Мафия №1. Исход.

[Пингвинчег]

Фридрих Пройсс и Яна Штерн, за несколько дней до аварии

Хотя в составе экспедиции к источнику излучения специалистов из агрономической секции не было, в последнее время в лабораториях ощущалась нехватка людей. Причин этому было несколько – и необходимость отправки специалистов для изучения других островов, и регулярно подкидываемые планетой сюрпризы вроде налета стаи насекомых, похожих на саранчу, с другого острова, нестабильности состава здешней почвы и активного распространения некоторых местных ползучих растений. В общем, причин было много, а результат один – к концу дня большинство работников агросекции напоминали зомби, механически двигавшихся к своим домам без единого проблеска мысли. Вероятно, именно на усталость Яны и рассчитывал Фридрих Пройсс, когда, спустя несколько дней от последнего разговора, поджидал ее у дверей агросекции после окончания рабочего дня. На этот раз на его лице не было прежнего насмешливого выражения, он явно был настроен серьезно.
-Хороший вечер, как считаешь, Янина? Не хочешь пройтись немного? Есть разговор.
- Фридрих, хороший вечер еще никогда не мог помешать прогулке, - улыбнувшись, Янина взяла своего спутника под локоть. - О чем ты хотел со мной поговорить?
Некоторое время Фридрих шел молча, ведя Яну по дороге, уводящей от основных зданий. Так прошло, наверное, минут пять, а потом Фридрих вдруг спросил:
-Скажи, твой ребенок в списке Ингрид?
- Пфф! - бросила Яна. - Слава богу, нет. Карл-младший самый нормальный ребенок, которого я когда либо видела. А к чему вопрос?
Разумеется, Фридрих знал, каким будет ответ. Но ему было важно услышать, как именно Яна об этом скажет. И услышанное его явно не обрадовало - мужчина помрачнел и еще несколько шагов они прошли в тишине. За это время Яна и Фридрих уже отошли довольно далеко от входа в секцию и сейчас дошли до его техзоны, где были гаражи и пустая площадка для транспорта. Здесь никого не было, и шаги эхом отдавались от стен гаражей. Фридрих остановился и развернулся лицом к Яне, скрестив руки на груди. Он смотрел на девушку сверху вниз тяжелым мрачным взглядом.
-Слава богу? Вот, значит, как ты думаешь.
Фридрих сделал шаг вперед, нависая над Яной, его голос стал угрожающим.
-А мой в списке. И чтобы защитить его, я должен понять, что вся эта чертовщина значит. Должен выбить из этой планеты все, что можно. Все ответы. Милден считала, что часть ключей кроется в здешней флоре. Я с ней согласен. И я предлагаю тебе сделку, Штерн. Я поддержу тебя не только как зама, но даже как нового руководителя лаборатории. А ты сделаешь меня замом по исследовательской работе. С полным доступом к информации.
Фридрих замолчал, но все также продолжал смотреть на Яну сверху вниз, ожидая ответа.
- А что же мне еще думать! Конечно я сопереживаю тебе, но я от всего этого не застрахована. Дети - цветы жизни. И кто знает, каким может быть мой следующий ребенок. - Янина замялась. - Разумеется, если я захочу его завести. Поэтому я, как мать, радуюсь, что мой сын в порядке.
"Соглашайся, соглашайся на предложение, Яна!" - прошептал голос в голове. "У тебя скоро будет дел не початый край. Работы меньше не становится. Пусть он исследует то, что хочет. Просто следи за ним"
- Фридрих, я согласна на твои условия, но ты будешь рапортовать мне о своей работе. И я не потерплю, если что-то вдруг утаится за моей спиной. В лаборатории много ушей и глаз, моих ушей и глаз. Так что будь готов к этим условия, - почти сурово сказала Янина, но потом добавила мягче:
- Да я шучу! Не относись ко всему серьезно. Невозможно жить в постоянном напряжении. И тем не менее, утро вечера мудренее. Сначала - первая часть условий, а потом - сделаем тебя замом.
Яна не заметила, что, пока она говорила, пальцы Фридриха все сильнее стискивали рукава его куртки. А, договорив, не успела заметить, как руки мужчины, сложенные на груди, резко дернулись к ней. Ее просто вдруг отбросило с дорожки и прижало к стене гаража. Прямо перед ее глазами было лицо Фридриха - не просто мрачное, а пылающее уже не сдерживаемым гневом. Ухватив Яну за ворот куртки, мужчина встряхнул ее, выплевывая слова ей в лицо.
-Шутишь? Шутишь? Ты притворяешься или правда ничего не понимаешь, Штерн?! В колонии война! Война, понимаешь? То, от чего зависит судьба сотен людей, ты называешь шуткой?
Отпустив девушку, Фридрих сделал шаг назад, его руки, сжатые в кулаки, дрожали.
-Открой, наконец, глаза, Яна, иначе однажды утром ты просто не проснешься, как Милден и остальные.
Бросив напоследок эти слова, Фридрих развернулся и пошел прочь, свернув куда-то между ангарами.
...
Остановившись в узком промежутке между двумя ангарами, Фридрих остановился и прижался спиной и затылком к стене. Потом он с силой саданул по стене кулаком, выругавшись сквозь зубы. Надо было держать себя в руках, но, черт возьми, она разозлила его так, что дальше некуда. Или, может, она специально так делает? Если Янина входит в группу Ингрид... Фридрих снова выругался. Хелен планировала держать Яну под своим наблюдением, но теперь это было очень проблематично. Может, нужно было не идти на сделку, а просто саботировать ее проект? Впрочем, возможности для этого еще есть. В конце концов, доступ к сладу химикатов в лаборатории у Фридриха пока никто не отобрал.

[didika]

Spoiler: Голос против • показать

и снова Сэм

была как-то история про почтенных сыновей семейства, выпившего отца и плащ

[lionel]

Spoiler: Голос против • показать

Русмак, который мне кажется мафом, если конкретно - Вербовщиком.

город расширялся за счет его учеников из числа молодняка

[Рашан Курин]

Сигур Эрленсен



У Сигура возникла мысль взять Уши и отправиться за экспедицией. Проблема была в том, что он никогда не занимался спортом, кроме общих занятий по базовой подготовке, и вовсе не был скалолазом. И он сомневался, что пещеры позволят ему просто спускаться пешком с дочерью на плечах. К тому же были Свен и Эгиль, которых не с кем оставить... хотя им вряд ли что-то угрожает, они же не мутанты. Пожалуй, больше детям не нужно ходить в сад. Работу он может брать домой, необязательно далеко ходить, препарат готов, остаются исследования. И нужно требовать новую экспедицию.
Когда завыли сирены, Сигур играл на клавишах тихую незамысловатую мелодию американского композитора. Дети сидели на полу и слушали. Звук напугал Сигура, он обернулся на шум всем телом, и только потом понял, что это за звуки.
Он быстро взял себя в руки, но детям явно было страшно, поэтому он отбросил возникшую было идею выйти и посмотреть, что это, - в случае эвакуации им объявят - и сел на пол рядом с детьми, которые быстро прижались к нему. Он неловко поднял руки, прижимая их к себе.
- Ничего страшного, - сказал он. - Все скоро кончится.
Так они и сидели, пока за дверями и окнами раздавался шум, - похоже, многие в панике бегали, но эвакуации явно не было. Вскоре было объявлено, что покидать пределы базы всем запрещено. Ладно, его работа все равно тут. Как бы только вернуть домой Марту.

