Стигма, Стрелок, Егерь. Лабиринты возможностей, отражения снов
(совместно с kpods)
Шейд. Вот, значит. А может, не только Шейд, просто не все добрались; я не могу шевельнуться - сижу и смотрю в нацеленный на меня пистолет.
- Где файл, Стигма?
Я не знаю, кто прячется за ее обликом, чьи глаза держат меня на прицеле с той стороны монитора. По сути сказать, я ничего про "Седьмое небо" не знаю. Мне удалось увидеть их разработки краем глаза, и, пожалуй, они на уровне Дибенко - самого deep.exe, эти разработки в области человеческого сознания. Кто-то понял, значит, а весь остальной мир словно бредет во сне. Так мы проиграли, Каин? Мне больше некуда спрятать файл, ведь они все время на шаг позади меня.
- Уходи, - говорит Шейд, будто что-то услышав. - Все уходите. Видите, я даю вам время? Я убью ваши виртуальные оболочки, а потом выверну это пространство наизнанку, пиксель за пикселем, бит за битом.
У ее ног стелются тени, подвижные, дымные. Здесь солнца нет, мир замер в каплях дождя тихой дрожащей нотой, но само ее лицо в тени. Они не хотят убивать - я сомневаюсь, что это как-то связано с жалостью. Каин смотрит вопросительно на меня, и пистолет в руке Шейд тут же качается в его сторону. Оглянувшись, привстав, исчезает Моргана, за ней Мерлин, зачем-то мне подмигнув. Нас обдает брызгами, порыв ветра разносится шелестом в кронах, и я слышу далекий гул - где-то прошла электричка.
Прости меня, Блейд. Все, все простите меня.
***
Момент для рефлексии был выбран явно неудачно. Я расслабился, отвлекся, а враг внезапно появился у самых ворот. Радует одно, меня Шейд в расчет явно не принимает. Стигма и Каин - вот две её основные жертвы. А что же остальные? Куда уходят они?
По спине пробегает дрожь. Прыгать в реал. Немедленно. Меня никто не знает здесь.Я еще могу спастись.
Вот только трезвая часть моего рассудка, которая меньше подвержена тлетворному влиянию вездесущего инстинкта самосохранения, унылым ровным голосом начальника отдела логистики Николая подсказывает паникеру Егерю: лучше погибнуть здесь, чем прятаться остаток жизни. Наталья и мальчики чисты, за них не зацепятся, если я буду устранен с горизонта.
И, пока Шейд выбирает между Каином и Стигмой, я тоже делаю свой выбор. В Глубине я плечистый амбал, а Шейд, кем бы она ни была в реале, всего лишь девушка. Резкий толчок, хруст запястья, и вот уже пистолет направлен на неё. Нет, не просто направлен, у меня нет времени и желания церемониться с предательницей. Я уже выстрелил, не давая ей ни секунды.
***
Шейд со стоном отшатывается назад - пуля ушла в нее целиком, не оставив следов, только картинка дернулась, будто на старом телике сбилась развертка. Кто бы ни писал этот вирус, он демонстративно и наплевательски не стал делать визуализацию. Глаза Шейд полны ужаса, она хватается рукой за горло, и вот ее нет. Глубина смигнула ее, стерла.
Мы смотрим на Егеря - а он какой преподнесет сюрприз? Но, кажется, он единственный не горит желанием отобрать у нас файл. С кривой улыбкой он протягивает мне оружие:
- Вот.
- Спасибо, - с чувством говорю я, и тут поднимается ветер.
Сначала это лишь легкое дуновение, но он нарастает. Вскоре он треплет одежду и волосы, гнет кроны едва ли не до земли, только небо при этом ровно-уныло-серое, и шум листвы не очень похож на бурю - что бы это ни было, портал справляется плохо. И тут за лесом из облаков вырывается тонкий белый луч, и я явственно слышу голос:
- Идите на станцию.
Ветер разом стих. И, взявшись за руки - я, Егерь и Лешка - мы идем к лучу света.
Станция появилась из леса внезапно. Это наверняка недоделка, эскиз, временная деталь, потому что она выглядит как-то вся неуместно. Крашенная светло-зеленым ограда, разбитый асфальт, рельсы блестят - рабочие, но поросли травой. Асфальт густо, до самого крохотного пятачка, испещрен надписями краской и мелом. Тут веб-адреса, порталы и просто IP; один я знаю - по нему сейчас находится легендарная Флибуста.нет, еще до создания глубины лавировавшая в шторм по морю российского копирайта. Тут соцсети накладываются поверх - что это - групп из доисторического ФИДО? А вон там в круге отрисована S - значок забытого мессенджера.
