Игры и словески > Колесо Времени
Дела житейские, или в Черной Башне тоже бывают будни.
Йен:
Ребекка
Закатав рукава, Ребекка наклонилась над тазиком и вытянула оттуда выстиранную мужскую рубаху. Она хорошенько ее встряхнула, а потом повесила на шнурок, растянутый между яблонями позади дома. Отец сперва пытался избавить ее от стирки и помогал с помощью этой его Единой Силы, но половина вещей после его стараний были либо порванными, либо не до конца чистыми, и ей приходилась вновь их перестирывать. Потому она подобрала нужное время – во время стрижки его бороды – и попросила оставить стирку, как и остальную работу по дому, только за ней.
Ребекка скептически осмотрела вывешенную ею рубаху, она заштопала ее как могла, но этому мужчине все равно придется купить новую, эта долго не продержится. Она развесила остальные вещи и вытерла пот со лба. Утренняя прохлада приятно обволакивала обнаженные руки, лицо и шею. Раскрасневшаяся после работы Ребекка отнесла таз на кухню и решительно направилась к лестнице ведущей на второй этаж. Пусть отец и запретил заглядывать к тому мужчине в его отсутствие, она уже давно не ребенок, кроме того, что с ней может случится в Черной Башне, в окружение Аша’манов?
Она захватила чистую рубаху и брюки отца и, поднявшись наверх, тихонько приоткрыла входную дверь. Посредине комнаты стоял голый мужчина. «Ага, значит проснулся!» Ребекка широко распахнула дверь и вошла вовнутрь, разглядывая незнакомца.
- Что, встал? Как ты себя чувствуешь?
Мужчина пробежался по ней беглым взглядом и, кажется, наконец осознал, что стоит нагим, но не попытался за что-то спрятаться. «А в нем есть стержень», - отметила про себя Ребекка.
- Да вроде бы неплохо. А где я, кстати?
Ребекка заметила стеснение мужчины, но взгляд не отвела, в конце концов, она все уже успела разглядеть еще вчера вечером, когда его мыла. Там было на что посмотреть, но у нее был Алексий, потому задумываться об этом не стоило. Она захлопнула за собой дверь и протянула одежду мужчине.
- Это принадлежит моему отцу, он выше и шире в плечах чем ты, но другого ничего предложить не могу. - Ребекка заставила себя перевести блуждающий по телу мужчины взгляд на его лицо. - Ты в Черной Башне. Вчера вечером мой отец нашел тебя без сознания в лесу неподалеку и принес домой. Как ты там очутился?
Взяв протянутую ею одежду, мужчина уже открыл было рот, собираясь отвечать, но вдруг тряпки выпали из его рук.
- Ч-ч-ч-черная Башня? - Он вытаращил глаза. Руки его тряслись.
Он сделал глубокий вдох, потом еще один. Трясущимися руками он подобрал одежду и слишком наигранно попытался напустись на себя невозмутимый вид.
- Эммм, прошу прощения. Это было... неожиданное известие. Благодарю за одежду. В лесу я оказался, ммм, - мужчина судорожно пытался придумать объяснение, - спасаясь от плохих людей. Я бежал без оглядки, оказался в незнакомых местах и, видимо, потерял сознание от усталости. - Он со смущенной улыбкой почесал затылок. - А-ха-ха-ха, меня послушать, так я никчемный неудачник, а-ха-ха-ха. - Смех прозвучал как-то жалко.
Оглянувшись на дверь, Ребекка отступила на шаг от мужчины, теребя подол платья. То, что он испугался Черной Башни, еще куда ни шло, она сама ее боялась еще как минимум месяц, после того, как прибыла сюда с отцом, но это нервное хихиканье заставляло задуматься. Ребекка вздохнула и устыдилась того, что оробела. Ей ли не знать, как это - бояться Черной Башни, всех этих направляющих мужчин. Хотя, если отец говорил правду, а в его словах она сомневаться не привыкла, этот мужчина и сам мог направлять, отец видел, как он вывалился из одной из этих дыр, которых Аша'маны называли вратами. Именно это объясняло то, что отец принес незнакомца в дом, он слишком хорошо помнил, как сам убегал от самого себя. Сердце Ребекки сжалось от жалости к бедняге, но она не посмела это показать. Мужчины терпели сочувствие только от очень близких, и только тогда, когда эти близкие умели забывать их минуты слабости. Потому Ребекка уперла руки в бока, сощурившись взглянула на испуганного незнакомца и решила, что лучший способ его успокоить - принять строгий, поучительный тон, как это в бытность проделывала с отцом ее мать.
