-
Дневник Ингрид Грубер.
20.06.2083
Смерть одного человека способна изменить мир. Я это точно знаю.
Гибель Карла стала поворотной точкой для отца, а своей волей Франц Грубер заставил историю пойти новым путем.
Мне было всего пять лет, но я хорошо помню тот страшный день, когда папе пришло сообщение о гибели брата. Я играла с няней, пока мама со свойственной ей увлеченностью носилась по горнолыжным склонам. Внезапно в детскую вошел отец. Няня очень хорошо чувствовала настроение хозяина дома - поэтому её белокурые локоны мелькнули в дверях сразу же с его появлением. Папа сел на корточки и поманил меня к себе. Уже тогда я относилась к отцу с изрядной долей благоговения и страха: он и Карл казались мне - маленькой, глупой и неловкой - высшими существами, огорчать которых нельзя, а злить - и подавно. Я прижала к себе пупса и подошла к отцу. Он долго смотрел на меня, затем вынул из рук куклу и отложил её в сторону.
- Ин-грид...Ин-грид... - он взял меня за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Под его взглядом мне захотелось забиться куда-то под свою кровать и укрыться одеялом. Вместо этого я тихо проговорила:
- Да, папа.
- Ингрид. Ты такая маленькая...- повисло молчание, и я рискнула разбавить его.
- Мне пять, папа. Скоро я вырасту.
- Да, - он смотрел поверх моей головы, на стену, где висел большой семейный портрет Груберов. - Ты вырастешь, моя девочка. И что же тебя ждет? Какое будущее?
Он говорил, обращаясь сам к себе, но я набралась смелости и выпалила:
- Я стану доктором, папа. Самым лучшим доктором. Я найду такое лекарство, что все люди перестанут умирать и будут жить всегда.
Отец опустил глаза и, кажется, только сейчас заметил, что ножки моей Фриды были тщательно перебинтованы - я лечила ей переломы.
Папа опустил руку мне на плечо и крепко сжал его:
- Ты, моя Ингрид, станешь лучшей в мире, во всем, поверь мне.
В детскую вошла моя мать, запыхавшаяся, раскрасневшаяся:
- Франц, что случилось? Я получила сообщение, - она дотронулась до коммуникатора - крошечной выпуклости за ухом.
Отец не повернулся на её голос, не отвел глаз от меня, лишь четко и медленно проговорил:
- Карин, найди себе и дочери черные платья. Вызови фрау Зееман обратно к Ингрид. Через полчаса мы с тобой вылетаем в Лагос. Карла убили.
...Те технологии, с помощью которых отец вознесся над миром, доставили известие спустя всего двадцать минут после того, как сердце брата перестало биться на другой стороне планеты. Я не знаю, сколько раз папа проклинал себя потом за то, что поддался на уговорам Карла и мамы отпустить наследника огромнейшей бизнес-империи на инспекцию в новый офис в Лагосе. И уж точно я никогда не узнаю, что подвигло моего брата зайти в один из самых опасных кварталов этого города миллионеров и трущоб. Но факт остается фактом: Карла жестоко убили, а над телом поглумились.
Отец консультировался с психологами прежде, чем посвятить меня в подробности смерти брата. Фотографий мне так и не показали, но папа рассказал, что на теле еще живого 18-летнего юноши эти животные (подобрать другого слова я не могу) выжгли "белая свинья". Богатство, социальный статус, хорошее воспитание - все это не смогло защитить его, наоборот, мой брат стал жертвой все возрастающей агрессивности неблагополучного цветного населения нашей планеты.
Рассказ отца произвел на меня сильнейшее впечатление. Я крепко-накрепко усвоила урок: опасность может подстерегать повсюду. И всё то, что выделяет меня из толпы, может привлечь ко мне недоброжелателей. Отец хотел меня уберечь, но детская психика - странная вещь. Поначалу я стала ужасно бояться всех чернокожих. Я забивалась в дальний угол лимузина и судорожно регулировала прозрачность стекол, стоило только нам проехать мимо "цветного" квартала в нашем родном Франкфурте. Чуть повзрослев, я пыталась держать себя в руках, но всё равно невольно вздрагивала, когда видела возле себя или на экранах представителя любой расы, помимо европейской. Я убеждала себя, что мои страхи беспочвенны, что мне ничего не грозит, но всякий раз в ушах звучал рассказ отца о том, как ненависть к белым убила моего брата. Возможно, отец и не замечал этого, но мама раскусила меня. И всячески боролась с моей фобией. Я помню один из первых разговоров с ней на эту тему. Она гладила меня по волосам, пела песню, а затем мягко проговорила:
- Девочка моя, представь, что все мамы мира, неважно, в Африке, Азии, Америке, точно также обнимают своих детей и поют им песни. И ждут с работы пап, которых нужно кормить ужином. Только у тебя волосы беленькие, а какой-нибудь Зухры черные и курчавые.
Я выбралась из её рук и покачала головой:
- Мам, не разговаривай со мной, как с маленькой, мне уже семь. А отцы какой-нибудь Зухры два года назад убили нашего Карла.
Мама сокрушенно потерла виски:
- Ингрид, нельзя винить весь белый свет в том, что твой брат погиб.
- Он не погиб! - я топнула по кровати ногой. - Его убили! Убили те, кто нас ненавидит.
- Глупая, - мама слабо улыбнулась. - Ты думаешь целому миру есть до тебя дело? Все только тем и занимаются, что ненавидят тебя, Ингрид Грубер?
- Папа говорит, что я особая, и что особенных людей другие люди боятся и ненавидят.
- Твой папа - очень умный человек. И в чем-то он, безусловно, прав. Но вот скажи мне, неужели Мария тебя ненавидела?
Мария была родом с Филиппин и готовила самые вкусные пончики в мире, правда, она у нас больше не работала, но я отчаянно скучала за её сладостями.
- Нет, - я опустила голову.
- Солнышко мое, ты еще маленькая, хоть и говоришь, что большая. Плохие и хорошие люди отличаются друг от друга не цветом кожи или волос. Если бы можно было так просто их различать...- она тяжело вздохнула и встала с кровати.
- Но папа...
- Твой папа - гений, но, поверь, некоторые вещи я знаю лучше, чем он.
Я не хотела соглашаться с ней - папино мнение весило для меня куда больше, но обижать маму мне тоже не хотелось. После смерти Карла ей и так было нелегко. С папой они разговаривали мало, меня же отец старался всегда держать поближе к себе. Мама спасалась от одиночества лыжами и вечерними разговорами со мной, если спать меня укладывал не отец.
Теперь, повзрослев, я испытываю угрызения совести, что так мало общалась с ней. И очень скучаю. С другой стороны, отец всерьез взялся за меня и мое образование, оставляя совсем мало времени на детские игры. Они с мамой прошли через смерть Карла, но горе отдалило их, а разные взгляды на мое воспитание стало последней каплей, разрушившей отношения. Я осознаю это, мне очень жаль.
И все же, я помню каждый мало-мальски значимый разговор с мамой, её советы и наставления. Будь она рядом, мне было бы гораздо проще пережить расставание с Землей, но мою маму сгубили так любимые ею горы.
Она не дожила до Исхода совсем немного. И рядом с отцом на капитанском мостике в этот день стоять придется мне. Я постараюсь быть достойной. Я не подведу его.
P.S. Мама, я все помню. Тебя я тоже не подведу.
-
(http://static.diary.ru/userdir/1/2/3/9/1239255/51069339.jpg)
Это случилось второго июля 2076 года. День, который Франц не забудет никогда. День, который положил конец поискам и дал старт грандиознейшему проекту. День, который изменил все.
Франц сидел в своем офисе в "Интелидженс" и просматривал утренние новости. Президент Нового Алжира обеспокоен темпами строительства новой мечети в Лондоне... Юань снова стабилизируется... Продолжаются беспорядки в Нью-Нью-Йорке. Население города возмущено выдвижением белого кандидата на должность губернатора... Сборная Индии вышла в полуфинал чемпионата Европы по футболу...
В дверь постучали. Гневно фыркнув то ли из-за того, что его отвлекли, то ли из-за самих новостей, Грубер свернул окно и откинулся на спинку кресла.
- Войдите, - сказал он, устраиваясь поудобнее. Скорее всего, предстоял ежедневный утренний визит Густава с отчетом о проделанной работе. Слегка неряшливый и порядком фанатичный ученый говорил четко и по существу, за что всегда нравился Францу. Конечно, если это был не один из тех дней, когда ему не нравилось ничего. В такие дни Грубер не любил принимать посетителей, хотя и был вынужден это делать. К счастью, сегодня был день не из таких.
Однако из-за массивной дубовой двери показалась вовсе не лохматая голова Густава. Это был Людвиг, главный инженер "Герды" - огромного телескопа, построенного на земной орбите на миллиарды Грубера. Людвиг Ройс редко заходил к Шефу (как называли президента и мецената сотрудники корпорации). Вероятно, потому, что не особо любил людей. И в свое время это стало одной из причин, по которой Франц нанял именно его.
- Людвиг, - вместо приветствия произнес Шеф, слегка приподнявшись в кресле. Знающие люди интерпретировали бы это движение Грубера, как признак легкой заинтересованности.
- Доброе утро, герр Грубер, - рассеянно произнес вошедший. - Думаю, Вам будет интересно посмотреть на последние полученные снимки. Мы получили их, - инженер бросил взгляд на часы, - два часа назад и я сразу же после необходимых вычислений отправился к Вам.
С этими словами мужчина приблизился к массивному столу шефа и выложил на стол снимки.
Франц взял их и принялся рассматривать. На фотографиях были звезды. Чернота космоса и яркие огоньки жизни, несущие тепло ближайшим к ним планетам. Мультимиллиардер добросовестно изучал их в течении минуты, после чего поднял взгляд на Людвига. Тот словно только этого и ожидал.
- Правый нижний угол. Сравните две первые фотографии с третьей.
Он дал Шефу несколько секунд для того, чтобы вглядеться в указанные им места. Теперь, когда Франц знал, куда смотреть, он тут же увидел пятно странной формы, которое присутствовало только на одном снимке.
- Это червоточина в скоплении Девы, герр Грубер. От нее до той самой планеты менее тысячной части парсека. Это около четырех лет полета с теми технологиями, которыми мы располагаем.
Людвиг улыбался, хотя президент пока еще не мог понять, почему. Ведь расстояние до самой планеты все еще огромно. Он-то надеялся, что ученным удалось найти альтернативный вариант с пригодными для жизни условиями. Честно говоря, он уже и забыл о той первой находке - Густав убедил Шефа, что расстояние слишком велико и никакой корабль не сможет до нее добраться.
Франц раскрыл рот, чтобы высказать свои мысли Ройсу, но тот не позволил.
- А теперь, - заговорщически подмигнул инженер, - посмотрите последний снимок. В самом центре.
Президент опустил взгляд на фото и увидел похожее завихрение. Кажется, он начинал понимать.
- Это - симметричная первой червоточина. Судя по внешним показателям, характерным флуктуациям и времени появления, мы можем с вероятностью 94 процента утверждать, что это - два конца одного гипер-туннеля. Второй выход находится за орбитой Плутона. В девяти месяцах полета от Земли.
Наконец явно довольный собой Людвиг замолк, предоставив Шефу возможность переварить информацию.
Один и четыре. Пять. Пять лет. Это хуже, чем я мечтал, но куда лучше, чем смел надеяться. Но, сколько он сказал процентов?..
- Девяносто четыре? - взволнованным голосом переспросил Грубер.
- Пока девяносто четыре. Мы проведем все необходимые исследования, чтобы максимизировать это число. Думаю, через семь-восемь недель мы будем иметь цифру на уровне девяносто девяти с лишним. Но чтобы получить стопроцентную гарантию, мы должны отправить туда зонд.
"Который будет лететь туда целых девять месяцев." Впрочем, это все равно был прорыв.
- Отлично, герр Ройс. Вы будете вознаграждены за Ваш труд. Щедро вознаграждены.
Людвиг замялся.
- Вы хотите что-то добавить, Людвиг?
- Герр Грубер, - потупив взгляд, заговорил инженер. - Ходят слухи... ну, знаете, люди болтают...
- Да?
Собравшись с духом, ученый выпалил:
- Что Вы отбираете лучших людей для предстоящей экспедиции. Вы же понимаете, все, что мы делаем... мы не можем не догадываться.
Грубер усмехнулся. Той самой улыбкой.
- Допустим, - сухо произнес он.
- Я бы хотел попросить Вас, чтобы Вы позволили мне принять в ней участие.
На несколько секунд Франц задумался, а после впервые с начала разговора откинулся на спинку кресла.
- Подготовьте Вашу анкету и отнесите в отдел кадров Марте. Скажете, что я в курсе.
- Спасибо, герр Грубер! Я... Я... Спасибо!
- Идите, Людвиг. И постарайтесь не подвести меня с этой червоточиной. А мне нужно совершить несколько срочных звонков.
Едва взволнованный инженер покинул кабинет Шефа, Франц выдохнул. Неужели это свершилось? Он ждал этого последние три года с тех самых пор, когда умер Карл. В день похорон сына Грубер пообещал себе сделать все, чтобы спасти человечество. Спасти так, как он себе это видел - вывезя его избранную часть с этой клоаки, называемой Землей.
Три долгих года. Сколько раз за это время Францу казалось, что они вот-вот найдут способ. И сколько раз он хотел плюнуть на все после очередного провала. Но не в этот раз. Сейчас все будет по-другому. Он чувствовал это.
Первым делом Франц достал из бара бутылку виски и налил на два пальца. Было всего около одиннадцати утра, но по такому поводу можно.
Еще несколько минут Грубер смаковал напиток и предавался мыслям о том, что теперь будет. А потом потянулся за телефоном.
- Хенрик, свяжись с Густавом... чем быстрее, тем лучше... ему нужен зонд... он сам скажет... конечно, деньги будут, когда было иначе? Давай, пока.
- Хельга, придет Хенрик из конструкторского, финансирование есть, пусть берет сколько потребуется... я переведу... знаю, Хельга. Пока.
- Михаэль, что у нас с поставками во второй Новый?.. Ага... Ага... Хорошо, предложи еще осколочные... да успокойся, никто эту линию не слушает. Занимайся своим делом.
- Марта, привет. Там должен зайти Людвиг Ройс. Принесет анкету. Скажет, что от меня... не знаю... ага... так вот, возьми ее и будь с ним вежлива... пусть считает, что сорвал джек-пот... анкету куда? Сожги, мне плевать... ты знаешь мои критерии... да, пока. Звони, если будут вопросы.
Франц положил трубку и вздохнул. Мать Людвига была из Мексики. На парне это никак не сказалось, но на его потомках может отразиться. А Франц не мог рисковать.
Грубер взял со стола фотографию. Сделанный с помощью раритетных пленочных фотоаппаратов снимок стоил целое состояние. С него на миллиардера смотрели две пары светло-зеленых глаз: восемнадцатилетнего юноши и милой малышки, примостившейся у парня на руках. Фото было сделано за два дня до смерти Карла. На следующее утро Карл уехал в Лагос. Несколько мгновений Франц просто молча смотрел на снимок. Впереди его ждало заседание правления "Интелидженс ТВ", после чего встреча с президентами Microsoft и SkyNet. Обычно он не опаздывал на встречи, но сегодня они его подождут. Сегодня он имел право побыть наедине с собой. Сегодня. В день, с которого начался обратный отсчет.
-
Дневник Ингрид Грубер.
21-й день после Исхода.
13 июля 2083 год.
Мне сложно писать. С трудом заставила себя сесть за дневник. Я стараюсь не думать о том, что мы уходим от Земли всё дальше и дальше. И хотя я не слишком ассоциировала эту планету со своим родным домом, но тоска накатывает все сильнее. Я скучаю за Франкфуртом, я скучаю за мамой. Но ничего уже не вернуть. Плачу ночами в подушку, чтобы никто не слышал. Я подумала, что, если я вернусь к своим записям, мне будет легче пережить всё происходящее. Как же я была наивна раньше. Пусть меня годами готовили к этому полету, пусть я жила с мыслью о том, что время до Исхода было лишь преддверием настоящей жизни, но мне больно.
Стыдно и позорно, мне, дочери Франца Грубера, проявлять такую слабость, ведь мое поведение должно быть примером. Странно, я думала, что из всех моих сверстников, я наиболее подготовлена к полету, но, кажется, прочие участники экспедиции переносят расставание с Землей куда легче.
В день Исхода я стояла рядом с отцом на трибуне у входа в "Непокоренный" и смотрела на лица членов экипажа. Я почти не слышала речей отца и лидеров научно-исследовательских секций. Я вглядывалась в собравшихся две с лишним тысячи человек и гадала, как сложатся наши взаимоотношения в дальнейшем.
Ученые, преподаватели, инженеры и технологи - все зрелые, по большей части, семейные люди стояли особняком, с самым серьезным, но в то же время, спокойным видом. Они были настоящей элитой Земли. Девушки и юноши, в основном, мои ровесники, косились друг на друга с легкой настороженностью.
Не удивительно. Мы все учились в школах, основанных моим отцом, но, в отличие от системы обычного образования, в заведениях Франца Грубера девочки и мальчики обучались отдельно. Психологи порекомендовали моему отцу не поощрять ранние контакты, они могли привести к возникновению нежелательных подростковых симпатий. А наша колония изначально будет слишком мала, чтобы позволить себе такую роскошь, как браки по любви. Поэтому мое поколение - прошедшие тщательный генетический отбор и получившие превосходное образование дети и подростки - с самого детства жило с осознанием важности своей миссии. Спустя некоторое время, уже в полете, я, как член биологической секции, буду принимать участие в распределении нас по парам. Где-то там, в толпе парней стоял мой будущий партнер и отец моих детей.
(Когда я размышляю о подобных вещах мое сознание раздваивается. С научной точки зрения, я прекрасно понимаю обоснованность подобного решения и целиком поддерживаю его, но где-то в глубине души, мне бы хотелось чтобы все было по-другому. Как в книгах, фильмах, сказках. Мама называла это нормальными инстинктами, папа - обывательским мышлением. Но я ученый, хотя только прохожу обучение. И я буду в этой системе до конца.)
Первые недели полета запомнились мне какой-то всеобщей суматохой. Каждый член экипажа привыкал к своему новому месту и функции. Работа была у всех. Я сутками (раньше бы я сказала "днями и ночами", но и день, и ночь теперь такая условность...) пропадала в своей секции, общаясь с коллегами и нашими руководителями - господином Леманном и госпожой Кунц. Если бы не моя увлеченность проектами, я, должно быть, совсем раскисла бы. С отцом удавалось поговорить только изредка и то, по коммуникатору. Его обязанности и чувство долга не позволяли ему отлучаться из головного управления "Непокоренным" надолго. Он даже спал там. Наравне с отцом практически постоянно бодрствовали инженеры, диагностировавшие все системы корабля, и психологи, дежурившие в подростковом отделении: они гасили вспышки агрессии и ссоры, следили за общей атмосферой.
Хотя я и не отношусь к команде психологов, но мне, в виду будущей специфики работы, разрешили просматривать их отчеты. И я должна сказать, что они воистину хранители нашего спокойствия. Мне бы не хотелось добавлять им задач еще и своим подавленным состоянием.
Сейчас, когда я вношу эту запись, я чувствую, что мне становится легче. Я полагаю, что дневник, четкий распорядок дня и старательное выполнение моих обязанностей позволят развеять тоску по прошлому.
Завтра я обязательно схожу к госпоже Кунц и попрошу дать мне дополнительные задания. Она заведует подсекцией "Человек", и мне очень легко работать с ней. С господином Леманном контакт найти сложнее, но, я думаю, все дело в его нелюдимом характере, а так - он прекрасный специалист. Возможно, его замкнутость объясняется тем, что его супруга и дети отказались от полета в последний момент, и господин Леманн очень болезненно пережил расставание с ними. Правда, все это на уровне слухов, а спрашивать у отца мне неловко.
Было бы замечательно еще сойтись поближе с девочками, но мои бывшие сокурсницы держат со мной дистанцию. О нет, меня не обижают и не оскорбляют, но здесь, как и раньше в школе, у меня пока нет подруг. Скорее всего, людей смущает мое родство с инициатором и лидером проекта. А мама когда-то говорила, что людей могут отпугнуть мои успехи в учебе. Она советовала мне держать рот на замке и "не слишком давить интеллектом". Стоило бы прислушаться к её словам пораньше. Но, я надеюсь, еще не поздно начать отношения с чистого листа. Тем более, сейчас мы все равны.
Впереди очень-очень долгий путь. Замкнутое пространство. Ограниченное количество контактов. Сложно сказать, что случится с нами через несколько лет. Я хочу верить, что мы справимся с нашими задачами и прибудем на нашу новую планету настоящим, целостным и здоровым коллективом. И наше общество положит начало новому, лучшему миру людей.
-
(http://static.diary.ru/userdir/1/2/3/9/1239255/51069339.jpg)
День не задался с самого утра. Карин снова начала рассказывать о том, что никуда не хочет лететь. Франц отделался дежурными фразами и жена сделала вид, что прислушалась к ним. Может, и вправду прислушалась, но настроение уже было испорчено.
После завтрака Грубер решил прогуляться пешком, чтобы побыть немного наедине с собой. Он знал, что в последнее время это стало очень небезопасно. Но надеялся, что сегодня ему повезет и он не наткнется ни на одного из этих безумных фанатиков. Кто бы мог подумать, что он может чувствовать себя небезопасно в родном Франкфурте. И от кого исходила опасность! Не от чернокожих или азиатов - иммиграционная служба города справлялась, подпитываемая одним из финансовых ручейков "Интелидженс", справлялась с ними. Нет. Угрозу представляли те, кого Франц считал своими если не единомышленниками, то как минимум поддерживающими его проект людьми. Но увы. Родственные узы для многих все еще оставались важнее великой идеи. Ничего, он это исправит. Мультимиллиардер приказал охранникам держаться в зоне видимости - он хотел пройтись, да, но сумасшедшим не был - и отправился в центральный офис.
Проблем хватало. И каждая вторая требовала его участия. Хорошо хоть ему удалось спихнуть дела корпорации на совет директоров. В свое время Франц лично отбирал каждого из них, проводя за этим занятием по несколько часов в день на протяжении недели. И сейчас с гордостью видел, что не зря. Отлаженный механизм функционировал без своего создателя как часы. Груберу пришлось пережить несколько неприятных недель, когда он свыкался с мыслью о том, что покинет землю и будет вынужден оставить "Интелидженс" кому-то другому. В самые тяжелые минуты он даже хотел остаться на Земле. Но в конце концов решил, что идея нового мира стоит того, чтобы расстаться с тем, что он имел тут. И дело было не в деньгах, нет. С ними Франц расставался без проблем, потому что всегда умел заработать еще. Дело было во власти и влиянии. Он был если не самым, то одним из влиятельнейших людей планеты, хоть и знал об этом очень ограниченный круг людей. Нет, разумеется, для общественности он был слегка безумным миллиардером, владельцем крупнейших компаний в сфере медиа, металлургии и фармакологии. А также содержатель многих научных институтов и щедрый меценат. Деньги текли рекой как к Груберу, так и от него. Что же до того, чего общественность не знала... оно и к лучшему, наверное.
Когда-то Франц надеялся оставить весь свой бизнес Карлу. Наверное, если бы он как следует подготовил сына, он бы даже сумел передать ему все свои дела... Наверное. Но когда Карла не стало, все изменилось. Какое-то время Грубер тешил себя надеждой, что Ингрид сможет стать его наследницей не только по крови. Но быстро понял, что этому не бывать. Тут и слишком сильное внимание матери - в какой-то момент миллиардер даже удивился, как он смог полюбить эту слабохарактерную женщину. Тут и слишком добрая душа самой малышки. Настолько добрая, что где-то в глубине души Франц сам не хотел портить девочку своими темными делами. Или это было опасение, что Ингрид не справится и развалит все, что он создавал на протяжении стольких лет... Кто знает.
Но все это было очень давно. Прошло почти десять лет со смерти его старшего ребенка и единственного сына. И сейчас Франц Грубер, президент корпорации "Интелидженс" и многих других компаний поменьше, четко знал, что делать. Он вручит свое дело в умелые руки и с чистой совестью отправится вперед. В новое будущее не только для двух тысяч избранных детей, но и для него самого. И для Ингрид. Он видел, как она изменялась. И хотя влияние Карин не прошло бесследно, последнее время он стал замечать в глазах дочери ту же фанатичность, что всегда видел в себе. Что видел в глазах ребят, учившихся в его специальных школах. Что горела в глазах ученных, которых он избрал для роли будущих наставников и основателей новой цивилизации. Он верил в свои силы. И в правильность своей идеи.
К сожалению, не все разделяли его веру.
До офиса оставалось менее пяти минут, когда из-за угла вышел десяток митингующих и, заметив Франца, немедленно направился в его сторону. Грубер отдал приказ охране и замер в ожидании своих людей. Машина подъехала через пятнадцать секунд, опередив пустившихся в бег протестующих на десять. Миллиардер уже сидел за надежным бронированным стеклом, когда люди с плакатами добрались до его транспорта, забросали его яйцами и начали кричать вслед:
- Гори в аду, Грубер!
- Не смей тягаться с богом!
- Верни наших детей, ублюдок!
- Будь проклят!
Начальник охраны Хайнц обернулся к Шефу с вопросительным выражением на лице. Франц отрицательно помахал головой. Ни к чему новые скандалы. Он и так сейчас пользовался слишком повышенным вниманием прессы и мировой общественности в связи с приближающимся стартом "Непокоренного". А эти люди в сущности были виновны лишь в собственной недальновидности. Ненужные жертвы лишь добавят аргументов мировому правительству. И чего доброго, эти болваны попробуют запретить ему взлет. Разумеется, у них бы ничего не вышло. Но у Франца и без них хватало проблем.
Одна из которых уже ждала его в приемной. Холли лишь виновато пожала плечами, когда Шеф вошел в кабинет, а наперерез ему бросилась Матильда Ларссен. Грубер не винил Холли. Он знал Матильду.
- Две минуты, фрау Ларссен, - произнес Франц и вошел в свой кабинет. Женщина весьма неохотно подчинилась.
Настырная женщина. И почему они все время приходят ко мне? Он прослушивал записи разговоров просителей со специально созданной для этого группой юристов и находил аргументы последних весьма убедительными. Но все равно все считали своим долгом добраться до последней инстанции. Неужели он производил впечатление добряка?
- Войдите, - рявкнул он и откинулся на своем любимом кресле. Зачастую Франц не привязывался к вещам, но это кресло очень любил. Возможно, он даже возьмет его с собой.
Вошла Матильда Ларссен. И начала с порога:
- Мистер Грубер, вы должны понять меня. Я говорила с вашими юристами, но они не понимают всей тяжести моей ситуации. Я уверена, что вы войдете в мое положение.
При последних словах мужчина поморщился. Он не любил, когда другие подобным образом решали что-то за него. Но пока не произнес ни слова. Женщина тем временем продолжала:
- Мой муж ушел от меня. Он променял меня на эту крашенную сучку из Лондона. Я знала, что у него с ней какие-то дела, но не ожидала, что он решится бросить меня. Поймите, теперь я одна и Хенрик - единственная моя надежда и опора. Позвольте ему остаться со мной. Прошу вас, мистер Грубер, - на глаза женщины наворачивались слезы, словно она понимала всю тщетность своих попыток.
- Матильда, - вздохнул Грубер, - не нужно плакать. Меня этим не пронять.
Чудесным образом поток прекратился.
- Вы с Гансом подписали договор. Стандартный договор, что отдаете своего сына Хенрика для участия в программе возрождения и отказываетесь от любых прав на него. Взамен вы получили на руки миллион идеал-марок.
Наверное, Матильда почувствовала зацепку в словах Грубера.
- Мистер Грубер, я отдам Вам деньги. У меня столько нет - почти все, что осталось, забрал Ганс - но я займу и верну Вам все до копейки. Пожалуйста.
В глазах президента не было ни намека на понимание.
- Сожалею, фрау Ларссен. Мне не нужны деньги. Мне нужен Хенрик. И у меня все юридические права на Вашего сына. И...
- Вы! - взорвалась вдруг женщина. - Вы - дьявол! Вы - негодяй! Верните мне сына! - из глаз снова брызнули слезы, на этот раз настоящие. - Я вас ненавижу! Я найду сына и заберу его. Я не пущу его, спрячу от Вас и Ваших псов. Вы... - Матильда замахнулась рукой и сделала шаг по направлению к Францу.
И наткнулась на ледяной взгляд голубых глаз.
- Настоятельно не советую Вам этого делать, фрау Ларссен, - тихо произнес Грубер. И плечи женщины поникли. Не сдерживая слез она развернулась и побрела прочь из кабинета.
Мужчина достал телефон и набрал короткий номер.
- Хайнц, от меня вышла Матильда Ларссен. Проследи за ней. Я не хочу, чтоб она что-то сделала с собой. Возможно, ее стоит на время изолировать. Нет, не надо. Просто убери ее подальше от видеокамер.
Он не желал зла женщине. Но у него и так слишком много проблем. Быть может, хотя бы одной станет меньше.
До вылета оставалось двадцать девять дней.
-
(http://tv.akado.ru/images/data/akadotv/picture/imgbig/473711/3.jpg)
Дневник Ингрид Грубер, 273 день после Исхода
…Через 12 часов мы проходим туннель. Назад пути не будет. Странное чувство – я одновременно и сгораю от нетерпения, и дрожу от ужаса.
Дневник Ингрид Грубер, 300 день после Исхода
Мы с госпожой Кунц закончили введение контрацептивов членам экипажа. Как она справлялась с этим заданием сама 10 месяцев? Невероятная женщина.
Дневник Ингрид Грубер, 793 день после Исхода
Отец спросил меня, почему я так счастлива. Я не удержалась и рассказала ему про Матиаса и нашу пару. Как мне повезло, мамочка, как же мне повезло. Неужели я оказалась настолько удачливой, что смогу прожить жизнь с мужчиной, которого люблю, а не с тем, кого мне пришлось бы полюбить?
Дневник Ингрид Грубер, 912 день после Исхода
Госпожа Кунц отметила мои достижения перед всем научным Советом. Отец очень гордится мной. Ожидала ли я этого? И да, и нет. Мы все очень талантливы и живем работой, но, кажется, мы с госпожой Кунц часто приходим к одинаковым результатам разными путями. Она говорила, что ей нравится широта моего мышления и умение работать с расплывчатыми и неточными показателями.
Дневник Ингрид Грубер, 1456 день после Исхода
Мы приближаемся к Началу. Зонды, собирающие информацию о планете, уже вовсю работают, собирая и передавая нам показатели. Матиас не вылезает из своей секции, обрабатывая сумасшедшие объемы информации. Иногда у нас получается поговорить только во время обеда. Кажется, мы даже не едим тогда, а просто смотрим друг на друга. На нас уже косятся. Пусть их, я не собираюсь отказывать себе в удовольствие пообщаться с женихом только потому, что некоторые находят такое поведение несдержанным.
Дневник Ингрид Грубер, 1492 день после Исхода
Бригитте Кунц рекомендовала меня на должность её заместителя по подсекции. Эту новость мне сегодня озвучил отец, расцеловав в обе щеки. Еще недавно он переживал, что чрезмерное общение с Матиасом негативно скажется на наших показателях. Что же, мы оба доказали ему, что Франц Грубер тоже может ошибаться.
Дневник Ингрид Грубер, 1638 день после Исхода
Уже примерно определена точка посадки в тропическом поясе планеты. Мы с Бригитте не спали несколько дней, готовя все возможные и невозможные вакцины. Нам предстоит адская неделя сразу после посадки. Надо будет запастись стимуляторами, иначе я свихнусь.
Ингрид Грубер, 11-й день после приземления.
Ингрид усиленно боролась с зевотой, но рефлексы побеждали. Никакие стимуляторы не справятся с человеческим желанием поспать, если оно терзает тебя уже вторую неделю. Биолог рассеянно листала отчеты секций по Началу, ожидая пока компьютер закончит обработку результатов анализов. Биологи уже делали анализы за пять дней до посадки. Тогда они тоже порядком вымотались. Контрольные же замеры показателей здоровья экипажа свалили Бригитте с ног еще два дня назад: из-за элементарной усталости Кунц чуть было не напутала реагенты, и Ингрид попросту отправила её спать. Все-таки, ей в двадцать лет проще переносить перегрузки, чем женщине пятидесяти трех лет отроду. Их секции достался колоссальный кусок работы, а, самое печальное, большую её часть делегировать было некому. Впрочем, другие исследователи тоже не сидели без дела. Начало было прекрасной планетой, с мягким и комфортным климатом, но сюрпризы их новый дом подбрасывал регулярно. Ботаники удивлялись легкости, с которой удалось посадить земные образцы в местную почву, физики корпели над описанием излучений, зафиксированных на подлете к планете, секция географии внезапно обнаружила многочисленные полости недалеко от места их приземления. И было просто чудом, что корабль не сел на тот участок. Отец Ингрид просто рвал и метал, то бишь, сверлил шефа географов немигающим взглядом и тихим голосом отчитывал за халатность. Если бы «Непокоренный» под своим весом провалился в подземные пустоты, их экспедиция закончилась, даже не начавшись.
Компьютер озвучил, что обработано 90% информации, Ингрид вяло чертыхнулась, вспомнив, что час назад было обработано 85%. Сидеть в лаборатории ей предстояло, видимо, еще немало.
И даже то, что на Начале сутки длятся 25 часов, меня не спасет. 25 часов в сутках – мечта трудоголика, а я все равно ничего не успеваю.
Она встала и подошла к иллюминатору. Теперь это называется окно. Модуль все тот же, а названия другие. В руках девушки дымилась чашка с бодрящим напитком, Ингрид открыла окно и вдохнула воздух Начала. Их с Бригитте рабочий модуль располагался ближе всего к морскому берегу – маленький каприз двух довольно влиятельных женщин – поэтому в тишине раннего утра можно было расслышать легкий шум волн, а если присмотреться, то за проливом виднелся низкий берег соседнего острова. На планете не было материков – лишь многочисленные архипелаги, занимавшие половину площади поверхности.
В целом, они оказались готовыми к тому, что Начало отличается от Земли. В воздухе здесь содержалось больше углекислоты, климат был теплее, сутки – дольше. Но экипаж прибыл на планету адаптированным: химики постепенно повышали долю углекислого газа в атмосфере корабля, а инженеры даже чересчур переусердствовали с температурным режимом.
Мы – очень и очень удачливые колонизаторы, хмыкнула про себя Ингрид, наблюдая, как гаснут перед рассветом последние звезды.
- 95% процентов информации обработано, госпожа Грубер – женский голос компьютера по тембру походил на голос Карин Грубер, во всяком случае, так казалось Ингрид, но она в жизни не призналась бы в этом кому-либо. Так же, как и в том, что дала компьютеру имя.
- Спасибо, Кора, неожиданно оперативно - ответила девушка. – но работай побыстрее, ну, пожалуйста, я хочу хотя бы на часик вырваться к Матиасу. Очень хочу.
Временами желание видеть будущего партнера едва ли не перевешивало чувство долга. Ингрид надеялась, что это связано с постепенным выводом из организма остатков контрацептива, а не с потерей остатков самообладания. По её прикидкам, до полного очищения от препаратов оставалось около недели, но точнее должны были показать анализы. После этого для колонии начался бы новый этап. Ингрид широко улыбнулась встающему солнце – она-то ждала этого дня с нетерпением. Как и Матиас.
- Обработка анализов закончена, - пропел ей Кора голосом мамы.
- Отлично. Супер.
Ингрид уселась в кресло, отставила чашку со стимулятором и начала просматривать данные по экипажу. Все было так, как она и ожидала.
- Нормально, нормально, не изменилось, нормально, нормально, - биолог бормотала это уже практически на автомате. Так было, пока она не добралась до своего файла.
- Нор..Что?! – руки Ингрид мгновенно вспотели. – Что? Этого не может быть.
Она перегрузила файл еще раз, затребовала у Коры повторную обработку своих анализов, хоть и понимала, что ошибка маловероятна. Те двадцать секунд, что компьютер составлял результат, мир Ингрид Грубер стремительно рушился. Она вцепилась пальцами в столешницу так, что руки побелели. Результат снова высветился на экране. Приговор снова высветился на экране. Невозможный, иррациональный, шедший вразрез со всем здравым смыслом.
Ингрид Грубер, представитель чистой, близкой к идеальной генетической линии, была полностью бесплодна. Ни единой живой яйцеклетки. Никакой надежды.
- Ааааааааааа! Ааааааааааааааааааааа!
Девушка очнулась на полу. Сколько она пролежала там, прижавшись к прохладному покрытию лбом, Ингрид не знала. Лучи солнца скользили по модулю, экран Коры уже перешел в энергосберегающий режим. Биолог встала, покачиваясь, подошла к креслу и залпом выпила остывший, горький стимулятор. У неё было очень и очень много работы.
Спустя два часа Ингрид все так же сидела у себя в модуле, не реагируя на сигналы коммуникатора. Пусть Матиас думает, что она спит.
У меня есть две новости, папа, хорошая и плохая. С какой начинать? С плохой? Франц Грубер, ваша дочь бесплодна. А какая же тогда хорошая новость? Она – единственная бесплодная женщина в молодом поколении. Нам снова очень крупно повезло.
Ингрид опять и опять мысленно прокручивала фразу, не представляя, как сказать это отцу.
Она потерла виски и решила подумать над этим после. Сейчас у неё была другая, более важная задача.
- Файл Матиаса Гримма на экран, Кора. Идеальный партнер – Ингрид Грубер, 20 лет. Удалить. Выдать мне результаты анализов из папки «Резерв».
Голос её звучал сухо, пальцы не дрожали, только тупая, нарастающая боль в затылке сигнализировала о нервном напряжении. Ингрид сосредоточенно листала данные по семьям специалистов, детей которых брали в экспедицию с условием помещения в резервный фонд. На всякий пожарный случай, как говаривала Кунц.
- Ида Бергманн. 17 лет. Новый партнер для Матиаса Гримма. Кора, записать.
Прости меня Матиас, прости меня, папа.
Ингрид выключила Кору и вышла из модуля. У неё было примерно полчаса личного времени для того, чтобы побыть наедине с собой и осознать все случившееся. Девушка вышла к морю. Древний океан лениво шумел, выбрасывая на берег водоросли и гальку. Ингрид села на песок и стала задумчиво пропускать его сквозь пальцы. Как ни пыталась она удержать в руках горсточку, ничего не выходило. Все утекало из рук Ингрид Грубер – песок, любовь, жизнь.
-
Франц Грубер
(http://icdn.lenta.ru/images/0000/0008/000000086054/pic_1358271405.jpg)
Франц проснулся в своем рабочем кабинете. Первые десять дней на новой планете он практически из него не выходил. Сегодня был одиннадцатый. И видимо, его он тоже проведет взаперти. Слишком много вопросов приходилось решать Францу. Ведь к кому, как ни к нему обращались за советом все специалисты, когда возникала очередная дилемма. И хотя деньги Грубера сейчас не имели никакого значения, слово Грубера все еще вершило судьбы мира. Пускай теперь миром были две с половиной тысячи людей на всей планете.
Тяжелее всего было первые два дня после посадки. Но на третий день Хайнц сумел наладить коммуникационные системы – и дело заспорилось. Телефон Грубера не умолкал – и Шефу (прозвище мультимиллиардера сохранилось и за многие парсеки от Земли) приходилось принимать решения одно за другим. Иногда достаточно было сказать «да» или «нет», гораздо чаще нужно было как следует обдумать вопрос. В общем, Франц трудился не покладая рук. Сейчас судьба его детища во многом зависела от его мозгов. И он не собирался допустить ни одной ошибки.
Одиннадцатый день обещал быть похожим на предыдущие десять. Одиннадцатый день первого года непонятно какого месяца. Астрофизики давно сообщили Груберу жизненный цикл планеты, но Франц все еще не определился, сколько месяцев будет в местном году. Триста двадцать дней позволяли разбить себя либо на десять по тридцать два, либо на восемь по сорок. В любом случае, пришлось бы несколько месяцев исключить из календаря. Однозначно, это должен быть февраль. Ужасно унылый месяц. В общем, это решение было не из тех, что нужно было принять срочно. Еще не сегодня. Возможно, в ближайшую неделю. Когда количество ежедневных проблем уменьшится до приемлемого уровня.
Грубер бросил взгляд на компьютер. В нижнем левом углу мигал оранжевый сигнал. Оранжевый? Хм… Если Франц ничего не перепутал – а такого не случалось уже весьма давно – оранжевый означал важные новости, касавшиеся его лично. Мужчина застегнул пуговицы на рубашке, попутно отметив, что нужно ее заменить, так как он снова в ней уснул, и подошел к рабочему месту.
Так-с, посмотрим. Среди двух десятков важных сообщений и нескольких сотен рабочих вопросов призывно помигивало сообщение из сектора распределения семей. Франц вспомнил, что накануне Ингрид должна была перепроверить информацию относительно репродуктивных способностей молодежи и вмиг посуровел. Он надеялся, что проверка будет простой формальностью – уж если анализ после прохода червоточины не показал никаких отклонений, то сейчас предпосылок к изменениям вроде как не было. Однако ж, оранжевое сообщение намекало об обратном. Осторожно Франц протянул указательный палец к иконке и выбрал пункт «просмотреть».
Сначала Грубер даже не понял, что произошло. Всего лишь замена в очереди на браки? И из-за этого оранжевый цвет? Однако, затем мужчина прочел имена. И побледнев, откинулся на спинку кресла.
Франц вспомнил, как неодобрительно высказывался об излишне частых на его взгляд встречах дочери с этим Матиасом. Тогда Ингрид доказала отцу, что прекрасно способна совмещать работу и личную жизнь. И вроде бы была довольна выпавшим ей вариантом. Если не сказать счастлива. Что же заставило ее так радикально изменить свое мнение?
Неужели этот парень ее обидел? Если так, он об этом горько пожалеет.
Но нет. Ингрид бы не пожертвовала идеальной генетикой из-за личных причин. Должно быть какое-то научное объяснение произошедшему. Грубер задумчиво поцокал языком. Варианты мелькали в его голове, но каждый казался ему не достаточно убедительным. Наконец он понял. Ну конечно. Он должен был понять это сразу же, когда увидел, из какой секции сообщение. Просто имя его дочери сбило Франца с толку. Очевидно, у Матиаса оказались проблемы с повторными анализами. Мужчина огорченно вздохнул. А ведь этот парень нравился Ингрид. Малышка, должно быть, расстроена. Нужно с ней поговорить. Франц потянулся к клавиатуре, чтобы отдать приказ компьютеру вызвать к нему дочь. Но на полпути замер. Нет. Не так.
Он написал Хайнцу чтобы тот как можно деликатнее попросил дочь зайти к нему. Грубер порой увлекался и забывал, что семейные отношения требуют другого поведения. Франц вздохнул и поднялся с кресла, чтобы сделать себе кофе. В такие моменты он остро чувствовал нехватку Холли. Какое-то время он раздумывал о том, чтобы взять свою секретаршу с собой, но холодный расчет взял верх над соображениями комфорта. И теперь бывший миллиардер был вынужден сам себе делать кофе. Мужчина усмехнулся. Если б это было его единственной проблемой, он был бы самым счастливым человеком на всей планете. Впрочем, на этой планете у него было не так уж много конкурентов.
В дверь постучали. Это был Хайнц. Мужчина сообщил, что передал сообщение Ингрид, и та пообещала зайти в течение часа. Франц благодарно кивнул.
- Как дела в инженерном? – поинтересовался он у вошедшего. Хайнц невозмутимо пожал плечами.
- Тебе стоило бы там показываться хотя бы время от времени. Не то у кого-то могут возникнуть вопросы.
- Хорошо, шеф. Хотя не думаю, что это так уж необходимо. Сейчас все слишком заняты, чтобы обращать внимание на такую ерунду.
- Сейчас, возможно, - согласился Шеф. – Но если ты придешь туда, когда станет спокойнее, они резонно спросят тебя, где ты был раньше. В любом случае, мне нужна информация из первых рук о том, сколько модулей еще нуждается в расконсервации. Система, которую ты установил мне на компьютер, работает со сбоями. Так что придется тебе проверить все самостоятельно. Свободен.
Хайнц кивнул и вышел. Он был послушный парень. И, пожалуй, верный. Когда-то Франц думал, что он работает только за деньги, но на Начале деньги значения не имели. Следовательно…
Додумать Грубер не успел, так как пришла Ингрид. Дочь выглядела не очень хорошо – темные круги залегли под глазами, отчетливо выделяясь на бледном, тонком лице. Но держалась Ингрид собранно и сосредоточенно:
- Здравствуй, папа.
-Здравствуй, дочка. Неважно выглядишь. Кажется, последний раз, когда я тебя видел… когда это было, два, три дня назад… ты буквально светилась от счастья. Расскажешь мне, что произошло?
Ингрид зажмурилась и потерла лоб.
- Это было неделю назад, пап. Было очень много работы, ты сам знаешь, анализы, осмотры…
Она помолчала, явно в поисках нужных слов, затем проговорила:
- Сегодня утром я закончила сводить все данные.
Ей явно требовался толчок – Ингрид давно отвыкла делиться какими-либо своими проблемами.
Франц поднялся с кресла и подошел к дочери. Он опустил руку ей на плечо и заглянул в глаза.
- Я знаю, что он нравился тебе. Думаю, что понимаю, насколько тебе сейчас сложно. Но, Ингрид, все наладится. И второй парень может оказаться еще лучше.
- Нет, папа, ты не понимаешь, - неожиданно на губах Ингрид появилась легкая улыбка – жестокая, ироничная, а в глазах мелькнул тот лед, который Франц так часто видел во взгляде Карла, но прежде никогда – у дочки. – Не будет никакого второго парня. Ничего не будет. Я – стерильна.
Лед исчез, Ингрид обхватила голову руками и сникла под весом руки Грубера.
- Прости меня, папа, - дочь шептала, глотая слезы, - я не знаю, что случилось. Не знаю.
Франц не убрал руки. Напротив, он протянул вторую, чтобы обнять Ингрид, но та отпрянула, словно это была ядовитая змея. Мужчина непонимающе уставился на дочь.
- Что ты такое говоришь? Ведь это же у Матиаса… - начал он и осекся. А с чего, собственно, он решил, что проблемы у Матиаса. Был и другой вариант. Куда более логичный, если бы он трезво оценил все признаки. Но нет. Такое было просто невозможно. Ведь невозможно?
Возможно, - понял Грубер, глядя на дочь. Сердце резко закололо и мужчина поспешил найти точку опоры.
- Ингрид… - прошептал Франц. И не нашел слов, чтобы продолжить. Нужно было придумать способ вернуть себе почву под ногами. Он оттолкнулся от стола и, стараясь держать равновесие, направился к бару.
Конечно, он не мог отказать себе в удовольствии захватить с Земли несколько десятков бутылок лучших напитков. И сейчас одна из них придется кстати. Желательно, покрепче.
Грубер достал виски и стакан, затем, помедлив мгновение – второй. Он наполнил сначала один и выпил. Немного полегчало. Франц налил еще, на этот раз – в оба. И на негнущихся ногах вернулся к дочери.
- Выпей.
Ингрид помахала головой, все еще закрывая лицо руками.
- Выпей, я сказал, - повторил отец и чуть ласковее добавил. – Станет лучше.
Дочь залпом – сразу видно, пила спиртное впервые в жизни, - осушила стакан, закашлялась и принялась растирать по лицу слезы, выступившие от крепости напитка.
- Г-г-гадость. Фу, какая гадость, - девушка бросилась к столу, где стояла бутылка с водой, и стала полоскать рот. Закончив кощунственную с точки зрения Грубера процедуру, Ингрид опустилась в кресло и посмотрела на отца. Казалось, она полностью успокоилась. Только слегка дрожавшие пальцы выдавали тщательно сдерживаемую истерику.
- Я боялась идти к тебе. Нет, не подумай…- дочь вздохнула. – Это просто шок. Я все перепроверила, папа. Ошибки не было ни в одном из моих тестов. Две недели назад у меня было идеальное здоровье. Сейчас – я бесплодна. Но, - она подняла палец и стала чрезвычайно похожа на свой идеал – Бригитте Кунц, - есть и хорошие новости. Насколько это, конечно, возможно. Во-первых, проблема диагностирована только у меня. Репродуктивные показатели прочих участников в норме. Во-вторых, мне удалось найти девушку из «Резерва» с показателями, близкими к моим, таким образом, потери в генофонде колонии минимальны.
Ингрид говорила очень сухо, как будто канцелярские обороты создавали между разумом ученого и эмоциями двадцатилетней девушки защитный барьер.
- Ох, Ингрид, - Франц вновь протянул руку, чтобы погладить дочь по волосам – на этот раз она не стала уворачиваться, лишь слегка поморщилась.
- Нужно проверить все еще раз, - произнес Грубер и, увидев, что Ингрид собралась возразить, поспешил добавить, - знаю, что ты уже проверила. Проверь еще. Это все так невероятно. Ни мать, ни бабушка Гретхен не были бесплодны.
Дочь прыснула.
- Было бы странно, если бы были.
Франц задумался и тоже не смог сдержать улыбки.
- Боже мой, что за чушь я несу. Кажется, мне нужно пару минут, чтобы прийти в себя.
- Да, - Ингрид снова потерла виски пальцами. – Да.
Повисла пауза, как будто Ингрид хотела что-то добавить, но не хотела тревожить отца, затем она не выдержала:
- Папа, это нечто очень странное. Сейчас я уже более-менее способна соображать, и все произошедшее кажется мне очень загадочным. Тесты не могли ошибаться в течение всей моей жизни. Но и контрольный замер тоже. Больше никаких изменений в моем здоровье нет. Я не могу понять причину, почему это случилось. И почему это случилось со мной.
Она снова помолчала.
- Дай Бог, чтобы я стала первой и последней.
Франц посмотрел на плескавшийся на дне стакана виски и отрицательно покрутил головой. Похоже, он был способен размышлять трезво.
- Не уверен, что знай мы причину случившегося, нам было бы легче это перенести. Но в таком случае мы хотя бы могли попытаться это исправить. Поэтому сейчас мы должны приложить все силы для того, чтобы понять. Поскольку ты все равно работаешь в секции Кунц, лучше других разбираешься в процессах, а в связи с произошедшим у тебя появится больше времени, то и поисками займешься ты сама. Бери себе сколько нужно людей и направь все усилия в этом направлении. И, Ингрид, - Грубер внимательно посмотрел ей в глаза, - несмотря ни на что, ты моя дочь. И это так же верно, как то, что каждый день встает солнце. Не бойся заходить ко мне.
Ингрид сжала челюсти – еще один привет из давних воспоминаний о сыне:
- Да, папа, спасибо. Ты прав, времени теперь у меня будет предостаточно, ни беременность, ни роды от работы меня отвлекать не будут. Я возьму репродуктивное направление под свой контроль. Бригитте возражать не будет. И я найду причину. Чтобы это ни было, но оно от меня не ускользнет.
Франц кивнул. Каким бы серьезным потрясением ни стало случившееся, опускать руки и горевать просто не было времени. Десятки неотложных проблем все еще ждали внимания негласного мэра колонии. Возможно, оно и к лучшему – все это позволит отвлечься не только отцу, но и, возможно, дочери.
- Чем ты сейчас собираешься заняться?
Ингрид обернулась, уже выходя из его модуля:
- Я пойду к Матиасу. О случившемся ему должна сказать я.
1. Пингвинчег
2. Рашан Курин
3. Сэм
4. Bob-Domon
5. Луан
6. София Шавро
7. Тереза
8. Никта
9. didika
10. Эри
11. Rusmack McDwarf
12. lionel
13. Шарин Налхара
14. Lucia
Старт первого игрового дня. Знакомство с персонажами. Дедлайн: среда, 18.03.2015, 21.00 по новому форуму.
Не отписавшиеся не получат роль. :D
-
Игрок: Пингвинчег
Хелен Милден, за год до окончательного отбора кандидатов.
-Я... прошу прощения. Я поступила неправильно. Я виновата, Хелен, прости меня, пожалуйста.
Хелен с трудом сдерживала хохот. Вместо этого она улыбнулась.
-Ну разумеется, Диана. Я тоже погорячилась, - хохот все же вырвался, но Хелен удалось превратить его в тихое хихиканье. Шагнув к повесившей голову девушке, Хелен крепко обняла ее, и тихо шепнула на ухо: "А если еще узнаю, что ты глазками стреляешь в кого не следует, то, что от тебя останется, даже хоронить не понадобится." Услышав, как Диана нервно сглотнула, Хелен убедилась, что удар достиг цели. Отпустив растоптанную противницу, она сделал шаг назад и взла ее руки в свои.
-Ну что, будем подругами?
-Д...да, конечно, - кивнула Диана, с трудом выдавив слабую улыбку. Хелен же улыбалась широко и непринужденно, ведь она победила! Девочка оглядела собравшуюся вокруг кучку школьниц. Скоро по всей школе разнесется слух, что за попыткой флиртовать с учителем Далмейерсом может последовать горькое раскаяние. Хелен отпустила руки поверженной соперницы и громко сказала:
-Ну, что столпились? Бегом, а то на урок опоздаем!
Подавая пример, Хелен первая побежала (насколько позволяла юбка) по коридору, все также улыбаясь. Душа ее ликовала, ведь это был триумф. Пусть небольшой, но все же триумф, а значит - еще одна ступенька к ее настоящему, полному триумфу. Она никак не ожидала, что Диану удастся так легко сломить - она ведь была старше ее. Кто-то из пробегавших по коридору пристроился рядом с ней. Хелен скосила глаза. Эльза.
-Отличная работа, командир.
Эльза всегда называла ее только так. "Командир". Иногда Хелен это нравилось, иногда раздражало. Сегодня это только подогревало ощущение триумфа.
-А ты что, болела за нее?
-Нет, конечно. Ей до тебя как до Луны пешком.
Хелен кивнула. Эльза не пыталась ей льстить. Она отличалась патологической честностью. Поэтому Хелен и задала этот вопрос - чтобы услышать от своей правой руки очередное подтверждение преданности. Это отдавало мелким тщеславием, но сегодня Хелен одержала победу и могла позволить себе маленькую слабость. Эльза махнула рукой и свернула в один из кабинетов. Эльза училась в другом классе, что было хорошо. Учись они с Хелен в одном классе, кто-то мог попытаться выставить Эльзу в кавестве ее соперницы. А так - Эльза была лидером своего класса, но подчинялась Хелен.
Вбежав в класс, Хелен плюхнулась на свое место. Ее соседка по парте оторвала рассеянный взгляд от учебника.
-Ты выглядишь довольной, Хелен. Что-то хорошее случилось?
-Ага, - кивнула Хелен, - избавилась от одной назойливой проблемы.
-Рада за тебя, - улыбнулась соседка, поправив очки, и снова уставилась в учебник. Хелен довольно посмотрела на эту девочку, и пламя ее триумфа разгорелось еще ярче. Хельга была ее гордостью. Прежде, чем Хелен за нее взялась, Хельга была серой мышью, неуверенной в каждой своем шаге, судорожно листавшей учебник в перемене, и все равно не способной связать двух слов во время ответа. Меньше чем за год Хелен сделала из нее отличницу и симпатяшку. Правда, Хельга до сих пор перед уроком листала учебник, но уже не из-за неуверенности в себе. Эльза сказала, это что-то вроде риутала. "Двигательный стереотип" или что-то вроде этого. Эльза увлекалась психологией, так что ей можно было в этом доверять. Так что Хелен не стала делать из этого проблему и сосредоточилась на других вещах. Когда она закончит, Хельга будет настоящим сокровищем. В этот момент раздался звонок, и Хелен поспешила вытащить из сумки тетради и учебник.
Год спустя...
В середине урока в класс вдруг вошли трое из администрации интерната.
-Хелен Милден, Хельга Тарм, Арнд Лейт, пройдемте с нами.
По телу Хелен пробежал удар тока. Она знала - их зовут не для того, чтобы наказать за какие-то провинности или привлечь к участию в каком-нибудь мероприятии. это было ОНО. То, ради чего она так старалась. То, что будет одновременно и признанием ее способностей, и новым испытанием, и новой лестницей вверх.
Их собрали в актовом зале. Эльза тоже была здесь, но Хелен не удивилась. Если бы ее лучшая подданная не была избрана, это было бы оскорбением и для Хелен.
-Вы уверены насчет кандидата 1786?
-Милден? А что вас смущает в ее кандидатуре?
-Что? Хотя бы то, что мы не уверены в ее невиновности в исчезновении Дианы Блэйк.
-Вы не уверены? Скажу вам вот что - я очень огорчусь, если окажется, что это не она.
-Вы в своем уме? 14-летняя девочка организовала убийство так, что мы не можем ничего доказать, а вы ее выгораживаете? Вы понимаете, что вы делаете?
-Понимаю. А еще я понимаю, что мы здесь занимаемся ОТБОРОМ. А она идеально соответствует нашим требованиям. А самое главное - за то, что считает своим, эта девочка бьется любыми средствами. Просто сделайте так, чтобы она считала своим то, что нужно нам.
Два с лишним года спустя
Хелен прижалась лбом к затемненному иллюминатору. На нее почему-то накатила усталость.
-Командир?
Фридрих. Эльза познакомила его с Хелен, она же и привила ему свою дурную привычку.
-Все в порядке. Работаем.
Фридриха определили в группу, где работала Хелен. Он был химиком, она почвоведом. Задачей группы было определение составов удобрений, которые могут понадобиться на новой планете, с учетом имевшихся данных о составе ее коры. Хелен быстро добилась положения старшей среди молодой части группы. И не только. На корабле она продолжила то, что делала и в школе. И Фридрих ей сильно помог, заняв место Эльзы в качестве ее правой руки. Пару раз у Хелен мелькала мысль соблазнить его, хоть он и не был ее партнером, но она отказалась от этой идеи. Он ее лучший подданный, и не более того. Хелен отлепилась от иллюминатора и плюхнулась за компьютер. Спектральная кривая вновь превратилась из спятившего клубка земляных червей в осмысленный график, и можно было прожолжить работу.
Почти три года спустя
Хелен прижалась лбом к затемненному иллюминатору. На ее лице блуждала улыбка, которая со стороны, наверное, казалась идиотской. Мужские руки обхватили ее талию сзади.
-О чем задумалась?
-О том, что у тебя совершенно нет совести. Ты мерзавец, Натан.
-Ты вроде только что шептала что-то совсем другое.
Хелен засмеялась и откинула голову назад, на плечо своего партнера. Натан Криггс. При первой встрече он ей не понравился. Он был мягким. Она не могла представить такого человека рядом с собой. Даже в качестве подданного, не то что в качестве партнера. Но вскоре оказалось, что у Натана было одно свойство, с лихвой компенсировавшее его мягкость. Натан Криггс был упрямым. Нет, он был УПРЯМЫМ. Более упрямого человека человека Хелен не встречала никогда. И, как выяснилось, противопоставить его мягкому упрямству было совершенно нечего. Так что спустя полгода после знакомства Хелен влюбилась в него без памяти. А спустя еще несколько месяцев они преподнесли друг другу себя в качестве самого священного подарка.
Пять с небольшим лет спустя
Хелен рухнула на кровать без сил. Рядом тяжело дышал Натан. Хелен подумала, что так дальше невозможно. Раньше от звука дыхания любимого человека она бы вся трепетала от предвкушения. А сейчас эта чертова работа не оставляла ни сил, ни времени ни на что другое. Чертовы 25 часов, превратившиеся в однообразный марафон. Хелен стиснула зубы. Ну нет, она не сдастся. Это место будет ее домом. Будет. Будет.
-
Игрок: Эри
За год до отлета
- Да ты счастливчик парень. Джеймс закричал на весь бар. Он, как все ирландцы, был рыжеволосым, пьян и обладал могучими легкими.
Они сидели пили виски, и видели как на них на них косились смуглокожие и темноволосые, посетители бара.
Иногда я ощущая себя национальным меньшинством, тут на своей Родине он ощущал себя чужим. У него была оскорбительная чистая, белая кожа, он был блондином, даже ресницы у него были белыми.
На солнце он обгорал, а на груди нарушая все запреты висел простенький, золотой крестик. Правда у Джеймса было тоже, собственно их дружба зародилась еще в начальных классах.
Громогласный, рыжий ирландец Джеймс Симах Патрик О' Шей и тихий мальчик блондин. Дружбу они пронесли, через все года.
Они еще посидели в баре, а потом ирландец сделал ему подарок не зная как, но он достал гитару, такая редкость.
Пальцы Альфи нежно ласкали гриф шитары, а потом деревянный корпус. Он едва удерживался, чтобы прямо там не начать играть.
Под утро они разошлись по дома, а через неделю Джеймса не стало его убили, какие- то подонки, но их потом отпустили.
А через год, он закинув на спину гитару и взяв руку в небольшую сумку отправился к Звездам. Провожать его так и никто не вышел.
-
Игрок: Пингвинчег
Те же лица, тоже скачка во времени...
Хелен Милден, незадолго до высадки.
-Результаты?
-Стабилизация во всех группах, кроме контрольной. Получилось, командир!
Хелен, теперь уже не старшая маленькой группы, а заместитель руководителя лаборатории, хмыкнула. Еще бы не получилось. ЕЕ подданные не могли не справиться. Сразу после того, как зонды доставили с планеты образцы почвы, воды и воздуха, были произведены пробные посадки. Разумеется, растения тут же начали болеть. Это было ожидаемо, на новой планете были другие условия, другие микроорганизмы. Лаборатория, включавшая в себя почвоведов, химиков, микробиологов, ботаников, инженеров, гидрологов вкалывала без перерыва, чтобы в кратчайшие сроки разработать лекарства, состав удобрений, дозировку, способ введения и прочее. Хелен приблизила изображение. На зеленом листе пестрели белые пятнышки. Но сегодня их не стало больше.
-Конечно получилось, Фридрих. Кстати, как дела у твоего брата с Эльзой?
-Все также. Ругаются каждый день. Боюсь, они не смогут притереться друг к другу.
Хелен покачала головой. Брат Фридриха был партнером Эльзы. Хотя сама Эльза, похоже, больше симпатизировала Фридриху. Это могло стать проблемой. Хелен сделала мысленную пометку - обдумать возможные варианты решения. Эльза была ей нужна. И в полностью рабочем состоянии. Хелен переключилась на громкую связь по лаборатории.
-Вы все молодцы, ребята! Благодаря нам, на новой планете мы тоже сможем есть на завтрак хрустящую булку!
Дослушав громкие апплодисменты до конца, девушка вернула изображению нормальный размер, чтобы полюбоваться всем растением. Борьба за выживание - двигатель эволюции. Это растение, борющееся за выживание на новой земле, было прекрасно. Хелен поднесла ко рту коммуникатор.
-Отменить лекарство в половине растений каждой группы. Каждый следующий день отменять еще в 5% каждой группы.
Каждый, кто борется за выживание, достоин восхищения. Но сути это не меняет. Выживает сильнейший.
-Стоило ли так продвигать Милден?
-Она справляется. Она умеет заражать людей своим энтузиазмом. Под ее началом лаборатория работает очень эффективно.
-Но она же опасна.
-Здесь все опасны. Мы несколько лет вбивали в головы этим людям, что они избранные. А потом отобрали избранных среди избранных. Они не могут не быть опасными.
-Она опаснее многих. Вы говорили, ее партнер изменит ее, но я пока не вижу никаких изменений.
-Я такого не говорил. Я говорил, они помогут друг другу.
-Не понимаю я вашей симпатии к ней.
-Откройте ее личный файл на 48-й странице. Это из первого года в интернате.
-Деревья, солнце, река. Обычный детский рисунок.
-А вы приглядитесь повнимательнее. Поймете этот рисунок, поймете и саму Хелен.
Дневник Натана Криггса, синий том, запись №2984 (четвертый год в интернате, за три года до Исхода)
Мне говорят, я не должен быть таким пассивным. Что я должен сопротивляться. Перестать плыть по течению. Почему? Неужели они не понимают, что в этом мое предназначение?
Дверь скрипнула, и в палату вошла медсестра. Другой, наверное, попытался бы притвориться спящим, но Натан спокойно отвел взгляд от наладонника и вопросительно посмотрел на вошедшую.
-Тебе нужно спать, Натан, - укоризненно сказала медсестра, - чтобы быстрее восстанавливаться.
-Я только допишу, и буду спать, - спокойно ответил мальчик.
Со вздохом медсестра закрыла дверь и вернулась на пост.
-Что там? - спросила ее напарница.
-Не спит. Уже что-то пишет в дневнике. И откуда силы берутся, едва ведь живой остался.
-За что его так?
-Вроде как кто-то хотел за счет него по учебе выехать, а он отказался помогать.
-И за это так жестоко избить?
-Я слышала, он их разозлил тем, что не сопротивлялся и молчал, только сначала никак не падал, а затем все время пытался подняться. Странный он.
Я - как плывущий в океане кокосовый орех. Мое предназначение - плыть по течению, чтобы принести жизнь к новому берегу. Если я перестану плыть, то утону и обреку мой род на гибель. Если поплыву против течения, то могу вовсе никуда не приплыть, или приплыть к скалистому берегу, где мне не породить новой жизни. Я знаю, жизнь несет меня к моей Судьбе, и все, что мне нужно - вынести все испытания на пути к ней.
-
Игрок: Пингвинчег
За год до отбора, и четвертый год полета
Одним из преимуществ интернатов Груббера было наличие очень большого количества передовых инструментов и техники. В обычной школе 14-летней девочке вряд ли удалось бы так быстро и тщательно скрыть следы преступления, в первую очередь, тело жертвы. Хелен предусмотрела это, выбирая мастерскую в качестве места для казни.
-Хелен... что ты здесь... Нет, Хелен, нет, не надо!
-Я тебя предупреждала, Диана. Я же тебя предупреждала.
Хелен дернулась и открыла глаза. Почему ей вдруг приснилась Диана? Ну конечно, из-за того, что она размышляла о проблеме Эльзы. И подсознание посоветовало ей пойти проверенным методом - устранить человека, вызывающего проблемы. Вот только тогда решили, что Диана просто сбежала. А с корабля сбежать нельзя. Так что, рано или поздно, найдут и улики, и преступника. Да и повод не тот. Мерзавка Диана покусилась на того, кто заменил Хелен отца. Попыталась очернить ее солнце пятнами измены семье. За это и поплатилась. Здесь же нужно было поступить по-другому. Может, уговорить Фридриха стать любовником Эльзы? Это непросто, но реально. Эльза как раз того типа, который нравится Фридриху. Решит ли это проблему, вот вопрос. Стоит обдумать этот вариант. Хелен повернулась на бок... на нее смотрел Натан.
-Ты беспокойно спала. Проблемы по работе?
-Нет, просто устала, вот и приснился плохой сон.
Натан также молча смотрел на нее. Черт бы побрал его упрямство! Хелен вздохнула.
-Я просто беспокоюсь за подругу. Она... не сошлась с партнером.
-Настолько сильно?
-Ага. Они каждый день ругаются.
-И что с того?
Хелен удивленно уставилась на Натана.
-Мои родители ругались по три раза в день. Но потом всегда улыбались и смеялись вместе. То, что они ругаются, не значит, что они несчастливы.
Хелен повернулась обратно на спину. Она хмыкнула, а затем тихо рассмеялась.
-Я дура.
Она ведь так и не спросила ни разу саму Эльзу, нравится ли ей ее партнер. Считала, что не стоит лишний раз тревожить. Надо же в самом деле быть такой идиоткой. Обязательно нужно найти время и встретиться с Эльзой завтра. Натан приподнялся, опираясь на локоть, и мягким движением убрал упавшие на лицо Хелен волосы за ухо.
-Ты просто слишком много волнуешься за друзей и коллег.
-Наверное, - улыбнулась Хелен. Натан все также смотрел на нее, но тревога уходила из его взгляда, уступая место теплой нежности. Его рука скользнула от виска девушки вниз, по щеке, на шею и плечо.
-Я тут подумал, раз уж мы уже проснулись...
-Ты просто читаешь мои мысли.
Краем глаза Хелен заметила время на дисплее часов. До подъема оставался час. "Похоже, поспать сегодня больше не получится", - подумала девушка, а затем губы ее патнера прижались к ее губам, и все тревоги и волнения перестали иметь значение...
За несколько дней до объявления партнеров
Личный файл пары №854. Файл партнера.
Имя: Натан Криггс
Национальность: швейцарец (родословная прослежена до 6-го поколения, нежелательных примесей не выявлено)
Возраст: 17 лет
Внешность:
(http://s015.radikal.ru/i332/1503/6e/20459266a861.jpg) (http://www.radikal.ru)
Физический статус: большинство показателей на уровне 150-160% минимальных необходимых показателей (средний уровень физических возможностей). Возможности костной системы - 200% минимальных показателей. Состояние дыхательной системы - 190% минимальных показателей. Отличается хорошей выносливостью, хорошими возможностями восстановления организма. Хорошо плавает.
Репродуктивная система: в норме. Спермограмма в пределах возрастной нормы. Вероятность генетической патологии потомства в выбранной паре 0,003%.
Ментальный статус: обучаемость выше средней, за счет усидчивости. Приоритетный тип восприятия - зрительный. Мышление в среднем темпе, несколько обстоятельное. Память хорошая, в особенности на изображения и схемы. Больше всего проявляет способности к физике/технике, инженерному делу, архитектуре.
Личностный статус: преимущественно замкнут, в контактах избирателен. Отличается упрямством, не склонен менять точку зрения или линию поведения, при этом активно их не отстаивает. Подчинение старшим - с готовностью, кроме случаев конфликта с его точкой зрения. В нарушениях правил поведения не замечен. В коллективе проявляет тенденцию к подчинению.
...
-Я, конечно, понимаю, что мы подбираем, в первую очередь, по генотипу. Но это... Эта девчонка его просто сломает!
-Я не был бы так уверен. Знаете, когда-то была гипотеза, что пары с идеально подходящим генотипом идеально подходят друг другу по всем остальным параметрам тоже и становятся самыми счастливыми. У нас есть возможность проверить, так ли это.
-Сомневаюсь. Натан Криггс слишком слаб, чтобы удерживать амбиции Хелен Милден под контролем.
-Вы читали его медицинский файл? Этот парень совсем не слабый.
-Его прочные кости тут ни при чем. Он слаб характером.
-Он выжил не только за счет прочных костей. Вот увидите, эти двое отлично сойдутся. Они нужны друг другу, они помогут друг другу. Он - тот, кого она ждет. А она - та, кого он мечтает достичь.
Дневник Натана Криггса, зеленый том, запись №1
Сегодня меня познакомили с ней. Ее зовут Хелен, она работает в секции агрономии, поэтому мы раньше не виделись. Она очень красивая, у нее длинные волосы, которые она собирает в хвост. Почему-то это особенно бросилось в глаза. Она очень активная, старшая в своей исследовательской группе. Я был счастлив наконец увидеть свою судьбу. Она пока отнеслась ко мне холодно, но это правильно. Земля испытывает упавшее в нее семя - холодом, засухой, потопом. Я должен доказать, что именно мне суждено быть с ней. В цехе меня как-то спросили, как я отношусь к распределению. Странный вопрос. Те, кто нас распределяют, изучили нас до самых мельчайших частичек нашей сути. Они не станут бросать нас в неблагодатную почву, ведь им нужны наши всходы, наше наследие. Они - то течение, которое приведет меня к моей судьбе. Я всегда так считал, и сегодня убедился в правильности этого.
-
Игроки: Шарин Налхара и Рашан Курин
Сигур Эрленсен
вскоре после высадки
(http://s017.radikal.ru/i433/1503/20/af3539d5cbe3.jpg)
Сигур сидел на кровати, руки свободно свисали вдоль тела, взгляд исподлобья бессмысленно упирался в стену.
Он старался работать как можно больше, потому что все, что происходило вне работы, было очень непривычно и пугало. Но постоянно работать не выходило, его выгоняли из лаборатории, когда он слишком засиживался, что-то он мог делать вне ее, но большая часть работы была либо привязана к лаборатории, либо вообще находилась за пределами станции, куда не всегда и попадешь. Иногда он возвращался в лабораторию ночью, чтобы не появляться в своей комнате, тогда он мог спать днем, пока его не начинал кто-нибудь искать. Спать днем было хорошо: назначенная ему партнерша – этот странный человек, который постоянно обитал в той же комнате – работала только днем; Сигур знал, что геологи в конце концов начнут путешествовать по планете, и не мог дождаться этого момента. Ему было некомфортно. Он знал, что им назначают партнеров, знал уже давно, кто это будет, но не интересовался, что это за человек, вообще не думал об этом. В полете тоже было, чем себя занять.
Я вообще не понимаю сейчас ничего, кроме работы, – подумал он.
Можно подумать, в другое время ты сильно понимал, что происходит, – отозвался знакомый голос в голове.
Ты всегда мог мне объяснить. Но тебя тут нет.
Я всегда с тобой в твоей голове. Ты что, действительно думаешь, что я не знаю? – хриплый, ломающийся голос мальчишки, язвительный по-прежнему. Сигур знал, что сейчас он уже не такой, но настоящий голос Макса он уже никогда не услышит. Он всегда будет говорить с ним голосом пятнадцатилетнего парнишки.
Не думаю. Знаю, что ты знаешь. Только не знаю, что ты сейчас правда думаешь. Они не дают мне жить так, как надо. Ты объяснил бы мне, – Сигур не заметил, как вскочил с кровати и начал бродить по комнате кругами, иногда начиная судорожно жестикулировать.
Я бы объяснил, а ты бы ничего не понял. Полено же. Тебе повезло. Они все чувствовали бы себя дураками на твоем месте и вообще страдали бы от общественного порицания. Тебе по фигу.
Ну да. Только я не знаю, что мне делать. Если бы ты следил за своим языком, то мог бы быть сейчас здесь.
Чувак, я не хотел быть там. Ты прекрасно это знаешь. Не моя вина, что меня продали в эту программу, а я подходил, так что я просто сделал все, чтобы в последний момент стать ненужным. Ты мог остаться, если бы захотел. Всего-то надо было дать этим паршивым психологам докопаться до твоих гнилых идей.
Пошел ты. Я здесь, потому что это правильно. А докопаться они сами не хотели. Задавали всегда не те вопросы. Я говорил с ними честно.
Ну мне рассказывай, ага. Ты всегда честно говоришь, только живешь ты в другом мире. Так или иначе, мне там делать нечего, только тебя за шиворот таскать. Тебе нужно было остаться, тогда я был бы с тобой. Кто-то должен этим заниматься, чтобы ты себя не угробил, а кроме меня, похоже, и некому, – все те же язвительные нотки. У Сигура было ощущение, что Макс вообще разучился говорить с ним как-то иначе.
Да не мог я остаться! – он уже вовсю размахивал руками. - Ты же знаешь, что я правильно поступил! Я не мог по-другому!
Да знаю, – в голосе Макса наконец появилось что-то новое. Усталость. - Но что ты теперь от меня хочешь?
Объясни мне, что происходит, – Сигур сжал кулаки от отчаяния; он знал, что говорит сам с собой, и что никакие диалоги не помогут ему понять. И все же не мог не цепляться за эту возможность.
Чувак, тебе просто надо ее трахнуть. Слабо? – опять тот же язвительный тон. А реальный Макс, наверное, именно это бы и сказал. Он всегда проще смотрел на вещи. Но реальный бы еще и объяснил, он был единственным, кто понимал, как Сигур думает. Только Сигур не знал, как ему это удается. А эти слова пугали.
Да я вообще не знаю ее. Кто она? Мне было хорошо и так. Я хочу работать. Я не хочу, чтобы ко мне подходили. – было уже почти физически больно.
Ну так и что я тебе еще могу сказать? Рано или поздно они узнают. Что тогда сделают – отправят тебя домой?
Сигур судорожно дернулся, когда ручка двери щелкнула. Но нет, он знал, что запер дверь.
Руки снова безжизненно повисли вдоль тела. Он открыл дверь. На пороге стоял его руководитель.
- Почему-то я подозревал, что найду тебя здесь. Пошли, есть новые образцы, а ты сегодня не соизволил появиться с утра, - он повернулся и пошел по коридору в сторону лаборатории.
Сигур кивнул и пошел следом.
Марта Эрлих
(http://photos.newknd.com/media/x600/MagdalenaNeuner3162898123.jpg)
За полгода до Исхода
Ровный ритм дыхания и стук сердца в ушах. Шаг, еще шаг. Подошвы современных кроссовок мягко стучат о резиновое покрытие беговой дорожки на стадионе интерната. Вперед. Быстрее. Забыть про всё, только она, стук сердца и прохладный ветер в лицо. Марта знала, что её выберут, еще до того, как были оглашены результаты. У неё были слишком хорошие показатели. Но, наверное, она просто еще не могла определиться, хочет она попасть в число избранных или нет. С одной стороны, это было действительно важное и почетное дело, это было путешествие, о котором втайне мечтает каждый. Стать первой, кто ступит на другую планету за много световых лет от Земли. Начать жизнь с нуля. Исследовать, познавать. Быть сильной. Но страх никуда не девался. Страх, который исподтишка подтачивал уверенность в завтрашнем дне и собственных силах. Что если она не справится? Что если корабль взорвется на старте? Что если никакой планеты на самом деле нет, и они останутся болтаться в безбрежной пустоте космоса до скончания веков? О прочих страхах она старалась не думать. Впрочем, фрау Кершнер она о них тоже не сказала и теперь чувствовала себя немного виноватой за утаивание таких важных вещей. Страх смерти и страх внезапной катастрофы был вполне объясним. Особенно, если ты должна была сделать то, чего до тебя еще никто и никогда не делал. А вот страх попадания в программу размножения, страх того, что она должна отдать свое тело малознакомому парню, а потом вынашивать и рожать детей... Его объяснить было трудно. Это же было соверешенно нормально, и сотни миллиардов женщин за последние тысячи лет вполне успешно это сделали, и... Марта тряхнула головой и упрямо сжала зубы. Она не могла объяснить, в чем дело. Их с детства учили заботиться о ребенке на спецклассах по материнству. Им заложили большие знания о прохождении беременности и самом процессе зачатия, о воспитании ребенка, о возможных патологиях и методах борьбы с ними. Казалось бы, чего бояться, если ты заранее знаешь, как всё будет или может быть? Кто он будет? Мой партнер? И.. как это будет? Это было ненормально - вот так бояться непойми чего. Но еще больше она боялась, что, если психолог узнает о её страхе, её отстранят от полета.
Шаг, еще шаг. Вперед. Только вперед.
Она грезила о бескрайних просторах нового мира и гадала, каким он будет. Мысленно она уже была там, и страх полета превращался в его предвкушение.
А о другом просто не думай. Запрещаю. Всё. Быть может... Быть может, еще и не придется. А если и придется, то это просто твой долг перед новым миром. Ты сама это прекрасно знаешь.
Марта заставила себя ускориться и пробежать последний круг в более мощном темпе. Ей нужны крепкие легкие и сердце. Сейчас это наиболее важно.
Через восемь дней после высадки
- Прошу определить меня в исследовательскую группу Карла Шульца.
Марта положила на стол перед начальницей заявление по надлежащей форме. Бумаги в запасах было достаточно, как и прочих материалов, но её не оставляла мысль, успеют ли они начать собственное производство всего необходимого до того, как запасы начнут иссякать. Сколько времени это займет? Год? Два? Пять лет?..
Фрау Хильдебранд бросила лишь один взгляд на заявление и сложила руки перед собой домиком, уперевшись подбородком в пальцы, и посмотрела на стоящую перед ней девушку. Самой Марте казалось, что она почти не изменилась за те четыре с половиной года, что они летели к Началу, но во взгляде фрау Хильдебранд, начальника отдела геологических разработок сектора Альфа, читалось нечто такое, что заставляло Марту думать о себе, как о совсем ином человеке. Она бросила взгляд в зеркало. Обычная девушка, блондинка, светлокожая, сероглазая. Упрямо выставленная вперед челюсть. Волосы острижены до плеч из соображений практичности. Серо-зеленый защитный комбинезон, высокие ботинки с защитной подошвой.
- Марта, Вы уверены? Исследовательская группа герра Шульца отправляется завтра на самый край сектора. Это может быть опасно.
Марта пожала плечами, стараясь выглядеть как можно более равнодушной и не выдать своего энтузиазма, от которого она чувствовала легкое покалывание во всем теле, от которого хотелось не стоять по стойке смирно, а бежать куда-то, ну или хотя бы покачиваться на подошве ботинок вперед-назад.
- Марта, спрашиваю еще раз: Вы понимаете, какая на Вас лежит ответственность?
- Да, фрау Хильдебранд.
- Нет, мне кажется, Вы не понимаете. Сейчас, на данном этапе мы не можем терять наших молодых специалистов. Особенно матерей, - женщина сухо поджала губы и отодвинула заявление в сторону. - К тому же, еще не объявлены результаты последних тестов. После получения результатов тестов начнется активная работа над проектом "Возрождение", в котором, надеюсь, Вы принимаете участие. До объявление тестов Вам не рекомендуется покидать базу...
Марта почувствовала, как от лица отливает краска. Наверное, что-то в ней изменилось настолько, что взгляд фрау Хильдебранд вдруг смягчился. Она вздохнула и постучала кончиками пальцев по белому бланку заявления.
- Впрочем... Через три дня отправляется новая группа. По следам герра Шульца и на основе полученной им информации. Это будет уже не так опасно, да и по времени всего пара дней. Я могу назначить Вас туда.
- Я... - Марта открыла было рот, чтобы возразить, но потом усилием воли засунула свои возражения куда подальше. - Спасибо. Это честь для меня.
- Вот и славно. Могу направить запрос в отношении твоего партнера. Как его там?.. Свен?..
- Сигур, - имя с трудом слетело с языка. За все время, что они сперва летели на одном корабле, а затем последнюю неделю жили в соседних кварталах, говорили они друг с другом от силы раз пять-десять, да и то по большей части из разряда "передай соль". - Сигур Эрленсен. Он... биолог в одной из лабораторий.
- Отлично. Могу отправить его с тобой в одной группе. Думаю, вам будет полезно и приятно поработать вместе.
- Не стоит.
- Что-то не так?
Марта тут же мотнула головой.
- Нет, фрау. Всё в порядке. Просто у Сигура свой проект, и я считаю неправильным отрывать его.
Она сама не могла понять, дело в ней или в Сигуре, но тот держался очень отстраненно и шарахался от неё, словно от прокаженной. Быть может, ему нравилась какая-то девушка, которая не попала с ним в пару. Быть может, ему просто не нравилась сама Марта. В любом случае, если бы она уехала на несколько дней, это явно было бы приятно им обоим. И если они вынуждены терпеть друг друга и в скором времени еще и жить вместе и к тому же... Колени вдруг стали ватными, но Марта тут же загнала подальше внезапно выползший страх. Неважно. Но с Сигуром нужно будет поговорить.
- Что ж, Марта. Я всё же запрошу разрешение на всякий случай. Я сообщу тебе через пару дней.
- Спасибо, фрау Хильдебранд.
Марта развернулась на каблуках и, почти по-строевому чеканя шаг, вышла из кабинета. Она должна быть сильной. Если она будет спотыкаться и мямлить, её просто отстранят от исследований и засадят няньчиться... Неважно.
-
Игрок: Луан
Манфред цу Шварценберг
(http://static.cinemagia.ro/img/resize/db/movie/29/53/19/the-loss-of-sexual-innocence-678124l-imagine.jpg)
Земля. Год до Исхода
Его жизнь кончилась в тот момент, когда он узнал о гибели жены и дочери. Почему он не отправился отдыхать с ними? Ведь он собирался, но его начальник уломал сначала закончить проект. А ведь если бы поехал, то сейчас бы не страдал. С работы он хотел уволиться сразу, но начальник уговорил не сжигать все мосты. И Манфред просто отправился в отпуск.
Хотя он знал, что обратно не вернется. Стимула жить дальше у него не было. Манфред слышал, что многие в таких ситуациях накладывали на себя руки. Но он это сделать не мог. Князь он или не князь? Пусть титул сейчас ничего не значил, к нему не прилагалось ни земель, ни состояний. Но Шварценберги за более чем тысячелетнюю историю не сводили счеты с жизнью так. И он не хотел быть первым, кто сделает это.
За предыдущее время небольшое состояние Манфред все же скопил. Плюс продал дом в Вене - такой большой ему все равно теперь не нужен был. Небольшой домик в альпийской деревушке с видом на горы его вполне устроил. Смотря на горы, можно было хоть немного уйти от мыслей, которые так доставали его. Но полностью отвлечься не удавалось.
Земля. Полгода до Исхода
- Мистер Шварценберг?
Манфред поднял глаза и уставился на стоящую у калитки женщину. Машинально он прикинул, что ей лет 35. Судя по одежде, она не бедствовала.
- Простите, что я вас беспокою. Но у меня есть к вам предложение.
- Я уже не раз говорил, что не вернусь. И передайте Мартину...
- Меня послал не Мартин. Может я все же могу войти? Обещаю, что я не займу у вас много времени.
- Времени? Да что вы знаете о времени?
- Достаточно, чтобы заинтересовать вас.
Что-то в ее словах было. Может, он хотя бы ненадолго отвлечется от своих мыслей.
- Проходите. Садитесь, - Манфред указал женщине на свое кресло, а сам уселся на скамейку.