А еще на платформе стоит человек.
Высокий и худощавый, он чем-то напоминает мою Хелламори - такой же смятенный взгляд, как если бы он на миг потерял себя, вдруг оторвался от реальности и обрел ее вновь. Может, об этом говорят его встрепанные непокорные волосы, падающие на отворот чистой, но смятой рубашки. Он стоит, убрав руки в карманы брюк.
- Дайверы, - говорит он ясным, но странно безжизненным голосом. - Хакер.
- С кем имею честь? - Каин уже утопил кнопку "Смерча". На его лице ничего не отразилось, но он повернул экран так, чтобы мы видели. "Pinging... timeout".
- В первую очередь позвольте мне выразить вам мою признательность. Вам удалось спасти файл, который был предметом сделки с вашим партнером, обернувшейся таким, увы, печальным исходом. Стигма, не могли бы вы загрузить в это пространство стулья, стол и компьютер? Вы же имеете полный доступ, я прав?
Щелчок. Каталог 3D-моделей. Я перетаскиваю объекты, к которым добавила заварочный чайник, и жму "принять". Deep, ввод. Из чайника тут же выглядывает мышь, зыркает на меня и ныряет обратно. Что поделать - четыре офисных стула с компьютером на платформе в глуши кажутся мне слишком уж киберпанк-версией безумного чаепития, а нашему собеседнику для полноты картины не хватает только цилиндра. Когда компьютер успел включиться? На экране бессмыслица, абстрактный рисунок из линий, в которых запутались цветные круги. Желтый, жирный по краю и с тонкими концентрическими кружками к центру, белый, рассеченный на сектора, и... фиолетовый, крутится, как пропеллер. Как тогда, в "Розе Солнца"... Мышь снова выглядывает из чайника, белая, с розовыми глазками. Определенно, она тут уместнее всего.
- Что тут, черт побери, происходит? - спросил Каин, тоже косясь на экран.
- Мы пришли выполнить сделку. Нам файл, вам двадцать тысяч долларов. - Он смотрит на притихшего Егеря. - Тридцать.
- Хрен я вам оружие третьего поколения отдам, - в моем голосе такая злость, что все трое дергаются как от разряда. - Вы как-то проникли в закрытый портал, окей. А если вас Шейд навела, позволив себя застрелить для отвода глаз? Как вы докажете, что это не так?
Он смотрит на меня растерянно, как ребенок.
- Вы не заглядывали в файл?
- Нет. Когда бы мы успели? Мы были по уши заняты. Уворачивались от пуль.
- Там не оружие третьего поколения.
Я глупо выгляжу? Каин - так точно. Блин, этот тип мог сказать, что там лекарство от СПИДа, как мы проверим? Но... про двадцать тысяч "Седьмое небо" не знает. Только трое - я, Каин и Блейд. И я протягиваю руку, касаюсь листа на ветке, поворачиваю его серебристой изнанкой вверх и тяну на себя. Миг - и в моей руке лежит плоский предмет с ребристой поверхностью, похожий на внешний винчестер - сбоку даже есть USB-разъем.
- Ох, - говорит "Шляпник". - Это было так трудно. Пожалуйста, отдайте его.
- Это стоило одну человеческую жизнь, - упрямо говорю я, не двигаясь. Мне вспомнился ночной разговор в "Кружке". И правда, с чего я решила, что там оружие третьего поколения?
- Что там? - негромко бросает Каин.
- То, с помощью чего они это оружие создали. Оно не принадлежит вашему миру. Его необходимо вернуть.
