половине дня. Разговор с Императором вышел... непростым.
Я закрываю глаза и вижу тех, кого уже нет. Я открываю глаза и вижу родину на краю гибели. Дым над Фуари уходит в закат, а может быть, это рваное облако - плыло и зацепилось о нас, как беда.
Они добрались до столицы не без трудностей; на полпути из леса полетели стрелы, и пока Шион и Шэн-оро прикрывали собой Сумико, солдаты разделались с нападающими в леске, уходящем в овраг. Один из людей Шион, с кровавым пятном, расплывшимся на рубахе, кинул перед ней - и перед Сумико - в грязь здоровяка со шрамом через все лицо, в куртке из оленьей кожи. С ненавистью, горящей как угли, тот выплюнул через разбитые губы: "Этот мерзавец, этот лисий помет Амия-кор перепутал сигналы. К-купцы, ... его мать. Чтоб ему в жерле Фуари сгореть, крысеныш сделал это нарочно". Короткий приказ Шион - и тело закачалось на ветке, а отряд, не потерявший, по счастью, ни одного человека, двинулся в путь. Сумико притих; он изо всех сил старался быть благоразумным и взрослым, и не полез в драку, хотя не снимал руки с рукояти меча. Шион представила, как незнакомый ей Амия видит с дерева императорские цвета - и это оказывается слишком для обездоленного человека. Что он имел к Императору? Пожиратель убил его семью, а Империя не смогла защитить? Отчаяние. Теперь она знала, что и Императором владеет отчаяние; она прочитала это в уголках его губ, в том, как усталые глаза Арту останавливались на чем-то и будто глядели в никуда. "Мы обязаны сделать все возможное, Шион-оро. Вернитесь к наследнику. Он принял свою судьбу в час ворона, в час волка". Скомканное письмо на столе прижато основанием статуэтки. Шион не хранила пустых безделушек, пусть даже портретов самих Вознесенных, но в этот раз остановилась у торговца, разложившего свой товар на куске холста. Кто-то держал нос по ветру и споро изготовил с десяток изображений дракона. Блестящие, с наклеенной чешуей и плохо проработанными деталями-коготками, они, конечно, и близко не были ровней творениям мастеров, но что-то в грубой наивности этой поделки зацепило Шион. День угас и сменился сумерками, Фуари чернела на горизонте, а глазки-камушки статуэтки, отблескивающие пламенем свечей, казалось, следили за женщиной, как живые. Что надо, чтобы вдохнуть жизнь в творение рук человеческих? Арту согласился, что Сумико об этом лучше не знать.
Пора одеваться к ужину.
За столом разговоры только и шли, что о войне с Ме-Ар. Сумико, в одеждах такого качества, о котором сирота из Хелнеро не смел мечтать, едва не сиял начищенным медяком, но по большей части не лез в беседу. Шион вдалась в дискуссию с Мастером-казначеем по обороне столицы и поглядывала на мальчика только изредка.
Можно придворную поэтессу посадить от мальчишки слева, и пусть он поухаживает за дамой, а та читает стихи =) например. Не обещаю, что он в эти стихи будет вслушиваться - ему 15 лет, в голове драки на мечах, будущая война и толстый полярный лис ответственности =)
-
Крассиус
-Зачем мне все это, наставница? - Крассиус был раздражен, как никогда, но изо всех сил скрывал это. Но, во имя Девятнадцати, попробуйте сохранить спокойствие, когда вас заставляют незнамо сколько крутить в руках несколько кусков проволоки, которые как-то нужно расцепить (не применяя силу!).
-Затем, что у тебя слишком деревянная голова, - словно подчеркивая это утверждение, Валисса стукнула юношу по лбу своей длинной тонкой трубкой. Затем она вновь вернулась к чтению. - Добейся того, чтобы твой разум гнулся так же легко как твои руки и ноги, - добавила она, перелистывая страницу. - Ты должен контролировать свои мысли так же свободно, как и свои мышцы.
Крассиус насупился и потер правую ногу. Она уж точно не будет гнуться так легко. С моря к Тиане приближался шторм, и сломанная нога предвещала его ноющей болью. Вздохнув, Крассиус снова взял в руки головоломку...
Те головоломки были куда проще, чем то, что Крассиус решал сейчас. Разумеется, вернуться в Тиану было здорово, но введенное военное положение отравляло всю радость и сулило несметные убытки. Тем не менее, Крассиус, вместе с остальными членами Городского Совета, не вылезал из зала совета, фактически переложив все дела гильдии на Джеро и второго помощника. Тем более что дел гильдии осталось совсем немного. Мужчин перевели в подразделения, обеспечивавшие охрану порядка, женщины, по большей части, перешли в распоряжение Храма Целителя. Что не могло не злить Крассиуса, конечно, но старые счеты можно будет свести потом. Перераспределение складских помещений, план использования зданий гильдии при начале осады, передача ресурсов гильдии в распоряжение Совета...
Не всех, разумеется. Крассиус, несмотря на свалившиеся на него дела, успел отдать нужные распоряжения - и часть ящиков и тюков со складов, погруженные в тележки невзрачными людьми, исчезали в узких улочках портовой зоны. Там, в заведениях разной степени сомнительности, другие люди, услышав шепоток "от дядюшки, на хранение", принимали эти тюки и ящики, отправляя в самые потайные углы своих и без того потайных подвалов. Слово "дядюшки Крассиуса" здесь значило много. И если он говорил, что нужно сохранить для него эти вещи, то это нужно было сделать. И если он говорит, что нужно быть посмирнее, пока все не утихнет - так тому и быть, тем более что никому не хочется попасть под руку Блюстителям, которых стало чуть не вдвое больше...
Эри. Столько хинтов на доктора - а его ходов не видно. Не отравитель ли ты?
-
Не найти в мире
Заданий, неподвластных
Руке кузнеца.
Книга, 86е трехстишие, посвящение Кузнецу
Утерянный дневник Императора Корторо Уриато, Потрясение.
Ириго-кор, Талант Слияния Талантов.
И вот, наконец, настал тот день, когда мы были готовы. Я собрал всех, кто был нужен, в своем дворце. И привел Ириго, мастера Гильдии Кузнецов, одного из самых больших известных мне Талантов. Он знал, что ему предстояло создать. Никто до этого не проделывал столь тонкой и по-настоящему великой работы. Ириго-кору предстояло не просто создать материальное воплощение нашего оружия в самой подходящей форме, но и суметь слить воедино Таланты, вложенные нами в него. Жизненно важно было выдержать гармонию и равновесие между ними. Работа Ириго длилась пять суток без перерыва. К концу кузнец был истощен и смертельно устал. Однако результат того стоил. Вся команда безмолвно стояла и любовалась настоящим произведением искусства - кузнец сумел вложить в изделие из металла грацию и внеземную красоту. И глядя на витиеватое переплетение бронзовых и золотых нитей, на изящество серебра, словно корона венчающее гордую голову, на мощь, и силу огромных крыльев, многие из нас не могли сдержать слез.
-
Теодоро-кор.
Ах зачем нам не нужные споры?!
Не ищите цветы среди скал!
Не спешите в заморские горы,
Есть Фуари, он все доказал!
Одно дело знать из книг, что Фуари – это не равнина, что здесь климат иной, а совсем другое – почувствовать прелести горной погоды на своей шкуре. Теодоро сидел у костра в базовом лагере, пытаясь отогреться после несколькочасового перехода в условиях пронизывающих порывов ветра, усугубляемых периодическими непродолжительными осадками. Дожди моментально превращали едва заметные труднопроходимые звериные тропы в небольшие ручейки, а каждый покрытый мхом валун – в скользкую обманчивую западню. Но в общем и целом дневной переход экспедиция преодолела успешно, достигнув верхней кромки пояса карликовых деревьев и кустарников. Впереди путников ждали лишь камни с прячущимися между ними жалкими клочками травы и еще более пустынные склоны, покрытые снегом и льдом.
Все шло по плану. Хотя казалось, что вершина горы очень близка, но впереди их ждала самая трудная часть пути, где уже ничем не могли помочь местные егеря, которые использовались в качестве проводников и носильщиков до сих пор. Ночью надо постараться восстановить силы, потому что завтра им предстоит преодолеть загадочный и легендарный перевал Дятл-оро, продвинуться по Драконьему гребню и пойти на решающий штурм вершины. Т.е. совершить то, что не делал никто за последние несколько сотен лет. Трудный и опасный путь, который вряд ли выдержали бы умудренные опытом и знаниями, но отягощенные подагрой мыслители Императорской академии.
Возможно, именно молодость и сила Теодоро стали причиной того, что он был назначен научным руководителем экспедиции на Фуари. Причем одновременно с присвоением ему звания старший наставник в иерархии Культа Мыслителя. Теодоро чувствовал, что ему остро не хватает знаний и умений для такого возвышения, но начальство считало, что руководитель экспедиции должен обладать определенным статусом, могущим подкрепить его полномочия в сложных и неоднозначных обстоятельствах, которые возможно могут случиться в будущем.
Ветер разогнал остатки туч, солнце клонилось к закату и его косые осветили прекрасную панораму, чудесней которой молодому мыслителю еще не доводилось видеть ни разу в жизни. Вдали раскинулся Хелнеро, в котором Теодоро провел последние 10 лет своей жизни. Парки и аллеи храмового города незаметно переходили в сады и леса, окружавшие его. Паутина дорог, радиально отходившая от Хелнеро и его пригородов, накладывалась на причудливый узор из лоскутков, которые на самом деле были полями, лугами, пастбищами и огородами, на которых трудились тысячи корторцев. При наличии достаточного запаса времени, можно было бы нарисовать отличную карту местности, но увы, эту идею пока придется отложить в долгий ящик. А сейчас надо думать о пути к вершине и о тех сюрпризах, которые там возможно удастся найти.
У Теодоро-кора вырвался непроизвольный вздох. Старинный манускрипт недвусмысленно намекает на то, что средство для борьбы с Пожирателями находится где-то на Фуари. Или находилось когда-то, так точнее. Казалось бы, чего же проще – всего-то и делов, взобраться на вершину и отыскать то, что нужно. Но шестое чувство подсказывало Теодоро, что просто не будет. Хотя бы потому, что кто-то давно и тщательно убирал все или почти все данные о пожирателях и Фуари из архивов. Вопрос на засыпку: кто и зачем это делал?
-
Сапфо-оро
(http://s02.radikal.ru/i175/1609/29/ead73e6d8c38.jpg)
*Просьба Императора закон для Придворной Поэтессы. Надо познакомит наследника с Ритмом и Словом. Наследник очень юн и не Слова о любви ему нужны пока. Хотя... Отчего бы не о любви. Наследник вступает в пору взросления, а без любви она – ничто.
Во всяком случае, стоит ему послушать. Примет ли его юное сердце Ритм и Слово о любви?...*
За столом Сапфо поместили по левую руку наследника. Наследник, облачённый к вечерней трапезе со всей полагающейся пышностью, скромно прислушивался к разговорам за столом, сам не вступая в разговоры. А те были полностью посвящены вопросам обороны столицы. На Сапфо наследник если и обратил сразу внимание, то только, когда она села рядом с ним. А за тем переключил внимание на Наставницу и Мастера-казначея.
*Надо как-то попробовать его расшевелить и отвлечь от этих разговоров о войне.*
– Сумико-кор, передайте мне, пожалуйста, блюдо с фруктами. Обратилась она к наследнику.
Лёгкий румянец выступил на щеках Наследника и он ухватил двумя руками блюдо с горкой фруктов и приблизил его к Сапфо, но из рук не выпустил:
– Пожалуйста, госпожа, берите самые лучшие, вы этого достойны.
– Благодарю и за фрукты, и за комплимент. – Ответила Придворная Поэтесса, выбирая себе персик.
Любезность юного Наследника тронула её израненное от горя сердце.
– Я могу прочитать вам свои стихи? – Спросила Сапфо. И, не дожидаясь ответа Сумико-кора, стала декламировать:
За смоль эбеновых волос,
За эти кудри завитые,
Я б волны отдала густые
Своих тяжелых русых кос.
И детски-звонкий лепет мой
Отдам за голос незабвенный,
Твой голос, — низкий и грудной,
Как шепот страсти сокровенной.
Мой взор горящий каждый раз
Тускнеет, встретясь с долгим взором
Твоих печальных темных глаз,
Как перед мрачным приговором.
Очей твоих немая ночь
Смущает тайною своею...
Я не могу тебе помочь,
Я разгадать тебя не смею!
Но если злобы клевета
Тебя не минет, верь, — едва ли
Тебя осудят те уста,
Что так недавно целовали.
Ум приветливостью питая, – ближе
Будем к блаженным.
-
В его спокойной, размеренной жизни теперь было какая- то неопределенность, а может он слишком давно не покидал города Торо- кор понимал свою задачу он был всего лишь сопровождающим, который должен был беречь чужие жизни Разряженный воздух, походная еда и то. что ему пришлось наравне с другими разделять тяготы жизни. Болели не привычные к долгой езде и ходьбе ноги, но лекарь занял себя другим по дороге он собирал травы который растут только в Фуари и тщательно зарисовывал в свой травник каждый собранный экземпляр.
Палатка казалось вот не выдержит ледяного ветра, но все же шаткая конструкция оказалась довольно крепкой, жаровни мало согревали юношу поэтому, он вышел чтобы погреть руки у костра и за одно приготовить отвары и мази, чтобы все было как всегда у него под рукой.
