-
29.11.2025
Здравствуй, Мэри.
Сегодня мне особенно сложно писать. Нет, причина не в дате, ты ведь знаешь, что я никогда не испытывал пиетета к числам. Хотя, конечно, восемь лет - это срок. Восемь долгих лет, почти три тысячи дней. Именно столько времени прошло с тех пор, как я перестал разговаривать с Богом. И начал разговаривать с тобой. Конечно, мы говорили и раньше. Хотя стоит признать, что тем нашим разговорам не хватало искренности. И в этом была исключительно моя вина. Ты-то как раз была честна и открыта со мной. Что ж, надеюсь, за эти восемь лет ты смогла узнать меня настоящего. Мне это так и не удалось, но ты всегда была сообразительной. Возможно, ты поможешь мне с этим. Ведь если не ты, то кто?
Весь сегодняшний день я провел в лагере с ранеными. Как и вчера, и позавчера, и черт знает сколько дней до того. Закончилось все тем, что Марта - наша новенькая, я тебе о ней рассказывал - вывела меня и довела до моей палатки. Оказалось, что я полчаса оперировал труп. Чёрт. Прости, родная, мне мое сквернословие. Помню, что обещал тебе сдерживаться. Я стараюсь, Мэри. Очень стараюсь. Но это так сложно сделать, глядя на страдания этих людей. Ладно, солдаты - те сами знали, на что шли. Но хуже всего, когда приходится оперировать местных. Отрезать им гниющую ногу, зашивать пробитое легкое. Впрочем, нет. Это не сложно, это моя работа и я делаю ее на совесть. Хуже всего - смотреть им в глаза. И понимать, что я не могу объяснить им, почему. Почему мы пришли на их земли. Генералы могут, наверное. Раз уж они убедили самих себя. Миротворцы, чё чтоб их.
Сегодня к нам приезжали посыльные из штаба. Говорили, мы победили. Говорили, что добрались до верхушки врага и покончили со всеми. Говорили, что... в общем, говорить они, конечно, мастаки. Может, и правда победили. Только разве это победа? Разве я могу праздновать, покидая лагерь раненых далеко за полночь? Разве могу торжествовать, глядя на сотни свежих могил на склоне за рекой? Мои руки в крови даже не по локоть. И эта кровь - кровь тысяч людей - въелась в мою кожу и уже никогда не смоется. Но разве это моя вина? Или моих колег по Красному Кресту? Почему я в конце каждого дня падаю обессиленый на землю и всю ночь вижу кошмары? Почему я не могу поделить ответственность с теми, кто все это затеял? Они твердят о благих целях, о борьбе с угрозой, о необходимости быть жесткими. Пусть расскажут это пятилетней Наоми, чьих родителей и двух старших братьев мы похоронили сегодня за рекой. Ее отец был плотником, а мать пекла лепешки и ездила с двумя сыновьями продавать их в соседнее село. Да, это не наши солдаты оборвали жизни этих честных людей. Наши всего лишь купили у женщины хлеба.
Знаешь, Мэри, когда восемь лет назад я искал себе новую профессию, сделанный выбор казался таким... очевидным. Я решил, что раз у меня больше нет сил врачевать души, то я буду врачевать тела. И, чёрт возьми, Мэри, я никогда не жалел о своем выборе. Никогда до этих недель. Знаю, это трусость. Но лучше бы я никогда не видел того, что видел здесь. Ты скажешь, что я не трус, поскольку трус никогда не назовет себя трусом. Наверное, ты будешь права. Как всегда. Но как же я устал...
Только что меня вызывали на радиоточку. Пришел новый приказ от нашего руководства. Чертовы ООНовцы организовывают экспедицию и меня с Родригесом отправляют в качестве представителей Красного Креста. Завтра утром за нами приедет джип. Это значит, что на сон у меня осталось меньше пяти часов. А ведь нужно еще собраться, вернуться в лагерь к раненым и забрать свои инструменты. В общем, вынужден заканчивать, ты уж прости. Знаешь, Мэри, иногда мне кажется, что все происходящее - только сон. Что я вот-вот проснусь, спущусь вниз по ступенькам и вновь увижу твою очаровательную улыбку. Но каждый раз просыпаясь я вспоминаю тот проклятый дождливый вечер семнадцатого года. И понимаю, что реальность слишком кошмарна, чтобы оказаться сном.
-
20.12.2025
Звук падения разбудил её. Оказывается, уже несколько минут она спала, уставившись невидящими глазами в карту района на своем планшете. Алессандра потерла подпухшие веки - глаза воспалились от ветра и пыли - и оглянулась. Ничего особенного: её ветровка под весом всякой всячины в карманах соскользнула со стула, куда Алессандра её небрежно бросила.
Женщина поежилась, встала, подняла курточку и надела её на себя поверх теплого гольфа. Вечера и ночи здесь, даже с учетом того, что деревня находилась в укрытой горами долине, были по-пустынному холодными. Выходя из штабной палатки утром, Алессандра зачастую крошила подошвами тяжелых ботинок иней.
Она взглянула на наручные часы - цифры расплывались так, что ей пришлось поднести запястье почти под нос. По совокупности всех показателей, женщине сейчас следовало сходить к врачу, взять капли для глаз и завалиться поспать, хотя бы на семь-восемь часов.
Алессандра все это прекрасно знала, но лишь хмыкнула в ответ на свои мысли. Спать, пока она не разберется, сколько провизии и топлива им необходимо доставить и каким маршрутом, было бы преступлением. От скорости её работы сейчас зависело благополучие целой деревни. А идти за каплями означало встретиться с этим надутым индюком. Нет уж. Утром она отправит к нему Андре. Использовать помощника для таких целей было не совсем корректно, но на то он и помощник. Пусть помогает: бережет её нервы.
В полог палатки осторожно поскреблись: Алессандра растегнула его и впустила внутрь поток холодного воздуха. При входе - легок на помине - стоял Андре. При виде зама Алессандра сразу забыла свою идею отправить его в медчасть. Парень выглядел непривычно озадаченным и даже немного растерянным.
- Алессандра, - она с первого дня их работы распорядилась звать себя исключительно по имени. Экспедиция "в поле" не предполагает реверансов и привычных игр в этикет. - По-моему, у нас проблема.
- Что случилось? - женщина сразу подобралась и прищурила слезящиеся глаза. В этой неспокойной зоне слово "проблема" могло означать, что угодно: нападение недобитков ИГИЛ, прохудившийся резервуар с водой, массовое пищевое отравление или эпидемию, попытки местных протестовать против установленного её администрацией порядка, кражу медикаментов...И Алессандра должна была справиться со всем.
- Наш доктор...Он, - Андре замялся, в попытке подобрать слова, а руководитель лагеря скривилась, словно съела лимон целиком.
"Их доктор" - представитель Красного Креста - стал для Алессандры крестом личным. Мало какой человек мог взбесить её одной фразой. Этому же достаточно было дышать с ней воздухом в одной палатке.
- Что "он..", Андре? - раздраженно выплюнула женщина.
- По-моему, с ним случилось что-то странное. Вам нужно посмотреть.
Алессандра вернулась в палатку, выключила электричество и взяла ручной фонарик.
- Веди.
-
01.12.2025
Здравствуй, Мэри.
Прости, что не писал вчера. Почти весь день мы добирались до места назначения. Лишь пару раз остановились перекусить. Добрались уже затемно. Лагерь здесь разбит совсем недавно, многие члены экспедиции ещё не приехали. И мне пришлось посреди ночи ставить палатку. Пока разобрался со всем этим, валился с ног от усталости.
Зато сегодня день был чудесный. Я хорошо выспался и пошел знакомиться с лагерем лишь ближе к обеду. Лагерь находится в очень живописном месте - зелёная долина, а вокруг горная гряда. Место столь же красивое, сколь и труднодоступное. Но местным это не мешает. Община, проживающая в долине, насчитывает около четырех тысяч человек. В основном, старики, но есть женщины и даже дети. Мужчин мало - те, кому удалось скрыться от вербовочных отрядов, ещё не успели вернуться.
Ещё до войны здесь было обнаружено древнее поселение, но начать раскопки не удалось. Позже ИГИЛ устроило здесь перевалочный пункт и базу. Лишь несколько недель назад их удалось выкурить из долины. За собой они оставили выжженную землю. Так что работы здесь предстоит много.
Все это рассказал мне Андре. Он тут занимается организацией лагеря и подготовкой его к приезду основной группы. Приятный молодой человек, хотя слегка неуверенный в себе. Возможно, мы с ним подружимся. Во всяком случае, с ним хотя бы есть о чем поговорить, не то, что с Родригесом. Ну ты знаешь Родригеса, даже со старым выгоревшим пнём интереснее разговаривать, чем с Родригесом.
Местные пока что бояться подходить к нашему лагерю. Лишь дети подкрадываются к зарослям с восточной стороны, думая, что делают это незаметно. Впрочем, что я тебе рассказываю, о детском любопытстве ты знаешь не понаслышке.
Ближе к вечеру я отправился в поселение. Взял с собой Бадра, переводчика. Он объяснил местным, что я доктор и приехал помочь им. Люди, собравшиеся на площади, слушали Бадра с настороженностью, но в конце концов все же разрешили мне войти в один из полуразвалившихся домов. Открывшееся мне зрелище могло бы заставить меня вздрогнуть, не будь последних нескольких недель. Не буду вдаваться в подробности, я сделал то, что было в моих силах, и вернулся в лагерь.
Думаю, с местными мы поладим. Знаешь, Мэри, я боялся этого назначения. Сам не знаю, почему. Какое-то незнакомое мне раньше чувство, как будто... не знаю, сложно сформулировать. Но сейчас, выводя эти строки, я думаю, что здесь совсем не так уж плохо. Я вижу, что мне предстоит много работы по обустройству амбулатории и приучению местного населения к современной медицине. Но эта работа мне по вкусу. Впервые за долгое время моё сердце спокойно.
-
01.11.2025, Штаб-квартира ООН
- Алессандра, - Алессандра ускорила шаги, стремясь ускользнуть от человека, который спешил за ней через холл, но подъем по лестнице на шпильках, увы, практически не оставлял ей шанса на спасение. - Алессандра! Подожди!
О, как же она порой ненавидела дресс-код.
- Да, Сэмюэл, - Алессандра нацепила маску вежливости и повернулась к мужчине.
Невысокий кудрявый крепыш затараторил, будто опасаясь, что женщина уйдет, не дослушав его до конца.
- Если ты не очень занята, я бы хотел попросить тебя провести проф.ориентацию для наших стажеров. Я знаю, знаю, что это моя обязанность, но меня вызывают в канцелярию, а их там двадцать человек, которые шатаются по отделу, как телята. А ты, все-таки, один из ключевых сотрудников по сирийской операции. Тебе есть, что рассказать, в отличие от меня, тыловой крысы.
Вообще-то, у нее сейчас был обеденный перерыв, она жаждала выпить чашку нормального эспрессо, а не той бурды, которую выдавали за кофе здесь, в Штатах. И, скорее всего, Сэмюэлу пришлось бы уйти, несолоно хлебавши, если бы он не знал, как погладить коллегу по шерстке.
Она вернулась из Сирии всего три недели назад, и уже в конце месяца ей предстояло снова ехать в эту изуродованную войной страну. Естественно, женщине было, что поведать желторотикам.
- Ладно, Сэмюэл, так и быть. Но с тебя - чизкейк.
- Хоть два. Спасибо.
Алессандра хмыкнула, развернулась на каблуках и направилась в сторону приемной.
***
- Итак, - она по привычке сцепила руки в замок за спиной, - прежде всего рада приветствовать вас в нашем департаменте полевой поддержке. Мы, как вы знаете, оказываем содействие миссиям по вопросам финансирования, материально-технической поддержки, информационно-коммуникационных технологий, людских ресурсов и общего управления.
Она практически слово в слово процитировала информацию с официального сайта ООН. Некоторые из стажеров заулыбались: хороший знак. Алессандра улыбнулась в ответ.
- Это все канцелярщина. На самом деле, наша работа гораздо сложнее. Мы наводим порядок там, где действуют миротворческие силы. Мы "облагораживаем" театр военных действий. Мы - несем с собой цивилизацию туда, где люди уже забыли о её существовании.
- Миссис Коломбо, - один из стажеров поднял руку. Это был худощавый парень, который периодически поправлял съезжающие ему на нос очки. Говорил он со знакомым акцентом. Европеец, определила Алессандра на слух, а, судя по проблеме с ударениями, скорее всего, француз.
- Да...мистер?
- Мартан.
- Слушаю вас, мистер Мартан.
- Работа департамента сейчас в основном сконцентрирована на Сирии?
- Верно. Как и всех сил ООН, - Алессандра особо подчеркнула слово "всех". - Более того, помимо общего присутствия в регионе наш департамент в настоящий момент организовывает специальную экспедицию в один из трудно доступных районов, где по нашей информации, в изоляции оказалось около четырех тысяч мирных жителей.
- Всего лишь четыре тысячи...-разочаровано протянула какая-то смуглая девушка. - А ведь погибли миллионы.
- Около трех миллионов, - подняла палец Алессандра, - но вы допускаете типичную ошибку, рассуждая таким образом. Мы не смогли спасти миллионы жизней, а, значит, мы не вправе упустить шанс помочь хотя бы четырем тысячам. Восстановление страны начинается с малого.
Она говорила еще около получаса, рассказывала о текущих целях и задачах, о распределении полномочий между отделами. В чьих-то глазах Алессандра видела проблески понимания. Возможно, эти стажеры задержатся здесь надолго, так, как она в свое время. Кто-то слушал без интереса - этим прямая дорога на выход. Когда стрелки на часах совершили полный круг, женщина закончила говорить и, поблагодарив своих слушателей, направилась к столу. Стажеры же пошли к HR, получать распределение.
Она почти не удивилась, когда увидела возле своего рабочего места очкарика-француза.
- Снова здравствуйте, миссис Коломбо.
- О, вас определили ко мне в стажеры? Чудесно. Боюсь, правда, что это ненадолго. Мне предстоит скорый отъезд назад в Сирию.
- Знаю, - Мартан снова поправил очки. Милый, но, при частом повторении, становящийся раздражающим жест. - Потому и попросился к вам. Мне гораздо интереснее поучиться у ведущего полевого сотрудника отдела, чем перебирать бумаги.
***
03.11.2025
- Алессандра, твое назначение в эту миссию под вопросом, - к счастью, у шефа хватило ума не юлить и вывалить новость сразу.
- В смысле? - женщина нахмурила брови. - Я её разрабатывала. Я уже бывала на месте и понимаю масштаб работ. Неужели есть кто-то, кто располагает большим запасом знаний о точке?
- Эээ...нет. По всем критериям, кроме одного, ты - идеальный кандидат.
- И по какому же критерию я не прохожу?
- Видишь ли, ты собираешься занять позицию административного руководителя миссии в районе с консервативно настроенным населением.
- Ага, - глубокомысленно заключила Алессандра. - То есть, проблема в том, что я женщина?
- Ээээ...да.
- То есть, вы считаете, что я не смогу управиться с местными, потому что они не будут воспринимать меня серьезно?
- Верно, - шеф отвел глаза. А Алессандра подавила желание сжать кулаки. У нее был только один шанс переубедить этого немолодого и весьма мудрого человека.
- Знаете, Пол, это, безусловно, продуманное и мудрое решение - пойти навстречу менталитету аборигенов, уважить их традиции, поддержать их предрассудки. Но мы - силы ООН. Мы - выше этого средневековья. И местным пора смириться с тем, что за пределами их мирка существует другой мир, с другими обычаями. Им пора идти дальше. Для начала, смириться с тем, что женщина может руководить сотней мужчин.
***
20.11.2025
- Андре, ты уверен, что хочешь ехать со мной? - они стояли на крыше здания, пили кофе и курили. Дурацкая привычка. Пора от нее избавляться.
- Миссис Коломбо, если бы я не был уверен, я бы не подал заявку.
- Тебе только двадцать пять, подумай, - она усмехнулась.
- И сколько же было лет вам, когда вы поехали в свою первую миссию?
- Двадцать шесть, - усмехнулась Алессандра и сбила пепел. - У тебя еще есть год в запасе. Постажируйся в офисе.
- И потерять целый год? Нет уж.
- К сорока годам ты будешь думать иначе.
- Вам только тридцать шесть. Исполнилось тридцать первого октября.
Алессандра отвела с глаз смоляную прядь и пристально посмотрела на стажера:
- Какие подробности...
Андре неловко пожал плечами и поправил очки. Нет, ему точно надо посоветовать носить контактные линзы.
- О вас писали. Поработать с другими источниками информации было несложно.
- Понятно.
- Миссис Коломбо, - Андре помолчал, будто взвешивая что-то мысленно, - у меня в Стамбуле тоже погиб старший брат.
- А..ты докопался даже до таких подробностей, - сигарета дотлела до фильтра, Алессандра швырнула её в урну. - Я проведу твое назначение. Вылетаем 29.11. Поедем в Тельян из Дамаска. Дорога в долину будет долгой, надеюсь, тебя не укачивает.
-
02.12.2025
Ох, Мэри...
Помнишь, вчера я написал о спокойном сердце? Что ж, это чувство продлилось не так уж долго, как мне того хотелось. К вечеру от умиротворения первого дня зимы - хотя зима тут весьма условное понятие - не осталось и следа.
Однако обо всем по порядку. Проснулся я в прекрасном расположении духа. Вышел из палатки и увидел большое количество людей, суетящихся в лагере. Я понял, что это приехала основная группа участников экспедиции - Андре предупреждал меня о том, что это должно случиться со дня на день. Я поспешил к ним навстречу, чтобы представиться.
Среди многих прибывших можно было выделить несколько групп людей. Первыми в глаза бросались миротворцы. Их форма успела до тошноты надоесть мне за прошедшие недели. Но даже их присутствие не смогло омрачить мое хорошее настроение. Пусть лично я против их присутствия здесь, но все же осознаю, что некоторые люди совершенно не могут себя вести в обществе, а значит, охрана им просто необходима.
Вторая группа, которую я опознал - археологи. Единожды увидев археолога, ты узнаешь его с первого же взгляда. Разве что какой-нибудь раздражающий фактор вроде камуфляжа ООНовских солдат отвлечет. Археологи - это словно дети. Со всеми своими лопатками, кисточками и прочими инструментами они будут весь день играть в песке и нипочём не придут вовремя на обед, если их не притащить силком. Помню, ещё во времена моего служения Богу мне довелось побывать на раскопках в Северной Африке. Бедняга доктор, сопровождавший ту группу. Я вздохнул и отметил для себя, что необходимо сделать, чтобы не повторить его ошибок.
Отвлекшись от археологов, я начал изучать остальных прибывших. И увидел её.
Ох, Мэри. Что это за женщина. Ее зовут Алессандра и она - руководитель всей нашей экспедиции. Она такая... Сложно подобрать подобающий случаю эпитет. Возможно, чуть позже. Однако двух минут разговора с ней мне хватило, чтобы понять, насколько я ошибался вчерашним вечером. Если и существует что-нибудь, что усложнило бы нашу работу здесь больше, чем она, я не могу это придумать.
Прости, Мэри. Знаю, ты бы сейчас привела мне кучу примеров, доказав тем самым, что я ошибаюсь. Да я и сам это прекрасно понимаю. Но всё же. Неужели руководство ООН столь недальновидно, что посылает сюда, в эту мусульманскую деревню, экспедицию под руководством женщины? Да ещё и такой... Вот, снова не хватает слов. Ох, Мэри, чувствую, что натерпимся мы ещё от этого назначения. Впрочем, теперь я начинаю понимать, откуда растут корни неуверенности Андре.
Чего у Алессандры не отнять, так это её таланта руководителя. Насколько я понял из разговоров окружающих, именно она являлась куратором сирийской военной операции. Если это так, за ней передо мной ещё один должок. И все же не могу не отдать ей должное - установка лагеря и расселение всех прибывших под её руководством прошло в кратчайшие сроки. И все же, Мэри, я считаю ее присутствие здесь ошибкой. Очень надеюсь, что ей хватит ума поступиться куском своей власти ради успешности нашей общей миссии. Иначе даже не представляю, чем все может окончиться.
-
Сначала все шло по плану. Андре с передовым отрядом миротворцев выехали из Дамаска всего лишь на двенадцать часов раньше, но в итоге опередили Алессандру, которая ехала вместе с основными силами, гражданскими и солидным грузом для обеспечения базовых потребностей их лагеря, на трое суток. Когда те прибыли на точку, Красный Крест уже был на месте. Их присутствие здесь было жизненно важным.
Тальян считался крупным поселением по местным меркам: до войны здесь насчитывалось больше восьми тысяч людей. Сейчас население сократилось практически вдвое, но поселок все равно оставался самым большим в радиусе пятидесяти километров. И здесь не было даже элементарных благ: школы, постоянного источника электроэнергии, но, самое главное, медицинского пункта.
Положение не было бы столь удручающим, если бы не фактор труднодоступности. Путь сюда был не просто сложным, нет, он был ужасным. Достаточно сказать, что дорожное полотно попросту отсутствовало на некоторых участках. Въезд в долину, где располагался поселок, представлял собой узкий проход, окаймленный отвесными скалами. С точки зрения обороны – лучше не придумаешь. С точки зрения осады – тоже.
Последний факт вполголоса, но с самым озабоченным видом, обсуждали военные, которые сопровождали миссию, и в мысленном списке задач Коломбо отметила в первую очередь поговорить с майором Стефанидисом касательно дополнительных патрулей.
Всю дорогу до Тельяна Алессандра нервничала. Заметить это мог только хорошо знающий её человек: она грызла кончик карандаша и терла пальцы, а еще слишком часто выглядывала в окно внедорожника. Но как только они прошли под красными скалами, отмечающими начало долины Тельяна, мандраж прекратился. В голове Алессандры развернулся план действий и список людей, которым следовало поручить их выполнение. Коломбо перешла в состояние, которое она в шутку называла «режим берсерк». Оно всегда накатывало на неё в тот момент начала миссии и длилось около дня-двух. В это время она могла обходиться без сна, практически без еды, забывала о никотине и держалась лишь на воде и той еде, которую ей заботливо подсовывали окружающие. Время для Алессандры тоже пролетало незаметно. Однажды, ей сказали, что в момент разворачивания миссии, Алессандра напоминает не человека, а безэмоциональную машину, которая непреклонно и неустанно двигается к своей цели. Сравнение с машиной её тогда позабавило, и она лишь отметила, что окружающим придется потерпеть робота-руководителя, если они хотят получить организованный лагерь.
Когда Андре сунул ей в руки термос с кофе и батончик-мюсли, Алессандра с удивлением отметила, что с момента прибытия прошло уже порядка шести часов. Она не испытывала чувства голода, но поблагодарила помощника и проглотила батончик за два укуса.
- Ох, Андре, извини, что сразу не подошла к тебе, дела… Как ты тут? – она плеснула кофе и ему, и похлопала по карманам в поисках сигарет. Потом вспомнила, что решила бросить курить и выбросила последнюю пачку еще в JFK.
- Ничего, все в порядке. Знакомился с местными, с нашими коллегами из Красного Креста.
- Ммм… - промычала женщина, дуя на чашку. Напиток был так себе, но зато горячий. – И что Красный Крест?
По её наблюдениям в Красном Кресте в горячих точках работали обычно либо жесткие, суховатые профессионалы, либо настоящие фанатики своего дела. У обоих типажей имелись свои недостатки, которые приходилось учитывать при осуществлении руководства.
Андре пожал плечами и поправил очки.
- Я познакомился с их руководителем. Довольно приятный человек, как по мне.
- А, Стивен Корнуэлл? – Алессандра бегло просмотрела его досье перед отправлением. Красный Крест не согласовывал с департаментом полевой поддержки свои назначения, хотя технически Корнуэлл теперь был её подчиненным.
- Да. А вот кстати и он, - Андре приветливо помахал рукой мужчине.
На фотографии в досье Корнуэлл, разумеется, походил, но пребывание в горячей точке успело отразиться на его внешности. Он был довольно молод, хотя кожу вокруг глаз и покрывала густая сетка мелких морщин, волосы выгорели на солнце. Корнуэлл улыбнулся Алессандре, когда она протянула руку для приветствия, и его улыбка – немного робкая, но светлая – пробудила в Алессандре какие-то неясные воспоминания детства. У этого человека, безусловно, была харизма, уверенность в себе и ярко выраженные лидерские задатки. Неудивительно, что он понравился Андре. Алессандра же не спешила с выводами. Она боялась, что на их кухне теперь оказалось две хозяйки.
***
04.12.2025
Боялась она не напрасно. Как выяснилось, Стив Корнуэлл плевать хотел на субординацию и её должность.
Их лагерь стоял на окраине Тальяна, ближе к той части долины, где ранее проводились раскопки. Это было удобно: с одной стороны, ООН поддерживало постоянный контакт с местными, с другой – заботилось о безопасности археологов. Кроме археологов на попечении Алессандры оказалась еще съемочная группа, которая должна была создать документальный фильм о деятельности ООН в этом районе. Как сказал, посмеиваясь, Пол, ООН понадобился рекламный ролик. Алессандра не возражала. Пусть снимают, лишь бы под ногами не путались.
Штабную палатку разместили неподалеку от палатки Красного Креста, и Алессандра могла наблюдать за деятельностью Корнуэлла и его коллег, не покидая своего рабочего места.
Через два дня после установки лагеря, убедившись, что все функционирует нормально, Коломбо решила познакомиться с местным населением лично.
Издалека Тальян не производил такого гнетущего впечатления, но Алессандра бывала здесь ранее, и знала, что большинство домов в поселке держатся на честном слове. Она хотела еще раз оценить степень ущерба и попросить доставить из Дамаска следующим караваном какие-то стройматериалы для ремонта. В поселок их взялся сопроводить Бадр – переводчик из местных. Несмотря на то, что Алессандра хорошо знала арабский, его услуги были нужны: община Тельяна была замкнутой, и язык содержал слишком много местных словечек. Когда она вышла из палатки, Бадр выразительно посмотрел на её непокрытую голову, и отвел глаза. Алессандра его взгляд проигнорировала, в отличие от Корнуэлла, который встревоженно сказал:
- Миссис Коломбо, вам следует повязать платок.
- Нет, - коротко отрезала она.
- Но их обычаи требуют…
- Мистер Корнуэлл, я – европейка и работник ООН. И имею право не придерживаться тех обычаев, которые не соответствуют моим внутренним убеждениям.
Резкая отповедь заставила Корнэулла умолкнуть, но он всем своим видом выражал неодобрение.
Вот так, в сопровождении двух неодобряющих мужчин и четверых миротворцев, Алессандра вошла в Тельян. Они методично, один за другим, изучали состояние домов местного населения, и успели обследовать уже больше двадцати, когда возникла внештатная ситуация. Из окна дома, который осматривала группа, раздался протяжный женский крик.
***
Девушка рассказала, что её зовут Зульфия, ей девятнадцать лет, она беременна вторым ребенком, и муж разозлился на неё за просыпанную на пол муку. Мужу, к слову, было около шестидесяти, и Зульфия была его второй женой.
Все это Алессандра выпытала у неё, пока медсестра обрабатывала обожженные руки молоденькой сирийки. Её супруг, разъяренный неповоротливостью женщины на седьмом месяце беременности, окатил её кипятком из чайника.
Сейчас Мустафа сидел снаружи, под надзором двух военных, а девушка, рыдала на койке в лазарете.
- Зульфия, не плачьте, сейчас подействует обезболивающее, вам станет легче, медсестра говорит, что руки скоро заживут, даже при самом худшем варианте, останутся лишь небольшие шрамы, все будет в порядке.
Девушка лишь помотала головой в ответ на утешения Алессандры.
- Вы не понимаете, - шепотом сказала она, опасливо косясь на выход, - мой муж… Он меня накажет. Вы же… вы же… вошли в дом из-за моего крика.
По правде сказать, Алессандра ворвалась в дом, несмотря на то, что мужчины пытались её удержать. Увидев искалеченную девушку и мужчину, который орал на неё потрясая чайником, Коломбо, ни минуты не колеблясь, приказала военным препроводить его в лагерь для разбирательств.
- Успокойтесь, Зульфия. Я обещаю, все будет в порядке.
- Акхм-акхм, - за спиной Алессандры откашлялся Корнуэлл. – Миссис Коломбо, можно вас на минутку?
Они отошли в уголок, и Стив Корнуэлл начал укоризненным тоном её отчитывать:
- При всем моем уважении, миссис Коломбо, мне кажется, Вы не понимаете, что делаете. Девушка права, из-за всей этой ситуации она пострадает гораздо больше, чем от кипятка. Мужа нужно отпустить.
Алессандра смерила мужчину взглядом:
- При всем уважении, мистер Корнуэлл, вы стали свидетелем преступления. Кажется, это называется, умышленное членовредительство, и вы хотите отпустить изверга, который, не задумываясь, искалечил мать своего будущего ребенка?
Доктор сдержано вздохнул.
- Не нужно делать вид, что не знаете законов шариата. Эти люди живут по ним с самого рождения. И тут приходите Вы, устанавливая свои правила. Более того, Вы ведь даже не потрудились объяснить местным эти самые правила. Мы пришли сюда, чтобы помочь этим бедным людям. И для этого нам нужно установить с ними доверительные отношения. Вы же своими действиями отнюдь этому не способствуете.
- О, поверьте, мне прекрасно знакомы законы шариата, - едко ответила Алессандра. – Чрезвычайно гуманная и современная правовая система. Разумеется, я должна была вежливо постучать в двери дома досточтимого Мустафы, хотя нет, простите, я же женщина…Вы должны были вежливо постучать в двери дома Мустафы и робко осведомиться, все ли у них в порядке. Получить утвердительный ответ, и уйти, оставив беременную страдать от ожогов и всевозможных инфекций. А еще лучше было просто сделать вид, что мы не слышали криков, и предоставить все на милость Аллаха. Отличный план, мистер Корнуэлл. Извините, что своими необдуманными действиями я его так испортила.
Собеседник Алессандры покачал головой.
- Миссис Коломбо, - сказал он. – В погоне за удовлетворением чувства справедливости мы рискуем всей операцией. Я говорю Вам это потому, что мы все здесь – одна команда. Но когда капитан ведет корабль на рифы, обязанность матросов – указать ему на это. Мэм.
- Спасибо, мистер Корнуэлл, я услышала Ваше мнение. В данный момент, я, как капитан корабля, могу сказать, что единственный риф, который нам угрожает, - это разное понимание целей плавания. И мне бы очень хотелось, чтобы вся моя команда двигалась со мной в одном направлении.
Однако, вы, мистер Корнуэлл, безусловно, правы в одном: я действительно должна объяснить местным жителям, что правила игры поменялись. Касательно Зульфии – пока она останется здесь, в лазарете, ей нужен уход. А с Мустафой состоится отдельный разговор, во время которого он узнает, насколько сильно был неправ. Спасибо.
И Алессандра развернулась, давая понять, что разговор окончен.
***
- Я слышал, вы поругались с Корнуэллом. Жаль.
Они с Андре сидели под штабной палаткой и наслаждались последними солнечными лучами – солнце в горах , да еще и зимой, садилось рано. Андре курил, а Алессандре оставалось лишь жадно вдыхать дым.
- Да, возникли трения.
Алессандра помолчала. Затем добавила:
- Боюсь, эти сложности будут периодически возникать снова. Я поступила по совести, Андре, но за это придется платить.
Помощник неловко пожал плечами:
- Если ваша совесть при этом чиста, возможно, оно того стоило?
Алессандра лишь покачала головой:
- Не знаю, Андре, не знаю.
На долину упали сумерки.
Начинается 1-й игровой день.
Задание: описать прибытие в долину Тальян и дать краткий (или не очень) флешбэк, описывающий, что привело вас в эту миссию.
Дедлайн написания поста 02.08.2018 22:00
Играют:
1. Зевсиенда.
2. Луан.
3. Тереза.
4. София Шавро aka Кевин Фриман.
5. Пингвинчег.
6. Lucia.
7. Никта.
8. Йен.
9. Нана.
10. Рашан Курин.
11. Селин.
12. Сєм.
13. Симмах
-
Кевин Фриман
(https://d.radikal.ru/d32/1807/12/ed9e649b225a.jpg)
– И так мистер Фримен, вы ознакомились со сценарием. И условиями контракта. Если вас всё устраивает, мы можем подписать контракт и вы присоединитесь к миссии.
– Я внимательно прочёл сценарий и мне кажется… – Сара Коэнер, глава департамента Информации, прервала его :
– Извините, мистер Фримен, сценарий мы не изменим. У нас нет таких полномочий. Его разработали специалисты отдела рекламы, и он утверждён Совбезом. Так что вы, пожалуйста, определитесь, будете ли выполнять предложенную вам работу.
– Да, я согласен, – слегка помедлив, ответил Кевин и продолжил. – Но вот в контракт мой юрист внёс некоторую поправку, – и он протянул мисисс Коэнер контракт, в который они внесли дополнение.
– Вот как, – проговорила глава департамента Информации и улыбнулась.– Мы ожидали что-то подобное от вас мистер Фримен, но… Вы настаиваете , что весь ваш гонорар до последнего цента перечислите в фонд миссии… Это очень щедро. Вы понимаете, что вашим помощникам придётся работать бесплатно неизвестно сколько времени?
– Ну, моей команде не привыкать к волонтёрству, я думаю, вы в это хорошо знаете.
Глава департамента Информации согласно кивнула:
-– Ну что же мы с вами пришли к консенсусу, и я этому очень рада.
***
– Кевин, и ты отказался от гонорара полностью?
– Билли, там тех денег... мы за один концерт в Токио срубим на порядок больше. А тут! Представляешь, снимать будем такую натуру…и в контакте нигде не оговорено, что материалы съёмки, кроме самого рекламного ролика, будут являться собственностью отдела Информации. Мы же, каких хочешь, клипов можем потом намонтировать под наш последний альбом.
– Это точно? – засомневался Ари. Ему, как и Кевину, сценарий показался слишком унылым и чопорным. Он даже уже сделал намётки своего сценария. Но раз босс решил работать это сценарий, то что оставалось делать Ари...
***
– Так босс, я тут затарился: там небось все не пьют-не курят. – И Томи указал на небольшой контейнер.
– Гы… ещё и девочек не любят, скажи… – заржал Билли.
– Да, там любят мальчиков. Исключительно таких хорошеньких, как ты, Томми.– ответил в тон ему Билли и продолжил. – Там тебя местный вождь аборигенов с ходу назначит в гарем любимой женой.
Кевин даже не вникал в особенности перепалки своих видеооператоров. И Томми и Билли были надёжные ребята. Причём они знали, как и сколько надо взять с собой травы. Собственно, канабис уже много где был узаконен, но афишировать свои пристрастия Кевин не собирался.
* В конце концов прежде чем меня пригласить на контракт в департаменте прекрасно изучили всю мою подноготную. И их всё устраивало. Значит, забить косячок для расслабона, я могу себе позволить. А если там привяжутся на границе к пиву, то весь контейнер можно будет оставить. Будет гуманитарка для миротворцев от Кевина Фримена.*
"Он любил себя, пользовался взаимностью и соперников в этой любви не имел."
Станислав Ежи Лец
-
Йон Волкер
(https://vignette.wikia.nocookie.net/note/images/0/08/RayePenber.jpg/revision/latest?cb=20130420122707&path-prefix=ru)
Стойкость. Возмужалому человеку - счастье. Хулы не будет
И-Цзин, гексаграмма №7 - Ши (Войско)
-Что ты там изучаешь, Йон? Разминирование для чайников? - Немудреная шутка вызвала смешки у остальных находившихся в палатке солдат.
-Дао Дэ Цзин, - отозвался Йон, не отрываясь от читалки и не видя удивленного переглядывания сослуживцев.
-Чееего? - Протянул Шон, еще один из находившихся в отряде саперов.
-Древнекитайская философская хрень, - кратко описал предмет изучения Йон, на этот раз все же подняв глаза, благодаря чему он мог лицезреть сморщившегося, как от кислого лимона, товарища.
-Не замечал за тобой любви к такому чтиву. Где ты это взял? - Остальные соседи Волкера тоже подключились к беседе.
-Попросил у одной из умников в экспедиции почитать что-нибудь интересное. Получил вот это.
-Она, небось, решила, что ты к ней подкатываешь, вот и сунула тебе эту муру, чтобы ты поджал хвост и отвалил, - под общее хихиканье предположил Шон.
-Может, и правильно решила, - пожал плечами Йон. - Но я эту дрянь точно дочитаю, даже если ни слова не пойму.
В начале - слабая черта. Войску выступать по закону. Без добросовестности - несчастье. *
У саперов, включенных в передовой отряд, работы по пути к пункту назначения хватало. В этой стране было полным-полно враждующих сторон и полным-полно клочков земли, которые неоднократно переходили из рук в руки, каждый раз пополняясь новыми "сюрпризами". Так что приходилось внимательно всматриваться в чертов песок, ища малейшие признаки заложенных мин и тщательно перепроверяя показания нанятых проводников. Пока что отряду фартило, и никого не пришлось собирать по кускам, но постоянное напряжение все равно давило, так что после прибытия на место назначения Йон и его коллеги наслаждались относительным покоем.
Сильная черта на втором месте. Пребывание в средоточии войска. Счастье. Хулы не будет. Царь трижды пожалует приказ.
Прибытия основных сил ждали с нетерпением и настороженностью одновременно. С одной стороны - новые люди, тем более такие, с которыми можно общаться на своем языке, это всегда хорошо. С другой, это были в большинстве своем "умники"-ученые, а про руководителя экспедиции - женщину, между прочим, - ходили пугающие слухи. Которые вскоре и подтвердились, когда весь персонал экспедиции носился как угорелый, выстраивая лагерь. Поэтому первые пару дней контактов между солдатами и остальными было мало - к вечеру все, кроме караула, тупо валились спать от усталости. Зато и лагерь получился что надо, с точки зрения как организации, так и безопасности.
Слабая черта на третьем месте. В войске может быть воз трупов. Несчастье.
-Как долго это еще будет продолжаться? - В голосе девушки слышалось раздражение, и Йон с трудом сдерживался, чтобы не ответить в том же ключе. Пока сдерживался.
-Мы обязаны убедиться в безопасности этого участка прежде, чем вы начнете раскопки, мисс.
-А вы не можете убедиться в этом как-нибудь быстрее?
-Могу, - отозвался Йон. - Но в этом случае останется вероятность, что, наступив вашей прелестной ножкой куда-нибудь, вы в лучшем случае останетесь без этой ножки, а в худшем - вас даже хоронить не понадобится.
Археолог чуть побледнела, но, поджав губы, все же тведо заявила:
-В таком случае, смотрите внимательнее на свои приборы, а не на мои ноги! - И покинула место будущих раскопок. Шон, который работал рядом и все, разумеется, слышал, с ухмылкой прокомментировал:
-1:0 не в твою пользу.
Йон только отмахнулся. Им еще нужно было обследовать большую часть намеченного археологами участка, а Солнце скоро начнет шпарить вовсю. Еще каких-то полтора-два часа - и они будут думать только о воде и тени, а не о женских ножках.
Слабая черта на четвертом месте. Войску - отступать в тыл. Хулы не будет.
Вскоре, впрочем, для саперов настала пора безделья. Территория лагеря была обследована вдоль и поперек, деревня тоже, предварительный план минирования подходов к долине на случай опасности был подготовлен и одобрен - словом, делать было нечего, если, конечно, не считать рутинных караулов и патрулей. Именно тогда Йону пришла в голову идея наведаться к археологам - под предлогом попросить что-нибудь почитать. Может, получится сравнять счет. К удивлению Йона, перед ним даже извинились за резкий тон. Правда, не та девушка, а другие археологи. Ну и он олучил эту книженцию, вкупе с другими похожими.
Слабая черта на пятом месте. На пашне есть дичь. Благоприятно держаться слова. Хулы не будет. Старшему сыну - предводительствовать войском. Младшему - воз трупов. Стойкость - к несчастью.
Так вот и получилось, что он усиленно пытался вникнуть в рассуждения древних китайцев, пока у их группы было свободное время. Рассуждения давались с трудом, но Йон не собирался сдаваться, хотя понять что-либо в этой белиберде уже отчаялся. Для него все это было слишком заумно и вычурно, на его взгляд, чересчур. Никакой функциональности, одно пустое умствование. Но дочитать он все равно планировал - если это и в самом деле было сделано ради шутки, эту шутку он планировал испортить.
Наверху слабая черта. Великий государь владеет судьбами. Он основывает царство, примыкая к домам феодалов. Ничтожные люди да не действуют.
__________________________________________________________________
* Здесь и далее курсивом приведены афоризмы к отдельным чертам гексаграммы, указанной в эпиграфе
-
Келлаури Мекано и Джонатан| (http://kurvoron.rusgenealog.ru/wiki/images/thumb/5/50/Kellaury4.jpg/800px-Kellaury4.jpg) | (https://www.kino-teatr.ru/acter/album/61704/314187.jpg) |
— Ой-ой-ой!
— Что, разве я не попал?
— Ну не то, чтобы совсем не попал...
Невыдуманная история о том, как медведи учатся летать.
Он воплей Кел воздух перешел в сотрясаемое состояние.
- Ты кретин! К твоему сведению, я специалист по Древней Месопотамии. Сирия никогда не входила в состав Вавилона или Шумера.
- Да? Не сердись, сестренка, ну ошибился, с кем не бывает. Но ведь это рядом, ведь так? Да и какая разница, отрывать черепки с клинописью или с Линейным письмом Б...
- В Сирии не использовалось Линейного письма Б, оно только на Крите существовало. Линейное письмо А там же. Твой географический кретинизм меня поражает!
- Но ведь рядом же!
- Ага, ну совсем рядом! Если посмотришь на карту и попробуешь посчитать, то увидишь, что там расстояние больше, чем от Лондона до Берлина!
- А что было в Сирии?
- Ты об Александре Македонском слышал?
- Не делай из меня кретина. Я помню, что это соратник царя Леонида, который...
Кел громко застонала. Подобный стон мог издать минотавр, страдающий зубной болью.
- Что, не соратник?
- НЕТ! Леонид жил гораздо раньше, и был царем Спарты. А Александр Македонский был царем...
- Македонии. Ну да, ты этого Александра имела в виду?
- А ты знаешь других?
- Ну, был русский император, которого расстреляли большевики... Все, все, не надо!
Кел иногда поражалась, чему только учился ее брат. У них была разница в возрасте 2 года, но он как и она пошел учиться на археолога в Оксфорд. Но судя по всему закончил он только благодаря тому, что заведующий кафедрой археологии был близким другом отца и всячески помогал детям своего покойного коллеги. У Кел проблем с обучением не было. Проблемы были другими. За ней неспроста закрепилось прозвище «Miss accident»1. Началось все с того, что во время летней практики на раскопках в Нимруде она случайно подожгла хижину, в которой хранились находки экспедиции, ожидающие отправки в Багдад. Потом утопила несколько наборов инструментов. С учетом того, что в пустыне воду найти надо было постараться, это достижение произвело огромное впечатление. Ну и апофеозом стала опрокинутая статуя крылатого льва. Как она никого не убила при этом - непонятно. Да и как можно было опрокинуть десятитонную статую тоже было для всех загадкой, использованный при этом метод Келлаури описывать отказалась. А уж разные происшествия меньшего масштаба не поддаются исчислению. Но после того, как на старших курсах в ее компании оказался братик, катастрофы стали менее выдающимися. Вероятно наставничество над братом, который также очень любил попадать в разные истории, не давало ей прикладывать усилия к чему-то еще.
Предложение отправится на раскопки за нее получил брат, ее в тот момент не было дома. Он же ответил согласием и умудрился вписать себя в число приглашенных. Когда она спросила, где будут раскопки, он ответил, что на Востоке. И только прочитав место назначения, указанное в билете на самолет, Кел поняла, что летят они отнюдь не в Ирак. Единственное из этого, что радовало - участие в раскопках очень хорошо оплачивалось.
- Александр Македонский организовал величайшую империю древности! После его смерти империя распалась, одним из образовавшихся эллинистических государств была как раз Сирия, ей управляли Селевкиды.
- Но ведь они и Месопотамией управляли?
- Да, Месопотамия была частью их государства, но я специалист по более древнему времени. Хотя для тебя, как я понимаю, тысячелетием раньше, тысячелетием позже - разницы никакой. Но отказаться уже нельзя. На будущее: давай ты не будешь за меня решать чем заниматься, хорошо? Ладно, мне еще стоит освежить в памяти, что нам рассказывали об эллинистической Сирии...
- Не бойся, я ведь буду тебя сопровождать.
- Как раз этого я боюсь больше всего, Паганель ты наш.
- Какой Паганель?
На этот вопрос Келлаури решила не отвечать. Должна же быть в женщине какая-то загадка? Хотя она предпочла бы отправиться одна. Но ведь есть шанс, что братик по дороге потеряется?
Как ни странно, но до места они все же добрались. Хотя Джонатан сделал все, чтобы его в страну не пустили. Он почти опоздал на рейс, поскольку его багаж звенел на таможне не переставая. Но все же к разочарованию сестры с весьма поредевшим багажом, но он полетел.
Как выяснилось в Дамаске, арабский язык Кел забыть еще не успела. Хотя она и изображала глупую англичанку, которая никаких языков, кроме английского, не знает. Так что пока она хлопала ресницами, изображая непонимание, договариваться о транспорте пришлось Джонатану. Такая вот маленькая месть. Тот арабский знал плохо, на каком языке он общался с местными, знал наверное только он сам. Когда они наконец то сели в автомобиль, выяснилось, что Джонатан забыл место назначение.
- И докуда ты договорился доехать? До Багдада? Или до Аль-Риада? Ты уж предупреди меня заранее.
- Ээээ... Кел, у тебя ведь записано, куда мы едем?
- На кладбище.
Водитель вздрогнул. Похоже, что английский он знал. И с чувством юмора у него было туговато.
- Ты же знаешь, что это мертвый город. Хотя сомневаюсь, что Селевкиды хоронили жен покойного вместе с мужем. Причем в живом виде. У шумеров это было принято кое-где, в Уре, например, там нашли массовое захоронение царя со всеми домочадцами.
- Кел, меня задрали твои исторические байки! Нужно географическое место!
- Ты же о контракте договаривался, почему я должна все помнить!
- Ну Кел, не будь букой!
- Букой не буду, только Брандашмыгом. Ладно, - она повернулась к водителю, - нам нужно в Тальян. И заплатят вам по приезду. И имейте в виду, что везти нас кругами не получится. Чем быстрее вы нас доставите, тем быстрее вы от нас избавитесь. Поверьте, мой братец умеет быть невыносимым.
Она мило улыбнулась. Водитель сглотнул, после чего отвернулся и завел двигатель. Дорога предстояла не очень близкая.
Место они нашли без особых проблем. Похоже водитель действительно хотел побыстрее от них избавиться, потому ехал быстро и без остановок. Выгрузившись, она послала брата искать кого-то из нанимателей. Что-то ей подсказывало, что так просто она отсюда не уедет.
1. accident - авария, катастрофа (англ.)
-
Эшлин Кранаби
(https://i.pinimg.com/564x/42/86/28/42862889b5f09d5866fe01230ab6e2e1.jpg)
- Мадам, я совершенно уверен, что это плохая идея. Зачем вам ехать самой? Сирийский климат...
- Отлично мне подходит. Лучше вышлите результаты обследования.
- Вы совершенно не хотите подумать о своем здоровье! Мои рекомендации...
- Может быть и сведут меня в могилу чуть позже, но, боюсь, если я буду им следовать – попрошусь туда сама, когда взвою от скуки. И я жду результаты.
Эшлин нажала кнопку отключения вызова, и голографическое изображение доктора Лански погасло. Она щелкнула зажигалкой и медленно, с удовольствием затянулась. Пожалуй, доктора сейчас мог и удар хватить. Эшлин улыбнулась и подвинула к себе ближе бумаги.
Алессандра провела огромную работу, подготавливая эту миссию, и можно было не сомневаться в том, что превосходно справться с ее выполнением, но глупо сваливать все на департамент полевой поддержки. В конце концов, ключевым словом в их функционале была все-таки поддержка. А Сирия являлась отличным плацдармом как раз для ее миссии. ООН в последние года достигло значительных успехов, но Эшлин казалось неправильным, что бразды правления практически присвоил себе Совет Безопасности, оттесняя на второй план основное предназначение организации – решать проблемы мира, а не войны. И эта миссия должна была показать, что они возвращаются к истокам. Оказание гуманитарной помощи, социальная адаптация и сохранение культуры. Глупо даже думать, что она могла остаться в стороне.
Дамаск встретил Эшлин слепящим солнцем и разноголосым гомоном. Она привычным движением надвинула пониже потрепанную желтую шляпу – неизменную спутницу многочисленных путешествий и легко ввинтилась в поток людей. Арабский Эшлин знала не слишком хорошо, но перед поездкой успела освежить в памяти тот необходимый минимум, который помог отыскать в начале подходящую машину, а потом объяснить, что надо ей именно в Тальян. Несносный человек почему-то пребывал в уверенности, что даме надо непременно в гостиницу, а гостиницы с таким названием в Дамаске нет.
Лагерь встретил Эшлин строгой организованностью и рабочей суматохой. На Алессандру действительно можно было положиться. Позволив себе несколько часов отдыха, Эшлин занялась поиском различных знакомых, выяснением того, как все-таки тут обстоят дела и определением круга ближайших задач. И очень быстро выяснила, что дела обстоят не так идеально, как ей показалось по началу. Сколько бы не проходило времени – люди не меняются. Пожалуй, только археологи больше интересовались тем, что скрывается под землей, а не происходящим вокруг.
- Нет, ну ты представляешь, какое варварство! Кипятком на руки! – эмоционально рассказывала ей подробности первого визита к местным Лайза – одна из молодых психологов, преданных миссии для «оказания помощи местному населению и адаптации».
- И все-таки нельзя вот так с наскока пытаться переломить чужой уклад. Мы же все-таки на чужой земле! Постепенность и..., - спорил с ней незнакомый Эшлин востоковед, жаждавший изучать местную культуру «в естественной среде».
Возможно, когда-то давно Эшлин бы с ним и согласилась. Именно этим принципом они все руководствовались тогда, двадцать лет назад, открывая границы для беженцев. Вот только те совсем не пожелали чувствовать себя гостями и «уважать чужой уклад». И если местные полагали, что приехав сюда, женщина непременно должна была надеть хиджаб и молчать, то направляясь в Европу, они обязаны были снять хиджабы со своих жен и дать им равные права. Никаких послаблений. Здесь и так слишком много придется исправить, прежде чем это место будет достойно выглядить на мировой карте. И ООН прекрасно с этим справится.
-
Вивиен Тёрнер
(https://d.radikal.ru/d12/1807/8c/3cc2c7b64690.jpg) (https://radikal.ru)
Вивиен слегка притормозила - дорога оказалась даже труднее, чем ей представлялось и потрёпанный временем и жизнью джип последние несколько километров покашливал и постукивал. Женщина начала всерьёз переживать, не придётся ли ей в конце концов добираться пешком, но после очередного подъёма перед ней открылась долина, дорога пошла под горку и джип побежал веселее. Ладно, добралась, здесь наверняка найдётся кто-то, кто сможет сказать, что означает это покашливание и постукивание - сама она не смогла бы даже открыть капот, хотя, возможно, придётся научиться. Ещё месяц назад она и не подозревала, что её жизнь так резко измениться....
-Крисси, перестань, успокойся,- но Крисси в ответ только ещё горче зарыдала, её обычно такое красивое, вечно улыбющееся лицо покрылось красными пятнами, нос распух, голубые глаза покраснели и красивой её теперь никто бы не назвал.
- Как, как ты могла так со мной поступить?! - размазывая по лицу слёзы и сопли прорыдала девушка.
"Как я могла? Как ты могла?!" с трудом подавляя раздражение подумала Вивиен. Крисси уже полгода была её любовницей. Девочка была, на её вкус, слишком наивной и привязчивой, но перед её красотой было невозможно устоять. И всё было прекрасно, пока Крисси не ухитрилась стянуть второй ключ от квартиры, намереваясь устроить какой-то очередной сентиментально- сахарный сюрприз - от этих сюрпризов Вивиен, кстати, уже воротило.
Сюрприз удался на славу - Крисси явилась в разгар веселья. Красавчик Пол, коллега Вивиен как раз показывал на что он способен и старался при этом от души.
Как быстро, однако, он слинял, когда понял что вопит невесть откуда появившаяся, бьющаяся в истерике девица!
А глядя на его выражение лица, пока мужчина в невероятном темпе натягивал на себя штаны, Вивиен хотелось его пнуть как следует, чтобы шагал быстрее.
К сожалению, это было только начало. Закрытый детский санаторий находился в горах, вдали от больших поселений и маленький посёлок состоял на 90 % из его работников, остальные 10% - местные жители, работники магазинов, и местных мастерских. По какой-то причине эту овцу Крисси любили в деревне и её распухший нос всех ужасно волновал - это Вивиен дали неоднократно почувствовать и при её закупке в магазине и при всякой другой удобной и не очень возможности. Пол тоже считал себя обиженым - Вивиен было абсолютно непонятно, почему? Он что, меньше удовольствия получил?
Во всяком случае, коллеги в санатории - особенно женская их часть - решили необходимым показать своё отношение - завистливые коровы, страдающие от сексуальной неудовлетворённости.
Напряжение в коллективе дошло до начальства - старой курицы предпенсионного возраста. Если бы испытательный срок не кончился, вылетела бы мисс Тёрнер как птичка, а так у руководства были связаны руки.
Конечно, она любила свою работу и делала её очень хорошо, но работы было недостаточно. Вивиен была очень общительна и вдруг оказалась - впeрвые в жизни - в полной изоляции.
Чуть более полугода назад она сбежала в это райское местечко после катастрофического развода. Муж оказался узколобым мужланом со средневековыми представлениями о морали и супружестве. И теперь всё было ещё хуже, чем после развода - все смотрели на неё, как на убийцу и ждали каких-то проявлений чувства вины, но женщина считала себя виноватой только в одном - в том что не заметила, как вороватые пальчики Крисси ухватили ключ.
Случайно услышанное сообщение о миссии ООН в Сирии было для неё благословением. Женщина навела справки, отправила свои данные и с огромной радостью прочитала, то она подходит по всем параметрам. Руководство санатория было так радо получить её заявление об увольнение, что мисс Тёрнер освободили от обязанности отрабатывать положеный срок и, в качестве бонуса, она получила прекрасную характеристику (попробовали бы не дать - ох как раскаялись бы!).
И вот она наконец здесь - новый фронт работ, новые коллеги и новые друзья - всё это ждало Вивиен Тёрнер в этой живописной долине!
-
Эмер Райанс
(https://i.pinimg.com/474x/b3/19/02/b319028a43a7fd1efec562a8262d9e28--mens-haircuts-mens-hairstyles.jpg)
- Это не ваше дело, в сферу ваших обязанностей оно входить не будет, мистер Райанс. Скажите, что вас еще не устраивает?
- Хотел бы получить все суточные наличными. Очень часто в таких местах пища не соответствует санитарии. Из расчета сто двадцать евро в сутки.
- 90.
- 120.
- 100.
- 120.
- 110.
- Хорошо, сто десять.
- Со своей стороны, мистер Райанс, нам следует предупредить, любое нарушение: мелкая кража, драка с местными, побочная торговля - и вы отправитесь обратно, а мы постараемся, чтобы ваши следующие рекомендации отсутствовали как класс.
- Разумеется. Вы не первая, мэм, кто говорит мне об этом.
*****
В местах, где цивилизация обозначает свое присутствие, человек дичает быстро. Эмер видел, как люди за неделю превращались в оборванцев, в за пару месяцев - в животных. Поэтому процесс стрижки бороды и волос уже давно превратился в ритуал, а для стороннего наблюдателя мог бы показаться священнодействием. Для сурового вида мужчины обращение с щипчиками, которыми он, практически не морщась, выдергивал волоски из носа; собственного, кустарного изготовления электробритвой, чья зарядка работала от мускульных усилий руки, накачивавшей пружину в течение десяти минут; помазком с кисточкой из заячьей шкурки и прочими предметами было довольно забавным, но происходило оно не на виду, и никому не было до него дела. Как всегда, с рассветом еще было прохладно, гул и гомон лагеря были едва слышны, но не пройдет и получаса, как наступит очередной жаркий день, на стоянку обрушится жгучее солнце, а в воздухе повиснет пыль и уши оглохнут от пронзительных криков.
*****
Через полчаса.
- Знаешь, приятель, ты возвращаешь мне веру в добродетель, холодно усмехнулся Эмер, глядя на водоноса. Тот стоял, уперев глаза в пол. - Уже второй раз ты не попытался меня надуть. Страшно представить, что будет следующий раз, как бы не пришлось уговаривать тебя не отдавать мне воду задаром. Конечно, я попробую это сделать, но может и не получиться. - Торговец резко выпрямился, его черные глаза без зрачков в упор посмотрели на Эмера. Ощущалось, что тот разозлен и оскорблен. Одетый, как типичный фалистини, чье существование в принципе отрицалось многими из окружающих, он выглядел скорее как представитель военизированного формирования, нежели водонос. Впрочем, как раз в этом случае внешность была обманчива, и отчасти он заслужил резкие слова.
-
Дедлайн первого игрового дня передвинут на 03.08.2018 23:00
-
Джим Баркер
- Конфета!
Лицо и наряд нахального мальчугана были вымазаны в грязи, но это ничуть его не смущало. Из-под куфии на Джима пристально смотрели глаза-угольки.
- Держи, - Джим протянул Хашиму сникерс, который моментально сменил владельца.
- Еще! - не сдавался Хашим.
- Нет, дружок, так не пойдет, - ухмыляясь покачал головой Джим. - Одна конфета в день. Так мы договаривались. - Джим вытянул указательный палец и направил его вверх. - Одна конфета.
Хашим прищурил взгляд, потом показал два пальца.
- Два конфета!
- Две конфеты, - поправил его Джим.
- Две конфеты! - согласился Хашим и стал счастливым обладателем второго сникерса, взамен одарив Джима ослепительной улыбкой, которая, впрочем, тут же сошла с его лица.
- Привет, Хашим! - раздался женский голос за спиной Джима, но мальчишки уже и след простыл. - Вот всегда они так, - вздохнула Эмма. - Будто я монстр какой-то!
- Представь себя на его месте. Ты определенно не мужчина, и ты не выглядишь так, как должна выглядеть женщина.
Темнокожая дама в военной форме уперла руки в боки и пустила по нему взглядом очередь.
- Не помню, чтобы ты прошлой ночью жаловался, Джим Баркер!
- Мир, Эмма! - Джим поднял руки вверх. - Я просто пытаюсь объяснить тебе его поведение. Дай местным время, они привыкнут.
Или нет. Но эту мысль он не стал озвучивать. Женщина была молода и полна энтузиазма, который разгорелся еще жарче после приезда Алессандры Коломбо. Джим, с другой стороны, повидал всякое в своей жизни и не сомневался, что методы госпожи Коломбо вызовут жесткое сопротивление. Сила действия равна силе противодействия.
Эмма фыркнула и потянула Джима обратно в лагерь.
- Я смотрю, ты привязался к пацаненку.
- Он напоминает мне мою дочь.
- Ту, из-за которой ты читаешь книжку по астрофизике?
- Читаешь - сильно сказано...
- Она так и не ответила на твое письмо?
Джим молча покачал головой.
- Тебе нужно будет встретиться с ней, когда мы тут со всем закончим. Уверена, что твои чувства дойдут до нее.
Промычав что-то невнятное, Джим ускорил шаг. Эмма, заметив его настроение, замолчала.
Чувства... На кой черт они ей теперь?
Джим прибыл в Тельян с передовым отрядом миротворцев. В целом все прошло нормально. Местные встретили их без особой враждебности, оружие использовать не пришлось. Все было тихо-мирно до приезда госпожи Коломбо. Однако не успела означенная госпожа заявиться, как обстановка резко накалилась. Джим был одним из четверки миротворцев, которые сопровождали ее во время обхода города, так что видел все своими глазами. Права она была в своих действиях или нет? Джим не брался судить. Все же она теперь босс, остается лишь довериться ее суждению и разбираться с последствиями.
Одним из которых были усиленные ночные патрули, и сегодня была его смена. Распрощавшись с Эммой, Джим направился в палатку, спать.
-
Деян Йокич
***
- Al zivot pred nama jos bitaka skriva, jer tezak je, tezak, taj fudbalski boj… - северная трибуна «Мары» привычно заходилась в громовом пении, не дожидаясь начала матча.
Стадион был полон, хотя, в каком-то смысле, «полон» - это сильно сказано. Деян не застал времена, когда «Маракана» вмещала сто тысяч человек, но мог себе представить это, словно живьем. Потом стоячие места на стадионах были запрещены, и это было полной глупостью – как будто кто-то когда-то сидит на стадионе!
Так или иначе, на сегодняшний матч пришло бы и сто, и двести тысяч человек, как на любую игру против «Партизана».
Деян наслаждался чувством свободы, которое сегодня усиливалось очередным увольнением с работы. Многие работодатели почему-то не соглашались с тем, что в дни матчей он всегда в Белграде и не работает. Но найти работу хорошему водителю было не так сложно, даже учитывая непростую фанатскую биографию. Впрочем, скорее всего, дело было в том, что его дядя, решавший проблемы с полицией и однажды даже отбивший его от реального тюремного срока, не забывал побеспокоиться и о его личном деле.
«Звезда» проигрывала, и радостное чувство потихоньку улетучивалось, оставляя место разочарованию, достигшему своего пика к финальному свистку. В расстроенных чувствах Деян с друзьями медленно продвигались к выходу со стадиона, изредка обмениваясь недовольными междометиями. И, конечно, к моменту выхода на улицу разочарование сменилось злобой.
Они подловили Гробарей в одном из привычных мест, и внезапность была на их стороне. Деян старался не забывать о защите, но пропускал довольно много ударов, даже не замечая того. Он уже начинал уставать, когда остался один на один с противником чуть в стороне от основного действа. Удачно, что парень открылся раньше, чем силы оставили Деяна, так что тот смог изо всех сил нанести удар в челюсть. Оппонент упал на спину, как подкошенный, ударился головой о бордюр и остался лежать без движения.
В этот момент, как бывает в кино, все вокруг замерли, и в наступившей тишине уставились на произошедшее.
Деян огляделся непонимающим взглядом. А потом побежал.
***
- В этот раз будет сложно что-то сделать, - Никола Костич задумчиво перебирал пальцами лежащие на столе листы бумаги. – Лучше бы тебе уехать.
- Куда? – бессмысленно переспросил сидящий с другой стороны стола Деян.
- Подальше, - отрезал в ответ Никола. – Помолчи, мне надо подумать.
Деян долго не раздумывал, куда идти – его дядя занимал какой-то пост в одном из департаментов ООН, имел какое-то влияние на полицию, но в этот раз, похоже, считал, что так просто помочь племяннику не удастся. Может, предложит сейчас сдаться в полицию? В этом случае все старые истории могут и всплыть…
- Вот что, - дядя наконец заговорил. – Садись на вечерний автобус в Будапешт. Побудешь там несколько дней, я прилечу самое позднее через неделю. Узнаю, куда можно тебя отправить подальше, в международный розыск тебя никому объявлять не надо.