- Здесь тебе нечего опасаться этих плохих людей, они не посмеют сунуть свой нос в Черную Башню. Мой отец скоро вернется, он хочет с тобой поговорить. До этого времени тебе следует поесть и отдыхать. - Она скептически осмотрела его исцарапанное лицо и взлохмаченные после сна волосы. И зачем она вчера их причесала? Ребекка подошла к комоду и вытянула гребешок. - Приведи себя в порядок, а я принесу тебе завтрак.
Уже у порога она развернулась и погрозила ему указательным пальцем.
- И не вздумай удрать через эти ваши врата. Да, да, я знаю. Сначала хоть дров наколи в благодарность, когда окрепнешь. - Если он человек порядочный, то это должно было сработать. - Кстати, меня зовут Ребекка.
- А, я - Пакстер.
Ребекка улыбнулась в ответ - «странное имя» - и зашагала на кухню. Там она наложила в миску овсянки, отрезала ломоть хлеба, ветчины и сыра и налила кружку свежего молока. Вернулась она в комнату пятясь задом, руки были заняты подносом. Все нехитрую снедь она поставила на стол, а после того, как Пакстер сел на стул, заняла второй. Подперев подбородок ладонью, она подметила, что он так и не удосужился причесать волосы. Но это было не ее дело, что ее интересовало, так кто он такой вообще.
- Ты сам откуда, Пакстер?
Вопрос Ребекки привел Пакстера в замешательство, он так и застыл с куском хлеба во рту. Но быстро спохватился.
- Я родом из Кайриэна. Когда-то занимался резьбой по дереву, но это было давно. В последние годы я все больше путешествовал. А вы?
Пакстер отпил молока и принялся за овсянку.
- Я родом из Арад Домана. Мы раньше жили на берегу моря. Вы видели море, Пакстер? Это очень красиво. - Ребекка перевела взгляд на окно, всматриваясь в серое утреннее небо. Опять она много болтает. - Но чуть более года назад, отец решил попробовать себя в этой вашей Силе, мы переехали сюда и остались. - Она поджала губы, но быстро вернула легкую улыбку. - Скажите, если вы много путешествовали, какой город вам понравился больше всего?
Расспрашивать Пакстера о его жизни поподробнее Ребекка не осмеливалась, она видела этого человека впервые, да и хотела ли она знать о нем больше?
- Тар Валон, - ответил он. - Там... красивая архитектура.
- Я никогда не была в Тар Валоне. - Ребекка вспомнила об отце и его страхе перед этим городом, переросшим в ненависть. - Да и навряд ли побываю. Но вот Кэймлин...
Ребекка подпрыгнула на стуле и резко вскочил с места, когда распахнулась дверь. На пороге стоял высокий, широкоплечий мужчина. У него были черные волосы до плеч, аккуратно подстриженная борода доходила почти что груди, а карие глаза сердило глядели из-под нахмуренных кустистых бровей. Он был одет в черный мундир, на воротниках, которого красовались два значка - меч и необычный змей с четырьмя лапами.
Ребекка открыла рот, но тут же его захлопнула, отец был зол.
- Я тебе что наказывал, Ребекка? - прогрохотал он, и, казалось, окна задрожали ему в ответ.
- Он не причинил мне вреда и... - Ребекка осеклась, когда отец подошел к столу и схватил ее под локоть.
- А если бы причинил? - его темные глаза буравили ее лицо и она, сдавшись, глубоко вздохнула и повесила до того гордо вздернутый нос.
- Прости, я осушалась, мне было интересно, и он правда не вызывал опасений.
Взгляд отца смягчился, он приобнял дочь и подвел ее к двери.
- Иди принеси мне эля и чего-то поесть, я составлю ему компанию.
Ребекка тепло улыбнулась и уже выходя за дверь услышала:
- И Джонаса покорми, от где-то в гостиной шатается.