-
Хана-оро
Хана-оро стояла у большого окна, занимавшего большую часть стены в предоставленом ей кабинете, из которого лился рассеянный медный цвет заходящего солнца. Руки ее были сложены за спину, а сама она, прищурившись, всматривалась в морской порт, кишащий людьми, словно гнойная яма мухами. Ее взгляд скользнул по серому, еще прохладному морю и дальше к горизонту, откуда могли появится корабли Ме-Ар. В душе царила тревога, ей не хотелось принимать бой здесь и сейчас, слишком мало времени на подготовку, слишком много осложнений в виде раздирающих ее страну Жнеца и Дракона. Ей хотелось сначала разобраться с ними, а потом сконцентрироваться на внешних врагах Корторо. Но ее желания исполнялись редко, а в последнее время вообще никак, потому следовало готовиться к худшему.
В дверь уверенно постучали, и когда Хана дала разрешение, в кабинет вошел ее Лейтенант.
- К вам Усоги-кор, глава торговой компании "Благословение Корторо".
- По какому вопросу?
- Отказался говорить. Но судя по всему, вхожый к местным властям.
Хана-оро глубоко вздохнула.
- Ладно, давай его сюда. Постараюсь избавиться побыстрей, а ты прикажи готовиться отряду Десницы Воина. Поедем в порт.
В помещение вошел среднего роста, стройный, темноволосый мужчина с бородкой и умным взглядом. Одет он был изыскано, его движения не выказывали подобострастия или желания угодить Хане, и в них чувствовалась уверенность. Он быстрым взглядом окинул помещение, после чего поклонился ей.
- Добрый вечер, Хана-оро. - Имя прозвучало почти как вопрос. - Меня зовут Усоги-кор. У меня для вас важная информация, касательно преступного элемента, заполонившего город.
Усоги-кор приподнял выше увесистый сверток, находившийся в его руках, и подошел к самому большому столу в кабинете, после чего вопросительно посмотрел на Хану, ожидая ее позволения. Хана подняла бровь и почти приказала называть ее капитаном, но сдержалась, этот человек ее заинтересовал, и она не хотела его спугнуть. Она подошла к столу.
- Предполагаю, это карта? - Она кивнула на сверток. - Вы можете раскладывать ее, Усоги-кор, а пока вы это делаете, расскажите мне, чем занимается ваша торговая компания, сколько лет на рынке и какие связи у нее за границами Корторо.
Усоги-кор улыбнулся, прищурив взгляд, и начал разворачивать свой сверток.
- Да, это карта Тианы. Про мою торговую компанию вы можете спросить любого, например, Мидзу-кора из соседнего кабинета, если это до сих пор его кабинет, конечно же. Компания на рынке уже больше тридцати лет, основал ее еще мой отчим. Название тоже он придумал. С фантазией у него было... не очень. Торговлю, до недавнего времени, мы вели с Ме-Ар. Это в прошлом, конечно же, придется менять рынки, но у меня есть связи и в других странах, мы не пойдем на дно. Если переживем эти смутные времена, ха.
Пока Усоги-кор говорил, он полностью развернул свой сверток и придавил углы канделябрами и прочими предметами, попавшими ему под руку. Сверток и правда оказался картой Тианы, да еще невероятно подробной, был нарисован чуть ли не каждый дом, многие из которых были подписаны именами, были нарисованы спрятанные улочки, в которых преступники не раз успешно скрывались от своих преследователей. Карта сама по себе стоила многого.
Закончив разворачивать карту, Усоги достал из кармана мелок и начал делать на карте пометки.
- Я думаю, вы уже догадались, что за важную информацию я вам сейчас предоставляю.
- Есть кое-какие мысли по этому поводу. - Капитан присматривалась к мужчине. - Откуда она у вас? И почему вы пришли с ней ко мне и именно сейчас?
- Карту я заказал знакомому картографу, он весьма дотошный и не в меру талантливый. А то, что скрывается за отметками - это знания, накопленные за годы проживания, а также ведения дел в нашем прекрасном городе. Ни для кого не секрет, что в Благословенной Корторо процветает все, даже коррупция. Правильная взятка правильным людям, и любой закон превращается в буквы на бумаге, которой можно подтереться при желании. Вы - человек со стороны, не запятнанный городом, и у вас есть власть, необходимая для того, чтобы разобраться с этой гнусью. Вы - это шанс, который Тиана, возможно, не заслуживает, но который она все равно получила. А я - патриот, который хочет сделать свой город лучше. К тому же, сейчас сложные времена, мы не можем позволить себе внутреннего врага.
Хана-оро чинно кивнула и начала разглядывать карту. В патриотичность этого человека она почти поверила, его достаток и жизнь зависела от благостостояния его страны, но вот в благие намерения верилось с трудом. За этим представленим что-то скрывалось, и ей хотелось выяснить, что именно. Он ткнула пальцем в место, которое было помеченно как "Нора скунсов", и спросила:
- Таких условных названий много, надеюсь, у вас есть время поработать со мной над их детальной рашифровкой? - Она посмотрела на Усоги-кора.
- Я и не ожидал, что вы поверите мне на слово, - хмыкнул Усоги-кор. - Я готов сопровождать вас, пока вы не зачистите несколько из указанных мною мест. Выбирайте любые. Отпустите меня, когда убедитесь в точности предоставленной мной информации. А что на счет "Норы скунсов", так то преступная группа, состоящая целиком из иммигрантов из Клоппо. Их религия запрещает им мыться чаще одного раза в год, отсюда и название. Сами по себе они ничего не решают, но их используют в качестве дешевых мускулов для рэкета, рэйдерства и прочей мерзости. Очень часто расплачиваются с ними низкокачественными наркотиками, так что половина из них наркоманы, готовые маму убить за дозу. Недавно они обзавелись лидером, который начал проявлять амбиции. Ваш патруль, которого вчера разобрали на органы, их рук дело.
Хана-оро сощурилась. Патруль действительно вернулся хорошо побитым, но в три часа ночи, откуда этот торговец знал подобные вещи? С другой стороны, он знал и не такие вещи, широко разветвленная сеть шпионов должна быть у каждой благополучной торговой компании, или не торговой.
- Сколько еще человек знает о существовании этой карты, и можно ли им доверять? Поймите меня правильно, я не хочу, чтобы в какой-то из помойных ям моих людей ожидала засада.
- Вы прослышали о том, что у меня есть подробная карта города, и решили купить ее у меня. Цена была хорошей, и я не смог отказать. А что на счет отметок, так я не знаю, откуда они взялись. Карта была без них, когда я принес ее вам.
В глазах Усоги плавала смешинка, но голос был совершенно серьезным.
- У меня и правда смышленный лейтенант - Акира-кор. Это он пришел к вам в гости, чтобы пригласить ко мне с картой. - Глаза Ханы не смеялись, а притворятся она не хотела. - Спасибо, что у вас нашлось время прогуляться в городской совет. - Хана вновь углубилась в изучение улиц Тианы. - Простите, а чем торгует ваша компания?
- Оружие, бумага, ткани. Карты. Сколько вы мне за нее заплатили, кстати?
- Две сотни золотых? Городской совет скинулся, кстати. - Теперь Хана улыбнулась. - Они обязаны содействовать.
- Мое нутро торговца требует, чтобы я торговался, но нынче тяжелые времена. Две сотни золотых? Я не смог отказаться.
- Да нет, вы торговались, но я угрожала. Ну и вы патриот. - Раскусить этого человека ей не удастся, это она уже поняла, но держать его под присмотром в дальнейшем требовалось. - С чего рекомендуете начать, Усоги-кор? Это ваш город, полагаюсь на дельный совет.
- Согласно моим источникам, преступностью в городе сейчас заправляют три подонка, - Усоги-кор ткнул пальцем в соответствующие отметки на карте. - Они пытаются объединить вокруг себя мелкие банды и, что хуже всего, договориться между собой. Я бы начал с них, после чего разобраться с мелкими сошками не составит труда. Думаю, у вас достаточно сил, чтобы атаковать все три банды одновременно. Мои источники могут ошибаться, конечно, так что действуйте осторожно.
- Сколько человек в среднем в одной из них?
- Люди обычно распределены. Вряд ли в одном месте будет больше сотни человек, а в мелких бандах - пара десятков максимум.
Да, у Ханы было достаточно людей, чтобы накрыть из всех разом, и даже больше, но она переживала, что в городе начнется бойня, гражданские попадутся под руку, и погибнут невинные. С другой стороны, если она начнет разделываться с ними по порядку, то этим же и предупредит других, и они, в лучшем случае, уйдут из города, в худшем, подготовятся к ее приходу. Капитан сжала и разжала кулаки, помедлила еще минуту, рассматривая точки, в которые ткнул Усоги-кор, затем подошла к двери и выглянула наружу.
- Акира-кор, зайди.
Через дверь протолкнулся высокий и широкоплечий лейтенант.
- Акира-кор, это Усоги-кор. Сейчас мы с его помощью разработаем план очистки города от части бандитского мира, которая не устраивает этого патриота, и нас, конечно же. - Хана решила дать понять торговцу, что сомневается в его истинных целях. - Во время облавы Усоги-кор будет находиться под твоим личным присмотром.
- Слушаюсь, Капитан. - Акира-кор отдал честь и прошел к столу, на котором была разложена карта.
Хана сидела верхом на Тэкеши и выслушивала доклад солдата. Лично участия в облаве она не принимала, а предпочла руководить операцией из штаба, который они разместили в удобно расположенной по отношению к точкам атаки квартире, принадлежащей одному из клерков городского совета. У нее чесались руки вступить в бой, но, к ее разочарованию, она не могла этого сделать. От ее благополучия зависел порядок в городе и жизни людей. Операция подходила к концу, потому Капитан разрешила себе выйти из штаба и подъехать к месту наиболее ожесточенной битвы.
- Около семнадцати человек тяжело ранены, четверо убитых и еще около тридцати с легкими ранениями, - докладывал солдат.
- Сколько потерь с их стороны, скольким по нашим подсчетам удалось уйти?
- Около десятка человек скрылось из этой группировки. Около сорока полегли в бою, десяток сдалось, около двадцати разной степени ранения.
- К раненым привести целителей. Умерших вывезти за пределы города, вырыть котлован и так похоронить. Всех, кто выжил и не нуждается в лечении, в очередь ко мне на разговор.
- Слушаюсь, Капитан.
- И помогите жителям прибраться за собой.
Хана-оро уже разворачивала коня, когда услышала женский плач и причитания за углом, она нахмурилась, а солдат, будто бы прочитав ее мысли, ответил:
- Ее муж работал в этом притоне столяром. Они вроде как и знали, что здесь происходит, но нуждались в деньгах. Он не успел уйти.
- Он будет не единственным, Таки-кор. Но иногда цели оправдывают средства. Помочь таким людям с переноской тел в их дома. Сделать точный список. Я прослежу за тем, чтобы им выплатили компенсацию.
Хана вернулась во временный штаб, прислонила посох к стене и сняла кожанные перчатки. Она устало села на стул и серьезно посмотрела на Усоги-кора, которого охранял ее лейтенант.
- Я выполнила вашу просьбу, Усоги-кор. Теперь я хочу озвучить свою. Как вы думаете, сможете дать знать оставшемуся в городе отребью, чтобы оно не высовывалось, совсем, на протяжении следующего месяца? Это будет тяжелое время для Корторо, и я не хочу, чтобы они путались в Тиане у армии под ногами.
- Вы купили у меня карту, Хана-оро. Не помню, что бы я вас о чем-то просил. Вашу просьбу я передам своим знакомым, которые вращались в тех кругах. Если кто-то из "отребья" остался в живых, они ее услышат.
Усоги-кор поклонился. Хана встала и склонила голову в ответ.
- Я устала после такого дня, видимо, не очень точно изложила мысли. Где я могу вас найти, если мне понадобится еще одна хорошая карта?
- Можете узнать, где офис моей компании, в Гильдии Торговцев или в Совете. Если там меня не будет, то ищите в ресторане "Вечное небо", у меня там есть свой столик.
- Спасибо и спасибо за помощь. Рада была знакомству. Обещаю, страна не забудет своих героев. - Хана проятнула руку Усоги-кору, и он ответил на рукопожатие.
- Приятно иметь с вами дело.
- Вы можете быть свободны.
Когда дверь за Усоги-кором захлопнулась, а звук шагов растаял в коридоре на первом этаже, Хана повернулась к лейтенанту.
- Установить слежку? - опередил ее Акира-кор.
- Сомневаюсь, что она нам что-то даст или что вам удастся за ним проследить, но не попробовать я не имею права. Пускай идет Шоджи-кор, он лучший. Если упустит он, упустит каждый.
Хана подобрала перчатки и посох и вышла из помещения. Если им повезет, то бандиты залягут на дно на некоторое время, и ей предстоит иметь дело только с фанатиками и бунтовщиками.
-
Боль словно слово:
Оружие и рана.
Они едины.
Книга, 91е трехстишие, посвящение Поэту(?)
Утерянный дневник Императора Корторо Уриато, Потрясение.
Касу-кор, Талант Веры.
Мы долго стояли перед шедевром Ириго, словно зачарованные. Но понемногу, один за другим мы начали приходить в себя. И естественным образом перед каждым вставал вопрос: "Что дальше?" Вот он, прекраснейший дракон стоит перед нами. Могучий. Величественный... И неживой. Размеры Таланта Ириго-кора просто огромны, но даже он всего лишь сотворил статую. Чтобы оружие начало действовать, оно должно жить. Я обещал остальным членам команды, что этот вопрос решится. Но вероятно, некоторые из них подумали, что Ириго будет тем, кто вдохнет жизнь в наше оружие.
