Мафия №6 "Ночь в тоскливом октябре"

[lionel]

Внезапно нахлынувшие воспоминания калейдоскопом крутились в голове Бена, приостанавливаясь лишь в те моменты, когда натыкались на колючие шипы боли и страданий. Вот здесь была царапина от пули Стрелка, а рядом – жгучий стыд от ошибки в расчетах и обвинений задорной ведьмочки-почтальонши… Вот поспешно принятое решение о присоединении к текущей Игре, а рядом, словно в насмешку, твердая и непоколебимая уверенность в том, что с Играми покончено навсегда. Все его промахи и просчеты, все ошибки и потери, большие и маленькие, иногда крохотные и незначительные, словно по зову волшебной флейты начали всплывать из глубин памяти. Они толкались и галдели, соревнуясь за право считаться самым болезненным воспоминанием. Глупые воспоминания, которые не понимают, что ничто не может сравниться с горечью утраты, пережитой несколько веков назад. Утраты Джоан.
Перед мысленным взором Бена ожидаемо всплыл портрет любимой, сменившийся изображением могильного камня, медленно, но неуклонно уползавшего под землю на протяжении столетия. «Могила не преграда для зова моего», - внезапно услышал Бен и не приходилось сомневаться в том, откуда исходят эти слова и что они значат. Нечто, давным-давно изгнанное из этого мира, отчаянно стремилось вернуться. И обещало награду за свое освобождение.
Неужели такое возможно? Неужели есть шанс вновь увидеть ее улыбку, услышать ее  звонкий голос, ощутить тепло ее дыхания и сладость ее поцелуев?! Кто знает, не исключено, что есть. Кто знает… Рука Бена непроизвольно потянулась к чудесной розе, три недели назад сорванной с куста на могиле Джоан, и за это время совсем не утратившей своей первозданной свежести. Он поднес цветок к лицу, вдохнул его пьянящий аромат. Изо всех сил сжал черенок, не обращая внимания на боль, причиняемую проткнувшим ладонь шипом. Так надо, несколько капель крови – совсем небольшая плата за создание мощнейшего оберега, способного выдержать натиск Древней Твари, готовой поглотить целый мир.
Бен очнулся от оцепенения и потянулся за волшебной палочкой. Пора было наконец закрыть этот чертов портал. «Спасибо, Джоан!»

[Йен]

Франка Говенлок и Джон Блэк

Франка стояла на холме, окутанном серым дымом догорающего кострища, и куталась в шаль. Перед ее глазами раскинулась зеленая равнина, а посреди нее стояли сгоревшие руины здания.
- Последняя, - прошептала Франка и устало улыбнулась.
Это был последний действующий религиозный храм в этом мире, и он был уничтожен. Этот отупляющий мозги наркотик и его адепты прекратили существование. И Франка была счастлива. Больше никто из этих праведников не искалечит ни единой души, не сможет провозгласить себя святым, оскверняя саму жизнь. С этими лжецами покончено надолго. Она не сомневалась, что они, словно тараканы, выжили, затаились и ждут своего реванша. Но она не даст им даже малейшего шанса. Франка поплотнее укуталась в шерстяную шаль, приближался ноябрь. Юла подошла, присела у ее ноги и принюхалась, потом вопросительно посмотрела на хозяйку.
- Да, он тоже сгорел. Он сам так захотел. Пошли, дорогая, надо бы отметить.
Франка отвернулась от церкви, и вдруг в ее уши врезался чей-то крик: "Очнитесь! Это ложь!" Она очнулась и пожалела. Крик животного, выползавшего из портала, разорвал округу. Франка почувствовала, что боль начала пульсировать у нее в висках, но сдаваться не видела смысла. Потому она подняла свою волшебную палочку и направила на Роланда Дискейна. "Какой же ты болтливый!"

Джон уже абсолютно потерял чувство реальности. Он понимал, что все происходящее... неестественно, и ему это не нравилось. Да что там - он боялся. В душе он свернулся таким же дрожащим клубочком, как Мартин, сжавшийся рядом на траве. А уж когда появилось чудище, он думал, что потеряет сознание. "И она правда пошла сюда по собственной воле... даже хотела этого. Похоже, они все знали, на что идут", - вдруг подумалось Джону. Как будто что-то коснулось его, подбадривая, говоря ему, что он тоже может быть таким храбрецом. Вот уже он летит верхом на драконе, и Мартин рядом с ним... зачем они летят?.. И когда резкий голос вырвал его из этой странной полудремы, он понял, что уже рванул к остальным - к Франке, стремясь оттащить ее от всего этого... "Словно дракон меня схватил и понес", - мелькнуло у него в голове.

