Автор Тема: Мафия № 17 "Царство Небесное"  (Прочитано 7608 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн kpods

  • Творец легенд
  • *****
  • Сообщений: 2 374
  • Карма: +323/-0
Re: Мафия № 17 "Царство Небесное"
« Ответ #135 : 14 Ноябрь 2018, 18:16:23 »
На улице Алессандра опустилась на лавочку и дрожащими руками достала из кармана тренча сигареты; зажигалка искрила, и прикурить все никак не удавалось. Коломбо умоляюще посмотрела на Родригеса, который сидел рядом, но тот лишь неодобрительно на нее покосился. С коротким ругательством женщина швырнула зажигалку и сигареты в мусорку, затем откинулась на спинку скамейки и поглубже засунула руки в карманы.
- Все прошло...не очень. Мягко говоря.
Родригес ничего не сказал, лишь пожал плечами, мол, я же говорил тебе. Коломбо поежилась от воспоминаний об увиденном в палате-клетке, и продолжила:
- Он в плохом состоянии. И есть две новости.
- Плохая и хорошая? - хмыкнул мужчина.
- Да, можно и так сказать. Я наорала на Стива. Без последствий. А он не смог мне солгать: потерял сознание.
Родригес снова хмыкнул, на этот раз задумчиво, затем проговорил:
- Загадочно.
- Вот и я о том. Выходит, я тоже победила вирус, а Стив почему-то нет. Не понимаю.
- Может быть, дело в том, что он не хочет с ним бороться? - после некоторых раздумий предположил Родригес.
- А что, так бывает?
- Снова забываешь, что я не специалист. Не уверен, но других версий у меня нет. Зная Корнуэлла, он воспринимает свое состояние не как проклятье, но как дар.
- А Андре?
- А Андре, по всей видимости, более гибок умом.
Алессандра молча кивнула, соглашаясь с заключением Родригеса. Разговор увял. Женщина рассматривала территорию лечебницы: ровные дорожки, аккуратно подстриженные газоны, санитары в блеклой униформе, серые стены высокого забора. Все было бесцветным и каким-то плоским, гасившим любые сильные эмоции. Коломбо вдруг ясно представила себе Корнуэлла - когда-то такого решительного, порывистого и искреннего, - блуждающего по двору с опустевшим взглядом, и её накрыла волна отвращения к самой себе.
- Мне не нравится твое выражение лица, - Родригес наблюдал за ней, - ты опять мучишь себя угрызениями совести.
- А ты нет? - огрызнулась Коломбо. - Я постоянно думаю о нем. Но здесь и сейчас все особенно сложно.
Родригес помрачнел.
- Алессандра, мы сделали то, что должны были. Ты знаешь. И нам нужно двигаться дальше.
- Я не могу его здесь бросить.
- Он психически нездоров.
- Он сломлен, Хамес. Но...лечащий врач сказал, что есть тенденция к улучшению. Возможно, со временем, при поддержке и поручительстве...
Она умолкла, не в силах сформулировать мысль. Родригес с крайне задумчивой гримасой чертил носком ботинка на гравии линии, затем резко бросил:
- Я возвращаюсь в Тельян.
- Когда? - сердце ухнуло куда-то вниз, но вопрос прозвучал ровно и безэмоциально.
- Двенадцатого.
- И ты...понятно, - Андре и Стефанидис уже вернулись в Сирию, теперь уезжал и Родригес.
- Тебе тоже нужно подумать над тем, чтобы уехать отсюда.
- Ты же в курсе, что я не могу. Во-первых, никто не пустит меня обратно в Тельян после такого громкого провала, сомневаюсь, что мне поручат вообще какую-то миссию в течение ближайших лет десяти, во-вторых, расследование продолжается, и я хочу быть уверена, что эту гниду Келлера прижмут по полной.
- Ты можешь уволиться. Ты можешь подать документы в Красный Крест и Полумесяц - там тоже нужны административные работники. Ты можешь вернуться в Тельян в составе моей команды.
- Это будет позор.
- А тебе не все равно? Тебе нельзя здесь оставаться. Ты зациклена на своем чувстве вины перед Корнуэллом, и оно тебя пожирает. Ты увлеклась самобичеванием.
- Прекрати, пожалуйста, - взмолилась Коломбо.
- Что и кому ты сможешь доказать, оставаясь здесь, карауля у стен лечебницы? - Родригес разозлился, у него даже уши покраснели от раздражения.
- Я не уверена... - Алессандра ссутулилась на лавке. - Может, то, что мне не все равно, что случится с Корнуэллом?
- Знаешь что, - Родригес встал, - я не хочу тебя утешать, убеждать, что ты не такой уж плохой человек. Поступай, как знаешь, только перестань себя жалеть.
- Я? Что?! - Коломбо опешила, но Хамес не стал объяснять сказанное, и размашистой походкой ушел в сторону выхода из лечебницы. Он злился каждый раз, когда Алессандра говорила о том, что они сделали с Корнуэллом. Видимо, это было его формой протеста.
Позже она позвонит Родригесу, возможно, они смогут поговорить более продуктивно. В глубине души, однако, Алессандра понимала, что это самообман. Все, что она делала за последние пять лет было своего рода самообманом и попыткой сбежать от реальности. Она выжила в Стамбуле, и мучилась чувством вины за это. Она бралась за любую работу, оправдывая свое существование после терракта, свое право на жизнь, лезла на рожон, и страдала от того, что ей приходилось действовать жестко, а иногда и жестоко. Как там сказал Хамес? Чувство вины разрушает тебя? Странно, что он за несколько месяцев смог понять то, что до Алессандры доходило годами. Она хотела быть хорошим человеком, но не была им. И все никак не могла с этим смириться. А Корнуэлл был, и Коломбо ощущала болезненную привязанность к той стороне его личности, которая была столь притягательной и вызывала такое чувство зависти.
И сейчас у Алессандра было два варианта: остаться здесь, приходить к Корнуэллу, бороться за его личность и постепенно травить себя; или двигаться дальше, приняв себя такой, какая она есть, вспоминать о случившемся как об уроке на всю жизнь, но не жалеть о нем.
Алессандра встала.

