Игры и словески > Колесо Времени
ПИАЧОЛМ
Мефистошик:
Сиар. Год 967, пригород Марадона.
Боли не было. Нет, не так. Боль была адской. Но она ничем не отличалась от того, что было вчера, и еще день назад, и еще... Мальчик очень старался её не замечать, иногда, на несколько секунд, ему это даже удавалось. Дурацкий зуб. Дурацкие камни. Дурацкое всё. И больше всего дурацкие задания, которые поручает ему мать. Он десятки раз говорил матери о своей боли, но всё, что он слышал в ответ - это "Не ной" и "Будь мужчиной". Впрочем, в эти моменты она ему хоть что-то говорила.
Сиар шел по темной улочке к портнихе. Очередное дурацкое задание вдруг вздумавшей что-то себе пошить матери. Но самой идти за тканью ей, конечно, не пристало. Зачем тогда ей сын? Мальчик едва-едва перебирал ногами, покачиваясь из стороны в сторону, рискуя в любой момент упасть. Но он шёл. Быть может, если он выполнит это задание, мать поблагодарит его...
Конечно, ему ничего не дали. Муж портнихи отвесил мальцу подзатыльник и посоветовал купить часы, если Сиар не умеет определять время суток по отсутствию солнца. Обида на всех вокруг горькой пеленой опутала мальца и Сиар разрыдался. Он сдерживал слёзы долгое время, хотя порой хотелось разреветься, точно какая девчонка. Но сейчас наступил тот момент, когда мальчик сдался.
Кто знает, сколько проклятого времени прошло, прежде чем чья-то твёрдая рука вырвала Сиара из объятий его горя. Мальчик поднял глаза на человека, который подошёл к нему. Человеком оказалась женщина - красивая (в тот миг малыш готов был признать её самой красивой во всем мире), высокая, темноволосая, с выразительными глазами тёмно-янтарного цвета. Женщина что-то сделала, но мальчик слабо сознавал, что именно - всё никак не мог оторвать взгляда от её глаз. Внезапно ужасная усталость накатила на Сиара и он уснул прямо на земле. А на утро боль ушла.
Сиар Шанор. Год 977. Гарнизон близ Марадона.
Волчонок был совсем еще маленький. Кажется, он едва научился самостоятельно ходить. Сиар понимал, что ему здорово повезло, что волчонок был один. Если бы его мать-волчица была здесь, вряд ли она бы позволила забрать своё дитя.
За год службы в гарнизоне Шанор довольно неплохо выучил окрестности. Он знал места в редком лесу, куда никогда не заходили другие солдаты. Поначалу Шанор прятался там от других, тех, кто постоянно подначивал слишком миловидного мальчика, мальчика, который, по их мнению еще не заслужил право зваться мужчиной. И лишь добавлял остроты этим издёвкам тот факт, что Сиар так и не получил отцовский меч. Не получил по той простой причине, что у отца такового не имелось. Лиам Шанор за долгие годы своей убогой службы не насобирал достаточно денег, чтобы купить собственный меч и по многовековой традиции вручить его сыну в день его именин. Получение отцовского меча позволяло мальчишкам называть себя мужчинами. У Сиара этой возможности не было. По этой причине он часто сбегал из казарм в лес, прячась там от особо докучливых сверстников. Однако за прошедший год пыл желающих достать Шанора заметно поубавился. У парня не было друзей и всё своё время он тратил на обучение обращанию с мечом. Пусть не своим, но от того не менее острым. Сиар научился давать отпор своим недругам и таковых оставалось всё меньше. И вот уже три месяца он не наведывался в то укромное место в лесу.
Поэтому неся туда малыша-волчонка, Сиар слегка беспокоился - а вдруг то место нашёл кто-то еще. Однако опасения Шанора были беспочвенными. Уютная полянка около десяти футов в диаметре, окружённая каким-то особенно колючим кустарником и тремя старыми деревьями, была точно такой же, как и три месяца назад. Солдат выдохнул, достал из наплечной сумки верёвки и стал привязывать волчёнка к дереву. Он уже давно хотел изучить реакцию животных на разные виды боли, но удобный случай представился лишь сейчас. Ничего не подозревающие зеленые волчьи глаза доверчиво смотрели на салдэйца. Улыбнувшись животному, Сиар достал нож.
kpods:
Капитан Менадин, по прозвищу Дикарь. Год 977, конец лета. Гарнизон близ Марадона.