Деян кивнул. Никола посмотрел на часы.
- У тебя есть час или полтора. Домой не ходи. Деньги у тебя есть?
- Ну…
- Ясно. Я переведу тебе. Напишешь, где остановишься.
Деян поднялся и пошел к двери, обернувшись лишь у порога.
- Спасибо.
***
Деян вытер ладонью пот со лба, в результате чего на лбу остались серые пыльные разводы. "Ну и жара", - думал он, глядя на барахло, которое еще предстояло погрузить в его пикап. Оглядев коробки, он выбрал ту, на которой не было никаких отметок о хрупкости, и потащил к багажнику.
- Нет, эту на заднее сиденье, - послышался твердый, несколько напряженный голос за его спиной. - Это очень важное оборудование и его только на седушку, у вас же есть крепление? - Мужчина поправил очки в толстой оправе и уверенно добавил. - С начальством я договорился.
- Должно быть, - прокряхтел Деян, опуская коробку на землю возле передней двери. Заглянув в машину, он нашел длинный ремень, которого вполне хватило бы... если бы они ехали по дороге. Впрочем, хватит и так.
- Что-то еще нужно в салон?
Мужчина почесал бородатую щеку, рассмотрелся и ткнул пальцем в ящик в двое меньше, на крышку которого была приклеена детская цветная найклека.
- Вот это ультразвуковой очиститель, его тоже желательно, - потом ткнул еще в две коробки разной величины, - эти, можно в кузов. Там химикаты, они в пластике.
Немного посомневавшись, он подошел к одной из коробок и поднял:
- Я помогу.
Деян покосился на "помощника", с трудом несшего небольшую, в общем, коробку. Откуда они все понаприехали? Ученые, чтоб их... нормального дела не нашли.
Он подхватил вторую коробку, предназначенную для салона, отнес к машине и начал устраивать две коробки так, чтобы они нормально держались. Это ему с трудом, но удалось. Насколько хорошо, покажет только дорога.
Загнав подальше размышления о том, как он вообще тут оказался, Деян принялся разглядывать очкарика. Черноволосый, со странной прической... "чурка какой-то", - подумалось ему. - "Впрочем, они тут все такие будут".
Ученый поместил еще одну коробку в багажник и заметил взгляд Деяна. Он, кажется, немного смутился, вытащил из кармана брюк платок, вытер руки и правую подал водителю.
- Я Девран Хамид Музхар Сабри. В общем, просто Девран.
Деян усмехнулся, увидев, как замялся мужчина, чьего имени хватило бы на двух босняков. Подумав пару мгновений, он вытер ладонь о штаны и пожал протянутую руку:
- Деян. Все готово?
- У меня да, - Девран посмотрел на солнце. – Только звонок сделаю, и можем ехать.
-
Девран Хамид Музхар Сабри
Пикап так сильно потряхивало на отсутствующей дороге, что Деврану пришлось ухватиться за дверную ручку. Но собственный комфорт его волновал меньше всего. Девран оглянулся назад и нахмурился, но, к его удивлению, ящики были прочно привязаны к сидениям, и ни один не подпрыгивал на ухабах.
- Хорошо привязали, спасибо. Если аппарат разобьется по дороге, то другой такой может прибыть только через неделю, а то и две. С токсическими веществами еще хуже, нужно кучу разрешений, – Девран поправил очки.
Водитель достал сигарету и закурил, открыв свое окно.
- Для чего хоть эти штуки? - поинтересовался он. - И угощайся, - парень кивнул головой на пачку сигарет.
- Спасибо, я не курю, - о пассивном курении Девран решил не заговаривать, им еще предстояло провести несколько дней вместе. – В той большой коробке ультразвуковой очиститель. Он позволяет удалять загрязнения на изделиях из металла, камня, дерева, кости и других материалов. А в коробке поменьше химические реактивы, некоторые достаточно ядовитые, для тех же нужд. Я реставратор. А вы? Военный?
- Я водитель, - ответил Деян. - Служил в армии, год. Там все курили, - он усмехнулся. - Но футбол только по телевизору. Хотя тут тоже так будет, - он резко помрачнел и замолчал.
- Вы любите футбол? - Также погрустнев, только по другой причине, Девран отвернулся от водителя и устремил взгляд на дорогу.
- Да, всю жизнь, - ответил тот и закашлялся. - Но у нас все любят. А откуда вы? У вас не любят футбол?
Девран почесал бороду, он привык к тому, что его соотечественники не особо желают разбираться в национальных тонкостях Востока, и Деян казался ему таким же, но упрощать что-то ради кого-то он не собирался.
- Я курд. Из Сирии. Но уже много лет живу во Франции. Футбол у нас любят. Это я не очень. В последний раз на матче был в две тысячи четвертом. После этого разонравилось. – Девран хотел перевести разговор на другую тему, любую, только не футбол, но мысли ворочались с трудом. – У вас, это на Балканах?
- В Сербии. Хотя и остальные тоже все курят и любят футбол, - водитель закурил другую сигарету, и Девран завыл в душе. - То есть вы вернулись домой?
- Нет, мой дом в Курдистане. Там я не был тоже с две тысячи четвертого. А здесь я по работе. - Девран снял очки и потер слезящиеся от дыма глаза. Наверное, он таки скажет Деяну, если тот закурит еще одну в салоне. - Вы не против, если я посплю?
Он заставил себя зевнуть.
- Нет проблем, - водитель умолк.
И Девран прикрыл глаза.
От деда Миро воняло козлятиной. Дождя не хватило даже для того, чтобы смочить землю, но шерсть успела намокнуть, и тошнотворные испарения ударили в нос Деврану, отчего-то напоминая запах крови.
Динь-динь-динь.
Дед развернулся и наконец-то заметил Деврана. Глаза старика резко расширились от удивления, в свете огня блеснул колокольчик на груди, и, напрочь забыв о происходящем, Миро направился к внуку. Паломники из Лалиша тут же плотно сомкнулись и преградили ему путь. Дед опомнился, перевел взгляд выцветших карих глаз на односельчан и заорал:
- Ме-е-е-е!
Затем повернулся на четвереньках.
Динь-динь-динь.
На стадионе пахло жареным мясом, потом и шипучими напитками. Кола приятно холодила руку Деврана, и он радостно улыбался, потому что их команда побеждала. Стадион был огромен! И Девран впервые видел десять тысяч человек собравшихся в одном месте.
Тук-тук-тук.
Что-то стучало в висках, но Девран не переживал, это было приятное чувство. Чувство совершенного счастья. Он повернулся к отцу, чтобы поделиться улыбкой и мгновением, но осекся. Сосредоточенный взгляд отца на противоположную сторону трибун заставил Деврана забеспокоиться. Он с боязнью посмотрел в ту же сторону и со свойственной подросткам прямотой воскликнул: «Саддам Хуссейн!» Болельщики гостевой команды начали поднимать портреты Саддама, и, хотя их было пока что только два, Девран знал, что это значит для отца, который стоял по его левую руку, дяди Каро, по правую руку, соседа Мевана, сидящего позади них, Бехдина, что купил билет на ряд ниже, Авдала, отирающегося где-то в четвертом секторе, и еще для тысячи других. Появился третий портрет Саддама. Краем глаза Девран заметил, как Бехдин нашел под ногами камень.
Тук-тук-тук.
Вонь больше не докучала, дед был слишком далеко. Только это раздражало Деврана еще больше. Он знал, что обряд прерывать нельзя, но ему следовало как можно быстрее рассказать все деду. «Скверные язычники», - напутствовал его отец, когда матери не было рядом. Но даже то, что Девран разделял мнение отца, не могло заставить его сдвинуться с места.
Динь-динь-динь.
Дед вновь повернулся. Его глаза выражали крайнюю обеспокоенность. Девран понял, что дрожит, несмотря на теплый весенний вечер.
- Ме-е-е-е! – в последний раз воскликнул дед Миро и скрылся в кустах.
Паломники возликовали. Дед пробрался через кусты и через несколько мгновений появился перед внуком.
- Почему ты здесь, сынок?
Девран повернулся на голос и впервые за последние двое суток расплакался. Дед подошел к внуку и обнял.
Динь-динь-динь.
-
Кевин Фриман Алессандра Коломбо
(https://c.radikal.ru/c13/1808/b1/6ed5fad3bc9c.jpg) (https://a.radikal.ru/a25/1808/5b/3492aa3732fa.jpg)
На пыльной обочине возле ящиков с аппаратурой и всем прочим, стояла четвёрка парней весьма экзотического вида. Сразу было видно, что парням были привычен и зной, и пыльная позёмка. Собственно, команда Кевина действительно после турне с благотворительными концертами по Африке отлично ориентировалась в том, как следует одеваться, чтобы выжить в здешнем климате. Но обычный войсковой камуфляж для пустыни, был украшен каждым в меру своих пристрастий. Кевин свои дреды, задорно торчащие из-под жёлтой бейсболки с эмблемой Los Angeles Lakers, просто украсил ленточками в цвета любимой команды.
У Томми и Билли из всех нагрудных карманов свешивались связки амулетов. Знатоки могли разглядеть тут и тигровые когти, инкрустированные самоцветами, и сушеные хвосты пёстрых африканских ящериц, и раскрашенные охрой и кадмием клыки каких-то зверей. Из левого нагрудного кармана Ари свешивалась на серебряной цепочке среди пучков разноцветных птичьих пёрышек куриная лапка, высушенная и покрытая лаком.
– Кевин, так когда нас должны забрать отсюда и отвезти на место? Долго мы ещё будем тут жариться на солнце? – Спросил Ари. – Нам же обещали, что через минут 20 нас отсюда заберут. Прошло уже 22 минуты. А мы ещё здесь ..
– Не будь занудой Ари, вообще-то ты – в пустыне ждёшь транспорт миротворцев, а не такси на Манхеттене.
Появлению каравана миротворцев предшествовал столб пыли. Две машины выехали из общего ряда и притормозили. Из первой, прижимая платок к носу, выскочила среднего роста женщина, с коротко стриженными темными волосами.
- Алессандра Коломбо, руководитель миссии, - представилась она и, не дожидаясь ответа, распорядилась, - так, ребята, быстро запрыгиваем в тот джип и едем. Мы и так отстаём от графика.
Она не слишком пылала радушием, что, впрочем, было легко объяснимо: вместо того, чтобы встретиться со всеми в Дамаске, съёмочная группа зачем-то ждала их в пустыне. Алессандра уже высказала своему шефу все, что она думает по поводу рискованности затеи, но Пола это мало трогало.
- Переговорим в Тельяне, мистер Фримен! До встречи!
Кевин, не успев ответить представившейся руководителю миссии, кивнул коллегам и они стали безропотно грузить аппаратуру в подъехавший грузовичок. К погрузке подключились два плечистых миротворца и она завершилась быстро. Сама съёмочная группа заняла свободные места в поджидавшем джипе. До самого лагеря все ехали молча. Том и Бил, прибыв на место, поспешили к грузовику с аппаратурой и занялись выгрузкой.
– Ари проконтролируй, чтобы эти разгильдяи ничего не забыли при выгрузке, – распорядился Кевин, – а я пойду побеседую с миссис Коломбо. Надо выяснить, куда нас определили.
У миссис Коломбо был несколько отсутствующий взгляд. Сначала могло показаться, что она либо спит на ходу, либо приняла...что-то. А еще она шептала что-то себе под нос по-итальянски и временами чертыхалась. По-английски.
- А, мистер Фримен, рада встрече - вышла из транса руководительница и пожала руку Кевина. - Прошу прощения, очень много дел. Итак, для вас у нас припасена палатка. Если хотите, можете поставить её неподалеку от лагеря Красного Креста и моей. Тогда вы всегда будете в курсе событий.
Она почесала нос - палец оставлял дорожки в слое пыли, щедро покрывавшей и без того смуглую кожу женщины. Затем чихнула.
– God bless you! – автоматически пожелал Кевин чихнувшей миссис Коломбо. А потом вздрогнул * А вдруг она обидится … Хотя не должна. В каждой культуре обычно принято реагировать на чихание пожеланием здоровья…*
- Аллергия, - мрачно пояснила Коломбо. - Буду мучиться теперь постоянно. Итак, ваша палатка. Подойдите к завхозу, его зовут мистер Келлер, он выдаст снаряжение. По всем вопросам бытового характера - к нему. Кухня у нас там. Санитарная зона там.
Этим эвфемизмом женщина обозвала переносные душевые кабинки и туалеты. Ох и запах там будет стоять через несколько дней.
- А там, - женщина ткнула пальцем в зону за пределами лагеря, - бывшее минное поле. По вопросам мин - к майору Стефанидису. Но пока соваться туда не рекомендую. Что-нибудь еще?
– Нет, всё предельно ясно. На минное поле мы не пойдём… Пока осмотримся. – Кевин старался подбирать слова, чтобы создать правильное впечатление о себе и о своей группе. Он прекрасно знал, как хорошо работается, если ты в ладах с боссом.
– И у меня к вам большая просьба… Если мои парни или я будем здесь не соответствовать… регламенту миссии – дайте нам сразу знать.. Моя съёмочная группа профи в своём деле, но парни после напряжённого дня могут расслабиться. Пиво там… покурить… и слегка по куролесить… Но… мы вменяемые… мы очень вменяемые… и если надо – дисциплина будет… Это я вам гарантирую. Мы были до сих пор на благотворительных акциях, но миссии такого уровня – впервые… И я думаю, что мы будем здесь … нужны не только как съёмочная группа. Но и как помощники во всё, в чём есть нужда в крепких мужских руках.
Алессандра пристально посмотрела на Фримана, затем, совсем неожиданно, на губах появилась легкая улыбка:
- Я в вас верю, мистер Фримен, и в вопросах дисциплины полностью полагаюсь на вас. Однако, берегите свои...ммм....стратегические запасы, и расслабляйтесь не на виду у всех, иначе, боюсь, будет слишком много желающих присоединиться. И спасибо за предложение. Я буду знать, что могу к вам обратиться в случае чего.
– Тогда у меня всё миссис Алессандра. Спасибо вам за инструктаж. Пойду к своим парням. Пора обустраиваться. Как я понимаю, эта миссия здесь будет не из лёгких, а по времени… Ну, будем видеть, что и как, когда всё начнётся всерьёз… – Кевин протянул руку миссис Коломбо для рукопожатия. Он был уверен, что с этим боссом надо обращаться достойно её статусу. * Абы кого сюда бы не определили руководить таким непростым делом. Хватка у босса - что надо. Не люблю пожимать руки кисельным барышням. Эта - явно не из таких. *
"Он любил себя, пользовался взаимностью и соперников в этой любви не имел."
Станислав Ежи Лец
-
Зульфия Тё.
(http://pbs.twimg.com/profile_images/562291281871650818/wAgkrdUd_400x400.jpeg)
У младшего поднялась температура…
-Зульфия! Мы справимся без тебя! Регистрируйся на рейс!
-Нет! Я должна убедиться, что могу ехать спокойно!
-Ты отстанешь от группы!
-Там есть ответственный за миссию ООН и моя группа геодезистов с хорошим руководителем. Он отвечает за сохранность оборудования и стажеров.
-Добираться одной в мусульманском государстве не просто рисковано, это опасно!
-Хорошо, сейчас свяжусь с коллегами из СИСЛАБа.
Спустя пять минут:
-Майкл, когда ваша группа вылетает в Дамаск?
-Это через три дня?
-Сможете помочь мне добраться до Тельяна? Семейные обстоятельства обязывают задержаться.
-Эйр Астана? Будьте любезны поменяйте вылет в Дамаск на три дня позже. Я знаю о неустойке. Согласна, сейчас перечислю. Да, на этот номер…
- Сулико! Всё в порядке, не тревожься за меня. Группа из Норвегии меня довезёт до места. У них первая точка обследования в Тельяне. Мне повезло. И я хочу заняться сыном!
Когда мама рядом, дети выздоравливают скорее. Через три дня родители мужа забрали выздоравливающего внука к себе, а успокоившаяся мама села в самолёт.
В полёте ей снился лагерь террористов, под видом шиитов, осуществляющих джихад, разбитый поблизости от Алматы. Три тревожных дня, когда не спали все мужчины города, а женщины прятали детей понадёжнее. Дни детства ушли, но тревожные воспоминания остались.
Зуля считала, что сближение исламистов должно произойти, но отношение к женщине ей хотелось бы видеть ближе к европейскому. Возможность ощущать хорошее отношение к себе, имея высшее образование, и не одно, естественно для европейского склада ума. У казахстанских южан образованная женщина презренна и заслуживает порицания, отношения худшего, чем к необразованной. Сложная задача для женщины донести до сирийских властей выгоду туризма в национальные заповедные территории. Возможность не только сохранить красоты родной природы нетронутыми, но и обогатить страну, показывая туристам охраняемые биосферные резерваты и глобальные геопарки. Такие, например, как этот:
(http://ru.unesco.kz/_images/3002.jpg)
или этот:
(http://ru.unesco.kz/_images/2960.jpg)
Таможенник неодобрительно смерил взглядом подававшую документы женщину:
- Вы должны передвигаться по нашей территории в сопровождении мужа или другого родственника мужского пола и прикройте, пожалуйста, волосы тканью.
- Я представитель ЮНЕСКО. Ваше правительство не выставляло нашей делегации таких требований! – Женщина старалась держать себя в руках и не раздражаться от психологического давления местного представителя власти.
- Это само собой разумеется.
Зульфия надела эффектную парижскую шляпку с вуалью и спросила – Этого достаточно?
Таможенник снова поморщился, но кивнул…
Казахстанка, грустно улыбаясь, прошла к салону связи, где они условились встретиться с Норвежской группой образования и гендерного равенства от ЮНЕСКО.
Лагерь встретил поборницу женского равноправия и создательницу национальных парков ночной тишиной. Дорога оказалась долгой и утомительной. Отдушиной стала встреча с соотечественниками и уютное размещение их группы палаток. Сразу нашлось место и для норвежцев.
-
Кристофер Гейл
(https://i.ytimg.com/vi/HylUsNJujYI/hqdefault.jpg)
- Мы не можем найти ваш багаж, - повторил служащий аэропорта.
- Что? - повторил Кристофер.
- Авиакомпания приносит свои искренние извинения, - молодой сириец был сама предупредительность. - С вами свяжутся, когда...
На глаза Кристоферу попалось табло прилета. Амстердам, Лондон, вовремя, Берлин, рейс задерживается... по всему выходило, что его дорожная сумка сейчас пребывала неизвестно где. Разумеется, в ней не было ничего важного - в цифровую эру все действительно ценное умещалось под крышкой лэптопа, а смену рубашек и брюк легко заменить; но мысль об одежде, брошенной где-то вдали от хозяина, была неприятнее, чем оказаться в чужой стране без вещей. И он в жизни не задавался вопросом - что происходит с утерянным багажом? Вполне может быть, что Emirates Airlines тут ни при чем, а вещи пропали дома. Кристофер вздохнул, подключился к местному вайфаю и отстучал экономке электронное письмо. "Дорогая миссис Кинг, я попал в пренеприятнейшую ситуацию. Если вам позвонят по поводу багажа..." Конечно, у него был ее телефонный номер, но ему в голову не пришло бы побеспокоить миссис Кинг звонком в ее выходной. Кристофер снова вздохнул и запросил Google, где в Дамаске универмаги. Транспорт из миротворцев, с которым договорилось Археологическое общество, подождет.
***
Машина тряслась на ухабах, вздымая хвост пыли. Водитель, немногословный верзила шириной с парочку-тройку Кристоферов, высвистывал нечто, безуспешно пытавшееся быть "Desert Rose" Стинга - оригинал по радио только что смолк. В музыку постоянно врывались какие-то голоса, когда радиостанция сбивалась с настройки; хрустя помехами, будто и их забивала пыль, динамики выплевывали фразы на чужом языке поверх глохнущих ритмов. Машину встряхивало, она кренилась так, что кругом шла голова, а стоявшие рядом ящики, хоть и закрепленные, грозили съехать на ученого и похоронить под собой. Кристофер хватался за сиденье, прижимая к себе портфель, где, как игла в яйце, внутри ноутбука хранилась его будущая монография о древнемесопотамских династиях, а водитель только беззвучно смеялся, ведя машину над пропастью недрогнувшей рукой. Вроде они должны скоро прибыть в долину Тальян, а то, думал Кристофер, этот миротворческий мордоворот как пить дать его угробит.
Айфон Кристофера тренькнул - и умолк.
"Линда?" - пронеслось в голове археолога. Они как раз ползли по крутому склону, и он мог бы вытащить телефон разве что локтем - да и мысль глупее не бывает, по совести говоря. Будто птица в траве плеснула крыльями, а потом приглядишься - ветер треплет пластиковый пакет. Когда внедорожник выбрался на участок поровнее, Кристофер достал телефон и приготовился прочитать служебное сообщение, что его чемодан... ага, как же. Рассылка, сезонные скидки по клубной карте. Лондон отсюда казался далеким, призрачным в ослепительном солнце, не знавшем дождя. Когда перед ними открылся лагерь, суматошный, кипящий деятельностью, на Кристофера вдруг накатило странное ощущение, будто он вернулся домой.
-
Лиз Тернер
Южный город, небольшая комнатка на верхнем этаже, с видом на море. Открытое окно, ветер играет легкими занавесками. Женщина стоит у окна и смотрит вдаль, мужчина сидит на краю кровати, у его ног собранный чемодан.
- Лиз, ну как так можно? Как?
В ответ ему молчание, она как будто не здесь.
- Лиз, Лиззи, я так больше не могу. - он встал, подошел к ней, обнял за плечи и резко отпрянул, как будто его током обожгло. Она даже не отреагировала.
- Лиз, ну как ты это представляешь? Ты опять сейчас свалишь черт знает куда. Я опять буду нервничать. - он снова сел обратно на кровать, опустил голову и обхватил руками голову так, что его и без того растрепанные волосы смотрелись еще более неряшливо.
- Лиз, ну ответь мне что-нибудь!
Она обернулась, на её лице почти не было эмоций.
- Поехали со мной? - от этого предложения он растерялся так, что на короткое мгновение потерял дар речи. Она смотрела на него испытывающе. В целом она выглядела крайне спокойно.
- Куда? В пустыню? В горы? К черту на кулички?
- Да если даже туда. - наконец на её лице стали заметны хоть какие-то эмоции. - там, между прочим, будут раскопки. Ты же археолог, неужто не интересно?
- Ты издеваешься? Я же конторская крыса, исследователь. А там с твоими раскопками еще и пристрелить могу, заодно. Так, маааленький нюанс.
- А мне казалось, что когда-то ты разделял мои интересы, также рвался в экспедиции. Что сейчас случилось?
- Повзрослел. А ты никак не можешь! Лиз, тебе тридцать пять лет. Пора бы уже остепениться!
Она все также спокойно смотрела на него. У неё в голове не укладывалось, зачем ему этот спектакль. Быть как все? Он за столько лет еще не понял, что это не про неё. Зачем? Это путешествие, снова попытки наладить отношения. Как будто он не спал периодически с практикантками. Как будто сам не пытался уйти... Опять получил от ворот поворот? Зачем...
Она потерла виски как будто её врасплох застала головная боль.
- Марк, прекрати это, пожалуйста. Зачем тебе это? Я уже предлагала не мучить друг друга и развестись, а ты настоял. Зачем? - он не ответил.
- Я не могу все бросить. Один очень хороший человек попросил меня помочь.
- Ты невыносима. У тебя вылет только через неделю...
Она оборвала его на полуслове.
- Мне надо забрать у него дела и контакты. Все-таки я туда еду не просто рядовым волонтером и это — серьезная миссия.
- Я все понял. - бросил он не дав ей договорить и выбежал из номера. Лиз снова отвернулась к окну. Когда он перестал её понимать? Что с ними произошло?
А ведь они когда-то вместе учились. Часами пропадали в библиотеках, музеях, много ездили — экспедиции, путешествия, конференции. Чем дальше, тем больше она увлекалась этим... так увлекалась, что даже не заметила, когда ему это перестало быть интересно. А было ли? Или он это делал только ради неё...? хотя это и не важно, не важно, что было — хорошие воспоминания стоит оставить себе, и иногда возвращаться. Они на то и хорошие, чтобы поднимать настроение. А плохие надо отпустить, отпустить вместе с ним. Это решение давно зрело... Расстроилась ли она? Нет, не особо. Но чувствовала пустоту и какую-то грусть, сомнения, потому может и к лучшему, что её так внезапно выдернули, иначе эта каторга продлилась бы значительно дольше.
Она написала в гостиничном блокноте короткую прощальную записку, взяла сумку и вышла из номера, захлопнув дверь. Ключе она оставила на ресепшене и выйдя на улицу она вдохнула полной грудью. Кажется как ощущается свобода. В прочем, не в первый раз.
***
Через четыре дня она уже ехала по пустыни в компании таких же ненормальных как она. Как оказалось, неделя — это до прибытия основной экспедиции. Как бы она не убеждала себя, что развод с Марком — единственное верное решение, что-то не давало ей покоя. Все-таки столько лет совместной жизни не проходят бесследно... Да и не первая попытка это, далеко не первая. Хотя конечно она убедила себя, что это нормально и с первой попытка и мало у кого получается. И ушла с головой в работу, чтобы больше об этом не думать.
Машину очередной раз тряхнуло и она чуть не выронила флягу с водой. Водитель над ней посмеивался. Колоритный парень. Интересно, мексиканец или испанец? Молодой, с огнем в глазах. Она надеялась, что это не первая его миссия., все-таки она предпочитала более опытных волонтеров. Хотя кого она обманывает... Лишь бы не сломался сразу при первой опасности. Она улыбнулась ему в ответ.
- В первый раз в экспедиции? - спросила она на арабском смеха ради.
- Второй. - ответил он ей. Произношение не очень, но если понимает — уже неплохо.
- Не удивляйтесь. Когда отбирали людей для этой миссии, знание арабского давало преимущество. Я его знаю — и я здесь. - он говорил с акцентом, не совсем правильно произносил слова, но смысл передал верно.
- Неплохо. Где учили?
- Отец после смерти матери женился на беженке. Она меня учила. Но я плохой ученик. - водитель широко улыбнулся. Какой же ты позитивный, надеюсь, не зачерствеешь как большинство. Позитив и жизнерадостность нам пригодится.
По дороге он рассказал ей, что хотел бы строить школы и учить детей. В экспедицию он подался как водитель и разнорабочий, но он готов и с местными работать, если надо. В общем, пылал энтузиамом. Цыпленок такой, толком не оперившийся.
Видела она уже таких. Нет, не цыплят, опытных, но с тем же огнем в глазах. Ей вспомнились те две отчаянные девушки из далекой страны. Врачи. Отважные. Не понятно, какая муха их укусила, но они оставили подази свою устроенную жизнь на родине и рванули в джунгли где-о в Гватемале, на пожертвования через краудфандинг построили там сначала медпункт — сами лечили от всего, чего могли помочь своими силами, делали прививки, бились, чтобы объяснить, что дым от костра и листья местных растений не являются лекарством от всех болезней, а укусы некоторых насекомых не то, что не полезны, а даже вредны. Что к врачам можно и нужно обращаться. Они молодцы. Лиз столкнулась с ними, когда перевозила лекарства через границу. Они занимались тем же... только в рюкзаках и без упаковки. Запрещенка. Да, веселая была поездка. Столько куража, столько драйва как тогда она давно уже не испытывала. Лиз довольно улыбнулась своим мыслям. Может Марк и прав, а ей пора бы успокоиться. Но нет, что за глупости.
Она убрала флягу и достала бумаги, еще раз свериться со списком. Ей не давало покоя, что часть поставок задерживается. Радовало, что все необходимое для того, чтобы разбить лагерь, у них было. Она продолжила изучать бумаги, в пол-уха слушая сбивчивый рассказ водителя, он уже пересказал ей половину истории своей жизни.
Школа, медпункт, медикаменты... Да, помощник ей там точно не помешает. Ну что, парнишка, посмотрим, как ты в действии. Эта мысль вызвала у неё легкую усмешку, а водитель похоже воспринял её как жест одобрения. В прочем, он наконец решил помолчать, что не могло не радовать - постоянно слушать чью-то болтовню было утомительно.
-
Джесс Маккини
Дорога до Тельяна оказалась долгой, пыльной и ужасно тряской. Джесс не вовремя расслабилась и в очередной раз лязгнула зубами. Интересно, посещение стоматолога можно будет провести как официальные расходы? Сомнительно, но, возможно, попробовать придётся.
Ехать приходилось не слишком быстро - из-за отсутствия нормальных дорог и огромной кучи всего, что караван вез с собой. Джесс уже успела пару раз пожалеть о том, что решила ехать с основной частью миссии. Вдвоём с Джойсом они потратили бы меньше времени. Однако она хотела получить побольше материала, а за это иногда и помучиться приходится, что поделать.
Джесс прикрыла глаза, пытаясь хоть немного их разгрузить - солнце било по ним независимо от своего расположения на небе. Возникало ощущение, что кто-то издевательски расставил по пути следования отражатели и теперь дневное светило было буквально везде. Это раздражало.
- Не забудь кормить Фёрси, дважды в день. Дважды, Стейси, а не "да ничего с ним не случится, я же завтра приеду", - Джесс собирала вещи, то и дело сверяясь со списком и отмечая уже сложенное.
Сестра закатила глаза и сложила руки на груди:
- Ты мне теперь всю жизнь это будешь припоминать?
- А то как же? Обязательно, - коротко усмехнулась Джесс, застегивая молнию на объемистой дорожной сумке. - Знаю, в этот раз командировка продлится гораздо дольше обычного, но ты уж постарайся.
Около года назад доктор Коулман посоветовал ей завести питомца. Чтобы был кто-то живой рядом. Чтобы нужно было о ком-то заботиться. Так у неё и появился Фёрси. Да, несмотря на профессию, с именами у Джесс было туго. Доктор Коулман, видимо, имел ввиду кого-то другого, но ничего не сказал.
- Я оформила доставку, дважды в неделю тебе будут привозить все, что нужно. И он все еще обожает бананы, не жадничай, угощай его время от времени.
Когда колонна прибыла на место, оказалось, что кто-то тут уже слегка обустроился. На полноценный лагерь это конечно не тянуло, что и не преминула доказать мисс Коломбо. Под ее руководством это скопление людей и палаток действительно приобрело вид нормального, хорошо организованного лагеря. Если бы на этом все проблемы миссии и закончились, можно было бы сказать, что Алессандра Коломбо блестяще справилась со своей задачей. Но правда заключалась в том, что обустройство лагеря было ее наименьшей проблемой. И каждый находящийся в лагере человек это понимал. Джесс покачала головой - назначить руководителем женщину тут, в этой дикой местности - это было или очень смело или очень глупо. Но ведь гения от безумца отличает лишь результат, время покажет кто был прав. Те, кто кричал об уважении к местным порядкам или те, кто считал, что всем пора перебираться в цивилизованный мир. В лагере хватало и тех и других. Джесс не теряла времени и успела перекинуться парой слов то с одним, то с другим участником миссии. Внешне безупречный лагерь вполне можно было назвать пороховой бочкой, которая неизвестно когда рванет. Но рванет обязательно. И Джесс будет тут, наблюдать и записывать. А потом Дэйли Ньюс донесет эту историю до сограждан такой, какой она и выйдет. Ни больше, ни меньше.
-
20.12.2025
Ох, что сегодня было!
Я растерян и пребываю в полном замешательстве. И просто обязан написать тебе. Знаешь, это что-то невероятное. И я не понимаю, бояться мне или же радоваться. Хотя чему тут радоваться?
Впрочем, стоп. Попробую изложить свои мысли более упорядочено. Надеюсь, Мэри, мне это удастся. Но, Мэри... Это же фантастика, это открытие - я... не хватает слов. Нет, вернемся к началу.
Итак, начну я с утра. Проснувшись рано утром, я отправился к местным. Как ты уже знаешь, они всё больше доверяют мне. И я подумал закрепить наши отношения, а заодно убедиться, что с Зульфией всё в порядке. В поселении я пробыл около двух часов, а затем засобирался обратно, чтобы успеть к завтраку. Однако добраться до лагеря мне удалось не сразу. Примерно на половине пути небо вдруг заволокло тучами - практически мгновенно, представляешь! - и хлынул дождь. Нет, не дождь - ливень. Я уж и не помню, когда в последний раз так лило. За десять секунд я промок до нитки. И все бы ничего - не сахарный - но следом за дождем пустился град. И мне вдруг стало не до шуток, когда кусок льда размером с перепелиное яйцо больно ударил меня в плечо. Возвращаться назад или бежать в лагерь - все было одинаково долго. Я выбрал третий вариант - побежал что было сил в сторону горной гряды, благо до нее было не более полторы сотни метров. Несколько раз огромные куски града (ну хорошо, пусть не огромные, но весьма большие) чудом проносились мимо моей головы, с десяток раз я едва не упал, с трудом удерживая равновесие на моментально размокшей земле. Один раз мне не удалось и я измазался в грязи по самые уши. Ох, Мэри, если бы я тогда знал, что то падение окажется самой мелкой из моих проблем...
Когда я добрался до гор, небо потеменело настолько, что я уже не понимал, день на улице, или ночь. С растительностью тут дела обстоят не очень, как ты понимаешь. Да и разве бы я стал прятаться под деревом, когда каждые двадцать секунд гигинатские разряды молнии освещают небо над долиной? По счастью, мне удалось разглядеть среди валунов относительно сухой участок земли. Добравшись до него, я вдруг понял, что передо мной вход в пещеру. С долины его было не углядеть, так удачно он был скрыт. Я посчитал это везением и решил забраться в пещеру как можно глубже, чтобы наверняка спрятаться от разверзшихся небесных хлябей.
О, Мэри...
Пещера оказалась небольшая. Около десяти метров в глубину, однако довольно уютная. И - что самое важное - сухая. Я разделся и выкрутил всю одежду - и на дно пещеры обильным ручьем потекла вода. Однако когда я вновь оделся, воды на дне не было. Это показалось мне странным, поскольку пол пещеры был каменным, а не земляным. Мне пришлось подсветить тусклым фонарем на моих часах, чтобы понять, что случилось. Оказалось, что дно пещеры не было ровным, а имело небольшой уклон, по которому и стекла вода. Но это было еще не самое интересное - добравшись до края пещеру, возле которого дно опускалось ниже всего, я не увидел воды и там. Вместо этого моему взору открылась дыра. Да-да, Мэри, большая черная дыра. Ну может не такая уж большая... Пожалуй, в самом широком месте ее высота была около шестидесяти сантиметров. Я попытался заглянуть внутрь, но ничего не увидел - темно, хоть глаз выколи. Я попробовал приложить к стене ухо и это дало результат - я услышал звук падающих капель. По звукам я прикинул, что за дырой была еще одна пещера, которая находилась метров на семь ниже моей. Это открытие, на мой взгляд, стоило того, чтобы немного промокнуть. Как тебе известно, в лагере археологов дела продвигаются не так активно, как все надеялись. И эта пещера могла дать какие-то ответы даже сама по себе, независимо от того, было ли что-то в ней. А в ней ЧТО-ТО было. ЧТО-ТО выдающееся!
Однако, я внось забегаю вперед, а мысли путаются. Попробую их обуздать. Наверное, для начала я должен описать, как вышло, что я оказался в той пещере.Вот только я и сам не понял, как это произошло. Вот я помню, как склоняюсь к дыре и слушаю звуки падающих капель. А следующее моё воспоминание - как я прихожу в себя на каменистом дне нижней пещеры. Вероятнее всего, я подскользнулся и упал не стену над дырой и та не выдержала веса моего тела. А может я соскользнул в дыру, а стена рухнула позже...
Впрочем, это уже домыслы. Вернусь к фактам.
По моим ощущениям, я пролежал без сознания не более десяти минут. Такой себе факт, могла бы ты сказать. Но не скажешь, конечно. Прости, я продолжаю. Когда мне удалось встать и осознать, где я нахожусь, первым желанием было выбраться наружу. Но это оказалось легче сказать, чем сделать. В темноте я не видел почти ничего, хотя благодаря упавшему куску стены я, по-крайней мере, понимал, где выход. К несчастью, освещения было слишком мало. Я решил подождать, пока пройдет дождь и выйдет солнце, а тем времени попробовать осмотреться в пещере.
Пещера оказалась гораздо больше верхней. Прямоугольной формы, в периметре выходило двести тридцать-двести сорок шагов - я считал несколько раз и результаты ни разу не совпали. Проходя по пещере в четвертый (или в пятый?) раз, я вдруг перестал ощущать стену под рукой. Я подсветил тусклым светом наручных часов и увидел проход высотой около метра. Дальняя стена этого прохода терялась во мраке. Еще бы - с тем количеством освещения, которым я располагал.
И я все же решился. Авантюризм, не иначе. Опустившись на колени - одежда все равно была грязная - я попол по проходу. Уже через минуту я уткнулся в глухую стену. Не скрою, волна разочарования нахлынула не меня в тот момент. Ведь мне уже начинало казаться, что я пороге какого-то невероятного открытия. И в тот момент, когда я разворачивался, чтобы возвращаться в нижнюю пещеру, мне повезло заметить справа едва тусклое свечение. Хотя насчет "повезло" это я, конечно, погорячился. Сейчас я это понимаю... В общем, я повернул и пополз дальше. Чем дальше я полз, тем светлее становилось в проходе. В конце концов, за еще одним поворотом мне открылась новая пещера. Она была больше первой, но меньше второй. И - представляешь! - в команту проникал свет. Хотя я так и не понял, каким образом, ведь ни одного отверстия я так и не заметил. Складывалось ощущение, что свет льется будто бы из ниоткуда. Почему-то я понял, что даже если ливень и не прекратился полностью, то, как минимум, существенно стих, а тучи рассеялись. Впрочем, не уверен, что в тот момент я действительно думал обо всем этом. Сейчас я это ощущаю иначе и могу проанализировать - пусть и не совсем трезва - свои тогдашние ощущения. Но тогда всё моё внимание было сосредоточено на двух вещах, находившихся (я бы даже сказал - возлежавших) посреди комнаты на каменном постаменте.
Черт Черт Черт Ох, Мэри, я чувствовал себя первооткрывателем нового мира. Это было так волнующе. Что я нашел? Благо или же угрозу? Или очередную бесполезную ерунду? Впрочем, о последнем точно можно было не волноваться - ведь оба предмета переливались в рассеянном свете радужной желтизной, в которой безошибочно угадывалось благородство золота.
Я дошел до самого главного. Или же, как минимум, одного из таковых. Мэри, ты не представляешь... Посреди забытой пещеры в глубине сибирских сирийских земель на каменном постаменте возлежали СКРИЖАЛИ! Я конечно не сразу их узнал. Издалека, да в полумраке я увидел лишь золотую пластину толщиной в добрых два дюйма, лежавшую в самом центре постамента. Но стоило мне подойти ближе, как я увидел буквы, вырезанные в золоте. Поначалу я принял их за неизвестный мне алфавит. Все же прошло целых восемь лет, да и освещение... Но Мэри! Я смотрел на эти символы и меня будто прошибло током - внезапно я начал понимать, что там написано. Это был древнееврейский. Мэри, ты понимаешь? Ты осознаешь потрясающую важность этого открытия? Скрижали, те самые, с десятью заповедями, которые считались разбитыми! Хотя это я забегаю вперед - нужно было еще подтвердить, что это были они... Ох, Мэри!!!
Не знаю, как долго я разглядывал их, прежде чем обратить внимание на вторую вещь на постаменте. Она представляла собой нечто вроде чаши, только очень уж необычной формы. Чаша - буду для простоты называть ее так - стояла справа от Скрижалей и чуть за ними. И она тоже была золотой. А еще она была полной. Я понял это не сразу - да и не удивительно, ведь все мое внимание было приковано к НИМ. Сначала в полумраке мне показалось, что чаша доверху набита песком. Но это было не так. Сверху чаша была закупорена чем-то странным, не то глиной, не то чем-то напоминающим ее по структуре. Я попробовал приподнять ее и ощутил, что внутри плещется жидкость. Ты понимаешь, Мэри?! Это фантастика! Я не знаю, как долго эти вещи простояли в пещере, но наверняка не одно столетие. И всё это время та неизвестная жидкость была герметично закрыта. О, Мэри! Я почувствовал, что схожу с ума от волнения. Ну почему? Почему, Мэри, я не оставил ее на месте? Зачем решил потащить с собой в лагерь? О, Мэри...
В общем, не помня себя от ошеломления и волнения, я взял чашу - Скрижали унести я бы не только не смог, но и не посмел - и поспешил вернуться. Не буду детально описывать, как я выбирался из нижней пещеры, некоторое время на это понадобилось. К тому времени, когда я вернулся в лагерь, дело близилось к ужину. В лагере царила суета, по которой я понял, что произошла какая-то неприятность. Никто не обращал на меня внимания, хотя вид, подозреваю, у меня был еще тот - весь в грязи, с разодранными руками и с безумным взглядом. В общем, я принял решение (я громко называю это решением, хотя скорее я действовал инстинктивно) сначала привести себя в порядок, прежде чем идти к главной. Еще одна ужасная ошибка... Но разве я мог тогда подумать?! Разве я думал, что все так обернется?!
Нет. Не похоже, что я вообще мог трезво мыслить в тот момент. Добравшись до медпункта, я увидел нескольких людей, терпеливо ждущих своей очереди на прием. Не всем так повезло во время града, как мне - я видел рассеченые головы, выбитые пальцы и даже перебитый нос. Однако услышав монотонное ворчание Родригеса и подумал, что он и без меня справится. И поспешил в свою лабораторию. По счастливому стечению обстоятельств, она не пострадала во время стихии. Хотя что обстоятельства - пожалуй, дело все же в качественном материале и надежной установке. Я вошел, аккуратно развернул чашу, поставил ее на стол и... провел пальцем по краю. Не знаю, зачем я это сделал. Она словно гипнотизировала меня. Я почувствовал острую боль и отдернул палец. Но было поздно. Оказалось, что пока я нес чашу в лагерь, я слегка повредил герметичность крышки. Совсем чуть-чуть - присмотревшись, я увидел маленький скол на ее поверхности - но его оказалось достаточно, чтобы мелкие капли просочились на поверхность.
О, Мэри, как я тогда сквернословил. Ты должна понять мое расстройство, ведь я совершил ужасную оплошность. Мало того, что забрал чашу с места, где ее следовало оставить. Мало того, что по несусветной глупости повредил артефакт. Так вдобавок к этому умудрился допустить контакт неизвестной жидкости со своей кровью...
Я не находил себе места, пытаясь собраться с мыслями. Да я и сейчас не могу этого сделать. Всё, что я пишу, Мэри, я пишу с огромными усилиями. Упорядочить все, что произлошло, выстроить стройную картину, понять, ЗАЧЕМ я так сделал - о, Мэри! именно это мне сейчас так необходимо!
Коль уж я не мог привести в порядок свою голову, я занялся своей одеждой. Переодевшись и как следует вытерев тело влажной тряпкой, я пытался соображать. Я понимал, что должен - да что там, обязан - был рассказать о своей находке, но я боялся отдавать чашу. Я убеждал себя в том, что причина этого страха - беспокойство, что её содержимое может представлять угрозы. Но... Не скрою, Мэри, я беспокоился не только о других. Что ж, по крайней мере, мне хватило совести признать это хотя бы перед самим собой. И, конечно же, перед тобой, родная.
В общем, я спрятал чашу, герметично запаковав ее в экоцелофан. Я хотел рассказать миссис Коломбо о своей находке, но ее не оказалось на месте, поэтому я отправился в медчасть. И вот тут началось нечто совершенно необъяснимое. Чем ближе я подходил к своему рабочему месту, тем хуже мне становилось. Я буквально заставлял себя идти, но с каждым новым шагом это было все труднее. Во много раз труднее. Меня мутило, кружилась голова и болело все тело. Буквально, каждая его клетка. Я знал. Знал, черт подери, что это значило - жидкость в чаше была заражена. Черт. О, Мэри...
Я заставил себя, превозмогая боль, войти в медпункт и передать Линде - одной из членов экспедиции, пострадавших от града - что она может войти. Боль вспыхнула с новой силой и я наконец отключился.
Когда я пришел в себя, я лежал на кушетке, а надо мной склонились Андре, Алессандра и Родригез. Вид у троицы был тот еще. Однако мне было не до того, чтобы наслаждаться им. Ты представляешь, Мари, от моего недомогания не осталось и следа! Я, конечно, чувствовал усталость и слабость, но ни боли, ни тошноты не было и следа. Это было удивительно. Ни одна из известных мне болезней не имеет столь стремительного продромального периода. Я не мог, никак не мог быть здоровым. И тем не менее, именно таким я себя ощущал.
Я попробовал встать, но те трое накинулись на меня и уложили назад. Нечего было и пытаться доказать им, что со мной все в порядке. Поэтому я ограничился рассказом о своей находке. Этого хватило с головой, чтобы Алесандра и Андре забыли о моем состоянии и стремительно покинули медчасть, но Родригес - нужно отдать ему должное - оставался прежде всего врачом. Поэтому когда буквально испарились, мой помощник одарил меня своим фирменным взглядом, по которому я понял, что он не даст мне ничего делать. Странно, но от этой мысли мне стало легче.
Я уговорил Родригеса проводить меня в мою палатку, а взамен он взял с меня слово, что я останусь в ней до завтра. Поскольку я прекрасно видел, что он справится и без меня, я со спокойной совестью пообещал ему все, что он хотел.
И вот я пишу тебе, Мэри. На улице вновь собирается буря, но я надеюсь, что мое жилище выстоит. Пытаюсь разобраться во всех чувствах и событиях, имевших место. Я знаю, что мне нужно провести анализ крови, а лучше - жидкости из чаши. Но от одной мысли о том, чтобы заняться этим, мне становится дурно. Глупо, конечно. Впрочем, я уверен, что чего бы мне это ни стоило, завтра я проведу все необходимые процедуры. А пока... Пока я хочу понять. Понять, ЧТО ЖЕ Я НАДЕЛАЛ?
Начинается ночь. Дедлайн отправки ночных ходов - суббота, 04 августа, 23:00 по Мск. Ходы отправляются ОБОИМ Ведущим в ЛС.
-
20.12.2025 - 22.12.2025
Утренний дождь напомнил о себе большой лужей, в которую Алессандра едва не встала по пути к палатке Красного Креста.
- Что с Корнуэллом? - она постаралась, чтобы тон не выдал её озабоченности. Коломбо могла не выносить доктора, но в данный момент Корнуэлл был частью ее команды, и он был незаменим.
- Обморок.
- Может, простое переутомление, - понадеялась Алессандра.
Они обнаружили Корнуэлла в беспамятном состоянии, лежащим на кушетке. Родригез – его помощник – Цербером охранял покой доктора. И, зная о сложных отношениях между Алессандрой и начальником, разговаривал с ней сквозь зубы. Корнуэлл не выглядел изможденным, то есть, он, конечно, уставал, но не более, чем любой из них. Круги под глазами и периодические головные боли были постоянными спутниками всех работников миссии. Вдобавок, в лагере выдался тот еще день. Кто-то мрачно пошутил, что они пережили Великое Градобитие Тельяна. Звучало бы смешно, если бы не реальные синяки и ушибы, разбитые стекла и посыпающие голову пеплом археологи.
- Давно он в таком состоянии? – встревоженно спросила Алессандра.
- Пару часов, - буркнул Родригез. Затем пробормотал под нос:
- И при этом все показатели в норме.
Алессандра потерла переносицу, затем опустилась на кушетку рядом с Корнуэллом.
- Родригез, по вашему мнению, что с ним, когда придет в себя?
- Что с ним, я не знаю. А по поводу второго вопроса – уже.
Действительно, Корнуэлл хлопал своими темно-зелеными глазами с совершенно ошарашенным видом:
- Мистер Корнуэлл…Как вы?
- Ооо, миссис Коломбо! Здравствуйте. Я... отлично, - в голосе доктора звучало явное удивление.
- Вы...вы не падали? Не ударялись?
- Нет, не... - Стив замолк на полуслове. - О да, миссис Коломбо. Я должен Вам рассказать о пещере. Она там, у горного склона, по дороге от местных. Я падал, да. Но это не главное. Вы не поверите!
Доктор попытался встать. Алессандре пришлось приложить усилие, чтобы вернуть его на место:
- Поверю. Расскажите, что случилось.
- Я как раз возвращался из поселения, когда вдруг грянул дождь. До лагеря было далеко и я решил поискать убежище в горах...
- Скрижали? - Алессандра обкатала это слово на языке, словно не до конца понимала смысл. - Из золота? Археологи будут в восторге. Но меня... тревожит ваше состояние. Стив, вы... уверены, что с вами все в порядке?
Андре за ее спиной издал короткий невнятный смешок.
- Благодарю, миссис Коломбо. Я действительно в норме. Кроме того, со мной Родригез.
Алессандра бросила на него испытующий взгляд, полный сомнений и подозрений, что Корнуэлл попросту не хочет признаваться ей в своей слабости. Битва характеров? Простое упрямство? Она покачала головой - не похоже на доктора. Тревога начала уступать место привычному раздражению, которое она испытывала в его присутствии. В бессознательном состоянии он нравился Коломбо куда больше.
- Андре, пойдем. Нужно сообщить о находке мистера Корнуэлла.
Выйдя из палатки, она недовольным тоном спросила у Мартана:
- Что это было за фырканье?
- О, ничего особенного, вы просто впервые назвали его по имени. Очень мило. Лёд тает?
- Андре, ты забываешься, - она постаралась, чтобы льда в тоне, которым была сказана фраза, хватило на десяток маргарит.
Они пошли в сектор археологов, искать ответственное лицо, чтобы сообщить о сенсационной находке доктора. К моменту, когда Алессандра подходила к палатке Кранаби, она уже мысленно поносила Корнуэлла в привычной манере. "Фигаро тут, Фигаро там, вот ведь затычка в каждую...дырку"
Внезапно над их головами раздался грохот.
- Гремит, - рассеяно бросила Коломбо.
- Похоже на то, - Андре поднял голову и замолчал. Даже если бы помощник сказал Алессандре о масштабе тучи, которая повисла над долиной Тельяна, ООНовцы уже все равно не смогли бы отреагировать на удар стихии. Впоследствии, Алессандра думала, что им ещё повезло, что большая часть персонала уже была в палатках. Первый раскат грома и последовавший за ним порыв ветра были игривой, но короткой, увертюрой. А затем небеса разверзлись. Утренняя гроза походила на то, что творилось сейчас, примерно так же, как смерчик из пыли на летней дороге - на торнадо. Это был самый настоящий ураган: шквальный ветер нес мусор, сухие ветки и ржавые куски металла. Про металл Алессандра могла сказать с уверенностью, потому что ей рассекло бровь какой-то "шрапнелью".
- Ч-черт, - прошипела она. - Мадонна и святые угодники, чтоб вас всех.
С неба снова посыпался град, крупнее утреннего. Лицо и руки хлестали ледяные камешки, ветвящиеся молнии прочерчивали непроницаемую мглу туч. Они с Андре, будто ошпаренные, кинулись к палатке Кранаби и ее коллег.
- Боже мой, - причитала какая-то девушка, выглядывая в щелку на улицу, - раскоп...
Алессандра стояла скрестив руки недалеко от выхода и обречённо наблюдала за буйством стихии. Зимние бури здесь, хоть и редко, но случались, лагерь ставили с учётом такой возможности, но мощь нынешней - потрясала. Коломбо собиралась было прикинуть ущерб и составить план действий, но затем плюнула на это бесполезное занятие: пока буря не закончилась, понять, что делать с последствиями невозможно. Оставалось лишь надеяться, что все, кто занимался разбивкой лагеря, делали работу на совесть.
Андре похлопал её по плечу:
- Алессандра, у вас кровь, - она приложила пальцы к щеке и небрежно вытерла струйку.
- Ерунда, это моя, - пробормотала Алессандра и отвернулась.
Андре укоризненно покачал головой, поправил очки. По одной из линз побежала трещина от удара градины.
"Хорошо, что я не уговорила Андре на контактные линзы. Остался бы без глаза", отстраненно подумала Коломбо.
Грохот усилился. Казалось, сейчас они находились в самом эпицентре. По щеке снова побежала кровь, женщина ещё раз вытерла ее ладонью и уставилась на покрасневшую руку. От очередного удара грома палатка задрожала.
.
***
- Алессандра! Алессандра! Очнитесь! - Андре дёрнул её за локоть, возвращая из кошмарного воспоминания в кошмарную реальность. Она едва слышала его сквозь шум бури.
- Что такое? Я... задумалась.
- В точку связи только что ударила молния, - интеллигентное лицо помощника исказила паника.
Алессандра сжала челюсти.
- Пожар?
В голове у неё крутилась абсолютно деструктивная фантазия на тему, что она сделает с тем уродом, который не заземлил как следует антенну.
- Похоже на то. Надо бежать туда. На помощь.
Алессандра посмотрела наружу, потом на Андре.
- Стефанидис знает, что делать со своим оборудованием. Отсюда никто не пойдет тушить пожар по такой погоде.
- Но...
- Андре, ты хочешь стать ходячим громоотводом? Все. Остаются. В палатке.
Алессандра заложила руки за спину и сжала кулаки, так крепко, как только могла. Она ненавидела собственное бессилие.
***
Антенна спутниковой связи починке не подлежала. Все телефоны, планшеты и ноутбуки в лагере превратились в автономный хлам, из средств связи остались только короткочастотные рации военных. Более того, часть уцелевшего оборудования почему-то барахлила. Техники пеняли на электромагнитное поле во время бури. Алессандра не вникала в объяснения, лишь надеялась, что персонал сможет восстановить хотя бы какое-то подобие связи.
В лагере царил полнейший бедлам: вещи и снаряжение обнаруживались в самых неожиданных местах, стенки некоторых палаток походили на изрешеченные бандитскими пулями салуны на Диком Западе. Пострадала одна цистерна с питьевой водой, но, к счастью, течь удалось обнаружить вовремя. Пропало несколько канистр с бензином. Об этом, недоумевающе почесывая затылок, сообщил Келлер.
- Далеко их унести не могло, слишком тяжёлые, - утешил он Алессандру, - но это ж надо, какая срань...Прости Господи.
Кроме забот со снаряжением, хватало вопросов и по человеческому фактору. Кто-то пытался сунуть нос не в свое дело с самыми благими намерениями, хотя в этом не было особой нужды. Другие занимались тем, что путались под ногами и мешали специалистам. Часто по лагерю с вытаращенными глазами метались люди, которые не понимали, как они вообще здесь оказались. Отдельные личности теперь чрезмерно пеклись о вопросах безопасности. Но что-то оставалось неизменным: в любых обстоятельствах были люди, которые находили время для своих маленьких слабостей. Стрессовые ситуации так же часто показывали, кто есть кто, кого-то это радовало, кого-то - нет. Обидно было, что большие усилия были потрачены впустую. И что самое грустное, несмотря на все пережитое, это был далеко не конец: лагерь скорее напоминал бомбу с часовым механизмом.
В зоне Красного Креста, к счастью, царил почти идеальный порядок. Когда Корнуэлл твёрдым бодрым тоном заверил Алессандру, что все его оборудование работает нормально, а запасы медикаментов не пострадали, она испустила громкий вздох облегчения.
- Как вы себя чувствуете? Вижу, все хорошо? - из вежливости спросила женщина.
- Я-то в полном порядке, а вот вам, миссис Коломбо, не мешало бы наложить пару швов.
Алессандра по привычке хотела отмахнуться, но Андре толкнул ее в спину, а Корнуэлл твердо взял под локоть, и спустя десять минут она уже сидела на кушетке и морщилась от жжения антисептика.
Корнуэлл работал быстро и безжалостно. Закончив зашивать бровь, он оттянул её веки, поцокал, промыл и закапал глаза.
- Вам бы поспать.
- Сами знаете, что не могу, - сухо ответила женщина. Корнуэлл, по-видимому, неплохо отдохнул: выглядел он свеженьким.
- Кофеин? У меня есть в таблетках.
Вот так на пайке из кофеина в твердом и жидком виде, Коломбо дотянула до вечера. Совместными усилиями они смогли привести лагерь в более-менее приличное состояние.
Нерешёнными оставалось два вопроса: что делать со связью и археологами, которые ходили по раскопу со скорбными лицами.
Эти проблемы Алессандра отложила до завтра. Еле передвигая ногами, она заползла в палатку вскоре после захода солнца, и рухнула на раскладушку. Последней мыслью перед тем, как женщина провалилась полусон-полуобморок, было:
"Кажется, я что-то должна была сказать Кранаби...".
***
Она не знала, сколько проспала, но пробуждение было не из приятных. Сначала Алессандре показалось, что снова прогремел гром, однако, сквозь сон она явственно различила крики. Женщина скатилась с раскладушки и вылетела из палатки. Часть лагеря, где жили военные, пылала. Неужели она слышала взрыв? Чутье подсказало ей ожидать худшего из возможных вариантов. Так и было: на том месте, где стоял генератор военных, теперь полыхали лишь его останки, а ещё джип, который по непонятным причинам оказался рядом. И тела...там были тела. Алессандра обхватила голову руками и опустилась на землю. Ощущение дежавю и охватившей ее слабости длилось буквально несколько мгновений, затем Коломбо вскочила и побежала в самую гущу ада.
***
Трое солдат и двое гражданских погибли в результате взрыва. Ещё около десятка имели повреждения разной степени тяжести. Ими занимался Родригес.
Коломбо, Стефанидис, Корнуэлл, Мартан и Келлер сидели в штабной палатке. Формально, они удалились на совещание. Фактически, несколько минут за столом царила гробовая тишина. Первым ее, откашлявшись, нарушил Келлер:
- Итак, мы остались без одного из трёх генераторов. Остальные два исправны, топлива им хватит. Антенну починить никак не удается.
Алессандра кивнула ему, задумчиво постукивая по столешнице походного столика карандашом.
- Стефанидис, что у вас?
- Все оружие на месте. Мы пытаемся понять, что произошло с генератором.
Он помолчал и, колеблясь, добавил:
- Алессандра, мы не исключаем диверсию. Конечно, кто-то из наших ребят мог забыть поставить джип на ручник, но...
Алессандра снова кивнула, не отрывая глаз от карандаша. Ритм постукивания ускорился и усложнился.
- У меня двое в тяжёлом, стабильном состоянии. Но они все равно нетранспортабельны. Не по этим дорогам. Остальные - придут в норму за пару недель, - озвучил свою сводку Корнуэлл.
Алессандра почувствовала его взгляд на себе и подняла глаза. Корнуэлл смотрел на неё сочувствующе. Возможно, он понимал, какие мысли роились в ее голове сейчас. Если Стефанидис прав, и это была диверсия, то спровоцировать взрыв и гибель людей могли ее поступки и поведение. Резкий спазм боли пробил левый висок. Как же справиться с этим? Как же справиться со всем этим и своей совестью?
- Вот что...- заключила она. - Нужно ехать за помощью. Андре, поедешь ты. Стефанидис, пожалуйста, выделите людей в сопровождение. Сами мы тут не управимся, без связи, генератора и с раненными на руках.
Алессандра бросила карандаш на стол.
Один за другим мужчины выходили из палатки. Она же устало смотрела на стол, поэтому не обратила внимание, чья рука ободряюще похлопала ее по предплечью. Когда все ушли, Алессандра расплакалась.
***
Ваше задание на 2-й игровой день:
Опишите свои действия в промежуток между началом ночной бури и взрывом генератора.
Если будет потребность в словах/действиях мастерских персонажей, мы будем доступны в среду/четверг.
Дедлайн написания поста суббота, 11.08. 23.00 по форумному времени.
-
Деян Йокич
Машина, которую Деян водил здесь, была действительно хороша. Он до отказа нагрузился коробками и канистрами, от дороги было одно подобие, но его пикап и не думал кряхтеть.
«Эх, дома бы на такой прокатиться», - думал он, закуривая очередную сигарету. Скоро и сигареты придется добывать - привезенный с собой запас потихоньку истощался. Один из военных, с которыми он успел познакомиться, рассказал ему, где можно будет закупиться, - видимо, придется везти на всю честную компанию. А впрочем, не за его же деньги, а машина большая.
За размышлениями внимание водителя привлекли сгущавшиеся тучи, по виду не сулившие ничего хорошего, особенно после уже прошедшего града, который, правда, застал его еще на более комфортном участке пути.
Деян решил не останавливаться, надеясь, что туча пройдет стороной, но вскоре понял, что надежды на это нет. Буквально через 10 минут пути на кузов упали первые крупные капли. Впереди он видел нависающую над равнинным участком, словно свод крыши, скалу, и устремился к ней, пока видимость еще позволяла двигаться вперед. Но достиг места он уже практически вслепую, причем одна из прилетевших градин оставила неплохую трещину на лобовом стекле.
Однако его усилия были не напрасны – скала достаточно неплохо укрывала груз от все усиливавшегося града. Но не до конца надежно – порывы ветра налетали все время с разных сторон, бросая в машину огромные градины и потоки воды. Деян выскочил из машины под скалу, бросил под ноги сигарету и влез под водительское сиденье, доставая большой кусок брезента, который сам же туда положил под хихиканье парочки водителей-арабов, успокоившихся, только когда он угрожающе шагнул в их сторону. В конце концов, не могло все успеть промокнуть насквозь, так что он принялся накрывать кузов, стараясь не получить ледяной глыбой – а иначе эти градины было уже не назвать – по голове. Но груз он должен был сохранить, хотя, и было это не совсем его делом и довольно сильно раздражало – у него были совершенно другие планы на это время.
Конечно, вернулся в машину он насквозь мокрым, но вроде целым. Во всяком случае, ничего не заболело, когда он стягивал рубашку и пристраивал ее сушиться на коробку, стоявшую на сидении рядом с водительским. Он перекрестился и поднял глаза к небу – Господь хранил его от беды даже в такой ситуации. Он бы хотел оказаться сейчас не один, но в такой ситуации это было совершенно невозможно, так что Деян просто закурил еще одну сигарету и принялся ждать.
-
Джим Баркер
Блики пламени создавали причудливую игру теней, иллюзию движения, жизни. Казалось, что вот-вот, и Эмма улыбнется, подмигнет ему как ни в чем не бывало. Глупости, конечно. Она была мертва.
На Джима резко накатила усталость. Ночка была тяжелой - буря и все дела. Не все палатки выстояли перед стихией, а кого-то буря застала под открытым небом. Джим помогал таким найти укрытие. Одну уже не молодую женщину он поселил в своей палатке. И вроде никто не пострадал, и все должно было наладиться с рассветом...
- Рядовой Баркер! - рявкнул за его спиной сержант Холланд. - Отставить лежать дерьмовой кучей! Помоги медикам с доставкой раненых!
- Так точно, сэр!
Джим вскочил на ноги и бросился помогать ближайшему медику уложить кричащего мужчину в штатском на носилки. Один последний взгляд в сторону Эммы... но нет, не сейчас. Сперва раненые.
Почему-то вспомнился Сержант. Не этот, не Холланд, а тот, самый первый.