Spoiler: Что играл Сигур • показать

<a href="http://www.youtube.com/watch?v=Q-57D0LervM" target="_blank">http://www.youtube.com/watch?v=Q-57D0LervM</a>

Spoiler: Голос • показать

Русмак

[Тувин]

Spoiler: действующие лица • показать

Эльза Раух-Олавсон

Изольда Кох

Натан Кригсс
,
а также Хельга Тарм и Арнд Лейт

Изольда лежала на больничной койке и ждала, что будет дальше.
Просто приключенческий роман для юношества,- усмехнулась она про себя. Усмешка вышла невесёлой. Всё что происходило с ней, и не только с ней, с момента конференции давно перешагнуло грань здравого смысла, и Изольде порой хотелось себя ущипнуть, чтобы убедиться, что она не спит и не бредит.
Получив записку, Изольда решила было никак на неё не реагировать, но, немного подумав, поменяла своё мнение. Отогнав всплывшее откуда-то из глубин памяти "Монте-Кристо", попыталась рассуждать разумно. С Идой разговаривать бесполезно - несколоько попыток было, спасибо большое. Женщина явно страдает манией величия и упивается своей властью. Изольде теперь как врачу было интересно - что там у неё в голове, где у нормальных людей мозги.
Ничего вразумительного от неё добиться не удалось - всё больше казалось, что госпожа Гримм сама не знает, почему она решила изолировать Изольду. А потом эта тревога, вой сирен. Изольда почти до боли хотела увидеть Антона и Маркуса. Нет, сидеть неизвестно сколько в камере она не согласна!
Если побег не удастся, то всё же придётся, но если всё получиться, то можно будет попытаться встретиться с Грубером и выяснить, что всё-таки происходит.
Так что Изольда послушно выполнила всё, что рекомендовал неизвестный автор записки и теперь ждала.


Дверь комнаты  открылась и вошла молодая девушка-секьюрети с завтраком  на подносе.  Эльза  поковырялась в овсяной каше, и приказала себе её съесть. Потом взяла кекс-мафин и, медленно его откусывая, стала смаковать кофе. Вдруг зубы уткнулись в что-то твёрдое. Эльза разломала на четверть съеденный кекс и из него выпал какой-то крохотный шарик. Эльза его с интересом стала рассматривать. В плотной полиэтиленовой шарообразной упаковке находилось... И тут Эльза  чертыхнулась вслух :
- Вот же надо! Так и зуб можно сломать об эти чёртовы орехи. - И демонстративно встала  и пошла выбрасывать "орех" в туалетный блок.
Войдя в туалет, она громко звякнула крышкой мусоропровода и ловко спрятала шарик в вырезе кофточки на груди.
* Надеюсь, камера наблюдения зафиксировала  то, что надо.* И Эльза Раух пошла к столу с остатками завтрака на подносе и допила свой кофе.
Её выдержки хватило ровно на час. Через час она опять закрылась в туалетной. Достала "этот чёртов орех" и, расковыряв прозрачную пластиковую оболочку,  извлекла из него небольшой листочек бумаги с рисунком:

Внимательно его рассмотрев, она опять спрятала на груди листочек, вернулась в комнату улеглась на  кровать. И, закрыв глаза, стала обдумывать увиденное.
* Так... на вопрос, кто это мне прислал такое послание, у меня нет ответа...  Теперь попробую разобраться с содержимым послания. Наивный детский рисунок и какие-то цифры  рядом с определённо женской фигурой, которая вышла  из дома... Правда,   дом с решёткой  поверх обычного окна...  В левом углу солнышко, но оно перечёркнуто накрест... В правом углу цифры.  Ну-ка, картограф, соображай,   что  это может быть. Перечёркнутое солнце... Т. его недолжно быть на небе... Ночь, что ли?... Тогда почему на небе не две луны? ... Но рисунок явно детский. .. ребёнок точно не знает как выглядит ночное небо... логично? Вроде бы... тогда цифры что-то значат для ночного времени суток... Т.е. это может быть указанно время... чёрный цвет - цвет ночи.  Предложим... 3.40 ночи. Что должно произойти в это время? ... Ладно, оставим это, вернёмся к идущей женщине...  Она уже вышла из дома и идёт по дорожке, оставив  за собой цифры... Цифры позади неё. Сразу за крыльцом...  похоже это не время.  А что? Женщина оставила дом, где решётки... как она смогла выйти,  не зная кода замка? Это может быть код замка...*
 Ровно в 3.40, Эльза, откинув одеяло, в два прыжка оказалась у двери и быстро набрала цифры, указанные  в послании. Замок щёлкнул, и она приоткрыла дверь в коридор. Дежурный секьюрити сидел полуобернувшись спиной к мониторам и к её комнате,  и  всматривался куда-то в глубь коридора.  Эльза отпрянула в комнату и с небывалой скоростью оделась. 
И тут завыла  сирена. Эльза выскочила в коридор. Дежурный вглядывался в мониторы. Из-за воя сирены  он не услышал как к нему подкралась Эльза и дёрнула из-под него стул, от неожиданности, дежурный завалился на бок. Эльза  хотела огреть его в добавок  стулом по голове, но он увернулся и она она угодила ... Она не поняла куда она угодила, но дежурный скокужился от боли и дико взвыл, а Эльза проскочила мимо него и помчалась по коридору к выходу. Под дики вой сирены и объявлений об опасности 1 степени, задержанная Эльза Раух-Олавсон выбежала из  своего узилища и  побежала в  сторону больничных корпусов...


Сообщение было коротким. "Мы нашли. Мы здесь не первые". В составе экспедиции были подданные Хелен, и это было все, что от них пришло. От размышлений о том, что это может значить, Натана отвлек вызов с коммуникатора.
"Натан, это Хельга. В медблок доставили Изольду Кох. Она была задержана безопасниками, а сейчас, похоже, притворяется отравленной, чтобы попробовать сбежать. Жду дальнейших указаний."
...
Разумеется, так просто Изольде не поверили. Поэтому в РИТ-боксе, куда ее поместили, дежурил охранник. Наверное, рано или поздно Изольде подвернулся бы шанс ускользнуть, но она вряд ли ожидала, что охранник, попивая принесенный ему одной из врачей кофе, вдруг закроет глаза и рухнет со стула. Доктор, в это время проверявшая налепленные на лоб Изольды датчики энцефалографа, подошла к упавшему и внимательно посмотрела на него, а затем начала отключать Изольду от мониторов.
-Вставай и иди за мной, - скомандовала Изольде доктор.
Охранник с наружной стороны бокса тоже спал. Изольда заметила у него на шее след от подкожного инъектора. Провожатая, которую, как Изольда успела прочитать на бэйдже, звали Хельга, вела мнимую пациентку по служебным коридорам медблока. За очередной дверью оказалась площадка для флаеров, где уже стояла машина с включенным двигателем. Пилот из кабины нетерпеливо махнул рукой - и Изольде ничего не оставалось, кроме как забраться внутрь.
Уже когда флаер набрал ход, со стороны здания СБ раздался вой сирены, а Изольда увидела внизу бегущую по земле фигурку. После короткого разговора с кем-то по рации, пилот снизил флаер и открыл дверь, впуская внутрь еще одного пассажира, которым оказалась Эльза Раух.

"Отправляйтесь к месту нахождения экспедиции" - отправив Арнду это сообщение, Натан откинулся на спинку кресла, полуприкрыв глаза. Ему не особенно нравилась это идея. Но сейчас все, что увеличивало хаос в противостоянии между Францем и Ингрид Грубер, было ему на руку.


Уже не пытаясь понять, что происходит Изольда осмотрелась. Все лица были знакомыми, что неудивительно. Но близких друзей среди нежданных спасителей не было.
- Куда мы направляемся? Мне надо вернуться в колонию.
Возвращение в ближайшее время не входило в планы спасителей и спор о том, что делать дальше затянулся и грозил перерасти в свару.