Они ошибались. Для этой цели был другой человек. Человек, Талант которого одновременно восхищал и ужасал. Человек, психическое состояние которого балансировало на грани очень долго, рискуя провалиться за нее навсегда. Человек, которого я призвал в разгар работы над проектом, но не поставил в известность о его истинной роли в нем. Касу-кор. Поэт, каких не видела земля Корторо со времен... пожалуй, со времен своего сотворения. Если во всех остальных участниках проекта Таланты полыхали ярким пламенем, в Касу это было ослепляющее сияние солнца.
Касу-кор выдержал известие, которое я ему сообщил. Несомненно, заслуга в этом принадлежит Рив-оро. И тем не менее, Поэт дал свое согласие.
Прошло еще четыре долгих дня, прежде чем бледный Касу-кор вышел из своей комнаты.
Я слышал много прекрасных стихов. Видел сотни восхитительных картин. Наслаждался настоящими музыкальными шедеврами. Но я никогда раньше не знал, что такое искусство. Произведение, написанное Касу-кором, невозможно записать тут. Более того, больше никогда никто не услышит его. Оно было создано один раз и один раз исполнилось. Замерев, не рискуя пошевелить даже пальцем, мы внимали словам Касу. Мы видели его слова. Мы слышали его движения. Мы чувствовали всеми фибрами наших душ каждый слог. Великолепные картины рисовались в наших головах, а слова Касу были кистью. Он играл на наших душах, как на струнах. Он творил реальность нашими сердцами. Он говорил, шептал, кричал. А мы верили.
Когда Касу закончил, тишина повисла в зале. Никто из нас был не в силах произнести и слова. Поэтому первым звуком, нарушившим тишину, стал оглушительный рев дракона.
-
-
Шалор. Корторо. Год потрясения
"Игрушка Ириго", как её порой ехидно называл Касу, была готова. Она стояла на главной площади Шалора, что стала центром гигантского лабиринта, вобравшего в себя город. Улицы были перегорожены, образуя немыслимую путаницу ходов, и кишели ловушками всех мастей - чашами с огненной смесью, сетями и замаскированными провалами. Почти все жители покинули столицу, остался лишь небольшой отряд военных, сопровождавших Императора, но и он скоро должен был уйти. Военные окружали площадь неплотным кольцом, выполняя скорее функции почетного караула. И еще двадцать человек образовывали меньшее кольцо вокруг Дракона.
Поначалу Рив отказывалась верить своим глазам. Затем всю её сущность переполнило восхищение мастерством Ириго.
Фигура создания, состоявшая из бесчисленного множества металлических элементов, будто светилась собственным, внутренним светом. Длинная шея, изящные крылья, смертоносные когти - одного взгляда хватило, чтобы признать: Дракон совершенен.
И абсолютно мертв. Действительно, как говорил Касу, просто "забава Кузнеца".
Однако, Уриато собрал их здесь и сейчас. Вызвал в Шалор всех, участвовавших в борьбе с чудовищем, и сам пришел на площадь.
Император сильно постарел, и его черты лица были отмечены скорбью отца, что потерял единственного сына. Около недели назад принца пожрало чудовище, несмотря на все ухищрения Уриато и Императорской Гвардии. Теперь у Корторо был новый Наследник, чье имя вызывало среди знати недоуменные перешептывания - младший сын одного из кузенов Уриато.
Свой выбор аристократии Император не аргументировал, но Рив, кажется, догадывалась о причине по нескольким случайно оброненным словам о сходстве Уриато и Ничино. Роднила их не внешность, но Дар.
Юный Ничино был двадцатым присутствовавшим на площади.
Они стояли и разглядывали Дракона, но первоначальное восхищение, что вздохом прокатилось по площади, уже прошло.
- И что теперь? - Кири-оро первая осмелилась задать мучивший всех вопрос.
Ириго-кор с трудом оторвал взгляд от своего творения и возмущенно уставился на женщину.
- Да. Что теперь? - Канави-Строительница привстала на цыпочки и балансировала на кончиках пальцев. Она прикрыла глаза рукой и напряженно всматривалась в силуэт Фуари, будто ожидая бурю.
Вопрос остался без ответа. Ириго-кор молчал, снова отвернувшись к Дракону. Но, самое главное, молчал Уриато. Он ждал, как ждала и Рив, пока, наконец, тишину, что окутала площадь, не прорезал голос Касу:
- Странная это вещь - вера. Как правило, мы теряем её в тот момент, когда нуждаемся в ней более всего.
Поэт сошел со своего места и, заложив руки в замок за спину, начал прохаживаться вокруг Дракона.
- Каждый из нас сейчас стоит и спрашивает себя "а что теперь?". По наивности своей мы полагали, что создав Лабиринт и это, - Касу совершенно бесцеремонно похлопал скульптуру по исполинской ноге, вызвав гримасу страдания у Ириго, - мы решим все свои проблемы. Но нет. Боюсь, мои дорогие друзья, наше сражение только начинается.
Он усмехнулся и обвел глазами площадь.
- Дракон - это лишь олицетворение нашего оружия, но настоящее оружие - это мы сами. Наш ум, смелость, умение идти на риск, воодушевление, сопереживание и, самое главное, вера. А её-то мы, увы, за эти недели почти всю и растеряли. Я понимаю вас всех, о, поверьте, прекрасно понимаю. Я думал, что моя вера умерла годы назад, что она утонула в море вместе с моей женой. Но я ошибался.
Теперь Касу был необычайно серьезен, из глаз исчез ироничный блеск, и Рив впервые увидела, как Поэт демонстрирует свою истинную сущность окружающим. Надлом, страдание, боль. Он перестал стыдиться своих чувств, он выворачивал себя наизнанку. Он хотел показать, что даже разорванная в клочья душа способна исцелиться.
- Моя вера вернулась ко мне во плоти, и я бы рад поделиться ею с вами, но не могу. Вам придется отыскать свою собственную. Я знаю, вы можете. Вы -мы - мы способны на такое, что и не снилось нашим предкам. Мы маним к себе чудовище своими талантами, но мы уже доказали, что способны превратить сладость нашего дара в проклятье для этой твари.
Касу возвысил голос, позаботившись, чтобы его речь звучала четко и призывно. Он не был оратором, но он поверил, что сможет им стать.
- Дракон - он махнул ладонью, - это путь к тому, чтобы заставить наши таланты гореть так ярко, как никогда! Он ждет нас! Мы просто должны позволить себе стать его частью! А затем мы заставим нашего врага затрепетать от ужаса!
Касу говорил о вещи, невероятной с точки зрения всех законов природы, так легко и просто, что Рив даже на долю мгновения засомневалась, не поведал ли Уриато Касу какой-то надежный способ осуществить задуманное. Возможно, Император знает...
Она повернулась к властителю Корторо, и при виде его восхищенного, но удивленного лица, её сомнения развеялись. Нет, не Уриато направлял Касу. Это был он сам. И его вера. Во плоти.
- Ириго! - голос Касу заставил Кузнеца вздрогнуть. - Ты создал этого красавца! Ты ведь знаешь, на что он способен. Верно? Ты веришь, что он одолеет тварь?
- Да, - Кузнец сказал это с таким сдержанным достоинством, что Рив мысленно ему зааплодировала. Теперь Кузнец источал уверенность в своих деяних.
- Ты - творец. Ты лучше других знаешь, что он скрывает в себе. Ты должен стать первым и проложить нам путь! Ты должен помочь нам объединиться! Ты готов?
Ириго пожал протянутую ему Поэтом руку и шагнул к Дракону.
Настал момент истины. Первый и последний шанс. Все внутри Наперсницы сжалось от предвкушения и ужаса.
Ириго улыбнулся, запрокинул голову, а затем свет, что играл внутри Дракона перестал быть иллюзией...
Касу бережно опустил тело Ириго на землю и подошел к Канави. Женщина в ужасе сжалась.
- Канави!
- Нет! Я не хочу умирать!
- Канави, послушай меня! Все послушайте меня! Это - не смерть! Это - шаг в вечность! Ириго сейчас там и ждет нас! В одиночку ему не справиться, ему не под силу заполнить Дракона одним своим естеством. Мы должны пойти вслед за ним. В противном случае, поверьте, нас ждет нечто похуже просто смерти. Мы будем умирать от атак чудовища один за другим, зная, что могли предотвратить это. Ты готова жить с этим, Канави? А умирать с этой мыслью ты готова? Я - нет. Даже если сейчас я уйду к Ириго один, и больше никто не последует за мной, я верю, что мне все равно будет легче там, чем вам - здесь...
Касу развел руками и шагнул к Дракону.
- Постой, Касу, - говорил Сатиму. Мужчина степенно выступил вперед. - Сначала уйду я, а затем за мной последуют Аренно-кор, Кири-оро, Канави-оро и прочие. Так будет правильнее. Ты абсолютно прав, мы прошли слишком долгий путь, чтобы поворачивать обратно.
Он выглядел, как всегда, решительно, и спокойный, деловой тон его распоряжений не оставлял другим сомнений: будет сделано то, что должно быть сделано.
Касу благодарно улыбнулся Сатиму, и тот отдал себя Дракону, влив еще чуть больше света. Аренно, как и сказал Сатиму, стал следующим. Затем Канави, Кири, Нурибо, Тэру, Акрума и Джемес. Затем, ухмыляясь, будто ничего лучшего с ним и случиться не могло к Дракону шагнул Чуборо:
- До скорой встречи, Поэт. Счастливо, Император!
Они уходили один за другим: Кирито и Аито, Хати и Киоки, Кабу и Цусима.
Дракон сиял все ярче, и на долю секунды Рив показалось, что она чувствует вибрацию, намек на ритм, что пульсировал в статуе.
На площади перед Драконом осталось стоять четверо, не считая Гвардии. Остальные лежали подле, там, куда их бережно укладывал Касу.
Пламя в жизни разгоралось в Драконе все ярче, а ночь вокруг, напротив, сгущалась.
- Ну вот и все, - Касу повернулся к Императору и поклонился ему. Это был не тот шутовской поклон, который он мог отвесить Уриато несколько недель назад. Нет, это был жест, исполненный уважения.
- Я сделал все, что мог, Император. Знаете, перед тем, как уйти, я хотел бы поблагодарить вас. Вас и Рив. Вы заставили меня найти в себе то, что я и не надеялся там отыскать: веру, желания, любовь. И да, я все-таки дописал книгу, как вы и просили. Я передал её вашему секретарю, надеюсь, правда, она никогда никому не станет интересна. А теперь мне пора.
Касу повернулся к Рив:
- Касу...- она сделала шаг к нему, но он остановил её жестом.
- Не нужно, Рив, прошу, - он жадно смотрел на неё несколько мгновений, словно пытаясь вобрать в свою память как можно более точный образ, а затем она почувствовала волну тепла, что исходила от Поэта. - Прощай, Рив!
- Нет, Касу, я не нарушу своего обещания, даже и не надейся. До встречи, Поэт!
Его лицо просветлело, и он склонился в поклоне:
- До встречи, Наперсница!
Девушка едва успела подхватить Поэта. Она бережно уложила его на землю, ласковым движением закрыла глаза и поцеловала в лоб.
Она попрощалась с его телом, но сам Касу уже ждал её внутри. У Наперсницы оставалось лишь одно, последнее дело. Император уже ушел с площади. Она поднялась с колен и направилась вслед за Уриато..
Результаты голосования четвертого игрового дня:
Эри - 3 голоса: Пингвинчег, Йен, Эри
Пингвинчег - 3 голоса: lionel, Никта, София Шавро
Эри и Пингвинчег лишаются ночных ходов и получают неуязвимость от всех ходов кроме проверки Таланта Проницательности.
Начинается ночь. Дедлайн отправки ночных ходов - завтра, воскресенье, 09.10.2016, 21:00 по форуму. В случае, если ходы придут раньше, результаты также постараемся выложить раньше
-
Совместно с kpods
Сапфо-оро Сумико-кор
(http://s02.radikal.ru/i175/1609/29/ead73e6d8c38.jpg) (http://s013.radikal.ru/i322/1610/34/b39b16b34df9.jpg)
Сумико слушал, приоткрыв рот, то ли будучи под впечатлением от стихов, то ли от их чтицы:
– Это очень впечатляюще, Сапфо-оро, – проговорил он наконец. – Ваше творчество прославит вас в веках. Наши имена забудутся, но не ваше.
– Я думаю, как будущий Правитель, вы говорите приятное своей подданной, Сумико-кор. В веках остаются деяния, а не слова. А Поэзия это – прежде всего, Слово и Ритм. Их иногда понимают, а иногда – просто чувствуют. Вот вы их почувствовали или поняли?
– Не знаю, Сапфо-оро...я никогда не задумывался о том, как я воспринимаю искусство. Разумом или сердцем.
– Это относится только лишь к искусству Поэзии или, вы имеете в виду и другие виды искусства? – Поинтересовалась Сапфо, удивившись такому глубокому ответу со стороны подростка на свой вопрос.
*Хотя, чему тут удивляться, если Сумико – Наследник, будущий правитель благословенного Корторо.* – Подумала про себя Сапфо.
Сумико ненадолго задумался, будто взвешивая, стоит ли говорить поэтессе что-то, видимо, очень личное:
– Иногда, когда я рисую, я не думаю над тем, что выводит мой уголек. Образ рождается сам по себе. Наверное, тогда мною руководят чувства...