- Благодарю за кров и еду, добрый господин. – Уже за дверью послышался неуверенный голос кайриэнца. -Мое имя Пакстер. У вас наверняка есть ко мне вопросы...
«Ну вот еще и Джонасу прислуживать, и вновь делать вид, что не замечаешь его похотливых взглядов». Ее отцу нравился этот рыжий, конопатый мальчишка, да и сама Ребекка не имела ничего против него, но он никогда не умел сдерживать свои эмоции и всегда краснел до кончиков ушей завидя ее.
Она опять спустилась вниз, дала завтрак Джонасу и вернулась на второй этаж.
Ребекка прислушалась к звукам за дверью. Похоже все было спокойно, голос отца, судя по доносившемуся бормотанию, был спокоен, а значит Пакстер жив и здоров, ей не придется снова омывать его раны и она может войти. Ребекка толкнула дверь ногой и внесла все заказанное отцом.
- Раз ты никогда не был в Черной Башне, кто тебя обучал? От кого ты научился создавать врата? - Ребекка наполнила кружку отца и вторую для Пакстера.
- Я самоучка. А врата я подглядел в одной деревне, где был проездом. Там были Аша'маны, но я несколько побаивался Черной Башни. Думал, а вдруг это ловушка Айз Седай? Я уже не первый год от них бегаю. Они могут быть очень хитроумными.
Ребекка поставила кружку эля возле Пакстера и взялась нарезать ветчину.
- Айз Седай, говоришь. - Отец нахмурился еще больше, отпил эля и облизал намочившиеся усы. Она знала это его выражение лица, он раздумывал раскрыть ли правду или же придержать ее при себе. Ох, она читала его словно книгу. Наконец он решился. - Эти женщины и сюда добрались. Но здесь тебе их не стоит опасаться. Ни одна из них не посмеет тебя тронуть, пока ты тут, да и потом, когда ты наденешь черный мундир. Судя по всему ты парень умелый и раз самоучка, то многого можешь достичь, только вот самому тебе это не под силу. Не будешь же ты и дальше метаться по миру. Оставайся в Черной Башне, Пакстер, мой тебе совет.
Только тон отца говорил о том, что он не советует, а очень настаивает, если не приказывает. Он откусил ветчины, и Ребекка отрезала ему краюху хлеба. Затем, покряхтев, он почесал затылок - ох уж эта его медвежья вежливость - и попытался продолжить.
- У тебя семья-то есть? - Ребекка знала, что отец не любил всех этих личных разговоров, они давались ему с большим трудом, но раз он спросил, то это казалось ему очень важным. - Если они хотят быть с тобой... в общем... если ты будешь здесь, им будет безопасней.
На лице Пакстера отобразился испуг. Такую же реакцию эти женщины раньше вызывали и у ее отца. Но сейчас все изменилось, и для Пакстера может измениться, если он останется. Она была в этом уверенна. Мужчина на мгновение задумался, а потом неохотно ответил:
- У меня нет семьи. Пожалуй, я останусь. Да и дадите ли вы мне уйти? Почему-то мне так не кажется.
Ребекка знала, что ей пора уходить, но на нее уже никто не обращал внимания, а чем все закончится, ей было интересно, потому она просто подлила отцу эля и осталась стоять позади него. Он расслабился после последних слов Пакстера, будто тот развязал ему руки своими словами. Ему явно стало легче вести разговор.
- Нет. Я не буду изворачиваться, словно нашкодивший малец. - Отец посмотрел Пакстеру в глаза. - Тебя не отпустят. Внизу нас ждет Посвященный, это на тот случай, если бы ты вздумал бежать или натворить делов и я бы не справился с тобой один. - Он допил эль и поднялся со стула. - Но это к твоему же добру. Ты еще меня поблагодаришь, вот увидишь. Сейчас ты пойдешь с нами. Я попрошу, чтобы еще несколько дней ты побыл у меня, полностью поправился, а тогда уж и в казармы переберешься.
От откровенности отца Пакстеру явно стало легче. Он правильно сделал решив довериться ее отцу.
- Что ж, еще раз благодарю за гостеприимство. А вам спасибо за еду, госпожа Ребекка, было очень вкусно.