[Шарин Налхара]

Марта Эрлих-Эрленсен

В тот миг, когда пещеру заволокло пылью, Марта почувствовала ужас - ужас свершившегося страха быть похороненной заживо в каком-нибудь подземном тоннеле, без шанса позвать на помощь... Нет, она была не одна, но это было неважно: их отрезало от путей к отступлению.
Трясущимися руками Марта откупорила флягу и сделала несколько больших глотков, пытаясь успокоиться и прогнать изо рта привкус песка и пыли. Что это было? Землетрясение? Просто случайный обвал старой породы, вызванный резонансом? Или сработала какая-то ловушка, установленная местными обитателями? Или... или просто кто-то из идущих в группе не хотел, чтобы они вернулись назад со своими открытиями? Кого не было рядом в тот момент, когда они начали обследовать пещеру? Они были вдвоем с Матиасом, так что в нем она могла быть уверена. А остальные?.. Марта попыталась вспомнить, кто был в пещере, пока она делала снимки пирамиды и производила сканирование. Всё было слишком смутно.
- Уши, милая... Свен... Эгиль... Неужели я вас больше не увижу?.. Сигур...
- Мама?.. - вдруг раздался в голове голос Уши. - А папа хотел тебя искать. Мы оба хотели тебя искать.
- Солнышко! Почему ты... ох... Ты и так можешь, Уши?
- Ага, я по-всякому умею. Классно, правда?
- Очень, моя дорогая. Ты можешь передать папе, что со мной всё в порядке, но у нас проблемы - тоннель завалило, и мы не можем выбраться обратно. Связи нет. Пусть высылают спасательную экспедицию и...
- Почему не можете?
- Уши, мы теперь не можем выйти из места, где сейчас сидим. Нет выхода, зайка.
- Есть.
- Нет, милая.
- Есть, просто ты не видишь. Посмотри. Мы ждем тебя дома. А я пока позабочусь об остальных, а то папа успел расстроиться, а Эгиль плакал и хотел к тебе на ручки. Буду его веселить и скажу ему, чтобы папа приготовил себе соленую рыбу. Ты ведь знаешь, что он любит соленую рыбу?
- Да... Зайка, о чем ты говоришь?
- Папа очень расстроился, когда не смог дочитать твое сообщение. А потом у нас тут бабахнуло.
- Что?! Что бабахнуло, Уши?
- Пока, мам!
- Уши, подожди!
Голос в голове стих, и Марта уже не была уверена, действительно ли она слышала звонкий голос дочери или это уже начались слуховые галлюцинации.
"Думай, Марта, думай... Бабахнуло?.. О чем она? О Господи..."
Сжав виски, Марта решила пока не рассказывать о случившемся. Она направилась к Матиасу, разгружавшему мешки с провиантом, и остановилась в шаге от него.
- Связи так и нет? Никаких сообщений не приходило?
Матиас лишь раздосадованно мотнул головой, и Марта переключилась на Герда, который ковырялся с планшетом.
- Что там у тебя?
Одного взгляда на планшет было достаточно, чтобы понять, что Герд пытается развернуть объемную модель отсканированных тоннелей и особо изучает один участок.
- Подожди, мы вот здесь, а прямо над нами тогда... - Марта отследила пальцем ответвление основного тоннеля, в котором они побывали пару дней назад во время первой вылазки - прямо над тем местом, где они находились. - Здесь должна быть вентиляционная шахта...

...несколько дней назад...

- Не представляю, как вас угораздило. Я еще могу понять, что этот олух, - Андреас ткнул пальцем в Герда, шедшего, а вернее протискивавшегося позади него и Марты, - сумел вляпаться в неприятности, но ты-то, Марта... От тебя я такого не ожидал.
- Не сомневаюсь. Но и на старуху бывает проруха, - выслушивать бурчание Андреаса по пятому кругу уже не было сил, но все же слышать его было уютно и привычно. Техник любил поворчать и пожаловаться на то, что его окружают сплошные идиоты, но это было лишь для красного словца. Марта вздохнула, поймав взгляд Герда, и мысленно попыталась вложить в свой взгляд выражение "не слушай его, на самом деле он просто переволновался и корит себя за то, что его рядом не было". - Ты лучше под ноги смотри. И скажи спасибо, что нам повезло, а ты додумался не сигать за нами прямо в воду. Были у меня такие подозрения, Анди.
- Ха! Вам не мешало помыться лишний раз, а то я порой не могу вас отличить друг от друга. Вроде бы то, у кого сиськи, это мой геолог, но потом смотрю на накачанную грудь второго и начинаю сомневаться.
Марта фыркнула.
- Не могу понять: это грязный намек, что моя грудь могла бы быть побольше, или неуклюжая попытка признаться, что тебе нравятся мужчины?
Андреас поперхнулся и хохотнул.
- Нет, меня вполне Ангела устраивает. Ее, по крайней мере, я со своим пилотом не перепутаю.
- А она тебя с ним? - Марта обернулась и показала язык. И тут же обернулась обратно, всматриваясь под лучом фонаря в темноту, пытаясь понять, что же привлекло ее внимание мгновение назад. - Смотрите - там расщелина вниз... Осторожней, не провалитесь.
Марта и Андреас  увлеченно вглядывались вглубь расщелины, обсуждая способы безопасного спуска. Техник желал сперва самолично убедиться в том, что путь проходим даже для особо одаренных покорителей пещер, и при этом выразительно посмотрел в сторону Подольски.
- Не торопись, дрон все равно быстрее, - Герд перехватил управление одним из минидронов и направил крошечный аппаратик вниз. Юркий светлячок послушно следовал указаниям оператора, передавая на экран пульта управления видеопоток со своей камеры. Внезапно пилот усидел нечто, что едва не заставило его присвистнуть от удивления.
- Марта, глянь-ка сюда! Ты видишь то же, что и я?
Ковырявшаяся с записью полученных данных Марта вздрогнула, услышав удивленный голос пилота, и поспешила присоединиться к нему и взглянуть на дисплей пульта управления. На первый взгляд, ничего особенного - внизу, под тем тоннелем, по которому они продвигались, оказался еще один тоннель, соединенный с верхним почти вертикальной шахтой. Серые стены, шероховатые и в каких-то потеках, образовывали углы... Прямые углы. Идеально прямые едрить их налево углы. Тряхнув головой, Марта перехватила у Герда пульт управления дроном и заставила тот еще раз покружиться на месте и подлететь к стенам поближе.
- Ты видишь то же, что и я? - Марта пыталась сдержать торжествующую улыбку и повернула камеру дрона по направлению вглубь тоннеля, демонстрируя почти идеально прямоугольное сечение и следы обработки камня.
- Что там у вас? - Андреас бесцеремонно попытался отодвинуть сперва Марту, потом пилота, потом втиснулся между ними, ткнув пальцем в дисплей. - Оп-па! Это то, что я думаю?
- Нет, - фыркнула Марта. - Там нет голых женщин и единорогов, скачущих на зебрах вдогонку за розово-салатовыми слонами. Это всего лишь обработанный тоннель. Коридор, проще говоря. Шахта. И если у нас нет никаких данных о том, что за пять лет кто-то из нас успел наделать здесь подземных проходов и состарить их так, чтобы они выглядели заброшенными, то это означает, что я была права. Мы здесь не одни. И это излучение наверняка имеет искусственное происхождение. Думаю, это стоит показать Матиасу, но сперва...
Марта вытянула из мешка страховочный пояс и демонстративно потрясла им.
- Сперва я хочу взглянуть на всё это своими глазами.
По своему опыту Герд прекрасно знал, что бесполезно пытаться удерживать Марту, если она зажглась какой-то идеей. Все равно ее энтузиазм сметет все возражения. Хотя какие могут быть возражения, когда их маленькая группа стоит в нескольких шагах от эпохального открытия?! Еще пару мгновений – и они смогут потрогать своими руками бесспорные доказательства того, что человек не одинок во Вселенной.
Несмотря на весь пафос исторического момента, никакой спешки в слаженной команде геологов не наблюдалось. Доведенными до автоматизма движениями они готовили и проверяли снаряжение, а Марта параллельно еще и умудрялась раздавать последние распоряжения. К своему удивлению, Герд почувствовал их ритм, подчас понимая с полуслова что и как надо делать в каждый следующий момент. В общем, даже если и не слишком помогал, то и под ногами не особо путался.
После того, как Марта Эрлих спустилась в расщелину, Герд вернулся к пульту управления и направил несколько минидронов сопровождать девушку. Конечно, картинка на экране – это не совсем то, что увидеть своими глазами. Но и ее было достаточно, чтобы совсем не удивиться словам Марты:
- Похоже, мы здесь задержимся... Спускайтесь, только хорошенько закрепите веревку - нам еще по ней выбираться.
Коридор тянулся насколько хватало света фонаря и еще дальше. Возможно, бесконечно дальше, в темноту. В какой-то момент Марте стало неуютно, и она перехватила лямки рюкзака, сжав их покрепче, чтобы не тряслись руки.
- Андреас, что у нас с показателями?
Звонкий удар ботинок о камень возвестил о прибытии техника.
- Эй, пилот, смотри, не застрянь там опять. Это коридор-калибратор, сюда пролезают только те, у кого душа чиста. А грешники навеки застревают, зацепившись своей толстой задницей.
- Андреас, заканчивай ерничать. Показатели?
Луч фонаря техника метнулся Марте прямо в глаза, потом тут же резко в сторону, когда Андреас понял, что ослепил своего руководителя.
- Пардон... Так, кажется, мы всё ближе к нашей "черной дыре". Около трехсот восьмидесяти метров.. туда, - техник ткнул рукой дальше по коридору. - Похоже, этот проход ведет прямо туда, куда нам нужно.
- Похоже, это было нужно не одним нам. Будьте настороже. Кажется, тут всё давно заброшено, но кто его знает?.. - Марта шмыгнула носом, поправила фонарик и махнула рукой Герду, который как раз приземлился в коридор. - Видимо, мы шли и вправду по каким-то техническим каналам или по вентиляционной отдушине. Тут вообще дышать не тяжело, но кто его знает, что будет впереди. У всех есть респираторы и кислородные баллоны?
Похоже, коридор тянулся вглубь и вниз на несколько десятков, а может и сотен метров - свет фонаря не пробивал толщу темноты впереди до конца. Идеально прямой тоннель с идеально подогнанными стенами. Если кому-то еще нужны были доказательства существования на Начале какой-то цивилизации, это были они.