Из палочки вырвался луч ярко-зеленого света, но тут Франка дернулась, пошатнулась и утратила равновесие. Луч устремился на ближайший от Франки куст, и тот вспыхнул и сразу погас, словно перегоревшая лампочка. Когда туман, окутавший куст, рассеялся, он был уже не кустом, а индюком - красивейшим представителем своего вида. Но Франка наблюдала все это уже свисая с плеча Джона Блэка и брыкаясь во всю ногами.
- Ты что это делаешь?!

Джон вполне мог позволить себе не обращать внимания на пинки Франки, благо схватил он ее сразу удобно.
- Ну, я думаю, не надо было слушать тебя и отпускать сюда, - говорил он, быстро спускаясь вниз по склону. Мартин спешил впереди. - Дикость какая-то. Так на рассвете все это кончится, ты говорила?

- Теперь оно кончится быстрее, без меня они быстро закроют врата. Юла, укуси его за лодыжку!
Собака продолжала бежать у ноги Джона, даже не подумав выполнить приказ, она только оглянулась назад и, убедившись в чем-то, продолжила бег.
- Юла?!
- Поблагодаришь меня потом, после того, как скажешь спасибо этому Джону.
Франка зашипела, но прекратила попытки отдать собаке команду. Вместо этого она попыталась, насколько это было возможным, сложить руки на груди и насупиться.
- Ты пожалеешь о содеянном, Джон Блэк, - тихо, но не так уверенно, как раньше, сказала она.
- Слышал, Мартин, я пожалею! - хохотнул Джон. - А на тебя она свою собаку натравит, точно тебе говорю! В общем, сейчас мы пару часов посидим дома, чтобы они уж точно успели... закрыть врата. А потом пойдем и выпустим того бедолагу из сарая.
Франка закатила глаза, но вместо едкого замечания глубоко зевнула. Как же она устала, как же ей хотелось спать. Раз уж ничего нельзя было изменить, она позволила себе расслабиться. Она возьмет реванш и откроет врата в следующий раз. А до того она может поспать, потом взять этого Джона себе в напарники и убедить еще парочку отцов церкви в том, что им стоит прекратить свою пастырскую деятельность. Пожалуй, с Джоном будет даже убедительнее убеждать. Франка снова зевнула, тяжелые веки прикрыли глаза, и колдунья засопела.
- Точно сумасшедшая, - проворчала Юла и, удостоверившись, что нет погони, побежала вперед, проверяя, свободен ли путь.

[Мефистошик]