Пакстер присоединился к отцу у двери, и они скрылись из виду. Ребекка уставилась на опустевшую посуду. Ну вот, «везение», теперь ей за двумя мужиками убирать. Хм... может, этот Пакстер получше в стирке разбирается, чем отец?
kpods:
Нора
-….Так, Джес, тшшшшш, держи косточку. Ням-ням, такая вкусная косточка, - Нора опасливо топталась на пороге дома и покачивала в руке кость, примериваясь, как бы забросить её подальше. Собака стояла шагах в десяти от Норы и низко, угрожающе рычала. Девушка замахнулась изо всех сил и бросила кость в дальний угол двора. Уловка удалась – Джес метнулась за наживкой, а Нора в этот момент бодрым галопом промчалась по дорожке прямо к калитке. Вывалившись из двора и захлопнув калитку, за которой уже разрывалась от лая обманутая сука, девушка выдохнула. Она чувствовала призовой кобылой на скачках.
- По крайней мере, из двора я выйти сумела, впервые за неделю, - Нора поджала губы и проверила наличие второй кости в корзинке, перекинутой через руку – ей же надо было как-то возвращаться обратно.
Алексий мог и не запрещать Норе выходить за пределы Черной Башни. Его собака успешно справлялась с этой миссией в течение пяти дней после первого урока у Асгерд. Несколько раз Нора просто не успевала прорваться к калитке, и челюсти Джес щелкали в опасной близости от её пятой точки. Будь она уверена в том, что Алексий не заметит воздействие на собаку Силы, попыталась бы заткнуть псине кляп из Воздуха в рот. Ну а вдруг заметит? А вдруг Нора не рассчитает силы и сломает несчастному животному челюсть? О последствиях даже думать не хотелось.
Немного отойдя от забега, Нора оглядела Черную Башню. Она читала о Белой Башне в Тар Валоне и почему-то думала, что Черная Башня будет нечто подобным, но, видимо, у Аша’манов были свои представления о сочетании красоты и удобства. То есть, первое отсутствовало напрочь. Башня была небольшим, но шумным в дневные часы городком. Нора шагала по улице, стреляя глазами по прохожим. Многие мужчины были одеты в черные мундиры, и при взгляде на них у Норы в голове начинало пульсировать ощущение опасности. Она была здесь неопытной чужачкой, и остерегаться нужно было любого неловкого движения. Женщины с безвозрастными лицами пугали её не меньше мужчин в мундирах. Девушка заметила двоих и метнулась в переулок, избегая встречи.
- Эй, красавица, - заорал кто-то с противоположного конца улицы, - не одаришь ли улыбкой?
Нора нахмурилась и ускорила шаг.
- Ну, куда же ты убегаешь, милашка, я тебя не обижу!
- Да отстань ты от девчонки, дурак, она не хочет с тобой знакомиться, - укоряюще произнес другой голос. – А ты ведь не хочешь, чтобы она орала, что ты хотел её облапать? Да и было бы, за что там лапать, - раздался мерзкий хохот.
Нора стиснула зубы, чувствуя, как в ней закипает гнев. Развернуться бы сейчас да отработать на нахалах уроки, преподанные Асгерд. О, она бы с пользой распорядилась полученными знаниями. Занятия изматывали, но навыки радовали. Едва девушка отошла от первого урока, как Асгерд преподала ей второй. И в этот раз её обучали совсем не шарикам. Плетения Воздуха – удушающие, режущие, связывающие. В качестве подопытного материала Асгерд приволокла полумертвого троллока с чудовищной медвежьей головой. Норе стоило немалых усилий, чтобы преодолеть свое отвращение и страх. Одно радовало – последним Плетением Асгерд разрешила ей вскрыть твари горло.
Купаясь в воспоминаниях о своих успехах, девушка дошла до цели своей вылазки в Черную Башню – лавки, торгующей всякой всячиной, начиная от гороха, заканчивая тканью на заплатки и мылом.
Нора достала из кармана длинный список необходимых ей позарез вещей и крохотный кошелек, выделенный Алексием. Ашаман был весьма любезен, но, видимо, совершенно не ориентировался в ценах на приличное мыло, сыр, крупу. Норе стоило больших усилий убедить его, что бюджет нужно увеличить вдвое, а лучше - втрое. Зато теперь, помимо самого необходимого, она могла выкроить пару монет на покупку зеркальца. Любого, самого простого, лишь бы не глядеться в тот осколок, который нашелся в доме Алексия. В предвкушении покупок, девушка толкнула дверь в лавку.