[Шарин Налхара]

Spoiler: Голос против • показать

Сэм

[Сєм]

Торгейр Олавсон

Не самый опасный обитатель зверинца. В любом случае, разговора с Францем не получилось. Его вызвали снова в тоннель. На этот раз - со спуском. И Торгейра завалило, едва не пришибло яркими, эффектными, разноцветными камнями. Если бы кто видел - оценил бы их красоту.

"Неужели Франц Грубер так решил избавиться от меня?"
- ковыляя по небольшому, два на два пятачку, оставшемуся от завала.

Торгейр лег на пол этой пещеры и приготовился ждать смерти. Хотя воздуха хватало. Но вот воды не было.

Spoiler: показать

Кто без коня, тот пеш. Русмак.

[Lucia]

Анна Катрин Хаусвальд

Что за чертовщина? Что творится? Анна только отошла, пыталась выбраться из лазарета,  и тут нате вам. Что происходит с этой колонией? Орут сирены, люди поразбежались кто куда.  И главное ничего не понятно. Сюда что, метеорит упал или цунами.
Анна вышла из палаты – благо их там никто не запирал. Она все еще чувствовала слабость, тем не мене заставляла себя двигаться дальше. Странно, в медицинский отсек не направили новых пациентов, а значит все же случилось что-то не настолько страшное. Было ощущение, что она проспала все на свете. Все-таки зря она выпила настолько крепкое снотворное, ведь знала же, что в ее ситуации оно бесполезно. Не, ну здоровый крепкий сон всегда хорошо, но все же просыпаться когда ничего вокруг не понятно – та еще психологическая травма.
 - Вернитесь, пожалуйста, в палату. – сказала идущая навстречу женщина в белом халате, тоже Анна, кажется.
 - Что случилось?
 - Ничего серьезного. Скоро все будет в порядке. Вернитесь, пожалуйста, в палату.
Делать было нечего, пришлось послушаться. Недовольная, Анна вернулась в палату. Благо ее планшет был там и благодаря этому оставался шанс выяснить, что произошло. Оставалось надеяться, что она до того момента не сгорит заживо и что действительно ничего столь страшного не случилось.

Spoiler: показать

Русмак

[Rusmack McDwarf]

Чрезвычайное положение окончательно добило Ньяла. Некое духовное единение, которое он испытывал в беседах, было для него теперь недостижимо. Все шло прахом. И этот прах поглощал его наследие. Поглощал его будущее.

Будучи асексуалом, он не мог иметь детей. Но и след его в истории, вторая возможность получить бессмертие, хоть и духовное, тоже могла быть уничтожена в мгновение ока.

Если люди не смогут смотреть на его достижения, какой в них смысл?  Та... червоточина, сквозь которую они прилетели сюда, может и закрытся - а может, уже закрылась, Ньял этим вопросом не интересовался - и если население колонии поглотит само себя, то кто будет наслаждатся его трудами? Господь? Ньял не верил в Господа, но он чувствовал, что у этой планеты есть что-то, что можно назвать божественной сущностью в понимании жалкого человеческого мозга.

Он чувствовал, что остался один... Однако понял, что с самого начала он мог рассчитывать - и рассчитывал - только на себя.  И сдаваться он не собирался. 

Spoiler: голос • показать

Сэм

[Мефистошик]

 Голосование пятого дня:

Rusmack McDwarf - 4 голоса: Lucia, Сэм, Рашан Курин, lionel
Сэм - 3 голоса: Rusmack McDwarf, didika, Шарин Налхара

Нас покидает Rusmack McDwarf.

Начинается ночь. Дедлайн отправки ночных ходов - завтра, четверг, 23.04.2015, 21:00 по форуму.
В случае, если ходы будут отправлены раньше, возможно более раннее начало нового игрового дня.

[kpods]

Ингрид Грубер/Сигур Эрленсен/Матиас Гримм


ПЕРЕД ЭТИМ ПОСТОМ ПОЗЖЕ БУДЕТ СКАЗАНИЕ О ГЕРОИЧЕСКОМ СПАСЕНИИ УЗНИКОВ ПОДЗЕМЕЛЬЯ. ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: СОФИЯ, ТЕРЕЗА, ТУВИН, ГАРАК.