Конец

Оффлайн kpods

  • Творец легенд
  • *****
  • Сообщений: 2 374
  • Карма: +323/-0
Re: Мафия № 17 "Царство Небесное"
« Ответ #136 : 14 Ноябрь 2018, 18:19:11 »
Spoiler: P.S. Этот пост я написала для себя, используя его как отправную точку для создания характера и истории Алессандры • показать
Если бы Алессандру спросили, что больше всего ей запомнилось в жизни, она бы сказала, что это был вкус чужой крови. В детстве ей случалось расшибать нос или посасывать порезанный палец,  и теплая, солоноватая жидкость ассоциировалась у нее с преходящей болью. Чужая кровь была другой – густой, темной, пахла тяжело и странно. В ней не было боли, в ней была смерть. Чужая кровь была оглушающим грохотом и тишиной, что опустилась после, настолько глубокой, что не сквозь нее было не расслышать даже собственного плача. Она навсегда запомнилась шаткой походой и алыми отпечатками, которые оставляли на горячем асфальте ладони Алессандры, каждый раз, когда она не могла удержать равновесие. Вкус чужой крови стал для Алессандры горьким вкусом несбывшейся надежды.
«Соль жизни»…Она никогда не задумывалась, что значит это выражение. Но в тот момент все встало на свои места. Пот, слезы и кровь – вот и вся соль. О, как же она хотела, чтобы это была её кровь, её жизнь, убегающая сквозь пальцы. Как бы она хотела своими руками стянуть все раны. Но она была одна, а истерзанных тел – три. И десяти пальцев было мало.  По правде сказать, все уже было предрешено, лишь растянуто на несколько мучительных минут, которых Алессандре хватило, чтобы осознать свою беспомощность, и понять, что она навсегда остается одна.
На ней не было ни царапины. Легкая контузия,  и не более. Ей потом говорили, что это чудо Божье.
Но если бы кто-то спросил Алессандру, когда она перестала верить в Бога и молиться, она бы точно могла назвать время и место. Стамбул, мост, 31 октября 2020 года. С тех пор ей нечего было сказать Ему.