- Ты серьезно, Баркер? - удивленно воскликнул он тогда. - Если прикалываешься, будешь плац языком вылизывать.
- Я серьезно, Сержант Уиллсон.
- Ты не женат, девушки у тебя нет. Нет же? Нет. И у нее никого нет. К тому же, она давно на тебя глаз положила. Я ей не отец - чего ты ко мне с этим подкатываешь?
- Да я так, запутался по жизни...
Сержант нахмурился и почесал щеку.
- Просто не предавай ее, и все будет отлично. Разговаривай с ней, если чего не так. Понял? А теперь, кругом, и проваливай.
- Так точно, Сержант!
Почему оно вспомнилось именно сейчас? Джим почувствовал что-то мокрое на щеке. Никак, снова дождь начался...
-
Девран Хамид Музхар Сабри
Подняв с пола бутылочку, в которой еще до бури он успел замешать реактив, Девран с удивлением заметил, что она не разбилась. Поставив емкость на стол, он уселся на походную табуретку и поднес руку к щеке, чтобы почесать бороду, но пальцы наткнулись на пластырь, и щеку обожгла боль. «Шайтан тебя подери, та же щека!»
Они сидели у очага дедовой кухни и почти что шептались. В соседней комнате мать укладывала спать Тару. Кто-то из них тихонько всхлипывал, а может обе, но ни дед, ни Девран не смели пойти и проверить, либо заглушить их горе своими голосами. Дед протянул руку и притронулся к щеке внука.
Динь-динь.
Он так и не снял наряда, в котором изображал козла-шайтана. Дед был езидом и, конечно, не называл шайтана шайтаном, но Девран не знал, как звали шайтана родственники его матери.
- Чем рассекли?
- Камнем.
- Кто зашивал?
- Какая-то медсестра на границе с Ираком. Мы туда сбежали со всеми. Там было много тысяч людей. А потом мама сказала, что хочет к тебе, вот я и привел.
На самом деле Девран сомневался, кто кого на самом деле привел, но признаться деду в этом, он не мог. Миро понимающе кивнул.
- Теперь ты глава семьи, Девран, - затем придвинулся и крепко обнял внука.
Динь-динь.
Девран очнулся от воспоминаний и резко отнял руку от щеки. Следовало прибраться, но голова раскалывалась, а ноги не слушались. Раскалывалась ли она от попавшей в голову льдины, или от того, что вначале бури ему пришлось немного выпить, он не знал. Понимал только одно, завтра от салята ему не увильнуть, этот грех придется замолить. Девран оглянулся. Палатка больше походила на каменоломню, чем на реставрационную мастерскую, возможно, стоило сначала прибраться, а потом молиться. Стоит ли молиться? Вопрос, ответа на который он избегал вот уже много лет. Девран встал и зашагал к разбросанным по земле коробкам, когда на улице раздался взрыв, от которого его шатнуло в сторону и сразу же заложило уши. Девран невольно присел.
Тук-тук.
Стучала кровь в ушах. Слух понемногу возвращался и Девран все отчетливее слышал, что скандировали товарищи: «Мы отдадим жизнь за Буша!», «Мы отдадим жизнь за Буша!», «Мы отдадим жизнь за Буша!» Это должно было послужить болезненным напоминанием арабским болельщикам о недавно свергнутом в Ираке Хуссейне. Голова все еще кружилась, несколько мгновений назад, а может и дольше, кто-то попал Деврану в лицо, он упал, и потерял отца с дядей из виду. Теперь он стоял посредине улицы оттесняемый толпой арабов с палками. Кто-то из их числа крикнул оскорбление в сторону курдских лидеров и начался рукопашный бой. Девран, прикрывая кровоточащую щеку рукой, проскользнул между потных грязных тел взрослых мужчин и побежал. Он завернул за угол, услышал полицейские сирены, и тут же споткнулся. Под его ногами лежал труп. Деврана вырвало. Он обвел глазами несколько тел на земле и, сделав еще пару шагов, упал на колени рядом с лежащим отцом, который уже встретил Аллаха.
Тук-тук.
-
Эмер Райанс
(https://i.pinimg.com/474x/b3/19/02/b319028a43a7fd1efec562a8262d9e28--mens-haircuts-mens-hairstyles.jpg)
Восток есть Восток, Запад есть Запад, а штабные крысы остаются штабными и на востоке, и на западе. Одна из них раскопала старое личное дело бывшего военнослужащего армии Ее Величества Эмера Райанса, результатом чего стал тяжелый разговор с капитаном Келлером. Еще сегодня утром ничего не предвещало осложнений и новую работу Эмер воспринимал чуть ни как легкую прогулку в ритме «Каравана» Дюка Эллингтона. Но уже после первых слов капитана в душе зазвенели тревожные ноты. Энио Мариконе, «Хороший, плохой, злой»
- Мистер Райанс, странно, что человек с Вашей квалификацией и Вашим послужным списком соблазнился работой разнорабочего…
- Мне были нужны деньги, а здесь платят неплохо.
- На Службе Ее Величества платят больше.
- На той службе я потерял друзей и разрушил свою семейную жизнь, от которой остались выплата алиментов и открытка на Рождество.
Четверть часа спустя Эмер размышлял о состоявшейся беседе, по привычке машинально поглаживая свою роскошную бороду. Что на самом деле хотело начальство? Проверить лояльность сантехника? Смешно. Поручить ответственную работу? Ну так об этом говорили в самом конце, зачем такая продолжительная увертюра?! А впрочем, какая разница, пора браться за выполнение приказов начальства. Подать воду на банно-помывочный пункт надо побыстрее, пусть и по временной схеме. Перенести пункт поближе к основному лагерю не получится, не хватит труб, чтобы дотянуться до арыка, да и не до жиру сейчас. Хотя бы кое-как запустить систему, а то ведь вечно то насос поломается, то фильтры засорятся.
Налетевшая буря застала Райанса с помощниками в самый неподходящий момент, когда тару уже распаковали, но установить еще практически ничего не успели. Шквал играючи разбросал и утащил неведомо куда пластиковые трубы и сочленители, рабочие впопыхах торопливо пытались спасти все, что можно, но ударившие ливень и град довершили полную победу стихии. Все поспешили укрыться в палатке, Райансу досталось место у выхода, он судорожно пытался удерживать край полога, при этом пытаясь не потерять невесть как оказавшийся в его руках шуруповерт.
Постепенно ветер утихал, валькирии унеслись прочь, а бригада принялась зализывать ссадины и ушибы, подсчитывать убытки и восстанавливать разрушенное хозяйство. Новички стонали и жаловались, и их плачи превратились во вселенские вопли, когда они увидели, во что превратились их жилые палатки. Кое-как приведя свою берлогу в более-менее приемлемое состояние, Эмер растянулся на койке. Все тело ныло от усталости, кажется он размяк на гражданке и отвык от таких экстремальных испытаний. Но живительный сон не желал одарить его тело своей благодатью, расслабится никак не удавалось. Надо отвлечь мысли чем-то спокойным, любимая книга из серии Hugo Awards Winners для этого подойдет наверняка. Но погрузиться в мир Муад Диба не удалось, где-то неподалеку раздался взрыв.
Только этого еще не хватало!
-
Йон Волкер
-Здесь какая-то неправильная пустыня, или это было начало конца света? - Спросил Йон, поднимая один из опрокинутых шквальным ветром тяжелых ящиков и устанавливая его на место. Похоже, не все внимательно отнеслись к правильному закреплению оборудования, а ведь в пустыне бури все-ж таки случаются, хотя обычно они более... сухие. Эта буря, впрочем, была посильнее любой песчаной, что Йон видел за время службы на Ближнем Востоке.
-Может, это как-то связано с замкнутостью этой долины, - отозвался оказавшийся его напарником по восстановительным работам Шон. - Но местные, может быть, сочтут это карой Аллаха за то, что сделала босс.
Йон молчал, но, не выдержав пристального взгляда Шона, чертыхнулся и, привалившись спиной к уже ни черта не охлаждавшему металлу ящика, все же ответил:
-Не знаю, почему тебе так интересно мое мнение, но, раз так хочешь, получай: мне БЕЗ РАЗНИЦЫ. Я сюда приехал РАБОТАТЬ. Причем моя работа мне НРАВИТСЯ. Поэтому я и дальше буду ее делать.
Отвернувшись от напарника, сапер принялся обвязывать стеллаж ящиков, продолжая говорить.
- Что до того, кто прав, а кто нет - все это сводится к одному простому принципу, известному с давних времен. Vae victis. Горе побежденным. У них, - Йон махнул рукой в сторону деревни, - не осталось ни страны, ни нормального оружия, ни ресурсов. У нас все это есть. Поэтому сейчас мы - победители, даже если формально мы воюем не с ними. Мы насаждаем им понятия о демократии, толерантности и равноправии, и мы правы.
Тут Йон сделал паузу, дернул ремень, проверяя надежность карабинов, и, отряхивая руки, снова повернулся к молча слушавшему его Шону.
-Только даже если бы мы пришли сюда под знаменами Ареса и принялись жечь, грабить и насиловать, мы бы все равно были правы. Потому что мы победили, и МЫ решали бы, что есть правильно. Как древние греки в Трое. Все знают, что троянцы похитили Елену и сокровища, поэтому греки были правы, когда приплыли и разрушили Трою, несмотря на то, что они там вытворяли. Возможно, победи троянцы в той войне ,мы узнали бы другую историю. Что Менелай был психованным ревнивцем и хотел отравить Париса за то, что тот вообще заговорил о Елене, что он был жестоким тираном, издевался над женой и она рада была сбежать от него к Парису, а про сокровища Менелай вообще придумал, ибо давно все пропил. Возможно даже, что эта версия ближе к истине. Но этого никто никогда не узнает - потому что троянцы были побеждены, и их правда была побеждена. Так что если ты считаешь что прав - докажи это победой над всеми остальными. Вот как я считаю. Ладно, тут мы закончили. Пошли, там еще добрая четверть лагеря загажена, как лужайка твоего двора после празднования Дня Независимости.
Йон вышел из ангара, не оглядываясь на Шона. Парень-ученый, который руководил "расчисткой" в этой части лагеря, куда-то подевался, и сапер отправился его разыскивать, настойчиво отгоняя воспоминания о пылающем пожаре - не Трои, конечно, но для него не менее трагичном и жестоком.
-
Кевин Фриман
(https://a.radikal.ru/a31/1808/8c/d1a5a9eb106f.jpg)
– Фигасе чего творится тут в лагере ! – Прокричал Томми, выглядывая из палатки, которую они успели установить и свалили там все вещи и стратегические запасы. Он там ещё что-то выкрикивал. Но из-за шквального ветра не было возможности разобрать. Начался сильный ливень, а затем пошёл и град. В нескольких местах палатку огромными острыми градинами продырявило насквозь.
– Кевин, хорошо, что мы поставили только одну палатку. Ещё четверть часа такой бури, и от этой останутся ошмётки. – Мрачно заявил Ари.
В лагере творилось что-то невообразимое. Сквозь грохот града и раскатов грома послышались звуки, похожие на взрывы. Запахло гарью. Доносились крики о помощи.
– Надо пойти в центр лагеря, похоже, там требуется помощь. – Забеспокоился Кевин, затушив косячок и отшвырнув от себя в угол палатки пустую банку Michelob Ultra.
* Расслабился называется… Не успели и палатку поставить и обустроится, а тут начинается Армагеддон!.. Весело, я чувствую, тут будет, однако.*
***
Град прекратился, но ветер по-прежнему был шквальный и дождь не унимался. Кевина с парнями перехватил какой-то мужик из госпиталя и пристроил их транспортировать пострадавших для помощи.
Когда Ари и Кевин уже вносили на носилках какого-то парня с перебитой ногой в палатку госпиталя, раздался ужасный взрыв. Такой звук обычно исходит от взрывающейся силовой установки. Кевин горько усмехнулся про себя:* Хорошо, что мы не пробовали смонтировать микшер, что бы наутро начать работу… Дорого бы нам это обошлось. Нет, что и говорить, трава меня выручала не раз, выручила и сейчас…*
"Он любил себя, пользовался взаимностью и соперников в этой любви не имел."
Станислав Ежи Лец
-
Келлаури Мекано и Джонатан| (http://kurvoron.rusgenealog.ru/wiki/images/thumb/5/50/Kellaury4.jpg/800px-Kellaury4.jpg) | (https://www.kino-teatr.ru/acter/album/61704/314187.jpg) |
Я притворюсь, будто я маленькая чёрная тучка.
Инструкция по укрытию от дождя в полевых условиях.
Джонатан ее не просто бесил, он БЕСИЛ.
- ЧТОБЫ Я ЕЩЕ РАЗ ПОЕХАЛА С ТОБОЙ КУДА-НИБУДЬ? ДА Я ЛУЧШЕ УТОПЛЮСЬ, УТОПИВ ПЕРЕД ЭТИМ ТЕБЯ! А ПОТОМ ВОСКРЕСНУ И УТОПЛЮ ТЕБЯ СНОВА!
Нет, ну каков оказался братец? Нет, конечно ей тоже нужно было проверить багаж, но ожидать того, что Джонатан вытащит ЕЕ багажа ЕЕ инструменты, чтобы положить на их место разную порнографию...
- Ну не помещались они у меня. Ведь ты же знаешь, что нельзя перегружать...
Его слова были прерваны увесистым томом, который прилетел прямо в его голову.
- И КАК Я ОБОЙДУСЬ БЕЗ ИНСТРУМЕНТОВ, ТЫКВЕННАЯ ТВОЯ БОШКА?
- Больно же!
- СЕЙЧАС БУДЕТ ЕЩЕ БОЛЬНЕЕ!
- Но успокойся, я все исправлю. Я уже нашел для тебя инструменты. Вон, смотри, сумка лежит.
Кел с подозрением воззрилась на указанную сумку, держа второй том в руке.
- И где ты раздобыл эти инструменты? - спросила Кел братика, чуть успокоившсь.
- Ну, тут есть еще один археолог...
- ТОЛЬКО НЕ ГОВОРИ МНЕ, ЧТО ТЫ ИХ СТЯНУЛ! - стартовала буря по новой.
Второй том полетел вслед за первым, видно решив, что вторая шишка должна располагаться симметрично первой.
- ВОН ОТСЮДА! ЧТОБЫ Я ТЕБЯ БОЛЬШЕ НЕ ВИДЕЛА!
Быстрый осмотр сумки показал, что принадлежит она некоему Кристоферу Гейлу, на что намекала визитка, приклеенная к футляру, который нашелся в сумке.
- Профессор Кембриджа, хм...
Инструменты были хорошие. Но следовало их вернуть, не хватало еще скандала. К счастью, братец вытащил из ее чемодана не все инструменты, кое-что осталось. Но маразм братца крепчал явно.
Если бы Джонатан не заявился к ней за своими "книжками", она бы не сразу заметила подмену. Выйдя из палатки, она с наслаждением бросила книжонки в ближайшую лужу. Лужу? "Мда, дождик не такой слабенький". Еще и ветер сильный был. Стоило разыскать профессора, пока он не хватился пропажи. К счастью, в этом ей помог попавшийся "волонтер", указавший примерное место для поисков.
-
Зульфия Тё.
(http://comode.kz/media/post/ef/14210888763622.jpg)
Солнце ещё не взошло, а парни из группы экологов ЮНЕСКО уже заняли места в фургоне, рядом с загруженной с вечера аппаратурой. В вертолёте санавиации удобно разместились девушки. Казалось, они отправляются на очередное восхождение. Вся группа не раз участвовала в соревнованиях по альпинизму. Только в этот раз место экологической разведки заранее проверили сапёры. Зульфира испытывала благодарность к руководству эмиссаров ООН, настолько чётко и быстро решались оргвопросы.
Совсем недавно было получено согласие на строительство аэродрома далеко в стороне от лагеря археологов. Экологи получили задание собрать предварительную информацию. Всегда существует риск сохраняя места раскопок навредить либо живой, либо неживой природе. Или ещё хуже. Обнаружатся залежи особо ценных полезных или опасных для жизни ископаемых. Семь раз измерь, один - отрежь! На плато предполагалось поставить диспетчерскую. Вертолёт поднял на горное плато геологов, которым предстояло взять пробы на отвесном участке скал. Все остальные споро установили двухслойную палатку. Работы за один день не завершить. На этом месте будет временный склад-столовая. Вертолёт улетел сразу. Грузовик укатил, как только содержимое кузова оказалось на земле. Утро обещало быть ласковым. Члены экспедиции пожевали сухой паёк и занялись делом. С плато вниз на тросах двинулись геологи, скалывая образцы породы, забивая в трещины костыли для опоры. Зульфия собирала и маркировала образцы породы. Ботаники и зоологи разбрелись по окрестностям, фотографируя всё, что не успело спрятаться, собирая заинтересовавшие их растения.
Видеосъёмку участка территории, который заинтересовал экологов, вели при помощи дрона, пока это чудо техники не рухнуло вниз от одиночного выстрела. Кому понадобилось стрелять в детскую игрушку, было неясно. Ещё до выстрела дрон передал изображение быстро надвигающейся бури. Искать стрелка, по распределению обязанностей, следовало дежурному. Задача, практически невыполнимая. По рации "сыграли" общий сбор... Геологи едва успели скатиться по тросам к подножию скалы. Перчатки на их руках дымились от быстрого спуска. Одежда кое где зияла дырами и каплями крови.
Сверкнула молния. Следом загрохотало со всех сторон. Со всех ног бежали к шатру палатки биологи и топографы, они успели отойти довольно далеко. Последними укрывшись от дождя и града штормовкой вбежали герпетолог и "травница". Их тут же подняли на смех: до вечернего костра обниматься запрещено! Смех утих, когда Лёнька, бывший миротворец ООН и сегодняшний дежурный показал обломки дрона и пояснил, что прибор сбит пулей, а не бурей.
Скоро во внутреннюю маленькую палатку набились все участники разведки местности. В пространство между стенками внутренней и внешней палаток поместили приборы... Дождь хлестал, градины, встречая сопротивление брезента, подпрыгивали, как на батуте... Потоки грязи низвергались со скал. По счастью, обошлось без камнепада. Пару колышков вырвало, но внешняя палатка устояла. Когда буря умчалась, группа продолжила работу в основном собирая грязное оборудование, оставленное в суматохе снаружи.
Второй акт симфонии "буря и экологи" не заставил себя ждать. Порывы ветра стали гораздо резче, а град крупнее. Зульфия потребовала от связиста дозвониться миссис Коломбо. Радист только развёл руками: рация молчит. Дежурный негромко сказал, что среди грома, молний и порывов ветра он ощутил взрывную волну. Что паниковать не стоит, но на эту ночь они остались без связи и джип из-за непогоды, скорее всего, за сегодняшней сменой вечером может не вернуться. Что там было - неизвестно, но несколько мин на минном поле подорвалось во время бури, возможно ветер катил какие-то предметы по земле на этом участке.
Природа повела себя очень странно даже для этого региона, словно хотела выгнать людей, посмевших устраивать в её вотчине какую-то цивилизацию.
Вечерний костёр, песни и байки у костра отменяются. Огонь виден издали и давать лишний ориентир стрелку незачем! Ночевать будем вповалку, как сельди в бочке! Спальных мешков на всех не хватит. Парни будут ночью дежурить по три часа, потом сменяться. Травматических пистолетов у охраны только два. Ребята решили вооружиться на всякий случай ножами, девушки пошли искать предметы, похожие на скалки и сковородки... Чтобы разрядить атмосферу, припомнили, как в снежную ночь на Эльбрусе, делали спальники двухслойными и спали по двое. Никто тогда не обморозился и не простудился.
Банки с пивом Зульфия попросила сегодня не открывать. На неё даже обиделись - никто этого делать и не собирался.
-
Вивиен Тёрнер
(https://d.radikal.ru/d12/1807/8c/3cc2c7b64690.jpg) (https://radikal.ru)
Вивиен закончила перевязку и повернулась к следующему пациенту - после этого бедствия, которое язык не поворачивался назвать градом, было не важно, кто она по специальности, каждая пара рук была на счету.
Ну вот вроде поток пострадавших пошёл на спад, можно перевести дыхание
Сама Вивиен от града не пострадала и это граничило с чудом. Её взгляд задержался на широкоплечем мужчине в военной форме - после нескольких дней в лагере женщина обнаружила, что военная форма придаёт мужчинам, некоторым мужчинам, какое-то особое очарование против которого она не могла устоять. Этот конкретный экземпляр отзывался на имя Скотт и никак не реагировал на её знаки внимания.
Ну да ладно сейчас не до того, одёрнула себя Вивиен, нужно посмотреть, что творится в её кабинете.
Кабинета как такового, практически не существовало - окно было выбито - скорее всего куском льда, и вся немногочисленая мебель была покрыта грязью и завалена разными непонятными предметами, оставленый на столе лэптоп спасению не подлежал, бумажные записи были уничтожены.
Вивиен стояла посреди разгромленной комнаты и думала с чего начать наводить порядок. Самым разумным казалось просто с помощью бульдозера убрать всё и обставить кабинет заново. Стряхнув оцепеннение женвина взалась за работу - может можно что-то спасти иц документации и мебели - бедствие там или не бедствие, пусть даже казнь египетская, а завтра надо будет продолжать работать.
Стол, стул, вторй стул можно отремонтировать - всё оказалось не так страшно, как показалось на первый взгляд, хотя приятного, конечно мало.
Сделав, всё, что было в её силах, Вивиен решила, что продолжит завтра, после трудного дня она едва держалась на ногах и для остальной работы грубая физическая сила.
Вивиен направляляась к своей палатке, когда услышала взрыв. Как бы ни был тяжёл этот день он всё ещё не кончился.
-
Этот день начался для Лиз вполне обыденно и обещал быть весьма скучным и рутинным, как и обычно, когда все более или менее выстроено и не случается ничего непредвиденного. А разбить лагерь, разметить, где будет медпункт, школа, иные важные пункты, было чем-то вполне обычным, тем более, когда в команде есть привычные для тебя люди. Но, конечно, осторожности все это не отменяло.
В рамках этой миссии она очень хотела подобраться поближе к раскопкам, если представится такая возможность, но пока этой возможности не было. Но это только пока. Все-таки археология была все еще ей интересна. Пробыв какое-то время в лагере, она оценила масштаб бедствия. Для школы нужны были элементарные письменные принадлежности. Да хотя бы запас мела для доски. Впрочем, она уже думала, что делать с этой проблемой. Первую партию мела дети... съели, практически полностью. Энрике, а так звали того жизнерадостного шофера, отнес мел с рядом других необходимых вещей в предполагаемое здание школы и там оставил, резонно надеясь, что это все вряд ли понадобиться местным, а зря. Дети везде дети, первым делом местные мальчишки втихаря влезли в здание и выгребли весь мел. Оставалось надеяться, что от мела их желудки сильно не пострадают.
Она подозревала, что дети недоедали, но чтобы кинуться на мел... Под школу отдали здание с навесом на окраине поселения. Выбитые «с мясом» окна, следы от пуль, дверь, держащаяся на честном слове. В общем, все как обычно, и ничего лучше она не ожидала. Первые дни они планировали потратить на то, чтобы сделать нечто вроде косметического ремонта. Сделать дверь, ставни, на стекла рассчитывать не стоило, вынести мусор, заделать дыры от пуль.
В общем, продукты, письменные принадлежности, несъедобные. Учебники, хотя бы самые простые, на арабском. Она глубоко вздохнула.
У неё с собой был хороший запас питательных батончиков. И сейчас она понимала, что они пригодятся. Со следующей группой волонтеров надо будет обязательно добиться, чтобы привезли все необходимое. Собственно она и ходила со списком. Пока ожидалось, что будет еще одна группа, можно было попытаться добиться, чтобы доставили что-нибудь еще из необходимого.
Только Лиз собиралась отправиться к радиостанции, надеясь добиться того, чтобы сообщение от неё передали, как резко потемнело, и началась форменная буря. Сначала ливень, потом град какой-то неестественно огромный. Лиз пришлось задержаться в импровизированной школе. Очень быстро стало понятно, что крышу тоже придется чинить — протекало в нескольких местах. И только она перенесла оставшиеся вещи в более или менее сухой угол, как после падения на крышу очередной ледяной глыбы, лишь по недоразумению называемой градом, наглядно продемонстрировало всю ветхость строения, и все в срочном порядке пришлось тащить в другое место — к стене, на последнее более или менее сухое место. Лиз уселась на коробки и пережидала бурю.
Когда стало более или менее тихо, она направилась на поиски Энрике и затем к радиовышке. Предстояло еще объяснить военным, чем обусловлена эта срочность.
***
Нехорошее предчувствие давало о себе знать, и за столько лет экспедиций Лиз привыкла к нему прислушиваться. К тому же утренний град укреплял её подозрения в том, что происходит что-то странное. Она осмотрелась — ничего не предвещало проблем. Но, чем ближе она оказывалась к вышке, тем хуже было предчувствие. Она почти пришла, когда подул ветер и полил такой дождь, как будто небо на землю упало. И снова этот чудовищный град — она еле успела к ближайшему укрытию. Палатка, установленная рядом со скалой, казалась достаточно прочной, чтобы выдержать это буйство стихии, но все равно было страшновато. И оттуда открывался отличный вид на вышку связи, до которой было рукой подать. Вокруг суетились люди, убирали то, что не было перенесено в укрытие после первой волны бури, укрепляли оборудование, в общем, делали все от себя зависящее, чтобы пункт связи оставался в строю. Но стихия была непоколебима, и последней точкой стал удар молнии, который пришелся в антенну или где-то рядом. Яркая вспышка, искры — Лиз упала на землю и закрыла голову руками. Грохот, шум, чьи-то крики. Она вскочила и огляделась. Её укрытие не пострадало, а на неё сверху набросало лишь немного грязи.
- Вы в порядке? - на плечо Лиз опустилась тяжёлая рука. Над женщиной навис какой-то военный. Судя по полностью седой голове и характерному носу - Стефанидис, глава миротворцев.
Она тряхнула головой. В ушах не звенело, неприятное ощущение тоже ушло, значит, не сильно досталось.
- Да, вполне, - она огляделась. - Что происходит? Помощь нужна?
- Молния, - Стефанидис смотрел на антенну. По долгу службы ему нужно было торопиться к пункту связи, но он все ещё встревожено смотрел на Лиз. - Вы уверены, что не пострадали? Ребята, берите огнетушители!
Этот вопль был адресован двум парням, что бежали из лагеря миротворцев.
После последней фразы она бросила на него недовольный взгляд.
- Огнетушители там, да? - она кивнула в нужную сторону. Лиз, конечно, догадывалась, что команда была адресована не ей, но свободные руки здесь вряд ли будут лишними, и еще не хватало, чтобы с ней возились, как с беспомощной.
- Мисс, - Стефанидис бросил на нее страдальческий взгляд, обернувшись на ходу, - если у вас нет навыков, пожалуйста, не лезьте
Он схватил огнетушитель и помчался к горящей палатке.
Лиз предпочла пропустить его слова мимо ушей. Нашел, когда препираться. Как будто на это есть время. Нашел новичка, тоже мне. Она последовала его примеру, и, взяв огнетушитель, направилась в сторону горящей палатки, но зашла чуть с другой стороны, чтобы не мешать тем, кто уже принимал участие в ликвидации последствий стихии.
Палатка горела... быстро. К тому времени, когда пожар был потушен, пена покрывала в основном ошмётки и оплавленные части оборудования. Стефанидис, чертыхаясь, бросил огнетушитель на землю и подошёл к Лиз:
- Мисс, спасибо за помощь, - он вытер лоб ладонью: только сажу размазал, - но впредь я бы попросил вас, как гражданское лицо, отдавать отчёт в своих действиях.
Сухой канцелярский тон в сочетании с грязным лицом и припорошенной пеплом шевелюрой, а также с учётом того, что майор стоял фактически в трусах, кителе и ботинках, создавал комический эффект.
Лиз сначала опешила от такого отношения - она привыкла к тому, что, если есть свободные руки, тем более, свободные руки квалифицированные - этим надо пользоваться. Но в его словах был здравый смысл, хотя, конечно, его наличие в данном случае вряд ли бы остановило Лиз, тем более, она вполне считала себя в состоянии оценить риски и помочь в данной ситуации.
- Я учту это на будущее, - сказала она как можно более спокойно и серьезно. И у неё даже получилось сдержать смех, а ей было действительно смешно. Стресс вкупе с внешним видом Стефанидиса сделали свое дело. При всех её усилиях, небольшой смешок вырвался. Пришлось извиниться.
Стефанидис нахмурился - он, кажется, не понимал, почему Лиз смеялась. Затем, видимо, решил, что у женщины сильный стресс, так как внезапно его лицо приобрело виноватый вид:
- Извините, мисс, я не хотел на вас набрасываться. Но сами понимаете...
Он развел руками:
- Безопасность гражданских для нас превыше всего. А вы так рисковали... позвольте, я вас провожу?
Он подал ей руку. Майор в подштанниках подал ей руку и предлагал пройтись к палатке.
Лиз чуть в голос не засмеялась. Впрочем, у неё, наверное, вид был не лучше. Но как ему объяснить, что смешно здесь не это?
- Все в порядке, - она даже не среагировала на обращение мисс, насколько же давно она не воспринимала себя, как замужнюю женщину. Она аккуратно опустила его руку.
- Пойдемте, - на руке у неё блеснуло обручальное кольцо - единственное украшение на ней. Лиз какого-то черта все еще его не сняла, да и просто забыла про него.
Когда они под проливным дождем добежали до "археологической зоны" лагеря, из палатки Кранаби выскочила Алессандра:
- Димитрис, что произошло с антенной?
Руководитель миссии перевела взгляд на спутницу майора-в-подштанниках и подняла брови, страдальчески при этом скривившись:
- Лиз?
По щеке Коломбо из рассеченной брови побежала струйка крови. Громыхнуло.
- Так, леди, в палатку, - Стефанидис едва не впихнул Лиз и Коломбо в укрытие.
- Лиз? - еще раз удивленно переспросила Алессандра.
- Не смотри так, это не моих рук дело! - ответа поумнее она не придумала.
Стефанидис сделал шаг вперёд. Теперь он и Коломбо стояли друг напротив друга в одинаковых позах: руки за спину, подбородок к верху.
Он откашлялся, взглянул на Лиз, покачал головой и отчеканил:
- В антенну попала молния. Пока не могу сказать, насколько сильно пострадало оборудование, но там уже работают мои техники. Через час, думаю, они дадут вердикт. Что касается, мисс...то есть, миссис...Лиз, то она очень помогла нам в тушении пожара.
Лиз с благодарностью посмотрела на Стефанидиса и затем перевела взгляд на Алессандру. Всегда приятно видеть старых знакомых.
Алессандра выслушала Стефанидиса и поблагодарила. Они с Лиз отошли в дальний уголок палатки. Выглядела Коломбо, прямо скажем, не очень, но характерный черный юмор все еще был при ней:
- Помогала Стефанидису тушить пожар? Вот как, - несмотря на всю ситуацию, Коломбо не утратила своего черного юмора: она красноречиво посмотрела на волосатые ноги Стефанидиса и многозначительно покивала.
Лиз едва сдержала смех.
- Да ты тож, смотрю, без дела не осталась, - она бросила недвусмысленный взгляд на палатку. - И я тоже рада тебя видеть!
-
Утром
Алессандра сидела на лавке с чашкой кофе. Взгляд Коломбо блуждал, плечи ссутулены, но хотя бы бровь была уже аккуратно залеплена пластырем.
- О, Лиз, - женщина вынырнула откуда-то из своих мыслей и похлопала выгоревшими ресницами
- Привет снова.
Забавно, почти две недели ни разу не встречались в лагере, а теперь вот дважды за такое короткое время.
- Я и не знала, что мы в одной миссии. В списках тебя не было. Наши бюрократы опять что-то прохлопали?
Речь Алессандры была несколько медленнее обычной, видимо, сказывалась усталость.
Лиз сама пребывала как будто в прострации, она уже давно не выспалась. - Привет. Меня не было в списках, в последний момент потребовалось подменить Джеймса. Как ты?
Алессандра обреченно махнула рукой, мол, лучше не спрашивай.
- Ты тоже умоталась?
Лиз познакомилась с Коломбо пару лет назад, во время одной из подобных миссий в Сирии. Правда, тогда Коломбо была ещё просто снабженцем. Пахала она, как проклятая; видимо, начальство это оценило.
- Ага. Но, кажется, мне удалось уменьшить процент бардака, хоть немного, - она сделала глоток кофе из термокружки, которая была у нее в руках, - у меня детишки местные почти весь запас мела съели, представляешь, - она усмехнулась, - надо бы запас пополнить, а связи нет сообщить о такой необходимости. Есть какие-нибудь прогнозы по антенне?
- Спасибо за уменьшение хаоса, - криво усмехнулась Алессандра. - Ценю. По поводу антенны - пока все очень мрачно. Как бы не пришлось ехать за новой в Дамаск. Техники бьются в истерике. Стефанидис рычит на них Цербером. А в перерывах прожужжал мне все уши о безответственном героизме отдельных гражданских. Ты ему запомнилась.
- Он всегда так относится? Военные военными, но я не в первый раз с ними контактирую. Обычно я проще с ними общий язык нахожу.
Алессандра коротко хохотнула и отпила из своей чашки:
- Ему надо было родиться в эпоху Дон Кихота. Но, если убрать желание опекать гражданских как наседка цыплят, Стефанидис - очень адекватный человек. Правда. Особенно по сравнению с...кхм…
Коломбо тронула пластырь.
- Да ему и тут кажется неплохо, с антенной в качестве мельницы, - она хихикнула, - а так, да военный как военный, просто специфичный.
Лиз сделала паузу, затем поинтересовалась.
- По сравнению с кем? - она случайно заметила жест Алессандры, но пока не поняла, что ей в нем показалось немного подозрительным что ли...
- А...- Алессандра снова попыталась отмахнуться, но затем договорила. - Да с тем же Корнуэллом, например.
- А что не так с ним? Доктор как доктор, один из самых адекватных медиков, с кем мне приходилось работать. Хотя конечно и у него бывают свои... специфичные проявления, назовем это так.
- О, - Алессандра закатила глаза. - Военный как военный, доктор как доктор... да у Стефанидиса амбиций в разы меньше, чем у Корнуэлла. Последний, по-моему, мнит себя носителем добра и мудрости.
- Пффф! - только и вырвалось у нее, - он хотя бы последователен в своих действиях и не зацикливается на амбициях. Да и проявления амбиций бывают и хуже. К Корнуэллу надо просто привыкнуть. С ним можно работать....
- Смотря с кем сравнивать..., - пожала плечами Коломбо. - Но, вижу, Корнуэлл тебя покорил.
Женщина добродушно фыркнула:
- Не спорю, он довольно... смазливый.
- Акхм, ты ни с кем меня не путаешь? - очень спокойно произнесла Лиз. Конечно, она очень хорошо относилась к Корнуэллу, даже можно сказать, что он ей немного нравился, но не более. Она скорее уважала его, воспринимал в первую очередь как боевого товарища, а все остальное во вторую, третью, десятую... пока она об этом задумалась, ее кольцо очередной раз блеснуло. Она поставила кружку и стала его стягивать. Одно радовало - пальцы у нее тонкие, и снялось оно без проблем. Она посмотрела на него и убрала его в карман. - Да и честно, бывают и похуже.
- Во-первых, я пошутила, - Алессандра потерла виски, - во-вторых, догадываюсь, кого ты имеешь в виду, говоря о похуже. Я правильно понимаю, что все уже закончилось?
- Увы, нет. Он сначала соглашается, а потом вдруг в его светлой голове рождаются какие-то дурацкие идеи, как все спасти, вроде совместных поездок, походов, - она вздохнула. - В этот раз он купил билеты в Италию. И снова уговорил попытаться... и я оттуда в итоге сбежала, да при первой же возможности. Как раз сюда, – она чуть натянуто улыбнулась.
- Сбежать из Италии... как знакомо.
Алессандра вздохнула и потянулась. Затем повернулась и хитро улыбнулась:
- Ну ты тогда тем более присмотрись к Корнуэллу. Он такой же фанат своего дела, как и ты. И довольно смазливый.
- А что ты мне все его сватаешь - сама бы присмотрелась! - Лиз улыбнулась. - А то с такой настойчивостью с твоей стороны появляются некоторые подозрения... - она подмигнула, - а если серьезно, то он хороший и он очень надежный.
Алессандра вздохнула:
- У нас с ним разные взгляды на жизнь. Увы и ах. А, вот и Стефанидис идёт. Видишь, машет нам. Улыбается, надо же. Надеюсь, эта улыбка связана с состоянием антенны, а не тем, что он тебя увидел.
Коломбо бывала совершенно невыносима. Лиз стиснула зубы и старалась выглядеть как можно спокойнее. Она разрывалась между желанием нарычать на Алессандру и заржать в голос, вспоминая Стефанидиса образца периода тушения антенны.
- О, Лиз, ты слишком все серьезно воспринимаешь.
Алессандра заметила ее выражение лица. - Иногда шутки о мужчинах - это всего лишь шутки о мужчинах. Здравствуйте, Димитрис!
Она поздоровалась с майором, который в штанах выглядел гораздо солиднее. - Что с антенной?
Улыбка сошла с лица военного, и даже солидный греческий нос понуро опустился.
- Боюсь, дело плохо. Починке не подлежит.
Алессандра сжала переносицу.
- Плохо. Нам нужно наладить связь с лагерем археологов. Рации - не вариант.
Увидев Стефанидиса, Лиз приветственно кивнула. А вот насчет антенны новости и правда были не очень. - А если кабель проложить? Я видела что-то похожее среди запасов, - чуть помолчав, добавила. - Мы так делали ранее в Сирии, когда надо было обеспечить бесперебойную связь на небольшом расстоянии, а рации нам глушили военные, - она пожала плечами и выжидающе посмотрела на Димитриса. Окончательное решение, скорее всего, за ним, да и ему лучше знать насколько это сейчас реализуемо.
Стефанидис оживлённо закивал головой.
- Миссис...- Лиз подняла руку и поправила челку, взгляд майора метнулся к пальцам. - Ээ...мисс...Лиз абсолютно права. Кабель у нас есть. Проложить сможем.
Алессандра довольно улыбнулась, переводя взгляд с военного на Лиз.
- Ну вот и славно. Действуйте. Возможно, Лиз, ты могла бы помочь майору в организации? А мне пора. Надо проверить снаряжение с Келлером.
Лиз в этот момент хотела вцепиться в физиономию Алессандре, она явно была не в состоянии воспринимать шутки. - Конечно могла бы. - она перевела взгляд на майора. - Могу я проводить вас до склада? - с легкой иронией произнесла она. И перед этим у нее чуть не сорвалась с языка шутка относительно того, какое оборудование будет проверять Алессандра и с каким таким Келлером.
- Нет уж, лучше я вас провожу до склада, - серьезно ответил Димитрис. - Там сейчас дежурят мои ребята, и мне будет проще объяснить, что именно здесь понадобилось гражданскому лицу, мэм.
- Ко мне можно обращаться просто Лиз. Без мэм, мисс и так далее, – ответила она чуть более резко, чем рассчитывала.
- Хорошо, мэм. То есть Лиз, – произнес он так серьезно, что ей захотелось закатить глаза в стиле Алессандры.
- Идемте, Димитрис.
***
10 лет назад
Снова жара, палатка, полог откинут.
Скоро война доберется и сюда, а пока надо вывезти то, что можно спасти. Она с трудом сдерживала слезы. О той колонне слева она читала в учебниках в университете, ей же куча лет. А тот угол здания – это же часть когда-то стоявшего там храма. Как жаль, что нельзя вывезти камни. Они разобрали все черепки, амфоры, все, что было найдено на территории, но сколько еще могло бы быть обнаружено. А какой это мог бы быть прекрасный храмовый комплекс после реставрации. Интерактивны музей, рядом гостиницы, кемпинги, образовательные программы. Рельеф вокруг прекрасен своей живописностью, а инфраструктура – дело наживное. И главное, можно было б закрыть неисследованные части защитным стеклом. Археологи бы работали, а туристы бы наблюдали. Но вместо этого они бегут. Бегут, потому что какие-то… даже язык не поворачивается назвать их людьми, решили, что они в праве решать, какая религия главенствующая, и что их варварская культура должна быть выше всех остальных. Потому что культурное наследие не так важно для других, как политика и религия, потому что история тоже никому не нужна, и те, кто хочет её сохранить, всегда в меньшинстве. Она чуть не заревела от собственной беспомощности. Но еще было немного времени, она собралась с силами, стиснула зубы и пошла дальше заниматься сбором и упаковкой. Последние недели Лиз спала всего по несколько часов и работала до изнеможения. Вернется домой и проспит неделю. А пока надо делать то, что можешь.
21 год назад.
Берег реки, вокруг много зелени. Девчонка в толстенных очках с широкой оправой сидит на берегу и читает книгу. Она взяла её у старшего брата, а тот, в свою очередь, стащил её из старой библиотеки перед переездом. Библиотеки в их захолустье больше не будет – она переезжает в соседний штат. И конечно, в библиотечном хранилище были куда более важные книги, чем репортаж какого-то журналиста-социалиста о том, как советские и польские археологи спасали древности из храмов в Египте, когда власти приняли решение изменить русло Нила. Тоненькая маленькая потрепанная книжица, ничего особенного. Но она оказала огромное влияние на ту девчонку. И без того забитая скрытная тихоня. Сестра звезды школы, всеми любимого хулигана и лоботряса, – других она интересовала только как сестра Брайана. И это могло бы вбить клин между братом и сестрой, если бы Брайан так не любил свою младшую сестренку и всячески её не опекал.
А в книге рассказывалось, как выносились фрески, сохранялись скульптуры. В конце было описание, как вода захватила все оставшиеся храмы. Журналист описал это с таким трепетом, с такой любовью, что Лиз ревела, читая это. Эти храмы казались ей живыми существами, она как будто чувствовала эту боль.
После прочтения она пересмотрела всю информацию по этой экспедиции, которую нашла в интернете, все, что смогла найти о вывезенных оттуда артефактах. Большая их часть хранилась в Европе в музее имени начальника экспедиции. И она сделала в своем дневнике пометку, что там она хочет обязательно побывать. На тот момент она еще не знала, сколько будет таких пометок и сколько интересных мест ждет её впереди.
15 лет назад.
Они забилась в угол библиотеки – единственного места, где она чувствовала себя спокойно и в безопасности. Телефон зажат в руке, она просто не могла поверить. Такого не могло быть, не могло, просто не могло. Так не бывает, это не с ней. Она старалась сдержать слезы, но не получалось, и те предательски скатывались по щекам. Она рыдала беззвучно. А хотелось кричать, хотелось биться в истерике. Но она снова почувствовала себя той маленькой девочкой с толстенных очках. Она чувствовала себя так, как будто вернется в детство. И вот он, Брайан, сейчас он вернется, потреплет её по голове и отдаст ей очередную книжку или высушенный цветок прямо из гербария учительницы биологии, или предложит пойти и разрисовать карту на стене кабинета географии разными пародийными наименованиями стран в отместку за то, что учитель географии очередной раз прицепился к Лиз из-за её очков.
- Этого просто не может быть. Не может быть… - шептала она тихо-тихо.
Она даже не заметила, как он подошел и сел рядом, – все может быть. Доусон всех валит, – она бросила на говорившего испепеляющий взгляд.
- У меня по нему отлично. – выражение лица собеседника надо было видеть, – и он не такой мерзкий, каким его выставляют, он просто требовательный. – Чуть более резко, чем стоило, ответила она.
- С тобой точно все в порядке? – поинтересовался он и протянул платок. – Я давно тебя заметил. Меня Марк зовут, а тебя?
Он выглядел немного неряшливо – растрепанные чуть вьющиеся волосы, темные глаза, наполовину заправленная рубашка. Лиз видела его раньше, на лекциях. Он недавно к ним перевелся, англичанин, кажется. Она посмотрела на него красными глазами. – Элизабет. Лиз.
- Так что стряслось у тебя, Лиз? – он как будто смаковал её имя, но при этом говорил участливо, что ли. Будто он искренне за неё переживал.
- Брайан, мой брат… - она помолчала, как будто не могла себя заставить это произнести, – он погиб, его больше нет, понимаешь? – и в это момент как будто прорвало, и она зарыдала, упёршись в плечо собеседнику. Тихо, периодически вздрагивая. Он явно такого не ожидал, Марк явно рассчитывал на то, чтобы успокоить её после плохого экзамена, ну, в крайнем случае, рассказать, что её прошлый парень ничтожество. Такого он точно не ожидал, однако перенес все довольно стойко. Он аккуратно обнял её за плечи и дал спокойно выплакаться. Лиз утерла слезы.
- Извини, что я так… я просто не ожидала....
- Брось. Мы уже знакомы, и вообще, зачем тогда друзья.
- Спасибо.
- Да ладно… - он аккуратно обнял её за плечо, по-дружески. – Привыкла со всем справляться сама? Так бывает. Но знай, с этого момента ты можешь рассчитывать на мою поддержку. – Он сказал это слишком нарочито бодро, но Лиз этого даже не заметила. Она как будто снова ушла в себя. Марк, немного помолчав, продолжил. – Каким он был?
- Он? Разным, иногда добрым и чутким, иногда мерзким, наглым и неуправляемым. Но он был моим братом. Моим самым близким человеком. И вот теперь мне надо ехать домой, надо успокаивать его жену, поддерживать маму. А ведь они его не ценили, совсем… - Лиз не понимала, зачем она это говорит едва знакомому человеку, но держать все это в себе было выше её сил. – Он был единственным, кто меня поддерживал. Зачем он стал военным… - она вдохнула глубоко, чуть успокоилась и продолжила. – У нас в семье я всегда была ботаником. Знаешь, такие, изгои, которых все не любят. А Брайан, он был звездой, его как раз все любили. А он меня поддерживал, он никогда не давал меня в обиду, никому. И говорил, что раз я такая умная, я должна учиться, а он будет меня защищать. Я не воспринимала это так буквально, а он в один прекрасный день, когда я почти закончила школу, ушел в армию, он стал профессиональным военным. С первой получки прислал мне линзы. Я боялась к ним прикоснуться, а он в первый же свой отпуск приехал и первое, что он сделал – это заставил меня снять очки в толстенной оправе и попробовать носить линзы. И мне понравилось.
- Ты в толстых очках? Да не верю! – Марк старался её подбодрить. Он улыбался, и это получалось у него искренне.
- Вооот в таких. – Лиз сложила пальцы кольцами и поднесла к глазам, как бы показывая, как эти самые очки смотрелись на её лице. Кажется, она даже улыбнулась, а Марк продолжил стараться её отвлечь. Они так проговорили несколько часов, пока не пришло время закрыть библиотеку, и работник читального зала попросил их покинуть помещение. Марк проводил её до кампуса, они обменялись телефонами, и на следующий день Лиз отправилась домой. А там бедняжка Маргарет, стенающая о том, как она осталась одна, успокаивающая её мать, угрюмый отец. Лиз иногда казалось, что им всем совсем было не жаль Брайана. Им было жаль себя без него, но не его самого. Интересно, они вообще представляли, кем он был или только видели перед собой того звездного мальчика? Но ничего, осталось дотерпеть еще немного. А потом она вернется в университет и будет учиться куда усерднее, чем прежде, и для себя, и в память о брате, о единственном человеке, который её поддерживал и верил в неё.
-
Кристофер Гейл, осень 2024-го
Как у него оказался телефон Линды? Они даже не похожи были, у нее - красный, с плавными линиями, у него - серый с рублеными, функциональными очертаниями, с "подлинно мужским характером", как сказали бы коллеги - хотя купил его Кристофер только из-за того, что скидка была. Он не заметил свою ошибку даже тогда, когда тот рассыпался знакомой переливчатой трелью, и Кристофер на автомате провел по экрану пальцем.
- Линда? - из динамика звучал приглушенный мужской голос. - Милая?
Контакт был помечен "Макс подрядч.", поэтому версия, что кто-то ошибся номером, исключалась. Как во сне, Кристофер отбил вызов и открыл реестр звонков. Да, по этому номеру звонили, сама Линда звонила позавчера, когда должна была быть на выставке ландшафтного дизайна, и еще раньше. Кристоферу казалось, что голоса - молоденькая лаборантка только что принесла к нему в кабинет материалы по Селевкидам - доносятся как через толщу воды. Его нельзя было назвать витающим в облаках ученым, и он схватил телефон жены в спешке, нечаянно, а после не доставал его, не имея привычки пользоваться какими-то функциями этих навороченных аппаратов, кроме звонков. Когда он вернулся домой под моросящим дождем, через который просвечивали фонари в рассеянном, мягком сиянии, Линда места себе не находила, хоть и старалась виду не подавать. Кристофер понятия не имел, что теперь - к скандалам он не был склонен. Он молча положил телефон на тумбочку, убрал зонт в угол и снял ботинки, прошел в кабинет и, закрыв за собой дверь, оставил за ней семь лет брака. И сидел опустив голову, пока не услышал, как хлопнула входная дверь. Вышло, что они с Линдой так и не поговорили по душам с того дня. Кристофер хотел позвонить, даже после суда, после развода, но все как-то не получалось. Варенье на завтра, сказала бы Белая Королева великого Кэрролла, расскажи ей кто-нибудь эту историю, обыденную, как мир.
Долина Тальян, 20.12.25
Дождь лупил и хлестал, не чета лондонской мороси, и раскоп быстро наполнялся водой. Кристофер смотрел бы со слезами на глазах на то, как гибнут результаты их усилий, но толку от слез, когда ты насквозь мокрый.
- Скорее в укрытие! - коллега-американка хлопнула его по плечу. Кристофер повернулся было туда, куда все бежали, прикрывая головы чем можно и чем нельзя, но тут увидел, что прямо к нему направляется какая-то девица. Он видел ее на раскопках, но познакомиться как-то не пришлось.
Продолжение напишем с Луаном, надеюсь.
-
Хорошо, переносим дедлайн постов на воскресенье, 12.08 23:00 по форуму.
-
Эшлин Кранаби
Далекий раскат грома оторвал Эшлин от планов и списков. Ее подчиненные пока составили только общую картину происходящего, но и ее было вполне достаточно, чтобы корректировать изначальные списки. В целом дела шли неплохо, и Эшлин нравилось что в миссии достаточно компетентных людей, способных справиться с текущими задачами. Она терпеть не могла, когда приходилось исправлять за кем-то его работу. Люди должны быть в состоянии сами о себе позаботиться. Но здесь и сейчас им приходилось в этом помочь. На самом деле, именно в этом и состояла цель любой гуманитарной миссии. Не заниматься подачками и вести за ручку, а помочь на начальном этапе и дать направление движения.
Шквалистый ветер дернул полог палатки, рванул листы из рук, а потом по брезентовой крыше застучало. Эшлин выглянула наружу, по неосмотрительно выставленной ладони ударила градина.
- Ай! – женщина тихо вскрикнула и прижала руку к себе, торопливо доставая платок и прижимая его к рассеченной коже. Кажется, погода, так же как и местное население была им совершенно не рада. Додумать мысль Эшлин толком не успела: к палатке бежали люди, и все, что ей оставалось – посторониться и дать место всем, кому не посчастливилось в этот час оказаться на улице.
Внутри разом стало тесно. Эшлин прислушивалась к разговору Алессандры и Андре, то и дело перекрываемому раскатами грома. Вряд ли они могли сейчас предпринять хоть что-нибудь. Только ждать и надеяться, что последствия окажутся поддающимися исправлению.
Эшлин и сама не поняла, в какой момент ее палатка успела превратиться в подобие полевого штаба: кто-то прибегал с докладами, перечислял разрушения, люди приходили и уходили, а от их гомона начинали ныть виски, а в голове будто навечно поселились маленькие деревянные молоточки вроде тех, что она видела у одной игрушки на Балканах. Хотелось глотнуть свежего воздуха. Головная боль стала практически нестерпимой, настолько, что Эшлин даже не обратила внимания на того, кто увел ее из палатки. Лишь возблагодарила тишину и чашку чего-то горячего, что заботливо сунули ей в руки. Она была более чем в состоянии сама о себе позаботиться, но иногда это оказывалось излишним.
- Эшлин, не ешь мороженное – простудишься!
- Не ходи к лесу – ты можешь потеряться...
- И думать не смей! Это же чужой город! Кто там позаботиться о тебе?
- Какая экспедиция? Ты получишь солнечный удар раньше, чем выйдешь из палатки. А акклиматизация?..
Голоса настойчиво стучались в виски, мелькали смутными видениями под сомкнутыми веками, сливались в единый нескончаемый шум... Эшлин слушала и не слышала их, только один голос из множества, ее собственный все настойчиво и настойчиво повторял что-то, перекрикивал остальные, звучал все отчетливее... Миссис Кранаби! Кра-на-би...!
- Мэм!
Эшлин резко открыла глаза и поняла, что задремала. Она поставила на пол пустую чашку и вышла из палатки вслед за окликнувшим ее солдатом. Лагерь окутывала деловитая суета: люди суетились, ликвидировали последствия бури и пожара у вышки связи. Кажется, все оказалось не так плохо, как могло быть. Не успела Эшлин с облегчением выдохнуть, как лагерь снова накрыл грохот. Намного худший и более знакомый чем гром. Печально знакомый.
- Туда, - Эшлин развернулась в сторону лагеря военных, над которым занималось зарево пожара. Ничья помощь не будет там лишней. Она подвернула повыше рукава желтого пиджака и практически побежала туда, откуда доносились крики и запах гари.
-
Келлаури Мекано и Кристофер Гейл| (https://www.vokrug.tv/pic/product/1/1/9/7/1197b07042069175f5751dc03c72e3ce.jpeg) | (https://i.ytimg.com/vi/HylUsNJujYI/hqdefault.jpg) |
― А не пойти ли нам в гости?
― В гости?
― Да, я как-то случайно подумал: а не пойти ли нам в гости? Немного подкрепиться?
Из инструкции «Как напроситься в гости».
Пост написан вместе с Селин
Дождь усиливался, но это было мелочью, она и так уже промокла. Неподалеку до указанного ей места, Келлаури увидела того, кого искала. По крайней мере она подозревала, что иэто именно Кристофер Гейл - вроде бы ей именно так на него показывали. По крайней мере попробовать стоило, пока он не убежал.
- Вы профессор Гейл? Простите, можно на минутку вас отвлечь.
Она наконец то добралась до него и протянула сумку.
- Прошу прощения, я полагаю, что это ваше. Дико извиняюсь за брата, он у меня немного не в себе. В детстве его няня уронила на пол прямо темечком, теперь он не всегда может контролировать себя. Вот и прихватил, решив, что это мои инструменты. Не беспокойтесь, я его уже отругала так, что ему мало не покажется. Да, я даже не представилась. Я - Келлаури Мекано, археолог из Оксфорда, специалист по древней Месопотамии. Но вот как-то оказалась здесь, - по ее гримассе можно было понять, что она предпочла бы оказаться в том месте, по которому она специализируется.
- Э... благодарю, - неуверенно ответил Кристофер, перехватывая сумку. Как следует реагировать на весть, что кто-то позарился на твои вещи, особенно после того как багаж... нет, надо сменить тему. - Скорей идемте в укрытие. Ну и ливень, я первый раз вижу такой, - и Кристофер, не дожидаясь согласия мисс (или миссис?) Мекано, потянул ее за рукав вслед за бегущими с раскопа людьми. Пелена дождя уже скрыла их, Кристофер попытался обойти лужу, поскользнулся и едва не упал. Впрочем, они без потерь добрались до одной из палаток, куда военные настойчиво сгоняли всех гражданских. Когда они забрались внутрь, по брезенту забарабанили градины.
Буря крепчала сильнее, чем маразм Джонатана, отметила про себя Келлаури. И было похоже, что это надолго.
- Лучше проводить раскопки в пустыне. Всегда завидовала египтологам, - грустно усмехнулась девушка, отжимая волосы. - Я так поняла, что вы тоже археолог. Хотя и из Кембриджа, но мне всегда было наплевать на споры Кембриджа и Оксфорда, кто из них круче. Я то оказалась в Оксфорде только потому, что там работал мой покойный отец. Братец, правда, тоже.
Она попыталась сесть на складной стул, который почему-то не оценил ее стремлений и сложился. Падая, Кел уцепилась за первое попавшееся, коим оказался профессор, в итоге она потянула его за собой.
- Ой, простите, - прохрипела Кел. Она бы расхохоталась от неловкости ситуации, если бы хватило дыхания, однако упавший сверху профессор этого дыхания ее лишил.
Пока Кристофер пытался подняться, бормоча извинения и, кажется, опираясь о чье-то колено, снаружи громыхнуло так, будто начался Армагеддон. Эх, мало кто из современников помнил, что это выражение пошло от древнееврейского названия горы Мегиддо; люди пользовались словами в точности как гаджетами, не зная, что внутри.
- Пожар, в лагере пожар! - вскрикнула какая-то девушка, но на нее сейчас же зашикали.
- Какой пожар в такой ливень? - пробурчал Кристофер, которому наконец удалось встать на ноги. Он протянул Келлаури руку, помогая ей встать.
- Молния ударила, - сообщил молодой парень, выглядывавший наружу.
- Закройте палатку... а если шаровая?
- Куда ударила, видели?
- Ни черта там не видно. На нас низвергается форменный океан, как когда Гибралтар прорвало.
- А может, это был взрыв? Банды...
- Отставить панику! - резкий голос явно принадлежал военному. - Мы не знаем, что произошло. И, бога ради, закройте палатку.
***
Наутро лагерь археологов напоминал разоренное гнездо. Вещи, оставленные на улице, обнаруживались в самых странных местах и по большей части были годны лишь на то, чтобы выбросить. Вместе со всеми Кристофер помог привести лагерь в порядок, обнаружив футболку с логотипом Манчестер Юнайтед, которую он вчера постирал и оставил сохнуть, связывающей вместе какие-то провода. Неподалеку он заметил вчерашнюю знакомую и с улыбкой кивнул ей. Она стояла на краю раскопа, погруженная в свои мысли, и не сразу заметила его.
- О, профессор! - Кел грустно улыбнулась своему вчерашнему знакомому. - Я убедилась, что мой брат не только кретин, но и гений. Если бы он не выложил мои инструменты, то я бы их больше никогда не увидела. А ведь они еще отцу принадлежали. А сейчас мою палатку смыло, а заодно она сгорела. По крайней мере Джонатан высказал сразу обе версии. Не знаю, какая версия правильная, но на месте моей палатки сейчас большая яма, заполненная водой. Думаю, что если бы я даже сильно постаралась, то никогда бы не смогла добиться подобного разгрома. Правда мне обещали, что дадут все необходимое для жизни. Жалко что братик в детстве не разбил голову, тогда бы я сейчас сидела на кухне и пила чай. Кстати, если вы не пили чай, то там его раздают, - она махнула рукой куда-то в сторону от раскопа.
- Тогда, может, вы составите мне компанию за чаем? - произнес Кристофер и, будто они находились где-нибудь в Оксфорде или Кембридже, а не посреди лагеря, пострадавшего от града, потопа и молнии, подал ей руку.
Что же, если подумать, то попить чая с коллегой было хорошей идеей. "Особенно если забыть, что он из Кембриджа." Так что Кел как и вчера приняла руку профессора.
-
Джесс Маккини
Хорошее было начало - палатку они поставили в отличном месте, откуда было очень удобно добираться до всех стратегически важных объектов лагеря, ни что из техники в дороге не пострадало и впереди их ожидала трудная, но важная работа. А потом все пошло наперекосяк и началось все с того, что Джесс велела Джимми хватать фотоаппарат, чего-нибудь перекусить и отправляться на ознакомительную прогулку по окрестностям. Мини-репортаж о прибытии - первые фотографии, первые впечатления, и Джойс должен был справиться отлично - он был классным фотографом, Джесс была уверена, что он быстро получит повышение и свою собственную фотоколонку в газете. Если конечно его супер-невезение не наградит беднягу очередной пакостью. Любовь неприятностей к Джимми была просто поразительной - они настигали его где угодно и в самый неподходящий момент, из-за чего парень очень страдал, но не сдавался. Его упертость вполне могла посоперничать с постоянством его невезучести, видимо поэтому он не остался в стороне и напросился в Тельян с Джесс, когда она решила, что ей пора снова выйти в поле. Однажды они уже работали вместе и тогда статья вышла с фотографиями не иначе, как чудом. Новенький фотоаппарат был утоплен в ведре с шампанским из-за того, что Джойс споткнулся о ножку стола, когда пытался удержать вазу, которую сам же и толкнул, фотографируя парочку знаменитостей, не афишировавших свои отношения ранее. От ора главреда дребезжали стекла, хотя толстые офисные стекла в принципе дребезжать не могли. Каждый в редакции в тот день крепко усвоил, что они тут серьёзные журналисты, а не шакалы из желтых газетенок.
- Джимми, Джимми, держись, - бормотала Джесс, пытаясь устроить помощника поудобней. Хотя о каком удобстве можно было говорить, когда вокруг бушевала природа, а они ютились под выступом скалы, лишь отдаленно напоминавшим мелкую пещеру. Условные стенки этой норы плохо защищали от дождя и ветра, а когда пошёл град, стало намного хуже. Голова Джойса кровоточила и он все ещё был без сознания. Как невысокая хрупкая Джесс ухитрилась затащить его сюда даже для неё оставалось загадкой. Проклятое невезение, он же уже почти достиг убежища, когда сверху зашуршало и на голову Джимми приземлился камень. Спасибо хоть был он не очень большим, в противном случае карьера Джойса закончилась бы не начавшись.
Глядя на кровь, прочертившую голову помощника и теперь уже медленно стекающую по коленям Джесс, девушка видела и другую картину. Другое время, другое место, кровь в таком количестве, что запах наполнял рот металлическим привкусом, пытаясь вытеснить прочно засевший там привкус страха. Закрывая глаза, Джесс все ещё видела события, обрушившиеся на неё на прошлом полевом задании. Она думала, что больше никогда не уедет из Нью-Йорка. Но время лечит, хотя до конца это вылечить невозможно.
- Джимми, гроза утихает, мы сможем добраться до лагеря, если ты очнешься и поможешь. Одна я не справлюсь, - голос слегка задрожал и Джесс кашлянула, чтобы вернуть ему твердость. - Давай, Джойс, ты мне нужен здесь!
Джимми застонал и открыл глаза, тут же зажмурился и снова открыл их, уже осторожней.
- Джесс? - взгляд сфокусировался на лице, склонившимся над ним, - Голова кружится.
- Ты должен встать, иначе мы не доберемся. Я помогу тебе, но ты тоже должен поработать, - Джесс сняла его голову со своих колен и медленно поднялась, растирая затекшие ноги. Эх, звала же её сестра на йогу.
Джойс ухватился за протянутую ей руку и медленно, пошатываясь, поднялся.
- О... Кажется меня сейчас стошнит.
- Только не в мою сторону, Джойс, мне ещё твою кровь отстирывать.
Джимми слабо улыбнулся. Постояв немного он решил, что готов к подвигам, и, воспользовавшись помощью Джесс, медленно двинулся в сторону лагеря.