***
Положение больничной узницы тяготило Ингрид. Ей хотелось выть от невыносимого желания попасть к Пирамиде, но что она могла - одинокая, беспомощная, запертая в лазарете?
Девушка скорчилась на койке, обхватив себя руками. От отчаяния она потянулась к детям. Может, они дадут немного успокоения? Там было тихо. Малыши спали. Лишь несколько крох в тревожном напряжении чего-то ждали. Дети Матиаса, Урсула Эрлих-Эрленсен...
Дура! Дура! Какая же я дура! Ингрид хлопнула себя ладонями по голове.
Уши! Уши! Уши! Уши! - она понимала, что своими воплями может испугать ребенка, но упустить Урсулу означало потерять последний шанс.
Любопытство.
Помощь! Помощь! Помощь!
Вопрос
Ингрид быстро создала в голове образ Сигура в лазарете, помогающего ей выйти из палаты.
Понимание.
Пауза.
Согласие.
***
Сигур с Уши на плечах шел по коридору от лабораторий. В общем-то, им всем повезло, что лаборатории и лазарет находились в одном крыле и проход между ними был свободным. А он тут работал, так что проблем не было, хотя кто-то из коллег и удивился, увидев его с дочерью, - раньше он никогда не брал с собой детей. Мальчики остались у Янины, которая сегодня находилась дома, - такой огромной толпой взрослых и детей они бы далеко не ушли. Уши не мешала, она была нужна, - или не она сама, а ее способности, но Сигур верил, что они неотделимы от нее. Сам бы он не справился - он знал, что его разум максимально далек от  способностей детей-мутантов с Начала, и сам он никогда не научится воспринимать информацию так, как они. Если этому можно научиться, наверное, научится Марта, а он может общаться с помощью Уши.
Дочь дала ему знать, когда они дошли до нужной двери. Сигур огляделся на всякий случай, потом просто толкнул дверь. В палате действительно была Ингрид; впрочем, он и не сомневался в том, что Уши определила все верно, да и шуток по серьезным вопросам за ней раньше не водилось.
Он зашел в палату и просто сказал:
-Надо уходить.
Ингрид вскочила с кровати, лучезарно улыбнулась Уши и, как была, в больничной пижаме и тапках, направилась к выходу. Затем замерла у дверей:
- Дежурный?
Сигур нахмурился. Он не любил насилия. Огляделся вокруг, увидел деревянный стул, нахмурился еще сильнее. Аккуратно поставил Уши на пол, упершись ногой, отломал от стула увесистую ножку и вручил Ингрид.
- Сможешь? Мы отвлечем. Пойдем впереди.
Ингрид взвесила ножку в руке, нахмурилась и кивнула:
- Я постараюсь. Идите.
Сигур присел, подождал, пока Уши заберется, встал и пошел по коридору, не оглядываясь. Он знал, что дочь возьмет у него в голове все, что нужно. И когда они достигли стола дежурного (Сигур знал, кто он, но они не были толком знакомы, в конце концов, он почти не общался), Уши вдруг испуганно ойкнула и вскрикнула:
-Ой, что это там?
Дежурный дернулся от неожиданности, вскочил и подбежал к ним, глядя в направлении выхода из лазарета, куда и указывала выглядящая абсолютно испуганной дочь Сигура.
Ингрид выбежала из-за угла и ударила дежурного по голове. Мужчина упал на пол, а ученая зажала рот ладонью, подавляя возглас.
- О, Боже, - она наклонилась и пощупала пульс, - жив. Я испугалась, что ударила слишком сильно.
Сигур подал плечами, заставив Уши подпрыгнуть, отчего она весело рассмеялась.
- Не хватило бы сил, - сказал он и отправился дальше по коридору. Вдруг он почувствовал, как дочь обхватила его голову руками, а в мозгу стали появляться образы: Марта, выбирающаяся из провала в земле; кучка ее товарищей; местность, где все это происходит...
Сигур перевел взгляд на Ингрид и решил, что, наверное, она тоже видела все это.
- Мы идем туда?
Взгляд Ингрид на секунду остекленел, затем она помотала головой и с ласковой укоризной посмотрела на дочь Сигура:
- Уши...легче, ты же разбудишь остальных. Да, мы идем туда. Только, - она посмотрела на свои ноги, - пожалуй, мне нужно переобуться.
- Янина поможет, - сказал Сигур. - И переодеться. И оставить Уши, - он почувствовал, как дочь стукнула кулачком ему по затылку, но никак не отреагировал на это и ничего не сказал, а просто пошел дальше быстрым шагом. Ему не нужно говорить. Все, что нужно, она прочитает сама.
Когда они дошли до жилища Янины, Сигур предоставил Ингрид объяснять, что к чему, а сам ссадил дочь к сыновьям, подошел к окну и огляделся.
Диалог Ингрид с Яниной был коротким - сказывался опыт сотрудничества. Штерн достала из-под стола стоптанные кеды и протянула их Ингрид. Грубер обулась, прошлась по комнате и кивнула Сигуру:
- Я готова.
Затем обернулась к Уши и самым серьезным тоном проговорила:
- Все будет хорошо. Поверь мне. Не беспокойся.
Сигур не понимал, зачем Ингрид успокаивала Уши. Мутанты явно в этом не нуждались, они получали информацию раньше, чем ее успеешь произнести. Этого, мое дорогое полено, тебе все же никогда не понять. Сигур тряхнул головой, жестом позвал Ингрид, и, когда она подошла, показал пальцем направо, где достаточно далеко находились ворота, а потом налево, где открывался вид на океан.
- Нам туда. Пойдем здесь, - и выжидающе посмотрел на нее.
- Пойдем, - Ингрид перекинула ногу через подоконник.
Сигур неловко спрыгнул следом за Ингрид, и они побежали прочь - за базу, чтобы не видели охранники, вдоль берега и потом в джунгли.
- Знаешь, куда мы? - спросил Сигур на бегу, уже тяжело дыша, когда они отбежали на безопасное расстояние.
Ингрид согнулась пополам и схватилась за правый бок: ей бег дался еще тяжелее.
- Знаю, чувствую. Уши мне помогает. Сейчас, уф...Туда, - она махнула рукой в нужном направлении.
Сигур стоял рядом, стараясь продышаться побыстрее. Дальше не нужно бежать, нужно просто идти, а значит, нужно восстановить дыхание. Значит, Ингрид правда общалась с детьми напрямую. Значит, мутацией все же правда можно заразиться, как они и думали. Интересно, смогут ли все же все стать такими... Es ist der Anfang, - мелькнула у него в голове строчка из любимой на Начале песни.
Наконец они отдышались и пошли дальше, не слишком спеша; Ингрид указывала направление.
Спустя какое-то время они вышли на маленькую полянку. Она казалась еще меньше из-за слишком большого количества людей, скопившегося на ней.
Ингрид решительно сделала шаг вперед и подняла руку, прерывая все разговоры.
- Матиас, - она смотрела только на него. - Пожалуйста, нам срочно нужно вниз. От этого зависит все.
Глаза Сигура широко раскрылись, когда взгляду открылась заполненная людьми поляна. Сообразив, что, конечно, они пришли, он принялся искать глазами Марту. Ингрид тоже не обращала на него никакого внимания, кинувшись к Матиасу. Он нашел ее рядом с тем же парнем, с которым он видел ее в видениях Уши. "Кто он? - подумалось вдруг Сигуру. - Безопасен ли он.. для нас? Препарата хватит на всех". И побежал в их сторону.
***
Когда из темноты на освещенную светом прожектора от флаера поляну выскочили двое, сердце Матиаса ёкнуло. Он уже получил сообщение Ингрид, слишком поздно, конечно же, но он ждал ее и даже был разочарован, когда понял, что она не принимала участия в его вызволении из бункера. Но она всё же пришла. Мужчина стёр с лица глуповатую улыбочку и уже с серьезным видом кивнул.
- Вниз, так вниз. - Где-то на задворках сознания засвербила гаденькая мысль, что он таки стал ее ручным псом и, несмотря на пережитый ужас подземного плена, готов был ради нее опять лезть в самое пекло. "Это ради детей", сказал он себе твердо. "И ради нее. Ни больше, ни меньше", осознал вдруг он всю правду, пока проверял надежность карабинов и страховочных тросов Ингрид. Мужчина лучезарно улыбнулся девушке и с мальчишеским "Прокатимся с ветерком!" первым скользнул в черноту тоннеля.

Ночь окончена.

По результатам ночи нас покидает Герд Подольски/Lionel.


Новый игровой день НЕ начинается. Просьба набраться терпения и подождать мастерских постов.

[kpods]