Все не заладилось с самого утра. Возможно, потому, что год назад в этот самый день капитан Менадин хоронил свою любимую жену, и перед глазами у него сейчас стояло бледное лицо Ирии. Возможно, потому, что от выпитой за упокой её души стопки бренди у Менадина разболелась голова. Можно было найти еще десятки и сотни причин, но капитану не нужно было оправдываться перед самим собой за дурное настроение. Благо, старому Дикарю, как его за глаза именовали подчиненные, всегда было на ком сорвать злость. Как правило, по делу.
Капитан голодным коршуном кружил по гарнизону, выискивая огрехи в подготовке бойцов. Двоих он отправил чистить отхожие места за испачканные в грязи штаны, молоденького прапорщика отчитал перед всем строем за неповоротливость в обращении с мечом. Глядя на покрасневшего от обиды Тамира, Менадин испытал нечто вроде удовлетворения.
Вот уже год шла война, их отряд держали в резерве, и, получая новости с востока, Дикарь втайне радовался этому. С такими зелеными парнями, которых ему отдали на "воспитание", многого бы они не навоевали.
Кстати, о зелени... капитан рассеянно огляделся по сторонам в поисках первогодков. Вот уж кому хорошая взбучка пошла бы только на пользу. Он поймал одного из безусых юнцов за шиворот в момент, когда тот попытался выполнить Объятия Воздуха, явно намереваясь попутно перерубить себе ноги.
- Двенадцать кругов вокруг казарм, бегом! - рявкнул Менадин. - Стой! Где твой десяток?
- Тренируются на плацу, капитан Менадин. А Шанор ушел куда-то в лес, как будто. Разрешите выполнять приказ? - парнишка выглядел так, словно прямо-таки горел желанием рвануть галопом от Дикаря подальше.
- Да, вперед.
Ушел куда-то в лес... На лице Дикаря расползлась мрачная гримаса, не предвещавшая как-его-там Шанору ничего доброго.
Мальчишку он нашел довольно быстро. Шанора следовало высечь хотя бы за то, как бестолково он передвигался по лесу. Если всё то, что Менадин слышал об айильцах, было правдой, по следам одного такого Шанора могли вырезать всю сотню.
- Зачем ты сюда вообще полез, щенок? - раздраженно пробурчал Менадин. Ответом ему послужил жалобный визг, сменившийся скулежом. Дикарь продрался через густой подлесок и изумленно уставился на картину, представшую его глазам. Шанор - наконец-то он вспомнил, как выглядит этот сопляк - увлеченно полосовал кинжалом переднюю лапу волчонка. Зверь пытался вывернуться из узлов, но парень связал его на совесть. Да уж, Шанор сумел удивить своего капитана. Его ошибкой было то, что, занятый мучением волчонка, он даже не обернулся на треск веток. Это выбесило Менадина окончательно.
Измученное лицо Ирии вновь всплыло в памяти: как же она кричала перед смертью...Боль раскаленным жгутом впилась в левый висок капитана. И, уже не помня себя, Дикарь в два шага пересек полянку и отвесил мальчишку такую оплеуху, что тот откатился в кусты. Но этого было мало. Менадин поднял Шанора за шкирку, оторвав на полфута от земли, и швырнул спиной о ствол дерева.
- Ах ты, гаденыш, - заревел Дикарь, - ах ты, мелкая тварь!
Удар, еще удар. Менадин бил расчетливо - он ничего не собирался ломать парню, но проучить его следовало. Шанор пытался увернуться, Шанор пытался отбиваться, и это раззадоривало Дикаря еще больше. Еще пара тумаков, и капитан повалил мальчишку на землю. Он перевернул сопляка на живот, и взяв в руку кинжал, которым тот резал животное, взвесил его в руке. Менадин сел на солдата и тихо, с легкой издевкой, проговорил ему на ухо:
- Нравится мучить? Нравится издеваться? А как тебе такое? - он задрал рукав мундира мальчишки и, тщательно примерившись, провел кинжалом по руке Шанора. Брызнула кровь. Мальчишка забился под весом тела Менадина. - Еще? Или хватит?
Решив, что тихий стон - это просьба прекратить урок, капитан встал с парнишки.
- Лежать! - пресек он робкую попытку Шанора подняться на колени. Менадин обошел вокруг сопляка, затем наклонился и разрезал штаны парня так, чтобы дойти казармы он мог только придерживая их одной рукой. - Вот так. Вечером зашьешь. Понял? И еще, за волчонка теперь ответственность несешь ты. Промоешь лапу, перевяжешь и выдрессируешь. Это приказ. И молись, чтоб он выжил, иначе...- Менадин многозначительно улыбнулся, глядя в лицо "воспитанника".