Когда они добрались до лагеря и их кто-то заметил, Джесс уже была без сил. Если бы пришлось пройти ещё с дюжину шагов с повисшим на ней фотографом, она бы сама рухнула. Благодарно передав Джойса в чьи-то добрые руки, Джесс медленно поплелась за ними. Даже в таком состоянии она не могла не заметить, что стихия нанесла лагерю огромный ущерб. Всюду валялся мусор, куски палаток хлопали на ветру, люди через одного имели какие-то травмы. Может и не плохо, что они во время светопреставления оказались подальше от всего этого барахла. С везением Джимми они могли и не выжить.
-
27.12.2025
Мэри...
Сколько всего в этом имени...
За последние восемь лет ты стала для меня всем. Семьёй. Любовью. Богом...
Впрочем, ты и была моей семьёй, не так ли, сестрёнка? Так что ничего предосудительного в этом нет. Как нет и в том, что я люблю тебя. Люблю чистой, непорочной любовью, как можно любить человека... его душу.
А вот что касается Бога... Где только люди не находят Бога - в могуществе стихии, в спокойствии гор, в лесной глуши. В церкви, в конце концов... Когда-то я тоже там его искал. Да что там, даже нашел. Или, по крайней мере, так думал. Но после твоей смерти все изменилось.
Знаешь, сестричка, я всегда писал, что был откровенен с тобой. Но кое о чем я так и не написал. И, быть может, так никогда бы и не написал, если б не попал в это... хотел написать "Богом забытое место". Смешно. Если и есть место, к которому эти слова подходят меньше всего, то это долина Тельян.
Как бы то ни было, именно здесь я нашел то, что, как считал, было утеряно навсегда.
Это что-то - ....... (запись обрывается)
* * *
22.12.2025
- Скальпель!
...
- Зажим!
...
- Отсос! Родригес, где тебя черти носят? Тащи свой зад сюда и закончи здесь.
Мне нужен чертов кофе!
Стив работал как проклятый. От позавчерашнего недомогания не осталось и следа. И это было очень кстати, поскольку лагерю как никогда был нужен хирург. Взрыв генератора стал тем самым камнем, что превратил узкий поток пострадавших от града в стремительную лавину смертельно раненых людей. Кто же мог подумать, что нехватка медицинского персонала скажется так скоро. Благо, были люди с навыком оказания первой помощи, на которых можно было положиться. И все же док чувствовал ужасную усталость.
Он даже не заметил, как выпил кофе.
- Родригес, ты закончил с сержантом? Мне нужна твоя помощь.
При всей своей нелюдимости Родригес был профессионалом. И работал за троих. Как, впрочем, и сам Стив. Так что работа спорилась...
Закончили они глубоко за полночь. И даже тогда раненые, требующие внимания, оставались в большом количестве. Но все они были стабильны, а значит, их можно было перепоручить заботам добровольцев. А самим попытаться поспать. Вместо этого Корнуэлл отправился к Алессандре. Однако застать руководителя на месте Стиву не удалось. Зато он наткнулся на Андре, который огорошил дока ещё одной "отличной" новостью. Оказалось, что буря вызвала обвал в горах, который завалил въезд в долину. И теперь миссия оказалось в буквальном смысле изолирована от остального мира. Без связи и без возможности выезда за ее пределы, все они были предоставлены сами себе. Конечно, со временем их хватятся и отправят кого-то узнать, что случилось. Если не будет других, более серьезных проблем...
Ошарашенный услышанным, Корнуэлл совершенно позабыл о том, зачем искал Алессандру.
28.12.2025
Стив Корнуэлл, доктор медицинских наук, тридцати трёх лет от роду, лежал на кровати, уставившись в точку на стене. Часы показывали начало четвертого, но доктор не спал. Он вспоминал события прошедшей недели. О да, ему было, что вспомнить. Образы, слишком чёткие, чтобы быть снами, один за другим всплывали в воспалённом мозгу Стива, пытаясь выстроится в одну причинно-следственную цепочку. Вот он бежит от дождя и находит пещеру... Вот ползет по ней, поворот за поворотом... Вот совершает невероятную находку... Вот первый раз теряет сознание... Вот смотрит на результаты экспертизы...
Нет, снова не так. Снова не то.
Вчера, впервые за неделю, Стив достал свой дневник. Но мысли, терзавшие его, почему-то совсем не спешили очутиться на бумаге. Вместо этого из-под пера поползли совсем другие слова. Странные слова. Слова, которых доктор по-настоящему испугался...
23.12.2025
Проснувшись рано утром, Корнуэлл первым делом отправился в заметно разросшуюся санчасть. По счастью, осложнений там не было, так что доктор позволил себе уделить немного времени своим собственным проблемам.
Стив вернулся в свою палатку и занялся чашей, точнее - ее содержимым. Он взял несколько экземпляров жидкости и последовательно провел серию анализов в амбулатории. Первые результаты ничего не прояснили - химический анализ показал, что в чаше была обычная аш два о, хоть и розового цвета. Однако уже следующие два внесли какую-никакую ясность - в жидкости обитала некая культура, структурно походившая на вирус. Странно было то, что вирус был одного-единственного типа - обычно их в воде находилось куда больше. Корнуэлл попытался определить природу этого вируса, однако тут его постигла неудача. Не помогла и проба крови, взятая доктором у себя. Кровь была... обычной. Да и симптоматика отсутствовала. И если бы не тот злополучный обморок, можно было бы предположить, что вирус был безвреден. Однако это явно было не так.
Так ничего конкретного и не добившись, Стив вернулся в санчасть.
28.12.2025
Часы показывали половину пятого. Красные от бессонницы глаза доктора все так же смотрели в точку на стене. Обрывочные образы все так же кружились в голове, отказываясь выстраиваться в единую цепь.
Визит Алессандры, второй обморок, поход в лагерь местных, третий обморок...
Нет, нет, нет. Не так...
25.12.2025
- Мистер Корнуэлл, нам нужно поговорить.
Конечно, он ждал этого. На сердце неприятно защемило.
- Да, миссис Коломбо, я Вас слушаю.
Женщина некоторое время помолчала, внимательно разглядывая Стива. Возможно, размышляла, с чего начать.
- Археологи, попавшие в пещеру, утверждают, что на постаменте со Скрижалями было ещё что-то.
На Корнуэлла накатила тошнота и слабость.
- Обычно я не слишком прислушиваюсь к их словам, поскольку они больше спорят друг с другом, но в этот раз они на удивление единогласны.
Цепкий взгляд руководителя экспедиции буквально впивался в доктора и тот физически ощущал, что ему от этого больно.
- Мистер Корнуэлл, Вы ничего не скрываете от меня?
Мистер Корнуэлл скрывал. Но признаваться в этом он не хотел. И стоило ему это осознать, боль тысячей невидимых, но очень острых игл пронзила всё его тело.
Стив открыл рот, чтобы выразить недоумение вопросом Алессандры и потерял сознание...
28.12.2025
Пять тридцать три. Стив с трудом понимал, где он. Воспалённый мозг лихорадочно работал, обрабатывая информацию быстрее любого современного компьютера. Или так казалось доктору. Образы, мысли, сюжеты. События, фразы, слова. Детали пазла, сложить который означало понять. Вот только эти детали отказывались становиться на нужные места.
Время шло. Шесть ноль девять... Шесть двадцать две... Шесть сорок три... Небо над лагерем начинало сереть, но Стив этого не видел. Не видел он и той точки на стене палатки, на которую смотрели его глаза. Он видел все, что произошло с ним. Каждое событие, каждую фразу. Каждую деталь. Но вся картина все ещё ускользала от взгляда Корнуэлла...
27.12.2025
Это началось с самого утра. Едва проснувшись, Стив понял, что симптомы вернулись. Тошнота, слабость, боль. Поначалу слабые, те усиливались по мере продвижения доктора к санчасти. Каждая клетка его организма словно бы противилась его стремлению. Наконец, предчувствие близости обморока заставило Корнуэлла остановиться. Он достал флягу с водой и сделал несколько глотков. Не помогло. Кто-то подошёл и спросил, все ли в порядке. Доктор не слишком вежливо промычал в ответ и доброжелательный человек ушел. Корнуэлл понимал, что в таком состоянии с него не будет никакого толку, но с упорством, достойным лучшего применения, стремился добраться до лаборатории. Пусть он не будет заниматься раненными - как давший клятву не навредить, в таком состоянии он бы просто не позволил себе этого - но он должен был понять, что с ним происходит. А для этого ему нужно было попасть в амбулаторию...
Картинка перед глазами поплыла и спасительное ничто освободило доктора от адской боли...
28.12.2025
Семь часов сорок минут утра, воскресение, двадцать восьмо... СТОП! Воскресение! Значит, вчера была...
Фрагменты прошлого, всплывавшие в мозгу доктора этой бессонной ночью, вдруг обрели то, чего им не хватало - привязку ко времени. Внезапно вся полнота картины предстала перед мысленным взором Стива Корнуэлла во всей своей пугающей очевидности.
- Господи... - прошептал доктор. И в этот раз не было ни боли, ни тошноты. Поскольку Его имя было произнесено совсем не напрасно.
Начинается голосование. Дедлайн голосования - понедельник, 13.08.2018, 22:00 по форуму.
-
Голосую против Вивиен (Тереза). Мотивация - в обсуждалке
-
Голос против
Пингвинчик
Мотивация: не люблю притянутую за уши мотивацию, подозритвльно это.
-
-
-
Голос против
вроде против Симмаха голосов еще нет. Пусть будет против Симмаха тогда. Скажем "Да!" ковровым бомбардировкам :D
-
-
-
-
Тереза, думаю, она хамелеон (у нее еще на комосержа есть, но на хамелеона похоже больше).
-
Против всех, т.е. против себя
-
-
-
24.12.2025
О том, что сегодня канун Рождества, Алессандре напомнила Carol of the bells, которую мычал себе под нос Фримен. Женщина вздохнула: вот бы сейчас сюда Бабо Натале! Она загадала бы ему убрать завал на выезде из долины, а заодно починить антенну. Но, увы-увы, чудеса приходилось совершать своими руками. Продовольственных запасов у них было вдоволь, поэтому о том, как накормить всех семью хлебами думать пока не приходилось. Они даже продолжали раздачу консервов местному населению. Слабым местом лагеря была электроэнергия: потеря одного генератора стала ощутимой. А ещё им пришлось усилить меры безопасности: Стефанидис так и не смог дать внятного ответа, как получилось, что джип покатился с места стоянки и врезался в генератор, но Алессандра решила действовать, исходя из худшего сценария: вблизи от лагеря или внутри него находился кто-то враждебно настроенный. Они со Стефанидисом ещё больше усилили охрану, особенно, складов. На археологическую группу теперь тоже приходилось выделять вдвое больше людей: раскопки велись в двух местах одновременно. И, кажется, археологи были единственными, кто не замечал проблем в положении миссии. Ведь у них были Скрижали.
***
Коломбо рассказала команде археологов о находке доктора Корнуэлла вскоре после того, как отправила Андре за помощью. Хотела, чтобы новость их ободрила и придала толику энтузиазма после тех бед, что натворила гроза с их раскопом. Ответная реакция Алессандру и удивила, и позабавила: сначала у учёных вытянулись лица, потом они начали бранить Корнуэлла, который мог ненароком нанести ущерб драгоценной находке, потом попросили передать ему благодарность и просьбу больше так не делать. Алессандра посмеялась, пообещала все передать доктору и отправила бригаду с кисточками изучать пещеру. Пожалуй, это было единственным позитивным моментом за день, потому что вскоре на горизонте появилось облако пыли, из которого вынырнули джипы. Андре вернулся с дурными вестями: единственный выезд из долины оказался перекрыт обрушившейся скалой. Они были отрезаны от мира.
***
Сначала была стадия отрицания: Алессандра отказывалась верить, что завал невозможно взорвать. Стефанидис посовещался со своими специалистами, те обследовали горы и единогласно постановили: убрать все быстро не получится. Порода была нестабильна, объем её - слишком большим. Завал нужно было разбирать постепенно, пользуясь взрывчаткой с предельной аккуратностью. Дальше Алессандре пришлось проглотить ещё одну горькую пилюлю: для ускорения процесса миссии требовалась помощь местного населения.
- Димитрис, я не понимаю! У нас большой контингент!
Грек лишь разводил руками:
- Я не могу снять их с патрулирования, по понятным нам обоим причинам. Саперы должны продолжать разминирование. Археологи? Они заняты раскопом. Самое логичное: попросить помощи у местных. Они тоже должны быть заинтересованы в этом деле.
Под градом доводов Алессандре оставалось лишь стиснуть зубы и согласиться.
Когда Стафинидис ушел, Андре, присутствовавший при разговоре, мягко предложил:
- Алессандра, в Тельян могу пойти я и, например, Корнуэлл. Вряд ли нам откажут.
Алессандра повернулась к Андре с непроницаемым выражением лица и молча смерила помощника взглядом. Андре отступил на шаг, затем вскинул руки в жесте примирения:
- Я не имел в виду, что они откажут вам. Просто я знаю, что эта задача - просить местных оказать услугу - вам неприятна, и хотел помочь.
Алессандра смягчилась:
- Андре, я понимаю, что диалог с тельянцами у меня не очень задался, но решать такие вопросы - моя обязанность. И расхлёбывать последствия своих поступков - тоже. Кстати, взять с собой доктора - неплохая идея, я подумаю над ней. Но прошу тебя впредь не делать скоропалительных выводов о моих чувствах. Для этого нужно знать меня чуть лучше.
Андре кивнул, помолчал, пожевал губы, затем сказал:
- Алессандра, это может показаться самонадеянным, но, я думаю, что понимаю ваши чувства очень хорошо.
Коломбо сглотнула и, скрывая неловкость, пожала плечами:
- Твое право.
Разговор был ей неприятен, Андре это, видимо, понял, потому что опустил глаза и, пробормотав извинения, выскочил из палатки.
Алессандра чертыхнулась. Она терпеть не могла, когда кто-то пытался залезть к ней в голову. После Стамбула она сменила троих психологов и двух психотерапевтов, и с тех пор ненавидела беседы на личные темы. Все специалисты пытались честно отработать свой хлеб и сгрести ошмётки психики миссис Коломбо в опрятную кучу. В конце концов, Алессандра поняла, что ей проще убедить всех, что лечение помогло, чем продолжать бесполезные сеансы. Потому что как можно собрать картинку-паззл, если добрая треть деталек сгорела в огне?
***
Алессандра не стала прокрастинировать и сразу же отправилась к Корнуэллу. По дороге к доктору её потряхивало от гнева на весь белый свет в целом и себя в частности. На себя она злилась, пожалуй, больше всего. Потому сжала кулаки, вошла в палатку и сразу с места в карьер начала:
- Корнуэлл, я прошу вас помочь мне.
Доктор растерянно посмотрел на Коломбо:
- Как?
- Мне нужно договориться с местными о разборе завала на выезде.
И вот он, самый горький момент. Ощущение было таким, словно женщина подставила беззащитную шею под топор палача:
- Без вас мне не договориться. Вас они уважают.
- Конечно. Давайте сходим в Тельян, мне все равно нужно раздать детям витамины. Заодно и договоримся.
Корнуэлл ответил ей спокойно, без тени насмешки, но Алессандра бы многое отдала, чтобы узнать, о чем думал доктор в этот момент.
***
В Тельяне все прошло довольно неплохо. Корнуэлл созвал детей, раздал витамины и попросил позвать отцов или старших в семье на встречу, и, когда почти все взрослое население поселка собралось на площади, Алессандра встала рядом с ним и через Бадра обратилась к селянам с просьбой о помощи. Речь она продумала заранее и просто приказала себе проговорить текст до конца. Прежде всего она рассказала о случившейся беде, о том, что миссия пыталась справиться с обвалом своими силами, но, поскольку ущерб оказался слишком велик, а рук для всех дел у них не хватает, она, Алессандра, просит жителей Тельяна принять участие в разборе завалов. Она рассказала о караване со стройматериалами, которые она должна заказать из Дамаска, и о грузе медикаментов и книг, который нужно получить до конца зимы. Все это время Алессандра скользила взглядом по лицам в поисках поддержки и понимания. Кое-где она видела отклик на свои слова, кто-то задумчиво хмурился, несколько лиц были откровенно враждебными, среди них, разумеется, был и Мустафа. Алессандра не удивилась, когда этот мерзавец презрительно плюнул на землю, как только она закончила говорить. Ничего, пусть плюется, лишь бы больше не смел распускать свои поганые руки. Она замолчала, предоставив жителям Тельяна возможность осмыслить услышанное. Наконец к Бадру обратился местный старейшина Джалил. Алессандре не надо было ждать перевода, чтобы понять: местные им помогут. Она с облегчением выдохнула. Результат достигнут, это главное, а унижение своей гордости и плевки Мустафы она как-то переживет.
***
Алессандра и Стефанидис набрали добровольцев из гражданских, а также задействовали тех военных, кто хотя бы немного знал арабский для упрощения коммуникации, с отрядом пошло несколько и несколько саперов - присматривать места для точечных взрывов. Пока они комплектовали отряд, Алессандра пораскинула мозгами и решила, что из ситуации можно извлечь выгоду в долгосрочной перспективе: надо было только как можно ярче показать момент совместной работы миссии и тельянцев. Для этого ей нужен был Фримен и его съемочная группа. Их долго упрашивать не пришлось.
За всей этой суматохой, ей некогда было контактировать с археологами, пока Кранаби не заскочила к ней сама со странными новостями.
- Эшлин, то есть, это Скрижали с десятью заповедями? Ого, - Алессандра даже присвистнула, хотя, по правде сказать, ей пришлось сильно постараться, чтобы выказать свой интерес - голова болела о совсем других вещах. Но Скрижали с заповедями, найденные во время миссии - это хорошо. Это резонанс, внимание и дополнительный аргумент к тому, чтобы сделать миссию здесь не временной, а постоянной, и выбить под этот шумок дополнительное финансирование для улучшения местной инфраструктуры.
Кранаби кивнула.
- Только вот ребята говорят, что рядом со Скрижалями было что-то еще. И это что-то исчезло совсем недавно. Доктор Корнуэлл не упоминал в своем рассказе о чем-то, кроме скрижалей?
Коломбо отрицательно покачала головой:
- Не припоминаю, но я переспрошу у него. Обязательно переспрошу.
***
25.12.2025
Разговор с Корнуэллом на эту тему, увы, не состоялся. Алессандра едва успела подхватить тело доктора в тот момент, когда он снова потерял сознание.
- Родригес! - от испуга она заорала так, что будь в палатке настоящие окна, стекла вылетели бы. - Сюда!
- Боже мой, Корнуэлл, очнитесь! - Алессандра поддерживала голову доктора и сначала легонько, а затем все сильнее стучала его по щекам. Она нашла нашатырь, опрокинув на пол всю аптечку (Родригес высказал ей потом свое "фе" за такую безалаберность), но даже сильный запах не привел Корнуэлла в сознание. К тому времени, когда Родригес, запыхавшийся после пробежки с другого конца лагеря, влетел в палатку, Коломбо уже почти рычала от отчаяния. Единственное, что не давало ей впасть в панику было ровное биение сердца Корнуэлла и его спокойное дыхание.
Вдвоем с Родригесом они положили Корнуэлла на кушетку, напарник начал снимать показания.
- С ним все хорошо. В смысле, все показатели снова в норме, - наконец заключил Родригес. - Как это произошло?
Он, нахмурившись, посмотрел на Алессандру. Видимо, думал, что это Коломбо довела бедного доктора до потери сознания.
- Я просто задала ему вопрос, и он упал. Что это может быть?
- Не знаю... - Родригес потер подбородок. - У нас здесь нет аппаратуры для глубокой диагностики, поэтому я не могу говорить с уверенностью. Но симптоматика меня пугает.
- Меня тоже.
Родригес лишь недоверчиво хмыкнул. Дурак. Он тоже делал слишком скоропалительные выводы о ее чувствах.
Результаты голосования второго дня:
Пингвинчег - 3 голоса: Тереза, Рашан Курин, София Шавро
Рашан Курин - 2 голоса: Луан, Симмах
Тереза - 2 голоса: Пингвинчег, Селин
Селин - 1 голос: Никта
Симмах - 1 голос: Зевсиенда
Луан - 1 голос: Йен
Нана - 1 голос: Нана
lionel - 1 голос: lionel
Lucia - 1 голос: Lucia
Нас покидает Пингвинчег. Если Пингвинчег желает продолжить участвовать в ролевой части, просим его уведомить нас об этом в ЛС в ближайшие сутки.
Начинается ночь. Дедлайн отправки ночных ходов - вторник, 14.08.2018, 22:00 по форуму. Ходы отправлять ОБОИМ Ведущим в ЛС.
1. Пингвинчег - выбыл из игры во 2й день.
1. Зевсиенда.
2. Луан.
3. Тереза.
4. София Шавро aka Кевин Фриман.
5. Lucia.
6. Никта.
7. Йен.
8. Нана.
9. Рашан Курин.
10. Селин.
11. lionel.
12. Симмах.
-
28.12.2025
Ранним воскресным утром двадцать восьмого декабря большинство обитателей лагеря в долине Тельян ещё спали. И лишь немногие, в числе которых находящиеся в дозоре миротворцы, имели возможность наблюдать за тем, как доктор Стив Корнуэлл, глава миссии Красного Креста, стремительно приближался к палатке руководителя экспедиции. То, как торопился док, как безуспешно пытался на ходу привести в порядок свою измятую одежду, как блестели его красные глаза - все это свидетельствовало о спешке и о важности новостей, которыми Корнуэлл хотел поделиться с миссис Коломбо. Возможно, подобная торопливость доктора могла вызвать лёгкую панику у тех, кто за ним всё же наблюдал.
Стив не думал о том, как выглядит со стороны. В его голове наконец сложились все пазлы, и он не думал ни о чем ином, кроме как о том, что обязан поделиться своими знаниями с Алессандрой. Конечно, он понимал, что должен при этом сознаться в совершенном преступлении и отдать свою судьбу в руки миссис Коломбо. Но, как доктор, давший клятву Гиппократа, как представитель Красного Креста, как человек, в конце концов - считал, что его судьба не имеет никакого значения на фоне того, чем грозит его открытие всему миру.
Стив ворвался в палатку без стука и, разумеется, застал Алессандру бодрствующей. Если женщину и возмутило подобное поведение доктора, одного взгляда на его лицо хватило ей, чтобы сдержать свое возмущение.
- Доброе утро, - Алессандра произнесла приветствие полувопросительно, а ее лицо приобрело встревоженный вид.
- Я понял, что в Чаше! - выпалил Корнуэлл, едва отдышавшись. И тут же сам понял, что совершил глупость, ведь ни о какой чаше его собеседница не знала.
Мужчина попытался успокоиться и упорядочить если не мысли, то хотя бы слова.
- Простите, миссис Коломбо. Я немного волнуюсь.
Последнее было явным преуменьшением.
Алессандра нервно хохотнула.
- А я-то как волнуюсь, мистер Корнуэлл. Мой доктор - бесценный, можно сказать, в данный момент специалист, - падает в обморок второй раз за неделю, потом шарахается от меня, как от прокаженной, а теперь прибегает ни свет, ни заря, и говорит про какую-то чашу.
Она опустила лицо в ладони, несколько мгновений просидела так, затем потерла глаза и спросила обречённым тоном:
- Стив, вы больны? Скажите мне правду, пожалуйста, я просто должна знать. Мы обязательно что-то придумаем вместе, но я должна видеть всю картину. Пожалуйста.
Коломбо сверлила его взглядом, в котором читалась отчаянная решимость, и ждала.
- Что? Почему Вы так решили? - удивился доктор. Такой реакции он явно не ожидал. Хотя если подумать, то причины для такого вывода у Алессандры имелись, и довольно веские.
- Нет, миссис Коломбо, я так не думаю. Хотя, наверное, кто-то мог бы назвать это болезнью, я бы предпочел слово "благословение".
Увидев, что женщина хочет что-то сказать, Корнуэлл поспешил продолжить:
- Выслушайте меня, прошу Вас. Мне придется начать издалека, чтобы было понятно.
- Тогда, если вы не против, я выпью кофе, - Коломбо плеснула ароматную жидкость в две кружки, протянула одну ему, и села за стол.
- Я слушаю.
- Когда три дня назад Вы спросили, не скрываю ли я от Вас чего-то, я соврал. Точнее, хотел соврать, но не смог и потерял сознание. Дело в том, что в пещере со Скрижалями я обнаружил ещё кое-что.
Стив сделал глоток кофе. Напиток приятно согрел внутренности. Док продолжил.
- Это была Чаша. Сейчас она находится в моей палатке и герметично упакована в экопластик. Дело в том, что Чаша была не пуста. В ней находилась жидкость.
Алессандра открыла было рот, но затем отвела глаза в сторону и промолчала. Корнуэлл воспринял это как знак продолжать свою речь.
- Я забрал Чашу из пещеры. Не спрашивайте, зачем. Не думаю, что смогу ответить на этот вопрос. Может быть... Впрочем, оставим догадки и вернёмся к фактам. Добравшись до своей палатки, я решил внимательнее изучить артефакт. И по глупости порезал палец об него. Жидкость из Чаши попала в мою кровь. А потом случился первый обморок. После такого я не мог рассказать о Чаше прежде, чем смог бы понять, что в ней. К сожалению, все проведенные анализы не дали никакой конкретики - внутри была вода и некий вирус, который мне не удалось идентифицировать. Поначалу - перед первой потерей сознания - мне казалось, что случилось ужасное. Я чувствовал тошноту, слабость, головокружение. И боль. Ужасную боль в каждой клетке своего тело. Однако когда я пришел в себя, боли как не бывало. Все симптомы пропали и я чувствовал себя здоровым как бык. Некоторое время мне было не до Чаши, тем более, все было в порядке. Однако потом симптомы стали повторяться и я начал думать. Сопоставлять ситуации, в которых они проявлялись. И несколько минут назад меня вдруг посетило озарение.
Стив сделал паузу и допил кофе одним большим глотком.
- Три дня назад я потерял сознание, когда хотел солгать Вам. Это был второй раз. Первый и третий случился со мной тогда, я пытался заняться своей непосредственной работой. В субботу!
Доктор замолчал и стал ждать реакции Алессандры.
Коломбо недоумевающе смотрела на него.
- В субботу, - повторила она за ним. - Простите, Стивен, я не понимаю...Вы хотите сказать, теряете сознание, когда пытаетесь работать в субботу?
Женщина посмотрела на него с подозрением.
- Вот именно! - чуть ли не крикнул Корнуэлл.
- Э... почему бы вам тогда не поговорить с Родригесом, чтобы он немного разгрузил вас? Я знаю, вы работаете очень много...
Корнуэлл с недоумением смотрел на собеседницу. Неужели она не понимала?
Или может, просто не знала Писание. Хотя предположить такое было очень сложно - ведь Коломбо была итальянкой, католичкой. Точно, католичкой. Вот досада. Разумеется, она не думала о священном седьмом дне, как о Шаббате.
- Вы читали надпись на Скрижалях?
- Я не знаю древнееврейский, но мне сказали, что это десять заповедей.
- Ну да. И четвертая из них гласит: "Помни день субботний, чтобы святить его. Шесть дней работай, и делай всякие дела твои; а день седьмой — суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя..." И так далее.
Коломбо поперхнулась кофе:
- Корнуэлл, вы пришли надо мной поиздеваться с утра пораньше? Я спала четыре часа и у меня раскалывается голова. Извините, я сейчас не понимаю ни шуток, ни намеков. Вы что, приняли иудаизм?
Этот вопрос заставил доктора задуматься. Иудеем он, конечно, не был. Или был?
- Нет, - неуверенно произнес Корнуэлл. И чуть увереннее добавил. - По крайней мере, не намеренно.
- Так, - Алессандра поставила чашку на стол и хлопнула по столешнице ладонью так, что сосуд подскочил. - Я вот сейчас попытаюсь связно проговорить все то, что вы мне только что озвучили. Вы нашли некую чашу рядом со скрижалями, скрыли этот факт от меня и специалистов, повредили ее и заразились неким вирусом. Теперь вы не можете работать по субботам и лгать, поскольку это - две из десяти заповедей. Я все правильно изложила?
- Миссис Коломбо, мне кажется, Вы не осознаёте масштабов события. Две из десяти - это те, в которых я убедился на собственном опыте. Однако я практически уверен, что и остальные восемь я нарушить не смог бы. Подумайте о перспективах, открывающихся перед нами. О мире, в котором не будет убийств, краж, измен...
- Стивен, у вас точно нет жара? - яда в голосе не было. Похоже, Коломбо всерьез обеспокоилась здоровьем собеседника. Это можно было бы счесть добротой, но Алессандра, скорее, просто расценивала Корнуэлла как ценный ресурс, а не человека.
Теперь настала очередь Корнуэлла молчать. Доктор просто не мог постичь того, что Алессандра не разделяла его ощущений. Разве это возможно?
Пауза затягивалась. Два человека стояли и смотрели друг на друга. Она на него - с беспокойством, он на нее - со смесью обиды и недоумения.
Наконец, когда молчание стало совсем невыносимым, Стив севшим голосом произнес:
- Нет. Жара нет.
И снова неловкое молчание. По выражению лица Алессандры было видно, что она пытается тщательно взвесить свои слова. Наконец, женщина заговорила:
- Стив, поймите меня правильно, вы сейчас вывалили на меня кучу информации, о достоверности которой я могу судить только из ваших слов. Я считаю, что вашу вторую находку нужно передать на исследование. Меня очень огорчает тот факт, что вы сами не додумались до такой очевидной вещи.
Коломбо укоризненно покачала головой
- По-хорошему, ваши действия...противозаконны. При всем уважении, Стив. Мы немедленно уведомим Кранаби о чаше, ещё о ней нужно рассказать Родригесу. Я хочу, чтобы он дал свое заключение о природе жидкости внутри. Да и Стефанидису, пожалуй, тоже скажу. Все равно ведь будет спрашивать, из-за чего такой переполох.
Она склонила голову набок, ожидая его реакции.
Доктор чувствовал себя преданным. Ему казалось, что против него ополчился весь мир, хотя на самом деле это была всего лишь Алессандра. "Всего лишь" руководитель экспедиции. Эйфория от сделанного открытия сходила на нет и Корнуэлл вдруг ощутил огромную усталость. Ночь без сна не прошла бесследно.
- Да, пожалуй, Вы правы, - слова будто пробивались сквозь густое желе. - Мне стоит обсудить открытие с коллегой. С тем, кто поймет меня лучше, - от колкости Стив не удержался и сам себе удивился - обычно за ним не наблюдалось подобной мелочности.
- А что касается противозаконности моих действий, я отдаю себе в этом отчёт. И готов понести наказание. Главное - чтобы Чаша оказалась... Была... Ох...
Ноги мужчины подкосились и он осел на кстати подвернувшийся стул.
- Нет, нет, миссис Коломбо, это не то, о чем Вы подумали, - неторопливо заверил доктор собеседницу, которая непонятно как оказалась рядом. - Мне просто нужно поспать...
Алессандра наклонилась к нему:
- Господи-Боже, Корнуэлл, если вы себя угробили, я вам этого не прощу. Идите и поспите. Когда будете готовы, приходите сюда с чашей, будем ошеломлять народ дальше.
В ответ на последние слова женщины Стив произнес:
- Не стоит поминать Его понапрасну.
Затем поднялся и неторопливым шагом покинул палатку руководства. Назад он шел куда более степенно, как подобает доктору. Голова была пуста и жаждала лишь одного - сна.
* * *
Снились Стиву Скрижали.
Во сне доктор вновь оказался под градом, однако в этот раз град был настолько силен, что пробивал своды пещеры со Скрижалями. Корнуэлл наклонился, чтобы прикрыть драгоценный артефакт своим телом. И вдруг осознал, что читает незнакомый текст. Но как же так, ведь он знал его чуть ли не наизусть? Позабыв о падающем с неба вперемешку со сводами пещеры градом, мужчина начал вчитываться в строки... Я, Господь, Бог твой, который спрятал тебя ото всех, да не будет у тебя ничего... не делай себе кумира, а коли сделал, то используй с толком... не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно, ибо запутаешь того, чьи помыслы чисты были... сохрани ближнего своего и укрой его от недоброго... не прелюбодействуй, но действуй с любовью... не произноси ложного свидетельства на ближнего своего, даже если неединожды правду о нем знаешь... не убивай, ведь кто единожды не убьет, две жизни спасает... не желай ближнего своего...
Проснувшись, Стив некоторое время пытался осознать, что значит столь странный сон, однако с каждой секундой воспоминания об этом сне тускнели и слабели, пока вовсе не пропали.
Вздохнув, доктор поднялся на ноги и отправился в санчасть. Где его ждали несколько неприятных новостей - утром экспедиция не досчиталась троих участников. Правда, один из них как раз нашелся. Этим несчастным был профессор из Кембриджа. Оказалось, что бедняга каким-то образом провалился под землю в один из раскопов, в котором и провел всю ночь. Хорошо, что его коллеги услышали стоны мужчины и позвали на подмогу. В результате профессор отделался ушибом плеча, парой шишек и частичной потерей памяти - в той части, что касалась того, каким образом он оказался в яме.
Однако, судьба еще двоих участников оставалась неизвестной. Журналистка из Дэйли Ньюс и участница экспедиции из Казахстана пропали без следа. Ходили слухи, что женщины заблудились в горах, причем на противоположных концах долины, однако того, кто распространял эти слухи, отыскать не удалось.
Выслушав новости, Корнуэлл наскоро перевязал плечо Кристофера и отправил его отдыхать, а сам приготовился к серьезному разговору с помощником.
По итогам ночи у нас 2 выбывших - Нана и Зевсиенда.
1. Симмах
2. Йен
3. Луан
4. Селин
5. Кевин Фриман
6. Lionel
7. Lucia
8. Тереза
9. Никта
10. Рашан
1. Пингвинчег - выбыл из игры во 2й день.
2. Нана - покинула игру по итогам 2й ночи.
3. Зевсиенда - покинула игру по итогам 2й ночи.
Задание игрокам на 3-й игровой день
Задание всем: написать в посте, как до вас дошла информация о чаше и слухи о загадочной болезни доктора. Внимание: вы не знаете, что именно находится в чаше, и не знаете, какой эффект произвела жидкость на Корнуэлла
Далее, исходя из вашей личной заинтересованности и логики персонажа вы можете описать:
а) разбор завалов на выезде;
б) изучение пещеры со скрижалями;
в) возможны и другие варианты по желанию игроков, напишите нам и мы дадим вам задание;
Дедлайн написания поста третьего дня: понедельник, 20.08.2018 22:00 по форуму.
-
UPD:
Задание на 3-й игровой день
Поскольку Зевсиенда высказала желание продолжать игру, в список заданий можно добавить спасательную операцию по поиску её персонажа и персонажа Наны (если она хочет продолжать).
-
Йон Волкер
- М-да... - это была единственная из крутившихся в голове мыслей, которую Йон счел допустимым озвучивать. Шон его почин не поддержал, но ругался вполголоса - начальство было поблизости, кто его знает, как госпожа Коломбо отнесется к эмоциональным выражениям подчиненных. Хотя в данном случае это было бы, пожалуй, простительно, ибо вид огромных глыб. заваливших единственный вход в долину, впечатлял. Небесная канцелярия работала на совесть, и нагромождение камней на первый взгляд выглядело устрашающим, неприступным и несокрушимым. Как оказалось, не только на первый взгляд, но и на второй, третий и все последующие, вооруженные и профессиональные. Проходов не было. Возможности разобрать завал - тоже. Логичным следующим шагом было как раз обращение к саперам, но все проекты подрывов, прорывов и прочего упирались в один печальный непреложный факт.
- У нас не хватит взрывчатки. Мы не рассчитывали на масштабные горные работы, тем более на подобные. Эта куча глыб слишком нестабильна, чтобы рассчитывать, что точечная закладка позволит нам пройти без дополнительных обрушений, так что минимальным расходом здесь не обойтись.
Йон какое-то время молча слушал препирательства остальных, а потом сказал:
-В принципе, я знаю, где можно взять взрывчатку.
Когда все взоры обратились на него, он ткнул большим пальцем в сторону огороженного яркими вешками минного поля.
-Там ее должно быть достаточно. И не надо на меня так смотреть. Других вариантов все рано нет.
...
Шаг. По такой жаре проклятый бронекостюм весил, казалось, в два раза больше чем обычно. Шаг. Миноискатель монотонно потрескивает, звук отупляет, как будто мало жары и тяжести защиты. Шаг. На другой стороне минного поля маячит другая такая же фигурка - Шон. Шаг. Сколько мин они уже за сегодня обезвредили, чтобы извлечь из них взрывчатку и использовать для прохода через завал? Сколько еще нужно? Чем больше, тем лучше - оценить протяженность завала было крайне сложно, а пробные закладки показали высокую прочность породы. Шаг. А археологи тут еще какие-то пещеры найти умудрились. Чем их копали, интересно? Лазерной мотыгой с Сириуса? Шаг. Миноискатель пищит. Внимание. К сожалению, в этм случае нельзя было накрыть мину колпаком и дистанционно подорвать. Каждую нужно было аккуратно изучить и обезвредить. Так... что тут у нас... ага. Йон уже успел убедиться, что мины, оставленные боевиками, не отличались особой изощренностью конструкции. Впрочем, это компенсировалось изобретательностью, хитростью и жестокостью при выборе места и способа закладки. Обезвредив детонатор, сапер аккуратно вытащил мину и медленно направился по безопасному проходу к краю поля, где аккуратно ее положил в толстенный металлический ящик. Когда он отошел на несколько шагов обратно вглубь поля, ящикподобрал другой солдат и понес в палатку, где другие взрывотехники извлекали из них взрывчатку.
...
Шаг. Ветер бросается горстями пыли. Скоро начнет темнеть - работать будет нельзя. Шаг. Как же жарко, черт. Глаза просто заливает потом. Шаг. Чего ты пищишь, дурная железяка, я же здесь уже проходил. Стоп. Йон сглотнул. Неужели он ошибся и сошел с безопасного пути? Черт... Чертова пустыня... Никаких нормальных ориентиров. Может, покричать? Кто-нибудь пройдет и выведет его на безопасный путь. Хотя... учитывая, что бронекостюмов всего два, а Шон во втором сейчас на другой стороне минного поля... Ночевать придется прямо тут. Ладно, надо просто вернуться по своим следам. Шаг.
...
Его подвела банальная усталость. Он уже возвращался обратно с очередной, последней на сегодня, миной, когда тяжелый ботинок бронекостюма попал носком в какую-то выбоину в земле. Все, что он успел сделать, поняв, что падает - отбросить мину как можно дальше от себя. Взрыв. Удар. Темнота.
-
Кевин Фриман
(http://b.radikal.ru/b07/1808/4c/31606956f329.jpg)
– Кевин ты слышишь меня? – Ари злился на босса, сидящего в расслабленной позе и пускающего дым от косяка к потолку палатки.
– Хи-хи ..Я тебя и слышу и вижу, Ари. Ты такой забавный, когда сердишься.– Хихикнул Кевин. – Видел бы ты себя сейчас со стороны…. Возьми лучше пивка… Держи – И Кевин швырнул в Ари банку Michelob Ultra.
Ари словил банку и поставил её на складной стул.
– Кевин, ты тут расслабляешься вместо того, чтобы заняться полезным делом. А, между прочим, уже по лагерю ходят слухи, что археологи откапали где-то в пещере скрижали с заповедями!
– Это которые: " не убий, не укради, не возжелай жену ближнего " – что ли? – Заинтересовался Кевин и, даже, затушил косяк и отложил его в сторонку.
– Я вообще-то точно не знаю, но, вроде они самые. – Ари потянулся за Michelob Ultra.
– Ах, жаль нет нашего пастора… Вот бы он разразился подходящей проповедью, по всем заповедям… Я когда-то, ещё подростком, нарвался у него с этими заповедями на мощный подзатыльник. Ну и тяжёлая же рука у отца Мартина… До сих пор помню, как летел по проходу между скамьями…
– А с чего это он тебя так приложил?
– Да я сказал что, что мне вот понятно, "не возжелай жены ближнего"... А вот с женщинами как? Им значит можно возжелать мужа ближнего? Там ведь в заповедях не сказано, что мужа ближнего нельзя возжелать… Ну вот он мне и влепил подзатыльник…
– Круто, – хмыкнул Ари. – А вообще эти все религиозные забобоны для людей, не умеющих пользоваться мозгами. К чему перебирать сказки древних пастухов и делать из них фетиш сегодня?... Я и не знал, что ты в церковь в юности ходил.
– Ну, так я пел в церковном хоре… было весело, на репетициях… и маме нравилось... А потом, … когда мамы не стало… Я забросил это дело… Но, возвращаясь к нашим баранам, вернее, к нашему гребаному сценарию… Мы можем потребовать , чтобы нам разрешили съёмки прямо на месте раскопа, там в пещере. Завтра схожу к миссис Алессандре, заручусь её поддержкой в этом деле.
– А , кстати, где Том и Бил?
– Они взрослые мальчики и я им не пастух, – ответил, зевая Кевин. – Пойду-ка я баиньки…
Заснул Кевин сразу, и приснился ему сон, который он наутро пытался потолковать и так, и этак. Но получалась всё равно, какая-та полурелигиозная фигня.
http://www.youtube.com/watch?v=pHjunQtt-Pc
"Он любил себя, пользовался взаимностью и соперников в этой любви не имел."
Станислав Ежи Лец
-
Эшлин Кранаби
После суматошной ночи со взрывами и пожаром утро совсем не принесло облегчения: мало того, что они остались без связи, так еще и вход в долину теперь преграждал огромный завал. А из того, что уже успела услышать Эшлин, следовало, что эта проблема просто так решена не будет. Но лично она ничего с этой проблемой поделать не могла, так что завалы остались на Стефанидиса, а общение с местными – на Алессандре и Корнуэлле. Кранаби же занялась тем, где ее помощь могла иметь значение. Все же у нее было достаточно опыта участия в археологических экспедиций, чтобы обнаруженная Корнуэллом пещера могла не заинтересовать.
- Ну как, выяснили, что тут могло быть? – Эшлин снова стояла у каменного постамента, на котором нашли скрижали. Десять заповедей. Подумать только! Сама Кранаби не была сильна в иврите, потому разобрать, соответствует ли написанное известному им канону не могла. На это найдутся другие специалисты.
Они же сейчас искали ответ на совсем другой вопрос – была ли пещера естественным образованием или к ее созданию приложили руки люди.
- Чаша. Здесь стояла некая чаша, - доктор Стивенсон, один из прибывших с экспедицией археологов, недовольно поправил очки на переносице, - это... Корнуэлл не нашел ничего лучше, чем забрать с собой! А если бы уронил? Повредил или...
- Что сделано, то сделано, - Эшлин едва заметно поморщилась: однообразные завывания Стивенсона ее утомляли. Она вообще не любила вещи, повторяющиеся из раза в раз. Они рассеивали внимание и мешали работать.
- И постарайтесь как можно быстрее заполучить чашу для изучения, - она отошла от постамента, отправляясь к дальней стене, где, как утверждал молодой ассистент Стивенсона, прослеживался какой-то рисунок. Стоило взглянуть на него поподробнее.
Возвращение в основной лагерь не добавило хороших новостей: они потеряли связь с группой Тё, отправившейся куда-то в горы еще до начала бури, а еще куда-то ухитрилась подеваться та журналистка, Маккини. Эшлин запомнила ее только потому, что рядом постоянно ошивался фотограф. Удивительный человек, который на ее глазах дважды споткнулся практически на ровном месте.
- Я думала, вы отправитесь с поисковой группой, Родригес, - все же медики могли очень пригодиться для чего-то большего, чем просто первая помощь.
- Доктору Корнуэллу... нездоровится. Я остаюсь здесь.
- Вот как, - Эшлин придержала рукой желтую шляпу, которую норовил сорвать с ее головы ветер. Приступы нездоровья доктора вызывали определенную озабоченность. Как медик может заботиться о других, если он себе помочь не в состоянии? Эта новость поселила в душе смутное чувство тревоги: не хватало еще им всем в текущих условиях подхватить какой-нибудь вид местной лихорадки.
-
Лиз Тёрнер и Вивиен Тёрнер
Вивиен торопилась - она решила присоединиться к поискам пропавшей женщины и нужно было собрать рюкзак со всем необходимым, но голова её была занята совсем другими мыслями - то, что творилось накануне, дикие слухи о якобы настоящих скрижалях -это была явная утка , но ей было интересно, почему многие в это верят, разумеется, сборище здесь достаточно пёстрое, но почти все с хорошим образованием и все без исключения с достаточным жизненным опытом, чтобы принимать на веру подобные сказки. Больше всего её тревожило на самом деле то, что они здесь заперты, отрезаны от мира. Ладно, разбором завала заняты те, кто в этом разбираются, вот и широкоплечий Скотт побежал в сторону завала, провожая его взглядом, Вивиен, разумеется не могла смотреть, куда идёт из-за чего и упала.
Перед глазами потемнело от боли. Втягивая сквозь зубы воздух, женщина села, схватившись здоровой рукой за больное место и ожидая почувствовать под пальцами осколки костей. Ничего подобного, да и боль уже отпустила. Вивиен убедилась, что всего лишь ободрала локоть, ничего страшного, но обработать надо, чтобы не попала инфекция.
Лиз неслась по лагерю с бинтом и каким-то средством для дезинфекции. Она только что помогала местным, оказавшимся около лагеря, обрабатывала раны. Она смотрела, кому еще может пригодиться помощь. Последние события заставили её вспомнить о навыках оказания первой помощи. Сложным пациентам она помочь не могла, но вот по мелочи. Собственно такой была их договоренность с Корнуэллом, которую конечно же оба посчитали сущей формальностью, т.к. миссия носила сугубо мирный характер.
Проходя она увидела сидящую на земле женщину. Что-то знакомое было в ней.
- С вами все хорошо? - она присела рядом.
-Да, спасибо, всё в порядке, просто надо под ноги смотреть,- Вивиен взглянула наконец на добрую самаритянку и в первый момент не поверила глазам хотя, припомнила Вивиен, Лиз же археолог, так что здесь ей самое место.
-Лиз?!
- Ооой! - Лиз не сразу нашлась, что ответить. Она, конечно, вспомнила Вивиен. Хотя кроме внешности и их родства Лиз о ней ничего не помнила, только какие-то обрывки семейных мероприятий, которые Лиз категорически не любила и потому сбегала оттуда при первой возможности.
- Вивиен?! – полу-вопрос, полу-восклицание. - Откуда ты здесь?
- Из старой доброй Англии,- улыбнулась Вивиен, всё ещё не веря в реальность происходящего, - я психолог, если помнишь, и работаю здесь в госпитале
А ты здесь одна или с... - Вивиен запнулась и напрягла память - с Марком, он же вроде тоже археолог?
По правде говоря, Вивиен толком ничего о Лиз и Марке, кроме имён и профессий не знала, но это было почти чудо - вдруг встретить родственницу, где-то у чёрте на куличках
- Вот уж верно говорят - мир не так уж велик, - задумчиво пробормотала она
- Я здесь не как археолог, - с улыбкой произнесла Лиз. Ей было очень приятно встретить родственницу, пусть и не близкую, - я уже несколько лет сотрудник красного креста. А Марк, в общем у нас с ним сложные отношения. Да и он, кажется, давно пресытился романтикой работы «в поле». - Лиз присела рядом на корточки. Что-то ей не очень нравилось в том, как держалась Вивиен. - Руку покажи, пожалуйста.
- А да, я и забыла почти,- Вивиен вывернула руку, - не думаю, что что-то серьёзное, но ссадины надо бы обработать - с тем счастьем, что нас преследует, инфекция иначе неизбежна. Кстати, от неожиданности всё вылетело из головы, но мне надо поторопиться, не поможешь с перевязкой?
Лиз усмехнулась. У неё как раз с собой было все необходимое для перевязки. Вот уж чего, а заниматься здесь перевязкой ран, осмотром травм и тому подобным она не рассчитывала. Конечно, сейчас ей пригодились все навыки, которые она так или иначе приобрела во время миссий.
- Конечно. Я, собственно, именно за этим и подошла к тебе. - Она обернулась, наконец нашла куда положить аптечку, и затем взяла аккуратно Вивиен за локоть. Рана была небольшой, так, ссадина. Обработать, заклеить и достаточно. Лиз деловито принялась за дело, стараясь действовать как можно аккуратнее.
- Жуть какая-то творится. Сначала местные как будто взбесились - увидели во всем происходящем дурной знак. Затем в лагере, еще эти слухи...
- В самом деле, сумасшедший дом на прогулке, а слухи, ты имеешь в виду об якобы найденных скрижалях? Как ты думаешь, сколько правды во всём этом? Сколько-то должно быть - совсем на пустом месте такие слухи не возникают.
Вивиен подвигала больной рукой, согнула и разогнула локоть
- Спасибо, всё как новое.
- Понятия не имею, что в этом правда. Я пыталась достучаться до Алессандры, но ей явно не до того. Оно и понятно, - проговорила Лиз, завершая свои манипуляции.
- Так-то понятно, что на пустом месте ничего не бывает. Просто вопрос из чего эти слухи выросли... Ну не появились же в действительности скрижали, просто так, чтобы людей порадовать. - Нарочито иронично произнесла Лиз.
- Да уж это вряд ли. Спасибо Лиз, не могу сказать, как я рада была тебя увидеть, до сих пор не могу до конца поверить, что это явь.
Но теперь мне действительно надо бежать. При нормальных обстоятельствах я работаю каждый день в госпитале, найди меня, пожалуйста, хорошо будет поговорить не на бегу,- отряхиваясь от пыли торопливо проговорила Вивиен,
Лиз будто опомнилась.
- Да, ок, договорились. - и махнув рукой пошла дальше в поисках тем, кому может понадобиться помощь.
-
Келлаури Мекано и Джонатан| (http://www.thetvjunkies.com/wp-content/uploads/2017/10/shannara-chronicles-ivana-01.jpg) | (https://www.kino-teatr.ru/acter/album/61704/314187.jpg) |
— Ты что? Застрял?!
— Нет! Я просто отдыхаю!
Из инструкции по спасению застрявших.
Пещера и около нее...
- СЛУШАЙ, НУ ПОЧЕМУ ТЫ ЕЩЕ НЕ СВАЛИЛСЯ КУДА-ТО? - утро для Кел началось с очередного воспитательного процесса.
Нет, ну действительно, почему пострадал Кристофер, а Джонатан - живее всех живых? Похоже в этой экспедиции братик решил превзойти сам себя. Только она исправила последствия его предыдущей выходки (похоже, что Кристофер не особо расстроился, да и время с ним Кел провела неплохо), так пришло время для новой. Нет, на этот раз Джонатан ничего не стащил. Но все равно, сильно хотелось его стукнуть и посмотреть, не превратится ли он фиолетовым в крапинку. Она вчера старалась, собрала все найденные вещи. И все это для того, чтобы сегодня узнать, что сегодня этих вещей нет. "Они уплыли, я не знаю, как это случилось!" - и детское невинное лицо. Естественно уплывут, если их положить в воду. Пытался искупить вину и постирать вещи, щас. Но немного отвлекся, а когда вспомнил - они уже уплыли. Что водоем тот образовался после бури, а потом вода может мигрировать в какую-то щель (прихватив содержимое), мозгов не хватило.
- СГИНЬ С МОИХ ГЛАЗ, ЧУДОВИЩЕ! А ЕЩЕ ЛУЧШЕ УТОПИСЬ ТАМ, ГДЕ УТОПИЛ МОИ ВЕЩИ!
- Но там воды уже нет...
- ТАК НАЙДИ, ПОРАДУЙ СЕСТРУ ХОТЬ ЧЕМ ТО!
Нужно было успокоиться. И решить, как найти замену хотя бы самому необходимому. К счастью один из организаторов вошел в ее положение. Как Кел поняла, она не одна такая.
- Кое-что можно купить в поселке. Скажите, что нужно, и к вечеру мы привезем. За наш счет.
- Лучше бы за счет Джонатана, - пробормотала Кел. Хотя если подумать, то деньги тогда он придет выпрашивать у нее. Ибо свои благополучно забыл дома. - Спасибо, я ваш должник.
- Не беспокойтесь. Занимайтесь делом, остальное мы обеспечим.
К счастью, работа подвалила - нужно было осмотреть пещеру, в которой что-то "что-то было". По дороге Кел навестила Кристофера, который ночью умудрился куда-то провалиться.
- Вы берегите себя, профессор! Не берите пример с меня, обычно я куда-то проваливаюсь. Но цела пока. И вам того желаю!
Первое, что она сделала в пещере - провалилась в какую-то щель. К счастью там было около фута в глубину, но все равно Кел приобрела несколько царапин и разодрала рукав. Да и одно место чуть пониже спины ощутимо ныло. Как она умудрилась это сделать, трудно было сказать. Но если бы сверху на нее не упало что-то тяжелое, она бы отделалась легким испугом. Хорошо хоть не на голову укала. Что-то упавшее громко ругалось знакомым голосом.
- ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ ЗДЕСЬ, ПРИДУРОК?
- Работаю. Не сердись, сестренка, я случайно. И вообще, ты первая упала.
- А там кобыла умерла, - пробормотала Кел про себя. Надо было успокоиться, а то от эха уши звенели.
- Сгинь! Работай в другом месте, чтобы я тебя рядом не видела!
Она даже умудрилась сказать последнюю фразу нормальным голосом. Почти нормальным, последнее слово было сказано с визгом и придыханием.
Дальше работа вошла в нормальное русло. Правда это не сильно напоминало обычные раскопки, поскольку периодически приходилось таскать камни. Один из них она с мстительным удовлетворением случайно уронила на ногу Джонатану.
- А нельзя поосторожнее, - простонал тот, когда преамбула закончилась.
- Сам виноват, говорила же тебе - держись от меня подальше!
- Я теперь ходить нормально не смогу!
- Не будь неженкой, без травм раскопок не бывает.
В дальнейшем он действительно держался подальше. И почти не хромал.
-
Эмер Райанс
(https://i.pinimg.com/474x/b3/19/02/b319028a43a7fd1efec562a8262d9e28--mens-haircuts-mens-hairstyles.jpg)
Эмер не особо верил в хорошие и плохие предзнаменования, в отличие от множества его армейских коллег. Превратности и каждодневные опасности способствуют развитию специфического солдатского фатализма, склонности верить в приметы и в обереги. Эмер к вопросу подходил без излишнего критиканства и даже не спорил с тем, что кроличья лапка или ладанка с изображением святого могут иногда сотворить в чудо. Но, добавлял при этом бывший вояка, полагаться на такие чудеса в любой ситуации по меньшей мере глупо, а уверовавшие в чудотворственную силу лапок рано или поздно переходят грань допустимого риска.
Возможно это и плохо, что не верил, потому что череда дурных предзнаменований возможно уберегла бы его от этой злосчастной поездки. Еще когда забарахлила бритва, когда затерялись щипчики, уже тогда можно было догадаться, что на старую солдатскую задницу надвигаются по меньшей мере неприятности. Ну а когда с небес на них обрушились все семь кругов ада, только ленивый не шептался на каждом углу о сглазе, древнем проклятии и о плохих предзнаменованиях. Да что толку, поздно пить карлсбадскую, когда твою печень орел склевал.
Неверие в предзнаменования рационально, но Райанс все равно корил себя за то, что не проверил заранее всю доступную ему информацию о готовящейся экспедиции. Сарафанное солдатское радио не очень хорошо отзывается об общем руководстве, слухи однозначно указывают на то, в верхах идет грызня почище, чем у пауков в банке. Наверное это норма для политиканов из Лондона или Вашингтона, но для экспедиции в «горячей точке» может быть чревато.
Как бы то ни было, но солдатское чутье подсказывало Эмеру, что дело дрянь. Известие о том, что горные обвалы сделали непроходимыми все дороги из долины, означало одно – они попали в западню, из которой нет выхода. И не важно, кто подстроил эту ситуацию, намного важнее побыстрее вырваться из капкана. Если бы это зависело от Эмера, он первым делом эвакуировал из долины большинство гражданских. Затраты по большому счету не такие уж и большие – несколько рейсов вертолетного звена. Но беда в том, что такая эвакуация больно ударит по престижу руководителя экспедиции, а на это местная Лара Крофт ни в жисть не пойдет. Особенно теперь, когда копатели гробниц мечутся словно угорелые и вопят об эпохальном открытии. Неужели они все ослепли?! Эмер Райанс Вест-Пойнтов и Кембриджей не оканчивал, но оперативное окружение есть оперативное окружение и не надо быть Алессандрой Антиохийской, чтобы его заметить.
Эмер попытался пораспрашивать о возможных горных тропах знакомого местного водоноса. По всему выходило, что зимой лучше на эти тропы не соваться. Хорошо подготовленные люди там возможно и пройдут, но налегке и без техники. Эмер на всякий случай попросил указать и отметить на карте нужные ориентиры, но потом понял, что без проводника он из долины лучше не пытаться выходить. Ну разве что очень большая нужда заставит.
Осматривая нагромождения каменных глыб, перегородивших дорогу, Эмер машинально водил рукой по подбородку и размышлял о том, что ближайшие дни станут хорошей проверкой лояльности местного населения. Его афганский и иракский опыт подсказывал, что обычно дружелюбная нейтральность аборигенов покупалась ценой щедрой гуманитарной помощи, но и в этом случае всегда находились фанатики, готовые поднять знамя джихада против неверных. Как то оно будет здесь, во внешне умиротворенной долине, население которой измучено целой чередой бедствий? В обычных условиях этот довольно изолированный анклав кажется не очень сильно зависел от поставок продовольствия извне, но невероятной силы стихия принесла множество бедствий и сейчас помощь нужна срочно и немедленно. И если ее не будет, быть беде.
-
Деян Йокич
Деян вытер пот со лба тыльной стороной ладони и поморщился. Мало ему этой жары, так еще и эта женщина напросилась с ним, а теперь решила опаздывать. Честно говоря, он с трудом преодолевал соблазн уйти без нее - в конце концов, дело важное, день не бесконечен, а стоять на солнцепеке тяжело.
Он решил особенно не думать о находке - Скрижали? - тем более что он не был особенно силен в богословии. Нет, конечно, он знал молитвы и некоторые псалмы, в детстве ему читали Библию, конечно же, он искренне верил в Бога - при мысли о том, что могло бы быть иначе, Деян перекрестился и поднял глаза к небу, - но для него вера не была источником сомнения или поиска, он не сомневался в том, во что верил, и доказательства были излишни. А мусульманских дикарей из этих мест не убедило бы, наверное, и приди к ним Иисус проповедовать лично.
Однако его немного удивляло, что о находке знал уже, казалось, весь лагерь. Для него, наверное, первым позывом было бы укрыть реликвии от чужих взглядов – террористы, которых отсюда вроде как выгнали, никогда и не скрывали, что охотятся за ценностями других культур, чтобы уничтожить их. Честно говоря, для Деяна не было особенной разницы между ИГИЛ и мирными обитателями этих мест, он считал, что любой из встреченных местных жителей мог оказаться террористом или пособником террористов, так что необходимость спасать все, что тут найдет экспедиция, не вызывала у него сомнений. Но руководил тут не он. Вовсе необязательно, что начальники экспедиции согласны с ним в этом вопросе.
Деян еще раз протер лоб и огляделся. ‘Да где же она?’
Деян Йокич, Вивиен Тёрнер
(http://s8.favim.com/orig/151018/vuk-kostic-Favim.com-3446989.jpg) (https://d.radikal.ru/d12/1807/8c/3cc2c7b64690.jpg)
Вивиен почти бежала - неожиданная встреча с Лиз выбила её из колеи и она всеръёз опасалась что её напарник, как там его звали, а, неважно уйдёт без неё. Сидеть бездеятельно в лагере и ждать, что ещё произойдёт было бы невыносимо. Наконец-то в поле зрения появился - как же его вдё-таки зовут?
- Прошу прощения, - задыхаясь проговорила Вивиен,- такая глупость - я поранилась и нужно было обработать ссадины, но теперь всё в порядке, можем идти, спасибо, что дождались.
- Ссадины - это святое, - фыркнул Деян. Спутница была красива, и злиться было сложно.
- Я планировал подняться вот сюда, - провел он пальцем по карте, открытой на его планшете. - Здесь полностью темный участок, возможно, мы обнаружим доступный путь.
-Замечательно, тогда пойдём,- Вивиен, улыбнувшись, поправила рюкзак и направилась в указаном направлении. Спутник начал ей нравиться - Вивиен любила увереных в себе и при этом симпатичных мужчин, ну и женщин тоже, но это было сейчас не актуально.
"Как бы его спросить ещё раз, как его зовут, мужское эго такая хрупкая вещь, не хотелось бы всё испортить, прежде чем началось, а чёрт с ним со всем!"
- Я прошу прощения, я не расслышала толком в суматохе как вас зовут, не напомните? Я, кстати, Вивиен.
- Да, я помню, - ответил Деян. - Меня зовут Деян. Тут многие не могут запомнить, иногда даже произносят с трудом, - он улыбнулся, но почти сразу снова помрачнел. Но решил продолжить беседу. - Вы же психолог? А с горами раньше дело имели?
- Деян,- повторила медленно Вивиен ,- интересное имя, звучит необычно и красиво.
- С горами? Я не альпинистка, если вы это имеете в виду, но часто ходила в многодневные походы в горы с друзьями, и у нас были очень сложные маршруты, надеюсь, этот опыт здесь пригодится.
- Да я тоже не альпинист, - отмахнулся он. - Если придется карабкаться, то этот маршрут нам автоматически не подходит - годится разве что отправить кого-то звать на помощь, - он огляделся. - Кажется, здесь нам лучше взять западнее. - Деян запрыгнул на небольшой уступ и протянул Вивиен руку.
С улыбкой Вивиен схватила сильную ладонь и последовала за Деяном.
-
Кристофер Гейл
Кристофер лежал в палатке на сырой после шторма постели и старался не двигаться. Плечо саднило, голова трещала, а от мысли, как его угораздило ночью бродить по раскопу, он места себе не находил. Проще всего упасть в темноте, что, собственно, и... но ведь что-то ему там было нужно. Никто не приходил его навестить - все были заняты, и от скуки он представил, что нашел что-то невиданное и пошел выяснить, не пострадало ли это от бури, а теперь амнезия лишила его самой памяти о находке. Глупости, конечно, но одиночество и безделье давали знать о себе. К обеду, впрочем, пошли посетители: сначала пришла помощница повара, которой совершенно не надо было нести к нему в палатку еду - не настолько он болел, чтобы не дойти до столовой. Она заявила, что "генераторы взорваны террористами, которые потом организовали масштабный взрыв горной породы в ущелье, и долина теперь отрезана от мира". Потом забежала коллега, молоденькая совсем археолог-стажер, и, сделав большие глаза, таинственным шепотом доложила, что "в пещере нашли Гроб Господень, спаси и сохрани, а нашел его доктор Корнуэлл, который теперь сидит разговаривает с ангелами". Потом заглянула мисс (или миссис?) Мекано, пожелать выздоровления. Затем появился медбрат, у которого Кристофер спросил, правда ли доктор Корнуэлл умер. Мужчина чуть не уронил свой чемоданчик и тихо выругался. "Да кто вам наболтал такую чушь?" В конце концов Кристофер, не в силах более выносить туман неизвестности, выбрался из палатки и пошел посмотреть на лагерь. Люди, суетившиеся вокруг обломков генератора, убедили его, что хотя бы здесь слухи недалеки от правды. Про таинственную находку, впрочем, все говорили разное, и зачастую версии противоречили друг другу.