Ирен Арлетт и Роланд Дискейн

 Светало.
 Ирен сидела на краю пепелища, уставившись невидящим взглядом в едва тлеющие угли. Игра была окончена. Но девушка не ощущала ни сладкого вкуса победы, ни торжества по поводу оной. Только усталость. Сара и Проныра лежали рядом с ней и, судя по всему, разделяли состояние компаньонки.
 - Конец, - проговорила девушка.
 Дискейн, услышав ее, закончил разговор с Беном Джонсом и, в последний раз пожав тому руку, приблизился к Ирен.
 - Сегодня - да.
 На плечо мужчины опустился Черное Крыло. Странно, Роланд совсем не выглядел уставшим. Точнее, нет. Он выглядел таким же уставшим, как всегда.
 Ирен помолчала. Затем задрала голову и спросила:
 - То есть, для тебя эта Игра последней не станет?
 - Эта Игра лишь часть той, в которую играю я. И кто знает, что еще ждет меня впереди.
 Бравады в этих словах не было. Лишь констатация факта.
 Ирен слегка улыбнулась.
 - И тебе все равно, на какой стороне ты можешь оказаться в следующий раз?
 На этот раз стрелок ответил не сразу.
 - "Я дерусь потому, что я дерусь", - мягко произнес он. - Если ты думаешь, что это про меня, ты ошибаешься. Я сражаюсь не ради драки. Я сражаюсь потому, что должен. Должен противостоять тому, что мне противно. Я не утверждаю, что кроме меня это делать некому. Но я не тот, кто будет отсиживаться в стороне, глядя, как творится зло.
 - Расплывчато, - ответила Ирен. - Знаешь, после сегодняшней ночи мне стало тяжелее судить, что есть зло, а что добро. Но, кажется, я тебя понимаю. Я тоже буду защищать то, что мне дорого. И не важно, кто будет против меня на той стороне.
 Лицо стрелка украсила легкая улыбка.
 - Ты прекрасно все поняла. Зло, конечно, бывает абсолютным, но очень редко. Гораздо чаще то, что для тебя является злом, другие воспринимают, как благо. Но мое чутье подсказывает мне, что мы не окажемся с тобой по разные стороны баррикад.
 Роланд погладил Черное Крыло, и птица, каркнув, взмыла в небо.
 - Я желаю тебе удачи в твоем бою, Ирен Арлетт.
 Ирен, до сих пор сидевшая на коленях, с трудом встала и выпрямилась.
 - Спасибо. Думаю, тебе удача нужна гораздо больше, чем мне.
 В глазах Дискейна промелькнула тень. Он оглянулся, и убедившись, что никто другой их не слышит, сказал:
 - Знаешь, Ирен, иногда мне кажется, что ее у меня слишком много. И случайно упавший на голову камень в конце концов не так уж плох. Но потом я вспоминаю, что смерть - это еще не конец. И становится немного легче.
 Ирен усмехнулась.
 - Звучит вдохновляюще. До свидания, Роланд Дискейн, - она подала ему руку. - До встречи.
 Стрелок с серьезным видом пожал протянутую руку.
 - Не думаю, что мы когда-то встретимся, Ирен. Но буду рад ошибиться. Поэтому до свидания.
 Несколько секунд Ирен смотрела вслед уходящему мужчине. Затем набросила на голову капюшон и направилась к выходу с кладбища. Она успела сделать пару шагов, прежде чем у нее мелькнула мысль.
 - Роланд, постой, - она завела руку за спину и сдернула колокольчик с капюшона.
 Дискейн обернулся.
 Размашистым шагом Ирен подошла к нему.
 - Держи, - она протянула ему колокольчик. - Это мелочь, сувенир. Но в нем еще осталась кое-какая сила.
 Стрелок осторожно взял в руки подарок и внимательно осмотрел его.
 - Это... ээ
 Он запнулся. Кажется, Ирен впервые увидела его в такой растерянности. Но длилось это не долго. Мужчина взял себя в руки. И когда заговорил, глаза его смотрели на девушку как-то... иначе.
 - Я знаю, чего он тебе стоил. И буду хранить его. Спасибо.
 Он начал отворачиваться, чтобы продолжить путь, но вдруг замер. И когда вновь взглянул на Ирен, улыбались не только его губы.
 - Пожалуй, я не так уж и спешу. Не хочешь зайти пропустить по рюмашке чего-нибудь? В конце концов, мы все-таки победили.
 - Может, тогда сообразим на... пятерых? - кивнула девушка в сторону Бена, Джины и Торольва.
 Откуда-то снизу раздалось неодобрительное фырканье Сары и Проныры. А вот Черное Крыло каркнул вполне радостно.

[Сєм]

Уппсала, 1022 год, 31 день месяца Хермода – убийцы Бальдра

В  Уппсале уже было капище Белого Бога, но годи Белого Бога никогда не появлялись во время жертвоприношений. Кальв иногда любил бывать у них, хотя и посмеивался над желанием заставить его принять их бога как единственного.
Каждый северянин знал, что богов множество. Во время бури из бездны вод слышалось дыхание Ран и было различимо, что Эгир варит пиво. Когда человек погибал в бою, соратники видели копыта коней валькирий.
Но здесь, в Уппсале, было особое капище их. Наверное, сюда ссылали неугодных годи Ромаборга, за сопротивление его воле. Годи Белого Бога здесь объясняли, что боги Кальва есть и они постоянно в этом мире, их сила здесь. Когда же они говорили про своего бога и то, что он несет, у них горели глаза. Кальв уважал их мужество. Хотя и высек своего младшего сына, когда тот сказал что Белый Бог хороший и их вера правильная.

В полдень все пошли к большой риге, где готовился пир.