Пока мы в гробовой тишине это перевариваем, "Шляпник" мягко вынимает коробочку из моих пальцев и, положив ее на стол сбоку, проводит по экрану рукой. Экран светлеет, линии идут рябью и ловят сигнал... изображение почти бесцветное и одновременно расслаивается на цвета, как при плохой печати, где красный на волос сдвинут от голубого. Звука нет. На экране лаборатория - люди в белых халатах сгрудились вокруг пациента. Тот в нейрошлеме, а за перегородкой сидят операторы дип - "камера" движется, я успеваю узнать английскую Mac-OS. Внезапно один из экранов рассыпается цветной (черно-белой) метелью наоборот - она ослепительная, как помехи в пустом эфире, и едва не выбрасывает и меня; бедняги, они работают на виду, лишенные личного. Оператор встает и что-то кричит, но в этом необходимости нет - с подопытного уже сорвали шлем и делают массаж сердца. Ровная линия на кардиограмме... и тут картинка меняется, я не увижу конца. Теперь это другой офис с раскиданными по столам распечатками; высокий нескладный парень склонился над плечом девушки в шлеме, вглядываясь в дип-картинку, а там... там "Роза Солнца" и моя Цири, а значит, я. Сменилось. Теперь это южный город и кромка моря... а это зачем?? Я смотрю на две фигуры, сидящие на песке - здесь уже настоящая я, в сарафанчике, со стрижкой прошлого лета - и дико, неудержимо краснею. Попытка склеить то, что не клеилось, чтоб ее. Так эта вещь показывает прошлое? Опять сменилось на офисный коридор, на бегущих людей; мужчина дергает ручку, потом достает ключи и трясущимися руками вставляет, не попадая в замок. Рывок, дверь открыта. Тусклый полумрак серверной, но издалека я вижу на боку системник и выпавшие наружу провода. Картинка плывет, дергается, превращается в мешанину из линий, но я как-то знаю, что это - одно и то же; с начала всей этой фантасмагории мной движет странное чувство, подкинувшее мне ассоциацию про Алису - будто мир слегка за пределом нормального, и "настройка", превратившая хаос линий в осмысленные картинки, нашему спутнику не нужна. Что он видит и так, в другой плоскости, или разом в двух - в категориях образов и значений, и что сами наши имена - Стрелок, Каин, Лешка, Хелламори, Стигма, Ирина - для него игра света в застывшей капле, отголосок, эхо, единый звук. По-английски бы это чувство назвали "инсайт", а по-русски я сейчас не помню. Линии выравниваются. Это мужчина в белом халате говорит по телефону, обреченно смотря на экран. VIRUS ALERT! Каин хмыкает.
- Достаточно, - говорит он. - Кто они? Американцы?
- Специальная группа под началом американского правительства. Работали в России, потому что эти исследования официально запрещены. Часть персонала и все подопытные - местные.
- С-суки... Который год стравливают нас с Европой и остальными, а тем временем... А, ладно. Что же это все-таки такое?
- Я надеюсь, - все тем же ясным и ровным голосом произнес Шляпник, - моя маленькая демонстрация сделает не таким невероятным то, что я сейчас скажу. Но, если позволите, я начну издалека. С создания глубины, с самого эффекта дип-программы.
Он не ждет наших кивков - мы все трое сидим с открытым ртом.
- Технически можно сказать, что Дмитрий Дибенко сотворил невозможное. Используя только последовательность цветов, он перенастроил канал, который отвечает за соответствие увиденного реальности. Вы знаете, что человеческий мозг часто отказывается видеть то, что нарушает картину мира, и наоборот, может увидеть то, чего нет. Вспомните видения, вспомните наркотики. Но можно сказать, что в мозгу есть своеобразный барьер, или же эвристическая машина - пользуясь тем, что ему известно, он отторгает вымышленную реальность. Дети, с рождения жившие в глубине, оказались неспособны адекватно воспринять физический мир.
- Что, и такие эксперименты проводились? - Каин сжал подлокотники так, что побелели костяшки.
- Вам не нужно знать, где и когда они будут проводиться, - отрезал Шляпник. - Я продолжу. Открытие Дибенко - это первый шаг на огромном пути. Понимаете, не только разум состоит из таких барьеров. Сама вселенная построена, если можно так выразиться, только из них.
Молчание. Шелест листвы, стук колес. Каин трясет головой:
- Хелли, а загрузи-ка сюда чертов "Реми Мартен"? Я сто лет не пил ничего крепче пива. Только - очень тебя попрошу - можно без
белочек? А то я в жисть не поверю, что этот, мать его, пиксельный коньяк настоящий.
Моргаю. Квартира кажется мне нереальной. Deep, ввод.
- Егерь, будешь? - он разливает коньяк по бокалам. Я пью залпом. В глубине можно. Стук колес смолк.