***
Завал, неработающая связь... Какая разница, если загадочная находка ждет их? Давешняя девушка-стажер при виде Кристофера как бы невзначай отодвинулась за уступ, наверно, устыдившись своей дурацкой шутки; Кристофер тоже демонстративно ее не заметил и нырнул в пещеру. Ему пришло в голову, что отсутствие связи ставит их всех в равное положение. Иначе наверняка какая-нибудь газета бы уже трубила о находке на всю общественность, с фото счастливчика на первой полосе, а бедному мистеру Корнуэллу не досталось бы и капли научной славы, поскольку из-за пропавшей чаши археологическая братия была в ярости. Миссис Коломбо, впрочем, категорически запретила беспокоить Корнуэлла, но Кристофер не мог взять в толк, почему она не разрешает исследовать чашу. "Она в плохом состоянии", - сказала коллега-американка. "Скорее боится, что доктору кто-нибудь подровняет лицо. В научных, само собой, целях", - возразил коллега-немец со своим убийственным акцентом. Кристофер между тем добрался до нужной пещеры, где установили освещение и накануне засняли находку во всех возможных ракурсах, и наконец получил возможность лицезреть артефакт воочию.
-
Дедлайн написания поста третьего дня передвинут на 23:59:59 сегодня.
-
Джим Баркер
Марта, ослепительно красивая в своей наготе, сидела, скрестив ноги, на смятой постели и прикуривала сигарету. Сделав первую затяжку, она зажмурила глаза от удовольствия и выдохнула облако дыма в потолок. Вылитая кошка, разве что не мурлычет.
Расположившийся на подоконнике Джим держал в руке забытый стакан виски и не мог отвести от нее взгляда. Окно было открыто, впуская вечернюю прохладу и тоскливые песни какой-то одинокой птицы. С этажа выше доносились скрип и стоны.
Почему он женился на старшей сестре, а не младшей?
Пиликнул телефон, возвращая Джима в реальность. Допив виски, Джим потянулся за ним к столу. "Переночую у подруги", - вот и все сообщение.
- Что там? - низкий, хрипловатый голос Марты будоражил душу. Тело Джима тут же откликнулось, наполняясь желанием.
- Джулия. Будет ночевать у подруги.
Соскочив с подоконника, он поставил стакан и телефон на стол и обернулся к Марте. Та оглядела его нагое тело сверху донизу и хищно улыбнулась.
- Я бы тоже не хотела ночевать в борделе, будь я на ее месте.
В воздухе повисло напряжение. Желание умерло, не успев толком родиться.
- Это твоя идея была! С самого начала!
- Идея моя, жена - твоя.
Все та же хищная улыбка. Руки сами собой сжались в кулаки.
- Что? Врежешь мне, Баркер? Или только гавкать и можешь?
- Вон! Пошла вон!
Марта затянулась, выдохнула в его сторону облачко дыма и грациозно соскользнула с постели. Затушив сигарету в пепельнице, она собрала свою одежду с пола и посмотрела на Джима, уже без улыбки.
- Деньги?
Джим вытянул из ящика стола пачку баксов и кинул в Марту. Та поймала деньги легким, изящным движением руки, и улыбка вернулась на ее лицо.
- Чао, - бросила она напоследок и вышла.
Сверху стало тихо. Через пару минут хлопнула дверь. Только полная тоски птичья песня доносилась из окна. Схватив со стола пустой стакан, Джим швырнул им в окно. Звук крыльев - и тишина. Птица улетела, оставив его наедине со своими мыслями.
- Хэй, Джим! Не слышишь, что ли?
- Прости, Крис. Задумался.
- Я спрашиваю, что ты думаешь про всю эту историю с чашей и скрижалями?
- Какую именно историю? Я уже слышал добрый десяток разных версий происходящего.
- Ну а сам ты что думаешь на этот счет?
- Ничего. Пусть начальство думает.
Крис махнул рукой и полез за сигаретой. Джим вернулся к наблюдению за отцом Хашима. Тот поднял здоровенный булыжник и откинул его в сторону, потом заметил Джима и сплюнул под ноги. Джим вздохнул и отвел взгляд. Интересно, какие у них в семье отношения? Наверное, дерьмовые. Хотя кто он такой, чтобы судить других?
Прошлой ночью та женщина снова заглядывала к нему в палатку, но то был последний раз. Джим был не прав на ее счет, скорее всего. Когда он вообще бывал прав? Его жизненные решения почти все были ошибкой. Вот эта бездумная работа, когда нужно просто ворочать камни - вот это его.
Мда, опять меланхолия. После смерти Эммы паршивое настроение не покидало его. Джим вздохнул и вышел из тени грузовика, в которой прятался от солнца на время небольшого перерыва. Отец Хашима вряд ли обрадуется его обществу, решил Джим и направился туда, где работала парочка его знакомых военных. Эти были не из разговорчивых, как и он нынче. Вот и прекрасно.
-
Девран Сабри
- Ого! Вот это да! Когда археологи начали вытаскивать все эти обломки из земли, я подумал, что это мусор. Но чтобы из них вышло такое! – Джастин протянул руку, собираясь прикоснуться к вазе на столе.
Девран поспешно вытянул руку в белой перчатке и остановил его на полпути. Мальчишка был студентом второго курса какого-то художественного вуза в Бирмингеме и ничего не смыслил в истории или археологии, но вот реставрацией, похоже, заинтересовался. В экспедицию его взяли как художника, и сейчас он должен был сидеть за соседним столом и зарисовывать найденный ранее материал. Но циркуль, линейка и прочие инструменты были отброшены, едва Джастин заметил, как из черепков перед Девраном вырастает ваза.
- Не кинцуги, конечно, но тоже неплохо, - Девран подобрал пинцетом еще один осколок и осторожно приклеил к наполовину воссозданной посудине.
- Что? – удивился Джастин.
- Кинцуги? Японское искусство реставрации, - Девран медленно отвел руку с пинцетом от вазы. – Почитай на досуге, целая философия принятия недостатков и изъянов.
Джастин кивнул.
Динь-динь.
- У вас что, колокольчик на шее?
Девран нахмурился. Его начинал раздражать студент, который вывел его из состояния медитации. День итак выдался неприятным, порядок в лагере рушился на глазах. Наконец-то Деврану выдалась минутка поработать, но и тут ему не дали насладиться.
- Давай возвращайся к работе, Джастин. Я думаю, это только начало, и если так пойдет и дальше, спать тебе не придется. – Девран встал, подошел к письменному столу, оторвал кусочек скотча и приклеил язычок колокольчика к стенке так, чтобы тот не издавал звуков. Старый скотч, видимо, отклеился.
Джастин угрюмо поплелся к своему столу, но не умолк.
- А вы слышали о чаше, которую скрывают военные?
Девран вернулся к рабочему столу и поправил очки на переносице.
- Да, и скрижали видел. Они достаточно хорошо сохранились, - тон Деврана не предвещал продолжения разговора, и Джастин, взяв треугольник в руку, начал осматривать какой-то осколок керамики.
Девран же продолжил склевать вазу. Руки привычно порхали над столом и заученными движениями складывали мозаику, которую мозг разгадал несколько часов назад. Осколок Т8 к осколку Т9, а дальше К1, но на этом больше не требовалось сосредотачивать внимания, мыслями Девран мог блуждать в другом месте. Он вспомнил о чаше, которую ему даже не показали, а ведь, насколько он знал, у него одного в этом Аллахом забытом месте было оборудование, позволяющее определить металл, концентрацию в нем драгметаллов и другие вещи. Таблички он и правда видел. Они были в отличном состоянии, но пока их не перенесут в лагерь, делать ему с ними было нечего. Он поднял еще один осколок со столешницы и нахмурился. Вот уже второй день подряд он уделял время этой находке и был уверен, что она бесценна, но правильно ли он разгадал ее назначение? Может, это была совсем не ваза? Девран убедился что это К4 и поднес к обломку клей. Он не мог себе позволить ошибиться. Осадок от единственной ошибки не давал ему покоя вот уже много лет.
Тук.
Сердце пропустило удар, и Девран удивленно уставился на доктора Карла Грисса, который несколько минут назад его оболгал перед реставрационной комиссией. Девран стоял по другую сторону стола, на котором находился иранский таз четырнадцатого века, и не мог вымолвить ни слова. Только когда все разошлись, он набрал воздуха в грудь.
- Зачем вы солгали? Я же говорил вам, что это не поздние вставки меди, а остатки серебряной инкрустации?! Вы их сняли с артефакта, а теперь виноват я и моя консультация? Чего вы этим хотите добиться?
Карл улыбнулся, но глаза его остались холодны.
- Ты думал, я не узнаю о тебе и Маню?
Девран застыл.
Тук.
Опять пропущенный удар. Из-за мелочности одного человека пострадал экспонат, значение которого пока не понимал никто из историков, совещавшихся в этом кабинете. Еще один, такой же, находился Метрополитен-музее, третий, как обнаружил Девран, в Украине. Его рука сжалась в кулак.
- Не переводите стрелки! Она здесь не причем.
- Ошибаешься, Девран. Стрелки переводишь здесь ты. И я предупреждаю тебя, не смей больше ей даже звонить.
Карл развернулся и вышел в коридор, громко хлопнув дверью. Девран же склонился над экспонатом, собираясь изучить увечья, нанесенные горе реставратором, но, тряхнул головой, достал телефон из кармана и набрал Маню.
- Привет. Маню, я заберу тебя сейчас с работы… Нет, ничего не случилось. Просто я заберу тебя, поедем смотреть квартиру.
Воспоминание заставило остановить работу. Девран всмотрелся в черепки перед собой. Нет, все-таки это была ваза.
-
Дедлайн голосования третьего игрового дня - 21.08 22:00 по форумному.
-
Деяна Йокича (Рашан).
В мотивации разделяю мнение lionel.
-
Эшлин Кранаби (Никта).
Хинт на состоявшееся убийство кажется очень четким.
-
Деян Йокич (Рашан)
Подозреваю, что он разбуженный неуравновешенный телохранитель.
-
-
-
-
-
-
-
28.12.2025
После долгих совещаний, чашу решено было оставить под присмотром Корнуэлла и Родригеса. Археологи негодовали до тех пор, пока Алессандра не упомянула мельком о возможной биологической угрозе, связанной с артефактом. После этой фразы лица у учёных как-то поскучнели, и энтузиазма прилично поубавилось. Коломбо пообещала сделать все возможное, чтобы ускорить передачу находки в руки историков, но в глубине души она прекрасно понимала, что быстрым процесс не будет. Культуру следовало изучить настолько дотошно, насколько позволяли их урезанные возможности. Сам факт существования некоего вещества в чаше был неоспорим - Коломбо видела жидкость собственными глазами - , а вот его природа и возможное влияние на человека пока оставались загадками.
Стив порывался помочь Родригесу с образцами, но Алессандра настояла, чтобы второй медик работал в одиночку. Она желала полной объективности, а дабы убедиться, что Корнуэлл не будет докучать своему ассистенту, руководитель миссии сама засела в палатку к Родригесу, пока тот делал анализы. Как она и предполагала, на Корнуэлла её присутствие оказывало примерно то же воздействие, что ладан на черта. Корнуэлл заглянул к Родригесу, увидел её, сидящей за столом, скривился, кивнул и удалился. Лёд между Алессандрой и доктором, что начал было таять в последние дни, снова окреп. Корнуэлл теперь смотрел на неё... разочаровано? Да, пожалуй, что так. Разочаровано и с лёгким пренебрежением. От этого было неожиданно горько. Но Алессандра не позволяла себе унывать: завалы медленно, но верно разбирали, чашу изучали, археологи занимались раскопками, местные получали помощь, военные продолжали разминировать окрестности. Не идиллия, но после потери генератора, антенны и связи с внешним миром, терпимая реальность. Коломбо приободрилась. Это отметил Андре, когда зашёл навестить её:
- Дела движутся? У вас снова огонек в глазах.
Алессандра кивнула, оглянулась на Родригеса, который склонился над мензуркой, и предложила помощнику:
- Перекур?
Пока Мартан с наслаждением затягивался сигаретой, Алессандра жадно жевала финики и запивала их кофе: организм требовал сладкого.
- Что с чашей? - поинтересовался Андре.
- Ижушает ешо, - с набитым ртом ответила Коломбо, проглотила сухофрукты и ответила уже нормальным голосом. - Пока результатов нет. Но меня тревожит Корнуэлл... Всерьез тревожит. Родригес решил, что начальника можно не изолировать, так как после всех анализов он ничего не смог выявить у него в организме. Но сам Корнуэлл утверждает, что заразился...И черт подери, он уверен, что теперь физиологически не может нарушить десять заповедей.
- Не убий, не укради...эти? - Андре выпустил дым колечком.
- Угу. Не работай по субботам. Андре, ты представляешь, он утверждает, что его первый обморок был связан с тем, что он пошел на рабочее место в субботу. Бред какой-то...но он верит в это. Он пришел ко мне и стал убеждать, что открыл новую возможность изменить мир к лучшему. "Представьте себе мир без убийств, воровства, насилия, лжи..."
Коломбо изобразила тон Корнуэлла и удручённо хлопнула себя ладонью по лбу.
- Хорошая фантазия, - флегматично отметил Андре. - Я бы хотел пожить в таком мире. А вы?
Алессандра закрыла глаза, помолчала, затем выдохнула:
- Нет.
- Но почему? - Андре удивлённо посмотрел на неё. - Ведь тогда бы у нас не было ни Ирака, ни 11-го сентября, ни Сирии, ни Стамбула. Неужели вам бы не хотелось, чтобы...
- Хотелось бы, - оборвала его Коломбо. - Всем сердцем. Только это был бы лживый мир, ненастоящий, без свободы воли. Где каждый бы жил не по своей совести и морали, и поступал бы правильно не по собственному желанию, а под страхом боли и наказания. Так нельзя. Понимаешь? С насилием нужно бороться, но то, что себе нафантазировал Корнуэлл, это тоже насилие, при чем в особо жестокой форме.
Андре с изумлением посмотрел на нее:
- Помните, я говорил, что хорошо понимаю ваши чувства? Беру свои слова обратно.
Алессандра пожала плечами. Хорошее настроение куда-то улетучилось.
- А что ты тогда имел в виду?
- Пустое, - Андре явно было неловко от того, что она затронула эту тему.
- Нет, не пустое, - женщина допила кофе и теперь просто смотрела вдаль.
- Я...эээ... как бы...
- Андре, говори, на тебя, - она особо подчеркнула это обращение, - я не обижусь.
- Знаете, мне казалось, что вы в какой-то степени наслаждались своей властью над Тельяном, тем, что они вынуждены зависеть от вашего расположения, поэтому идти туда за помощью для вас было своего рода ударом по чувству собственного достоинства.
- Вот как? Значит, я...ммм...тиран?
- Этого я не говорил. Вы - жёсткий руководитель, Алессандра, но ваше отношение к местным - это что-то другое. Вы делаете добро, но при этом...как бы это сказать...вы делаете его ради своего удовлетворения...
- То есть, вся моя работа - это своего рода месть за мою боль, а не благие побуждения. Так, Андре?
Помощник опустил глаза. Алессандра обхватила себя руками и тихо проговорила:
- Да, ты хорошо меня понимаешь. Все нормально. Как и обещала, я не обиделась. Просто хочу, чтобы ты понял две вещи. Возможно, тебе это пригодится. Первое: человека чаще всего судят не по мотивации, а по поступкам. Второе: я - не монстр, Андре. Мне просто не нужно, чтобы меня любили или восхищались.
Из палатки очень вовремя выглянул Родригес:
- О, хорошо, что вы не ушли, я закончил.
- И? - с надеждой спросила Коломбо.
- Сожалею, но мне нечего добавить к заключению Стива. Это вирус. И без опытов - это все, что я могу вам сейчас сказать. Я не вирусолог, миссис Коломбо.
- А его воздействие...
- Как я уже сказал, я не вирусолог. У меня даже лабораторных мышей здесь нет, чтобы провести опыты с ними, да я бы и не смог, честно говоря. Я - военный медик, всё-таки.
- И что нам теперь делать? - огорчённо спросила женщина.
- Изолировать культуру, дождаться связи с внешним миром и как можно скорее направить чашу в Дамаск.
- А вы уверены, что Корнуэлл, если правда то, что он заразился, не опасен для окружающих?
Родригес пожал плечами:
- Я ни в чем не могу быть уверен, если вы настаиваете, я могу порекомендовать Стиву засесть в лазарете. В конце концов , его контакт с пациентами...гмм..
- Поговорите с ним, Родригес, пожалуйста, буду крайне признательна. И вот что, давайте-ка возьмём анализ крови у меня, Андре, у вас...мы контактировали с доктором особо плотно.
***
Как и следовало ожидать, новость о том, что чаша остаётся в изоляции, а затем переправляется в Дамаск, была воспринята лагерем Кранаби без восторга. Но их недовольство осталось для Коломбо глухим жужжанием: она как раз ожидала результатов анализов. Когда Родригес выдал заключение, что видимых признаков заражения нет, у Алессандры немного отлегло от сердца. Правда, вместе с чувством облегчения пришла ярость: как доктор смел так рисковать жизнями окружающих? Как?
Ее отвлекла ругань, которая доносилась откуда-то со стороны. Первая фраза, что услышала Алессандра, буквально повторяла её мысли:
- Как? Как можно быть такой безответственной? Как?
Кричали на девушку. Алессандра напрягла память и вспомнила, что она была одним из археологов.
- Все! Ты отстранена! О раскопе и скрижалях можешь даже не думать!
Барышня в ответ лишь фыркнула, а затем, улучив момент, когда женщина, что её отчитывала, отвернулась, скрутила руку в характерном жесте и ткнула оппонентке в спину.
- Да пошло оно все! Без вас разберусь!
Девица развернулась и решительно удалилась с горизонта. Женщина постарше облегченно выдохнула и повернулась к Мартану и Коломбо:
- Прошу прощения за неприятную сцену, некоторые наши молодые кадры требуют воспитания.
- А что случилось? - поинтересовался Андре, закуривая вторую сигарету.
Алессандра хмыкнула - еще один молодой кадр, который требует воспитания.
- Да так, халатность и рассеяность. Самое паршивое, что в этом Келлаури уличил даже не коллега, а сторонний человек, психолог. Вы представляете? Кошмар...
- Да, сочувствую, - покачала головой Алессандра. - Неприятно, когда такое происходит.
- Угу.. - женщина прицокнула языком. - Но наша Келлаури, конечно, спуску этой Вивиен тоже не дала. Так приложила в ответ, что боюсь, психологу требуется скорая психологическая помощь.
Алессандра пожала плечами:
- Нам бы она всем не повредила. Ладно, Андре, пойдем. Кажется, доктор Корнуэлл уже просто жаждет войти в палатку.
Результаты голосования третьего дня:
Луан - 5 голосов: Селин, Йен, Рашан Курин, Тереза, Lucia
Рашан Курин - 3 голоса: София Шавро, Симмах, Луан
Никта - 2 голоса: lionel, Никта
Нас покидают Луан и Тереза. Их персонажи остаются живы и могут продолжить участвовать в приключениях.
Начинается ночь. Дедлайн отправки ночных ходов - среда, 22.08.2018, 22:00 по форуму. Ходы отправлять ОБОИМ Ведущим в ЛС.
1. Пингвинчег - выбыл из игры во 2й день.
2. Нана - покинула игру по итогам 2й ночи.
3. Зевсиенда - покинула игру по итогам 2й ночи.
4. Луан - выбыл из игры в 3й день.
5. Тереза - выбыла из игры в 3й день.
1. София Шавро aka Кевин Фриман.
2. Lucia.
3. Никта.
4. Йен.
5. Рашан Курин.
6. Селин.
7. lionel.
8. Симмах.
-
29.12.2025
Утро понедельника доктор Корнуэлл встретил с воодушевлением. Весь предыдущий день был потрачен на анализы, однако Стив мало сомневался в их результатах. Пусть сомневаются другие, будь то госпожа Алессандра Коломбо или подозрительно разговорчивый Родригес. Время для сомнений Корнуэлла прошло.
Теперь-то док понимал, что предыдущие восемь лет были всего-навсего испытанием. Испытанием, которое началось с трагической гибели его младшей сестры - любимицы всего семейства, продолжилось разводом родителей, алкоголизмом матери и смертью отца. Не каждому дано вынести подобное. Однако Корнуэлл справился. Иначе он бы не получил благословения.
Даже вопреки тому, что Стив отвернулся от Него. Что с того? Зато он жил праведной жизнью, врачевал людские тела... В конце концов, известно ведь, что пути Его неисповедимы. И этого было достаточно Корнуэллу. Теперь достаточно.
Мужчина поднялся с кровати и, помолившись, отправился к пастве. "То есть, к пациентам, конечно же", - сам себя поправил доктор и задумался над своим будущим. На первый взгляд, все выглядело кристально ясным - он должен вернуться на путь, оставленный восемь лет назад. Однако этого ли хотел Он? Что, если нынешняя работа Стива больше угодна Ему? Эта мысль стоила того, чтобы обдумать ее как-нибудь в спокойной обстановке. В любом случае, Корнуэлл знал, что не имеет права бросить своих пациентов прямо сейчас. А значит, до конца миссии он останется тем, кем был до того - старшим представителем Красного Креста.
За всеми этими размышлениями док не заметил, как добрался до санчасти. Родригеса ещё не было, однако не было и желающих попасть на прием - то ли дело было в отсутствии происшествий, то ли в слухах о вирусе, который подцепил доктор. Независимо от причины, в конечном итоге у Корнуэлла образовалось свободное время, которое тот собирался провести в наконец освобождённой Родригесом амбулатории. Возможно, он даже мог бы провести пару-тройку тестов...
Стив замер на пороге амбулатории, напрочь позабыв обо всем на свете. Не смотря на то, что энтропия этого помещения всегда была повышенной, в сегодняшнем хаосе опытный доктор мгновенно почувствовал некую чужеродность. Стив знал привычки Родригеса, не смотря на некоторую нелюдимость тот был хорошим специалистом и никогда бы не бросил пробирки в таком месте. Да и дверцы он обычно за собой прикрывает.
"Чаша!" - будто набат ударила в глубине мозга ужасная догадка. Корнуэлл стремглав бросился к шкафу, в котором хранилась драгоценная - да что там, бесценная - находка. Открыв дверцу, доктор ощутил, как липкий ужас расползается по всему его телу. Бесценного артефакта не было.
* * *
Второй раз за последние двое суток доктор буквально ворвался в палатку Алессандры. Однако на этот раз не застал руководителя на месте. Поэтому он оставил записку на столе и бегом бросился назад - в санчасть. Там он как раз застал Родригеса с чашкой кофе.
- Хэй! - с порога закричал Стив. - Хамес, прошу, скажи, что она у тебя!
На самом деле Корнуэлл знал, что его помощник ни за что не допустил бы подобного нарушения правил (в отличие от самого Стива), но какое-то иррациональное чувство надежды заставило доктора задать этот вопрос.
- Она? - в отсутствие Алессандры к Родригеса вернулось его привычное красноречие.
- Чаша! Ты брал ее? Уносил из амбулатории?
- Нет, - пожимание плечами, очевидно, должно было подтвердить и без того понятное слово.
Стив обессиленно опустился на кушетку.
- Кто же мог ее взять?! - ни к кому конкретно не обращаясь, взвыл доктор.
В ответ Родригес одарил коллегу испытывающим взглядом, будто проверяя искренность слов своего непосредственного руководителя. Похоже, результат осмотра его удовлетворил. Он подошёл к кушетке и присел рядом.
- Шеф, Вы уведомили миссис Коломбо?
Хотя Родригес был старше Корнуэлла на полгода, субординации он придерживался беспрекословно. Хотя бы в том, что касалось формальностей общения - ведь сама формулировка вопроса подразумевала определенные сомнения в благоразумии начальника. Что ж, Корнуэлл был готов признать за Родригесом право на это.
- Ее не было на месте, но я оставил записку.
Родригес кивнул, будто одобряя поступок Стива.
- В таком случае нам просто нужно дождаться ее появления.
* * *
Появления Алессандры долго ждать не пришлось.
В палатку Корнуэлла влетела не женщина - комок энергии. Короткие волосы Алессандры были взъерошены так, что стояли дыбом буквально, взгляд метал молнии. Однако голос Коломбо, когда она задала вопрос, звучал подозрительно спокойно:
- Корнуэлл, не могли бы вы объяснить, что значит ваша записка?
- Эээ, - даже под страхом смерти Стив вряд ли вспомнил бы, что он написал в записке. Однако быстро сообразив, что это не имеет значения - ведь главное, что Алессандра была тут - доктор подскочил с кушетки.
- Она пропала! Надежда на наше спасение, Чаша! Ее нет!
- Какое гребное спасение, Корнуэлл? Царство небесное без грехов? Где агнец ходит рядом со львом? У вас исчез предмет старины с неизвестной культурой вируса, это халатность, безответственность, вредительство! - Коломбо подошла к нему так близко, что он чувствовал на себе её дыхание , а ее обвиняющий перст болезненно тыкался Корнуэллу в грудь.
Несколько секунд доктор беспомощно взирал на фурию, в которую обернулась Алессандра, однако возмущение быстро привело его в чувство.
- То есть Вы обвиняете во всем этом МЕНЯ? Сначала Вы изгоняете меня из моей амбулатории, а когда из нее что-то пропадает, считаете меня крайним?! Я, по-вашему, должен был всю ночь нести дозор?
И тут Алессандра взорвалась:
- Да! Мать вашу! Да! Вы несли за нее ответственность. Мы поручили ее вам, хотя вы скрывали чашу от нас целую неделю. О, Господи...Корнуэлл, ну и дров мы наломали.
Наверное, раньше - неделю, месяц назад - доктор отреагировал бы иначе. В конце концов, в словах Алессандры было рациональное зерно. Однако сейчас все произошло совсем по другому. Слишком остро воспринимал Корнуэлл потерю Чаши, в которой видел не просто спасение, но Спасение. А когда у человека отобрать надежду, последствия оказываются непредсказуемыми.
- Да как Вы смеете! - закричал доктор. - Не смейте повышать на меня голос! Не делайте из меня крайнего! И перестаньте распоряжаться в моей амбулатории! Вот, полюбуйтесь, какой беспорядок они развели!
Где-то глубоко в мозгу Корнуэлл понимал, что его несёт и логика в его словах хромает, однако остановиться уже не мог.
Доктор буквально впихнул женщину в амбулаторию, демонстрируя ей разгром, оставленный неизвестными ворами. Как будто это была ее вина.
Алессандру тоже понесло: давнее зерно конфликта, оказывается, крепко пустило корни в их отношениях. Раздражение, копившееся неделями, выплеснулось ядом:
- Ах вы бедненький! Может быть, я должна перед вами извиниться, погладить по голове и пожалеть? Разбитую коленку поцеловать?
Сторонний наблюдатель мог бы заметить, что крики обеих сторон конфликта имели уже крайне мало отношения к профессиональным разногласиям, дело приобретало очень личностный оттенок, но Родригес благоразумно самоустранился с горизонта.
- Не нужна мне Ваша жалость! - тем временем "слово" взял Корнуэлл. - Если я виновен, возьмите меня под стражу! Арестуйте, да! Быть может, тогда Вы будете спокойны за свой авторитет и займетесь, наконец, своей работой!
- Кто бы мне это говорил, - Алессандра резко махнула рукой в сторону, демонстрируя, что она думает о качестве работы Корнуэлла, и, не рассчитав ни силу удара, ни расстояние, врезалась кулаком в ровные ряды мензурок. Брызнула кровь. Коломбо грязно выбранилась, поминая всех и вся.
Кровь подействовала на доктора отрезвляюще. Минуту назад он был готов повесить на Алессандру все мыслимые и немыслимые грехи, а сейчас вся злость, обида и прочие эмоции отступили, оставив пространство для профессиональных навыков.
- Дайте Вашу руку, скорее.
Не дожидаясь реакции собеседницы, Стив схватил ее за раненую руку и пристально осмотрел.
- Ничего серьезного, но нужно продезинфицировать, - чуть расслабившись, произнес док. Взял с полки пузырек с перекисью и добавил:
- Сейчас будет немного жечь.
Алессандра надула губы, будто капризная девчонка, но смолчала. Потом вдруг побледнела и в ужасе прошептала:
- Стив, мне плохо.
А затем потеряла сознание.
Доктор едва успел подхватить ее на руки.
* * *
Привести Алессадру в чувство не удалось. Стив уложил женщину на кушетку в приемной и проверил все жизненные показатели. Они были в норме, но что-то не давало доктору покоя.
Родригес все ещё где-то скрывался, поэтому Стив не отважился отправляться на поиски Андре - не хотел оставлять Алессандру без присмотра. Вместо этого он вернулся в амбулаторию, оставив дверь открытой, чтобы видеть миссис Коломбо и в случае чего быстро к ней вернуться.
Некоторое время Корнуэлл разгребал бардак в амбулатории, отвлекая разговором самого себя от мрачных мыслей.
- Так, что у нас здесь? Реактивы перепутались, центрифугу тоже переставили в другое место. Зачем? Явно кто-то был не в себе - пьяный, что ли? Напился и погулял на славу, да уж. Чудо, что при этом ещё можно понять, где что находится. Так, а это что?
Доктор поднял с пола резиновую перчатку. Может, это злоумышленники оставили? Если так, то предосторожность явно была излишней - идентифицировать отпечатки все равно в местных условиях никакой возможности не было. Корнуэлл позволил себе порадоваться, что, по-крайней мере, лекарства остались нетронутыми.
* * *
Стив как раз заканчивал уборку, когда услышал шорохи в приемной. Бросив занятие, врач выскочил из амбулатории и встретился нос к носу с Родригесом. Помощника было не узнать - ноздри и глаза расширены, тяжело дышит, весь красный. Ещё никогда Корнуэлл не видел его таким. Он даже подумал, что Родригес тоже сейчас упадет в обморок, но тут Хамес заговорил.
- Что Вы с ней сделали? - в тоне не было и намека на дружелюбие. Стив даже сделал шаг назад.
- Эээ, она упала в обморок. Я ей ничего не делал.
Доктор внимательно смотрел на помощника, отказываясь верить в происходящее. Тот смотрел на Стива примерно с тем же недоверием.
Немую сцену нарушило покашливание с кушетки.
- Где я? Что...что случилось?
Оба доктора бросились к женщине убедиться, что с ней все в порядке. Вдвоем они потратили на это куда больше времени, чем если бы делали это по одному. Корнуэлл первым опомнился и отошёл в сторону.
- Миссис Коломбо, - начал он и запнулся. Вдруг ему стало ужасно неловко и стыдно за все сказанное полчаса назад. - Боюсь, что у меня нет готового ответа на Ваш вопрос. То есть, не совсем так, конечно. Вы потеряли сознание и я перенес Вас на кушетку. Однако причина случившегося мне не ясно. Возможно, дело в пробирке, которую Вы по неаккуратности разбили. Однако я не пока не смог установить, что за жидкость в ней находилась. Но...
Родригес вдруг повернулся к Стиву и в глазах у помощника Корнуэлл разглядел нечто, отдаленно напоминающее панику.
- Я знаю, - тихо произнес он.
Две пары глаз повернулись к Хамесу, ожидая продолжения. И оно последовало.
- Жидкость из Чаши. У меня осталось несколько неиспользованных проб после вчерашних анализов. Я оставил их в пробирках на столе.
В приемной повисла тишина. Три человека молча смотрели друг на друга, не отваживаясь говорить о том, что все это значит.
Корнуэлл не мог представить, какие чувства испытывали остальные двое - слишком сложными были выражения их лиц. Сам же доктор внезапно осознал, что на его лице вот-вот проступит улыбка. Лишь инстинкт самосохранения помог Корнуэллу не дать ей этого сделать.
- Что? Что? - жалобно переспросила Алессандра и растерянно захлопала глазами. Затем её нрав взял верх над испугом:
- Корнуэлл?! Да я вас...- крик внезапно стих, женщина всхлипнула и снова потеряла сознание.
Начинается четвертый игровой день. Дедлайн написания игровых постов - среда, 29.08.2018, 22:00 по форуму.
Групповые задания для игроков:
Группа 1. Состав: Симмах и Рашан Курин. Задание: исследовать горные тропы на предмет поиска других выходов в долину. Детали сообщим дополнительно в ЛС.
Группа 2. Состав: Селин, Йен и Луан. Задание: смотри ЛС.
Группа 3. Состав: Кевин Фриман при поддержке ВСЕХ игроков. Задание: взять интервью у персонажей. Список вопросов - в ЛС.
Группа 4. Состав: Никта, lionel и Lucia. Задание: отправиться в поселение местных жителей, чтобы осмотреть будущее здание школы на предмет возможности организации водоснабжения. Детали в ЛС.
Покинувшие игру игроки могут по желанию присоединиться к любой группе.
1. Пингвинчег - выбыл из игры во 2й день.
2. Нана - покинула игру по итогам 2й ночи.
3. Зевсиенда - покинула игру по итогам 2й ночи.
4. Луан - выбыл из игры в 3й день.
5. Тереза - выбыла из игры в 3й день.
1. София Шавро aka Кевин Фриман.
2. Lucia.
3. Никта.
4. Йен.
5. Рашан Курин.
6. Селин.
7. lionel.
8. Симмах.
-
Кевин Фриман
(https://a.radikal.ru/a31/1808/8c/d1a5a9eb106f.jpg)
– Как-то у нас бездарно идёт время. – Бурчал Ари. – Отсняты только эти скрижали. И то одни фотки… Не получилось снять приличный видеоряд из-за освещения. Эти чёртовы археологи не дали как следует свет наладить в пещере. И чашу мы не сняли... Говорят, что она была рядом сначала. Но её оттуда, ещё до прихода археологов, доктор унёс, а теперь она и вовсе пропала.
– И вообще по лагерю такие слухи ходят… Ну, там про эту чашу… – добавил Томми и продолжил излагать слухи, – что там какая-то древняя зараза в ней была. И доктор вроде заразился, и босс Алессандра… и вообще поголовно всё руководство…
– А парни, что разбирают завал, вообще говорят, что у нас нет шансов пробиться отсюда... и мы, чёрт знает сколько будем тут торчать…– Добавил Билли. – Я тут говорил с одним. Банка Michelob Ultra у него развязала язык… И он вообще говорит, что вся эта зараза будет у всех. И эти вирусы, что были в чаше, они действуют на мозг! И человек начинает верить в бога, и в библию, и во все эти церковные прибамбасы.
– Да бред вы какой-то, парни, несёте. Нечего пиво хлебать в таких количествах… Ещё пару дней – и горло не будет чем промочить после рабочего дня. Наши запасы не бездонны. – С укоризной сказал Ари.
– Да ладно тебе, Ари. Не будь занудой, ну непопьёшь пивка после работы, пузо немного спадёт, и ты станешь стройнее. Поклоны боженьке будет легче бить. – Попытался отшутиться Томми.
Но всегда меланхоличный Ари разбушевался не на шутку:
– Так, Томми! Прими к сведению, что я поменял код на замке контейнера. И теперь вы не сможете бесконтрольно взять ни капли пива, ни чего покрепче!
– Ты что, озверел? Или может уже к тебе в мозг тоже церковная зараза забралась? – Возмутился Билли. – Если ты нас лишишь выпивки мы перейдём на траву … Вот босс обрадуется!.. Как считаешь, Кевин будет счастлив с нами делиться?
– Не произноси имя босса всуе! – Услыхали они голос Кевина, и он вошёл в палатку.– Так, парни, нам дали задание помимо основной работы, а у нас с этим, как вы знаете, полная фигня… В общем, нас попросили сделать репортаж о том, что происходит в лагере сейчас. Само собой это нам даёт простор для действий гораздо больше, чем с официальным сценарием. Будем снимать, где МЫ хотим, и что МЫ хотим…
Я думаю надо взять пару-тройку интервью у спецов, что здесь работают. Ари, готовь сценарий. Подумай, кого будем опрашивать и, кратенько набросай вопросы. – Распорядился Кевин.
"Он любил себя, пользовался взаимностью и соперников в этой любви не имел."
Станислав Ежи Лец
-
Кевин Фриман
(https://a.radikal.ru/a31/1808/8c/d1a5a9eb106f.jpg)
– Кевин, я тут набросал немного вопросов… Слушай, а ты хоть читал когда-нибудь эти десять заповедей ? В смысле полный текст, как он есть в Библии. – И Ари протянул боссу несколько листов исписанных мелким убористым почерком.
– Нет, читать не читал. Но проповедей отца Мартина по этим заповедям наслушался достаточно в своё время… – Ответил Кевин. И, взяв листы, протянутые Ари, слегка поморщился от досады, что вместо печатного текста, придётся разбирать почерк Ари. * Да, в полевых условиях так не хватает многих привычных вещей, в том числе и принтера.*
– Я понимаю, что они заложены в нашу культуру… Но… Прямой текст, меня убил наповал! Я не понимаю: как нормальный современный человек ЭТО может соблюдать в полной мере? Вот как?
– Что тебя так возмущает, Ари? Это же древние слова текста, и не факт, что они с этих пластин сейчас записаны правильно. Прошло столько лет... – Ответил Кевин.
– Но Кевин, людей церковники призывают строить свою жизнь согласно этого текста. И объявляют его единственно правильным… Ну вот как можно жить согласно второй заповеди сейчас? "Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу, и что в воде ниже земли." – процитировал Ари и продолжил. – Это же перечёркивается, практически, весь пласт культуры человека : живопись, фотография, кино, видео… Или " не делай никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, "– Продолжил цитировать Ари . – Это что же получается?! Этот текст утверждает рабство как естественное состояние для людей? Да ну их в задницу эти заповеди, что бы жить по ним в современном мире. Они и нафик не нужны, я считаю.
– И об этом ты накарябал аж три листа своими каракулями? – Поинтересовался Кевин.
Арии молча кивнул и вышел из палатки. * Вот так всегда… Повозмущаются, побросают во время работы всё и пойдут квасить пиво, а мне тут разбирайся со всей этой бодягой.* – Вздохнул Кевин и стал вчитываться в строчки текста Ари.
*Собственно претензии Ари логичны. Но разве религиозных фанатиков когда-нибудь отрезвляла логика? Они же и слушать не хотят о логике. У религии нет логики. У верующих их бог всегда прав, всегда мстителен и ненасытен в принятии пожертвований, особенно денег. Бедный, нищий боженька, нуждается в вашем славославии, и ваших денежках… Ладно, вопросы Ари сформулировал на мой взгляд толково. Надо будет опросить пару спецов, заснять эти интервью и смонтировать потом репортаж. Кому он будет нужен только… Ну, разве что мы не раскопаемся, застрянем тут и потихоньку вымрем от голода и этой заразы, что гуляет по лагерю… Тогда, когда кто-нибудь наткнётся на наши останки, будет хоть знать , что тут произошло.*
-
Келлаури Мекано, Девран Хамид Музхар Сабри и Кристофер Гейл| (https://manytorrents.pro/_ld/704/45881863.jpg) | (https://c.radikal.ru/c32/1807/48/b6f5ad367d28.jpg) | (https://i.ytimg.com/vi/HylUsNJujYI/hqdefault.jpg) |
Вот горшок пустой.
Он предмет простой.
Он никуда не денется.
И потому горшок пустой,
И потому горшок пустой,
Гораздо выше ценится!
Из "Хроники о стащенной Чаше" неизвестного автора
Пост написан совместно с Йен и Селин.
Жизнь бывает несправедлива, особенно к тем, кто заслуживает большего. Так что Кел была злой. КРАЙНЕ ЗЛОЙ. Эти кретины... Да, она немного перестаралась, факт. Ну разбилась табличка, зачем из-за этого устраивать сцены? Они явно никогда не имели дела с клинописными табличками, которые часто приходилось собирать из гораздо большего количества фрагментов. Так что собрала бы она эту табличку, она даже в стоимости выросла бы, поскольку приобрела бы флер старины. А сейчас... Они ведь соберут ее неправильно, Кел была в этом уверена.
Но ее отстранили от раскопок. Что же, следовало подумать, как быть дальше. И успокоиться. Но этим планам не дал свершиться ее неугомонный братец.
- Кел, у меня проблема.
- У ТЕБЯ проблема? Да ни в жисть не поверю.
- Слушай, я понимаю, что у тебя тоже проблемы. Но поверь, у меня их больше. Вот, смотри, - он протянул ей какую-то закрытую крышкой чашу, упакованную в пленку. Внутри что-то булькнуло. - Осторожнее, не разбей.
- ЧТО ЭТО ТАКОЕ?
- Ну, понимаешь, у меня была бессоница. Ну я и решил прогуляться. По дороге я заглянул в амбулаторию - вдруг там что дадут, чтобы заснуть. Там никого не было. Ну я и увидел ее.
- Что, на столе стояла?
- Да нет, в запертом шкафчике.
- И как шкафчик открылся, сам собой?
- Нет, я потянул дверцу, ну она и открылась. А потом... Не знаю, что на меня нашло, затмение какое-то. Когда затмение прошло, я сидел в своей палатке - с чашей. И не знаю, что сейчас делать. Я хотел утром вернуть ее, но там сейчас бегает и орет куча народа. Не могла бы ты...
- Ага, моя репутация, мол, уже настолько испорчена, что лишняя деталь ей не повредит, да?
- Ну, ты же старшая, ты чего-нибудь придумаешь...
- ВОН ОТСЮДА, ИЗВЕРГ! ЧТОБЫ Я ТЕБЯ БОЛЬШЕ НЕ ВИДЕЛА!
Джонатан отшатнулся и пулей вылетел наружу. А Келлаури следовало теперь придумать, как бы вернуть чашу. Причем сделать это так, чтобы ее ни в чем не заподозрили. Конечно можно было плюнуть на все и свалить все на брата, но с него сталось бы откреститься от всего. Нужно было посоветоваться с кем-то. Кристофер... Нет, его в это втягивать не стоило, тем более что он вчера как-то странно на нее смотрел, когда она его посещала. Кто еще?
Похоже, что чаша была упакована герметично. И было непонятно, зачем там внутри жидкость, которая периодически что-то булькала, общительная оказалась. И что это за жидкость, вряд ли простая вода. Запаковывать чашу с жидкостью - если делавший это не кретин, значит, эта жидкость достаточно важна. И непонятно, какое отношение эта чаша может иметь к найденным скрижалям. Чуйка Келлаури ощущала, что это жжж не спроста. И они как-то связаны. Кстати, если вспомнить ту разбитую табличку... Конечно, в арамейском языке Кел сильна не была (она ведь спец по другой культуре), но какие-то общие сведения о языке в ее голову преподаватели вдолбили. "А вдруг ты найдешь клинописную табличку на арамейском языке?" Хотя предположение отдавало сюрреализмом, но сдавать то предмет надо было. В качестве маленькой мести Кел подарила после экзамена созданную ею собственоручно глиняную табличку, где она на ломанном арамейском написала саркастическую фразу (смысл надписи был, что шумеры никогда не слыхивали о таком языке, да и вообще они вымерли раньше, чем такой язык появился).
Вернувшись к табличке - что-то там такое было написано... Надо было проверить. Интересно, а куда непочившие останки таблички могли деть? Скорее всего к реставраторам. И, кстати, был повод доказать, что она вполне может привести табличку в порядок. Одного реставратора Кел помнила. Как же его зовут? Дамер, Домон... А, Девран, точно. Что же, был повод его найти. А что делать с чашей? Не дай боже кто-то войдет и стырит. Тот же Джонатан, терзаемый угрызениями... Не совести, ее у него нет, но он вполне может побежать к кому-то покаяться, после чего начнут перетряхивать и перетрахивать ее палатку. Да, чашу надо взять с собой. К счастью, у нее был рюкзак, который был пуст (выдали его вчера, а вещи для него пока не привезли). Так что она осторожно засунула чашу в рюкзак, порадовавшись, как она великолепно входит, нацепила его и пошла искать давешнего реставратора.
Палатку она нашла без особых проблем. И - о чудо! - реставратор был в ней.
На улице уже начало смеркаться, а в палатке стало почти темно, потому Девран включил две настольные лампы и расположил их с разных сторон от себя так, чтобы тень от вазы не мешала ему работать. Коллеги и стажеры уже разошлись, но он решил задержаться, оставалось еще несколько штрихов и консервация артефакта будет окончена. Услышав смутно знакомый голос, Девран с сожалением отложил пинцет и повернулся в сторону входа.
- Добрый день, мистер Девран. Я к вам с необычным предложением, - Кел смущенно улыбнулась, снимая рюкзак.
- Здравствуйте, госпожа Мекано. - Девран снял тряпичные перчатки и положил на стол. Он помнил эту экстравагантную даму, которая недавно разбила очень важный экспонат. - О каком предложении идет речь?
При постановке на пол рюкзак что-то булькнул.
- Так получилось, что я случайно разбила одну табличку, - вздохнула Кел. - Там была надпись, вроде бы на арамейском. Увы, но исправить мне не дали. По идее табличку должны были отдать реставраторам. Но кроме меня надпись никто не видел - в целом виде. У меня хорошая зрительная память, я могла помочь правильно расположить куски. Правда руководству это может не понравится, какие-то они дерганные. Да и...
Она внимательно поглядела на Деврана. В целом он производил весьма положительное впечатление. Вряд ли он сразу побежит ее сдавать.
- Есть еще одно. Ко мне случайно попал один найденный артефакт. Как попал - лучше не спрашивайте. Даю честное слово, что я его не брала. Но человек, который взял... Боюсь, что если это раскроется, то у него будут серьезные неприятности. У меня тоже, но они и так уже есть. Так вот... Я не уверена, но вроде бы в той табличке упоминалась какая-то чаша.
Девран снял очки и потер глаза. Он сильно устал за целый день и ему хотелось побыстрее отделаться от сумасшедшей гостьи. Похоже слухи были верны. Что она там сказала насчет чаши, что она у нее? Ха! Да чтобы госпожа Коломбо допустила пропажу такого объекта?! Невозможно! Скорее Аллах упадет со своего трона! А вот про табличку госпожа Мекано не лгала. Сегодня утром ее принесли Деврану на реставрацию, знатоков арамейского в лагере было мало, потому он сфотографировал надпись и собирался отослать другу в Йель, только вот чертов интернет не работал как и все в этой дыре шайтана! Потому предложение Келлаури Мекано выглядело заманчиво.
- Ваша помощь с табличкой была бы весьма кстати, только если вы пообещаете не прикасаться к ней руками. - Девран вернул очки на нос. - Что касается чаши... Это что-то найденное сегодня? Вам вновь разрешили вернуться к раскопу?
- Не буду трогать, я только глазами посмотрю. Правда не сказать, что я арамейский знаю, но я могу сказать, все ли правильно собрано. Для этого знаний хватит.
Тут до Кел дошел смысл последней фразы.
- Нет, к раскопкам не допустили, увы. А чаша... Ее взял... Скажем так, один мой знакомый. Я ему взбучку устроила, вы не думайте, но боюсь, что если я сейчас принесу чашу, решат, что именно я ее позаимствовала. И...
Вздохнув, Кел решилась. Была не была, Девран не производил впечатления человека, который сразу побежит сдавать ее. Она раскрыла рюкзак, осторожно достала чашу (хорошо, что она плотно замотана в пленку, ничего не пролилось) и поставила на столик.
- Вот она.
У Деврана на мгновение остановилось сердце. Он замер, словно кто-то на жал на его пульт управления "паузу", потом вскочил со стула и буквально подпрыгнул к чаше.
- О, Аллах! Откуда это у вас?! Ах, да, какой-то человек которого вы не хотите называть. Как он умудрился украсть и зачем?! Да вы представляете чем это нам грозит?! Да Коломбо нас размажет по камням и места мокрого не оставит! - Девран наклонился к чаше и буквально впился в нее взглядом. Ее изгибы завораживали. - Какая работа! Глупцы! Вы только посмотрите, Келаури! Это свежий скол! Какой идиот ее переносил?! Ах точно, этот доктор. А этот пластик! Никуда не годится! Нужна экспертиза, похоже это золото, но надо занять пробу... А если не золото, то они не учли агрессивность окружающей среды, возможную коррозию в месте скола, ведь отпечатки пальцев влияют... - Девран остановился, посмотрел на женщину и наконец-то выпрямился. - Что вы хотите с этой чашей делать?
- Что думаю делать? - Кел почесала нос. - По хорошему надо вернуть ее, но я не знаю как. Боюсь, что если я ее просто отнесу, живой меня не выпустят. Поэтому не знаю. Может у вас будет идея? Я могу оставить чашу у вас, если вы придумаете, как ее вернуть, не впутывая меня, я буду только рада.
Девран уставился на женщину. Точно сумасшедшая! Оставить у него?! Невозможно!
Он вновь взглянул на чашу, потом сложил руки на груди. Артефакт был поврежден и он был единственным в этом лагере, кто мог понять, как предотвратить еще худшие разрушения, которые грозили чаше после такого "хранения". Но для этого ему требовались хотя бы сутки, а то и двое. Девран почесал бороду. С учетом того, что работать придется по ночам, то две ночи точно.
- Давайте сделаем так, Келлаури, я оставлю чашу у себя на ночь, изучу материал из которого она сделана и напишу отчет госпоже Коломбо о необходимом методе ее консервации. - Девран вновь наклонился над чашей. - Я бы, возможно, и успел законсервировать, но меня волнует эта жидкость внутри. Притрагиваться к ней нельзя, раз чашу отдали медикам. Надо действовать крайне осторожно. Когда я закончу, верну все Коломбо, не выдавая вашего имени. Пусть распинает меня, как распяли Ису, но я сохраню этот предмет для человечества.
Девран сам удивился своей пафосной речи, но, пожалуй, место и время вдохновляло еще и не на такие дела.
- Но вам придется покараулить, - Девран вопросительно глянул на ученую.
- Покараулить? - Кел грустно усмехнулась. - Да, конечно. Думаю, что руководство посчитало бы, что это единственное, к чему я способна, - добавила она немного саркастически. - Сделаю, что смогу.
- Ну, заодно разберетесь с теми надписями на разбитой табличке, - сконфузился Девран.
Отделавшись от телевизионщиков, Кристофер ускорил шаг. Мистер Сабри обмолвился днем, что вот-вот закончит реставрацию вазы, и Кристоферу хотелось изучить находку их группы внимательнее. Солнце клонилось за горизонт, с гор пролегли длинные тени; звезды уже высыпали в темнеющей синеве - закат в пустыне наступал быстро. Палатка реставратора была закрыта, из щелей пробивался свет. Кристофер постучал бы, не имея привычки врываться без приглашения, но условности этикета здесь, в таком отрыве от цивилизации, незаметно обтрепывались и ветшали - поэтому Кристофер чисто формально стукнул костяшками пальцев по одному из столбиков, на котором крепилась палатка, и отдернул полог. В этот момент он услышал внутри женский голос. Черт, видно, он все же не вовремя.
- Мистер Сабри, прошу извинить, вы законч...
И тут он увидел перед Девраном чашу. И одновременно узнал посетительницу.
- Вы это реставрировать взялись? - недолго думая, выпалил Кристофер. - А как же дикие слухи, которыми она уже обросла? Черт побери, меня по дороге сюда поймал этот патлатый... корреспондент, про чашу расспрашивал и про заповеди. Материал из нее хочет сделать, - он стукнул по столбику еще раз, кулаком, и палатка угрожающе зашаталась. Кристофер испуганно опустил руку и задернул полог. - Еще чего доброго, к вам ворвется.
Он сам не знал, чего так завелся из-за интервью - в конце концов, такая у них работа, предоставлять обществу информацию дозировано и под определенными углами; как говорили в его любимом в детстве кино, многое на свете зависит только от нашей точки зрения. В этот момент Кристофер понял, что оба - и мистер Сабри, и Келлаури Мекано - глядят на него едва ли не с ужасом.
Девран развернулся на голос вошедшего и, неожиданно для себя, попытался прикрыть чашу собственным телом. Затем спохватился, отошел в сторону и поправил очки на носу.
- Профессор Гейл, добрый вечер. - Он не знал что сказать ученому, потому сразу выпалил всю правду. - Дело в том, мисс Мекано случайно заполучила чашу. И не спрашивайте как, она не призается и боится возвращать госпоже Коломбо. А я как раз ее осматривал. Посмотрите только! - Девран повернулся к чаше и указал пальцем в место скола. - Двадцать первый век, а ведем себя как как варвары! Мало того, что ее забрали с места хранения даже не изучив предварительно культурный шар, да еще и повредили!
Кристофер подошел к столу и нагнулся над чашей. Поневоле она приковывала взгляды к себе - воистину бесценная находка. У него захватило дух, он взял со стола увеличительное стекло и впился в чашу взглядом.
- И что вы собираетесь с ней делать? - спросил Кристофер наконец, всласть налюбовавшись. Мысли его посещали самые разные - в них фигурировали как монографии, статьи, семинары и внезапный карьерный рост, так и взбешенная Алессандра Коломбо. - Я полагаю, чашу надо вернуть и сделать вид, что ничего не было. С другой стороны, кто-то уже повредил ее, - сам не желая того, он покосился на Келлаури. - Ее нельзя оставлять без присмотра.
Профессор появился весьма неожиданно. Кел сконфуженно скривилась, но не нападать же на него! Так что она решила не вмешиваться. Но услышав инсинуации про повреждения, не выдержала:
- Ничего не знаю, ко мне она попала в нынешнем виде. Ее повредили до того, как упаковали в пленку. Снимать ее я не рискнула.
- Слухи говорят, что чашу принес доктор Корнуэлл. Надеюсь, он уже раскаивается в своих действиях. - Девран начал одевать перчатки в которых работал над вазой. - Я не могу вмешиваться в артефакт пока не будет на то разрешения руководителя археологической экспедиции. Но я боюсь, что я не получу его никогда и что вижу чашу в первый и последний раз. Не уверен, что она станет доступна общественности. Потому я решил рискнуть. - Девран протянул руки к пластику и стал медленно и аккуратно освобождать из него чашу. - Я хочу сделать пробы металла, разработать план консервации и предоставить его госпоже Коломбо и археологам. Возможно, тогда они разрешат мне остановить разрушение, которое повлечет скол и все эти отпечатки пальцев оставленные на поверхности. Единственное, что меня волнует так это жидкость. Откуда она там взялась? Кто ее налил? И что это? Мы же все взрослые люди с высшим образованием, неужели, кто-то может поверить, что жидкость там находится вот уже две тысячи лет и до сих пор не испарилась?!
- Не факт, что ей две тысячи лет, мы не установили пока ее возраст, - машинально ответил Кристофер. - Если чаша была герметично закупорена, то в теории жидкость могла пробыть в ней долго, хотя мне не дает покоя вопрос, кто налил ее туда и зачем. Пожалуй, в ваших руках она будет в безопасности, - добавил он, помедлив. - Вот только что мы будем делать, когда Коломбо начнет ее искать?
Девран покосился на профессора Гейла.
- Промолчим? - Еще щеки покраснели. - Мне нужна всего лишь ночь, возможно две, если никто не помешает. - А вы можете ее описать, подумать над орнаментом, возможно найдете на ней надписи, или даже что-то вроде клейма?
- Хорошо, если вы не против, я приду сфотографирую ее? - Фотокамера Кристофера, к счастью, уцелела в явившемся им всемирном потопе, будучи упакована во влаго- и пыленепроницаемый кейс. - И оставлю вас работать спокойно.
- Да. конечно же. - Девран облегченно вздохнул. - Мне будет интересно ваше мнение. Приходите после полуночи. А пока я чашу спрячу. - Он повернулся к женщине. - И вы, госпожа, Мекано, приходите. Поработаете с табличками у входа в палатку. - И он многозначительно глянул на женщину из-под очков.
Кел вздохнула. Похоже, что ночка ее ждала веселая.
-
Джим Баркер, Деян Йокич
Найти водителя труда не составило. На стоянке было всего несколько машин, и только возле одной из них отирался несчастного вида мужчина. Оно и понятно - солнце жарило не хуже адского пламени, а в машине, наверное, то еще пекло.
- Доброго дня! Я - Джим Баркер. А вы, полагаю - Деян Йокич?
Лицо водителя было знакомым. Где-то недавно виделись? Впрочем, сколько дней они уже здесь? Все где-то пересекались.
Жара и безделье безумно угнетали, но деваться было особенно некуда. Потому Деян был счастлив, когда к нему наконец-то подошел солдат. И хотя разведывание окрестностей уже не казалось Деяну таким интересным, особенно после произошедшего с его спутницей, но безделье в любом случае было гораздо мучительнее.
- Да, я Деян, - он протянул солдату руку. - У вас есть планы, куда конкретно направиться?
Джим пожал протянутую руку.
- Я знаю одно место, где мальчишки играют в партизанщину. Там, скрытая за кустом, начинается узкая тропка. У нашего брата пока руки не дошли ее исследовать. Можем начать оттуда.
- На карте отметите? Или покажете дорогу? - Деян потихоньку начинал оживляться.
- Покажу. Так проще будет, чем с картой возиться. Едем?
- Конечно, поехали, - Деян запрыгнул на водительское сиденье, содрогнувшись от жара, и завел машину. Пикап был действительно хорош, в нем был кондиционер, но стоять на парковке с работающим двигателем в условиях невозможности возобновления запасов топлива было бы преступлением. Однако в дороге кондиционер потреблял совсем немного, так что дорога была целебной возможностью передохнуть от жары. Потому Деян не сдержал ругательства, когда кондиционер было включился, но тут же чихнул и прекратил работу.
Черт! - он стукнул ладонью по рулю, а потом открыл оба окна. - Похоже, охладиться нам не грозит.
Джим поморщился и потер пальцами переносицу. Он возлагал большие надежды на этот кондиционер, но они - история его жизни - не оправдались.
- Окна открыты, будет хоть какой-то ветерок, пока едем.
Хорошая мина при плохой игре? Пускай. От вечной депрессии толку никакого.
Деян спокойно вел машину по указаниям спутника, который, к счастью, дорогу действительно знал хорошо. Приятно было снова посидеть за рулем – понятно, что поездок сейчас не было много, везде можно было добраться пешком. «Храни нас, Господи», - подумал он и перекрестился.
Пейзаж потихоньку менялся от уныло-пустынного к более скалистому. Ехать явно оставалось недолго.
-
Эмер Райанс
(https://i.pinimg.com/474x/b3/19/02/b319028a43a7fd1efec562a8262d9e28--mens-haircuts-mens-hairstyles.jpg)
Кевин Фриман был просто чудовищно настырным. Т.е. поначалу просто упорным, но после нескольких категорических отказов Эмера телевизионщик сменил тактику и зашел с другой стороны. Личный приказ майора Келлера игнорировать было невозможно, и в результате все же пришлось отвечать на эти глупые вопросы.
- Ваше мнение о Скрижалях?
- Я уважаю Библию и религиозные чувства людей…
- Мистер Эмер, я хочу услышать Ваше мнение о Скрижалях, найденных этой экспедицией.
- А что, здесь и в самом деле нашли скрижали? Те самые Скрижали, что Моисей и все такое? Парни гутарили об этом, но не очень верил, думал враки… Вы в самом деле подтверждаете, что это ТЕ САМЫЕ СКРИЖАЛИ?
Кевин Фриман решил сместить акценты:
- Ладно, оставим в стороне вопросы аутентичности скрижалей. Ваше мнение о Чаше?
Эмер Райанс ответил с неподдельным энтузиазмом:
- Ну раз Вы утверждаете, что найдены настоящие Скрижали, то наверное можно предположить, что и найденная Чаша – это настоящий Грааль, о котором я в детстве слышал столько интересных историй от преподобного отца Килпатрика, нашего приходского священника! Подумать только, я прямо начинаю себя ощущать паладином, одним из рыцарей Короля Артура…
- Постойте, не надо так спешить, я ничего не утверждаю. Предстоит еще немало экспертиз и исследований, прежде чем можно будет утверждать что-либо. Сейчас я готовлю всего лишь экспресс-репортаж об очень интересных находках. Находках, которые возможно касаются такой фундаментальной вещи для всей нашей цивилизации, как 10 заповедей божьих. Скажите, мистер Райанс, Верите ли Вы в то, что вирус из Чаши заставляет соблюдать 10 заповедей?
- Я верю в то, что вирусы являются причиной множества смертельно опасных болезней, начиная от испанского гриппа и заканчивая лихорадкой Эбола. Уставы вооруженных сил Ее Величества на тему вирусов говорят предельно четко – при угрозе заражения личного состава и техники – немедленно ограничить количество контактов с очагами заболевания, обеспечить меры по карантину и дезинфекции…
- Стоп! Никто не говорит о бактериологическом оружии! Вот неужели Вы не хотели бы, чтобы Вы и все окружающие жили по 10 заповедям?
- Я безусловно за, только хорошо бы, чтобы заповедь «не убий» первыми начали соблюдать враги Соединенного Королевства.
Эмеру показалось, что телевизионщик остался не слишком довольным результатами интервью. Ну и пусть, со СМИ надо держать ухо востро, сболтнешь лишнего – потом хлопот не оберешься. И да, похоже слухи не врут и могилокопатели и в самом деле нарыли что-то такое-эдакое. Когда об этом узнают сверхдержавы, они наверняка устроят здесь настоящие содом и гоморру. Но больше всего тревожит новость об вирусе. Может быть случайность, может быть совпадение, но горные завалы, перекрывшие все выходы из Долины – это уж очень сильно похоже на режимные мероприятия по обеспечению карантинных мер…
Пустынные улицы, звенящая зловещая тишина… Если очень вслушиваться, начинаешь улавливать мельчайшие шорохи. Скрип пустынных берцов, тихий рокот ветра, которому кажется тоже нравится монотонная мелодика песни «Зомби»? Эмеру слышится знакомый чуть хрипловатый голос Долорес Риордан:
Another head hangs lowly
Child is slowly taken
And the violence caused such silence
Who are we mistaken
But you see it's not me,
It's not my family
In your head, in your head they are fighting
With their tanks and their bombs
Школа в ужасном состоянии, война повсюду оставила на ней свои отметины. Сорванные двери, разбитые окна, пулевые отверстия в стенах.
Этой школе нужен капитальный ремонт, перед тем, как сюда можно будет запускать детей. Впрочем, местные дети наверняка уже успели привыкнуть к подобным свидетельствам волн ярости, терзавших эту землю еще совсем недавно, возможно для них надо просто побыстрее открыть школу, хотя бы и такую.