Йен:
Ребекка
Сняв последние пылинки с черного ашаманского мундира Пакстера, Ребекка отступила от мужчины на пару шагов и скептически осмотрела его с ног до головы. Он как и прежде был не причесан и это ее раздражало, но подобные изменения были не в ее власти, все остальное было безукоризненно.
- Ну, теперь ты готов к переезду и новой жизни. – Вытянув из кухонного шкафчика заранее заготовленную сумку с кое-какими продуктами, самолично приготовленным вареньем и сменой белья Пакстера, она поставила ее перед ним на стол. – Ты наведывайся, если будет желание и возможность. Тебе всегда рады в этом доме.
Еще бы! Такого помощника, как Пакстер у нее отродясь не было. И хоть в работе по дому он не пользовался Единой Силой, как остальные Аша’маны, справлялся со всем ловко и быстро, а главное, она редко когда могла найти в ней оплошности.
Пакстер запустил руку в волосы и смущенно улыбнулся.
- Конечно, Ребекка. Как только мне захочется вновь отведать твоей стряпни, так я тут же и заявлюсь, а это случится уже скоро, я думаю. – Этот хотя бы и правда только за стряпней придет, а не попробовать залезть мне под юбку, с благодарностью отметила Ребекка. - Ладно, я пошел. Еще раз спасибо за все.
Ребекка прикусила губу, задумавшись, затем приказала Пакстеру оставаться на месте, вбежала на второй этаж, но незамедлительно вернулась.
- Держи, это тебе. – Она протянула ему костяной гребешок сделанный из рога оленя, который был украшен великолепной резьбой. – Он мой, но у меня еще найдется. А тебе может и пригодится, вдруг ты передумаешь со способом причесывания волос. – Ребекка хихикнула.
Пакстер неуверенно взял протянутый гребешок и бережно положил в карман. Она была уверенна, что пользоваться он им не собирался, но весь его вид говорил о том, что он был благодарен и не смеет ей отказать.
- Спасибо, - сказал он, в кои-то веки посмотрев ей в глаза. - Я буду его беречь.
Его глаза заблестели, и Ребекке показалось, что они увлажнились. За последние дни она поняла насколько одиноким и чувствительным был этот человек. Она, сглотнула и прогнала жалось. Мужчины ненавидят сочувствие, так говорила ей мать, отец же всю жизнь подтверждал эту истину своим примером, но только до того, как они приехали в Черную Башню. Сейчас же, он частенько в нем нуждался. Возможно, как и Пакстер, как и Алексий.
- Ну все, ступай. - Она приблизилась, похлопала Пакстера по плечу и проследила за тем, как он вышел за дверь.
Как только она осталась одна, Ребекка рванула к зеркалу. Выглядела она чудесно: сиреневое платье такого привычного ей доманийского покроя, с утра вымытые блестящие волосы, да и выспалась она сегодня – отец ни разу за ночь ее не разбудил. Вот уже неделя, как Ребекка не проведивала Алексия, она дала ему достаточно времени, и он непременно изголодался по ее ласковым рукам, улыбке, губам... Она мечтательно подхватила корзинку и вышла из дома, предпочитая не вспоминать о мелкой помехе – родственнице Алексия. Только вчера вечером Кейт заходила к Ребекке одолжить масла и, как всегда, не удержалась, рассказав все сплетни долетевшие до ее огромных оттопыренных ушей (по мнению Ребекки, Кейт совсем не стоило подкалывать волосы на затылке, а носить только распущенными, прикрывая недостаток, но она не осмеливалась произнести этого вслух). И именно Кейт доложила ей, что Нора большую часть времени не выходит из дома и никто из известных Кейт женщин так и не смог с ней познакомится.
Ребекка вышла на улицу раздумывая о том, что же ей делать. Сразу объявить странной «кузине» войну, или взять в подруги? Ни один из этих путей не доставлял ей удовольствия, но результат требовал жертв. С этими мыслями Ребекка свернула за очередной угол и оказалось возле лавки Бэна. Ну что ж сперва дела, все остальное потом. Ей следовало купить кое-что из продуктов, а еще тех славных пирожных, которые в последний раз так уплетал в ее доме Алексий. Их она отнесет ему. Ребекка поправила платье, нажала на дверную ручку и с улыбкой вошла в помещение. Бэн стоял за прилавком, но как только завидел Ребекку, сразу же заулыбался, усы расползлись в стороны, продемонстрировав окружающим ряд его ровных белых зубов.