После ухода женщины Манфред так и остался сидеть на полене. Он и не предполагал, что ему могут предложить ТАКОЕ. Она явно была неплохим психологом. И она смогла его заинтересовать. Здесь его ничего не держало. Да, были могилы, но могилы не заменят живых. А там ему ничего не будет напоминать о том, что именно он потерял. Почти ничего - одна фраза его все же резанула. "Ваши гены слишком важны, чтобы их потерять." А гены можно унаследовать только одним способом. Представить себя с другой женой, кроме Элен, он не мог.
"Милый, не думай обо мне. Ты и так слишком долго один. Ты должен отпустить нам. А там, где мы тебя ждем, ты сможешь попасть ото всюду."
"Если бы ты знала, Элен, как мне тебя не хватает!"
"Я знаю. И я беспокоюсь о тебе. Но она права - не стоит себя заживо хоронить, ты можешь еще принести пользу."
Планета Начало, неделя после высадки
- Это коренная порода. Неподалеку есть озеро, так что проблем с водой не будет. Конечно, нужно еще провести пробное бурение, чтобы убедится, что там нет пустот. Но это лучшее место для начального поселения.
- Что же, Манфред, проведите все необходимые исследования. И я жду от вас отчета как можно быстрее.
Здесь действительно было очень неплохое место. Со временем, конечно, колония разрастется, поэтому стоит заранее наметить места и для других поселений. А также для ферм, но фермы - не его забота. А вот разведать места, где могут залегать полезные ископаемые, нужно. Бокситы он уже нашел, причем недалеко отсюда. Это была очень хорошая новость, алюминий точно лишним не будет. В паре мест неподалеку, похоже, есть еще и медь и олово. А вот с железной рудой и углем было хуже, по крайней мере на поверхности выходов в радиусе 200 километров не было. Значит придется разведывать дальше. Но пока это не представляло первоочередную задачу. Да и спутник для геологоразведки только начал передавать данные, раньше или позже залежи всех необходимых материалов найдутся. Судя по данным предварительной разведки, железа здесь должно быть много.
От работы его отвлекла внезапно появившаяся Зараза.
- Манфред, ты слышал, скоро объявят пары.
Вот ведь стерва... Он предпочитал не думать о том, что он обязан с кем-то составить пару. Конечно, в отличие от "золотой молодежи" специалистам были некоторые послабления. Некоторые вообще уже были женаты, их эта участь не ждала. Но вот неженатые...
За время долгого пути сюда к неженатым специалистам многие девчонки проявляли интерес. Манфреда потрясло, что некоторые пигалицы считают его желанной парой. И их не волновало, что их мнение ничего не решает. Они просто надоедали. Самой надоедливой была Зараза, которая почему то была уверена, что Манфред - это тот самый, кто ему нужен. Он готов был принять выбор (ему в общем то было без особой разницы, кого ему выберут). Но если ему достанется Зараза, то... Нет, кто угодно, но только не она. Манфред сейчас уже жалел, что не воспользовался в свое время правом выбора, когда такая возможность была.
- Лапочка, а не пошла бы ты отсюда? Я в отличие от тебя работаю. И если еще раз увижу здесь, то приму меры, чтобы тебя дальше крольчатника не выпускали. Доходит до твоей головки такое? Советую почитать устав, там очень доходчиво все написано.
Нет, ему действительно нужно срочно принимать какие-то меры. С Грубера станется ему засунуть это несносное создание, которое отправилось отсюда с таким обиженным видом, как будто ее лишили самого святого.
-
Игрок: Сэм
Все проходит, ничего не остается, кроме смерти и славы о подвигах. (Исландские саги)
21 195 65 11 09 32 28 93 66
Шарлей махнул рукой.
– Эй! – крикнул он вслед отходящему Рейневану. – Не забудь. Сорок восемь!
– Что?
– Количество букв в слове «Аполлион», помноженное на количество букв в слове «кретин»! (Башня шутов)
Торгейр Олавсон
На корабле была неплохая библиотека. Как советовала ему наставник Дитмар, временами стоит устраивать себе укрепляющие испытания. Торгейр не особенно любил читать, если читал – то не всякую мутотень. Поэтому месяц в библиотеке за чтением он счел подходящим правилом духа. Зайдя в понедельник, к среде он прочитал сочинения Гете, в концу недели закончил всего Гегеля. На братьев Гримм отвлекаться не стал, так же как и на Гейне. В виде поблажки ознакомился с мемуарами генералов Вермахта. Изучил Кьеркегора. В начале третьей недели решил что достаточно отточил дух для встречи с запрещенной литературой.
За две недели, прошедшие в книгохранилище Торгейр узнал достаточно о системе хранения, неплохо ознакомился с номенклатурой и изучил электронный каталог. Здесь работало четыре штатных библиотекаря (библиотека была круглосуточной), два разбирались в технике, два других были чистыми гуманитариями – смена из двух человек. Заказать книги можно было с 8:00 вплоть до полуночи, ночью заказ не работал, только изучение полученного – или стандартный электронный сервис без бумажных книг. Для Испытания, как в уме окрестил происходящее Олавсон, был прерван месячник книг. Торгейр раздобыл слабительное в аптеке и кинул в ночной кофе долговязому Роберту, дежурному библиотекарю. Таким образом утром людей, способных помешать идее парня не было.
Составленная им программка позволяла вмешаться в работу управляющей базой данных системы и заставить выдать электронный заказ на комп библиотекаря из заблокированной части, в которой хранились запрещенные или полузапрещенные книги. Вообще-то библиотекарь мог не дать команды на транспортировку из хранилища к читателю книги. Однако электронные заказы не они уже ленились просматривать. На это и был расчет. Торгейра немного потрясывало. Усилием воли он попытался успокоиться, перед глазами возникла огненная руна судьбы. И как всегда средство подействовало, абсолютное хладнокровие осенило его. В таком состоянии Торгейра можно было жечь головнями – он бы практически ничего не ощутил.
Получив «Три товарища» и «Триумфальную арку», жадно стал читать. Через каких-то четыре часа с книгами было покончено и они были сданы. Роберт должен уже был выйти от своих нежданных неприятностей и Олавсон отправил книги назад. Испытание было завершено, он ощущал презрение. Редкую чушь писал этот Эрих Мария, хоть и немец. Даже гордиться таким «испытанием» не стоило, очень уж явная ахинея была и там и там.
-
Игрок: Пингвинчег
Хелен Милден и Натан Криггс, день распределения
Хелен застыла как вкопанная перед дверью, никак не решаясь взяться за дверную ручку. Сегодня она возвращалась после работы уже не в комнату, которую делила с девушкой из своей лаборатории. Пока она работала, ее ещи уже перенесли в эту комнату, которую она будет делить с... партнером. Это слово даже в мыслях звучало противно. Хелен в четвертый раз протянула руку к дверной ручке, и на этот раз все-таки открыла дверь. Комнаты на корабле были типовыми, так что в обстановке изменилось только одно - вместо двух кроватей была одна, двуспальная. Именно эта кровать и попалась на глаза Хелен в первую очередь. Девушка выругалась сквозь зубы. Ну если кто-то тут надеется на "первую брачную ночь", то он очень горько пожалеет. Подумав так, Хелен, наконец, перевела взгляд на этого "кого-то". Он сидел за столом с наладонником, повернув голову на звук открывающейся двери. Партнер Хелен оказался явно не из тех, кто заставляет сердце биться чаще одним своим видом. Худощавый если не сказать, костлявый. Среднего роста. С тусклыми взъерошенными волосами непонятного цвета. Он смотрел на Хелен как-то странно. Хелен уже как-то ловила на себе заинтересованные взгляды, но этот был не таким. Решив не заморачиваться подобором определения, Хелен стянула ботинки и швырнула, по привычке, пиджак на стул. После этого она шагнула вперед и протянула руку.
-Ну привет. Я Хелен. Хелен Милден.
Парень торопливо отодвинул стул и поднялся, даже, кажется, слегка поклонился. Руку, правда, не пожал.
-Привет. Я Натан Криггс. Очень рад наконец с тобой познакомиться.
Хелен вопросительно подняла бровь. "Очень рад"? Гормоны по мозгам ему бьют, что ли? Ну-ну. Если этот дохляк попробует приставать, получит по первое число. Дохляк, тем временем, не спешил продолжать разговор, и Хелен, вздохнув, взяла инициативу на себя.
-Я тебя раньше не видела. Где ты работаешь?
-Я механик в цехе, в секции горного дела. А ты?
-Технарь, значит, - хмыкнула Хелен. - Я работаю в агрономической лаборатории. Руковожу группой по разработке удобрений.
Натан улыбнулся.
-Здорово, ты молодец, раз тебе доверили руководство группой.
Хелен еще раз хмыкнула. Она и без его замечаний знает, что она молодец.
-Можно мне спросить? - дождавшись ее кивка, Натан продолжил. - Как ты попала...
-Нет!
Осекшись, Натан виновато пожал плечами и замолчал. Хелен сжала руки в кулаки и сцепила зубы. Конечно, такого вопроса стоило ожидать, но как он с первого раза задал именно тот вопрос, которого она боялась? После этого разговор так и не продолжился. Хелен молча смотрела на отсчитывавший минуты циферблат часов. Когда ей это надоело, она, повернувшись лицом к двери, начала расстегивать рубашку. Не париться же под одеялом в одежде из-за него?
-Отвернись, - буркнула она через плечо. Судя по шуршанию сзади, Натан отвернулся и тоже начал раздеваться. Натягивая через голову ночнушку, Хелен бросила взгляд через плечо. "Только чтобы убедиться, что он не подглядывает", - сказала она себе. Натан, похоже, не пытался подглядывать. Стянув рубашку и штаны, он залез под одеяло, закинув руки за голову. Без рубашки он оказался еще более худым. "И в чем только душа держится", - подумала Хелен. Забравшись под одеяло и постаравшись лечь как можно дальше от Натана, Хелен закрыла глаза и попыталась заснуть.
-Я тебе мешаю, - через примерно полчаса бесплодных попыток голос Натана застал Хелен врасплох. А ему-то чего не спится? Воображение мешает?
-Мешаешь, - буркнула Хелен. Слева раздалось шуршание, и Натан выбрался из-под одеяла и потопал к входной двери.
-Эй, ты куда? - окликнула его Хелен.
-Никуда. Засыпай, я подожду, пока ты уснешь.
Пошуршав чем-то у двери, Натан уселся за стол, снова достав наладонник.
-Что ты делаешь?
-Пишу дневник, - ответил парень, не оборачиваясь.
-Про меня?
-Да. Засыпай.
-И что ты там про меня пишешь, если не секрет?
-Если хочешь, я дам тебе прочитать завтра. Тебе можно.
"Тебе можно". Что он имел в виду? Так и не сказав ничего, Хелен молча смотрела на его костлявую фигуру, освещенную бледным светом экрана, пока сон не сморил ее.
Файл наблюдения пары №854
Запись №14
В паре не наблюдается согласия, но острого конфликта нет. Как и ожидалось, Хелен Милден взяла на себя роль лидера. С ее стороны наблюдается частое высказывание претензий к партнеру, в том числе в резкой форме. С его стороны ответная реакция в форме подчинения или отсутствия реакции. Рекомендация - осмотр Натана Криггса психологом на предмет выявления депрессивной реакции.
Комментарий психолога: при осмотре никаких признаков депрессивных изменений не выявлено. Натан Криггс высказывает полное удовлетворение положением дел в паре. Рекомендации: периодическое наблюдение.
-
Игрок: Никта
Вильгельм Штольц
(https://pp.vk.me/c625418/v625418751/23ef8/Wus1BCIIwwA.jpg)
Когда-то давно, сейчас кажется – целую вечность назад, он смотрел, как отдаляются, делаются все более расплывчатыми и неясными фигуры людей, которых он до этого считал самыми близкими. Теперь их разделял высокий забор одного из интернатов Грубера, подписанный договор и миллион идеал-марок – цена маленького предательства, прикрытого лицемерным «так будет лучше для мальчика». Может ли быть лучшим для ребенка то, что его как породистую скотину продали на более комфортабельную ферму? Тогда он не думал о таких сложных вещах. Восьмилетние дети вообще не склонны к философствованию и рассуждениям в рамках глобальных категорий добра и зла. Ему было просто обидно, что его выбросили за дверь как ненужную вещь. Потом обида прошла, не оставив ничего кроме холода и презрения. Теперь у него была другая семья. Которая не предаст. Пока он будет ей нужен. Вильгельм очень хотел быть нужным. Пусть он сам в том не признавался, но где-то в самой глубине своего сердца он боялся снова увидеть, как высокий забор отделит его от привычного мира и близких людей. Поэтому он старался ни к кому не привязываться. Он покинул пределы Земли, так и не узнав, что его мать уже через неделю после того, как оставила его, обивала пороги кабинета Грубера, моля отдать ей сына или дать хотя бы его увидеть. Психологи интернета уверенно не рекомендовали ни того, ни другого. Иногда нужно получить в свои руки миллион, чтобы убедиться, что на деле он не представляет никакой ценности.
За шесть лет до Исхода.
Гармоничное развитие личности возможно только при условии правильного сочетания работы и отдыха. Ну или игры и учебы. Психологи и педагоги интерната придерживались именно этой позиции, к тому же игры тоже несли свою определенную пользу – они позволяли выявить склонности и таланты того или иного ребенка, определить, в какой сфере он достигнет наилучших результатов и правильно сориентировать его, чтобы в итоге мог принести наибольшую пользу. Поэтому они всегда внимательно наблюдали, чем и как дети занимаются в свободное время.
Маленький Вильгельм сидит на полу в игровой. Ему всего девять лет, но он уже серьезно и требовательно просит называть его именно Вильгельмом, без всяких «детских» сокращений. Старший в их группе, Курт, уже успел разбить ему нос, чтобы не зазнавался, но он все равно упрямо выпячивает вперед нижнюю губы и раздельно произносит «Меня зовут Виль-гельм. Точка». Теперь Курт дразнит его зазнайкой и утащил детей играть в противоположную часть комнаты. Мальчика это мало заботит, потому что это означает, что весь восхитительный конструктор теперь находится в его полном и безраздельном пользовании, а делиться он совсем не любит. Ведь если отдать половину деталек, то не получится построить то, что хочется самому! А Вильгельм строит дом. Самый большой и самый крепкий дом, который не разломать никаким Куртам. Каждый день он строит из конструктора одно и тоже, веря, что однажды пластмассовый дом сможет стать прочнее настоящего.
За два года до Исхода.
- Группа! Равняйсь! Смирно! – их учителя считали, что немного военной подготовки лишней не будет. Это только поспособствует дисциплине и позволит лучше приспособиться к порядкам на корабле. Конечно же, они еще не знают, кто именно полетит. Но каждый верит, что он – один из них. Вильгельм тоже верит. И старается из всех сил, потому что это не тот случай, когда можно надеяться на удачу. Нет. Он должен быть самым лучшим, чтобы доказать, что достоин увидеть новые звезды. И новый мир, который, возможно, сможет стать настоящим домом. Да и какой мальчишка не мечтал стать космонавтом?
- Бегом марш! – бежать ему совсем не сложно. Уверенное, размеренное дыхание. Вдох-выдох. Бег вообще приятное занятие. Позволяет отрешиться от многого и совсем не думать. Вдох-выдох. Нога за что-то запинается и подросток летит носом вниз, краем глаза успев заметить довольно ухмыляющегося Курта. Ничего. Это ничего. Он еще посмеется последним.
Посмеяться ему действительно удалось, когда он, Вильгельм Штольц был выбран для участия в программе, а Курт – нет. Это был воистину чудесный день, когда удовлетворение от достижения намеченной цели смешалось со злорадным торжеством победы над давним соперником. Медленно, но верно. И, конечно же, он совершенно не виноват в том, что по нелепой случайности турник обломился и Курт заработал травму позвоночника. Куда ему лететь? Ходить бы научиться. Прочность и устойчивость разнообразных конструкций вообще была его специальностью. Будет. Когда-нибудь в будущем.
Десять дней после Исхода
Долгожданный день настал и даже успел слегка подернуться дымкой воспоминаний, накрывшись новыми событиями и впечатлениями. Сам отлет на могучем корабле крепко отпечатался в сердце Вильгельма как знак торжества человеческого разума над законами природы. И пусть конечно же это не первый старт человека в космос, но точно уж самый грандиозный и внушительный. А что их еще ждет впереди!
Но как известно, в любой бочке меда обязательно найдется ложка дегтя. Осознал он ее наличие правда далеко не сразу, но зато в полном объеме. И заключалась она даже не в том, что корабль – закрытое ограниченное помещение, им, выросшим в чуть менее закрытых и ограниченных интернатах, это не могло доставить так уж много неудобств, а в том, что это означало намного большее количество людей, чем он привык видеть вокруг себя, причем людей по большей части незнакомых. Да еще половина из них (о ужас!) была девушками. В том, что страшнее женщины зверя нет, Вильгельм убедился очень быстро – эти таинственные существа ухитрялись обижаться непонятно на что и даже говорили, казалось, на каком-то другом языке. Правда, парень быстро сообразил, что стоит с умным видом устроиться где-нибудь в уголке, да заполнить планшет диаграммами и графиками понепонятней, как большая часть этих кошмарных созданий оказывалась где-то в другом месте. Например там, где травил байки красавчик Хельмут. Будь здесь Курт они непременно подружились бы. Или передрались.
Незадолго до объявления партнеров.
Удивительные существа люди – как оказалось, привыкнуть можно к чему угодно. И даже то, что пару лет назад пугало до ступора может оказаться более или менее привычным. Пусть и по-прежнему мало понятным. Он пожалуй даже готов был смириться с женской частью экспедиции не только как со следствием неизбежной потребности будущей колонии в воспроизводстве, но и как с людьми, коллегами и неплохими специалистами. В некоторых редких случаях. Можно сказать, что Вильгельм был даже рад, что выбор будет определен кем-то за него, и имел возможность немало позабавиться, наблюдая за охватившим его знакомых и коллег волнением. Кто-то надеялся, что ему достанется знакомый и симпатичный партнер, кто-то наоборот что не достанется тот, кого он на дух не переносил. Вильгельм на их фоне демонстрировал поразительное спокойствие и отстраненность. Только отчего-то глубже закопался в свои бумаги и графики, что были получены при предварительном изучении планеты. Конечно же, все эти данные были не точны, но сидеть без дела было выше его сил. О предстоящем объявлении он старался не думать. То ли чтоб не сглазить удачу, то ли, наоборот, чтобы не накликать беду.
Три дня после высадки
Удивительно, как в помещении, которое является не более чем временным жилищем может набраться столько личных вещей? Вильгельм глухо и недовольно заворчал, когда Хильда в очередной раз сдвинула его с места в попытках отыскать, куда же она дела вчера свой планшет. Неумение этой женщины поддерживать вокруг себя идеальный порядок, а так же хаос, который она упорно вносила в его размеренное существование, доводили его до едва сдерживаемого бешенства. И только осознание своего долга перед нацией и человечеством мешало придушить несносную женщину.
- В твоей сумке. Ты положила его туда вчера, - мельтешение стало нестерпимым настолько, что Вильгельм счел нужным заговорить, только бы она побыстрее убралась куда-нибудь подальше и не мешала ему работать. Он планировал закончить этот расчет дома, чтобы прийти в лабораторию с уже готовыми результатами. Климат на этой планете был относительно неплохим, но угрозу цунами не стоило сбрасывать со счетов и нужно было подумать о конструкциях, способных противостоять этой напасти. К тому же внешняя среда совершенно иначе влияла на свойства материалов и их долговечность. Нужно было больше опытов и времени, чтобы точно подобрать необходимые материалы. Они приехали сюда навсегда. А значит дома должны быть достаточно прочными, чтобы выдержать все.
- Спасибо, - Хильда радостно улыбнулась и чмокнув его в макушку убежала. Вильгельму иногда становилось интересно – она действительно не замечает его состояния и настроения или просто активно делает вид, чтобы не усложнять себе жизнь? Привыкнуть к этой фонтанирующей жизнерадостности ему не удавалось вот уже два года. Молодой человек поморщился, как от зубной боли и запустил расчет на планшете.
-
Игрок: Пингвинчег
Файл наблюдения пары №854
Запись №38
Конфликт в паре постепенно уменьшается, партнеры привыкают друг к другу. Судя по результатам медицинского осмотра, в половой контакт они еще не вступали. Партнерша по-прежнему является лидером в паре, иногда высказывает к нему претензии, но при этом в целом, судя по всему, опекает партнера.
Рекомендации: продолжать наблюдение.
Хелен Милден и Натан Криггс, второй и далее дни после распределения
Утро началось с сюрпризов. Когда Хелен открыла глаза, то увидела, что ее одежда со стула, куда она всегда ее складывала, перекочевала на вешалку, а брошенная как попала обувь аккуратно поставлена в шкафчик у входа. Разумеется, причина всему этому могла быть только одна. Причина эта, уже одетая, сидела за столом, изучая какую-то схему на экране наладонника. Хелен громко кашлянула, и Натан обернулся к ней.
-Это что? - возмущенно спросила девушка, ткнув пальцем в вешалку. Мелькнула мысль, что в ночнушке она смотрится как-то не очень грозно и следовало все же одеться сначала, но она не сдержалась.
-Они помнутся, если оставлять их на стуле, - похоже, Натан действительно не испугался. Он спокойно посмотрел сначала на вешалку, потом на нее.
-Не смей больше трогать мои вещи, понятно? - теперь Хелен ткнула пальцем в Натана. Никакой реакции. Все такой же спокойный взгляд. Правда, щеки его вдруг почему-то порозовели. Сообразив, что ночнушка немного сползла, открывая плечо, Хелен слегка смутилась, но не отступила. Если она тут начнет спешно поправлять одежду, то точно никакого эффекта на него окажет. Пускай смущается сам.
-Я не слышу ответа. Не трогай. Мои. Вещи. Ты понял?
Натан, видимо, действительно сильно смутился, даже отвел взгляд от ее лица вниз, но, увидев ее голые ноги, покраснел еще больше и предпочел смотреть девушке в лицо.
-Они помнутся, если оставлять их на стуле. - На интонацию ответа, впрочем, его смущение не повлияло. Хелен тихо зарычала, представляя, как он полетит со стула от удара прямой правой, но сдержалась. Сорвав одежду с вешалки, она направилась в маленькую душевую, приводить себя в порядок.
За первый день Хелен собрала всю возможную информацию про своего партнера. И информация эта была отнюдь не обнадеживающей. Ничего особенного, ничего особенного, ничего особенного... Ничего особенного - было словосочетание, идеально обозначавшее Натана Криггса. Трудолюбивый, но больше склонен работать руками, а не головой. В коллективе выделиться не старается, берется за любую работу, старших слушается всегда или почти всегда. В высказывании каких-нибудь крамольных мыслей не замечен. В каких-то амбициях тоже. К женскому полу интереса не проявлял. Вот начерта ей сдалось это чудо? Он же никакой. Рохля. Правда, во всех сообщенных ей характеристиках встречалось еще одно слово. Упрямый. Как-то это странно. Упрямый, но при этом такой тюфяк? Вздохнув, Хелен стерла с планшета все полученные сообщения, касавшиеся личности Натана Криггса.
Как выяснилось в течение нескольких следующих дней, представленные ей характеристики были в корне неверными. Слово "упрямый" следовало вынести в первое же предложение и выделить красным. Потому что на второе утро их совместного проживания ситуация с вешалкой повторилась. На этот раз в Натана полетела подушка - Хелен с трудом сдержалась, чтобы не запустить ботинок. Натан уворачиваться не стал. В три последующих утра все повторилось как под копирку. На четвертое утро Хелен не нашла в кармане пиджака свой наладонник.
-А где мой наладонник, ты не знаешь?
-Там, где и должен быть, в верхнем ящичке тумбочки, - отозвался Натан, укладывая на место пущенную в него подушку.
Хелен открыла верхний ящик, там действительно лежал ее наладонник. Схватив его, она повернулась к Натану, глаза ее буквально пускали молнии.
-Ты охренел?! Мало тебе все время трогать мою одежду, ты еще и в мой наладонник лазил?!
С угрожающим свистом мини-компьютер полетел прямо в голову парня... чтобы оказаться точно пойманным прямо перед лицом. Хелен опешила. Она никак не ожидала, что у Натана такая реакция. Но почему он тогда раньше не ловил подушки, которые она кидала. Натан тем временем спокойно протянул ей наладонник.
-Осторожнее, а то сломаешь. И ты сама его туда вчера положила.
До Хелен не сразу дошел смысл его слов, она все еще была в ступоре от его неожиданной реакции. Потом она вспомнила, что, в самом деле, вчера ночью кинула наладонник в ящик. Дура.
-Блин. Извини, - буркнула девушка.
Постепенно Хелен начала прослеживать некую закономерность в раздражающих привычках Натана. Он был особенно упрямым и настойчивым в тех своих действиях, которые, по всей видимости, он считал идущими на пользу Хелен. Кроме того, Хелен узнала, что она была единственной, кому он вообще хоть как-то объяснял свои действия. Когда его спрашивал кто-то другой, Натан в большинстве случаев отмалчивался или пожимал плечами. Впрочем, от наличия объяснения легче не становилось. Потому что все попытки что-либо изменить заканчивались ничем. Натан Криггс действительно оказался упрямым как... нет, не как скала. Скалу Хелен бы пробила. Сейчас же ей казалось, что она со всей силы бьет в мешок, набитый мелким песком. Рука проваливается, не ощущая никакого сопротивления, но и результата никакого. В конце концов Хелен стала привыкать к своему партнеру, смирившись с его неисправимым упрямством, и, в качестве компенсации, вставляя ему шпильку-другую время от времени.
Переломным оказался один из дней на четвертый месяц после их знакомства. Вечером Натан вдруг сказал, оторвавшись от книги:
-Извини за тот вопрос в первый день.
Хелен почувствовала, как перед ее глазами все плывет, а в ушах раздается звон. Что?
-Ты шептала во сне. Я не знал. Прости.
Хелен молча смотрела на него, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Она всегда уходила от разговоров о своем прошлом. Потому что не хотела, чтобы на нее смотрели с жалостью. Той, которую она увидела сейчас в глазах Натана. Жалость - то же презрение, только слово другое. На того, кого жалеют, смотрят сверху вниз. И этот тюфяк, этот рохля смотрит на нее сверху вниз?! Прежде, чем Хелен осознала, что делает, ее кулак уже устремился в лицо парня. Но цели не достиг. Неожиданно крепкая, но все равно мягкая ладонь отвела его в сторону. И следующий удар. И следующий. Хелен снова почувствовала себя так, словно она бьет в мешок с песком. Каждый ее удар он легко отводил в сторону, почти не двигаясь с места. Но как? Хелен ведь знала о том, что в нескольких драках в интернате он ни разу не защищался. Хелен посмотрела на его лицо. Он смотрел на нее таким же странным взглядом, как в первый и все последующие дни, взглядом, которому она так и не смогла найти определения. И жалости в нем не было вовсе, она просто почудилась Хелен. Два слова, забытые со времени того предательства, всплыли в памяти Хелен. "Забота" и "любовь". Именно они и были определением этому взгляду. Неожиданно вся злость куда-то улетучилась, забрав с собой все силы. Рыдающая Хелен уткнулась в плечо Натана, пытаясь что-то сказать через казавшийся бесконечным поток слез. Натан молча положил одну руку на плечо девушки, а другой легонько гладил ее по голове. Мешок с песком, который Хелен так безуспешно пыталась пробить, сейчас без остатка впитывал льющиеся из ее глаз слезы. Той ночью Хелен впервые не стала отодвигаться на край кровати. И впервые присутствие рядом Натана не мешало ей быстро заснуть.
-
Игрок: Эри
В полете
Сначала все было удивительно огромный корабль, мысль о том, что ты избранный, звезды в иллюминаторе.
Всю жизнь человечество мечтало вырваться к звездам. Однажды, когда он был маленьким и еще ходил в обычную школу их учитель сказал. что люди пришли на Землю со звезд, поэтому у ни такая тоска, когда они смотрят в звездное небо.
Альфи всегда был мечтателем, когда его отдали и в интернат, он вспоминал те редкие дни когда они с Джеймсом могли побыть в месте.
Тот рассказывал ему про малый народец, пересказывал ему легенды свой далекой Ирландии. А сейчас в полете выполняя работы по обслуживания корабля он иногда напевал про себя.
Он так и не завел здесь близких друзей, погруженный в свои фантазии он целыми днями проводил в библиотеке корабля, подключаясь к компьютеру он впитывал все себя целые тома художественной литературы, фэнтаззи и прочей не практичный литературы или сидел в музыкальной комнате играя на гитаре.
-
Игрок: lionel
Герд Подольски
(http://s014.radikal.ru/i327/1503/da/ac1325879093.jpg) (http://www.radikal.ru)
Детство
Нелегко быть ребенком в небогатой многодетной семье, а уж самым младшеньким – и подавно. На пособия сильно не разгуляешься, поэтому даже секондхенд к тебе попадает далеко не первой свежести, а в основном тот, которым попользовались твои старшие братья и сестры. Ты уже не вторая рука, а в лучшем случае третья.
Социальным работникам тебя подсовывают как верное средство разжалобить самые черствые сердца, но после их прикосновений почему-то появляется непреодолимое желание побыстрее принять душ и хорошенько потереть себя мочалкой. Может потому, что такое же желание ты читаешь в глазах социалов?!
Странно страдать от одиночества в жутко перенаселенном мире. Но большая разница в возрасте возводит стену между тобой и сиблингами, а за пределами семейного круга найти друзей оказалось еще сложнее. Хохочущее и орущее детское море бедных кварталов Билефельда отторгает тебя как инородное тело. Как не мусульманское и слишком уж белобрысое тело.
С богатенькими и нарядными отпрысками бюргерских семейств подружиться не удалось также. Они смотрят на тебя сверху вниз и в лучшем случае не замечают, как пыль под ногами. В худшем – заметят и скажут какую-то обидную гадость. И если мальчишкам можно нагрубить в ответ или даже подраться, то с девчонками нельзя даже таким способом отвести душу. Безусловно, девчонки намного несносней, чем мальчишки.
Лучшим утешением от житейских невзгод оказались книги, в первую очередь старая добрая фантастика. Книги Хайнлайна и Карсака, Буджолд и Азимова развлекали и успокаивали, давали простор для мечты и заставляли обращать свой взор к звездам, которые холодно и презрительно смотрят на тебя сверху вниз. Почти так же презрительно, как несносные девчонки.
Но книги убеждали, что к звездам можно и нужно подняться. Поэтому юный Герд едва не истощил свои запасы красноречия и упорства, убеждая родителей все же принять поначалу отвергнутое предложение корпорации "Интелидженс". Поистине чудо, что ортодоксальные католики согласились отпустить его в интернат всего после 7 месяцев уговоров. И еще большее чудо, что Герда все же туда приняли, хотя официальная приемная кампания уже была закончена.
Быть может, звездам захотелось рассмотреть Герда поближе?!
-
Игрок: Пингвинчег
Файл наблюдения пары №854
Запись № 246
Судя по результатам ежемесячного медицинского осмотра, Хелен Милден начала жить половой жизнью. Вероятность вступления в половую жизнь не с выбранным партнером незначительная. Отношения в паре окончательно стабилизировались, конфликты носят демонстративно-шуточный характер, лидерство Хелен Милден в паре не приводит к подавлению партнера.
Рекомендации: с учетом характера Хелен Милден, могут возникнуть проблемы с принятием материнства. Рекомендуется консультирование психологом, гинекологом незадолго до прилета.
Хелен Милден, Натан Криггс, все еще третий год полета
Тот вечер, когда Хелен рыдала на плече у своего партнера, заставил девушку пересмотреть свой взгляд на Натана. Она поняла, что у привычек ее партнера, помимо его упрямства, была еще одна причина - своеобразная форма заботы о ней. Да и вообще, человек привыкает ко всему, так что постоянное присутствие Натана вскоре стало для Хелен абсолютно нормальным. Он стал для нее словно младшим братом. Немного неуклюжим, нуждающимся в ее поддержке, и пытающимся при этом заботиться о своей старшей сестре-умнице. Даже необходимость все время переодеваться, когда Натан был в комнате, превратилась в привычный набор действий - повернуться к двери, кинуть через плечо "Отвернись", ничего особенного. Так продолжалось до одного события, которое внезапно напомнило Хелен, что они с Натаном вовсе не брат и сестра, и о том, для чего их, вообще, поселили в одну комнату. В обеденный перерыв (прием пищи у всех происходил в одном огромном помещении) Натан всегда приходил и садился рядом с Хелен. Поначалу ее это раздражало, она привыкла во время обеда быть или одна, или обсуждать текущие вопросы с Эльзой и Фридрихом. Потом она привыкла, хотя Эльза и Фридрих были не в восторге. Но их переубедить оказалось проще, чем Натана. В качестве мести Хелен подсовывала Натану свою порцию морской капусты, которую тот терпеть не мог, но ел, потому что "положено и полезно". В один из дней во время обеда к Натану подскочила какая-то незнакомая Хелен симпатичная девушка.
-Натан, ты не мог бы взглянуть на схему, а? У меня что-то не сходится, я вроде все делала точно. Ты же хорошо разбираешься в электросхемах.
Натан поднял голову от тарелки и отрицательно покачал головой.
-После обеда. Успею посмотреть. - Коротко и ясно. Хелен знала, дело не в нежелании помочь. Натан не любил разговаривать о работе за едой. Говорил, что у него от этого изжога. Шутил, наверное.
-А вдруг не успеем, мне надо ее показать старшей, а у меня не сходится ничего. Ну пожалуйста, Натан, милый, помоги.
Хелен поперхнулась. "Милый"?! Какого черта! Она испепеляющим взглядом уставилась на девчонку.
-Тебе же сказали, нет. Отвали и не мешай нам обедать.
Тон Хелен не оставлял сомнений - еще одна секунда, и девчонка отправится в короткий полет на встречу с полом. Но та, похоже, не поняла, с кем имеет дело. Она бросила на Хелен снисходительный взгляд и хмыкнула.
-А я не к тебе обращаюсь.
Рука Натана мягко удержала начавшую вставать Хелен за локоть. Выражение его лица ни капельки не изменилось, и он снова сказал:
-После обеда. Успею посмотреть.
Похоже, с его упрямством девушка была уже знакома. С расстроенным вздохом она отошла от стола, провожаемая горящим взглядом Хелен.
-И кто это? - с угрожающими нотками в голосе спросила Хелен.
-Элен. Недавно работает в нашем цехе. Ей зачем-то нужно электронику изучить в дополнение к основной специальности.
-И поэтому ты ее от меня защитил, а? Или потому, что запал на ее длинные ноги?
-Не хочу, чтобы у тебя из-за нее были неприятности. - Натан на мгновение замялся, бросив взгляд на скрытые юбкой колени Хелен, и добавил: - И у тебя ноги красивее.
Хелен поперхнулась снова. Она настолько привыкла к присутствию Натана, что совершенно забыла думать о том, кто они друг другу. Слово "партнер", к которому она так привыкла, вновь напомнило о своем значении.
Вечером того дня Хелен, переодеваясь, украдкой посмотрела через плечо на Натана. Только сейчас она заметила, что при его худобе у него широкие, горделиво развернутые плечи. Хелен вспомнилось, какими сильными и одновременно мягкими оказались его руки, когда он отбивал ее удары. Почувствовав прилив краски к лицу, Хелен поспешила юркнуть под одеяло, отвернувшись от партнера. Вечером следующего дня она начала переодеваться, не отворачиваясь к двери. Натан поспешил отвернуться. Хелен, замерев, смотрела, как он расстегивает пуговицы и снимает рубашку, чувствуя странную, совершенно несвойственную ей неуверенность.
-Не отворачивайся, - Хелен показалось, что она прошептала это, но Натан услышал. Он замер, а затем переспросил:
-Что?
-Не отворачивайся, - теперь Хелен сказал это уверенно. - Ты сказал, у меня красивые ноги. Теперь скажи, что еще во мне красивого.
Натан, как деревянный, медленно повернулся к ней. Он молча смотрел, как Хелен раздевается, но в его глазах девушка увидела что-то новое. Это было вожделение, но и оно было таким же мягким и спокойным, как сам Натан. Оно было подобно медленно поднимавшейся океанской волне, и Хелен чувствовала, что из этой волны зародится цунами.
-Ну, что молчишь? - сказала она, оставшись перед Натаном обнаженной. Он встал и шагнул к ней, и, когда Хелен взглянула в его глаза, она испугалась. Потому что она увидела, что цунами уже обрушилось на разум ее партнера, сметая все на своем пути.
-Всё, - хрипло выдохнул Натан, и внезапно обхватил Хелен руками, прижимаясь губами к ее губам. Хелен хотела оттолкнуть его, но в этот момент, незамеченное ею самой, цунами, поднявшееся в ее душе, обрушилось на нее, не оставляя никакого шанса ни одной здравой мысли.
...
Хелен прижалась лбом к затемненному иллюминатору. На ее лице блуждала улыбка, которая со стороны, наверное, казалась идиотской. Мужские руки обхватили ее талию сзади.
-О чем задумалась?
-О том, что у тебя совершенно нет совести. Ты мерзавец, Натан.
-Ты вроде только что шептала что-то совсем другое.
Хелен засмеялась и откинула голову назад, на плечо своего партнера. Еще несколько месяцев назад слово "партнер" даже в мыслях звучало противно. Но сейчас оно казалось единственно правильным. Не "жених", "муж", "супруг", не любые другие эвфемизмы, которые использовали ее знакомые. Натан Криггс был ее партнером. И так было нужно. И так было правильно.
-
Игрок: Эри
Полет
Он так и не воспользовался контрацептивном, не то, чтобы Альф был уж совсем заикой, в тесом коллективе волей неволей приходилось общаться. Некоторым девушкам нравился задумчиво-печальный взгляд, тонкие пальцы перебирают струны гитары, голос после подростковой ломки и занятием вокалом, приобрел необходимую глубину.
Тут была одна проблема, ни одна так не смогла заставить его сердце биться чаще и думать ночами, перед сном, представляя соблазнительные и волнующие изгибы девичьего тела.
Они были другими вот, что он выяснил без причины обижались, их логика и поступки были где- то за гранью разумного
А может он слишком перечитал книг, он предвкушал встречу с той единственной, которую полюбит с первого взгляда.
- Эй хватит мечтать из мира грез его вывел строгий окрик начальника и отправил к психологу.
-
Игроки: Шарин Налхара и Рашан Курин
Сигур Эрленсен и Марта Эрлих
(http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/8/81/Magdalena_Neuner_Mittenwald_2011_(2).jpg/449px-Magdalena_Neuner_Mittenwald_2011_(2).jpg)(http://www.malemodelscene.net/wp-content/gallery/102012/thumbs/thumbs_jesse-shannon-stefan-heinrichs-lofficiel-hommes-italia-05.jpg)
Вечер одиннадцатого дня, после рассылки результатов анализов и предоставления парам совместного официального жилья
За спиной лениво шумел океан. Психологи "Исхода" явно считали, что близость воды настроит новоиспеченные пары на романтический лад и даст им немного уединения. Марте же казалось, что, пока она стояла перед дверью бокса номер семнадцать, которому предстояло стать её домом на последующие годы - и не только её - океанские волны настойчиво подталкивали её навстречу двери. Открой, войди. Это твоя судьба. Это неизбежно. Это решено за тебя, но ведь ты сама согласилась на это.
Она сжала в руке сумку с вещами - у неё за время Исхода их не накопилось совсем, и всё умещалось в небольшой рюкзак - и переступила с ноги на ногу. А затем толкнула дверь.
Закрыто.
Может быть, он еще не пришел? И тогда у неё было бы время прийти в себя, собраться с мыслями, еще немного подумать... Марта пошарила в сумке и достала простой металлический ключ с выгравированной цифрой 17, вставила его в замок и провернула.
Дверь бесшумно открылась внутрь, и Марта почувствовала, как сердце упало в желудок. Она осторожно переступила порог - и увидела замершего посреди комнаты белобрысого парня. Сигур. Да, это он...
- Извини, я... я думала, ты еще не здесь. В смысле, не пришел еще... - она остановилась на пороге, прижав рюкзак к груди, где отчаянно и бешено билось непослушное сердце. Дыши ровно. Дыши ровно... Колотящееся, словно птица в клетке, сердце стало отмерять удары более ритмично и медленно. - Я... войду?
Это было глупо, ведь теперь это был её дом тоже, и больше ей идти было некуда. Но он пришел сюда первым, и теперь у неё было ощущение, что это его дом. Дом Сигура как-его-там, эти чертовы скандинавские фамилии...
Сигур бродил по комнате, когда пришла... Марта. Надо запомнить ее имя; Макс когда-то не уставал повторять, что люди обижаются на то, что он не обращает на них внимания и даже не запоминает имена. Сигур не понимал, но старался.
- Привет. Не спрашивай.
Я же говорю - полено. Они тебя не понимают!
- То есть не спрашивай, можно ли тебе зайти. Ну, в смысле, сейчас. Это ни к чему. Они не поймут.
Он запустил пальцы в волосы. Как ему говорить, чтобы его понимали? Он не хотел, чтобы она была тут, все в нем вопило "да, пусть стучится, или лучше проваливает отсюда". Но нужно было хотя бы сделать вид, что все хорошо.
- Пожалуйста, не стой. Зайди.
Она не понимала, что это - отвращение к ней или просто неприязнь. Когда он говорил вот так, почти монотонно, ей казалось, что он пытается представить, что её нет рядом. Она это ничем не заслужила. И если на кого-то тут можно было злиться - это на организаторов и на себя самих. Молча кивнув, Марта закрыла за собой дверь и положила рюкзак на полку у двери, а затем принялась снимать обувь, чтобы не испачкать пол.
- Ты.. уже ужинал?
Дерьмо, какая же ты дура... Не нашла ничего лучше, что сказать?..
Взгляд упал на открытую дверь спальни, где виднелась кровать. Одна. Двухспальная кровать. Что ж, Сигур не был похож на того, кого манил и радовал сей факт, как и её присутствие в целом, и сейчас Марта была с ним абсолютно солидарна. Хотя его показное равнодушие и эта сквозившая в словах неприязнь, то, как он не смотрел на неё, странно уязвляло её.
Что, было бы лучше, чтобы он потирал руки от нетерпения и тут же потащил тебя в кровать?
Нет, конечно... Но... Они оба попали в эту передрягу. И.. по крайней мере, они должны сочувствовать друг другу и быть партнерами - не в том смысле, который подразумевался при "распределении", хотя бы. Они в одной лодке. Интересно, этот странный парень это понимает?
Сигур понимал, что все делает не так, и судорожно пытался соображать, что ему сделать, чтобы наладить... все. Он даже не знал, какое "наладить" его бы устроило.
Полено, - ласково пропел голос Макса.
Тут он сообразил, что она задала ему вопрос.
- Я... Да, уже.
- Хорошо.. Я... - Марта выпрямилась и поставила ботинки в ящик на обработку от возможных вирусов и прочей дряни. Парень всё так же не смотрел на неё, да и слова из себя выдавливал с трудом. - Ты умеешь готовить? Черт, извини. Я просто... Просто не знаю даже, чего сказать.
Она опустила голову и потерла виски, затем прошла мимо Сигура и уселась в кресло напротив него.
- Я просто устала. И мне завтра рано вставать. И.. не стой ты там, а? Сядь уже, пожалуйста.
Сигур понял, что его не хотят доставать прямо сейчас.
- Готовить... Да. Нас учили... В интернате. Там есть, - он указал на сковородку, в которой правда осталась еда. - Я пойду... Работать. Мы можем поговорить еще. Потом.
- Ладно.. Я хотела спросить...
Она не успела даже добавить что-то еще, как парень подхватил куртку и скрылся за дверью. Глаза слипались, в животе явно урчало. Тяжело вздохнув, она пошла на кухню и выскребла из сковородки всё, что там оставалось, наскоро помыла посуду - "в мойке всегда должно быть пусто, девочки, это правило хорошей хозяйки, а вы все должны быть хорошими хозяйками" - и завалилась спать прямо в одежде. Отчасти потому, что сил раздеться уже не оставалось, отчасти потому, что боялась, что Сигур придет сюда и увидит её без одежды - как бы то ни было, но она желала оттянуть любой подобный момент и то, что может последовать за ним - что должно когда-нибудь последовать за ним, - до последнего.
-
Игрок: Пингвинчег
Дневник Натана Криггса, зеленый том, запись № 250
Я несколько дней ничего не писал, потому что никак не мог привыкнуть к этому новому ощущению. Наверное, это то, что называется счастьем. Да, я счастлив. Счастлив от того, что достиг своей цели, своей судьбы... (последнее предложение перечеркнуто несколько раз). К черту! Нет смысла врать самому себе. Эти несколько дней я ни разу не думал о цели, смысле и тому подобном. Я каждый день с нетерпением ждал вечера и думал только о том моменте, когда мы с Хелен вернемся в нашу комнату. Я не могу подобрать слов, чтобы выразить, насколько Хелен прекрасна или насколько я счастлив, обнимая ее. Да, я счастлив именно от этого - от близости любимой женщины, от обладания ею. Я знаю, это все не голос разума, а влияние гормонов и эндорфинов, бьющих по мозгу, что это не соответствует тому, чему нас учили. Но мне плевать. Плевать на Франца Грубера и его идеи. Плевать на Исход и проект "Возрождение". Плевать на новую планету, куда мы летим. Все, что мне нужно - это женщина, которая сейчас спит в шаге от меня. Я хочу Хелен, всю, без остатка. Зарываться лицом в ее волосы. Наслаждаться нежностью ее кожи. Целовать все ее гибкое упругое тело. Ощущать прикосновения ее рук. Слышать ее дыхание, переходящее в стон. Впитывать ее вкус и запах. Я хочу, чтобы все мои органы чувств, каждый рецептор моего тела был наполнен только ею. Я хочу быть в ней и сливаться с ней бесконечно. Она - мой Исход. Она - мое Возрождение. Она - моя планета. Она - моя жизнь. Моя Хелен.
Хелен Милден, незадолго до высадки
-Командир, у нас проблемы в секции фармации. Крауса не поставят замом, пока там есть Эмма. Или пока руководителем является Вайсс. Она слишком втерлась к нему в доверие. Может, припугнуть ее или его? Или просто подстроить несчастный случай?
Хелен нахмурилась. Эльза говорила серьезно. Она не понимала, что корабль – не интернат. Здесь куда лучшая система безопасности. Пока что план Хелен исполнялся вполне успешно – в большинстве секций на позиции заместителей или старших в группах ставили тех, кто был готов поддержать ее идею. До этого момента. Хелен колебалась.
-Над чем она работает сейчас?
-Тестирует работу основных лекарственных средств в климатических условиях Начала, - Фридрих был спокойней Эльзы, но он явно поддерживал ее идею. Эти двое в последнее время очень спелись. Хелен подозревала, что они все-таки стали любовниками.
-Можем ли мы как-то вмешаться? Запороть тесты? Отравить или заразить подопытных мышей? Испортить условия хранения препаратов? Что угодно, чтобы выставить ее некомпетентной. Фридрих, ты химик, подумай об этом. Подбрось эту задачку кому-нибудь из биологов, Ларсу, например. Время еще терпит. Пока не испробуем более консервативные методы, прибегать к прямому воздействию не будем. Спустить Эмму с лестницы всегда успеется. Кстати, Эльза, попробуй раскопать, что там между ними. Если Эмма изменяет своему партнеру с руководителем, это позволит нам из них веревки вить.
Фридрих и Эльза как-то странно переглянулись в конце речи Хелен. Потом Эльза как-то неуверенно сказала:
-Командир, что с тобой в последнее время? Я не помню, чтобы ты раньше так колебалась. Это твой партнер на тебя так влияет? Раньше ты была тверже.
Хелен ушам своим не верила. Эльза, ее левая рука, сомневается в ее твердости? Это было плохо. Очень плохо. Она в упор посмотрела на Эльзу.
-Не забывайся, Эльза. Мне лучше знать, что и в какой последовательности делать, ясно? И никакой самодеятельности. Решите устроить что-нибудь без моего ведома – несчастный случай произойдет с вами, понятно?
Эльза и Фридрих опустили головы и хором заверили Хелен, что сделают все как надо. Но на душе все равно было тревожно. Если кто-то начнет сомневаться в способностях Хелен, все может пойти насмарку. Она этого не допустит. Никто больше не посмотрит на нее сверху вниз. Никто. Потому что она, Хелен, будет на самой вершине.
-Я, кажется, понял, что вы имели в виду, говоря про рисунок. На нем от самого большого дерева корни тянутся ко всем остальным. Хелен Милден хочет быть этим самым главным деревом, да?
-Ваша точка зрения, конечно, не лишена логики. Но… хотите эксперимент? Покажите этот рисунок Натану Криггсу. Уверен, его мнение вас поразит. А ваше – его обидит.
-Я все равно не понимаю, почему мы не сообщаем наверх об этих ее подозрительных встречах. Это может закончиться печально.
-Одно слово, мой друг, одно слово. Отбор. Если у нее все получится – значит, она заслужила эту победу. Если же нет… Как бы то ни было, пока просто любуйтесь этой борьбой за существование. Ведь каждый, кто борется за существование, прекрасен.
Дневник Натана Криггса, черный том, запись №1
Сегодня ко мне подошли двое друзей Хелен, Фридрих и Эльза. Фридрих внезапно ударил меня в живот, и, пока я ловил ртом воздух, велел мне перестать «оказывать свое дурное влияние на Хелен». Что-то про то, что из-за меня она становится мягкой. Сначала я подумал, что у Хелен из-за меня неприятности по работе. Но Эльза не работает с Фридрихом и Хелен. Не знаю, что у Хелен с ними за дела, но мне ясно одно – эти двое хотят как-то использовать Хелен. Она им для чего-то нужна. А я этого не допущу. То время, когда мне было нужно лишь выжить на пути к своей судьбе, прошло. Сейчас я нашел свою землю. И буду за нее бороться. Я перестал быть брошенным в землю семенем и стал древом, что выросло из него. Я оплету и свяжу Хелен своими корнями. Я заслоню ее своей кроной. Никто и ничто не отнимет ее у меня. Она моя и только моя.
-
Elsa Rauch
(http://se.uploads.ru/t/fHTEw.jpg) (http://uploads.ru/fHTEw.jpg)
Любое, как астрономическое так и географическое, исследование картой начинается и картой же заканчивается. Эльза наконец-то закончила свою многодневную работу над картографической проекцией и окончательно определила выбор площадки для приземления модулей с людьми на борту. Но это были всё-таки предварительные расчёты. И без консультации с геологами окончательный вердикт Шеф, разумеется, принимать не будет. Эльза сбросила свои расчёты на съёмный чип и отправилась в каюту к ведущему геологу экспедиции Шварценбергу.
Услыхав на свой стук в дверь каюты громкое приглашение войти, Эльза была уже не рада, что выбрала столь неудачное время, для делового общения. Нет, ничего такого инженер-магистр ей не сказал, взяв чип. Но она успела увидеть, что он сидел за своим компьютером, глядя с невыразимой тоской на фотографию на рабочем столе. С монитора, сияя белозубыми улыбками, весело смотрели молодая женщина с развевающимися на ветру каштановыми волосами и девчушка лет 7-8. Эльза быстро ретировалась, сославшись на неотложные дела. * Он до сих пор нешуточно страдает, хотя прошло уже столько времени… Вот, а ещё говорят, что время – лучший лекарь*. Но после этого, казалась незначительного эпизода, Эльзе отчего-то всё вспоминался и вспоминался взгляд Манфреда, которым он встретил её тогда в своей каюте.
Когда, через две недели после посадки на планете, стали формировать геологическо-геодезическую экспедицию, Эльзе опять стало не до романтических грёз, которые она иногда могла себе позволить во время перелёта. Надо было позаботиться о снаряжении. И обучить молодых участников экспедиции работе с основными инструментами топографов на местности: нивелиром для определения высоты и теодолитом для измерения расстояний. Дела, дела. Столько дел и надо всё успеть. В голове нынче вертелась любимая фраза отца:
Wer will, der kann!
-
Игроки: Тувин и kpods
Исход. Матиас
Впервые он увидел ее на трибуне рядом с отцом перед отлётом с Земли. Их лидер - Франц Грубер, повторял во всеуслышание постулаты их общего светлого будущего, подпитывая уверенность в юных слушателях в их собственной уникальности и незаменимости. И хотя пятнадцатилетнюю грудь Матиаса распирало от гордости за редкость и важность своей профессии - геолога и терраформирователя - внезапно он ощутил укол чего-то непостижимого - беспокойства и душевного подъема одновременно. Чувство было иррациональным и Матиас отверг его со свойственной его возрасту решительностью и, конечно, безрезультатностью. Уже на корабле он пытался объяснить психологу - господину Ньюману - причину своего беспокойства, не выдав главного Секрета. А тот, постоянно сталкивающийся с подобными проявлениями полового созревания у юных членов экипажа, лишь понимающе улыбался, скучным голосом повествовал о природном сверхзначении утренних полюций и мастурбации, рекомендовал дополнительные занятия споротом, а также чтение пропагандисткой литературы в свободное время.
- Так много красивых девушек вокруг, не мудрено потерять голову. Но ты должен помнить о важности своей миссии. Процесс обработки данных на генетическую совместимость уже запущен. И когда компьютер выдаст имя твоей партнерши, жизнь станет намного проще. А пока что я могу порекомендовать снять тебя с некоторых занятий по профподготовке и временно назначить в качестве помощника в подсекцию "Человек", к госпоже Кунц. Думаю, тебе будет полезно выйти за привычные рамки, как в работе, так и в общении. И ты сможешь более детально познакомиться с эээ... основами строительства здорового общества.
Много позже Матиас думал, была ли воля каких-то Высших сил на то, что он вместо абстрагирования от своей "проблемы", отправился работать именно туда, где постоянно виделся с Ингрид. И была ли их близость - душевная и физическая, чем-то большим, чем простое совпадение, получившее толчок под влиянием гормонов и обстоятельств, сроднивших два юных разума?...
Планета Начало. Ингрид и Матиас
В дверь его модуля постучали. Затем, не дожидаясь ответа, вошли. Так делать позволялось только одному человеку - Ингрид. Похоже, ей наконец-то удалось разгрести все дела по своей секции. Порой казалось, что девушке нравилось доводить себя до изнеможения работой. Кто-то, кто знал Ингрид похуже, мог бы решить, что она заядлая карьеристка с нелюдимым характером, пользующаяся протекцией отца. Кто-то, но не Матиас. Ингрид никогда ничего не просила у герра Грубера, добиваясь всего собственными усилиями.
- Матиас...- голос Ингрид звучал странно, слишком хрипло. И она не поцеловала его в затылок, как любила делать, когда Матиас засиживался над работой.
- Ингрид? Что-то стряслось? - Матиас махнул рукой, заставляя рабочий экран перейти в спящий режим и повернулся на стуле, оттолкнувшись от столешницы. Он хотел было привычно потянуться к любимой, но что-то в ее взгляде заморозило его до мозга костей. - Ингрид? Ты ведь должна проводить контрольные анализы. Что-то пошло не так?
Она запрокинула голову и крепко сжала пальцами переносицу - плохой признак, очень плохой.
- Да, Матиас. Все пошло не так.
Ингрид подошла к нему, робко, неуверенно, протянула руку, а затем опустила её, так и не коснувшись мужчины.
- Я...не знаю, как могло случиться такое. Матиас, я не могу иметь детей.
- Почему? - Детский вопрос сорвался раньше, чем парень осознал значение слов Ингрид. Казалось, он был готов услышать, что угодно. И оказывается, всего секунду назад - целая вечность! - боялся, что герр Грубер всё же заставит их расстаться вопреки генетическому соответствию, основываясь на промахе геодезистов при расчете места высадки и какого-нибудь сбоя в работе отдела генетики. Какой чудовищно маленький страх в сравнении с реальностью!
- Не знаю! - Ингрид практически прокричала это. Затем проговорила тише:
- Отец спрашивает, ты спрашиваешь, я сама себя спрашиваю. Но я не знаю. Извини. Анализы...они показали, что мои репродуктивные возможности равны нулю. Матиас...
Он уже захватил ее в кольцо рук и держал так крепко, как только мог, прижимая подбородком ее светлую макушку.
- Это невозможно. Мы проверим еще раз. Это какая то ошибка. И... И даже если нет, мы всё равно будем вместе. - Его быстрый полушепот запутался в ее волосах. Матиас, наконец, смог посмотреть на проблему словно со стороны. Оценить. И понять всё, до конца. Он чуть-чуть отстранил девушку, держа за предплечья и заглянул ей в глаза. - Ингрид? Ты... Ты уже подобрала мне другую партнершу? Да?
- Да, - Ингрид выдавила из себя ответ и отвела взгляд.
- Это правильно. - Сказал Матиас после некоторой паузы. - Но почему ты не смотришь мне в глаза? Ингрид? Всё будет хорошо. Я не перестану тебя любить, даже если мне придется жить с другой.
В глазах парня зажегся дикий огонек.
- А что если?.. Что если ребенка родит другая, но воспитывать его мы будем вместе с тобой?
На мгновение лицо Ингрид ожило, но затем она снова сникла и покачала головой:
- Нет, это неправильно. Это будет прецедент. Он может разрушить все. Я не могу.
Матиас резко втянул воздух и разжал пальцы, наверняка оставившие на предплечьях девушки отметины. Отступил на шаг. Еще шаг.
- Чего ты хочешь, Ингрид? - Его голос стал бесцветным. Щеки покрыла пепельная бледность.
- Я...- она облизнула губы, - должна была тебе сказать. Поверь, мне очень плохо. Я так не хочу тебя терять. Но это конец, Матиас. Нам никогда не быть вместе.
- Нет, нет, нет! - Он обхватил голову руками и тоже сорвался на крик. - Ты слышишь меня? Нет! Это! Не конец! Я не откажусь от тебя!
Матиас выдохнул и, стоя на месте, протянул руки к Ингрид.
- Прости. Прости меня. Но я не смогу без тебя.
- И ты прости меня. Но ты должен. И я должна. Долг...он такой, его просто с себя не спихнешь.
- Пусть так. Но я то не отказываюсь от долга. И сделаю, всё, что требуется на благо колонии. А ты теперь свободна. И значит - никому не нужна. Почему ты не хочешь остаться моей любовницей и просто другом?
- Что?! - Ингрид вздрогнула, как от удара. - Быть с тобой в статусе "никто" , смотреть, как она будет рожать от тебя детей и знать, что я никогда не смогу выносить твоего ребенка? Ты понимаешь, о чем ты просишь?! Я же просто человек, я не выдержу этого...
Матиас присел на краешек стола и пожал плечами, заложив руки в карманы брюк.
- Ты и так не сможешь выносить моего ребенка. Это наша общая боль, Ингрид. Не ставь себя одну в положение жертвы. Не понимаю, почему ты так упорно отказываешься от нашей близости. Продолжение рода - наша общая цель. Но кто сказал, что мы должны быть несчастливы на пути к ней? Я смогу заботиться и о новой партнерше и о тебе. Давай ты пока не будешь горячиться, милая. Возьми перерыв, всё обдумай и только тогда прими взвешенное окончательное решение.
Неожиданно модуль наполнился кощунственно-жизнерадостным треньканьем и над рабочей поверхностью стола вспыхнула голограмма светловолосой девушки. Она явно была чем-то встревожена.
- Матиас? Ответь или перезвони мне как можно скорее. Это Ида Бергманн. Мне только что на коммуникатор поступило срочное сообщение из системы. Это... Это какая-то ошибка. Я... Мне нужно срочно с тобой поговорить. Матиас? - Невидящие глаза Иды из голограммы требовательно уставились в никуда, ожидая ответа. Через мгновение голограмма свернулась до размеров ладони, но продолжала подсвечиваться ярким голубым светом, напоминая, призывая, требуя.
Матиас со страдальческим видом перевел взгляд на Ингрид.
- Это Она, да? Что мне ей ответить?
- Да, - выдохнула Ингрид. - Это она. Матиас, я не смогу делить тебя с кем-то. А в таких условиях. .. я уйду для тебя на второе, третье, пятое место, особенно, когда Ида станет матерью. И как мы сможем скрывать наши отношения в таком замкнутом пространстве? Матиас, на тебя будут глядеть осуждающе, я стану посмешищем для всех. А Ида - невинной жертвой. И мой отец... Я - дочь Грубера. Я не могу быть на особом положении в чем-то. Господи, почему всё так сложно? Почему я так люблю тебя?!
Последние слова были почти заглушены настойчивыми сигналами Иды. Ингрид снова взглянула на её голограмму, стиснула зубы и быстрым шагом направилась к выходу из модуля.
Матиас коротко выругался и нажал кнопку ответа.
-Ида, здравствуй. Я тоже получил сообщение. Это неожиданно, но мы все знали о подобной возможности. Мне повезло, что это ты. Да.
Девушка нахмурилась.
- Матиас, ты в порядке? Не возражаешь, если я приду прямо сейчас? - Матиас огляделся кругом. В модуле был идеальный порядок, но каждая мелочь напоминала об Ингрид.
- Нет, сюда не стоит. Я сам иду к тебе. Ида? Мы упустили много времени. Рискуем выбиться из графика колонизации. Ты не будешь возражать, если по дороге я договорюсь об официальном фиксировании нашей совместной ячейки общества?
- Ты хочешь зарегистрировать наш брак? - Брови Иды взлетели вверх, щеки порозовели. - Да, конечно, я не стану возражать.
- Хорошо. Я иду...
Планета Начало. Ида и Матиас.
(http://forum.kinopoisk.ru/attachment.php?attachmentid=420329&d=1413373242) (http://images6.fanpop.com/image/quiz/1012000/1012166_1371088247327_199_250.jpg)
- Ты очень красивая. - Матиас заправил прядь волнистых волос за ухо своей будущей жены. За другое ухо она заложила свежесрезанный цветок. Матиас еще не выучил их местных названий, но этот чем-то напоминал лилию. До сих пор он считал, что регистрация брака - глупая формальность. Но теперь, это казалось даже в чем то правильным.
В последний момент он засомневался, но всё же вынул из кармана куртки кольцо. Золотой ободок мягко блеснул.
- Вот. Это тебе. Золото с Земли, здесь его добыча еще не производиться, отчасти потому что не является первостепенной. Кхмм... Я не то хотел сказать. Камень. Это местный аналог земного кварца. Но он уникален по своим свойствам, запас прочности... Кхмм... Прости... Это символ. Символ того, что мы... Мы здесь. Ты и я. И мы... Это на удачу. Эээ... Можно примерить?
Ида улыбнулась и протянула руку, слегка оттопырив безымянный палец - старая земная традиция, но почему бы и нет? Девушка светилась от удовольствия.
- Он прекрасен, - без тени притворства призналась она. - А что на нем за гравировка? Это какая-то буква. Буква "И"?
Матиас суетливо поцеловал девичьи пальцы.
- Да. "И", "Ида". Мне кажется, очень подходит. Забежал в цех лазерщиков по дороге сюда.
Ида криво усмехнулась и еще раз посмотрела на кольцо, вытянув руку перед собой.
- Матиас, спасибо за подарок. Но ведь эта "И" не для меня. "И" - Ингрид. Ведь так? Я понимаю, почему ты это делаешь. Я оценила это. Но больше никогда, ты слышишь? Никогда не смей мне лгать!
- Я... Ты... Ох. Ида! Прости, я…
- Шшш, - приложила девушка палец к красиво очерченному рту Матиаса. – Всё будет хорошо. У нас всё получиться.
Матиас с тоской подумал, что было бы неплохо, чтобы его настоящая любимая была бы так оптимистична.
...
-
Ньял Херлифсенн.
(https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/originals/53/5e/9b/535e9bc403235125a8a8c64609fcff6f.jpg)
Первые два года после Отлета Ньяла мучила хандра. Он был трудоголиком, любил работать, любил действовать, любил заниматься и развиваться. Делать же архитекторам(в количестве 2 штук на полет, так как спланировать начальные работы этих двух хватило бы, а дальнейшее развитие было обеспечено их учениками) в полете без карт и визуального контакта с местом строек, а также без возможности получить геологический отчет о почвах, на которых предполагалась постройка, не было никакой возможности, было нечего. Нет, конечно были книги, фильмы и прочие развлечения, были обязанности по обучению архитектуре молодого поколения, но без сомнения, это была не то погружение в задачу, которого он хотел. Поэтому все свободное время он пытался найти себе задачи.
***
Сначала он каждый раз, когда ему не терпелось работать, а прохлаждаться с книгой было более решительно невозможно, он шел в свою кабину и планировал. Делал наброски порядка застройки, отмечал важнейшие и второстепенные здания, рассчитывал количество, размеры и интерьер комнат под разные нужды, старался найти такой подход, что бы все здания были как можно доступнее основным (которыми, без сомнения, являлись общежития и здание руководства) и при этом сохранялся бы эффект просторности, и каждую неделю заходил к картографам и исследователям в надежде, что именно сегодня придут результаты с полного сканирования новой планеты. на 4 раз ему доходчиво объяснили, что он всем надоел и вообще информация придет не раньше 3 года полета. После подобной отповеди Ньял приуныл, но через некоторое время все-таки нашел себе занятие. Он подал заявку в музыкальный класс, и почти все эти три года преподавал на ударных инструментах, проявив себя как неплохого учителя.
***
День получения результатов сканирования был одним из самых радостных для Ньяла. Он ненавидел рутину- потому и избрал своим архитектуру, в которой однообразия не было, своей профессией- а потому последние 3-4 года стали для него мучительными. Конечно, он смог познакомиться с новыми людьми на борту, но немалая их часть была чересчур фанатична для Ньяла, и с ними невозможно было поддерживать беседу, так как незамутненность взглядов была среди них словом незнакомым или даже ругательным. Однако еще большая часть была вполне адекватной, и интересные беседы- это все, что помогло спастись от смертельной скуки в полете. Но день получения результатов сканирования(сам Ньял проговаривал это в голове исключительно заглавными буквами) стал поворотным. За 3 года он сильно сдружился со вторым архитектором, они оказались очень близки по духу, и в честь этого они устроили застолье, минипраздник в честь этого дня. Этот день, 3 марта, стал праздничным для Ньяла. Днем надежды.
Следующие дни они провели в планировании. изучали карту, советовались с картографами, И за 3 месяца примерный план начального строительства был готов для чуть ли не любой возможной точки высадки на планете. Конечно, это были лишь примерные планы, и без личного исследования мест и почвы утвердить их было нельзя, но руки были заняты, мозг кипел в напряжении, а душа пела.
Последний год они провели в проработке деталей. Они утвердили расположение и дизайн каждой из комнат будущего командного центра, получили одобрение стандартной комнате в общежитии, получили заказы на профессиональные учреждения с пожеланиями будущих работников и подготовили их.
Дело оставалось за малым. Приземлиться.
***
Первые дни на поверхности были тем, о чем мечтал Ньял с самого начала. Адреналиновая гонка на износ, беспрерывная работа по обустройству. Первый день - приземление, установка основных установок, разбор корабля на модули, распределение, экспедиции, в части которых (той, что исследовала геологически ближайшие окрестности) Ньял был обязан принимать участие, проектировка несущих конструкций в местном грунте, нахождение свободного места, инструкции начальнику строителей и помощь в настройке роботов-сборщиков. Главной проблемой были модули: их приходилось переставлять с места на место каждый раз, когда закладывался фундамент для нового здания, и, когда постоянно мучатся с передвижением модулей всем надоело, их начали потихоньку переплавлять. Общежитие, Здание руководства, которое скоро стали между собой называть зданием Правительства, Склады, Здания ведомств, Исследовательский центр... Работы было много, и Ньялу не на что было жаловаться.
***
Прошло шесть лет. Люди обживались на планете, город разрастался, почти все было готово, новые заказы приходили все реже - нового поколения пока не было, а тому, что было, пока всего (и в первую очередь жилой площади) хватало. Конечно, потихоньку из общежития люди съезжали, запрашивая себе отдельные дома, тем более, Франц Грубер это поддерживал, заявляя, что наша раса всегда жила на персональных участках. Большая часть людей предпочитала типовые дома, не имея каких либо предпочтений в этой области и привыкнув к стесненной обстановке за 5 лет полета и за годы жизни в 2 общежитиях на полторы тысячи человек каждое, но иногда к Ньялу приходили люди, желающие чего-то особенного и удобного персонально для них.
Тем не менее, Ньял хотел чего-то большего, и как-то раз у него возникла идея...
***
-Это интересно. А что во второй папке?
Франц Грубер почти полчаса изучал доклад Ньяла, и с этим вопросом поднял глаза на его составителя.
-Там больше техническая информация по планировке.
-Хорошо. Даю добро на постройку.
***
Через 2 года все было готово. Огромный стометровый монумент прямо в месте посадки того самого корабля на пятиметровом постаменте, на которым были выбиты имена всех первичных участников экспедиции, и с огромным красным кристаллом, найденным неподалеку в верхушке. Это было поистине величественное зрелище, и Ньял был доволен своим детищем. Жизнь только начиналась.
-
Янина <Яна> Штерн
То, что полет будет долгим, ей говорили. Но никто не упоминал, что он может стать депрессивным. Оказалось, что Яна очень плохо подготовлена к подобного рода перелетам. Или, точнее сказать, вообще не подготовлена. Первое время она активно посещала медблок совместно с группой товарищей по несчастью. Для них провели короткий курс терапии, выдали таблеток с мелиссой и рекомендовали держаться подальше от помещений с иллюминаторами, а также ежедневно слушать классическую музыку и звуки природы. Это помогло, но буквально на первую дюжину месяцев полета. В течение этого времени Яна продолжила обучение в блоке по агрономии. А через год познакомилась со своей второй половиной. И если учеба доставляла ей удовольствие, то вызывало раздражение. Молодой человек, Карл, был источником шума в ее ушах. Он говорил и говорил, а она слушала и слушала. Яна конечно верила, что пары подбирались с учетом генетических данных и так далее, и тому подобное, но скорее верилось, что критерием совместимости выступала степень терпения или терпимости. Самых терпеливых людей награждали самыми дотошными половинками.
Прошел первый год полета. Яна освоила курс мелиорации, физиологии растений и почвоведения. Прошел еще год: пару раз была в медблоке, слушала звуки природы, терпела Карла.
Прошел очередной год полета. Яна завершила изучение селекции, агрофизики, фитопатологии и реализовала пару успешных проектов в лаборатории. Нашла время для занятий музыкой, посещала оркестровый кружок. Привыкла к Карлу.........
Прошел пятый год полета. Яна успешно освоила комплекс всевозможных агронаук, защитила ряд проектов, вывела жизнеспособные гибриды сельхозкультур. Регулярно занималась музыкой, сняла брекеты, получила ровные зубы. Карл оказался не таким уж и занудливо-болтливым. Он дополнял ее молчание, она слушала его. Она уже не могла представить себе свой день без него.
-
Отбор
Он был спокоен, кто- то волновался, кто- то сжимал кулаки, а кто - то скрещивал пальцы. Ему досталась Асла. Она была практичной, хозяйственной и очень приземленной. Как- то так пошло, что всей хозяйственной частью занималась она.
Он же по прежнему проводил дни в двигательном отсеке, библиотеке и музыкальной комнате Через некоторое время им пришлось спать вместе, по началу это были новые волнующие ощущение, не потом он понял, что они разные.
Метальному Альфи иногда претила слишком уж приземленность своей подруги, через некоторое время он свыкся и даже стал привыкать, что все мелкие бытовые заботы берет на себя Асла.
Творческий беспорядок был изгнан из жилища.
-
Лотар фон Рихтгофен
(http://images.vfl.ru/ii/1425917314/bce16746/8024156_m.jpg) (http://vfl.ru/fotos/bce167468024156.html)
Spazieren, spazieren
Mit deutschen Officieren,
Sie schönen Mädchen lieben,
Tra-la-la-la-la-la!
Из популярной в середине XX века песенки
Пролог
…Перед глазами Лотара, как кинолента в ускоренном режиме прокрутки, словно прошла вся его еще не такая уж долгая жизнь и события, которые привели его на чужую планету, которой предстояло стать родиной его потомков, если, конечно, таковые у него появятся.
Дворянский род фон Рихтгофенов из славного города Бреслау, ныне именуемого Вроцлавом, всегда был весьма уважаем в Фатерланде - он подарил стране выдающихся ученых различных специальностей, дипломатов и политиков, военных, в том числе - высокого ранга, и - знаменитых асов-летчиков, братьев Манфреда и Лотара.
Старший брат Манфред, прозванный “Красным бароном”, прославился в воздушных битвах Первой мировой войны, на его счету было более 80 сбитых самолетов противника, которые вели отнюдь не новички. Своей храбростью, преданностью Родине и рыцарственностью он завоевал уважение даже у своих противников, и когда летчик во время своего последнего боя, уже смертельно раненный выстрелами австралийских пехотинцев, сумел посадить свой самолет в расположении противника, его похоронили с воинскими почестями.
Младший брат Лотар, одержавший около 40 воздушных побед, сумел пережить войну, но не обмануть судьбу, обычную для летчиков тех времен - он погиб через 4 года после окончания войны, пилотируя пассажирский самолет.
В роду Рихтгофенов была популярна легенда, согласно которой Лотар был реинкарнирован некими высшими разумными существами на отдаленной планете вблизи Центра Галактики, где подружился с построившим речной корабль-мечту Сэмюелом Ленгхорном Клеменсом, гораздо более известным под именем Марк Твен. Верный своей судьбе и долгу, Лотар и там погиб в воздушном бою над рекой, защищая корабль своего друга от вероломного нападения.
С тех пор имена Манфред и Лотар стали самыми распространенными в роду Рихтгофенов, и именно так назвали близнецов, родившихся примерно через 130 лет после той войны.
Манфред, в отличие от своего легендарного предка, был склонен к кабинетной вдумчивой работе и стал известным историком. Лотар же унаследовал беспокойный и даже несколько авантюрный характер своего тезки и, получив все еще модную специальность инженера-физика, одновременно научился летному делу и на досуге водил спортивные самолеты, став также неплохим планеристом. Он бережно хранил помутневшее от времени фото своих легендарных предков-асов:
(http://images.vfl.ru/ii/1426510338/137ee8a4/8097069_m.jpg) (http://vfl.ru/fotos/137ee8a48097069.html)
http://www.youtube.com/watch?v=FkcjawHgiJY
Одно лишь обстоятельство омрачало его радость - его любимый брат не участвовал в этом проекте, да и не мог в нем участвовать, поскольку был женат на прелестной Петре Арканян с известными предками из славного города Маралика и имел от нее также сыновей-близнецов, которым, в нарушение семейных традиций, дал имена Иоганн и Оганес. Армяне, увы, не входили в число тех наций, представители которых могли попасть в участники проекта, а расставания навсегда с любимой женой и сыновьями Манфред, конечно, не желал и не допускал.
Лотар был холост - счастливая любовь пока его миновала - и нередко думал, сумел бы он сделать выбор в пользу семьи, как брат, а не сокровенной мечты, и не мог однозначно ответить на этот вопрос. Так что он благодарил судьбу за то, что не был поставлен перед такой трудной дилеммой.
Впрочем, брат во время их долгих бесед перед отбытием нередко говорил ему, что переселенцы рано или поздно поймут, что свежая кровь не может повредить расе, и расширят пресловутый “список допуска”. Скорее всего, тогда же понадобятся и квалифицированные историки, которые помогут колонистам сохранить духовную связь с наследием Земли и грамотно вести летопись освоения новой родины. Так что, вполне возможно, они прощаются надолго, но не навсегда.
Лотар хотел верить, что Манфред высказывал такие мысли всерьез, а не просто, чтобы утешить его и смягчить горе разлуки…
-
Изольда фон Гумбольдт
(http://s50.radikal.ru/i130/1503/ac/1a61cea8e6b2.jpg) (http://www.radikal.ru)
Изольде едва исполнилось 23, когда она лишилась родителей. Она была единственным ребёнком в семье, родители её любили и баловали, сама она считала их немножко занудами но очень славными и искренне горевала. Долго не могла привыкнуть к их отсутсвию - не было звонков, не было неожиданных посещений, не было... не было постоянной заботы, окружавшей её с рождения.
Справиться с горем ей помогла любовь. Человек, с которым она встретилась незадолго до гибели родителей стал для неё тем самым, единственным в мире и был таким два года, пока не оставил Изольду с разбитым сердцем.
Он покинул её - и она вдруг ощутила такую пустоту! Не о чем было мечтать, не о ком скучать. Как сможет она оценить красоту цветов, музыки, самой жизни, если нет любви?
Но не в характере Изольды было долго предаваться отчаянию.
- Я не буду несчастной! Моя жизнь наполниться новым смыслом и я забуду тебя, ты останешся всего лишь тенью воспоминания о моей глупости.
Её показатели лучшей студенки на курсе позволили девушке попасть в команду, работавшую над проектом Грубера.
Это было то что надо - вызов и совершенно невероятный объём работы, не оставлявший времени на раздумья о том, что могло бы быть и не сбылось.
К сожалению, забыть бывшую любовь оказалось не так легко как хотелось бы, но Изольда не сдавалась и со временем внезапные уколы в сердце, от которых перехватывало дыхание и наворачивались слёзы на глаза становились всё реже. В послений раз это случилось, когда корабль покидал Землю. Тогда она закрылась в каюте и проплакала, как ей самой казалось, несколько часов, ненавидя себя за слабость.
Но к счастью, во время полёта работы хватало с головой, а свободные часы девушка проводила в спортзале. И среди специалистов было достаточно одиноких мужчин.
Прочных отношений не получалось, да Изольда и не стремилась к ним - как она сама себе говорила, ещё не время.
За несколько месяцев до прибытия на Начало её партнёром по тренировкам а потом и во всём остальном - кроме работы - стал Маркус Кох -её ровесник из команды геологов. Изольде очень нравился Маркус, но именно он нарушил её душевное равновесие.
Генетическая совместимость.. Да, разумеется, женщины должны рожать, но Изольда втайне надеялась протянуть время, чтобы ограничиться одним, самое большее двумя детьми - и предложение Маркуса застало врасплох.
Теперь, через две недели после приземления Изольда наконец выкроила полчаса для прогулки. С наслаждением вдыхая морской воздух она неторопливо шла босиком по кромке пляжа.
Маркус обижен и Изольде было от этого не по себе. Что же делать? Можно конечно протянуть время, но что ждать? Встречи с Великой Любовью? Безрадостная усмешка скривила губы женщины. Изольда, ты безнадёжная дура! И допрыгаешься до того, что выбирать останется среди резервного молодняка. Как тебе перспектива сразу на две роли - мамочки и партнёрши?
Внезапно на глаза навернулись слёзы,- это от ветра, вполголоса пробормотала она сама себе.
Присев на корточки зачерпнула пригоршней воды, попробовала на вкус - солёная. Надо будет узнать, не опасно ли здесь плавать..
- Изольда!- одёрнула женщина себя,- ты не о плавание пришла сюда подумать, решайся на что-нибудь!
Потом, у меня ещё есть время, Маркус вернётся из экспедиции через несколько дней...
-
Марта Эрлих
(http://s002.radikal.ru/i197/1203/9e/b281ad3ee495.jpg)
Две недели совместной жизни
Новые образцы поступали практически каждый день. И практически каждый день обнаруживалось что-то новое. Новые минералы, о которых еще нужно было понять, как их можно использовать. Большое количество кристаллов - некоторые подземные пустоты-карманы неподалеку от лагеря при проверке оказались практически полностью покрыты изнутри слабо мерцающими кристаллами - которые практически не имели аналогов на старой Земле. Первая поездка за пределы лагеря осталась в памяти чередой ярких образов - и работы, работы, работы. Им неоднократно напоминали, что они выехали не глазеть, а работать. Впрочем, тот маршрут был уже полностью пройдет прошлой экспедицией, и сейчас нужно было лишь более полно разведать породу, взять пробы, заснять всё, на чем предыдущая группа просила остановиться более подробно. Никакого первооткрывательства, только работа по графику и строго согласно инструкциям. А потом бесконечные анализы и биохимические исследования по возвращении, анализ снимков, поиск месторождений, желательно выходящих ближе к поверхности, оценка радиолокационных данных...
Из-за двери и из открытого окна раздавались звуки музыки. Марта остановилась, вздохнула и прижалась к стене спиной, прикрыв глаза, позволяя себе хоть ненадолго расслабиться. За последние четыре с лишним года никакой новой музыки в её плеере не появилось, а то, что в нем было, она уже заслушала до дыр. И игра Сигура была для неё маленькой отдушиной, частью чего-то живого и старого, принадлежавшего старому, покинутому миру, но в то же время частью чего-то нового. Жаль, что послушать её удавалось только вот так, тайком, из-за двери. Когда она входила, он, как обычно, прерывался и, бормоча что-то нечленораздельное, уходил в другую комнату. От его неприязни сводило скулы, и Марта рада была оттянуть очередной момент её проявления. Мелодия в исполнении Сигура на синтезаторе гармонично сочеталась с шумом прибоя, и от неё хотелось скинуть лишнюю одежду, броситься в воду и плыть куда-то, не разбирая пути. Или дело было совсем не в мелодии...
Музыка стихла. Послышался звук отъехавшего от синтезатора стула и удаляющиеся шаги. Иногда Марте казалось, что Сигур знает о её приходе, но просто притворяется, что её нет, и продолжает играть, пока она не смотрит на него, а он не видит её. Словно бы он кричал о том, как ему было бы легче и проще, если бы её не было рядом. Словно бы это она была виновата в том, что его поставили в пару не с той, кто ему бы нравилась, а с ней. От этого хотелось злиться еще больше и бежать еще дальше. Каждое утро она уходила на пробежку по береговой полосе вдоль лагеря и с каждым разом забегала всё дальше и дальше. Песок здесь был более мелким и более плотным, так что ноги не застревали и не тонули в нем, он просто легко пружинил под ногами, оставляя небольшие ямки, которые медленно заполнялись водой. Интересно,к ак далеко она сможет забежать в итоге? Оббежать весь этот проклятый остров?.. Пустят ли её дальше? Что будет дальше?..
Она уже привычно достала ключи и отперла дверь. Сигур каждый раз закрывался на замок, словно здесь был кто-то, кому непременно надо было бы влезть в чужой дом. Впрочем, Марта была почти уверена, что у руководства были ключи от всех жилых блоков. Так, на всякий случай.
Марта успела поймать краем глаза Сигура, скрывшегося на кухне.
- Сигур, это я. Я вернулась и иду в ванну.
Конечно же, он не ответил. Он почти никогда не отвечал. Она уже почти привыкла. Почти...
Три недели совместной жизни
Саундтрек (http://pleer.com/tracks/5995461O3DY)
Три дня экспедиции - это то, что было сейчас нужно. Она добилась-таки того, чтобы её включили в разведывательный отряд. Впрочем, немалая часть ближайших островов уже была разведана с воздуха, но это была первая экспедиция на соседний остров в почти ста пятидесяти километрах от острова базы. Сектор Бета. Вездеход, который привезли на планолете, подпрыгивал и грохотал на камнях, забираясь всё дальше в джунгли. Здесь всё было так непохоже на землю и похоже одновременно. Нетронутая зелень. Пальмы и хвощи, похожие на первобытные, о которых рассказывали на уроках биологии, но почти в два раза выше, чем подобные деревья на Земле. Такие же высокие хвойные растения, неизвестного Марте вида, населяли скалистые берега этого нового острова с его крутой части. Остров был похож на слегка наклонившуюся в одну сторону каменную пластину. Более низкая часть представляла собой душные джунгли с чудовищной влажностью, которые немедленно полностью увлекли собой команду биологов. Огромные бабочки с пугающе большим размахом крыльев. Непонятного вида стрекозы с изогнутыми телами. Какие-то явно пресмыкающиеся, похожие на длинных темно-зеленых ящериц со множеством тонких цепких когтистых лап, которыми те цеплялись за шероховатые стволы деревьев. В густом подлеске сновали еще какие-то зверьки со множеством лапок и длинными и тонкими, как у хорьков, телами. В кронах деревьев тоже явно кто-то жил. Повсюду висели, оплетая всё, до чего могли дотянуться, длинные цветущие лианы, которых биологи тут же запретили как-либо касаться, опасаясь, что те ядовиты. По острову предполагалось передвигаться пока в тонких защитных комбинезонах и респираторах - чтобы не подцепить чего-то самим и чтобы не занести пока что чего-то своего. Еще не было известно, как местные живые организмы отреагируют на инопланетное присутствие.
Оставив биологов с охраной на нижней базе, они поднимались всё выше в горы, на каменистое плато, покрытое низким кустарником и высокими толстыми хвойниками, которым еще не дали названия. Для места стоянки выбрали защищенный с двух сторон каменными выступами участок, разбили базовый лагерь - и тут же принялись за работу. Установка оборудования, сканирование местности, бурение, анализ крена, снова бурение... Местное солнце клонилось к закату, когда Марта наконец-то, потирая уставшие от наблюдения за монитором глаза, вышла из передвижной лаборатории. Управление бурильной установкой было полностью автоматизировано, но никто не знал, с чем придется столкнуться здесь, поэтому все показатели тщательно перепроверялись в режиме текущего времени. Но зато теперь...
Сбросив рабочий комбинезон и оставшись в защитном костюме, Марта прихватила небольшой рюкзак, перчатки, моток веревки, скальные крючья, геологический молоток и бутылку воды и отправилась за пределы лагеря. Её никто не стал останавливать - она твердо сообщила о своем намерении добраться до определенного места любой ценой, да и её будет прекрасно видно из лагеря. Плевать.