Но вот в организацией водоснабжения будет хуже. Похоже начальство продолжает верить в чудеса, типа того, что достаточно приказать – и водоснабжение сразу появится. Райанс украдкой покосился на двух начальствующих дам, которые кажется соревновались в том, кто из них больше придумает срочных и немедленных заданий для Эмера Райанса. Сгрести бы их в охапку, да и объяснить популярно, что без электричества насосы постоянно работать не будут, а лишнего генератора у них попросту нет, да и не будет он работать без топлива, которого у них тоже в обрез…
Мечты, мечты… Если бы у мечты были крылья, коровы бы летали. Но увы, приходится терпеть и подчиняться. Впрочем, чуда все равно не случится. Ни для Эмера, ни для больших ООНовских шишек. Максимум, что можно сделать, это закачать побольше воды в резервуар на крыше здания. Для того, чтобы немного умыться, этой воды ученикам наверное хватит. Должно хватить.
http://www.youtube.com/watch?v=6Ejga4kJUts
-
Джим Баркер
Джим вылез из машины и натянул козырек фуражки чуть ли не на нос. Сразу же вспомнилось, как они с Эммой искали живописное место для секса и наткнулись на Хашима, тогда еще незнакомого мальчишку, играющего с друзьями.
- Приехали. Детей не вижу, оно и к лучшему. Видишь куст? Не знаю, что за дерево, но тропка где-то за ним. Оружие у тебя есть?
Деян Йокич
Деян нащупал в кармане штанов небольшой военный нож.
- Ну, так, - он неопределенно пожал плечами, оглядываясь. - А вот... смотри, - он указал на заросли - насколько это слово применимо к растительности здесь - кустов, в которых явно виднелась проплешина.
- Думаю, нам туда, - и он направился к указанному месту.
Не ожидавший такого энтузиазма от водителя Джим сперва опешил, но быстро взял себя в руки.
- Погоди. Настоящего оружия у тебя нет, как я понимаю. Мину ты не заметишь. Так что пусти меня вперед и смотри по сторонам. Ок? - Джим уставился на Деяна пытливым взглядом. Командовать Джиму было не по душе, но тут дело серьезное, а Деян - гражданский.
- Я много лазил в горах, которые не разминировали после последней войны, - ответил Деян. - Но, наверное, ты опытнее в этом.
Он остановился, пропуская Джима вперед. Конечно, он лучше сам бы шел впереди. Но подчиняться было не впервой.
* * *
Узкая тропка петляла между скал. Идти было не очень удобно, но, по крайней мере, каменная стена укрывала их от солнца. Растительности было немного, живности - и того меньше. Они вспугнули одну ленивую ящерицу, и высоко над их головами пролетела хищная птица. Следов пребывания человека Джим не заметил, ловушек им не попалось. Впрочем, винтовку он держал наготове и не думал расслабляться.
Скалы в этом месте сильно отличались от привычных ему гор. Впрочем, тропинки не были страшными - пока. Джим уверенно шагал впереди. Честно говоря, Деян сомневался, что военный на такой скорости успевал отслеживать наличие мин или чего-то еще, но спорить ему было лень - из-за жары, скорее всего. Ну и потому что у того была винтовка, а у Деяна только нож - достаточно очевидно, кто первым погибнет в драке. Впрочем, никакой драки не должно было случиться.
Вдруг краем глаза он заметил какой-то блеск на краю тропы, за которым начинался крутой скат. Он окликнул Джима и наклонился к месту, обратившему на себя его внимание.
- Смотри, - он протянул спутнику небольшую красноватую монету.
Джим осмотрел монету с обеих сторон, но в итоге пожал плечами.
- В первый раз такую вижу. Что важно - кто-то ее обронил. Идем дальше, и будь настороже - мы не одни. Возможно, дети, а может и нет.
Деян вытер пот со лба тыльной стороной ладони и двинулся дальше следом за Джимом. Забавно было бы встретить детей вдали от "цивилизации".
Еще час блужданий по извилистой горной тропке, и Джим начал чувствовать голод. Перекусить бы где-то... Возможно, потаенное желание разбить поскорее лагерь было настолько сильно, что материализовалось, или просто тот факт, что пещеру сложно было пропустить, если не смотреть исключительно себе под ноги, был ключевым - так или иначе, но они с Деяном наткнулись на прекрасное место для стоянки. Неглубокая пещерка, в которой могло укрыться человек пять, а то и больше. У входа в пещеру их ждала растяжка, на которую Джим тут же обратил внимание Деяна.
- На детские игры не похоже... Осторожнее! Если заденешь, то будем жариться в пекле вечно.
Посреди пещеры они нашли кострище, а в глубине лежала связка дров.
- Зола еще теплая, - прокомментировал Джим. - Ничего не трогаем. Те, кто сюда вернутся, наверняка заметят следы нашего вмешательства.
Деян аккуратно обошел указанную Джимом растяжку.
- Спасибо, - коротко поблагодарил он. Такое он и вправду мог бы не заметить. Но это не помешало ему пройти дальше вглубь пещеры, конечно, аккуратно ступая и глядя под ноги. Казалось, внутри вроде не было больше ничего опасного, а кроме кострища и поленницы вещей не было, хотя понятно, что кто-то был совсем недавно. Отбросив мысль о том, что будет, если обитатели пещеры вернутся, Деян решил, чо можно расслабиться.
- Похоже, сейчас тут не так страшно, - сказал он и оперся о высокий камень, и через мгновение полетел вместе с этим камнем на пол пещеры.
Звук падения камня казался оглушительным, но Джим понимал, что за пределами пещеры его почти не было слышно. Тем не менее, какое-то время он старался почти не дышать и вслушивался в тишину. Ничего.
Переведя дух, Джим бросил в сторону Деяна раздраженный взгляд, но от резких комментариев воздержался.
- Я же просил ничего не трогать. Ладно, проехали. Что там такое?
При ближайшем расмотрении выяснилось, что камень скрывал тайник с оружием. Джим присвистнул.
- Вот дерьмо. Тут даже взрывчатка есть. Значит так, камень ставим на место, сматываем удочки и топаем в лагерь. Разведка троп на сегодня закончена, продолжать вдвоем будет опасно. И нужно срочно сообщить о находке руководству лагеря. Похоже, что в этих горах скрывается партизанский отряд.
Деян чувствовал себя слегка оглушенным, так что не нашел в себе сил спорить, тем более, что вина в необходимости срочного побега лежала именно на нем. Так что он просто молча поспешил следом за Джимом.
-
Девран Сабри
Наконец-то Девран остался в полной тишине и мог поразмыслить над тем, что только что произошло. Чашу он далеко не прятал, а положил в один из сундуков из-под своего снаряжения, но быстро понял, что постоянно на нее пялится. Он попытался вновь сосредоточиться на реставрации вазы, но у него не вышло. Он опять бросил взгляд на чемодан с чашей и понял, что глупо улыбается. Стерев с лица уродливую клоунскую гримасу, Девран встал, выключил свет и вышел из палатки. Сейчас был хороший повод и настроение, чтобы закурить, но он обещал Маню не возвращаться к этой вредной привычке, потому вытянул из внутреннего кармана куртки леденец, распаковал и сунул его в рот. Не самый лучший заменитель никотина, но пока ничего лучшего не придумалось. К Деврану подбежало несколько сорванцов из деревни, он поделился своими запасами еще одного убийцы человечества - сахара - и попросил их побыстрее возвращаться домой, потому что уже достаточно стемнело. Дневная суматоха в лагере немного поубавилась, и Девран, глубоко вздохнув, взглянул на небо. Прошлой ночью все было так, как он и предполагал - спокойно, но это спокойствие ничего хорошего не предвещало, а только заставляло напрячь нервы. Девран отчего-то чувствовал себя так, словно косуля, пытающаяся перехитрить сидящего в кустах хищника. Скорее всего, дело было в Коломбо, если она узнает, что чашу спрятали у него, то с нее станется замуровать его в той пещере вместе со скрижалями. Он улыбнулся, вспомнив слова Пророка: «Я категорически запрещаю всем людям пренебрегать правами двух слабых существ: сирот и женщин!». Все-таки Мухаммед ошибался, никакие женщины не слабые, и это было для Деврана в свое время чудесным открытием. Он опять вспомнил о Маню, которая, скорее всего, уже оборвала все телефоны ООН, правительства и еще шайтан знает кого, только бы узнать, почему потеряла с ним связь. Девран взглянул на звезды, они блестели, словно золото. Такое сравнение напомнило ему о чаше. Он вздохнул, вернулся в палатку, заварил травяной чай и принялся ждать.
-
С самого утра Элизабет хотелось что-нибудь разнести или разбить. Благо, она прекрасно отдавала себе отчет в том, что её всё бесит и никого к себе близко не подпускала. В прочем, в таком состоянии ей было достаточно взглянуть на человека, чтобы стало понятно – любое неосмотрительное действие определенного рода может привести к появлению промежутков «в зубах».
Лучшее средство никому и ничему не навредить – занять себя чем-нибудь так, чтобы не было лишних сил. И так все шло как-то совсем неправильно.
Нет, конечно, и ранее не было такого, чтобы все сразу как по маслу. Всегда есть проблемы с местными, болезни, перебои поставок, да все что угодно – всё-таки деятельность красного креста бывает достаточно экстремальной. Но вот ощущение полной нереальности происходящего последний раз у неё было довольно давно…
***
9 лет назад
- Лиз, ты же умная женщина. Не лезь туда.
- Почему? – Лиз ходила туда-сюда по комнате, короткие на тот момент волосы были взъерошены и сама она выглядела очень напряженной.
- Ну ты же умная женщина, неужто не понимаешь?
- А что? Что я должна понять? – она бросила гневный взгляд на собеседницу – невысокую и хрупкую на вид женщину. Та не отвела взгляд. Несмотря на невысокий рост и кажущуюся слабость, она выглядела величественно, а пробивающаяся через темные волосы седина ей даже шла. Женщина смотрела на Лиз выжидающе.
- Что мы не можем спасти все и когда возникает выбор – приходится выбирать. И мы сделали выбор в пользу спасения других памятников.
- Других памятников? Да они вам просто заплатили. – последние слова Лиз как будто выплюнула.
- Да, и этих денег хватит на реставрацию храмового комплекса…
- Какая к черту реставрация! – Лиз перебила собеседницу. Она продолжила ходить по комнате. – Вы просто взяли деньга у арабов, чтобы дать им снести памятник мирового наследия.
- Они обязались сохранить его.
- Да вы сами-то себя слышите?! – Лиз хотелось реветь. У неё в голове не укладывалось, как можно было отдать хоть пядь земли просто так… И ради чего? Ну да, им хорошо заплатили. Щедрый взнос, как же. Взятка банальная! И за эти деньги они теперь переоборудуют древние термы в… современные бани. Нет, конечно в обрамлении исторических камней, конеееечно.
- Что ты от меня хочешь? Решение уже принято.
- Я тоже приняла решение. Подпишите. – Лиз взяла со стола бумагу и сунула её женщине. – Подписывайте.
- Ты уверена?
- Да подписывайте уже! – и она вылетела из кабинета в сторону отдела кадров. Ей хотелось реветь от бессилия. Храмовый комплекс, древние термы, гробница – все это станет развлекательным центром. Просто им очень хотелось развлекательный комплекс в историческом антураже и они за него щедро заплатили. Вот так вот мы продаем свое наследие.
***
Наше время. Здание школы.
Лиз ходила по комнатам, внимательно их осматривая. Здание школы было небольшим одноэтажным, окна выбиты. Здание разделено на три комнаты - две относительно большие и одна совсем маленькая и тесная. Два класса и подсобка. Пока хватит. Она проверила сложенные в одной из комнат вещи на предмет пропаж – окна еще не вставили и у детей была возможность залезть внутрь. В прочем, кроме мела кажется их ничего не интересовало. Взрослых видимо тоже.
Она уже успела обследовать крышу и выдать ценные указания в части её восстановления. По-хорошему, её надо перекладывать, но такой возможности не было и не предвиделось в ближайшее время, а школа от этого нужна не меньше. Потому она отправила помощника за водой.
А пока он ходил, пара добровольцев помогала ей вытаскивать все на улицу. Она осмотрела пол – глина с чем-то. Оставалось надеяться, что слишком сильно он не промокнет. Когда воду принесли, Лиз полезла на крышу, а помощник отправился внутрь. Сначала он хотела забраться на крышу сам. Но Лиз не позволила. Она весила намного меньше и у неё меньше шансов провалиться. К тому же ходить по крыше она не собиралась.
Договоренность была простой. Она льет немного воды и снизу помощник смотрит. Где протекает – делает пометки. Ну или просто отмечает, где видит дыры. Оставалось надеяться, что она не будет вся словно решето и будет шанс её заделать. Поначалу всё шло хорошо, пока Лиз не почувствовала себя уверенно и не оперлась на крышу локтем. Все случилось в один момент. Что-то затрещало и под локтем образовалась приличная дыра. Не успела она убрать локоть и задуматься о том, чем её заделывать, как потеряла равновесие и провалилась внутрь, почти ровно на помощника, пытавшегося её поймать.
- Тьфу! – выругалась она. – Ты в порядке? – спросила она.
- Вроде бы. – Только помощник держался за локоть.
- Дай посмотрю… Ой, что это? – её взгляд переместился с локтя на место, где они упали. Пол там был достаточно влажным уже, потому очертания их падения были хорошо видно. И эта влажность помогла им избежать лишних травм. Однако там же было что-то странное. Из-под куска ткани торчал самый настоящий автомат. Лиз подошла ближе и опустилась на корточки. Помощник пошел за неё, держась за локоть. Но кажется от боли он отвлекся.
- Ничего себе. – она потянулась к мешку и потащила за себя – он с трудом поддавался. И явно в этой тайник был не один только автомат, замотанный в пленку. – Приехали – прорычала она себе под нос и пошла к выходу. –Ну и что теперь с этим делать? – в прочем, вопрос был риторическим. Надо было срочно найти Алессандру и кого-нить из военных. Оставалось надеяться, что владельцы тайник сюда не заявятся.
- Эй, вы в порядке? – раздалось с улицы.
- Да, все хорошо. – как можно более спокойно ответила Лиз. А сама судорожно соображала, что же ей делать.
-
29.12.2025
ознание возвращалось к ней медленно и неохотно. Взгляд блуждал по потолку палатки - Алессандра тихо порадовалась, что она хотя бы осознает, где находится, - затем переместился ниже и наткнулся на три озадаченных лица: Андре, Корнуэлл, Родригес. Андре встревоженно водил пальцами перед её носом, проверяя реакцию, Родригес зачем-то щупал лимфоузлы. А Корнуэлл...Корнуэлл стоял, скрестив руки, и наблюдал за ней со странным выражением, на долю секунды Алессандре показалось, что она уловила огонек торжества в его зеленых глазах. И тут Алессандра вспомнила, что произошло.
- Ч-черт, - она приподнялась на локтях, точнее попыталась, потому что отмахнуться от Родригеса и Андре, которые быстро прижали ее обратно к кушетке не получилось. - Да прекратите вы!
Она гаркнула на мужчин, но приказной тон плохо работает, когда тебя считают больной и немощной.
- Послушайте, я нормально себя чувствую, - Алессандра скрипнула зубами от злости. - Я не собираюсь бежать из лазарета, я хочу просто сесть.
Родригес оглянулся на Корнуэлла.
- Миссис Коломбо, - участие в голосе Стива было неподдельным. - Если мой коллега прав, похоже, Вы тоже заразились вирусом из Чаши. Мне нужно взять у Вас пробу крови, чтобы дать окончательный ответ, однако, с учётом двух потерь сознания все и так ясно.
Все же, не смотря на последние слова, Корнуэлл взял чистую иглу, пробирку и подошёл к Алессандре.
Алессандра дернулась при виде иглы в руках Корнуэлла, покосилась на остальных присутствующих и затем ровно проговорила:
- Я бы предпочла, чтобы пробу взял Родригес.
Доктор замер на месте, удивлённо смотря на женщину. Удивлённо и немного обиженно. Не найдя, что ответить, Стив молча вручил инструменты помощнику и отошёл к стене. Оттуда он наблюдал, как Родригес провел все необходимые процедуры.
Пока Родригес колол ее руки, Алессандра, поджав губы, наблюдала за Корнуэллом. Ей не хотелось с ним заговаривать, и уж тем более ей не хотелось, чтобы он к ней прикасался. Этот человек, выпустивший в мир, чёрт знает что, добавивший ещё больше хаоса в миссию, где и так все идёт наперекосяк, раздражавший Алессандру логикой своих поступков. Тем не менее, она заставила себя заговорить: эхо скандала все ещё висело в воздухе и давило на психику.
- Так что, доктор Корнуэлл, я теперь буду следовать десяти заповедям? - вопреки стараниям горький сарказм всё-таки пробился сквозь лёгкую улыбку.
Некоторое время Стив молчал, словно думая, ответить Алессандре или обидеться на то, что она предпочла ему Родригеса. Затем все же нашел в себе силы быть выше этого.
- Разве это плохо, миссис Коломбо? - ответил он своим вопросом.
Алессандра криво усмехнулась:
- Для того, чтобы соблюдать нормы морали, лично мне принуждение не требуется. Принуждение - вот, что плохо.
Доктор охотно кивнул, а его глаза будто засияли чуть ярче.
- Многие считают, что соблюдают нормы морали. Не замечая при этом, как нарушают их. С вирусом Вы почувствуете эту грань и сумеете не перейти ее.
- Вот как...я стану ожидать боли и обморока и контролировать каждую мысль, боясь потерять сознание? Я не сильна в аллегориях, но это напоминает мне дрессировку животных в цирке.
Она согнула руку в локте и поблагодарила Родригеса.
- Возможно, некоторое время это будет доставлять Вам дискомфорт, - снова согласился Корнуэлл. - Но со временем Вы привыкнете.
- Вы так спокойно об этом говорите, как будто имеете право решать за меня, - к горлу подкатил комок. - Хотя, впрочем, вы ведь, кажется, учились в семинарии...Что тут ещё добавить.
Это было низко и некрасиво с её стороны, но плохо ей не стало, а, значит, драгоценным десятью заповедям личный укол ничем не повредил.
Корнуэлл удивлённо развел руками.
- Разве это я решил? Я не заставлял Вас бить пробирку с вирусом.
- Увертки, - фыркнула Алессандра, - вы прекрасно понимаете, что я имела в виду. Не надо мне рассказывать о смирении и дискомфорте, Корнуэлл.
Пустота и спокойствие, снизошедшие на нее после новостей о заражении, трещали по швам. Голос уже звенел гневом. Начала кружиться голова.
Андре, видя, что начальница готова взорваться, зашикал и замахал на нее руками:
- Алессандра, вам нельзя нервничать, пожалуйста. И вообще...
Андре вздохнул, будто готовясь сказать что-то крайне неприятное, и действительно выдал нечто крайне неприятное:
- Может, вам двоим хватит уже кусать друг друга? У нас есть проблемы посерьезнее, чем взаимная антипатия и философские споры. Верно, Родригес?
Помощник поправил очки и с мольбой о помощи воззрился на второго врача.
Родригес, к тому времени успевший запустить центрифугу с пробой крови, задумчиво смотрел на Алессандру. Вопрос Андре вывел Хамеса из его состояния созерцания.
- Да, пожалуй. Однако, если мне будет позволено, я бы хотел провести небольшой эксперимент. Миссис Коломбо, не могли бы Вы попробовать солгать?
Алессандра поначалу опешила, затем покусала губу:
- Хммм...мне тридцать лет.
Андре фыркнул, Алессандра развела руками.
- Вот, ничего. Мне тридцать шесть.
Родригес в ответ лишь удовлетворённо кивнул, а вот реакция Корнуэлла была куда как выразительнее.
- Но... Ээээ... Как же это?
Растерянность в глазах Стива вдруг сменилась пониманием.
- Родригес, значит, в пробирках был не тот вирус?
Помощник покачал головой.
- Тот, шеф. Вот только Скрижалей под рукой не было.
Алессандра с надеждой уставилась на Родригеса:
- Так это значит...что я не заразилась? Не понимаю. Родригес?
- Точный ответ мы получим через пару часов. Однако, предполагаю, что заразились. Ваши потери сознания подтверждают это.
- Так, ладно, - Алессандра потерла виски. - Андре, я пока останусь здесь. Не хочу ходить по лагерю, не понимая, что со мной происходит. Подождем результатов. Принеси мне, пожалуйста, мои записи. А вы, Родригес, сможете освободить мне угол для работы?
Голову сжали тиски боли. Алессандра сморщилась, но продолжила:
- Корнуэлл, нам нужно понять, кто мог украсть чашу. Осмотрите еще раз амбулаторию...
Обморок.
Открываем голосование. Дедлайн до 22.00 по форуму 31.08.2018
-
-
-
Йен, ибо нефиг
Неее, ребят, я жить хочу. Ну и да, мотивация у некоторых, кхм, хромает.
Так что Рашан. Никта
-
Лусия
Есть вероятность, что ЧД, + снова вытаскивает Рашана
-
Похоже не дождусь я решения Селин.
Поэтому по принцыпу "никому не навреди", голосую против Никты.
-
-
Нас покидает Никта.
Детали - позже.
Начинается ночь. Дедлайн отправки ночных ходов - суббота, 01.09 в 22:00
-
Результаты голосования четвертого дня:
Никта - 3 голоса: Lucia, lionel, Никта
Рашан Курин - 2 голоса: София Шавро, Рашан Курин
Lucia - 2 голоса: Йен, Симмах
Селин - 1 голос: Селин
Нас покидает Никта.
Начинается ночь. Дедлайн отправки ночных ходов - суббота, 01.09.2018, 22:00 по форуму. Ходы отправлять ОБОИМ Ведущим в ЛС.
1. Пингвинчег - выбыл из игры во 2й день.
2. Нана - покинула игру по итогам 2й ночи.
3. Зевсиенда - покинула игру по итогам 2й ночи.
4. Луан - выбыл из игры в 3й день.
5. Тереза - выбыла из игры в 3й день.
6. Никта - выбыла из игры в 4й день.
1. София Шавро aka Кевин Фриман.
2. Lucia.
3. Йен.
4. Рашан Курин.
5. Селин.
6. lionel.
7. Симмах.
-
30.12.2025
На лагерь в долине Тельян опустились сумерки. Участники экспедиции неспешно готовились ко сну, военные меняли на постах своих товарищей и беззлобно перешучивались. Некоторые, правда, чуть увлеклись и пропустили ужин, из-за чего сильно расстроились - анекдотами и сплетнями сыт не будешь, пусть даже самыми свежими.
Корнуэлл думал. Вообще за последние несколько дней у доктора образовались определенные сложности с этим процессом, но сейчас мозги мужчины работали, пытаясь понять, что же произошло.
Родригес, несомненно был прав в том, что заповеди Алессандра явно соблюдать не намерена. По-крайней мере, в том смысле, в котором их соблюдал сам Корнуэлл. Однако бесспорным оставался и тот факт, что вирус на миссис Коломбо подействовал. Оставалось понять, как.
Но как Стив не пытался, ничего не получалось. Версии, одна другой безумнее, рождались в мозгу доктора, да только проверку фактами все они не выдерживали.
"Я должен их увидеть", - вдруг подумал Корнуэлл. И сам удивился этой мысли, впрочем спорить с ней не стал, а лишь торопливо оделся, взял фонарь и вышел на улицу. Морозный воздух добавил ему бодрости. Доктор вдруг вспомнил, что через два дня начинается новый, две тысячи двадцать шестой год. Слегка поежившись, Стив попробовал собраться с мыслями и направился в сторону пещеры.
На выходе из лагеря мужчина перекинулся парой слов с часовыми. Приятные молодые люди. Корнуэлл с удовольствием отметил, что ребята общались с ним без какой-либо напряженности - то ли слухи не дошли до них, то ли им было попросту наплевать.
Спустя примерно полчаса доктор добрался до пещеры. Теперь вокруг нее были натянуты веревки и стояли предупреждающие знаки, чтобы никто не повторил "подвигов" Стива. Разумеется, его самого это не остановило. Он присел на корточки, чтобы миновать преграду, как вдруг понял, что он в округе не один. Шестое чувство его не подвело, хотя вряд ли это был повод для радости - чья-то грязная рука вдруг вынырнула из ночи и крепко сжала рот Стива. Нос уловил тяжёлый запах дешёвого курева.
- Будет лучше, если ты не сопротивляться.
Стив не стал.
* * *
Ему завязали глаза, закрыли рот кляпом и некоторое время куда-то вели. В спину упиралось что-то, до боли напоминающее дуло, поэтому Корнуэлл даже не пытался сбежать или крикнуть. Он с трудом отдавал себе отчёт в том, что происходит. Как будто какая-то слабость сковала все члены мужчины, а на мозг опустилась парализующая пелена. Тем не менее, Стив понимал, что его ведут в горы, в сторону, противоположную лагерю экспедиции.
Прошло не слишком много времени, когда процессия остановилась. Некоторое время Стив был предоставлен самому себе, однако даже тогда он не рискнул ничего предпринимать. Он был всего лишь доктором. Не солдатом и - тем более - не спецназовцем.
Ждать, пока о нем вспомнят, пришлось недолго. Когда с него сняли повязку, Корнуэлл увидел, что находится в пещере, а прямо перед ним горит огонь. По другую сторону от костра угадывались силуэты нескольких человек, указать точное их количество было проблематично. Лишь один из них находился возле Корнуэлла - это был мужчина, сидевший на чем-то вроде переносного стула справа от доктора. Сириец. Впрочем, чему тут было удивляться?
- Назови свое имя, - на ломанном английском обратился к Стиву сидевший.
- Стив Корнуэлл, - с готовностью ответил пленник. Для себя он решил считать говорившего с ним мусульманина главарем отряда.
- Ты военный?
- Нет.
- Архитектор?
Корнуэлл догадался, что спрашивающий имел в виду археологов, но не стал поправлять его.
- Нет.
- Кто же?
- Я врач.
Некоторое время мужчины спорили между собой на арабском. Корнуэлл немного знал этот язык, однако диалект был незнакомым. Хотя некоторые слова все же угадывались. Похоже, изначально ИГИЛовцы - а в том, что это были они, Стив почти не сомневался - хотели его допросить и убить, но услышав от главного, что он врач, заколебались. Ну или просто решили добавить пару пунктов в первоначальные планы.
Некоторое время спустя спор закончился и грубый голос с ужасным акцентом вновь обратился к Корнуэллу.
- Сколько военных в лагере?
Стив заколебался. Этот вопрос уже был не так невинен, как предыдущие. А подводить своих товарищей по экспедиции док не хотел. Он понимал, что должен соврать. Однако эта мысль тут же обернулась тысячей невидимых раскаленных игл, впившихся в кожу. Легко сказать - соврать.
- Д...д...д...
Корнуэлл пытался дать заведомо ложную информацию, однако это было не так просто. Да чего уж - невозможно. Иглы жалили все сильнее, изнутри зарождалось невыносимое жжение. Начала кружиться голова.
- Де...
Стив потерял сознание.
* * *
Привели в сознание его довольно грубо. И всё же эта боль была совсем не чета той, которая стала причиной его отключки. Стив даже позволил себе немного улыбнуться. Едва заметно, чтобы не вызвать приступа ярости разбойников.
- Сколько военных в лагере? - повторил свой вопрос главарь.
Корнуэлл обреченно вздохнул.
В этот раз боль была еще сильнее.
* * *
- Как ты это делать?
- Что?
- Специально падать в обморок.
Корнуэлл вновь заколебался, но решил пойти другим путем - боль изрядно выматывала, и нужно было научиться избегать её.
- Это из-за вируса.
В конце концов, разве это не чистая правда? Главарь заметно отодвинулся в сторону от Стива.
- Ты болен? - недоверчиво спросил он.
- Я заражён.
Мусульманин выругался, поднял автомат и навёл его на Корнуэлла.
- Стойте! - Корнуэлл не на шутку испугался. - Прошу, не убивайте меня! Я могу помочь вам!
Главарь засмеялся грубым, хрипящим смехом.
- Что ты нам предложить?
Доктор лихорадочно прикинул варианты и остановился на самом очевидном.
- Лекарство. Медикаменты.
Некоторое время собеседник молчал, затем возразил:
- Медикаменты - хорошо. Но не настолько, чтоб оставить тебя жить.
Он вновь начал поднимать оружие.
- Подождите! Пожалуйста! Вы все находитесь в опасности!
Бородач сверкнул глазами.
- Мы живём в опасности с самого детства.
Корнуэлл возразил:
- Нет, вы не понимаете! В пещере недавно был обнаружен неизвестный вирус. Я уже заражён. Как и некоторые другие в лагере. Но я могу вас спасти.
Вновь ни слова лжи. Он же не сказал, что спасет их ОТ вируса.
Собеседник внимательно посмотрел на Стива. Возможно, у главаря бандитов был какой-то нюх на ложь, однако Корнуэлл явно видел на его покрытом шрамами лице признаки внутренней борьбы. Доктор хотел закрепить успех, однако первым заговорил мусульманин:
- Что это за вирус?
- Мы пока не установили.
Вновь некоторая пауза.
- Складно излагаешь. Но что заставит тебя вернуться, если мы тебя отпустим?
Это был опасный момент. Однако Стив уже подготовил ответ.
- Я давал клятву. И если я могу вас спасти, я не позволю себе упустить этот шанс.
Мужчина с автоматом ещё некоторое время смотрел на Корнуэлла, затем произнес:
- Если ты не вернёшься, я лично вырежу твое сердце и скормлю псам.
Корнуэлл нервно сглотнул.
Ему вновь завязали глаза и провели назад к пещере. Там повязку сняли и негромко произнесли в самое ухо:
- Я буду ждать тебя на этом месте один час. Поспеши.
* * *
Стив поспешил. Не задерживаясь, чтобы поболтать с военными, доктор быстрым шагом направился прямиком в амбулаторию. Там он взял пакет и побросал в него некоторые лекарства из тех, запасов которых было с излишком. Поколебавшись несколько секунд, он взял две коробки ампул с обезболивающим и аккуратно поместил среди них драгоценную ёмкость с культурой вируса из Чаши. Глянул на часы - и почти бегом заторопился назад.
- Доктор Корнуэлл? - часовой на посту был явно удивлен. - Что это Вам не спится посреди ночи?
Стив глубоко вздохнул. Только этого ещё не хватало. Он уже почти жалел, что не может лгать.
- Ты ведь тоже не спишь, Билли, - улыбнулся доктор знакомому парню.
- Ну мне и не положено, док. Несу службу.
Корнуэлл закивал головой.
- Вот и у меня своя служба, Билли.
В глазах Билли явно мелькнуло сомнение, однако прямого запрета выпускать кого бы то ни было за пределы территории от руководства пока не поступало, поэтому военный лишь пожал плечами и пожелал Корнуэллу успехов в его делах.
Спустя пятьдесят девять минут с тех пор, как расстался с главарем ИГИЛовцев, запыхавшийся Стив вновь вернулся к пещере. Поначалу доктору показалось, что никто так его не ждал, однако через несколько секунд от большого валуна отделилась тень и приблизилась к доктору.
* * *
Спустя некоторое время они вновь были в пещере у костра. От повязки на глазах уже саднила кожа, но Корнуэлл не возмущался. Он отдал главарю пакет с медикаментами, затем взял шприц и вопросительно посмотрел на того.
Мусульманин внимательно изучил взглядом доктора.
- Ты ведь не думаешь, что мы позволять тебе колоть нас что попало. Вколи это себе.
Корнуэлл сделал удивлённое выражение лица. Но спорить опять же не стал - чем меньше слов, тем проще. Доктор закатал рукав и ввел себе "лекарство".
- Теперь ты излечен?
Стив кивнул.
- Я спасён.
Главарь все ещё колебался.
- Поверьте, я не хочу вам сделать ничего плохого, - отважился произнести Корнуэлл. - Я мог привести с собой военных, но я прежде всего врач. Возможно, вирус ещё может пройти мимо вас. Если вы сейчас же соберётесь и как можно скорее покинете долину, думаю, вы можете избежать заражения. Но если вы хотите оставаться здесь, вы почти наверняка будете заражены.
Похоже, это подействовало. Сверкнув ещё раз взглядом, главарь нехотя протянул руку доктору.
Удовлетворённый Корнуэлл закатал рукав и радостно произнес:
- Вы не должны сомневаться в моих словах! Просто делайте всё, как я вам скажу!
И сделал укол.
* * *
Спустя час Стив Корнуэлл возвращался в лагерь, очень собой довольный. Главарь и все остальные члены отряда общим количеством в двенадцать человек были заражены вирусом из Чаши. И теперь доктор знал, как именно действует этот вирус.
Начинается пятый игровой день. Дедлайн написания поста вместе с голосом - пятница, 07.09.2018 23:00 по форуму.
Руководство экспедиции в лице Алессандры узнает о находках в школе и в горах. По совету Стефанидиса было принято решение о комендантском часе и повышенной боевой готовности. Параллельно проводятся поиски пропавшей Чаши.
Задания игрокам на пятый игровой день.
Группа 1. Участники - Кевин Фриман и все остальные. Задание - закончить интервью, о которых была речь в прошлый игровой день.
Группа 2. Участники - Симмах, Йен. Задание - рядовой Баркер назначен руководством одним из тех, кто опрашивает археологов на предмет поиска Чаши. Одним из тех, кого он должен опросить, стал Девран.
Группа 3. Участники - Селин, lionel. Задание - Эмер Райанс узнает, что Кристофер - тоже из Англии и ведет земляка выпить пару бокалов пива. За выпивкой делится с профессором своими соображениями насчет организации экспедиции.
Группа 4. Участники - Рашан Курин, Lucia. Задание - Деян на машине едет с Элизабет в поселение местных, чтобы забрать оружие из тайника.
1. Пингвинчег - выбыл из игры во 2й день.
2. Нана - покинула игру по итогам 2й ночи.
3. Зевсиенда - покинула игру по итогам 2й ночи.
4. Луан - выбыл из игры в 3й день.
5. Тереза - выбыла из игры в 3й день.
6. Никта - выбыла из игры в 4й день.
1. София Шавро aka Кевин Фриман.
2. Lucia.
3. Йен.
4. Рашан Курин.
5. Селин.
6. lionel.
7. Симмах.
-
Кевин Фриман
(http://b.radikal.ru/b30/1809/a7/a64c14197c08.jpg)
Кевин с Арии сидели за микшерским пультом и работали над отснятым материалом. Томи и Билии сидели рядом и ждали, когда почистят и смонтируют видеоряд. Звук они потом наложат на то, что получилось у Кевина с Ари. А пока можно было бы и расслабиться с пивком. Но Кевин был строг: сначала – работа, а потом и расслабляйтесь. Он был убеждён, что в расслабоне качественной работы не получится. И держал своих парней в строгой узде. Собственно, он сам себе не позволял ни травы, ни алкоголя во время работы, и от парней требовал того же.
Ари , хорошо поставленным голосом объявил в микрофон на запись, согласно сценария :
– Мы побеседовали с участниками экспедиции, чтобы выяснить их отношение к мегановости об открытии, сделанном археологами. Всё-таки находка Ветхозаветных Скрижалей и Чаши, которую археологи назвали чашей Грааля, согласитесь, очень важный итог деятельности миссии ООН. Эта находка, по мнению археологов, может и в самом деле может быть той самой Чашей, из которой Иисус Христос вкушал на Тайной вечере. И в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь из ран распятого на кресте Спасителя. Сколько людей – столько и мнений. Тем более, что в Чаше была обнаружена какая-то, неизвестная до сих пор науке, субстанция. По предварительным результатам походной лаборатории в неизвестной субстанции содержится вирус, который по воздействию напоминает монотипный род паразитических протистов - таксоплазм. Только у человека поражённого этим вирусом возникает любовь не к братьям нашим меньшим: котикам и собачкам, а религиозные чувства, вынуждающие человека следовать Десяти заповедям.
Мы обратились к профессор Кембриджского университета, археологу Кристоферу Гейлу, направляющемуся в лабораторию реставраторов :
– Не могли бы вы ответить на несколько вопросов, которые интересуют сейчас не только вас, профессиональных археологов, но и в целом всех членов экспедиции, и представляющие огромный интерес для мировой общественности?
– Что, восстановили связь? - живо заинтересовался профессор. И тут же понял по помрачневшему лицу оператора, что нет.
– Хорошо, я не против. Профессор Кристофер Гейл из Кембриджского археологического общества, – представился он, когда камера призывно загорелась.
- Что вы думаете о Скрижалях?
- Это находка мирового значения, ценность которой пока невозможно измерить. Необходимо в первую очередь установить возраст находки и перевести надписи. Разумеется, это нельзя сделать в полевых условиях.
– Что вы думаете о Чаше?
Кристофер помолчал. За завтраком только о чаше и разговаривали; при этом он явственно услышал в вопросе "Чашу" с большой буквы.
– То же, что и о скрижалях. Объекты были найдены вместе. До серьезного исследования я прокомментировать не могу.
– Мистер Гейл, верите ли Вы в то, что вирус из Чаши заставляет соблюдать 10 заповедей?
Кристофер удивленно - и раздраженно - моргнул. Да кого интересует археология, вот она, горячая тема... Или этот колоритный афро-южанин и вправду имеет это в виду?
– Нет, конечно. Слухи при таких находках неизбежны, вспомним историю о проклятии египетских пирамид и фигурах в пустыне Наска. Человек ищет чудо, и если его нет, его нужно придумать.
– Хорошо, поставим вопрос немного иначе. Хотели бы ли Вы, чтобы Вы и все окружающие жили по 10 заповедям?
Кристофер призадумался. Он считал себя агностиком, и, сметая пыль с обломков мертвых цивилизаций, он хотел представить, как люди когда-то жили, как будто он через знание, оживленное силой воображения, заново вдыхал жизнь в то, что погибло давным-давно. Религия интересовала его только как способ воспринимать реальность.
– Вы спрашиваете – сами по себе, или из-за этой выдумки, из-за вируса? Если второе, то ни в коем случае. Если бы Он, – Кристофер указал глазами на небо, – хотел беспрекословного их соблюдения, Он бы не дал нам свободы выбирать, а закодировал бы их в нас, как рождение или смерть. Понимаете, заповеди, в том виде, как они родились в древнем обществе – это ориентир, своеобразная проверка и одновременно ось, по которой христианское общество двигалось. Без борьбы с собой человек никуда не придет.
– Благодарю вас, профессор Гейл.
– Отлично снято. Включаем полностью в репортаж без купюр.– Кивнул Кевин, просмотрев весь сюжет с интервью профессора.
– И звук не станем вытягивать, оставим, как есть на записи, – заметил Томми.
***
– С вопросом, о том что думает специалист-реставратор о Скрижалях и Чаше мы обратились к Деврану Хамид Музхар Сабри.
На подобные вопрос Девран мог и стремился отвечать только с профессиональной точки зрения. Он поправил очки и попытался вспомнить скрижали, которые ему удалось увидеть в пещере.
– Скорее всего они из благородного металла- золота. Вопрос только, какой пробы. Но чтобы это установить, мне нужно, чтобы их перенесли в лагерь и отдали мне хотя бы на часика два. Мое оборудование, к счастью, пока еще работает, но если остальные генераторы выйдут из строя... – Девран заставил себя прерваться, и напомнил себе, что спрашивали его не об оборудовании или генераторах. – Так вот, весьма интересный экземпляр, чтобы уточнить время создания, мне тоже надо сделать несколько тестов, но на вскидку, где-то полторы тысячи лет до нашей эры. Хотя, лучше бы поработать лингвистам над текстом. Тут нужны разносторонние исследования. Кхм.
Девран почесал бороду, ее пора было стричь.
– Чаша, ну чашу я не видел, потому сказать ничего не могу. Могу только предположить, что изготовлена из того же материала и да, наверное, археологи уже возмутились, и я повторюсь, но забирать ее из пещеры было преступлением против человечества. Не изучив культурный шар, не зафиксировав место положения, не... ну... я думаю, что повторяюсь. А насчет слухов, слухи как песок в пустыне, пока я не увижу все воочию, не приму за правду.
– А верите ли Вы в то, что вирус из Чаши заставляет соблюдать 10 заповедей? Хотели бы Вы, чтобы Вы и все окружающие жили по 10 заповедям? – Продолжал допытываться Кевин у реставратора.
Девран вздохнул:
– А десять заповедей... Я не верю, что какая-то там чаша кого-то что-то может заставить делать и соблюдать, только Аллах может. – Девран в очередной раз усомнился, что и правда в это верит, но такой ответ он привык давать с детства. – А жить по десяти заповедям? Нет, конечно нет. Человек без собственной воли, это уже не человек, я не вижу смысла в такой жизни.
***
– Так, это интервью тоже резать не будем. Реставратор – мусульманин, его мнение буде тоже очень к месту. А над звуком надо поработать, Томми. Нужно, что бы прозвучало отчётливо каждое его слово. – Распорядился Кевин.– Ну и что там у нас дальше?
– С вопросами о Скрижалях и Чаше и соблюдении 10 заповедей мы обратились так же и к археологу Элизабет Тернер. Вот что она ответила.
– Сказки всё это. Тут серьезная миссия. Вы от местных заразились суевериями и спроецировали их на религию?
– А каже вирус, который заставляет человека следовать 10 заповедям?
– Я думаю, что это просто вирус. Рационального объяснения происходящему у меня нет.
В первую очередь люди сами должны отвечать за свои поступки и должна быть свобода выбора. Я была б рада, если бы люди стали спокойнее и терпимее. К религии, чужой культуре так точно. Но люди есть люди…. и у них есть свобода воли. И я против ее искусственного ограничения и попыток натянуть на всех одну общую религию и систему взглядов.
– Так, дама высказалась очень решительно и немногословно по существу. Всё оставляем, и работаем дальше.
***
– Нам отвечали не только специалисты ведущие работу с уникальными находками. Мы опросили так же и рядовых участников миссии. Вот что думает по поводу этой уникальной находки миротворец Джим Баркер :
– Мне все равно, пусть начальство с эти разбирается.
– И со Скрижалями, и с Чашей тоже?
– Слышал, что ее украли. Наверное, какая-то важная штука. Иначе, зачем ее воровать? Если так, то мне остается только развести руками - прошляпили сокровище, которое могло окупить расходы на все мероприятие. Впрочем, чаша еще должна быть в где-то в долине - выходы завалило, вертолеты не вылетали. Может, местные что-то знают. Но то уже не мое дело.
– А что вы скажете о вирусе, который был по слухам, обнаружен в чаше?
– Свежая сплетня? Вспоминаются сказки, которые рассказывала соседская бабка - про говорящего петуха и летающих свиней. Про чашу там тоже что-то было...
– Но этот вирус, вроде бы, может заставить жить человека по 10 заповедям…
– Не убий, не укради? Было бы неплохо. Не прелюбодействуй - не знаю. Наверное. Какие там остальные? Что-то про идола было... Какие-то нелепые ограничения? Надо изучить вопрос. В целом, я бы сказал так: некоторые люди не способны принимать здравые решения, для них подобное могло бы стать выходом. Но в мире также есть люди, у которых котелок варит, и только благодаря им, ты и я сейчас не находимся в той же жопе, что и местное население. Ограничивать их искусственными рамками – это рубить сук, на котором сидим. Ну его нафиг.
– Этот солдат прав, но кому нужна эта грёбаная правда? – Подал голос Билли.
– Нам нужна… Всем нужна. – Я думаю, это надо оставить, как есть. А кому не понравится – пусть не смотрят и не слушают. Пусть как страусы зароют головы в песок…
– И пусть им задницы все перья повыдёргивают –хихикнул Томми.
***
– Так для разнообразия ещё включим и этого парня, шофёра Деяна Йокича – Сказал Ари. Он, как и военный, немногословен, но сказал, что думает простой парень. Не только же спецам разглагольствовать о находках.
– Деян, как ты думаешь, эти находки скрижалей укрепят веру в божьи слова, запечатлённые на скрижалях?
– Я и так верую, а не верящим дуракам это не поможет.
– А про Святой Грааль, что ты думаешь?
– Я не знаю, что это такое.
– Ну, это та Чаша, в которой, якобы, вирус религиозный обнаружили. Теперь все будут верующим, кто им заразился.
– Хорошо, если так, но мировое правительство наверняка использует ее себе на пользу.
– А ты хотел, что бы все люди жили строго соблюдая 10 заповедей господних?
– Конечно, кто бы не хотел!
– Так ребята, дорабатывайте звук, заканчивайте монтаж и будем сдавать работу. – Распорядился Кевин. – А потом, можно и расслабиться… Только осторожно.
"Он любил себя, пользовался взаимностью и соперников в этой любви не имел."
Станислав Ежи Лец
-
Она хотела изменить мир, но чем дальше, тем больше этот мир менял её саму. Мир учил её, давал толчки к развитию и уроки его порой были крайне жестокими. Да, вот так просто свои промахи списать на мироздание. Но всё же…
Лиз ворочалась в спальнике, из головы не шли скрижали, вирус, а теперь еще и тайник. Заснуть всё не получалось. Она снова и снова прокручивала возможные варианты решения проблемы, но все они казались ей тупиковыми. И снова полное ощущение беспомощности, как будто не она сама, а что-то ведёт её, руководит её действиями снова и снова. Как будто все они в какой-то огромной ловушке, которая только захлопнулась. Как в дурацком приключенческом фильме – двери закрылись, а массивные каменные стены начали сдвигаться все ближе и ближе, медленно и неотвратимо. В такие моменты хотелось сдаться, опустить руки. И тогда она собирала волю в кулак и двигалась дальше, из последних сил, как угодно, лишь бы суметь, осилить, справиться. Она и сейчас пыталась сосредоточиться на решении, на плане действий, но все тщетно. Еще и эти чертовы воспоминания всё лезли в голову, и уже в полудрёме они казались какими-то сюрреалистичными, дополненными какими-то странными деталями.
Это было очень горячее время. Совещание одно за другим, разговоры, разговоры и разговоры, и больше ничего. А время шло, а время неумолимо, надо было что-то делать. А организации не было дело – у неё были дела поважнее, они бюджеты делили, все гнулись под арабов, в надежде, что с их стороны получат финансирование получше в обмен на признание ряда ценностей мусульманскими. Идиоты, ей хотелось кричать, рвать на себе волосы – но все тщетно. У неё наконец открылись глаза на то, что были истинными ценностями организации. Ну а что, какой особняк, какие старые вазы, какие раскопки, если речь зашла о деньгах, а больших деньгах. На фоне этого всё меркнет, ага. Что уж говорить о каком-то историческом особняке, который местное правительство все рвется снести. А ведь в нём картины, фрески, огромная библиотека старых книг. Там было что спасать…
После очередного бесполезного дня она шла в сторону дома когда столкнулась со старым знакомым, который выслушал и предложил познакомить её с нужными людьми, которые могут ей помочь. Лиз была настолько уставшей, что уже была не в состоянии контролировать свои действия, потому доверилась знакомому. Кажется, это была та грань, после которой на всё плевать.
Он взялся за дело бодро и энергично. Получил все планы здания, оценку провёл. Поначалу всё шло хорошо – обсуждения, потенциальные спонсоры, проект реставрации, переоборудование в библиотеку. Но потом что-то стало настораживать, появились новые неожиданные детали. И вот тут панно надо будет убрать, а вот здесь фреска не та, а стена вот тут не к месту, надо немного подвинуть. Это уже тогда показалось Лиз странным, но она отмела все подозрения – слишком была ослеплена желанием спасти. Прозреть тогда помог ей Оливер, еще один давний знакомый. Странное у них было знакомство – он появлялся всегда в отсутствие в городе Марка, тогда уже её мужа. И всегда очень кстати, когда ей было тяжело, плохо, одиноко. И вот снова когда он был так нужен – он появился. Оливера смутило состояние Лиз и он не успокоился пока не вытянул из неё всю информацию.
В конце её рассказа он только и мог, что присвистнуть. Все оказалось не таким, каким казалось. Как выяснилось, тот самый давний знакомый уже во всю презентует планы дальнейшей реконструкции особняка в торговый центр, жуткий, монструозный. А все обнаруженные в нём ценности уже практически выставлены на продажу. Лиз не могла поверить, этого быть не могло, она же видела планы. Но как оказалось, только планы первого этажа, а на первом этаже конечно вид почти не изменится, а сверху надстроят еще три этажа. Она не верила, стала звонить, проверять – и всё подтверждалось. В конце у неё тряслись руки от ужаса, она ревела на руках у Оливера, её трясло от того, что она только что чуть было не совершила. Для кого-то это всего лишь стены, камни, бумага, но для неё это был все равно что живой организм и она чуть было не уничтожила его. Она была очень благодарна Оливеру за поддержку, за то, что он помешал ей совершить непоправимое. Да, обман, но ответственность все равно была бы на ней.
Она злилась на себя, на Марка, которого не оказалось рядом, когда он был так нужен и эта злость придала ей сил. Успокоившись, она взяла себя в руки – ей еще предстояло разбираться с последствиями своих действий, но она была готова. Кажется даже Оливер удивился, когда она вдруг перестала реветь, вытерла слезы, умылась и уже на ходу одеваясь обсуждала с ним план действий. Особняк был спасен, но надолго ли… С аппетитами в этой стране и с их законами шансов у него очень мало. Но в ней больше не осталось места для слабости, она будет бороться.
Вот и сейчас она старалась взять себя в руки. Всегда, когда она чувствовала себя слабой, потерянной, она вспоминала эту историю. Она была Для Лиз своего рода спасательным кругом, той самой точкой опоры, благодаря которой всегда можно удержаться. По крайней мере пока ей это помогало. Еще бы рассудок сохранить… С этими мыслями она вырубилась. Усталость наконец взяла верх и спать оставалось всего пара часов.
-
Деян Йокич
Во сне Деян часто видел матчи. Это было неудивительно - раньше он пропускал футбол, только пока служил в армии, но тогда у него всегда были новости, а сейчас он не получал вообще ничего. Жестокая тоска уже прошла, но порой наваливалась тяжелая, давящая пустота, от которой здесь некуда было бежать. Но в снах ее не было.
Вот и этой ночью он снова стоял на своем месте на "Севере" и распевал песни со своими друзьями, "Звезда" забила третий гол уже в первом тайме, все было замечательно, как вдруг он неожиданно увидел себя на противоположной части трибун, в гостевом секторе, а вокруг него все было черно-белым и мельтешило; каждый сосед тыкал в него пальцем, хватал за футболку, кто-то сорвал розу с руки; он пытался отбиваться, но его словно окружало какое-то желе - все вокруг двигались быстро, а он еле копошился, он был не на своем месте, чужим здесь, он умел отличать добро ото зла, но здесь зло было добром, а добро - злом; он не мог находиться среди гробарей, и они не хотели, чтобы он был здесь.
Проснувшись, Деян не сразу пришел в себя. Рука, с которой сорвали розу, болела; оказывается, он здорово отлежал ее.
Он взглянул на часы. 3.30 ночи.
Поднявшись, он выбрался из палатки и направился куда-то. Все равно скоро нужно было вставать.
-
Деян Йокич, Лиз Тёрнер
Лиз едва проспала два часа и вскочила сама как будто током ударили. Кажется этого хватило, чтобы почувствовать себя в состоянии действовать. Никто не гарантировал, что она не будет потом засыпать на ходу, но пока адреналин бурлил и сил было предостаточно.
Первым делом надо было отправиться обратно к тайнику. Под утро самое благодатное время – самые поздние уже заснули, самые ранние еще спять. Её добровольный помощник куда-то делся, потому пришлось договариваться с тем специфичным сербом. Ладно, и не с такими она работала. Надо было найти его и разбудить, Лиз пошла к его палатки. Оставалось надеяться, что он помнил об этой договоренности.
- Да, конечно, - ответил Деян, удивившийся, что она не подпрыгнула от неожиданности. Он направился к выходу из палаточного лагеря, туда, где были припаркованы автомобили. - А что, вы правда нашли там оружие?
- Тише. - шикнула она на него. Мало этих скрижалей, сейчас еще паники в лагере не хватало. Ей и так не очень нравилась идея разбираться с оружием, но большая часть военных была занята и потому решили рискнуть и решать проблему того тайника малыми силами, как можно тише. По Стефанидису чуть ли не физически чувствовалось, как он наступает на свою гордость, рыцарство и другие достойные качества, позволяя Лиз заниматься этой проблемой. В прочем, она его и спрашивать не собиралась, если бы от неё не потребовали решать этот вопрос с военными. Гиперопека Димитриса ей не нравилась. В прочем, что есть то есть. И в напарники ей достался этот странный товарищ, говоривший с каким-то непривычным акцентом. - По пути поговорим. - они подошли к машине.
Деян кивнул и сел в машину, приятно остывшую за ночь. У него снова появилась работа, хоть и не та, о которой он мечтал, но он был доволен. Нежелание говорить в лагере его удивило - в лагере, казалось, все новости разлетались сразу же, как появлялся повод, так зачем пытаться что-то скрыть?
Его спутница села рядом, и они поехали.
Когда они немного отъехали от лагеря, она, наконец, заговорила. - Да... - сказала она задумчиво. - Да, отвечая на ваш вопрос - мы нашли тайник. И надо его оттуда вывезти. - она терла рукой лицо, каким-то нервным движением, не то от усталости, не то от ощущения напряженности.
- Забавно, - хмыкнул он. - Мы вот тоже нашли тайник, в пещере в горах.
Он задумался, сам до конца не понимая, что хочет сказать.
- Мы тут думаем, что террористов больше нет. А на самом деле террористом может оказаться каждый ребенок там, куда мы едем.
Лиз как будто ушла в себя. Она все также продолжала тереть лоб медленными движениями, с нажимом. Голос её попутчика звучал как будто где-то вдалеке. - Алессандре сообщили? - каким-то отрешенным голосом спросила она, её голос звучал как-то механически. В прочем, она быстро сообразила насколько дурацким и неуместным был этот вопрос.
- А террористы... - начала она задумчиво. - это страшно. Но они такие... их так воспитывали. Потому мы так вкладываемся в образование, в просвещение. Все это. - Она как бы обвела рукой вокруг. - это же от отсутствия знаний, удобств. Они так привыкли и лучшее не видели... Если бы можно было так просто взять и научить... - она снова начинала уходить в себя. Её очевидно что-то беспокоило и это что-то периодами поглощало её полностью.
- Ну конечно, - с сомнением хмыкнул он. - Они ведь даже не христиане. Чему их можно научить? - он помрачнел, но уже не мог остановиться. - С ними воевали, потому что иначе они потащились бы захватывать мир. Но какой в этом был смысл, если после окончания войны тут остаются те же самые террористы?
От этих слов её как будто молнией ударило. - Вы так рассуждаете, как будто христиане все поголовно праведники. Терроризм не вопрос одной только религии, - ответ прозвучал спокойно, но больше в силу общего состояния Лиз. - а смысл был... смысл был... - А перед глазами проплывала взорванная арка, раскуроченный храм Ваала и многое многое другое. Она себе удивлялась, но ей порой камни было больше жалко, чем живых. - Сложно на это ответить. Но я не склонна винить во всем религию. В религии как таковой нет ничего плохого, а вот в её трактовках и в тех, кто её трактует очень... радикальным образом - в них же проблема. Не в религии самой, не в религии. - Она все еще говорила немного задумчиво и сбивчиво, но все же куда четче и яснее, чем поначалу.
- Может, не в религии, - пожал плечами Деян, - может, они просто люди такие. А христианство - истинная религия, в этом вся суть, - ему стало лень объяснять очевидное, и на какое-то время он сосредоточился на дороге.
- Слишком заносчиво с вашей стороны превозносить одну религию над другими. - ответила она чуть более резко чем собиралась. - Вы задумайтесь, как они смотрят на другие религии, ну исламисты. Скорее всего также. "Ислам - истинная религия, в это вся суть" - говорит мусульманин, берет оружие и идет бить неверных. - произнесла Лиз пародируя фразу Деяна. Кажется она окончательно проснулась. У неё внутри была накаленная борьба между желанием плюнуть и абстрагироваться, сведя общение к минимуму в рамках рабочего процесса и желанием как-то объяснить, донести, вразумить. И пока не понятно, что из этого побеждало.
- В этом и разница, - пришлось ответить ему. - Он думают, что их религия истинна. А моя религия истинна на самом деле. - сравнение его покоробило. Общение становилось неприятным, но сделать ничего было нельзя, так что он решил сменить тему, тем более, что ехать оставалось совсем немного.
- А большой там склад оружия?
Ей определенно не нравилась заносчивость Деяна, но надо было держать себя в руках. Такие разговоры можно вести по чуть-чуть, осторожно. Стоило надавить и все пойдет насмарку. Еще будет возможность, и она вернется к этой теме. Не сейчас, потом. И без того хватало проблем. - Не очень. - Она уже говорила бодро. Последний диалог окончательно вывел её из состояния ступора. - Одной машины хватит вывести. Навскидку - преимущественно огнестрельное оружие. - произнесла она. - Те, кто со мной его обнаружил, говорят, что это скорее всего просто заначка на случай, если срочно понадобится оружие. Думаю, что его владельцы вполне вольготно чувствую себя среди местных и местные скорее всего им помогают.
Деян еле удержался от того, чтобы воскликнуть ‘а я о чем говорю!’ Но сдержался.
Наконец он остановил машину.
- Дальше ехать смысла нет, если я правильно помню. Немного пройдемся.
P.S. My God is better then yours...
P.P.S.
http://www.youtube.com/watch?v=fzCaR8YDmqM
-
Джим Баркер.
Близился полдень, и солнце начинало нещадно жарить, словно в попытке отомстить ему за чудесно проведенную ночь. Редкие облака не сильно спасали. Джим остановился перед пологом большой палатки, громко прочистил горло и спросил:
- Мистер Сабри? Можно войти?
- Входите, - послышалось из палатки.
Откинув полог, Джим шагнул внутрь и сразу же сморщил нос. В палатке царил едкий, неприятный запах. Видимо, так пахнет реставрация по металлу. Аборигены, впрочем, чувствовали себя вполне комфортно. Один, арабского вида мужчина, сидел за столом у одной из стенок палатки и что-то разглядывал в микроскоп. Позади него, на более широком столе, сидел молодой рыжий парнишка лет двадцати и чертил на бумаге. Места было не в пример больше, чем в его палатке. Когда они с Эммой пробовали там новые позы, стенки палатки сильно ограничивали фантазию, но здесь можно было бы развернуться на славу. Если бы не запах...
Девран Сабри был арабом, так что к арабу Джим и обратился:
- Доброго дня вам. У меня важный разговор. Можно сесть? - он принялся оглядываться в поисках стульев или чего-то подобного - на столе сидеть Джим не собирался.
Ученый отвернулся от микроскопа и указал рукой в сторону раскладного стула, прислоненного к одному из столов.
- Пожалуйста, присаживайтесь, мм... мистер Баркер. Извините, но я не знаю вашего звания.
- Но имя мое вы знаете, - удивился Джим, раскладывая стул. - Звание - рядовой. А третий кто? - Усевшись на стуле и вытянув ноги, Джим кивнул в сторону рыжеволосого.
- Джастин Гилмор, знакомьтесь, художник. - Девран Сабри посмотрел в сторону развесившего уши мальчишки. - Я видел, как вы возитесь с местными детьми. Это редкость среди прибывших с экспедицией. И похвально.
Похвально, значит? Но что редкость - то правда. Контакт с местными был для большинства участников экспедиции работой, тяжелой и неприятной. Не для всех, но для многих.
- Дети не виноваты в проблемах взрослых, - пожал плечами Джим, потом улыбнулся художнику. - Приятно познакомиться, Джастин. У меня есть несколько вопросов к мистеру Сабри. Это не займет много времени.
Намек был прозрачный, но парнишка его не понял. Зато понял Девран Сабри. Реставратор глянул в сторону художника:
- Джастин, иди покури. Я против этой твоей привычки, но ты же не бросишь, потому что я так хочу? - улыбнулся ученый, а Джастин встал и вышел из палатки . - Он смышлёный, только уж больно любопытный. Что за вопросы, рядовой Баркер?
Допрашивать реставратора Джиму не хотелось. Его дочь была астрофизиком, и, наверное, потому Джим испытывал глубокое почтение к ученым. Задание было ему не по нутру, но работа есть работа. Джим улыбнулся.
- Вопросы на счет чаши, вокруг которой ходят разные слухи. Уверен, вы слышали про нее. В ней еще нашли вирус, который заставляет людей нести всякую чушь. - Джим вопросительно выгнул бровь.
Девран Сабри поправил очки. Джим взял жест на заметку.
- Да, про чашу слышал, и про вирус тоже, - медленно и с расстановкой произнес реставратор. - Глупость, по-моему. Мне кажется, что местным ученым не хватает знаний, они не могут понять, что это за вирус, потому придумывают всякую чушь, а потом еще большие невежды ее распространяют, - он усмехнулся. - Я даже пытался выпросить чашу у госпожи Коломбо. Чтобы осмотреть. Но она была непреклонна. Между тем, я слышал, что чаша повреждена.
Вот как? Он выпрашивал чашу, но ему отказали. Мотив.
- Госпожа Коломбо была непреклонна, говорите? И это при том, что чаша повреждена, если слухи не врут? Довольно странно. Вы же реставратор, если не ошибаюсь? Наверное, в миг бы ее исправили, если бы она попала к вам в руки, да?
Девран Сабри глубоко вздохнул.
- Нет, мистер Баркер. К сожалению, исправить ее уже нельзя. Вернее, можно, но современная реставрация не предполагает возвращения древнему предмету его первоначального вида. Это считается кощунством. Потому что теперь важен не только сам предмет, но и его история. То есть, если чашу кто-то повредил, а как говорят слухи - наш главный врач, то это повреждение уже история артефакта, которую мы не имеем права уничтожать. Теперь, если предмет будет введен в историческую и другие смежные науки, вместе с ним будет навеки впечатано имя доктора Корнуэлла. - Девран Сабри, саркастически улыбнулся, он явно разозлился, но старался это скрыть. - Современная реставрация - это скорее консервация. Все, что я могу... мог бы сделать, это применить превентивные меры для приостановления дальнейшего повреждения. Но и этого было бы достаточно, чтобы сохранить предмет на много веков.
Ученый был, в общем-то, прав, но Джим не мог не заметить отношения реставратора к доктору Корнуэллу и тому, что он, по слухам, сделал. Наверное, Девран Сабри мог бы даже счесть похищение чаши - ее спасением? Или он просто честный малый и искренне выражает свою горечь от случившегося надругательства над реликвией? Может, так, а может, и нет. Палатка была заставлена множеством коробок, и в них могло быть что угодно.
- Эге! Так наш славный доктор навеки вписал свое имя в историю. А я-то думаю, чего он такой радостный в последнее время... Не боитесь, что список исторических персонажей пополнится еще парочкой имен? Я слышал, чашу украли.
-
Девран Сабри
Девран глянул на рядового Баркера и снял перчатки, в которых работал, руки вспотели, и было неудобно.
- Я боюсь, что общественность не узнает даже о докторе Корнуэлле, не говоря уже о других. С этой экспедицией явно что-то не так, и начальство от нас что-то скрывает. Чашу даже не дали осмотреть археологам. И почему вы пришли спрашивать меня, что я думаю о ее краже? Неужели меня подозревают?
Девран слышал о том, что допрашивают почти всех, или даже всех в лагере, но решил, что сыграть обиженного не помешает. В конце концов, как себя вести в подобных ситуациях он не знал. Знал только, что ему нужна еще одна ночь на исследования.
- Чаша все еще где-то в долине или даже в лагере. Я просто собираю информацию. Вы что-то слышали? Или видели? Кто-то странно себя вел, может быть?