*Вот оно что... Сумико рисует. Рисовальщик сродни Поэту.*
– Вами прежде всего руководит в этот момент дар Ритма, Сумико-кор. Как и у меня, когда слагаются стихи. И у вас есть дар Света, если рисованию цветной тушью или другими красками, вы предпочитаете уголь. Кто вас обучает рисованию?
– Никто, – парень заметно смутился. – То есть, я хотел сказать, мне преподали азы в приюте, но меня не поощряли посвящать рисованию все свободное время. Это было лишь своего рода отдушиной. Уголь, лист бумаги...они отвлекают от неприятных мыслей, но и от более важных дел, увы, тоже, – он удрученно покачал головой. – Боюсь, теперь мне придется забыть о зарисовках.
– Ну, что вы, Сумико-кор, – возразила Сапфо. – Наоборот, вам сейчас представится возможность развивать в себе дар Ритма и Света, под руководством самых лучших Рисовальщиков Корторо. Нет никаких важных дел у того, кто одарён, кроме раскрытия его Дара во всей полноте. Тем более, что у вас сейчас самый подходящий возраст для обучения рисованию. Глаз полностью по-взрослому сформирован и тверда рука. Ведь вас обучали основам искусства владения оружием?
– Да, разумеется, – Наследник склонил голову. – Правда, после общения с Шион-оро я уже не уверен в том, что владею даже основами.
– Если для вас отдушина в создании рисунка, если вы чувствуете Ритм, и он ведёт вашу руку с углём по бумаге, то не сомневайтесь в себе. А остальное... Сумико-кор, это дело хорошего Рисовальщика, который будет вас обучать. Я, с вашего позволения, скажу, кому следует, чтобы обучение вас Рисунку не откладывали в долгий ящик.
– Благодарю вас, Сапфо-оро, - парень едва заметно, но, несомненно, с благодарностью, улыбнулся. – Вы оказываете мне услугу.
– Я исполню этим долг перед Императором и Корторо. – сказала Сапфо со всей серьёзностью. – А теперь, чтобы не привлекать к нам пристального внимания Шион-оро и других – подайте мне, пожалуйста, небольшую кисть винограда и сами возьмите тоже себе виноград. Улыбайтесь, и сделаем вид, что мы просто любезничаем, а не обсуждаем коррекцию в вашем воспитании. Наставники бывают иногда так ревнивы к своим подопечным.
-
Император стоял на центральной площади столицы и молча наблюдал за тем, как уходят лучшие люди его империи. Величайшие Таланты, бок-о-бок с которыми он сражался с Пожирателем, один за другим шагали прочь из этой реальности. Куда?
Умом Уриато понимал, что они делают это ради победы. И сердце подсказывало ему, что результат будет достигнут. Так почему же на душе было так паршиво? Что за проклятая горечь мешает насладиться долгожданным триумфом?
Великая речь Касу несколько минут как отзвучала над площадью. И император не остался к ней равнодушен - это было попросту невозможно. Как и все прочие, Уриато верил, что дракон - их всеобщее детище - будет жить и защищать Корторо, а Пожиратель падет...
Но неужели лично для него это конец?
Вдруг на площади стало тихо. Уриато понял, что Касу-кор, его Поэт, отправился вслед за другими Талантами. Лишь бледная Рив склонилась над телом Таланта Веры, да онемевший Ничино тяжело дышал за плечом.
Прекраснейшее создание их рук - красавец-дракон - уже вовсю светился жизнью. Но пока еще спал. Император посмотрел на Наперсницу. Перевел взгляд на Наследника. Затем молча развернулся и на негнущихся ногах отправился во дворец.
Он шел быстро и уверенно. Не задерживаясь у развешанных в коридорах портретов его предшественников, оставляя им лишь возможность с укором пялиться в его царственную спину. Непривычно пустой дворец тем не менее оставался для императора домом. Эти стены, слышавшие ужасные тайны. Эти ковры, впитавшие литры крови. Эти... Уриато пронесся мимо всего, словно ураган и, ворвавшись в свой кабинет, плюхнулся в кресло. Правая рука властителя скользнула в тайник, извлекая дневник. Вряд ли император мог сказать, зачем он вел эти записи. Точно не для потомков. Но будучи самым влиятельным человеком на целом Таре, Уриато одновременно являлся и самым одиноким. Кому еще мог доверить свои мысли такой человек?
Несколько мгновений император думал, а потом начал писать. Перо зашуршало по пергаменту, оставляя чуть заметные чернильные следы на пальцах императора.
Уриато-кор, Талант Поиска Талантов.
Ну вот и пришел момент истины. Наш дракон почти готов сразиться с Пожирателем. Осталось совсем немного. И в то же время - осталось самое сложное. Мы вложили в дракона все наше мастерство, но этого оказалось не достаточно. В глубине души это понимал каждый из нас, но лишь теперь этот вопрос встал перед нами со всей своей неизбежностью. Пришло время совершить то, что должно - отдать дракону самое себя. Почти никто не выказал колебаний, когда об этом зашла речь. И это еще один момент, заставляющий меня снова и снова пытаться осмыслить и переосмыслить наш проект и мое место в нем. Потому что - и я осознаю это четко и ясно - я не хочу умирать.
Нет, я знаю, что также, как и другие, сделал свой вклад в общее дело. Благодаря своему Таланту я видел тех, кто способен принести пользу и привлекал их к проекту. Тем самым осуждая на гибель. Возможно, я заслуживаю смерти за это. Но - и я не знаю, хорошо это или плохо - я также заслуживаю жизни. Касу не зря говорил о том, что смерть - слишком дешевая цена. Возможно, самым лучшим способом искупить то, что я сделал - остаться жить. В конце концов, кто-то же должен навести порядок в Империи, когда Пожиратель будет повержен. В последнем, кстати, я почти не сомневаюсь. И уж во всяком случае, моя жертва дракону едва ли изменит что-либо в этом вопросе. Но все же червь сомнения не оставляет меня в покое. Он шепчет мне: "Уриато, а что, если
Фраза в дневнике оборвалась на полуслове, потому что двери кабинета громко распахнулись, а на пороге стояла Рив-оро.
Император отложил перо в сторону и поднялся.
- Рив-оро, - едва слышно произнес он. - Разве вам не пора присоединиться к остальным?
Наперсница неторопливо прошла в комнату. Она не выглядела ни растерянной, ни подавленной. Что бы Рив не испытывала после ухода Касу, она смогла скрыть внешнее проявление чувств.
- Я хочу этого, Уриато-кор, я жажду быть там и хранить покой Касу и прочих, тем более, я полагаю, что времени у нас осталось не так много. Пожиратель почует рождение Дракона, верно? Почует, как на свет появилось что-то родственное ему, и придет познакомиться? Акрума-кор поведал Касу свое видение природы Пожирателя и нашей с вами собственной природы. Надо же, мы - последствия того же явления, что навлекло на нас эту тварь.
Она покачала головой.
- Но я не могу уйти, не спросив...Уриато-кор, вы понимаете, что Дракону не хватает вашего Таланта?
Император не ответил сразу. Да и что ему было ответить, если буквально несколько мгновений назад он поведал все мысли на сей счет своему безмолвному собеседнику?
Уриато закрыл глаза.
- Почему? - прошептал он. - За что?
Рив молчала. Она прекрасно понимала, что вопросы адресованы не ей.
- Разве я не выполнил свое предназначение? Разве не совершил больше любого другого императора этой проклятой Благословенной Корторо? Разве не заслужил...
- Покой? - тихо осведомилась Рив. - Мне очень жаль, Император, но, боюсь ни один из нас его никогда не получит. Мы всегда будем стоять на страже Корторо. У нас впереди вечность для борьбы, но, со временем, даже самые яркие из нас утратят свою силу, и Дракону понадобятся новые Таланты. А без вас...без вас мы будем слепы и беспомощны.
- Новые Таланты... - эхом отозвался император. - И сколько еще людей должны пожертвовать собой ради общего блага? Не станет ли наше оружие чем-то худшим, чем был Пожиратель?
- Я не знаю, - Рив развела руками. - Я - лишь Наперсница, а не ученый. Мне всегда приходилось работать с уже существующей проблемой, а не строить догадки...Я понимаю ваш страх, Уриато-кор, и поверьте, разделяю его. Но у нас нет другого выхода. Мы испробовали все доступные нам методы, и Дракон - последнее средство. Ваш уход станет серьезным ударом по Корторо, но, по крайней мере, здесь останется принц Ничино. Он еще разовьет свой Талант, у него есть шанс справиться, а у нас? Уриато-кор, - в ее голосе появились умоляющие нотки, - вы были во главе с самого начала. Не отступайте. Поверьте. Просто поверьте в то, что все закончится благополучно, и наши имена войдут в века. Касу верил в это. А то, во что верил Касу, обыкновенно имело свойство сбываться.
Император тяжело вздохнул.
- Жаль, что он не поверил в то, что Пожиратель - лишь плод моего больного воображения. Знаешь, сейчас я как никогда близок к тому, чтобы возненавидеть Касу. Но потом я вспоминаю, что сам привлек его ко всему этому. А ненавидеть себя для меня не внове.
Уриато помолчал, собираясь с мыслями.
- На самом деле, я люблю его. И искренне им восхищаюсь. А в некоторых вопросах, - император многозначительно посмотрел на Наперсницу, - даже завидую. Но я ни за что не хотел бы поменяться с ним местами. Пусть весь Тар считает, что я - ужасный тиран. На самом деле моя власть далека от абсолютной. Но доведись мне обладать силой заставлять других верить в то, во что верю я сам... боюсь представить такой мир.
Внезапно император осознал, что давно ни с кем не говорил так по душам. И еще одна мысль посетила Уриато - об удивительной легкости. Словно он наконец сбросил с плеч тяжелый груз, мешавший ему дышать.
Император улыбнулся.
- Ты права, Наперсница. Мое место среди вас. Благодарю тебя, Рив-оро. Дай мне пять минут.
Женщина с почтением поклонилась и вышла из кабинета.
Уриато не вернулся к дневнику - теперь это казалось ненужным. Оборванная на полуслове фраза так и останется незаконченной. Не важно, что именно шептал императору голос. Главное ведь отнюдь не то, что Пожиратель может вернуться. Главное - что Дракон может оказаться единственным оружием против него.
Когда император вернулся на площадь, Рив ждала его. Он оценил ее жертву. Но ей придется подождать еще немного. Уриато подошел к Ничино и положил ему руку на плечо.
- Ты слишком юн, Ничино-кор. И очень многого не знаешь. Тебя ждут долгие месяцы учебы. И поверь мне, ты не раз проклянешь меня за мое решение. Но оставляя Благословенную Корторо в твоих руках, я спокоен. Потому что я знаю, что ты справишся. Благодаря Таланту, который есть у тебя, ты сможешь стать достойным правителем. Главное, - Уриато вспомнил слова друга, - верь в себя. Удачи, мой император.
И оставив ошеломленного Ничино, бывший император Корторо подошел к ожидавшей его женщине.
- После вас, - впервые в жизни Уриато отвесил церемониальный поклон. И спустя миг после того, как Рив кивнула, мужчина бережно подхватил ее тело, опустив рядом с телом Касу.
Уриато-кор положил руку на живую плоть дракона. И закрыл глаза. Через одно биение девятнадцати сердец глаза вновь открылись. Но теперь это были другие глаза. Глаза дракона.
* * *
Тишина. Распадается на куски. Первым рождается звук. После - свет, цвет, запах и другие чувства. Ты ощущаешь, что стал сильнее. Ты готов.
Первое воспоминание приходит волной цунами. Ты стоишь на земле. Ты слаб и беспомощен. Подобен букашке-однодневке. Понимание еще не снизошло, но чувство жалости к себе-прошлому заполнило твои мысли.
Второе воспоминание связано с тобой нынешним. Ты стал сильнее. Нет, ты сделал сильнее... себя?
Все еще сложно. Тяжело понимать. Но ты знаешь, что рано или поздно ты все поймешь. Вспомнишь. Предскажешь. Забудешь.
Вновь приходят звезды. Мерцающие живые точки. Теперь их гораздо меньше. Среди прочих выделяются шесть. Они - ключевые. Ты помнишь об этом. Две словно в клетке, сегодня им ничего не грозит. Две горят алым, от них исходит угроза. Две блистают белым огнем. Они могут все переиграть. Но ты знаешь будущее. Лишь четыре из них останутся к утру.
Темнота накатывает на тебя шелковой пеленой. Ты стал сильнее. Ты можешь противостоять ей. Но зачем? Пусть ее. Пусти ее. Скоро ты вспомнишь себя-будущего и тогда изменится все.
Уходит звук. Цвет. Запах. Воспоминания уходят последними. И уже отступая, напоследок, орошают тебя последней волной. Имя. Твое-прошлое имя. Рокидо.
Гора Фуари. Экспедиция.
Микору-кор всегда чувствовал себя особенным. С тех самых пор, как понял, что он самый обычный человек. Кому-то подобная логика могла показаться странной, но только не сержанту Непобедимой армии Благословенной Корторо. В тот день Микору понял, что никогда не станет обладать хоть какой-нибудь властью. А все потому, что он не обладал нужными чертами характера. Заезжий чиновник поставил крест на юном мечтателе. Чем навсегда вселил в сердце Микору обиду и злость. В тот день Микору поклялся, что придет миг его торжества.
Сегодня этот день настал. Вновь достав из кармана тайное послание, Микору-кор с удовольствием перечитал его. "Кто умен не в меру, сыщет смерть свою. Тот, кто крепок верой, закален в бою."
