Ян Влк.
- Кто знает, сколько в темноте стоматологов? – спросил Перрин.
- Ну, не больше шести, по идее, - ответил Гавин.
- А блокированные? – не унималась Морейн.
“Кому-то здесь, кажется, не помешала бы помощь», - подумал Тэм.
(Какой-то совсем другой оборот Колеса)
На бумаге сцена выглядела довольно буднично и едва ли не проходной. В прямом и переносном смысле.
«В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны Четырех Королей, к Кеймлину приближаются два путника. Это Ранд и Тэм. Они выглядят довольно усталыми, одежда пропитана пылью и потом, сапоги со следами глины, не до конца вычищенной клоком травы. У Тэма повязка на глазах, Ранд заботливо ведет отца, стараясь избегать колдобин.
По мере приближения к городу людской поток становится все более многочисленным, а у городских ворот превращается в небольшую толпу. Ранд настороженно разглядывает попутчиков, он напряжен и в ожидании опасности. Иногда он шепотом выкладывает отцу результаты своих наблюдений.
У ворот несколько крепких стражников в блестящих латах, вооружены алебардами. Они неспешны и выглядят чуточку полусонными, но иногда они оживляются, вылавливая в толпе подозрительные лица. Ранд и Тэм явно привлекают их внимание, но начальник караула первым разглядел цаплю на мече у Ранда и махнул рукой подчиненным, давая знак оставить путников в покое. Отец и сын беспрепятственно проходят внутрь».
Но реальность, жизнь и бюджет внесли свои правки в сценарий. Задержки с выплатами зарплаты сильно проредили ряды желающих сниматься в массовке. Поэтому «многочисленный людской поток» на самом деле довольно скуден и снимать его приходится в основном «со спины» чтобы в кадр не попали лица множества исполнителей главных ролей сериала, которых переодели и согнали в кадр для массовости. Но еще больше Яна удивила детвора из табора каскадеров-джигитовщиков, кочующих неподалеку от места съемок. Эта публика иногда подрабатывала массовкой во время съемок сцен с Лудильщиками, но у врат Кеймлин-града ей вроде нечего было делать. Впрочем, режиссеру виднее.
Группу крепких стражников изображала парочка мужинов, причем к одному из них больше подходило прилагательное «хлипкий». Блестящие латы превратились в нечто изготовленное из коричневой пластмассы и по форме и в самом деле напоминающее доспех. Но только слегка пожеванный и выплюнутый весьма голодной коровой. По слухам Джей Эйр приобрел по дешевке целую партию этих доспехов у конкурирующей киностудии, снимавшей свой сериал в этих же местах в прошлом году. «73 цента! 73 цента за доспех!», - якобы восклицал чрезвычайно довольный сделкой шоураннер. И якобы несколько дней кряду.
Зато с костюмами Яну и Льюису повезло. Никаких грязи и пыли, все новенькое, чистенькое и отутюженное, прям с иголочки. Велели беречь, так как в этих костюмах еще все «кеймлинские» сцены отрабатывать, а на прачечную рассчитывать не стоит. Разве что за свои в ближайшей химчистке.
Первые дубли главрежу не понравились, пришлось переснимать. Грухе было сложно оценить причины неудач, так как повязка на глазах ограничивала видимость примерно до одного-двух шагов прямо перед собой, а третья помощница строго-настрого запретила вертеть головой. Во время третьего прохода где-то поблизости раздался голосок, наверняка кого-то из юных лудильщиков:
- Дяденька, дайте десять баксов!
Кто-то из массовки ответил:
- Может тебе еще ключ от квартиры, где деньги лежат, отдать?!
Такого в сценарии точно не было, Ян это помнил твердо. И хотя где-то сбоку послышался сдавленный смех, Ян на всякий случай проверил карман, в котором лежал ключ от его вагончика. Ни больших денег, ни ценностей особых там конечно нет, но все же как бы чего не вышло. Ничего хорошего, к примеру, если сопрут его небольшой запас волшебной травки, а тем более если молва об этом запасе начнет гулять по табору. Как говаривал пан Зайонц: «Самые неожиданные проблемы выскакивают из самых неожиданных кустов!»