- Почему вы так уверены, что она еще здесь? - раздраженно сказал Девран. - Нет, не слышал, а странно ведет себя здесь половина ученых и еще вторая половина военных, но так странно, как администрация, себя не ведет никто. - Девран снял очки и потер глаза. - Извините, мистер Баркер. Сказывается всеобщее напряжение. Только работа и спасает, хорошо бы последние генераторы не сломались.
Девран и правда был напряжен, и не только чаша была тому виной. Ночь выдалась бессонной, перед тем, как начать работу по изучению чаши, ему пришлось еще проверить, не наделали ли делов другие участники команды реставраторов и не навредили ли найденным в раскопе образцам оружия. К счастью, находки лежали нетронутыми там, где их оставили археологи, и Девран успел перенести их в другое, более надежное место. Он постарается заняться ими в ближайшие дни. А пока он попробовал надеть гримасу спокойствия и посмотрел в лицо рядовому Баркеру.
- Все нормально, мистер Сабри. Непростые времена, все уставшие. А почему чаша здесь - напоминаю, что выход из долины завалило. Мы здесь заперты, похитивший чашу - вместе с нами. Так что не удивляйтесь, если найдете ее у себя в палатке. Просто доложите о находке руководству. Впрочем, судя по вашему отношению к администрации, вы ее себе оставите, да? - рядовой шутливо подмигнул Деврану.
- Нет, к администрации у меня отношение неплохое, просто хочется ясности, которую, я понимаю, госпожа Коломбо нам дать не может. И это раздражает. Вот и всё. - Он вернул очки на нос. - А чаша достояние общественности, и себе я оставить ее не могу, даже если бы она была у меня.
- Ясно. Ну, не буду вас дальше отвлекать. Прошу прощения, если был груб или невежлив. Хорошего вам дня, мистер Сабри.
Рядовой Баркер поднялся на ноги и оглядел палатку еще раз. Девран внутренне напрягся, когда взгляд военного скользнул по коробке от ультразвукового очистителя, но заставил себя подняться и протянуть для пожатия руку.
- А можно спросить у вас, рядовой Баркер. Что вы думаете об этой всей истории?
Солдат пожал протянутую руку.
- Я сомневаюсь, что чашу украли местные. Значит, кто-то в лагере хочет продать чашу на черном рынке. Или не доверяет руководству лагеря и хочет "спасти" чашу таким образом. Экспедиция страдает в любом случае, так что разницы особой нет. В глазах местных мы все выглядим некомпетентными ослами. Так оно и есть, в общем-то.
- А все эти катаклизмы на нашу голову?
- Бывает.
Солдат пожал плечами, и Девран кивнул.
- Да. Согласен. Что ж, рад был познакомиться. И я склонен думать, что чаша найдется. Вывезти ее отсюда и правда невозможно.
Баркер как-то задумчиво кивнул, уже в который раз, и Девран решил, что рядовой что-то скрывает. Вечно эти военные все умалчивают, отчего лучше никому не становится.
- И я был рад познакомиться, - ответил солдат и вышел из палатки.
Девран шумно выдохнул и коснулся рукой колокольчика на груди. Воспоминание о деде успокаивало. Тот был сильной личностью, несмотря на роль потешного старика, которую любил отыгрывать.
-
Кристофер Гейл, Эмер Райанс и Келлаури Мекано
На следующий день всякий, кто следил за Кристофером (да хотя бы и здесь, в столовой), заметил бы, что ученого что-то гложет. Он пролил суп, затем уронил в подливу салфетку, которую его пальцы комкали и теребили; несколько раз он пытался, по старой кабинетной привычке, сдвинуть к переносице несуществующие очки. Если бы кто-то расследовал "Дело о Чаше", мистер Гейл прошел бы как главный подозреваемый. Но, по видимости, руководство лагеря пропажу не афишировало, боясь признаться в некомпетентности - или тут что-то еще? Тем не менее, Кристофер в отчаянии сознавал, что хоть они с Келлаури Мекано и Девраном Сабри вовсе не похитили чашу из корысти и злого умысла, это вовсе не безобидная шалость. Пока он сидел, вместо тарелки ковыряя поверхность стола, ему почему-то вспомнилось, как в бытность студентом они с товарищами ровно перед началом занятий повесили на университетский корпус светофор. И даже протянули к нему питание, хоть разбираться в конструкции времени уже не было: рассвело, к корпусу потянулись студенты, и встретил их светофор над входом, на котором задорно горел красный свет. Вот шуму-то было!.. Найдя, что тарелка пуста, Кристофер оттолкнул ее и задумался, разумно ли было доверить чашу Деврану. Вчерашнее интервью встревожило его больше, чем он сначала думал. Если даже репортеры считают, что в лагере вирус, всю их экспедицию вполне могут закрыть на карантин, и что тогда? Но... не может быть, доктор Корнуэлл переутомлен и не в себе, такое случается сплошь и рядом. Покончив с едой, Кристофер решил заглянуть к реставратору. В конце концов, в этом нет ничего подозрительного, это его работа. И тут он увидел, как к его столику идет какой-то человек.
Вечером 30-го декабря у Эмера наконец появилась свободная минутка, которую он решил использовать по возможности с толком. Надо привести в порядок себя и свои мысли. Сумасшедший сумбур последних дней так измотал всех и каждого, что даже Рождество пролетело буднично и незаметно. А отсутствие связи привело к тому, что люди не имели возможности пообщаться с родными и близкими. Даже по Скайпу, даже на Рождество. Но завтра Новый Год, надо постараться встретить его, как полагается.
Первым делом Эмер залез в душ, на скорую руку смывая с себя грязь и накопившуюся усталость. Затем принялся за бороду, которая без ежедневного ухода норовила превращаться из предмета гордости в запутанный объект глупых шуток. Барахлившая бритва после нескольких неудачных попыток была отложена в сторону и Эмер ограничился символическим подравниваем лицевой растительности с помощью ножниц. Эмер взглянул в зеркало, остался недоволен результатом, но в конце концов смирился.
Предстоящий вечер можно было скоротать вместе с Полом Атрейдесом, но любимая книга подождет. Эмер Райанс осознал, что на накопившиеся после интервью вопросы неплохо бы получить компетентные ответы, которые пожалуй можно получить у светил археологии, которых предостаточно имеется в лагере. Поразмыслив, Эмер сообразил, что легче всего раздобыть разговорчивого собеседника в палатке-столовой, которую все вокруг почему-то стали называть «Баром Персефоны». Эмер вытащил из объемистого рюкзака свой китель бывшего уоррен-офицера Королевского Инжинерного Корпуса, приоделся и направился в бар-палатку, в которой благодаря щедрости мистера Кевина Фримена измученным жаждой исследователям иногда удавалось разжиться баночкой пива.
Народу в баре было немного, впрочем шумная толпа могла только помешать содержательному разговору, так что все к лучшему. За одним из столиков Эмер заметил Кристофера Гейла – еще одна удача. Мало того, что выдающийся археолог, так еще и британец.
- Разрешите составить Вам компанию, мистер Гейл? Меня зовут Эмер Райанс и я очень не люблю пить в одиночестве. Когда-то мне сказали, что это верный путь к алкоголизму и вероятно были правы…
- Э... Присаживайтесь, - Кристофер указал на стул, одновременно пытаясь поправить несуществующие очки. Взгляд его упал на кусок материи, прибитой сбоку от импровизированной барной стойки. На нем черной краской было витиевато выписано "У Персефоны". Профессор подозревал в этом руку кого-то из коллег-археологов. - Чем могу быть полезен?
- Вы чрезвычайно проницательны, я признаюсь честно, поначалу надеялся, что наш разговор будет походить на случайную встречу посетителей в баре. Но если начистоту, то я действительно стремился пообщаться с кем то, кто подобно Индиане Джонсу знает ответы на все вопросы, и что было, и что будет. Слухи ходят разные, а сплетни только подливают масла в огонь.
Кристофер озадаченно моргнул. Это он-то знает ответы на все вопросы?
- Вчера, - продолжал Эмер – у меня был любопытный разговор с мистером Фрименом, телевизионщиком. И после этого интервью я понял, что некоторые из самых на первый взгляд нелепых слухов, которые сейчас кочуют по лагерю, могут иметь под собой основания.
"Чаша", - подумал Кристофер.
- Меня они тоже... допрашивали. Дайте мистеру Фримену в руки камеру, и слухи немедленно получат основание из гранита, - раздраженно ответил он. - Кто, как не доблестные масс медиа, пишут реальность своими бойкими перьями? По крайней мере он не пытался строить теорий о взрыве генератора - его интересовали только наши находки. Может быть, миссис Коломбо пообещала ему голову оторвать, если он в ее дела полезет?
- Разговоры в баре с пустыми стаканами быстро наполняют наши сердца горечью, да и во рту у меня пересохло, словно там поселилась частица пустыни Нефуд. Вы не возражаете, если я сделаю заказ?
Кристофер кивнул и остался наблюдать, как Райанс идет к стойке, а потом с двумя полными стаканами назад.
Отлучившись от столика ученого, Эмер размышлял о том, почему не удается толком завязать разговор? Снобизм? Вроде не похоже. А что, если зайти с другой стороны? И вернувшись с подносом хмельного напитка Эмер Райанс неожиданно выпалил:
- Любите ли Вы фантастику, доктор Гейл?
Появление двух новых в палатке лиц было обставлено звяканием и бульканием. Сначала появилась девушка (в которой знающие ее могли опознать эксархеолога экспедиции Келлаури Мекано), за ней парень, котрый тащил ящик с пивом.
- Ты ставь, я сама разберусь, что с ним делать.
- Может я...
- Двигай отсюда, мал исчо, чтобы пить вместе со старшей сестрой. Двигай, Братец.
Джонатан грустно оглядел с интересом наблюдающих за перепетиями зрителей, пожал плечами и вышел. Усмехнувшись ему вслед, Кел оглядела присутствующих в этом месте с претенциозным названием "БарЪ" и увидела знакомое лицо.
- О, профессор! Хотите пива?
Она грохнула ящик на столик. В ящике несколько бутылок уже не хватало. Сзади раздался грохот - Кел проходя зацепила какой-то шест. Подумав, он обрушился на столик и переломил его. Правда катастрофа зацепила только другую половину палатки.
- Не обращайте на меня внимание. Я заливаю произошедшее. Представляете, у верблюдов сегодня забастовка, они отказываются летать. Вот сволочи! Пиво хорошее, не беспокойтесь. Не знаю, откуда Джонатан его достал, видно у начальства позаимствовал, но я на всякий случай его реквизировала. И сняла пробу. Не пропадать же добру.
Она вытащила одну бутылку из ящика, пододвинула стул и села.
- Да берите, вы тоже, - обратилась она к собеседнику Гейла. Вроде лицо она видела, но имени не помнила. - Оно лучше того пойла, которое пьете вы.
- В юности я очень любил фантастику, - как раз отвечал Кристофер слегка деревянным голосом - он всегда терялся, когда требовалось вести светскую беседу. Но от мучительных размышлений, что сказать еще, его неожиданно освободили - да и как, с треском чего-то падающего. Кристофер рефлекторно схватился за края ящика, не дай боже разбить.
- Э... Спасибо, мисс Мекано. Знаете, что хуже всего в отрыве от цивилизации? Отсутствие нормальной еды. И питья, - он как раз допил принесенное Райансом, и кажется, оно начало развязывать ему язык.
...«Интересно, а сколько я уже выпила? Хотя какая разница?»
Проблемы предыдущих дней удалялись пропорционально каждому новому глотку. Кел не знала, взял Джонатан пиво там же, где и Чашу, или нашел другое место, но что-то ей подсказывало, что кто-то будет недоволен, когда обнаружит пропажу ящика. «Ну и пусть будет недоволен, я ведь маленькая месть. Да свершится революция!»
Мысль о революции напомнила ей песню, которую она слышала когда-то. Песня ей нравилась, даром что благодаря испанским предкам отца она выучила в детстве испанский. Душа требовала... Конечно, голос у нее хуже, чем у Натали Кардон, но кому это интересно? Главное петь душевно:
- Aquí se queda la clara
La entrañable transparencia
De tu querida presencia
Comandante Che Guevara.
http://www.youtube.com/watch?v=a-OAR1GVbt8
Эмер ошарашено уставился на разгром, учиненный вокруг. Эффектное появление мисс Мекано полностью разрушало все хитроумные планы Райянса разговорить собеседника, подобно тому, как подрыв фугаса моментально уничтожает крепость, на сооружение которой потрачены недели и месяцы.
Раздражение, которое испытывал Эмер, выслушивая бесконечное словоизлияние не совсем трезвой барышни, сменилось растерянностью после того, как мисс Караули начала петь. Теперь уже стало ясно, что девушка не в себе, и нельзя просто встать и уйти, предоставив ее своей судьбе. Наверное и доктор Гейл тоже не знает, что же предпринять, по крайней мере от него не поступает никаких предложений, как успокоить девицу. «Ну и ладно, может быть еще пару глотков и она попросту уснет? И тогда можно будет ее с чистой совестью сдать на попечение докторам?»
«А лучше было бы держаться от нее подальше», - Эмер внезапно осознал еще одну причину своей антипатии к мисс Мекано. Когда-то давно он уже выручал такую неспокойную сумасбродку. А сейчас она в Кардифе и она опять жертва, а он опять где-то у черта на куличках, опять кругом виноват и должен за это заплатить. Алиментами…
-
Уважаемые игроки!
Напоминаю, что дедлайн голосования - сегодня в 22:00.
-
-
-
-
Ну раз такие дела
-
-
-
-
30.12.2025
В приподнятом настроении, как следует отоспавшись, доктор Корнуэлл приступил к выполнению своих обязанностей. Сегодня Стив был само дружелюбие. Поначалу пациентов было немного, но слухи о хорошем настроении доктора расходились быстро и к обеду в приемной собралась очередь на добрый десяток человек.
Корнуэлл беззаботно принимал всех, осматривая как заживающие раны, так и пару-тройку свежих - археологов нельзя надолго оставлять без присмотра. За всей этой работой время пролетело незаметно. И к тому моменту, когда последний пациент покинул пределы санчасти, на часах уже было начало пятого. Стив вымыл инструменты, аккуратно упаковал их в сумку, бросил туда же лекарства и, насвистывая церковный гимн, неторопливо покинул палатку и направился в сторону поселения. По дороге к нему привязались мальчишки из местных и доктор угостил их предусмотрительно прихваченными конфетами.
- Язид, - с напускной строгостью произнес Стив, увидев, как один из более старших ребят пытается отнять конфету у младшего. - Еще раз увижу, как ты отбираешь сладости у младших, перестану тебе давать их вовсе.
Малец сначала смутился, потом показал доктору язык и убежал в сторону поселения.
В Тельяне Корнуэлл наткнулся на нескольких членов экспедиции, занимающихся проектировкой будущего здания школы. Люди таскали что-то завернутое в шерсть из обветшалого домишки. Покачав головой, глядя на ветхое строение, медик проследовал дальше. Сегодня он обещал зайти к Зульфие, провести осмотр и убедиться, что с плодом все в порядке.
Когда до дома, в котором проживали Мустафа и Зульфия, оставалось чуть меньше пятидесяти метров, доктор почуял неладное. Ускорив шаг, Корнуэлл преодолел последние метры и ворвался в дом. Женщина лежала на полу и истекала кровью. Странно, но в ее глазах совсем не было слез. Выражение, которое доктор увидел в них, скорее напоминало пресловутое христианское смирение.
- Что произошло? - воскликнул Корнуэлл, обращаясь к Зульфие.
Вместо той ответил ее муж.
- Эта презренная женщина совсем не смотрит, что делает.
Стив развернулся и увидел Мустафу, сидящего на ковре и безмятежно пьющего чай.
- Она облила меня кипятком. Шайтан побери эту нерадивую корову.
- И ты разбил ей голову до крови?! - позабыв обо всяких приличиях закричал доктор.
Мустафа с плохо скрываемым презрением посмотрел на "неверного".
- Нет, - снизошел он все же до ответа. - Я только оттолкнул ее прочь. А она ударилась об угол. Думаю, это Аллах покарал ее за неуклюжесть.
Корнуэлл едва сдерживал свое возмущение. Подумать только, а ведь не так давно он заступался за этого урода перед Алессандрой.
В голове вдруг родилась интересная мысль. Сделав над собой усилие, Стив первым делом подошел к Зульфие. Острым взглядом осмотрев рану, доктор облегченно вздохнул. Хоть крови было много, но рана была несерьезной, просто кожа на голове счесалась о камень. Ничего страшного. Остановив кровь, Корнуэлл провел Зульфию до лежанки и помог лечь. Зафиксировал повязку, убедился, что та не протекает и лишь потом повернулся к Мустафе.
- Могу я осмотреть место ожога.
Мусульманин явно не ожидал такого поворота, поэтому не стал возражать. Корнуэлл приблизился к Мустафе и ловким движением ввел ему дозу снотворного. Взгляд ничего не понимающих глаз затянулся поволокой и Мустафа отключился.
Когда мусульманин пришел в себя, Зульфии в комнате уже не было. Корнуэлл предусмотрительно отослал женщину с поручением, чтобы никто не мог ему помешать. Мустафа открыл глаза и попытался подняться. Это ему не удалось, поскольку и руки, и ноги, и туловище мусульманина были надежно привязаны к лежанке. Мустафа попытался что-то сказать - но и тут его ждало фиаско.
Корнуэлл внимательно смотрел на трепыхающегося мусульманина. Наконец, осознав тщетность своих стараний, Мустафа оставил свои попытки и зло уставился на Корнуэлла.
- Ты плохой человек, Мустафа, - тихо произнес доктор. - Миссис Коломбо говорила это, но она тоже не права. Ее методы... Впрочем, не важно. Я знаю, как сделать из тебя хорошего человека. Хорошего... христианина.
Во взгляде Мустафы прорезался страх. Он вновь принялся брыкаться в надежде ослабить путы, но доктор не зря ел свой хлеб - фиксация пациентов в полевых условиях была жизненно важной. А Мустафа был всего-навсего шестидесятилетним стариком.
Корнуэлл приблизился к Мустафе и взял его за подбородок. Сильным движением руки заставил мусульманина смотреть ему в глаза. И начал говорить:
- Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской...
Закончив читать десять заповедей, Корнуэлл немного поколебался, а затем добавил еще три от себя. Безопасность тоже была важна. Затем доктор бережно поднял со столика приготовленный загодя шприц и торжественно поднес его к руке Мустафы. Словно почуяв неладное, мусульманин заметался на лежанке, демонстрируя нечеловеческие способности. И все же веревки выдержали. А потом Стив ввел вирус и Мустафа отключился. В ближайшее время ему будет нелегко. Стоило оставить его наедине с собой. И Богом.
* * *
Вернулся в лагерь Стив уже затемно. Но не смотря на это, в амбулатории его ждал посетитель. Посетитель, которого Корнуэлл совсем не ожидал увидеть.
- Привет, Андре, - дружелюбно поздоровался Стив.
- Здравствуйте, Стив, - приветливо ответил Андре и поправил очки. Алессандры в амбулатории не наблюдалось. Видимо, ей нелегко было смириться с невозможностью командовать в этом месте.
Словно прочитав его мысли, Андре кивнул:
- Алессандра вернулась в свою палатку. Разбирается с тайниками, оружием...Заперлась со Стефанидисом и Келлером.
Он неловко пожал плечами, будто намекая: ну же, спроси меня , почему я не там, не с ними.
Корнуэлл, разумеется, не спросил. Вместо этого он начал неторопливо извлекать лекарства из сумки и заполнять полки в амбулатории, предлагая ассистенту Алессандры заговорить о причинах своего позднего визита первым. В конце концов доктор видел, что медицинская помощь Андре не требовалась.
Наконец, Андре устал играть в молчанку:
- Я был в посёлке. Заходил к Зульфие, - уши помощника Коломбо немного порозовели. - Она мне кое-что рассказала, Стив.
Корнуэлл удивился - со времени его визита в дом Мустафы прошло совсем немного времени. Однако доктор постарался не выказать своего удивления.
- Ты о том, что муж снова толкнул ее?
- И об этом тоже, - кулаки Андре сжались, но затем парень овладел собой. - А также о том, что вы только-только от них ушли. Я... спасибо, что вступились за Зульфию, Стив, она - хорошая девушка...но Мустафа. Я догадываюсь, что вы с ним сделали.
"Вот же ж!" - "выругался" про себя Стив. - "И что толку со всех предосторожностей, если всё равно все всё понимают?"
Корнуэлл перестал перекладывать лекарства и обратил свой взор на Андре.
- Что ж, - улыбнулся он собеседнику. - Всегда знал, что ты сообразительный парень. Но раз так, может, ты догадаешься, зачем я это сделал?
Андре снова неловко пожал плечами и поправил очки. Раздражающая привычка.
- Что сделано, то сделано, - сухо ответил парень. - Мустафа не вызывает у меня ни малейшего сочувствия.
- Сочувствия? - нахмурился брови Корнуэлл. - Не думаю, что ему нужно сочувствовать. Конечно, ему придется пройти долгий путь, но в конце этого пути Мустафу ждёт то, чего пока что лишены многие куда более достойные люди.
- Спасение? - не мигая, уставился на него Андре. Из его уст это слово прозвучало совсем иначе, чем когда его выплюнула во время ссоры Алессандра. Задумчиво.
- Разумеется, - снова улыбнулся Стив и пожал плечами, будто подтверждая очевидное. - Андре, сын мой. Эта истина, будто золотая нить проходит через все Писание. Ибо сказано, Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет.
Андре, казалось, его не услышал. Он сел на стул, покрутил в пальцах пустую мензурку, рассеянно отставил её, затем заговорил тем особым тоном, которым люди говорят на приеме у психотерапевта или на исповеди у священника.
- Стив, я хочу, чтобы вы знали. Алессандра не в курсе того, что случилось в Тельяне. Пока ещё не в курсе, но я не знаю, когда до неё дойдут слухи. Я пришел сначала к вам, потому что...потому что...Да я и сам толком не знаю, почему. Наверное, потому что устал от бессмысленной жестокости. В Стамбуле у меня погиб старший брат, мы были очень близки, и я все ещё не пережил его смерть. Я не знаю, как Алессандра справляется со своей потерей, видимо, она решила, что для неё лучше закрыться от всего мира. А, да, вы не в курсе... простите, я не хотел сплетничать. Алессандра - неплохой человек, можно даже сказать, хороший, хоть и не без недостатков, судя по всему, ей много пришлось пережить. Она ожесточилась и рубит с плеча то, что не хочет понимать. А я так не могу. Эти смерти, эта война... здесь в Тельяне ее бессмысленность ощущается так остро. Я зарывался в бюрократию и администрирование. Это не спасает. Правда, Стив, это не спасает.
Андре снял очки - без них он выглядел совсем ребенком. Уставшим, измученным ребенком.
Что ж, Корнуэлл не был дураком. Понять, к чему клонит Андре, не составляло труда. Гораздо сложнее было сдержать свое чувство восторга. Впрочем, Стив не сильно и сдерживал. Он подошел к сидящему Андре и опустил руку ему на плечо.
- Андре, сын мой. Ты сделал правильный выбор. Поверь, я знаю, о чем говорю.
Корнуэлл взял ещё один стул и поставил его напротив стула Андре. Затем опустился на него и тихо произнес:
- Я ведь тоже потерял близкого человека. Долгое время, восемь долгих лет, я страдал. Я пытался спрятать свою боль, отвлечься от нее, но не мог. Я был зол. Зол на Него. И... потерян. Но сейчас все по-другому. Я чётко знаю, что нужно делать. И я знаю, ради чего я это делаю.
Андре ничего не ответил. Он погрузился в себя. Его внутренние колебания ярко отражались на лице. Странно, что Алессандра, выбирая себе помощника, не заметила его глубокую душевную боль, едва прикрытую суховатым сарказмом. Впрочем, это и неудивительно: эгоцентризм Коломбо часто мешал ей видеть дальше собственного носа. Андре все это время стоял на грани, куря одну сигарету за другой, и вот сейчас, в эту секунду ему предстояло сделать шаг. Вперёд или назад. Парень сглотнул, надел очки и протянул руку Корнуэллу.
Результаты голосования пятого дня:
Lucia - 6 голосов: Йен, София Шавро, Рашан Курин, Селин, lionel, Симмах
Рашан Курин - 1 голос: Lucia
Нас покидает Lucia.
Начинается ночь. Дедлайн отправки ночных ходов - воскресение, 09.09.2018, 22:00 по форуму. Ходы отправлять ОБОИМ Ведущим в ЛС.
1. Пингвинчег - выбыл из игры во 2й день.
2. Нана - покинула игру по итогам 2й ночи.
3. Зевсиенда - покинула игру по итогам 2й ночи.
4. Луан - выбыл из игры в 3й день.
5. Тереза - выбыла из игры в 3й день.
6. Никта - выбыла из игры в 4й день.
7. Lucia - выбыла из игры в 5й день.
1. София Шавро aka Кевин Фриман.
2. Йен.
3. Рашан Курин.
4. Селин.
5. lionel.
6. Симмах.
-
Лиз Тёрнер и Деян Йокич
Лиз вылезла из машины. Она все еще не могла определиться с тем, как ей себя вести с её попутчиком. И в утренних сумерках было не очень хорошо еще видно, но фонарь она не стала включать. Они подошли к окраине деревни, надо было идти дальше. Она немного помедлила.
- Идем. – сказала она, не понятно, зачем. Наверное это давало ей дополнительную уверенность.
Деян пожал плечами.
- Конечно, идем, - собственно, они и не останавливались, но долгое молчание слишком подчеркивало звенящую тишину. Кстати...
- А разве тут никто не живет?
- Живут. Люди. - ответила она, достаточно тихо. чтобы не разбудит никого. Если они спят еще - им повезло, а если за ними следят - ну значит их уже заметили и шифроваться бессмысленно. - Здесь для них планируется организовать школу и медпункт. - зачем-то добавила она.
- Не слишком ли тихо? - поинтересовался он. Уже вовсю светало; он немало бывал в селах дома и знал, что жизнь там начиналась раньше, чем в городе. Конечно, здесь все могло быть иначе, но его это беспокоило.
- Слишком. - ответила Лиз. - неуютно себя чувствую. - Она машинально обняла себя руками. Было действительно жутковато и не понятно, что на неё так действовало - необходимость вывезти оружие из деревни или общая напряженность. В этот момент её глаза уловили легкое движение. Где-то слева. Лиз замерла, прислушиваясь.
Деян автоматически остановился следом за спутницей, но ничего не заметил. Он опустился на корточки, делая вид, что подтягивает шнурки, и чуть слышно спросил:
- Ты что-то видела?
Только этого и не хватало. Поднимаясь, Деян отряхнул штаны и в это время посмотрел в указанную Элизабет сторону. Там не было ничего, что могло бы обратить на себя внимание.
- Идем дальше? - вслух, хоть и не слишком громко, почти утвердительно спросил он и почти сразу двинулся дальше. Стоять и ждать не имело смысла.
- Идем. - но не успела Лиз сделать следом и пары шагов, как движение повторилось. Только в этот раз она заметила тень на глиняном доме, которая очень быстро крылась за углом.
На этот раз Деян тоже заметил движение и рванул в сторону, где только что мелькнула тень. Но, оказавшись за углом, он не обнаружил никого. Выругавшись, он вернулся к своей спутнице с крайне недовольным лицом.
- Пусто, - коротко сказал он.
Лиз кинулась за ним. За углом действительно ничего не было, но движение было дальше. - Туда. - В это раз первой рванула она. Если за ними следили лучшим вариантом было не носиться здесь, а вернуться и все-таки заставить военных разбираться. Но уж больно маленькой была эта день и это наводило на определенные мысли.
Снова выругавшись, он рванул за ней. Эта женщина почему-то решила, что может бежать впереди, это было глупо, он быстро догнал ее.
- Мы бежим хотя бы в сторону тайника? - поинтересовался он, не замедляя шаг.
В этот момент Лиз остановилась и оглядывалась по сторонам. - Нет, но кажется я знаю куда. - сказала она, стараясь отдышаться. Затем выпрямилась и пошла в сторону здания, очевидно заброшенного. Как минимум об этом говорило отсутствие крыши. Все-таки жилые дома местные содержали в полном порядке. Лиз зашла внутрь через то, что когда-то было окном. В углу - куча какого-то хлама. Странного, разрозненного. Лиз наклонилась и подняла с пола картонную коробку с надписью на английском - коробка от обычного мела, котором пишут на доске. Она с трудом сдержала смешок и стала оглядываться по сторонам, как будто высматривая уже что-то конкретное.
Деян уже ничего не понимал. Выглядело, как будто Элизабет вдруг перестала бояться и заранее знала, что найдет в доме. Однако решил ни о чем не спрашивать - для этого еще будет время.
Лиз протянула коробку своему спутнику. - Мел! - она чуть было не засмеялась - сказывалось напряжение. - Это дети.
- Дети? - теперь он вовсе ничего не понимал
- Да, дети. Они несколько дней назад основательно подъели запасы мела, который мы привезли для школы. - Лиз направилась к наваленной куче разного хлама. Среди всего этого было полно вещей, утащенных у миссии. Порой совершенно неожиданных. Зачем детям, причем мальчишкам, с учетом местных привычек, упаковка прокладок не понятно. А вот раздавленный шприц, засохшая вата с чем-то, что могло бы быть остатками крови и пустая брошенная обойма от револьвера её очень напрягли.
Увидев у нее в руках обойму, Деян принялся обшаривать противоположный угол.
- Всякие мелочи, - заметил он вскоре. - Тут больше нет ничего интересного. Предлагаю оставить детям их игрушки, нас взрослые игрушки ждут.
- Согласна. - Хотя что-то ей не нравилось. Шприц - не та игрушка, чтобы не вызывать подозрения, тем более в контексте использованных перевязочных материалов. Но ловить здесь точно было больше нечего. Оставалось надеяться, что здесь только детки, а перевязку делали еще во время войны.
Деян довольно быстро выкинул из головы произошедшее. Дети везде дети, даже арабские. Гораздо важнее было то, зачем они направлялись, поэтому он даже не замечал, как постепенно ускоряет шаг.
Наконец они подошли к школе.
- Где тут?
- Внутри. - Но Лиз не спешила заходить. - Погоди. Что-то не так. Тут никого нет, хотя на ночь тут оставались ребята дежурить.
Деян опешил, но быстро пришел в себя.
- Да мало ли, зачем они отошли, - слегка раздраженно ответил он. Так всегда, когда женщины берутся командовать - они будут мяться и чего-то ждать, а не делать. - Нам нет смысла стоять, надо возвращаться или идти внутрь. Сейчас мы изображаем мишени.
Лиз только и могла, что бросить на него раздраженный взгляд. - После вас. - Язвительно произнесла она, изображаю нарочитую учтивость на грани издевки.
- Замечательно, - хмыкнул он и вошел, оглядываясь. Внутри явно было пусто, хотя следов недавнего пребывания людей было полно.
Лиз последовала следом. Внутри было пусто и к своему ужасу она обнаружила в углу яму... Она была пуста.
- Прекраааасно. - только и смогла произнести Лиз.
- Это и был тайник?
- Это он и был. - произнесла Лиз, то ли недовольно, то ли озадаченно.
- Черт, - Деян выругался в который раз за это утро. - Хорошо, что тут трупов нет. - Он немного подумал. - Предлагаю возвращаться - тут явно нужны солдаты.
Лиз оставалось только согласиться. Она кивнула и направилась в сторону машины, в это раз коротким путем.
Однако далеко уйти не удалось. В этот раз тени были крупнее и их уже сложно было не заметить. Она повернулась к Деяну, который тоже выглядел настороженным. – Мне это не нра… - В этот момент в поле зрения появился Мигель. Он помогал ей с крышей и он же оставался сторожить оружие. – Мигель, а где? – но он вел себя как-то непривычно. Это уже был не тот неоперившийся цыпленок. Он держался прямо и выглядел очень уверенно, даже походка изменилась. Как будто его подменили. Какое-то время он молча смотрел на неё, от взгляда Лиз стало не по себе. – Держите их. – произнес он на арабском, но значительно чище чем она слышала ранее в его исполнении. Краем глаза она видела, что Деяна тоже скрутили.
- Мигель, что ты делаешь? – в это момент Лиз ударили по голове и она отключилась.
-
30.12.2025
Алессандра размышляла. Она просто смотрела на свои руки и думала. В последнее время право побыть наедине с собой у неё практически отобрали: слишком много действий требовалось совершать одновременно, слишком много слов говорить разным людям. Теперь, во время вынужденной паузы, Коломбо получила возможность не торопясь порассуждать. Благо, информацией для обработки её щедро снабжали. Тайник в Тельяне, тайник в горах, несчастные случаи, взрыв генератора, медленный разбор завалов...все складывалось в какую-то пугающую последовательность. Алессандра подозревала диверсию. Самую обычную, продуманную диверсию кого-то из своих. В банальную историю предательства смуту вносила лишь Чаша. Она была фактором, не поддающимся объяснениям.
Откуда ты взялась на мою голову? Как ты работаешь? Как тебе удалось очаровать Корнуэлла?
Алессандра поймала себя на мысли, что рассуждает о предмете, как о живом существе, и поежилась. Впрочем, с какой-то точки зрения, Чаша и была живой. Наполненной неизвестной науке жизнью, которая ломала людей и крала их свободу воли. Мурашки на коже превратились в озноб. И эта штука пропала. Что же с ней могут сделать те люди, что замышляли недоброе в отношении миссии? Знают ли они, как работает вирус? Про себя Алессандра окрестила его "кара небесная", хотя умом уже понимала, что отношения к следованию десяти заповедям он не имеет. Мысль крутилась у нее в голове, пытаясь оформиться в какое-то подобие связного текста, наконец, Алессандра сдалась и позвала Родригеса:
- Ээээ...Родригес, а вы слышали, что мы говорили со Стивом друг другу перед тем, как я заразилась.
- Хммм...- Родригес едва заметно усмехнулся. - Много всего. В основном нелицеприятного.
- А конкретнее? У меня с памятью творится что-то странное. Выпадают куски. Возможно, из-за обмороков.
- Такое часто бывает после истерик...
- Мммм...- промычала Алессандра. Прекрасно, я в глазах Родригеса - истеричка.
- Думаю, Стив тоже не совсем помнит , что он вам наговорил, - продолжал тем временем врач. Вы обвиняли его во вредительстве. Он требовал перестать на него орать и обвинять во всем.
- Не орите на меня. Не делайте из меня крайнего. Не смейте распоряжаться в моей амбулатории, - всплыли в памяти Коломбо слова Корнуэлла. - Ох...я тогда была в шоке от того, что он посмел заговорить со мной в таком тоне. Это было...
- Волнующе? - с какой-то странной интонацией спросил Родригес.
Алессандра склонила голову на бок.
- Пожалуй. Я опешила. Растерялась. Я была впечатлена. Я не ожидала услышать что-то, сформулированное как приказ. Ооо...
Алессандра уставилась вдаль, смешно округлив глаза и рот.
- Так вот, как ты работаешь, зараза.
***
- Родригес, а вы уверены, что эта штука распространяется только через кровь?
- Ну… - Родригес заколебался, - как видите, пока заразились только вы и Корнуэлл, а те пациенты, которые с ним контактировали в порядке. То есть, если вы не собираетесь бросаться на Стефанидиса и Келлера со шприцом с культурой, можно сказать, они в безопасности. Но, если вы сильно беспокоитесь, наденьте маску. Мы со Стивом всегда принимали пациентов в таком виде.
- Спасибо за совет. Хотя Стефанидису, мне кажется, уже что-то внедрили, - Алессандра фыркнула, - защищай слабых, береги женщин, уважай руководство.
Родригес лишь усмехнулся и выдал ей маску.
- Вас не уважать – себе дороже.
Алессандра уже напялила на себя маску, поэтому Родригесу не суждено было увидеть ее довольную улыбку, ему достался лишь наигранный взгляд, полный скептицизма.
Совещание действительно нужно было провести кровь из носу. Разумеется, в лагере за время её отсутствия произошли какие-то мелкие события, но право слово, Алессандра не собиралась обсуждать ни чьи-то любовные похождения, ни загулы. На повестке дня стояли тайники, обнаруженные сразу двумя группами, а также затянувшиеся поиски Чаши.
Андре где-то пропадал : он должен был следить за разбором завалов, но не вернулся в срок. Видимо, застрял в Тельяне. По непонятной Алессандре причине, ему нравилось бывать там. Корнуэлл тоже сбежал в поселок, и его отсутствие сильно беспокоило Коломбо. Ей было грустно осознавать, что она боялась доверять медику. В общем, совещание проходило в несколько урезанном формате, и обещало стать самым коротким в истории миссии.
Алессандра в белой маске, хмурый Родригес, дерганный Келлер и постоянно поглядывающий на часы Стефанидис. Последний страшно переживал о судьбе тайника с оружием в Тельяне и Лиз Тернер, которая должна была о нем позаботиться. В другое время вся эти мизан-сцена позабавила бы Алессандру, но теперь она едва сдерживалась, чтобы не хлопнуть по столу рукой. Благо, здесь была не амбулатория. Здесь она могла орать и командовать, сколько ее душе угодно.
Тем не менее, некий конструктив на совещании присутствовал: например, Стефанидис был уверен, что скоро к ним прилетит вертолет из Дамаска.
- Это же логично, Алессандра, праздники прошли, связь с нами потеряна уже несколько дней как, а погода наладилась. Они должны будут кого-то прислать. Тогда мы сможем ускорить процесс разбора завалов.
В общем, майор был настроен оптимистично.
- Разберем завалы – получим новый генератор. Все наладится.
- А как обстоят дела с Чашей? – обрубила его речитатив Коломбо.
- Никуда она отсюда деться не могла, - похлопал по столу грек.
Келлер вставил свои пять копеек:
- Да уж, когда с нами удастся наладить связь, мы станем просто-таки источником сенсаций и хороших новостей.
Что-то в его тоне насторожило Алессандру, но что конкретно, она сказать не могла. С Келлером она была знакома еще до миссии, он плотно работал над этим проектом, и всегда казался ей профессионалом в своей области. Почти такого же уровня, как и она сама. Ему лишь немного не хватало опыта администрирования. В общем, причин искать в его словах двойное дно у Коломбо не было, но что-то продолжало щекотать её нервы. Впрочем, неприятные ощущения от фразы Келлера быстро вытеснила другая, более актуальная проблема: пока они были в изоляции, Чаша и ее содержимое были личной проблемой Алессандры, но, как только завал разберут…Что будет с культурой вируса дальше?
***
Алессандра закончила совещание в смятенных чувствах. Теперь, когда она понимала, как работает вирус, возможность его распространения пугала руководительницу миссии до колик. Она видела лихорадочный блеск в глазах Стива, когда тот говорил о Чаше. А ведь Корнуэлл был хорошим человеком - скрепя сердце, Алессандра вынуждена была это признать – порядочным и совестливым. При всех его недостатках, Стив все равно был чище большинства знакомых ей людей, на порядок чище самой Коломбо. И если даже его манила мысль об использовании культуры в целях улучшить мир, то что с ней смогут сделать другие, не такие искренние в своих целях, люди? Внезапно, ей срочно захотелось поговорить с Корнуэллом, или хотя бы с Андре. Но ни того, ни другого найти на местах Алессандре не удалось.
- Куда запропастился Корнуэлл? – раздраженно поинтересовалась она у Родригеса.
- Понятия не имею. Мы же вместе были на совещании, - хмыкнул медик и ушел в амбулаторию.
Коломбо же села за стол и попыталась отвлечься от мыслей об отсутствии Стива и Андре, но, наверное, она слишком накрутила себя во время совещания, потому что не выдержала и десяти минут. Алессандра схватила фонарик и пошла в лагерь: спрашивать, не видел ли кто Андре и Корнуэлла.
Первый же встретившийся ей военный, дежуривший на посту, оказался просто кладезем бесценной информации:
- Да, видел, да, обоих, да, даже вместе, шли в сторону пещеры, что-то доктор туда зачастил, уже второй день подряд туда ходит. Может, рассчитывает найти еще какую-нибудь реликвию? Ноев ковчег там, например.
Какая-то очень нехорошая догадка закралась в душу Алессандры. Настолько нехорошая, что она решила пойти вслед за Корнуэллом. Но перед этим вернулась в свою палатку и достала из сейфа небольшой личный пистолет. Просто на всякий случай.
Возможно, стоило попросить кого-то в сопровождение, но, в случае, если бы ее подозрения не оправдались, лишний свидетель только усугубил и без того непростые отношения с доктором. Поэтому, вооруженная пистолетом и фонариком, Коломбо шла в ночи к пещере, где были найдены Скрижали.
***
Сцена, открывшаяся перед ней, сделала бы успех любому фильму жанра хоррор. Андре лежал посреди пещеры со Скрижалями, явно без сознания. Над ним, словно какой-то оборотень, склонился Корнуэлл со шприцом. Лунный свет, пробивающийся в пещеру, едва освещал лицо доктора, однако его глаза светились в полутьме безо всякой луны. Алессандра не сдержала крик.
Доктор обернулся и поднялся. Выражение его лица сложно было понять в полутьме.
- Немедленно отойдите от него, - Алессандра пыталась говорить спокойно, памятуя, чем закончится для нее попытка заорать на доктора, однако ее голос дрожал: и от гнева, и от испуга. – Что вы сделали с Андре, Стив?
Корнуэлл поднял руки ладонями к Алессандре.
- Я помог ему стать на путь спасения.
- Стив, как вы могли? Вы заманили этого юношу…вы…инфицировали его. Со мной все получилось случайно, я не виню вас, но Андре? – голова начала кружиться. Алессандре следовало быть аккуратнее с формулировками, чтобы сказанное ею не звучало как обвинение в адрес Корнуэлла.
Доктор сделал шаг в сторону Алессандры, но та отшатнулась, поэтому он остановился.
- Я лишь предложил свою помощь. Ваш помощник сам сделал свой выбор.
- Я должна вам верить? – Алессандра нащупала рукой пистолет.
Андре заворочался на полу пещеры и застонал.
- Андре! – Коломбо, не отводя глаз от Корнуэлла, сделала шаг к помощнику. – Ты меня слышишь? Ты в порядке?
- Я…не знаю…я…
Алессандра резким движением достала пистолет и навела его на Корнуэлла. Молча. Она не могла его обвинять, но угрожать оружием – вполне. Вирус ничем не проявил себя, но сердце почему-то разболелось не на шутку. Коломбо наклонилась к парню:
- Андре, Стив заразил тебя?
- Да…я надеюсь..
- О, Боже, Андре…ты добровольно…зачем? – Коломбо на миг потеряла дар речи. Она не могла понять, как кто-то добровольно может отдать на растерзание свою свободу воли. – Что он тебе наобещал?
- Алессандра, - Андре проморгался и попытался сесть. Алессандра бережно подхватила его, все еще не сводя с Корнуэлла дуло пистолета. – Вы не поймете. Правда. Не потому, что вы – плохой человек, или глупый, или что-то там еще. Просто мы слишком разные. Я больше не хочу видеть реки чужой крови по новостям. В этом мире что-то нужно менять, а методы ООН…они не работают.
- Неправда, Андре, они работают, просто медленно, - Коломбо и сама не понимала, зачем она оправдывается здесь и сейчас. Возможно, она чувствовала глубокое и непреходящее чувство вины перед Андре? За то, что была слепа? За то, что не видела его проблем?
- Алессандра, это не важно. Простите. Я выбрал сам и добровольно.
- Боже мой, какая глупость…какая глупость… - в отчаянии прошептала Коломбо. В душе медленно поднималась холодная ярость. Это чувство смело все остальное и заставило женщину мыслить трезво. Что же..теперь Андре не может лгать:
- Андре, ты знаешь, кто украл Чашу?
- Нет, - помощник озадаченно взглянул на неё, не понимая, почему она спрашивает.
Шаг назад, пистолет вверх, унять дрожание пальцев:
- Стив, отдайте мне образцы. Немедленно. Все.
Корнуэлл шагнул навстречу Алессандре. На этот раз она не отшатнулась.
- Миссис Коломбо, - тихо произнес он. - У меня больше ничего нет.
Алессандра по привычке хотела ответить «Я вам не верю», но вовремя вспомнила, что Корнуэлл лгать не может.
- Стив…вы можете пообещать мне, что не будете пытаться разыскать Чашу или забрать те образцы, что сейчас лежат в амбулатории? – с надеждой спросила Алессандра. «Пожалуйста, Стив, ответь «да». Пожалуйста.»
Корнуэлл некоторое время молчал, и Алессандре казалось, что она замечает на его лице следы внутренней борьбы. Или ей хотелось их там заметить.
Наконец, Стив сказал:
- Нет.
Алессандра задрожала. Та боль, которая сейчас пронзила душу Коломбо, не имела никакого отношения к вирусу, но она была всеохватывающей и беспощадной. Женщина посмотрела в абсолютно спокойные зеленые глаза Корнуэлла, усталые, но светившиеся каким-то внутренним умиротворением, затем опустила пистолет:
- К черту. Убирайтесь, Корнуэлл. Видит Бог, я еще пожалею о том, что отпустила вас сегодня, но я не могу…не могу! – последние слова она произнесла яростным шепотом. Как же ей хотелось закричать, броситься на Корнуэлла, лупить его кулаками по груди. О, она с удовольствием отхлестала бы его по щекам, но убить…да что там, даже выстрелить в беззащитного Стива, Алессандра была не способна. И для того, чтобы заставить ее совершить, похоже, самую большую в своей жизни ошибку, Корнуэллу даже не пришлось читать ей Десять Заповедей.
Начинается шестой игровой день. Дедлайн написания поста вместе с голосом - пятница, 14.09.2018, 22:00 по форуму.
Задание на игровой день - свободный день. Готовимся к празднованию Нового года, моем кости руководству, спасаемся оттуда, куда вас занесло в предыдущий день, заканчиваем изучение Чаши.
1. Пингвинчег - выбыл из игры во 2й день.
2. Нана - покинула игру по итогам 2й ночи.
3. Зевсиенда - покинула игру по итогам 2й ночи.
4. Луан - выбыл из игры в 3й день.
5. Тереза - выбыла из игры в 3й день.
6. Никта - выбыла из игры в 4й день.
7. Lucia - выбыла из игры в 5й день.
1. София Шавро aka Кевин Фриман.
2. Йен.
3. Рашан Курин.
4. Селин.
5. lionel.
6. Симмах.
-
Кевин Фриман
(https://b.radikal.ru/b41/1809/50/14491287c53a.jpg)
– Ну, парни, за успех! – Провозгласил Кевин. – По-моему мы справились неплохо... Репортаж получился хороший... Боссы одобрили. – Подвёл итог проделанной работе Кевин.
– А нам заплатят за сверхурочные? – Поинтересовался Билли.– Мы же не по сценарию работали...
– Ты не поверишь, Билли, но не всё в этом мире делается ради денег. – Саркастически заметил Кевин. – Иногда что-то делается потому, что так НАДО сделать! И поэтому, я считаю, что мы не будем всё здесь сводить к деньгам. Мы просто будем делать всю надлежащую работу. Тем более, что мы по сценарию отсняли всего четверть нужного материала.
– И потом, как знать, так ли уж будет важен сценарий в итоге. Когда тут такое творится... Да ещё этот вирус, – добавил Ари.
– Да фигня весь этот кипеж с вирусом. – Возразил Томми – Я уже выяснял: заражаешься, если он напрямую попадает в кровь... Так что, если не кувыркаться с кем попало в пещерах при луне и звёздах, да не героинить, так и его не подхватишь... У нас тут никто не ширяется и не шляется по ночам абы где. Правда , Кевин?
– Правда, парни. А пропустить стаканчик другой после трудового дня, как говорят: "сам Бог велел".
– Это что, про стаканчик в скрижалях тоже есть? – Ехидно поинтересовался Билли.
– А как же! Конечно есть... Типа, отдыхай после трудовой недели... чти, так сказать, субботу...– Ответил Кевин.
– Слушай, Кевин, а ты интересно трактуешь божьи заповеди. Мне нравится! – Одобрил Билли. – Тем более, что скоро Сильвестр. Расслабимся по полной.
– И хорошо бы ещё и с девочками. Здесь в лагере есть пару таких приятных барышень! – И Томми сделал пассы двумя руками показывая, как могут быть приятны барышни. Билли на эту демонстрацию одобрительно закивал, Ари тоже хмыкнул. А Кевин подумал: *Парни соскучились по женской ласке. Не буду их тут больше прижимать и до Сильвестра... и после – тоже. Тем более, что и мне тоже сладкие сны тоже снятся... *
http://www.youtube.com/watch?v=F57P9C4SAW4
"Он любил себя, пользовался взаимностью и соперников в этой любви не имел."
Станислав Ежи Лец
-
Джим Баркер
Как и следовало ожидать, Девран Сабри возглавил список подозреваемых, и его палатку решено было обыскать. К сожалению, делать это отправили Джима, причем под покровом ночи. Почему было не прийти официально? Не хотели вспугнуть? Ночью нужно сексом заниматься, а не обыском. Ладно, начальству виднее.
Джим чуть не заснул, дожидаясь, пока Девран Сабри покинет рабочую палатку. Только под самое утро реставратор соизволил выйти и не совсем устойчивой походкой побрел в сторону своего жилища. Оставаясь незамеченным, Джим подкрался к опустевшей полатке, проскользнул внутрь и замер, стараясь не дышать. Он был не один.
Подсвечивая себе телефоном, Джастин копался в одной из коробок, которыми было заставлено пространство палатки. Еще несколько коробок стояли открытыми, а их содержимое было рассыпано по полу. Когда он успел? Вот же шустрый малый.
С торжествующим возгласом Джастин вытащил из коробки золотую чашу, завернутую в прозрачный пакет, и бросился с ней к ближайшему столу.
Бинго!
Выхватив пистолет, Джим резко выпрямился и прицелился в Джастина.
- А ну стоять на месте! Руки за голову!
Парень замер на месте, словно его окатили жидким азотом, но его выдавали трясущиеся руки. Он медленно повернул голову ко входу в палатку, и его глаза уставились на Джима, а потом на дуло пистолета, словно те были привидениями. Мог ли он со страху наложить в штаны?
- Я... я... я... - трясущимися руками Джастин донес чашу до края столешницы и поставил, но ее положение было угрожающим.
- Руки!
Трясясь всем телом, Джастин послушно поднял руки за голову. Возможно, не стоило так на него давить - он ведь мог и уронить чашу. Не сводя дула пистолета с парнишки, Джим неспешно приблизился к столу.
- Та самая чаша, как я понимаю. И давно она у вас?
- Я не знаю, - с явным усилем выдавил из себя Джастин. - Я ее нашел. Здесь.
Может, и не врет. Он бы не копался в коробках, если бы знал, где она лежит. Джим осторожным движением потянулся к чаше, но в этот момент распахнулся полог палатки, впуская Деврана Сабри. Джим перевел пистолет на него и отступил на пару шагов, чтобы держать обоих в поле зрения.
- Добрый вечер, мистер Сабри. Вернулись за чашей?
В тусклом свете лежащего на полу телефона было сложно прочитать выражение лица реставратора.
Девран Сабри
Девран замер и тщательно обвел взглядом палатку. Его глаза сначала остановились на чаше, затем он посмотрел на Баркера. Лицо рядового скрывалось в темноте.
- Нет, забыл фонарик. А вы, как я погляжу, как раз за ней. Решили расследовать дело лично? - Девран сделал медленный шаг в сторону стола.
- Начальство решило. Ни шагу дальше! Руки за голову! Сейчас мы все, дружной компанией, отправимся к Стефанидису, и уже ему вы будете объяснять, какими путями чаша оказалась у вас.
Девран остановился. Джастин что-то простонал про свои онемевшие руки, но не опустил.
- Я не против, - Девран говорил тихо, но уверенно. - Но сначала разрешите мне распечатать мой отчет. А тогда хоть к шайтану, вернее, госпоже Коломбо.
- Какой к черту... - начал Баркер, но тут полог палатки распахнулся снова, и рядовой перевел пистолет на новоприбывшего: - Стоять! Вы их сообщник?
Девран не видел, кто вошел в палатку, и не собирался заглядывать в глаза смерти, но что-то толкнуло его вперед, и он в два шага оказался возле Джастина и стола с чашей. Было темно, очень темно, и он тут же налетел на студента. Что он пытался сделать? Это уже не имело значения, потому что Джастин, так и держа руки за головой, обрушился на стол, и в палатке послышался грохот свалившихся в кучу тел и походной мебели. Через несколько мгновений Девран понял, что лежит наверху этого безобразия, а его очки куда-то подевались. Кряхтя, он попытался сползти с тела Джастина. Студент под ним заохал.
Кристофер Гейл
Отдернув полог, Кристофер остановился как вкопанный. На подходе он слышал голоса - кто-то говорил на повышенных тонах; опасаясь за чашу, он совершенно не подумал о том, чем это грозит ему самому. И вот теперь он вместе с Девраном и каким-то парнишкой стоял под дулом пистолета.
- Вы кто такой и что вы тут делаете? - ему не пришло в голову ничего лучшего, пока он поднимал руки, стараясь не спровоцировать выстрел. "Главное, защитить мисс Мекано", - думал он. Нельзя впутывать ее, хотя именно она всех и впутала, да что там, они сами впутались как миленькие...
Джим Баркер
- Я - рядовой Баркер, беру под стражу похитителей чаши... - в очередной раз начал Джим, но тут Девран Сабри пришел в движение, Джим бросился ему наперерез, не успел, тот врезался в Джастина, Джастин врезался в стол, чаша полетела на пол, Джим попытался поймать ее, но на него сверху упал Джастин. Пистолет вылетел из его руки, чаша покатилась по полу, а когда Джим попробовал скинуть Джастина, тот резко прибавил в весе. Видимо, их еще и реставратором придавило.
- Твою мать... - прохрипел Джим.
Кристофер Гейл
Единственное, что мог сделать Кристофер в этой неразберихе - это подхватить ценнейший экспонат, катящийся прямо к его ногам. Пальцы правой руки схватились за влажное пятно, и Кристофер побелел как полотно, одновременно ставя чашу куда-то на коробки и яростно вытирая пальцы о штаны.
Девран Сабри
Девран скатился с груды тел, встал и достал из кармана куртки телефон. Колокольчик на груди звякнул, видимо, опять отвалился скотч. Свет от экрана был тусклым, но его хватило, чтобы найти выключатель настольной лампы на противоположной стороне палатки. Осталось найти очки.
- Никогда не размахивайте больше пистолетом, слышите! И не пугайте людей! - вскрикнул он.
- А ну всем замереть и не двигаться! - Баркер скинул Джастина и бросился к пистолету.
В этот раз Девран не ослушался приказа, ему хотелось подбодрить профессора Гейла, но он не посмел ничего сказать. Джастин оставался лежать на поломанном столе и возле его правой руки начинало расползаться бордовое пятно.
- Джастин, что с вами?
- Я... я... я не могу двигаться, - простонал рыжеволосый парень.
- Чаша, - чужим, глухим голосом произнес Кристофер. - Она течет. - Он сопроводил слова коротким кивком в сторону лежащего на боку артефакта.
Келлаури Мекано
Ощущение было такое, что ее голову превратили в барабан, по которому стучали палочками тысячи гоблинов. Чем она вчера занималась, Кел помнила весьма смутно.
- Видно яблочное желе было несвежим, - пробормотала она про себя.
Все когда-нибудь кончается. Через какое-то время голова немного пришла в себя.
- Странно, что меня еще не выперли отсюда. Интересно, почему отстранили, но оставили?
- Просто им не до тебя, сестренка, у них сейчас такое творится. Еще кого-то выперли. И все ищут чего-то.
- Ящик с пивом или ту чашу, которую ты стянул?
- Не стянул, я ее спас.
- Ага, спас, как же...
- А куда ты ее дела?
- Не твое дело, есть надежда, что там смогут исправить все то, что ты натворил. И вообще, пошел бы ты отсюда, не видишь, сестра твоя совсем больная!
- Ага, больная, еще бы, выдуть ящик с пивом.
- ВОН!
Когда Джонатан вылетел из ее палатки как пробка из бутылки ("нет, хватит мне бутылок" ), Кел решила немного прогуляться. Надо же полечить голову, да и неплохо все же узнать, что там с Чашей. Что из-за бессоницы Джонатана поднялась буча, она тоже слышала.
Когда Кел подходила к палатке, то услышала непонятный шум, доносящийся оттуда. Приглушенный, правда. Но даже при своей больной голове она что-то слышала.
То, что она увидела, войдя в палатку, напоминало театр абсурда. Несколько человек (один из которых размахивал чем-то, напоминавшим пистолет), играли пантомиуму "Море волнуется раз". Одним был Девран, вторым - профессор. И один человек, похоже, истекал кровью.
- А ну брось бяку! - крикнула Кел, запустив чем-то попавшимся под руку в голову человека с пистолетом. Она надеялась, что эта бутылка не была сильно дорога хозяину.
Девран Сабри
Рядовой повалился наземь, бутылка откатилась куда-то в сторону стенки палатки, а Джастин заплакал. Девран, словно слепой крот, оглянулся.
- Мисс Келлаури, это вы? Что произошло? Я плохо вижу без очков.
- А что это вы делаете, а? И что это у вас тут бумкнуло? И кто этот - надеюсь, я его не убила. Не знаю, ваши ли это очки, но какие-то лежат справа от вас на полу.
Девран натянул очки и ужаснулся происходящему. Он тут же оказался у тела Баркера и приставил пальцы к его шее.
- Жив. Вы его просто отключили. - Девран поднялся и уставился на мисс Мекано. От нее ммм... пахло алкоголем. - Не убили. А пить надо меньше. - Он еле сдерживал свое раздражение. И только зачем? - Рядовой Баркер понял, где искать чашу, и пришел как раз в тот момент, когда ее нашел этот любопытный студент.
Девран повернулся к Джастину и сообразил, что тот плачет.
- Я не могу встать, - повторил он сквозь слезы.
Кристофер Гейл
- Вы ушиблись? - встревоженно спросил Кристофер, хотя голова его была занята совершенно другим. - И что нам теперь делать? Мы не только укрываем чашу, но еще и напали на военного, и хоть он первым делом все начальству выложит, ему нужен врач. Как и этому ммм... юноше. И, мистер Сабри, ради всего святого, упакуйте куда-нибудь чашу!
- Может сдадим его вместе с чашей? - предложила мисс Мекано. - Скажем, что мы его нашли, когда он пытался ее подкинуть, в завязавшейся перестрелке с трудом его скрутили.
Девран Сабри
Девран чувствовал себя паршивым актером в какой-то комедии с черным юмором. Он, как под гипнозом, подошел к чаше и с ужасом уставился на продырявленный пакет.
- Кажется, на пакете кровь, и не только на нем. О, Аллах! - его голос охрип. - Рана Джастина... это невозможно...
Девран посмотрел на профессора, потом перевел очумелый взгляд на мисс Мекано.
- Нам конец.
-
-
Деян пребывал в смятении. Ему удалось сбежать от напавших на них - очевидно, террористов - но его спутница осталась у них в лапах. Она ему не нравилась, более того, он был уверен, что они находятся по разные стороны баррикад по очень важным вопросам, однако он чувствовал себя обязанным помочь ей. Тем не менее, кроме доклада - если можно так назвать не особо связную речь, которую он произносил перед руководством экспедиции - он ничего не сделал. Ему, конечно, мешало назойливое внимание, но, положа руку на сердце, в самом деле он и не собирался - пока.
Если он переживет эти тяжелые минуты, все может пойти иначе. По неведомой для Деяна причине, он был в этом абсолютно уверен.
От злости, которую никак не получалось выразить, он с размаху пнул ногой камень и, кажется, даже не заметил боли.
-
-
Эмер Райанс
Чертыхаясь, Эмер проклинал свое косноязычие. Как бы ему пригодилось потерянное красноречие! Тогда бы он не мямлил невнятную чушь вокруг да около, не потерял понапрасну время, сумел бы все сразу и доходчиво объяснить. И не профукал бы шанс найти единомышленника. Возможно.
А так имеем то, что имеем. Разбитое корыто, в смысле развороченный в хлам БарЪ и пьяную полоумную девицу на попечении, которую пришлось тащить к медикам вместо того, чтобы заканчивать умную и интересную беседу. Правда надо признать, что умной беседа стать так и не успела, да и интересной она наверное была не для всех. Положа руку на сердце, доктор Гейл кажется только из врожденной английской вежливости терпел приставания малознакомого типа из экспедиционной обслуги.
Черт, может написать ему письмо?! Смешно даже подумать, ведь даже рапорт пока составить не удается. Хотя рапорт по причине отсутствия связи пока и в самом деле может подождать, да и информации накопилось ничтожно мало. Все что я знаю, это лишь непроверенные слухи и домыслы, базирующиеся на сплетнях. Итак, в долине обнаружен вирус неизвестного происхождения, предположительно вызывающий болезнь психосоматического характера. Несколько руководителей экспедиции попали под заражение, в результате чего есть большие сомнения в их дееспособности. И хотя вирулентность вируса по предварительным данным довольно слабая, есть факты, которые указывают на вероятную возможность пандемии и распространение очага заболевания за пределы долины. В настоящее время сложилась ситуация неустойчивого равновесия, которая правда в любой момент может качнуться в любую сторону.
Что ж, надо снова попытаться достучаться до доктора Гейла. Объяснить ему, что в наших общих интересах попытаться найти взаимоприемлемый выход из сложившейся ситуации…
-
Рашан
-
Голосование закрыто.
-
31.12.2025
Ночь была тихой, воздух холодным, звёзды - яркими. Идеальное время для прогулки наедине со своими мыслями. Уже ничего не напоминало об урагане, который едва не снёс миссию полторы недели назад. Ну или почти ничего. Взгляд Келлера скользнул по тому месту, где раньше стояла палатка связистов: антенну так и не починили. Завхоз вздохнул и продолжил свой ночной променад. Такие прогулки стали у Келлера уже доброй традицией: только ночью он мог упорядочить свои мысли, разложить по полочкам планы на следующий день, помечтать. Конечно, полное уединение было иллюзией: лагерь никогда не спал, то тут, то там мелькали часовые, шептались образовавшиеся за время пребывания в долине парочки, в палатке Алессандры тоже светился огонек.. Келлер, проходя мимо неё, сбавил шаг, а затем услышал тихий разговор и вовсе остановился, нырнув в тень соседнего тента . Алессандра стояла рядом с палаткой вместе с Андре и курила. Странно, Келлер полагал, что она решила завязать с этой привычкой. Однако, сейчас руководитель миссии затягивалась сигаретой со страстью пятнадцатилетней девчонки и с тем же нервным выражением на лице: не увидит ли кто старший?
Андре же, напротив, был без уже привычной папироски, с его лица исчезла спокойная уверенность, присущая белой европейской интеллигенции: он выглядел жалко и растерянно.
- Алессандра...- умоляющий тон вполне вязался с общим потерянным обликом парня.
Коломбо снова затянулась, не глядя на Андре.
- Пожалуйста...