Здесь, на высоте, джунгли отступали, уступая царство более суровым и неприхотливым растениям. В воздухе было больше углекислого газа, но в джунглях это ощущалось не так сильно, как здесь, наверху. Зато здесь было не так душно и влажно благодаря порывам свежего ветра. "Умные" кроссовки уверенно цеплялись за камни, когда Марта едва ли не бегом поднималась вверх по каменистому склону. Взгляд и интуиция легко находили подходящую точку опоры, которая не подведет. Еще двести метров вверх, из них пятьдесят придется подниматься прямо по скале, цепляясь за выступы. Это ничего. Даже наоборот - хорошо. Марта не могла объяснить, почему она так стремится вверх, дальше от лагеря, почему она так хочет побыть наедине с этим островом.
Каменистый подъем кончился небольшой осыпью у подножия почти отвесной каменной стены. Надев перчатки, Марта нащупала рукой надежную трещину, зацепилась и подтянула себя наверх. Это было так просто - шаг за шагом подниматься наверх, находя опоры для рук и ног, прижимаясь грудью к скале, словно к настоящему любовнику. Будет ли у неё когда-нибудь любовник? Она уже не была так в этом уверена. Раньше казалось, что ей не нужно делать выбор, ведь выбор за неё уже сделан. Когда-то она готова была положиться на других людей в этом вопросе и ни о чем другом не думать. Ведь это будет так просто. Они с партнером примут друг друга с первого взгляда, и всё будет хорошо. Не будет ни страхов, ни сомнений, ни расстройства. Ведь умные ученые подберут ей идеального партнера, ведь сама она ничего не знает об этом. Когда-то ей казалось, что всё действительно будет просто. Но каждый прожитый в полете день, каждый час, проведенной на этой планете, оставлял в её голове больше вопросов, чем ответов на них. Она уже ни в чем была не уверена, кроме того, что "просто" не будет уже ничего.
Схватиться за выступ, укрепиться. Выдох. Нащупать ногой новый выступ, повыше, попробовать его ногой, чуть подтянуться, перенести точку опоры. Снова вверх. Медленно, словно попавшая в варенье муха. Странно, чем выше она поднималась, тем меньше было страха. Доктор Кунц наверняка сказала бы что-то про влияние недостатка кислорода, сублимацию страхов и так далее, но Марта не думала больше ни о чем, кроме как о том, куда поставить руку или ногу и что ждет там, наверху. С планолета эта часть острова казалась довольно крутой, но кто его знает, как оно на самом деле. Просунуть руку в трещину, ухватиться поудобней, зацепить кулак. Снова вверх. Крючья, кажется, ей так и не понадобятся - эта часть скалы была сильно выветрена, а чуть выше и вовсе была небольшая каменная полка, с которой почти рукой подать до верха. Эту полку Марта приметила еще снизу, из лагеря. Еще немного. Еще совсем немного. Сердце билось на удивление ровно и небыстро, как на обычной пробежке, но что-то в груди замирало от нетерпения и волнения. Залезть на полку, не смотреть вниз, бросить себя наверх с надежной опоры, крепко ухватиться обеими руками. Держи три точки. Пальцы в "умных" же перчатках не соскальзывают, и Марта может держаться на скале не сильно хуже мухи или паука. Последний рывок - и она вытягивает себя на небольшое плато на самой вершине скалы. Тут же в лицо бьет запах моря, шум волн и довольно сильный ветер, который грозит сбросить незваную гостью вниз, откуда она пришла, но Марта упрямо цепляется за камни и полностью вытягивает себя наверх, а потом подходит к самому краю, практически завороженно вглядываясь в разверзшийся у её ног крутой, почти вертикальный обрыв. Далеко внизу о скалы бьются волны местного более ленивого и слишком соленого океана. Слышатся резкие крики местных похожих на птиц летающих существ, встревоженных появлением чужака. Их крылья кожистые, больше похожи на крылья птеродактиля, но при этом покрыты шерстью. Должно быть, переходный период, принявший довольно странную форму.
Дыхание замирает в груди, голова начинает кружиться, и Марта инстинктивно делает шаг назад, опасаясь потерять равновесие и упасть прямо вниз, в пенные волны и гладкие полукруглые камни, виднеющиеся среди них. Эта планета, Начало, немного меньше Земли, но отсюда это не заметно. Океан простирается, насколько хватает глаз. Где-то у края горизонта виднеются темные очертания острова. Альфа. Их новый дом. База человечества в новом мире. Еще дальше, направо, другой остров. Это практически архипелаг. Марта улыбается, сама не замечая этого. Теперь, стоя здесь, наверху, и глядя на новый мир, она вспоминает, что именно для этого и хотела попасть сюда. На эту планету. На этот чудесный мир, где еще практически не ступала нога человека. Это стоит любых жертв. Ради этого стоит жить. Ради этого можно сделать всё, о чем тебя просят.
Быть может, еще не всё потеряно. Быть может, всё будет хорошо.
Но она всё так же ни в чем не уверена.
-
Сигур Эрленсен
26 дней с момента приземления
(http://i.mdel.net/i/db/2012/1/77466/77466-800w.jpg)
Планета была полна звуков. Сигур понял это, когда впервые вышел за пределы станции; конечно, если подумать, он знал и заранее, что это так. Он уже слушал музыку космоса. Еще на корабле он попросил у пары знакомых физиков записи происходящего за бортом, а потом долго играл частотами на терминале. Ему нравилась эта музыка, такое не сыграть на клавишах. Могло бы здорово получиться, если наложить эти странные, чуждые, порой пугающие звуки на тихую, умиротворяющую мелодию вроде той, что он сейчас играл. Сигур был уверен, что на Земле кто-то додумался до этого раньше. Но в базах интерната такого не было, в базе корабля тоже. Он мог бы стать композитором этого мира – вот он, далекий космос, новая земля, Начало, такой же родной дом, как Земля, но глубоко в космосе. Абсолютное одиночество потерянного в космосе человека, такое же, какое оно в жизни. Шум космоса, шум океана и спокойная мелодия – вот идеальная музыка для этого мира.
Сигуру всегда нравились народные мелодии. Любовь к ним поощрялась в интернате, в ходу все равно были только традиционные мелодии северных народов Европы, считалось, что это приобщение к родной культуре.
Бред.
Родная культура и так была с ними всеми, что бы они ни слышали вокруг себя. Отпустите человека в свободное плавание, дайте ему найти себя, и, если он нашел правильно, он вам годится. Сигур был уверен, что при таком подходе не подошла бы большая часть прилетевших на эту планету.
Макс не понимал, почему Сигура так волнует этот вопрос. «Все это дурацкая затея, чувак, - говорил он, – что ты ни придумывай, как ни меняй этот подход, он останется частью дурацкой затеи».
Я и сейчас не понимаю, почему ты все еще об этом думаешь, – Макс часто появлялся, стоило только его помянуть. – Еще не придумал, что сделать с негодными? Ты же просмотрел все файлы и точно знаешь, кто годится, а кто нет?
Да, просмотрел. Для понимания этого недостаточно. Дело не только в крови. Еще что они думают. По крови годится половина. Немного меньше половины.
Ну а поговорить ты с ними все равно не можешь. И не разберешься, даже если психологи тебя в свои файлы пустят. Они ж не поленья, большинство из них наверняка еще и что-то чувствуют, – Максу сегодня было весело.
Ты прав, – Сигур и не думал спорить. Он и не хотел разбираться с тем, что в головах у других прилетевших на Начало. И не мог.
Макс, кажется, понял, что больше ничего не добьется, и ушел. Сигур сел обратно к клавишам и сложил руки на коленях. Ему бы с одним человеком разобраться. Его партнер отправилась в экспедицию уже второй раз, и он дышал спокойнее. Он видел, что ей с ним так же плохо, как ему с ней. Еще бы, он же полено. Они делились только едой, очень редко – словами. Он не хотел говорить и не знал о чем. Она не приставала. Много раз он находил пирожки, иногда брал их. Однажды сказал «спасибо», когда она пришла с работы. Кажется, Марта не поняла, за что. Объяснять он не пытался.
Кажется, за ними все же наблюдали, так как один раз к нему попытался приставать психолог. Это было уже после того, как Марта отправилась в экспедицию второй раз. Со всеми идейными речами Сигур согласился, а как же. Там все было верно. Потом начал спрашивать его, что он чувствует. Сигур ответил, что тут все время слишком жарко. На станции и на планете действительно было все время жарко; иногда приходили холодные течения, тогда он ходил купаться в океане.
Дальше был долгий разговор, говорил, правда, снова больше психолог, потому что Сигур на большую часть вопросов не отвечал, а остальные его ответы, кажется, не были поняты. Его вообще все интересовало – партнер, работа, друзья (Макс в этот момент громко хмыкнул), другие девушки (половина людей на станции – девушки и женщины, да). Ни разу не спросил Сигура, что он думает. Про все спросил, про это – нет.
Сигур понимал, что, в конце концов, его достанут, так как от него хотят больше, чем он планировал. Другое дело, что он вообще не представлял, что с этим делать.
Может, это Марта обижалась, – почему она чего-то от него хочет, кто она? – что он так к ней относится? Как он к ней относится? Она чужой человек, которого поселили в его комнату, потому что у них должны были получиться идеальные дети. Сигур проверил – могли и получиться. Дети. Он вообще не планировал детей. Нет, он не планировал семью. Детей-то пожалуйста, генетический материал вот он. Когда он понял, чего они хотят, было ощущение, что мир пошатнулся, и он весь день играл на клавишах, как будто это могло что-то изменить. В итоге на клавишах он и уснул, потом пошел на работу. Клавиши, работа, онанизм и сон прочищали сознание, это было довольно забавно. Он сообразил, что ему надо поговорить с Мартой, когда она вернется. Может, она поймет, если он сможет сказать.
Нормально сказать, а не как обычно.
-
1-й игровой день.
(http://cdn.mamaplus.md/15022/54c205b29ed07_54c205b29ed43.jpg)
Планета Начало. За 2 дня до 5-летней годовщины высадки.
- Ингрид, я ушла!
- Доброй ночи, Бригитте. Сладких снов.
- О да, пусть мне приснится твой триумф на конференции, - хмыкнула Кунц, снимая рабочую униформу. – Хватит работать, Ингрид, ты себя гробишь.
- О боги, Бригитте…- Ингрид закатила глаза и картинно вскинула руки. – Кому-то все равно нужно сидеть и готовить доклад. А тебе пора домой.
Ученая пожала плечами, заботливо похлопала девушку по плечу и вышла из модуля.
Ингрид выждала несколько секунд, и, когда убедилась, что руководитель секции ушла окончательно, скомандовала:
- Кора, доступ к личным файлам.
- Пароль? – ласково осведомился компьютер.
- Все пройдет, и это тоже, - отчеканила Ингрид.
- Пароль принят.
На экране разворачивались бесконечные окна научных записей Ингрид Грубер. Девушка сидела неподвижно и лишь пристально вглядывалась в них. Официальная часть пятилетнего отчета по работе их подсекции уже давно была готова, но Бригитте об этом знать не стоило, иначе бы она в жизни не позволила Ингрид сидеть ночами в модуле. Выгнать бы не выгнала – все личные вещи Грубер давно стояли в дополнительном блоке модуля – но вырубить электрику было вполне в духе Кунц. Она так уже делала, в те дни, когда Ингрид сутками сидела перед Корой, не желая прерывать исследования своего бесплодия ни на секунду.
Ингрид поморщилась, вспоминая то невеселое время.
- Все пройдет, и это тоже, - снова прошептала она себе под нос. Её пароль был родом оттуда. Из каких глубин подсознания всплыла старая, как мир, пословица, Ингрид не знала, просто твердила её, словно заговор, в первые месяцы после приземления. Может, только детская вера в то, что время лечит, помогла Ингрид справиться со всей пережитой болью и унижениями: когда озвучивала диагноз своим коллегам, потом, когда осознала, что ей без Матиаса живется гораздо сложнее, чем ему без неё, когда раз за разом натыкалась на полное отсутствие какой-либо рациональной причины собственной стерильности.
Она изобретала сотни способов, которые заставляли мозг переключаться с неразрешимых проблем на нечто другое, сложное, но поправимое. Лучшими оказались постоянная работа и практически полная изоляция от общества: чем меньше Ингрид выходила из модуля, тем меньше были шансы наткнуться на Иду, Матиаса, сочувствующие взгляды. Именно тогда Кунц стала отрезать модуль от энергии сразу после завершения рабочего дня. Годы прошли – традиция осталась. Послабление Ингрид были сделаны только перед отчетной конференцией.
- Кора, записи по контрольной группе номер 1.
…В группе наметился еще один лидер. Флориан Швайгер. Впрочем, я допускаю, что он и Сильвия Ригер чередуют свое влияние на группу в зависимости от характера испытываемых эмоций. Сильвия выступает лидером в случае позитивных эмоциональных всплесков, Флориан доминирует, когда группе требуется войти в спокойное состояние. Вероятно, на занятиях эмоциональный фон контролирует Флориан. Во время перерывов и активных игр центром группы выступает Сильвия.
- Кора, контрольная группа номер 5.
…Повторяется та же ситуация, что и с 1-4 возрастными группами. Каждый из членов группы меньше реагирует на болевые ощущения от падений, режущихся зубов. Несколько дней назад Тереза Рудигер упала во время игры в песочнице и повредила кожу на ноге. Маркус Кляйн, находившийся рядом с ней, сел в ту же позу и тихо захныкал вместе с Терезой. Спустя примерно 20 секунд дети успокоились и продолжили играть.
- Контрольная группа номер 3. Заметка.
...Воспитательница Шульц сегодня немного испугалась. По её словам, когда она обратилась к подопечным со словами «Пора обедать», все сидевшие и игравшие дети одновременно встали и направились к столовой. Даже новенький Эрик, который сегодня посетил занятия впервые и еще не знал, где находится пищеблок.
Ингрид набивала текстовую информацию, вносила коррективы в таблицы. Это было её главной работой, это стало смыслом жизни теперь.
Она так и не нашла причины своего заболевания. Ученая даже сомневалась, можно ли это было называть болезнью. Будь Ингрид чуть более религиозной, объяснение всему случившемуся звучало бы как «на все воля Божья», но в её записях спустя три года бессмысленной работы появилось лишь одно короткое резюме «необъяснимое стечение обстоятельств». Никого из прочих колонистов подобное не коснулось. Взрослые жили своей жизнью, дети исправно появлялись на свет, а Ингрид с удивлением для себя обнаружила, что практически смирилась с тем, что ей никогда не держать на руках своего ребенка. Она мечтала о детях от Матиаса, но это желание умерло. А иметь потомство в целом ей то ли уже, то ли еще, не хотелось. Но изучать их… о, это было совсем другое дело. Она с боем вырвала себе обязанность по наблюдению за здоровьем детей, в срочном порядке подтянула знания по педиатрии, задвинула все прочие проекты, и ни разу не пожалела об этом.
Когда в колонии появились первые дети, все сразу заговорили о том, что они особенные. Еще бы - первые дети, родившиеся за пределами Земли, но, кажется, только Ингрид замечала, насколько особыми были малыши, а точнее их поведение – дети идеально взаимодействовали друг с другом. Педагоги не видели в этом ничего экстраординарного, точнее, они списывали ровное поведение на свои прогрессивные методы воспитания. Ингрид же была уверена, что причина заключалась в другом. Так сочувствовать, так сопереживать можно было лишь в одном случае – когда ты точно знаешь, что испытывает тот, кто рядом с тобой.
Сначала девушку удивляло, что только она расценивает эту особенность как нечто необычное, но затем поняла, что большинству педагогов, психологов, врачей проще было списать все на совпадения или идеальный воспитательный процесс. Стоило Ингрид заикнуться о чем-то, касающемся странностей, как взрослые начинали яростно отрицать. Признать, что дети отличаются от взрослых, им было страшно. И Ингрид замолчала. Ей нужны были доказательства предположений, ей нужна была стройная теория, прежде, чем давать обществу факты для обсуждения.
Работать в одиночку, практически в подполье было нелегко. Прежде всего, она не могла нормально использовать все доступное ей оборудование. Сейчас ученая могла сказать только то, что физически дети были полностью здоровы. Но вот что происходило с их разумом…Пока Ингрид не придумала, под каким благовидным предлогом исследовать мозг малышей, чтобы не вызвать подозрений и лишних расспросов, особенно, со стороны Франца Грубера. Отец слишком трепетно относился к подрастающему поколению и, кажется, считал, что Ингрид не идеально справляется с этими должностными обязанностями. В общем-то, у девушки не было разумного объяснения, почему ей не хотелось делиться ни с кем своими догадками. Просто…она ощущала, что так будет лучше для всех. Спокойнее. Люди в колонии были такими негибкими и неподатливыми, что Ингрид чувствовала себя комфортнее наедине с компьютерным разумом Коры. Или же в компании с малышней.
- Кора, закрыть файлы. Сохранить.
Девушка встала и прошла в дополнительный блок, где стояла узкая кровать. Матрас принял форму тела, когда Ингрид опустилась на него.
До конференции оставалось еще два дня. Она сдаст проект, а затем наберется смелости, переборет свои глупые страхи и предрассудки и представит сообществу свои наблюдения. Они поймут её, они восхитятся так же, как и она. И все будет хорошо. Все будет просто замеча…
- Ингрид Грубер, просим немедленно явиться на встречу с Францем Грубером. Место встречи – рабочий модуль Франца Грубера.
- А? Что? Черт… - девушка скатилась с кровати, в панике натягивая на себя комбинезон. Было уже утро, и довольно позднее.
- Ингрид Грубер, просим немедленно явиться на встречу с Францем Грубером. Место встречи – рабочий модуль Франца Грубера.
Информационная система заунывным металлическим тоном продолжала повторять формулу официального вызова.
- Что случилось? Что с отцом? – ей могли ответить. Но не стали.
- Ингрид Грубер, просим немедленно явиться на встречу с Францем Грубером. Место встречи – рабочий модуль Франца Грубера.
Ингрид еще раз выругалась, прилизала волосы на затылке и побежала к отцу. Предчувствия у неё были самыми нехорошими.
Она влетела в рабочий модуль Грубера, отдышалась, а затем сухо осведомилась у спокойно стоявшего у окна отца:
- Что случилось, папа?
Ответил тот не сразу. Сперва внимательно посмотрел на Ингрид холодным оценивающим взглядом. Словно впервые ее увидел.
- Здравствуй, дочь. Когда ты собиралась поделиться со мной результатами своих исследований?
Ингрид растерянно заморгала, затем осторожно уточнила:
- Каких именно исследований, пап?
Отец досадливо поморщился. Он всегда так делал, когда считал, что его время тратят впустую.
- Те самые исследования, Ингрид. Которые ты проводишь с... нашими детьми, - перед словом "нашими" Франц сделал над собой едва уловимое усилие. - Об их не нормальных способностях.
- Я не..- Ингрид запнулась на очевидной лжи и закончила фразу совершенно по-другому - считаю их способности ненормальными. Это раз. А, во-вторых, - в её голосе неожиданно зазвучала злость, - откуда тебе известно о моих занятиях?
Как ни в чем не бывало, отец пожал плечами.
- Не думаешь же ты, в самом деле, что я могу пустить дела колонии на самотек. Но речь сейчас не об этом. Эти способности...
Неспешным шагом мужчина преодолел разделяющее их расстояние.
- Неужели ты не понимаешь, что они несут угрозу?
Девушка вскинула голову:
- Что?! Ты копался в моих личных записях?! Ты посмел залезть в мое личное пространство?!
Давняя обида захлестнула её с новой силой, слова вырвались прежде, чем Ингрид смогла их сдержать:
- И это после того, как ты даже ни разу не поговорил со мной по-человечески после того...?! Это - подлость!
- То, что относится к жизни всей колонии, никак не может являться твоим личным пространством. Сейчас не время устраивать выяснение отношений, Ингрид. Как мэр и основатель колонии, я должен знать все, что тут происходит. Точка.
На какую-то секунду отец замялся, что было ему совершенно не свойственно.
- Что касается... "того", тут ты права. Я не хотел бередить твою рану, считая, что если ты захочешь, ты придешь и поговоришь. Сейчас я вижу, что ты готова. Что ж, отлично. Мы поговорим об этом. После того, как ты разберешься с этими детьми.
- Ах, вот как тебе удобно это видеть, - бросила Ингрид. - Отлично. Ну тогда ответь мне, какую угрозу несут четырехлетние дети?
Она никогда прежде не говорила с отцом в таком тоне. Что на неё нашло? Ярость, несвойственная её спокойному характеру, кипела в девушке и не давала молча сносить выпады отца.
- Они другие, дочь. Ты сейчас зла на меня и не можешь мыслить рационально. Но если отбросишь эмоции, ты поймешь. Сейчас их несколько сотен, но что будет через десять лет? Через двадцать? Все, чего мы достигли за эти пять лет, может пойти прахом. Ты готова сказать, как эти изменения проявят себя в будущем? Так ли безобидны произошедшие с ними мутации?
Ингрид стиснула зубы. Затем медленно и очень спокойно проговорила:
- Я не могу сказать, что будет через несколько лет, но в настоящий момент дети ведут себя чрезвычайно адекватно. Гораздо адекватнее своих...ммм...обычных сверстников. И я пока не владею информацией, повинна ли в этом какая-то мутация или причина в другом. В любом случае, это наши дети. Ты хотел, чтобы я с ними разобралась. Что ты имел в виду?
Она посмотрела ему прямо в глаза и не отводила взгляд, пока Франц не ответил.
Впрочем, долго себя ждать он не заставил.
- Мы не можем рисковать, Ингрид. Нужно изолировать их от других детей. Мотивируешь это странными мутациями, что с ними произошли. Это даже не будет ложью. Не нужно вдаваться в детали, в конце концов, у тебя есть все необходимые полномочия. Ингрид, - сделав паузу, отец пристально посмотрел дочери в глаза, - не подведи меня. Мы - одна семья и должны действовать вместе.
- Если мы - одна семья,и тебе интересно моё мнение, отец, то я не считаю твое решение разумным. Как ты мог увидеть по моим записям, если ты действительно читал их вдумчиво, а не просмотрел мимоходом сегодня утром за чашкой стимулятора, - она все-таки не смогла удержаться от шпильки, - я веду наблюдение уже не один месяц. Эти дети - не опасны. Но я не знаю, как они поведут себя, если начать им вредить. Возможно, это наше поколение гениев, а ты хочешь уничтожить их способности, только потому, что боишься всего неизведанного.
Несколько секунд Ингрид казалось, что отец смолчит, но он все же ответил:
- Это осторожность, дочка. Возможно, если бы я был таким же осторожным на Земле, твой брат был бы еще жив. А теперь иди. Готовься к конференции. Увидимся там.
Увидимся, отец. Увидимся. Ингрид молча вышла из модуля. Решение для себя она уже почти приняла.
Начинаем 1-й игровой день.
На 1-й игровой день все получают задание - подготовить и выступить с отчетом о проделанной за 5 лет на работе на конференции. Задания следующие:
1. Lucia - отчет по работе с проблемными парами (предпосылка ШариноРашан)
2. Пингвинчег - отчет о взаимодействии земных растений с местными (предпосылка: хорошая приживаемость, легкое скрещивание). Совместно с Дидикой.
3. Луан - отчет о перспективах разработки месторождений полезных ископаемых (предпосылка: на удивление бедные месторождения). Сотрудничество с Тувин.
4. Дидика - отчет о взаимодействии земных растений с местными (предпосылка: хорошая приживаемость, легкое скрещивание). Совместно с Пингвинчегом.
5. Русмак - отчет о построении постоянного поселения на планете (картинки модулей, план расположения объектов, изображение монумента. Все, что было так замечательно описано в первом посте, если можно, прошу визуализировать. Если нет - просто более подробно расписать). Сотрудничество с Никтой и Эри.
6. София - отчет о составлении подробной карты близлежащего участка поверхности (радиус - на свое усмотрение. сотрудничество с Шарин, Лионелем)
7. Никта - отчет о построении постоянного поселения на планете (совместно с Русмаком и Эри)
8. Сэм - отчет о влиянии на связь особого поля планеты (предпосылка - за подробностями ко мне в личку). Совместно с Бобом.
9. Боб - отчет об особом поле планеты (предпосылка - за подробностями ко мне в личку =) совместно с Сэмом.
10. Тувин - отчет об исследовании подземных пустот. Совместно с Луаном. На консультацию - ко мне в личку.
11. Шарин - отчет об исследовании планеты (общие данные) совместно с Лионелем, Софией.
12. Эри - отчет о построении постоянного поселения на планете (совместно с Русмаком и Никтой)
13. Рашан - биолог-антрополог. Совместный отчет с Терезой. Тема "Здоровье и дети колонии". Пишете все о том, что происходило с людьми за 5 лет (специфические местные болячки (излечимые), количество рожденных детей (уточняю количество сразу - 2137 рожденных на момент конференции), тенденции к воспроизведению (количество беременных, эко, сложности)
14. Тереза - врач. Совместный отчет с Рашаном. Тема "Здоровье и дети колонии". Пишете все о том, что происходило с людьми за 5 лет (специфические местные болячки (излечимые), количество рожденных детей (уточняю количество сразу - 2137 рожденных на момент конференции), тенденции к воспроизведению (количество беременных, эко, сложности)
15. Лионель - отчет об исследовании планеты (общие данные) совместно с Шарин, Софией.
Помимо отчета в пост можно включать флеш-бэки, мысли, действия, на ваше усмотрение.
Список игроков
1. Lucia
2. Никта
3. Эри
4. Rusmack
5. Lionel
6. Сэм
7. Рашан
8. Шарин
9. Bob-Domon
10. Тереза
11. София Шавро
12. didika
13. Пингвинчег
14. Луан
-
Два дня спустя...
(http://www.epochtimes.ru/eet-content/uploads/06/sport/163_030210_Gakter.jpg)
- Уважаемые участники и гости конференции! С огромным удовольствием поздравляю нас всех с пятой годовщиной высадки на Начало. Вне всяких сомнений, эти пять лет были особенными. Конечно, сложными. Где-то печальными. Но самое главное - эти пять лет были первыми. Впереди нас с вами ждут долгие годы жизни на этой планете, принявшей нас и позволившей себя колонизировать. Впереди будут новые покорения вершин, новые прорывы и новые открытия. Но первых пяти лет уже не будет. И в этот праздничный день мы можем позволить себе поднять головы и устремить взгляд в прошлое. И с гордостью увидеть тот неимоверный путь, что мы прошли. Оценить его, похвалить самих себя и с чувством отлично выполненного долга устремиться вперед. И пусть каждый выступающий сегодня на этой трибуне расскажет другим, чего он добился за пять лет. Пусть все узнают и оценят масштабы проделанной вами работы. И пусть гордятся. Потому что я горжусь. Горжусь тем, что являюсь вашим соотечественником. И хочу разделить этот триумф с каждым из вас. Спасибо вам за все. И пользуясь доверием, оказанным мне всеми вами, я объявляю праздничную конференцию в честь пятилетия колонизации Начала открытой.
Дедлайн поста первого игрового дня - вторник, 24.03.2015 года, 21:00 по форуму.
-
пост без хинтов, написан еще до получения ролей :)
Марта Эрлих, Сигур Эрленсен
(http://hq-wall.net/i/med_thumb/08/49/Magdalena_Neuner_307d6af5a70d88df4282bed506fd25fd.jpg)(http://www.malemodelscene.net/wp-content/gallery/102012/thumbs/thumbs_jesse-shannon-stefan-heinrichs-lofficiel-hommes-italia-07.jpg)
Около месяца с момента приземления
Сумка с образцами оттягивала плечо, потянутая при спуске спина неприятно ныла после довольно прохладной ночи - она зачем-то выползла из спальника, хоть и засыпала с жуткой мыслью, что в палатку может заползти какое-то неизвестное местное насекомое. Но упрямства Марте было не занимать. Уже смеркалось, она устала и желала как можно скорей добраться о своей кровати и рухнуть в неё. И желательно чтобы Сигура не ыло рядом с его молчаливым укором и тяжело висящим над ней игнором.
В доме горел свет, но было тихо. Кажется, он был дома. Марта вздохнула, открыла дверь, предварительно постучавшись по уже выработавшейся привычке, и шагнула внутрь, прикрыв глаза рукой от света. Похоже, её надеждам не суждено сбыться. Неприятный червячок обилы, грызший её сердце, снова зашевелился в груди. Но что-то было не так...
Опустив на пол сумку и потерев спину, Марта посмотрела на себя в зеркало, дотронулась до обгоревшего носа и щек, поморщилась... и только потом поняла, что не так: в отражении за её спиной был сидящий на диване Сигур. И он смотрел. На неё. Смотрел прямо на неё своими безбожно светлыми,к ак весенний лед, глазами, и не отворачивался демонстративно, как было прежде.
Медленно повернувшись и пригладив волосы, Марта встретила его взгляд ненадолго и тут же отвела его снова.
- Привет...
Сигур взял выходной, потому что Марты не было и потому что утром была подходящая вода. Он успел поплавать, послушать кое-что из запасов физиков и наложить на это пару разных записей, так что к вечеру у него было хорошее настроение и он был настроен наконец поспать ночью - совой он отнюдь не был, так что уставал от нового ритма.
Он не знал, что его партнер вернется сегодня, иначе вряд ли был бы в таком приподнятом настроении, несмотря на то, что недавно решил все же поговорить с ней. Собственно, не "несмотря на", а именно поэтому.
Он долго думал, что делать, чтобы она легче восприняла его и его манеру выражаться. Вспомнил кое-что из советов Макса, почитал немного в книгах по психологии для стеснительных и вроде того, так что, когда услышал стук и ключ в замке, не стал отворачиваться. И ответил на ее приветствие:
- Привет. Как поездка? - на большее его бы вряд ли хватило, но это должен был быть постой понятный вопрос.
Это было... так странно. Марта поняла, что всё же невежливо уставилась на Сигура, боясь моргнуть, и даже едва ли не расплылась в улыбке. Проклятье, это был, кажется, его первый вопрос, обращенный к ней. Можно сказать, он сам заговорил с ней... Что это значило? Это ведь не просто так. За те недели, что она была знакома, если можно так сказать, с Сигуром, она успела понять, что он вообще не особо разговорчив.
- Я... Отлично! - Марта наклонилась, чтобы снять ботинки, не зная что и сказать. Он заговорил с ней сам и не ушел. И это ведь было хорошо, да? Внутри словно лопнула какая-то туго натянувшаяся струна, врезавшаяся уже давно куда-то в сердце. Быть может, он всё же решил смягчить свое отношение к ней?.. - Я была на соседнем острове, Бете. Там джунгли и скалы. Я забралась на самый верх скалы, на край моря... Крутой обрыв, а внизу бьются волны... Словно музыка. Наверху тишина, а внизу музыка.
Она украдкой бросила взгляд на парня и выпрямилась, сделав шаг в комнату.
- Я может и не права, но тебе, наверное, понравилось бы. Ты ведь любишь музыку, да?
Она словно испугалась его вопроса, хотя ничего особенного он не спросил.
Полено, полено. Еще пару месяцев бы помолчал, а потом удивлялся. Она уже не верила, что у тебя язык есть, - Макс продолжал насмехаться; это поддерживало Сигура.
Кажется, она пыталась рассказывать то, что ему было бы интересно. Он любил море и любил музыку. Он не думал, что ей есть до этого дело. И все же он не понимал, почему она говорит так странно.
- Люблю, - ответил он. - Ты тоже. Я не знал.
Что еще можно сказать?
Отвесь пару комплиментов, хочу увидеть, как она свалится в обморок.
- Я лазил на скалы. В детстве.
- Я люблю слушать, как ты играешь, - окрыленная успехом, Марта шагнула чуть ближе и опустилась на табурет в пяти шагах от Сигура. Тот, казалось, немного напрягся, но она, не понимая, это из-за слов или из-за её присутствия, попыталась сгладить хотя бы первое. - Извини, что подслушивала, но ты сразу переставал играть, когда я приходила.
Грязная, со спутанными волосами, с расцарапанной щекой. О да, это идеальное состояние для того, чтобы пытаться наладить контакт с тем, с кем живешь в одной квартире уже три недели, но так и не удосужилась поговорить, потому что он тебя на дух не переносит...
Марта подошла ближе. Видимо, он говорил правильно. Почему она все время переводила разговор на него? Непонятно. Хорошо, что она села, шея затекала, а вставать было вроде как незачем. Значит, она слушала, как он играет. Похоже, он ее сильно интересовал. И прятался.
- Спасибо. Ничего, - он понял, что опять говорит не то. - Я не против, что ты слушала. Я не всегда... Не могу говорить. Понятно. Извини.
- Извинения приняты, - выдавила Марта. - Я.. Слушай, я понимаю, что я тебе не нравлюсь и всё такое, но... Мы с тобой в одной лодке, я хочу, чтобы ты понял это. Я тебе не враг. И раз уж нам приходится жить вместе... И они хотят, чтобы мы... чтобы... Я не хочу, чтобы ты меня ненавидел.
То, что она говорила, было совсем странно. Ненавидеть? Ее? Он ее едва заметил. Ему и в голову не приходило, что она столько времени думает о нем и его отношении. Как бы еще это сказать...
- Почему не нравишься? - спросил он. Потом подумал еще немного и продолжил. - Ты нормальная. Мне сложно. Говорить и когда кто-то всегда есть.
Нормальная. Марта моргнула. Теперь ей начинало казаться, что она ненормальная. И Сигур тоже. Это было так странно - то, как он говорил, то, что они вдруг вот так сидели вместе и он не убегал...
- Сложно... говорить? Со мной или вообще? Прости, глупый вопрос, наверное.
Сложно, когда кто-то всегда есть? Сигур сейчас казался еще более странным, чем когда молчал и уходил от неё.
- Ты... просто любишь быть один?
Ну вот, похоже, он опять перестал быть понятным. Приходилось доносить слишком сложные вещи - нет, для него слишком очевидные, потому сложные.
- Вообще. Не люблю говорить. Работаю один. Не твоя вина... - он растерялся и замолчал, убирая наконец взгляд.
Ну вот и что делать? Облегчение мешалось с растерянностью. Каково это узнать, что она ему не не нравится, ему просто не нравится, когда рядом кто-то есть? Такая... неперсонализированная неприязнь, которая не неприязнь?.. Марта пару раз открыла было рот, не зная, злиться на него или бесполезно.
- Я... Знаешь, я думала, что ты просто меня на дух не переносишь, потому и убегаешь каждый раз. Может, у тебя была девушка на корабле, которая тебе нравилась, а теперь вместо неё я, и ты злишься из-за этого... Мне было... больно, наверное, - вдруг заговорила она, сама не зная, зачем. Этот разговор, судя по насупленному выражению лица Сигура, был для него почти мукой. Она не совсем понимала, в чем дело, но что еще она могла сделать? Разве что поговорить с психологом, но это было чревато... - Можно я буду слушать, когда ты будешь играть на синтезаторе? В смысле, не под дверью.. - она неловко улыбнулась и пожала плечами. - А рядом с тобой. Я не буду мешать, обещаю.
- Да, - сказал он. От этого все равно никуда не деться. Все равно она не сможет сидеть с ним каждый раз. - Мне нравится, что ты любишь музыку. Это хорошо, - ему и вправду нравилось это. Обычно всем было все равно. - И я не злюсь. Ни за что. А ты? - он уже сказал это один раз, но, кажется, она все же не очень понимала его.
- Я... немного злюсь, - вздохнула Марта. - Не на тебя, а на себя. Но это пройдет, не обращай внимания. Надо было, наверное, раньше поговорить с тобой. Но я боялась. Да и нелегко тебя поймать - ты всё время уходишь, как только я прихожу.
- Раньше нет. Не получилось бы, - ответил Сигур. Он точно знал, что так бы и было. - Из-за меня. Я еще буду уходить. Не всегда. Мне много надо быть одному, - ну вот. Он почти все сказал, что хотел. Остальное успеется со временем.
А ты можешь поиграть мне сейчас? Немножко. Перед сном.
Марта вздохнула. Кажется, в этот миг она поняла, что ей всё же хочется, чтобы Сигур не шарахался от неё, как прежде. Особенно теперь, когда она понимала, что это, по его словам, не её вина. Он был похож на какого-то пугливого зверька. Вроде енота в живом уголке, который убегал в свой домик каждый раз, когда кто-то входил в помещение. Она не сможет жить в одном доме с таким енотом. Значит, нужно что-то делать. Марта не хотела признавать неудачу, не поборовшись. Становиться одной из первых, кто сразу отказался выполнять задание, поставленное программой "Возрождение". Она всё еще не хотела - или просто боялась до чертиков? - участвовать в ней, но она хотела подружиться с Сигуром. Если это вообще возможно.
А он думал, что теперь она успокоится. Ладно, это тоже придется делать, раз уж он сказал. Хотя сил и так почти не осталось, ему хотелось лечь и уснуть. Надо недолго, несложно. Колыбельную? Нет.
Сигур сел за клавиши, задумался и заиграл "Утешение".
Когда он закончил, то увидел, что за 5 или 6 минут его игры Марта уснула, лежа на диване. Он встал со стула, ссутулившись и повесив руки, думая, что ему делать. Самым простым решением было пойти и лечь в кровати, что он и сделал, предварительно принеся одеяло и укрыв им Марту.
-
Небольшая затравка, замышлялась заранее, так что хинтов нет
Семья Милден-Криггс, четыре с лишним года после приземления
Сегодня Хелен после работы направилась сразу домой – детей из сада забрал Натан. Разумеется, ее никто не встретил в прихожей. В их СЕМЬЕ (это слово Хелен так и не научилась произносить, не выделяя, даже мысленно) так было не принято. Обувь Натана стояла на полочке, как и положено. Ботинки сыновей валялись по всей прихожей, и казалось, что их не четыре, а все восемь. Потом Хелен опять напомнит сыновьям, что нужно ставить обувь как полагается. А они опять сделают честные глаза, но все равно дождутся, когда за них это сделает отец, поправив заодно и обувь самой Хелен. Натан никогда не пытался прививать кому-либо, в том числе своим детям, свои привычки. В этом была некая странная справедливость, поэтому Хелен, хоть и была иногда недовольна отстраненностью партнера от воспитания детей в этом вопросе, никогда не пыталась по этому поводу что-то выяснить. Тем более что ни к чему бы это не привело. Кинув пиджак на тумбу в прихожей (в конце концов, она тоже имеет право на привычку), Хелен прошла в комнату.
Карл, как всегда, с ногами забрался в кресло, из-за книги виднелась только его светлая макушка. Хелен присмотрелась – судя по обложке, это была одна из книг Натана – и облегченно вздохнула. Значит, на бесконечные «почему?» сегодня будет отвечать не она. Ее «старший» сын унаследовал от матери живой быстрый ум, а от отца – упрямство. В результате на любое его «почему?» требовался максимально подробный ответ, за которым, как правило, следовало новое «почему?». Причем уйти от ответа тоже не было никакой возможности. Кто-то из преподавателей в саду уже попросил Хелен и Натана не давать ребенку читать микробиологию, после того как он сказал, что, собравшись в круг и взявшись за руки, дети похожи на вольвокс. А потом еще и нарисовал его, чтобы было нагляднее. Хелен обещала следить за тем, что читает ее сын. Натан пожал плечами, забрал рисунок и похвалил Карла за хорошую зрительную память и ассоциативное мышление. Потом ему же и пришлось рассказывать Карлу о видах мышления. Благо под вечер ребенок устал и быстро заснул.
Карл опустил книгу и посмотрел на Хелен.
-Привет, мам, - улыбнулся он. – Как работа?
-Привет, Карл, все в целом неплохо. – Хелен улыбнулась в ответ. То время, когда она со страхом смотрела в будущее и пособия для будущих матерей, прошло. Ее сыновья были ее радостью и гордостью, хотя иногда могли стать и головной болью. – А где папа и Бьёрн?
Карл с довольным видом ткнул пальцем в сторону детской.
-Сову чинят, - пояснил он, уже погружаясь обратно в чтение. Хелен топнула ногой от досады.
-Опять? Я ее точно выброшу! – заявила она, решительно направляясь в детскую.
-Не надо, мам, - раздался из-за книги умоляющий голос Карла. – Она же ни в чем не виновата. О! – встрепенулся мальчик – уже починили.
Хелен закатила глаза и, покачав головой, толкнула дверь в детскую. С противоположной стены маленькой комнаты на нее, хлопая крыльями, смотрела желтыми глазюками большая механическая сова. С пола, почти такими же большими глазами, - «младший» сын Бьёрн. Видимо, расслышал из-за двери ее угрозу. Зато Натан был совершенно спокоен. Поднявшись с пола, он чмокнул Хелен в щеку и сказал:
-Привет, любимая. Как прошел день?
-Нормально, - холодно отозвалась Хелен и вопросительно посмотрела на сына – Во что она у вас на этот раз врезалась?
-Ни во что, мама – поспешил заверить Бьёрн. – Мы ей крыло чинили.
Хелен переадресовала вопросительный взгляд партнеру.
-Суставной блок износился. Пришлось менять.
-Ну и слава Богу, - выдохнула Хелен. – Еще одного разбитого стекла или монитора я не переживу.
Натан засмеялся и ответил:
-Не волнуйся, их больше не будет. Испытательный период мы давно закончили. Бьёрн, соберешь инструменты? Я пока напою маму чаем.
-Конечно, папа! – обрадованный тем, что любимой игрушке ничего не угрожает, мальчик шустро бросился собирать инструменты. В отличие от Карла, который просто любил впитывать любую информацию, Бьёрн был скорее кинестетом и немного аудиалом. Больше всего он любил две вещи – играть на музыкальных инструментах (причем его больше интересовала не музыка, получаемая на выходе, а сам процесс извлечения звуков из инструмента), и помогать отцу, когда тот мастерил что-нибудь. Хелен боялась, что он может однажды пораниться каким-нибудь из инструментов, но Натан позволял сыну играть почти со всеми, кроме наиболее опасных, разумеется.
Когда Хелен и Натан выходили из детской, Сова снова захлопала крыльями и угукнула, словно радуясь исправленному крылу. У Совы не было никакой клички, ее так и звали – Сова. Изначально это должна была быть очень простая игрушка, но, мастеря ее, Натан не на шутку увлекся робототехникой и все время что-то совершенствовал в ней, заявляя, что скоро наделит ее еще и искусственным интеллектом. На что Хелен отвечала, что тогда он отправится вместе с этой Совой жить в лес. В общем, игрушка служила не только источником детских развлечений, но и поводом для пикировки между родителями.
Карл внимательно посмотрел на родителей поверх книги. Увидев, что никакой ссоры не случилось, мальчик спрыгнул с кресла.
-Пап, пап, я тут прочитал и кое-что не понял!
Хелен захихикала в кулак и ободряюще похлопала партнера по плечу, делая вид, что не замечает его умоляющего взгляда, и направилась в душ – приводить себя в порядок после непростого дня.
-
Герд Подольски
Флешбэк #1.
Казалось, что пилоты космического корабля решили поиздеваться над пассажирами, намеренно нацелив «Непокоренный» прямо на Юпитер, но в последний момент не позволили свершиться крушению. Но испугаться никому из множества обитателей чрева исполинского корабля было не суждено. Большинство из них занималось своими повседневными делами и даже не подозревали о том, что вытворяют пилоты. Ну а стажеры групп подготовки пилотов и астрофизиков прекрасно знали теорию осуществляемого гравитационного маневра, и даже если кому из них и хотелось заорать в эти мгновения, то скорее не от страха, а от восторга. Впрочем, никто не заорал, ведь то, что они попали в состав экспедиции, совсем не означало, что можно прекращать вечное соперничество, в котором твой каждый поступок тщательно взвешивается наставниками или, что еще хуже, психологами.
Гигантская планета заполнила собой все экраны и половину иллюминаторов, «Непокоренный» огибал ее по минимально возможной траектории и устремлялся вперед со значительно возросшей скоростью. Почти как велосипедист, осмелившийся на несколько мгновений подержаться за набирающий скорость школьный автобус. Водитель автобуса даже не заметит увеличения нагрузки на двигатель, а отважный велосипедист может разогнаться, совершенно не затрачивая при этом усилий. Здесь главное не попасть под колеса, естественно. В случае с гравитационным маневром у Юпитера некоторый риск также имелся, но пилоты и навигаторы на «Непокоренном» собрались лучшие в мире, так что этот риск был скорее теоретическим.
Именно у Юпитера стажеру группы астрофизиков Подольски предложили сменить специализацию. Наверное, надо быть благодарным корабельным психологам, которые выбрали самый подходящий для этого предложения момент. Им не пришлось делать обидные намеки на то, что Герд проигрывает в конкурентной борьбе своим товарищам по учебе. В момент свершения гравитационного маневра у гиганта Солнечной системы не согласиться перейти в группу подготовки пилотов мог, наверное, лишь самый непреклонный книжный червь. Герд Подольски таким не был.
Удаляющийся Юпитер сосредоточенно грозил «Непокоренному» своими монструозными облаками, но юный стажер-пилот перевел свой взор на звезды, которые весело смотрели на него через иллюминатор. Некоторые, казалось, даже подмигивали, подобно самым дерзким из девчонок, с которыми теперь приходилось сталкиваться постоянно.
И даже если звезды на самом деле и не могут подмигивать, то все равно сейчас они не выглядят такими заносчивыми, какими были на Земле. Они больше не смотрят на тебя сверху вниз, через иллюминатор ты можешь посмотреть им в глаза как равный. Ну или почти как равный.
(http://s017.radikal.ru/i406/1503/a5/bd29d14cc783.jpg) (http://www.radikal.ru)
-
Семейная жизнь
А потихоньку все налаживалось появилось подобие своего жилья, родились дети. Девочка и мальчик оба светловолосый, голубоглазые с правильными чертами лица.
Они оба работали только иногда дома он смотрел куда - то вдаль. Не даром Асла назвала его мой прекрасной , чужой муж, казалось он прибывает в двух мирах, но она привыкла.
Альфи рассказывал детям сказки, играл с ними. Асла вила семейное гнездышко, появились вышитые полотенца, кружевные скатерти, дом начал наполнятся тысячу разными мелочами.
Только вот, а впрочем привыкла, он часто уходил на прогулки, помогал архитекторам в поборе материала и расчетах.
Почему же ей казалось, что им что- то не хватает, а в прочем ей пора на работу. ..
-
Файл наблюдения пары №854
Запись №501
По данным медицинского осмотра, Хелен Милден беременна двойней. Рекомендации – полное обследование, оценка рисков беременности и родов. Консультация пары психологом.
Примечание: на момент обследования каких-либо данных за патологию не выявлено. С учетом многоплодной беременности, первой беременности, имеется некоторый риск нарушений родовой деятельности. Более подробную оценку можно будет провести после 12 недель беременности.
Комментарий психолога: у Хелен Милден наблюдается повышенный уровень тревожности. Натан Криггс признаков повышенной тревожности, стресса, депрессии не проявляет. Рекомендации – курс психотерапии (занятия для пары).
-Может быть, она хоть теперь успокоится?
-Не стоит ее так недооценивать. Уверен, она учла это в своих замыслах. Она достаточно умная девочка, чтобы понимать – это неизбежно. Но все-таки, это будет для нее серьезным испытанием. Будет интересно посмотреть, какой она выйдет из него.
Из медблока Хелен вышла вроде бы на твердых ногах, но всю дорогу молчала и смотрела вперед остановившимся взглядом. Как только входная дверь отделила их с Натаном от окружающего мира, Хелен едва не упала. Натан успел подхватить партнершу, не дав ей удариться о стену.
-Что случилось, Хелен, любимая?
Натан прекрасно понимал – раз у Хелен произошла задержка, это значит, что она или беременна, или заболела. И, судя по реакции Хелен, произошло второе. А, согласно правилам, это значит, что ему придется… Натану показалось, будто откуда-то изнутри начинает расползаться холод, замораживая все его органы, но, сцепив зубы, он отогнал это ощущение. Черта с два!
-Я боюсь, - услышал он тихий шепот и всхлипывания Хелен. – Что я буду такой же. Что не смогу их полюбить. Что они окажутся никому не нужны. Что с ними будет то же, что со мной.
От холода не осталось и следа. Сердце Натана, пропустив удар, затем забилось в два, в три раза быстрее. Натан крепко прижал к себе рыдающую партнершу, бессвязно шепча ей в ухо про то, какая она глупая и как он ее любит. Потом до него кое-что дошло. Натан слегка отстранился и внимательно посмотрел в заплаканные глаза Хелен. Она все еще была похожа на марионетку с обрезанными ниточками, но потихоньку начала приходить в себя.
-Подожди-ка. «Их»?
-У меня будет двойня, - Хелен механически кивнула. В следующее мгновение ее ноги оторвались от пола, и Натан закружил ее в воздухе, разразившись не то смехом, не то победным кличем. Это окончательно привело девушку в чувство, но остаток вечера и часть ночи Натану еще пришлось успокаивать партнершу, убеждая, что она будет отличной мамой. В конце концов, ему пришлось прибегнуть к физическим аргументам, благо за почти четыре года он знал, как лучше всего отвлечь Хелен и заставить ее забыть обо всем на свете.
Хелен вспоминала день, когда узнала о своей беременности, прогуливаясь с Натаном по берегу океана. Разумеется, страх не ушел за один день. Понадобилось немало времени и усилий, чтобы Хелен полностью избавилась от своих опасений, но, в конце концов, она прошла через беременность и роды на удивление легко. Однако рождение детей принесло изменения во многие сферы ее жизни. И на смену одним опасениям пришли другие. Разумеется, она учитывала рождение детей в своих планах. Но теперь сомнения подтачивали ее уверенность. Борьба за существование прекрасна, как и каждый, кто борется. Хелен была готова пожертвовать собой ради этой борьбы. Но бросить в эту борьбу своих детей – совсем другое дело. И если с прежними тревогами она могла обратиться к Натану, то с этими вынуждена была справляться сама. К тому же, беременность Хелен повлияла и на ее партнера. Натан стал более… сложно было подобрать верное слово, но больше всего подходило «агрессивным». Его забота о Хелен иногда становилась чрезмерной. Он стал неодобрительно реагировать на ее встречи, особенно с Эльзой и Фридрихом. Это была не ревность, а, скорее, тревога, словно он все время опасался чего-то, неизвестного ей. Но все попытки выяснить причину тревоги Натана упирались в его обычное упрямство. Однако после рождения детей Натан смягчился, возможно, потому, что у Хелен почти не оставалось времени на что-то, кроме дома.
Дневник Натана Криггса, черный том, запись 30
…Все попытки выяснить, чем занимаются Эльза и Фридрих, пока не увенчались успехом. Однако я узнал, что они много общаются с людьми из почти всех секций, причем преимущественно с теми, кто руководит группами или являются помощниками руководителей. Что они замышляют и как в это замешана Хелен? Я не хочу ее ни в чем подозревать, но, чтобы ее защитить, я должен знать. Мне нужно придумать способ все выяснить. Не важно, какой. Она – моя священная земля, моя и только моя.
-
Манфред цу Шварценберг
(http://www.supermanofsteel.com/Pictures/Kandor/S09E07-kandor24.jpg)
Сегодня ему снова приснилась жена. И как и всегда он во сне забывал о том, что случилось. И ему очень не хотелось просыпаться. Но реальность всегда возвращалась.
Психолог когда-то говорила Манфреду, что однажды боль уйдет, что ему нужно жить будущим. И что человек жив, пока его помнят дети и внуки. Но сначала этих детей нужно иметь. Хотя теперь с этим как раз проблем то и не было. Он выполнил свой долг перед колонией, хотя и не помнил, как это случилось. "Будь ты проклят, Грубер!" Манфред никогда не простит ему того, что ему пришлось испытать по его вине.
Да, его дочь ни в чем не виновата. Во всем виновата та, кто подлила ему то пойло. С учетом того, что это произошло на следующий день после разговора с Грубером, у Манфреда были подозрения, что без помощи того не обошлось. Потом ему врач рассказала, что именно ему дали, ибо то снадобье ему очень хорошо аукнулось. И только после проведения исследований выяснилось, что ему дали слишком высокую дозу. И последствия этого он будет ощущать долго. Та, которая с ним это проделала, постаралась ему на глаза не попадаться, тем более что ей устроили такой разнос - она ведь могла запросто отравить этим снадобьем. Но ответ на вопрос о том, как эта стерва получила тот наркотик, Манфреду так никто и не захотел дать.
Хотя один плюс от произошедшего был - с тех пор Манфреду за редкими исключениями никто не надоедал. Его гены не пропадут, эта дрянь залетела сразу же. Да, дочь не в ответе за мать, но принять ее так, как Сильви, он просто не мог. Та была его кровью, а эта - плодом обмана. Если бы родился сын, может быть что-то и поменялось, а так...
Еще одним последствием были сны. Ему стала сниться покойная жена. А иногда и дочка. И эти сны выглядели настолько реально, что ему по пробуждению хотелось на стену лезть.
- Мы живы, пока нас помнят...
Как ни странно, но после произошедшего он стал относиться к женщинам терпимее. Произошедшее с ним настолько было похоже на изнасилование, что старшая часть женского коллектива прониклась к нему сочувствием. А на мнение младшей ему было наплевать.
Хотя, конечно, была еще Зараза, которая тоже высказала сочувствие Манфреду. Хотя у него остались стойкие подозрения, что та просто позавидовала тому, что не оказалась тогда рядом. Выбранным для нее партнером она тяготилась (Манфред видел его пару раз: интеллект там не ночевал, зато здоровье било ключом). Близких подруг у нее не было, поэтому она не нашла ничего более интересного, как начать жаловаться Манфреду. Роль громоотвода ему мало нравилась, но выставить девушку в положении вот так сразу - еще родит прямо на его пороге. Так что пришлось терпеть.
Не то, чтобы ему никто из женщин не нравился. Сложись ситуация иначе, он бы наверняка сошелся с кем-нибудь из коллег. Все женщины-специалисты хорошо доказывали, что умная женщина может быть желанной. Но Манфред сознательно воздвиг стену вокруг себя, надеясь, что не оставил никаких лазеек в ней. Но как известно, вода камень точит...
Сейчас же голова была забита совсем другим.
- Руки бы оторвал этим разведчикам.
Манфред раздраженно отодвинул клавиатуру. Ему очень не нравилось то, что он видел. Такого просто не могло быть! Грубер требовал, чтобы колония как можно быстрее наладила производство металлов, но для этого нужна была нормальная руда. А с этим как раз оказались большие проблемы. Да, несколько месторождений бокситов нашлось. Немного олова и меди. И совсем мало железа. Немного золота, серебра, свинца и платины. И никаких тугоплавких металлов вроде вольфрама и молибдена в нормальных количествах. Титан хотя бы можно было получить из бокситов, но это муторно, а минералов с высоким его содержанием пока найти тоже не удалось. А ведь разных металлов должно быть много, все предварительные исследования говорили о том, что что на этой планете должны быть богатые месторождения, иначе и быть не могло. Но эти богатые месторождения явно решили поиздеваться над людьми и попрятались подальше.
Сейчас он изучал отчет Гримма. Несмотря на молодость, этот парнишка мог дать фору любому другому геологу. Если бы еще он постоянно включал мозги перед тем, опрометчиво лезть туда, куда глаза глядят, цены бы ему не было.
Чтобы немного отвлечься от отчетов, он встал и подошел к коллекции минералов. Да, им нужны металлы. Но кроме металлов есть еще кое-что. Они даже обнаружили кимберлитовую трубку. Хорошо еще, что об этом мало кто знал, иначе бы нашлись кретинки, которые бы потребовали сделать для них бриллианты. Манфред сильно сомневался, что среди колонистов нашелся хотя бы один знакомый не по наслышке с ювелирным делом.
Эта коллекция была его хобби. За 5 лет ему удалось собрать немало минералов. Яшма, бериллы, малахиты, топазы, гранаты и прочие камни. Вряд ли для них найдется применение в обозримом будущем. А вот коррунды и алмазы - это другое дело. Хотя они и прихватили несколько буровых машин, но раньше или позже им нужна будет замена. Если, конечно, будет что добывать...
Вздохнув, Манфред вернулся к отчету. Дочитав его до конца, он поморщился - Гримм опять требовал спецоборудование. В прошлый раз он умудрился потерять вездеход. Как выяснилось после проведенных испытаний, во время которых "потерялся" еще один вездеход, они просто его оставили там, где оставлять не следовало, и пока они лазили в пещеру, вездеход буквально провалился сквозь почву, которая имела очень необычные свойства: после дождя она становилась похожа на зыбучий песок. Сейчас ему потребовался экскаватор. Интересно, откуда он его возьмет? Пока не удастся наладить производство металла хотя бы в более-менее приемлемых количествах, об экскаваторах и бурильных установках можно забыть.
Вздохнув, Манфред стал набирать ответ. Отчет для Грубера пока может и подождать.
-
Матиас Гримм
(http://s39.radikal.ru/i085/0901/83/fca52a30e0cc.jpg)
- …Последние вычисления показали, что подобно Земной коре, в Начальной коре также содержаться пустоты, заполненные глинистыми составами…-
Матиас поймал себя на том, что надиктовывает будущий отчет, вновь основываясь на сравнительных данных с Землей. В его мозгу всё еще свербил вопрос о допустимости применения земных терминов к исследовательской работе на Начале. Но вопрос о новом адаптированном языке всё еще не стоял остро перед лингвистами колонии. А у самого Матиаса были и другие задачки. Он слегка поморщился, но продолжил.
- Но пока что достоверно обнаружено лишь несколько таких заполненных пустот, расположенных в относительной досягаемости от поверхности. Таким образом, следующей задачей по освоению Начала будет обнаружение и вскрытие подобных мест. Исследование составов глинистых пород из таких пустот может стать ключом к пониманию не только причин образования обычных, если такое слово применимо дырам в земле, пустот, но и скудности месторождений полезных ископаемых.
Матиас стёр капельку пота с кончика носа. Под землей было жарко и душно. Он слегка сдвинул каску с фонарем и видеокамерой на затылок и глотнул воды из трубочки на плече. Название штуковины он не помнил, но идея одолжить ее у скалолазов – оказалась стоящей.
- Еще одним объяснением причин образования подземных пустот усматривается в ряде слабо выраженных закономерностей…
- Матиас, ты опять? – Матиас вздохнул, но послушно отдал команду стереть последнюю запись и улыбнулся девушке, продолжающей его распекать бесстрастным голосом.
- Мы ведь уже проводили по твоему настоянию различные анализы. Даже химический и волновой. Ни кто, кроме тебя никаких закономерностей в действительности не видит. Мы уже головы сломали, чтобы дознаться в чем дело, а ты просто зациклился. С твоим интеллектом, это недопустимо.
- Ты права. – Матиас примирительно поднял руки и потянулся, чтобы поцеловать девушку в подставленную щеку. Та, как само собой разумеющееся, приняла ласку, но хмуриться не перестала. В ее голосе проявилась некая эмоциональность.
- Каждый раз одно и то же, Матиас. Ты соглашаешься, извиняешься, но стоишь на своём.
- Карла, да ладно тебе. Ты только посмотри, - он махнул рукой, обводя высокий, относительно ровный свод. – Неужели ты не видишь? Не чувствуешь?
- Излучение здесь ничуть не сильнее, чем на поверхности, если ты об этом.
Матиас покачал головой.
- Мне кажется, просто сказывается отсутствие земного опыта. Возможно, Манфред захочет спустится вниз сам и посмотреть. Ладно, оставим это. Включить запись. Эээ. В настоящее время, определить причину образования такого большого количества подземных пустот не представляется возможным…
Еще некоторое время, Матиас продолжать диктовать свой будущий отчет, а затем ткнул Карлу локтем.
- Помнишь, я говорил тебе о подземном озере? Тут недалеко. Ты просто обязана посмотреть!
- Ты серьезно? До конца светового дня осталось совсем немного времени, нам пора возвращаться!
Матиас достал из рюкзака пару запасных батарей для фонариков и помахал ими перед носом девушки.
- Ты еще скажи, что порода тут весьма хрупкая и не исключен риск обвала, - Карла прыснула, насмехаясь над манерой Матиаса передразнивать Шварценберга. – Там очень красиво! Правда!
Карла скривила губы, но всё же вложила ладонь в протянутую руку мужчины и позволила увлечь себя в одно из боковых ответвлений пещеры.
Озеро действительно оказалось чудесным и достаточно теплым. Карла легко скинула одежду и, подобно маленькой девочке ныряла и плескалась с Матиасом. Она знала, что на него можно положиться. Он был более пылкий, чем ее официальный партнер. И ничего не требовал, только предлагал сам. Карла интуитивно догадывалась, что она не единственная его любовница. Но сам он никогда ни словом, ни делом, ее догадок не подтверждал. Вероятно, именно это успокаивало и позволяло ей забыться. Матиаса же всё устраивало, и доискиваться до истинных мотивов Карлы он не собирался.
(http://travelreal.ru/wp-content/uploads/2014/06/clip_image0112.jpg)
Вернувшись уже ближе к полуночи домой, он первым делом обнял и звонко поцеловал встретившую его жену, испачкав ее откровенный халатик глиной.
- Матиас! Тише, детей разбудишь! – Вспыхнула Ида, нежась в его обьятьях. Она по собственной воле, или точнее вине, многое выстрадала за прошедшие пять лет. Но, наконец, нашла единственно верный путь к своему счастью. Ида научилась принимать мужа – мужа щедрого на ласки, внимательного в мелочах и уступчивого даже в серьезных вопросах - таким, каким он хотел быть для нее. Ведь он в самом деле хотел. И был. Любящим, заботливым, внимательным. Он никогда не был равнодушным и никогда не обижал ее. И в равной степени стойко сносил устраиваемые ею сцены ревности в первые годы; пересоленные синтетические обеды; неприбранное жилье; немытые волосы, собранные в хвост на затылке и орущих детей. Он резко и отрицательно отреагировал на ее сумасбродную попытку развестись или же просто съехать вместе с детьми, доказав тем самым, что не намерен их потерять.
Еще он продолжал любить Ингрид. Ида знала об этом из его виртуального дневника (еще одна ее ошибка. Любопытство как ежедневный способ стать несчастной). И был очень внимателен, предупредительным со всеми женщинами, с которыми общался. Он просто был вот такой. Но он был ее. Возвращался к ней, заботился о ее детях. Однажды, Ида отбросила девичьи иллюзии, вырвалась из книжных стереотипов о семейной жизни и просто позволила себе стать счастливой.
(http://cs311323.vk.me/v311323400/2032/hxtICzyi1nw.jpg)
- Надеюсь, они спят крепко, потому что пару часов назад мне пришло оповещение о твоём отказе от приёма контрацептивов. – Матиас подхватил жену на руки и понес в спальню. Уткнувшись носом ей в шею, он тихо прошептал: – Надеюсь, в этот раз у нас получиться такая же прелестная как ты девочка.
Из записи в виртуальном дневнике Матиаса: «Каждый раз, спускаясь в неизведанные еще недра Начала, мне приходиться напоминать самому себе, что ранее там не ступала нога человека. Во время обучения мне казалось, что быть первопроходцем волнительно. Но я испытываю лишь разочарование и жажду новых открытий. Надежда и вера, что где-то там глубоко, меня ждет нечто действительно удивительное и прекрасно, всё еще жива во мне.
В этом вопросе Начало олицетворяет для меня Ингрид. В некотором смысле я познал ее. Я вижу ее почти каждый день. Но всё еще хочу удивляться ею..."
-
Герд Подольски
(http://s017.radikal.ru/i427/1503/51/3008f50f3b0et.jpg) (http://radikal.ru/fp/906a605b8e7f4777a773bd91203095eb)
Строго говоря, корабль-ковчег никогда не был полностью покинутым. Даже в суматошные первые дни после прибытия, когда каждому не терпелось поскорее ощутить под ногами почву Нового Мира, даже тогда здесь оставалось довольно много народу. В спускаемых модулях без труда могли разместиться все пассажиры «Непокоренного», но кому-то надо было выполнять и рутинную работу по консервации систем и агрегатов, которые лучше было оставить на орбите. Ну а потом, когда начальная эйфория немного поутихла, оказалось, что многим ученым намного проще и дешевле заниматься своими исследованиями в космосе, чем в наземных лабораториях. Командировки на орбиту начальство выписывало неохотно, поскольку считалось, что они не лучшим образом влияют на Воспитание Чувства Новой Родины, но самые настойчивые все же находили достаточно аргументов, чтобы доказать их необходимость и нужность. Дело прежде всего, ничего личного.
В среднем на орбите находилось несколько десятков более-менее постоянно проживающих там исследователей и обслуживающего персонала. Прибывали и убывали они по вахтовому методу, поэтому их не слишком беспокоили картины заброшенности и запустения, которыми встречал их ранее такой гостеприимный «Непокоренный». Но большинству пилотов такое наплевательское отношение было чуждо, поэтому многие были рады найти уважительную причину, которая позволила бы им отказаться от такого рейса.
(http://i004.radikal.ru/1503/15/38999e9b4ecc.png) (http://www.radikal.ru)
Герд Подольски ни разу не отлынивал от таких заданий. Более того, довольно часто он соглашался подменять тех пилотов, у которых вдруг находился веский повод, мешающий им отправиться на орбиту с очередной вахтовой сменой. Во-первых, потому, что летная карьера Герда развивалась не просто успешно, но прямо таки блестяще, а лишние баллы в личном досье никому не помешают. Ну а во-вторых, после нескольких лет совместной жизни с партнершей, которую подсунула ему проклятая евгеническая программа, пилот Подольски не то, чтобы чувствовал себя философом, но определенно начинал ощущать определенное родство с древним греком, довольно удачно пошутившим над перспективами женатого человека.
Быть может, виноваты во всем фрау и герр Данкеры, давшие своей дочери такое забавное имя, которое спровоцировало формирование кучи комплексов у их дочери. Возможно, часть вины с ними должен разделить и сам Герд, который во время космического путешествия слишком широко и слишком часто улыбался подмигивающим ему красоткам. В числе которых была и Шона Данкер, после первых поцелуев (возможно и не только поцелуев) почему-то вдруг вообразившая, что обладает монопольными правами собственности на душу и тело стажера Подольски.
Вселенная по всей видимости решила позабавиться до упаду, предоставив Шоне эти права на самом деле, а не только в ее воспаленном воображении. Впрочем, надо признать, что кое в чем евгеническая программа (черт бы ее побрал!) оказалась неплохим пророком. Ребенок мужского пола, которого Шона решила назвать Мартином, сразу завоевал сердце Герда.
(http://s020.radikal.ru/i702/1503/36/63ff68548655.jpg) (http://www.radikal.ru)
Приходилось прилагать немало усилий, чтобы не показывать Шоне насколько сильно он полюбил сына. Так безопасней. Никогда не угадаешь, как далеко она зайдет в своих попытках испортить жизнь партнеру. Заявления Шоны Данкер о том, что ребенка она родила вовсе не от своего официального партнера, молодой пилот игнорировал по умолчанию. В конце концов, она уже достаточно поизводила его во время космического путешествия ложью о своей мнимой беременности. Ох и страху он тогда натерпелся! Контрацептивы контрацептивами, но кто знает, на что способно семя рода Подольских?!
Как бы то ни было, но сейчас молодой пилот согласен был лететь хоть к черту на рога, лишь бы оказаться подальше своей второй половинки. На орбиту, на самый отдаленный и пустынный из бесчисленного множества островов, которые усеивают моря Начала. Если бы была такая возможность, Герд с удовольствием улетел прочь от этой несчастливой Звезды, которая свела его не с тем человеком.
Или еще есть шанс получить благословение этой?
-
Хелен Милден и Янина Штерн, год с небольшим после приземления.
(http://s04.radikal.ru/i177/1503/98/c234a5555de1t.jpg) (http://radikal.ru/fp/8b986f0c364047cb9106f1af19f3a1b6)
(http://s018.radikal.ru/i525/1503/8e/143da0fa5b69.jpg) (http://www.radikal.ru)
-Янина Штерн, подойдите в кабинет заведующего. Янина Штерн, подойдите в кабинет заведующего.
Официально руководителем агрономической секции был Йохан Шлиссен, но этот молодой еще ученый с чистой совестью уматывал в любую подворачивавшуюся экспедицию, заявляя, что земля под ногами нравится ему больше пола кабинета. Поэтому его обязанности большую часть времени выполняла заместитель Хелен Милден. Именно она и ждала Яну, когда та, постучав, вошла в кабинет завлаба.
-Утро доброе, Янина. Присаживайся.
Оперевшись локтями на стол и сцепив пальцы "замочком", Хелен испытующим взглядом посмотрела на девушку. На экране повернутого вполоборота монитора, как успела заметить Яна, висели несколько файлов-характеристик сотрудников лаборатории. В том числе и самой Яны.
-В характеристике говорится, что ты интересовалась принципами взаимодействия между растениями. В частности, сигнальными веществами и медиаторами. Однако пока этому направлению не придавалось особое значение. - Тут Хелен несколько подалась вперед, глядя прямо в глаза Яны, и спросила. - Как ты смотришь на то, что я поручу тебе отдельное исследование и поставлю руководителем группы?
«О, боже! Вот это новости. Разумеется, положительно! Еще бы! Это ведь моя любимая тема! Я в ней – как рыба в воде», - взбудораженно пронеслось в голове у Яны.
- Хелен, это исследование мне очень интересно, и я не буду долго раздумывать и приму ваше предложение, - услышала Янина свой голос.
Хелен кивнула, словно и не ожидала другого ответа. Потом она открыла одну из вкладок на компьютере и повернула монитор к Яне. На нем была одна из грядок, где, судя по всему, выращивалась капуста. Однако кое-что было странным.
-Как ты знаешь, - заговорила Хелен, - у нас все еще возникают проблемы с борьбой с местной микрофлорой и паразитами. Здесь слишком много микроорганизмов, и микробиологи просто вешаются, пытаясь проанализировать их все.
Слушая Хелен, Яна поняла, что не так с грядкой - помимо капусты, на ней были высажены несколько местных растений - Длинноусых Мухоловок. Видимо, в качестве защиты от вредителей.
-Мы решили, что помимо химической защиты нужно применять биологическую. На некоторые площадки высадили несколько видов местных растений, которые хорошо адаптированы к агрессивным факторам и при этом не будут тянуть на себя ресурсы из культурных растений. Но в итоге получилось... вот это.
Хелен приблизила изображение, и Яна увидела еще одну странность, или, скорее, дикость. Из верхушек кочанов капусты, которые были на удивление мелкими, выбивались тоненькие усики, точь-в-точь, как у мухоловок.
-И так везде. Везде, где местные растения были высажены или просто попали на одну площадку вместе с завезенными, они ассимилируют привозную культуру. - Хелен хмыкнула. - Цели-то мы добились, что самое удивительное. Ассимилированные растения приобретают такую же или почти такую же устойчивость к здешним микроорганизмам и вредителям, как и эндемики. Вот только урожайность, пищевая ценность и вкусовые качества снижаются в разы. Эту капусту, - Хелен ткнула пальцем в экран. - Есть невозможно.
-В общем, - подвела итог заместитель руководителя. - Я хочу знать, как это происходит. И как добиться того, что нам нужно, без побочных эффектов. Ставлю тебя в группу, занимавшуюся этими посадками. Их три человека, ты будешь главной. И займешься этой проблемой. Только ОЧЕНЬ тихо. Докладывать будешь мне лично. На нашу секцию возлагают большие надежды. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что у нас какие-то проблемы. Торопить тебя не буду, но и сильно не затягивай. Как только что-то нащупаешь - сообщи, возможно, я подкину тебе подкрепление. Вопросы? Нет, вот и отлично.
Дверь в кабинет закрылась. Яна шла по коридору в направлении своей лабораторной.
- О, мои поздравления, Янина Штерн! Тебе доверили важный проект и людей, - нагнал ее знакомый голос. - А ты уверена, что справишься с ним? А как же твой муженек Карл? Ах, да! Ему мы ничего не скажем. Зачем ему столько информации? У инженеров и так головы забиты расчетами.
- Ну, почему ты появляешься со своими сомнениями всегда так поздно! – воскликнула девушка. - Ты не мог зайти раньше, когда я была в кабинете и на меня сверлящим взглядом смотрела Хелен? Конечно я согласилась, чего там было раздумывать.
- Яна, ты ведь всегда уверена в своих силах. Но что же скажут твои коллеги, когда через несколько месяцев после старта исследования ты станешь чересчур чувствительной и раздражительной, не говоря уже о том, что перестанешь справляться с потоком поступающей информации?
- На то они и коллеги, я буду ждать от них поддержки! – громко захлопнув дверь, Яна вошла в свою лабораторию.
- Вынужден буду тебя огорчить, дорогуша. Но зачастую это к тебе будут приходить поплакаться в жилетку.. Жилетку, которая на тебе со временем не будет застегиваться, аха-ха! – голос рассмеялся, а затем продолжил:
- Скоро ты начнешь думать не головой, а животом. Глядите-ка, кто это мне поддакивает? Это же твой тест на беременность! Не очень гигиенично мариновать его в кармане рабочего халата уже две недели?
Янина резко опустила руку в халат и достала оттуда маленький прямоугольный тубус. На нем значилась отметка 5 недель. И это было две недели назад.
- Ты же знаешь, я хотела показать его Карлу, но он уехал. Когда мы вместе, он постоянно болтает всякую ерунду, а потом говорит, что завтра ему пора в экспедицию, - Яна опустилась в кресло, и по щекам пытались покатиться слезы.
- Но-но, попридержи эмоции. На работе их не должен никто видеть. Слушай меня, я не подведу, - возгордился внутренний голос. – И вообще, тебе нужно уделять больше времени себе, Яна. Послушай звуки природы, а уж занятия музыкой нужно отложить в сторонку. Кто ж видел беременную, дующую в пупупу. Хаха, прости, но хрупкие женщины и большие духовые инструменты – это что-то комичное.
Яна улыбнулась и придвинула кресло поближе к столу. Впереди было много работы.
Когда за Яной закрылась дверь, Хелен задумчиво вывела на экран ее файл-характеристику. Потом достала свой наладонник и открыла на нем какой-то файл. "Девчонка должна справиться", - подумала Хелен. - "И она не из тех, кто будет сильно высовываться. Отличная кандидатура." Потом Хелен снова открыла изображение грядки со странной капустой. Странное взаимодействие местных растений друг с другом и с привезенными видами вызывало у нее жгучий интерес. За этим могли крыться большие перспективы, нужно было только внимательно все изучить.
-
Вильгельм Штольц
Через несколько месяцев после приземления
Из дневника Хильды Кунц
Невероятная красота вокруг. Мир буквально завораживает удивительным сочетанием знакомого, практически земного и совершенно чуждого. Смотришь на какой-нибудь камушек – вроде такой же как дома, кажется я даже видела такой возле бассейна в саду. А хотела потрогать – он раз и отрастил ножки и убежал. Это оказывается зверушка такая. Их много тут, маскируются под булыжники, чтобы птицы не съели. Во всяком случае мы так сейчас предполагаем. Но вся красота мира не стоит ничего, если ее не с кем разделить. Попробуй вытащить Гельма на пикник. Мы нашли чудесное место совсем недалеко от лагеря. Должно же его хоть что-то пронять.
Рабочие записи Вильгельма Штольца
Пока геологи ищут знакомые им земные материалы решил заняться изучением местных. Вряд ли производства удасться запустить быстро, нужно разобраться с тем, что уже есть под рукой. Собрал несколько образцов местных камней и древесины. Попадаются обладающие весьма любопытными свойствами. Светло-серая кора, удивительно ровная и приятная на ощупь. Хорошая обрабатываемость и потрясающие прочностные характеристики. Любопытно, какова долговечность?
Из дневника Хильды Кунц
Невероятно! Уткнулся в какую-то деревяшку и так просидел. Я для кого старалась??? Не понимаю что мне делать. Может быть немного ревности? Кажется, Вильгельм по натуре собственник.
Новый мир был... интересен. Вильгельм и не подозревал, что его может что-то настолько заинтересовать. Но тем не менее этот необычный мир словно бросал ему вызов, издеваясь и насмехаясь над всеми известными ему закономерностями и свойствами веществ. Это напоминало своеобразный вызов, не ответить на который было просто невозможно. Молодой человек готов был сутки напролет просиживать в лаборатории, экспериментируя, считая что-то и споря сам с собой. Работать в команде с кем-либо ему не нравилось. Хватало того, что стоило прийти домой, как там начинала щебетать Хильда, рассказывая последние сплетни, новости. Право, ну какое ему было дело до какой-то Мадлен? Или что некого Карла перевели в их группу, и он «такой душка». Если она пыталась вызвать этим какой-то интерес или ревность к своей персоне, то явно избрала не ту тактику.
Год после приземления
Вильгельм и сам не понял, как и когда он оказался прикрепленным к группе, занятой планированием постройки основного поселения на планете. Это бы его вполне устраивало, если бы не необходимость работать больше чем с одним человеком за один раз. Во всяком случае, по началу основную проблему он видел именно в этом. Как оказалось потом, второй страшной вещью были планерки, где требовалось регулярно отчитываться о проделанной работе. Доводить до кого-то какие-то незаконченные выкладки Вильгельму нравилось еще меньше. Он бы предпочел в начале закончить и представить готовые результаты, а не неопределенное «возможно, я предполагаю, если прогноз подтвердиться...» В начале все проверить. Чтобы не было ложных надежд. Стоит ли упоминать, в каком настроение он в такие дни возвращался домой?
А там была Хильда. Не сказать, что у них все совсем плохо было. С точки зрения Вильгельма – все было примерно так, как должно быть. Только она почему-то постоянно обижалась. Психолог говорил, что ей не хвататет внимания. Это было не очень понятно. Он не циркач, чтобы прыгать перед ней и веселить. Придя домой хотелось тишины. Вот Ирма это явно понимала – она тихонько подползала под бок, обхватывала маленькими ручками его руку и затихала. Сидеть так было чудо как хорошо, казалось, что все дурное и неприятное осталось где-то за дверью, а он пришел домой.
Из дневника Хильды Кунц
Ирма к нему тянется. Был выходной так целых два часа сидели. Просто сидели и все. Я специально время засекла. И с ним не плачет никогда. Я ее успокоить не могу, а тут подползет поближе и сидит. Странные они оба. Может быть тоже попробовать?
Вечерние посиделки в тишине постепенно стали традицией. Надо сказать, что домой теперь Вильгельм шел с большим удовольствием и охотой. И психолог его больше не беспокоил. Он приходил, устало закрывал глаза и пару часов просто слушал тишину, чувствуя с одного бока тепло Ирмы, а с другого – Хильды. Их обеих хотелось обнять, прижать к себе и никогда не отпускать. Когда такая мысль постучалась в его голову в первый раз, он испугался. Вильгельм примеривался к ней долго, принюхивался как дикий зверь и с опаской отступал. А потом она как-то просто стала реальностью и истиной и поделать с этим ничего было нельзя. Он привык к ней, как привык к рассказам Хильды, которая все так же охотно делилась всем, что довелось услышать за день. Это больше не раздражало, а просто было каким-то приятным фоном вроде музыки. Он даже сам стал что-то ей рассказывать. Немного и неохотно в начале, а потом все больше и чаще, уж больно довольной Хильда выглядела в такие моменты.
-
Изольда Кох (фон Гумбольдт)
- Лови! Молодец!- хохочущий от счастья мальчик сжимал в неловких руках мяч
- а теперь бросай мне, я ловлю!,- Изольда не могла представить себе занятия лучше, чем заниматься сыном.
- Изольда, Антону пора на ужин,- сказала неслышно подошедшая воспитательница,- Антон, скажи мамочке "пока"
Объятия, слюнявый поцелуй, невнятный лепет, в котором можно было разобрать только "мама" и Изольда с сожалением распрощалась с сыном. Она не любила оставлять его на ночь в саду, но сегодня не было другого выхода: Маркус ещё не вернулся из экспедиции, а её в любой момент могли вызвать - несколько пациенток, которых она наблюдала находились на поздних сроках беременности и при этом было несколько сложных случаев. Тогда малыш остался бы ночью один.
Кроме того, надо было подготовиться к конференции. Подхватив сумку с купальными принадлежностями Изольда направилась к своему любимому месту - туда, где 5 лет назад она в последний раз жалела себя и где в очередной выбрала быть счастливой. И ни разу не пожалела о своём выборе - Маркус был прекрасным человеком. Конечно, у них случались разногласия и ссоры, но ничего такого, с чем не справились бы двое разумных людей.
Да, счастье это выбор, в этом Изольда убеждалась снова и снова наблюдая за пациентками - просто удивительно, сколько взрослых и, на первый взгляд, разумных людей испытывают тягу к мелодраме и предпочитают жалеть себя и желать чего-то невнятного - чаще всего они сами не могли объяснить, чего именно, вместо того, чтобы радоваться тому, что есть.
должно быть какой то генетический дефект,- Решила для себя Изольда, к счастью, большинство людей были без этого дефекта.
Отведёные на плавание полчаса истекли Изольда заторопилась домой - надо было ещё встретится с Сигурдом и ещё раз пройтись по докладу. Изольде нравилось работать с Сигурдом - талантливый молодой человек. Про него поговаривали, что он странный, не такой, как все, но она была убеждена, что человека, который был бы таким как все, просто не существует в природе.
-
Лотар фон Рихтгофен
(http://images.vfl.ru/ii/1425917314/bce16746/8024156_m.jpg) (http://vfl.ru/fotos/bce167468024156.html)
Wie herrlich leuchtet
Mir die Natur!
Wie glänzt die Sonne!
Wie lacht die Flur!
Johann Wolfgang Goethe, “Mailied”
…Пять лет на новой планете Начало пролетели как-то незаметно - во всяком случае, для Лотара. Работы было много, поскольку предстояло вычислить и уточнить массу физических характеристик Начала. Свободные же дни он уделял своему земному увлечению - для планерного спорта здесь имелись очень подходящие крутые скалы, на вершине которых перед прыжком аж захватывало дух. Со временем он надеялся открыть здесь самую настоящую спортивную школу и устраивать соревнования по летному спорту. Но до этого было еще далеко.
За эти годы Лотар ни с кем особенно не сблизился, хотя определенного уважения он вроде добился, и в первую очередь - благодаря своей специальности, которая казалась многим какой-то романтически заумной и даже непонятной простому смертному. Лотар старался поддержать это мнение, нередко вставляя в разговор малопонятные термины, часть которых и вовсе не имела смысла, хотя об этом знал только он сам. При этом Лотар нередко вспоминал еще одну песенку того самого русского барда, лирический герой-физик которой как будто был копией его самого:
http://www.youtube.com/watch?v=IVWUWtcg1UE
Бывали и посиделки со шнапсом вместе с мужчинами из поселенцев, неторопливые беседы и воспоминания о Старой Земле и мечты о будущем Начала. Лотар в основном слушал и, как говорится, “мотал на ус”, не желая особенно высовываться.
Так что отношения с другими поселенцами он наладил - недаром его настольными книгами были труды тех, на кого он стремился быть похожим с юных лет - знаменитого в прошлом Дейла Карнеги о навыках общения между людьми, а также редкий рукописный трактат еще одного его древнего тезки и дальнего родственника по материнской линии, известного дипломата и государственного деятеля курфюршества Пфальц конца XVII - начала XVIII века, Лотара Фридриха фон Хундхайма.
…Еще при подлете на планете было зафиксировано некое слабое излучение. После некоторого времени изучения, в котором Лотар играл роль далеко не последней скрипки, было выяснено, что источник излучения находится под поверхностью планеты, в полостях недалеко от места приземления корабля. Вполне возможно даже, что это излучение имело чисто искусственное происхождение. Именно на эту тему ему предстоял отчетный доклад на конференции, совместно с другим поселенцем-технарем Торгейром Олавсоном.
Ничего определенного (а тем более - сенсационного) у Лотара для этого доклада пока не было, а ударить лицом в грязь перед коллегами-колонистами ему как-то не хотелось. Впрочем, он имел в запасе испытанное уже много раз средство, которое до сих пор сбоев не давало…
-
Дневник Натана Криггса, алый том, запись №304
Рождение детей странным образом изменило мое отношение к этой планете. До этого я не воспринимал ее как-то по-особенному. Хелен много рассказывала об интересных свойствах здешней почвы, растений, насекомых и так далее, но для нее это нормально – она работает с землей. Я же больше работаю с механизмами, поэтому мало обращал внимания на окружавшую меня природу. Но мои дети родились здесь. Хотя я и Хелен – люди с прежней Земли, но наши дети были зачаты и рождены на Начале, они теперь часть этой планеты. И почему-то я тоже стал чувствовать себя частью этой планеты. Стал чувствовать, какой здесь воздух и вода, какая земля под ногами. Как поют здесь птицы по утрам и звенят здешние странные насекомые. Словно, отдав часть себя этой планете и внеся свой вклад в жизнь на ней, я заслужил право быть здесь. Это странно, но более странно то, что…
Натан отвлекся, услышав, как ворочается и что-то шепчет во сне Хелен. Он не мог разобрать слов, но и так знал, что шепчет его партнерша. «Мама, папа, не уходите. Не бросайте меня. Не уходите. Я не хочу быть одна». Натан покачал головой и подошел к кровати. Он бережно гладил девушку по голове, пока она не прекратила бормотать и не погрузилась вновь в спокойный сон. После этого Натан поднялся и вышел в коридор. Через несколько минут он вернулся оттуда, взял со стола свой наладонник и, дописав несколько слов, убрал его в ящик стола. Постояв немного молча, Натан лег на кровать и закрыл глаза, пытаясь заснуть. В это время в коридоре, в кармане пиджака Хелен, теперь аккуратно висящего на вешалке, автоматически погас экран планшета, как и положено, после 15 секунд неактивности.