- Вы, дайверы, - "Шляпник" не прикасается к спиртному, - по нескольку раз на дню расшатываете грани реальности. Обычных людей дип-программа держит в неизбывном плену, тогда как вас...
- Мы просто не до конца отключаемся от внешнего мира, - неуверенно говорю я.
- Чушь. Дип-картинка для вас такая же настоящая. Разве без этого можно чувствовать ветер, жару, вкус напитка? Ваши ученые считают ее гипнозом, но это не гипноз. Но не суть. Это, - он указал на ребристый "винт", - наша недоработка. Понимаете, из глубины, особенно когда вы дайвер, гораздо проще дотянуться до иных миров.
Он наливает коньяк в бокал, крутит его в руке и смотрит, как жидкость стекает янтарной пленкой.
- Помните, я говорил про барьер? Барьер между настоящим и нарисованным. Барьер между мертвым и живым. Барьер между будущим и прошлым. Это один из наших инструментов, который мы используем, чтобы проникать через барьеры. К моему глубочайшему сожалению, он оказался плохо защищен. Один дайвер - вам его имя ничего не скажет - думая, что хозяйничает в секретном архиве, скопировал файл себе. И попытался его продать.
- А потом...
- Его исследовала организация, известная вам как "Седьмое небо". Мы должны были вернуть его, не оставив в вашем мире копий. Поэтому файл должен был быть выкраден хакерами в тот самый момент, как в физическом мире уничтожили его бэкап. Через барьеры может проникать только информация - таков фундаментальный закон природы. Поэтому мы нашли исполнителя и дали ему ключ, способный открывать любые двери, с условием, чтобы он обязательно его вернул. Это оказалось непросто, но найти такого человека нам удалось. Пока он, выведя из строя камеры, ломал оборудование, вы с Блейдом отвлекли на себя персонал. Остальное вам известно.
- И это стоит двадцать тысяч, - горечь в моем голосе была такой, что не перебить даже звездой Полынь. - Неведомая херня, с помощью которой убивают людей в глубине!
- Вы же понимаете, дайвер... Если сказать, что он стоит миллиарды, никто бы не взялся за эту работу. Никто из вас.
- Вы подставили нас!
Шляпник смотрит в мои сощуренные глаза - и только кивает.
- А с оружием третьего поколения что? - вмешался Каин. - Оно ведь никуда не делось?
- Да. Вы правы. Но с помощью спасенного вами файла вы можете сделать, чтобы оно перестало работать. Чтобы из него больше нельзя было никого убить.
Он загоняет провод ребристого диска в разъем и проводит рукой над клавиатурой, опять не касаясь ее. Картинка меняется. Теперь это снова линии... как в заставке Виндоус-Гэлакси, когда мы мчались ломать эту проклятую корпорацию. Темный, очерченный концентрическими кругами коридор.
- Смотрите, - в конце тоннеля вспыхивает точка и разрастается в круг. То, что открылось за ним, я не смогу забыть до скончания дней. В ослепительной белой пустоте рваными изломами ввысь уходила башня; дрожащая конструкция, в человеческом мире неспособная стоять и не рушиться, тут она нависала мрачной погибелью и казалась спиралью ДНК, пропущенной через кривизну пространства и воплотившейся в собор. Я вспомнила о дип-экспериментах, закрытых от широкой публики, но их делали люди и для людей, и поэтому ничто в них не вызывало такого ужаса. От нее будто волнами расходился хаос - здесь, в белизне без сущностей и событий, где мы, четверо зрителей, стояли без всяких опор; я стиснула Лешкину руку, и та была мокрой, как моя.
- Мы на сервере "Седьмого неба", внутри программы, - сказал Шляпник. - Пистолеты, патроны - лишь интерфейс. Это ее суть, и без файла они ее не воссоздадут. Она движется через барьеры, видите?
- Вы можете ее сломать? - спросил Лешка.
- Нет, - и он смотрит на нас чистыми глазами художника, ребенка, гения. - Сделайте это сами. Это ваш мир, и менять его вам.
Каин смеется и достает из кармана теннисный мяч. Конечно, у него всегда под рукой еще один вирус; но сейчас он видится мне мальчишкой, которого хлебом не корми - дай спасти мир. Он швыряет мячом в опору, и та отзывается звоном, и вдруг по башне проходит волна... распада? - мне трудно описать это, ведь оно ничем не похоже на то, как рушится здание, пусть и 3D-графикой в боевиках; она будто одновременно распадается во все стороны и
вдруг меняется по структуре, и я вижу, как, обесцвеченные, падают светлые кляксы, и они... буквы?... нет, исчезло. Ушло.