Микору знал, что означает это послание. Теодоро-кор, ученый, из-за которого была снаряжена эта дурацкая экспедиция, должен был умереть. Микору не знал, от кого получил послание, но уже выполнил свой долг, подсыпав ученому в еду корень царь-травы. Наверняка, Теодоро уже мучится животом. Ну что ж, осталось недолго.
Вдруг ужасный рев прокатился над лагерем экспедиции. Микору вскочил на ноги и выскочил из палатки. И замер, не веря своим глазам. В небе над ними кружила гигантская тень. Дракон!
Микору в ужасе упал на колени, глядя на прекрасное создание.
- О, Вознесенные! - прошептал сержант. - Спасибо!
Конечно же, дракон летел к нему, чтобы вознаградить за верную службу.
- Я готов! - крикнул Микору небу.
Дракон не заставил себя ждать. Огромная туша камнем опустилась на лагерь. Но опустилась вовсе не возле Микору.
Сержант вскочил на ноги и устремился к прекрасному существу. Ноги вывели его к палатке... Теодоро???
- Как?! Почему он?
Но никто не услышал слов сержанта. Все собравшиеся с благоговейным ужасом наблюдали, как дракон дыханием сдувает палатку ученого; как ступает внутрь; как Теодоро-кор с бледным лицом с видимым трудом поднимается навстречу существу из мифов. Как их глаза встречаются. А в следующий миг тело ученого безжизненно падает к ногам дракона. Тот аккуратно берет тело когтистой лапой и с оглушительным ревом взлетает.
Микору-кор навсегда запомнил этот день. День, когда он ощутил себя по настоящему ничтожным.
Оливан. Дворец Императора.
- Сохрани нас Пастырь!
Еро-оро с ужасом застыла у Вторых Восточных ворот дворца императора. Зрелище, открывшееся глазам горничной, навсегда останется в ее памяти и будет преследовать в ночных кошмарах до конца жизни. На полу в луже крови лежала женщина. Когда-то та была красивой. Когда-то. Значок культа Блюстителя украшал ее одежду, но, видимо, убийцу это не остановило. Нежная шея была насквозь пробита длинной спицой, на конце которой, словно кошмарный флаг, развевались на сквозняке срезанные белоснежные волосы убитой.
Еро-оро закричала и упала в обморок.
Тиана. Порт.
Жители Благословенной Корторо в последнее время натерпелись изрядно. Досталось многим. В Оливане до сих пор с ужасом вспоминают площадь Кузнеца. В Хелнеро столь масовых расправ не было, но Пожиратель Душ время от времени собирает дань с Храм-города. Не легче было и тианцам. Пусть от Пожирателя они пострадали меньше, но новая метла, устанавливающая порядок в городе, здорово прошлась по многим невиновным.
Плюс еще известия о морском сражении между флотами Корторо и Ме-Ар не прибавляло спокойствия. Со дня на день жители западных врат Империи ожидали возвращения кораблей Благословенной с вестями о результатах морской битвы.
И корабли не заставили себя ждать. Ранним утром встающее солнце осветило безмолвную армаду, приближающуюся к берегам империи. Армаду, изрядно потрепанную, но все еще представляющую серьезную силу. Армаду, несущую до пятнадцати тысяч воинов. Армаду, идущую под флагами Ме-Ар.
1. Эри.
2. София Шавро.
3. Йен.
4. Пингвинчег.
1. Луан - выбыл по результатам голосования во 2-й день
2. The Last Giant - выбыл во 2-ю ночь
3. Симмах - выбыл во 2-ю ночь
4. Lucia - выбыла по результатам 2-й ночи
5. Шарин - выбыла во 2-ю ночь
6. Сэм - выбыл по результатам голосования в 3-й день
7. didika - выбыла в 3-ю ночь
8. Селин - выбыла в 3-ю ночь
9. Никта - выбыла в 4-ю ночь
10. lionel - выбыл в 4-ю ночь
Начинается 5-й игровой день. Дедлайн отправки поста вместе с голосом пятница, 14.10, 21.00 по форуму.
Флот Корторо разбит в грандиозном сражении. И корбли Ме-Ар начинают высадку в Тиане и других городах Империи. Военное положение сменяется настоящей войной. Задания игрокам будут выданы в ЛС индивидуально.
-
Крассиус.
Три. Похоть. Около 20 с небольшим лет назад.
Разумеется, в обучении в Храме Наперсницы были и положительные стороны. Не только то, что не приходилось думать, будет ли что поесть за день. Обучение было интересным - и красивым, потому что именно красота была одним из главных средств культа для исцеления душ. Красота облика, красота движения, красота речи. Их учили достигать всего этого, а также видеть, чувствовать и понимать красоту. В том числе, свою собственную - что очень непросто. Но Крассиусу тогда куда интереснее была не своя красота.
Ее имя было Эйди. Она была, несомненно, самым многообещающим воспитанником Храма из их поколения. Невероятное чувство гармонии, несомненно, врожденное, позволяло ей так идеально подбирать для себя образ, что от ее вида у всех захватывало дух. Рядом с ней Крассиус спотыкался даже на здоровую ногу, но все равно старался любой ценой быть поближе к ней, и именно ради нее усиленно занимался даже тем, что ему не особенно нравилось - например, танцами.
Разумеется, Крассиус не мог рассчитывать на что-то большее, нежели дружба. Даже несмотря на то, что девушка отвечала на его симпатию, Имперские законы не давали им шанса - Эйди была одной из тех, кого родители-иноземцы оставили на попечение Храма, и ее в жизни ждал только один путь - отдать дань благодарности Храму и Гильдии, став чьей-то спутницей. Через три года после избрания она умерла - во время родов.
После того, как Эйди избрали, Крассиус, тогда уже завершавший обучение, подал прошение о том, чтобы держать экзамен на имперского чиновника.
Экзамен он выдержал, но на службу так и не поступил. Валисса, обеспокоенная решением своего ученика, познакомила его с одним из высокопоставленных чиновников Тианы. Тот с горькой усмешкой развеял надежды Крассиуса.
-Тебе не подобраться туда, где куются законы Империи, парень. Если надеешься изменить их - ищи другой путь.
И Крассиус нашел. Или так ему показалось.
Тиана. Ночь перед подходом флота Ме-Ар.
От записки пахло рыбой, и написана она была отнюдь не на той тонкой бумаге, на которой писались имперские указы. Но значение она имела не меньшее. Записка эта была спрятана в пустой ореховой скорлупе, которую сегодня кинули в Крассиуса, когда он нашел, наконец, время выйти на улицу. На записке были четыре буквы, Д С С В, и ряд цифр. Крассиус хмыкнул, взял со стола чистый листок бумаги и отошел к книжной полке. Там, среди прочих, стояли книги, почитавшиеся скабрезными, но вполне ожидаемыми в доме кого-то из такой гильдии.
"Дева с синими волосами" - именно это было написано на эрзаце. Книжонка так себе, но быт бродячей актерской труппы описывала на удивление неплохо. Открыв ее, Крассиус начал листать страницы и выписывать слова в соотвествии с цифрами в записке. Прочитав полученный результат, он присвистнул. Очень скоро обе бумажки рассыпались пеплом над огнем свечи, а глава Тианской Гильдии Компаньонов, вернувшись к столу, принялся усердно работать - над тем, что изменит не только Имперские законы, но и всю Империю. Или, скорее, разрушит.
Четыре. Гордыня. Около 5 лет назад. Заседание Совета Гильдий Тианы
-Крассиус-кор, потрудитесь, пожалуйста, объяснить, почему к нам в этом месяце обратилось уже шесть забеременевших женщин из вашей гильдии, причем забеременевших от неустановленных родителей, вероятно, иноземцев?
Крассиус с легкой улыбкой посмотрел на старшего просветителя Храма Целителя. Конфликт интересов между ними и Храмом Наперсницы не был ни для кого секретом, но раньше они не переносили его в Совет.
-Неужели должен объяснить вам, как получаются дети, уважаемый Малвер-кор?
-Это не смешно! Вы что, не понимаете, что подобное поведение вашей гильдии безответственно?
-Безответственно? - наставник по актерскому мастерству, вероятно, поааплодировал бы искренности изумления Крассиуса. - Гильдия не снимает с себ ответственности ни за своих агентов, ни за этих детей. Все женщины и их дети будут находиться при Храме Наперсницы, и Гильдия полностью оплатит их содержание и воспитание за счет своих средств.
-Эти дети, рожденные от иноземцев... - процедил Малвер.
-Мы не нарушаем никаких законов, - прервал его Крассиус, - позволяя нашим агентам заводить детей от кого им угодно, верно, Наместник?
-Я все равно этого так не оставлю, Крассиус-кор, - не дожидаясь кивка Наместника сказал Малвер. - Я не позволю, чтобы вы безответственно плодили неизвестно кого для... борделей.
Пауза в его фразе, вероятно, означала слово "ваших". Не открытое обвинение при всем совете - но угроза. Тем не менее, Наместник велел Малверу успокоиться, и заседание продолжилось. Крассиус расслабился - внешне. Он знал, что это не настоящий удар. Он знал, в Совете у Малвера есть союзник, и они готовятся нанести удар. Он не знал точно, кто, но для любого варианта у него был готов план действий.
Удар был нанесен в самом конце.
-Крассиус-кор, - поднялся со своего места Джосвайн, представитель Гильдии Аптекарей. Что ж, самый предсказуемый союзник. - Возвращаясь к теме, поднятой Малвер-кором, я хочу добавить, что, хоть вы и не нарушаете закон, подобное безответственное поведение ведет к риску распространения различных болезней, чему все мы, несомненно, должны препятствовать. Так вот, поскольку ваша гильдия не стремится выполнять свои обязательства в этом отношении, Гильдия Аптекарей вынуждена будет отменить для вас льготные цены на закупку лекарств и прочего.
Удар был серьезным. Был бы, будь он неожиданным. Крассиус даже позволил себе снять маску вежливости - так улыбнуться могла рыба-удильщик, встречая подплывшую на светящуюся приманку рыбешку.
-Разумеется, Джосвайн-кор. Это ваше право. Думаю, что можно и вообще отменить наш контракт, мы все равно собирались с нового года закупать лекарства у гильдии из Мариндской округи.
Джосвайн был ошеломлен. Его удар попал в пустоту, а в ответ он получил смертельный укол. Гильдия Компаньонов была одним из крупнейших заказчиков. Он еще попытался сопротивляться.
-Маринд? Там нет своей Гильдии Аптекарей!
-Будет, с нового года, благодаря договору с нашей и несколькими другими гильдиями, разумеется.
Это был дорогой вариант. Но действенный. Выходя из зала Совета, Крассиус довольно потирал руки. Разумеется, это было его указание, чтобы девушки беременели от иноземцев. И разумеется, это не нравилось тем, кто считал, что корторианскую кровь не нужно разбавлять. Крассиусу было плевать, когда подобная риторика раздавалась где-нибудь в Оливане. Но здесь, в Тиане, для которой кровосмешения и кровопускания были естественным двигателем существования, он считал подобное недопустимым.
-
Хана-оро
(http://s019.radikal.ru/i630/1609/2c/9b0b327671cb.jpg)
Ее шаги раздавались гулким эхом в пустых коридорах Городского совета Тианы. Все работники были эвакуированы, по ее приказу также началась эвакуация гражданских. Людей следовало спасти и как можно больше. В широких коридорах изредка пробегали солдаты и, отдавая ей честь, дальше спешили куда-то с очередным приказом или депешей от генерала. В основных точках здания была расставлена стража. Шагам Ханы вторили шаги ее лейтенанта Акиры-кора, менее звонкие из-за его разношенных старых сапог со сбитыми каблуками. Тревога оставила Хану, и вместо нее пришла уверенность. Так было всегда, когда она начинала решительно действовать, все начинало казаться простым и правильным. Вот и сейчас, раздумья остались позади, впереди была тяжелая работа, которая обязана была завершиться успехом.
Капитан столичной армии Корторо и личный помощник генерала, в бывшем один из лучших оперативных разведчиков страны, остановилась у больших деревянных дверей, и двое охранявших их солдат отдали ей честь, затем повернулись и раскрыли перед ней дубовые створки. Хана-оро вошла в кабинет, и ее лейтенант последовал за ней. Генерал стоял за большим овальным резным столом, рассматривая карты Корторо и Тианы, самые точные, какие смог ему предоставить Городской совет перед своим отбытием. Ту, которой с Ханой поделился Усоги-кор, она решила не выдавать.
- А, Хана, это ты... - рассеянно сказал генерал, на миг подняв взгляд своих цепких серых глаз, и снова вернулся к карте.
- Хана-оро, - прозвучало слева от Ханы, и только тогда она поняла, что в комнате также находится равный ей по званию капитан военно-морских сил Корторо Харуто-кор.
Она кивнула в ответ и подошла к столу, справа от генерала.
- Порт очищен. Гражданские оттуда эвакуированы, остались только наши люди. Пока что корабли стоят на приличном расстоянии от берега. Они выжидают.
- Отлично, Хана-оро. Ты сделала все правильно. Твой сержант ввел меня в курс дела и рассказал о последних приказах. Я одобряю твои действия, единственное, что меня интересует, почему свои лучшие отряды - Черных призраков и Вестников Воина - ты отправила на восток? Они будут нужны нам здесь.