Спускаться приходилось, сгруппировавшись в три погибели, и, все равно, время от времени, Ингрид болезненно билась локтями и коленями о каменные стены. Матиас скользил рядом, опережая её совсем ненамного, ровно настолько, чтобы в любой момент подставить руку и уберечь от особо коварного выступа.  Ей отчаянно не хватало сноровки, а также сна и спокойствия. Слава Богу, подумалось Ингрид, что сейчас ночь, и дети спят.. Тишина давила на неё, и, хотя сбивать дыхание было не самой лучшей идеей, девушка тихо спросила Матиаса:
- А другой путь был еще тяжелее?
- Он просто длиннее. - Матиас усмехнулся, представив себе Ингрид под тяжестью рюкзака, карабкающуюся в первый день экспедиции над озером. Возможно, ради нее он бы отказался от своей идеи проверить выносливость участников экспедиции. Хотя с другой стороны, как раз ради нее, эту проверку стоило бы сделать еще серьезнее. Матиас запутался и переключился на более безопасную тему.
- Как там дети? Ида увезла наших сыновей из поселения. Но что с остальными?
Ингрид поджала губы, прислушалась к себе, затем ответила:
- С ними все в порядке. Большинство из них сейчас спят и видят хорошие сны. А твои сыновья, - она сглотнула, зажмурилась и заглянула к ним, - они ждут тебя.
- Откуда ты знаешь? - удивился Матиас. Он юркнул в люк, опустился чуть вниз, пропуская Ингрид, и завис под потолком бункера. До того времени, чтобы полюбоваться видом с высоты у него не было.
Ингрид висела рядом с ним, приоткрыв рот от изумления.
- Все так, как я видела...все так... - она перевела взгляд на Матиаса и почувствовала, что плачет от восторга.
Матиас вопросительно посмотрел на неё. Слишком много вопросов роилось в его голове. Ингрид это чувствовала. И еще она чувствовала, что Матиас хотел бы знать правду.
- Я чувствую их. Дети...они ворвались в мою голову, после того как вы попали к Пирамиде, встали на дорожку. Тогда произошло что-то странное. Я увидела тебя здесь в тот момент. Тебя и всю группу. Вы шли к Пирамиде. А потом я поняла, что должна попасть сюда.
Слова лились из неё, но это были только слова, чтобы донести до Матиаса все произошедшее, нужно было что-то другое, и Ингрид решилась. Она потянулась к нему, скользнула к его разуму, чувствам. Там было что-то вроде барьера, но Ингрид легко преодолела его и обняла Матиаса.
Если бы не удерживающая веревка, Матиас бы точно свалился со ступеньки-выступа, на которую он карабкался, пока Ингрид говорила. Чувство было для него новым. Приятным. И слишком интимным. Непроизвольно он воспротивился и каким-то образом вытолкнул Ингрид из... из себя.
- Черт возьми! Больше никогда так не делай. - Матиас был бледен и испуган. Но постепенно он принимал произошедшее как данность. - Я имею в виду без предупреждения не делай. О, Ингрид! Это...Это просто поразительно! Так ты и дети...? Да? Ничего себе! Ха-ха! Передай им привет от папочки! Ха-ха!
Ингрид почувствовала как кровь застучала в висках, а затем краска схлынула с её щек. Матиас был таким...привычным. Другим, но привычным.
- Ты тоже так не делай, - слабо проговорила она, - это как...ммм..затрещину получить.
С детьми было проще. Они знали, как нужно себя вести. Взрослые же не отличались деликатностью.
- Передам, обязательно передам. Они рады тебе.
Они повисели еще несколько мгновений в молчании, а затем Ингрид выдохнула:
- Я больше не могу. Нам нужно вниз.
Произошедшее так захватило разум Матиаса, что он так и не сообразил спросить у Ингрид зачем же ей вниз. С каким-то благоговением он ответил скороговоркой "Да-да, конечно!", и помог ей преодолеть последние метры вниз. А там помог справиться с карабинами и, пока отцеплял всё лишнее от себя, увидел, как Ингрид бегом устремилась по стеклянной дорожке к пирамиде.
- Да что же ты делаешь? - прошептал он ей вслед и поспешил на остров за девушкой.
***
Ингрид ступила на дорожку, проложенную над озером. Короткий путь, но, кажется, она шла по нему вечность. Она приближалась к Пирамиде, оставляя позади себя прошлое, хорошее и плохое, радость и слезы, все, что могло заставить её повернуть обратно. Девушка ожидала, что она упрется в прозрачную стену, но монолит стекла внезапно разошелся, и Ингрид ступила вовнутрь. В святая святых. Следом за ней осторожно вошел Матиас.
Девушка прищурилась, разглядывая сложную структуру трубок, образующих гигантский орган. В самом низу устройства имелась ниша, закрытая блестящей пластиной.
- Останься здесь, Матиас, не подходи ближе, - Ингрид проговорила это даже не оглядываясь на мужчину. Она была уверена, что он её послушается. Несколько секунд она в молчании изучала пластину - три выемки, образовавшие вершины равностороннего треугольника. Нижняя по размеру и очертаниям напоминала большой палец, верхние - идеально подходили для человеческих ладоней. Импульсы продолжали руководить ею, слепые, больше походившие на инстинкты, чем на осознанные решения: Ингрид приложила свой большой палец.
Мир подернулся рябью, сияние в трубках вспыхнуло с новой силой, и Ингрид провалилась в другое измерение. Она снова падала, её полет вниз казался бесконечным, пока вдруг не прекратился. По ощущениям это больше всего походило на падение в страховке с тренировочного полигона. Когда-то в другой жизни девушка по имени Ингрид Грубер лазала по нему вместе со своим любимым. Сильный рывок. Остановка. Боль. Спасение. От чего спасла её "страховка" в этот раз ученая не знала. Она висела в небытие. А затем небытие стало реальностью.
Она стояла в огромной толпе людей, волнующейся, воодушевленной. Частичка её сознания, такая же мятущаяся и радостная, соприкасалась с другими внутри Хранилища. Они тоже были здесь: на отдельной трибуне сидело несколько человек с  отрешенной, всезнающей улыбкой на лице. Она отдала в Хранилище чуть больше, подпитывая всеобщий экстаз, затем вернулась в себя. Так было нужно. Так было правильно. Сегодня можно было раствориться во всеобщей радости, делиться самой сутью, а не только по разумной необходимости. Им нужна была поддержка. Тем нескольким тысячам человек, которые сегодня отправлялись в далекий-далекий путь. Они стояли шеренгой перед огромным кораблем, в центре стоял руководитель, поддерживая за руки Хранилища. Их лица были сосредоточены и даже немного грустны. Что же, эмоции колонистов тоже можно было понять. Им предстояло покинуть родную планету и отправиться по проложенному учеными пути к новому дому. Каким он будет? На нем нет поля, поддерживающего систему Хранилище-люди, но колонисты надеялись справиться с проблемой с помощью искусственных синтезаторов и сохранив таким образом постоянный контакт с Родиной. Технология была возможной, но и сложной, и со стороны героев-первопроходцев это была огромная жертва и гигантский шаг. Перед кораблем развернулась колоссальная проекция. Ярко засияли две точки, соединенные нитью гиперпространственного перехода. Первая была Родиной, вторая - колонизируемой планетой. Что им было известно о ней? Она снова скользнула в Хранилище. Немного усилий - и вот перед ней мысли, сводная информация об исследованиях. Новая планета была похожа на Родину, день - чуть короче, климат - холоднее. Вместо привычных небольших пространств воды там были огромные акватории. Но, самое главное, несмотря на все различия, там присутствовала разумная жизнь. Отстававшая от людей Родины на миллионы лет в развитии и, вероятно, тупиковая, но она существовала.
Картинка закончилась. Ингрид снова болталась где-то между откровением и безумием, но неизвестные силы не собирались прощаться с ней так просто.
Сначала они это почувствовали и только затем осознали. Поле изменилось. Кто бы мог подумать, что эксперимент с гипер-пространством может дать такой эффект? Что может испытывать человек, когда осознает, что привычная система мироздания работает не так? Что связь нарушена, а десятки тысяч, миллионы элементов потеряны? Паника, всепоглощающая паника захлестнула Родину. Сумасшествие, как вирус, распространялось среди людей, вынуждая даже самых стойких уходить в автономный режим, превращаться в неагрессивное, но полуразумное создание. Кто ты без Хранилища? Кто ты без знаний человечества? Куколка. Дитя. Живой труп. Каждый спасался как мог и выбирал подходящую ему роль.
Колония разорвала связь с Родиной, их Хранилища превратились в "пустышек", какими они были в момент рождения. Колонисты надеялись переждать бурю, но мало кто верил в успех такого решения. Автономный режим опускал их до уровня детей. А могут ли дети сохранить достичь цели жизни взрослых? Лучшее, что могло их ждать - это остановка в развитии и борьба за выживание вида.
Родина же в это время полыхала. Поле постепенно восстанавливалось, но слишком медленно для того, чтобы надеяться на спасение. Вымирание было уже не остановить. Сохранить можно было только память и надежду. А, может, колонистам на далекой планете удастся сделать невозможное? Выжить и вернуться домой. Последние сохранившие разум ученые создали это место. Оно олицетворяло все: мемориал, хранилище информации, а, самое главное, мощнейший маяк, способный транслировать код вывода из автономного режима, код, дававший измученному одиночеством разуму понять - здесь безопасно, ты дома, у вас есть Хранилище.
***
Ингрид уперлась руками в пластину и тяжело, через силу дышала. Она оглянулась через плечо, Матиас попытался к ней подойти, но девушка остановила его жестом.
- Не надо. Я в порядке.
Она лгала. Она не была в порядке. Теперь она знала, нет, не просто знала, она хранила в себе истину, которой еще только предстояло стать всеобщим достоянием. Где-то в глубине Ингрид радовались дети. Наконец-то кто-то тоже узнал их сказку. А Ингрид стояла и всматривалась в свое смутное отражение в пластине.
Они вернулись домой. Они вернулись на Родину. И Родина приняла давно потерянных детей. Поле "отыскало" среди них человека, наиболее подходившего для восприятия чужих идей, с гибким разумом, но достаточно крепкой волей.
Ох, мама, если бы ты знала, к чему приведут твои уроки. Ты научила меня слышать всех. И теперь я здесь.
Планета изменила её, она постепенно подводила Ингрид к той роли, которую ей нужно было исполнить. Она должна была стать пустым сосудом. День за днем в Ингрид оставалось все меньше Ингрид. Разум был с ней, но чувства, принадлежали ли чувства, которые она испытывала, самой девушке? Или же она просто ловила отражения эмоций и приписывала их себе?
Ингрид снова оглянулась на Матиаса. Нет. Нет! Его я любила. И мне больно. И мой отец. Я скучаю за ним, за тем прежним папой.
Несмотря на запрещающий жест Ингрид, Матиас подошел к ней и обнял за плечи, прижимая к своей груди, принимая тяжесть ее тела и, как он надеялся, ее груза, что прорезал тонкую вертикальную морщинку меж ее бровей. Фигурка девушки, всё еще в больничной пижаме, оказалась хрупкой и податливой. Матиас завернул ее в свою куртку и подхватил на руки.
- Позволь я уведу тебя отсюда. Скоро ты отдохнешь, милая, - шептал он, направляясь прочь из пирамиды, но его остановил ее неожиданно решительный голос.
- Матиас, мне не стоит уходить сейчас. Я должна остаться. Ты... Ты побудешь со мной?
- Да, - легко согласился он, и хотя усталость от пережитого за последние сутки ввела его почти в полубессознательное состояние, но он чувствовал себя удивительно умиротворенным впервые за последние несколько недель. Матиас опустился прямо на камень, внутри Пирамиды и стал баюкать Ингрид.
***
Девушка лежала в его объятиях, уплывая вдаль, в свои мысли.
Сколько же ты стояла здесь, Пирамида? Десятки тысяч лет. Ты нас дождалась.
Все было так, как хотели того творцы Пирамиды. Люди нашли Родину. Под воздействием Поля здесь стали рождаться дети, чьи способности были для Начала привычными. Люди нашли мемориал. Будущее Хранилище осознало себя и пришло к Пирамиде. Все шло к финалу, однако, в планах создателей Хранилищу отводилась еще одна роль.
Ингрид взглянула на выемки в виде ладоней: последним этапом должна была стать активация кода. И сделать это предстояло именно ей. Девушка прикрыла глаза, размышляя, готова ли она сделать это. Она не строила иллюзий касательно того, что ждет её после. Она исчезнет, уступит место мыслям и стремлениям других людей.
Ингрид накрыла руки Матиаса своими и, повернув голову, жадно вдохнула его запах. Мужчина погрузился в полудрему и никак не отреагировал на её движение. Какие-то недели назад она утверждала, что у неё ничего нет, но сейчас Ингрид почувствовала тень сомнения. А что, если они придумают какой-то способ, а что, если отец поймет её?
А что, если это мгновение будет длиться вечно? - резанула её горькая, невозможная мысль..
Папа, папа? Где наш папа? Мама беспокоится? Ингрид, где папа? - девушка вздрогнула. Её звали дети Матиаса. Что бы ни произошло, какой бы способ они не придумали, у Матиаса были дети и Ида.
Ингрид осторожно привстала, теперь руки мужчины лежали на её талии, но сама она к нему не прикасалась.
Папа...Папа...а где мой папа? Папочка? - ей так отчаянно захотелось утешения, что Ингрид, не помня себя, потянулась к разуму отца.