Файл наблюдения пары №854, запись №753
Роды у Хелен Милден прошли в ожидаемый срок, без осложнений, через естественные родовые пути. Родились два младенца мужского пола, здоровые (оба 9 баллов по Апгар). Отмечается некоторый дефицит массы тела, но в пределах нормы для многоплодной беременности. Кровь для определения генетического профиля взята. Состояние роженицы удовлетворительное, противопоказаний к совместному пребыванию с детьми нет.
Комментарий психолога: у Хелен Милден по-прежнему наблюдается высокий уровень тревожности, наиболее вероятно, в связи с семейным анамнезом. Имеется высокий риск послеродовой депрессии. Рекомендовано регулярное наблюдение, профилактика депрессивных расстройств.
-Удивительно, насколько уязвимой она оказалась в этом отношении. Она так и не оправилась полностью от обмана родителей.
-Это ведь был переломный момент ее жизни. С него начались все ее помыслы и желания.
-Кстати о желаниях. Я сделал так, как вы советовали.
-О? Ну что, Натан Криггс исполнил мои предсказания?
-Безусловно. По-моему, он едва сдержался, чтобы не ударить меня. А то, как он интерпретировал этот рисунок – это же глупость. Хелен Милден в 9 лет нарисовала себя в виде земли, а в виде деревьев – будущего партнера и своих детей? Ни за что не поверю.
-Конечно, нет. Потому что вы с Криггсом смотрите на нее разными глазами. Вы – глазами пастуха. Не делайте такое лицо, это же правда. А Натан Криггс смотрит на нее глазами влюбленного. И самое любопытное, что вы оба неправы.
-
Elsa Rauch
(http://se.uploads.ru/t/fHTEw.jpg) (http://uploads.ru/fHTEw.jpg)
Рабочее напряжение первого года Эльза даже не прочувствовала. Планета была такой прекрасной. Ландшафты на геодезических съёмках не могли не восхищать. И наряду с постерами старинных карт и постером с Тропой философов на стенах комнаты модуля, где проживала старший Картограф, появились и большие цветные принты-рспечатки местных ландшафтов.
(http://s009.radikal.ru/i309/1503/dc/dfdc184b5afc.jpg)
Эльза выезжала в экспедиции по съёмки местности очень охотно, но очень скоро была завалена работой по составлению карт и моделей : предстояло осмыслить и промоделировать и геодезические данные и данные, поступающие с запущенного успешно на орбиту спутника.
Работа, работа, как всегда работа. Громом среди ясного неба её рабочей обстановки прозвучал вердикт врача-гинеколога после очередного медицинского обследования. "Вам я настоятельно советую родить в ближайшие 2 - 3 года. Дальше откладывать вам нельзя… "
Эти слова подействовали на Эльзу просто оглушительно, и она дальше даже сразу не прислушалась к доводам и объяснениям специалиста. Только по прошествии нескольких дней она вчиталась в медицинское заключение. Рекомендациями медиков она не пренебрегала никогда. *Если бы я была помоложе, и входила в обязательную репродуктивную программу! Как бы всё было проще: генетики подсуетились бы, подобрали отца для ребёнка. А мне теперь-то что делать? Хоть ты вывеси табличку на дверь комнаты: требуется безвозмездная мужская генетическая помощь... Да, собственно, она так и не будет никем прочитана-то... Моя комната в модуле самая дальняя. Кто кроме меня и робота-уборщика добирается сюда по коридору…*
Но по прошествии нескольких месяцев, Эльзу перестали терзать эти мысли. Как всегда спасала работа
Wer will, der kann!
-
Странно, но именно Асла смогла преодолеть ему застенчивость, пробила какую- то неведомую преграду отделявшую его от остальных.
Скоро после прилета он занялся расчетами их группа разрабатывала проект типового поселения. Они целыми днями проводили за тем, что решали проблему материалов, разработка макетов моделей, нужно было учитывать многие нюансы.
Альфи все время был на работе и странно у него появились приятели
-
Янина Штерн
(http://s020.radikal.ru/i712/1503/96/fdd300b22875.jpg) (http://www.radikal.ru)
Прошло четыре года с тех пор, как состоялся краткий разговор Янины Штерн и Хелен Милден. С того самого момента ее личная и профессиональная жизнь начала меняться кардинальным образом.
Шел первый год из четырех..
Совместно со своей рабочей группой Янина разработала комплекс агротехнических мероприятий, которые оказывали влияние на уровень и направленность процессов ассимиляции, а также на распределение продуктов ассимиляции между вегетативными и репродуктивными органами растений, определяя величину и качество биологического и хозяйственного урожаев. Все предварительные тесты показали отличные результаты, поэтому мероприятия были одобрены руководством и проведены на глобальном уровне. Таким образом, были устранены проблемы, связанные с урожайностью и пищевой ценностью культур. Но остался еще вкус..
Между тем у Янины родился сын, Карл-младший. Роды прошли нормально, первые полтора месяца она провела с ребенком, удаленно координируя проект, разумеется, по мере сил. Но затем к заботе о сыне подключился муж, который временно решил отказаться от экспедиций и уделить время жене и ребенку. Яна смогла же вернуться в лабораторию на полдня.
Шел второй год проекта..
Возвращаемся ко вкусу. Вкус ряда ассимилировавшихся сельхозкультур не вызывал особого восторга. Представьте себе ребенка, которого мама заставляет есть брокколи: и съедобно, и полезно, но на вкус - самая настоящая гадость. Теперь вы понимаете, о чем идет речь.
На самом же деле еда кажется не вкусной, потому что выстроенная в мозгу человека сложная нейронная сеть определила ее как не доставляющую удовольствие или плохо усваиваемую. Ведь пища падальщика кажется ему приятной на вкус и запах, и он может спокойно ее переваривать. Поэтому вкус – это всего лишь наше отношение к еде: мы можем ее любить, не любить, желать и ненавидеть. Но это вовсе не значит, что данное отношение мы не в силах изменить.
Однажды коллеги из секции животноводства принесли в лабораторию Янины примечательный подопытный образец местной фауны – грызуна наподобие кролика, который с охотой поедал «новую» капусту. По результатам наблюдений за подопытным «товарищем» было выявлено, что помимо питательной полезности он получает определенное удовольствие от поедания овощей. С помощью имеющихся технологий была изучена работа нейронных сетей в его мозге, было выявлено, какие из них активируются во время поедания им тех или иных растений, овощей и фруктов. После чего «залезли» к зверьку в кишечник и выделили штамм бактерии, которая позволяет ему легко переваривать овощи.
Дело осталось за малым, а точнее за малыми. Лабораторные мыши так же, как и люди, не хотели есть местную и «новую» еду. Но их ведь никто не спрашивает, чего они хотят, а чего нет. Так и теперь в их кишечники была «подселена» новоиспеченная бактерия. В течение трех месяцев было проведено эн-ное число наблюдений и тестов, мыши вели себя исправно, поедали пищу с аппетитом, потомство плодили добротное, без генетических отклонений. Затем в течение аналогичного периода времени тесты провели над одним добровольцем из проектной группы. Опять же никаких негативных реакций и последствий обнаружено не было. Еще месяц спустя руководству секции агрономии были показаны данные по тестированию пищевой бактерии на мышах и на человеке. По итогам рассмотрения материалов было принято решение свыше запустить разработку сыворотки и распространение для употребления в пищу на территории всей колонии.
Шел третий год проекта..
В течение недели люди принимали пищевую бактерию в виде сыворотки или БАДа. Специально их внимание на этом не заостряли, поскольку большинство и так употребляло поливитаминные комплексы. Еще через неделю-другую было отмечено, что избыточные запасы нелюбимых ранее овощей уменьшаются. Вкусовой вопрос был решен. Осталось только наблюдать и собирать статистику.
Янина вновь «вернулась» в семью. Карл-младший изрядно подрос и стал самым настоящим непоседой. Дома повсюду были разбросаны кубики и деревянные игрушки, а вот плюшевых недоставало, зато их компенсировала парочка лабораторных мышек. Ребенок очень любил за ними смотреть, но затем они внезапно оказывались в его ладошках, и только один из родителей успевал их спасти от неминуемого превращения в чучелко.
Шел четвертый год и подходил к концу..
Янина была в своей лаборатории с коллегой по команде и готовила материал для конференции. Где-то там же бродил трехлетний Карл, разглядывал грызунов, подсыпал им корм. Яне очень хотелось поскорей написать отчет об основном проекте и других наработках и достижениях за пять лет проживания на новой планете. Написать его и отправиться на долгожданный пикник с мужем и детенышем. Но отчет нужен был понятный, интересный и с хорошими показателями в цифрах и процентах: выступать ведь будет руководство аграрной секции. Вдруг на краю стола появилась детская ладошка, а вслед за ней примостился кулачок другой ручки и, разжавшись, выпустил на стол синего мышонка. Сбоку рядом со столом стоял Карл и лепетал:
- Мама, можно мы возьмем вот этого домой? Пожалуйста-а!
- Радость моя, у нас и так дома живут мыши. Зачем тебе еще одна? – не отрываясь от монитора, спросила Яна.
- У меня нет синих. Хочу этого!
- О боже, Карл, в чем ты его так перепачкал?
- Это не я! Он сам такой, - заныл ребенок.
Осмотрев мышонка, Янина и в самом деле не обнаружила никаких следов красящих веществ на шерсти, лапах и морде.
- Из какой клетки ты его взял, Карл? Отведи меня туда.
Мышонок оказался одним из потомков тех самых подопытных первопроходцев в эксперименте с бактерией, потомком в четвертом поколении. Дрожь пробежала по спине Яны.
- Инга! – окликнула она коллегу. – Попроси прийти Даниэля и Лукаса. Есть рутинная работа. Нужно проверить все записи по лабораторным грызунам, участвовавшим в экспериментах за прошедшие три года, а также по их потомству.
«Лишь бы пронесло. Может, это из-за чего-нибудь еще произошло. Ведь все так было хорошо. Лишь бы все оставалось так, как было», - мысленно просила Яна кого-то, но ей никто не отвечал.
Семейный пикник пришлось отложить, а в доклад для руководства на конференцию включить следующее:
«В четвертом поколении мышей выявлены особи с нетипичным, синим окрасом как кожных, так и волосяных покровов. Накопленные за время эксперимента эмпирические данные не подтверждают гипотезу о значимом влиянии подсаженной эндемической культуры кишечных бактерий на мутагенез мышей. В соответствии с предварительными расчетами верхняя граница вероятности наследования не превышает 5%. В целях уточнения оценки вероятности данной мутации для человеческой особи необходимо проведение дальнейшего исследования на предмет выявления исходных факторов, а также определения типа и степени устойчивости наследования».
В очередной раз Яна шла по длинному коридору в направлении кабинета Хелен Милден. Она пыталась сосредоточиться и не поддаваться панике, но мысли о людях-смурфиках упорно сбивали ее с толку.
-
Лотар фон Рихтгофен, Торгейр Олавсон
***
Лотар не спеша налил воды в стакан из графина на столе, отпил пару глотков, затем откашлялся и начал свой доклад звучным, но монотонным голосом, призванным подчеркнуть серьезность темы и в то же время оказывающим отчетливое гипнотизирующее воздействие на аудиторию.
Вначале он воздал должное техническому персоналу и особо поблагодарил содокладчика за ценные идеи и предложения. Затем вкратце (относительно) обрисовал физические характеристики планеты и методы, примененные для измерения оных характеристик, и сделал небольшой исторический экскурс, наглядно продемонстрировавший развитие этих методов на протяжении последних двух столетий. И, наконец, когда почувствовал, что слушатели достигли нужной кондиции и уже принимают на веру все, что он вещает с самым глубокомысленным видом, счел нужным завершить свой доклад в стиле “крещендо”, повысив голос и добавив в нем толику экспрессии, чтобы разбудить тех слушателей (а таких было немало), которые пребывали в сладостной дреме:
- Итак, мы попытались соблюдать равновесие между стационарными, как их иногда называют, установками, создание которых в отдельных случаях может быть сопряжено со строительством подземных сооружений, с одной стороны, и эффективностью наших наземных средств, с другой стороны, которая, очевидно, согласно принятым в настоящее время среди инженеров-физиков взглядам, рассматривается как сильнейший аргумент против строительства закрытых установок.
При этом возникают противоположные течения, которые можно попытаться объяснить сигма-деритринитационным эффектом, осложненным явлением Чайвза-Харакришнана-Накамуры, которое особенно ярко проявляется при плотности атмосферы, свойственной Началу. Наблюдаемое при этом аномальное излучение никак не может считаться когерентным, но оно не подчиняется и распределению Ферми. Впрочем, согласно квантовой электродинамике, это отнюдь не удивительно.
Пока скорость течения остается на среднем уровне - ниже, чем в адиабатическом случае для сухого воздуха, и выше, чем в адиабатическом случае для воздуха, насыщенного водяными парами, мы легко можем представить себе, что изолированная воздушная масса, которая насыщается до абсолютной влажности при температуре, несколько превышающей температуру окружающего воздуха, окажется в состоянии начать восходящее движение, поскольку при постулированных условиях ее температура на любой достигнутой высоте будет выше, чем температура окружающего воздуха. Однако противоположный процесс - нисходящее течение - понять не так легко.
Исходя из всех этих предпосылок и полученных нами хоть и предварительных, но вполне достоверных результатов, нетрудно сделать вывод: обнаруженное нами парадоксальное излучение из неких гамма-полостей, находящихся под корой планеты, но не доходящих до местного аналога сферы Мохоровичича, возможно (но все же не обязательно), имеет искусственный характер.
Благодарю за внимание, уважаемое руководство, дорогие коллеги и друзья!
***
Послушав доклад Лотара и с удовольствием наблюдая оцепенелую реакцию зала, Торгейр обратился к аудитории со следующими словами – сейчас мы слегка слайды поменяем.
- Знаете, была как-то история про почтенных сыновей семейства, выпившего отца и плащ. Но мы не скрывали тайн планеты, а наоборот, выявили их.
- Моя роль в исследовании была не слишком велика, но даже ту незначительную роль, что мне досталась, я сыграл при помощи своей жены, она здесь в зале. (При этих словах Торгейр поклонился сидящей во втором ряду Эльзе и улыбнулся глазами).
- Съемочного обоснования имеющаяся в нашем распоряжении аппаратура позволяла не закладывать, все замеры производились непосредственно со спутников и беспилотников. Для создания системы координат была
(http://vg-news.ru/files/old/news/201303/%D0%93%D0%9B%D0%9E%D0%9D%D0%90%D0%A1%D0%A1_500.jpg)
развернута группировка спутников, с наклонением к плоскости эклиптики в 15 градусов. Проверка показала, что результаты оказываются удовлетворительными, во всех точках планеты должны наблюдаться достаточные созвездия. Вот здесь и здесь (показывая на карту) добавил Олавсон, мы заложили центры слежения за спутниками. Выявлено небольшое отклонение в ходе времени на планете, но не существенное, убегание составит 11 минут 34, 321 секунду за земные сутки.
-
Эльза Раух и Торгейр Олавсон
(http://s017.radikal.ru/i429/1503/d5/86ae722168b1.jpg) (http://s56.radikal.ru/i151/1503/a5/1d787d093e21.jpg)
Знакомство с Эльзой состоялось бы, как сказал сторонний наблюдатель, с сильной грубости. Торгейр высмотрел всех девушек будущей колонии, составил таблицу и занес в нее характеристики их.
5 лет назад
*И все было бы ничего,* – думал Торгейр,–* если бы я не сказал об этом Эльзе Раух об этой таблице на третий день.* Ему казалось, этим он показал "доверие будущему партнеру". В любом случае, не стоило. Теперь же надо было подумать, что делать. Торгейр злился на себя.
3 года спустя
–Таким образом этот высчитанный датум, полагаю, подойдет? – сказал Торгейр. И в очередной раз загляделся на прилегающие к шее Эльзы волосы. Ни у кого он таких не замечал.
– Они у тебя красивые, – внезапно заявил Олавсон.
Эльза почувствовала, что краснеет от неожиданно прозвучавшего комплимента.* Надо же... Хоть кто-то заметил мои волосы... А он вообще довольно симпатичный... Но я же старовата для него... Ладно, размечталась... *– пронеслось в голове. А вслух она сказала:
– Конечно подойдёт. Ты всегда выполняешь вычисления очень точно.
Мысли Торгейра возвращались к работе с трудом, и с большой неохотой. Год назад он думал над вариантами перехода к тесному общению с Эльзой всерьез. А потом понял, как это должно быть нелепо, и отбросил в сторону мысли как бесперспективные. Общение же с психологом Карин не настраивало на положительный лад, и как полагал он, в характеристике было что-то про грубость. Но все равно.
– Да, очень красивые, – сказал он снова, как будто подводя итог. – Что касается центра слежения - как ты думаешь, в каком месте, на центральном острове один и на дальнем еще. Или как?
– Я думаю, сначала – на центральный, а там – сориентируемся на месте, куда дальше.
После центрального острова они отправились на самый крупный южный остров.
(http://s018.radikal.ru/i500/1503/00/599e379bafb9.jpg)
– Какие здесь интересные ландшафты. Я за три года так и не привыкла к их экзотичной красоте... А ты? Тебе здесь нравится?
– В Шлезвиге были похожие места. Хотя и холоднее. Мой дом стоял на побережье, у нас были отдельные жилища. Тебе бы там понравилось.
Немного помолчав, он добавил:
– Психолог настаивает на выборе, и она считает что мы могли бы сойтись, продолжил Олавсон.
Эльза с удивлением уставилась на Торгейра.
– Ты был у психолога ... из-за меня?...
– Более честно - из-за себя. А разве тебя не вызывали?
– Я же... Ну ведь есть и помоложе... Я не была у психолога, из-за себя... Но вот медицинские рекомендации обзавестись детьми уже получила... очень настоятельные. – Также обескураживающе откровенно ответила Эльза
– Ты повторяешь слова психолога, – проворчал Торгейр. - Но к чему мне они?
Торгейр себя ощущал очень странно. О таком разговоре он никогда не думал, и сейчас говорил то что думал и по наитию. Какое-то ощущение смутное было, что все идет правильно и разговор прерывать не стоит ни за что.
– С тобой есть о чем говорить, – добавил он.
– Да, мне всегда говорили, что я отличный парень, и со мной можно поговорить... – Ухмыльнулась Эльза. – Тут уж ничего поделать нельзя... Как волосы ни укладывай... Вот ты - заметил...
– Парень? На парня ты не больно-то похожа. По крайней мере, к парням меня вроде никогда не влекло... Я бы заметил.
– Ну, обычно было ещё и продолжение, что я – настоящий друг. Видно все парни считают, что девушки им не друзья...
– Эльза, друг. А если я тебя напрямик спрошу, будешь моей женой или нет? Ответишь мне, как друг?
Эльза внимательно посмотрела на на Торгейра, сосчитала в уме до десяти, чтобы справиться с нахлынувшими на неё эмоциями и ответила;
– Да, буду... И другом тоже буду.
Год спустя
– Посмотри, Тор, на личико Карин – это же просто твоя маленькая копия. – Малышка внимательно всматривалась в лицо Эльзы, слегка насупив брови. – У неё сейчас такой же сосредоточенный вид, какой бывает у тебя, когда ты сидишь, задумавшись.
– Такой же? – Довольно улыбаясь заявил Торгейр. – А мне кажется, скорее похожа на тебя. Те же глаза.
– Ну и на меня тоже немножко. Но на тебя – больше. Карин, ты у нас – папина дочка!
– Главное, чтобы она умом в тебя пошла, – рассмеялся Торгейр, и приобнял Эльзу, держащую на руках дочку.
-
Сигур Эрленсен
пятый год от основания колонии
(http://www.designscene.net/wp-content/uploads/2012/01/Matthew-Lyn-Essential-Homme-03a.jpg)
Марта уехала в очередную экспедицию, так что Сигур спешил за детьми. Доклад к конференции не был готов, но время еще было, да и написать его было не так сложно, а потом надо будет просто его прочитать. Это не так уж пугало его: его партнер еще несколько лет назад подсказала ему записывать все, что он хочет сказать, обратив внимание на то, что его письменная речь гораздо понятнее устной. Конечно, рассказать с выражением и своими словами он по-прежнему не мог, но умел написать и прочитать то, что нужно. Коллега по докладу, врач, легко согласилась на то, что они просто читают доклад в двух частях, которые готовят отдельно друг от друга. Кажется, ей тоже было так удобнее.
Сигур планировал немного поработать над текстом и после того, как дети уснут, но он понимал, что это может быть очень поздно, да и неизвестно, насколько они его вымотают. Нет, Свен, конечно же, просто сядет за свои игры, но оторвать их от него, чтобы уложить, та еще задача. Эгиль в это время задаст триста пятьдесят четыре вопроса, а Уши присоединится либо к одному, либо к другому. Трое детей разом - это было слишком много.
Но Сигур их любил.
Дойдя до помещений детского сада (его называли интернатом, но Сигур с Мартой практически не оставляли там детей на ночь), он привычно зашел в комнаты, где обитали дети этого возраста - 3-4 года - и так же привычно встал на пороге, глядя на занятых своими делами малышей.
На этот раз первым его заметил Эгиль, тут же бросивший плюшевую игрушку, которой он колотил другого мальчугана, и с криками "Папа! Папа!" помчался к нему. К тому моменту, когда сын добежал до него и взобрался ему на руки, двое других тоже заметили его (или услышали вопли брата) и подошли как раз к тому моменту, когда Эгиль успел спросить "Папа, а где мама? А когда она вернется? А ты сегодня поиграешь со мной? А можно мы не будем ложиться спать всю ночь?" Уши, подойдя, обхватила руками ногу Сигура, а Свен просто привычно встал рядом, повесив руки.
Сигур поздоровался с дежурным воспитателем, сказал, что забирает детей, и они пошли - Эгиль, на правах первым его заметившего, ехал у него на плечах (это была их старая шутка; уже с год Сигур водил домой по этому правилу), двух других он держал за руки.
По дороге домой Эгиль успел спросить еще очень много, не давая Сигуру поговорить с остальными (впрочем, и на свои вопросы он ответов не дожидался, тем более, что, в отличие от Уши, не очень понимал речь своего отца), так что, когда они пришли, Уши выглядела почти такой же отстраненной, как Свен.
Пользуясь тем, что Марты нет, Сигур покормил детей соленой рыбой (он любил ее с детства, а на Начале достаточно быстро была найдена годящаяся в пищу рыба, здорово похожая на Земную сельдь) и спокойно уселся на диван, так как дети быстро нашли себе занятия - Уши с Эгилем что-то собирали из металлического конструктора, а Свен уселся в углу со своим любимым букварем, который он, кажется, уже знал наизусть. Сигуру нравилось, что Свен уже умел читать.
Наблюдать за детьми было интересно и приятно. Эгиль и Уши смеялись над одним и тем же, собирая какую-то монструозную конструкцию. Было совершенно непонятно, что такое они делают, но это их явно очень увлекало. Когда одна из частей собранного "нечта" рухнула, Уши расстроенно повернулась к нему, он хотел успокоить ее...
Приятно, что не все твои дети похожи на тебя, правда? - с годами Макс показывался все реже, как будто у него появились другие дела. Иногда Сигуру казалось, что вот так, наверное, у людей может проявляться ревность. Но об этом он только читал.
Да, мне, пожалуй, приятно, что все они разные, - мысленно ответил Сигур, забыв на время о дочери.
Очень, очень разные. Всего один тихий псих, как ты. Один гребаный доставучий вундеркинд. И девочка, да. Она чудесно уживается с обоими, да? Это здорово. Даже ты не понимаешь, чего хочет твоя мелкая копия, зато его сестра, кажется читает его мысли, - Макс выливал на Сигура тонны яда, скопившиеся, кажется, с его прошлого визита. Сигур никогда не был агрессивен, но, кажется, иногда готов был свернуть Максу шею, хотя и не осознавал этого желания.
Отвяжись от моей дочери.
Ооо, с удовольствием. Гуляй и дальше, как будто ничего не замечаешь.
Сигур встряхнул головой, встал и подошел к детям, повесив руки. Сев на пол рядом с Эгилем и Уши, он начал поправлять рухнувшую часть строения, не пытаясь как-то выправлять ее внешний вид.
(http://ii1.photocentra.ru/images/main33/334850_main.jpg)
-
Марта Эрлих-Эрленсен
За месяц до пятой годовщины
Здесь были свои созвездия, незнакомые прежде. Естественно, они были. Звезды повсюду. Атмосфера Начала была идеально чистой, в отличие от Земли, и отсутствовало световое загрязнение, так что наблюдать за звездами было одно удовольствие. Было бы интересно найти на небе то место, откуда они прилетели. На корабле им показывали ту точку Космоса, где примерно находится Земля, но Марта не запомнила. Она еще не начала тосковать тогда, а теперь тосковать не было времени. Желания тосковать, впрочем, тоже не было. Теперь всё, что удерживало её в этом мире, было здесь. Работа. Горы. Джунгли.
Сигур.
А еще Урсула, Эгиль и Свен.
Она нашла взглядом на ночном небе эти созвездия. Вон то большое скопление, похожее на неровный почти-параллелепипед с двумя хвостами - Медведица. Урса. Урсула. Вон та линия с треугольником на конце - Сова. Эгле. Эгиль. Забавно, созвездение Лебедя тут выглядело совсем по-другому, но это точно было оно, пусть и с другого ракурса. Свайн. Свен. Три созвездия. Три ребенка. Марта положила руку на живот, вспоминая, как они впервые зашевелились внутри. Это было недолго - совсем скоро им стало тесно, и дети сплелись друг с другом, будто обнимаясь. А она была похожа на огромного разхдувшегося кита. Это было странно, ужасно и чудесно одновременно.
Сигур молча подошел и лег рядом, заложив руки за голову. Она уже привыкла, что он молчал. В их семье - еще одно странное слово - говорила обычно она. И теперь еще Эгиль, маленький почемучка. Свен больше молчал, совсем по-взрослому, видимо, беря пример с отца. Уши была посредником между всеми, маленьким связующим звеном, которое не давало никому обижаться друг на друга и помогало понять друг друга. Марта улыбнулась и придвинулась к Сигуру чуть ближе, положив голову ему на плечо. Дети спали, и ночь принадлежала им. А еще море. И небо. И звезды. Просто лежать вместе и молчать. Она как-то поняла, что в этом есть своя, особенная прелесть. Наверное, тогда же она поняла, что влюбилась. Несмотря на и вопреки всему. В самого невозможного человека. Человека, которого она должна была бы полюбить по чужой указке, но не хотела полюбить. Человека, который не хотел её любить, но, кажется, всё же полюбил. Наверное, те, кто подбирал пары, были правы в своем выборе. Нет, Марта, конечно, могла представить своим мужем и отцом своих детей кого-то другого, абстрактного, но теперь всё чаще и крепче на этот образ накладывался образ молчаливого светловолосого фарерца с светлыми, как лед, глазами. Она всё еще сомневалась, правильно ли поступила тогда, решив всё же попытаться найти подход к назначенному ей партнеру и найдя не только подход, но и симпатию, и дружбу, и потом - внезапно для них обоих - оказавшись связанной с ним не только парой общих интересов, но и чем-то большим. Быть может, с кем-то другим она бы и была более счастлива. Но сейчас она была счастлива с Сигуром. Остальное было неважно.
- Мааааам? Пааап? Я не виновата, они сами пошли за мной, - Уши плюхнулась рядом с Мартой на песок и уткнулась лицом ей в живот. Рядом плюхнулись Эгиль и Свен, причем последний тут же заполз на Сигура и растянулся на нем. Трое не слишком похожих друг на друга детей, которые просто родились одновременно, хотя с тем же успехом могли родиться и по отдельности в разное время.
- Мне показалось, или папа уложил вас спать? - с укором сказала Марта, но Уши лишь прижалась к ней крепче, хитро глядя из-под русой челки. Она всегда была хитрющей-прехитрющей и точно знала, когда что можно сделать, а когда лучше не пытаться. Этой теплой ночью детей прогонять не хотелось. - Сигур?
Она перевела взгляд на него, вопросительно приподняв бровь. Тот притянул к себе дурашливо сопротивляющегося Эгиля и погладил свободной рукой по голове Свена, а затем просто пожал плечами. Марта вздохнула.
- Вы же проспите в детский сад... И с утра опять будете капризничать.
- Не будем. Мы же знали, что вы будете ругаться, - хитрюга снова зыркнула из-под челки и спрятала лицо у Мартиной груди. - Я их подниму, обещаю, мам.
- Почему я тебе верю?..
Она вдохнула кристально чистый, пахнущий солью воздух, которого казалось так много, что кружилась голова и начиналась легкая эйфория, и закрыла глаза, прижимая к себе мужа и детей.
-
Анна Катрин Хаусвальд
Почти пять лет в полете остались позади. Пять лет относительного спокойствия, наблюдений, мирной жизни. Анна слишком привыкла к постоянным напоминаниям со стороны отца или матери о том, какая она и какой она должна быть. И сейчас их отсутствие казалось ей чем-то странным. Она полностью сосредоточилась на своей работе. Наблюдение, наблюдение и еще раз наблюдение. Поначалу никаких обращений к ней не было, все люди взрослые, ну относительно, и вполне морально и физически здоровые. Потом появились первые «клиенты», кто-то сам дошел, кому-то рекомендовали обратиться к психоаналитику.
В основном все обычно – переутомление, недосып и как следствие пошаливали нервы. У кого-то не шла работа и на фоне всего перечисленного ранее люди доходили до нервного срыва. И в таком случае приходилось рекомендовать им определенные препараты, успокоительные. Как хорошо, что время в тесном замкнутом пространстве подошло к концу.
Полет был интересным, достаточно занимательным, но при этом и утомительным. В свободное от основной работы время Анна либо читала что-нибудь новенькое из обширной электронной библиотеки, взятой с собой, или же передвигалась по кораблю (само собой в рамках имеющегося у нее доступа) и наблюдала за людьми. Все же ее работа не только общаться с теми, кому нужна помощь, но и в целом следить за тем, чтобы обстановка на корабле была здоровой.
Барак свой Анна лишь окинула равнодушным взглядом. Вещей у нее было мало, книги она предпочитала в электронном виде, спокойную музыку тоже. Все необходимое оборудование было в соответствующих бараках и на соответствующих складах, держать что-то рабочее у себя дома она не любила. Конечно не считая планшета с доступом ко всей необходимой ей информации. У нее, как и у остальных психологов, был доступ к личным делам и к характеристикам всех членов экспедиции и почти все она изучила по пути сюда. И интересно, и полезно, все же лучше заранее попытаться разобраться, с кем придется иметь дело, чем столкнуться с чем-то неожиданным. Неожиданности и встряски она все же не любила, как бы странно это ни звучало для человека, отправившегося на другую планету строить новый лучший мир.
Новый мир, где может ждать кто угодно и что угодно, а у солидной части экспедиции психика неслабо расшаталась после длительного перелета и рассчитывать на то, что самым сложным будет разбираться в межличностных взаимоотношениях составленных биологически отлично совместимых пар не стоило. Может быть все, что угодно – истерики, крики, драки, суицид, приступы паники, тревожность, нарушения сна, насилие, неконтролируемая агрессия, депрессии… Все что угодно. Да и в парах могут быть проблемы. Все равно биологическая совместимость еще не значит полную психологическую совместимость, не говоря уж о том, что люди в принципе склонны конфликтовать и не все могут друг с другом ужиться, даже если им всю жизнь внушали, что это необходимо.
Шум моря за окном, красивый вид – все так и настраивало на романтичный лад, а кого-то просто успокаивало. Анна и сама любила здесь бывать. Много людей, у всех много работы, на грани, на пределе возможностей. Если на корабле люди дергались от того, что столько времени проводили в замкнутом пространстве, то здесь многие ломались под валом работы.
Эмоции, гормоны, снова эмоции. В итоге две попытки суицида в первую неделю, еще пять в течение первого месяца пребывания. Да, а ведь всех отбирали, со всеми проводили серьезную работу, а на выходе все равно оказалось, что как ни готовь, а люди не железные.
Конечно со времени ситуация изменилась. Кто был готов жить и развиваться, пахать ради этого – хорошо устроились, кто не был готов… В общем, жизнь все расставила на свои места.
Первый год было очень тяжело, много работы, все новое, а при этом размножение никто не отменял. И многие отнеслись к этой задаче со всей серьезностью. А дальше беременность, страх, обязательная работа, уход за ребенком, роды, гормоны… Тяжелое было время, для всех.
И чем дальше, тем веселее… Хотя сейчас было ощущение, что все более ли менее нормализовалось. Все было расставлено на свои места так сказать.
5 лет после высадки
Последние недели выдались тяжелыми, и еще и эта конференция. Только казалось обстановка стабилизировалась и как будто прошел какой-то аналог магнитной бури. Сначала нападение с ножом, хорошо без летального исхода, две попытки изнасилования, одна успешная. И на фоне всего этого надо было писать о проблемных парах.
Да, такие были. Большинство все же смогло принять, что это для общего блага, но принятие потребовало от многих существенных усилий. Что об этом можно написать… Человеку свойственно искать себе пару. Но когда тебе говорят «иди и размножайся» не все готовы с этим жить. Поначалу в большинстве своем все шло спокойно, а дальше понеслось… дети, любовь, измены, ревность. Многое… Старались не афишировать, делали вид, что этого нет, но работать с такими все равно приходилось. Благо большинство конфликтов все же удавалось решить.
Так, проблемные пары. Анна взяла папку, лежащую на столе. При всей ее любви к электронным девайсам, текст к докладу и краткий отчет она все же распечатала.
Марта Эрлих и Сигурд Эрлерсен.
Он – типичный интроверт, весь в своем мире. Как он вообще тут оказался, интересно. Она – целеустремленная, правильная, на все готова ради общей цели колонии. Интересные экземпляры, но работать тяжело. В прочем, результат оказался вполне успешным. Сначала тяжело уживались, в итоге свыклись. Она в основном в разъездах, детьми занимается Сигурд. Конфликтов в семье не замечено. Слишком все спокойно.
Основная рекомендация по ним – все равно держать их под наблюдением, ненавязчиво.
-
Изольда фон Гумбольдт, Сигур Эрленсен
- Уважаемые дамы и господа, позвольте представить вам некоторые статистические данные, - обычно публика не очень то любит слушать сухие цифры, но в здесь было всё по другому - ведь за каждой цифрой скрывался конкретный и, чаще всего, хорошо знакомый человек. Конечно, врачебную тайну никто не отменял, но пациенты и сами многое рассказывают - делятся с друзьями, знакомыми.
Поэтому число выкидешей на разных стадиях беременности, преждевременно рождёных, предродовые и послеродовые депрессии, обусловленные местными условиями особенности - слушателям всё было интересно.
Изольда приводила последние известные ей земные статистические данные - за месяц до отлёта и сравнение было однозначно в пользу Начала. - Вот всё, что я хотела вам рассказать, а теперь меня дополнит Сигур Эрленсен. Те, у кого-то есть вопросы, могут их задать после выступления Сигура.
Напарница Сигура закончила, и он начал читать. Медленно, чтобы его успевали услышать и понять, но невыразительно, как компьютер. Иначе он не умел.
Рождаемость, количество близнецов - однояйцевых и разнояйцевых, которых было довольно много, видимо, в связи с употреблением гормональных препаратов. Один аборт при ранней внутриутробной диагностике синдрома Дауна. И другое - вирусы, обнаруженные на планете, в том числе потенциально опасные или опасные для человека, нейтрализованные, нейтрализуемые и проблемные. Очень много информации по меркам совсем маленькой колонии.
Закончив чтение, он кивнул коллеге - работать с ней было приятно - и ушел в зал, повесив руки.
-
3 год жизни на новой планете, 6:47 PM.
-...Мне еще надо доработать посадочную площадку. Вчера пилоты жаловались, что под нее выделено слишком мало места, и каждая посадка проходит на грани катастрофы. И это притом, что ни одной все еще не произошло! Представляешь? Еще они жаловались на отсутствие ориентиров, ну я им и сказал, "Вам что, еще и диспетчерскую башню подавай", а они на меня так посмотрели...
Мужчины расхохотались.
- Эти пилоты- это еще цветочки. Это они тебя любят, потому и не сильно нагружают. Вот квартиранты - это другое дело. Одному то, одному се, одному полностью прозрачный пол подавай, другому кровати из стен... Ладно, мне еще проект парковочной станции надо проверить. Заодно дам кому-нибудь твое задание. Удачи!
Ньял попрощался с Фольгеном и пошел выискивать Вильгельма.
Фольген был неплохим парнем - работящий, преданный своему делу - но он абсолютно не умел общатся с людьми, которых он не знал. Он слишком боялся напрягать людей, и потому с инженерами приходилось работать именно Ньялу. Он был не против, тем более, с некоторыми из них он неплохо сдружился.
Через пару минут он нашел Вильгельма Штольца неподалеку от его рабочего места.
- Здравствуй, Вильгельм. Я зашел поинтересоваться о продвижении работы.
- Здравствуйте. Проект в процессе, расчеты затянулись из-за интересной особенности почв в выбранном вами месте. Дело в том - что с одной стороны здания- абсолютно неподвижная земля, но с другой стороны- та самая глиняная поверхность, которая легко становится зыбучей. К сожалению, я узнал об этом слишком поздно, и опоры пришлось переносить в более безопасное место.
- Отлично, Вильгельм, отлично. Когда к тебе можно будет зайти?
- Думаю, за пару дней управлюсь.
- Хорошо. Кстати, тут еще работенка подвалила...
***
Выдержки из архива от 22 марта 2093 года. Пятилетняя отчетность, Строительный блок. Полное время прочтения- 34 минуты. Уровень доступа- B+, Особые ограничения отсутсвуют
... Город разбит на 7 основных частей, расположенных вокруг Центральной площади и разделенные дорогами по лучевой схеме. В центре города установлен Монолит - памятник первым участникам экспедиции и Экспедиции в целом. К северу от площади находится Административный центр - единое здание, построенное по принципу ступеней. Далее по часовой идут(перечислены основные элементы):
2. Исследовательский блок, состоящий из 4 зданий: Геологический центр, Географический центр, Аналитический центр, Биологический центр.
3. Лаборатории и Испытательные полигоны. 8 зданий, привязаны по два к соотвествующим центрам, а так же парковочная станция для резличного транспорта и посадочная станция для космического корабля, расположенная чуть далее по лучу, в отдалении от основного поселения.
4. Пищевой блок. Поля, теплицы и сельскохозяйственные полигоны, около 10 зданий, спроектированные под руководством работающих в этой сфере людей, а так-же 2 пищевых производства.
5. Производственный блок. 4 универсальных завода- Металлургический, Транспортный, Строительный, а так же еще один, привязанный к Исследовательскому центру и производящий специализированное оборудование.
6. Спортивно-развлекательный блок. Фитнес-центр для поддержания физической формы и здоровья колонистов, Детские площадки, А так-же ясли и будущая школа.
7. В максимальной близости от яслей и школы находится Жилой квартал, состоящий из 2 общежитий, а так-же постоянно пополняющийся отдельными домами для всех желающих по мере освобождения производственных мощностей.
Крайне аккуратно выбраны лучи под Пищевой, Производственный блоки и под жилой квартал- благодаря устойчивому грунту и малому количеству растительности, у этих блоков достаточно места под расширение на ближайшие 30 лет. Предполагается в дальнейшем в первую очередь развивать Производственный блок по причине постоянной нехватки продукции во всех основных отраслях колонии, для чего требуется...
-
Хелен Милден, доклад агрономической секции
-Прежде чем рассказывать непосредственно о результатах нашей работы, хотелось бы отметить некоторые выявленные нами особенности местной флоры. Наиболее показательны в этом отношении деревья. Исследования показали, что каждая группа деревьев, произрастающих на одном участке, имеет единую корневую систему. Все деревья в группе имеют одинаковую или почти одинаковую высоту, с учетом возраста,, площадь кроны, и другие параметры. При внесении в почву на данном участке киндикаторных веществ они равномерно распределяются между всеми деревьями. Местные деревья выделяют намного больше сигнальных веществ, не только для привлечения насекомых и птиц, но и для взаимодействия с другими растениями. Схожие явления наблюдаются и у других форм растений. Условно говоря, растения на Начале более... социальны. Согласно докладам биологической секции, то же наблюдается и у животных. Начиная от микроорганизмов, которые живут хорошо организованными колониями, что осложняет разработку лекарств, заканчивая крупными хищниками, живущими в группах, напоминающих львиные прайды на Земле. Можно сказать, на Начале отдельная особь является менее значимой единицей, чем на Земле. Эти особенности еще требуют дальнейшего изучения, однако мы уже начали использовать их в нашей работе.
Собственно, на данный момент мы вполне можем обеспечить колонию всем необходимым объемом продовольственной растительной продукции. Сложности, связанные с адаптацией к местым особенностям и микроорганизмам, по большей части преодолены. В настоящее время мы рассматриваем три основных направления развития.
Первое - использование местных растений. Среди них есть те, которые можно употреблять в пищу. Однако, будучи дикорастущими культурами, они, во-первых, не имеют достаточной урожайности, во-вторых, имеют недостаточную пищевую ценность, в основном, бедны некоторыми минералами. Это подводит нас к необходимости селекции, и мы уже ведем такую работу, хотя для того, чтобы создать сорта местных растений, способные заменить привезенные с Земли, потребуется еще несколько лет.
Второе - высадка привезенных с Земли видов с активным использованием химической защиты и модификацией почвы. На данный момент мы в основном используем этот вариант как дающий наибольший эффект в краткосрочной перспективе. Однако мы планируем постепенный отход от него ввиду нерациональности и риска экологического конфликта.
Третье - гибридизация привезенных видов с местной флорой. Это направление на данный момент представляется наиболее перспективным ввиду уже упомянутой склонности местной флоры к активному взаимодействию. Данным направлением занимается группа под руководством Янины Штерн...
Продолжая доклад, Хелен "забыла" упомянуть несколько вещей. Внезапно всплывшие проблемы проекта "Гибрид". Проект "Новый дом". И любопытную особенность здешней живности вообще и флоры в частности. На разных островах, иногда даже соседних, флора могла отличаться очень разительно. Разумеется, это можно было объяснить активным выделением растениями сигнальных веществ, мешавшим росту других видов. Но уж очень сильно Хелен эти острова напоминали ее собственные экспериментальные площадки...
-
Начинается голосование. Что не мешает продолжать выкладывать посты ибо они шикарны :)
Дедлайн голосования - 25.03.2015 года, 21:00 по форуму.
Внимание!!! Ночь НЕ начнется без объявления.
-
Вечер
Он оторвался от домашнего компьютера, даже дома он корпел над чертежами и моделями. Там на экране было все просто
А тут все эти пять лет приходилось сидеть до поздна решать тысячу вопросов, честно ремонтировать и поддерживать космический корабль было проще, там всегда тебе говорили что делать, при чем иногда по пунктам, он ностальгией вспоминал своего начальника.
Вбежали дети: мальчик и девочка, за это время они подросли, мужчина вспомнил, как боялся взять Джеймса на руки, каким он казался хрупким, в его руках, а какая была у Аслы улыбка, не смотря, что еще четыре часа назад она проклинала всех богов. и что уж точно никогда не будет рожать.
А через два года она подарила ему еще одно чудо дочку. Ее маленькое, сморщенное лицо, на котором сияли голубые глаза, казалось ему красивее всех на свете...
-
Герд Подольски
(http://i011.radikal.ru/1503/5c/8a6b382c590a.png) (http://www.radikal.ru)
Если честно взглянуть на ситуацию, то во всем виноват сам Герд. Остальные пилоты были абсолютно правы, когда называли эту экспедицию неподготовленной авантюрой. Легкий флаер по большому счету не годится для беспосадочных перелетов через океан Брунхильды в сезон штормов. И не важно, что сезон этот едва начался, а прогноз погоды был благоприятным. Для полета на такое расстояние нужен тяжелый шатл, но в последнее время количество вылетов шатлов было резко лимитировано. Колонистам так и не удалось найти вольфрамовых руд в достаточном количестве, поэтому приходится экономить вольфрамовые стержни гри-кетов, которые являются основой силовых установок шатлов. И хотя Эльза Раух с Мартой Эрлих смогли получить «добро» на свои исследования, начальник транспортного цеха выделять тяжелый транспортник отказался категорически. Во всяком случае в ближайшие пару месяцев. Ибо всем надо и все ждут своей очереди.
Надо было отказаться лететь, как это сделали остальные пилоты. Но Марта и Эльза были так милы, а Шона в последнее время так несносна, поэтому Герд согласился без всяких колебаний. Начальник транспортного цеха пожал плечами и тоже подписал путевой лист.
Ну а в результате имеем то, что имеем. Чудом избежали крушения после удара молнии, чудом дотянули до острова на последних всхлипах захлебывающегося движка флаера и даже относительно удачно приводнились и доползли до берега. Но связи нет, а искать нас будут совсем в других секторах планеты. Никому в здравом уме не придет в голову прочесывать море Туманов, потому что наш маршрут должен быть проходить намного восточнее. Но неисправный флаер и надвигающийся тайфун, который я мысленно окрестил Шоной, не оставили нам иной лазейки, кроме попытки удрать на запад.
Забавно, что большинство жизненно важных узлов флаера, за судьбу которых Герд переживал в первую очередь, пребывают в относительно неплохом состоянии. Минигри-кет удалось починить без особых хлопот, корпус и крылья флаера пострадали и того меньше. Флаер почти готов взлететь, но не взлетит, поскольку разряд молнии сжег электронику стартового модуля, а ЗИП, с помощью которого можно было его починить, по всей видимости утонул где-то во время приводнения.
Примечания:
1. Гри-кет (GrE-cat) – энергетическая установка холодного ядерного синтеза Грубера.
2. ЗИП - обозначение, принятое в технических системах для указания на запасные части, инструменты, принадлежности
-
Герд Подольски
Герд постарался успокоиться и вспомнить все, чему его обучали о конструкции флаера. Очень простой и надежный аппарат… Все так, но без стартового модуля он не взлетит... Какой-то замкнутый круг… Если бы найти ЗИП… Может стоит пойти и попробовать понырять?!.. Вдруг он где-то рядом?!.. Ну да, размечтался… Вероятность того, что нас отыщут в этом безбрежном море намного выше, раз в 100, а может и в тыщу… Чтобы совсем не упасть духом, Герд снова и снова повторял: «Streben, suchen, finden und nicht aufgeben…» Бороться! Искать! Найти! Не сдаваться!
Но найти решения не удавалось. Пора сообщить об этом Эльзе и Марте. Может сообща они придумают способ, как сообщить на большую землю о своем местонахождении. Круглосуточный костер где-то на возвышенности? Сомнительно, конечно… В любом случае мозговой штурм не повредит.
Герд постарался максимально деловито и сухо изложить женщинам факты о действительном положении дел. Только факты, никаких эмоций: связи – нет, транспорта – тоже нет, ЗИП для починки управляющего компьютера стартового модуля – утерян…
- Но ведь у нас остались наши персональные компьютеры?! Мой планшет в конце концов ведь тоже компьютер, - прервала монолог Эльза.
- Это не те компы, они не совмести…
Герд начал возражать, но запнулся на полуслове. А так ли уж не совместимы? А если?.. Если кое-что перепрограммировать?..
-
Марта Эрлих-Эрленсен
За неделю до конференции
- Черт, мы теряем высоту... На приборах полная ересь...
Флаер тряхануло, темно-серо-сизое небо за окном осветила очередная вспышка молнии. Аппарат вдруг провалился в очередную воздушную яму, и Марта спешно зажала рот рукой - её замутило. В животе всё будто в узел скрутило, она вцепилась в подлокотники кресла, когда флаер в очередной раз мотнуло. Неужели... Неужели конец?.. Она туже затянула ремни безопасности, округлившимися от страха, немигающими глазами глядя на затылок Герда Подольски, борющегося с отказывающей электроникой и пытающегося сделать потерявший управление флаер хоть немного управляемым.
Они выскользнули из-под туч, внизу клубилось темно-серое море с темно-синими проблесками и казавшаяся черной земля вперед по курсу неумолимо снижающегося флаера...
...
Резкий провал. Голова мотнулась. Кажется, она всё же закричала.
Уши, Свен, Эгиль...
Сигур...
Что он почувствует, узнав, что меня больше нет? Дети, они ведь не поймут. А Сигур?.. Он для них стал лучшей матерью, чем я. Я была плохой матерью.
Удар.
Темнота.
Несколько часов спустя
Жесткие кустарники были мокрыми от прошедшей грозы, на листьях-иголках застыли мелкие капли, будто кустарник присосал их к себе. Марта не удивилась бы, если бы так всё и было на самом деле. Она сфотографировала куст и срезала пару листочков и кусочек коры для образцов.
Голова болела. Она всё же приложилась головой о борт при жестком приземлении и затем не нашла ничего лучше, чем посмотреть, куда их забросило, пока Герд и фрау Раух пытались оживить сильно поврежденный флаер и хотя бы наладить связь. Там от неё пользы не было никакой, здесь... Что ж, здесь она хотя бы знала, чем себя занять. Лицо было немного в крови там, где натекло с рассеченной брови, теперь залепленной гелем-антисептиком, и Марта остановилась у ближайшей лужи в выемке на камне и немного умылась.
Острова, как она сейчас вспоминала, еще не были отмечены на карте. То есть спутниковые снимки в этой зоне были довольно нечеткими из-за электромагнитной аномалии, так что они направились сюда, чтобы изучить острова, располагавшиеся в данном квадранте... И им немножко не повезло, так сказать. Такой сильной грозы она еще не видела здесь. Но, несмотря на то, что этот сектор всегда был отмечен грозами, оказалось, что растительность тут скорее приспособлена к засушливым периодам. Странно. Соседний остров, видневшийся с этой точки через километровый пролив, выглядел куда более зеленым, а этот представлял собой один сплошной камень, с клочками местных деревьев и колючего кустарника и кажущейся желтой и будто вытоптанной травой. Остров казался скорее похожим на какую-то нелепую и несимметричную природную пирамиду, состоящую из ступенчатых скальных выступов. Очевидно, подточенные водой участки скалы постепенно откалывались и обрушивались в море? В таком случае, кажется, раньше этот остров должен был быть ниже метров на десять.
Чтобы всё получше разглядеть, нужно было забраться повыше. Это жизненное кредо срабатывало всегда до сих пор. Отстранись - и ты увидишь картину целиком. Всё было логично. Марта цеплялась за почти идеально ровные выступы, подтягивая себя всё выше и выше, переходя с одной террасы на другую. Море оставалось далеко внизу, отсюда уже было видно еще пару соседних островов, отделенных от того острова, где совершил экстренную и весьма жесткую посадку их флаер, лишь узким проливом, через который, как казалось отсюда Марте, было бы несложно построить мост. Любопытное место...
Нога соскочила с очередного камня и проехалась вниз по скользкому мху, срывая его жесткой подошвой горного ботинка. На камне осталась какая-то полоса. Или это мох скрывал её? Марта соскочила обратно вниз, чтобы рассмотреть что-то, зацепившее её взгляд. Просто трещина между камней. Идеально ровная линия. Природа не терпит идеально прямых линий, так всегда утверждал профессор Керн. Что ж, очевидно, у Начала были свои соображения на этот счет. Но эта трещина, узкая и идеально прямая всё равно мозолила взгляд. Возможно, просто когда-то сверху свалился камень, и...
Под ногами был совершенно гладкий участок земли. И ниже. И еще ниже, на предыдущих террасах. Марта машинально поковыряла его ногой. Забавно. Если смотреть вот так...
Нужно было забраться повыше.
Три часа спустя
Она вышла из зарослей кустарников, молчаливая и задумчивая, и присоединилась к Элизе и Герду, порывшись в сумке и отдав им пару энергетических батончиков из обширных запасов корабля-колыбели, на котором они прилетели.
- Похоже, тут целый архипелаг. Я постаралась забраться на высшую точку острова, она тут, неподалеку. Тут скальные террасы, клочки кустарника, ничего... интересного. Но в паре километров к юго-западу видно еще один остров, больше этого. Он зеленый и выглядит гораздо симпатичней. И еще с пяток островов поменьше на юг и юго-восток. Похоже, нас занесло на крайний остров архипелага...
Про кое-что странное, обнаруженное ею, она решила пока умолчать. Кто знает, чем были вызваны эти спиралевидные узоры, на поверхности которых не росли мох и трава. И странное расположение каменных террас... Нужно будет вернуться сюда уже полноценно и всё проверить, чтобы отбросить все сомнения. Даже если для этого придется признать нечто пугающее и поразительное.
- Я пока, пожалуй, займусь сканированием. Уверена, здесь определенно найдется что-то полезное...
Неделю спустя
- Итак, - Марта, одетая в строгий темно-синий форменный костюм, мягко улыбнулась собравшимся, - как вам всем уже известно, Начало представляет собой, как и Земля, простите за неуместный термин, геоид, то есть сплюснутый эллипсоид, с длиной окружности по экватору около тридцати шести тысяч километров и радиусом около пяти тысяч семисот метров, с неярко выраженными климатическими поясами. Всю обнаруженную нами сушу представляют архипелаги, расположенные в основном в экваториальном поясе планеты. Океан здесь более соленый, чем на Земле, но пока что это оказалось нам только на руку. Несмотря на повышенную соленость океанических вод, очевидно, вследствие более высокой температуры окружающей среды, запасы пресной воды более чем достаточны, угрозы её недостатка практически не существуют. Судя по результатам сканирования, существуют огромные подземные полости, заполненные пресной водой. По результатам того же сканирования, к сожалению, мы выяснили, что минеральные и рудные ресурсы планеты довольно невелики и не во всем могут удовлетворить нужды растущего поселения, что означает, что нам нужно искать и разрабатывать альтернативные источники необходимых материалов. Обнаруженные в ходе последней экспедиции залежи железной и вольфрамовой руды превышают все обнаруженные ранее по объему, но, к сожалению, они всё равно недостаточны. Разработка последних обнаруженных месторождений невозможна без создания на том архипелаге постоянной базы практически невозможна. Транспортировка нерентабельна и слишком опасна из-за близкой электромагнитной аномалии...
Сделав глоток воды, Марта продолжила говорить, включив слайды, показывающие спектральный анализ обнаруженных месторождений и отмечая на голокарте планеты особо важные для исследования точки. Она нашла взглядом среди собравшихся в зале Сигура, который уже закончил свою презентацию и теперь просто сидел на стуле, свесив руки и чуть склонив голову к плечу. На неё он не смотрел. Честно говоря, она даже не была уверена, слушал ли он её доклад. Прошло уже несколько лет, она должна была привыкнуть, но до конца привыкнуть так и не смогла. Радовало лишь то, что были моменты, когда его внимание было почти всецело занято ей, и эти моменты были достаточно приятными.
Еле слышно вздохнув, Марта продолжила доклад. Полные данные по новообнаруженному архипелагу предназначались для Грубера и не для этой конференции. Следующая экспедиция будет уже очень скоро.
-
Голос против Эри (Альфи). Многовато намеков на принадлежность к мафии
-
Манфред цу Шварценберг
(http://media.timeout.com/images/resizeBestFit/100543169/660/370/image.jpg)
Выдержки «Отчета о перспективах разработки месторождений полезных ископаемых». Получатель: Франц Грубер
Я понимаю, что, исходя из предварительного отчета, мы предполагали наличие богатых месторождений. Однако на этой планете обнаружились серьезные аномалии.
В настоящее время ситуацию с возможной добычей металлов можно охарактеризовать как неудовлетворительную. Обнаруженные месторождения достаточно бедны, в случае их разработки месторождений хватит лет на 10, что, как нетрудно понять, приведет к серьезным проблемам в колонии.
Согласно исследованиям, проведенным Матиасом Гриммом, под корой планеты располагаются пустоты, заполненные глинистыми составами. Была проведена тектоническая разведка, несколько таких образований локализованы. В настоящий момент ведется разведка, цель которой - найти возможные пути доступа к пустотам. Однако гарантировать, что там обнаружится достаточное количество металлов, требуемых колонии, никто не сможет. Но эти пустоты - главная надежда на возможные месторождения, хотя даже если они там обнаружится, то добыча металлов будет сложной.
Основной вывод: следует максимально сократить нецелевое использование добытых полезных ископаемых. Металлы должны идти только на самое необходимое. Но даже в этом случае, исходя из уже разведанных месторождений, имеющиеся ресурсы можно растянуть лет на 30.
-
ВСЕХ! >:D Одни мафы вокруг :)
-
ВСЕХ! >:D Одни мафы вокруг :)
[/spoiler]
-
-
Эльза Раух-Олавсон
(http://s019.radikal.ru/i637/1503/b5/fc8d3f96d48f.jpg)
…И так, подводя итог нашей экспедиции к архипелагу Нибелунгов, хочется отметить следующее:
Во-первых, нам удалось уточнить окончательно все параметры островов и архипелагов планеты. И составить необходимые карты и модели.
(http://s010.radikal.ru/i313/1503/dd/dc7595e85a5d.jpg)
(http://s14.radikal.ru/i187/1503/09/8e474ec2b030.jpg)
Во-вторых, на Земле Кримхильды нами была обнаружена аномалия, не имеющая аналогов на Земле: залежи вольфрама со слоями железных руд. В результате такого необычного для нас наслоения парамагнетика вольфрама на залежи ферромагнетиков возникает мощная аномалия, требующая пристального изучения. Предположительно, что все природные запасы вольфрама на планет сконцентрированы именно на Земле Кримхильды, а также, возможно, в прибрежных слоях дна Океана Брунхильды.
(http://s018.radikal.ru/i526/1503/e3/696e2bc2ff54.jpg)
В-третьих, результаты съёмки местности позволяют нам определить расположение центров дальнейшей колонизации на планете.
(http://s017.radikal.ru/i410/1503/d9/9ab884d19486.jpg)
-
-
Альфи готовился к конференции, целый день он занимался созданием моделей на компьютере, в тубусы были свернуты чертежи новых производственных зон Оставалось только еще раз обсудить со своими товарищами доклад.
-
-
Против всех-всех-всех.
И даже Винни-Пуха. :D
-
-
-
Как и ожидалось, нас никто не покидает. Первый игровой день закончен. Ожидайте объявления ночи. Ходы не отправлять пока.
-
Ингрид Грубер. Конференция.
Накануне конференции Ингрид приснилась мама. Странный сон. Если вдуматься - полная бессмыслица.
Она видела мир глазами Карин Грубер, которая сидела на террасе их дома под Франкфуртом. Она поглаживала руками огромный живот - мама была на последних месяцах беременности. И каким-то образом Ингрид знала, что там внутри она. Сознание раздваивалось.. .
Ингрид-внутри шевельнулась - Ингрид-Карин поморщилась:
- Тише. Девочка моя. Теперь ты меня понимаешь? - спросила Карин-Ингрид . Ингрид-внутри снова толкнулась, то ли соглашаясь, то ли протестуя. - Помнишь, что я тебе говорила? Помнишь. Я знаю.
Ингрид- внутри заворочалась сильнее. Спазм. Сжатие.
- Да, девочка, пора. Ты сможешь. Ты справишься. Должна. Пора. - Карин-Ингрид выдыхала каждое слово между толчками. Боли не было. Только дрожь и напряжение. - Давай же.
Ингрид вскинулась на кровати, хватая воздух ртом. Живот крутило. Лоб покрывал холодный пот. она встала, подошла к экрану Коры и уставилась в темное "зеркало". Мысли путались, но в то же время Ингрид окончательно осознала необходимость своего поступка. Девушка действительно убедилась в истине слов, сказанных когда-то мамой в отношении отца. Франц Грубер не был непогрешим. А у его дочери имелась собственная воля. Она не тень отца.
- Кора, доброе утро. Отправить изменение в расписание докладов. Доклад Ингрид Грубер, подсекция "Человек", выступает последней. Доступ к личным данным. "Все пройдет, и это тоже".
Отец не ограничил её в правах. И на том спасибо.
- Скопировать на твердый носитель. Спасибо.
Еще полчаса Ингрид провела за компьютером Бригитте. Все было готово. Осталось лишь самое главное - выступление.
...Пять лет - большой срок для человека, но для изучения нового мира - это меньше, чем миг. Ученые колонии с восторгом изливали на слушателей поток информации. Что-то было новым открытием, что-то суммированием всех накопленных знаний. Ингрид краем уха слушала докладчиков, раз за разом прокручивая в голове свой текст. Она выступала в самом конце - продуманный ход, завершающая точка. Если Бригитте и удивилась решению заместителя, то виду не подала, а отец даже не удосужился подойти к ней. Лишь одобрительно кивнул, когда она села в своё кресло. Он был абсолютно уверен, что Ингрид вняла его словам. Ни тени сомнения.
Прости, отец, ты ошибаешься. И я докажу это.
Ингрид безуспешно пыталась обуздать нервное напряжение, бившее её с самого утра, но ничто не могло отвлечь её от мыслей об изменениях, которые последуют за её выступлением.
Что будет с колонией? Что будет с нами?
Лишь несколько раз Ингрид вынырнула из своих размышлений.
Доклад Лотара и Торгейра. Ученая не работала с ними - слишком разные направления - но порой пересекалась. В самом начале, когда биолог только приступила к изучению своего бесплодия, она пыталась связать его с возможным влиянием излучения, но затем идея показалась ей абсурдной. Изменениям подверглась только она. Не могло же быть влияние настолько выборочным?
Затем её внимание привлекла Хелен Милден. Повышенная социализация живых организмов. Это напрямую перекликалось с её, Ингрид, догадками. Тем лучше. Милден подготовила слушателей.
После выступления Лотара разгорелись жаркие дебаты о целесообразности поисков источника излучения. Географическая секция пошушукалась между собой и предложила физикам свои услуги, а, если точнее, помощь геологов в исследовании полостей. Ингрид закусила губу, она догадывалась, чьё имя прозвучит сейчас:
- Мы бы рекомендовали Матиаса Гримма в качестве лидера экспедиции. Он лучший знаток этой области, - Матиас встал и слегка поклонился.
Ингрид опустила взгляд. Пять лет прошло, но порой сердце еще предательски ныло. Вот как сейчас.
Девушка сжалась в своем кресле. Думай о работе. Излучение. Повышенная социализация. Бесплодие. Дети . Думай. Думай. Излучение - бесплодие. Повышенная социализация - дети. Связь. Есть ли связь? Если логика не помогает, может, довериться интуиции? Если нет рациональных объяснений. ..
...- И в завершении нашей отчетной конференции слово предоставляется заместителю руководителя подсекции "Человек" Ингрид Грубер.
Зал устало зааплодировал, уже предвкушая скорое окончание 7-часового марафона научной мысли. Ингрид прошла за трибуну и внимательно оглядела зал. Столько лиц. Жизнь некоторых из них сейчас изменится навсегда. За её спиной на экране появилась анонсированная тема доклада., центральный компьютер запустил слайды, но Ингрид остановила презентацию взмахом руки. Бригитте вскинула брови. Отец нахмурился. Погодите...то ли еще будет.
- Уважаемые коллеги, я знаю, вы ожидаете отчета на тему "Успехи евгенической программы", но его не будет. Теперь уже удивленно зашумел зал. - Я решила посвятить свое выступление особенностям поведения наших детей. Ни для кого не секрет, что дети, рожденные на Начале уникальны. Они - результат тщательной работы и генетических исследований. Каждый - сокровище.
Первый ряд начал скептически переглядываться. Ничего. Сейчас поэма закончится. - Однако, - Ингрид подняла палец - среди 2137 рожденных на планете 273 ребенка обладают особыми характеристиками. Как вы знаете, я была ответственной за контролем здоровья детей. В мои обязанности входило наблюдение за их физиологическими показателями. Могу успокоить всех родителей, сидящих в зале: критичных отклонений от прогнозируемых значений нет. Другое дело: особенности их взаимодействия с людьми. Здесь нужно отметить их повышенный уровень восприимчивости к эмоциональному фону окружения. На Земле такое явление называли "эмпатия". Более того, я склонна полагать, что дети не только способны воспринимать чужие эмоции, но и транслировать свои на группу. А также, - Ингрид выдержала паузу - координировать свои действия посредством ментальных сигналов.
Ну вот и все. Слова сказаны. Назад дороги нет. Отец привстал в своем кресле, но затем опустился обратно. Ингрид избегала глядеть на него, лишь отметила движение боковым зрением. Она смотрела на зал и понимала, какие мысли сейчас терзают колонистов. Кто? Кто? Кто? Чей ребенок не такой?
- Я не могу сказать, что способствовало проявлению подобного феномена. Я даже не могу описать механизм происходящего. К сожалению, у меня не было возможности изучить его каким-либо образом помимо наблюдений за поведением детей. Однако, я старательно упорядочивала все данные и, думаю, у вас не будет подозрений, что это простые совпадения. Давайте честно признаемся друг другу, педагоги, психологи, врачи, родители, некоторые наши дети обладают способностями, выходящими за рамки обычных человеческих умений. Хелен Милден указала об особенностях местных флоры и фауны. Возможно, я сильно упрощаю, но что-то подобное происходит с нашим потомством. И я хочу получить возможность исследовать это явление, используя все доступные ресурсы Начала. Я сделала рассылку - имена детей. Вы получите приватные уведомления. Спасибо за внимание!
Ингрид замолчала. Зал тоже сидел в полной тишине. Кто нерешительно потянулся за наладонником или планшетом, но большинство просто смотрело на девушку. Кунц ошеломленно смотрела на заместителя, в глазах плескалась странная смесь обиды, страха, недоумения. Но страшнее всего было видеть реакцию отца - в глазах застыл лед и обещание скорой расплаты.
Ингрид вскинула голову и выпрямила спину. Она смогла. Дочь выступила против отца. И с этого момента - с того момента, когда родители получат сообщения, - колония перестанет быть монолитом. Ингрид знала это, но не могла поступить иначе.
Прости отец, но я не могу позволить тебе разрушить жизни сотен людей в угоду мечте. Они должны знать. У них должен быть выбор.
Объявляю о начале 1-й игровой ночи. Ждем ваших ходов до 21.00 по форуму 26.03.2015. Ходы присылаются в личку ОБОИМ ведущим. Cюжетные рамки для ночных ходов - 3 дня. Через 3 дня отправляется экспедиция на поиски источника излучения.
-
Матиас Гримм
(http://www.liveinternet.ru/images/attach/2788/2788604.jpg)
Как только Ингрид умолкла, Матиас первым делом спрятал свой карманный ПК во внутренний карман куртки и наглухо застегнул молнию. Он не знал, получит ли приватное сообщение, грозившее перевернуть всю его жизнь, но не хотел, чтобы другие точно знали - получил он его или нет. Он мгновенно, на уровне инстинктов распознал опасность, оглядываясь кругом. «Если родители потенциально нормальных детей решат обезопасить своих чад от влияния потенциально ненормальных детей, может случиться всё что угодно. О лучшем думать не приходиться. О худшем - не хочется». Мужчина задержал взгляд на лице Франца Грубера, силясь разгадать мысли идола своей юности. Ведь именно от него будет зависеть судьба детей, выделенных Ингрид. Понимала ли она до конца, на что их всех обрекает?...
Опомнился Матиас уже на выходе из конференц-зала, захваченный толпой. Кажется, Шварценберг что-то кричал ему, но из-за криков и шума, ничего не было слышно. Матиас поднял к лицу руку, показывая начальнику, что перезвонит ему позднее, и позволил толпе вынести себя на улицу. Он бросился домой, к детям и жене. Та встретила его на пороге. Улыбающаяся, с боевой раскраской на руках, выполненной фломастерами, волосы собраны в игривый хвост на макушке, что, впрочем, не спасло их от брызг воды – дети наверняка вновь баловались во время купания. Сердце Матиаса пропустило удар. Как бы ни было, но он любит жену.
- Матиас? Что ты молчишь? Как прошло? Ты был недоступен целую вечность! Устал? Ну, скажи же, наконец! Шварценберг разрешил моё участие в предстоящей экспедиции? Не тяни же, Матиас! – Она обвила шею мужа руками, но вместо привычного поцелуя, лишь пристально всмотрелась в его лицо. – Матиас?
Он чуть отстранил жену, провел на кухню и плотно закрыл дверь. И мечась по кухне, сгребая консервы, галеты и бутылки с водой в подвернувшийся рюкзак, поделился с Идой всем, что знал и о чем догадывался. К концу его голос зазвучал по новому – в нем сквозили приказные нотки.
- Рюкзак пусть лежит в отсеке у выхода из дома. Если понадобиться, забирай его прямо на бегу. Я отправлю на твой "налодонник" карту, с автопривязкой к местности. Изучи. Ты найдешь пещеру. В ней есть ручей. И сделан хитрый заслон - внутри ты сможешь не опасаться ни хищников, ни … ни чего-то еще.
- Это какая-то ошибка! Наши дети – нормальные! Это твою Ингрид надо в изолятор поместить. Вот уж точно – прока от нее никакого – ни баба из нее не вышла, ни ученый... – Под взглядом мужа, Ида съежилась и говорила всё тише. Ее щеки пылали, но она всё же вытянула из брошенной на спинку стула куртки Матиаса его карманный ПК и победно помахала им. – И вообще, успокойся. Видишь, никаких сообщений.
Матиас взглянул на черный экран, выругался и, забрав устройство, включил питание:
- Конечно, он ведь был отключен на время конференции. Черт! – Экран мигнул. Высветилась эмблема Nokia-Ankh. И почти сразу над экраном развернулась трехмерная иконка сверхсрочного сообщения от Ингрид Грубер. Ладони Матиаса вспотели, Ида вскрикнула. Два имени. Черные буквы в голубоватом свете экрана приговором повисли в воздухе.
- Ложь! – Зашипела Ида. – Карл и Мартин мои! Я их не отдам!
- Ида. Пока ни о чем подобном речь не идет. Помни, что никто ни о чем и не узнает, если мы будем вести себя естественно. И я думаю, твоё участие в предстоящей экспедиции больше не обсуждается. Ты останешься с детьми. Меня назначили главой миссии и мне не позволят отказаться сейчас. – Матиас заставил себя говорить спокойно, хотя душа его покрылась пеплом надежд, расцветающих с каждой минутой молчания гаджета. – Ида, ты нужна мне сильной. Возьми себя в руки. Ты нужна мне и мальчикам.
-
Все ходы получены. Результаты обрабатываются. Пост с итогами будет в течении часа-полтора. Спасибо за понимание.
-
(http://horrorzone.ru/uploads/1-wallpapers/wallpapers-persons/r/rutger-hauer/rutger-hauer00.jpg)
Он бы не был собой, если бы не сориентировался быстрее всех. Зал еще не успел прийти в себя, когда Франц поднялся со своего места и направился к трибуне. Удостоив дочь мимолетного взгляда, не предвещающего ничего хорошего, мужчина повернулся к аудитории и заговорил.
- Поблагодарим всех выступавших сегодня и тех, кто не выступил, но приложил руки к тому, что мы имеем. Все мы проделали огромную работу, но как видим, немало трудностей все еще подстерегают нас за углом. Главное при этом - не опускать рук и грамотно распределять свои силы. Думаю, все вы находитесь под впечатлением от доклада моей дочери. И это неудивительно. Однако я бы хотел попросить вас не впадать в панику. Все мы, собравшиеся на Начале - специалисты, лучшие в своем деле. И мы справимся. Лучшие психологи и педагоги будут подключены к изучению обнаруженных Ингрид особенностей. И мы обязательно поймем как причины произошедшего, так и его возможные последствия. Не нужно переживать о детях - с ними все будет в порядке. За это я ручаюсь. И хотя головы многих из вас будут наверняка забиты этим вопросом - как отец я не могу вас не понимать - у каждого есть свои обязанности на этой планете. Давайте не будем забывать о них. И в первую очередь я бы хотел обратить ваше внимание на вопрос излучений, исследованием которых занимались господа Олавсон и фон Рихтгофен. Мне кажется, что пришло время найти их источник. Поэтому через три дня будет организована экспедиция, в состав которой войдут многие из вас. Помимо этого...
Франц говорил и зал понемногу оживал. Выбитая у них из под ног почва мало-помалу возвращалась на место с помощью проверенных годами методов - успокоить, дать работу, взять ответственность.
Когда после своей спонтанной финальной речи Грубер наконец объявил о закрытии праздничной конференции, большинство жителей колонии расходилось в приподнятом расположении духа. Насколько мог, он нивелировал эффект от доклада Ингрид. Насколько мог... Дальше предстояло самое трудное.
Франц вернулся в свой кабинет, когда солнце уже село за горизонт. Несколько долгих минут он просто сидел в кресле, закрыв глаза. И пытался разложить по полочкам свои чувства. Естественно, была злость. Конечно, разочарование. И еще пять-шесть менее выраженных эмоций, которым Шеф смог найти объяснение. Всем кроме одного. В самом дальнем уголке сознания таилось нечто, еще не знакомое Груберу. И как не пытался, понять это он пока не смог. В раздражении он отдал команду пригласить к нему в кабинет Ингрид. Он не сомневался в том, что она ждет его вызова.
Ингрид явилась быстро. Даже чересчур. Если она хотела произвести на отца впечатление, то, пожалуй, перестаралась. Дочь пыталась держаться подчеркнуто независимо - прямая спина, вздернутый подбородок. Все это кричало бы "Вот она я! Делай, что хочешь, мне на тебя плевать!", если бы не прорывающийся сквозь маску невозмутимости страх.
- Садись, Ингрид, - не стал откладывать в долгий ящик отец. - Значит, ты выбрала бунт. Не уверен, что ты до конца осознаешь последствия своего выбора. Но однажды я уже в тебе ошибся. Тебе есть что сказать?
Ингрид смерила отца долгим взглядом, затем все-таки села.
- Все ошибаются, папа. Я тоже была слепа относительно тебя.
Франц подождал продолжения, а когда его не последовало, ответил:
- Что ж. В таком случае, буду говорить я. Своей глупой выходкой ты поставила меня в дурацкое положение. Вместо того, чтобы бороться за свои убеждения самостоятельно, ты вынесла этот вопрос на всеобщий обзор, рискуя своей репутацией. Вместо того, чтобы подумать о семье и решить все внутри, ты выбрала ситуацию, когда один из нас остается в дураках. Разумеется, ты считала, что оставляешь в дураках меня. Впрочем, как я уже сказал, ты свой выбор сделала. А значит, сама несешь за него ответственность. Кунц, кажется, ты тоже решила оставить в дураках. Судя по ее отзывам о тебе, совершенно напрасно. Надеюсь, она не сильно обиделась. Так как именно Бригитте вместе с тобой будете ответственными за исследования мутаций.
- Тебе удобно рассматривать ситуацию только с одной стороны, правда, папа?
- Кажется, я тебе давал возможность высказаться. Но ты предпочла отпустить шпильку в надежде меня обидеть. В следующий раз в подобных ситуациях советую говорить по существу. Впрочем, ладно. Чтобы ты не говорила, что я тебя не слушаю, изволь изложить мне твое видение ситуации. С другой, так сказать, стороны.
- И ты действительно попытаешься меня понять? Или это просто красивый жест в надежде пристыдить непутевую дочь? - по губам Ингрид скользнула легкая улыбка. Это было странно.
Отец понял, что она пыталась шутить. Возможно, еще не все было потеряно. Однако ж мы ни капли не продвинулись
- Ты будешь говорить по существу?
- Это не твои дети, отец, и ты не имел никакого права решать за родителей, каким будет будущее их чад.
Франц пристально смотрел на дочь. Затем устало вздохнул.
- И тем не менее, я решаю. Если ты не заметила, это я решил основать колонию. Я решил, кто полетит и кто чем будет заниматься. Я решаю, что важно для колонии, а что - нет. Если ты поэтому считаешь меня тираном, значит я - тиран. Но я нужный тиран. Без меня они бы не выжили. Им нужен кто-то, кто будет решать за них. Люди любят перекладывать ответственность. Пройдут годы, десятилетия - и, возможно, повторю, возможно, колония сможет выжить без твердой руки. Я на это очень надеюсь. Не потому, что я фанат демократии, - он выплюнул это слово, словно яд. - Просто я смертен. И не вижу здесь человека, способного занять мое место. Карл - мертв! А ты...
Грубер замолк, чтобы отдышаться. Продолжил он уже абсолютно спокойным голосом.
- А ты руководствуешься эмоциями там, где они недопустимы. Иди и займись делом. У тебя есть неделя, чтобы ответить мне и всем желающим на вопросы. А их, Ингрид, будет много.
Ингрид скрестила руки на груди:
- Чего-то подобного я и ожидала, честно, папа. Ты обвиняешь меня в том, что я не соответствую твоим ожиданиям. А я обязана им соответствовать? Ты слишком много на себя берешь, отец.
Она встала и наклонилась к нему, опершись руками на стол. Выражение лица Ингрид снова изменилось, теперь она злилась и чеканила каждое слово:
- Ты тоже можешь ошибаться, ты - просто человек, как и я. Не забывай об этом. Но сейчас ты прав. Мне нужно работать, поэтому твоя недостойная дочь больше не будет отнимать твое драгоценное время, - Ингрид поджала губы, покачала головой и отступила от стола.
На этот раз Франц промолчал. Ингрид была слишком взвинчена, чтобы его слушать. И ей было важно оставить за собой последнее слово. Что ж, пускай.
Грубер проводил взглядом дочь и лишь когда дверь за ней захлопнулась, опустил взгляд на руки и прошептал:
- Ты тоже права, дочка. Я просто человек. Увы...
Близилось отправление экспедиции. Франц сосредоточил свое внимание на ней и на некоторое время оставил дочь в покое. Нет, разумеется он поглядывал в записи своего компьютера, чтобы узнать, что творится в секции "Человек", но ничего особого не заметил. Куда более интересные случаи происходили в других местах. И если сбой отправки личных сообщений в жилом секторе можно было списать на чью-то невинную шалость, то объяснить произошедшее с некоторыми людьми было сложнее. Кто-то, видимо, умудрился найти на планете наркотические вещества, благо, обошлось без летального исхода.
Самое худшее миновало и Хелен Милден, но ее случай был куда тяжелее.
Агронома нашли через двое суток после конференции. Врачи диагностировали анафилактический шок и глубокую кому. Что стало причиной отравления девушки, обещали выяснить в ближайшее время.
На фоне такого происшествия практически незамеченными остались мелкие события вроде одной удачной и двух неудачных встреч. Впрочем, один из участников первого рандеву вряд ли согласился бы со вторым, что встреча была приятной. Пикантности ситуации добавило то, что у него нашелся достойный последователь.
Кто-то не смог работать из-за чрезмерной бдительности других. Кому-то не слишком здоровое внимание не помешало. А кто-то хоть и проделал важную работу, на выходе остался у разбитого корыта.
Наконец, настал день отправки экспедиции. Франц Грубер лично вышел проводить людей в дорогу. Что-то подсказывало Шефу, что результаты исследований могут быть очень важными. Ингрид тоже была в числе провожающих, и ее задумчивый вид не предвещал отцу легкости в грядущем разговоре.
1. Пингвинчег - выбыл из игры в 1ю ночь
1. Lucia
2. Никта
3. Эри
4. Rusmack
5. Lionel
6. Сэм
7. Рашан
8. Шарин
9. Bob-Domon
10. Тереза
11. София Шавро
12. didika
13. Луан
Начинаем 2-й игровой день.
На 2-й игровой день все получают распределение по сюжетным веткам.
Ветка первая: экспедиция по исследованию странных излучений.
Руководитель: Тувин
Участники:
Шарин, lionel, Bob-Domon, Сэм, София, Луан
Ветка вторая: исследования особенностей поведения детей колонии + повседневная жизнь колонии.
Руководитель: kpods
Участники:
Lucia, Rusmack, Тереза, Рашан, Эри, Никта, didika
Дедлайн поста второго игрового дня - среда, 1.04.2015 года, 21:00 по форуму.
-
Дневник Натана Криггса, черный том, запись №??? (четвертый год после высадки)
Все попытки выяснить что-то через компьютер Хелен не дали результата. У нее отличная память, поэтому она сохраняет только самый минимум информации, и этот минимум надежно зашифрован. Мне нужно использовать другой способ. Я хорошо набил руку на изготовлении и модифицировании Совы. Думаю, должно получиться.
>Зашифровать данные.... Данные зашифрованы
>Скрыть файл... Файл скрыт.
Вечер после конференции
Почему? Почему? Почему? ПОЧЕМУ? Планшет в кармане, казалось, обжигал через одежду. Хелен хотелось выхватить его, разломать и вышвырнуть подальше. Но что это изменило бы? Правду так не выкинешь. Имена ее детей оказались в списке. Хелен теперь вспоминала то, на что не обращала внимание раньше. Как легко ее сыновья улавливали настроение родителей. Как мог Карл, находясь в другой комнате, узнать, что Натан и Бьёрн закончили ремонтировать Сову. Как Бьёрн иногда впадал вдруг в глубокую задумчивость, более свойственную Карлу, как раз в те моменты, когда Карл читал что-то, ему непонятное. Почему Хелен раньше этого не замечала? Может, она просто мало внимания уделяла детям, оказавшись, все-таки, плохой матерью, как ее собственная мать? Нет, нет. Хелен замотала головой. Это же нормально для близнецов - хорошо понимать друг друга. Ну конечно. Ее дети - обычные близнецы, а Ингрид по ошибке включила их в этот список... К тому моменту, как Хелен дошла до дома, она была близка к помешательству.
-Любимая, я тут получил странное сообще...
-Дети, поиграйте пока сами, - Хелен оборвала партнера на полуслове. - Натан, нам надо поговорить. Пойдем на кухню.
...
Когда после разговора Хелен вышла в комнату, то увидела, что Карл и Бьёрн сидят рядом на кресле, держа в руках ее флейту.
-Мам, сыграй, пожалуйста, - Карл протянул флейту Хелен. Как давно она играла последний раз? Кажется, за последние три года она не брала флейту в руки. Хелен взяла флейту, и дети шустро соскочили с кресла, освобождая ей место. Хелен села и, закрыв глаза, начала играть тихую мелодию, которую часто играла, когда была беременна. Но у нее мало что получилось - руки и губы дрожали, страх, обида и тревога, разрывавшие сердце девушки на части, не отпускали ее. Вдруг к этим чувствам добавилось что-то еще. С двух сторон кто-прижался к ее плечам. "Это Карл и Бьёрн", - подумала Хелен. И еще кто-то сел на пол, касаясь плечом ее колен. "Это Натан". Теплое ощущение, вливавшееся в душу Хелен, усилилось, словно физический контакт сделал его более реальным. Или, скорее, маленьким еще эмпатам так было проще. Хелен открыла глаза. Трое самых главных в ее жизни людей смотрели на нее почти одинаковым взглядом. Это должно было бы напугать ее, но Хелен не почувствовала страха. Она откуда-то знала, что сейчас и у нее такой же взгляд. Снова закрыв глаза, Хелен вновь поднесла флейту к губам. На этот раз ей ничего не мешало. Она играла свою любимую мелодию своему возлюбленному и своим детям. Неважно, кем считают их Франц Грубер или Ингрид Грубер. Для нее они были СЕМЬЕЙ. Остальное не имело значения.
Вечер третьего дня после конференции
Фридрих осторожно открыл дверь в комнату. Та была освещена только тусклым светом от лежащего на столе планшета. Сообщение пришло с компьютера Хелен, и только ему. В этом не было ничего странного, Хелен и раньше иногда обсуждала некоторые вопросы только с ним, своей правой рукой. Но... Хелен была в коме. Как могло прийти это сообщение?
Как только Фридрих вошел в комнату и закрыл дверь, из темноты выскользнула чья-то фигура. Фридрих не успел ничего сделать - неизвестный со всей силы ударил его коленом в живот. А затем, прежде чем Фридрих что-то сообразил, со всей силы приложил его об стену и схватил за горло. Когда лицо незнакомца приблизилось, Фридрих разглядел нападавшего.
-Кхх... Криггс?
-Да. И ты расскажешь мне все, Фридрих. Все.
-Арррххх... Ладно, ладно, отпусти...
Натан отпустил Фридриха, и тот, привалившись к стене, стал судорожно втягивать в себя воздух. А придя в себя, Фридрих начал рассказывать...
...
Благодаря нескольким звукозаписывающим устройствам и мини-камерам, Натан успел узнать достаточно, чтобы не доверять Фридриху на слово. Но тот, похоже, не пытался врать. Закончив рассказ, он с опаской смотрел на Натана, который, полуприкрыв глаза, сидел за столом - там, где обычно сидела Хелен. Потом он посмотрел на Фридриха в упор, и тот невольно вздрогнул. Он не думал, что у такого рохли, как Криггс, может быть такой взгляд. Почти такой же был у Хелен на последнем собрании.
-Теперь вы будете подчиняться мне. Все приказы Хелен не отменяются, но отходят на второй план. С этого момента ваша главная задача - найти того, кто отравил Хелен.
-
Ингрид Грубер и Матиас Гримм.
За 2 дня до отправления экспедиции.
К несчастью, во многом отец оказался прав. Особенно в том, что касалось Кунц. Бригитте избегала её, не отвечала на сообщения, в общем, всячески игнорировала попытки Ингрид объясниться. Это было больно.
Но зато на связь с ней вышли другие люди. И общение с ними натолкнуло Ингрид на определенные мысли. Она все больше укреплялась во мнении, что исследованию излучения нужно уделить пристальное внимание. И биологу требовалась помощь, которую мог оказать только один человек...