Алессандра упрямо молчала. Наконец, окурок дотлел, Коломбо затушила его и неторопливо спрятала в вакуумный пакет, и только после этого заговорила. От ее тона у Келлера по спине пробежали мурашки - не хотел бы он, чтобы эта женщина так к нему обратилась:
- Андре, ты сделал свой выбор. Не мне судить тебя с моральной точки зрения, но, в роли руководителя миссии, я воспринимаю это как наплевательское отношение к безопасности нашего предприятия. Ты - мой зам. Я, - тут она заговорила почти шепотом, поэтому Келлер скорее догадался, чем услышал окончание фразы, - заражена вирусом из чаши. Ты должен был подстраховывать меня, на случай, если я по каким-то причинам не смогу выполнять свои должностные обязанности. А ты...я разочарована Андре. Ты поставил свои личные проблемы выше долга. Я теперь не могу доверять тебе. Когда из Дамаска прилетит вертолет, ты отправишься обратно с ними. Я не буду объяснять причины твоего отъезда, в Дамаске ты сможешь заняться нашим снабжением и пройти более серьёзное обследование. И я хочу, чтобы Корнуэлл уехал с тобой. Я не знаю, как я этого добьюсь, но добьюсь. Он не должен найти эту проклятую Чашу, я не позволю ему сойти с ума окончательно. Родригес, конечно, будет в ужасе...
Андре опустил голову. На него было жалко смотреть.
- Мне нечего сказать в свое оправдание, Алессандра. Слишком много причин для этого решения...Я надеялся, что вы меня поймёте.
- Андре, - Алессандра повернулась к нему, взяла за руку, её лицо и тон смягчились, - как человек, как...друг я могу тебя понять. Да, мне горько и обидно, что ты выбрал путь Корнуэлла, но я постараюсь это пережить. Мне горько, что ты не пришел ко мне со своими мыслями и болью, но тут уже ничего не попишешь.Однако, оставаться здесь ты не можешь. Ты уязвим. Ты беззащитен. Я не могу позволить тебе рисковать собой, десять заповедей в Тельяне - это прямая дорога в могилу. Это тебе ясно?
- Ясно, - вздохнул Андре.
- Разберись с нашими проблемами в Дамаске, разберись со своими чувствами... дай Бог, ты не пожалеешь о своем выборе.
Андре пожал плечами и поправил очки.
- Пойдем в палатку, я околела. Твои сигареты я забираю в качестве компенсации морального ущерба.
Келлер разделял мнение Алессандры по поводу ночного холода - у него самого после стояния на одном месте замёрзли пальцы рук и ног. Он продолжил свой путь, отогревая ладони дыханием.
Значит, Коломбо отсылает Мартана.
Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два, и понять, что произошло. Коломбо все ещё не могла найти Чашу, а Мартан изменил Коломбо с Корнуэллом. Впрочем, зря Алессандра рубит с плеча. Несмотря ни на что, молодой француз был до мозга костей человеком Коломбо, Келлер это точно знал. После отъезда его и Корнуэлла, Алессандра останется совсем одна. Археологи копошатся в своем мирке, им не интересно, кто руководит миссией. Стефанидис - человек системы. Ему главное, чтобы все следовали правилам. Коломбо ему симпатична, но не более. Отношения с Родригесом у Коломбо тоже явно не задались. В общем, по-хорошему, по совокупности всех допущенных ляпов, Коломбо давно пора уезжать из Тельяна. По мнению Келлера, ей и приезжать-то сюда не следовало, но там в Нью-Йорке у Алессандры было больше влияния. Конечно, она же такой опытный сотрудник!
Келлер откинул полог своей палатки и зашёл вовнутрь, снял куртку, аккуратно развесил её на плечиках - он не терпел бардака - и, не включая свет, лег в койку.
Он был идеальным хозяйственником: четким, сдержанным, организованным. Однако же, руководитель департамента посчитал, что Келлеру не хватает харизмы. Возможно, ему действительно не хватало умения привлекать к себе внимание, но зато опыта планирования было не занимать. А ещё Келлер обладал чутьем на людей, таких же, как и он: разумных и расчётливых. Он умел собирать команду и составлять алгоритм действий. Да, иногда расчеты были неточны, и тогда взрыв генератора приводил к жертвам, но в целом, все шло по плану. Оставалось найти Чашу и со всеми соответствующими формальностями передать её руководству. Это должно было стать стартом головокружительной карьеры Келлера и закатом для Алессандры. Утром он поговорит со своими людьми. Пора было переходить к заключительному этапу их маленького плана.
Результаты голосования шестого дня:
Рашан Курин - 3 голоса. Симмах, Селин, Йен
Симмах - 2 голоса. Lionel, Рашан
Кевин Фриман - 1 голос. Кевин Фриман.
Нас покидает Рашан
Начинается ночь. Дедлайн отправки ночных ходов - суббота, 15.09.2018, 22:00 по форуму. Ходы отправлять ОБОИМ Ведущим в ЛС.
-
31.12.2025
Утро последнего дня уходящего года Корнуэлл встретил бодрым и выспавшимся. Удивительное дело - из-за всей этой истории с Чашей мучившая Стива на протяжении долгих лет бессонница отступила безвозвратно. Впрочем, если как следует подумать, удивляться тут было особо нечему.
Даже вчерашнее происшествие с Алессандрой не помрачило беззаботных мыслей дока. В конце концов, Стив знал, что эта женщина не сможет ему ничего сделать. Ведь он избран. Избран Им для того, чтобы вернуть то, что должно вернуться.
Корнуэлл прочитал молитву и занялся утренними процедурами. Когда он закончил, было уже около девяти и стоило наведаться в санчасть - не смотря на то, что последними ночами ничего опасного не происходило, порядок есть порядок. Однако доктор некоторое время колебался. В конце концов, был Родригес. И Корнуэлл вполне мог поручить пострадавших (если таковые вдруг найдутся) крепкой руке помощника. Сам же Стив имел другое дело. Дело гораздо более важное - ему нужно было найти Чашу.
Однако была одна проблема - доктор совершенно не представлял, как будет это делать. Поэтому вместо того, чтобы заняться хоть чем-то, Стив закрыл глаза и медленным шагом - с закрытыми глазами иначе было глупостью - побрел "куда глаза не глядят". Доктор был полон решимости. Он знал, что Ему было угодно, чтобы Стив отыскал Чашу. Поэтому, положившись на Него, просто шел.
Падение было болезненным. Док как раз думал о том, как он поймет, что добрался до цели, когда левая нога вместо твердой опоры нашла какую-то скользкую наклонную поверхность и мужчина со всей силы шлепнулся оземь. Непроизвольно открыв глаза, Корнуэлл вздохнул. Что ж, наверное, было глупо ожидать, что с закрытыми глазами доктор выйдет не туда, куда он ходил ежедневно предыдущие несколько недель.
Потерев ушибленное плечо, Стив поднялся и осмотрел повреждения. Несколько неприятных ссадин и царапин, да порванный свитер. Мда уж, похоже Он решил покарать доктора за излишнюю самоуверенность. Мужчина смиренно опустил взгляд и вошел в санчасть.
Однако там его ждал настоящий сюрприз. В санчасти было людно. Несколько человек оживленно расказывали что-то молчаливому Родригесу, а еще двое безмолвно лежали на кушетках. Но интерес Стива вызвали совсем не люди, а то, что стояло на столе чуть в стороне. Корнуэлл едва не взвыл торжествующе. Все-таки Он привел его к ней.
С трудом сдерживая эмоции, доктор подошел к помощнику. Тот встретил его не сулящим ничего хорошего взглядом, однако Стиву было все равно.
- Что произошло?
В посетителях, которые не слишком охотно переключили свое внимание на Корнуэлла, тот узнал кембриджского профессора, девушку-археолога, которую недавно отстранили от работы и мусульманина-реставратора. Лежащих на кушетках Стив не знал, хотя один из них, судя по форме, был военным.
Впрочем, все это врач отмечал чисто машинально. Точно так же машинально он кивал, "слушая" сбивчивые объяснения находившихся перед ним людей. Улавливая время от времени какие-то обрывки фраз - кажется, кто-то с кем-то спал - доктор совершенно не понимал того, о чем ему говорили.
Наконец, убедившись, что не может думать ни о чем, кроме Чаши, Корнуэлл подозвал Родригеса:
- Хамес, думаю, ты знаешь, что надо делать. Я ненадолго отлучусь в амбулаторию и сделаю несколько проб. Как только освобожусь, тотчас приду на помощь.
И не дожидаясь ответа Родригеса, доктор схватил со стола заветный артефакт и поспешил укрыться в амбулатории.
Начинается седьмой игровой день. Задание на седьмой день... какое задание! В седьмой день работать нельзя! Все отдыхаем.
Дедлайн написания поста вместе с голосом - среда, 19.09.2018 22:00 по форуму.
1. Пингвинчег - выбыл из игры во 2й день.
2. Нана - покинула игру по итогам 2й ночи.
3. Зевсиенда - покинула игру по итогам 2й ночи.
4. Луан - выбыл из игры в 3й день.
5. Тереза - выбыла из игры в 3й день.
6. Никта - выбыла из игры в 4й день.
7. Lucia - выбыла из игры в 5й день.
8. Рашан Курин - выбыл из игры в 6й день.
1. София Шавро aka Кевин Фриман.
2. Йен.
3. Селин.
4. lionel.
5. Симмах.
-
Эмер Райанс
(https://i.pinimg.com/474x/b3/19/02/b319028a43a7fd1efec562a8262d9e28--mens-haircuts-mens-hairstyles.jpg)
Она пришла на закате и с рассветом возможно уйдет. Глаза ее словно голуби, походка мимолетна, как у газели на горных расселинах, губы ее, словно алая лента из шелка. Голова ее – чистое золото, вся она молодая, сияющая, как заря, как луна, прекрасна, лучезарна, словно солнце, восхитительна, как небесное войско. И имя ей – Суламифь.
Она робка и немного напугана. У нее два брата, оба, как я понял, порядочные козлы. Первый – пройдоха, каких мало, обожающий манипулировать людьми, а второй и того хуже – алкаш беспросветный. Измываются над бедной девочкой , житья от них нет. Вот и этой ночью, вместо отдыха они заставили ее стеречь виноградник, причем от лис. Не знаю, может быть в Сирии лисы и питаются виноградом, но какой виноград может быть в начале января?!
У полога моей палатки сегодня столпилась тьма народу. Краснобай археолог убеждает меня стать тем, кем я не являюсь. Поздно, опоздал ты брат. Ты утверждаешь, что просыпаешься одним из первых и просто не способен опоздать? Так и твое опоздание случилось не сегодня. Все могло бы быть по другому, если бы вчера ты сказал нужное слово. Возможно тогда Суламифь пошла бы с тобою, но я не хочу сейчас об этом думать. Так что извини, но археология – это не мой конек.
Какой-то американец утверждает, что доставил срочный приказ майора Келлера и я должен немедленно отправляться на задание. Вздор и глупый розыгрыш, у меня сегодня выходной и Келлер может сам уматывать куда подальше.
Брат Кевин вспомнил, что у него завалялась бутылочка превосходного бурбона, и считает, что я мог бы составить ему компанию. Увы, приятель, может быть в другой раз, сегодня я упиваюсь лобзанием уст Суламифи, ласки которой пьянее вина.
Ты меня на рассвете разбудишь. На рассвете, а может и раньше. Я не знаю, что с нами будет, но надеюсь не будет фальши. Может утром ты испаришься, не сказав ничего на прощанье. Ну а может предложишь жениться, вспоминая мои обещанья.
Но не важно, что будет, что станет, что грядущее нам приготовит. Ведь сейчас я любим, ты любима, ну а большего ждать нам не стоит. Остановись мгновение, ты – прекрасно, в нем нет места ни братьям-козлам, ни моей мегере из Кардифа. И не важно, что утром за мной возможно придут, а завтра в твой виноградник проберется краснобай-археолог. Это будет уже совсем другая история.
P.S. Все люди – братья, а все совпадения – случайны. Аминь!
-
Ну и для затравки
-
Девран вскочил со своего места, как только доктор Корнуэлл скрылся с чашей. Он посмотрел на Родригеса и понял, что ждать помощи от медика не следует, тот, скорее всего, полностью под влиянием своего руководителя. Девран бросил взгляд на уснувшего после конской дозы успокоительного Джастина, так и не расцепившего рук за головой, на очнувшегося, но кряхтящего от боли рядового Баркера, на растерянного профессора Гейла и понял, что помощи надо искать совсем в другом месте. Девран отбросил страх и опрометью выбежал из палатки. Все равно она обо всем узнает!
Долго бежать ему не пришлось, завернув за угол, он врезался в кого-то, а опустив голову увидел, что в него уперся нос госпожи Коломбо. Поспешно отступив, Девран прочистил горло и поправил очки.
- Извините, мисс Коломбо, я просто спешил и очень рад, что мы не разминулись. У меня к вам дело.
- Вот как... – мисс Коломбо нахмурилась и отступила. - Что случилось?
Девран собрался, он был готов отвечать за случившееся.
- Если коротко, то чаша была эти два дня у меня. Кое-кто принес ее, чье имя я выдать не могу. Я увидел повреждения и... поймите только, кроме меня в этом лагере никто не может работать с подобными дефектами! Я был уверен, что не исследуй я чашу сейчас, вы никогда не предоставите мне другого шанса. - Кажется, Девран залился краской, но тем не менее продолжал: - Вот я и решил сделать подробный отчет, а потом вернуть находку на место. Но рядовой Баркер посчитал иначе, он раскусил меня в два счета. Рано утром он появился, чтобы обыскать реставрационную мастерскую, и застал там студента, который уже рылся в моих вещах. Джастин еще тот любопытный ребенок. Когда я вошел, то увидел, что рядовой наставил на Джастина пистолет, а потом заявились профессор Гейл и мисс Мекано.
Девран смутился, все это звучало, словно безумная шутка. Он боялся, мисс Коломбо решит, что он над ней насмехается, но все же продолжил:
- В общем, произошел несчастный случай, Джастин упал на чашу и заразился вирусом. Он почему-то не может стоять и все время держит руки за головой. Но Родригес говорит, что никаких повреждений позвоночника и других частей тела нет. Рядовой Баркер ранен бутылкой в голову, у него небольшое сотрясение, но не больше. И самое главное, часть жидкости из чаши пролилась.
Мисс Коломбо, слушала, не перебивая, лицо ее напоминало каменную маску. Затем она коротко спросила:
- Много ли жидкости осталось в чаше? И второй - где чаша сейчас?
- Ах да, затем я вас и искал! Чашу только что забрал доктор Корнуэлл! Сказал, что идет в свою амбулаторию. А сколько осталось - не знаю, но половина пролилась точно. Если бы не быстрая реакция профессора Гейла, не сохранилось бы ничего, - угрюмо заключил Девран. - Мне не нравится, как вел себя доктор Корнуэлл. Он что-то задумал - и что-то не очень хорошее. Он не имеет права держать такой артефакт у себя! - гневно заключил Девран.
- Черт, - Алессандра со злостью стукнула себя кулаком по бедру. - Черт-черт-черт. Конечно, он убежал в амбулаторию. Знает, что там я буду против него бессильна.
Ее пальцы скрючились, будто она душила кого-то невидимого. Вероятно, Корнуэлла.
- Девран, полностью с вами согласна, доктор Корнуэлл ведет себя не совсем адекватно. Мне нужна ваша помощь.
Девран удивленно глянул на мисс Коломбо. Бессильна? В амбулатории? Но почему? Вопросов же задавать он не посмел.
- Конечно, скажите, что нужно делать.
Их диалог прервало характерное стрекотание. Со стороны поселка к лагерю приближался вертолет. Мисс Коломбо задрала голову к верху, снова чертыхнулась:
- Девран, не давайте Корнуэллу покинуть амбулаторию и вынести оттуда что-то. Я скоро вернусь.
Девран выпучил глаза.
- Вы предлагаете задержать его силой?
- Если понадобится, да, - мисс Коломбо зашагала к месту посадки вертолета.
Девран выпрямился и поправил очки. Несколько мгновений он переваривал услышанное, затем развернулся к входу в медицинскую палатку и крикнул:
- Рядовой Баркер, хватит валяться, у меня для вас приказ от начальства!
-
Джим Баркер
Тусклый свет лампы раскинул в коридоре причудливую паутину теней, скрадывающую углы. Островки тьмы раскинулись повсюду. В них можно было найти пустые бутылки, мусор, шприцы. Затхлый запах пыли смешивался с едким запахом мочи, и добрым десятком других запахов. Нос сморщился от отвращения. Хотелось чихнуть. Под ногами предательски скрипнула половица, но, кажется, никто не услышал. Дом казался пустым, если бы не стоны откуда-то сверху. Однако язык не поворачивался назвать их звуками любви. Под крышей этого дома любовь умерла давным-давно, а ее разлагающийся труп пропитывал все своим зловонием.
Коридор кончился деревянной лестницей. Запах, щекочущий ноздри, обрел еле уловимый металлический оттенок.
Вверх по лестнице - промежуточная площадка. На ней - худая, как скелет, обнаженная женщина. Возле ее руки - нож. Под головой - красное пятно, источник металлического запаха. На лице застыло выражение удивления и злости. Взгляд - пуст.
Крик.
Джим проснулся, тяжело дыша. Приснится же такое... Да еще глазами Джулии...
Где он? Джим вспомнил сцену в палатке реставраторов, и как в него прилетело бутылкой. Моргнув пару раз, он обвел взглядом помещение, убедившись, что находится в медицинской палатке. Родригес и Корнуэлл были тут. А также участники недавней потасовки в полном составе - Джастин на соседней койке в странной позе. Что происходит?
Один за другим люди стали расходиться. Корнуэлл с чашей, археологи, последним - реставратор. Джим пошевелил пальцами ног и попробовал сесть - ему это легко удалось. По крайней мере, он был в норме. И что делать дальше?
- Рядовой Баркер, хватит валяться, у меня для вас приказ от начальства! - в палатку ворвался голос Деврана Сабри, а следом явился и сам реставратор.
Окинув палатку взглядом, ученый приблизился к койке Джима и, наклонившись, зашептал:
- Джим, я надеюсь вы можете двигаться, потому что у меня срочное сообщение от госпожи Коломбо. - Сабри опасливо посмотрел в сторону Родригеса: - Он не должен знать. Думаю, он тоже замешан.
Джим уставился на ученого хмурым взглядом, пытаясь совладать с обрушившейся на него информацией.
- И я должен вам верить? - тоже шепотом спросил он. - Не вы ли прятали у себя чашу? А теперь будете утверждать, что выполняете указания начальства? - Поморщившись, Джим скинул ноги с койки и принялся обуваться. - Ну?
Девран резанул военного угрюмым взглядом и прошипел:
- Вы можете меня считать кем угодно, но чашу я собирался вернуть именно сегодня. А теперь посмотрите, где она? Ее унес этот странный доктор, помешавшийся на религии! Даже не хочу знать, какой именно, - более спокойно добавил он. - И пошел сказать об этом госпоже Коломбо. Она, правда, звучала, не менее странно, но явно хотела придушить Корнуэлла собственными руками.
Доверия к реставратору у него не прибавилось, но спускать с Сабри глаз тоже не стоило. Джим решил оставить вопросы на потом, а пока сосредоточиться на чаше и задании госпожи Коломбо.
- Идем, - сказал он, вставая на ноги. - Что там за сообщение?
- Вы только оружие прихватите, - шепнул Девран Сабри.
Пистолет лежал на тумбочке рядом с кроватью. Джим схватил его не глядя и проверял состояние уже на ходу. Родригес бросил на них взгляд, когда они выходили, но ничего не сказал.
- Мисс Коломбо была очень рассерженной, - говорил Сабри, следуя за Джимом, - когда услышала, что доктор Корнуэлл забрал чашу, и еще больше взвилась, узнав, что он ушел в амбулаторию. Сказала, что он это сделал, потому что там она бессильна. Буквально цитата. Возможно, что-то связанное с вирусом, - реставратор прочистил горло и продолжил: - И она приказала, чтобы я не давал доктору выйти из амбулатории и что-то оттуда вынести. И что, если понадобится, то она разрешает использовать грубую силу.
Все развивалось слишком быстро. Времени, чтобы проверить слова ученого, не было. Оставалось лишь довериться ему. В худшем случае, доктора придется оглушить. Ничего непоправимого.
- Что ж, идем к амбулатории. Ваши сообщники тоже будут там?
Реставратор смутился:
- Я не знаю, куда они подевались, если честно. Они исчезли, как только я пошел искать мисс Коломбо. Но не исключаю такой возможности, - он поправил очки. - Извините, что ввязываю вас, но грубая сила - это не ко мне. Боюсь, доктор бы меня уложил.
- Если у него есть бутылка, то от меня помощи не ждите, - фыркнул Джим.
Большая шишка и легкая головная боль неустанно напоминали о недавней оплошности, которая вполне могла стоить жизни.
- Так уж и быть, в этот раз бутылку я беру на себя, - на губах Сабри проскользнула улыбка.
Джим скривил рот в ухмылке, но тут же посерьезнел. У доктора могло быть оружие опаснее бутылки.
Остаток пути шли молча.
-
Кевин Фриман
(http://techcrunch.com/wp-content/uploads/2016/01/180424-snoop-dogg-champagne-cheers-gi-bixe.gif)
– Кевин, у нас будут гости! – Ворвался в палатку с радостной вестью Ари.
Кевин горько ухмыльнулся :
– Да, и мы их можем прокинуть, как и они нас не раз прокидывали... Принцип бумеранга никто ведь не отменял...Не так ли Ари?
– Брось куксится как обиженный младенец. К нам скоро придут девочки с праздичным ужином на Сильвестр!
– Да? И откуда придут эти добрые самаритянки? Неужели из военного лагеря? Тогда я представляю этот ужин... У них паёк больше бы подошёл бы праздновать сочельник, а не Новый год. И они неслабо приложатся к нашим запасам. А попробуешь которую взять за коленку. Так ещё и получишь ласковый тык под рёбра. А уж если она тебя придавит сверху, не снимая броника, так тебя хватит вообще секундна 40....
– Стареешь, босс... Тебя уже ни предстоящий праздничный ужин не радует. Ни расслабон с девочками с кухни... Я всегда говорю : парни, будьте поближе к кухне, и будет вам счастье в жизни... Кстати, а Томми и Билли где?
– Пошли в гости. К каким-то девочкам.
– К каким, случайно не знаешь?
– Я им в сторожа не нанимался...
***
– Предлагаю тост! За наших очаровательных Лулу и Нину! Без вас мы бы не смогли встретить Новый год с таким столом и таким шармом!- И Кевин жестом обвёл весь стол, уставленный закусками и декорированный букетиками каких-то местных цветов, перевязанных яркими лентами. Лулу, Нина, вы смогли украсить нашу берлогу не только этим. Самое главное украшение в нашей палатке – вы! За вас!
Spoiler: Сильвестр в палатке у Кевина • показать http://www.youtube.com/watch?v=-KCBLA-fuVw
* Говорят, есть примета: как встретишь Новый год так его и проведешь. Ну, я не против провести весь год, подобным образом.* – Блаженно подумал Кевин выдыхая дым колечками...
"Он любил себя, пользовался взаимностью и соперников в этой любви не имел."
Станислав Ежи Лец
-
Кристофер и Все-все-все
Кристофер перевел взгляд на чашу. Потом на Корнуэлла. Потом на чашу. Потом на выход из палатки, где только что, сжимая чашу в руках, исчез доктор Корнуэлл.
- Мисс Мекано, - он ухватил коллегу за рукав, - идемте за ним! Зачем ему ч-чаша? - зубы профессора невольно лязгнули. Не слушая ответа Келлаури, он устремился за доктором вслед. Тот шел не оглядываясь прямо к амбулатории и вскоре скрылся внутри. Кристофер же замешкался, не зная, что делать. Он мог бы, наверно, забрать пистолет у беспамятного вояки, но во-первых, момент был давно упущен, а во-вторых, Кристофер не только никогда бы не выстрелил, но и не был уверен, что у него убедительно выйдет пугать докторов.
Келлаури Мекано
Надо сказать, что Кел тоже показалось странным поведение этого субъекта. Вел он себя как маньяк, который наконец-то нашел свою самую любимую жертву. Да и зачем ему в амбулатории Чаша? Чуйка ей намекала, что это жжж неспроста. Так что она, оглянувшись, прихватила попавшуюся под руку трость. Не бутыль, но сойдет. Профессор вряд ли сможет внушить противнику, что он неправ, так что нужен был хотя бы какой-то дополнительный довод. Вздохнув, Кел выскользнула вслед за профессором, не стоило его отпускать одного.
Как оказалось, подозрительным была не только она.
Джим Баркер
Джим напрягся при виде Келлаури Мекано. Она была без бутылки, но с тростью. Неизвестно, что было хуже. Стараясь держать женщину в поле зрения, Джим приблизился к двери амбулатории и попробовал ее открыть. Заперто. Приложив ухо к двери, Джим убедился, что внутри кто-то есть. Потом повернулся к остальным.
- От нас требуется не выпускать доктора наружу. Может, просто покараулим его у двери?
Кристофер Гейл
- Да-да, - с готовностью сказал Кристофер. - Вы караульте тут, а я у окна послежу. Если что, крикну. - На цыпочках он добрался до окна и осторожно, сам себе напоминая карикатуру на шпионский фильм, заглянул внутрь. Ему предстала спина доктора Корнуэлла, который возился с чем-то на столе. Похоже, доктор не заметил не только его, но и как рядовой Баркер дергал за ручку. Уже не скрываясь, он занял у окна более удобную позицию и увидел, что Корнуэлл наполняет какие-то небольшие емкости жидкостью из чаши.
Джим Баркер
Если остальные и готовы были ждать, то Девран Сабри - нет.
- У него чаша! Кто его знает, что он с ней делает? Мы должны отобрать ее!
Однако его попытки выломить дверь плечом провалились. Вразумить реставратора тоже не удалось. Джим решил взять ситуацию в свои руки.
- Отойдите! - сказал он ученому, достал пистолет и выстрелил в замок. Девран сразу же бросился внутрь.
Келлаури Мекано
- Мне всегда нравились решительные мужчины! - криво усмехнувшись Джиму, Кел крепко перехватила трость и проскользнула в открывшуюся дверь за Девраном.
Внутри было не сильно светло. Хотя стол, около которой торчала спина, был освещен лучше. На ее крик, который больше напоминал рев минотавра, страдающего зубной болью, спина не обернулась. Так что трость достаточно кучно легла выше спины. Правда эту встречу трость не пережила, спина, правда, тоже опрокинулась, потянув за собой чашу и какую-то склянку. Чашу Кел едва успела подхватить, склянка же громко выразила свой протест и разбилась.
- Холера, эта жидкость! - Кел еле удержалась, чтобы не бросить бяку куда-нибудь, но тут кровь археолога сказала свое веское слово. - Надеюсь, я его не убила. Проклятье, кровь!
Лионель. Нефиг было мои голоса хамелеонить :P
-
Результаты голосования седьмого дня:
Селин - 3 голоса: Йен, lionel, Симмах
lionel - 1 голос: Селин
София Шавро - 1 голос: София Шавро
Нас покидает Селин.
-
По решению Ведущих и ввиду предсказуемости исхода мафия №17 "Царство Небесное" объявляется законченной (точнее, её игровая часть).
Поздравляем мирных жителей в составе Йен, Симмаха, Софии Шавро, а также Lucia, Никты, Наны и Пингвинчега с победой!
Ура!
Всем спасибо за игру!
Сюжетная часть будет закончена в скором времени.
Список ролей:
Комиссар Lucia
Сержант Пингвинчег
Алкоголик София Шавро
Доктор Никта
Шутник Йен
Любовник Симмах
Телохранитель Нана
Босс Сєм/lionel
Черный доктор Рашан Курин
Вербовщик Тереза
Маньяк Луан
Хамелеон Зевсиенда
Баламут Селин
ЛОГЪ (http://mega.dp.ua/file?source=18092017215120719819)
-
ЛогЪ на worlds-to-be (http://worlds-to-be.ru/mafia_logs/log_game_new17.zip).
-
Вероятно, Келлер бы желал, чтобы разбор миссии больше напоминал судилище над Алессандрой, однако, яркие лучи весеннего солнца, пробивавшиеся сквозь жалюзи, запах свежесваренного кофе, а, самое главное, знакомые лица за столом , рассеивали тягостную атмосферу.
Алессандра сидела с идеально прямой спиной и рассеяно крутила в пальцах карандаш, ее взгляд лениво скользил по залу заседаний, цепляясь время от времени за мелкие, диссонирующие с казённым обликом помещения, детали: розовые блёстки на доске, алые цветы на подоконнике, крошки кекса на полу. Собрание началось чуть более двадцати минут назад, однако, за все это время трое шишек из департамента были заняты в основном перелистыванием документов на планшете и перечитыванием докладных записок Келлера и Коломбо. Пол был здесь же, сидел по левую руку от Алессандры и время от времени прочищал горло, будто готовясь взять слово. Начальник сделал все, что было в его силах: позвонил ей и сказал готовиться к худшему. "Я видел доклад Келлера, если они примут его точку зрения, если поверят хотя бы половине тому, что он понаписывал, то дело - труба. В общем, если тебе есть, что сказать в ответ - советую на заседании не молчать". Алессандра тогда в ответ лишь пожала плечами и повесила трубку: она знала, что наломала дров, и готова была к последствиям. Худшее, что могло случиться: её отстранят от миссий, возможно, будут судить, но зато зараза осталась там, в долине Тельяна. Эта мысль снова возникла в её голове, когда один из ревизоров, изучая её докладную, хмыкнул, вопреки здравому смыслу, чувство лёгкости и счастья растеклись по ее телу, и Коломбо едва сдержала улыбку. Келлер, сидевший напротив, подозрительно прищурился, и Алессандре захотелось показать ему средний палец. Чем дольше она смотрела на лицо своего бывшего завхоза, тем больше её подмывало ударить говнюка пару раз головой о стену, но сейчас Коломбо нельзя было выходить из себя, поэтому она повернулась к Стефанидису, Андре и Родригесу. Её команда, группа поддержки, можно сказать. Правда, Андре сейчас напряжённо разглядывал столешницу, Стефанидис настукивал в телефоне сообщение - вероятно Лиз Тёрнер, и лишь Родригес смотрел прямо на нее и улыбался, ободряюще и заговорщически. Алессандра едва заметно кивнула ему в знак благодарности. Пожалуй, только Хамес сейчас и мог понять всю палитру её чувств. Он-то ведь знал, что именно случилось в амбулатории 31.12.2025.
***
31.12.2025
Родригес сидел в амбулатории и смотрел на человека, которого совсем недавно он называл своим товарищем. Когда-то он его уважал и прислушивался к нему. Сейчас же от уважения и симпатии не осталось и следа. Хамес смотрел на Стива Корнуэлла, который все ещё находился без сознания, и думал о том, какие чувства он теперь испытывает к этому человеку. Вопрос был нетривиальным и требовал долгого размышления. Однако поразмышлять Родригесу не удалось - на пороге амбулатории возникла Алессандра и попросила - по другому она в этом помещении не могла - Хамеса выйти наружу. Ещё раз проверив надёжность веревок на руках и ногах бывшего старшего представителя Красного Креста, временно исполняющий обязанности этого самого старшего представителя вышел на морозный воздух долины Тельян.
- Слушаю Вас, госпожа Коломбо.
Алессандра закатила глаза и фыркнула:
- Бог мой, Родригес, оставим церемонии.
Она явно была на взводе, потому что тараторила, ещё быстрее, чем обычно:
- Хамес, у нас проблемы. В лагере вертолет ООН. Мне еле удалось от них отделаться, но времени у нас в обрез. Мне нужна помощь. Что с Корнуэллом? Он в порядке? Ему не слишком досталось?
Коломбо перескакивала с одной темы на другую и кусала губы. Она точно нервничала.
При упоминании бывшего шефа Родригес поморщился. Впрочем, беспокойство Алессандры можно было понять.
- Он без сознания. Но жив. Джим и Девран связали его.
Затем Хамес подумал о первых словах Коломбо и позволил себе удивиться:
- Проблемы? Но разве вертолёт - это не конец нашей изоляции?
Коломбо облизала губы, замолчала, посмотрела на Родригеса, затем снова облизала губы. Нет, она не нервничала, она была близка к панике.
- Родригес, можно я задам один вопрос?
Хамес почувствовал подвох в вопросе женщины, однако сказал:
- Да, конечно.
- Как вы считаете, что с этим вирусом могут сделать заинтересованные люди извне?
Родригес открыл рот, чтобы сказать первое, что просилось на язык, однако тут же закрыл его. Вопрос был сложнее, чем казался на первый взгляд.
Внимательно присмотревшись к лицу собеседницы, Хамес заметил, что помимо паники на нем проступают и признаки другого, непонятного доктору чувства.
Наконец, когда молчание стало затягиваться, Родригес заговорил:
- Зависит от многих факторов. Может, - Хамес покосился на вход в амбулаторию, - что-то не самое приятное. Но может и наоборот. Кто знает, какие новые горизонты может открыть перед наукой эта культура.
- Вы верите в лучшее...понятно...
Родригес почувствовал, что Алессандра не договаривает, и хотя ему не нравилось то, к чему все идёт, он осторожно продолжил:
- А Вы?
- А я - нет. В силу разных обстоятельство. Конкретно сейчас, я на распутье и не знаю, что мне делать. Но я боюсь довериться им, наверху.
Она красноречиво ткнула пальцем в небо.
Родригес проследил взглядом за ее пальцем. Теперь он запутался.
- Им? - удивлённо спросил медик.
-Простите, я почти потеряла способность к связной речи.
Хамес почувствовал, что нужно брать инициативу в свои руки.
- Послушайте, Алессандра. Я понимаю причины вашего беспокойства, - вновь красноречивый взгляд за спину. - Однако разве у нас есть какой-то выбор?
- А разве нет? - Алессандра сама не заметила, как сжала кулаки. - Я видела, как эта зараза подействовала на Корнуэлла.Да что там...она во мне. А что если кто-то захочет внушить целому миру не библейские заповеди, а нечто совершенно противоположное?
Родригес почувствовал, что разговор заходит на второй круг. И вдруг понял, что женщина хочет, чтобы первым то, о чем они оба думают вот уже несколько минут, сказал он.
Хамес понизил голос до шёпота:
- Вы... Вы хотите... Хотите уничтожить культуру?
Алессандра сглотнула и, не глядя ему в глаза, кивнула:
- Я не могу рисковать...Стив, Андре.. - она запнулась.
- Но... Вы ведь понимаете, что вирус все равно останется в Вашей крови? В крови Корнуэлла.
Алессандра ссутулилась и закрыла лицо руками:
- Но не преподносить же им культуру на тарелочке.
Родригес вздохнул.
- А как быть со слухами? Все члены экспедиции не смогут удержать язык за зубами. Всё равно про вирус станет известно.
Алессандра выдохнула.
- И что делать
- Вы меня спрашиваете? - удивился Хамес. - Но разве...
Медик вдруг замолк, внимательно посмотрел на Алессандру и продолжил совсем по-другому, чем собирался.
- В принципе, точно никто ничего не знает. Слухов ходит много, но половина из них столь фантастические, что правда легко среди них затеряется. Тех, кто знает, думаю, можно уговорить молчать. Кроме... Ну Вы понимаете, о ком я.
Алессандра повернулась к амбулатории, затем снова посмотрела на Родригеса и сжалась в комок. Выглядела начальница миссии маленькой и жалкой, раздавленной неудачей.
- Родригес, а, если вы, как доктор, скажете, что у Стива случился нервный срыв? И...и... культура - плод его воображения?
Хамес задумался. Прошла пара долгих минут, стоивших Алессандре не одного седого волоса, и наконец мужчина ответил.
- Ничего не выйдёт. Культуру видели многие, её реальность не скрыть. Да и симптоматику нервного срыва проверить слишком легко.
Родригес посмотрел в глаза собеседницы и увидел в них мольбу. И тогда он понял, что сделает всё. Впрочем, наверное, он знал это давно.
- Но мы можем сказать, что из-за вируса доктор повредился разумом. В конце концов, это не такая уж и неправда, верно? У меня есть знакомые в одной клинике, его могут там подержать некоторое время.
Хамес видел, как его слова дарят надежду женщине, но он понимал, что обязан поднять ещё один вопрос.
- Но Алессандра. Если Корнуэлла мы можем выдать за душевно больного, то мсье Андре - совсем другое дело. И если не ошибаюсь, он не сможет соврать.
- Это я виновата, черт-черт-черт, - Алессандра закусила губу, глаза наполнились слезами. Она шмыгнула носом. - Черт, Хамес. Давайте делать хоть что-то. С Андре я поговорю. На него я могу повлиять, а Стив...это такая подлость по отношению к нему...
Она покачала головой.
Взгляд Родригеса стал жёстче.
- Алессандра, Вы осознаёте, о чём мы сейчас говорим? Если Вы жалеете доктора Корнуэлла, лучше оставить всю нашу затею и отдаться на волю судьбы. Если ваш помощник проговорится, мы с Вами рискуем не просто лишиться работы. Так что оставьте сантименты. Нужно решать сейчас.
Коломбо дернулась, будто ей дали пощечину, затем ее лицо застыло и превратилось в ледяную маску. Женщина словно повернула внутренний рычаг и из рыдающей кисейной барышни снова стала той, кем её привыкли видеть: жесткой, не слишком дружелюбной, идущей напролом руководительницей.
- Хорошо. Вы поможете мне по максимуму замести следы? В случае провала, отвечать буду только я, на вас это не скажется. Сейчас главное опустошить чашу.
Родригес со смешанными чувствами наблюдал за преображением Алессандры. С одной стороны, теперь он был уверен, что она готова идти до конца. С другой же... Хамесу казалось, что он упустил возможность, чтобы...
Отбросив эти сомнения, Родригес просто сказал:
- Я сделаю все, что должен.
***
- Миссис Коломбо, кхм-кхм, - наконец, откашлялся один из "ревизоров", - как бы Вы могли охарактеризовать ваши отношения с местными?
- Они не были теплыми, - честно призналась Алессандра, - я бы назвала их напряженными, но не враждебными. Разумеется, отдельные личности были возмущены назначением эмансипированной европейки на пост руководителя, однако, я была к этому готова.
- В докладной записке мистера Келлера описан ваш конфликт с неким Мустафой Аббасом...
- Да, я также подробно расписала его в своей докладной, - отрезала женщина. - Я сожалею, о том, что произошло и о своей несдержанности.
Это было ложью. Она не сожалела.
- Ваш конфликт с доктором Корнуэллом начался на этой почве?
- У нас с доктором Корнуэллом были некоторые различия во взгляде на ситуацию в частности и жизнь в целом, но я бы не назвала это конфликтом.
- Вот как...- задумчиво протянул второй из проверяюищих. - Однако, мистер Келлер утверждает, что у вас случались разговоры на повышенных тонах, а однажды вы даже искали мистера Корнуэлла ночью с целью устроить ему выговор за то, что он осмелился пообщаться с вашим помощником, мистером Мартаном.
Алессандра округлила глаза:
- Эээ...простите, что? - если фраза "искала ночью" касалась той ночи, когда она бегала за ним и Андре в пещеру, то это ставило ее в неприятное положение. Во-первых, она понятия не имела, почему Келлер решил включить этот момент в докладную, во-вторых, она искала Корнуэлла вовсе не для выговора, а с куда более жестокой целью, а в-третьих, в пещере тогда был Андре, который все видел и который не умел врать. По коже Алессандры прокатилась волна озноба.
- Мистер Мартан, - ей даже не дали возможности фразу, а сразу обратились к Андре. Все. Ей крышка. - Вы ведь были с мистером Корнуэллом, когда вас двоих нашла миссис Коломбо?
- Да, - Андре оторвал глаза от стола и поправил очки ровным движением.
- Что произошло в ту ночь между вашей начальницей и доктором?
Андре поморщился, затем медленно проговорил:
- Ничего из ряда вон выходящего. Алессандра, миссис Коломбо, была обеспокоена нашим отсутствием в лагере, и с учетом событий, которые произошли ранее, я могу понять ее тревогу.
- Итак, миссис Коломбо вас нашла в...
- Пещере, где были обнаружены Заповеди и чаша, - сухо продолжил Андре.
Алессандра сжала зубы.
- Зачем вы туда пошли?
- Я...я довольно религиозный человек, - будто бы нехотя признался Андре, - мне хотелось побывать там в сопровождении человека, который нашел святыни.
Алессандра едва не присвистнула - бывший помощник ходил по краю между ложью и правдой с ловкостью прирожденного дипломата.
- Ммм...вот как. И что произошло, когда вас нашла миссис Коломбо?
Андре посмотрел куда-то в сторону, пожевал губы:
- Мне стало нехорошо. Видимо, сказалось...волнение. Алессандра помогла добраться до лагеря. Вот собственно и все.
- То есть, миссис Коломбо и доктор Корнуэлл не ругались в пещере?
- Нет, - Андре покачал головой, и Алессандре стоило немалых усилий, чтобы сохранить невозмутимый вид.
- И она не угрожала доктору Корнуэллу? Словесно или физически?
- Нет, - Мартан снова покачал головой. - Кто бы ни предоставил вам эту информацию, это наглый и беззастенчивый обман.
Коломбо и Родригес переглянулись. Вид у обоих, должно быть, был одинаково ошеломленный: Андре лгал.
***
Следующие пятнадцать минут стали сплошным перекрестным допросом. Коломбо, Стефанидис, Родригес и Мартан изворачивались, как могли. Келлер непонимающе наблюдал за происходящим и время от времени хватал воздух ртом. Наконец, проверяющие отцепились от личных взаимоотношений Коломбо с участниками экспедиции и принялись за более серьезные проблемы - диверсии.
- Госпожа Коломбо, у вас есть основания полагать, что против вас действовала организованная группа?
- Да, в некоторых случаях.
- Например, в каких.
- Взрыв генератора.
Она красноречиво посмотрела на Келлера, и этот взгляд не остался незамеченным. Алессандра долго раздумывала над цепочкой событий, которая привела к фактическому провалу миссии. Буря? Форс-мажор. Чаша и Заповеди? Стечение обстоятельств. Тайники с оружием? Ожидаемая проблема. Но генератор...в нем явно было что-то не так. Пропавшее горючее, поехавший джип. Это было так странно и нелепо, что теперь, сидя в своем офисе, Алессандра лишь удивлялась, как она могла поверить в эту версию. Она крутила в голове ситуацию то так, то эдак, и не видела смысла в подрыве генератора ни для местных, ни для партизан. Только свои, только тот, кто хотел бы сместить ее с должности. Тот, кто написал на нее докладную.
-
- Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь.
- Ой, да заткнись ты уже!!
Не обращая никакого внимания на крик нового соседа, Корнуэлл поднялся с колен и принялся расхаживать по камере. До завтрака оставалось еще больше двух часов. Он привык к крикам из-за стен и они ему совсем не мешали. Его нынешнего соседа поселили в камеру слева всего сутки назад. По прикидкам Стива, он выдержит еще два дня, а потом начнет умолять персонал перевести его подальше от Стива. Персонал использовал Корнуэлла в дисциплинарных целях. Ну да Господь им судия.
- Господь... Господь всемогущий... Он видит... знает... знает обо всем... Его испытания суровы но справедливы... разве не так сказано было... "и выведет Он как свет, правду твою, и справедливость твою, как полдень..." но почему же Он допустил крушения своего замысла?.. нет! нет! Он не мог! то есть... мог, конечно... но зачем? не мне судить... непостижимы и неисповедимы пути его... но! они уничтожили... вылили драгоценную жидкость... а я... ничего не мог поделать... ничего... О, Господи! прости меня! я должен, должен был помешать им... но что теперь?.. я...
Сосед перестал вопить и материться, вместо этого начал негромко скулить. "Слабак попался", - отметил мимоходом Корнуэлл. Впрочем, тотчас позабыв о несчастном.
- Но Он не допускает ошибок... да-да! Он всемогущ! Он знал, что я слаб... что я не справлюсь... моё испытание не закончено, нет! моя вера сильна! что до того, что человечество отказалось от спасения? разве я имею право решать... коль ничего не случилось, значит, Он так решил... значит, спасения для всех не будет... и спасутся только избранные... да-да, ну конечно! Рай не вместит всех... Геенна огненная нуждается в недобросовестных, грешных... непокаявшихся! О да! Я не такой! Я раскаялся... каялся в грехах своих и буду каятся каждый день... Господь, Отче наш... прости меня... я грешен ибо гордыня наполняла меня... решив, что постиг твой замысел...о, презренный! Дважды... трижды грешен я в тщеславии своем... неизменно...непостижимо... безапелляционно... я каюсь... и вера моя сильна... прочна... я выдержу... ибо не пошлешь Ты, Господи, испытаний, которые не способен я выдержать... ибо всеведущ, но справедлив... спастись всем... возможно ли это... нет! конечно, нет! о, как слеп был я... как безумно наивен... лишь избранные достигнут Райского сада... и я буду... буду среди них... да-да, Господи, да-да, да будет так...ибо истина открывается мне во всей своей непостижимой красоте... мы...я... те, кто поймет и покаятся... все мы попадем в Рай... а остальные просто сдохнут! да! они сдохнут... навсегда...
- Эй, Корнуэлл!
Стив поморщился, глядя на охранника, стоящего за решеткой в коридоре. Стоило ли отвлекаться на этого безнадежно обреченного человека.
- К тебе посетитель.
Корнуэлл замер на месте, ошарашенный новостью. Вот уж чего он не ожидал, так это посетителей. "Что же это такое?" - пронеслась мысль. - "Очередное испытание?"
Охранник не стал дожидаться ответа Стива, лишь убедился, что до "больного" дошел смысл сказанного и скрылся их виду.
И спустя несколько минут появился вновь. Но не один. Теперь с ним была Алессандра.
На женщине был надет черный гольф под горло и узкие черные брюки. Она словно хотела завернуться в тьму. Или замаскировать черной одеждой тьму внутри себя?
Алессандра сделала шаг к нему, и теперь стала заметна дрожь в пальцах. Она нервничала? Боялась? Его?
- Стив, - речь давалась ей нелегко, голос Коломбо сорвался на хрип, и женщина закашлялась.
Некоторое время бывший доктор молча смотрел сквозь Алессандру. Затем, размеренными шагами приблизился к решетке. Его блуждающий взгляд никак не мог сконцентрироваться, как будто сам он был где-то совсем в другом месте.
- Миссис Коломбо... - не смотря на слова, Стив обращался совсем не к ней, - снова Вы... Не понимаю, мне казалось, это испытание уже закончилось... и все же Вы здесь.
Наконец мужчина посмотрел в глаза своей нежданной посетительнице.
- Если Вы пришли просить прощения, то напрасно. Я уже простил Вас. А что касается Его прощения, то это, увы, не в моей власти.
Алессандра очень горько засмеялась и покачала головой:
- Стив, я не...принимаю...Бога. Во всяком случае так, как это делаете Вы. У нас с ним давние разногласия.
Она помолчала, затем неловко пожала плечами.
- Ваше прощение очень важно, но еще важнее для меня простить себя саму, а с этим пока есть некоторые проблемы. Особенно, теперь, когда я смотрю Вам в глаза. Я пришла сюда поговорить с Вами, возможно, ответить на какие-то вопросы...возможно, просто выговориться.
Корнуэлл удивился.
- Вы говорите, что не принимаете Его, но просите меня об исповеди. Почему бы Вам не сходить в церковь? Хотя... Туда Вы, конечно, как раз и не пойдете. Не знаю, Алессандра. Если Вам так станет легче, то я, разумеется, выслушаю Вас. Пусть Вы отвернулись от Него, но Он от Вас не отвернется. По-крайней мере, до Страшного суда.
Алессандра снова пожала плечами:
- Я не хочу исповедоваться кому-либо, мне важно, кто именно слушает меня. Стив, вам интересно, что сейчас происхолдит в Тельяне?
Мужчина покачал головой.
- Сейчас это не имеет значения. Если Вы хотите рассказать мне, рассказывайте.
- Две недели назад я сдавала отчет комиссии, в общем, с меня сняли обвинения в халатности...Хотя нет, начинать нужно не с этого. Со Скрижалями и Чашей все в порядке. Они сейчас в Дамаске, - Алессандра едва заметно улыбнулась, вспоминая, с какой радостью их забрали сирийские ученые. - Миссия в Тельяне...её формат меняют, планируют сделать постоянной. Насколько мне известно, там уже начали возводить здание больницы. Туда сейчас отправился Андре и новый руководитель. Я временно отстранена. Или самоустранилась? Не знаю, я не хочу туда возвращаться, слишком больно. А вот Родригес, кажется, хочет уехать туда снова, пусть и скрывает это желание.
Корнуэлл внимательно слушал Алессандру. Однако ничто из сказанного ею не цепляло бывшего доктора. Даже упоминание Чаши не значило теперь ровным счетом ничего. Разве что упоминание Андре нашло отклик в сердце Стива.
- На всё воля Его, - искренне произнес он. И чтобы поддержать разговор, спросил: - А чем будете заниматься Вы?
Алессандра сжала руки в замок.
- Вами, Стив. То, что Вы оказались здесь, моя вина, и я хочу исправить то, что сделала.
Такого поворота Корнуэлл не ожидал.
- Мной? - переспросил он. - Что ж... Все мы орудия в Его руках. Если Он избрал Вас, то кто я такой, чтобы спорить?
- Если Вам будет проще считать, что меня избрал он, пусть так, - сухо ответила Алессандра. - Однако, Стив, мне кажется, что вы запутались в ситуации. Я...
Она замялась и потерла лоб:
- Черт, я не знаю, как это сформулировать. Мы с Родригесом...мы уничтожили образцы культуры перед тем, как вход в долину был расчищен и туда нагрянули представители всех возможных и невозможных департаментов. Мы опустошили Чашу. Во всяком случае, мы надеемся на это. А вы...вы слишком сильно верили в позитивные перемены, которые этот вирус мог дать человечеству.
Она оправдывалась и ожидала его реакции.
Стив пожал плечами.
- Что сделано, то сделано. Видимо, я брал на себя слишком много - и за это Он меня наказал. Но испытание не закончилось. И теперь я знаю, что не все люди смогут попасть в рай. Однако я вижу, что Вы встали на путь очищения... Хотя сами этого не понимаете. Но, возможно, для Вас ещё не всё потеряно.
- Знаете, Стив, в другой раз я с удовольствием послушала бы ваше мнение на мой счет, но сейчас я хочу попросить Вас сделать для меня одну вещь. Солгите мне.
Алессандра скрестила руки на груди и выжидающе посмотрела на Корнуэлла.
Корнуэлл вздохнул.
- Миссис Коломбо, я не могу это сделать, Вы же прекрасно знаете.
- А вы попробуйте, Стив, - Алессандра наклонилась вперёд, пожирая его взглядом.
Мужчина с непониманием смотрел на собеседницу через решетку.
- Вы хотите доставить мне боль? Не понимаю, зачем это Вам.
- Да Боже ж ты мой, Стив, - Алессандра скорчила гримаску, - нет, я понимаю, у вас есть все основания мне не доверять, но, клянусь, меньше всего на свете я хочу причинить вам боль...каким-либо еще способом. Просто попробуйте мне солгать.
Корнуэлл решительно не мог понять, чего эта женщина от него добивается. Он знал, что не может солгать. Так зачем это все?
Он хотел было отказаться выполнять ее просьбу. Однако вдруг понял, что не может. Если Он хочет испытать его, если немного боли - это цена, которую Стив может уплатить Ему, то что ж. Пусть будет боль.
- Алессандра, я Вас....
Боль резкой вспышкой взорвалась по всему его телу. Корнуэлл упал на колени. Горло свело судорогой. Из глаз брызнули слёзы.
- Я ... - с трудом прохрипел Стив. - ...Вас...
И потерял сознание.
Пробуждение было не из приятных. Голова болела от удара о пол. Впрочем, судя по тому, что Алессандра все еще стояла за решеткой, Корнуэлл был в отключке не слишком долго.
- Ну, - спросил он слабым голосом. - Вам стало легче?
Женщина опустилась на пол и со злостью ударила по плитке кулаком:
- Черт, черт, черт, - поморщилась от боли и потерла ребро ладони. - Простите, Стив, я была уверена...А, впрочем, мне не впервой ошибаться.
Алессандра покраснела и задумчиво посмотрела куда-то в сторону, затем выпалила:
- Андре снова может лгать. Мы это выяснили опытным путем во время того, что называется "сдачей отчета", а по факту, является расследованием. Он выгораживал меня, и почувствовал, что даже хождение по краю правды не доставляет ему неудобств, а затем Андре решил солгать. И у него получилось. Вот я и подумала...Понимаете, я не могла проверить это на себе: амбулатория осталась в Тельяне, а вы...вы в лечебнице. Но в общем-то, Родригес убедил меня, что скорее всего, влияние вируса не вечно, скорее всего, организм человека может его перебороть или приспособиться. Простите меня, Стив, я, правда, не хотела причинять вам боль.
Стив недоверчиво уставился на женщину, пытаясь осознать сказанное.
- Вы лжете! - вырвалось у него. Позабыв о боли в голове, мужчина подобрался к решетке и попытался дотянуться рукой до Алессандры. Ему хотелось встряхнуть ее, выбить из нее правду. Потому что то, что она говорила, не могло быть правдой.
Однако та находилась слишком далеко от решетки. Руки бывшего доктора бессильно тянулись к женщине.
- Я Вам не верю! - крикнул он. - Не верю!
Осознав тщетность своих попыток, Корнуэлл плюхнулся на пол.
- Я... не... верю...
- Какой резон мне вам лгать, Стив?! - Алессандра движением руки остановила кого-то: видимо крик Корнуэлла привлек охранника. - Вы думаете, я пришла сюда над вами издеваться?!
Она повысила голос и метала глазами молнии. Женщина осеклась, когда осознала, что заговорила на повышенных тонах:
- Ага..ну вот...акхм..кажется, я снова могу на вас орать.
Корнуэлл вздрогнул.
"Она действительно кричала", - предательская мысль появилась в голове. Но Стив попытался от нее избавиться.
- Это ничего не значит! - вскрикнул он.
"Значит, и ты это знаешь."
- Нет! У нее всё было неправильно.
"Потому что она не видела Скрижали?"
- Да! Она не была по-настоящему спасена!
"Но как быть с Андре? Ты сам его спас в той пещере."
- С ним все в порядке. Она... она лжет. Лжет!
Наконец Корнуэлл бросил полный ненависти взгляд на Алессандру, с состраданием взиравшую на его бессвязное лепетание.
- ВЫ! - Стив не сдерживался. - Вы дьявол! Вы пришли сюда, чтобы сбить меня с пути! Вы лишили спасения всех в том лагере! Лишили спасения себя! А теперь хотите сделать это со мной! У Вас ничего не выйдет! Слышите?! Ничего! Убирайтесь! Я не хочу Вас видеть!
Алессандра отступила на шаг-другой, затем примиряюще подняла ладони:
- Хорошо, Стив, я уже ухожу..не нервничайте.
Стив с яростью наблюдал, как ЭТА ЖЕНЩИНА уходит.
- Она врет, - тихо прошептал он, когда она наконец скрылась с его видимости. - Конечно, врет... это все неправда... я же знаю... я действительно не могу врать... с чего бы мне... почему я... кто... зачем... нет... это ложь. Ложь. ЛОООООООООООЖЬ!!!
Бывший доктор вновь упал на холодный пол, в ярости колотя по нему руками и нечленораздельно завывая. Это продолжалось некоторое время, а когда охранник соизволил принести Корнуэллу ужин, он стал свидетелем непривычно тихого поведения "больного". Стив молча сидел на своей койке, его стеклянный взгляд был устремлен в никуда, а с левого уголка рта свисала тонкая нитка слюны.
-
На улице Алессандра опустилась на лавочку и дрожащими руками достала из кармана тренча сигареты; зажигалка искрила, и прикурить все никак не удавалось. Коломбо умоляюще посмотрела на Родригеса, который сидел рядом, но тот лишь неодобрительно на нее покосился. С коротким ругательством женщина швырнула зажигалку и сигареты в мусорку, затем откинулась на спинку скамейки и поглубже засунула руки в карманы.
- Все прошло...не очень. Мягко говоря.
Родригес ничего не сказал, лишь пожал плечами, мол, я же говорил тебе. Коломбо поежилась от воспоминаний об увиденном в палате-клетке, и продолжила:
- Он в плохом состоянии. И есть две новости.
- Плохая и хорошая? - хмыкнул мужчина.
- Да, можно и так сказать. Я наорала на Стива. Без последствий. А он не смог мне солгать: потерял сознание.
Родригес снова хмыкнул, на этот раз задумчиво, затем проговорил:
- Загадочно.
- Вот и я о том. Выходит, я тоже победила вирус, а Стив почему-то нет. Не понимаю.
- Может быть, дело в том, что он не хочет с ним бороться? - после некоторых раздумий предположил Родригес.
- А что, так бывает?
- Снова забываешь, что я не специалист. Не уверен, но других версий у меня нет. Зная Корнуэлла, он воспринимает свое состояние не как проклятье, но как дар.
- А Андре?
- А Андре, по всей видимости, более гибок умом.
Алессандра молча кивнула, соглашаясь с заключением Родригеса. Разговор увял. Женщина рассматривала территорию лечебницы: ровные дорожки, аккуратно подстриженные газоны, санитары в блеклой униформе, серые стены высокого забора. Все было бесцветным и каким-то плоским, гасившим любые сильные эмоции. Коломбо вдруг ясно представила себе Корнуэлла - когда-то такого решительного, порывистого и искреннего, - блуждающего по двору с опустевшим взглядом, и её накрыла волна отвращения к самой себе.
- Мне не нравится твое выражение лица, - Родригес наблюдал за ней, - ты опять мучишь себя угрызениями совести.
- А ты нет? - огрызнулась Коломбо. - Я постоянно думаю о нем. Но здесь и сейчас все особенно сложно.
Родригес помрачнел.
- Алессандра, мы сделали то, что должны были. Ты знаешь. И нам нужно двигаться дальше.
- Я не могу его здесь бросить.
- Он психически нездоров.
- Он сломлен, Хамес. Но...лечащий врач сказал, что есть тенденция к улучшению. Возможно, со временем, при поддержке и поручительстве...
Она умолкла, не в силах сформулировать мысль. Родригес с крайне задумчивой гримасой чертил носком ботинка на гравии линии, затем резко бросил:
- Я возвращаюсь в Тельян.
- Когда? - сердце ухнуло куда-то вниз, но вопрос прозвучал ровно и безэмоциально.
- Двенадцатого.
- И ты...понятно, - Андре и Стефанидис уже вернулись в Сирию, теперь уезжал и Родригес.
- Тебе тоже нужно подумать над тем, чтобы уехать отсюда.
- Ты же в курсе, что я не могу. Во-первых, никто не пустит меня обратно в Тельян после такого громкого провала, сомневаюсь, что мне поручат вообще какую-то миссию в течение ближайших лет десяти, во-вторых, расследование продолжается, и я хочу быть уверена, что эту гниду Келлера прижмут по полной.
- Ты можешь уволиться. Ты можешь подать документы в Красный Крест и Полумесяц - там тоже нужны административные работники. Ты можешь вернуться в Тельян в составе моей команды.
- Это будет позор.
- А тебе не все равно? Тебе нельзя здесь оставаться. Ты зациклена на своем чувстве вины перед Корнуэллом, и оно тебя пожирает. Ты увлеклась самобичеванием.
- Прекрати, пожалуйста, - взмолилась Коломбо.
- Что и кому ты сможешь доказать, оставаясь здесь, карауля у стен лечебницы? - Родригес разозлился, у него даже уши покраснели от раздражения.
- Я не уверена... - Алессандра ссутулилась на лавке. - Может, то, что мне не все равно, что случится с Корнуэллом?
- Знаешь что, - Родригес встал, - я не хочу тебя утешать, убеждать, что ты не такой уж плохой человек. Поступай, как знаешь, только перестань себя жалеть.
- Я? Что?! - Коломбо опешила, но Хамес не стал объяснять сказанное, и размашистой походкой ушел в сторону выхода из лечебницы. Он злился каждый раз, когда Алессандра говорила о том, что они сделали с Корнуэллом. Видимо, это было его формой протеста.
Позже она позвонит Родригесу, возможно, они смогут поговорить более продуктивно. В глубине души, однако, Алессандра понимала, что это самообман. Все, что она делала за последние пять лет было своего рода самообманом и попыткой сбежать от реальности. Она выжила в Стамбуле, и мучилась чувством вины за это. Она бралась за любую работу, оправдывая свое существование после терракта, свое право на жизнь, лезла на рожон, и страдала от того, что ей приходилось действовать жестко, а иногда и жестоко. Как там сказал Хамес? Чувство вины разрушает тебя? Странно, что он за несколько месяцев смог понять то, что до Алессандры доходило годами. Она хотела быть хорошим человеком, но не была им. И все никак не могла с этим смириться. А Корнуэлл был, и Коломбо ощущала болезненную привязанность к той стороне его личности, которая была столь притягательной и вызывала такое чувство зависти.
И сейчас у Алессандра было два варианта: остаться здесь, приходить к Корнуэллу, бороться за его личность и постепенно травить себя; или двигаться дальше, приняв себя такой, какая она есть, вспоминать о случившемся как об уроке на всю жизнь, но не жалеть о нем.
Алессандра встала.
Конец
-
Spoiler: P.S. Этот пост я написала для себя, используя его как отправную точку для создания характера и истории Алессандры • показать Если бы Алессандру спросили, что больше всего ей запомнилось в жизни, она бы сказала, что это был вкус чужой крови. В детстве ей случалось расшибать нос или посасывать порезанный палец, и теплая, солоноватая жидкость ассоциировалась у нее с преходящей болью. Чужая кровь была другой – густой, темной, пахла тяжело и странно. В ней не было боли, в ней была смерть. Чужая кровь была оглушающим грохотом и тишиной, что опустилась после, настолько глубокой, что не сквозь нее было не расслышать даже собственного плача. Она навсегда запомнилась шаткой походой и алыми отпечатками, которые оставляли на горячем асфальте ладони Алессандры, каждый раз, когда она не могла удержать равновесие. Вкус чужой крови стал для Алессандры горьким вкусом несбывшейся надежды.
«Соль жизни»…Она никогда не задумывалась, что значит это выражение. Но в тот момент все встало на свои места. Пот, слезы и кровь – вот и вся соль. О, как же она хотела, чтобы это была её кровь, её жизнь, убегающая сквозь пальцы. Как бы она хотела своими руками стянуть все раны. Но она была одна, а истерзанных тел – три. И десяти пальцев было мало. По правде сказать, все уже было предрешено, лишь растянуто на несколько мучительных минут, которых Алессандре хватило, чтобы осознать свою беспомощность, и понять, что она навсегда остается одна.
На ней не было ни царапины. Легкая контузия, и не более. Ей потом говорили, что это чудо Божье.
Но если бы кто-то спросил Алессандру, когда она перестала верить в Бога и молиться, она бы точно могла назвать время и место. Стамбул, мост, 31 октября 2020 года. С тех пор ей нечего было сказать Ему.