Прокрутив нож между пальцами, капитан засвистел старую песенку о ночном соловье и зашагал к гарнизону, не оглядываясь.
Настроение стремительно улучшалось.
Мефистошик:
Сиар Шанор, год 977. Гарнизон близ Марадона.
"Тварь!" - Сиар плелся назад к казармам, одной рукой поддерживая порезанные штаны, а другой прижимая пытающееся вырваться животное. Левая рука кровоточила, но боли он чуствовал. Он научился этому еще очень давно. Но слёзы тем не менее катились из глаз юноши. Было обидно до дрожи. Попался, как какой-то паршивый сопляк. И теперь мало того, что не вышло совершить задуманное, мало того, что над его штанами через несколько минут будет ржать весь десяток, а то и больше, так еще этот волчонок оказался на попечительстве парня. Сиар представлял себе, насколько тяжело будет добиться доверия зверёныша теперь, после того, что чуть не произошло на поляне. В том, что залечить рану на лапе выйдет без проблем, Шанор не сомневался. А вот приручить... Но Дикарь выразился ясно. "Подонок!"
Всё вышло неправильно, совсем не так, как должно было быть. Но что теперь было горевать? Умом Сиар понимал всю тщетность своих проклятий в адрес капитана, но жёсткий привкус досады и чувство абсолютного бессилия бесили юношу, не давали ему прийти в себя. Волчонок вновь извернулся и цапнул Сиара за плечо. Парень подавил в себе желание ударить животное - теперь это только сделает хуже - и осторожно погладил зверя. Серый сопротивлялся и норовил цапнуть и вторую руку, но к счастью ни клыки, ни когти пока что не представляли серьёзной угрозы.
Сделав шаг, Сиар чуть не упал. Он совершенно забыл о штанах, которые упали, когда солдат потянулся рукой успокаивать животное. "Ублюдок!" Осторожно присев и едва не выпустив волчонка, Шанор залился новой порцией слёз. Это несправедливо...
Спустя пятнадцать минут Сиар добрался до своей казармы. Смешки и подколки его сослуживцев уже давно не трогали Шанора, но в этот раз пережить их было особенно тяжко. "Ты мне еще заплатишь за это, урод!"
С горем пополам юноша привязал волчонка к стойке у своей кровати, Сиар снял штаны и достал нитки. Монотонное занятие, наконец, позволило ему успокоиться. Стежок за стежком - пусть не мастерски, зато надёжно - Шанор приводил свою одежду в опрятный вид, а в голове его появилась первая за последние полчаса дельная мысль. "Пепел, я назову его Пепел..."
kpods:
Капитан Менадин, по прозвищу Дикарь. Год 977, позднее лето. Спустя 3 дня после случая с волчонком.
Наверняка, в гарнизоне сегодня все вздохнули с облегчением: капитан Менадин уехал в столицу докладывать вышестоящим чинам. Полдня свободы. А если Дикарь решит заночевать в Марадоне, то и утро выдастся спокойным.
Пожалуй, придется все-таки заночевать здесь..., раздраженно думал Менадин, выбивая трубку об стол в уютном трактире у городских стен. Он уже давно отчитался о делах гарнизона, согласовал размеры поставок продуктов, договорился, пусть и с трудом, о дополнительном подмастерье для гарнизонного кузнеца, выслушал "ценные" указания... И так и не узнал ответ на вопрос, который беспокоил его больше всего - уйдет ли его отряд на юг. Руководство отмахивалось и юлило. По-моему, они сами не могут решить, чью задницу нужно прикрывать больше. Капитан стукнул по столу еще раз и поднял руку, подзывая одну из девиц:
- Принеси пива.
Вместе с кружкой пива на стол легла записка, которую Менадин ожидал уже три часа. Место встречи оставалось неизменным.
Темная комната, в которую вели две лестницы. Капитан всегда заходил с главного входа, человек, с которым он встречался - с заднего двора. Привычная черная маска, из-под которой топорщились кончики усов, привычный пренебрежительный тон и ароматизированный какой-то дрянью табак.
- Ну-с, Менадин, чем порадуешь меня сегодня? Какие цифры ты подготовил для меня?
Капитан коротко и сжато изложил ситуацию по гарнизону: ему не хотелось задерживаться в этой комнате дольше, чем необходимо. Человек слушал его почти рассеянно, вдыхая и выпуская колечками дым, но Менадин знал - тот запомнил каждое слово.