В его голосе не читалось гнева или осуждения, просто недопонимание, которое, казалось, вот-вот разрешится и уладится, люди вернуться и станут главной силой обороны Тианы. Хана-оро подошла к генералу вплотную, ткнула концом посоха, который держала в правой руке, в место на карте, которое показывало крайнюю восточную точку Корторо, и ответила:
- Они движутся туда, чтобы не принимать участия в бою. Это мои лучшие люди, и я хочу их оградить от того, что произойдет в ближайшем будущем. А когда они будут нужны, я призову их, и они либо примут перемены, либо умрут быстро и с честью.
Генерал выпрямился и сощурился. Его взгляд говорил о том, что он начал сомневаться в здравии своего капитана, но прийти к какому-то решению у него не было шанса. Из левого рукава Ханы выскользнул стилет и мягко вошел в живот командующего армии. Звук рвущейся ткани мундира, глубокий вздох умирающего человека, падение чернильницы задетой рукой умирающего генерала... Хана резко подняла посох в горизонтальное положение и двинула им стоящего за ее спиной человека. Капитан Харуто-кор сложился пополам, Хана резко развернулась в прыжке и вновь ударила посохом сержанта. Еще несколько ударов, и он лежал возле сползшего на пол генерала. Капитан выпрямилась и посмотрела на своего лейтенанта, ожидая нападения. Но он все еще не позвал на помощь, а стоял как вкопанный и смотрел на нее немигающими глазами.
- Он бы не понял, попытайся я ему объяснить. - Хана кивнула в сторону лежащего тела командующего армией.
- А я пойму? - спросил Акира-кор.
- Не знаю. Но знаю, что у тебя нет выхода, только продолжать идти со мной. Ты не позвал охрану.
Акира-кор сжал кулаки. Она знала, что этот болван влюблен в нее и верен до мозга костей, именно ей в первую очередь, а потом Корторо. И она чувствовала, что благодарна ему, что она рада его решению .
- Ударь меня.
- Что?
- Ударь меня в лицо. Это приказ, лейтенант!
Она подошла к Акире, и тот наотмашь ударил ее тыльной стороной ладони. С уголка рта Ханы начала стекать кровь. Она вытянула нож из-за пояса Акиры и резанула по его предплечью, а потом бросила оружие на пол.
- Все будет хорошо, Акира. Предатели те, кто проигрывают, а мы не проиграем.
Хана резко открыла дверь и тяжело навалившись на ручку закричала:
- Целителей сюда! Целителей! Среди нас предатель!
-
Я упустил, возможно, последний шанс отдать тебе это письмо. Мгновение слабости, а затем поток событий завертел и унес меня в будущее, в котором я должен был сделать выбор (уйти или остаться), и принятое мной решение разделило нас. Свидимся ли вновь? Я не знаю. А письмо, наверное, придется сжечь, как я когда-то сжег все заметки для автобиографии.
Зачем я вообще его пишу? Ха-ха.
Краткий пересказ событий последних дней: до Тианы мы добрались без приключений (как-то раз над нами пролетел дракон, но он никого не съел, так что не считается). Приключения ждали нас в самой Тиане - половина состоявших в Гильдии банд объявили независимость, половина оставшихся объявили главой Гильдии Люй (не стоило тащить сестру в этот гадюшник), ну а мне достались одни объедки. Добавим в котел военных (масло), объявивших в городе военное (масляное) положение, и надвигающийся флот Ме-Ар - и вот на выходе гремучее варево. Пришлось расхлебывать. Бе.
С генералом армии ловить было нечего, я как-то раз продал оружие его врагам накануне грандиозного сражения, что чуть было не привело к поражению. Моей вины в том не было, никто не удосужился предупредить меня заранее, что с Улито мы больше не друзья (после этого фиаско я приложил немалые усилия к расширению шпионской сети), но генерала такие жалкие оправдания вряд ли впечатлят (теперь - так уж точно, бедняга мертв). Потому я решил присмотреться поближе к его подчиненным. Харуто-кор отпал сразу (в ретроспетиве я понимаю, что у меня на удивление много врагов в армии - очень нездоровая политика, нужно завязывать с продажей оружия), в итоге мой выбор пал на Хану-оро, и все прошло как по маслу (по-военному четко). Военные сделали за меня всю работу, попутно зачистив несколько укрытий меарских шпионов и схронов "дядюшки Крассиуса". Чем не повод для праздника? Ха. Дождись следующего дня.
Следующий день: флот Ме-Ар входит в гавань Тианы. Тут и сказочке конец. Гражданское население города на этот момент полностью (насколько это вообще возможно) эвакуировано, в дело вступает армия. И вот он выбор, о котором я писал ранее: покинуть город или помочь с его обороной? Этот выбор ждал многих членов Гильдии (того, что от нее осталось). Мы не состоим в армии, никто не ждет от нас участия в предстоящем сражении. Чем мы вообще можем посодействовать военным? О, многим. Никто не знает город лучше нас. Ловушки, засады, мы превзойдем сами себя. Главное - не наломать дров, смешав военным планы своими действиями. Это будет моя роль.
Я справлюсь.
Это то, что я делал всю свою жизнь, только масштаб больше. Понять и помочь. И взять плату.
Я справлюсь.
Столько всего осталось недосказанным, но то не важно. Если выживу, я найду тебя и расскажу все. А письмо - его я писал для себя, но ты и так это знала. А теперь знаю и я.
-
Руины Шалора. Корторо. После потрясения.
Земля еще ходила ходуном, но Ничино смог подняться, держась за поваленный ствол гигантского дуба. Правая рука не слушалась, из многочисленных ран по всему телу сочилась кровь. Один глаз не открывался, но Наследнику хватало и половины зрения, чтобы оценить масштаб трагедии. Шалор пылал. Быть может, Ириго перестарался со своим творением. Или же не все запасы оружия удалось вывезти из тайных схронов столицы. Но факт оставался фактом - сражение между Пожирателем Душ и чудесным созданием превратилось в грандиознейший апокалипсис. Ничино-кор, Наследник и Император, чудом уцелел в этом огненном смерче. Заслуга в этом целиком и полностью принадлежала Верити-кору - начальнику Императорской стражи. Верити единственный из нее, кто сумел выжить. И вдобавок спасти Ничино. Сейчас суровый вояка лежал без сознания, но Ничино считал, что жизнь Верити в безопасности. Чего нельзя было сказать о бывшей столице Благословенной Корторо.
Шалор был разрушен до основания. Сперва беспощадной битвой между двумя чудовищами. Затем - ужасными взрывами. И словно этого было мало, проклятая гора окатила столицу волной кипящей лавы.
Да, Пожиратель был повержен. Ничино своими глазами видел, как дракон унес тело твари в жерло Фуари. Но цена! Цена, уплаченная за эту победу, стала поистине непомерной. Вместе с домами и храмами, Императорским дворцом и Лабиринтом, канули в небытие университеты и научные институты, оружейные заводы. И архивы. Библиотеки.
Ничино едва не взвыл от осознания того, какой удар был нанесен его стране. Его Империи. Пройдут десятки, сотни лет, прежде чем Корторо удастся подняться с колен. А враги не будут ждать. Едва прознав о разрушении Шалора, стервятники с Западного континента тут же сунуться устанавливать свою власть. А беспорядки, что вспыхнут по Империи, когда весть о Шалоре достигнет ушей корторианцев...
Хотелось опустить руки, бросить все. Но Ничино не мог. Не имел на это права. Уриато перед уходом назвал Ничино новым Императором. Знал ли Уриато, на что обрек своего племянника? Вряд ли. Ничино видел, что Уриато не хотел уходить, словно чувствовал, с чем ему придется столкнуться. Но знал бы он, насколько плохо все окажется на самом деле, мог бы и не уйти. Хотел бы Ничино этого?
Что ж, перед самим собой Император мог быть честен. Конечно, хотел. Чтобы бремя ответственности за будущее Империи легло на чьи-то другие плечи. На такие надежные плечи. Плечи человека, который сумел победить Пожирателя.
- Они ушли не зря, - прошептал Ничино. Он положит свою жизнь на алтарь будущего Корторо. Он сделает так, чтобы Империя расцвела пуще прежнего. Он построит новую столицу. И другие города. Избежит ошибок прошлого, разнеся важнейшие органы Империи по разным местам. И он не даст людям забыть о том подвиге, что совершили ради них Уриато и остальные. Жаль, что Ничино не помнит их имен. Но их будут помнить. Он сможет. Он знает, что сможет. Он верит.
ЛОГЪ (http://dropmefiles.com/WJEvR)
-
Еще раз, теперь официально. :)
Поздравляем с победой мафию #2 в составе: The Last Giant, Йен, Пингвинчег. Виват победителям!!!
Литературное завершение игры ожидается в скором времени.
-
Благословенная Корторо. Фуари. День поражения флота Корторо.
Бам-бам-бам-бам-бам…
Ритм участился. Он кружил над горой, что служила Вновь-рожденному приютом и укрытием, ощущая, как растет и укрепляется в нем потребность служить и защищать. Слишком долго он терпел неудачи, слишком долго Вновь-рожденный не следовал цели, ради которой он пробудился, но теперь все изменилось. Он все еще был недостаточно силен для сражения, но, не обладая разумом в полной мере, Вновь-рожденный не осознавал этого. Его вел в бой неумолимый ритм, его толкал вперед безрассудный инстинкт.
Чутье было обострено до предела, и Вновь-рожденный почуял появление врага. Где-то там, внизу, у подножья Горы-в-горе, что служила Вновь-рожденному маяком. Его внутренний ритм каким-то образом перекликался с дыханием Горы, и он менялся, когда враг прорывался в мир Вновь-рожденного, принося с собой что-то одновременно и чуждое, и родное дракону. Так же, как много тысяч лет назад, гора из другого мира «прорвалась» сюда, скрепив две Вселенные незаживающей раной.
Дракон пронесся над кратером Горы, протяжно трубя, его тень накрыла вторую, меньшую вершину, что пряталась внутри каменных склонов. Черный провал, ведущий в иной мир, вызывавший у Вновь-рожденного инстинктивное желание залить его огнем. Однако, он берег свое пламя для твари. Час настал.
Он сложил крылья и спикировал вниз, воздух со свистом обтекал гладкое тело.
Бам-бам-бам-бам-бам-бам-бам…
Треск. Поваленные деревья. Дрожь земли.
Вновь-рожденный рухнул на относительно ровную вершину холма неподалеку от того места, где в мир прорвалась тварь. Она уже начала свое пиршество в деревне, что подковой опоясывала холм. Дракон повел головой вправо и влево, будто принюхиваясь. Его врожденный дар Хищника запел в нем, подавляя все остальное.
Убивать.
Защищать.
Убивать.
Оберегать.
Убивать.
Служить.
Убивать…
Чую…
Убивать. Бам-бам-бам-бам-бам.
Огоньки, дававшие ритм, вспыхнули, затопив сущность Вновь-рожденного светом. А затем свет вырвался наружу.
***
Это была маленькая и тихая деревня. Жители промышляли охотой и заготовкой леса, и самым главным оружием для большинства из них был топор. Но с топором против твари не много навоюешь. Сеан это уже поняла, но, тем не менее, сжимала рукоять отцовского топора с такой силой, что костяшки побелели. Она пряталась за сараем, где ее семья держала коз. Животные внутри испуганно блеяли, но, пожалуй, это был единственный звук, что сейчас раздавался в тиши. Все прочие поглощал густой туман, который внезапно накрыл деревню плотным колпаком. А затем из тумана явился оживший кошмар.
Это было создание, что больше всего напоминало Сеан гигантскую крысу. Вот только вместо крысиной пасти ее морда заканчивалась острым костяным хоботком. Она присасывалась им к жертвам, опустошая их в один миг. Сеан видела это. Так умерла ее мать, двое братьев и отец. Сама девочка в тот момент доила коз. Теперь ей оставалось только стоять и дивиться, почему тварь не тронула её. И ждать, пока кто-то или что-то придет за ней.
Вдруг туман пошел волнами, словно какой-то гигант подул на него, и Сеан испуганно сжалась. Почва под её ногами вздрогнула, в панике забились козы, сквозь туман проступил темный силуэт огромного создания. От ужаса Сеан тихо застонала, и дракон услышал её. Голова на гибкой шее повернулась на звук, затем приблизилась к девочке. Сеан замерла, боясь вздохнуть, но было уже поздно. Её обдало теплое дыхание, пахнувшее, как ни странно, хвоей и лесом. В испуге она зажмурилась, ожидая, что сейчас её проглотят, но ничего не происходило. Девочка приоткрыла сначала один глаз, затем второй – напротив нее застыло око с восемью зрачками. Дракон немного повернул голову, будто пытаясь рассмотреть Сеан получше, затем еще раз легонько дохнул, взъерошив её короткие волосы.
То, как Дракон смотрел на неё…В этом не было угрозы, скорее любопытство и сочувствие. Так на нее смотрела мать, когда Сеан приходила к ней в слезах от боли в разбитой коленке. При мысли о маме те самые непрошеные слезы заструились двумя ручьями. Дракон пододвинулся к ней еще ближе, едва ощутимо прикоснулся острым носом к щеке Сеан. Наощупь он был будто чугунок, нагретый на костре.
Не бойся. Все будет хорошо.
Это не было мыслью Сеан. Это вообще не было мыслью, но чувством, что захлестнуло девочку.
А затем Дракон развернулся и взмыл вверх, Сеан же, не устояв на ногах, упала возле сарая. Впрочем, даже в таком положении она все прекрасно видела.
***
Полоса огня. Вой твари. Рывок. Пустота. Огонь. Вниз. Удар. Скрежет.