Матиаса она нашла на складе. Он стоял к Ингрид спиной и по длинному списку заказывал в системе оснащение для спуска под землю. Девушка сглотнула комок в горле и выдавила:
- Привет, - это было первое слово, сказанное ему за пять лет.
Спина мужчины напряглась. Обернулся он не сразу. Ингрид видела, что прежде он отдал команду системе сохранить заказ.
- Ты. Это ты. - Матиас окинул девушку с головы до ног. - Хорошо выглядишь.
В его словах был намек, но по тону ничего нельзя было определить. Ингрид опустила голову и смущенно закусила губу.
- Спасибо, - еще одно нечеловеческое усилие над собой.
- Не знаю могу ли сказать тоже самое тебе. Зачем ты здесь? Если хочешь, я могу сделать заказ позже. Чтобы не мешать.
Лучше бы он влепил ей пощечину. Неужели отец был прав? Нет. Нет. Так не должно быть.
Девушка сжала пальцами переносицу - это порой помогало ей сосредоточиться.
- Я пришла поговорить с тобой, Матиас, - выговорить его имя оказалось самым сложным.
Секунду он смотрел на нее, будто мысленно взвешивая что-то. Потом взял за локоть и быстро повел наружу. Почти потащил.
- Говори, - остановился он в тени шумевшего ветвями дерева за зданием склада. Рядом рокотала река.
- Ты зол на меня, - Ингрид не знала с чего начать, потому решила констатировать факт. Может, она все-таки ошибается в оценке его слов и поведения?
- Господи! Ингрид! Ты пришла извиниться? А ты не подумала, что твои извинения слабо помогут, если толпе испуганных колонистов взбредет в голову разорвать моих детей? - Он выдохнул и провел рукой по волосам. - А если бы речь шла о наших с тобой малышах?
Ингрид обхватила себя руками. И он тоже делает меня виноватой.
Она и так была выбита из колеи, последняя же фраза Матиаса оказалась для неё слишком сильным ударом. Девушка закрыла лицо руками и сползла по стволу дерева на землю.
Он остался стоять, возвышаясь над ней, скрестив руки на груди. Желваки на его лице ходили ходуном, выдавая смятение, но Ингрид, конечно, этого не видела.
- Ну, хорошо. Я не прав. И понимаю, почему ты это сделала. Не согласен с тем, как, но это уже не важно. А теперь перестань ныть и принимай последствия своих поступков, как одна ты всегда умела.
- Ты думаешь, ты понимаешь, почему я это сделала? - Ингрид с надеждой заглянула ему в лицо. - И почему же, по твоему мнению? Скажи мне?
Он пожал плечами.
- Нельзя замалчивать проблему. Мы приехали сюда строить лучший мир.
Ингрид покачала головой. Что же, Матиас сильно заблуждался, но у неё появился шанс переубедить мужчину.
- Ты ошибаешься. Если бы все было так просто, Матиас. Я пошла против воли отца. Против его прямого приказа. Как ты думаешь, что ожидало бы детей, если бы я не вынесла новость на всеобщее обозрение?
Медленно его лицо покрыла мертвенная бледность.
- У тебя талант, мой светик, - назвал он ее прозвищем из далекого прошлого. - Талант уничтожать мой стержень. Сначала любовь. Потом будущее моих детей. Теперь ты сбиваешь с пьедестала моего кумира.
Он как-то подобрался и посерьезнел еще больше, затем протянул ей руку, поддерживая:
- Я хочу знать всё.
Ингрид с трудом поднялась на ноги. Он хотел, чтобы она не ныла. Что же, в прошлом Ингрид с радостью выполняла желания Матиаса.
- Ты имеешь право знать.
Она помолчала, формируя в голове связный ответ, затем вздохнула:
- Мои исследования были тайной, Матиас, - как же приятно произносить его имя, - о них не знал никто, ни Кунц, ни отец. И я не собиралась вываливать на колонию такой ворох необработанной информации. Я искала причины, наблюдала за поведением малышей. Только после того, как я бы смогла бы найти доказательства своего мнения, я бы представила доклад. И поверь...чтобы ты не думал обо мне..., - она смешалась и продолжила. - Но отец взломал мои личные файлы накануне конференции. Он вызвал меня к себе и приказал решить проблему. Найти способы не дать мутации, как он это называет, перекинуться на здоровое потомство, изолировать малышей от всех. Это было его первой идеей. А я должна была придумать, как донести до родителей это решение всесильного Франца Грубера. И, Матиас, я не могу предположить, до чего бы он дошел в своих мыслях дальше. Я решила, что конференция - мой последний шанс. Если все узнают о происходящем, у отца не будет возможности втихую провернуть изоляцию детей...
Она сглотнула и продолжила:
- У меня нет детей, Матиас...но то, что я пустышка, женщина только по вторичным половым признакам, не означает, что я не могу любить малышей. Я привязана к ним. Сильнее, чем мне бы того хотелось. Возможно, я поддалась панике, возможно, я поступила глупо...Ты вправе ненавидеть меня за мой поступок, но я желала добра.
Ученая посмотрела в глаза мужчине и только сейчас поняла, что не выпустила его руку.
Он не сдержался и всё же притянул девушку к себе.
- Прости меня, Ингрид. Это так чудовищно, что не укладывается в голове. Мне так жаль, что меня не было с тобой рядом всё это время... Ну почему всё так сложно?
Ингрид ощутила легкий поцелуй на макушке, но почти сразу Матиас отстранился.
- И что ты намерена делать? Ведь ты поделилась со мной именно сейчас не просто так, да?
Её никто не обнимал с тех самых пор. Дружеские похлопывания Бригитте не в счет. По коже пробежали мурашки, и Ингрид с трудом осознала вопрос Матиаса, а когда вдумалась в него, то ответила:
- Бороться. Есть люди, которые поддержали меня. Они тоже заинтересованы в том, чтобы сохранить своих детей. Матиас, я пришла к тебе, потому что ты возглавляешь экспедицию в полости. Я думаю...я полагаю..в общем-то мы советовались, но, возможно, во всем повинно то самое излучение. Мы должны найти источник. И ты мне нужен. Твоя помощь. Вся доступная информация.
Матиас прищурился, но сразу же покачал головой, будто отвечая на заданный самому себе вопрос:
- Я понял. Устрою защищенный канал связи. С примитивными технологиями там, внизу, это не сложно. Но у меня к тебе тоже есть просьба. Приглядывай за моими сыновьями, пока меня нет.
Ингрид не сразу поняла, что смутило её во фразе Матиаса, затем спросила:
- А Ида?
- Она ни о чем не должна знать. Хотя бы потому, что чем меньше знает, тем крепче спит. В Службе безопасности у нее и без этого могут возникнуть проблемы. Еще она должна будет увести детей в безопасное место, в случае чего. Но в свете того, что ты рассказала об отце, даже не знаю - правильное ли это решение.
- Матиас, я думаю, ты сам понимаешь, что у Иды нет причин меня любить или доверять. Она вообще подпустит меня к детям?
О том, что ей самой общение с детьми Матиаса причиняло практически физическую боль, Ингрид решила не упоминать. Его дети были символом всех её потерь.
- Ты глава проекта по изучению... эээ... их особенностей. Это даёт определенную власть. Воспользуйся ею.
- И мой статус остановит твою жену, если она захочет выдрать мне волосы или выцарапать глаза?
Мужчины порой были такими наивными. Ингрид самоустранилась с фронта, она жила затворницей, но все равно чувствовала неприязнь Иды. А, может, она хотела чувствовать её? Ведь, если Ида ненавидела её, значит, считала Ингрид соперницей. Значит, считала Ингрид тем, кем она не являлась - достойной интереса женщиной.
В голосе Матиаса зазвучала обида пополам с гордостью.
- Ида не такая.
Ингрид опустила голову:
- Я очень рада за тебя.
Он заглянул в ее глаза, и его губы сжались в упрямую линию.
- Ты сделала прекрасный выбор в своё время. Ингрид. Тебе придется молчать, пока ситуация не станет критичной. Это моё условие.
Она опустила голову еще ниже. Матиас ломал её и даже не понимал этого. Наверное.
- Я рада, что угодила тебе. Какие еще твои условия, Матиас?
- Не смей вести себя так! - Мужчина внезапно разозлился и почти кричал. - Поняла? Ты тут босс. Я подчиняюсь. Как всегда. Если у тебя всё, я пожалуй пойду.
Ингрид выпрямилась. Как многого все от неё хотят. Последователи, Кунц, отец, теперь еще и Матиас. Только требования. И никакой поддержки.
- Я устала быть боссом, Матиас. Ты видишь сейчас то, что я чувствую. Все от меня чего-то ждут. Потом я не оправдываю их ожиданий. На меня злятся и отбрасывают, как вышедший из строя механизм. Я бы хотела попросить тебя не поступать со мной так же, но ты, наверное, расценишь это как очередное проявление слабоволия, да?
Матиас вновь поник.
- Нет! Но... Ингрид! Это всё так... Чего ты ждешь после всех этих лет? Не я, а ты оказалась от меня. Пресекла все мои попытки сближения. А теперь ты просишь дружеской поддержки? Я не пёс, чтобы лизать бьющую меня руку. Но я постараюсь стать тебе другом. Вновь. Просто дай мне время.
Ингрид мотнула головой. С языка сорвались слова, которые зрели в её голове долгое время:
- И что мы имеем в результате моего поведения, Матиас? Ты сам сказал, что я сделала прекрасный выбор. Я не мешала тебе строить отношения с женой. Не давала тебе ни малейшего повода посмотреть в мою сторону и отвлечься от Иды. Ты счастлив. У тебя двое прекрасных детей. Любимая работа. Семья. Да, ты не пес, но сейчас к тебе обратился вовсе не бивший тебя человек. К тебе пришел просить помощи человек, у которого ничего нет. У меня нет детей, у меня нет любимого человека, у меня нет семьи и близких друзей. А теперь у меня не будет отца и, вероятнее всего, работы.
В ушах нарастал звон. Голова раскалывалась.
- Хотя, если так поглядеть, наверное, все правильно. Мне нечего терять. А, значит, нечего и бояться. Забавно, не думала об этой ситуации в таком ключе. Если бы я могла справиться со всем самостоятельно...если бы...
Настала его очередь усесться на землю под деревом. Матиас долго молчал.
- Счастлив? Вот значит как? Знаешь, Ингрид, я кажется только что понял, почему мы были идеальной парой. Ты слишком прямолинейная и узкомыслящая. Неспособная быть счастливой по определению. У тебя всегда есть отговорки и виноватые. А я смог стать счастливым вопреки всему. И не позволил себе сломать жизнь ни в чем не повинной женщины, только потому, что она - не ты. Я полюбил ее детей, ведь это было бы несправедливым не любить их только потому, что они смотрят на меня ее глазами, а не твоими. И если ты ждешь, что меня сразят муки совести от осознания того, что все эти годы ты позволила себе страдать от последствий твоего собственного же выбора, то ты глубоко заблуждаешься.
Внезапно Матиас осёкся.
- Ох, Ингрид. Я сам себе уже противоречу. Ведь не могу принять тебя, просящую, как должное. Понимаешь, меня будто бы разделили на две части. И нет у меня прошлого и настоящего. Есть Матиас с тобой. Есть Матиас с Идой. Сейчас они должны срастись. Мне нужно время. - Лицо мужчины внезапно озарила ухмылка. - Как говорит одна моя знакомая, мне просто нужно с этим переспать.
- Вот как. Не способная быть счастливой по определению. Слишком прямолинейная и узкомыслящая. Всегда ищу виноватых. Вот как. Хорошо, - Ингрид кивнула. Слова Матиаса произвели на неё эффект холодного душа. - Ты прав, Матиас. Тебе нужно время осознать меня. Мне тоже, чтобы свыкнуться с твоим видением меня. Мы оба застряли в прошлом. Я пять лет любила свои воспоминания. Переспим с этим, - она отстранено улыбнулась. Затем повернулась к мужчине и протянула руку:
- Ты мои глаза и уши. Я слежу за твоими детьми. Иду я не трогаю ровно до того момента, пока она не зарывается. Мы договорились?
Была ли улыбка на лице Матиаса облегченно-трусливой? Или же это засветилась искра надежды? Он и сам толком не смог бы объяснить. Но не мог не признать, что рад закончить этот разговор.
Ингрид Грубер. День отправки экспедиции.
Они уходили. Девушка провожала глазами участников похода и умоляла силы, в которые почти не верила, дать шанс всем вернуться обратно. Подозревал ли Матиас, как сильно она переживала о нем? Вряд ли. Ингрид поклялась себе больше не давать волю эмоциям. Они упрекают её в чрезмерной эмоциональности? Прекрасно, посмотрим, понравится ли им иметь дело с Ингрид, которой нечего терять.
- Всем участникам круглого стола предписано явиться в центральный конференц-зал, - система оповещения передала сообщение Ингрид всем ученым, имеющим отношение к проекту.
Товарищи, оставшиеся в лагере, специализирующиеся на психологии, медицине, идем заседать. Прочие специальности, опишите рабочий день и свои настроения.
-
Матиас Гримм
Накануне спуска Матиас проверил электронную почту, чтобы убедиться, что все участники экспедиции получили и прочитали рассылку с инструкциями по технике безопасности при спуске под землю. Он лично ее составлял ночью после итоговой конференции, чтобы хоть как то отвлечься от угнетающих и пугающих мыслей о детях. Непосредственно перед рассылкой он даже предпринял попытку выделить жирным шрифтом особо важные пункты.
«…7) При работах под землей должны соблюдаться основные санитарно-гигиенические правила. Запрещается загрязнять нечистотами и пищевыми отбросами водоемы. Для отбросов вырываются специальные ямы. Сжигание нечистот и отбросов запрещается.
14) Совершать подъем и спуск по сыпучим участкам допускается строго по одному.
15) На группы менее трех человек разбиваться не следует.
21) Спуск в незнакомую полость производится с обязательной проверкой ее углекислотной и метановой загазованности (фонарем «летучая мышь» и т. п.) и обязательно — по лестнице.
22) При работах в мешкообразных наклонных пещерах необходимо учитывать возможность образования «карманов» с углекислым или органическим (метан) газом.
23) Недопустимо разводить костры перед входом в пещеру или под землей.
24) Работать под землей при напряжении выше 12 вольт запрещается. Кабель надо прокладывать в наиболее сухих и защищенных местах. Электролампочки должны быть помещены в защитные колпачки.
25) При проведении работ с магниевым порошком, керосиновыми или ацетиленовыми лампами (фонарями), а также при хранении в базовом лагере горючего, необходимо соблюдать правила пожарной и взрыва-безопасности. Использовать для транспортировки горючих жидкостей стеклянную, полиэтиленовую и резиновую посуду запрещается.
27) Для подъема образцов, проб воды, оборудования и снаряжения необходимы специальные транспортные средства или рюкзаки с усиленными лямками и кольцами крепления. После начала подъема груза не допускается пребывание людей ниже его уровня в стволовых шахтах без боковых ниш.
29) Расчистка завалов, расширение ходов и проведение прочих горных и гидротехнических работ проводится только при наличии специального задания. Группа должна быть снаряжена исправным шанцевым инструментом и проинструктирована о методах безопасного ведения работ в данных условиях…»
Но, не дойдя даже до середины инструкции, Матиас осознал, что методично выделяет всё подряд. И скрепя сердце, отменил изменения в электронном документе, отправив его в первоначальном виде, надеясь, что к его изучению все отнесутся более чем серьезно.
Ночная нервозность Матиаса стала лишь первой зарубкой на столпе его душевного спокойствия. Одно дело было самому лазать где угодно и как угодно.Преодолевать себя и просто хорошо делать свою работу. Другое дело - быть ответственным за других. Всегда улыбчивый человек, ко дню спуска превратился в дерганного брюзгу. Но, конечно же, жизнь Матиаса в большей степени отравлял тот факт, что его дети в Списке Франца Грубера, а Ингрид с разбега решила вернуться в его жизнь.
Хорошо, что хоть Ида достаточно легко приняла мнение мужа о том, что скорей всего Ингрид можно и нужно доверять, а значит – не препятствовать изучению поведения и состояния их сыновей. Матиас всё же сказал жене, что если Ингрид сообщит нечто экстраординарное, укрываться в их тайной пещере не стоит и лучше следовать инструкциям дочери Грубера. Но не сказал ничего конкретного и даже не дал понять, что ему о чем то известно, решив тем самым уберечь Иду от необдуманных действий. Ее работа в Службе Безопасности накладывали на нее определенные ограничения и обязанности. «Пусть хотя бы о работе у нее голова не болит. Хотя бы пока у меня нет ничего конкретного на Франца Грубера», размышлял он.
В день спуска, Матиас слушал речь идейного лидера колонии краем уха, а сам в который раз сверялся со сводкой погоды на ближайшие три дня. Вероятность оказаться затопленными по глупости в какой-нибудь умопомрачительной по красоте пещере была слишком высока, чтобы пустить всё на самотёк. Еще ранее он лично проверил рюкзаки участников экспедиции, не замечая ехидных взглядов коллег. Особо проверил свечи, мел и бухты телефонного кабеля, который будет одновременно источником связи там, где не достают радиоволны, и путеводной нитью.
- Все получили карту ближайших к поверхности и исследованных путей и пещер? Хорошо. Обратите внимание на места возможного проседания почвы. Движемся там строго по одному, и только находясь в связке с остальными страховочным тросом. Это понятно? – Матиас поймал тяжелый взгляд Шварценберга, не хуже самого Матиаса знающего, что к чему. Затем перехватил обмен скептическими взглядами между Эрлих и Раух-Олавсон. Неожиданно, Матиас, что называется, обрел почву под ногами. Вспомнил, что он во главе профессионалов. И руководит ими не потому, что они нуждаются в его «умелом руководстве», а просто потому, что он ответственный организатор.
- И последнее напутствие. Резину внизу не жечь. – Матиас выдавил из себя улыбку и, зацепив карабин, первым нырнул вниз.
(http://img1.liveinternet.ru/images/attach/c/4/83/612/83612151_0_20afc_92c0948f_orig.jpg)
Участники экспедиции по желанию могут отписать спуск (около 350 метров) и путь (около трех км) до подземного лагеря-стоянки. И сам лагерь-стоянку, в которой много техники (была спущена туда заранее, более долгим и безопасным путем). По пути несколько малых пещер - в боковых ответвлениях. И одна большая, заполненная водой. Там придется много карабкаться по стенам или шагать по тонкому карнизу с риском упасть в воду. Позже, в лагере, можете обругать за этот переход Матиаса. Т.к. к услугам путников на самом деле есть надувные лодки. Но Матиас изначально хотел оценить способности коллег и убедиться, что все способны нормально передвигаться, пока еще есть шанс вернуть кого-то на поверхность без особых проблем.
Ну а дальше, лазайте в своё удовольствие). На всё про всё - трое суток.
-
Натан Криггс и Фридрих, второй день после отправки экспедиции
Натан хмуро сидел во главе стола в той самой комнате, где он два дня назад разговаривал с Фридрихом. "Подданные" Хелен приняли его неохотно. Но приняли. Хелен все же вбила в них хорошую дисциплину. Натан все еще не мог до конца осознать все это, но сейчас ему нужны были эти люди. Найти того, кто отравил Хелен. Сейчас это было важнее всего.
-Судя по тому, что нам удалось узнать, после... заявления Ингрид Грубер на конференции в колонии образовалась группа, собравшаяся вокруг Ингрид в качестве оппозиции к Францу Груберу. Мы не знаем, является ли Ингрид лидером этой группы де-факто, или кто-то просто прикрывается ею, являясь настоящим лидером. Мы полагаем, что отравление Хелен – именно их рук дело.
-Основания?
-Ингрид Грубер гуманистка по натуре. Она, судя по всему, дала указание своим последователям избегать убийств.
-Почему Хелен?
-Мы не знаем.
-Кто мог быть отравителем?
-Хелен отравили чем-то, вызвавшим анафилаксию. Значит, в первую очередь, стоит обратить внимание на тех, кто имел доступ к медицинским файлам. Обращают на себя внимание два человека – Изольда Кох и Анна Хаусвальд. Причем вторая кажется более вероятной.
-Почему?
-У психологов очень широкий доступ к личным данным. Кроме того, Хаусвальд довольно активно пользовалась психотропными препаратами при ведении пациентов.
-Что по Изольде?
-Данных мало, но исключать ее причастность пока рано.
Тереза: персонаж-врач (способ убийства), упоминание о «сложных случаях», «выборе» - то есть, выбирает, может лечить, может убивать. Но это пока шаткие предположения.
Лусия: доступ к медицинским данным хорошо ложится на способ убийства, упоминание о «успокоительных», убийствах, суицидах. Но может быть и не ЧД, а Громилой («успокоительные»)
-Нельзя ограничивать круг подозреваемых только врачами. Есть еще кто-нибудь?
-Да. Манфред цу Шварнценберг. Он наверняка недоволен действиями Франца Грубера. Его фактически принудили к участию в программе «Возрождение».
-Он вроде сам был отравлен? Может он тоже быть жертвой группы Ингрид?
-Маловероятно. Зато мотив для присоединения к группе у него есть.
Луан: история с «отравлением», «без сознания» - тоже может быть ЧД или Громилой
-Кто еще может входить в группу?
-Альфадас Сигурдсон. Ранее очень замкнутый, стал подозрительно общителен в последнее время. Мы не знаем, какую роль он может играть в группе.
Эри: очень много упоминаний о «семье», «товарищах» после распределения ролей.
Когда собрание было окончено, Натан попросил Фридриха задержаться.
-По поводу… планов Хелен относительно Лотара. Он может быть из группы Ингрид?
-Не знаю. Он какой-то… вездесущий, что ли. И очень убедительно говорит. Если он в группе Ингрид, то вполне может отвечать за убеждение других колонистов.
Боб-Домон: «гипнотизирующий» тон на конференции, умеет налаживать контакт с людьми и так далее. Может быть Вербовщиком.
...
-Почему ты присоединился к Хелен, Фридрих? Из-за Эльзы?
Фридрих, уже повернувшийся, чтобы уйти, остановился. Не поворачиваясь, он тихо ответил:
-В мире, который создает Франц Грубер, нам с Эльзой места нет. В мире, который видела Хелен, у нас есть шанс.
-А в мире Ингрид Грубер?
-Ты подозреваешь меня, Криггс? - на этот раз Фридрих обернулся, в упор глядя на Натана.
-Я обязан учитывать все вероятности. Тебе следует поступать так же. Ингрид Грубер может оказаться вашим с Эльзой единственным шансом.
На несколько секунд в комнате повисло молчание. Двое мужчин смотрели друг на друга, словно два хищника, претендующих на место вожака стаи. Потом Фридрих отвел глаза и отвернулся.
-Я поклялся в верности Хелен Милден. В моей семье не принято изменять своему слову. - Сказав это, Фридрих направился к выходу.
-Вы с Эльзой отлично подходите друг другу. - вдруг сказал Натан, прикрывая глаза и откидываясь на спинку кресла. Фридрих дернулся, словно этими словами Натан ударил его в спину. Потом он кивнул, и, остановившись у двери, заговорил снова.
-Между конференцией и отправкой экспедиции произошло еще кое-что.
Натан подался вперед. "Что?"
-Кто-то влез в систему связи и пустил червя в систему пересылки сообщений. Мы не знаем, кто это был, и что именно изменили. Не исключено, что нападение на Хелен могло быть ошибкой, вызванной этим сбоем. Кроме того, на кого-то в колонии было совершено нападение. Имя жертвы и нападавшего пока неизвестно, но нападение имело целью помешать кому-то. В колонии есть те, кто не одобряет действия Ингрид, но они пока не могут найти лидера. Зато могли получить какую-то ценную информацию о группе Ингрид, но неизвестно, захотят ли они ею поделиться. А сделать что-либо с группой Ингрид за это время не получилось - их лидер, нам пока неизвестный, хорошо заботится о безопасности подчиненных. Но, по крайней мере, можно ожидать, что их число пока невелико.
Ночью удачно сходил Шутник. Про убийство Хелен - см.выше. Одна удачная встреча - скорее всего, ход Громилы, хотя есть вероятность, что это все же был Алко. Две неудачные встречи - скорее всего, Серж не встретил Кома, и кто-то из блокирующих (Алко/Любовник) неудачно сходил (возможно, пытался блокировать уже оглушенного, или наткнулся на блокировку Босса). Достойный последовательн - Хамелеон, так что вероятно, есть двое оглушенных/споенных. Кто-то не смог работать из-за чрезмерной бдительности других - или кто-то наткнулся на защиту Босса, или, возможно, Маньяк убил кого-то, но Доктор вылечил. Кому-то нездоровое внимание не помешало - Наблюдатель видел чей-то ход. Кто-то остался у разбитого корыта - или Вербовщик угадал вербуемого, но вербовка не состоялась, или см.выше - Маньяк убил кого-то, но Доктор вылечил.
Натан какое-то время смотрел в закрывшуюся за Фридрихом дверь. Фридрих мог озвучить это на собрании, но решил промолчать. Почему он все же сказал? Значит ли это, что Фридрих решил перенести свою верность Хелен и на Натана? И что теперь с этим делать? Натан мог понять, почему Хелен все это делала. Но не мог до конца принять. Однако... Чем больше они ему верны, тем лучше. В колонии начинается настоящая война, и в одиночку ему не защитить Хелен и детей.
Хелен Милден, второй день комы
-Ну и, чего ты добилась?
Звук расколол окружавшую Хелен темноту, и она начала осознавать себя. Правда, темнота никуда не делась. Хелен оглянулась в поисках источника знакомого голоса... и увидела себя.
-Что за...
-ХАХАХХА, ну милое у тебя выражение личика! Что уставилась, идиотка? Ответь мне уже наконец. Чего ты добилась, а?
-О чем ты? Кто ты?
Вторая Хелен явно наслаждалась происходящим, она довольно хохотала, уперев руки в бока и ходя вокруг Хелен кругами.
-О чем я? Не строй из себя дуру? Ты что, думаешь, ты правда случайно отравилась? Думаешь, все твои игры в тайное общество были незаметны? Тебе позволяли играться, дура! А как только началась настоящая заварушка, убрали, чтобы не мешалась. Ради чего ты все это делала, а?
-Кто ты такая? - Хелен, наконец, немного пришла в себя. - С чего я должна отвечать тебе?
-Кто я? У тебя совсем мозги отъехали. Я - это ты, идиотка! - заявил двойник, ткнув в Хелен пальцем. - Я - это ты! И поэтому я требую, чтобы ты ответила мне - какого черта ты делала все эти годы? Ради чего все эти игры?
-Если ты - это я, то и так должна знать. Ради того мира, который я хотела. Ради правильного мира. Который я потеряла.
-Не помню, чтобы в нашем мире было убийство Дианы Блэйк.
Хелен опешила. Все происходящее было дико, неправильно, это было безумием... Спасительная злость поднялась из глубины, сжигая сомнения и страх.
-Я боролась за наш мир. И боролась все годы после этого. И я ни разу не сомневалась. Кто ты такая? Ты не похожа на меня.
-Это ты не похожа на себя. Вместо того, чтобы создавать мир, который мы хотели, ты захотела власти. Разве нет? Тебе было приятно видеть вокруг тех, кто тебе подчиняется, верно?
-Замолчи!!!!!!!!!
... (продолжение следует)
-
Вильгельм Штольц
(https://pp.vk.me/c617430/v617430542/20d91/erozXlhOWeE.jpg)
После конференции многие выглядели подавленными. Вильгельму казалось, что люди то и дело бросают друг на друга задумчиво-подозрительные взгляды. С другой стороны – возможно он просто стал мнителен после ТОГО случая, а люди всегда так смотрели. Но некоторые вещи оправдать одной мнительностью не получалось, например, то, как некоторые вели себя с детьми. Будто они были миной замедленного действия. Или как бросали взгляды на других, словно боясь, что те могут причинить вред их драгоценным чадам. А может быть все это просто плоды его слишком разыгравшегося воображения. Обычно Вильгельм предпочитал опираться исключительно на факты, а факт в этой истории был только один, и он ему категорически не нравился.
- Здравствуйте. Я хочу видеть Хильду Кунц, - перегородка бесшумно отъехала перед ним и мужчина прошел вперед по стерильно чистому коридору, стукнул зачем-то кулаком в одну из переборок и вошел внутрь. Видеть Хильду в таком состоянии ему категорически не нравилось. Вильгельм сел на край кровати и хмуро посмотрел на спящую женщину, голову которой стягивала тугая повязка. Кулаки его поневоле сжались, а на лице обозначились жвалки. Он не хотел думать о том, что двумя дверьми левее в такой же палате лежала Хелен Мидлтен и что ее положение было куда серьезнее. Он не хотел думать, что Хильде возможно просто повезло. Он хотел знать – всего две вещи. Кто и почему. Хотя, ответ на второй вопрос Вильгельму был пожалуй известен. Хильда не могла быть спокойна. Скорее всего она влезла куда-то, куда влезать не нужно. Увидела или узнала нечто лишнее? Если бы она меньше суетилась. Впрочем, ничего поделать с этим он не мог. Хильда – не поддатливый материал в его руках, как бы он не хотел, он не может изменить ее просто подставив в расчетах другие цифры. Жуткое ощущение – иметь возможность изменить многое, кроме того, что действительно необходимо.
Вильгельм обхватила голову руками и закрыл глаза. Если бы он мог это изменить. Если бы он спохватился чуть раньше. Хильда нечасто задерживалась на работе, как правило, то что она делала можно было закончить и дома. Но в день после конференции она задержалась. Мужчина не мог винить ее за это, считая, что жене нужно немного побыть одной, чтобы прийти в себя и разобраться в свалившихся на них новостях. Когда же время стало близиться к полуночи – он забеспокоился. И Ирма беспокоилась. Хныкала и никак не могла заснуть. Он отправился к станции связи, где работала Хильда. Там он ее и нашел – судя по всему она уже уходила и на улице на кого-то наткнулась. Или кто-то ждал ее там, пользуясь отсутствием камер. Вильгельм мог бы подумать о несчастном случае или о чем-то еще подобном, если бы не новости о Хелен. Здесь явно прослеживалась система и умысел. Кто-то хотел сделать колонию менее прочной. Посеять недоверие и страх. Уж в этом-то то он хорошо разбирался. Люди похожи на конструкции – убери одну опору и здание рухнет. Смени точку приложения – и все изменится на противоположное.
Тихий писк коммуникатора напомнил, что он слишком долго здесь сидит. Вильгельм попросил о возможности прийти на работу немного позже. В его положение вошли, но слишком долго задерживаться не стоило. Он поднялся на ноги. Врачи говорили, что Хильда быстро встанет на ноги. Но насколько можно им доверять? Хелен была отравлена. Выходя из палаты мужчина чувствовал себя практически предателем. Он так хотел увидеть действительно прочный и правильный мир, но он рассыпался прямо на глазах. Что еще оставалось достаточно прочным? За что следовало держаться?
-
Герд Подольски
Вероятно, окружающий мир знает и другую Шону Данкер. Умную, энергичную, потрясающе красивую женщину. Ведь она прошла все тесты и была отобрана в экспедицию среди лучших из лучших. Беда лишь, что в том мире нет Герда Подольски, а в крохотном мирке их партнерского жилого блока Шона превращалась в жутко ревнивое и мстительное чудовище. Или они оба превращались?! Надо бы попытаться посмотреть на себя со стороны, но это трудно сделать, когда тебя с порога встречает клокочущий вихрь эмоций и обвинений, подымая со дна души казалось бы уже успевшую утонувшую муть гнева и обид.
Когда-то давно эти ссоры зачастую оканчивались и затухали в постели. Тогда они вполне могли сойти за молодую влюбленную пару. Возможно, они даже чуточку ею и были. Но со временем страсть угасает, а обиды остаются и копятся. В одной кровати Герд и Шона оказывались все реже и реже, а обвинения в неверности звучали все чаще.
Придя домой после всех приключений на архипелаге Нибелунгов, Герд оказался совершенно не готовым к отражению атак Шоны. Почти без прелюдий она перешла к главному пункту обвинения:
- Ну что, вдоволь наразвлекался на острове со своей шлюхой?!
Все понятно, ближайших родственников не могли не известить обо всех обстоятельствах ЧП, включая и состав экипажа пропавшего флаера. Довольно частые совместные командировки мужа с красоткой Мартой казались Шоне стопроцентным доказательством их романа. Герд поначалу пытался объяснять разъяренной партнерше, что у него кроме чисто деловых нет никаких отношений с Мартой Эрлих, но в последнее время прекратил такие попытки.
В этот раз Шона разошлась пуще обычного. К своей стандартной программе она добавила кое-что новое: обещание вскоре «раскрыть глаза» мужу-рогоносцу Марты. Только этого еще не хватало. Герду нравилась Марта Эрлих, которой, по всей видимости, очень повезло с мужем, но выдержит ли ее семейное счастье гнусную ложь Шоны?
Герду очень захотелось прямо в этот момент положить конец всем семейным мучениям и брякнуть что-то типа: «Все кончено, я ухожу от тебя». Но что тогда будет с Мартином?! Шона наверняка постарается использовать сына для того, чтобы отомстить бывшему партнеру. В этой ситуации нужен квалифицированный совет, а к семейному психологу обращаться нет смысла, там у Шоны давняя дружба и полнейшая поддержка.
Герд не нашел лучшего решения, чем отложить решение до тех времен, когда он лучше разберется в юридических последствиях полного разрыва с партнершей:
- Извини, дорогая, но сейчас мне нужно срочно снова бежать на работу. Давай отложим этот разговор на другой раз.
Честность, как постоянно учили Герда, лучшая политика. Но иногда лучше просто удрать. Этому его научила жизнь в неблагополучных кварталах Билефельда.
Помещения для дежурного персонала не отличаются особым удобством, Герд Подольски знал это лучше, чем кто бы то ни было. Но выбирать особо не из чего. Молодому пилоту не раз приходилось проводить здесь ночь. Иногда в горячем резерве, чаще – спасаясь от домашних неурядиц. Приняв душ и осознав, что слишком возбужден для сна, Герд решил продумать свои планы на ближайшее время. Ясно, что пришла пора кардинально менять свою жизнь, дальше так продолжаться не может. Конечно, завтра с утра необходимо предупредить Марту об угрозах Шоны Данкер. И хорошо бы самому с кем-то посоветоваться. Может с одним из старых опытных пилотов? В конце концов они повидали жизнь не только внутри стен интернатов и переборок космического корабля.
Герд снял с полки свою полетную термофлягу с кофейным напитком. Все равно в полет лучше брать свежий, а сейчас возиться с заваркой не хочется. Странный вкус напитка убедил молодого пилота, что заправлять кофемашину все же придется. Но попытка привстать закончилась полным провалом, затем окружающий мир сошел с ума, обстановка начала терять цветность и контрастность, а потом и вовсе провалилась куда-то в преисподнюю. Герд Подольски заснул поистине непробудным сном, впрочем, никто его будить и не собирался.
Он спал, и ему снилась задорная детская песенка, которую исполняли Шона и еще парочка его «бывших». Где-то в средине третьего куплета Герд начал ощущать нарастающую тревогу, которая превратилась в форменный ужас, когда он понял, что самый беззащитный персонаж песенки – умильно крякающий пушистый утенок – на самом деле является воплощением судьбы пилота Подольски. Незавидной судьбы быть раздавленным бездушной, огромной и чуточку слепой машиной.
http://www.youtube.com/watch?v=sCCuGztL-Uc
Герд проснулся с ужасной головной болью и мерзким ощущением остатков блевоты во рту. Пришлось срочно тащится в душ и попытаться привести себя хотя бы в относительный порядок. Вчерашняя пара трусов с тремя белыми полосками хотя и не свежая, но была в куда лучшем состоянии, чем ее сменщица. Ну да ладно, хорошо, что хоть жив остался. Надо срочно провести уборку в помещении дежурного персонала, доложить начальству о происшествии и отнести в лабораторию термофлягу с ее странным содержимым.
(http://s42.radikal.ru/i095/1503/25/6d41841d20fd.jpg) (http://www.radikal.ru)
На мгновение Герд почти поддался искушению вначале бежать в лабораторию, а уж потом связаться с руководством. Но если отрава была не только в его фляге, тогда лучше перестраховаться. Возможно, своевременные приказы по всем подразделениям смогут спасти кому-то жизнь.
Герд Подольски начал набирать номер начальника транспортного цеха.
-
Марта Эрлих-Эрленсен
(http://rusbiathlon.ru/foto/5/2531.jpg)
На конференции, посвященной пятилетней годовщине высадки на Начало
Она... ожидала чего-то подобного. Сейчас, слушая окончание речи Ингрид Грубер, Марта поняла, что даже с нетерпением ждала, чтобы кто-то подтвердил, что Уши не просто "не такая, как все", не просто "особенная". Она боялась - действительно боялась - что Уши окажется единственной с... отклонениями, и теперь, когда в подтверждение её догадок в кармане завибрировал коммуникатор, этот страх ушел... Значит, таких детей много. Достаточно много, чтобы их заметили. Этот страх сменился другим - что всё это означает? Что означают эти... отклонения? Эти... особенности? Сейчас, после слов Ингрид, многое стало превращаться из хаотичной беспорядочности в систематизированную последовательность. Как Уши и некоторые другие дети в группе иногда молча сидели в кружок какое-то время, а потом расходились. Как она иногда знала, что кто-то из детей заболел и не придет. Как она тонко и остро подмечала чужие изменения в настроении и всегда знала, к кому и когда можно поприставать с просьбами, а когда для получения желаемого лучше держаться тихо. Марта всегда объясняла это высокой наблюдательностью и отличным логическим мышлением дочери. Молчаливый Свен всегда казался чуть пугливым и отстраненным, Эгиль болтал без умолку за них обоих, а Уши... Уши просто была другой. То, как они трое понимали друг друга, легко объяснялось старыми легендами о том, как близнецы чувствуют друг друга, но теперь всё выглядело совсем по-другому.
Марта нашарила руку Сигура и крепко стиснула его пальцы. Он явно не одобрил этого, но вырываться не стал, как всегда. Сейчас ей как никогда была нужна его поддержка. Их дети.. Уши... Что будет теперь?..
- Сигур... - прошептала она, склонившись к его уху. - Детям лучше завтра остаться дома. Всем троим. Ты сможешь посидеть с ними? Пожалуйста. Я хочу, чтобы все трое побыли дома, пока не утихнет шумиха. Думаю, многие сейчас поступят так же из опасения встречи с теми особенными, о ком говорила Ингрид Грубер. Или наоборот, из опасения оставить своего особенного ребенка рядом с теми, кто не понимает, кто он такой... Проклятье, я совсем запуталась...
Когда-то
Сердце колотилось так, будто собиралось выскочить прямо через горло наружу. Марта, вцепившись в палку, на которую опиралась, ковыляла по направлению к лагерю. Как это произошло? Она мысленно перебирала всё, что случилось с ней за последние несколько часов. Что могло стать причиной? Она до сих пор ругала себя за беспечность. Она могла погибнуть. ПОГИБНУТЬ! По собственной глупости. Она не могла бросить детей. Сигур... Иногда ей казалось, что Сигур может и вовсе не заметить, если её не станет. Это разбивало ей сердце. Но с другой стороны, благодаря этому она всё еще чувствовала себя свободной. Сигур не тянул её вниз, словно камень. Она была благодарна ему за троих удивительных и чудесных детей. Он был хорошим партнером и отцом. Она боялась, что дети напугают его, но он на удивление быстро втянулся и взял на себя ответственность за их воспитание. Ей казалось, появление детей заставило его немного приоткрыть - хотя бы для них - свою броню-скорлупу. Но... Детям нужна была не просто трещинка в его скорлупе, сквозь которую он прикасался к ним. Им нужен был полный контакт. Им нужна была мать, она, Марта... А она была настолько беспечна на всё еще немного чужой и всё равно незнакомой планете, что...
- Марта!!! Марта, это ты? Черт тебя раздери, где ты была? Ты себя вообще видела?.. Да ты на привидение похожа!
Выбежавший из темноты Ларс, второй геолог в их группе, ослепил её фонарем, и Марта подняла всё еще онемевшую руку к глазам, закрываясь от света. Кончики пальцев рук покалывало, колени чуть подгибались.
- Тебя не было три часа! Мы обыскались! Ты вообще о чем думала?! Я напишу рапорт, слышишь? Мы уже организовали поисковую группу и...
- Я в порядке, Ларс, - твердо ответила Марта, несмотря на то, что ей хотелось сжаться в комочек и плакать от облегчения. - Ты же знаешь, как я увлекаюсь иногда.
- Уж я-то знаю! И хочу, чтобы Шварценберг тоже узнал, если он еще не знает. Как можно с тобой работать? Со всеми этими твоими вылазками? Хрен я тебя еще раз куда-то одну отпущу, Индиана Джонс хренов. Это чужая планета, понимаешь? Чужая! Она нас с потрохами съест, если расслабимся!
- Успокойся, Ларс, прошу тебя. У меня голова болит и пара ссадин, которые неплохо бы обработать антисептиком. Давай сперва вернемся в лагерь, и я приведу себя в порядок, а потом мы всё обсудим. Я кое-что нашла. И немного не рассчитала время. Вот и всё.
Рассказывать о произошедшем она не собиралась. После этого её точно отстранят, а она не могла рисковать своими исследованиями так же, как не могла рисковать своими детьми. Две самые важные вещи в этом мире на чаше весов. Она не могла ни одной из них позволить перевесить...
День перед экспедицией в пещеры
- А когда ты вернешься, мама? А ты привезешь нам что-нибудь?
Эгиль уже залез к ней на руки в ультимативном порядке, внизу стояла хитро улыбающаяся Уши, Свен сидел на полу и что-то рисовал. Марта улыбнулась и расцеловала Эгиля в обе щеки и покосилась на полку с "трофеями", куда она складывала привезенные для детей образцы - тщательно проверенные на безопасность и обработанные всеми доступными средствами. Парочка красивых сложных кристаллов, несколько кусков кернов с металлическими, золотыми и серебристыми вкраплениями, парочка тяжеленьких пиритов, красивые куски местной яшмы и халцедоновых сферолитов.
- Скоро, Эгиль. Через три дня. Но потом мне придется уехать. Но я обязательно привезу вам что-нибудь в подарок, ты же знаешь. На нашей трофейной полке еще много места - надо заполнять, - Марта подмигнула сыну и спустила его на пол, а потом опустилась на колени, обнимая его и переминающуюся на месте с ноги на ногу Уши.
Внезапно ей почти в нос уткнулся лист бумаги с цветными линиями. Свен шмыгнул носом и опустил взгляд, словно с интересом рассматривая собственные босые пальцы.
- Это мне? - Марта взяла рисунок. Карандашами была нарисована, очевидно, пещера, в ней много человечков, а под ней какие-то каракули, складывающиеся в какой-то закономерный рисунок. - Что это? Расскажи мне, сладкий.
- Я не сладкий, я Свен... - Свен вытер нос рукавом, потом покосился на рисунок. - Это ты. В пещере. Приснилось вчера. Уши говорит, это лабиринт. И еще там вода. И еще много чего.
Марта сглотнула и посмотрела на Уши. Девочка моя, что же с тобой такое?
- Мама, не волнуйся, - Уши потерлась носом о её щеку. - Тебе понравится. Под землей красииииво...
- Конечно, милая. Конечно...
Сигур, тебе лучше хорошенько приглядывать за ними. Мне страшно...
-
Лотар фон Рихтгофен
(http://images.vfl.ru/ii/1425917314/bce16746/8024156_m.jpg) (http://vfl.ru/fotos/bce167468024156.html)
Между гор и долин
Едет рыцарь один.
Никого ему в мире не надо.
Он все едет вперед,
Он все песню поет,
Он замыслил найти Эльдорадо.
Эдгар Аллан По, “Эльдорадо”
Вниз, подвинуться чуть влево, снова вниз, теперь подвинуться направо, опять вниз, вниз, вниз. Спуск кажется бесконечным, неужто там всего 350 метров? Или он плохо расслышал?!
Но все на свете когда-нибудь кончается, и хорошее, и плохое, так что кончается и этот спуск. А теперь прямо, затем налево, по узкому карнизу (внизу водоем с неустановленной глубиной - неустановленной ли или Матиас не хотел их излишне нервировать?). Наконец карниз кончился, теперь вверх по едва заметным углублениям в стене пещеры, зигзаг по узкому ответвлению, потом снова вниз по стене с чуть более удобными углублениями, затем прямо, налево, чуть назад, направо, опять прямо… Где же эта треклятая лагерь-стоянка?
Их здесь шестеро, под чутким руководством Матиаса, но более или менее близко Лотар знаком только с Торгейром Олавсоном, с которым у него был памятный совместный отчетный доклад на конференции, и с его очаровательной женой Эльзой. Они оба рядом. Но каждый прежде всего занят преодолением препятствий на их пути, а Лотару, кроме того, есть над чем поразмыслить.
…Перед отбытием Лотар присутствовал на вечеринке с другими колонистами, где шнапс лился рекой - ведь экспедиция предстояла опасной, и никто не мог с уверенностью утверждать, что целым вернется назад. Поэтому и веселье казалось несколько нарочитым, и тосты звучали вяло, пока шнапс не оказал свое благотворное воздействие и языки не развязались.
Кто-то подал нехилую идею, что отбывающих не худо было бы почтить арийским маршем “Horst Wessel” (“Die Fahne hoch!” - “Знамена ввысь!”), только вот жаль - на Старой Земле этот марш был запрещен, и даже его простое прослушивание (уж не говоря о распространении) могло бы повлечь за собой тюремное заключение. В ответ на это, другой колонист похвалился, мол, люди здесь все свои и он сейчас проиграет на плеере искомый марш, который он купил перед отлетом за бешеные деньги у некоего распространителя “пиратских” записей. При этом, ради безопасности, марш был записан в вольном переводе на некий восточный язык:
http://www.youtube.com/watch?v=lmCX23RSbiQ
Лотар не хотел обескураживать владельца видеозаписи, поэтому предпочел промолчать, пока другие восхищались маршем. К тому же его мысли были заняты другим - накануне его внимание привлекла некая юная, но очень бойкая девица по имени Хелен Милден - он был уверен, что правильно оценил ее возможности, и был не прочь встретиться с ней тет-а-тет. Но, увы, сия девица оказалась весьма несчастливой - ее неожиданно поразила кома, причем явно рукотворная…
Огорчению Лотара не было предела - еще раз сказалось отсутствие брата-близнеца, единственного на свете, которому он доверял всецело и кому мог поведать все свои тревоги и замыслы. И он пока не видел, кто бы мог ему заменить Манфреда, да и не пытался искать такового…
- Liebe Freunde!- очнувшись от раздумий, наконец вставил свое нелишнее слово инженер-физик-ас.- Думаю, для сегодняшнего вечера нам более подойдет другой марш весьма уважаемого мною народа, с которым, к несчастью, моей нации доводилось неоднократно воевать. Ведь участников и нашей, и других опасных экспедиций останутся ждать их верные жены и подруги. Так пусть все убывающие вернутся к своим любимым целыми и здоровыми!
И Лотар включил древнюю видеозапись, одну из своих самых любимых (кстати, на том же языке, на котором был исполнен фальшивый марш “Horst Wessel” - имеющий уши да услышит!):
http://www.youtube.com/watch?v=VGn8Dai9jWo
-
Сигур Эрленсен
(http://weirdiary.com/wp-content/uploads/2012/01/jesse-shannon.jpg)
Конференция продолжалась долго; это не мешало Сигуру сосредотачиваться на интересном и пропускать мимо ушей то, что его не касалось.
Последнее выступление касалось почти всех.
Макс усиленно намекал Сигуру на ненормальность Уши и ранее, так что сообщение, пришедшее во время рассказа Грубер, его не удивило. Вряд ли кому-либо что-то сказало бы обычное отсутствие эмоций на его лице.
Чего нельзя было сказать о Марте, которая решила вцепиться в его руку. Ему не нравилось это, но он привык, ей это помогало, так что он уже давно не отстранялся в таких случаях.
Когда она сказала, что детям лучше завтра остаться дома, он ничего не ответил, просто посмотрел на нее. Слишком много движений. Вряд ли кому-то сейчас есть дело до ее шепота, но дети, конечно, пойдут завтра в детский сад, хотя спорить с Мартой он, конечно, не будет. Обычно он не спорил и просто делал, как она просила, потому что это не имело значения. Это имело значение.
Как имело значение и отношение Марты к тому, что им сейчас сказали.
Пока еще Сигур сам не понимал, что ему не нравится в происходящем. В принципе, для него не имело особого значения, что у части детей есть особенность. Даже не так - это открывало возможности; в конце концов, развитие человека на Земле тоже было обусловлено определенными мутациями, почему на другой планете должно быть иначе? Могло выйти что-то интересное.
Почему-то ему вспомнились давние слова Макса. Что они сделают, когда узнают о твоих гнилых идеях, - отправят тебя домой?
С этим точно нужно разобраться.
На следующий день он отвел детей в сад. Марте еще утром он предложил никому не говорить об Уши и вообще поменьше распространяться о своих взглядах на услышанное. Потом им все равно придется обсудить это подробнее.
Днем он работал над препаратом, который мог быть полезен для колонии, если будет работать так, как задумано.
Это не было заданием, точнее, это задание он поставил себе сам. Нужно проверить.
Марта была права, не так много детей сегодня присутствовало. Домой на плечах Сигура ехала Уши. Было на удивление тихо; Свен привычно молчал, непривычно молчал Эгиль. Это было хорошо, наверное, Уши просто уловила его настроение и передала всем. Нет, не всем, только Эгилю, Свен в этом не нуждался.
В один из дней, когда Марта уже отправилась в экспедицию, у Сигура сильно болела голова, так что он вернулся домой сразу, как отвел детей в сад. Приготовил ужин заранее, раз было время (велик был соблазн питаться соленой рыбой все время отсутствия Марты, но он знал, что детям это вредно), и сел на диван передохнуть. Голова не проходила.
Макс не заставил себя долго ждать.
Страдаешь?
Нет. Но ты был прав насчет моей дочери.
Ух ты, понял, наконец. Знаешь, а сейчас даже жаль, что ты перестал быть абсолютным поленом.
Что? - Сигур был почти удивлен. Если подумать, поленом Макс его не называл довольно давно, но Макса это должно было скорее радовать.
Что? - язвительно передразнил его друг. - Ты не можешь понять, что они будут делать дальше. А ведь, будь ты по-прежнему поленом и не полюби ты вдруг неожиданно детей, ты бы понимал, что нужно сделать в такой ситуации, что сделал бы ты сам, да?
Сигуру показалось, что он проваливается в кромешную темноту.
Уничтожить.
По всему это был единственный выход. Будет ли человечество человечеством, если позволить оставаться в живых мутантам, чьи гены не поняты и могут остаться непонятыми навсегда? Затем ли они улетели с Земли, чтобы дать подменить себя абсолютно иной расе?
Сигур и не заметил, как вскочил и начал беспорядочно перемещаться по комнате, размахивая руками, сбивая предметы с полок, не чувствуя, что порезался; все это не имело значения.
Он попробует разобраться с этими генами, обязательно, и наверняка разберется; эта задачка как раз для него. Нужно пойти к Грубер и поговорить с ней. Но это тоже не было особенно важным.
Никто не тронет его детей. Никто, пока Сигур жив.
-
Известия Ингррид были как, гром среди ясного неба для него. перед глазами предстал его трехлетний сын Джеймс. Тревожные мысли были у него.
А что вдруг не такой и вдруг его забирут от них, а малышку, которой недавно исполнилось два годика.
-
Манфред цу Шварценберг
(http://4.bp.blogspot.com/_WMY3cnM3ouE/S8Kr9jwt-MI/AAAAAAAAAcc/1o8Gsz1n9s0/s1600/12.png)
Экспедиция
Манфред и сам не мог понять, зачем вызвался участвовать в экспедиции. Хотя у него был несомненный опыт разведки, но все же сильная сторона была его совсем в другом - в наладке оборудования и стратегическом планировании разведки месторождений. Сейчас же нужно было лазить по пещерам с неясными перспективами. Но ему вдруг захотелось поменять свою размеренную жизнь. Да и находиться подальше от Заразы было тоже неплохой идеей.
Он как-то мало интересовался повседневной жизнью колонии. Бурлящие страсти как-то проходили мимо него. Конечно, сказать, что он не был знаком с последними событиями, было нельзя. Уж очень многие обсуждали доклад Ингрид на конференции. Но при этом он старался не лезть куда-то. С дочерью он и так почти не общался, он не хотел, чтобы ему что-то напоминало о произошедшем.
Манфред не особо удивился назначению во главе экспедиции Матиаса Гримма. Хотя он и был молод, но он оказался очень неплохим организатором. Сам Манфред не особо рвался руководить, сложившаяся ситуация его пока что более чем устраивала. Хотя было видно, что Матиасс нервничает, но он явно умел держать себя в руках. Когда тот пытался объяснять очевидные вещи, Манфред не стал что-то говорить, пусть объясняет, ему это не помешает.
Путь вглубь оказался непростым, попадались очень коварные участки. Да и рюкзак со снаряжением за спиной следовало учитывать. То, что нужно быть постоянно настороже, Манфред знал, но от неожиданностей никто не застрахован. Он шел одним из первых в связке, во время одного из спусков крюк сорвался и он немного проехался щекой по камню. Левая скула ныла, но повреждение не было серьезным, хотя на привале ссадину нужно будет обработать. Пока что он просто протер щеку водой.
Дальше дорога была уже проще, но он все-равно старался быть настороже. Так что дальше обошлось без происшествий. Промежуточный лагерь был оборудован заранее, так что здесь можно было немного перевести дух в ожидании, пока сюда доберутся остальные члены экспедиции.
-
Асла толкнула Альф в руку, тот как всегда задумался. Они посмотрели друг на друга их тревоги, переживания были им понятно без слов.
Сейчас они не были специалистами, а растерянными родители двоих детей. Не смотря, на, то что Альфи решил записаться в экспедицию, он передумал и решил послушать, что говорят на конференции.
Впервые они с женой пришли к одному и тому же выводу и теперь им вместе придется преодолеть это испытания. Они подошли к Ингрид !
-
Эльза Раух-Олавсон
(http://s019.radikal.ru/i637/1503/b5/fc8d3f96d48f.jpg)
Эльза завершила свой доклад, поблагодарила за внимание и направилась к месту, где сидел Торгейр. Фридрих Лепке любезно уступил ей своё место возле мужа. Эльза села и, положив сверху свою руку на руку мужа, тихонько сказала:
– Спасибо, за комплимент, – а про себя добавила –* мой любимый Тор*
Торгейр ничего не ответил, а только улыбнулся. Её доклад о проделанной работе прошёл успешно. Но вот уже следующие докладчики завладели вниманием Эльзы, однако она так и осталась сидеть рука об руку с мужем. Только вот не заметила, момент, когда её руку накрыла ладонь мужа.
Выступление Ингрид Грубер ошеломило супругов Олавсон, как и всех присутствующих. Эльза видела, как некоторые из присутствующих вглядывались в коммы и словно оглушенные сидели, беспомощно оглядываясь по сторонам. Торгейр и Эльза не проронили ни слова, пока не вышли из конференц-зала и не оказались почти у порога своего модуля. Входить в дом не хотелось. Они уселись на скамейке, которую Тор соорудил из остатков каких-то пластиковых ёмкостей для неё, что бы она могла посидеть с выносной колыбелью дочери во время дневного сна. Погода стояла безветренная. Звёзды, впрочем, мало просматривались из-за того, что в зените были видны обе луны.
– На наши коммы не пришла рассылка Игрид… – Подвела она итог сегодняшнего вечера. И уточнила. – Пока не пришла…
А утренние новости из лазарета не просто ошеломили, но и заставили Эльзу задуматься: *Почему Шеф не делает никаких официальных заявлений? Не отменяет намеченной экспедиции?.. Делает вид, что ничего не произошло. Значит и нам нужно делать вид, что мы ничего не заметили, что ли? Вопросы, вопросы… И ни каких внятных ответов на них. Что же, буду поступать в соответствии с девизом отца.*
Wer will, der kann!
-
Изольда Кох
(http://s018.radikal.ru/i502/1503/79/18e69fdfa9c7.jpg) (http://www.radikal.ru)
Изольда торопливо пробиралась на выход. Нужно было подготовиться к заседанию, хотя с таким скудным количеством данных это означало подготовить вопросы, которые необходимо задать. Ту бурю эмоций, что бушевала внутри, она старалась игнорировать - вокруг и так слишком многие поддались чувствам, нужно мыслить рационально. В конце концов нет ничего нового - человечество борется за выживание.
- Изольда, куда ты бежишь? - тронул её за локоть Маркус. Он незадолго до начала конференции вернулся из экспедиции и едва успел принять душ и переодеться.- Ты... получила сообщение от Ингрид?.. Антон?
Полностью сформулировать вопрос он не сумел.
Изольда, слегка сощурив глаза, внимательно посмотрела на него и после короткой паузы ответила:
- С моим сыном всё в порядке, он такой, каким и должен быть и это не зависит от того, прислала ли Ингрид мне сообщение или нет.
- Ты хотела сказать - "наш" сын,- мягко поправил её Маркус,- но всё же...
- Я же сказала - всё в порядке, - Изольда вырвала свой локоть и развернувшись ушла.
Маркус в растерянности смотрел ей вслед - сказала она правду? У него было чувство, будто бы он только что говорил с чужим человеком - холодные глаза, резкие отрывистые фразы. Антон, что же всё таки с Антоном?
Изольда просматривала вопросы, что необходимо было задать - сколько инных (ей не нравился термин "мутанты) детей родились в первый год, во второй и так далее, можно ли сказать, что их число растёт?
Нужны имена - чтобы рассмотреть с новой стороны материалы по беременности, развитию плода, развитие ребёнка в первые дни после рождения.
Мысли снова свернули не в то русло.
Маркус.. его растерянность, может я несправедлива к нему? Изольда закрыла глаза и, словно снова увидела Маркуса - растерянные глаза, мягкие черты лица - те самые качества, что так устраивали её раньше, вызывали наибольшее раздражение. Как можно так легко сдаваться! Даже если бы Антон оказался среди инных детей - это выводы никем не проверены! Конечно, Ингрид серьёзный учёный, но она проводила свои исследования в одиночку, потребуется ещё неисчеслимое количество тестов, часов наблюдений и работы разных учёных, чтобы делать какие-то выводы
Рассеяно глядя в окно Изольда сама того не замечая рисовала знаки вопроса на полях блокнота.
Интересно, пришло ли это ещё кому в голову. Нормальные дети были бы нормальными на Земле, но мы на Начале и не обязательно, то что было нормой там, остаётся нормой здесь... Но об этом пока рано судить.
Это - иррационально - бояться не известно чего - уговаривала она себя. Но она боялась и радовалась, что к тому моменту, когда эти дети вырастут будет уже слишком стара, чтобы дорожить своей жизнью.
-
Янина Штерн
(http://s020.radikal.ru/i712/1503/96/fdd300b22875.jpg)
Вернувшись с мужем домой после конференции, Янина зашла в комнату к сыну. Он встретил ее с улыбкой, помахал рукой, но своего занятия не бросил. Карл-младший раскрашивал цветными карандашами космическую ракету, которая замерла среди звезд в пока еще бесцветной пустоте. Яна внимательно следила за сыном.
«Да ведь Карл совсем обычный», - раздалось у нее в голове. – «Навряд ли он мог попасть в эти три сотни детей. В конце концов, я могла бы и заметить, если бы его поведение не соответствовало возрасту. Пожалуй, раскрашивает картинки лучше меня и за контуры рисунка не выходит. Но разве это аномалия? Просто хорошо развитая мелкая моторика рук. И щепетильность – но это уже особенности характера».
Янина погладила ребенка по голове и отправилась разыскивать мужа. Там, где вечером в доме есть еда, там всегда можно найти Карла-старшего. Когда Яна зашла в комнату, он уже сидел в кресле, обхватив одной рукой планшет, а другой - увлекая в рот сдобное печенье.
- Я вижу, что ты переживаешь. Но поверь, наш ребенок не такой. Это сто процентов! Так что побереги нервы, - протараторил Карл. – На, возьми лучше печенье.
- Карл, наш ребенок абсолютно нормальный, хотя меня взволновала речь Ингрид Грубер. И в данный момент я обеспокоена кое-чем другим, - Яна взяла печенье и зажала его между большим и указательным пальцем левой руки. Указательный палец правой руки, вновь и вновь прикасался к печенью и вращал его, словно оно было небольшим воображаемым колесом. – У одного нашего исследования выявился.. гм, побочный эффект. Конечно, вероятность его возникновения минимальна, и то тест продолжается пока на мышах. Может, на людях этот эффект не отразится вообще. Но Хелен ничего не упомянула о нем в своем выступлении.
- Хелен, Хелен, Хелен! Ну, сколько можно про работу! Ты и так говоришь уже слишком много. Завтра встретишься со своей Хелен и поговоришь.
Наступило завтра, а с Хелен встретиться не удалось. В агросекторе суеты было больше обычного. Повсюду разговоры про Хелен и кому, про выступление Ингрид, шепот, «как жаль» и «какой ужас»..
Янина устроила брифинг со своей проектной командой: было выдвинуто предложение провести обследование всей колонии на предмет пигментации кожи, да и общая диспансеризация не помешала бы. Правда, не хотелось сеять панику, не всем по душе белые халаты. Так что нужно все организовать очень тактично и ненавязчиво. Разумеется, необходимо будет согласовать действия с медиками и начальством, которого теперь не было. Да и вообще отсутствие начальства, как такового, ставило под угрозу дальнейшие исследования. Ведь кто знает, почему Хелен умолчала на конференции про проблемы проекта «Гибрид».
-
Второй игровой день закончен. По результатам дня нас снова никто не покидает.
Начинается ночь. Присылайте ночные ходы ОБОИМ ведущим в личку.
Дедлайн второй ночи - 2.04.2015 11:00 по форуму.
-
Фридрих Пройсс, через месяц после распределения.
Фридрих, тяжело дыша, сделал шаг назад, но ему пришлось сесть на кровать, чтобы не упасть. Ныли костяшки пальцев, во рту стоял противный солоноватый привкус, а со лба, рисуя темно-красную дорожку на его бледном лице, стекали крупные капли крови. С пола, держась за бок, поднимался Михал, на его лице тоже было яркое пятно – наливавшийся багровым цветом синяк под правым глазом.
-Достаточно? – прохрипел Фридрих. – Или добавить?
-Достаточно, - довольно бодро отозвался Михал. Хоть он и оказался в итоге на полу, но был явно в лучшем состоянии, чем младший брат. – А добавить и я могу. Эльза сейчас в твоей комнате, я полагаю?
Фридрих промолчал, мрачно глядя на брата.
-Эй, я имею право знать. Она моя партнерша, в конце концов.
-Михал, - Фридрих уже отдышался, и его голос звучал угрожающе.
-Да понял, я понял! – Михал поднял с пола останки стула и, покачав головой, уселся на стол. – Я же не знал, что у вас такая любовь и все такое. Я не мог не попытаться, ты же понимаешь.
-Попытаться?! – Фридрих вскочил с кровати, сжав кулаки. Михал примирительно замахал руками.
-Эй, я ничего не делал! Я ее только обнять попытался, а она меня чуть ли не насильником выставила. Кстати, - вдруг ухмыльнулся Михал, оглядывая разгромленную комнату, - раз она в твоей комнате, надеюсь, там сейчас не такое же побоище, а? В каких отношениях ты со своей партнершей?
Фридрих мысленно чертыхнулся. Фэнни ничего не знала о его отношениях с Эльзой. Но у Фридриха просто не было времени на объяснения и размышления – когда Эльза среди ночи в панике стучала в дверь их комнаты, и сказала, что Михал пытался заставить ее… Фридрих велел ей остаться в комнате, а сам бросился разбираться с братом.
-В обычных, - глядя в сторону, ответил Фридрих на вопрос Михала. – Она меня стесняется и немного побаивается, по-моему.
-Ну и отлично. – Михал спрыгнул со стола, попытался широко улыбнуться, но тут же сморщился – рассеченная губа отозвалась неприятным жжением. – Значит, она не успела к тебе привыкнуть и ей легче будет принять замену.
-Что? – Фридрих оторопел. Гибкое мышление его брата всегда заставляло его чувствовать себя не в своей тарелке. – Замену?
Михал подошел к брату и положил руку ему на плечо.
-Пора вспомнить детство, братишка. Мы хоть и не близнецы, но достаточно похожи, чтобы издали нас можно было перепутать. Поэтому я вижу единственный выход из ситуации – днем каждый из нас будет самим собой, а вечером мы будем друг друга подменять. Что скажешь, твой старший брат гений, а?
Фридрих несколько секунд обдумывал предложение брата. Ему не нравилась идея, построенная на большом обмане. Но иного выхода он действительно не видел. В конце концов, он неуверенно кивнул, принимая предложение Михала.
Натан Криггс, третий день после отправки экспедиции
- После конференции было совершено нападение на Хильду Кунц, партнершу Вильгельма Штольца. Полагаю, это исключает ее причастность к группе Ингрид. Впрочем, с учетом взлома системы связи, ни в чем нельзя быть уверенным.
Никту, кажется, оглушил Громила (хотя не исключено, что это работа Хамелеона), так что скорее всего, она мир. Относительно ее роли есть некоторые мысли, но раскрывать не буду, разумеется.
-Поступило еще одно сообщение об отравлении.
Эти слова заставили Натана вздрогнуть. Еще?
-Герд Подольски, пилот, сообщил, что кто-то подсыпал отраву в его кофе. Правда, он сейчас в нормальном состоянии. Мы не уверены, что это работа группы Ингрид. По крайней мере, здесь был применен другой яд. С этим случаем еще нужно разобраться.
Лионель решил всех запутать (почему, кстати?), и описал так, что непонятно, то ли это работа Алко, то ли Громилы (либо Хамелеона). Мне кажется, тут сработал Алко, но я могу ошибаться. Подозрительно темное описание заставляет задуматься о возможной принадлежности Лионеля к мафии.
-По поводу фон Рихтгофена. – Натан насторожился. Судя по тому, что сказал Фридрих, Хелен считала его опасным. Настолько опасным, что собиралась… - Мы узнали, что он спрашивал у некоторых работников секции о Хелен. До того, как ее обнаружили.
Натан почувствовал, как его ногти впиваются в столешницу. Совпадение? Или это Рихтгофен отравил Хелен? Значит ли это, что подозрения Хелен были верны. Натана разрывало между желанием наказать того, кто поднял руку на Хелен, и опасением сделать ошибку. «Нельзя спешить. Нужно окончательно убедиться во всем».
Боб-Домон хоть и отнекивается, но мне он очень подозрителен. Уж очень смахивает на Вербовщика. Потому как после убийств ходят только Вербовщик и Доктор. Хотя это не очень стыкуется с описанием ночного хода ведущими, но подозрения все равно весьма сильные.
-В последнее время Сигур Эрленссен подозрительно много времени проводит в лабораториях. Мы не знаем, над чем он работает, но, учитывая несколько отравлений, это вызывает подозрения.
Рашан в последнем посте пишет о препарате, который принесет пользу, если будет работать как нужно, а дальше есть у него слово «уничтожить». Хинт на ЧД? Возможно. Хотя слабый, но все же.
-Наблюдение за Альфадасом Сигурдсоном показало, что он искал встречи с Ингрид Грубер. Вероятность его принадлежности к ее группе все более увеличивается.
Эри так явно хинтит на мафа, что даже подозрительно.
Когда дверь закрылась, оставив Натана одного в полутьме, он откинулся на спинку кресла, полуприкрыв глаза. Перед его внутренним взором выстраивались схемы, похожие на схемы, по которым бежит электрический ток. Подобно переключателю, чье-то воздействие направляет поток электронов в другую сторону, делает возможным другое воздействие, и так далее. Пока что у Натана не получалось с уверенностью заменить условные переключатели конкретными именами. Но он, в конце концов, это сделает. Мысли Натана переключились на других людей – тех, кто был сейчас в этой комнате. Натан никогда не стремился к руководству. В отличие от Хелен, он не умел руководить, не умел настраивать людей так же, как приборы. В памяти Натан всплыл разговор, который состоялся у них с Хелен года два назад. В тот вечер дети были заняты в саду какой-то игрой, и родителей попросили забрать их попозже. Хелен с Натаном решили немного прогуляться по берегу океана. Кажется, тогда Хелен спросила его, почему он упорно отказывается возглавить одну из инженерных групп. Когда он сказал, что не умеет руководить людьми, Хелен высказала поразившую его мысль. «Ты и впрямь слишком мягкий, чтобы руководить и направлять. Но с твоим упрямством ты вполне можешь вести людей за собой. Просто пробей им дорогу, и заботься о них, как о своих инструментах и приборах, и они сделают все, что тебе будет нужно». Кажется, тогда разговор так ничем и не окончился – его упрямые отговорки разозлили Хелен, и она поставила ему подножку, отправив прямо в воду. Впрочем, тут же присоединилась к нему, когда он дернул ее за ногу. Воспоминания о том, какими невероятно холодными казались теплые волны по сравнению с объятьями Хелен, заставило Натана почувствовать обжигающую тоску. Снова сжав зубы, он ударил кулаком по столу. Нет времени предаваться воспоминаниям. Засохшее дерево, живущее прошлым, бесполезно и неспособно дать новую жизнь. Сейчас ему нужно раскинуть свои корни и ветви как можно шире, впитать как можно больше, чтобы стать сильнее и защитить детей и Хелен.
Хелен Милден, все еще в коме
-Я угораю с твоей тупости.
-… - Хелен уже устала огрызаться на своего двойника. Похоже, избавиться от него не было никакой возможности.
-Ну, чего молчишь?
-А что изменится, если я не буду молчать?
-О, дошло, наконец! Ха-ха, именно, что ничего. Теперь-то ты от меня не избавишься. Не задвинешь, как раньше, на задворки своего разума, заслоняясь другими мыслями. Как ты обычно это делала? Ах да, любимая работа! Ну-ка, расскажи поподробнее. Что там за проект «Новый дом»? О чем ты вообще думала?
Хелен мрачно посмотрела на двойника. Она ведь и сама должна была знать, значит, опять собирается насмехаться. Но и молчать тоже надоело.
-Мне нужно было понять, является ли социализация местных растений индуцированной. Я устроила экспериментальную площадку, где высадила привезенные с Земли наиболее устойчивые виды. Без всякой защиты, с минимальной подкормкой. Если они тоже приобретут признаки «социализации», значит, это связано с особенностями внешней среды этой планеты. Если нет – значит, растения этой планеты приобрели это свойство каким-то иным способом. Например… путем селекции.
Двойник уселась на… что-то… рядом с Хелен. В этой странной пустоте не было стен и потолка, зато был бесконечный ровный пол, который тускло светился вокруг двух единственных обитателей этого места.
-Ну, допустим. И как, что-то получилось?
-Пока еще рано говорить. Значительная часть растений погибла. Требуется не одно поколение, чтобы получить надежные данные.
-И как ты собиралась это использовать?
-Это очевидно. Подобное открытие могло стать серьезной ступенькой наверх.
-Вот именно. Ты только об этом и думала. Не о том, чтобы изучить эту планету. Не о том, чтобы получить результат, как ученый. Не о том, чтобы понять что-то об этой земле, как тебе нравилось в детстве. Ты свихнулась на жажде власти.
Голос двойника вроде бы стал тихим и спокойным, она подсела поближе к Хелен и положила руки ей на плечи. Когда Хелен подняла голову, чтобы ответить, то увидела, что двойник широко улыбается. От удивления Хелен не смогла сказать ни слова, а двойник продолжила:
-Но все в порядке. Теперь тебе не нужно думать об этом. Здесь тебе некем управлять и некого изучать. Успокойся. Смирись. Все закончилось. Больше не нужно бороться.
(продолжение следует)
-
Сигур Эрленсен
Компьютер сегодня не хотел работать с Сигуром, выдавая совершенно дикие результаты, которые он никак не мог осмыслить. Что-то интересное можно было найти в генах Уши, но Сигур пока не понимал что, так что в итоге он плюнул и ушел в детский сад.
Он учил детей плавать. Учить всех троих разом было нельзя, так что обычно он брал их по одному, но сегодня он решил попробовать что-то новое, так что забрал всех.
Сегодня была очередь Свена учиться - это было очень кстати; наверное, именно из-за этого Сигуру пришла в голову мысль поступить таким образом.
- Папа, а мы все будем плавать сегодня? А у меня же в прошлый раз почти получилось, да? А если я утоплю Свена, ты очень расстроишься?.. - тараторил Эгиль над ушами Сигура.
Он отвечал на некоторые вопросы - как всегда, односложно.
- Только Свен. Нет, не получилось. Да, расстроюсь.
Наконец они дошли на ту часть берега, где им никто бы не помешал. Сигур стянул одежду, помог Свену сделать то же самое. Теперь нужно было дать установку.
- Посмотри за Эгилем, - сказал он Уши, наблюдая, как тот, о ком он говорил, носился по берегу, вопя о том, что очень несправедливо, что ему не дают сегодня поплавать. - Нужно, чтобы он сидел тихо. Сидите и смотрите, как мы плаваем. Оба.
(http://requestmodelsblog.com/wp-content/uploads/2012/04/Copy-of-91203-800w.jpg)
Сигур взял Свена за руку и повел к воде. Обычно он поддерживал детей, двигаясь вдоль берега, в этот раз он быстро зашел поглубже, чтобы двигаться к берегу. Придерживая сына под живот, - как двигаться, тот уже знал; у него вообще были лучше способности к плаванию из всех его детей - он медленно двигался к берегу, наблюдая за происходящим.
Только наблюдать было уже особо не за чем - когда он развернулся к детям, они уже сидели рядом на берегу, глядя на отца и брата.
То есть чуть больше минуты потребовалось его дочери, чтобы заставить брата успокоиться и сесть рядом. Что за сила такая?
Хорошо, что она такая послушная. А если она не всегда будет такой? И не все же из этих детей такие? Когда они вырастут и будут действовать по собственной воле - не станут ли они просто воевать друг с другом чужими руками? Или воевать с помощью этой силы - пытаться повлиять на другого мутанта? Одной ли они силы, или же одни сильнее, другие слабее?
Сигур понял, что как минимум последнее нужно проверить.
-
Торгейр Олавсон
31 20 16 2 29 13 1 19 10 14 14 1 23 16 3 1 18 16 13 28 3 17 19 10 23 21 26 12 6Муха села на варенье, вот и все стихотворенье
Приборы работали в штатном режиме, в том числе и мини-робот. На экранчиках в кунге отображались все члены экспедиции, занятые в тоннеле, и робот вместе с ними. Таким образом, Торгейр был мысленно с ними, все действия отображались как на ладони.
---
Некоторое время назад. Начало Отлета.
---
- и что, как тебе Ремарк? - мимоходом спросил Торгейра библиотекарь?
- Какой Ремарк? - с неприятным ощущением в позвоночнике вопросом на вопрос ответил Олавсон.
- какой-какой, Эрих Мария. В общем, лучше зайди ко мне, поговорим. Научу тебя как нормальные вирусы и жучки делать. А то ты слегка безрук.
-
Ньял начинал паниковать. Проблемы захлестнули его с головой, и он чувствовал, что все хуже понимает людей вокруг, и что вокруг происходит. В людях росло напряжение: они переставали спокойно, мирно общаться, переставали доверять друг другу. Для самого Ньяла общение было как наркотик - природа, обделив его тягой к противоположному полу, заменила ее тягой к общению, к познанию людей, которые были куда сильнее отличны от него, чем друг от друга. Теперь многие бежали. Некоторые бежали в работу - естественное бегство. Другие, наоборот, были настолько напряжены, что работать не могли, и их тоже тяжело было осудить. Дети... Звуки фанфар раздавались, когда мир приземлился на людей. Почему люди вешаются? Взрываются? Растягиваются? Почему нельзя решать проблемы мирно и честно? Почему надо противостоять себе, ненавидя друг друга? Дети, дети, дети... Причем тут он?!
***
Ньял резко проснулся. Голова раскалывалась, и мыслить адекватно он не мог. Он сейчас не доверял даже самому себе. Попытался вспомнить сон. Ничего не вышло.
Ньял не представлял, как он будет переживать этот день. С такой головной болью это было нереально. Но ничего не поделаешь, надо будет встать. Его просили рассмотреть планету и выбрать наиболее удобное для застроек место, консультируясь с географами по поводу удобств геофизических. И сегодня должна будет состоятся очередная встреча. Естественно, будут выбираться как можно менее удаленные, но сюда включалась и планировка на будущее. После чего надо будет временно переехать на разведывательную базу, находящуюся на противоположном краю планеты - все больше и больше людей работает там, и руководство решило развить базу до состояния какой-никакой деревушки, и Ньял должен будет курировать постройку.
Выйдя наконец из дома,(после ударной дозы таблеток от мигрени), Ньял направился на юг. Он не знал, почему именно юг, и так и не понял свое подсознание. Ему надо было чем-то занять свободное время, но почему юг?
Днем, после конференции, он сходил к докторам, после вернулся домой. И начал размышлять.
Ньял чувствовал себя старым. Он никогда не вел отсчет ни своим годам, ни годам в принципе, но он помнил, что на момент отлета ему было 38 - именно эта цифра была написана в графе возраст в анкете. Сейчас прошло около 10 лет. Ему должно быть за пятьдесят. Он был человеком дела в то время. Сейчас он стал стар и меланхоличен. У него не было детей, да и не могло быть, но он надеялся дожить до старости, наблюдая за успехами колонии, к которой сам приложил руки, радуясь тому, что человечество не сгниет на жалком клочке Земли.
Он не прислушивался ко второй половине конференции, и, честно говоря, вместо этого работал, подготавливая планы исследовательской деревушки. Однако в конце, когда объявили о конце сбора, он заметил странную возбужденность людей. С тех пор все пошло наперекосяк. Люди были напряжены, он видел это. Они начали проявлять агрессию, все чаще отказываясь решать проблемы полюбовно и спокойно. Это напрягало Ньяла. Он не такого мечтал для колонии, не для того он ставил монумент. И всей душой надеялся, что постигшие колонию проблемы пройдут.
-
Анна Катрин Хаусвальд
Несмотря на объявление Анна воспряла духом. Сначала от того, что у нее самой нет детей, затем потому, что это новое - возможность изучить что-то новое. Странный энтузиазм захватил её и она очень жалела, что ее специализаци не детская психология. Хотя работы безусловно хватит - многие склонны делать глупости и в данной ситуации не угадаешь, какие это могут быть глупости. Да, нелегкая задачка. И пусть каждую трудность в работе Анна воспринимала как вызов и старалась преодолеть, в данном случае экспедицию она воспирняла с облегчением. Чем меньше людей в колонии, тем меньше глупостей.
Она много наблюдала, много слушала, стараясь уловить настроение. Паники и ярких проявлений агрессии она не видела, но что-то тяжелое витало в воздухе. Оно будто давило на всех обитателей. Матери, которые раньше мирно общались на детских площадках или на берегу, теперь сторонились дргу друга и стремились забрать своих детей, как будто генетические отклонения передавались воздушно-капельным путем. За милыми вежливыми улыбками матерей скрывались настороженнсть и постоянное чувство опасности. Тренировки тренировками, а материнский инстинкт ничем не вытравишь. И не все будут готова пожертвовать своим чадом ради чистоты эксперимента, да что пожертвовать - даже признать, что их ребенок отличается от остальных.
Еще тогда, на Земле Анна сталкивалась по работе с матерями, у которых рождались дети с отклонениями, но это был другой мир и другие дети. Там надо было помочь с этим справиться, с этим жить, а здесь, среди этого идеального генетического материала сложно было поверить в наличие отклонений и признать их. А как броться с тем, чего официально не существуют и чье существование вряд ли будет признано. Анна чувствовала, что это не правильно, но сейчас как и ранее в ее голове загрохотал голос отца "Ну не правильно, и? Ты что будешь делать? Опять правду искать или делом займешься? Работай иди." И она пошла. Все изменени в поведении людей она скрупулезно фиксировала в свой ежедневник, добросовестно вносила в списки имена тех, чье поведение настораживало с целью потом пообщаться поподробнее. Потом, не сейчас. Надо было дождаться, когда схлынет эта волна.
А в довесок Анна еще и в лазарет попала -съела что-то не то, что-то, что ее организм не смог переварить. В общем, не очень прлуктивно проходило время. На досуге она листала свои записи в надежде как можно скорее вернуться к работе. Лежать без дела ей категорически не нравилось.
-
Начинается голосование.
Дедлайн голосования - 02.04.2015, 21:00 по форуму.
Ночь не начнется без специального объявления.
Против всех голосовать запрещено.
-
-
Выдержки из личного файла кандидата № 1303
Имя: Фридрих Пройсс
Национальность: немец (родословная прослежена до 6-го поколения, нежелательных примесей не выявлено)
Внешность:
(http://s009.radikal.ru/i309/1504/25/1110ebebd4d7.jpg) (http://www.radikal.ru)
Физический статус: хорошо развит физически, все показатели на уровне 160-170% минимально необходимых. Вероятность скрытой патологии: 0,001%
Репродуктивная система в норме.
Ментальный статус: хорошая обучаемость, хорошая память, в том числе на числа, отличается склонностью к естественным наукам, преимущественно химии.
Личностный статус: отличается прямолинейностью, честностью. Склонен активно отстаивать свою точку зрения.
Фридрих Пройсс и Яна Штерн, через два дня после отправки экспедиции
Когда Яне передали, что кто-то ждет ее в пропускнике лаборатории, она никак не ожидала увидеть там Фридриха Пройсса. После назначения Хелен Милден на должность зама агрономической секции, он сменил ее в качестве руководителя почвоведческой лаборатории. Разумеется, они пересекались и раньше, на планерках у заведующего, но были, в общем, не особенно знакомы.
-Утро доброе, Янина. - Фридрих поприветствовал девушку кивком головы, оглянулся вокруг, и, убедившись, что поблизости никого, тихо сказал:
- Не могла бы ты скинуть мне последние данные по проекту "Гибрид". Самые последние. - Добавил он многозначительно.
Разумеется, после успешных лабораторных испытаний, проект "Гибрид" уже не был секретным. Однако о возникших проблемах Яна докладывала исключительно Милден. Фридрих не должен был о них знать, но что-то в его тоне настораживало....
«К чему почвоведу интересоваться этим проектом?» – пронеслось в голове у Яны. Она почувствовала, как щеки начинают краснеть от возмущения. Яна открыла свой рабочий портфель и начала шарить в нем рукой: «Хочет прыгнуть из грязи в князи? Конечно, хорошо быть замом агросекции: это тебе не какая-нибудь лаборатория! Но тут уж у нас равные шансы. А при тебе «Гибрид» точно загнется».
Янина вытащила из портфеля пустую руку и развела ее в сторону:
- У меня их с собой нет, - также шепотом ответила она Фридриху. - Да ты ведь все слышал на конференции в выступлении Хелен. Все остальное – это таблицы со статистикой, даже не сведенные в отчеты. И понимаешь, доступ есть только у руководства секции, которому я теперь докладываю лично. Для тебя эта информация конфиденциальна. Ничего личного, просто профессиональная этика.
Фридрих хмыкнул. Похоже, он не особенно расстроился.
-Ну, на нет и суда нет. Правда, и докладывать пока некому. Шлиссен так и не вылезает из полевых экспедиций. Будет не очень хорошо, если секция долгое время останется без руководства, не находишь?
Помахав на себя ладонью, Фридрих расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
-Душновато тут. Ты даже вся раскраснелась. Думаю, нужно больше гулять на свежем воздухе. Тебе нравится здешнее небо? Мне очень нравится. Куда более СИНЕЕ, чем на Земле.
Подмигнув Яне, Фридрих направился к выходу, махнув на прощание рукой.
Фридрих был не против назначения Яны Штерн координатором проекта «Гибрид». Но теперь, когда ситуация изменилась, было важно не упустить контроль над агрономической секцией. Поэтому он собирался занять место зама на время отсутствия Хелен. Однако Штерн решила показать зубки. Теперь у Фридриха было два варианта – либо сделать так, чтобы Яна Штерн приняла и поддержала их идею, причем так, чтобы ее верность не вызывала сомнений, либо…
Фридрих Пройсс, полгода после распределения
В конечном счете, они поступили так, как и предлагал Михал. Разумеется, ни Фридриху, ни Эльзе не нравилась необходимость поддерживать эту конспирацию, но другой идеи никто предложить не смог. Зато таким образом Фридрих и Эльза начали жить вместе. И выяснилось, что двум прямолинейным людям на одной небольшой площади далеко не так просто ужиться. Так что те скандалы, о которых Фридрих говорил Хелен, были на самом деле скандалами между ним и Эльзой. Впрочем, эти скандалы почти всегда заканчивались в постели, так что Фридрих не жаловался. Но все-таки, необходимость притворяться кем-то другим его тяготила. Особенно когда после рождения ребенка ему и Эльзе пришлось пройти через непростой разговор с психологами и прочим руководством. К счастью, публично отцовство Фридриха объявлено не было. Однако подобное хрупкое равновесие грозило разиться вдребезги в любой момент. Фридрих не мог воспринимать это также легко, как Михал, к счастью, легко сошедшийся с Фэнни…
-
-
-
-
Решил
-
-
-
-
Марта Эрлих, Герд Подольски, Матиас Гримм
(http://hq-wall.net/i/med_thumb/08/49/Magdalena_Neuner_307d6af5a70d88df4282bed506fd25fd.jpg)
(http://i079.radikal.ru/1504/84/8d6cb4ac0d0c.jpg) (http://www.radikal.ru) (http://s39.radikal.ru/i085/0901/83/fca52a30e0cc.jpg)
- Нет, ну ты слышал? - Марта сложила руки под грудью, чтобы не размахивать ими от негодования и раздражения. - Да он младше меня, а возомнил о себе невесть что! И он еще смеет что-то говорить мне о том, что "это небезопасно", после того, как заставил всех участников экспедиции, даже тех, у кого нет достаточной подготовки, лезть вдоль подземного озера по карнизу "в качестве проверки", - пробубнила Марта, передразнивая начальника экспедиции. - Я тут под землей скоро с ума сойду. Когда в этих пещерах сидишь на месте, можно сойти с ума. Остается либо спать, либо напиться.
