Синдбад-мореход
Скажи тому, кто прячет грусть:
“О ты, печаль таящий!
На этом свете и тоска,
И радость преходящи”.
Из сказок “Тысяча и одна ночь”
…Когда же настала *** ночь,
Шахразада сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что
Синдбад-мореход после очередного опасного путешествия явился на площадь перед дворцом халифа, дабы вручить ему достойный заморский подарок по радостному случаю рождения внука. Халиф уже слышал от него истории его прошлых путешествий, так что Синдбаду не было нужды представляться, и он начал свое очередное удивительное повествование:
“О великий и могучий халиф, я жил сладостнейшей жизнью, пока не пришло мне однажды на ум поехать в чужие страны, и захотелось моей душе поторговать и поглядеть на земли и острова и заработать, на что жить. Как тебе уже ведомо, о любимец Аллаха, побывал я и в Западных, и в Восточных морях, испытал много приключений, из которых, по воле Всевышнего, мне всегда удавалось выходить целым и невредимым, с новыми знаниями, которые, в отличие от поклажи для верблюда, отнюдь не тягостны для человека. Впрочем, обо всем этом ты знаешь из моих всегда правдивых рассказов”.
“Но самая странная история случилась со мной, когда я узнал, что жена твоего сына, о повелитель правоверных, да дарует вам всем Аллах долгую и счастливую жизнь, в тягости. Из любимого мной трактата ученейшего мужа с куньей
Абу, который часто служил мне источником знания и путеводной звездой как при помощи друзьям, так и при защите от козней недругов, я узнал, что лучшим подарком моему повелителю будет чудодейственный амулет. Наняв корабль в Басре, как всегда, я подобрал опытных и надежных (как мне казалось) моряков и пустился в путь…”.
“Времени у меня было вдоволь, почти девять месяцев, и мы поплыли на юг, в те места, где я еще никогда не бывал. Один из матросов, ловкий и ушлый малый, поведал мне, что в месячном пути находится благословенный остров, полный чудес и диковинок. Он оказался прав, погода нам благоволила, и мы на двадцать восьмой день путешествия приплыли к этому красивому острову”.
“На этом острове было много деревьев, спелых плодов, благоухающих цветов, поющих птиц и чистых потоков, но не было там ни жилищ, ни людей, раздувающих огонь. Мы с моим старшим помощником
Ахмедом сошли на берег на разведку. Вдалеке мы заметили красивую рощу и направили к ней стопы, чтобы напиться родниковой воды и поесть плодов”.
“Вдруг Ахмед закричал:
- Капитан, судно отплывает!
Я посмотрел и не поверил своим глазам. Судно действительно отплывало прочь! Как оказалось, тот самый ушлый малый подговорил команду оставить нас с Ахмедом на необитаемом острове и пополнить ряды пиратов, грабящих суда у Африканского Рога”.
“И восплакали мы, и возрыдали, кляня свою неосмотрительность и горькую судьбу. Но слезами горю не поможешь, и не пристало мне, опытному капитану, вести себя малодушно при своем помощнике. И я велел ему обследовать рощу”.
“Вскоре Ахмед крикнул мне:
- Капитан, быстрее сюда!
Подбежав, я увидел на дереве гнездо с тремя уродливыми, громадными птенцами, кричащими от ужаса. По дереву ползла к гнезду огромная змея с недвусмысленным намерением сожрать птенцов. Саблей эту толстую тушу я не мог бы разрубить. Но, слава Аллаху, вспомнив поговорку “Насыпать соль на хвост”, я вспомнил также, что при мне всегда есть чудодейственное снадобье. Достав из кармана шаровар флакон с порошком, я насыпал немного на хвост змеи, который должен был вот-вот оторваться от земли. И, о чудо, змея задергалась, сморщилась и замертво упала на землю”.
“Поев плодов и напившись воды, мы, утомленные жарой, легли вздремнуть. Вдруг мы проснулись от холода: мы оказались в тени огромной птицы. Эта была птица
Рух, она сначала хотела убить нас, но птенцы закричали, что мы их спасители, и птица прикрыла нас своей тенью.
- Чем я могу отблагодарить вас, двуногие без перьев? - спросила птица.
И мы поведали ей свою печальную историю”.
“- Не кручиньтесь,- молвила птица,- все к лучшему в этом лучшем из миров! Доставить в Багдад мне вас нетрудно, но я высажу вас в пустынном месте, чтобы не пугать правоверных. Что касается подарка халифу, то некий дурачок ифрит мне когда-то подарил волшебный гребешок, который, если им расчесываться, избавляет от головных болей. К тому же он из очень невиданного материала, который ифрит назвал
пластмассой, и за него не торгуясь дадут целый корабль с пряностями из Молуккских островов, и еще возрадуются, что гребешок им достался очень дешево”.
“Сказано - сделано. Птица принесла нам гребешок, мы оседлали ее и к утру следующего дня были уже вблизи Багдада. До рождения твоего внука было еще много времени, я спрятал гребешок в надежном месте и занялся своими торговыми делами. Вот он, о халиф, этот чудесный гребешок, храни его в своей сокровищнице, чтобы ненароком не сломать”.
Синдбад “забыл” сказать халифу, что, как ему поведала птица Рух, гребешок придурковатого ифрита заодно вызывает полное необратимое облысение. Впрочем, халиф брил свою голову наголо, и гребешок по своему прямому назначению ему был без надобности. Зато иметь в своей сокровищнице предмет, за который не торгуясь дадут целый корабль с пряностями из Молуккских островов (а халиф знал об исключительной правдивости Синдбада), было бы просто великолепно.
- Встань, Синдбад! - молвил халиф…".
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