***
Её дом пылал, и в огне кружили, пытаясь дотянуться друг до друга, два существа. Дракон и тварь. Дракон атаковал, тварь изворачивалась. Она отрастила длинный хвост и хлестала им Дракона по бокам, явно причиняя тому боль. Он выдыхал клубы пламени, но каждый новый был слабее предыдущего. Вот дракон сделал обманное движение, и схватил тварь за хвост, но в следующее мгновение тот остался в его пасти, а чудовище совершило невероятный прыжок и забросило свое тело на холку Дракона, впиваясь острым хоботом в шею противника. Дракон застонал от боли. Он взмахнул крыльями и поднялся вверх, а затем изо всех сил бросился на землю, обрушивая на тварь вес своего тела.
Взметнулись комья земли, Дракон, пошатываясь, поднялся над поверженным врагом, но тварь внезапно растеклась по земле липкой бесформенной массой, лишая противника возможности передвигаться. Дракон взревел и выдохнул огонь, он поджег тело твари, но та мгновенно скрутилась в толстый жгут, и захлестнула лапы Дракона. Она опрокинула создание на землю и, будто огромная змея-душитель, принялась стягивать шею противника. Дракон отчаянно затрубил. Он боролся из последних сил. Его морда повернулась к Сеан, и глаза с восемью зрачками умоляюще уставились на девочку и оружие в её руках. Беззвучная просьба длилась всего мгновение, но Сеан не выдержала.
Она была лишь маленькой девочкой, но она не усомнилась, что ей под силу осуществить задуманное. То, о чем попросил её Дракон.
Пламя мгновенно опалило её волосы и обожгло кожу, горло першило, но она занесла отцовский топор и перерубила тело твари одним ударом. В следующий миг её сдуло в сторону. К счастью, она упала не на поленницу, а рядом с ней, в кучу отсыревшего мелкого хвороста. Ветки хлестнули по свежим ожогам, и Сеан закричала, едва не потеряв сознание от боли.
Глаза слезились, но она смогла приоткрыть их. Наградой ей стало зрелище парящего Дракона, что сжимал в пасти нечто извивающееся, с множеством щупалец. Оно било ими Дракона, от каждого удара дивная золотая чешуя чернела и покрывалась отвратительными шрамами-трещинами, но Дракон не выпускал врага, он упрямо тащил поднимался все выше и выше, пока не достиг одному ему известного предела, а затем ринулся к далекой вершине Фуари.
Туман расселся. Сеан стояла у пепелища, что когда-то было её домом, у ног её валялся топор. В дальнем конце двора недвижимо лежали те, что раньше были её семьей. А она смотрела вдаль и молила всех Вознесенных, чтобы Дракон справился.
Он не мог не справиться, ведь он был ожившим чудом.
***
Бам-бам-бам-бам…
Ритм слабел. Вновь-рожденный слабел. Он исчезал. Его свет гас.
Вновь-рожденный не знал, что такое боль, но то, что делал враг…Наверное, это убивало Вновь-рожденного. Но цель была так близка. Чутье вело его. Ритм вел его. Еще немного, еще чуть-чуть. Вершина. Жар. Вниз.
Враг летит вниз.
Вновь-рожденный летит следом.
Нет! Нет! Нет! Еще нужен! Еще должен служить!
Взмах. Взмах. Вверх! Вверх! Вверх!
Упасть на склон. Сложить крылья.
Свет внутри еще не погас. Борись.
Открыть глаза. Поверить, что он может это сделать. Открыть глаза…
Солнце этого мира, как же ты прекрасно.
-
Благословенная Корторо. Оливан. День спустя после вторжения.
Отыграно с Софией Шавро
Арту сидел, опираясь локтями на столешницу. Перед Императором была разложена подробная карта Корторо. Позади стоял Гару.
Обычная сцена в последние дни.
Трое суток без сна на поддерживающих бодрость настойках порядком измотали немолодого мужчину. Гару, хоть и смог поспать прошлой ночью несколько часов, выглядел не лучше:
- Чего они ждут, Гару? - вопрос был риторический. Ни Верный, ни Император не понимали, почему медлит командующий флотом Ме-Ар. Остатки флота Корторо спешно перегруппировывались: прямая атака в лоб была обречена на провал. Каким-то непостижимым образом, показатели дальности орудий и эффективности огненной смеси на кораблях Ме-Ар превышала корторские. Арту почти не сомневался, что речь идет о масштабном предательстве, но кто и как смог передать эти данные? В версию, что в республике нашлись умельцы, способные превзойти ученых Благословенной, Арту верить не желал.
Допрос с пристрастием, который Мастер-Шпион учинил с Джонго-ди, также не дал результата. Посол молчал. Под конец Арту, не терпевший бессмысленной жестокости, уже махнул рукой, и отдал распоряжение, вернуть ме-арца в резиденцию. Если дипломат не заговорил сейчас, то уже не заговорит.
- Гару-кор, где сейчас Наследник Сумико?
- Он с Шион-оро.
- Хорошо...Ты можешь позвать их? Пусть придут сюда через двадцать минут.
- Да, Император. Приказать накрыть на стол?
- Нет, мы не будем обедать, нам предстоит серьезный разговор. Ты тоже будешь присутствовать.
Гару кивнул и скрылся за дверью.
Спустя минуту занавеска шелохнулась, и Арту недоуменно поднял голову от карты - Гару не мог вернуться так быстро. Однако, тонкая фигура, бесшумно возникшая возле его стола не принадлежала Верному. То была придворная Поэтесса.
- Я пришла забрать у вас то, что вы мне задолжали. Да, не смотрите с таким удивлением на меня будто не понимаете, о чём это я. Именно вы вместе с Гару отдали приказ на экспедицию в ущелье Слёз, где погибла Кора-оро. Вы мне должны жизнь. Всё справедливо: жизнь - за жизнь.
И Придворная Поэтесса выхватив кинжал из рукава метнула его в Императора. Арту с широко раскрытыми глазами, полными ужаса откинулся на высокую резную спинку стула, а затем стал заваливаться набок прямо на расстеленную на столе карту.
- Сапфо-оро, что всё это значит? - вскричал Гару, который вошёл и увидел Императора с кинжалом в груди.
- Это я просто пришла взыскать, долг Гару-кор, - пояснила Сапфо, метнув ещё один кинжал. Из раны на шее Гару фонтаном брызнула кровь, и он рухнул на пол в нескольких шагах от Императора.
Придворная Поэтесса подошла к телу Императора и, достав кинжал из груди, вытерла его о рукав императорского одеяния. Любимая, твой кинжал забрал жизнь этого никчёмного правителя, который погубил тебя, да и благословенную Корторо тоже. Да и его верный пёс, тоже здесь рядом. Его жизнь забрал мой кинжал.
-
Сирень. Шеркон. 8 лет назад.
(http://s008.radikal.ru/i305/1610/a0/e130ff610fb1.jpg) (http://radikal.ru)
Сирень стояла, прижавшись к стене гумбы, и не смела пошевелиться, пытаясь стать ее неотъемлемой частью. Сегодня была ее очередь совершать вылазку. Вчера Мангуст вернулся с пустыми руками и плохими новостями - в хранилище в последние дни постоянно кто-то находился, и если они будут медлить, то завтра люди с нужными им чертежами отбудут. Потому Сирень твердо решила, что без бумаг не вернется ни к Мангусту, ни в Корторо.
Ночью пошел сильный дождь. С одной стороны, Сирени он был на руку: сырость и холод сделает охранников менее бдительными, а людей из хранилища они могли погнать к теплым очагам. С другой стороны, дождь был ей также недругом: Сирень чувствовала, как влага пробирается за ворот ее одежды, и могла только догадываться, насколько скользкой от воды станет крыша пристройки к гумбе, в которой находится хранилище.
Сирень сильнее вжалась в стену, когда прямо возле нее прошел патруль. Как она и ожидала, охранники кутались в плащи и норовили побыстрее пробежать периметр, чтобы скрыться в маленькой сторожке. Как только они скрылись за углом, разведчица подпрыгнула и зацепилась рукой за небольшой каменный уступ. Упираясь ногами в стену, а руками цепляясь за небольшие выступающие из стены камни, она добралась до плоской крыши. Дождь зарядил сильнее, и луна со звездами совсем скрылись за черными густыми тучами. Это вселило уверенность. Сирень проверила ножи в рукавах и меч в ножнах, а потом начала бесшумно передвигаться по крыше. Скоро она достигла южной части пристройки. Здесь, на верхних этажах, находилось хранилище.
Ухватившись за край крыши обеими руками, она повисла слева от нужного окна. Судя по тусклому свету, просачивающемуся сквозь тяжелые занавески, внутри горела одна свеча. На раздумья не было времени, решение было принято еще час назад. Сирень подтянулась поближе к окну и без особой сложности приоткрыла деревянную створку. В Шерконе технологии были на очень примитивном уровне, а то, как открывать окна снаружи, их обучили еще в Центре. Сирень приземлилась на пол в полуосвещенной комнате, подняв облачко пыли, но ее никто не заметил. Сидевший за столом, прямо перед разведчицей, пожилой мужчина, поднял голову, но не успел проронить ни слова. Сирень закрыла ему рот рукой, вытянула из-за пояса небольшой пузырек и силой залила его содержимое в глотку седобородому. Через минуты две, тот отключился. Он должен был проснуться через шесть часов, к сожалению для него, и к счастью для них с Мангустом, не способным мыслить ясно. Один из самых страшных ядов, изготовлению которых ее научил дед, назывался "юродивый век". Его делали из спелых ягод болиголова пятнистого, достать которые очень и очень трудно. Дед говорил, что не припоминал, чтобы отравившиеся им люди могли полностью восстановиться и вернуться к ясному уму, присущему им до принятия "юродивого".
Присмотревшись к бумагам на столе, Сирень поняла, что удача сегодня была на ее стороне. Тайник был открыт, а чертежи выложены на стол. Она бы открыла это примитивное устройство, но на это могло уйти многовато времени. Мангуст уже делал это, доставал бумаги, запоминал, а потом в их комнате рисовал копии, включая в них мелкие, но важные ошибки. Сирень достала из-за пазухи копии чертежей, только сегодня в обед законченные Мангустом, и поменяла их местами с оригиналами. Затем вылезла в окно и вернулась к месту их с Мангустом проживания тем же путем, которым пришла.
Воспользовавшись небольшим окошком под потолком, Сирень протолкнулась в их с Мангустом комнату. Мужчина сидел на кровати все в той же позе, в которой она оставила его час, а то и больше назад.
- Удача. Я закончила задание, Мангуст.
Сирень, дрожа, начала снимать с себя мокрые одежды. Мангуст наконец расслабился и обратился в слух. Завтра им предстояло уволиться с работ, на которые их наняли, и причиной для этого станет беременность Сирени, которую ей даровали боги. А вот остаток сегодняшней ночи можно было провести наконец с пользой для себя - поспать.
-
Шион, Талант Мудрости
Она опоздала. На минуту, на две, на пять - какая разница? Сапфо-оро стояла над телом Императора, и лужица крови натекла на мозаичный пол. Меч Шион порхнул из ножен, готовясь отразить летящее лезвие, но придворная поэтесса не двигалась - было ли дело в том, что она удовлетворила свою жажду мести, или же не хотела зла молодому наследнику, или причина в двух телохранителях, которых приставила к Сумико Шион? А вот Сумико, выхватив церемониальный кинжал из ножен, рванулся вперед:
- Отец!!!
"Так значит, в Оливане дела совсем плохи? Я ожидал, что отец приедет за мной сам". Тусклое эхо, тень от парящего облака; вся напускная важность сошла с мальчика, как позолота со стен. Как громом пораженная, Шион поняла, как важно Сумико было обрести отца - важнее, чем власть над целой Империей, чем настигшую его судьбу. Одинокий почти с рождения; сестра, с которой его привели в приют, умерла в лихорадке, и мальчик жил, готовясь к трудному плаванию по большому миру, где сказки про наследника из сироток не намажешь на хлеб. Шион не была склонна к сентиментальности, но ей вспомнился профиль склоненной над книгой Мио, обрисованный золотом от свечей: "Я почитаю на ночь? Презабавное чтение, вам тоже следует ее прочесть. Клянусь Наперсницей, Шион-оро, вы всегда такая серьезная!" Шион всю жизнь держалась с соблюдением всех формальностей, не придавая значения тому, что лицо Мио то и дело встает у нее перед глазами, тогда как далекие, прошлые - лица сына, мужа - едва проступают сквозь толщу воды. А сейчас у нее внутри как что-то лопнуло, открылась зажившая было рана. Презрев все условности, она ухватила Сумико за ворот:
- Не надо!
- Она убила его, Шион-оро! - Мальчик рванулся. - Она убила его!
- Теперь вы Император, - голос Наставницы хлестнул как плеть. - С этого мига началось ваше правление. Посмотрите на меня, Сумико-кор.
Сумико крутанулся на каблуках.
- Она гостила у нас во дворце, - голос его звенел отчаянием и горечью. - Ела у нас за столом, а потом убила его. Есть ли тому прощение, Шион-оро?
Он умолк, видя, как она горестно качает головой.
- Пожиратель опустошает нашу страну, Император, а флот Ме-Ар раздирает побережье в кровь. Сами наши устои шатаются, и люди смотрят на нас, ища опоры, ведь трон - сердцевина Империи, ее сущность, зерно. С чего начнется ваше правление, Сумико-кор? С акта мести? Разве смерть Сапфо-оро вернет вам отца?