- Марта, хватит тебе. С Матиасом сейчас ссориться не с руки.
- Перестань, Андреас! - отрезала геолог. - К черту субординацию. Тот участок совершенно безопасен. А узнать, отчего его не берет сканер, нужно непременно - у меня предчувствие, что это важно.
- Что, пророк? Мутировала небось?
- Заткнись, - костяшки пальцев Марты побелели. - Еще одно слово - и я за себя не ручаюсь. Ты переходишь на опасные темы, Анди.
- Ладно-ладно, - техник обезоружено поднял руки ладонями вперед. - И что ты задумала?
- Послать Матиаса к черту под хвост, - Марта покосилась на "кабинет" начальника и процедила сквозь зубы. - Найти третьего и идти туда самим.
С самого начала экспедиции в подземное царство Герд искал возможность побеседовать с Мартой с глазу на глаз. Разбирательство с отравленным содержимым его термофляги не дало никаких шансов сделать это до начала похода. Повезло еще, что молодого пилота в последний момент все же включили в состав экспедиции; Герду казалось, что в пещерах ему без труда удастся переброситься с Мартой парой слов. Но все его расчеты рассыпались как карточный домик. Спуск в пещеры оказался не только чертовски непрост, но и регламентирован выше крыши. Шанс поговорить с молодой женщиной выпал лишь на привале, когда после энергичных споров с руководителем похода Марта вместе со своим помощником отошла от основной группы исследователей. Герд решил, что такая возможность может представиться еще не скоро.
- Марта, если у тебя найдется свободная минутка, я хотел бы тебе кое-что рассказать. Дело, конечно, не очень срочное, но мне кажется, что тебе лучше знать…
- Что случилось, Герд? - Марта тихо вздохнула и взъерошила свои остриженные чуть ниже ушей светлые волосы. - Я сейчас не очень-то в настроении, извини. Матиас иногда бывает непроходимым дуболомом...
Андреас вдруг просиял.
- К слову, Герд, как ты относишься к тому, чтобы немного прогуляться?
Марта нахмурилась, глядя на оживившегося техника, который чувствительно ткнул свою начальницу-соратницу локтем в ребра.
Герд был уверен, что походы под землей вряд ли уместно называть прогулкой, но если они удалятся от базового лагеря хотя бы на несколько десятков шагов, то его разговор с Мартой наверняка не услышат никакие лишние уши. Герд Подольски меньше всего на свете желал стать не только объектом, но и источником пересудов.
- Если вы отправляетесь на «прогулку», я безусловно пойду с вами. Хотя бы для того, чтобы не нарушать правил техники безопасности.
- Как тебе прогулка еще на пару километров вглубь горы? - Андреас шагнул вперед, сложив руки на груди в почти зеркальном отражении Марты. - Там обнаружена одна интересная аномалия, которую не берет сканер. Матиасу на всё плевать. А мне вот как оператору сканера крайне интересно посмотреть на эту хрень. Радиация там в норме, а на сканере - черное пятно размером с флаер...
Марта скептически покосилась на Андреаса, затем махнула рукой.
- Не слушай его, Герд. Я не... А впрочем... Давайте не здесь. Не хочу, чтобы меня заперли в каком-нибудь отсеке с запретом покидать его - в упреждение... - она кивнула Герду в сторону технологического временного отсека, где лежали все инструменты. - Я верю, ты не проболтаешься, но не хочу, чтобы Матиас узнал о том, что я хочу сделать, раньше, чем он не сможет меня остановить.
"Издалека Матиас молча наблюдал, как Марта уверенными, резкими движениями собирает снаряжение. Если бы она знала его лучше, то разозлилась бы еще больше - он методично проверял взяла ли она с собой всё необходимое. Оценив запасы питьевой воды, пакуемые девушкой, Матиас пружинистой походкой двинулся в ее сторону. Но в метре от нее остановился, развернулся и заговорил с Андреасом.
- Укажи квадраты, которые вы собираетесь исследовать сегодня. - Над ладонью Матиаса развернулось двумерное изображение карты изученных подземелий с направлениями к неисследованным областям. Те светились красным. - Выходи на связь каждые два часа. В противном случае, я высылаю спасательный отряд.
Матиас искоса посмотрел на Марту, сделал Андреасу "круглые глаза", благодарно кивнул и пошел прочь."
-
Сэм - присоединятся к большинству
-
Пусть будет наобум Рашан, так как ему этим голосом не помешаешь, и никто не умрет.
Рашан, я не со зла!
-
Похоже, оставшиеся 13 персонажей все белые и пушистые. ;)
Поэтому просто отпарирую голосование против Лотара, зная, что это не фатально для Сигура Эрленсена.
Рашан Курин
-
Что бы никого не обижать зря без причины:
-
Голосование окончено.
Результаты обрабатываются.
Ночь еще не началась.
-
Голосование второго дня:
Сэм - 3 голоса: Эри, didika, Никта
Эри - 3 голоса: Сэм, lionel, Шарин Налхара
Тереза - 2 голоса: Луан, Тереза
Рашан Курин - 2 голоса: Bob-Domon, Rusmack McDwarf
Шарин Налхара - 1 голос: Lucia
Bob-Domon - 1 голос: Рашан Курин
София Шавро - 1 голос: София Шавро
Нас никто не покидает. Сэм и Эри блокируются на ночь, в результате чего не могут походить, а также они сами недоступны для всех действий, кроме проверки комиссара и спецабилки.
Начинается ночь. Дедлайн отправки ночных ходов - завтра, пятница, 03.04.2015, 21:00 по форуму.
-
Ночь закончена. Результаты обрабатываются. Пост с результатами будет в течении часа. Спасибо за понимание.
-
Хайнц Заммер опять вернулся домой поздно. Последние дни мужчина совсем замучился. Мало того, что в инженерном сейчас дел было выше крыши, так еще и Шеф словно с катушек слетел. Нет, разумеется Хайнц все понимал и никогда не жаловался, но последние дни старался пореже попадаться на глаза своему непосредственному начальнику.
А тут еще и беспокойство за Эриха...
Ах да, Эрих. На самом деле Хайнц совсем не собирался заводить детей на Начале. Он всегда был практичным человеком и видел в семейных отношениях прежде всего уязвимость и нехватку времени на работу. В общем, он так и не понял, как Луизе удалось затащить его во всю эту авантюру. Что характерно, он никогда не любил эту женщину, как и она его. Во всяком случае не той любовью, о которой пишут поэты и поют певцы. Просто так вышло. Сначала они встретились разок-другой. Она была сотрудником секции "Человек" и ее суховатые рассказы о своей работе нашли отзыв в душе бывшего военного. Четко и по существу - это он любил. За это он уважал Грубера. Этим привлекла его внимание Луиза. После они какое-то время не виделись - то у нее на работе завал, то он срочно понадобится Шефу. И встретив ее через несколько месяцев в одной из лабораторий, Хайнц вдруг понял, что соскучился. И не долго думая, позвал ее пожить у себя. Луиза не стала долго думать и вечером перевезла вещи. А через год появился Эрих.
Пацана Заммер полюбил сразу. Если с Луизой у них было нечто вроде "нам хорошо по отдельности, просто вместе чуть лучше", то представить свою жизнь без сына Хайнц не смог бы уже к четвертой неделе жизни малыша.
Наверняка Грубер стал замечать, что его первый помощник стал где-то мягче, порою слегка отвлеченным. Но попрекать не стал - благо семейная жизнь жителей Начала была зоной табу даже для самого мэра. Лишь один раз Франц Грубер позволил себе упрекнуть Хайнца в халатном отношении к своим обязанностям, но узнав о болезни Эриха, тут же принес извинения и дал сонному отцу выходной.
В общем, причин волноваться не было. До того самого отчета Ингрид. А дальше - словно в кошмарном сне. Сначала на комм Хайнца пришло письмо от Ингрид. Секундой спустя пришел вызов от ее отца. Здраво прикинув, что в первом случае он все равно пока ничего сделать не может, Заммер отправился к Шефу. Старик рвал и метал. Таким Хайнц не видел его с тех самых пор, когда еще на Земле принес начальнику весть о взрыве на строительстве первого корабля. Однако слушал охранник все равно вполуха. Мысли все крутились вокруг Эриха и того, что с ним будет. Сохранившиеся навыки позволили безболезненно покинуть кабинет Грубера. Все, что тот говорил, отложилось на подкорке. Но сейчас - сын.
Следующие дни прошли словно в тумане. Работа-другая работа-лаборатории-дом-работа... Времени не хватало катастрофически. Приходилось сидеть вечерами дома за отчетами. Для Шефа и для инженеров. Работа, поначалу выполнявшая роль прикрытия, теперь стала если не основной, то важной. Так что тоже отнимала свою долю.
Вот и в этот вечер Хайнц пришел домой и включил компьютер. Поставил на фоне музыку и погрузился в работу, наблюдая краем глаза за игравшимся на ковре сыном. Шло ни шатко, ни валко, тем более, что постоянно отвлекали сообщения системы безопасности. Сначала очередной сбой программы отправки сообщений - Хайнц сделал пометку поговорить с системным администратором. После - непонятное поведение одной из камер наблюдения - этим вопросом мужчина мог заняться и сам. Однако пока он пытался понять, в чем дело тут, посыпались еще сообщения об отклонениях - и вздохнув, Заммер закрыл программу. Позже разберется. Поэтому он так и не узнал о том, что происходило в то время на планете: неудачная встреча, что все же принесла определенную пользу, куда более удачное и полезное исследование, а также парочка случаев, о коих и вовсе можно было не упоминать - настолько незначительными они были. Огни охранной программы Начала мигали разными цветами, но Хайнц на них не смотрел. Ни на розовый, означавший, что в медчасти вновь новый пациент, ни на бурый, загоравшийся тогда, когда сотрудники не выходили и не отмечались в ежедневном электронном журнале. Бурых в этот раз было даже больше, чем можно было себе представить. К счастью, ничем прискорбным это все не завершилось.
В конце концов Хайнц понял, что слишком устал, чтобы продолжать. Он поднялся с кресла, развернулся - и чуть не крикнул. Перед ним стоял Эрих и держал в руках какую-то бумажку. Черт возьми! Заммер машинально взял у сына листок и перевернул его. На нем ровным почерком были записаны нули и единицы. Это сделал его сын? Мужчину бросило в холодный пот.
- Луиза! - полу-криком, полу-шепотом позвал он жену. - Ты должна это увидеть.
Уставшая женщина в фартуке тут же выскочила из кухни.
- Что случилось?
- Вот, погляди, - Хайнц протянул ей записи Эриха. - Это работа нашего сына.
Минуту женщина просто тупо смотрела в на листок.
- Ты уверен? Эрих же не умеет писать.
- Думаешь, я не знаю? Но я видел, как он достал лист из пачки, взял фломастер. Я думал, он опять начнет рисовать своих человечков - и не придал этому никакого значения. А потом он принес мне это.
Они переглянулись и увидели в глазах друг друга отражения своих собственных страхов.
- Что теперь будет, Хайнц? - прошептала женщина.
- Не знаю, крошка Лу. Но думаю, нужно отнести этот листок к твоим. Пусть Ингрид и Бригитте попробуют понять, что это значит.
- Хорошо. Может, Эриха отвлекли какие-то звуки? Ты ведь знаешь, как он к ним восприимчив.
Хайнц задумался. После покачал головой.
- Никаких звуков не было. Разве что... Разве что песня в плеере. Я поставил ее по кругу во время работы. Впрочем, не думаю, что дело в ней.
- Кто знает. Скинь ее на носитель, если вдруг в секции будут спрашивать.
- Хорошо, хоть и не знаю, чем это поможет.
Заммер вернулся к компьютеру, чтобы перебросить на ЭДшку так засевшую ему в голове песню Der Anfang.
И снова впереди тысяча миль
По ступеням,
Возникающим из звезд,
Восходящими над морем.
Мы несемся
Мимо мертвых галактик,
Где забывают время,
Где гораздо холоднее.
Так иди и не жди —
Это начало.
Иди же и не жди —
Это начало.
И снова прочь на тысячу миль,
Мы словно Боги,
Так лучезарно прекрасен феномен.
Не удивительно, что нам больше не верят —
Мы совершенны,
Мы — искусственный продукт,
Тобою же созданный и преувеличенный.
Так иди и не жди —
Это начало.
Прими решение —
Это начало
Твоего конца.
Но не моего.
Но не моего.
И снова тысяча твоих вопросов,
Которые ничего не значат.
Я не могу тебя больше слушать.
Не хочешь ли ты сам себя уничтожить?
Так иди и не жди —
Это начало.
Прими решение —
Это начало
Твоего конца.
Но не моего.
Но не моего.
Возможно, тысяча миль — это слишком далеко,
По лестнице,
На которой нет ничего святого,
И где забывают самого себя.
Итак, снова через тысячу лет отсюда
Примется решение
И всё повторится...
#Invalid YouTube Link#
Он еще раз бросил взгляд на цифры...
1001 1 10000 11 1111 1 1001 1010 1 1 1010 1000 1011 1 1100 1000 11 1000 111 10 1 1
10 10 101 11 1011 1 1110 1001 1 1111 1010 1000 1 1 1111 10000 1 110 1111 10000 101 1 101 10 100 100 110 100 1000 110 110 100 10001 1000 1 1 101 100 1101 1 1011 10 1010 11 111 101 1000 110 1 1110 10 111
1010 100 1010 1001 10110 1 1000 110 1 1 10001 1000 1111 100 111 101 111 110 1 1010 1011 10 1010 101 1 1 10 10 101 11 1011 1 10 1 1 100 1110 1 10000 10 10001 1000 1 110 1010 1000 1 1 100 11 1 10111
111 1 111 1101 10 101 10 11 10 100 10 1000 10 10
Наутро все участники экспедиции были выбиты из колеи небывалой новостью. Манфред цу Шварценберг, опытный и бывалый геолог и инженер был найден у себя в палатке в бессознательном состоянии. Никакие попытки привести мужчину в себя успехом не увенчались. Поэтому был вызван медицинский флаер с базы. Пришлось изрядно попотеть, чтобы вытащить на поверхность князя, однако умелое руководство Матиаса и крепкие мужские руки его коллег сделали свое дело - к обеду медблок пополнил еще один пациент. Врачи тут же взялись обследовать Манфреда и довольно скоро пришли к выводу, что бедняге здорово досталось. В крови Шварценберга было обнаружено сразу два аномальных вещества. Благо, с обоими медики уже имели дело не так давно. Одним веществом был наркотик, вызывающий галлюцинации, вторым - парализатор, опробованный на Хелен Милден. В итоге Манфред отправился в соседнюю палату с Хелен, а ученые - с двойными усилиями биться над химическим составом парализатора и поиском антидота.
1. Пингвинчег - выбыл из игры в 1ю ночь
2. Луан - выбыл из игры во 2ю ночь
1. Lucia
2. Никта
3. Эри
4. Rusmack
5. Lionel
6. Сэм
7. Рашан
8. Шарин
9. Bob-Domon
10. Тереза
11. София Шавро
12. didika
Начинаем 3-й игровой день.
На 3-й игровой день все получают задание.
Ветка первая: экспедиция по исследованию странных излучений.
Руководитель: Тувин
Участники:
Шарин, lionel, Bob-Domon, Сэм, София
Задание: ждите в посте руководителя.
Ветка вторая: исследования особенностей поведения детей колонии + повседневная жизнь колонии.
Руководитель: kpods
Участники:
Lucia, Rusmack, Тереза, Рашан, Эри, Никта, didika
Задание: разгадка кода Эриха.
Дедлайн поста третьего игрового дня - среда, 8.04.2015 года, 21:00 по форуму.
-
Дневник наблюдения пациента Хелен Милден, день 2
Состояние пациентки тяжелое стабильное. Сознание – кома 1. Дыхание самостоятельное, поверхностное (увлажненный кислород). Ритм сердца синусовый, 64, артериальное давление 95/63 мм.рт.ст. без инотропной поддержки.
Тяжесть состояния обусловлена воздействием неустановленного нейротоксического яда.
Запись от 20:13 На электроэнцефалограмме внезапная активность в виде резких пиков, похожих на ЭЭГ-картину фазы быстрого сна. При этом общее состояние не меняется.
День 4
Состояние без динамики. Продолжают наблюдаться ЭЭГ-пики, возникающие без какой-либо видимой закономерности и не влияющие на общее состояние.
Комментарий: Натан Криггс обратился с просьбой разрешить детям навещать пациентку. Вопрос на рассмотрении.
-Вы расстроены?
-Расстроен? Почему?
-Она ваша любимица, как-никак.
-И что такого? Она все еще жива. Пока ты жив, ты можешь бороться.
-В таком состоянии она бороться не может.
-Может. Думаю, сейчас она как раз борется изо всех сил. Борется с поразившим ее ядом за свою жизнь. И эта борьба не менее прекрасна.
Натан Криггс, второй день после отправки экспедиции
Уже три дня после работы Натан сначала забирал детей из сада, а затем шел навещать Хелен. Так что какое-то время дети оставались предоставлены сами себе. Натан не боялся, что они как-то навредят себе – они были достаточно здравомыслящими. На третий день, когда он вернулся из больничного блока, дома было все также спокойно. Бьёрн собрал несколько кружек и тарелок и изучал их потенциал в качестве ударных музыкальных инструментов, используя вместо барабанных палочек набор отверток. Карл сидел в кресле, листая очередную книгу. «Токсикология» - прочитал Натан название на корешке. Похоже, Карл принципиально выбирал книги с новыми для него названиями. Только сделав два шага, Натан сообразил, что именно он прочитал. Он уже собрался спросить сына, откуда он взял эту книгу, когда Бьёрн нашел особенно удачное сочетание инструмента и палочки. Резкий густой звон заполнил комнату, и, словно по сигналу, Карл опустил книгу. Натан оторопел, слова застряли у него в горле. Оба его сына, замерев, словно восковые куклы, смотрели на него одинаковым взглядом, с одинаковым выражением лиц. В глазах его детей словно танцевали разноцветные языки пламени. Натан почувствовал, как это пламя выжигает из его головы все вопросы и мысли.
-Пап, нам нужно навестить маму в больнице.
Карл не спрашивал разрешения. Он утверждал это. Нет, скорее, он просто информировал Натана о принятом ими решении. Натан кивнул.
-Хорошо. Я спрошу разрешения у врачей.
Карл кивнул – так же, как только что сам Натан, - и вновь погрузился в чтение.
Ночью того дня Натан долго не мог заснуть. Он пытался осмыслить то, что произошло, но так и не пришел ни к какому выводу. Он не был врачом или антропологом. Он не понимал, что происходит с его сыновьями. Он даже не до конца понимал Хелен. Если бы он мог с кем-нибудь посоветоваться… Пиликанье компьютера привлекло его внимание. Сообщение от Эльзы?
«Ты спрашивал, кто еще из интерната Хелен есть в составе экспедиции. Кроме меня и нее были отобраны Хельга Тарн, сейчас она работает в медблоке, и Арндт Лейдт, сейчас пилот. Есть еще один психолог, работавший в нашем интернате, Грегори Далмейерс. Он сейчас в руководстве психологической секции».
Совпадение? Натан всегда был фаталистом. Он верил в предназначение и судьбу. И это совпадение не мог не принять как знак. Тем более что Хелен много рассказывала о Далмейерсе, который очень сильно помог ей в интернате.
Через два дня.
-Проходи, Натан, садись. Я догадываюсь, о чем ты хочешь поговорить. Наткнулся на знакомое имя в базе данных?
Натан кивнул.
-Как много Хелен рассказывала о себе?
-Много, но я не уверен, что все. Или, скорее, не уверен, что я услышал все, что нужно. Думаю, вы сможете мне помочь.
-Тогда, с твоего позволения, я начну с самого начала. Впервые Хелен Милден попала в наше поле зрения в 4 года. Родители привели ее в наш интернат. Девочке сказали, что это особая школа для одаренных детей. Мы провели необходимые тесты, и они показали, что Хелен нам подходит. Но мы брали детей, начиная с 8 лет. Записав все ее данные, мы попросили родителей обратиться к нам через четыре года. О том, что произошло после, я могу судить лишь по собранным впоследствии сведениям. Родители Хелен собирались разводиться, и так оказалось, что ребенок не был нужен никому из них. Поэтому они и хотели отдать ее нам. Не только избавиться от ненужного груза, но и получить положенную компенсацию. Когда это не вышло, он просто нашли другой интернат. Один из тех, которые являются, по сути, фабрикой по отмыванию денег на детях. Заплатив кому надо, родители Хелен передали ее на попечение разваливавшейся государственной системы. Это ты знал?
Натан кивнул. Об этом он узнал сначала из шепота Хелен во время ночных кошмаров, а потом и от нее самой.
-Помнишь разговор по поводу этого рисунка? – Далмейерс повернул к Натану монитор, на котором был знакомый Натану рисунок с деревьями и рекой. Не понимая до конца, при чем здесь это, он кивнул.
-Ты был неправ. В этом рисунке нет никакого смысла. Как и в этом, - с этими словами психолог нажал на клавишу, и на экране возник другой рисунок, нарисованный, несомненно, той же рукой, с большим домом и деревьями. – И в этом, - еще рисунок, с каруселями и смеющимися детьми. – И многими другими. У Хелен не было особого таланта к рисованию, но она много рисовала в интернате. До того случая в ее жизни было все, что нужно. Все было правильно, как и должно быть. Она была любимой дочерью любимых родителей, которые говорили ей, что она самая лучшая, особенная. Этого было достаточно, чтобы чувствовать себя хорошо, чувствовать себя принцессой, чувствовать себя наверху. А потом у нее отобрали этот мир, швырнув сверху вниз, почти на самое дно. И от этого двойного удара она не оправилась до сих пор. Ты помнишь, с какими страхами она подходила к материнству? Это все оттуда. И в своих рисунках она просто рисовала правильный мир. Мир, который у нее отобрали, который она хотела вернуть. Понимаешь, в ее сознании этот мир неразрывно связан с тем временем, когда она была наверху. Поэтому она и хотела подняться наверх – веря, что тогда она сможет вернуть этот мир. Когда ей исполнилось восемь, она сбежала из того интерната и пришла к нам.
-Когда вы это узнали, почему не попытались избавить ее от этого стремления? Она доверяла вам, она говорила, вы были ей почти как отец. Вы могли бы помочь ей.
-И что бы тогда от нее осталось? У нее отобрали все. Забери я у нее эту борьбу, и в ее жизни не осталось бы ничего, за что следует цепляться. К тому же… мы не были в этом заинтересованы. Я никогда не собирался заменять ей отца. Мы пастухи, не более того.
-Значит, вы разделяете идеи Франца Грубера? – Натан резко прервал психолога. - Хелен их не разделяла.
Далмейерс пожал плечами.
-Идею – да. Концепцию – нет. Человечество Земли перестало эволюционировать, убежав от естественного отбора. Франц Грубер понимал это. Но он решил заменить естественный отбор искусственным, а это неверно. Виды, отобранные искусственно, не способны выживать без внешней поддержки. Человечеству нужно вернуться к естественному отбору. К борьбе за существование. Именно поэтому я даже поддерживал идеи Хелен. Мне интересно увидеть, каким человечество, отобранное Францем Грубером, выйдет из котла естественного отбора на Начале.
Натан встал со стула. Разговор потерял для него интерес. Он узнал все, что было нужно.
-У меня к вам просьба. Мои дети хотят навестить Хелен в больнице, но врачи против. Вы можете помочь?
-Разумеется. – кивнул Далмейерс.
Когда Натан вышел, психолог покачал головой.
-Она борется за свой идеальный правильный мир - это смысл ее существования. Ты борешься за нее и детей - это смысл твоего существования. Хочешь ты этого или нет, тебе придется бороться за существование. Эта планета позволяет нам показать себя во всей красе. А разве может быть что-то прекраснее борьбы за существование?
Хелен Милден, по-прежнему в коме
Голос двойника вроде бы стал тихим и спокойным, она подсела поближе к Хелен и положила руки ей на плечи. Когда Хелен подняла голову, чтобы ответить, то увидела, что двойник широко улыбается. От удивления Хелен не смогла сказать ни слова, а двойник продолжила:
-Но все в порядке. Теперь тебе не нужно думать об этом. Здесь тебе некем управлять и некого изучать. Успокойся. Смирись. Все закончилось. Больше не нужно бороться. Просто...
Остаток речи двойника превратился в невнятный всхлип, когда кулак Хелен отправил ее в скольжение по черному полу. Девушка потерла костяшки пальцев. Она немного растеряла навык – после интерната ей драться не приходилось.
Двойник поднялась с пола, держась за нос. Глаза ее пылали.
-Вот так, да? – невнятно произнесла она. – Считаешь, что тебе еще есть за что бороться? Когда ты очнешься, уже ничего не будет. Франц Грубер и его дочурка поделят этот мир без тебя, и ты снова окажешься в самом низу. Вместе со своими драгоценными мутантами.
-Рот закрой, - угрожающе сказала Хелен, приближаясь к двойнику. – Или еще раз получишь.
-О, обиделась? А на меня чего обижаться? Не раскрой тебе Ингрид глаза, так бы ничего и не знала. Тебе было совершенно не интересно, что и как они думают. Так же, как твоей матери. Чем ты лучше нее?
Хелен на мгновение замешкалась, а в следующий момент мир перед глазами вспыхнул, и Хелен оказалась на полу. Как выяснилось, у двойника удар правой был ничуть не слабее, чем у самой Хелен.
(продолжение следует)
-
Ида Гримм
Второй день после Конференции.
Поздно ночью, нацепив на нос очки, те самые в необходимости которых она бы не призналась никому, даже мужу, Ида сидела в платяном шкафу и, зажав фонарик зубами, прятала «жучки» в своей одежде. Служебная куртка. «Летящая» черная юбка на все случаи жизни. Трикотажный повседневный свитер. С последним пришлось повозиться, слишком мягкая текстура ткани выдавала все нежелательные выпуклости. Но зато, когда девушка сообразила нашить на свитер пару вязанных крючком цветочков, ей удалось упрятать в нем даже записывающее видео устройство. «Жучки» она, конечно, «одолжила» на работе. Сразу после беседы с Францем Грубером. Грубер был как всегда вежлив и лаконичен. Зная, как он ненавидит попусту лить воды, Ида тщательно продумала свою речь. За две с половиной минуты, из выделенных ей семи, она сообщила шефу, что ее дети – в списке Ингрид; что она предвидит создание в скором времени коалиции против существующей власти, включающей в себя в первую очередь родителей «особенных» детей; и что она, Ида, готова утроить свои усилия с тем, чтобы не допустить беспорядков и волнений.
«Герр Грубер, в моём положении – супруги главы проекта по поиску Источника Излучения, а также матери детей, находящихся под пристальным вниманием доктора Грубер, относительно просто организовать сбор информации. Быть может, вам будет интересно познакомиться не только с официальными отчетами по двум ведущим проектам Начала, но и, так сказать, со взглядом со стороны? Мне кажется, ваша своевременная осведомленность может гарантировать безопасность нас и наших детей в сложившейся ситуации».
Грубер понимающе улыбнулся и заверил Иду, что ее детям ничего не угрожает. Так же, как и всем остальным. Ида всё поняла. И выйдя из кабинета шефа, немедленно приступила к сбору информации. Возможно, позже ей придется выбирать между сомнительным покровительством Грубера и сотрудничеством со сторонниками его дочери, но пока что она попытается усидеть на двух стульях.
Матиас Гримм
Четвертый день экспедиции.
Несмотря на ожидаемые трения между некоторыми участниками экспедиции, на работе коллектива в целом за прошедшие три дня это не сказалось, и ее можно было даже в какой-то степени считать продуктивной. Были определены два основных направления движения по существующим природным тоннелям, в естественном происхождении которых, Матиас продолжал сомневаться, правда, уже молча. Тем более, что двигаться по этим тоннелям до определенного момента будет проще, чем прокладывать новые.
Неожиданное происшествие с Шварценбергом, выбило Матиаса из колеи. Ему сообщили некоторые подробности, которые медики старались не афишировать. И душевного покоя это знание Гримму не добавило. Единственное, что его радовало, так это возможность находиться как можно дальше, точнее глубже, от царившей в отделе геологии суматохи. Стервятники-карьеристы сейчас уже должны были полезть из всех щелей, стараясь заполучить должность князя. Оставалось надеяться, что Грубер не утратил деловой хватки и сумеет подобрать тому достойную замену.
В таких невеселых думах Матиас провел большую часть четвертого дня под землей, что впрочем не помешало ему организовать взволнованных участников экспедиции и возглавить длительный переход вглубь по обнаруженному узкому тоннелю, высотой не более двух метров, а местами и того ниже. Тоннель больше напоминал технический, сопутствующий более широкому, предназначенному, например, для трубопровода, но доказательств не было, а тратить время на их поиск пока не было серьезных оснований.
Предварительная разведка показала, что излучение в приоритетном тоннеле не усиливается, но общий его фон меняется, будто получив направленность. Как бы то ни было, впереди ждала уже только неизвестность. И Матиас только надеялся, что им не придется возвращаться назад ни с чем, например, из-за какой-нибудь заполненной водой пещеры.
К концу четвертого дня экспедиция достигла развилки – небольшой, почти идеальной круглой пещеры с шестью убегающими из нее тоннелями.
(http://www.nordspeleo.ru/cca/kipp/image_kipp/3_4_3_kipp.jpg)
В ожидании идущих позади участников экспедиции, Матиас принялся методично наносить мелом номера на тоннели, попутно сковыривая образцы со стенок каждого и загоняя их в анализатор. Но прибор неожиданно засбоил, не выдав данных даже о плотности и приблизительном составе пород.
- Есть идеи о дальнейшем приоритетном направлении? – Обратился Матиас к тесно набившимся в пещеру людям. Ему казалось, он догадался о верном направлении, но ему хотелось узнать, что думают остальные.
Первый туннель
(http://ru.centrmed.com/thumbs/0e/news_detail_480_800_0e642ddbd76e71d0b3a3c9f3ee08673d.jpg)
Второй туннель
(http://beygoroh.ucoz.ru/1221585892.jpg)
Третий туннель
(http://188.40.124.141/media/39/89/38/1280_3989384bb5f53bdd03a743b30aa11447.jpg)
Четвертый туннель
(http://webmineral.ru/upload/3aab05b660cd9669801f67c4e7d45187.JPG)
Пятый туннель
(http://old.rgo.ru/wp-content/uploads/2011/06/2651136027_793d63bb5c-300x184.jpg)
Шестой туннель
(https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/1/1f/Peloidal_phosphorite_Phosphoria_Formation_Simplot_Mine_Idaho.jpg/1024px-Peloidal_phosphorite_Phosphoria_Formation_Simplot_Mine_Idaho.jpg)
Ответы на задачку можете помещать под спойлер в конце игрового поста.
-
Вильгельм Штольц
Так как на работу он пришел позже, чем необходимо из-за визита в палату Хильды, Вильгельм счел правильным задержаться там после окончания рабочего дня. Несмотря на волнения и происшествия работа не должна останавливаться. Мужчина ввел в компьютер последние параметры для модели будущего здания и запустил расчеты. Предусмотреть стоило многое, в том числе возникновение новых пустот или реакцию среды. С материалами на этой планете творилось вообще что-то странное – высчитываемые по моделям характеристики решительно не совпадали с получаемыми опытным путем. Значит мы не учитываем какой-то значимый фактор. Компьютер тихонько запиликал, сообщая, что расчет закончен. Вильгельм посмотрел на экран, потом сравнил полученные данные с лабораторным журналом. Расхождение выше допустимого уровня на 5%. Так не пойдет. Он подпер руками подбородок и недобро посмотрел на экран. Что же я упускаю? Вильгельм изменил несколько параметров и снова запустил расчет. От того, что он будет тупо пялиться в экран точно ничего не изменится. Если он не может установить зависимости логическим путем, то возможно стоит попробовать старый добрый метод подбора? Хуже точно не станет. А многие великие открытия были следствием случайных изменений условий опыта.
Тихих шагов за спиной Вильгельм не услышал, а потом на его затылок опустилось что-то тяжелое и свет померк.
Приходить в сознание в одной палате с собственной супругой было... странно. Особенно если учесть, что Хильда хохотала как сумасшедшая и никак не могла остановиться. Хотя это скорее всего было следствием стресса. Или ее голове просто больше досталось.
- Нет. Ну ты посмотри! И этот человек советовал мне быть осторожнее! – Хильда счастливо улыбнулась и показала мужу язык.
Он только отвернулся и закрыл глаза. Голова неимоверно раскалывалась.
Женщина с укоризной посмотрела на Вильгельма и досадливо сдула челку со лба. Он всегда умудрялся портить ей настроение одним своим видом. А она так хотела рассказать ему, что удалось узнать. Все-таки медсестры – жуткие сплетницы, на какой бы планете они не находились, а сопоставив полученную информацию с уже известными фактами... У нее получились довольно занятные выводы. Все равно лежа в больнице больше нечего делать, кроме как думать и строить теории. Даже если от этого начинала болеть голова. Хильда улеглась поудобнее и еще раз внимательно изучила данные на своем планшете. Что же ты за птица такая, Эльза Раух? Чем больше информации о тебе я собираю, тем больнее получаю по голове.
-
Лотар фон Рихтгофен
(http://images.vfl.ru/ii/1425917314/bce16746/8024156_m.jpg) (http://vfl.ru/fotos/bce167468024156.html)
Что же это такое?
Где же племя людское? -
В неизвестных, далёких мирах.
Вырастают их дети
Уж на новой планете,
А Земля вся в космических льдах…
Д.Фроман, “Баллада о Космонавте”
Экспедиция продолжалась - без особых успехов, но уже с одной тяжелой потерей. Из ее рядов, увы, по внезапной и необъяснимой (по крайней мере, для Лотара) болезни выбыл опытный геолог Манфред цу Шварценберг, который в состоянии комы (как и недавно Хелен Милден, с которой, кстати, Лотару так и не довелось встретиться, хотя им, пожалуй, нашлось бы, о чем потолковать) был спешно доставлен обратно на базу, в медблок.
А теперь оставшаяся пятерка под руководством Матиаса Гримма стояла перед любопытной развилкой, где нужно было выбрать один из шести туннелей. Матиас предложил членам экспедиции, чтобы они на основании образцов со стен высказали свои соображения по выбору того или иного пути. Однако Лотар по поведению и интонациям руководителя чувствовал, что тот свой выбор уже сделал и хочет им просто устроить своеобразный экзамен на профпригодность. “Молодой, да из ранних”,- с усмешкой подумал инженер-физик, сам хоть и далеко не старый, но бывший почти на 20 лет старше их юного руководителя. Геологию Лотар знал не так хорошо, как физику и инженерное дело, однако кое-что заметил с первого взгляда. Но поскольку он, как всегда в жизни, не хотел выглядеть выскочкой, то решил чуть повременить со своим выбором, дабы не выглядеть легковесным, тем более что все остальные погрузились в глубокое раздумье.
И Лотар мыслями вернулся к той памятной вечеринке перед отъездом экспедиции.
…Марш, который он предложил послушать коллегам, имел большой успех, многие (и в особенности дамы), чокнувшись с ним бокалами, выпили за его здоровье. “Кое с кем из этих красоток не худо бы встретиться наедине,- цинично подумал Лотар,- ведь явно напрашиваются на это”. Выпитые им самые различные напитки и их причудливые смеси, а также успех с маршем развязали ему язык, и обычно немногословный потомок знатного дворянского рода фон Рихтгофенов, пошатываясь, встал со стула и слегка заплетающимся языком объявил:
- Liebe Freunde, рад был угодить вам всем! А т-теперь, если позволите, моя сентиментальная т-тевтонская душа желает вместе с вами п-послушать нежную арию г-героини, с которой у меня, как я был всегда уверен, родственная н-натура!
Сия белокурая “г-героиня” была явно арийского происхождения, так что понравилась всем присутствующим (ну, или почти всем, поскольку ничего стопроцентного на свете, увы, не бывает):
http://www.youtube.com/watch?v=4OqBAGjzNIs
Лотар закрыл глаза и попробовал сосредоточиться, чему сильно мешал хмель. В это время кто-то из присутствующих поставил на плеере песню “Wo bist du, mein lieb Suliko?” и принялся не совсем гармонично, а точнее – совсем не в такт, подпевать испитым голосом:
http://www.youtube.com/watch?v=V4_9--bXoJw
…Но теперь он, кажется, знал, в чем именно заключалась странность означенного Альфадаса. И кроме того, Лотар понял, как нужно обосновать свой выбор одного из туннелей на развилке.
Второй туннель.
Обоснование:
Продольные и особенно поперечные полосы других цветов могут быть просто вкраплениями иных пород, но они слишком регулярны и потому могли возникнуть под воздействием направленного излучения искусственного происхождения.
-
Они с женой старились проводить, как можно времени со своими детьми. Слава Богу пока отклонений от нормы не было, но все равно при мысли что они могут их лишиться странным образом их сблизило.
Асла вместе с мужем даже стала помогать разыгрывать представления для для детей.
-
Эльза Раух-Олавсон
(http://s017.radikal.ru/i402/1504/9e/dd7f591b1818.jpg)
Её усилия наконец-то увенчались успехом! Она всё-таки изловила этого синего кота! Как он ни улепётывал от неё вперевалочку, что бы присоединиться к остальным на дереве, она его всё-таки словила!
(https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/736x/2d/d8/1f/2dd81f0a138003004ff8c7cb287bd2c7.jpg)
Но кот отчего-то превратился в амёбу. Она показала ей язык. Эльза вскрикнула и проснулась. *Что за сон мне приснился! Надо же!* Но потом ей уже было не до сна: в лагере поднялся переполох из-за практически бездыханного инженера Шварценберга. Он был Эльзе очень симпатичен, и она в душе очень жалела его, видя, как сразу после высадки на планету, за ним стала увиваться эта его девица. Она даже немного тогда сожалела, что у неё не хватает смелости ТАК предлагать себя мужчине. Но, когда она стала женой Торгейра, все мысли и сожаление о Манфреде цу Шварценберге попросту исчезли. Все её мысли занимали муж, дочь и работа, которую она не покидала, даже во время положенного отпуска по уходу за малышкой.
Про сон она вспомнила опять, когда исследовательская группа под руководством Матиаса вошла в достаточно узкий тоннель, стены которого отсвечивали серо-голубым сиянием. * Мне сегодня снился голубой кот… Целое дерево голубых котов… К чему бы это?... Это может что-то означать? Зря я Тору не рассказала об этом своём сне.* И тут всплыло в мыслях:* Нет, не зря. Это только твоё.* – Эльза не на шутку испугалась. Это была НЕ ЕЁ мысль! В её голове была чья-то не её мысль! * Это наверно у меня проблемы из-за воздуха здесь в тоннеле… А может я уже могу мысленно общаться с Тором? ... Под действием аномалии…*
Тор с аппаратурой сейчас был у входа в пещеру. Но это было не такой уж безумной мыслью. После рождения дочери, она вообще научилась понимать мужа почти без слов. Она знала все его любимые блюда, сколько сахара он любит добавлять в кофе, как солить для него омлет, любимую расцветку в одежде. Она никогда не входила в небольшую комнату, которую они пышно именовали кабинетом, если он плотно затворял за собой дверь. И всегда предлагала выпить кофе, когда дверь была слегка приоткрыта. Так что было бы не удивительно, что под действием аномалии стало происходить с ней то, что сейчас происходит. И она сама себя этим попыталась успокоить
Наконец вся группа вышла в практически идеально круглую пещеру со множеством отходящих в разные тоннелей и Матиас обратился к ним:
- Есть идеи о дальнейшем приоритетном направлении?
*Мама, предложи тот, что у тебя за спиной.* – Оглушённая этой НЕ ЕЁ мыслью, Эльза автоматически повернулась и увидала у себя за спиной цифру 5, выведенную мелом. * Малышка, это ты? Прекрати немедленно. Тебя же заметит Ингрид Грубер!*– начала впадать в панику Эльза.
*Не волнуйся, мама. Всё будет хорошо.*– Успокоила мать та, которую Эльза и Торгейр называли "Малышка" и "Маленькая Принцесса*. Та, которая находилась в яслях в поселении в другом полушарии Начала. Та, которая немного погодя добавила в мамины мысли любимую фразу того, кто был её земным дедом:
Wer will, der kann!
-
Герд Подольски, Марта Эрлих
(http://s61.radikal.ru/i174/1504/39/304c7522b328.jpg) (http://www.radikal.ru) (http://hq-wall.net/i/med_thumb/08/49/Magdalena_Neuner_307d6af5a70d88df4282bed506fd25fd.jpg)
Если бы не изящная фигурка энергично шагающей впереди девушки, «прогулка» наверняка показалась бы Герду продолжением тех мучений, которые пришлось вытерпеть под руководством Матиаса, нещадно муштровавшего всех участников «пещерной экспедиции», которые не имели опыта спелеологов или хотя бы альпинистов. То есть абсолютное большинство команды.
Не велика радость быть вьючным животным в небольшом караване, ползущим ночью по бездорожью, и связанным страховочным тросом с другими такими же беднягами. Знай да выискивай в тусклом свете фонариков камушек понадежней для каждого следующего шага. При этом не забывая уворачиваться от коварных сталактитов, хищно охотящихся за неосторожными путниками.
Клаустрофобией Герд не страдал ни в малейшей степени, но от осознания того, что над головой нависают огромные массы земной тверди, становилось немного не по себе. И хоть подчас исследователям попадались пещерные залы дивной красоты, молодому пилоту было трудно избавиться от мысли, что каждый шаг приближает их к вратам подземных чертогов Аида. В которых живым нет места.
Вообще-то с точки зрения древнегреческих мифов вся колонизация Начала выглядит довольно забавно. Удрав с родной Земли, мира Зевса, люди попали в преимущественно водный мир Посейдона. Странности коего заставляют их сейчас спускаться в преисподнюю, которою, как известно, контролирует его завистливый и крайне честолюбивый братец. Иногда смертные получали сказочные дары в результате игр олимпийцев, но Герду не удалось вспомнить ни одного случая, когда такие щедроты исходили от Аида. Впрочем, большим знатоком греческих мифов пилот Подольски никогда себя не считал.
Опытный ведущий их необычного звена Марта Эрлих выбирала маршрут с учетом наличия слабого элемента, может быть поэтому подходящий камушек для ног Герда всегда находился. Андреас замыкал шествие, страхуя возможные ошибки молодого пилота. Чтобы доказать свою полезность (в первую очередь самому себе), Герд, когда тропа этому благоприятствовала, пытался время от времени контролировать работу минидронов, исследующих пространство вокруг. При большом желании это занятие можно было назвать пилотированием, хотя и достаточно своеобразным.
Несколько раз Герд Подольски настолько увлекался управлением дронами, что почти прекращал движение вперед и тогда немедленно ощущал свою неразрывную связь с Мартой Эрлих. Сильный и резкий рывок страховочного троса моментально возвращал виртуального пилота в реальность, где его встречал сердитый взгляд Марты. Гибкая и стройная, в своем далеко не древнегреческом, но все равно непривычном глазу шлеме, молодая женщина казалась живым воплощением девы воительницы Афины. Ну в крайнем случае Артемиды.
Как известно, бесконечны только три вещи: Вселенная, человеческая глупость и муки Сизифа, который вполне вероятно катит свой камушек где-то в одном из ответвлений этой необъятной пещеры. Все остальное рано или поздно заканчивается, как закончился и этот переход, казавшийся бесконечным непривычным к таким «прогулкам» ногам Герда. Путники подошли к крайне узкому месту, ставшему ранее непреодолимым препятствием для автономного базового исследовательского дроида. Минидроны сообщали о наличии узкого лаза, за которым открывались новые галереи пустот. Беда лишь в том, что эти пустоты являлись пещерой-инкогнита, толща породы глушила радиосигналы и, лишенные связи с материнским дроидом, дроны не смогли исследовать территорию дальше, чем на несколько десятков метров от отверстия.
Пора было решать, что делать дальше. А пока Герд Подольски был чрезвычайно рад передышке, с удовольствием взгромоздясь на весьма кстати подвернувшийся валун.
Узкий тоннель-расщелина извивался впереди, уводя в неизвестность. Нет, были, конечно, данные сканера, но трехмерное изображение было неточным и давало не слишком много представления о том, что ждет впереди. Марта не могла отделаться от ощущения, что, несмотря на все трудности и препятствия. этот тоннель был слишком удобным. Нет, конечно, им постоянно приходилось перелезать завалы и протискиваться в узкие лазы, забираться наверх и проходить по узкому карнизу, но в этом тоннеле всё равно была какая-то система. Это беспокоило её. Не меньше, чем то, что она обнаружила во время последней экспедиции. Не меньше, чем рисунки Уши.
Дети... как они там? Марта боялась исследований Ингрид Грубер, в которых должен был принимать участие Сигур. Но она не знала, чего боялась больше: что Ингрид обнаружит что-то - или что та не обнаружит ничего. Лишь в одном она не сомневалась: Сигур в любом случае не даст детей в обиду. Несмотря на его замкнутость, несмотря на то, что вряд ли их отношения можно было назвать настоящей любовью, если Сигур и любил кого-то - это были его с Мартой дети.
Коридор начал плавно опускаться вниз, превратившись в совсем узкую кишку. Марта дала знак следовавшим за ней мужчинам остановиться на передышку и сверилась с показаниями сканера, которые Андреас передавал на её ком.
- Сейчас придется спускаться вниз, почти отвесно. Внизу небольшое подземное озеро, нам нужно опуститься на небольшой карниз на той стене. Андреас, привал десять минут, можно перекусить, а потом нужно будет крепить страховочную веревку. И... передай Матиасу наши координаты и показания сканера и анализатора.
От последних слов Марта скривилась. Она не могла отделаться от ощущения, что Матиас всё спланировал с самого начала и всё его упрямство и тупоголовие были лишь попыткой втянуть её в эту авантюру. Теперь его руки были чисты, и он мог спокойно собрать лавры, если всё пойдет, как надо, и свалить все шишки на Марту Эрлих и её команду, если что-то пойдет не так. Чудесно. Марта стиснула зубы. Начальство - это то, от чего лучше держаться пораньше. Неудивительно, что Грубер-старший изначально назначил своей дочери в партнеры такого типа, беспринципного и готового на всё ради достижения цели. Жаль, что Ингрид оказалась "пустышкой" - такой удар для её и её отца.
- Герд, - Марта положила руку на плечо пилота, легко сжав, чтобы ободрить его - парень выглядел так, будто ему не по себе. Что ж, любому станет не по себе, когда над тобой тонны мертвого камня. - Ты как? В порядке? Дышать не тяжело? Сердцебиение в норме?
- Думаю, что все в пределах допустимой нормы. Не привык к таким «прогулкам» , но и неженкой себя чувствовать не привык. До сегодняшнего дня я вообще полагал, что в отличной форме. Мне кажется, что еще остается немного пороха в пороховницах, - Герду совсем не хотелось, чтобы геологи считали пилотов слабаками. Пилота Подольски в частности.
Герд вспомнил, что так и не поговорил с Мартой об угрозах Шоны. С одной стороны момент был очень благоприятный. Андреас был занят заданием, полученным от руководительницы похода. Но стоит ли начинать прямо сейчас разговор, который в любом случае не добавит девушке положительных эмоций? С другой стороны, рано или поздно все равно рассказать придется…
- Тут такое дело, Марта, - начал было Герд, но его прервал Андреас своим срочным сообщением, что связь с группой Матиаса установить не удается. Вероятная причина – сигнал заглушается препятствиями на пути.
Похоже на то, что нужно возвращаться ни с чем. И это после всех затраченных усилий! Хотя, если подумать, можно попытаться все исправить, и не отказываться от своей миссии полностью. Вероятно, экранирование происходит где-то в районе начала «узкой кишки». Если вернуться к этому началу, то связь восстановится. И тогда у них будут еще 2 часа для того, чтобы резким броском достигнуть цели и вернуться обратно.
- Черт, - выплюнула Марта. - Герд, если у тебя не срочно - давай не сейчас, ладно? Так.. связь... связь... Андреас, вот что: вернись-ка назад немного - вдруг связь появится - и оставь Матиасу сообщение, что мы в порядке, передай исходные данные до текущего момента и скажи, что дальше связь что-то глушит, пусть даст нам больше времени. По моим расчетам нам до нашей "темной лошадки" пилить еще часа полтора. То есть пусть не два, а три часа ждет, ладно? А мы пока рюкзаки протащим и обстановку разведаем. Герд, помоги-ка веревку привязать. Придется протискиваться.
Герд с сомнением посмотрел на узенькую щель, в которую им предстояло протиснуться.
- Я целиком полагаюсь на вашу компетенцию, ребята, но может стоит попробовать вначале расширить отверстие?
Марта покачала головой.
- Нечем. Пролезем, не переживай, - она внимательно осмотрелась по сторонам и указала рукой на полуразрушенный сталагмит в паре метров от расщелины. - Вяжи веревку туда, - геолог сверилась в очередной раз с показателями трехмерного сканера. - Оставим её тут, чтобы потом выбраться обратно. Там довольно высоко с той стороны, метра три-четыре будет. Одеваем страховочные пояса.
Молодой пилот надежно закрепил страховочный трос на поясе Марты и для полной уверенности сделал два крепких дергающих движения.
- Все в порядке. Узел надежный.
Старший геолог нырнула в темноту расселины, Подольски понемногу стравливал трос. Через несколько минут он услышал голос Марты, сообщившей, что проход очень узкий, но пройти можно. Пора было переправлять на другую сторону вещмешки и прочий скарб, также предварительно упакованный в довольно объемный мешок. Герд привязал к веревке рюкзак Марты и сообщил, что груз готов к отправлению:
- Ihre!
- Мeine, - послышалось в ответ.
Личные рюкзаки удалось переправить без особых хлопот, но вот с последним мешком случилась заминка. Он постоянно цеплялся за выступы и никак не желал протиснуться в щель. В результате пришлось вернуть его на исходную позицию. Герд рассказал о своем новом плане: он сам полезет в расселину впереди груза, приподнимая и стараясь направлять его так, чтобы не допускать зацепов.
Поначалу дело пошло споро и гладко, но почти у самого выхода неопытность молодого пилота сыграла с ним злую шутку. Каменная «кишка» здесь была особенно узкой, мешок опять заупрямился и Герд попробовал, чуть развернувшись, ухватить его обеими руками. Маневр казался удачным, так как мешок подался. Но, попытавшись продолжить движение вперед, пилот обнаружил, что не может сдвинуться с места.
- Arsch! – в сердцах выругался Герд. На Земле такая попытка оскорбить задницу могла обойтись молодому человеку в кругленькую сумму, особенно если бы ему вздумалось ругаться с ней в публичном месте. На Начале к счастью пока такой проблемы еще не было. Впрочем, если подумать, задница была виновата уж никак не больше прочих частей тела Подольски. И не она завела его в это безвыходное положение.
- Герд? Ты в порядке? - послышался встревоженной голос Марты, которую застрявший пилот видеть не мог. - Не дергайся только, еще хуже сделаешь. Попытайся определить, какое именно место не проходит. И отпусти ты этот дурацкий мешок. К черту его - Андреас его пропихнет потом, когда за нами пойдет. Главное сам пролезь. Ну?
- Со мной все в порядке, это пещера нам какая-то бракованная попалась. Слишком узкой ее запроектировали, - попытался пошутить Подольски. – Мешок бросил, но он, зараза такая приставучая, словно приклеен. Заклинило, ни туда, ни сюда.
- Хуже всего, что я не могу развернуться. Проклятый мешок зафиксировал меня намертво и мне не удается его оттолкнуть от себя. Клин обычно клином вышибают, а чем можно вышибить мешок? Причем желательно так, чтобы не вышибить дух из одного незадачливого пилота…
- Тихо, тихо... Погоди...
За спиной раздался шорох и поскребывание пряжек защитного комбинезона Марты о стенки прохода.
- Так... Сперва успокойся и постарайся дышать ровно.
Руки Марта легли на плечо Герда, затем стали аккуратно прощупывать его тело, пытаясь вытащить все мешающие пряжки, пуговицы, заклепки и так далее.
- Печально… Похоже, мешок застрял здесь вместе с тобой. Кто вообще додумался взять мешок с собой?.. Попробуй вытащить из него что-нибудь и протолкнуть эту хрень назад, чтобы он тебе не мешал, ладно? А потом ты постараешься расслабиться и выдохнуть, а я буду тебя тянуть. Сейчас бы Андреаса сюда... Андреас!!! Андер, черт тебя дери, ты где?..
Марта рявкнула Герду прямо на ухо, отчего у него слегка зазвенело в голове. Голос у геолога был весьма звонкий и сильный.
Успокоившись, Герд приступил к выполнению советов очаровательной руководительницы экспедиции. Нащупал правой рукой горловину мешка и попытался добраться до его содержимого. Оказалось, что развязывать узлы на ощупь да еще одной рукой, довольно непростое занятие. Но возможное. Когда одна из фляг и саперная лопатка были вынуты из мешка, последний потерял монолитность настолько, что личное пространство молодого пилота увеличилось не менее, чем на полтора сантиметра.
Неплохо, конечно, но слишком мало и слишком медленно. Подольски чувствовал, как от постоянного напряжения у него начала затекать спина и деревенеть ноги. Еще немного – и он будет неспособен совершить запланированный резкий рывок к свободе. Поэтому или сейчас, или никогда.
- Марта, наверное пора… На счет три… айн… цвай… драй!
Молодой пилот рванулся со всех сил, одновременно пытаясь немного развернуть корпус. Адская боль пронзила левое предплечье, Герд заорал, заглушая своим криком треск рвущейся ткани куртки.
Дополнительный мощный рывок от Марты решил исход дела. Герд Подольски буквально вылетел из расселины, немного уподобившись пробке, выстреливающей из хорошо взболтанной бутылки с шампанским. Он летел и летел, наслаждаясь вкусом свободы. Пилоты должны летать, а не ползать в узких кроличьих норках.
Но полет слишком уж затянулся. Тренированное тело Герда осознало факт падения намного раньше, чем его разум, и начало лихорадочно шарить рукой в поисках вытяжного кольца парашюта. Не найдя его, судорожно уцепилось в первое, что попалось под руку. Этим первым оказалась Марта Эрлих.
-
Изольда Кох
(http://s50.radikal.ru/i130/1503/ac/1a61cea8e6b2.jpg) (http://www.radikal.ru)
Совещание было потерей времени, по-мнению Изольды. То немногое, что сказала Ингрид, было единственно полезной информацией. Остальные участники ещё не пришли в себя от того, что было сказано на конференции.
Изольда всё ещё не могла понять мотивы двигавшие Ингрид - они не были подругами, но Изольда всегда считала её серьёзным учёным и такое поведение казалось странным, если не сказать больше. На Земле бы это можно было объяснить желанием прославиться, жаждой сенсаций, но на Начале всё это не имело смысла.
Ладно, сейчас есть о чём подумать, кроме мотивов Ингрид.
Этот загадочный код...
В комнату вошёл Маркус, он отводил Антона в сад и почему-то, вместо своего рабочего места вернулся домой.
-Изольда, мы должны поговорить. Я не понимаю, что с тобой твориться. Ведь с Антоном всё в порядке..
Был он всегда глуповат или это просто шок? Скорее шок, если бы Маркус был глуп, то не попал бы в число избранных Грубером.
- Что ты называешь "в порядке"? То, что он по земным меркам нормален? Мы не на Земле, Маркус, если ты этого ещё не заметил. Мы в совсем другом мире и понятия не имеем, что здесь является нормой, необходимой для выживания.- Изольда сжала губы - Это бесполезные разговоры, нужно постараться не поддаваться эмоциям и дождаться результатов наших исследований, что покажет экспедиция, пока же это переливание из пустого в порожнее.
Через некоторое время Изольда сидела за своим столом в лаборатории. Пере ней лежал листок бумаги с кодом сына Хайнца и Луизы Заммер.
Это совершенно бесполезно, я могу сколько угодно пялиться на это цифры. Есть физики и есть лирики, цифры - это дело физиков, а мы займёмся лирикой, а именно текстом песни.
"Это начало твоего конца"
Слишком уж драматично. Надо всё же попытаться цифровой код, но в голове снова и снова крутились слова:
"Wir sind ein Kunstprodukt
Von dir verlangt und aufgebauscht"
Искусственный продукт... Эксперимент... Изольда задрожала, она никак могла справиться собой.
Мы все - часть эксперимента и изменёные дети и неизменённые и взрослые. Что-то или кто-то совершенно нам чуждое играет с нами, а мы и не подозрваем, дёргаемся как марионетки на верёвочках и не замечаем этих верёвочек..."
Прошло какое-то время, прежде чем Изольда пришла в себя. Поздравляю тебя, Изольда! Ты становишься истеричкой и, похоже, параноиком - надо же, эксперимент... Но тут же вспомнилась старая шутка: "Если вы параноик, то это не значит, что вас никто не преследует"
- Хватит! одёрнула она себя,- не хватало только теорий всемирного заговора! Изольда решительно придвинула листок с кодом.
А в голове крутилось:
"und es wird weitergehen..."
-
Герд Подольски выбрал шестой тоннель.
Он считает, что фосфориты могут быть очень полезны для нужд сельского хозяйства колонистов.
-
Герд Подольски, а почему?) там все очень логично, ребята, на самом деле.
-
Марта Эрлих
Рывок, крик, столкновение двух тел... Марту отбросило на камень, голова в каске ударилась затылком о край обрыва, а в следующее мгновение едва Марта не соскользнула вниз - спас страховочный трос - когда Герд перелетел через неё и повис над обрывом, вцепившись в её руку. Марта закричала, цепляясь за камни свободной рукой и ногами, но её тащило вниз под весом Герда.
- Черт! Черт-черт-черт! Герд, держись, я постараюсь тебя вытянуть... Андреас!!! Андреас!!!
Голова кружилась от напряжения, к горлу подступила тошнота. Все чувства обострились, но Марта чувствовала себя, будто пьяная - казалось, реальность отступила назад, время замедлилось, а тело отказывалось повиноваться. Она с трудом перевернулась на живот и вцепилась второй рукой в рукав куртки Герда.
- Андреас!!! Где его носит?..
Марта посмотрела на лицо Герда с ссадиной на всю щеку, а потом вниз, туда, где была полная чернота и в смутном пятне слабого света от налобного фонарика на шлеме застыла гладь подземного озера. Глубина была больше двух метров, а до поверхности сейчас было, по прикидкам Марты, хоть и трудно было говорить с уверенностью в темноте, около трех с половиной метров. Рука Герда начала скользить. Его страховочный трос то ли не был нормально закреплен, то ли оборвался вместе с креплением при рывке. Марта почувcтвовала, как по спине пробежал холодок.
- Цепляйся обеими руками за мою, слышишь? Я выдержу. Давай...
Попытки были бесполезны - об этом красноречиво рассказал вскрик пилота, когда тот попытался ухватиться второй, поврежденной рукой. Его рывок еще больше утянул Марту к краю площадки. Она попыталась вытянуть себя и Герда назад, хоть немного, но вес их обоих был слишком велик, а её рука уже, казалось, начинала трещать. Марта судорожно огляделась по сторонам, пытаясь выцепить в бледном свечении фонарика очертания дна пещеры. Оставалось только одно...
- Герд, слушай меня. Я сейчас буду стравливать трос, и мы оба съедем вниз. Постарайся держаться. Веревки по моим расчетам должно хватить почти до поверхности воды. Когда мы будем уверены, что под нами нет камней и течения, по моей команде прыгай. Я отстегнусь, и мы оба выберемся на берег, хорошо?
Она сжала карабин, и оба они под весом Герда рывком сползли вниз, затем еще вниз. Затем еще... Марта уже полностью перелезла за край обрыва и спустила вниз ногу, чтобы Герд смог за неё ухватиться дополнительно.
- Держись... Держись... Андреас!!! Н помощь!!!
Снова рывок... И вдруг рука Герда окончательно соскользнула, и парень с криком упал в воду, подняв кучу брызг. Чертыхнувшись уже в который раз, Марта сжала карабин и, практически падая, съехала по веревке вниз. Черная вода встретила её ледяными объятиями...
Марат шагнула вперед к тоннелям, обходя каждый и подсвечивая себе фонариком. Матиас уже знал, какой из тоннелей его интересует. Похоже, он просто проверял их. Что ж, она уже тоже знала, какой из тоннелей интересует её саму. После всех этих находок, после всех узоров и террас, после того тоннеля, что они обнаружили в прошлую вылазку...
Марта провела пальцами по шероховатой поверхности второго тоннеля, ощупывая следы на его стенах. Кристаллы... Галька.. Фосфорные соединения... Всё это ничего не значило по сравнению с тем, что этот тоннель явно был искусственно обработан. Еще одно свидетельство того, что они оказались не одни на этой планете. Что на этой планете есть - или по крайней мере был - кто-то до них. Какая-то разумная цивилизация, обладающая навыками строительства, обработки породы, прокладывания тоннелей под земной твердью... Возможно, они жили рядом с источником этого странного излучения. А возможно они и были тем источником...
-
Сигур Эрленсен
(http://blog.sight-management.com/wp-content/uploads/2012/06/Jesse-Shannon-for-Duckie-Brown_01.jpg)
Этим вечером Сигур с детьми был дома. Он чувствовал себя спокойно - препарат был готов или почти готов, кодом, который неожиданно написал один из детей-мутантов, он не особенно занимался, так как никогда не был силен в математике и шифрах. Дети были довольны, Марта привезла им куски породы, которыми они играли - редкий случай - все вместе.
Сигур стоял рядом и наблюдал за тем, как Эгиль стучал по полу одним куском, а Уши и Свен катали рядом остальные.
Вдруг Свен сказал:
- Камни все разные.
Сигур удивился - Свен редко разговаривал - но, как ему показалось, понял вопрос, так что принялся объяснять:
- Они из-под земли. Мама была в глубокой пещере. Когда идешь вглубь, камни меняются. Слоями или кусками.
Сын серьезно кивнул и снова вернулся к игре с сестрой.
Тоннель 3, т.к. это сравнительно свежая вулканическая порода, а значит, он может идти достаточно глубоко
-
Янина Штерн
(http://s020.radikal.ru/i712/1503/96/fdd300b22875.jpg)
- Может, он просто так рисует человечков? Ну, знаете, раскладывает отдельно головы, ручки и ножки.
- Если и так, то очень организованно он их раскладывает. Ну, для ребенка. А еще оставляет пробелы: причем везде либо один, либо три пробела. Других вариантов не вижу. Вдруг это какая-нибудь морзянка?
- Послушайте, ребенок мог ведь так записать текст песни? Своего рода детский шифр-код. Может, он стенографировал? Да-да, шучу я. Только в песне очень много тысяч лет и тысяч миль. Да и в этом коде они встречаются.
- Вы заметили, что все комбинации цифр начинаются с единицы? Кстати, а что если все пробелы заменить нулями? Может, тогда получится удобоваримый бинарный код?
- Если записывать все комбинации чисел в столбик, то получается красивая волна. Что если это звуковая дорожка, только повернутая на 90 градусов?
- Есть еще вариант с координатами: это вполне могут быть какие-то параметры местности. Нужно передать картографам. Пусть посмотрят.
Янина сидела и слушала предположения коллег из лаборатории, а мыслями была не с ними. Весь ее разум был поглощен Фридрихом: она представляла, как он «топчется» на ее проекте, прыгает на нем и давит его.
- Слушайте, с этим кодом можно просто сойти с ума. Догадок целый миллион! - наконец сказала Янина. – Пожалуйста, запишите все возможные текущие варианты, которые вы мне озвучили. Я передам их Ингрид. А еще покажите код своим детям. Может, последует какая-то реакция. На сегодня все. Работа работой, но предлагаю уже расходиться по домам.
-
Торгейр Олавсон
- А мне бы приглянулся первый, подумал про себя Торгейр. Вслух же он сказал - четвертый. Вы выбрали один и тот же (второй), мне достаются два.
Потому что там красиво. Похоже на звезды.
Звезды над колонией были совсем другие. Торгейр сожалел что Маленькая Принцесса не увидит небеса над Землей, фигуру Ориона и ковш Медведя. Здесь были совсем другие звезды и им только присваивали инвентарные номера, оценивали класс, яркость, спектр излучения. Но не имена. И созвездия тоже.
-
Если честно, любые вещи, связанные с внутренним устройством разнообразной техники, не говорили Ньялу ни о чем. Он не пудрил себе мозги подобными делами, и несмотря на все прогрессирующую неразбериху в колонии, старался жить как обычно. Неделька вышла свободной, работы не было, а город расширялся за счет его учеников из числа молодняка- в основном требовались маленькие домишки, а с этим у них проблем не было уже второй год. Поэтому Ньял решил посвятил неделю барабанному этюду. 4 дня ушло на составление музыкального паттерна и отработку переходов, а так же на подбор подходящего темпа, еще два дня он провел, записывая все это нотами. Он не был фанатом этих новомодных штучек, автоматически считывающих музыку по записи и переводя ее в ноты - он видел особый шарм в личной записи. Но теперь этюд был закончен. Осталось только придумать название.
Ньял всегда надеялся оставить в этом мире как можно больше после себя. неспособный получить потомство, он пытался заменить его достижениями, монументами, которые не позволят забыть его окончательно. Эта экспедиция дала ему бесценнейший шанс, и он не мог представить, что из-за чего-либо она может погибнуть. Здесь сосредоточилась вся его жизнь, все его наследие - и он был готов защищать колонию до последнего. Да - он уже стал стариком - но есть сила не только в мышцах, но и в словах, в самих взаимоотношениях.
Тем временем жизнь продолжалась. Люди вокруг работали, отдыхали - хоть и без той непринужденности, что была ранее. Вскоре он вышел на площадь. Тут открывался грандиозный вид - здание руководства, а перед ним, в центре - гигантский монумент, символ достижения. Ньяла согревало то, что все это великолепие - результат полета его мысли.
Он теперь знал, как назвать свой этюд. Плавные переходы, которые сменялись резкими и как будто спорили друг с другом, напоминая спорщиков, иногда чуть-ли не перебивая друг друга, выражая противоположные мнения... "Собеседник". Да, это звучало. Оставалось найти человека, который сможет разбавить этюд гитарой и превратить его в полноценную музыку.
-
Анна Катрин Хаусвальд
Дети-дети-дети… Анна никогда не хотела иметь детей. Семья ее тоже не прельщала. Надо бы, но… Работа была интереснее. Да, конечно в связи с последними событиями всех психологов поставили на уши. Надо было понять, чьи дети отличаются, чем, почему?
Что ж, Анна радовалась, что ей все же достались их родители. Она подолгу проводила время на берегу, недалеко от детских площадок или центров досуга, куда детей приводили матери или отцы. Казалось, что страх немного спал.
Анна старалась, честно старалась понять, чем она может помочь, но все казалось ей бесполезным. Ну не детский она психолог, не детский. Да и решение задач никогда не было ее сильной чертой. При всей своей собранности, целеустремленности и грамотности, она все же была законченным гуманитарием. И в решении этой задачи она чувствовала себя бессильной.
Ладно, в эту колонию с собой брали лучших и среди них обязательно появится кто-то, кто сможет отгадать эту загадку. Самочувствие у Анны улучшилось и она стала больше работать. Первые последствия стресса среди населения колонии стали чувствоваться настойчивее. Появлялись первые жители, кто рискнул обратиться. «ну вы же никому не скажете? Вы же не выдадите нас?» - мать смотрела на нее умоляюще. Кому выдаст? Что выдаст? Что у ребенка плохое пищеварение? Что ребенок не воспитан, потому что маму больше заботят исследования? Да маме бы самой в пору обращаться к психологу, а не придумывать отклонения у собственного ребенка. Но озвучить это она не могла. Приходилось общаться, успокаивать, присматриваться, стараясь понять, действительно ли что-то не так. Она прописала даме успокоительное и отпустила домой.
Потом пациентов стало больше. Одна женщина дрожащим голосом сообщила Анне «а не лучше ли мне убить своего ребенка, чтобы он не нарушил чистоту крови?» . Женщина была напугана… Убить ребенка? Зачем? Да все это может оказаться полнейшим бредом, а ты готова пожертвовать жизнью своего дитя ради этой чуши.
Да, она чувствовала себя совсем вымотанной. Ладно хоть самоубийц не было. И надо все же что-то поесть…
-
Ингрид Грубер/Ида Гримм
(http://pics.kinokadr.ru/films/i/ironman3/gallery/84.jpg)
Времени было мало. Часы складывались в дни, и те пролетали с сумасшедшей скоростью. Еще чуть-чуть, и должен был закончиться срок, выделенный отцом. Ингрид понимала, что как бы она ни торопилась, что бы она ни делала - ей не успеть. И пусть сейчас все лаборатории её подсекции трудились над загадкой детского разума, но результатов пока не было. Детей подвергли тайному тщательному сканированию. Всех, без исключения, дабы не вызывать кривотолков. Стены кабинетов были теперь увешаны распечатками, сравнительными анализами, результатами исследований, но на выходе все равно они получали "пшик". Аномалия проявлялась во внешней среде, но не фиксировалась приборами. Во второй раз за пять лет Ингрид хотелось биться головой об стену: всё то же самое, что и с ней. Результат без объяснений. К концу очередного дня Ингрид почувствовала, что сходит с ума от перенапряжения. Вдобавок, в лабораторию пришла Бригитте, которая теперь старалась смотреть "сквозь" зама, и девушка не выдержала холода её обиды. Она быстро собралась и убежала туда, где ей было спокойнее всего: в садик. Как обычно, она устроилась в углу с блокнотом, как обычно спустя пять минут к ней подбежала Сильвия и начала лезть на руки под недовольное шиканье воспитательницы. Ингрид со смехом притянула ребенка к себе и попросила не заставлять фрау Шульц нервничать.
- Она ревнивая, ревнует, видите, - Сильвия, надув губы, сползла с колен Ингрид, - она никому не нравится, а вы нравитесь.
- Ну-ну, Сильвия, нельзя так говорить о взрослых, - укоризненно проговорила Ингрид.
- Почему?
- Хм-м, - задумалась Ингрид, почесав нос ручкой, - наверное, потому что это невежливо. Она же нас не слышит. Получается, мы говорим о ней за глаза. Это некрасиво.
Сильвия нахмурилась:
- Но это же не потому некрасиво, что она взрослая.
Ингрид снова рассмеялась:
- А ведь точно. Да, Сильвия, ты права. Нельзя говорить плохо о людях за глаза. Неважно, взрослые они или нет.
Девочка кивнула:
- Все равно, она ревнует. Правда же?
Ингрид непонимающе посмотрела на Сильвию.
- Я не знаю, малышка.
- Знаете, вы все знаете, - топнула ножкой Сильвия и умчалась играть с детьми.
Ингрид скосила глаза на фрау Шульц и её словно окатило волной раздражения, которое излучала эта женщина. Наверное, Сильвия была права. Ингрид вызывала у Шульц неприятие. Девушка передернула плечами: Шульц была наименьшей её проблемой.
(https://encrypted-tbn3.gstatic.com/images?q=tbn:ANd9GcSLvCVskM369Qwhd9gr_m6hiNqAveL4EAZgBaAQGuAVsareU34CGQ)
..Выходя из помещения детского сада, Ингрид лицом к лицу столкнулась с Идой - пренеприятней встречи раньше сложно было бы и представить. Но в этот раз Ингрид не шарахнулась по привычке в сторону, а спокойно кивнула жене Матиаса.
На лице Иды проступила гримаса неприязни, но ее степени владения собой можно было позавидовать: гримаса исчезла почти сразу, а Ида кивнула в ответ.
- Доктор Грубер. Удалось ли что-то выяснить определенное? - Ида кивнула на захлопнувшуюся дверь за спиной Ингрид, словно отрезавшую жизнерадостные вопли детей из группы.
- Пока ничего, фрау Гримм, - Ингрид слегка улыбнулась, - но теперь мы все над этим активно работаем. Вам не о чем беспокоиться.
- Вы так считаете?
Игрид помолчала, взвешивая свой ответ:
- Это самое разумное, что можно сделать в данной ситуации. Чем меньше мы будем паниковать и принимать поспешных решений, тем лучше будет всем в колонии.
- Признаюсь вам, что сразу после конференции я бы эээ не согласилась с вами. Но Матиасу удалось найти логичные доводы в поддержку ваших дальнейших исследований. Так что теперь я, пожалуй, признаю вашу правоту.
- Я рада, что смогла убедить Матиаса, а он сумел донести мои мысли до вас, - Ингрид склонила голову на бок и крепче прижала к себе папку с документами.
Неожиданно Ида стала выглядеть чуть более заинтересованной. И даже усмехнулась.
- Не уверена, что Матаис донес именно ваши мысли, доктор, а не свои собственные. Но он доверяет вам. Мне этого достаточно.
Ингрид пожала плечами:
- Ну, значит, наши мысли совпадают. Я могу еще чем-то вам помочь, Ида? Вот здесь, - она покопалась в папке, - у меня рисунки детей.
Девушка улыбнулась - на некоторых из рисунков была она сама.
- Вот, это нарисовал ваш сын. Я могу подарить вам, если хотите.
Ида мельком взглянула на листки и поджала губы.
- Хочу, спасибо. Рисунки очень талантливы. Дети явно любят вас. И это еще один плюс в вашу пользу, Ингрид. Ничего, что я обращаюсь к вам просто по имени? Нам ведь предстоит много общаться. Я подумала, что неформальный тон поможет… быстрее приходить к взаимопониманию.
- Ничего, у нас не такая большая разница в возрасте и в положении, чтобы тратить силы на формальности, - Ингрид улыбнулась в ответ. - Дети щедро делятся любовью, рядом с ними очень тепло.
- Тогда зовите меня просто – Ида, - предложила жена Матиаса, явно не стремясь обсуждать эмоции детей.
- Хорошо, буду, - Ингрид взяла остальные рисунки, протянула Иде её, - а теперь, прошу прощения...
- Так намного лучше. - Ида протянула руку за рисунками, но вместо того, чтобы принять листки, перехватила руку Ингрид.
- Ингрид. Мои дети - моя жизнь. Мне бы хотелось, чтобы вы сумели найти в себе силы уступить простому состраданию, как ни сильна была бы тяга ученого установить истину. И я буду признательна за любую информацию. Мне хотелось бы, чтобы вы, как и я, признавая справедливость ваших доводов, согласились с тем, что мои тревоги за безопасность детей имеют место быть.
- Ида, - Ингрид покачала головой, - ваши дети - это моя жизнь. И не нужно отказывать мне в возможности сострадать. Я делаю все возможное, чтобы сохранить статус-кво как можно дольше. Все. Будет. Хорошо.
Она произнесла это с усилием, глядя в глаза Иды. Как там говорил Матиас? "Мои дети глядят на меня глазами Иды"? Он ошибался, сыновья были больше похожи на него. Внезапно Ингрид пронзил страх. Странное, будто чужое чувство.
- Я сказала: все будет хорошо, - теперь она говорила тихо, едва слышно.
- Вы не совсем меня поняли, Ингрид. И я не думаю, что вы в одиночку можете гарантировать, что всё останется как прежде.
- А как я должна была вас понять, Ида?
Ида смутилась и понизила голос.
- Я имею возможность защитить своих детей сама. А от вас хочу лишь своевременной информации о том, когда наступит решающий момент. Знать раньше других. И я хочу сама определить, когда такой момент наступит. То есть, я хочу знать все ваши выводы. Личные. Те, что вы не будете спешить обнародовать.
- А что взамен, Ида? - Ингрид приподняла брови.
- Взамен? - Ида выглядела растерянной, но выпятила подбородок. - Я думала, мы здесь не торгуемся, а говорим о сострадании к детям. А чего хотелось бы вам? Мне в голову ничего не приходит. Но как сотрудник СБ, наверное, я могла бы обещать вам, что, например, получив приказ о вашем аресте от вашего отца приступлю к его выполнению не... ммм… не торопясь.
Ингрид рассмеялась:
- Право, Ида. Мы абсолютно не торговались, но вы потребовали особого к себе отношения, нет? Или вы думаете, что вы единственная мать, беспокоящаяся о своих детях?
Ида еле заметно прищурилась.
- Безусловно, нет. Но я не понимаю в чем сложность? Я просто хочу знать, что происходит с моими детьми.
- Вполне понятное желание, - Ингрид кивнула. - Ида, мне ничего от вас не нужно. Но и обещать вам что-либо я тоже не буду.
Она подняла руку, прося дать ей время продолжить.
- По двум причинам. Первая: я сама буду решать, когда и с кем мне делиться информацией. Вы, как сотрудник СБ должны меня понять. Вторая: вы уверены, что сможете правильно истолковать информацию, которую я вам дам? Простейший пример. Одна из девочек в группе способна избавлять других малышей от болевых ощущений просто присутствуя рядом. Это мой вывод. Чем он может быть вам полезен?
- Я имела в виду другие выводы. И не делайте вид, что не понимаете, какие. Их ведь может и не быть. Но мне бы всё же хотелось, чтобы Матиас не ошибся в вас. Не хотите выделять нас особо, и не надо. Но подумайте, как вы успеете предупредить всех заинтересованных родителей? К тому же, я не уверена, что все они согласны со мной или вами.
Ида отступила на шаг, выпустив, наконец, руку Ингрид из цепкой, тренированной хватки.
- А мне бы очень хотелось, чтобы Матиас не ошибся в вас. О, как бы мне этого хотелось, - Ингрид снова прижала папку к себе и зашагала прочь от Иды Гримм. И не видела, как та провожала ее тяжелым взглядом, а пальцы на опущенных вдоль тела руках сжимались и разжимались в бессмысленные кулаки.
Открываем голосование. Дедлайн голосования 17.00 09.04.2015. Непроголосовавшие получат голос против себя.
-
-
-
-
-
-
-
София или Эри?.. Всё же Эри. У Софии котики :)
-
-
-
Я при своем - Шарин!
Прости, сис
-
ну, тут мой голос ничего не изменит, так что против себя.
-
Солидарен с Русмаком. Против него себя
-
Голосование закончено.
София выбывает из игры. С ролевой точки зрения она может обыграть это как сочтет нужным.
Начинается ночь. Присылаем свои ходы обоим ведущим в личку до 12:00 10.04.2015.
-
Дневник Натана Криггса, черный том, запись ??? (данные зашифрованы)
Из того, что удалось узнать с помощью команды Хелен, четкой картины пока не вырисовывается. Пока что мне видится следующее:
Очередной сбой программы передачи сообщений – неизвестный хакер продолжает действовать. Неизвестно, в чьих интересах, но продолжает.
(Ход Шутника успешно состоялся)
Произошел еще один сбой – на этот раз в системе наблюдения. Пока непонятно, с чем он связан.
Сбой камеры наблюдения – не очень понятно, возможно, прикрытие босса таким образом описано.
Неудачная встреча, принесшая пользу – возможно, вербовщик не сумел завербовать, но нашел вербуемого. Удачное и полезное исследование – ком/серж кого-то нашли? Парочка незначительных случаев – могут быть кто-то из блокировщиков, ком, серж, доктор, наблюдатель.
Манфред Шварценберг снял с себя мои подозрения – он стал жертвой того же яда, что и Хелен. Я все еще не знаю, кто он. Согласно сообщениям Хельги Тарн, его пытались отравить даже дважды. Как он вообще выжил?
Луана траванули сразу двое. Судя по всему, алко и ЧД.
Вильгельм Штольц стал жертвой нападения, такого же, как и раньше на его жену. Они чем-то занимались вместе? Нужно выяснить. Хельга Тарн упоминала также, что Хильда интересовалась, не знаком ли кто-то из медсестер с географом Эльзой Раух. Нужно проверить и ее тоже.
Громила (его хода я чего-то в посте ведущих не увидел) снова атаковал Никту. Никта указывает на персонажа Софии как подозрительного. Но, видимо, каких-то конкретных выводов у нее пока нет. У самой Софии в постах вроде бы нет никаких явно нехороших намеков, но: «любимую расцветку в одежде» - может быть намеком на Хамелеона, и «все мысли и сожаление о Манфреде… попросту исчезли» - может быть и намеком на ЧД.
Из сообщений наших людей в составе экспедиции – Лотар фон Рихтгофен вел расспросы не только о Хелен, но и о Альфадасе Сигурдсоне. С какой целью, непонятно. Мы по-прежнему не можем буть уверены в его причастности к нападению на Хелен.
Мне по-прежнему кажется, что Боб-Домон может быть вербовщиком, однако в последнем посте есть хинты и на другую роль. К тому же он явно намекает на нехорошесть персонажа Эри.
Что касается тех, кого я подозревал ранее – Сигур Эрленсен по-прежнему над чем-то работает в лаборатории. За Изольдой Кох ничего подозрительного не замечено. Анна Катрин Хаусвальд также не привлекла особенного внимания.
Не вижу я хинтов, в упор. Есть пара мыслей – ходы как минимум громилы и ЧД состоялись, возможно, что и Босса и Вербовщика тоже. А Эри и Сэм были выключены. Поэтому не очень понимаю смысла голосов против Эри. В связи с этим, возникают определенные подозрения в отношении Шарин, и, опять же, Боба. Правда, ест ьваринат, при котором это как раз правильно. Но я в нем не уверен. София мне видится больше одиночкой, чем мафом.
Хелен Милден, все еще в коме.
Драка получилась отчаянной. Но ни к чему не привела. Удары, что Хелен, что ее двойника, не оставляли никаких следов. Зато двойник, похоже, в отличие от Хелен, не чувствовал усталости. Поэтому через какое-то время Хелен рухнула на пол, совершенно обессилев, а та, возвышаясь над ней, продолжала издеваться.
-Ну и, что дальше? Ты даже со мной справиться не можешь. А замахнулась чуть ли не на целый мир, а? Я с наслаждением посмотрю, как ты сгниешь здесь, пока там твоих детей отправляют в расход.
-Они не одни. Их есть, кому защитить. – Хелен из последних сил сопротивлялась накатывавшему на нее отчаянию.
- Этот слабак? Что он сможет? Победит Франц Грубер – он убьет всех без сожаления. Победит Ингрид Грубер – твои дети будут объектами бесконечных экспериментов, а твой драгоценный партнер отправится на соседнюю с тобой койку. Эта гуманистка вас не убьет, но позаботится о том, чтобы вы ей не мешали.
-Хватит. – еле слышно прошептала Хелен. Страх, тоска и отчаяние наконец сломили ее. – Пожалуйста, хватит. Оставь меня в покое, прошу.
-Просишь? Это мне уже нравится. Хорошо, я оставлю тебя в покое. Если ты скажешь: «Я сдаюсь». Всего два слова – и ты свободна. Ну как, по рукам?
С довольной улыбкой двойник протянула Хелен руку. Уже почти подняв руку навстречу, Хелен вдруг с удивлением почувствовала на своей щеке слабое дуновение ветра. Раньше она здесь такого не ощущала. А вот двойник не удивилась. Она испугалась. Опустив руку, она завертелась на месте, ухватившись пальцами за виски.
-Что за? Кто здесь? Эй, хватит! Вон отсюда! Она моя! Она сдалась! Эй вы, двое, прочь отсюда! ААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!
Дуновение ветра становилось все сильнее, превращаясь в порывы, которые словно взбалтывали густой воздух этого места. Перед глазами Хелен все поплыло – последним, что она видела, было расплывающееся, разлетающееся на мелкие кусочки тело ее двойника…
…
Натан молча смотрел, как сыновья держат Хелен за руки. На мониторе творилось нечто непонятное, отчаянный писк приборов разрывал тишину палаты. Услышав топот ног в коридоре, Натан решительно встал перед дверью. Он не сомневался – дети не причинят вреда своей матери.
-
Матиас выслушал всех очень внимательно. Считали ли они, что его интерес всего лишь очередная проверка? Или же оказались столь проницательны, что расслышали в его вопросах стремление выяснить истинные цели участников экспедиции? Кто знает? И как всё происходящее объяснить Ингрид? Она ждала отчетов, и он догадывался, сколь она недовольна их скупостью. "Но как я могу за такой короткий срок хоть что-то понять? Все эти люди пыхтят одинаково на трудных подъемах, но прекрасно разбираются в своём деле. И если у самой Ингрид что-то не получается выяснить на поверхности, то я уж точно не чертов психолог, чтобы дать ей ответы разглядывая спины и стравливая веревки!"
Неожиданно, в памяти Матиаса всплыла старая земная песня.
http://www.youtube.com/watch?v=-7j8pJ9u1rk
Второй туннель.
Обоснование:
Продольные и особенно поперечные полосы других цветов могут быть просто вкраплениями иных пород, но они слишком регулярны и потому могли возникнуть под воздействием направленного излучения искусственного происхождения.
Герд Подольски выбрал шестой тоннель.
Он считает, что фосфориты могут быть очень полезны для нужд сельского хозяйства колонистов.