Моргаю, чтобы избавиться от рези в глазах, и... мы вновь на станции с гиперссылками во все времена, и Шляпник встал, убирая ребристый винт.
- Что ж, наши дела закончены, время прощаться.
- Вы из будущего? - спросил Каин.
- Я не могу ответить на этот вопрос.
- Конечно.
- Но я в самом деле не могу! - вид у Шляпника почти виноватый. - Связь между измерениями такова, что я не смог бы ее объяснить даже профессору математики. Ближе всего будут термины "условно-возможное" и "условно-невозможное", при этом не принимая во внимание причинно-следственный закон. - Снова где-то гудит электричка, и на этот раз стук колес приближается. - Стигма, Стрелок, Егерь, вы найдете деньги на своих счетах. Мне пора.
Резкий гудок, и из серебристой туманной зелени выныривает... если это поезд, то он где-то
не здесь. Я едва могу различить очертания вытянутой футуристичной капли, остановившейся у платформы; Шляпник медлит на краю, легко кланяется и с улыбкой шагает в ничто. Снова гудок, оно тронулось - или же ветер прошелестел в листьях? Но мы одни.
- На счетах, значит, - Лешка плеснул еще коньяку и задумчиво его потягивал. - Хелли, ты во что веришь больше? Что мы разделались с оружием третьего поколения, или что мы найдем там деньги?
Я начинаю неудержимо хихикать:
- Вот выйдем и проверим.
- Удачи вам, - Егерь мрачно-серьезен, и так и не притронулся к питью. Как же мы все-таки отчужденны в сети; наш безымянный друг, вставший с нами под пули - что он хотел, что он получил?
- До связи, дайвер.
Мы наконец-то вне глубины. В квартире темно и мертвая тишина - стрелка ушла за полночь, и город оцепенел, скованный сном. Мы молчим, потому что слова, что приходят мне в голову, не соответствуют чувству момента. "Даже не верится, что все наконец-то кончилось". Ну да, оружие третьего посколения теперь просто сон, но как облечь в слова то, чему мы стали свидетелями? Я открываю рот, чтобы все испортить банальностями, и тут Лешка, шагнув ко мне, весьма решительно и бесцеремонно затыкает мне его.
Тепло. Немного тепла в цифровом одиночестве глубины - разве это не все, что мы постоянно ищем? Нескоро мы отрываемся друг от друга и, все еще на расстоянии поцелуя, смотрим друг другу в глаза.
- Лешка... компьютерный ты гений. Я не припомню, чтобы ты хоть раз подкатил к Хелламори, а она ведь красивее меня. Почему?
- Правило у меня такое. Никаких романчиков в глубине.
Я вопросительно смотрю.
- Хелли, я как-то познакомился с... первые месяцы в дипе, ну, помнишь? Эйфория свободы, радость осознания глубины, новые встречи. Разум и жизненный опыт тебе кричит, что внешность может быть какой угодно, но я влюбился как дурак. Твердил себе, что сердце не обманешь, что я всегда отличу настоящее от подделки. Но как-то я зацепился за ее мессенджер, и, хотя следить за объектом любви стыдно, меня начал глодать тот, мать-перемать его, червь, что жил в яблоке с древа познания. Словом, это оказался парень. Школьник, семнадцати лет, с ожирением, похабщиной на винте и целым пантеоном женских персов, аж пробу ставить негде. К его веб-камере тоже не было проблем приконнектиться, понимаешь, я исключил вероятность ошибки, а этот лох едва краем уха слышал про антивирус и файерволл...
- Что ты с ним сделал?
Что-то меняется в глазах Каина, и я понимаю, что он мне не скажет.
- Ему не понравилось. А кстати, Хелли. Кто это был там, на экране?
Я скривилась, будто надкусила лимон:
- Жила-была девочка. Сама виновата.
- Объект появляется на горизонте?
- Объект весной собрал шмот и свалил в Германию. Работать. Как он выбил из посольства визу, ума не приложу.
- Что ж, значит, нам ничего не мешает?...
- Только глубина, Лешка. Мы переиграли "Седьмое небо", но если они знают, кто мы на самом деле...
И он притягивает меня к себе:
- К чертям глубину.