Сумико покачал головой, его губы дрожали. Да, хвала Вознесенным, это было у него в крови. Чувства владели им, но он слышал голос разума. Он повернулся к двери и крикнул:
- Стража!
Когда вошли гвардейцы, он указал на Сапфо:
- Поместите эту женщину под арест и проследите, чтобы ни волоса не упало с ее головы - до суда. Она обвиняется в убийстве нашего возлюбленного Императора Арту-кора. И... - только сейчас Сумико заметил труп Гару и побелел как полотно, - и также его доверенного лица Гару-кора.
Капитан гвардии наклонил голову. Судя по нитке его сжатых губ, Сапфо не дадут свести в заключении счеты с жизнью, как порой оказывали милость высокопоставленным лицам, дабы не выставлять напоказ их позор. Что до самой поэтессы - с гордо поднятой головой она позволила себя вывести, не проронив ни слова. Шион проводила ее взглядом в глубокой задумчивости. Женщина еще могла послужить Империи. Кажется, Шион знала, как.
Листая в Хелнеро архивные записи, Шион составила в уме пугающую картину. Могло ли такое быть, что души мастеров прошлого воплотились в дракона, отдав ему самое себя и тем вдохнув жизнь? Свидетельства были путанны и туманны, но, держа в руках дневник императора Уриато, Шион решила, что риск того стоит. В конце концов, менее сомнительные способы найти управу на Пожирателя они уже испробовали, и те не дали плодов. В руках у нее было лишь несколько козырей - доверие Императора и два надежных человека, библиотекарь Лиллиан-оро и неприметный, но в своем роде ценный Оми-кор. Из всего многообразия приглашенных на Консилиум Шион дала добро на похищение этого сомнительного типа из Гильдии Воров Тианы, Усоги-кора. А дальше пошло-поехало - Усоги оказался в компании первого помощника главы культа Слуги, был с ним похищен, сбежал, и в довершение всего Лиллиан-оро куда-то исчезла. Более того, следы их дерзкого предприятия раскопал какой-то Блюститель и, не имея полной картины перед глазами, решил, что напал на след заговора против императорской власти. В разговоре с Арту Шион пришлось выложить все начистоту. Она ожидала чего угодно, только не того, что ответил ей Император.
- Действуйте, Шион-оро, и да помогут вам Вознесенные, - глухим, усталым голосом произнес Арту. И тогда ей стало по-настоящему страшно. Если даже он готов ухватиться за любую соломинку - что будет с Корторо?
-
"Сердце урагана" всегда оправдывало свое название. Здесь всегда было шумно, весело и празднично - хозяин этого заведения говаривал "Что бы ни было снаружи, гость должен здесь чувствовать себя комфортно и легко". И этому девизу ресторан следовал всегда - в голодный год здесь можно было отведать изысканные блюда из дальних краев, во время эпидемий здесь играла музыка и раздавались здравницы... И даже во время войны здесь было спокойно, и Ме-арец мог сидеть за одним столом с корторианцем.
-И все-таки, я не понимаю, чего вы от меня хотите, господин Делми. Я и так уже сделал все, что мог. У меня нет никакой мифической власти над преступниками в городе.
Собеседник Крассиуса, ме-арский офицер, назначенный временным бургомистром, криво усмехнулся.
-Не стройте из себя праведника, Крассиус. Думаете, мы не знаем о покрываемых вами... заведениях?
Крассиус пожал плечами. Имперские Блюстители тоже о них знали. И знали, для чего их можно использовать, а для чего - нет, потому и не трогали Крассиуса, полагая, что угрозой безопасности Корторо его предприятие не станет.
-Поджигают склады и убивают солдат на улицах не мои шулеры и куртизанки, а люди Гильдии Воров. Или остатки Блюстителей, внедрившихся в здешние банды. Если вы думаете, что я какой-то король преступного мира Тианы, то ошибаетесь.
Делми нахмурился и окинул взглядом зал ресторана, словно пытаясь найти где-то там поддержку. Вид многочисленных ме-арских мундиров мог бы, наверное, придать ему сил, если бы на лицах других офицеров не было похожего ищущего выражения. Да, здесь, в этой зале "Сердца урагана", было тепло и уютно - но снаружи все-таки бушевал ураган.
Тиана упала в руки ме-арцам, как перезрелый плод. Убийство командующего обороной генерала было первым шагом к этому, вторым - приказ Крассиуса, в результате которого несколько наблюдательных постов, где были ополченцы из его гильдии, "проспали" ме-арский десант. Поняв, что оборона города в таких условиях бессмысленна, возглавившая гарнизон Хана-оро приказала отходить, сохранив тем самым войска для куда более важного дела - преградить ме-арцам путь к столице.
И корторским войскам это почти удалось. Несмотря на потери от атак Пожирателя, несмотря на отсутствие того технического преимущества, к которому привыкла имперская армия, ме-арские войска за каждый шаг вперед платили дорогую цену - но все же платили. Совет Равных Благородных знал, на что идет, и готов был платить жизнями солдат и офицеров за победу над самым опасным своим врагом. Да и Тиана оказалась колючим плодом. Крассиус не лукавил, говоря о том, что он не контролирует Тианскую преступность. Каждый день кого-то из ме-арцев находили с перерезанным горлом, и раз в пару дней какой-нибудь склад или направлявшийся на передовую обоз пытались поджечь. Именно поэтому ме-арские офицеры и солдаты потихоньку начали терять дисциплину - страх за свое будущее вкупе с соблазнами Тианы потихоньку развращали их, что не могло не беспокоить их командиров.
Крассиус чувствовал, как дрожат от напряжения огромные весы, на чашах которых лежали судьбы государств. Ме-Ар рискнула очень многим, отправив в Корторо свою армию. Если война затянется - или внутренние распри, или уставшие от притеснений соседи могут нанести республике невосполнимый урон. Но и Корторо висела на волоске. Армия Ме-Ар, хоть и медленно, все же продвигалась к Оливану. Но Крассиус знал, что, опережая армию Ме-Ар, к Оливану продвигается гонец с письмом. Письмом к юному человеку, который решал сейчас судьбу Империи.
"Император, если, открывая это письмо, вы надеетесь, что оно от друзей, то я разочарую вас - это письмо от ваших врагов. Не ваших лично, но врагов той Империи, символом и оплотом которой вы являетесь. Империи, которая. провозглашая человека как высшую ценность, возвела в абсолют знание - забыв, что знания добывают люди. Результат этого вы видите сами - корабли с огненной смесью под флагом Ме-Ар. Империи, которая, возведя знания в абсолют, доверила их лишь тем, кто верует в религиозные истины. Империи, которая возвысила своих граждан над всеми остальными - но запретила им решать, как им жить. Но, будучи врагами этой Империи. мы все же являемся людьми Корторо. И потому мы хотим, чтобы Корторо была спасена, спасена и перерождена. Вместе с этим письмом в конверте лежит мирный договор. Тот, который, готов подписать Совет Равных Благородных. Поэтому мы просим - начните переговоры. Мы призываем к этому не потому, что это простейший путь - подобное недостойно императора - но потому, что этот путь единственный".
-
Хана-оро. Талант Точности.
Бледное, измученное лицо Джонго-ди ничего не выражало, словно он был вылепленной из воска фигурой, но в его глазах еще теплилась искорка жизни. Хана стояла позади императора-ребенка и его личного телохранителя Шион-оро, зажав руки за спиной и всматриваясь в посла Ме-Ар. Части тела, открытые для обозрения - лицо и кисти рук, - были целыми, и на них отсутствовали следы истязаний, но капитан точно знала, что Джонго-ди было несладко. Его хорошенько допросили, и без пыток не обошлось. Что сказал слугам императора посол, ей было неизвестно, но если бы он выдал ее имя, то сейчас Хана не стояла бы в числе Корторской делегации во время подписания мирного договора, а была бы мертва, либо должна была бы скрыться на ме-арской территории. Хана-оро скользнула взглядом по залу, казалось, она равнодушно рассматривает присутствующих, но на какое-то мгновение ее черные глаза остановились на Крассиусе-коре. Этот мужчина вел более опасную игру, чем она сама, и, похоже, не собирался сдаваться. Она вспомнила их единственную встречу в Тиане, перед отводом войск, тогда он обещал ей прикрыть отход и выполнил свое обещание. Она была у него в долгу. Возможно, цели, к которым они стремились, были разными, но для их достижения подходил один и тот же метод, и этот "метод" лежал сейчас на столе перед молодым императором Корторо и послом Ме-Ар.
Документ был написан вычурным, округлым почерком в четырех экземплярах: два на ме-арском, два на корторском. Хана-оро прочитала его вдоль и поперек раз десять, изучила до мельчайших подробностей, и теперь ей казалось, что она знает его на память. Не все, о чем там говорилось, ей нравилось, но было несколько пунктов, ради которых она решилась на измену стране, в которой родилась и выросла, которой служила и, по ее разумению, продолжала служить: первое и самое важное - границы Корторо были открыты для ее же граждан, и теперь каждый желающий посетить другие страны мог быть свободным в своем желании путешествовать, и второе - маленькие дети могли уехать вместе со своими родителями. Остальное ее волновало меньше, но кардинально меняло устои двух стран: власть императора ограничивалась, образовывался Союз суверенных государств "Альянс Сиань", которые сохраняли свой суверенитет и независимую систему органов власти, но в компетенцию Союза теперь входили вопросы общего законодательства, область обороны и внешней политики. Равенства голосов в Совете Альянса не было - пятеро из министров были представителями Ме-Ар, и только четверо - Корторо. Но пока ни император, ни его советники не решились оспаривать этот момент. Хана была уверена, что когда-то это случиться, но сначала стране придется сильно поменяться.
Капитан подобралась, император принял перо у служащего и занес его на бумагой. Мальчик оглянулся за спину, посмотрел на своих советников и на Шион, а затем, прочитав в их глазах решимость, вернулся к подготовленным документам. Подпись - красивым, изысканным почерком художника - показалась внизу первого листа, потом второго, третьего и четвертого. Второй служащий пододвинул чернильницу и перо Джонго-ди. К удивлению Ханы, его рука не дрогнула, когда он ставил подпись за ме-арскую сторону. Он уверенно вывел свое имя под подписью императора Корторо и приложил печать Ме-Ар.
Дело было сделано, с этого момента начиналась новая эра в истории отношений двух стран, и только Вознесенные знали, к чему она приведет. Хана же желала только одного - освободиться от прошлого и обрести будущее.
-
Крассиус. Пять. Зависть. Давно-давно, в Тиане.
Земля и небо поменялись местами, а затем вновь заняли подобающее им положение. Здоровяк-акробат даже не шелохнулся, когда легкий мальчишка приземлился ему на плечи. Крассиус поймал булавы, которые подбросил вверх перед прыжком, и довольно улыбнулся.
-Хэй, Туа! Смотри, я могу делать это не хуже тебя!
Крассиус рассчитывал на ободряющую улыбку - в конце концов, они с Туо стали друзьями за то короткое время, которое Крассиус пробыл в цирке, но девочка в ответ поджала губы и отвернулась. Спрыгнув, на этот раз без всяких сальто, на землю, мальчик подошел к ней и попытался извиниться, но все было тщетно - Туо почему-то всерьез рассердилась. "Да что с ней такое?" - подумал Крассиус, но затем решил, что это в духе Туо, и она сама скоро остынет. В конце концов, кто виноват, что она подвернула ногу и хозяину цирка пришлось за несколько дней натаскивать новичка - благо у Крассиуса оказались от природы быстрые и точные движения.
На следующий день Крассиус также уверенно и легко делал этот номер. Подбросив булавы, он прыгнул сальто с плеч одного из старших акробатов на плечи другого, расставил руки в стороны, поймал булавы... и понял, что одна из них почему-то тяжелее другой, и что его уводит куда-то в сторону, но нужно изо всех сил постараться не завалить номер, сделать все красиво - и Крассиус оттолкнулся, чтобы не свалиться, а спрыгнуть с кувырком и приземлиться так, как надо. Он приземлился, но вместо аплодисментов услышал какой-то хруст, затем чей-то крик, а затем, прежде чем он испугался, чт овсе-таки не справился с выступлением, пришла боль - и он потерял сознание.
....
От такого события, как слияние двух величайших государств в одно, следовало бы ожидать большей помпы и блеска, но все прошло... буднично. Что было неудивительно, учитывая состояние делегатов. Империя, висящая на волоске. Ме-Ар, на границах которой, по слухам, возникла напряженность. Да и фракции в Совете Равных Благородных совсем перегрызлись из-за непомерных расходов на войну. Крассиус поймал взгляд Ханы-оро и едва заметно улыбнулся. Он был бы не против познакомиться с ней поближе, но чувствовал, что не следовало этого делать. Они были подобны двум хищникам, объединившимся для охоты на крупную дичь. Голод был утолен - и пришла им пора разойтись по своим территориям. Что же касается дичи... Крассиус не мог все-таки не восхититься выдержкой юного Императора. Еще хуже было то, что Крассиус, используя свои навыки, читал в его сердце. Но, к сожалению, сердце Империи было куда больше - а если обучаешь кого-то читать в сердцах, глупо ожидать, что он закроет глаза на то плохое, что там увидит. Возможно, в душе самого Крассиуса просто было недостаточно веры и воли, чтобы полностью следовать учению Наперсницы и ставить светлую сторону превыше, поддерживая ее. Он просто не смог закрыть глаза на сторону темную. Она была повсюду перед его взором - и он, в конце концов, решил что изменить что-то можно только через нее.