Марта провела пальцами по шероховатой поверхности второго тоннеля, ощупывая следы на его стенах. Кристаллы... Галька.. Фосфорные соединения... Всё это ничего не значило по сравнению с тем, что этот тоннель явно был искусственно обработан. Еще одно свидетельство того, что они оказались не одни на этой планете. Что на этой планете есть - или по крайней мере был - кто-то до них. Какая-то разумная цивилизация, обладающая навыками строительства, обработки породы, прокладывания тоннелей под земной твердью... Возможно, они жили рядом с источником этого странного излучения. А возможно они и были тем источником...
Тоннель 3, т.к. это сравнительно свежая вулканическая порода, а значит, он может идти достаточно глубоко
- А мне бы приглянулся первый, подумал про себя Торгейр. Вслух же он сказал - четвертый. Вы выбрали один и тот же (второй), мне достаются два.
тоннель №4
Потому что там красиво. Похоже на звезды.
- Я включу ваши наблюдения в общий отчет. Позже, специальная команда геологов вернется сюда, чтобы исследовать остальные пять туннелей. А пока что, я предлагаю двигаться по Третьему.
____________________________________________________________________________________________________________
Отгадка:
5 пород имеет осадочное происхождение. Одна магматическое и образуется на больших глубинах. Соответственно туннель, к которому привязана она - нужный.
-
Подсказка по разгадке цифрового кода:
Там все просто :D
Почти вся необходимая информация присутствует в посте. То, чего в нем нет, уже было разгадано. Вторая ступенька загадки отгадывается с помощью всей Лестницы ;)
-
Ночь закончена. Ходы обрабатываются.
Пост будет в течение часа-полтора.
-
Ингрид Грубер
Ингрид ждала сообщений. Ожидание стало чем-то вроде медитации для неё. Все мысли, чувства ускользали, оставалась только звенящая тишина в кабинете и тихие щелчки коммутатора. По экрану Коры скользили цветные пятна - компьютер перешел в режим ожидания, скрыв от хозяйки результаты очередных бесполезных анализов. Что там от меня хотела Ида? Информацию из первых рук? Вот вам информация, фрау Гримм, никаких аномалий. Но теперь все признают, что это не мои иллюзии.
Тихий писк, и по маленькому экрану личного коммутатора побежали строчки - канал связи, обещанный Матиасом.
- Арестована Эльза Раух. За ней сегодня прилетела Ида. Приказ Франца Грубера. Мы поднялись на поверхность для передачи. Теперь возвращаемся к развилке. Идем вниз. Связь окончена.
Ингрид вскочила и зашагала по кабинету. Отец начал действовать. Почему Эльза? Что творится в его голове? Не завернет ли он всю экспедицию назад? Хотя нет, Матиас же написал, что они снова идут вниз. Только бы с ним все было хорошо. О, Боже...Матиас... Внезапно паника схлынула, и к ней снова вернулась способность трезво мыслитьИнгрид опустилась в кресло перед Корой, рассеянно потянулась к чашке со стимулятором и поняла, что не ела уже больше суток. Отхлебнув невыносимо надоевшего напитка, Ингрид начала набирать отчет за день для отца. На самом деле, она могла уместить его в предложение "Ничего нового", но подобного издевательства Франц Грубер над собой не потерпел бы. Лить воду для Ингрид было куда сложнее, чем обработка самого большого объема информации, погруженная в имитацию работы, она практически игнорировала новостную ленту, которую время от времени выводила внизу экрана Кора. Хотя многие бытовые вопросы, которые могли бы по-настоящему заинтересовать Ингрид, прошли мимо сводки событий. Действительно, стоит ли упоминать, что кто-то видел странные картины вокруг себя? А, возможно, и стоило бы, тем более, что причина галлюцинаций была весьма необычна. Или рассказать всей колонии веселую историю о заблудившемся человеке, который, в конце концов, с успехом выбрался из этой передряги, пусть и не без посторонней помощи? Но, если честно, то мало кому есть дело до мелочей, пока они не касаются лично тебя. Правда, бывают исключения, любящие анализировать малейшие подмеченные факты. Иногда их труды вознаграждаются. Также иногда вознаграждаются усилия любителей поговорить, выяснить спорные нюансы, проверить догадки. Но некоторым остается только жалеть о потерянных возможностях.
Ингрид поставила последнюю цифру в отчете, пробежалась по нему глазами и собиралась уже отправлять отцу, когда коммутатор запикал во второй раз. Снова Матиас. Сколько же времени прошло? Часы?? Я писала эту чушь несколько часов?! Руки похолодели, Ингрид сжала аппаратик, принимая сообщение:
- ЧС. Лотар отравлен. Тяжелое состояние. Мы вызываем подкрепление. Срочно!
Ингрид обессиленно сжала виски ладонями.
- Ингрид? Ингрид? Где ты?
- Уговори всех не прекращать экспедицию, - наконец набрала она текст. - Умоляю тебя. Здесь у нас тупик. Ответ должен быть там. И, прошу тебя, будь осторожен как только можешь. Матиас, слышишь? Конец связи.
Ингрид откинулась в кресле. Ей нужно было подумать. Взгляд блуждал по рабочему столу пока, наконец, не наткнулся на копию "шифровки" одного из детей. Они его до сих пор не взломали? Как странно. Я не верю, что там может быть бессмыслица. Нужно показать его еще раз.
Из этих мыслей её вырвал пронзительный сигнал вызова к отцу.
- О, чёрт, отчет. Кора, отправить отчет Францу Груберу.
Чего-то подобного Ингрид ждала. Это был не просто дежурное приглашение. Это был вызов на ковёр.
1. Пингвинчег - выбыл из игры в 1ю ночь
2. Луан - выбыл из игры во 2ю ночь
3. София - выбыла из игры во 3-й день
4. Bob-Domon - выбыл из игры в 3-ю ночь
1. Lucia
2. Никта
3. Эри
4. Rusmack
5. Lionel
6. Сэм
7. Рашан
8. Шарин
9. Тереза
10. didika
Дедлайн написания поста и ГОЛОСА - среда, 15.04.15, 21.00 по форуму.
-
Лотар фон Рихтгофен
(http://images.vfl.ru/ii/1425917314/bce16746/8024156_m.jpg) (http://vfl.ru/fotos/bce167468024156.html)
Постфинал
- Смер-тель-ный
я-яд
испит...
В малиновом платочке
в гробу
Маруся
спит.
В.Маяковский, “Маруся отравилась”
…Внезапно Лотар почувствовал себя очень плохо. “Отравили, как и Хелен с Манфредом! – мелькнула у него мысль.- Да и с задуманным ничего не получилось - он был не один…”.
Последнее, что увидел инженер-физик перед тем как потерять сознание, было склонившееся над ним дружеское лицо. “Лучше поздно, чем никогда,- успел подумать он.- Но теперь, о великий Боже, сделай так, чтобы все кончилось хорошо. Erbarme dich, mein Gott!”
http://www.youtube.com/watch?v=BBeXF_lnj_M
-
Эльза Раух-Олавсон
(http://s017.radikal.ru/i402/1504/9e/dd7f591b1818.jpg)
- Эльза Раух-Олавсон? Следуйте за мной. - Ида Гримм бросила извиняющийся и, одновременно, умоляющий взгляд на своего супруга, но Матиас сжал челюсть и заступил свою подчиненную, пусть и временно подчиненную.
- Что это значит?
- У меня приказ. - Ида нажала кнопку своего коммуникатора и в воздухе, перед глазами главы экспедиции высветился текст приказа, завизированный Францем Грубером об аресте Эльзы до выяснения и т.д.
- Что это значит? - Матиас пробежал глазами по тексту и перестал выглядеть таким же уверенным, как секунду назад, хотя его поза продолжала излучать крайнее недовольство.
Ида пожала плечами.
- Руководству поступили сведения, порочащие Раух-Олавсон. Мне приказано ее доставить на поверхность и передать дознавателям. Я больше ничего не знаю. Матиас, надеюсь, ты понимаешь, что не можешь мне препятствовать?
- Я понимаю, почему отправили именно тебя, но считаю эту меру излишней. Эльза? - Матиас повернулся к женщине за своей спиной. - Надеюсь, все недоразумения вскоре разрешаться и ты вернешься к нам.
Синий кот совсем обнаглел! Надел сапоги и под зонтиком улепётывал от неё по лужам! Временами он останавливался и показывал ей язык и шлёпал дальше.
(https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/736x/5d/1b/73/5d1b73207d32b105f46227f1dfb77f08.jpg)
Было очень обидно! Она так устала, пытаясь его догнать. Эльза развернулась и поплелась обратно. В подворотню. И тут её окружили!
(https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/736x/8f/d3/86/8fd386ae3e304dfe834c41d257d38c17.jpg)
Со всех сторон на неё пялились синие коты, показывали на неё лапами и нагло хохотали! Их хохот был похож на настоящее свинское хрюканье! И вдруг она чудесным образом увидела себя и насмешников сверху. Она почему-то была РЫЖИМ котом! Эльза вскрикнула от неожиданности и проснулась. * Надо же, опять снятся синие коты!*
Настенные электронные часы показывали половину четвёртого. До рассвета ещё пару часов. Она повернулась лицом к стенке на левый бок. В изоляторе, куда её поместили после ареста, в правом углу над дверью поблескивала включенная камера слежения. * Демонстрируют, что я не на отдыхе. Но к чему мне эта демонстрация.* Спать больше не хотелось, и она ещё раз обратилась к воспоминаниям об аресте.
На лицах членов экспедиции отражались разные эмоции, у кого – гнев, у кого – презрение, у кого – сочувствие. И только Торгейр с каменным лицом и пустым взором встретил её взгляд. * Почему он так?.. Верит, что я в самом деле в чём-то провинилась? Он теперь откажется от меня… Скорее всего… А может всё-таки для него что-то значат эти два года счастливой жизни, так же как и для меня… Да, не зря мне стали снится эти странные сны. Понять бы ещё что они для меня значат.*
Всё- таки усталость и колоссальное нервное напряжение сделали своё дело, Эльза всё-таки под утро уснула с надеждой, что всё обязательно утрясётся.
Wer will, der kann!
-
Выдержки из устных отчетов Матиаса Гримма для Ингрид Грубер
...Продвижение вперед оказалось замедленно из-за очередного отравления члена экспедиции. Пришлось ждать, пока до нас доберется группа спасателей со специальными антигравитационными носилками. В противном случае, перемещение по узким проходам тела Лотара фон Рихтгофена, без риска нанести ему увечья, представляется мне почти не выполнимым...
Ингрид, я теряю уже третьего члена экспедиции! Будь на то моя воля, я бы немедленно прекратил поиски - глубина, как и высота, не прощает ошибок и двигаться дальше в компании неизвестных негодяев у меня нет никакого желания. Я пробую настроить подручную технику в качестве устройства слежения, но что-то каждый раз сбоит. Мне всё это не нравиться. Будь там, наверху, осторожна. Люди, которым мы противостоим, смертельно опасны...
Система туннелей весьма запутанная. Мы оказывались еще на четырех развилках, после той, где нас настигла Ида, чтобы арестовать Эльзу Раух-Олавсон. Ориентиром для нас по-прежнему служат следы вулканической породы, хотя на последней развилке "нужных" туннелей было два. Поддавшись духу противоречия, мы выбрали наиболее узкий, но гладкий. Непохоже, что его гладкость объясняется движением воды - воздух здесь горяч и сух. Но мы все на взводе. Двигаемся ползком. Я вынужден уходить далеко вперед, якобы для разведки, чтобы держать тебя в курсе...
Мы. Я стал часто употреблять это слово в общении с тобой. Меня пугает легкость этой трансформации. Как там дети, Ингрид?...
Туннель резко уходит вниз, мы почти падаем, а не ползем. Приборы фиксируют не усиление излучения, нет. Но на общем фоне стали явственно различимы пульсации. Надеюсь, мы уже близки к цели...
Ингрид! Мы нашли его! Нашли!...
Это похоже на какой-то бункер. Идеальная по форме цилиндрическая пещера, с диагональю основания около 120 метров. Он огромен! Высота метров двадцать. А стены! Я перешлю тебе фото при первой возможности, но их всё равно нужно будет показать лингвистам. И думаю, дешифровщикам тоже. Здесь странные символы сверху донизу. Судя по всему они нанесены прямо на скалу, работа грубая, хотя и четкая. Но сверху они чем-то защищены. Такое ощущение, что стену залили прозрачным стеклом. Поверхность гладкая и слегка светиться. Ингрид! Уму не постижимо! Тут огромное изображение человека! Оно схематично, и его не выдолбили, а нарисовали черной краской, но это определенно человек. Две руки, две ноги, уши, в конце концов! Все пропорции соблюдены. Я же говорил!!! Стоять!...
Что? А, не бери в голову. Мы разбрелись по "бункеру", а кое-кто решился пройти на остров, пришлось останавливать. Точно. Я же тебе не успел сказать. В центре пещеры - озеро. А в центре озера - остров. Туда скорей всего можно добраться только по дорожке. Она узкая, прозрачная и не вызывает доверия, похоже, что она сделана из такого же стекла, что покрывают стены. И кажется, что из такого же стекла сооружена какая-то конструкция на острове. Это пирамида. Идеальная форма излучателя, не находишь? Пирамида прозрачная и внутри нее, как я понимаю, источник излучения. Это некое скопление трубок, заполненных светящейся субстанцией. Напоминает чем-то орган. Свет пульсирует с определенным интервалом, с тем самым, что стали фиксировать приборы на подходе к "бункеру". Если честно, зрелище потрясающее своей грандиозностью, красотой и чистотой линий. Жаль, что ты не можешь это сейчас увидеть сама. Словами просто не передать всего великолепия. Мы попробуем пересечь озеро и исследовать пирамиду. Возможно, удастся найти вход внутрь пирамиды...
Ингрид, кххх...умаю, само...кхххх...емя, чтобы собр...кхххх ...детей вмес...кхххх. Если нам кххх...дастся кххх..йти вык...кххх...ель у этой штук...кхххх...ы, мы попробуем кхххх...вать излучен... кххх... знает, как это кххх...ажется на детя...кххх...
-
Дедлайн продлевается до четверга, 16.04.2015 21:00
-
Лог сообщений на коммуникаторе
Марта Эрлих-Эрленсен, четвертый день экспедиции
Сигур, поскольку другой возможности нет, тяжелые видеосообщения не проходят, пишу тебе так. Мы спускаемся всё ниже и ниже, тут сплошной камень и вода. Много пустот и тоннелей, подземные озера. Мне во всем этом видится определенная схема, но это еще нужно проверить. Одно неопровержимо - здесь явно был кто-то до нас. Вернее, кто-то проложил эти тоннели. Это не мог быть кто-то из нас - тоннели слишком старые. Мы обнаружили один абсолютно прямоугольный тоннель, ведущий в тупик. Идеально ровный, прямоугольный тупик. Я уверена, там в конце должна быть дверь, но там помехи слишком сильны, а у нас было мало заряда и припасов, пришлось возвращаться. И вот вчера мы набрели на второй такой тоннель - не прямоугольный, а грубо обработанный, но совершенно точно обработанный. Матиас упрямо ведет нас всё ниже и ниже. Он хочет найти источник излучения, а я уже не уверена, что хочу его находить. Меня пугает то, что мы обнаруживаем, Сигур. Это может быть опасно для всех нас. Похоже, здесь, на Начале, когда-то существовала собственная цивилизация. Или существует. Но почему мы тогда не видели ни одного признака этого, кроме как заброшенные тоннели и рисунки на камнях, которые я обнаружила в прошлую поездку на архипелаг? Мы потеряли трех членов экспедиции - Эльзу увезла Ида по непонятному приказу Грубера, а Лотар и Маркус отравлены. Мне страшно, Сигур... Тут творится что-то непонятное мне...
Прости, я совсем погрязла в работе. Как там дети? Мне снилась Уши, она смеялась и пыталась щекотать меня, я еле от неё отбилась и вдруг поняла, что не успела что-то сделать. Не знаю, что это было. Кажется, я хотела поговорить с кем-то важным за чашечкой чая. Забавно. Уши во сне казалась такой настоящей... А потом появились мальчики, но они просто стояли в стороне, взявшись за руки... Обними их за меня и поцелуй, пожалуйста. Я ужасно по ним скучаю. И не забывай, что с Эгилем надо говорить, а не просто кивать в ответ. Почитай ему книжку. Не давай Свену совсем замыкаться в себе, ему нужно учиться социализироваться, а ему это тяжелее, чем прочим. Если вдруг со мной что-то случится здесь, я хочу, чтобы ты мог дать то, что старалась давать я. Я знаю, что ты любишь их. Просто чаще показывай им это, пожалуйста. Помни, что надо говорить, а не молчать.
Целую.
Марта
Сигур Эрленсен, пятый день после отправки экспедиции.
Марта. Привет, я рад, что ты написала. Ваши происшествия тут многих пугают. Я бы, скорее всего, и не заметил этого страха, если бы не следил за вашими новостями - из-за тебя.
Значит, ты считаешь, что тут есть другая цивилизация. Это могло бы быть интересно - представляешь, мы сохраняем чистоту человечества, а рядом живет нечто разумное и абсолютно чуждое. Надеюсь, я скоро получу образцы с микроорганизмами из этих глубин, это могло бы помочь. Хотя я сейчас больше работаю с препаратами, на это я мог бы отвлечься.
Будь осторожна - люди страшнее, чем инопланетяне, тебе так не кажется? Хоть я и думаю, что тебе ничего не угрожает, я могу ошибаться.
Спасибо за рекомендации по поводу того, что делать, если ты не вернешься. Ты уже говорила, как надо. Хотя мне кажется детям не так уж плохо со мной. Особенность Уши очень помогает. Свен просто как я, ему не надо много говорить. Но мы с ним недавно рассматривали твои камни, он интересуется. Эгиль прекрасно говорит и сам с собой, и со всеми остальными, кроме меня. Я думаю, мы справляемся, хотя, когда ты вернешься, будет лучше.
Если ты боишься и не хочешь экспедиций, мы могли бы завести еще одного ребенка, тогда тебе дадут отпуск. Было бы интересно проверить, будут ли у четвертого способности Уши. Возвращайся.
Сигур.
Марта Эрлих-Эрленсен, пятый день экспедиции
Мы спустились еще ниже. Мне кажется, мы находимся уже на глубине нескольких сотен метров. Воздух становится гуще, я вообще удивляюсь, что тут еще можно дышать, хотя наши переносные установки и помогают. Напоминает путешествие к центру Земли - ты же читал Верна? Я поначалу хотела вернуться к тому тоннелю со следами обработки, но теперь мы нашли еще один - в вулканической породе. Он гладкий, словно отполированный, и слишком правильных форм. Анализаторы породы барахлят, но зато датчики излучения сбиваются с ног в попытке всё записать. Подземные озера больше не встречаются, но я успела собрать тебе пару пробирок воды и образований на стенах. Возможно, пригодится.
Чем дальше мы идем, тем сильнее гнетущее ожидание встречи с неизведанным. Раньше я сомневалась, хочу ли я этой встречи. Теперь я знаю, что я и впрямь хочу узнать,ч то там внизу. Чтобы защитить наших детей или помочь им. Что бы там ни было. Мы уже близко, я чувствую это. Мне страшно, но детям бы понравилось. Конечно, тут темно, как в космосе, но даже при неровном свете фонарей всё выглядит довольно загадочно. Сказочный лабиринт вокруг замка злодея.
Расскажи мне про детей. Как они там? Что нового? Как проект Ингрид? По поводу еще одного ребенка - я не хочу ребенка как повод для отпуска. Через месяц у меня кончится срок действия контрацептивов после родов. Тогда и подумаем над этим вопросом. Надо спросить Уши и мальчиков, что они думают по этому поводу. Ты бы сам хотел еще одного ребенка?
P.S.: я думала насчет того, что ты говорил о том, что люди страшнее. Пожалуй, ты прав.
Сигур Эрленсен, пятый день после отправки экспедиции.
Твое чувство близости цели может быть обусловлено страхом. Или ты что-то чувствуешь, как Уши? Наверное, вам стоило взять кого-то из детей, чтобы искать этот источник.
Один из детей написал какой-то код в двоичной системе, я пробовал понять, но не смог. Я не слышал пока о каких-то реальных продвижениях в проекте. Надо поговорить с Ингрид, но ее сложно поймать.
Наши дети хорошо. Думаю, они скучают, хотя, наверное, они уже привыкли, что ты часто уезжаешь. Ждут, что ты им привезешь. Уши мне очень помогает с Эгилем. Я тут провел небольшой опыт и понял, что ей вообще не нужно времени, чтобы "повлиять". Она делает это моментально. Может, я уже делаю то, что она хочет, и не знаю об этом? Правда, мне так не кажется. Свен все читает. В саду все хорошо. Мы гуляем и едим не только соленую рыбу. Я иногда разговариваю с ними.
Какая разница, будет ли еще один ребенок поводом для отпуска? На него это никак не повлияет. Детей надо спросить. Можно завести столько, сколько хочешь. Хотя, если будет еще одна тройня, я передумаю.
Марта Эрлих-Эрленсен, ***день экспедиции
Мы нашли это! Сигур, ты не представляешь себе! Я была права - мы не одни здесь! Глубоко под землей мы обнаружили подземную камеру, бункер, в нем изображение человека (!!) на стенах и множество каких-то иероглифических записей. Я постараюсь сфотографировать и переслать, чуть позже. В центре зала какая-то светящаяся пирамида - это явно какое-то устройство. И.. знаешь, мне кажется, Сигур, эта пирамида - живая. Я, конечно могу ошибаться, но
(сообщение обрывается)
-
Марта Эрлих-Эрленсен, Герд Подольски
вспоминая первую вылазку в тоннели...
Полностью сгруппироваться во время падения Герду не удалось, но в целом все получилось не так уж и плохо. Учитывая обстоятельства. В воду зашел практически вертикально, даже воздух в легких сохранил и воды не нахлебался.
Ощущение обжигающего холода ледяной воды не только слегка компенсировало боль в суставе левой руки, но и прояснило мысли. Вода – это хорошо, вода – это не камень.
Из плохого – дно не прощупывается, а запас плавучести уменьшается с каждым пузырьком воздуха, уходящего из его тяжелеющих башмаков. Надо срочно выбираться на берег, но как его найти в этой кромешной темноте?!
Рядом что-то громко бултыхнулось и Герд услышал такой сладкий и манящий голос чертыхающейся Марты Эрлих. Молодой пилот устремился в ее направлении:
- Марта, держись! И если не трудно, постарайся не молчать, дорогая. Я буду плыть на звуки твоего голоса.
Она вынырнула на поверхность, помогая себе руками и ногами удержаться на плаву в вертикальном положении, и попыталась откашлять попавшую в рот воду. Небольшой рюкзак за спиной теперь стал обузой, но Марта не стала его скидывать, опасаясь лишиться самого необходимого в таких обстоятельствах.
- Герд?! Андреас!!! Черт бы вас обоих побрал!
Марта принялась крутить головой, направляя свет чудом не слетевшего налобного фонарика на воду и стены пещеры с озером. Внезапно что-то схватило её, и Марта шарахнулась, обернувшись - только чтобы высветить фонариком лицо пилота и немного ослепить его таким ярким в этой полной темноте светом.
- Проклятье, Герд, нельзя же так пугать! Подожди...
Марта еще раз попыталась осмотреться - во всей этой одежде и в ботинках держаться на плаву было слишком тяжело.
-Там! Похоже, там есть более-менее пологий спуск...
Мотнув головой Герду в знак следовать за ней, геолог осторожно поплыла в ту сторону, куда указывал направление луч света от её фонарика.
Плыть с одной рабочей рукой оказалось непросто. Веселый светлячок надежды не шлеме Марты Эрлих постепенно удалялся. Герд с трудом поборол желание умолять ее задержаться. Глупое желание, с какой стороны ни посмотри. «Плыви, солнышко, плыви быстрее! А я постараюсь не отстать от тебя слишком сильно…»
Плыть с каждым взмахом рук становилось всё тяжелее. Рюкзак и ботинки тянули на дно.
- Герд, ты там как?
Марта сделала еще пару гребков и поняла, что свет её фонарика пронзает воду до каменистого дна. Она попыталась встать на ноги - получилось, вода доставала до груди. Облегченно выдохнув, она принялась пробираться к берегу уже пешком и скоро опустилась на колени на краю подземного озера, пытаясь отдышаться.
- Герд!
Она обернулась, услышав какой-то плеск, пытаясь высветить фигуру плывущего пилота фонариком... И наткнулась на едва барахтающегося спутника. Очевидно, полученная травма оказалась той самой соломинкой, которая сломала хребет верблюду, и пилот не справлялся с тянущими го на дно ботинками и одеждой. Чертыхнувшись, Марта сбросила рюкзак и страховочный пояс и принялась стягивать ботинки, а затем кинулась обратно в воду.
- Герд? Герд! Отзовись!
- Здесссь… я. Здесь. – то ли прохрипел, то ли простонал пилот.
Сил оставалось все меньше, хотя до берега оставалось всего пару метров, но они казались бесконечными. Продвижение вперед за последние пару минут если и было, то измерялось микронами.
Герд решил успокоиться и сосредоточиться на правильном дыхании. Поэтому не сразу заметил, что Марта уже совсем рядом. «Молодец, девчонка! Подплыла с левой стороны и начала буксировку, ухватившись за левое плечо. А я тебе буду помогать правой рукой»
Несколько энергичных рывков спасительницы – и Подольски понял, что его ботинки уже задевают дно. Он ощущал неимоверную усталость, сердце готово было выскочить из груди, ватные ноги дрожали и норовили подогнуться. Но закон Архимеда и заботливые руки Марты обеспечивали вполне надежную поддержку, достаточную для того, чтобы прокашлявшись наконец сделать сладостный вздох полной грудью.
Защитный комбинезон совсем промок, и Марта ощущала неимоверную усталость - то ли адреналин отступил, то ли она слегка переоценила свои силы, загоняя себя последние несколько дней, но как только она дотащила Герда до берега, то рухнула вместе с ним на камни, пытаясь отдышаться. И уже буквально через минуту поняла, что к хриплому дыханию примешивается клацание зубов: в пещере было холодно, а ледяная вода озера и промокший комбинезон совсем не помогали согреться, а весьма даже наоборот. Надо было что-то делать... Под непонимающим взглядом Герда, Марта Эрлих принялась раздеваться.
Под комбинезоном обнаружилась обтягивающая футболка и не слишком женственные, но практичные трусы-шорты. Подсвечивая себе фонариком под клацанье зубов, Марта принялась осматривать уже порядком распухшую руку Герда.
- Н-надо шину нал-ложить. Над-деюсь, в-вода сойдет з-за лед, - геолог отвернулась, чувствуя, как сводит челюсти от холода, и принялась распаковывать герметичный рюкзак в поисках того, что сойдет за шину и повязку. - У т-тебя с собой случайно нет с-сухого п-полотенца и т-теплого одеяла? Б-бинго! - вдруг воскликнула Марта, доставая из рюкзака большой кусок полиэтиленовой пленки для застилания пола при сборе образцов. - Одеяло есть... Д-дело за шиной...
- Н-не дду-думаю, что это па-перелом, вы-вих нав… наверное… У мен-ня сустав н-н-нестабильный… п-после неудачного п-прыжка с па-парашютом… В-вас с Андреасом вправлять н-не обу-учали?
Герд онемелыми пальцами неловко пытался снять с себя промокшую одежду. И если с курточкой удалось справиться относительно легко, то со свитером все попытки окончились неудачей. «Надо вставать и попытаться сделать хотя бы десяток приседаний. Надо двигаться, чтобы согреться», - мысль безусловно трезвая, тупое разглядывание собственного ботинка наверное выглядит довольно глупо со стороны. Рука, если ее не тревожить, практически не болела. Так что самое время поднять свою ленивую задницу и наконец сделать хоть что-нибудь толковое в этой проклятой экспедиции. И так до сих пор он был лишь обузой для Марты и Андреаса. В детстве будущий пилот прочел множество книг, в которых отважный герой спасал прекрасных принцесс. В жизни, оказывается, часто отважным принцессам приходится вытягивать из передряг недотеп, возомнивших себя рыцарями… Герд рывком поднялся на ноги, стараясь фиксировать поврежденную руку.
Марта не думала, что в конце этого путешествия ей придется раздевать чужого мужчину, но что есть, то есть. Трясущимися руками она помогла Герду избавиться от одежды, оставив его в майке и трусах-шортах, а затем подошла к нему. Лица её он видеть не мог, но и без этого было понятно, что щеки геолога горят пунцовым цветом.
- З-з-значит так, с-скажешь потом н-наверху хоть слово об этом - п-придушу. А п-пока это единственный с-способ с-погреться. Да и п-пластика слишком небольшой кусок, чтобы рвать его п-пополам.
Клацая зубами, Марта подлезла к Герду под руку и обняла его, а затем постаралась обернуть их обоих в пластик. Холод от мокрого тела пилота практически мгновенно сменился теплом.
- Об-бними меня и п-прижмись, слышишь? Только руку береги. И без комментариев, ладно? Нам надо хоть н-немного с-согреться.
Холод постепенно сменялся теплом, и дрожь стала сильнее, позволяя теплу разливаться по телу. Марта уткнулась лбом в плечо Герда и стиснула зубы.
- Эй! Ауууу!!! Марта, ты меня слышишь? - прорезал темноту голос Андреаса.
Встрепенувшись, с неохотой Марта чуть отодвинулась от горячего пилота, стиснувшего её в объятиях в попытке согреться - по крайней мере, она так надеялась, учитывая его здравомыслие - и крикнула:
- Тут!!! Мы тут!!! Мы упали в озеро! Спускайся к нам.
*немножко продолжения следует*
-
Герд Подольски
Не знаю, стоила ли игра свеч? Открытие конечно эпохальное, но готовы ли мы к нему?! Особенно если учесть внезапную эпидемию, поразившую участников «подземной» экспедиции. Прямо таки проклятие фараонов, которое выглядит особо зловещим, если вспомнить о нем рядом с найденной пещерной пирамидой.
Люди испуганы. Внезапная потеря связи с поверхностью заставила всех осознать свою хрупкость и уязвимость. Андрес похоже ошарашен и прекратил донимать меня шуточками о ночных купаниях совместно с представительницами противоположного пола. Даже Марта потеряла львиную часть своих запасов авантюризма и проявляет намного больше склонности к осторожности. Лишь Матиас источает уверенность и неиссякаемый оптимизм, словно позабыл о тех трагедиях, которые преследуют нашу экспедицию на всем ее протяжении.
Люди испуганы и подозрительно косятся друг на друга. Наверное, со стороны я смотрюсь не лучше, а то и похуже: перепачканная одежда, рука на перевязи. Стараюсь держаться поближе к Марте, которая и виду не подает, что между нами что-то случилось возле пещерного озера. Но она несколько раз буквально спасла мою жизнь, а это что-то да значит, даже если позабыть то, как… Стоп, она сказала, что это надо и в самом деле позабыть…
Но я все равно стараюсь держаться поближе. Никогда не знаешь, когда и как пещера вновь надумает нас испытать. Или когда и как надумают снова ударить те, кто ночью отравили Лотара фон Рихтгофена. Не знаю, смогу ли, но постараюсь любой ценой спасти Марту. А перенесенная боль сделала меня сильнее.
Вспоминая о недавних мгновениях...
Ее волосы пахнут морем, легким утренним бризом на архипелаге Нибелунгов, когда свежий морской воздух только начинает смешиваться с ароматами кедров и полыни, которые доносятся из глубин острова. Ее сотрясают рыдания, которые впрочем вовсе и не рыдания, по ее щеке катится ледяная слеза, которая и не слеза вовсе, а лишь капля соленой и неимоверно холодной воды, которая, подчиняясь притяжению Начала, сначала скапливается у корней волос девушки, а потом в какой-то момент устремляется вниз. И заполняет собой все пространство между ее щекой и моим плечом. Дыхание девушки дарит благодатное тепло моей озябшей гусиной коже на груди, ее непослушная челка слегка щекочет мою шею. Хочется разрешить здоровой руке оставить уютное местечко на талии девушки и пройтись кончиками пальцев по этим мокрым волосам, которые пахнут утренним бризом на побережье моря Брунхильды, а еще тысячью замечательных вкусных вещей: вишневым компотом и айвовым вареньем, мармеладом из ежевики и черносмородиновой настойкой… Но я не вижу лица девушки и могу только догадываться о чем она думает. И боюсь, что если позволю себе лишнее, то увижу выражение обиды и презрения, а к пьянящему аромату ее волос добавится горький запах ее слез…
Постепенно тепло наших тел вытесняет самый жуткий холод из сооруженного Мартой кокона, кровь начинает быстрее циркулировать по жилам. И боль возвращается с удвоенной силой. Кажется, что какой-то садист подключил к поврежденному суставу клеммы динамо-машины и начал ее непрерывно вращать.
Ее волосы пахнут ветром, шафраном и горной лавандой. А если хотите узнать все о запахе боли и сдерживаемых мужских слез, спросите Марту.
-
Дети бегали и смеялись им было не объяснить странную печаль в глазах родителях. Джеймс был подвижным и резвым, и беда всех воспитателей.
Озорник, непоседа, а сколько они пережили когда он внезапно исчез, а этот озорник залез на дерево и сверху смотрел на бегающих в панике взрослых
-
Торгейр Олавсон
Едва сдерживая готовые сорваться с языка грубые слова, Торгейр смотрел на Ингрид Грубер, дочь основателя колонии. Пытался успокоиться, в таком состоянии как сейчас ничего путного все равно не выйдет. Вопрос же у него был один. Почему изолирована его жена и что случилось. Об делах колонии ходили слухи один мрачнее другого, но до сих пор Торгейр не верил им ни на йоту. А сейчас к бешенству примешивалась растерянность.
- Почему ее изолировали? - изложил вслух претензию Торгейр.
Взгляд Ингрид Грубер выражал безмерную усталость:
- Я сожалею, но я не знаю. У Эльзы наблюдались какие-то странности в последнее время?
- Никаких. Никаких не замечал. "правда не замечал?- сказал какой-то голосок в голове. - Нет, никаких!"
- Торгейр, распоряжение отдал Франц Грубер. Со своей стороны, могу уверить, я не давала никаких рекомендаций для изоляции фрау Раух-Олавсон, - Ингрид выглядела недоумевающей. - Если хочешь, я сейчас проверю отчеты психологов, но...я не видела ничего подобного. Странно..
- Я подожду немного. Немного. И иду господину Францу.
Ингрид пожала плечами и углубилась в изучение документов:
- Ничего нет. Психологи тоже не давали рекомендаций. Боюсь, ответ можно получить только от Службы Безопасности или от господина Франца.
-
Натан Криггс
Разговор с врачами получился трудным. От Натана и детей отстали только когда убедились, что состояние Хелен по-прежнему стабильно. Но все же отстали, и то хорошо. По дороге домой Натан спросил у детей, что именно они делали. Перед тем, как ответить, они немного подумали, и выражение их лиц напомнило Натану то, с каким Хелен объясняла Карлу что-то, ему непонятное, подбирая более простые слова. Натану даже стало немного не по себе – он смотрел на родные и знакомые лица своих детей, но ему вдруг показалось, что на самом деле смотрит он на что-то невероятно далекое, сложное и непонятное. В этот момент Карл взял его за руку, и наваждение рассеялось.
-Маму тревожили кошмары. Теперь она будет отдыхать, видеть хорошие сны, и ничего не бояться.
Более понятного ответа добиться так и не удалось.
Несколько дней спустя.
После отравления Хелен не было ни одного дня, когда Натан мог нормально выспаться. Его подсознание просто отказывалось принимать отсутствие рядом Хелен, заставляя мозг бодрствовать в ожидании ее прихода, пока усталость не валила его с ног совсем. Эта ночь ничем не отличалась от других – уложив детей спать, Натан уселся за стол с компьютером. Схемы в его голове продолжали выстраиваться, но на этот раз элементов, нашедших свое место, стало больше. К неудовольствию Натана, один из них оказался совсем не там, где он предполагал – все же люди сложнее, чем микросхемы. Впрочем, на том месте, которое, как оказалось, он занимал, фон Рихтгофен был опасен для Хелен не менее, чем на том, на которое его ставил Натан. Да, схема потихоньку выстраивалась, но от этого не становилось легче. Все больше Натану казалось, что эта схема напоминает ему паутину, сплетавшуюся вокруг его семьи. Он не знал, что делать. С одной стороны – Франц Грубер, с другой – его дочь, чьи сторонники отравили Хелен. Все больше и больше Натан понимал чувства и стремления своей партнерши. Он не мог принять искусственный отбор, устроенный главой колонии, отбор, превращающий их с Хелен детей в «нежелательный материал». И в качестве союзника Франца Грубера тоже не видел. С другой стороны – Ингрид Грубер. Да, она вроде как выступила защитницей «особенных» детей, рьяно взявшись за их изучение. Но в чем причина такого рвения? Ни для кого в колонии не был секретом разрыв ее пары с Матиасом Гриммом. Слухов о причине разрыва было великое множество, раньше Натан не интересовался этим, но теперь… Многие полагали, что Матиас Гримм оказался слишком любвеобильным – и Ингрид воспользовалась своими полномочиями чтобы избавиться от неверного партнера. Эту версию подогревали и слухи о многочисленных романах Матиаса, помимо его новой партнерши. Натан в эту версию не верил. Хелен как-то показывала ему местное ползучее растение, дерево-«дом» которого свалилось. Это растение выпустило тоненькие побеги во все стороны, чтобы быстрее найти новую опору. Матиас Гримм был подобен этому растению. Он пытался найти новую опору. Вопрос в том, почему он потерял старую? В личные причины Натан не верил. Пусть Ингрид в руководстве секции «человек» - никто не позволил бы ей менять пару из-за личной неприязни. Более достоверной Натану казалась другая версия – и дополнительным подтверждением ее достоверности было то, что у Ингрид Грубер не появился новый партнер. Вывод напрашивался сам собой – Ингрид Грубер не могла иметь детей. Но, поскольку до приземления она была в программе «Возрождение», это началось здесь, на Начале. И может быть связано с появлением «особенных» детей. И что на самом деле движет Ингрид Грубер – научный интерес? Желание защитить детей от неумолимо расчетливого подхода ее отца? Желание противостоять хоть в чем-то Францу Груберу? Или же просто стремление вернуть отобранную у нее возможность личного счастья? Или все это вместе? И как далеко Ингрид Грубер может зайти в своих стремлениях? Что-то подсказывало Натану – эта женщина не остановится ни перед чем. В конце концов, она дочь своего отца. Три человека, лежавшие в коме в медблоке, были наилучшим доказательством. Хотя для Натана достаточно было уже того, что там оказалась Хелен. Нет, союз с Ингрид Грубер тоже невозможен – и был невозможен с самого начала. Хелен была права – свой идеальный мир здесь построит только тот, кто окажется наверху.
-Уже третий.
-Четвертый. Я сомневаюсь, что Раух-Олавсон из группы Ингрид.
-Это значит, что пока отец проигрывает дочери?
-Пока еще нет. У него еще есть шансы. Как я понимаю, фон Рихтгофен все же успел найти себе подходящего напарника.
-Вам нравится все происходящее?
-Разумеется. Это превосходнейшая борьба внутри вида, даже внутри популяции. Более острая и жестокая, чем что угодно, что могла предложить эта планета.
-Ладно, оставлю вас наслаждаться этой борьбой. Мне пора возвращаться к работе.
-Разумеется, друг мой, разумеется.
Оставшись в одиночестве в полутемной комнате, Грегори Далмейерс покачал головой, глядя на экран, где графики отображали состояние троих лежащих в коме людей.
-Ну и чего ты добился, Франц Грубер? Надеялся, что ты построишь для людей теплицу, и они будут расти каждый на своей грядке, как тебе нравится? Твоя карточная теплица уже рассыпалась. Даже твоя дочь стала твоим врагом. Неужели ты надеялся, что тебе, пусть со всеми твоими миллиардами и способностями, удастся привести хоть какую-то часть человечества к миру? Ты так и не понял – людям не важен цвет волос и кожи, разрез глаз и форма носа. Они всегда найдут, кого и за что ненавидеть. Человек человеку волк. Никому не избавить Homo sapiens от этого. Проводи свою селекцию хоть тысячу поколений – ты не построишь свою теплицу. Если и есть у человечества шанс эволюционировать – то он кроется за океанами крови, что прольются в междоусобной борьбе.
-
Сигур Эрленсен
пятый день после отправки экспедиции
(http://scoopmodels.com/typo3temp/pics/Bild_44_2febb6c3e2.jpg)
Когда Сигуру пришло оборвавшееся сообщение от Марты, он какое-то время ждал продолжения, обдумывая то, что она написала.
Значит, другая жизнь. Это могли быть как инопланетяне, так и люди, добравшиеся сюда раньше них. Что они могут из себя представлять? Одно успокаивало - если бы они хотели уничтожить людей, они бы уже сделали это с помощью детей, которые оказались в их власти. Или не в их власти - а с их способностями? Это могло изменить все. Он понял, что он был нужен в этой экспедиции.
Но продолжение сообщения все не приходило, и он почти начал беспокоиться. Кто-то из детей - Эгиль, кто же еще - окликал его, но он не реагировал, уйдя в свои мысли.
Определенно, поленом ты соображал лучше.
Привет, Макс, - на этот голос Сигур не мог не реагировать.
Рядом с тобой сидит телепат, а ты пытаешься сам в астрал уйти, - прежняя усталая язвительность.
Точно!
Сигур вскочил, подошел к Уши, которая на полу перебирала картинки, сел напротив нее на корточки и спросил:
- Надо, чтобы ты подумала. Что с мамой?
Девочка сперва удивленно посмотрела на него, но, когда он начал говорить, она, кажется, уже поняла, чего он хочет. И тут в голове Сигура появилось то, что только что описывала ему Марта в неоконченном сообщении. Пирамида. Надписи. Стеклянный мост. И сама Марта возле всего этого.
Значит, вместе с Уши они смогут наблюдать за происходящим с экспедицией. Интересно, поняли ли это остальные? Что вообще они видели, что понимают? Теперь ему точно нужно поговорить с Ингрид.
Терезы.
Выбирал между ней и Лусией, т.к. напрягло их голосование в прошлый день, остановился на Терезе, поскольку в начале игры у нее видел напрягающие хинты.
-
Анна Катрин Хаусвальд
И снова дети. День детей, месяц детей, неделя детей. И чего эти мелкие спиногрызы приносят столько радости? Кому? Вам правда охота с ними возиться? Анну тошнило от всего этого и только высокий профессионализм не позволял ей срывать свое недовольство на ком-либо.
Казалось еще немного и ей пришлось бы самой обратиться к одному из своих коллег. Пришлось бы делиться своими проблемами, а Анне это не нравилось. Она не любила раскрываться перед кем бы то ни было. С детства она привыкла свои эмоции, свои мысли и все свое держать при себе. Ведь со слов родителей оно было не важно, совсем не важно. Важна только ее карьера, ее цели, быть правильной, быть такой, как надо. И это в итоге сделало Анну закрытой. Немного отчужденной. Отличный профессионал своего дела, она могла помочь многим, она многих могла вылечить. Но принимать помощь самой она не любила, хотя иногда и приходилось это делать.
За день работы с людьми она чувствовала себя крайне вымотанной, голова гудела и все норовила разорваться от кучи копошащихся в ней мыслей. Надо было срочно проветриться, срочно на воздух. Анна переоделась в спортивный костюм и отправилась на пробежку, но ее надеждам проветрить мозг не суждено было сбыться. Почти в начале пути ее желудок скрутило, да так, что она еле дошла до поселения. Пришлось снова направится в лазарет, где ее встретили с распростертыми объятиями как старую знакомую. Опять пришлось отлеживаться… Еще неделю назад ей это казалось ужасным, а сейчас она восприняла свою болезнь как манну небесную. Передышка была ей необходима.
-
За неимением лучшей кандидатуры: Эри.
-
Тереза - хотела проголосовать за того, что так и не отписался. А у Терезы есть на Босса хинты. ЧД я всё равно не вижу :(
-
-
Поговорив с Фольгеном, Ньял отправился в постель. Он чувствовал усталость и все нарастающее разочарование. Его жизнь катилась под откос: он поставил всё на успех этой колонии, только через нее он пытался оставить какой-либо значимый след в истории. Но разногласия раздирали людские души, и Ньял был уже не уверен, что люди на планете смогут выжить на этой планете. Она пугала его- таинственная, необычная, полная загадок. Однако это был мир, в котором не было до них ничего, а первопроходцы, как известно, откладываются в умах людей сильнее прочих. Это была возможность стать действительно легендарным, что бы можно было сказать, что он добился чего-то в своей жизни. Не имея наследников, он мог бы оставить такой след, что люди обсуждали бы его личность тысячелетиями, споря о его исскустве, пытаясь достичь именно его уровня, равняясь на него. Но все шло к чертям.
Самые дальние экспедиции отзывались, как будто кто-то хотел держать всех под контролем как минимум какое-то время. Работы для Ньяла с Фольгеном не было, и кроме как пить пиво и болтать, пытаясь скоротать время, делать им было нечего. В самом деле, для того, чтобы исследовать тайну необычных детей, надо было иметь к ним хоть какое-то отношение.
В ту ночь кошмары особо сильно захлестнули Ньяла. В его мозгу пульсировали два вопроса: "Кто поможет ему?" И: "Кто поможет всем остальным?"
Против себя. Я не вижу кандидатур.
-
Голосование четвертого дня:
Тереза - 3 голоса: Тереза, Рашан Курин, Шарин Налхара
Рашан Курин - 2 голоса: Lucia, Сэм
Эри - 2 голоса: lionel, Эри
Rusmack McDwarf - 1 голос: Rusmack McDwarf
Никта - 1 голос: Никта
didika - 1 голос: didika
Нас покидает Тереза.
Начинается ночь. Дедлайн отправки ночных ходов - завтра, пятница, 17.04.2015, 15:00 по форуму.
Никта и didika лишаются ночных ходов, однако доступны для действий над ними.
-
Франц Грубер, 3:42:01, ночь после находки в туннелях.
Сигнал тревоги застал Шефа спящим. Не удивительно, учитывая время, в которое он поступил. Звук сирены разрывался в мозгу Грубера, вызывая мигрень. Франц поднялся и, как был - в одном белье, поспешил к компьютеру, чтобы понять, что произошло. Увидев бегущие по экрану красные буквы, он замер.
ВНИМАНИЕ! ОПАСНОСТЬ 1 СТЕПЕНИ! ВЗРЫВ В ЭНЕРГЕТИЧЕСКОМ БЛОКЕ! ПОВРЕЖДЕНЫ ЖИЗНЕННО ВАЖНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ! ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ КОЛОНИИ ПОД УГРОЗОЙ!
Несколько секунд понадобилось мэру, чтобы переварить информацию, еще столько же, чтобы прикинуть план дальнейших действий.
Первым делом - минимизировать ущерб. Пальцы Грубера замелькали в воздухе, выбивая команды на голограмме-клавиатуре. Ввод...
Эээ...
Ввод...
Что за...
Ввод!!
Никакой реакции. Компьютер главы колонии отказывался передавать приказы своего хозяина. Это было куда серьезней. Франц схватил коммуникатор, чтобы вызвать Хайнца. Комм мигнул в руках Шефа и подтвердил готовность отправить вызов. Однако после попытки вызова, прибор лишь виновато пикнул, выводя на экран сообщение: "Связь временно недоступна".
Последние остатки сна выветрились из головы мэра, сменившись подозрениями и догадками, одна хуже другой. Взрыв повредил антенну... Как удачно... Случайность... Или диверсия? Последнее было хуже всего. Если кто-то посмел бросить ему вызов... Но кто? У кого бы хватило смелости? Милден все еще в коме, да и рановато ей. Остальной молодняк слишком мелкого полета. Разве что... Нет, вряд ли.
Гадать можно было бесконечно долго. А драгоценные секунды утекали сквозь пальцы. Он не сомневался в профессионализме техников из дежурной части - они наверняка уже устраняют последствия взрыва. Поэтому ему следовало сосредоточиться на том, что действительно важно. Франц открыл сейф и извлек коротковолновой передатчик, припрятанный до лучших времен, как средство экстренной связи на самый крайний случай. Похоже, этот случай настал.
Другой такой же передатчик находился у Заммера. Еще несколько копий лежали в кабинете Шефа. Скоро пригодятся они все.
Франц вызвал помощника - Хайнц ответил моментально:
- Четыре минуты, Шеф.
Отличная дисциплина. Но другого Грубер бы и не принял.
Четыре минуты - как раз достаточно, чтобы одеться и выпить пару глотков виски. И немного погоревать, что его запасы почти истощились, а варить что-то хотя бы отдаленно похожее на Начале все еще не научились.
Грубер не засекал времени, но и без того точно знал, что прошло ровно двести сорок секунд перед тем, как в дверь постучали. Интересно, он специально выжидает под дверью, если приходит раньше? Глупая мысль. Хайнц раньше не приходит. Как и сам Шеф.
- Заходи, - скомандовал Франц, и Заммер ужом просочился в кабинет. Быстрый обмен взглядами, заменяющий долгий диалог о том, что Шеф вновь оказался прав, когда заказывал передатчики.
- Что теперь? - перешел к главному помощник.
Грубер неторопливо прошелся к окну. На улице мигал аварийный свет и в его сполохах зловеще проявлялись контуры огромного монумента Ньяла. Спешить сейчас нельзя было. Принять взвешенное решение очень важно. Если Шеф поднимет напрасную панику среди населения, это может оказаться еще одним гвоздем в его будущий политический гроб. Однако недооценивать возможную опасность было никак нельзя. Поэтому Франц повернулся к Хайнцу и произнес:
- Вариант "Бета". Комендантский час, особое положение и... - немного помявшись, добавил - патрулирование территории личной гвардией.
Заммер едва заметно поморщился.
- Знаю, ты не в восторге от этой идеи. Но решаю тут я. Ты можешь сам выбрать нужных людей из моего списка. Только Иду не бери, похоже, она хочет усидеть сразу на двух стульях - мне такое не по нутру.
- Что с экспедицией?
Франц вновь задумался.
- Пусть копаются. Никого не впускать в поселение и не выпускать из него. Тех, кто пожелает вырваться силой, помещать под охрану, уведомив меня лично. Связь по возможности через коммы. Передатчик использовать только в самом крайнем случае, предварительно убедившись, что никто не смотрит. Пусть думают, что мы беспомощны.
Словно дождавшись подтверждения своим догадкам, Хайнц впервые позволил себе усомниться в словах Шефа:
- Вы уверены, что это диверсия? Из-за перебоев со связью энергоблок мог просто не перейти вовремя в режим гибернации, для его нестабильных элементов это могло оказаться критично.
Шеф сухо посмотрел на помощника:
- Ты слишком увлекся инженерией. Сейчас твоя основная проблема - безопасность будущего колонии.
О том, что последняя неразрывно связана с безопасностью самого Грубера, мэр решил не напоминать - Заммер и так все понимал.
- За работу. Организуй людей, чтоб к утру все знали, чем им придется заниматься. В 7:00 я сделаю официальное заявление.
-
Ингрид Грубер, ночь после находки в туннелях
Коммуникатор Ингрид едва успевал выводить на экран сообщения Матиаса. Девушка держала приборчик в вспотевших ладонях и читала поток сознания мужчины. Она пыталась представить, что же увидели Матиас и участники экспедиции там, внизу. Грандиозное сооружение. Исполинское творение чужого разума. Но мысли все равно ускользали прочь от научного открытия к короткому слову "мы". Ингрид хотела отписать Матиасу, что тоже все чаще думает не как "я-Ингрид", а как "мы-Ингрид-Матиас" или "мы-Ингрид-дети", но решила, что он воспримет это как очередную попытку воскресить былое. И все равно, тепло струилось по всему телу, до самых кончиков пальцев, когда Ингрид чувствовала, что она больше не так одинока.
Внезапно связь начала сбоить. Девушка нахмурилась и постучала по экранчику указательным пальцем, как будто это могло помочь хрупкой технике прийти в себя.
- Ну же...что же ты. Что они увидели? Куда они идут? Агррр...
И тут гневный возглас умер в её груди. Она увидела. Ингрид перестала чувствовать свое тело, она лишь смутно ощущала давление в висках, а её сознание вырвалось куда-то далеко за пределы физической оболочки. Она видела Матиаса и экспедицию, осторожно ступавших на прозрачную тропинку. Она видела Пирамиду и полыхавший внутри неё свет. Она летела вдоль стен огромного бункера, едва замечая символы на них, вбирая информацию, которую вмещали эти знаки, она неслась ввысь и падала одновременно. Падала...падала...падала...
- Ох! - Ингрид все-таки упала. Она лежала на полу, рядом валялся бесполезно пищавший коммуникатор. Девушка затащила себя в кресло и несколько секунд пыталась отдышаться. Её ощутимо мутило, в глазах двоилось, мысли разбегались в разные стороны и, казалось, больше не принадлежали ей. Есть, я хочу есть. Спать. Болит! Мамочка мне больно! Спой, я хочу услышать песню. Я хочу услышать твой голос. НЕЕЕЕТ!!! НЕЕЕЕЕЕТ!!! ОТДАЙ МНЕ ЭТО!!!!
- Ааааа! - Ингрид зажала ладони руками и помотала головой. Она не хотела есть. Она не хотела спать. У неё ничего не болело. Она хотела тишины. Мысли не ушли, но стали дальше. Они струились где-то на заднем фоне, как информационная лента по экрану Коры.
- Ч-черт, - зубы отбивали оглушительную чечетку. - В-возьми. Эт-то, бррр...
Слышишь! Ты слышишь! - если бы это было голосом, это был бы самый радостный возглас в мире. Ингрид! Я чувствую!. Но это даже не было оформленной мыслью, просто сгусток информации, щедро приправленный счастьем и любовью.
Кто-то стучался в её разум. Кто-то очень знакомый и добрый.
- С-сильвия? - выдавила из себя Ингрид, затем поняла, что разговор в данном случае бесполезен и представила кроху у себя на руках. В ответ её снова затопило восторгом.
- Ч-черт, - выругалась Ингрид и зажала себе рот рукой. Во-первых, при детях ругаться нельзя, во-вторых...
И тут на неё нахлынула целая волна чувств. По сравнению с этим, первые порывы Сильвии были нежным ручейком. В её разум ломились, лезли, пробирались...
- Аааааа! Нет! Нет! Не надо!
Отрицание
Вопрос
Боль. Взрыв.
Стыд. Оправдание. Надежда. Радость.
Потом.
Размышление. Согласие.
Ингрид откинулась на спинку кресла и выдохнула сквозь зубы. Несколько секунд она смотрела невидящим взглядом в потолок, затем снова осторожно попыталась сконцентрироваться на своих мыслях. Перед внутренним взором сразу же всплыла Пирамида. О чем бы девушка не пыталась рассуждать, все заканчивалось Пирамидой. Чувство огромной потери, пропасти, бездонной дыры пульсировало в сознании девушки. И заполнить провал мог только мерцающий свет из недр огромной конструкции. Пирамида. Туда. Пирамида.
Она помотала головой. Схватила первый попавшийся на столе листок и уставилась на него, прогоняя видение. Шифр Эриха Заммера. Сколько они пытались прочесть его? Глупые взрослые. Глупые-глупые взрослые. Это же так просто. Так просто...
1001 1 10000 11 1111 1 1001 1010 1 1 1010 1000 1011 1 1100 1000 11 1000 111 10 1 1
10 10 101 11 1011 1 1110 1001 1 1111 1010 1000 1 1 1111 10000 1 110 1111 10000 101 1 101 10 100 100 110 100 1000 110 110 100 10001 1000 1 1 101 100 1101 1 1011 10 1010 11 111 101 1000 110 1 1110 10 111
1010 100 1010 1001 10110 1 1000 110 1 1 10001 1000 1111 100 111 101 111 110 1 1010 1011 10 1010 101 1 1 10 10 101 11 1011 1 10 1 1 100 1110 1 10000 10 10001 1000 1 110 1010 1000 1 1 100 11 1 10111
111 1 111 1101 10 101 10 11 10 100 10 1000 10 10
09 01 16 03 15 01 09 10 01 01 10 08 11 01 12 08 03 08 07 02 01 01
02 02 05 03 11 01 14 09 01 15 10 08 01 01 15 16 01 06 15 16 05 01 05 02 04 04 06 04 08 06 06 04 17 08 01 01 05 04 13 01 11 02 10 03 07 05 08 06 01 14 02 07
10 04 10 09 22 01 08 06 01 01 17 08 15 04 07 05 07 06 01 10 11 02 10 05 01 01 02 02 05 03 11 01 02 01 01 04 14 01 16 02 17 08 01 06 10 08 01 01 04 03 01 23
07 01 07 13 02 05 02 03 02 04 02 08 02 02
Тут жили люди.
Они были как мы хорошие и добрые.
Но пришла беда и они помешались.
Грустно.
Что за ерунда?
Сказка. Ты не слышала эту сказку? Мы всегда знали эту сказку...
Огорчение
Потом
Ингрид вынырнула из омута своего разума как раз в тот момент, когда энергоблок Коры замигал красными лампочками и отключился.
- Что..? Ч-черт, твою... - ученая снова хлопнула себя по губам. Почти сразу одновременно с Корой потух свет во всем модуле и оглушительно завизжала сирена, оповещая, что в поселении случилось нечто из ряда вон выходящее.
Ингрид вскочила со стула и принялась в кромешной темноте ощупывать пол в поисках упавшего коммуникатора.
- Матиас! Матиас! Ты меня слышишь?! Как вы? Что происходит? У нас здесь ЧП! Пока не знаю, что произошло, но воет сирена. Матиас?!
Бесполезно. Сообщения висели в статусе "не отправлено".
Перебои со связью? Наверное. Последние сообщения от Матиаса тоже проходили с трудом. Пирамида? Это она?
Ингрид сидела на корточках и возмущенно трясла ни в чем не повинный коммуникатор.
- Любопытство.
-Потом
- Страх
- ЗащитаОбещание
И снова, минуя все барьеры, в сознании девушки всплыла пещера и пульсирующий светом механизм.
Мне нужно туда. Немедленно! Сейчас же! Немедленно!. Ингрид не могла объяснить той острой необходимости, которая подчинила себе всю волю девушки. Но она знала, что ей нужно срочно добраться до пирамиды. Чего бы это ни стоило. Тревога за Матиаса? Беспокойство о колонии? Страх перед неизвестностью? Что руководило ею в тот момент, когда она принялась лихорадочно набирать текст?
- Матиас, ты меня не слышишь, но мне нужно попасть к пирамиде, когда получишь это сообщение, немедленно поднимайся наверх. Я беру флаер. Я скоро буду.
Ингрид засунула коммуникатор в карман комбинезона и, натыкаясь на все предметы интерьера, побежала к выходу из модуля.
Теплая ночь встретила её истошно воющим сигналом тревоги и мечущимися по поселку огоньками ручных фонариков. Ингрид со всей доступной ей скоростью побежала по направлению к летной площадке. Быстрее! Быстрее! Флаер. Вниз! Она оступилась, покатилась по земле и жалобно ойкнула, потирая то ли ушибленную, то ли вывихнутую лодыжку. Несколько мучительно долгих минут Ингрид растирала ногу, затем, превозмогая боль, встала на ноги и заковыляла к флаерам. Слезы выступали на глазах, но нужда была сильнее. Пирамида звала. Настойчиво, требовательно.
Флаер. Автопилот. Срочно!
- Стой! Кто идет? - из темноты выскочили две фигуры и ослепили Ингрид фонариками.
- Ингрид Грубер. Мне срочно нужен флаер.
- В настоящий момент наложен запрет на выход за пределы колонии, - резко ответил голос.
- Но мне очень нужно попасть к экспедиции Гримма, срочно! - Ингрид прикрыла глаза ладонью и сделала еще два шага по направлению к флаерам. Они не могут её остановить. Её нужда велика! Пирамида!
- Стоять, фрау Грубер!
Ингрид упрямо продолжала идти к флаерам. Как же они не понимают?
- Стоять! Стоять или я применю оружие!
Ингрид не слышала его слов, она видела лишь Пирамиду.
А потом на неё опустилась тьма...
-
Дневник Натана Криггса, синий том, запись №1097 (второй год в интернате)
Сегодня я выиграл соревнования по плаванию! Мне было очень приятно, когда меня поздравляли, хотя это было не так уж сложно. Мне всегда нравилась вода, с самого детства. Она всегда мягко принимает тебя, если ты не пытаешься ей мешать, она бежит по руслу, которое ты для нее сделаешь. Но если ты пытаешься ее сжать, или перегородить ей дорогу, не создавая новое русло – она сама проложит для себя новый путь. Я хочу быть таким же – принимать тех, кто ко мне добр, но не изменяя самого себя.
Дневник Натана Криггса, зеленый том, запись № 1101 (через несколько дней после высадки)
Сегодня у нас выдался день посвободнее, и я позвал Хелен на берег океана. Она не очень любит плавать, поэтому больше сидела на берегу. Но и меня почему-то плавание не обрадовало так, как дома. Может быть, дело в составе воды или еще в чем-то, но мне казалось, что эта вода не принимает меня. Наверное, я просто не привык еще к этой планете, вот и все.
Михал Пройсс, ночь аварии
Тявканье над ухом вырвало Михала из радужного сновидения, которое тут же, рассыпавшись на осколки, исчезло из памяти. Спросонья Михал решил, что эта хвостатая сволочь Франт решил опять начать над ним издеваться, и уже придумал наглецу наказание. Однако, открыв глаза, он увидел, что лис стоит на подоконнике, вздыбив шерсть, и рычит на что-то за окном. Недоумевая, что могло встревожить зверя, Михал подошел к окну.
РРУУУУМММММ!
Гул, раздавшийся со стороны центра поселка, казалось, заставил домики подпрыгнуть на месте. Вцепившись в подоконник, Михал ошарашено смотрел, как разом погасли огни во всей колонии, а затем загорелось аварийное освещение и завыла сирена. Этот вой вернул Михалу способность мыслить. Единственное объяснение всему этому – авария генератора. А это значит… Выругавшись, Михал рванул на себя ящик стола, вытаскивая коммуникатор, но тот выдавал одни помехи. Связаться с дежурной сменой не было возможности. «Эрика, надеюсь с ней все в порядке», - лихорадочно думал Михал, спешно собираясь. Фэнни, которую разбудил вой сирен, села на кровати, потирая глаза.
-Что случилось? – встревожено спросила она.
-Не знаю. Электричества нет, связи тоже. Соберись сама и собери Ми. Будьте готовы к эвакуации, если понадобится. Я в энергоблок.
Фэнни кивнула, и бросилась в детскую. Это был тот редкий случай, когда молчаливая покорность партнерши не вызвала у Михала раздражения. Он бросил взгляд на стоявшего на подоконнике Франта, и вдруг потрепал его за ушами.
-Защищай их пока, ладно?
Лис клацнул зубами возле пальца Михала. Тот засмеялся и убрал руку.
-Ладно, ладно. Не учи ученого, да?
Франт был лисом. Местным, разумеется. От земных лис он отличался меньшими размерами, примерно с домашнюю кошку, и буроватым цветом меха с темными полосками. Его притащила Фэнни из какой-то экспедиции. С Михалом отношения у зверя сразу не заладились. Причина была проста – в отличие от Михала, Франт любил свою хозяйку.
Дневник Натана Криггса, зеленый том, запись № 1056
Вчера ночью Хелен не захотела заниматься любовью. Сказала, что устала на работе, и легла на край кровати, отвернувшись от меня, почти как в первые дни нашего знакомства. Причина не в работе, я знаю. Сегодня должно было закончиться действие контрацептива. Полагаю, она боится материнства, потому что боится повторить ошибки своих родителей. Боюсь ли я рождения детей? Я испытываю… волнение. Тревогу. Но не страх. Я чувствую то же самое, что чувствовал перед встречей с Хелен. Ожидание исполнения предназначения. Сейчас дети – наше предназначение. Мы должны дать начало новой жизни, и этого не нужно бояться. Но Хелен мыслит не так, как я. Она говорит, что я неисправимый фаталист, и что нет предназначения, а есть только цель, которую нужно поставить и добиться. В этом вся она – сильная и смелая, но слабости есть и у нее. Думаю, ей нужно время, чтобы справиться со своими страхами, а мне нужно ей помочь. Вчера я поступил неправильно – просто лег на свою половину кровати. Если сегодня она снова отодвинется от меня, я попробую просто лечь рядом и обнять ее. Я – древо, и я могу удержать мою землю, чтобы сомнения и страхи не унесли и не смыли ее.
Михал Пройсс, ночь аварии
Всю дорогу до энергоблока в голове Михала была только одна мысль. «Эрика, пожалуйста, пусть с тобой все будет в порядке!».
Несмотря на видимую легкость, с которой Михал предложил поменяться местами с братом, это далось ему нелегко. Эльза была ему глубоко симпатична. Но он надеялся, что его гибкий характер и ум помогут подстроиться под эту ситуацию. Возможно, так бы и случилось, если бы партнершей оказалась другая девушка. Фэнни же оказалась слишком тихой. Слишком покорной. Она почти ни к чему не проявляла интереса. В какой-то момент попытки расшевелить ее Михалу надоели, ему стало слишком скучно. Ему нужны были изменения. Эмоции. Ему хотелось чувствовать давление, сопротивление, чтобы взбодрить свой склонный к адаптации разум. А с Фэнни он сам становился блеклым и скучным. Чтобы спастись от этого, Михал стал пропадать на работе, набирая себе побольше дежурных смен. Завел несколько ни к чему не обязывающих романов с девушками, у которых не сложились отношения с партнерами, или которые просто искали разнообразия. В открытую флиртовал с теми, у кого были вполне сложившиеся отношения, нарываясь на драки с их партнерами. В общем, старался максимально насытить событиями время, проведенное на работе, чтобы компенсировать домашнюю скуку. Только рождение Миранды немного примирило его с домом и семьей. Его дочь оказалась довольно капризной, и это Михалу нравилось – она была настоящим праздничным фейерверком по сравнению со своей вечно покорной матерью. Но романы на стороне Михал не бросил. Эрика была как раз одной из тех девушек. Он не любил ее. Но он испытывал довольно сложное и теплое чувство ко всем, с кем скрашивал скучные дежурные смены, или сокращал до минимума обеденные перерывы. Мысленно он называл их своей сокровищницей. Они давали ему эмоции, импульсы, которые были ему так нужны. И он не хотел терять никого из них.
Дневник Натана Криггса, алый том, запись №312
Я уже замечал, что рождение детей изменило мое отношение к этой планете. Сегодня я еще раз испытал это странное ощущение. Я решил снова попробовать поплавать в океане. К моему удивлению, на этот раз я чувствовал себя превосходно. То странное впечатление неприятия, которое я испытал в один из первых дней на Начале, пропало. Потому ли, что я привык к этой планете? Или на самом деле планета приняла меня в ответ на мой вклад в жизнь на ней?
Ночь аварии
Фэнни Пройсс
Когда Фэнни вбежала в детскую, Миранда уже не спала. С испуганным лицом девочка протянула руки к матери, чтобы найти покой и безопасность в кольце ее рук. Но на долгие объятия времени не было.
-Малышка, нужно одеться. Что-то не очень хорошее случилось, и нам, может быть, придется пойти прогуляться, поэтому давай соберемся, хорошо?
Обычно Ми была склонна к капризам, но, похоже, вой сирены напугал ее достаточно, чтобы она послушалась мать.
-А где папа? – спросила девочка.
-Он пошел узнать, что случилось, - успокаивающим тоном ответила Фэнни. – Скоро папа вернется и все расскажет.
Хельга Тарн, Натан Криггс
После отравления Хелен Хельга перешла на работу в РИТ-блок и брала максимальное количество дежурств. Она хотела таким образом отблагодарить Хелен за все то, что она сделала для нее. Если бы не Хелен, Хельгу бы ни за что не отобрали в состав экспедиции. К сожалению, по-настоящему помочь Хельга почти не могла – никто так и не мог разобраться в составе яда. Но она не оставляла надежды все же найти способ вылечить свою спасительницу. Вот и сейчас она в очередной раз изучала данные о составе местных растений, пытаясь понять, не могли ли их использовать в качестве яда.
Внезапный гул и удар заставили Хельгу оторваться от экрана. А в следующее мгновение свет вокруг погас. Прежде, чем зажглись аварийные светильники и раздался вой сирен, Хельга уже вбежала в РИТ-блок, где находились трое лежавших в коме. Разумеется, у медблока был резервный генератор, но до его включения должно было пройти некоторое время, а мониторы над кроватями пациентов погасли. Первой Хельга проверила Хелен. Почувствовав под пальцами и ладонью ровный пульс и движения грудной клетки, Хельга облегченно выдохнула, а затем поспешила к двум другим пациентам. В это время мониторы уже вновь включились, показывая зелеными сигналами, что все показатели жизнедеятельности пациентов в пределах нормы. В этот момент, едва не снеся автоматическую дверь, в палату вбежал Натан Криггс.
-Хелен! Она в порядке?
Хельга, опешившая от его появления, поспешила успокоить. Убедившись, что Хелен не пострадала, Натан привалился спиной к стене, переводя дух.
-Что там случилось? А где твои дети?
-Они у Эльзы и... Неважно. Не знаю, что случилось. Судя по всему, что-то взорвалось в энергоблоке. Я сейчас пойду туда.
Натан смотрел на Хельгу умоляющим взглядом. Хельга без слов поняла, что он хотел услышать.
-Даже если резервный генератор отключится, у нас есть все, чтобы поддерживать их жизнедеятельность. Не волнуйся, о ней позаботятся. Я обещаю.
Кивнув, Натан повернулся и бросился наружу. Хельга молча смотрела ему вслед. Он был совсем не таким, как Хелен. Хелен требовала верности. Натан Криггс ее не требовал. Но отчего-то Хельге хотелось идти за ним и любой ценой исполнить обещание, данное ему. Поначалу многие, кто следовал за Хелен, относились к Натану Криггсу пренебрежительно. Но теперь почти все говорили, что он – единственный, кто достоин быть рядом с Хелен.
Эльза и Фридрих Пройсс.
Отчаявшись дозвониться до брата по коммуникатору, Фридрих уже собрался бежать к нему, когда в дверь постучали. Совершенно забыв о том, что его здесь не должно быть, Фридрих открыл дверь и увидел изумленное лицо Натана.
-Фридрих? Что ты здесь... – Натан не закончил вопрос, видимо, и так все понял. – В энергоблоке авария. Я должен идти туда. Присмотрите за моими сыновьями, ладно?
Торопливо пропустив сыновей Натана внутрь, Фридрих вопросительно посмотрел на Криггса.
-Это не мое дело. – Ответил Натан на невысказанный вопрос, и бросился бежать. Не в сторону энергоблока, как заметил Фридрих, закрывая дверь. Наверняка в медблок, убедиться, что с Хелен все в порядке. Обернувшись, он увидел встревоженное лицо Эльзы.
-Он никому не скажет. Ты же его знаешь.
Эльза кивнула, но тревога с ее лица не исчезла.
Михал Пройсс
-Эрика! Эрика!
Все же инженеры, проектировавшие энергоблок, постарались на славу. Несущие конструкции выдержали резко возросшую нагрузку, иначе большая часть конструкции превратилась бы в мешанину из металла и пластика.
-Эрика! Отзовись!
Михал бежал по коридору энергоблока в сторону контрольного центра, где должна была находиться дежурная смена, на ходу натягивая защитный костюм и уворачиваясь от вырывающихся то тут, то там клубов дыма и пламени.
Благодаря предупреждению Франта, он оказался одним из первых, кто примчался на место происшествия. Наверное, стоило дождаться других спасателей, но он просто не мог стоять на месте.
-Эрика! Ты здесь?
Дверь в контрольную комнату оказалась приоткрыта и перекошена, панель управления, смятая почти пополам, искрилась. Схватив валявшийся на полу кусок какой-то металлической конструкции, Михал вставил его между створками двери и изо всех сил надавил, расширяя щель, чтобы можно было пролезть.
-Эрика! Отзовись, Эрика!
Он почти чувствовал, как утекает отпущенное ему и людям за дверь время и спешил, спешил, спешил.
Он успел справиться с дверью.
Успел разглядеть в дыму и огне еще живых техников дежурной смены.
Успел прийти на помощь самым первым.
Успел первым увидеть лицо Эрики.
Лучше бы он опоздал.
-ЭРИКААААААААААААА!!!
-
Ингрид Грубер
Все двоится, все двоится...Беспамятство. Риск. Чужая боль. Решимость. Ужас. Исчезновение. Осторожность - удовлетворение.
Тяжело дыша, Ингрид открыла глаза. Чужие мысли и эмоции ушли, оставив её ненадолго в покое. Правда, по ощущениям девушки пятая часть её головы все еще оставалась игровой площадкой, но дети перестали стремиться поглотить её разум полностью. Они были там, но их с Ингрид чувства не пересекались. А то, что она испытала только что, не было детскими чувствами.
Голова раскалывалась.
Неудивительно, если учесть, что в меня попали из парализатора...
- О...о... - Ингрид села, соскользнув босыми ногами на пол. На ней была стандартная больничная пижама - такую надевали на всех обитателей лазарета. Первым порывом Ингрид было ковылять по направлению к выходу из палаты, дойти до флаеров и...
- Стоп! Стоп! - громко сказала она сама себе. Необходимость попасть к Пирамиде не исчезла, она по-прежнему доминировала над всеми остальными потребностями Ингрид, но девушка смогла обуздать её, не давая перехватить контроль над своими действиями. Настало время задать себе какие-то вопросы.
Почему выла сирена? Почему введен запрет? Почему в меня стреляли?
Она сидела на краю кушетки, обхватив голову руками и раздумывала, стоит ли обратиться к детям за информацией, но тут дверь бесшумно распахнулась и в палату вошел отец.
- Что, черт возьми, происходит, Ингрид? - с порога произнес он, с трудом сдерживая свои эмоции. Ингрид дернулась, словно от удара, столько ярости пополам с замешательством он вложил в эти слова. В слова? Девушка прищурилась. Нет, внешне отец был спокоен. Неужели...?
- Зачем тебе понадобился флаер?
- Я могу задать тебе тот же вопрос, папа? Что происходит? Почему в меня стреляли? - она говорила ровно, но внутри все подрагивало от напряжения.
- Ты что, не слышала про взрыв в энергоблоке? И почему я не удивлен? - теперь проявилось разочарование.
Франц подошел к дочери ближе.
- Сначала кто-то повредил коммуникации, потом - этот взрыв. От всего этого слишком попахивает диверсией. Кроме того, у нас есть один погибший. И он погиб не от взрыва в энергоблоке. Альфадас Сигурдсон. Слыхала о таком? И еще один отравлен. Вильгельм Штольц.
Отец что-то недоговаривал, но что именно - оставалось загадкой.
- В общем, я принял решение ввести особое положение. Которое подразумевает, что никто не должен покидать территорию поселения. Вот уж не думал, что первым нарушителем режима станешь ты.
Внезапно Ингрид уловила совершенно неожиданную эмоцию - беспокойство.
- Ты в порядке? - сухо спросил отец.
- Не считая дикой головной боли? В полнейшем. Нет, я ничего не слышала, - она покачала головой. - А ты уверен, что это была именно диверсия, а не стечение обстоятельств? У тебя есть основания полагать, что...?
Она же все равно не знает...
Это еще что было???
- Да, основания есть. И серьезные. Поэтому до тех пор, пока виновные не будут найдены, никто никуда не полетит. Кстати, ты так и не сказала, куда ты собралась направиться.
- Но ты кого-то подозреваешь, верно? - Ингрид проигнорировала вопрос отца. Она не знала, что ответить, чтобы не навлечь на себя и Матиаса беду. - Погоди-погоди...ты...ты же считал, что это я? Да? Отец...
Она подавила в себе желание расхохотаться, но пара смешков все же вырвалась. Острая боль в висках стала за это наказанием.
- Кажется, ты разочарован, но это не я. Я действительно не знаю, что случилось. Единственная странность, которую я заметила этой ночью, это перебои со связью.
Ложь. Я должна солгать. Немного лжи в целой куче правды.
Она замолчала, затем вздохнула, будто собираясь с мыслями:
- Ты спрашивал, зачем мне флаер? Я собиралась лететь к Матиасу. Связь с ним оборвалась. Я испугалась...Я попросила, чтобы он писал мне иногда, и вот сегодня ночью сообщение пришло в странном виде. Да! Да! Не смотри на меня так удивленно! Я люблю его. И всегда любила!
- Я не считал, что...
"Что происходит?"
-...это была ты. Наоборот...
"Почему я оправдываюсь?"
-...тебя я никак не ожидал увидеть...
"С Ингрид что-то не так"
-...первой пострадавшей от моих...
"Она слишком уверенно ведет разговор."
-...патрулей. А что касается любви...
"И как она поняла, что я ее подозревал?"
-...то это всего лишь игра твоего...
"И почему, черт возьми, она сейчас так ухмыляется?!"
-...вообра...
"НЕТ!"
- ТЫ! Теперь ты тоже одна из них!
- Я? - Ингрид подняла брови. - Одна из кого? Отец, ты бросаешься обвинениями...
Таким своего отца она еще ни разу не видела. Таким испуганным. Таким беспомощным. Но это зрелище длилось всего несколько мгновений. А потом произошло нечто не поддающееся объяснениям. Все краски, образы, мыслеформы, передающие Ингрид эмоции и чувства отца, начали меркнуть. Все глуше, слабее, уже. Пока не пропали совсем.
И когда Ингрид вновь открыла глаза, перед ней стоял не человек. На лице Франца Грубера не дергался ни один мускул. Он стоял, словно изваяние. А в глазах застыл абсолютный лед. И когда он заговорил, четкости его речи мог бы позавидовать любой дроид:
- Мне очень жаль, что так вышло, Ингрид. Ты останешься в лазарете до тех пор, пока я не покончу с этим. Я допустил ошибку - и теперь исправлю ее.
Он развернулся на каблуках и чеканя шаг, покинул камеру.
Дверь захлопнулась.
1. Пингвинчег - выбыл из игры в 1ю ночь
2. Луан - выбыл из игры во 2ю ночь
3. София - выбыла из игры во 3-й день
4. Bob-Domon - выбыл из игры в 3-ю ночь
5. Тереза - выбыла из игры в 4-й день
6. Эри - выбыла из игры в 4-ю ночь
7. Никта - выбыла из игры в 4-ю ночь
1. Lucia
2. Rusmack
3. Lionel
4. Сэм
5. Рашан
6. Шарин
7. didika
Дедлайн написания поста и ГОЛОСА - среда, 22.04.15, 21.00 по форуму.
-
День после аварии.
Михал Пройсс
Остаток ночи и почти половину дня он провел в энергоблоке на ремонтных работах, изо всех сил пытаясь загрузить себя так, чтобы ни о чем не думать. Не получилось - его силком заставили смениться. Стащив пропотевший насквозь защитный костюм, Михал несколько секунд стоял на месте, а потом поплелся в медблок.
Эрику поместили в один из РИТ-боксов, и к ней никого не пускали. Перед ее палатой на скамейке сидел мужчина с длинными черными волосами, судя по куртке, пилот. Михал догадался, что это был партнер Эрики. Мужчина сидел, уперевшись лбом в сцепленные в замок руки. Михал встал перед закрытой дверью, уставившись в нее взглядом, словно пытаясь увидеть что-то сквозь металл и пластик.
-Как она? – спросил он негромко.
Партнер Эрики вздрогнул, только сейчас осознав, что он не один. Подняв взгляд на Михала, он поднялся со скамейки и встал рядом с ним, также глядя на дверь перед собой.
-Плохо. – Голос мужчины был спокойным, но Михал чувствовал, что он с трудом сдерживает эмоции. – Отравление угарным газом и обширные ожоги. К ней никого не допускают – чтобы исключить риск инфицирования ран. Я ее даже не видел.
Последние слова разбудили воспоминания, которые Михал так тщательно загонял поглубже. То, что он увидел вместо лица Эрики – жуткую черную маску с влажными красными прожилками растрескавшейся от жара плоти. К горлу подкатил комок, и Михал, чтобы отогнать тошноту, закрыл глаза и сглотнул. Партнер Эрики, тем временем, повернулся к нему и протянул руку.
-Арнд.
Он смотрел на Михала спокойным, но испытующим взглядом.
-Михал.
Когда Михал пожал протянутую ему руку, то почувствовал, как крепко сжал ее Арнд. Надеясь, что его рука не дрожит после долгой работы, Михал постарался не уступить. В конце концов, Арнд отпустил его руку и вновь повернулся к двери.
-А я не верил, что у нее есть любовник. Значит, это ты.
-Да. – Михал увидел, как руки Арнда сжались в кулаки. Он почти надеялся, что пилот сорвется и ударит его. Драка помогла бы избавиться от жуткой пустоты, которая расползлась в его душе, стоило ему прекратить работать. Но Арнд разжал руки.
-Ты работаешь с ней?
-Да.
-Я слышал, что ее вытащил кто-то из коллег. Не знаешь, кто?
-Я.
Руки пилота снова судорожно сжались. Михал прекрасно понимал, что он думает. «Почему в такой момент первым рядом оказался он, а не я»? «Ну же, ударь. Ударь!» - мысленно подначивал Михал. Но Арнд, закрыв глаза, снова сдержался.
-Я не против, если ты будешь приходить сюда. Но, как только она поправится, мы с тобой станем врагами. Я ее верну.
Михал еще несколько секунд стоял, все также глядя в дверь. Потом он развернулся и пошел прочь. Он узнал все, что ему было нужно.
Дома все было по-старому. Первым Михала встретил Франт, сидевший у зеркала в прихожей и вылизывавший лапу. За любовь к зеркалам он и получил свою кличку. Зверек одарил вошедшего неприязненным взглядом и вернулся к наведению красоты. Фэнни возилась на кухне, тихо напевая что-то себе под нос. Впрочем, чего-то недоставало.
-Привет. А где Ми?
-В саду. Еще ведь только час дня.
Точно. Михал совсем забыл, что он работал ночью, а не днем.
-А почему ты тогда дома?
-У меня сегодня выходной по графику.
Михал уселся на табуретку, молча глядя на партнершу. Когда он последний раз помнил ее график? В пустоту внутри внезапно начало пробираться что-то теплое и успокаивающее. Михал вдруг вспомнил, что раньше мог просто молча любоваться, как его партнерша возится на кухне, напевая под нос детские песенки. В какой момент это вдруг стало для него скучным? Глядя, как Фэнни нарезает овощи для салата, он подумал, а стоило ли пытаться что-то в этом менять? Быть может, просто это и есть то, что радует Фэнни, и большего ей не нужно? Может, он просто потратил несколько лет на что-то совершенно ненужное, ища сокровища, вместо того, чтобы просто принять те драгоценности, что находятся прямо перед ним.
-Что там случилось, в энергоблоке?
В голосе Фэнни была тревога. Михал поднялся с табуретки и подошел к партнерше. Одной рукой он остановил ее руку с ножом, а другой потянул за завязки фартука.
-Потом.
Фэнни всегда с готовностью и нежностью отзывалась на его ласку. Но в этот раз в ее ласке Михал чувствовал еще что-то. Какое-то странное ощущение торжества было в каждом объятии и поцелуе, в каждом движении и выдохе. В трех царапинах под левой лопаткой. Ощущение торжества, в такт с которым пульсировало то тепло, что все больше заполняло пустоту внутри Михала. Или, может, он просто перестал пытаться чего-то добиться от своей партнерши, а решил, наконец, попробовать ее понять?
Фэнни Пройсс
Голова Фэнни лежала на плече мужа, она слушала, как Михал рассказывал о том, что причины аварии на энергоблоке неясны, и что безопасники подозревают диверсию. Но мысли ее были совсем не об этом. Фэнни всегда учили, что женщина должна подчиняться мужу, создавать для него уют – и она всегда по-настоящему наслаждалась домашними хлопотами. Но Фэнни отнюдь не была дурой. Она понимала, что Михал не просто так столько пропадает на работе. Да, она говорила себе, что бы он ни делал где-либо еще, он все равно придет к ней и будет с ней рядом. Но это не значило, что ей этого было достаточно. Она просто никогда не умела бороться – ее этому никто не учил, и она боялась, что неуклюжей попыткой только окончательно оттолкнет мужа. Михал вряд ли догадывался, сколько ночей, когда он был в ночных сменах, его жена провела в слезах. Но в сегодняшней внезапной вспышке Фэнни снова почувствовала, что она нужна Михалу. И твердо решила, что сегодня она начала бороться за то, чтобы ее муж принадлежал только ей.
-
Как только связь с Ингрид оборвалась, эйфория первых мгновений пьянящего успеха улетучилась. Осторожность возобладала. И прежде чем бежать к пирамиде, Матиас проверил то, что мог.
Анализаторы не выявили ничего опасного в озерной воде, но она оказалась неожиданно холодной - всего +6 градусов по Цельсию, так что оказаться в ней без гидрокостюма грозило сильным переохлаждением. Потому Матиас осторожно продвигался к пирамиде по узкой прозрачной дорожке и был в сцепке с Мартой, реакция и подготовка у которой была получше остальных, так что если что - удержит в первые секунды. А там уже их двоих остальные точно подтянут, благо физической силы членам экспедиции не занимать.
Несмотря на кажущуюся хрупкость, дорожка не подвела, и Матиас кивнул оставшимся на берегу, что могут присоединиться к нему.