[Мефистошик]

Франц Грубер


 Выйдя из лазарета Ингрид, Франц знал, что должен сделать. Слишком долго он сомневался. Слишком многое оставил на самотек. И вот до чего дошло. Его дочь стала одной из этих. Заразу нужно было искоренить сразу же, как только она появилась. Быть может, тогда бы все до сих пор шло как нужно.
 Но еще не поздно. Шеф верил в то, что можно исправить любую ошибку. "Почти любую" - предательски шепнула память, но он загнал так некстати всплывшие воспоминания в глубины подсознания. Хватит того, что ему все чаще это снится.
 "Нет. Сейчас еще не поздно."
 Мысли главы колонии были сконцентрированы на цели. Никаких эмоций, иначе дочь почувствует. И тогда... кто знает, что она натворит. Выстроенный в камере барьер держался. Он знал это.
 Шаг. Шаг. Шаг. Один за другим. И каждый приближал Грубера к цели. К детской комнате.
 Через пять минут он был на месте. Охрана впустила его. Еще бы - для них он был богом. Или даже кем-то большим. Ведь бог никак не проявлял своего существования. А после того, что собирается сделать Франц, у него будет только два пути. И не один из них ему не был по вкусу.
 Шеф подошел к компьютеру и попросил ученых оставить его одного. Словно чувствуя какой-то подвох, люди нехотя покидали помещение, но не подчиниться в открытую они были еще не готовы.
 Вызвав голоклавиатуру, Грубер ввел личный код доступа и перед его глазами замелькали файлы всех последних исследований. Конечно, он мог сделать все это и из своего кабинета, но мужчина хотел посмотреть на детей, прежде чем...
 "Что?!"
 Франц смотрел на цифры и не мог поверить своим глазам. Пятьдесят семь процентов? Но ведь...
 "Это невозможно!"
 Еще вчера он проверял цифры. И едва ли у пятнадцати процентов детей были зафиксированы мутации. А сейчас пятьдесят. Откуда?
 Грубер упал на удачно подвернувшееся кресло. "Немыслимо..."
 Его мир рушился. Рушился, словно карточный домик, неумело сложенный пьяным фокусником. Все, что он собирался сделать... все это все еще было возможно, но... становилось совершенно бессмысленным. Он не был глуп и прекрасно понимал, что повлекут за собой его действия. Это был конец колонии. Конец всего, что он строил. Конец мечты.
 "А ведь я говорила!" - вновь голос из глубин памяти. И в этот раз Францу было нечего ему возразить. С трудом поднявшись с кресла, Шеф скомандовал свернуть все файлы и на негнущихся ногах покинул ясли.