- Здраствуй, Бэн! – Ребекка закрыла за собой дверь и обернулась.
Ей стоило труда скрыть свои чувства, и, похоже, получилось у нее это плохо. Сердце забилось чуть быстрее. Ребекка встретилась взглядом с девушкой поселившейся в доме Алексия и вернула на лицо улыбку. Та вышла немного скованной, но другой и не требовалось, знали они друг друга мало.
- О, Нора, добрый день. А ты что здесь делаешь?
kpods:
О…как же не вовремя! – мысленно простонала Нора. Она постаралась вернуть Ребекке улыбку, надеясь, что гримаска вышла достаточно дружелюбной:
- Ребекка? Здравствуй. Да вот, вышла прогуляться и купить чего-нибудь заодно, - и в неожиданном порыве Нора добавила, - что-то захотелось побаловать Алексия вкусненьким.
Баловать Аша’мана вкусненьким девушка, разумеется, и не собиралась, но шпилька была выпущена. Слишком уж ей хотелось поглядеть на реакцию постельной подружки Алексия. Может, Ребекка разозлится , что её место поварихи занято?
Как же было бы здорово отвадить её от дома подальше. Хотят развлекаться – пусть идут в лес и поглубже. От воспоминания об испытанных ощущениях в душе всколыхнулись раздражение и гнев. Интересно, у неё все платья такие...приглашающие к столу? Доманийки. Что с них возмешь. Их, кажется, первым делом учат правильно раздеваться, а уже потом разговаривать. Нора опустила взгляд и пробежалась глазами по прилавку. Выбор был небогат.
- Мастер? – окликнула она хозяина. – А у вас есть сыр? А простокваши не найдется? – добавила Нора, вспомнив о своей веснушчатой физиономии. В осколке веснушки просматривались плохо, но девушка-то знала, что они есть.
- А ты, Ребекка, ты за чем сюда пришла?
Йен:
Ребекка
Так и есть, плоская и немного конопатая! Не то чтобы Ребекка злорадствовала, но стоило признать, что с появлением этой Норы, она открыла в себе кое-какие новые отрицательные качества, как-то: зависть, подозрительность и сомнения в своих собственных силах. Все это вчера вечером она назвала одним словом - ревность.
Ребекке показалось, что улыбка Норы была фальшивой, но она сделала вид, что ничего не заметила. Зато следующая фраза привела Ребекку в отчаяние и что хуже, вогнала в краску. Вкусненьким?! Побаловать?! Ах ты ж... "кузина"! Ребекка лихорадочно соображала. Это она пришла за вкусненьким, это она хочет его баловать, это она его любит! Ребекка подошла поближе к прилавку и оказалась по левое плечо от Норы, как раз в тот момент, когда Бэн сказал конопатой, что сыр у него есть только козий и простокваша имеется. Девушка выкроила момент, когда Бэн перестал лопотать о прекрасном качестве своих молочных продуктов и ответила на вопрос Норы:
- А я, да так, крупы кое-какой прикупить и сладкого... для отца. - Ребекка немного споткнулась на лжи, но была уверенна, что конопатая не заметила. - А если ты хочешь сделать Алексию приятное, то мой тебе совет, вот те пирожные, - Ребекка ткнула пальцем в красивый, кремовый десерт обильно посыпанный лесными орехами, - одни из его любимых. Купишь, не прогадаешь.
И Ребекка вновь ласково улыбнулась, на этот раз, вышло очень даже убедительно. Она надеялась на то, что за неделю Нора не успела узнать всех привычек, пристрастий и слабин Алексия, а то, что у него индивидуальная непереносимость орехов, тем более, ведь в его доме их не сыскать. Она мысленно прибавила к списку своих отрицательных качеств "ложь во имя любви", окончательно рассердилась и, не особо задумываясь, брякнула:
- А как долго ты планируешь гостить у Алексия?
Навигация
Перейти к полной версии