Он внимательно оглядывал пирамиду, куда только мог дотянуться - прощупывал и надавливал. Но всё тщетно - поверхность оказалась монолитной, без единой трещинки, и достаточно прочной. Мужчина уже стал обдумывать допустимость такого отчаянного шага как удар молотком или еще чем-то тяжелее, когда неожиданно, земля под ногами затряслась. Всего один толчок, сопровождавшийся неясным далеким гулом. Внезапно, гул усилился, приблизившись, накатив подобно волне. С куполообразного потолка бункера сорвалось несколько струек песчинок. Наступила пронзительная тишина. И тут узкий туннель, ведущий в бункер обрушился. Это было невероятно, но всё же случилось.
Когда пыль осела, а всеобщий кашель сменился галдением, Матиас уже стоял у завала и пытался подобрать слова, чтобы успокоить людей, за которых он был ответственен.
-
Изольда Кох и Ида Гримм
(http://s50.radikal.ru/i130/1503/ac/1a61cea8e6b2.jpg) (http://www.radikal.ru)
(http://cs311323.vk.me/v311323400/2032/hxtICzyi1nw.jpg)
Ида рвала и метала. Всё свалилось на нее разом. Молчание Матиаса. Явная диверсия в энергоблоке, к тому же к которой шеф ее не подпускал. Хайнц её (её!) просто завалил рутиной работой по допросу мирно спавших колонистов. В то время как из самых приближенных были сформированы группы патрулирования. Это было слишком... обидно. Но, Ида, конечно, возмущалась молча. Грубер оказался осведомлен лучше, чем ей хотелось. Но теперь, оказавшись в опале, Ида испытывала настоятельную потребность вновь завоевать доверие своего некогда идейного лидера, а теперь просто сурового начальника. Она что называется рылом землю носом, и, получив анонимную наводку на Изольду Кох, даже не стала извещать об этом руководство, а сразу, без приказа сверху поспешила ту задержать.
- Изольда Кох? Пройдемте со мной, - уже привычно отчеканила Ида, отгоняя не прошенную мысль, что за последние пять лет использовала эту фразу едва ли раз десять, и то, в отношении разгоряченных бурлившими в колонии страстями, молодых мужчин. Но вот, за последнюю неделю она собирается конвоировать уже вторую женщину и по серьезному обвинению.
Изольда вот уже несколько часов не вставая, сидела за рабочим столом и читала медицинские карты пациенток. Она уже добралась до 13-й недели беременности - чтобы ничего не пропустить она проводила понедельные сравнения - благо, что всегда была перфекционисткой и вела очень детальные записи. Только толку от этого пока не было, узор не складывался. Потерев уставшие глаза, она потянулась и решила сделать короткий перерыв, навестить Антона, отвлечься, но не успела.
Сказать что она была поражена - это ничего не сказать. В первый момент даже решила, что это глупая шутка, но госпожа Гримм была настроена серьёзно.
- Какие конкретно мне предъявляют обвинения? Разве не должно вначале быть какое-то расследование? - Эти и ещё многие вопросы остались без ответа. Изольда никогда не сталкивалась со службой безопасности, сказать честно, то толком не знала, зачем она вообще нужна, эта самая служба, какие цели выполняет. Теперь знает - даёт амбициозной девчёнке без выраженных способностей возможность упиваться властью.
Все призывы к благоразумию оказались тщетными.
- Могу ли я, по крайней мере, поговорить с мужем?
- Все контакты в данное время вам не рекомендованы, - Ида сохраняла видимую вежливость, но яд так и сочился из каждого ее слова. Изольда оказалась той еще стервой, и теперь Ида начинала с беспокойством думать, что получила анонимку не из-за причастности Кох к беспорядкам, а просто потому что та кому-то сильно помешала. Быть слепым орудием в чужих руках раздражительно, но Ида твердо решила докопаться до истины. - Вы сможете связаться с супругом позже, когда будут окончены необходимые следственные мероприятия. Изольда, просто следуйте за мной, мне не хотелось бы применять силу.
"Зарвавшееся ничтожество! Она не хотела бы применять силу!" - вообще-то Изольда считала себя доброжелательной и снисходительной к человеческим слабостям, но Ида Гримм таки обладала одним талантом - пробуждать к жизни всё самое плохое, что только есть в человеке, и теперь от исполнения горячего желания залепить ей оплеуху Изольду удерживали только жалкие остатки благоразумия - в рукопашной она вряд ли бы одержала верх.
Ладно, Антона без внимания Маркус не оставит, а всё остальное как-нибудь уладится.
Ида уловила признаки обреченности на лице Изольды и мысленно выдохнула.
***
Изольду Кох поместили в изолятор рядом с Эльзой Раух-Олавсон. Потребность в большем количестве камер заключения возрастала. Еще пара-тройка задержанных, и вопрос станет остро.
"Лучше так, чем люди будут перемещаться с больничных коек на несуществующее еще кладбище...", рассуждала Ида мысленно.
-
Герд Подольски
Все имеет свою цену, за все в жизни рано или поздно приходится платить. Завоевание нового мира до сих пор проходило чересчур гладко, больше напоминая дачную поездку на пикник, чем поход первопроходцев. Но похоже, что безмятежной жизни пилигримов пришел конец, Начало проснулось и потребовало свою плату со своих новых обитателей. Невзгодами, потом и, возможно, кровью… Или просто решило устроить небольшую проверку… На что мол вы годитесь, незваные пришельцы? Грош вам цена, если не сумеете найти выход из западни, в которую сами залезли.
Герд Подольски внимательно выслушал заверения руководителя экспедиции о том, что для паники нет никаких причин. Продовольствия хватит еще на неделю, а если начать урезать рацион прямо сейчас, то на две. На поверхности уже наверняка обеспокоены потерей связи с подземной экспедицией, данные о нашем маршруте постоянно передавались в Центр, поэтому помощь обязательно вскоре придет, они знают, где нас искать… Да и мы не беспомощны, не будем сидеть без дела, возможно завал не такой уж большой, попробуем справиться с ним своими силами…
Наверняка оратор говорил вполне искренне, смысла что-то скрывать и приукрашивать никакого нет: все друг друга знают, все и так все понимают. Но молодой пилот был почему-то уверен, что нескольких недель у запертых в подземном бункере колонистов попросту нет, надо срочно искать выход из создавшегося положения.
Кто-то предложил тщательно исследовать бункер. Это правильно, как известно в любой ситуации есть два выхода. Если вселенная закрыла перед нашим носом одну дверь, то почему бы ей не открыть другую? Но пока не помешает проверить несколько гипотез.
Первым делом Герд выбрал подходящий крупный валун и несмываемым маркером отметил на нем уровень воды в подземном озере. Чтобы решать старую задачку о бассейне и двух трубах, нужно для начала узнать, не засорилась ли в результате землетрясения одна из этих труб.
Ну а потом можно спросить Андреаса о возможности создания трехмерной модели исследованных пещер. К пирамиде нас привели поиски источника мощного излучения. Но был и второй сигнал, к которому мы втроем с Мартой пытались безрезультатно пробиться. Есть шанс, что оба излучателя как-то связаны между собой. И быть может 3D-модель тоннелей поможет нам разобраться, в каком из углов бункера можно найти второй выход?
-
Янина Штерн
Карл-младший сидел на полу в лаборатории и рисовал цветными мелками. Последнюю неделю приходилось постоянно брать его на работу: муж стартовал в экспедицию, а детсадовская группа, которую посещал сын, находилась на временном карантине. В целом все шло неплохо, «игрушек» здесь было полно, не говоря уже о неисчислимом количестве клеток с белыми пушистыми мышами, теплиц с рассадами овощей. Все сотрудники лаборатории отвечали на его нескончаемые «почему», пока Янина была занята отчетами. Затем она с сыном сорвала несколько гибридных перцев, помидоров и огурцов: был организован салат из свежих овощей, а затем озвучены планы – двигаться в сторону дома. Время было уже позднее, но Карл-младший настойчиво упрашивал мать остаться спать в лаборатории.
- Мама, Ханс показал мне, где хранится складушка! – заявил Карл-младший. - И я знаю, подушки здесь тоже очень мягкие. Я их щупал!
- На раскладушках ночью спят мышки, - улыбнувшись, ответила Янина сыну. - А мышек здесь очень много, и даже не все они помещаются на раскладушках. Так что, дорогой, пойдем домой, будем спать в наших кроватках.
- Тогда вам нужно еще складушек. Давай принесем наши кроватки сюда!
- Карл, если принести в лабораторию еще кроваток, то мышки захотят постоянно на них спать. Они перестанут с тобой играть.
- Но я хочу с ними играть. С другими детками нельзя сейчас играть. И мне скучно.
- Не переживай, милый, через пару дней ты снова вернешься в детский сад.
- Мам, а давай заведем мне дома братика. Тогда мне не нужно будет идти в детский сад. Я буду с ним играть дома.
- Аа.. а знаешь, что Карл.. это хорошая идея. Давай спросим у папы разрешение. Но я думаю, что он не будет против. Братик – это хорошо, но в детском садике тоже весело. Так что не отказывайся от него так быстро.
Они еще долго разговаривали по дороге домой. Янина знала, что уже идет четвертый месяц ее беременности, и была рада, что ребенок долгожданный, даже ее первенец ждет его появления. Ее фигура еще не успела резко округлиться, но через пару месяцев уже четко будет виден живот. Вообще, двое детей - это хорошо. На взгляд Яны, это был самый оптимальный вариант. Она вспоминала семью своих родителей, где был старший брат и еще Янина плюс две сестры-тройняшки, разумеется, тройняшки с учетом Янины. Короче, четверо детей. Ух, большая семья - большие хлопоты. Но, наверное, и большая радость. Но тогда почему же родители сдали ее с сестрами в интернат Грубера?
Вечером она уложила Карла-младшего спать, но даже не подозревала, что несколько часов спустя они проснутся от воя сирен и будут сидеть в потемках при свете фонарика.. и пытаться играть в театр теней, пока не стихнет шум за окном и паника в голове. А потом снова улягутся спать, но Яне пора уже будет снова идти на работу..
-
Фридрих Пройсс и Яна Штерн, за несколько дней до аварии
Хотя в составе экспедиции к источнику излучения специалистов из агрономической секции не было, в последнее время в лабораториях ощущалась нехватка людей. Причин этому было несколько – и необходимость отправки специалистов для изучения других островов, и регулярно подкидываемые планетой сюрпризы вроде налета стаи насекомых, похожих на саранчу, с другого острова, нестабильности состава здешней почвы и активного распространения некоторых местных ползучих растений. В общем, причин было много, а результат один – к концу дня большинство работников агросекции напоминали зомби, механически двигавшихся к своим домам без единого проблеска мысли. Вероятно, именно на усталость Яны и рассчитывал Фридрих Пройсс, когда, спустя несколько дней от последнего разговора, поджидал ее у дверей агросекции после окончания рабочего дня. На этот раз на его лице не было прежнего насмешливого выражения, он явно был настроен серьезно.
-Хороший вечер, как считаешь, Янина? Не хочешь пройтись немного? Есть разговор.
- Фридрих, хороший вечер еще никогда не мог помешать прогулке, - улыбнувшись, Янина взяла своего спутника под локоть. - О чем ты хотел со мной поговорить?
Некоторое время Фридрих шел молча, ведя Яну по дороге, уводящей от основных зданий. Так прошло, наверное, минут пять, а потом Фридрих вдруг спросил:
-Скажи, твой ребенок в списке Ингрид?
- Пфф! - бросила Яна. - Слава богу, нет. Карл-младший самый нормальный ребенок, которого я когда либо видела. А к чему вопрос?
Разумеется, Фридрих знал, каким будет ответ. Но ему было важно услышать, как именно Яна об этом скажет. И услышанное его явно не обрадовало - мужчина помрачнел и еще несколько шагов они прошли в тишине. За это время Яна и Фридрих уже отошли довольно далеко от входа в секцию и сейчас дошли до его техзоны, где были гаражи и пустая площадка для транспорта. Здесь никого не было, и шаги эхом отдавались от стен гаражей. Фридрих остановился и развернулся лицом к Яне, скрестив руки на груди. Он смотрел на девушку сверху вниз тяжелым мрачным взглядом.
-Слава богу? Вот, значит, как ты думаешь.
Фридрих сделал шаг вперед, нависая над Яной, его голос стал угрожающим.
-А мой в списке. И чтобы защитить его, я должен понять, что вся эта чертовщина значит. Должен выбить из этой планеты все, что можно. Все ответы. Милден считала, что часть ключей кроется в здешней флоре. Я с ней согласен. И я предлагаю тебе сделку, Штерн. Я поддержу тебя не только как зама, но даже как нового руководителя лаборатории. А ты сделаешь меня замом по исследовательской работе. С полным доступом к информации.
Фридрих замолчал, но все также продолжал смотреть на Яну сверху вниз, ожидая ответа.
- А что же мне еще думать! Конечно я сопереживаю тебе, но я от всего этого не застрахована. Дети - цветы жизни. И кто знает, каким может быть мой следующий ребенок. - Янина замялась. - Разумеется, если я захочу его завести. Поэтому я, как мать, радуюсь, что мой сын в порядке.
"Соглашайся, соглашайся на предложение, Яна!" - прошептал голос в голове. "У тебя скоро будет дел не початый край. Работы меньше не становится. Пусть он исследует то, что хочет. Просто следи за ним"
- Фридрих, я согласна на твои условия, но ты будешь рапортовать мне о своей работе. И я не потерплю, если что-то вдруг утаится за моей спиной. В лаборатории много ушей и глаз, моих ушей и глаз. Так что будь готов к этим условия, - почти сурово сказала Янина, но потом добавила мягче:
- Да я шучу! Не относись ко всему серьезно. Невозможно жить в постоянном напряжении. И тем не менее, утро вечера мудренее. Сначала - первая часть условий, а потом - сделаем тебя замом.
Яна не заметила, что, пока она говорила, пальцы Фридриха все сильнее стискивали рукава его куртки. А, договорив, не успела заметить, как руки мужчины, сложенные на груди, резко дернулись к ней. Ее просто вдруг отбросило с дорожки и прижало к стене гаража. Прямо перед ее глазами было лицо Фридриха - не просто мрачное, а пылающее уже не сдерживаемым гневом. Ухватив Яну за ворот куртки, мужчина встряхнул ее, выплевывая слова ей в лицо.
-Шутишь? Шутишь? Ты притворяешься или правда ничего не понимаешь, Штерн?! В колонии война! Война, понимаешь? То, от чего зависит судьба сотен людей, ты называешь шуткой?
Отпустив девушку, Фридрих сделал шаг назад, его руки, сжатые в кулаки, дрожали.
-Открой, наконец, глаза, Яна, иначе однажды утром ты просто не проснешься, как Милден и остальные.
Бросив напоследок эти слова, Фридрих развернулся и пошел прочь, свернув куда-то между ангарами.
...
Остановившись в узком промежутке между двумя ангарами, Фридрих остановился и прижался спиной и затылком к стене. Потом он с силой саданул по стене кулаком, выругавшись сквозь зубы. Надо было держать себя в руках, но, черт возьми, она разозлила его так, что дальше некуда. Или, может, она специально так делает? Если Янина входит в группу Ингрид... Фридрих снова выругался. Хелен планировала держать Яну под своим наблюдением, но теперь это было очень проблематично. Может, нужно было не идти на сделку, а просто саботировать ее проект? Впрочем, возможности для этого еще есть. В конце концов, доступ к сладу химикатов в лаборатории у Фридриха пока никто не отобрал.
-
была как-то история про почтенных сыновей семейства, выпившего отца и плащ
-
Русмак, который мне кажется мафом, если конкретно - Вербовщиком.
город расширялся за счет его учеников из числа молодняка
-
Сигур Эрленсен
(http://www.malemodelscene.net/wp-content/uploads/2012/05/Jesse-Shannon-Ivan-Muselli-Essential-Homme-07.jpg)
У Сигура возникла мысль взять Уши и отправиться за экспедицией. Проблема была в том, что он никогда не занимался спортом, кроме общих занятий по базовой подготовке, и вовсе не был скалолазом. И он сомневался, что пещеры позволят ему просто спускаться пешком с дочерью на плечах. К тому же были Свен и Эгиль, которых не с кем оставить... хотя им вряд ли что-то угрожает, они же не мутанты. Пожалуй, больше детям не нужно ходить в сад. Работу он может брать домой, необязательно далеко ходить, препарат готов, остаются исследования. И нужно требовать новую экспедицию.
Когда завыли сирены, Сигур играл на клавишах тихую незамысловатую мелодию американского композитора. Дети сидели на полу и слушали. Звук напугал Сигура, он обернулся на шум всем телом, и только потом понял, что это за звуки.
Он быстро взял себя в руки, но детям явно было страшно, поэтому он отбросил возникшую было идею выйти и посмотреть, что это, - в случае эвакуации им объявят - и сел на пол рядом с детьми, которые быстро прижались к нему. Он неловко поднял руки, прижимая их к себе.
- Ничего страшного, - сказал он. - Все скоро кончится.
Так они и сидели, пока за дверями и окнами раздавался шум, - похоже, многие в панике бегали, но эвакуации явно не было. Вскоре было объявлено, что покидать пределы базы всем запрещено. Ладно, его работа все равно тут. Как бы только вернуть домой Марту.
http://www.youtube.com/watch?v=Q-57D0LervM
-
Эльза Раух-Олавсон
(http://s017.radikal.ru/i402/1504/9e/dd7f591b1818.jpg)
Изольда Кох
(http://s50.radikal.ru/i130/1503/ac/1a61cea8e6b2.jpg)
Натан Кригсс
(http://s015.radikal.ru/i332/1503/6e/20459266a861.jpg),
а также Хельга Тарм и Арнд Лейт
Изольда лежала на больничной койке и ждала, что будет дальше.
Просто приключенческий роман для юношества,- усмехнулась она про себя. Усмешка вышла невесёлой. Всё что происходило с ней, и не только с ней, с момента конференции давно перешагнуло грань здравого смысла, и Изольде порой хотелось себя ущипнуть, чтобы убедиться, что она не спит и не бредит.
Получив записку, Изольда решила было никак на неё не реагировать, но, немного подумав, поменяла своё мнение. Отогнав всплывшее откуда-то из глубин памяти "Монте-Кристо", попыталась рассуждать разумно. С Идой разговаривать бесполезно - несколоько попыток было, спасибо большое. Женщина явно страдает манией величия и упивается своей властью. Изольде теперь как врачу было интересно - что там у неё в голове, где у нормальных людей мозги.
Ничего вразумительного от неё добиться не удалось - всё больше казалось, что госпожа Гримм сама не знает, почему она решила изолировать Изольду. А потом эта тревога, вой сирен. Изольда почти до боли хотела увидеть Антона и Маркуса. Нет, сидеть неизвестно сколько в камере она не согласна!
Если побег не удастся, то всё же придётся, но если всё получиться, то можно будет попытаться встретиться с Грубером и выяснить, что всё-таки происходит.
Так что Изольда послушно выполнила всё, что рекомендовал неизвестный автор записки и теперь ждала.
Дверь комнаты открылась и вошла молодая девушка-секьюрети с завтраком на подносе. Эльза поковырялась в овсяной каше, и приказала себе её съесть. Потом взяла кекс-мафин и, медленно его откусывая, стала смаковать кофе. Вдруг зубы уткнулись в что-то твёрдое. Эльза разломала на четверть съеденный кекс и из него выпал какой-то крохотный шарик. Эльза его с интересом стала рассматривать. В плотной полиэтиленовой шарообразной упаковке находилось... И тут Эльза чертыхнулась вслух :
- Вот же надо! Так и зуб можно сломать об эти чёртовы орехи. - И демонстративно встала и пошла выбрасывать "орех" в туалетный блок.
Войдя в туалет, она громко звякнула крышкой мусоропровода и ловко спрятала шарик в вырезе кофточки на груди.
* Надеюсь, камера наблюдения зафиксировала то, что надо.* И Эльза Раух пошла к столу с остатками завтрака на подносе и допила свой кофе.
Её выдержки хватило ровно на час. Через час она опять закрылась в туалетной. Достала "этот чёртов орех" и, расковыряв прозрачную пластиковую оболочку, извлекла из него небольшой листочек бумаги с рисунком:
(http://s1.radikale.ru/uploads/2015/4/21/caf282b8202cf5ca8ad2d0a701181ef3-full.jpg)
Внимательно его рассмотрев, она опять спрятала на груди листочек, вернулась в комнату улеглась на кровать. И, закрыв глаза, стала обдумывать увиденное.
* Так... на вопрос, кто это мне прислал такое послание, у меня нет ответа... Теперь попробую разобраться с содержимым послания. Наивный детский рисунок и какие-то цифры рядом с определённо женской фигурой, которая вышла из дома... Правда, дом с решёткой поверх обычного окна... В левом углу солнышко, но оно перечёркнуто накрест... В правом углу цифры. Ну-ка, картограф, соображай, что это может быть. Перечёркнутое солнце... Т. его недолжно быть на небе... Ночь, что ли?... Тогда почему на небе не две луны? ... Но рисунок явно детский. .. ребёнок точно не знает как выглядит ночное небо... логично? Вроде бы... тогда цифры что-то значат для ночного времени суток... Т.е. это может быть указанно время... чёрный цвет - цвет ночи. Предложим... 3.40 ночи. Что должно произойти в это время? ... Ладно, оставим это, вернёмся к идущей женщине... Она уже вышла из дома и идёт по дорожке, оставив за собой цифры... Цифры позади неё. Сразу за крыльцом... похоже это не время. А что? Женщина оставила дом, где решётки... как она смогла выйти, не зная кода замка? Это может быть код замка...*
Ровно в 3.40, Эльза, откинув одеяло, в два прыжка оказалась у двери и быстро набрала цифры, указанные в послании. Замок щёлкнул, и она приоткрыла дверь в коридор. Дежурный секьюрити сидел полуобернувшись спиной к мониторам и к её комнате, и всматривался куда-то в глубь коридора. Эльза отпрянула в комнату и с небывалой скоростью оделась.
И тут завыла сирена. Эльза выскочила в коридор. Дежурный вглядывался в мониторы. Из-за воя сирены он не услышал как к нему подкралась Эльза и дёрнула из-под него стул, от неожиданности, дежурный завалился на бок. Эльза хотела огреть его в добавок стулом по голове, но он увернулся и она она угодила ... Она не поняла куда она угодила, но дежурный скокужился от боли и дико взвыл, а Эльза проскочила мимо него и помчалась по коридору к выходу. Под дики вой сирены и объявлений об опасности 1 степени, задержанная Эльза Раух-Олавсон выбежала из своего узилища и побежала в сторону больничных корпусов...
Сообщение было коротким. "Мы нашли. Мы здесь не первые". В составе экспедиции были подданные Хелен, и это было все, что от них пришло. От размышлений о том, что это может значить, Натана отвлек вызов с коммуникатора.
"Натан, это Хельга. В медблок доставили Изольду Кох. Она была задержана безопасниками, а сейчас, похоже, притворяется отравленной, чтобы попробовать сбежать. Жду дальнейших указаний."
...
Разумеется, так просто Изольде не поверили. Поэтому в РИТ-боксе, куда ее поместили, дежурил охранник. Наверное, рано или поздно Изольде подвернулся бы шанс ускользнуть, но она вряд ли ожидала, что охранник, попивая принесенный ему одной из врачей кофе, вдруг закроет глаза и рухнет со стула. Доктор, в это время проверявшая налепленные на лоб Изольды датчики энцефалографа, подошла к упавшему и внимательно посмотрела на него, а затем начала отключать Изольду от мониторов.
-Вставай и иди за мной, - скомандовала Изольде доктор.
Охранник с наружной стороны бокса тоже спал. Изольда заметила у него на шее след от подкожного инъектора. Провожатая, которую, как Изольда успела прочитать на бэйдже, звали Хельга, вела мнимую пациентку по служебным коридорам медблока. За очередной дверью оказалась площадка для флаеров, где уже стояла машина с включенным двигателем. Пилот из кабины нетерпеливо махнул рукой - и Изольде ничего не оставалось, кроме как забраться внутрь.
Уже когда флаер набрал ход, со стороны здания СБ раздался вой сирены, а Изольда увидела внизу бегущую по земле фигурку. После короткого разговора с кем-то по рации, пилот снизил флаер и открыл дверь, впуская внутрь еще одного пассажира, которым оказалась Эльза Раух.
"Отправляйтесь к месту нахождения экспедиции" - отправив Арнду это сообщение, Натан откинулся на спинку кресла, полуприкрыв глаза. Ему не особенно нравилась это идея. Но сейчас все, что увеличивало хаос в противостоянии между Францем и Ингрид Грубер, было ему на руку.
Уже не пытаясь понять, что происходит Изольда осмотрелась. Все лица были знакомыми, что неудивительно. Но близких друзей среди нежданных спасителей не было.
- Куда мы направляемся? Мне надо вернуться в колонию.
Возвращение в ближайшее время не входило в планы спасителей и спор о том, что делать дальше затянулся и грозил перерасти в свару.
-
Марта Эрлих-Эрленсен
В тот миг, когда пещеру заволокло пылью, Марта почувствовала ужас - ужас свершившегося страха быть похороненной заживо в каком-нибудь подземном тоннеле, без шанса позвать на помощь... Нет, она была не одна, но это было неважно: их отрезало от путей к отступлению.
Трясущимися руками Марта откупорила флягу и сделала несколько больших глотков, пытаясь успокоиться и прогнать изо рта привкус песка и пыли. Что это было? Землетрясение? Просто случайный обвал старой породы, вызванный резонансом? Или сработала какая-то ловушка, установленная местными обитателями? Или... или просто кто-то из идущих в группе не хотел, чтобы они вернулись назад со своими открытиями? Кого не было рядом в тот момент, когда они начали обследовать пещеру? Они были вдвоем с Матиасом, так что в нем она могла быть уверена. А остальные?.. Марта попыталась вспомнить, кто был в пещере, пока она делала снимки пирамиды и производила сканирование. Всё было слишком смутно.
- Уши, милая... Свен... Эгиль... Неужели я вас больше не увижу?.. Сигур...
- Мама?.. - вдруг раздался в голове голос Уши. - А папа хотел тебя искать. Мы оба хотели тебя искать.
- Солнышко! Почему ты... ох... Ты и так можешь, Уши?
- Ага, я по-всякому умею. Классно, правда?
- Очень, моя дорогая. Ты можешь передать папе, что со мной всё в порядке, но у нас проблемы - тоннель завалило, и мы не можем выбраться обратно. Связи нет. Пусть высылают спасательную экспедицию и...
- Почему не можете?
- Уши, мы теперь не можем выйти из места, где сейчас сидим. Нет выхода, зайка.
- Есть.
- Нет, милая.
- Есть, просто ты не видишь. Посмотри. Мы ждем тебя дома. А я пока позабочусь об остальных, а то папа успел расстроиться, а Эгиль плакал и хотел к тебе на ручки. Буду его веселить и скажу ему, чтобы папа приготовил себе соленую рыбу. Ты ведь знаешь, что он любит соленую рыбу?
- Да... Зайка, о чем ты говоришь?
- Папа очень расстроился, когда не смог дочитать твое сообщение. А потом у нас тут бабахнуло.
- Что?! Что бабахнуло, Уши?
- Пока, мам!
- Уши, подожди!
Голос в голове стих, и Марта уже не была уверена, действительно ли она слышала звонкий голос дочери или это уже начались слуховые галлюцинации.
"Думай, Марта, думай... Бабахнуло?.. О чем она? О Господи..."
Сжав виски, Марта решила пока не рассказывать о случившемся. Она направилась к Матиасу, разгружавшему мешки с провиантом, и остановилась в шаге от него.
- Связи так и нет? Никаких сообщений не приходило?
Матиас лишь раздосадованно мотнул головой, и Марта переключилась на Герда, который ковырялся с планшетом.
- Что там у тебя?
Одного взгляда на планшет было достаточно, чтобы понять, что Герд пытается развернуть объемную модель отсканированных тоннелей и особо изучает один участок.
- Подожди, мы вот здесь, а прямо над нами тогда... - Марта отследила пальцем ответвление основного тоннеля, в котором они побывали пару дней назад во время первой вылазки - прямо над тем местом, где они находились. - Здесь должна быть вентиляционная шахта...
...несколько дней назад...
- Не представляю, как вас угораздило. Я еще могу понять, что этот олух, - Андреас ткнул пальцем в Герда, шедшего, а вернее протискивавшегося позади него и Марты, - сумел вляпаться в неприятности, но ты-то, Марта... От тебя я такого не ожидал.
- Не сомневаюсь. Но и на старуху бывает проруха, - выслушивать бурчание Андреаса по пятому кругу уже не было сил, но все же слышать его было уютно и привычно. Техник любил поворчать и пожаловаться на то, что его окружают сплошные идиоты, но это было лишь для красного словца. Марта вздохнула, поймав взгляд Герда, и мысленно попыталась вложить в свой взгляд выражение "не слушай его, на самом деле он просто переволновался и корит себя за то, что его рядом не было". - Ты лучше под ноги смотри. И скажи спасибо, что нам повезло, а ты додумался не сигать за нами прямо в воду. Были у меня такие подозрения, Анди.
- Ха! Вам не мешало помыться лишний раз, а то я порой не могу вас отличить друг от друга. Вроде бы то, у кого сиськи, это мой геолог, но потом смотрю на накачанную грудь второго и начинаю сомневаться.
Марта фыркнула.
- Не могу понять: это грязный намек, что моя грудь могла бы быть побольше, или неуклюжая попытка признаться, что тебе нравятся мужчины?
Андреас поперхнулся и хохотнул.
- Нет, меня вполне Ангела устраивает. Ее, по крайней мере, я со своим пилотом не перепутаю.
- А она тебя с ним? - Марта обернулась и показала язык. И тут же обернулась обратно, всматриваясь под лучом фонаря в темноту, пытаясь понять, что же привлекло ее внимание мгновение назад. - Смотрите - там расщелина вниз... Осторожней, не провалитесь.
Марта и Андреас увлеченно вглядывались вглубь расщелины, обсуждая способы безопасного спуска. Техник желал сперва самолично убедиться в том, что путь проходим даже для особо одаренных покорителей пещер, и при этом выразительно посмотрел в сторону Подольски.
- Не торопись, дрон все равно быстрее, - Герд перехватил управление одним из минидронов и направил крошечный аппаратик вниз. Юркий светлячок послушно следовал указаниям оператора, передавая на экран пульта управления видеопоток со своей камеры. Внезапно пилот усидел нечто, что едва не заставило его присвистнуть от удивления.
- Марта, глянь-ка сюда! Ты видишь то же, что и я?
Ковырявшаяся с записью полученных данных Марта вздрогнула, услышав удивленный голос пилота, и поспешила присоединиться к нему и взглянуть на дисплей пульта управления. На первый взгляд, ничего особенного - внизу, под тем тоннелем, по которому они продвигались, оказался еще один тоннель, соединенный с верхним почти вертикальной шахтой. Серые стены, шероховатые и в каких-то потеках, образовывали углы... Прямые углы. Идеально прямые едрить их налево углы. Тряхнув головой, Марта перехватила у Герда пульт управления дроном и заставила тот еще раз покружиться на месте и подлететь к стенам поближе.
- Ты видишь то же, что и я? - Марта пыталась сдержать торжествующую улыбку и повернула камеру дрона по направлению вглубь тоннеля, демонстрируя почти идеально прямоугольное сечение и следы обработки камня.
- Что там у вас? - Андреас бесцеремонно попытался отодвинуть сперва Марту, потом пилота, потом втиснулся между ними, ткнув пальцем в дисплей. - Оп-па! Это то, что я думаю?
- Нет, - фыркнула Марта. - Там нет голых женщин и единорогов, скачущих на зебрах вдогонку за розово-салатовыми слонами. Это всего лишь обработанный тоннель. Коридор, проще говоря. Шахта. И если у нас нет никаких данных о том, что за пять лет кто-то из нас успел наделать здесь подземных проходов и состарить их так, чтобы они выглядели заброшенными, то это означает, что я была права. Мы здесь не одни. И это излучение наверняка имеет искусственное происхождение. Думаю, это стоит показать Матиасу, но сперва...
Марта вытянула из мешка страховочный пояс и демонстративно потрясла им.
- Сперва я хочу взглянуть на всё это своими глазами.
По своему опыту Герд прекрасно знал, что бесполезно пытаться удерживать Марту, если она зажглась какой-то идеей. Все равно ее энтузиазм сметет все возражения. Хотя какие могут быть возражения, когда их маленькая группа стоит в нескольких шагах от эпохального открытия?! Еще пару мгновений – и они смогут потрогать своими руками бесспорные доказательства того, что человек не одинок во Вселенной.
Несмотря на весь пафос исторического момента, никакой спешки в слаженной команде геологов не наблюдалось. Доведенными до автоматизма движениями они готовили и проверяли снаряжение, а Марта параллельно еще и умудрялась раздавать последние распоряжения. К своему удивлению, Герд почувствовал их ритм, подчас понимая с полуслова что и как надо делать в каждый следующий момент. В общем, даже если и не слишком помогал, то и под ногами не особо путался.
После того, как Марта Эрлих спустилась в расщелину, Герд вернулся к пульту управления и направил несколько минидронов сопровождать девушку. Конечно, картинка на экране – это не совсем то, что увидеть своими глазами. Но и ее было достаточно, чтобы совсем не удивиться словам Марты:
- Похоже, мы здесь задержимся... Спускайтесь, только хорошенько закрепите веревку - нам еще по ней выбираться.
Коридор тянулся насколько хватало света фонаря и еще дальше. Возможно, бесконечно дальше, в темноту. В какой-то момент Марте стало неуютно, и она перехватила лямки рюкзака, сжав их покрепче, чтобы не тряслись руки.
- Андреас, что у нас с показателями?
Звонкий удар ботинок о камень возвестил о прибытии техника.
- Эй, пилот, смотри, не застрянь там опять. Это коридор-калибратор, сюда пролезают только те, у кого душа чиста. А грешники навеки застревают, зацепившись своей толстой задницей.
- Андреас, заканчивай ерничать. Показатели?
Луч фонаря техника метнулся Марте прямо в глаза, потом тут же резко в сторону, когда Андреас понял, что ослепил своего руководителя.
- Пардон... Так, кажется, мы всё ближе к нашей "черной дыре". Около трехсот восьмидесяти метров.. туда, - техник ткнул рукой дальше по коридору. - Похоже, этот проход ведет прямо туда, куда нам нужно.
- Похоже, это было нужно не одним нам. Будьте настороже. Кажется, тут всё давно заброшено, но кто его знает?.. - Марта шмыгнула носом, поправила фонарик и махнула рукой Герду, который как раз приземлился в коридор. - Видимо, мы шли и вправду по каким-то техническим каналам или по вентиляционной отдушине. Тут вообще дышать не тяжело, но кто его знает, что будет впереди. У всех есть респираторы и кислородные баллоны?
Похоже, коридор тянулся вглубь и вниз на несколько десятков, а может и сотен метров - свет фонаря не пробивал толщу темноты впереди до конца. Идеально прямой тоннель с идеально подогнанными стенами. Если кому-то еще нужны были доказательства существования на Начале какой-то цивилизации, это были они.
-
-
Торгейр Олавсон
Не самый опасный обитатель зверинца. В любом случае, разговора с Францем не получилось. Его вызвали снова в тоннель. На этот раз - со спуском. И Торгейра завалило, едва не пришибло яркими, эффектными, разноцветными камнями. Если бы кто видел - оценил бы их красоту.
"Неужели Франц Грубер так решил избавиться от меня?"
- ковыляя по небольшому, два на два пятачку, оставшемуся от завала.
Торгейр лег на пол этой пещеры и приготовился ждать смерти. Хотя воздуха хватало. Но вот воды не было.
Кто без коня, тот пеш. Русмак.
-
Анна Катрин Хаусвальд
Что за чертовщина? Что творится? Анна только отошла, пыталась выбраться из лазарета, и тут нате вам. Что происходит с этой колонией? Орут сирены, люди поразбежались кто куда. И главное ничего не понятно. Сюда что, метеорит упал или цунами.
Анна вышла из палаты – благо их там никто не запирал. Она все еще чувствовала слабость, тем не мене заставляла себя двигаться дальше. Странно, в медицинский отсек не направили новых пациентов, а значит все же случилось что-то не настолько страшное. Было ощущение, что она проспала все на свете. Все-таки зря она выпила настолько крепкое снотворное, ведь знала же, что в ее ситуации оно бесполезно. Не, ну здоровый крепкий сон всегда хорошо, но все же просыпаться когда ничего вокруг не понятно – та еще психологическая травма.
- Вернитесь, пожалуйста, в палату. – сказала идущая навстречу женщина в белом халате, тоже Анна, кажется.
- Что случилось?
- Ничего серьезного. Скоро все будет в порядке. Вернитесь, пожалуйста, в палату.
Делать было нечего, пришлось послушаться. Недовольная, Анна вернулась в палату. Благо ее планшет был там и благодаря этому оставался шанс выяснить, что произошло. Оставалось надеяться, что она до того момента не сгорит заживо и что действительно ничего столь страшного не случилось.
-
Чрезвычайное положение окончательно добило Ньяла. Некое духовное единение, которое он испытывал в беседах, было для него теперь недостижимо. Все шло прахом. И этот прах поглощал его наследие. Поглощал его будущее.
Будучи асексуалом, он не мог иметь детей. Но и след его в истории, вторая возможность получить бессмертие, хоть и духовное, тоже могла быть уничтожена в мгновение ока.
Если люди не смогут смотреть на его достижения, какой в них смысл? Та... червоточина, сквозь которую они прилетели сюда, может и закрытся - а может, уже закрылась, Ньял этим вопросом не интересовался - и если население колонии поглотит само себя, то кто будет наслаждатся его трудами? Господь? Ньял не верил в Господа, но он чувствовал, что у этой планеты есть что-то, что можно назвать божественной сущностью в понимании жалкого человеческого мозга.
Он чувствовал, что остался один... Однако понял, что с самого начала он мог рассчитывать - и рассчитывал - только на себя. И сдаваться он не собирался.
-
Голосование пятого дня:
Rusmack McDwarf - 4 голоса: Lucia, Сэм, Рашан Курин, lionel
Сэм - 3 голоса: Rusmack McDwarf, didika, Шарин Налхара
Нас покидает Rusmack McDwarf.
Начинается ночь. Дедлайн отправки ночных ходов - завтра, четверг, 23.04.2015, 21:00 по форуму.
В случае, если ходы будут отправлены раньше, возможно более раннее начало нового игрового дня.
-
Ингрид Грубер/Сигур Эрленсен/Матиас Гримм
ПЕРЕД ЭТИМ ПОСТОМ ПОЗЖЕ БУДЕТ СКАЗАНИЕ О ГЕРОИЧЕСКОМ СПАСЕНИИ УЗНИКОВ ПОДЗЕМЕЛЬЯ. ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: СОФИЯ, ТЕРЕЗА, ТУВИН, ГАРАК.
***
Положение больничной узницы тяготило Ингрид. Ей хотелось выть от невыносимого желания попасть к Пирамиде, но что она могла - одинокая, беспомощная, запертая в лазарете?
Девушка скорчилась на койке, обхватив себя руками. От отчаяния она потянулась к детям. Может, они дадут немного успокоения? Там было тихо. Малыши спали. Лишь несколько крох в тревожном напряжении чего-то ждали. Дети Матиаса, Урсула Эрлих-Эрленсен...
Дура! Дура! Какая же я дура! Ингрид хлопнула себя ладонями по голове.
Уши! Уши! Уши! Уши! - она понимала, что своими воплями может испугать ребенка, но упустить Урсулу означало потерять последний шанс.
Любопытство.
Помощь! Помощь! Помощь!
Вопрос
Ингрид быстро создала в голове образ Сигура в лазарете, помогающего ей выйти из палаты.
Понимание.
Пауза.
Согласие.
***
Сигур с Уши на плечах шел по коридору от лабораторий. В общем-то, им всем повезло, что лаборатории и лазарет находились в одном крыле и проход между ними был свободным. А он тут работал, так что проблем не было, хотя кто-то из коллег и удивился, увидев его с дочерью, - раньше он никогда не брал с собой детей. Мальчики остались у Янины, которая сегодня находилась дома, - такой огромной толпой взрослых и детей они бы далеко не ушли. Уши не мешала, она была нужна, - или не она сама, а ее способности, но Сигур верил, что они неотделимы от нее. Сам бы он не справился - он знал, что его разум максимально далек от способностей детей-мутантов с Начала, и сам он никогда не научится воспринимать информацию так, как они. Если этому можно научиться, наверное, научится Марта, а он может общаться с помощью Уши.
Дочь дала ему знать, когда они дошли до нужной двери. Сигур огляделся на всякий случай, потом просто толкнул дверь. В палате действительно была Ингрид; впрочем, он и не сомневался в том, что Уши определила все верно, да и шуток по серьезным вопросам за ней раньше не водилось.
Он зашел в палату и просто сказал:
-Надо уходить.
Ингрид вскочила с кровати, лучезарно улыбнулась Уши и, как была, в больничной пижаме и тапках, направилась к выходу. Затем замерла у дверей:
- Дежурный?
Сигур нахмурился. Он не любил насилия. Огляделся вокруг, увидел деревянный стул, нахмурился еще сильнее. Аккуратно поставил Уши на пол, упершись ногой, отломал от стула увесистую ножку и вручил Ингрид.
- Сможешь? Мы отвлечем. Пойдем впереди.
Ингрид взвесила ножку в руке, нахмурилась и кивнула:
- Я постараюсь. Идите.
Сигур присел, подождал, пока Уши заберется, встал и пошел по коридору, не оглядываясь. Он знал, что дочь возьмет у него в голове все, что нужно. И когда они достигли стола дежурного (Сигур знал, кто он, но они не были толком знакомы, в конце концов, он почти не общался), Уши вдруг испуганно ойкнула и вскрикнула:
-Ой, что это там?
Дежурный дернулся от неожиданности, вскочил и подбежал к ним, глядя в направлении выхода из лазарета, куда и указывала выглядящая абсолютно испуганной дочь Сигура.
Ингрид выбежала из-за угла и ударила дежурного по голове. Мужчина упал на пол, а ученая зажала рот ладонью, подавляя возглас.
- О, Боже, - она наклонилась и пощупала пульс, - жив. Я испугалась, что ударила слишком сильно.
Сигур подал плечами, заставив Уши подпрыгнуть, отчего она весело рассмеялась.
- Не хватило бы сил, - сказал он и отправился дальше по коридору. Вдруг он почувствовал, как дочь обхватила его голову руками, а в мозгу стали появляться образы: Марта, выбирающаяся из провала в земле; кучка ее товарищей; местность, где все это происходит...
Сигур перевел взгляд на Ингрид и решил, что, наверное, она тоже видела все это.
- Мы идем туда?
Взгляд Ингрид на секунду остекленел, затем она помотала головой и с ласковой укоризной посмотрела на дочь Сигура:
- Уши...легче, ты же разбудишь остальных. Да, мы идем туда. Только, - она посмотрела на свои ноги, - пожалуй, мне нужно переобуться.
- Янина поможет, - сказал Сигур. - И переодеться. И оставить Уши, - он почувствовал, как дочь стукнула кулачком ему по затылку, но никак не отреагировал на это и ничего не сказал, а просто пошел дальше быстрым шагом. Ему не нужно говорить. Все, что нужно, она прочитает сама.
Когда они дошли до жилища Янины, Сигур предоставил Ингрид объяснять, что к чему, а сам ссадил дочь к сыновьям, подошел к окну и огляделся.
Диалог Ингрид с Яниной был коротким - сказывался опыт сотрудничества. Штерн достала из-под стола стоптанные кеды и протянула их Ингрид. Грубер обулась, прошлась по комнате и кивнула Сигуру:
- Я готова.
Затем обернулась к Уши и самым серьезным тоном проговорила:
- Все будет хорошо. Поверь мне. Не беспокойся.
Сигур не понимал, зачем Ингрид успокаивала Уши. Мутанты явно в этом не нуждались, они получали информацию раньше, чем ее успеешь произнести. Этого, мое дорогое полено, тебе все же никогда не понять. Сигур тряхнул головой, жестом позвал Ингрид, и, когда она подошла, показал пальцем направо, где достаточно далеко находились ворота, а потом налево, где открывался вид на океан.
- Нам туда. Пойдем здесь, - и выжидающе посмотрел на нее.
- Пойдем, - Ингрид перекинула ногу через подоконник.
Сигур неловко спрыгнул следом за Ингрид, и они побежали прочь - за базу, чтобы не видели охранники, вдоль берега и потом в джунгли.
- Знаешь, куда мы? - спросил Сигур на бегу, уже тяжело дыша, когда они отбежали на безопасное расстояние.
Ингрид согнулась пополам и схватилась за правый бок: ей бег дался еще тяжелее.
- Знаю, чувствую. Уши мне помогает. Сейчас, уф...Туда, - она махнула рукой в нужном направлении.
Сигур стоял рядом, стараясь продышаться побыстрее. Дальше не нужно бежать, нужно просто идти, а значит, нужно восстановить дыхание. Значит, Ингрид правда общалась с детьми напрямую. Значит, мутацией все же правда можно заразиться, как они и думали. Интересно, смогут ли все же все стать такими... Es ist der Anfang, - мелькнула у него в голове строчка из любимой на Начале песни.
Наконец они отдышались и пошли дальше, не слишком спеша; Ингрид указывала направление.
Спустя какое-то время они вышли на маленькую полянку. Она казалась еще меньше из-за слишком большого количества людей, скопившегося на ней.
Ингрид решительно сделала шаг вперед и подняла руку, прерывая все разговоры.
- Матиас, - она смотрела только на него. - Пожалуйста, нам срочно нужно вниз. От этого зависит все.
Глаза Сигура широко раскрылись, когда взгляду открылась заполненная людьми поляна. Сообразив, что, конечно, они пришли, он принялся искать глазами Марту. Ингрид тоже не обращала на него никакого внимания, кинувшись к Матиасу. Он нашел ее рядом с тем же парнем, с которым он видел ее в видениях Уши. "Кто он? - подумалось вдруг Сигуру. - Безопасен ли он.. для нас? Препарата хватит на всех". И побежал в их сторону.
***
Когда из темноты на освещенную светом прожектора от флаера поляну выскочили двое, сердце Матиаса ёкнуло. Он уже получил сообщение Ингрид, слишком поздно, конечно же, но он ждал ее и даже был разочарован, когда понял, что она не принимала участия в его вызволении из бункера. Но она всё же пришла. Мужчина стёр с лица глуповатую улыбочку и уже с серьезным видом кивнул.
- Вниз, так вниз. - Где-то на задворках сознания засвербила гаденькая мысль, что он таки стал ее ручным псом и, несмотря на пережитый ужас подземного плена, готов был ради нее опять лезть в самое пекло. "Это ради детей", сказал он себе твердо. "И ради нее. Ни больше, ни меньше", осознал вдруг он всю правду, пока проверял надежность карабинов и страховочных тросов Ингрид. Мужчина лучезарно улыбнулся девушке и с мальчишеским "Прокатимся с ветерком!" первым скользнул в черноту тоннеля.
Ночь окончена.
По результатам ночи нас покидает Герд Подольски/Lionel.
Новый игровой день НЕ начинается. Просьба набраться терпения и подождать мастерских постов.
-
Спускаться приходилось, сгруппировавшись в три погибели, и, все равно, время от времени, Ингрид болезненно билась локтями и коленями о каменные стены. Матиас скользил рядом, опережая её совсем ненамного, ровно настолько, чтобы в любой момент подставить руку и уберечь от особо коварного выступа. Ей отчаянно не хватало сноровки, а также сна и спокойствия. Слава Богу, подумалось Ингрид, что сейчас ночь, и дети спят.. Тишина давила на неё, и, хотя сбивать дыхание было не самой лучшей идеей, девушка тихо спросила Матиаса:
- А другой путь был еще тяжелее?
- Он просто длиннее. - Матиас усмехнулся, представив себе Ингрид под тяжестью рюкзака, карабкающуюся в первый день экспедиции над озером. Возможно, ради нее он бы отказался от своей идеи проверить выносливость участников экспедиции. Хотя с другой стороны, как раз ради нее, эту проверку стоило бы сделать еще серьезнее. Матиас запутался и переключился на более безопасную тему.
- Как там дети? Ида увезла наших сыновей из поселения. Но что с остальными?
Ингрид поджала губы, прислушалась к себе, затем ответила:
- С ними все в порядке. Большинство из них сейчас спят и видят хорошие сны. А твои сыновья, - она сглотнула, зажмурилась и заглянула к ним, - они ждут тебя.
- Откуда ты знаешь? - удивился Матиас. Он юркнул в люк, опустился чуть вниз, пропуская Ингрид, и завис под потолком бункера. До того времени, чтобы полюбоваться видом с высоты у него не было.
Ингрид висела рядом с ним, приоткрыв рот от изумления.
- Все так, как я видела...все так... - она перевела взгляд на Матиаса и почувствовала, что плачет от восторга.
Матиас вопросительно посмотрел на неё. Слишком много вопросов роилось в его голове. Ингрид это чувствовала. И еще она чувствовала, что Матиас хотел бы знать правду.
- Я чувствую их. Дети...они ворвались в мою голову, после того как вы попали к Пирамиде, встали на дорожку. Тогда произошло что-то странное. Я увидела тебя здесь в тот момент. Тебя и всю группу. Вы шли к Пирамиде. А потом я поняла, что должна попасть сюда.
Слова лились из неё, но это были только слова, чтобы донести до Матиаса все произошедшее, нужно было что-то другое, и Ингрид решилась. Она потянулась к нему, скользнула к его разуму, чувствам. Там было что-то вроде барьера, но Ингрид легко преодолела его и обняла Матиаса.
Если бы не удерживающая веревка, Матиас бы точно свалился со ступеньки-выступа, на которую он карабкался, пока Ингрид говорила. Чувство было для него новым. Приятным. И слишком интимным. Непроизвольно он воспротивился и каким-то образом вытолкнул Ингрид из... из себя.
- Черт возьми! Больше никогда так не делай. - Матиас был бледен и испуган. Но постепенно он принимал произошедшее как данность. - Я имею в виду без предупреждения не делай. О, Ингрид! Это...Это просто поразительно! Так ты и дети...? Да? Ничего себе! Ха-ха! Передай им привет от папочки! Ха-ха!
Ингрид почувствовала как кровь застучала в висках, а затем краска схлынула с её щек. Матиас был таким...привычным. Другим, но привычным.
- Ты тоже так не делай, - слабо проговорила она, - это как...ммм..затрещину получить.
С детьми было проще. Они знали, как нужно себя вести. Взрослые же не отличались деликатностью.
- Передам, обязательно передам. Они рады тебе.
Они повисели еще несколько мгновений в молчании, а затем Ингрид выдохнула:
- Я больше не могу. Нам нужно вниз.
Произошедшее так захватило разум Матиаса, что он так и не сообразил спросить у Ингрид зачем же ей вниз. С каким-то благоговением он ответил скороговоркой "Да-да, конечно!", и помог ей преодолеть последние метры вниз. А там помог справиться с карабинами и, пока отцеплял всё лишнее от себя, увидел, как Ингрид бегом устремилась по стеклянной дорожке к пирамиде.
- Да что же ты делаешь? - прошептал он ей вслед и поспешил на остров за девушкой.
***
Ингрид ступила на дорожку, проложенную над озером. Короткий путь, но, кажется, она шла по нему вечность. Она приближалась к Пирамиде, оставляя позади себя прошлое, хорошее и плохое, радость и слезы, все, что могло заставить её повернуть обратно. Девушка ожидала, что она упрется в прозрачную стену, но монолит стекла внезапно разошелся, и Ингрид ступила вовнутрь. В святая святых. Следом за ней осторожно вошел Матиас.
Девушка прищурилась, разглядывая сложную структуру трубок, образующих гигантский орган. В самом низу устройства имелась ниша, закрытая блестящей пластиной.
- Останься здесь, Матиас, не подходи ближе, - Ингрид проговорила это даже не оглядываясь на мужчину. Она была уверена, что он её послушается. Несколько секунд она в молчании изучала пластину - три выемки, образовавшие вершины равностороннего треугольника. Нижняя по размеру и очертаниям напоминала большой палец, верхние - идеально подходили для человеческих ладоней. Импульсы продолжали руководить ею, слепые, больше походившие на инстинкты, чем на осознанные решения: Ингрид приложила свой большой палец.
Мир подернулся рябью, сияние в трубках вспыхнуло с новой силой, и Ингрид провалилась в другое измерение. Она снова падала, её полет вниз казался бесконечным, пока вдруг не прекратился. По ощущениям это больше всего походило на падение в страховке с тренировочного полигона. Когда-то в другой жизни девушка по имени Ингрид Грубер лазала по нему вместе со своим любимым. Сильный рывок. Остановка. Боль. Спасение. От чего спасла её "страховка" в этот раз ученая не знала. Она висела в небытие. А затем небытие стало реальностью.
Она стояла в огромной толпе людей, волнующейся, воодушевленной. Частичка её сознания, такая же мятущаяся и радостная, соприкасалась с другими внутри Хранилища. Они тоже были здесь: на отдельной трибуне сидело несколько человек с отрешенной, всезнающей улыбкой на лице. Она отдала в Хранилище чуть больше, подпитывая всеобщий экстаз, затем вернулась в себя. Так было нужно. Так было правильно. Сегодня можно было раствориться во всеобщей радости, делиться самой сутью, а не только по разумной необходимости. Им нужна была поддержка. Тем нескольким тысячам человек, которые сегодня отправлялись в далекий-далекий путь. Они стояли шеренгой перед огромным кораблем, в центре стоял руководитель, поддерживая за руки Хранилища. Их лица были сосредоточены и даже немного грустны. Что же, эмоции колонистов тоже можно было понять. Им предстояло покинуть родную планету и отправиться по проложенному учеными пути к новому дому. Каким он будет? На нем нет поля, поддерживающего систему Хранилище-люди, но колонисты надеялись справиться с проблемой с помощью искусственных синтезаторов и сохранив таким образом постоянный контакт с Родиной. Технология была возможной, но и сложной, и со стороны героев-первопроходцев это была огромная жертва и гигантский шаг. Перед кораблем развернулась колоссальная проекция. Ярко засияли две точки, соединенные нитью гиперпространственного перехода. Первая была Родиной, вторая - колонизируемой планетой. Что им было известно о ней? Она снова скользнула в Хранилище. Немного усилий - и вот перед ней мысли, сводная информация об исследованиях. Новая планета была похожа на Родину, день - чуть короче, климат - холоднее. Вместо привычных небольших пространств воды там были огромные акватории. Но, самое главное, несмотря на все различия, там присутствовала разумная жизнь. Отстававшая от людей Родины на миллионы лет в развитии и, вероятно, тупиковая, но она существовала.
Картинка закончилась. Ингрид снова болталась где-то между откровением и безумием, но неизвестные силы не собирались прощаться с ней так просто.
Сначала они это почувствовали и только затем осознали. Поле изменилось. Кто бы мог подумать, что эксперимент с гипер-пространством может дать такой эффект? Что может испытывать человек, когда осознает, что привычная система мироздания работает не так? Что связь нарушена, а десятки тысяч, миллионы элементов потеряны? Паника, всепоглощающая паника захлестнула Родину. Сумасшествие, как вирус, распространялось среди людей, вынуждая даже самых стойких уходить в автономный режим, превращаться в неагрессивное, но полуразумное создание. Кто ты без Хранилища? Кто ты без знаний человечества? Куколка. Дитя. Живой труп. Каждый спасался как мог и выбирал подходящую ему роль.
Колония разорвала связь с Родиной, их Хранилища превратились в "пустышек", какими они были в момент рождения. Колонисты надеялись переждать бурю, но мало кто верил в успех такого решения. Автономный режим опускал их до уровня детей. А могут ли дети сохранить достичь цели жизни взрослых? Лучшее, что могло их ждать - это остановка в развитии и борьба за выживание вида.
Родина же в это время полыхала. Поле постепенно восстанавливалось, но слишком медленно для того, чтобы надеяться на спасение. Вымирание было уже не остановить. Сохранить можно было только память и надежду. А, может, колонистам на далекой планете удастся сделать невозможное? Выжить и вернуться домой. Последние сохранившие разум ученые создали это место. Оно олицетворяло все: мемориал, хранилище информации, а, самое главное, мощнейший маяк, способный транслировать код вывода из автономного режима, код, дававший измученному одиночеством разуму понять - здесь безопасно, ты дома, у вас есть Хранилище.
***
Ингрид уперлась руками в пластину и тяжело, через силу дышала. Она оглянулась через плечо, Матиас попытался к ней подойти, но девушка остановила его жестом.
- Не надо. Я в порядке.
Она лгала. Она не была в порядке. Теперь она знала, нет, не просто знала, она хранила в себе истину, которой еще только предстояло стать всеобщим достоянием. Где-то в глубине Ингрид радовались дети. Наконец-то кто-то тоже узнал их сказку. А Ингрид стояла и всматривалась в свое смутное отражение в пластине.
Они вернулись домой. Они вернулись на Родину. И Родина приняла давно потерянных детей. Поле "отыскало" среди них человека, наиболее подходившего для восприятия чужих идей, с гибким разумом, но достаточно крепкой волей.
Ох, мама, если бы ты знала, к чему приведут твои уроки. Ты научила меня слышать всех. И теперь я здесь.
Планета изменила её, она постепенно подводила Ингрид к той роли, которую ей нужно было исполнить. Она должна была стать пустым сосудом. День за днем в Ингрид оставалось все меньше Ингрид. Разум был с ней, но чувства, принадлежали ли чувства, которые она испытывала, самой девушке? Или же она просто ловила отражения эмоций и приписывала их себе?
Ингрид снова оглянулась на Матиаса. Нет. Нет! Его я любила. И мне больно. И мой отец. Я скучаю за ним, за тем прежним папой.
Несмотря на запрещающий жест Ингрид, Матиас подошел к ней и обнял за плечи, прижимая к своей груди, принимая тяжесть ее тела и, как он надеялся, ее груза, что прорезал тонкую вертикальную морщинку меж ее бровей. Фигурка девушки, всё еще в больничной пижаме, оказалась хрупкой и податливой. Матиас завернул ее в свою куртку и подхватил на руки.
- Позволь я уведу тебя отсюда. Скоро ты отдохнешь, милая, - шептал он, направляясь прочь из пирамиды, но его остановил ее неожиданно решительный голос.
- Матиас, мне не стоит уходить сейчас. Я должна остаться. Ты... Ты побудешь со мной?
- Да, - легко согласился он, и хотя усталость от пережитого за последние сутки ввела его почти в полубессознательное состояние, но он чувствовал себя удивительно умиротворенным впервые за последние несколько недель. Матиас опустился прямо на камень, внутри Пирамиды и стал баюкать Ингрид.
***
Девушка лежала в его объятиях, уплывая вдаль, в свои мысли.
Сколько же ты стояла здесь, Пирамида? Десятки тысяч лет. Ты нас дождалась.
Все было так, как хотели того творцы Пирамиды. Люди нашли Родину. Под воздействием Поля здесь стали рождаться дети, чьи способности были для Начала привычными. Люди нашли мемориал. Будущее Хранилище осознало себя и пришло к Пирамиде. Все шло к финалу, однако, в планах создателей Хранилищу отводилась еще одна роль.
Ингрид взглянула на выемки в виде ладоней: последним этапом должна была стать активация кода. И сделать это предстояло именно ей. Девушка прикрыла глаза, размышляя, готова ли она сделать это. Она не строила иллюзий касательно того, что ждет её после. Она исчезнет, уступит место мыслям и стремлениям других людей.
Ингрид накрыла руки Матиаса своими и, повернув голову, жадно вдохнула его запах. Мужчина погрузился в полудрему и никак не отреагировал на её движение. Какие-то недели назад она утверждала, что у неё ничего нет, но сейчас Ингрид почувствовала тень сомнения. А что, если они придумают какой-то способ, а что, если отец поймет её?
А что, если это мгновение будет длиться вечно? - резанула её горькая, невозможная мысль..
Папа, папа? Где наш папа? Мама беспокоится? Ингрид, где папа? - девушка вздрогнула. Её звали дети Матиаса. Что бы ни произошло, какой бы способ они не придумали, у Матиаса были дети и Ида.
Ингрид осторожно привстала, теперь руки мужчины лежали на её талии, но сама она к нему не прикасалась.
Папа...Папа...а где мой папа? Папочка? - ей так отчаянно захотелось утешения, что Ингрид, не помня себя, потянулась к разуму отца.
-
Франц Грубер
(http://s00.yaplakal.com/pics/pics_original/8/6/8/1558868.jpg)
Выйдя из лазарета Ингрид, Франц знал, что должен сделать. Слишком долго он сомневался. Слишком многое оставил на самотек. И вот до чего дошло. Его дочь стала одной из этих. Заразу нужно было искоренить сразу же, как только она появилась. Быть может, тогда бы все до сих пор шло как нужно.
Но еще не поздно. Шеф верил в то, что можно исправить любую ошибку. "Почти любую" - предательски шепнула память, но он загнал так некстати всплывшие воспоминания в глубины подсознания. Хватит того, что ему все чаще это снится.
"Нет. Сейчас еще не поздно."
Мысли главы колонии были сконцентрированы на цели. Никаких эмоций, иначе дочь почувствует. И тогда... кто знает, что она натворит. Выстроенный в камере барьер держался. Он знал это.
Шаг. Шаг. Шаг. Один за другим. И каждый приближал Грубера к цели. К детской комнате.
Через пять минут он был на месте. Охрана впустила его. Еще бы - для них он был богом. Или даже кем-то большим. Ведь бог никак не проявлял своего существования. А после того, что собирается сделать Франц, у него будет только два пути. И не один из них ему не был по вкусу.
Шеф подошел к компьютеру и попросил ученых оставить его одного. Словно чувствуя какой-то подвох, люди нехотя покидали помещение, но не подчиниться в открытую они были еще не готовы.
Вызвав голоклавиатуру, Грубер ввел личный код доступа и перед его глазами замелькали файлы всех последних исследований. Конечно, он мог сделать все это и из своего кабинета, но мужчина хотел посмотреть на детей, прежде чем...
"Что?!"
Франц смотрел на цифры и не мог поверить своим глазам. Пятьдесят семь процентов? Но ведь...
"Это невозможно!"
Еще вчера он проверял цифры. И едва ли у пятнадцати процентов детей были зафиксированы мутации. А сейчас пятьдесят. Откуда?
Грубер упал на удачно подвернувшееся кресло. "Немыслимо..."
Его мир рушился. Рушился, словно карточный домик, неумело сложенный пьяным фокусником. Все, что он собирался сделать... все это все еще было возможно, но... становилось совершенно бессмысленным. Он не был глуп и прекрасно понимал, что повлекут за собой его действия. Это был конец колонии. Конец всего, что он строил. Конец мечты.
"А ведь я говорила!" - вновь голос из глубин памяти. И в этот раз Францу было нечего ему возразить. С трудом поднявшись с кресла, Шеф скомандовал свернуть все файлы и на негнущихся ногах покинул ясли.
* * *
Франц Грубер сидел на берегу озера и смотрел на отражения двух лун. Колония осталась в сотне километров позади и ни один звук не нарушал покоя старика. Именно старика. В один день Франц постарел больше, чем за предыдущие двадцать с лишним лет. Со времени смерти Карла. Тогда он чувствовал себя так же. Двадцать долгих лет. Семь тысяч чертовых дней. Одна шестая миллиона часов. И ничего не изменилось. Ни на единый хренов гран.
Двадцать лет назад он был богат. Он был самым влиятельным человеком Земли, мог одним движением пальца уничтожать и строить финансовые империи. И ни черта не мог поделать, стоя над гробом своего сына. Вся земная власть превратилась в ничто перед смертью. О да, он уничтожил тех, кто убил его сына. Уничтожил так, что никто на всей планете даже не заикнулся о том, что с ними произошло. Но Карла это не вернуло.
Прошло двадцать лет. Не было уродов, убивших его сына. Не было никого, кто близко походил на них. И никого, кто мог бы хоть как-то пошатнуть Франца Грубера на его постаменте. Хелен Милден и другие ей подобные - они думали, что он ничего не знает. Что они могут что-то сделать не по плану Франца Грубера. Ха. Ха. Ха. Именно благодаря тем целям, что ставили перед собой эти дерзкие подростки, именно поэтому они были отобраны. Чистота крови, генофонд - это, разумеется, прекрасно, но Грубера всегда интересовали амбиции. А направить их в нужное русло Шеф умел как никто.
Естественный отбор. Некоторые считали, что, ограничив чистоту расы, Грубер обрекал колонию на вымирание. Еще одна глупость. Развитие генной инженерии на данном этапе вполне позволило бы вырастить здоровое потомство на много колен от одной-единственной пары.
И даже разочарование обитателей Начала в нем как в лидере вполне вписывалось в допустимые варианты развития этого мира. Он учел все.
Почти все, как оказалось.
И вот, спустя двадцать лет, он сидел все такой же беспомощный, как и тогда, после смерти Карла. Разница была лишь в том, что тогда все уже произошло, а нынче - лишь предстоит. И осознание собственной беспомощности перед грядущими изменениями довлело над мужчиной в тысячу раз сильнее беспомощности от невозможности изменить прошлое.
Франц сделал еще глоток виски из бутылки и бросил взгляд на горизонт. Тот едва заметно серел - а это значило, что прошло уже семь с половиной часов с тех пор, как Шеф взял флаер и покинул колонию, скрывшись в неизвестном направлении. Хайнц наверняка решил, что Грубер спит и не тревожит его. Но скоро его хватятся и все колония будет поднята на уши. "Ненадолго." Кислая улыбка наползла на лицо мужчины. Очень скоро им станет не до него. Он не знал наверняка, но его чувства, что за всю долгую жизнь редко когда подводили его, упрямо твердили о том, что случится. Сложить два и два - нахождение источника излучения и произошедшие с Ингрид и детьми изменениями - смог бы и куда более глупый человек. Франц глупостью не страдал и понимал, что последует дальше. То, что сделает невозможным естественные отбор. То, что изменит правила игры раз и навсегда. То, что сделает ненужным его... Это было поражение. Окончательное и бесповоротное. Жаль только, что взглянуть в глаза противнику, обыгравшему его, не выйдет. По той простой причине, что противника не было. Это убивало больше всего.
Еще один глоток. Виски почти подошел к концу. Последняя из привезенных с Земли бутылок. Он вспомнил день, когда купил ее...
* * *
- Ты же понимаешь, Франц, что я не могу пропустить эту возможность. В эту пору года так редко выпадает возможность покататься на этой трассе.
Конечно, он понимал. Понимал, что такую возможность Карин не упустит, не смотря на то, что до старта оставалось десять дней. Так хорошо понимал, что вложил кучу денег в метеорологический проект одной из дочерних компаний Интелидженс, что пообещала обеспечить снег на голых склонах любимых гор его жены.
А потом еще большие деньги вложил в то, чтобы отключить все спутники над ними, изолировать от остального мира. Ну а газеты и без того были в кармане Грубера. Так что новость о сошедшей лавине и подтверждение смерти двух сотен лыжников не замедлили появиться во всех крупных издательствах планеты.
Ну и что с того, что спустя неделю газетам пришлось извиняться за ложь? Что с того, что спустя семь дней Карен Грубер вся в слезах и едва стоящая на ногах вернулась во Франкфурт? Что с того, если Непокоренный уже был в недосягаемости для сигналов с Земли.
"Тебе не место в новом мире, Карен."
* * *
Франц расхохотался вслух. "Это мне здесь не место. Даже здесь спустя столько лет ты достала меня, Карен. Но я не виню тебя. Думаю, что тебе там ничуть не лучше... если ты вообще еще жива."
Маленький кусочек розового диска показался над озером. Красивая картина. Чертовски красивая. Грубер умел ценить красоту. Вот только очень редко находил на это время. Наверное, зря. Впрочем, что сейчас об этом переживать. Что горевать о мелочах жизни, когда вся жизнь летит к чертям?
Риторический вопрос. Франц глянул на остатки благородного напитка на самом дне бутылки. Последний глоток. На Начале так и не научились варить хороший виски. "Зачем жить на планете, на которой даже выпить нечего?" - горько усмехнулся Шеф. Нет, уже не Шеф. Просто обычный мужчина. Старый и сдавшийся. Отступивший перед тем, чего не мог победить. Вот только и жить дальше не мог. Этот новый мир с радостью примут дети. С куда большим трудом, но смогут понять и принять молодые специалисты. Но старику этот мир был чужим.
Солнце поднялось на половину. Франц Грубер встал с земли и стряхнул с брюк налипшую грязь. Последние его мысли были о дочери. Наверняка она уже выбралась из камеры и находится на пол-пути к источнику. Что это принесет ей? К чему так сильно она стремилась? "Что ж, Ингрид, надеюсь, ты не пожалеешь о своем выборе. В конце концов, ты все же добилась своего. И тем самым доказала, что являешься моей дочерью. Жаль только, что никому из моей семьи это счастья не принесло. Может быть, тебе повезет больше."
Франц Грубер достал револьвер, взвел курок и поднял глаза на взошедшее солнце. Что оно принесет Началу? Он этого уже не узнает.
"Прости меня, дочка, если сможешь. Я люблю тебя."
-
Нет! Нет! Отец, нет! Беззвучный вопль умер в её груди. Ингрид сжала кулаки, и ногти до крови впились в нежную кожу ученой. Она успела дотянуться до отца в его последнее мгновение, схватиться за его гаснущее сознание и вобрать в себя всю ту любовь, что он послал ей. А потом отец исчез. Нежность умерла вместе с ним. Семья пропала вместе с ним. Прошлое ушло вместе с ним. Нити оборвались вместе с ним.
Пора. Она и так слишком долго откладывала неизбежное.
Ингрид резко встала, уже не заботясь, потревожит ли это Матиаса. Тот сонно заморгал, наблюдая, как девушка направляется к сердцу Пирамиды.
- Смерть одного человека способна изменить мир, - девушка обращалась скорее к самой себе, но мужчина ловил каждое её слово, - теперь я это точно знаю.
Она подняла руки и некоторое время рассматривала их, будто видя впервые, затем обернулась к Матиасу и на губах Ингрид заиграла легкая улыбка, нежная, понимающая, и почти сразу исчезнувшая.
- Прощай, Матиас...
И Ингрид опустила пальцы на пластину.
***
Она находилась в центре безумного калейдоскопа. Вокруг неё неслись смутные, едва различимые картины, осколки образов, обрывки мыслей, отпечатки чьих-то эмоций. И с каждой секундой картинка становилась все четче, будто кто-то протирал пыльное стекло, давая Ингрид возможность полного погружения в это безумие. Миг...и вращение прекратилось. Круг калейдоскопа разорвался и превратился в спираль, конец которой был направлен вглубь Ингрид, словно меч, зависший над сердцем сраженного на поле битвы. Ингрид сжалась от сладкого ужаса, замерла в предвкушении, качаясь на грани жизни и смерти, а затем раскрылась навстречу своей гибели.
Поток хлынул в неё, сметая на своем пути все то, что составляло Ингрид Грубер: детские воспоминания, любовь, горе, разочарования, тоску, память о маме, Карле, Матиасе, отце.
Она исчезала. И осознавала, как кусочки её личности стираются один за другим, высвобождая место для взрослых и детей, для Иды, Марты, Торгейра, Сигура, Янины, Матиаса...Они заполоняли её. А она умирала, неторопливо и смиренно, приветствуя каждого и прощаясь со всеми ними.
Где-то там навзрыд рыдала Сильвия, где-то там испуганно хваталась за голову Бригитте Кунц, где-то там в пещере Матиас Гримм отчаянно тряс тело Ингрид, с болью глядя в её неотвратимо пустеющие глаза.
Последняя вспышка разума. Последний шанс взглянуть на себя. Кем она хочет запомнить себя? Какой?
- Я люблю тебя, дочка.
- Я тоже люблю тебя, папа.
И это воспоминание растворилось в потоке личностей, обретших новый дом.
-
Игра закончена. Победа осталась за мафией в составе:
didika, Рашан Курин, София Шавро, Эри и завербованная Шарин Налхара.
Спасибо огромное всем игрокам за то, что вы писали эту историю вместе с нами. Огромное спасибо Тувин за то, что взяла на себя кусок работы. Не знаю, что бы мы без нее делали.
Для нас было удовольствием играть со всеми вами. До новых игр.
ЛОГ (http://www.ex.ua/296408350582)
-
События, предшествующие последней блестящей мафиозной ночи или Сказ о спасении :)
Матиас Гримм
(http://www.liveinternet.ru/images/attach/2788/2788604.jpg)
В бункере.
Видя, что все порядком выдохлись и издергались, Матиас скомандовал перекур. Он попросил всех вынуть из рюкзаков съестные припасы и напитки. И того, и другого действительно набралось много - сформировалась приличная горка у стены бункера, как раз под ногами нарисованного Черного Человека. Матиас даже мысленно усмехнулся - уж слишком складывающаяся картинка напоминала некое жертвоприношение. Но настроения развивать подобную тему, пусть и в шутливом тоне, не было. Потому Гримм молча занялся распределением пайка и питьевой воды. Порции не были мизерными, ведь впереди предстояла тяжелая работа - копать путь к свободе, а, главное, не чувствовать себя подавленными. Но всё же Матиас экономил как мог, приберегая шоколад и другие высококалорийные продукты, потому что не мог сказать с уверенностью, сколько времени им предстоит еще провести в этом бункере. Покончив, наконец, с угнетающими обязанностями, Матиас поискал глазами Андреаса. Тот ко всем своим плюсам был еще и удивительным походным поваром, таланту которого в этой экспедиции еще просто не дали раскрыться. Оказалось, что Андреас стоит к нему спиной, прямо на противоположной стороне кучи провианта. Он меланхолично жевал и что-то говорил Герду Подольски, но судя по его расслабленной позе - он стоял, прислонившись плечом к стене - разговор не был особо важным. Эти двое за последние часы неплохо поработали и, конечно, заслужили минутку безмятежности.
Матиас непроизвольно скопировал позу Андреаса и прикрыл глаза, мечтая о стаканчике энергетика. Возможно, если бы он курил, никотиновая затяжка смогла бы принести ему большее удовлетворение. "Когда выберемся, нужно будет попробовать. Зря что ли ботаны нашли какое-то дерево, листья которого схожи по своим свойствам с земным табаком?" Матиас чуть сместился и неожиданно тихий гомон, сопровождавший скромную трапезу, прервался звонким и оглушающим своей внезапностью щелчком. Послышался металлический звон цепей, раздалось еще несколько щелчков, уже где-то определенно над головой. Матиас, как и все остальные, настороженно смотрел вверх, готовый к новым неприятностям. Но ничего не произошло. Лишь с тихим шелестом в "потолке" бункера, рядом с головой нарисованного человека, сместилась треугольная каменная "крышка", открыв взору черный зев уходящего вверх тоннеля. Матиас отскочил от стены, успев кинуть изумленный взгляд на застывшего Андреаса, и понял, что они одновременно с ним касались ладоней Человека.
- Андреас! Отойди от стены! - Ничего не понимающий мужчина едва не споткнулся о провиант, но выполнил приказ без промедления. В ту же секунду из стены с Человеком со скрежетом стали выезжать толстые каменные глыбы, напоминающие...
- Это лестница! - Матиас даже думать не хотел о том, что на "стеклянной" стене нет места страховочным тросам, или о том сколько лет конструкции, хранившей свой нарисованный секрет. Он просто карабкался наверх, чтобы не дать собственным страхам задавить лучик надежды на спасение.
Добравшись до люка, он обнаружил за ним тоннель ведущий вверх. Далеко разглядеть что-то в его темном чреве было трудно, и Матиас, решился на отчаянный шаг. Ему показалось, что он слышит какой-то гул сверху и ощутил слабое движение воздуха. Возможно, тоннель действительно ведет на поверхность? Нужен был свет. И Матиас, прицелившись, выстрелил сигнальной ракетницей вверх по тоннелю. Его молчаливая, но горячая молитва была лишь о том, чтобы ракета не ударилась о боковую стенку тоннеля и не упала ему же в лицо...
На поверхности
Эльза Раух-Олавсон
(http://se.uploads.ru/t/fHTEw.jpg)
Только очутившись во флаере, Эльза почувствовала себя окончательно свободной и в полной безопасности. Он сидела позади всех. Во флаере царило напряженное молчание. Конечно пилот знал, куда они летят. Собственно какая разница! Её для чего-то вытащили из изолятора. Причём таким странным способом. Эльза прикрыла глаза, расслабилась и стала размышлять:
* Я выполнила все инструкции плана побега... побежала на восток, к больничным корпусам... меня там ждали...*- констатировала она. * Теперь я лечу неизвестно куда, неизвестно зачем... Как же там малышка?... И что с Тором?* И тут сам собой всплыл ответ на вопросы, так мучившие её.** Вы летите выручать экспедицию из-под завала.**
Эльза чуть не вскрикнула. * А Тор?... Что с ним?... Кто это?... Малышка, это ты?* ** С папой всё в порядке, когда случился обвал он был с аппаратурой наверху... А ты у меня молодец, поняла мою записку...** Теперь Эльзе стало понятно, почему говорят, "камень с души упал". Уверенность, что мужу и дочери ничего не угрожает, принесла такое облечение душе. Она себя ощутила такой сильной, и поняла, что и в самом деле всё буде хорошо. Несмотря ни на что. В её душе звучала старинная песня, одна из самых любимых, привезённых с собой с Земли. Она часто напевала её, качая колыбель дочери.
#Invalid YouTube Link#
Изольда Кох
(http://s50.radikal.ru/i130/1503/ac/1a61cea8e6b2.jpg)
...Неизвестно, как долго бы продолжался спор и чем бы закончился, если бы не невнятные звуки и странные отблески откуда-то из под земли.
Все разногласия были забыты перед лицом возможной опасности.
Как только никто не свалился в этот туннель - ведь прямо под ногами! То что это был туннель искусственного происхождения не вызывало сомнений. Но что это за звуки и отблески? Очень быстро стало понятно, что это сигнальные ракеты и внизу должны быть люди, надо было как-то договариваться.
Изольда благоразумно оставила решение таких вопросов тем, кто в этом понимал больше неё - её знания в области спасения из труднодоступных мест были большей частью теоретическими.
Но, разумеется приняла активное участие в практической части - укрепление верёвок, тащить, тянуть, опять тащить - мышцы ныли, ладони саднило, колени подгибались - сколько часов продолжается это тяни-тащи-подхватывай? Изольде казалось - несколько часов.
В Бункере
...Ракета поднялась далеко вверх, так и не найдя преграды на своём пути и угасла, оставив следившего за ней Матиаса почти ослепшим. Почти на ощупь он полез вперед, и решив, что преодолел уже метров 200, выстрелил вновь. На этот раз менее удачно - заряд пролетел метров двадцать, угодил в стенку тоннеля и взорвался, осыпав искрами цепляющегося за почти гладкие стенки тоннеля мужчину. Теперь Матиас был не только ослеплен, но и оглушен. Лишь проморгавшись, он сообразил что сверху раздается какой-то ритмичный звук, как будто кто-то стучал по стенке тоннеля чем-то тяжелым. Матиас вслушался и вскоре его осенила догадка "Морзянка!" И он немедленно стал выстукивать ответ. Не прошло и пятнадцати минут, как ему удалось договориться с теми, кто был наверху о помощи. Остальное было делом техники. Матиасу еще несколько раз пришлось спуститься в бункер, а потом подняться, таща на себе тяжеленные бухты неиспользованных телефонных кабелей. "Вот и пригодились, родимые!", радовался он как ребенок, и с благодарностью улыбался всем подряд. Впрочем, ему отвечали тем же, даже вечно недовольная им Марта. А потом, много позже, он с усилием жал перепачканные, истертые руки встречающим его на поверхности.
- Как же удачно, что вы сели именно тут! - Матиас вглядывался в малознакомое лицо Лейта, флаер в умелых руках которого сделал задачу по подъему пленников бункера по гладкому и вертикальному тоннелю достаточно легко выполнимой. Неожиданно, коммуникатор на руке главы экспедиции завибрировал - просто удивительно, что он всё еще работал. Оказалось, пришло сообщение от Ингрид, которая обещала скоро прилететь. Матиас безуспешно жал кнопку обратной связи, пока совсем не отчаялся. Он почти подпрыгнул, когда на его плечо легла рука Марты.
- Думаю, тебе нужно сказать. Не спрашивай как, но я знаю, что с детьми, со всеми детьми, всё в порядке. А Ингрид скоро будет здесь.
...
(Чуток позже исправлю ссылку на клип от Софии. Глюк какой-то)
http://www.youtube.com/watch?v=aj-_5D1nDKw
-
Something's getting in the way
Something's just about to break
I still try to find my place in the diary of Jane
Breaking Benjamin, "Diary of Jane"
Дневник Натана Криггса, последняя запись.
Сегодня я заканчиваю вести дневник. В нем больше нет необходимости. Теперь все мои мысли, эмоции - все, что есть я, сохранится навечно или почти навечно в недрах Хранилища. Я писал дневник, чтобы те люди, которые были мне дороги, могли понять, как много места они занимали в моей жизни, даже если я вдруг умру, не успев сказать им об этом. Теперь в этом нет необходимости. Нет необходимости что-то говорить. Я чувствую всех, кто мне дорог, стоит лишь сделать малейшее усилие.
Произошло много всего. А ведь кажется, прошло всего несколько дней, но они вместили, кажется, целую вечность. Возвращаясь к тем дням в мыслях, я иногда спрашиваю себя - кто же победил? Франц Грубер мертв. Ингрид Грубер... хуже, чем мертва. Те, кто поддерживал ее, ввели антидот всем, кого отравили. Кроме Франца Грубера, еще один человек совершил самоубийство. Грегори Далмейерс. Его идея об эволюции через кровь рассыпалась, так же, как мечты Франца Грубера. Колония восстанавливается, приходя в себя. Скоро все наладится. А потом... потом будет экспедиция на Землю.
После воссоединения с Хелен для меня несколько дней не существовало больше ничего. То, как мы теперь стали близки... Для этого не нужны слова. Убедиться в том, что любимый тобой человек также безгранично любит тебя - почувствовать эту ответную любовь - это высшее счастье, доступное человеку. К тому же... Я никогда не думал, что занимаю так много места в ее мыслях и чувствах. Так же много, как и она - в моем дневнике. Теперь, когда больше нет тех, кто наверху и тех, кто внизу, мы сможем построить тот идеальный мир, о котором она мечтала с детства. Получается... мы победили?
Наверное, да. Мы ведь получили то, чего хотели. Идеальный мир... Но мне все же кажется, что случившееся - не самый лучший исход. Судьба Ингрид Грубер... Она была врагом для нас. Но такой участи я ей не желал. Кто-то говорит, что это нормально - это залог выживания вида, если мы хотим покорить космос и встретиться с другими разумными, человечество должно быть едино. И все же... Однажды придет время выбирать новые Хранилища. И я не хочу, чтобы мои потомки ими стали. Мне не нравилось счастье немногих, построенное на несчастье остальных. Но счастье большинства, построенное на несчастье нескольких... Мне не нравится еще больше. Я хочу невозможного - счастья всех. Как оказалось, я не одинок в своих мыслях. Большинство из тех, кто шел за мной, нашли свой идеальный мир. Фридрих теперь счастлив оттого, что может, не таясь, жить с Эльзой. Его брат, кажется, нашел, наконец счастье в семейном уюте. Но в некоторых я чувствовал тревогу - и решился поговорить с ними. Хельга. Арнд. Его партнерша Эрика, которую он все же завоевал. Ларс из биологической лаборатории. Мы будем исследовать. Искать способ заменить биологические Хранилища искусственными. А если не получится... Мы не допустим, чтобы наши внуки или правнуки стали Хранилищами. Даже если это будет означать возвращение человечества на путь Хаоса. Для нас это "все или ничего".
Я пишу эту последнюю запись, потому что то, что в ней, не войдет в записи Хранилищ. Я не знаю, кем мы войдем в дневники истории человечества - Прометеями или Геростратами. Откроем ли мы человечеству новое счастье, или разрушим несовершенное старое. Что бы ни ждало нас впереди, я хочу чтобы вы, кто прочитает этот дневник, знали - как и все люди во все времена, мы хотели лишь одного - быть счастливыми и сделать счастливыми тех, кого любим.
И последнее. Хелен, Карл, Бьёрн. Я люблю вас.
-Конечно любишь, глупый.
-Хелен?!
Разум Натана заметался, отчаянно пытаясь закрыться, но Хелен только засмеялась и крепче обняла мужа - и руками, и разумом.
-Ты, может и можешь закрыться от других, но не от меня.
Натан бросил бесплодные попытки и принялся придумывать какие-то оправдания, но Хелен остановила его, прижавшись губами к его губам, сметая все его мысли волной сокрушительной нежности и тепла, сверкающей от искорок смеха.
-Неужели ты думал, что я ничего не узнаю, - сказала она, отстраняясь от партнера и прижимая палец к его губам. - Ты, может, и хорошо справлялся, пока меня не было. Но не забывай - ты мой партнер. А Королева - я. И твоя Королева тоже. Так что рассказывай, что ты там задумал. Если уж нас впишут в историю - как героев или как злодеев, - то вместе.
As I burn another page
As I look the other way
I will try to find my place in the diary of Jane
So, please, tell me
How it should be
Breaking Benjamin, "Diary of Jane"