- Хорошо, - черная маска оборвала отчет Менадина на полуслове. - Это все просто прекрасно. Ты собрал воедино то, что мне и так было известно, пусть и в разрозненном состоянии.
Намекает, что у него в гарнизоне есть шпионы, следящие за мной? Пфф...как будто я сам этого не знаю.
- Скажи-ка мне, Менадин, вот что. За пять лет, что ты руководишь гарнизоном, у тебя не было ни единого случая дезертирства. Как ты добился этого?
Дикарь молча пожал плечами.
- Не знаешь? Или не хочешь говорить? - в голосе человека появились опасные нотки.
- Не знаю, господин. Я просто делаю свою работу.
- Тебя ведь не любят, Менадин.
- Пусть боятся. Это эффективнее, - отрезал капитан.
- Хороший подход. Мне нравится, - человек расхохотался, как будто Дикарь не весть как удачно пошутил. - Гарнизон, можно сказать, оказался в надежных руках, - еще один взрыв непонятного Менадину веселья.
Капитан сложил руки под грудью и исподлобья взглянул на человека в маске.
- Но ты не вечен, Менадин...
Ты тоже, ублюдок.
- Я знаю, господин.
-...поэтому следующий мой приказ будет такой: продолжай делать всё то, что делал до этого, а попутно ищи среди своих солдат перспективных молодых людей. В следующий раз принесешь мне досье на них. Даю тебе три месяца.
Дикаря пробрал холодный пот.
Человек тем временем встал и затушил трубку:
- Ах да, и еще, в ближайшие полгода вы с места не сдвинетесь. Так что дыши спокойно. Пока. Кстати, Менадин, как там могила твоей супруги? Ирии, да? Давно проведывал?
Капитан стиснул зубы так, что они заскрежетали. Собеседник расхохотался и вышел за дверь. Он явно думал, что припугнул Дикаря своей осведомленностью, он давал понять, что ему известно о Менадине все. Интересно, а знал ли этот хлыщ, что Менадин выследил его в вечер их второй встречи? Проводил до самого дому, так сказать. И, если бы капитан захотел, он мог бы рассказать биографию маски от самого его появления на свет на вышитых простынях в спальне благородной леди.
Мефистошик:
Сиар Шанор и капитан Менадин, год 977. Гарнизон близ Марадона.
Всё оказалось не так страшно, как Сиар думал. То ли Пепел был слишком маленьким, и он быстро забыл произошедшее, то ли еще что, но уже через несколько дней волчонок прекратил свои попытки укусить Шанора. Рана на лапке тоже заживала на удивление быстро. Так что даже несмотря на то, что дрессировке животное поддавалось слабо, о наказании капитана можно было не беспокоиться... По крайней мере, из-за волка. Но тем не менее, Сиар старался лишний раз на глаза Дикарю не попадаться. Когда Менадин уехал в Марадон, юноша и вовсе вздохнул с облегчением, хоть и знал, что это ненадолго.
Вернулся капитан без настроения. Правда, Сиар в хорошем расположении духа Дикаря и не видел, но сейчас одного взгляда хватило, чтобы понять - первый попавшийся под руку Менадину здорово пожалеет - и спрятаться. Однако, как ни крутись, долго от своего командира не попрячешься. Капитан поймал Сиара на следующий день по приезду. Тренировка уже закончилась и юноша как раз направлялся в столовую в надежде успокоить урчание в желудке, когда перед ним вырос Тамир.
- Шанор, Дикарь приказал тебе сейчас же явиться к нему.
Сиар ожидал чего-то подобного, когда ощутил на себе пристальный взгляд капитана во время тренировки, но надеялся, что успеет перекусить. Но случится этому было не суждено - любая проволочка повлечёт за собой дополнительное наказание. Поэтому, горько вздохнув, Сиар поспешил к строению, где жил Дикарь. Постучав в дверь, Шанор приосанился и, дождавшись приглашения, вошел.
- Вызывали, господин капитан?
Дикарь сидел за полированным деревянным столом и рассеянно листал какие-то бумаги:
- А, Шанор, - проговорил он, даже не поднимая глаз, - проходи.
Капитан сделал несколько пометок в бумагах, затем отложил перо и взглянул на Сиара. Его губы искривились в грубом подобии улыбки:
- Как волк, выжил?
Сиар осторожно подошел к столу - он ожидал чего-то худшего, чем простой разговор. Парень посмотрел в глаза командиру, ожидая увидеть там какой-то подвох. Ничего не заметив, Шанор ответил:
- Да, господин капитан. Пепел уже полностью оправился от того... кхм... несчастного случая.