* * *

 Франц Грубер сидел на берегу озера и смотрел на отражения двух лун. Колония осталась в сотне километров позади и ни один звук не нарушал покоя старика. Именно старика. В один день Франц постарел больше, чем за предыдущие двадцать с лишним лет. Со времени смерти Карла. Тогда он чувствовал себя так же. Двадцать долгих лет. Семь тысяч чертовых дней. Одна шестая миллиона часов. И ничего не изменилось. Ни на единый хренов гран.
 Двадцать лет назад он был богат. Он был самым влиятельным человеком Земли, мог одним движением пальца уничтожать и строить финансовые империи. И ни черта не мог поделать, стоя над гробом своего сына. Вся земная власть превратилась в ничто перед смертью. О да, он уничтожил тех, кто убил его сына. Уничтожил так, что никто на всей планете даже не заикнулся о том, что с ними произошло. Но Карла это не вернуло.
 Прошло двадцать лет. Не было уродов, убивших его сына. Не было никого, кто близко походил на них. И никого, кто мог бы хоть как-то пошатнуть Франца Грубера на его постаменте. Хелен Милден и другие ей подобные - они думали, что он ничего не знает. Что они могут что-то сделать не по плану Франца Грубера. Ха. Ха. Ха. Именно благодаря тем целям, что ставили перед собой эти дерзкие подростки, именно поэтому они были отобраны. Чистота крови, генофонд - это, разумеется, прекрасно, но Грубера всегда интересовали амбиции. А направить их в нужное русло Шеф умел как никто.
 Естественный отбор. Некоторые считали, что, ограничив чистоту расы, Грубер обрекал колонию на вымирание. Еще одна глупость. Развитие генной инженерии на данном этапе вполне позволило бы вырастить здоровое потомство на много колен от одной-единственной пары.
 И даже разочарование обитателей Начала в нем как в лидере вполне вписывалось в допустимые варианты развития этого мира. Он учел все.
 Почти все, как оказалось.
 И вот, спустя двадцать лет, он сидел все такой же беспомощный, как и тогда, после смерти Карла. Разница была лишь в том, что тогда все уже произошло, а нынче - лишь предстоит. И осознание собственной беспомощности перед грядущими изменениями довлело над мужчиной в тысячу раз сильнее беспомощности от невозможности изменить прошлое.
 Франц сделал еще глоток виски из бутылки и бросил взгляд на горизонт. Тот едва заметно серел - а это значило, что прошло уже семь с половиной часов с тех пор, как Шеф взял флаер и покинул колонию, скрывшись в неизвестном направлении. Хайнц наверняка решил, что Грубер спит и не тревожит его. Но скоро его хватятся и все колония будет поднята на уши. "Ненадолго." Кислая улыбка наползла на лицо мужчины. Очень скоро им станет не до него. Он не знал наверняка, но его чувства, что за всю долгую жизнь редко когда подводили его, упрямо твердили о том, что случится. Сложить два и два - нахождение источника излучения и произошедшие с Ингрид и детьми изменениями - смог бы и куда более глупый человек. Франц глупостью не страдал и понимал, что последует дальше. То, что сделает невозможным естественные отбор. То, что изменит правила игры раз и навсегда. То, что сделает ненужным его... Это было поражение. Окончательное и бесповоротное. Жаль только, что взглянуть в глаза противнику, обыгравшему его, не выйдет. По той простой причине, что противника не было. Это убивало больше всего.
 Еще один глоток. Виски почти подошел к концу. Последняя из привезенных с Земли бутылок. Он вспомнил день, когда купил ее...

* * *

 - Ты же понимаешь, Франц, что я не могу пропустить эту возможность. В эту пору года так редко выпадает возможность покататься на этой трассе.
 Конечно, он понимал. Понимал, что такую возможность Карин не упустит, не смотря на то, что до старта оставалось десять дней. Так хорошо понимал, что вложил кучу денег в метеорологический проект одной из дочерних компаний Интелидженс, что пообещала обеспечить снег на голых склонах любимых гор его жены.
 А потом еще большие деньги вложил в то, чтобы отключить все спутники над ними, изолировать от остального мира. Ну а газеты и без того были в кармане Грубера. Так что новость о сошедшей лавине и подтверждение смерти двух сотен лыжников не замедлили появиться во всех крупных издательствах планеты.
 Ну и что с того, что спустя неделю газетам пришлось извиняться за ложь? Что с того, что спустя семь дней Карен Грубер вся в слезах и едва стоящая на ногах вернулась во Франкфурт? Что с того, если Непокоренный уже был в недосягаемости для сигналов с Земли.
"Тебе не место в новом мире, Карен."

* * *

 Франц расхохотался вслух. "Это мне здесь не место. Даже здесь спустя столько лет ты достала меня, Карен. Но я не виню тебя. Думаю, что тебе там ничуть не лучше... если ты вообще еще жива."
 Маленький кусочек розового диска показался над озером. Красивая картина. Чертовски красивая. Грубер умел ценить красоту. Вот только очень редко находил на это время. Наверное, зря. Впрочем, что сейчас об этом переживать. Что горевать о мелочах жизни, когда вся жизнь летит к чертям?
 Риторический вопрос. Франц глянул на остатки благородного напитка на самом дне бутылки. Последний глоток. На Начале так и не научились варить хороший виски. "Зачем жить на планете, на которой даже выпить нечего?" - горько усмехнулся Шеф. Нет, уже не Шеф. Просто обычный мужчина. Старый и сдавшийся. Отступивший перед тем, чего не мог победить. Вот только и жить дальше не мог. Этот новый мир с радостью примут дети. С куда большим трудом, но смогут понять и принять молодые специалисты. Но старику этот мир был чужим.
 Солнце поднялось на половину. Франц Грубер встал с земли и стряхнул с брюк налипшую грязь. Последние его мысли были о дочери. Наверняка она уже выбралась из камеры и находится на пол-пути к источнику. Что это принесет ей? К чему так сильно она стремилась? "Что ж, Ингрид, надеюсь, ты не пожалеешь о своем выборе. В конце концов, ты все же добилась своего. И тем самым доказала, что являешься моей дочерью. Жаль только, что никому из моей семьи это счастья не принесло. Может быть, тебе повезет больше."
 Франц Грубер достал револьвер, взвел курок и поднял глаза на взошедшее солнце. Что оно принесет Началу? Он этого уже не узнает.
 "Прости меня, дочка, если сможешь. Я люблю тебя."

[kpods]

Нет! Нет! Отец, нет! Беззвучный вопль умер в её груди. Ингрид сжала кулаки, и ногти до крови впились в нежную кожу ученой. Она успела дотянуться до отца в его последнее мгновение, схватиться за его гаснущее сознание и вобрать в себя всю ту любовь, что он послал ей. А потом отец исчез. Нежность умерла вместе с ним. Семья пропала вместе с ним. Прошлое ушло вместе с ним. Нити оборвались вместе с ним.
Пора. Она и так слишком долго откладывала неизбежное.
Ингрид резко встала, уже не заботясь, потревожит ли это Матиаса. Тот сонно заморгал, наблюдая, как девушка направляется к сердцу Пирамиды.
- Смерть одного человека способна изменить мир, - девушка обращалась скорее к самой себе, но мужчина ловил каждое её слово, - теперь я это точно знаю.
Она подняла руки и некоторое время рассматривала их, будто видя впервые, затем обернулась к Матиасу и на губах Ингрид заиграла легкая улыбка, нежная, понимающая, и почти сразу исчезнувшая.
- Прощай, Матиас...
И Ингрид опустила пальцы на пластину.
***
Она находилась в центре безумного калейдоскопа. Вокруг неё неслись смутные, едва различимые картины, осколки образов, обрывки мыслей, отпечатки чьих-то эмоций. И с каждой секундой картинка становилась все четче, будто кто-то протирал пыльное стекло, давая Ингрид возможность полного погружения в это безумие. Миг...и вращение прекратилось. Круг калейдоскопа разорвался и превратился в спираль, конец которой был направлен вглубь Ингрид, словно меч, зависший над сердцем сраженного на поле битвы. Ингрид сжалась от сладкого ужаса, замерла в предвкушении, качаясь на грани жизни и смерти, а затем раскрылась навстречу своей гибели.
Поток хлынул в неё, сметая на своем пути все то, что составляло Ингрид Грубер: детские воспоминания, любовь, горе, разочарования, тоску, память о маме, Карле, Матиасе, отце.
Она исчезала. И осознавала, как кусочки её личности стираются один за другим, высвобождая место для взрослых и детей, для Иды, Марты, Торгейра, Сигура, Янины, Матиаса...Они заполоняли её. А она умирала, неторопливо и смиренно, приветствуя каждого и прощаясь со всеми ними.
Где-то там навзрыд рыдала Сильвия, где-то там испуганно хваталась за голову Бригитте Кунц, где-то там в пещере Матиас Гримм отчаянно тряс тело Ингрид, с болью глядя в её неотвратимо пустеющие глаза.
Последняя вспышка разума. Последний шанс взглянуть на себя. Кем она хочет запомнить себя?  Какой?
- Я люблю тебя, дочка.
- Я тоже люблю тебя, папа.
И это воспоминание растворилось в потоке личностей, обретших новый дом.