Менадин фыркнул, затем с задумчивым видом постучал костяшками пальцев по столу:
- Дал ему имя? Хорошо...Это хорошо...Ты сирота, Шанор?
Вопрос Дикаря застал Сиара врасплох. Вот уж чего юноша совсем не ожидал.
- Эээ, нет, капитан. Хотя рос я без родительского внимания, - солдат и сам не понял, зачем добавил последнюю фразу. Неужели он оправдывается?
Капитан слегка усмехнулся в ответ на его слова:
- Ясно. Отец, мать...Чем они занимаются? Где живут?
- Живут в трёх милях к северо-западу от Марадона, там гарнизон есть, где отец и служит. Служил, во всяком случае. Мать... Не знаю, чем она занимается.
Воспоминания о родителях были неприятны Сиару, но раз капитан спрашивал... Неясно было только, зачем это ему.
- Да уж, вижу, ты не слишком привязан к семейству, - капитан встал и прошелся по комнате, тяжело печатая шаг, - или они к тебе? Шанор, я навел о тебе справки. Ты не сошелся близко ни с кем из гарнизона. Почему?
"А тебе-то какое дело?" - разозлился солдат, но вслух, разумеется, произнёс другое:
- Мне и так неплохо.
- Мальчик, это неплохо, пока ты отсиживаешь свою задницу в уютных казармах, а когда на поле боя никто не прикроет тебе спину, потому что ты заносчивый идиот...Подумай, оно тебе надо?
"Я уже не мальчик," - так и хотелось крикнуть в ответ. "И уж, конечно, не идиот."
Сиар стоял, потупив взор. Никакой толковой мысли, чтобы достойно ответить капитану, в голову не приходило. А говорить правду... "Не дождёшься."
- Молчишь? Ну молчи. Есть такая старая пословица, Шанор: молчи, дурак, за умного сойдешь. Но я надеюсь, что это не про тебя. Скажи мне вот что. Зачем ты пришел в гарнизон, парень?
"Можно подумать, у меня был выбор?" - подумал юноша, но тут же решил, что слукавил. Выбор был, и он выбрал службу.
- Я хочу стать воином. И Мастером Клинка.
Дикарь вернулся к своему столу, сел за него и снова постучал пальцами по столешнице.
- Забавные у тебя понятия о том, что значит "быть воином", Шанор.
Как ни странно, Менадин выглядел почти разочарованным.
- А зачем ты мучил животное, парень?
"Ну вот, всё равно мы пришли к этому"
Сиар опасливо посмотрел на капитана. До этого момента тот проявлял несвойственное ему терпение, но сейчас мог последовать взрыв. Врать было опасно, и, судорожно сглотнув, Шанор прошептал:
- Я хотел изучить природу боли, капитан.
- Вот как... - Менадин поднял глаза на Шанора. - И что же тебе интересно знать о боли?
Разговор поворачивал в опасное русло, поэтому на всякий случай Сиар оглянулся и убедился, что путь к отступлению есть. Вот только он был не уверен, что успеет убежать. Впрочем, вряд ли Дикарь сделает что-то плохое, когда крик Шанора могут услышать.
- К-капитан. Я хочу знать болевые точки, чтобы можно было воспользоваться этими знаниями в бою.
Менадин откинулся на спинку стула и смерил Шанора взглядом с головы до ног. В комнате повисло гнетущее молчание. Затем Дикарь откашлялся и приложил палец ко лбу:
- Главная болевая точка - здесь, парень. И вся твоя боль - тоже здесь. Вот что, - Менадин достал из-под стола новую стопку документов, - ты грамотный?
Не совсем понимая, куда клонит командир, Сиар произнёс:
- Да, капитан. Я умею читать. И писать немного.
Парень чувстовал какой-то подвох, но неожиданно пробудившееся любопытство побудило его дать честный ответ.
- Немного, - капитан скривился, разглядывая исписанный неровными каракулями лист.- Ладно. С завтрашнего дня ты переходишь на службу ко мне, в качестве личного помощника. Список твоих обязанностей я тебе озвучу попозже. Понятно?
Сиар ошарашенно уставился на капитана. Этого он ожидал в самую последнюю очередь.
- Так точно, господин капитан. Разрешите идти?
- Разрешаю, и скажи своему десятнику, чтобы зашел ко мне. Дверь закрой.
В том же шоковом состоянии Сиар и вышел за дверь, едва не забыв о последних словах капитана.
Навигация
Перейти к полной версии